Библиотека
Теология
Конфессии
Иностранные языки
Другие проекты
|
Ваш комментарий о книге
Боуэн Д. История западного образования. Западная Европа эпохи модерна и Новый Свет
Глава 5. Реформация в сторону Просвещения: расширение обучения.
II. Протестантская инициатива
В протестантской Европе, главным образом, в Англии, германском и скандинавском регионах секуляризация образования с XVII в. продолжается в XVIII столетии как спокойный процесс. В Англии он зависел от филантропии, базированной на методах пожертвования и подписания (вроде группового пожертвования?). На континенте это происходит в смеси добровольности и государственного обеспечения. Базовое обеспечение в Англии XVIII в. было для грамматических школ и двух университетов, но они — только для привилегированного меньшинства, хотя, возможно, и для рабочих. Во время Елизаветы рост с 1558 г. — 31 документированная институция до 1603 г. — 280 постоянно обеспеченных школ, в середине века — 305 обеспеченных — 105 необеспеченных (р. 130) — обычно католических.
В позднем XVII в. и в XVIII в. быстрее росли частные, ищущие прибыли институты.
В Англии за полтора столетия до конца XVIII в. рост с 53 до 400 грамматических школ (= на 800%), Быстрый рост числа школ обусловлен протестантской ментальностью. Хотя рост населения — 10% (до 5,5 млн). Главное — внедемократические причины: религиозные мотивы роста сторонников, принимающих протестантизм, обязывание помогать бедным рождает филантропию. Движение образовательного реформирования от Т. Мора до Хартлиба и Коменуса было не изолированным теоретизированием из башни из слоновой кости, отделенным от реальности и лишенным социальной релевантности: напротив, оно было тесно связано с параллельным движением финансирования и обеспечения школ в беспрецедентной до этого степени, которое стремилось дать направление и тягу к филантропическому движению.
За 150 лет этого движения было 2 пика: ранний 1510–40 и поздний 1610–50 гг. В Англии — возникновение коммерческого и собственнического класса, многие из которого стали богатыми в результате протестантизации нации, (р. 131) даровали огромные суммы для основания школ. В то время как в прежние времена грамматические школы обеспечивались богатыми прелатами в пользу мальчиков, стремящихся к духовному сану, источниками обеспечений в XVI и XVII вв. были меркантильные и коммерческие доноры, обеспечивавшие секулярное образование для своего собственного класса, наряду со щедрыми стипендиями для перспективных бедных. Основой этой филантропии было желание благополучных протестантов поддержать образование и, следовательно, английское общество.
Почти все социальные услуги были рождены милосердием, не говоря уже о локальных милосердных порциях (расходах), собираемых для поддержки бедных, — обеспечение последних было урегулировано в 1598 в Poor Law и далее закреплено тремя годами позже Елизаветой в знаменитом акте 43, 1601 г., который направлял на начинающих детей-учеников схемы такой помощи. В рамках этой широкой шкалы добровольных даяний в течение долгого периода 1480–1660, около 27% всех милосердных дарений были даны образованию, и 305 этих даров были проведены в две декады с 1611 по 1630. В те годы, когда Андреа, Кампанелла, Бэкон и Коменус писали свои главные реформенные трактаты, буржуа, торговцы и аристократы Англии отвечали вливанием денег в обоснование и обеспечение грамматических школ — хотя часто скорее из своекорыстных резонов, чем из духа благородства.
Это достижение было впечатляющим, и чем-то близким к национальной системе грамматического школьного образования — определенно таким, которое действовало как заместитель государственной системы на два столетия, было произведено в раннем XVII столетии.
Филантропическое движение занималось заботой об образованном руководстве путем повышения качества духовенства и пробуждением роста информированного среднего класса; поэтому благодеяния, направлявшиеся на грамматические школы и университетские колледжи, не распространялись как (р. 132) благотворительное милосердие на образование бедных и непривилегированных.
В XVI–XVII вв. приток в школы и университеты — в Оксфорд и Кэмбридж — аристократов, крупных буржуа, которые больше искали общего образования, поскольку несли ответственность за экономические и коммерческие требования времени.
Все же и низшие классы не исключались тотально: составляли около 15% в Сент-Джон колледже в XVII в.
Университеты в XVII в. были вовлечены в политико-рели-гиозную борьбу. К концу правления Елизаветы университеты, особенно Кэмбридж, были в зените своего пуританского реформ-энтузиазма, что повысило прием из мелких джентри и торговых людей (р. 133) — опоры пуритан. Елизавета устанавливала контроль против пуританского экстремизма: в 1593 Акт против пуритан с требованиями признания догматов англиканской церкви. В течении первой половины XVII в. — давление на пуритан с целью их подчинения этой церкви. С 1603 от обоих университетов посылались в парламент 2 члена. Таким был Кромвель (1599–1658), когда он стал лордом-протектором (1643–58), и был триумф протестантизиа, но с отграничием экстрем-кальвинистов пресвитериан. При Карле II (1660–85) давление на англикан-конформизм было столь интенсивным, что пуритане полностью потерпели поражение. Все более жесткие государственные акты (именуемые Кларендон-Кодом) — требовали присягать верности суверену, законам. (р. 134) «Акт пяти милей» 1665 и др. Сделать университеты опорой церкви, ее консервативной политики. Англиканская правящая элита становится закрытой системой. Пуританские жертвования прекратились, и энергия Англии в аспекте социальной совести пошла в другом направлении. В образовании это дало подъем к эре так называемых «спорящих академий».
Акты встретили сопротивление пуритан (2000 покинули жилье), которые основывали частные школы и тайные академии. (р. 135) В 1662–1843 — было 73 академии, период пика с 1690 по 1735, — 43 академии, поддерживаемые различными нонконформистскими церквами. На протяжении этого периода в 181 год происходили различные фазы давления религиозного конформизма. (р. 136) Связаные с ними университеты двигались к стагнации, особенно Оксфорд в отличие от Кембриджа, где были Бэкон, Локк и Ньютон. В последние декады XVII в. происходит деградация университетов (более заметных в XVIII в). Сокращение курсов лекций, экзаменов, ритуализация присуждения степеней, подрыв интеллектуальной энергии и стандартов, вульгаризация преподавания. Академии, часто на дому с одним преподавателем, (р. 137) однако, составляли альтернативу деградации университетов, — выдвигали моральные стандарты, которые выступали основой реформ-применения теорий Хартлиба, Коменуса, Петти и Дьюри. Многие имели прогрессивные программы с идеями Декарта, Ньютона и др. Не все прогрессивны, но это движение создавало необходимые условия для инноваций, для их философских основ в виде лингвистической, моральной и политической философия. Особанно в зрелый период конца XVIII в.
В них зародилась «пневматология» — ранняя форма психологии.
(р. 138) Образование как коммерческое дело: частные школы и академии
Грамматические школы, университеты и спорящие академии следовали традиции христианского неоплатонизма — вере, что наука может помочь в пропаганде веры. XVIII век — возрастающей секуляризации общества и образования. Клерикальное доминирование грамматических школ получало вызов от частных директоров школ с коммерческими мотивами, но и с реформ-интенциями сделать грамматические школы более хорошими институциями. Термин «частные» означал, что они без обеспечения и зависят от оплаты обучения или случайных бенефиций — в контрасте с «паблик» — «народными» школами, которые получали вклады из общественных фондов, даже если их учащиеся сводились к привилегированному меньшинству. Частные грамматические школы — чаще небольшие, к ним — низы среднего класса, (р. 139) из этих школ — до 20% студентов Оксфорда и Кембриджа.
Даже и при финансовой независимости частные грамматические школы оставались в мэйнстриме религиозной традиции, предлагая классический литературный учебный план. Полностью вне этой традиции были другие частные институции, которые придавали себе значение академии (не путать со «спорящими»). Частные академии, смотрящие вперед текущей волны научных и культурных академий — в Италии и Франции. В конце XVII и в XVIII в. появляются профессиональные академии — более чем 200 к 1780-м: от математических и коммерционных до технических, связанных с индустриальной революцией. (р. 140) Академии были и в американских колониях — едино- и многопрофильные.
Огромные пожертвования в XVI и XVII вв., не должны затемнить тот факт, что Англия еще не создала никакого широкого обеспечения для обучения бедных, широких масс трудящихся: грамматические школы, академии (и спорящие и частные) и университеты содержали лишь малый % этого населения. Плюс к тому преобладала установка среднего класса — образование не должно быть общераспространенным, так как это нарушит социальный порядок.
(р. 141) В позднем XVI в. в Англии было уже значительное число книг на родном языке. Политический и социальный беспорядок середины XVII в. свидетельствует, что грамотность должна рассматриваться как фактор возможной потери контроля над низшими классами. Во вторую половину XVII в. также и в большей части Европы была экономическая депрессия, влияющая и на образование. Пожертвования ослабли, уменьшилось число элементарных школ, независимых от грамматических, % грамотных — тоже, что продолжается в XVIII в. Движение за народную грамотность вообще не составило головного пути в этом веке. Население с 1700 — 5,5, в 1801 — 8,893 млн. Грамотность — низкая и во Франции. (р. 142) Ее определение простирается от способности обозначить свое имя (в 1754–62 годы при бракосочетаниях смогли только 53%) и до чтения книг.
Изменения в экономической структуре Англии, шедшей быстрее всех к индустриальной эре с порождением источников разногласия и проблем нищеты, которая при Тюдорах рассматривалась как часть естественного порядка, и стимулировала филантропию — Законы о Бедных. Однако этот подход сокращался по мере умножения людей, вытесненных за помощью на церковный двор. Города начали расти, в связи с «огораживанием»: физически оно проводилось через что-то вроде рытья канав, а законодательно — выдачей сертификатов богатым землевладельцам. В 1750 этот процесс ускорен, и безземельные бедняки (р. 143) двинулись в растущие города — с антисанитарными условиями. В 1662 10% детей доживали до 15. Население обратилось к табаку и джину. Рабочие рассматривались не как продуктивные члены, а как потребители, снижающие богатство королевства. Богатство рассматривалось только как обладание собственностью или деньгами. Адам Смит (1723–90) показал в 1776, что богатство страны — цикл производства и потребления на модели свободного рынка, разделения труда и инициативы. Если взять экономические теории раннего XVII в., то не удивительно, что Законы о бедных пришли в упадок, страдания бедных преумножались при столкновениях с пороками и убожеством неконтролируемой урбанизации.
Движение благотворительных школ — одно из великих социальных движений периода модерна в Англии. Оно началось в 1699 с основания Society for Promoting Christian Knowledge (Общества Содействия Христианскому Знанию) — доктором Томасом Брэем и 4-мя светскими филантропами; аналогичные общества возникли в колониях. Перед обществом — дилемма: с одной стороны, не смешать свое дело с порядком божественного провидения, который предопределяет естественность невежества рабочего класса, и, с другой стороны, стремиться дать ему достаточную грамотность, чтобы помочь в чтении писаний о спасении. Средний класс мог бы подписаться под изречением (1757): невежество необходимо всем, рожденным для жизни в нищете и тяжелом труде, так как оно есть единственный наркотик, способный позволить им терпеть нищету первого и усталость от последнего… стимулятор, руководимый грациозной рукой провидения, (р. 144) от которого они никогда не смогут освободиться посредством плохо судящего и несобственного образования. Доктор Сэмуэл Джонсон (1709–84) на это ответил, что следовать этому пути означает потворствовать похоти владения и злорадству, которое наслаждается, видя других подавленными.
Движение школ благотворительности имело специальную цель — обеспечить достаточное обучение, делающее бедных людей способшыми читать Библию. В XVI в. финансовая система Европы была революционизирована введением бумажных денег и различных инструментов кредита, что вело к ранним процедурам капитализма, акционерным обществам, которые распространились от Италии до Англии в 1550-х.
Движение школ благотворительности копировали нонконформисты, методисты, квакеры, евреи и гугеноты. Эти школы сыграли важную роль в инициации образования непривилегированных в Англии.
В XVII в. — мозаика сотен отдельных государств в пространстве Священной Римской Империи. Усилия по созданию целостных национальных государств подрывались 30-летней войной.
На элементарном уровне протестантская религия стимулировала посещение школ. Первое принудительное требование — в Саксонии, в Веймаре в 1619: всем детям от 6 до 12, исключая месяцы работы детей по урожаю. В 1642 — в Гота — штрафы за нарушение. Сходные методы — во всей протестантской Германии, Скандинавии, Дании, Швеции, Нидерландах. Хотя — повсюду не уважали это: ввиду отсутствия ясной концепции элементарных школ и других форм поддержки системы надлежащими зданиями, подготовленными учителями и адекватным финансированием. В Пруссии подобная принудительность — с 1716, а затем в 1763 при Фридихе II Великом (1740–86): в возрасте 5–13 посещать школу в часы 8–11, а затем с 1 часу до 4-х, исключая воскресенье и часы после обеда (р. 162) в среду и праздники. За 100 лет после Гота — мало прогресса в обеспечении школ-зданий и в подготовке учителей. Родители уклонялись от платы. Улучшение и распространение элементарного обучения — более неуловимый процесс, чем представляли энтузиасты и более медленный.
Фридрих 1 основал университет в 1694 в Галле. Он вовлек 2-х великих реформаторов образования в Германии — Христиана Томазиуса (1655–1728) и Августа Германа Франке (1664–1727). Томазиус — один из основателей университета выступал за национальный язык, был критиком и искоренителем схоластического аристотелизма из большинства германских протестантских университетов. Его дополнял Христиан Вольф (1679–1754), (р. 163) который основал в 1700 Берлинское Общество Наук, преподавал математику с модифицированной аристотелевской позиции. Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716) разработал модель научных академий Европы — Королевского Общества Лондона и Прусской Королевской Академии. Принцип Вольфа — «ничего без достаточного основания». В 30-летнюю войну германские университеты деградировали, когда теология затенила все остальное, и университеты разрушались армиями. Компаньонами религиозного фанатизма были бездельники и дебоширы — не столь не связанные, как это можно предположить наивно, — так что в век реформ-утопий серьезно проблематизировали, являются ли университеты надежными местами обучения молодежи. Работы Томазиуса и Вольфа — против этого. К концу XVIII в. университеты были успешно реабилитированы: их дух доминировал посредством занятия рационалистической философией и экспериментальной наукой. Средневековый метод lectio дополнен семинарами, — этим термином стремились выразить процесс ментального оплодотворения через дискуссию. Более распространилась академическая свобода, а также немецкий язык. Все это имело место особенно в Галле и Гёттингене.
Исследования должны были проводиться в университетах, а не в академиях и Обществах.
(р. 164) Звеном между элементарной школой и университетом оставалась грамматическая школа, которая была консервативной — как при ригидном доминировании иезуитов в католической Германии, так и при аналогичной неизменчивости лютеранства на протестантском Севере. Достижением Коменуса и последователей было разъяснение понятия градуальной последовательности учебных инструкций. Это подхвачено коллегой Томазиуса Августом Франке (1663–1727). Он заложил основы германского вторичного образования в Галле. В дополнение к лекторским обязанностям рассмотрел пасторскую роль для бедных — в 1694 организовал школу мальчиков и девочек Burgerschule (городскую школу), а также латинскую грамматическую школу Paеdagogium как ее продолжение для сыновей процветающих как путь в университет. При этом была цель оживить формализм традиционной грамматической школы по линии Коменуса. (р. 165) Педагогиум стал наиболее продвинутой школой того времени, с инновацией — введением рекреационных (развлекательных) упражнений как в помещении, так и вне. Инструментальная деятельность — по дереву, линзам (при моде на микроскопы в науке), экскурсии. Педагогиум инициировал изучение реальности — после столетних призывов в реформаторской литературе. Кроме этого Франке установил параллельно свободную школу для бедных, но талантливых мальчиков — Латинскую школу, открывавшую путь в университет; в 1709 — платную школу для девочек. К году его смерти (1727) — 1725 детей в бедных школах, 82 в Педагогиуме и 400 в латинской школе. 167 мастеров и 9 мастресс. Бедные школы повлияли на Англию. Франке способствовал прогрессу (р. 166) профессиональной подготовки учителей: дискуссионные сессии с учителями элементарных школ, часто студентов Фридрих-университета, где он проводил учительские семинары. От Франке Пруссия лидировала в европейском образовании в XVIII в. и в подготовке учителей. Школьная система Галле стала моделью для Пруссии и примером для других германских государств. В прогрессирующем Просвещении пиетистский учебный план и тяжелый религиозный акцент деградировали, но сами школы продолжались в XIX в. Однако, немецкое образование никогда не стряхивало с себя религиозный элемент, который столь усердно пропагандировали пиетистские школы.
Франке провидел вторую авеню развития, которую немецкое образование поощрило и выработало для нее универсальную модель, распространившуюся в мире: понятие об учебном плане, основанном на изучении объектов внешнего мира, выражаемых термином realia в общем латинском мире того времени, что вело происхождение от Бэкона — Ратке, Коменуса, в Педагогиум Франке и к понятию о рекреационных упражнениях. С этим ассоциировалось, соответственно понятиям того времени, рассмотрение реальности как явления работы божественной руки. Ни он, ни другие учителя того периода с его религиозным контекстом, не рассматривали реалии иначе. Это было началом нового развития. Профессор философии Кристоф Шемер в Галле в Трактате 1705 обосновал открытие математической и механической реальной школы в 1708 как технической школы, (р. 167) правда, закрытой через 3 года из-за недостатка учеников. Но в 1747 Иоганн Юлиус Хекер открыл экономическо-математическую реальную школу в Берлине: изучавшую многие науки, но с упором на механику и архитектуру. Акцент не трансцендентальных идей, а изучения реалий в ощущениях и ментальной рефлексии. Он — пионер германской реальной школы. Более того, понятие об изучении реалий как сущностей и как свидетельств о внешнем мире, зависимых от активности учителя, было частью более широкого европейского процесса образовательного изменения величайшего значения. Это было движение развенчания имманентного, откровениевого знания и принятия свидетельства чувств как заслуживающего доверия. Это, конечно, было частью томистского синтеза XIII века, в XIX веке были сделаны усилия совершить шаг, которого католическая церковь долго боялась: принять ощущение и рефлексию как единственное средство познания, а объект этого познания как единственную реальность.
.
Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Педагогика
|
|
