Толстых А. В. Одинокая толпа

А. В. ТОЛСТЫХ

ОДИНОКАЯ ТОЛПА

Вернемся, однако, к нашему непосредственному предмету изучения - неформальным подросткам. Элементы зрелищного общения присутствуют практически во всех феноменах, отличающих быт неформальных групп. Агрессивно настроенное по отношению к любому внутреннему сосредоточению, к рефлексивности вообще, зрелищное общение посредством чисто суггестивных приемов, связанных с воздействием на психофизическую организацию

352

ударными дозами впечатлений, внушает факт эмоциональной близости, защищенности.

Этому подчинены весь антураж рок-концерта или аура дискотеки. Запредельно форсированный звук выбирает в качестве резонатора не ухо, а тело человека, которое "бьется" волнами жестко ритмизированной музыки, как бы провоцируя активность, встречное движение. Световые эффекты, пульсирующий свет "рубит" движение толпы, усиливая иллюзию единого движения. Все это подчеркивается единством грима, стрижки, одежды, что становится главным компонентом "тусовки", или одноцветными шапочками, шарфиками, флагами и речевками фанатов, доводящих себя до исступления ажиотажем "боления".

Зрелищное общение усиливает момент оппозиционности - противопоставления "мы" и "они" ("спартаковцы" и "динамовцы", "дискотека" и "не-дискотека", "свои" и "чужие"), наполняя зрелищное общение квазипредметностью, а возникающий в результате релаксационный эффект гасит напряжение внутренних состояний личности. Это реальное переживание "мы" дает подростку ощущение защищенности перед лицом взрослого мира.

Как уже было сказано, в современной психологии общепринятым является положение о фундаментальной потребности человека в общении, о том, что именно общение людей играет ключевую роль в психическом развитии личности. Общение представляет собой "функциональный орган" психического развития личности, с помощью которого происходит включение развивающейся личности в способ социальной связи людей, типичный для определенного общества на наличном этапе его развития. Общение - это тот способ, или точнее совокупность, ансамбль способов, на основании которых развиваются и элементарные (низшие) психические функции и происходит присвоение высших психических функций, в частности приобщение к тому общему, что есть у людей (родина, ключевые социальные ценности, история культуры, язык, национальные и классовые чувства и т. д.).

При этом процесс осознания себя как члена общества онтогенетически происходит через некоторое самоотчуждение личности, через отождествление себя с Другим (в зрелищном общении - с "мы"), и через это отождествление происходит обращение с требованиями к себе и окружающим людям. Этим Другим для подростка может быть кто-то из его семейного окружения, других взрослых, однако известно, что наиболее референтны для подростков их сверстники, чаще группа подростков.

Человек, и прежде всего человек растущий, формирующийся, находит в некоторой близкой ему общности людей (как реальность того, что имеет возможность стать действительным) то, что он ищет в другом - моральную опору, освобождение от неуверенности в себе, сознание недостаточности своих сил и знаний. Эту

353

идею в разной форме представляют многочисленные влиятельные теоретические конструкции XX века. Скажем, для З.Фрейда таким Другим несомненно является отец. Иная трактовка представлена в гуманитарной методологии М. М. Бахтина. Свои варианты решения опроса предлагают различные психологи.

Применительно к нашей проблеме идея Другого как потребности и мотива обращения к зрелищному общению в некоторой отроческой общности имеет более простое прочтение. Разгадка здесь, видимо, в том, что зрелищное общение ярче и непосредственнее, нежели любое иное, культивирует у его участников ощущение того, что Другой ("мы") знает, как надо, обладает универсальным способом мышления и поведения. Именно в этом и состоит, с психологической точки зрения, "блеск и нищета" зрелищных форм общения: они поразительно действенны, ибо основаны на суггестии, но абсолютно индифферентны к предметной и ценностной своей содержательной стороне, поскольку изначально нерефлексивны, не предполагают обращения к основаниям своего поведения и мышления. А поскольку каждая из реально существующих сегодня подростковых общностей культивирует свои субъективные ценности, плохо гармонирующие с ценностями общественными, то становится понятным наличие зоны острых межпоколенческих конфликтов, свидетелями которых мы становимся в современном советском обществе, где юношеский максимализм умножается на консервативность взрослого сознания и поведения. История и судьба многих подростковых объединений тому подтверждение.

Подростковые группировки обычно хорошо организованы, требуют безусловной и непререкаемой лояльности, преданности группе. В этом смысле организационные основы неформальной общности также настроены на волну деперсонализации, уничтожения личностного начала, как и ее идеология, основанная на мифологии и зрелищности.

Лишь жестко держа горизонтальные связи, за счет разрушения связей вертикальных, отсекая связи с миром взрослых, группа обеспечивает свою устойчивость.

Как это ни парадоксально, но полувоенная организация группировки отвечает чувствам подростка, главным из которых является страх потерять "свою" группу, боязнь отторжения, грозящего каждому чужаку. Отсюда и псевдоморальная установка делать что-то вопреки собственным желаниям, тщательно их прятать от окружающих. Весьма своевольные в школьном и домашнем кругу, подростки в группировке могут проявлять чудеса дисциплины и самоограничения.

Лишаясь свободы выбора, они обретают взамен нечто крайне важное, поскольку чувство зависимости рождает чувство уверенности в себе, что позволяет снять или, по крайней мере, отодвинуть львиную долю фобий и найти относительный душевный комфорт.

354

Такая общность держится не коллективизмом, а стремлением к разграничению с другими общностями. Все подростковые группы -соперничающие группы. Причем это соперничество чем дальше, тем больше носит характер столкновений, в том числе и кровавых. Определенное влияние на идеологию подростковых групп начинает оказывать организованная преступность.

Все это неудивительно, поскольку деперсонализирующий эффект неформального общения в группах с низким уровнем рефлексии позволяет подсовывать в качестве групповых самые различные цели и средства их достижения.

Энергичность, активность неформальных групп, их жесткую организацию можно использовать как в социально-позитивных целях (в случае предложения позитивных программ), так и в целях асоциальных. Причем последнее более реально, учитывая те барьеры, которые ставит между высокими социальными задачами и неформальными группами низкий уровень интеллектуального и культурного развития их членов.

Толстых А.В. Опыт конкретно-исторической психологии
личности. - СПб., 2000. - С. 216-238.