Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Зарубежная литература XX века

ОГЛАВЛЕНИЕ

АМЕРИКАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Айзек Азимов (Isaac Asimov) 1920—1994

Сами боги (The Gods Themselves)

Роман (1972)
Земля. Вторая половина XXI в. Довольно заурядный молодой радиохимик Фредерик Хэллем случайно обнаруживает, что в запыленной колбе с этикеткой «Вольфрам» вдруг оказалось какое-то другое вещество. Спектрометрический анализ показывает, что это изотоп плутония, который теоретически не может существовать, вдобавок выясняется, что радиоактивность вещества постоянно возрастает и оно испускает позитроны, несущие необычно высокую энергию. Хэллем предлагает единственно возможную гипотезу: если вещество, которое не может существовать согласно физическим законам нашей вселенной, все-таки существует, следовательно, прежде оно находилось в параллельной вселенной, где эти законы иные. Через некоторое время становится ясно, что жители параллельной вселенной — пара-люди — сознательно осуществляют обмен веществом между вселенными, который может происходить бесконечно с выделением энергии в обеих вселенных. Таким образом, Земля получает источник необыкновенно дешевой, безопасной и экологически чистой энергии, получивший название Электронного Насоса, и Хэллем становится благодетелем человечества, которое и не подозревает, что основная часть
334


как теоретической, так и практической работы была проделана другими учеными.
Но через несколько десятков лет молодой историк науки Питер Ламонт приходит к выводу, что работа Электронного Насоса представляет колоссальную угрозу для нашей вселенной. Подобно тому как температуры двух тел выравниваются вследствие второго закона термодинамики, работа Электронного Насоса ведет к выравниванию свойств двух вселенных, основное отличие которых состоит в величине сильных ядерных взаимодействий: в нашей вселенной они гораздо слабее, чем в параллельной, и постепенное их возрастание в конечном счете должно привести к взрыву Солнца и всей нашей ветви галактики. Ламонт бросается со своими идеями от Отца Электронного Насоса, который, в сущности, вышвыривает его за дверь, к высокопоставленным чиновникам, но никто не хочет видеть того, чего видеть не хочет.
Тогда Ламонт пытается вступить в контакт с паралюдьми и убедить их остановить Насос. Из паравселенной несколько раз поступали куски фольги с символами и чертежами, которые не поддавались расшифровке — слишком различны способы мышления землян и пара-людей. Ламонту помогает Майрон Броновский, известный переводом этрусских надписей. Они отправляют в паравселенную послания на земном языке, надеясь отыскать ключ к парасимволам, и в конце концов Броновский получает ответ — написанное корявыми земными буквами слово «страх», а вскоре вслед за этим два других послания, из которых следует, что Насос действительно несет в себе опасность, но паравселенная не может его остановить. Ламонт, который уже сам не понимает, что для него важнее — спасти человечество или просто доказать свою правоту, доказать, что Отец Электронного Насоса — дутая величина, не может использовать эти послания как свидетельства — его неминуемо обвинят в подделке. Его единственный союзник выходит из игры, подытожив все происходящее цитатой из Шиллера: «Против глупости сами боги бессильны».
На одной из планет паравселенной, в мире, непредставимом для землянина, обитают два типа живых существ — Жесткие и Мягкие.
Жесткие имеют постоянную форму тела, состоящего из плотного вещества, и непрозрачную оболочку. Ткани Мягких сильно разрежены, форма тела изменчива, они умеют струиться, выбрасывать протуберанцы, расстилаться и утолщаться — все это потому, что они живут в мире с большой величиной межатомного взаимодействия,
335


поэтому атомы, составляющие их тело, могут находиться на большом расстоянии друг от друга. Мягкие непременно должны существовать триадами, в которых каждая из составляющих — рационал, пестун и эмоциональ — обладает определенными качествами, обеспечивающими гармонию и функцию триады. Рационал (левник) — носитель интеллекта, эмоциональ (серединка) — чувств, пестун (правник) — инстинкта заботы о потомстве. Части триады периодически вступают в процесс, называемый синтезом, в котором их тела разреживаются, материя перемешивается, происходит обмен энергией и сознанием. Все трое при этом становятся единым целым, чувства и сознание растворяются в чистой радости бытия. Синтез длится много суток, потом каждый из троих снова становится самим собой. В некоторых случаях во время синтеза происходит размножение — завязывается почка. Каждая триада должна произвести на свет троих детей, которые почти не отличаются друг от друга в раннем возрасте, но потом приобретают свойства рационала, пестуна и эмоционали. Повзрослевшие дети расстаются с родителями (до этого момента они находятся под неусыпным наблюдением пестуна), а потом комбинируются в новые триады. Триада кончает свое существование в процессе, который называют «переходом^.
И Мягкие и Жесткие живут в пещерах и питаются, поглощая энергию в форме теплового излучения. Жесткие, у которых есть машины, приборы и библиотеки, обучают рационалов, а пестуны и эмоционали в обучении не нуждаются.
В отличие от остальных эмоционалей Дуа, серединка триады Уна (рационала) и Тритта (пестуна), умеет по-настоящему мыслить, ее интересует то, что эмоционалей интересовать не должно — это даже считается неприличным. Необыкновенно развитая интуиция помогает ей понять многое, недоступное аналитическому разуму рационалов. Она узнает от Уна, что Насос, дающий энергию ее миру, грозит гибелью другой вселенной. Но Жесткие не собираются останавливать Насос, планете не хватает энергии, а Насос представляет опасность только для Земли, а для их мира работа Насоса ведет лишь к ускорению остывания и без того давно остывающего солнца. Дуа не может смириться с этой мыслью. Она ненавидит Жестких еще и потому, что приходит к ужасному выводу: Мягкие — это просто самовоспроизводящиеся машины, созданные Жесткими для развлечения, а переход означает смерть. Она проникает в пещеры Жестких, неуловимая, поскольку может проникать в камень, растворяться в его материи, и
336


находит послания с Земли. Она так же неспособна расшифровать их, как и Жесткие, но она улавливает заключенные в символах эмоции. Именно Дуа и отправляет на Землю те послания, которые получают Ламонт и Броновский. Она едва не гибнет от истощения, но ee спасают, и тут она узнает, что ошибалась — Мягкие не машины, а начальная стадия развития Жестких. Переход — это последний синтез, в результате которого формируется триединая особь Жесткого, и чем незаурядней составляющие, тем более выдающаяся личность получается в процессе синтеза. ун, Тритт и Дуа синтезируются в последний раз.
С группой туристов на Луну прилетает Бен Деннисон, который когда-то подавал большие надежды как ученый, но имел неосторожность пренебрежительно высказаться о будущем Отце Электронного Насоса, чем и обрек себя на безвестность. Так же как и Ламонт, он пришел к мысли об опасности Насоса. Деннисон летит на Луну в надежде возобновить исследования в области паратеории. Он знакомится с Селеной Линдстрем, которая оказывается не просто гидом, а интуисткой — человеком с необычайно развитой интуицией, — работающей вместе с известным физиком-лунянином Невиллом. Селена дает идеи, а Невилл разрабатывает их и держит уникальные способности Селены в тайне, потому что страдает паранойей и боится землян. Несмотря на то что лунная колония образовалась сравнительно недавно, между Луной и Землей существует некоторый антагонизм. У жителей Луны уже сформировался определенный физический тип, они стареют гораздо медленнее, чем земляне, которых они презрительно называют «земляшками». Большинство лунян не испытывают ни ностальгии, ни почтения к прародине и стремятся к полной независимости от Земли — ведь Луна способна полностью обеспечить себя всем необходимым. Деннисон с помощью Селены начинает эксперименты, результаты которых избавляют человечество от нависшей над ним опасности, подтверждают блестящую идею и заодно реабилитируют опального Ламонта. Суть идеи Деннисона в том, что существует бесчисленное множество вселенных, поэтому среди них нетрудно найти такую, которая противоположна по свойствам пара-вселенной. Эта антипаравселенная должна представлять собой то, что называют «космическом яйцом» с очень слабыми ядерными взаимодействиями и неимоверной плотностью. Деннисону удается, изменяя массу пи-мезонов, «просверлить дыру» в космовселенную, из которой тут же начинает просачиваться вещество, несущее энергию, которую
337


можно использовать. И если Земля начнет получать энергию двойным способом — с помощью Электронного Насоса и протечек из космо-вселенной, то физические законы в земной вселенной останутся неизменными, они будут меняться только в паравселенной и кос-мовселенной. Причем и для той и для другой это не представляет опасности, потому что паралюди будут получать энергию от Насоса, компенсируя ускорение остывания их солнца, а в космовселенной жизни быть не может.
Итак, человечество преодолевает очередной кризис. Питер Ламонт наконец обретает заслуженную славу, Деннисону предлагают любое место в любом земном университете или учреждении, но он остается на Луне и принимает предложение Селены стать отцом ее ребенка.
И. А. Москвина-Тарханова

Рей Брэдбери (Ray Bradbury) р. 1920

451° по Фаренгейту (Fahrenheit, 451°)

Роман (1953)
Америка относительно недалекого будущего, какой она виделась автору в начале пятидесятых годов, когда и писался этот роман-антиутопия.
Тридцатилетний Гай Монтэг — пожарник. Впрочем, в эти новейшие времена пожарные команды не сражаются с огнем. Совсем даже наоборот. Их задача отыскивать книги и предавать огню их, а также дома тех, кто осмелился держать в них такую крамолу. Вот уже десять лет Монтэг исправно выполняет свои обязанности, не задумываясь о смысле и причинах такого книгоненавистничества.
Встреча с юной и романтичной Клариссой Маклеланд выбивает героя из колеи привычного существования. Впервые за долгие годы Монтэг понимает, что человеческое общение есть нечто большее, нежели обмен заученными репликами. Кларисса резко выделяется из массы своих сверстников, помешанных на скоростной езде, спорте, примитивных развлечениях в «Ауна-парках» и бесконечных телесериалах. Она любит природу, склонна к рефлексиям и явно одинока. Вопрос Клариссы: «Счастливы ли вы?» заставляет Монтэга по-новому взглянуть на жизнь, которую ведет он — ас ним и миллионы американцев.
339

Довольно скоро он приходит к выводу, что, конечно же, счастливым это бездумное существование по инерции назвать нельзя. Он ощущает вокруг пустоту, отсутствие тепла, человечности.
Словно подтверждает его догадку о механическом, роботизированном существовании несчастный случай с его женой Милдред. Возвращаясь домой с работы, Монтэг застает жену без сознания. Она отравилась снотворным — не в результате отчаянного желания расстаться с жизнью, но машинально глотая таблетку за таблеткой. Впрочем, все быстро встает на свои места. По вызову Монтэга быстро приезжает «скорая», и техники-медики оперативно проводят переливание крови с помощью новейшей аппаратуры, а затем, получив положенные пятьдесят долларов, удаляются на следующий вызов.
Монтэг и Милдред женаты уже давно, но их брак превратился в пустую фикцию. Детей у них нет — Милдред была против. Каждый существует сам по себе. Жена с головой погружена в мир телесериалов и теперь с восторгом рассказывает о новой затее телевизионщиков — ей прислали сценарий очередной «мыльной оперы» с пропущенными строчками, каковые должны восполнять сами телезрители. Три стены гостиной дома Монтэгов являют собой огромные телеэкраны, и Милдред настаивает на том, чтобы они потратились и на установление четвертой телестены, — тогда иллюзия общения с телеперсонажами будет полной.
Мимолетные встречи с Кларисой приводят к тому, что Монтэг из отлаженного автомата превращается в человека, который смущает своих коллег-пожарных неуместными вопросами и репликами, вроде того: «Были ведь времена, когда пожарники не сжигали дома, но наоборот, тушили пожары?»
Пожарная команда отправляется на очередной вызов, и на сей раз Монтэг испытывает потрясение. Хозяйка дома, уличенная в хранении запрещенной литературы, отказывается покинуть обреченное жилище и принимает смерть в огне вместе со своими любимыми книгами.
На следующий день Монтэг не может заставить себя пойти на работу. Он чувствует себя совершенно больным, но его жалобы на здоровье не находят отклика у Милдред, недовольной нарушением стереотипа. Кроме того, она сообщает мужу, что Клариссы Маклеланд нет в живых — несколько дней назад она попала под автомобиль, и ее родители переехали в другое место.
В доме Монтэга появляется его начальник брандмейстер Битти.
Он почуял неладное и намерен привести в порядок забарахливший механизм Монтэга. Битти читает своему подчиненному небольшую лекцию, в которой содержатся принципы потребительского
340

общества, какими видит их сам Брэдбери: «...Двадцатый век. Темп ускоряется. Книги уменьшаются в объеме. Сокращенное издание. Содержание. Экстракт. Не размазывать. Скорее к развязке!.. Произведения классиков сокращаются до пятнадцатиминутной передачи. Потом еще больше: одна колонка текста, которую можно пробежать глазами за две минуты, потом еще: десять — двадцать строк для энциклопедического словаря... Из детской прямо в колледж, а потом обратно в детскую».
Разумеется, такое отношение к печатной продукции — не цель, но средство, с помощью которого создается общество манипулируемых людей, где личности нет места.
«Мы все должны быть одинаковыми, — внушает брандмейстер Монтэгу. — Не свободными и равными от рождения, как сказано в Конституции, а... просто одинаковыми. Пусть все люди станут похожи друг на друга как две капли воды, тогда все будут счастливы, ибо не будет великанов, рядом с которыми другие почувствуют свое ничтожество».
Если принять такую модель общества, то опасность, исходящая от книг, становится самоочевидной: «Книга — это заряженное ружье в доме у соседа. Сжечь ее. Разрядить ружье. Надо обуздать человеческий разум. Почем знать, кто завтра станет мишенью для начитанного человека».
До Монтэга доходит смысл предупреждения Битти, но он зашел уже слишком далеко. Он хранит в доме книги, взятые им из обреченного на сожжение дома. Он признается в этом Милдред и предлагает вместе прочитать и обсудить их, но отклика не находит.
В поисках единомышленников Монтэг выходит на профессора Фабера, давно уже взятого на заметку пожарниками. Отринув первоначальные подозрения, Фабер понимает, что Монтэгу можно доверять. Он делится с ним своими планами по возобновлению книгопечатания, пока пусть в ничтожных дозах. Над Америкой нависла угроза войны — хотя страна уже дважды выходила победительницей в атомных конфликтах, — и Фабер полагает, что после третьего столкновения американцы одумаются и, по необходимости забыв о телевидении, испытают нужду в книгах. На прощание Фабер дает Монтэгу миниатюрный приемник, помещающийся в ухе. Это не только обеспечивает связь между новыми союзниками, но и позволяет Фаберу получать информацию о том, что творится в мире пожарников, изучать его и анализировать сильные и слабые стороны противника.
Военная угроза становится все более реальной, по радио и ТВ со-
341

общают о мобилизации миллионов. Но еще раньше тучи сгущаются над домом Монтэга. Попытка заинтересовать жену и ее подруг книгами оборачивается скандалом. Монтэг возвращается на службу, и команда отправляется на очередной вызов. К своему удивлению, машина останавливается перед его собственным домом. Битти сообщает ему, что Милдред не вынесла и доложила насчет книг куда нужно. Впрочем, ее донос чуть опоздал: подруги проявили больше расторопности.
По распоряжению Битти Монтэг собственноручно предает огню и книги, и дом. Но затем Битти обнаруживает передатчик, которым пользовались для связи Фабер и Монтэг. Чтобы уберечь своего товарища от неприятностей, Монтэг направляет шланг огнемета на Битти. Затем наступает черед двух других пожарников.
С этих пор Монтэг становится особо опасным преступником. Организованное общество объявляет ему войну. Впрочем, тогда же начинается и та самая большая война, к которой уже давно готовились. Монтэгу удается спастись от погони. По крайней мере, на какое-то время от него теперь отстанут: дабы убедить общественность, что ни один преступник не уходит от наказания, преследователи умерщвляют ни в чем не повинного прохожего, которого угораздило оказаться на пути страшного Механического Пса. Погоня транслировалась по телевидению, и теперь все добропорядочные граждане могут вздохнуть с облегчением.
Руководствуясь инструкциями Фабера, Монтэг уходит из города и встречается с представителями очень необычного сообщества. Оказывается, в стране давно уже существовало нечто вроде духовной оппозиции. Видя, как уничтожаются книги, некоторые интеллектуалы нашли способ создания преграды на пути современного варварства. Они стали заучивать наизусть произведения, превращаясь в живые книги. Кто-то затвердил «Государство» Платона, кто-то «Путешествия Гулливера» Свифта, в одном городе «живет» первая глава «Уолдена» Генри Дэвида Торо, в другом — вторая, и так по всей Америке. Тысячи единомышенников делают свое дело и ждут, когда их драгоценные знания снова понадобятся обществу. Возможно, они дождутся своего. Страна переживает очередное потрясение, и над городом, который недавно покинул главный герой, возникают неприятельские бомбардировщики. Они сбрасывают на него свой смертоносный груз и превращают в руины это чудо технологической мысли XX столетия.
С. Б. Белов

Марио Пьюзо (Mario Puzo) р. 1920

Крестный отец (The Godfather)

Роман (1969)
Вито Андолини было двенадцать лет, когда убили его отца, не поладившего с сицилийской мафией. Поскольку мафия охотится и за сыном, Вито отсылают в Америку. Там он меняет фамилию на Корлеоне — по названию деревни, откуда он родом. Юный Вито поступает работать в бакалейную лавку Аббандандо. В восемнадцать лет он женится, и на третий год брака у него появляется сын Сантино, которого все ласково называют Сонни, а затем и другой — Фредерико, Фредди.
Фануччи — гангстер, вымогающий деньги у лавочников, — пристраивает на место Вито своего племянника, оставив Вито без работы, и Вито вынужден присоединиться к своему приятелю Клеменце и его сообщнику Тессио, которые устраивают налеты на грузовики с шелковыми платьями, — иначе его семья умрет от голода. Когда же Фануччи требует свою часть от вырученных на этом денег, Вито, тщательно все рассчитав, хладнокровно убивает его. Это делает Вито уважаемым человеком в квартале. Клиентура Фануччи переходит к нему. В конце концов он основывает на пару со своим другом Дженко Аббандандо торговый дом по ввозу оливкового масла. Лавочника-
343

ми, которые не желают запасаться их маслом, занимаются Клеменца и Тессио — пылают склады, умирают люди... Во времена сухого закона под прикрытием торгового дома Вито занимается контрабандой спиртного, после отмены сухого закона переходит на игорный бизнес. Все больше и больше людей работает на него, и каждому Вито Корлеоне обеспечивает безбедную жизнь и защиту от полиции. К его имени начинают прибавлять слово «дон», его уважительно именуют Крестным отцом.
Идет время, у Корлеоне уже четверо детей, к тому же в их семье воспитывается сирота-беспризорник Том Хейген. Сонни с шестнадцати лет начинает работать у отца — сначала как телохранитель, потом как командир одного из вооруженных отрядов мафиози наравне с Клеменцей и Тессио. Позже в семейный бизнес входят Фредди и Том.
Дон Корлеоне первым понимает, что надо брать не стрельбой, а политикой и что для того, чтобы оградить свой мир от вмешательства властей, преступным группировкам в Нью-Йорке и во всей стране следует держаться вместе. Его стараниями в то время, когда внешний мир сотрясает вторая мировая война, внутри преступного мира Америки — спокойствие и полная готовность пожинать плоды подъема американской экономики. Лишь одно печалит дона — его младший сын Майкл отвергает отцовское попечение и уходит добровольцем на войну, где дослуживается до капитанского чина, а по окончании войны, опять-таки никого не спросив, уходит из дома и поступает в университет.
Собственно действие романа начинается в августе 1945 г. Единственная дочь дона Констанция — Конни — выходит замуж. Дону Корлеоне не очень нравится будущий зять, Карло Рицци, но он назначает его на должность букмекера в Манхэттене и заботится о том, чтобы были изъяты полицейские протоколы, составленные на Карло в Неваде, где он жил раньше. Верные люди заодно доставляют дону информацию о легальных игорных домах Невады, и дон выслушивает эти сведения с большим интересом.
Среди других гостей на свадьбу приезжает знаменитый певец Джонни Фонтейн, он тоже крестник дона. У Джонни не сложилась жизнь со второй женой, пропадает голос, неприятности с кинобизнесом.,. Его приводит сюда не только любовь и уважение к семейству Корлеоне, но и уверенность, что Крестный отец поможет разрешить его проблемы. И действительно, дон устраивает так, что Джонни дают роль, за которую он впоследствии получает «Оскара», помогает
344


с семейными делами и ссужает деньги, достаточные для того, чтобы Джонни стал кинопродюсером. Картины Фонтейна пользуются бешеным успехом, и дон получает большую прибыль — этот человек из всего умеет извлечь выгоду.
Когда дону Корлеоне предлагают участие в наркобизнесе совместно с семьей Татталья, он отказывается, поскольку это противоречит его принципам. Но Сонни весьма заинтересовался, что не скрылось от Солоццо, передавшего Корлеоне это предложение.
Через три месяца на Вито Корлеоне совершается покушение. Убийцам удается скрыться — слабохарактерный Фредди, заменяющий телохранителя дона, оцепенев, не может даже вытащить автомат.
Тем временем Хейгена хватают люди Солоццо. Сказав Тому, что дон Корлеоне убит, Солоццо просит его стать посредником на переговорах с Сонни, который теперь станет главой семьи и сможет торговать наркотиками. Но тут приходит известие, что, несмотря на пять пуль, Крестный отец остался в живых. Солоццо хочет убить Хейгена, но тому удается его обмануть.
Сонни и Солоццо начинают бесконечные переговоры. Одновременно Сонни «сравнивает счет» — умирает осведомитель Солоццо, убивают сына Таттальи... В эти дни и Майкл считает своим долгом находиться вместе с семьей.
Однажды вечером, зайдя в больницу, Майкл обнаруживает, что кто-то отозвал людей Тессио, охраняющих палату дона. Значит, Солоццо сейчас придет убивать отца! Майкл быстро звонит Сонни и занимает позицию у входа в больницу — продержаться до приезда своих. Тут приезжает капитан полиции Макклоски, подкупленный Солоццо. В ярости от того, что операция провалилась, он разбивает Майклу челюсть. Майкл снес это, не делая попыток отомстить.
На следующий день Солоццо передает, что желает вступить в переговоры через Майкла, ибо его считают безобидным слабаком. Но Майкла переполняет холодная ненависть к врагам отца. Согласившись на переговоры, он убивает и Солоццо, и сопровождающего его капитана Макклоски. После этого он вынужден бежать из страны и скрываться на Сицилии.
Полиция, мстя за убийство капитана, приостанавливает доходную деятельность, которая совершается в нарушение закона. Это приносит убыток всем пяти семействам Нью-Йорка, и поскольку семья Корлеоне отказывается выдать убийцу, в преступном мире начинается междоусобная война 1946 г.
345


Впрочем, когда стараниями Хейгена обнаруживается, что Макклоски был взяточником, жажда мести в полицейских сердцах утихает и нажим со стороны полиции прекращается. Но пять семейств продолжают бороться с семейством Корлеоне: терроризируют букмекеров, стреляют в рядовых служак, переманивают людей. Семья Корлеоне переходит на военное положение. Дона, несмотря на его состояние, перевозят из больницы домой, под надежную защиту. Фредди отправляют в Лас-Вегас — прийти в себя и ознакомиться с постановкой дела в тамошних казино. Сонни управляет делами семьи — и не лучшим образом. В бессмысленной и кровавой войне с пятью семействами ему удается одержать ряд отдельных побед, но семья теряет людей и доходы, и конца этому не видно. Пришлось прикрыть несколько выгодных букмекерских точек, и оставшийся таким образом не у дел Карло Рицци вымещает злость на жене: однажды он избил ее так, что Конни, позвонив Сонни, просит забрать ее домой. Потеряв голову от ярости, Сонни мчится заступаться за сестру, попадает в засаду, и его убивают.
Дон Корлеоне вынужден покинуть больничную койку и встать во главе семейства. Ко всеобщему удивлению, он созывает все семейства Нью-Йорка и семейные синдикаты со всей страны на совещание, где и выступает с предложением мира. Он даже согласен заняться наркотиками, но с одним условием — его сыну Майклу не будет причинено никакого вреда. Мир заключен. И только Хейген догадывается, что Крестный отец вынашивает далеко идущие планы и сегодняшнее отступление — лишь тактический маневр.
Майкл на Сицилии встречает прекрасную девушку и женится. Но его счастье было недолгим — семейство Барзини, с самого начала стоявшее за спинами Солоццо и Татталья, руками предателя Фабрицио устраивает взрыв в машине Майкла. Майкл случайно остался жив, но его жена гибнет... Вернувшись в Америку, Майкл выражает желание стать настоящим сыном своего отца и работать вместе с ним.
Проходит три года. Майкл женится на американке Кей Адамс, которая ждала его во время изгнания. Под руководством Хейгена и дона он усердно изучает семейный бизнес. Как и отец, Майкл предпочитает действовать не с позиции силы, а с позиции ума и изворотливости. Они планируют перенести деловые операции в Неваду, полностью перейдя там на легальное положение (человека, не пожелавшего уступить им свою территорию в Лас-Вегасе, убивают). Но одновременно они разрабатывают планы мести союзу Барзини —
346


Татталья. Отчасти отойдя от дел, дон назначает своим преемником Майкла, чтобы через год тот стал полноправным Крестным отцом...
Но внезапно дон Корлеоне умирает, после его смерти Барзини и Татталья нарушают мирный договор и пытаются убить Майкла, воспользовавшись предательством Тессио. Но Майкл доказывает, что выбор отца был верным. Убивают Фабрицио. Убивают глав семейств Барзини и Татталья. Убивают Тессио. Убивают Карло Рицци, который, как выяснилось, в день убийства Сонни специально избил жену по указке Барзини.
Узнав о смерти Карло, Конни кидается к Майклу с упреками. И хотя Майкл все отрицает, Кей внезапно понимает, что ее муж — убийца. В ужасе она забирает детей и уезжает к родителям.
Через неделю к ней приезжает Хейген. У них происходит страшный разговор: Том описывает Кей мир, который Майкл все это время прятал от нее, — мир, где нельзя прощать, мир, где надо забыть о своих привязанностях. «Если Майкл узнает, о чем я тебе тут рассказывал, мне конец, — заканчивает он. — Есть только три человека в мире, которым он не сделает вреда, — это ты и дети».
Кей возвращается к мужу. Вскоре они перебираются в Неваду. Хейген и Фредди работают на Майкла, Конни вторично выходит замуж. Клеменце разрешают покинуть Корлеоне и основать собственный семейный синдикат. Дела идут хорошо, главенство семьи Корлеоне незыблемо.
Каждое утро Кей вместе со свекровью отправляется в церковь. Обе женщины истово молятся о спасении душ своих мужей — двух донов, двух Крестных отцов...
К. А. Строева

Артур Хейли (Arthur Hailey) р. 1920

Аэропорт (Airport)

Роман (1968)
Действие романа происходит в январе 1967 г., в пятницу вечером с 18.30 до 1.30 ночи в международном аэропорту им. Линкольна в Иллинойсе. Три дня и три ночи над Среднезападными штатами свирепствует сильнейший буран, все аэродромные службы работают с крайним напряжением. Около сотни самолетов двух десятков авиакомпаний не поднялись вовремя в воздух, на складах скопилось множество грузов, в том числе и скоропортящихся. Вышла из строя одна взлетно-посадочная полоса: «Боинг-707» съехал с бетонированного покрытия и застрял в раскисшей под снегом земле. В здании аэровокзала царит хаос, залы ожидания забиты до отказа, тысячи пассажиров ожидают вылета, одни рейсы задерживаются, а другие и вовсе отменены. Несмотря на окончание рабочего дня, управляющий аэропортом Мел Бейкерсфелд не спешит ехать домой, обстановка на летном поле тяжелая: на пределе работает мощная снегоуборочная техника, в метели пропал автомобиль с продовольствием, никак не удается сдвинуть с места застрявший самолет. Разумеется, не столь уж необходимо здесь его личное присутствие, но у Мела неспокойно на душе, не хочется оставлять в такой трудный момент без присмотра огромное
348


аэродромное хозяйство — сложный механизм, где все взаимосвязано. Ему приходится решать массу разнообразных вопросов, проявляя себя не только хорошим администратором, но и тактиком. Главная же причина заключается в том, что последнее время Мел старается как можно меньше бывать дома, избегая ссор с женой Синди. Их брак длится уже пятнадцать лет, однако семейная жизнь не удалась. У них две дочери — тринадцатилетняя Роберта и семилетняя Либби, но с годами супруги все больше отдалялись друг от друга, размолвки переросли в постоянные скандалы и полное непонимание. Сегодня вечером Синди беспрестанно названивает мужу, напоминая о необходимости его присутствия на благотворительном вечере. Ей нравится светская жизнь, Мел же тяготится, когда жена вытаскивает его на очередное мероприятие. Он с иронией относится к стремлению Синди во что бы то ни стало попасть в «Справочник именитых людей». У Синди роман с архитектором Лайонелом Эркартом, но она не упускает случая завести очередную интрижку. На благотворительном вечере она знакомится с репортером Дериком Иденом, и, покинув поднадоевшее сборище, они преотлично проводят время в гостинице. Мелу давно уже нравится Таня Ливингстон, старший агент по обслуживанию пассажиров компании «Транс-Америка», и та относится к нему с явной симпатией, среди сослуживцев ходят слухи, что у них роман. Тане тридцать семь лет, она одна растит пятилетнюю дочь. Сегодня ей выпадает беспокойное дежурство, нервозная обстановка порождает конфликтные ситуации между персоналом и пассажирами, приходится разбирать жалобы, а тут еще обнаружен «заяц» — хитрющая старушка Ада Квонсетт из Сан-Диего, в арсенале у которой множество уловок, позволяющих беспрепятственно проникать на борт самолета и без билета путешествовать по стране.
В радарной дежурит брат Мела Кейз. Никто не знает, что он уже все определил для себя: в последний раз он сидит перед экраном и несет вахту. Он снял номер в гостинице рядом с аэровокзалом, где и решил после смены покончить с собой, приняв сорок таблеток нембутала. Диспетчеры сегодня работают с предельной нагрузкой, и Кейзу приходится трудно, он давно потерял былую сноровку и уверенность в себе, хотя прежде был опытным работником. Ему тридцать восемь лет, из которых полтора десятка он проработал в службе наблюдения за воздухом. Полтора года назад, когда он служил в Либергском центре наблюдения, по его недосмотру в воздухе столкнулись два самолета, погибла семья из четырех человек, двое из них — дети. При расследовании виновными были признаны напарник
349


Кейза — стажер и старший по группе, но Кейз считал, что вина полностью лежит на нем. Из-за него погибли люди, сломаны жизни коллег, отстраненных от авиации. Он потерял покой и сон, испытывает угрызения совести и душевную тоску. Жена Кейза Натали и Мел всячески старались вывести его из депрессии, но безуспешно.
Этим же вечером жители близлежащего городка Медоувуда, которым досаждает шум самолетов, намерены провести демонстрацию протеста в аэропорту. Пройдоха адвокат Эллиот Фримантл вызывается помочь им предъявить иск, рассчитывая неплохо заработать на этом дельце.
Чтобы сдвинуть с места застрявший самолет, из города вызывают главного механика Джо Патрони, но тот по дороге на аэродром попадает в пробку, — на шоссе опрокинулся автокар с прицепом.
Мел досадует: аэродром построен в конце пятидесятых и еще недавно считался одним из лучших и самых современных в мире, но объемы перевозок возросли, и аэродром устарел. Взлетно-посадочные полосы перегружены, создавая опасные для жизни пассажиров ситуации, самолеты садились и взлетали на пересекавшихся полосах, а городские власти жались в расходах на реконструкцию. С будущим аэропорта связано будущее и самого Мела. Неприятно было, когда жена, желая уязвить побольнее, называла его неудачником. Ему уже сорок четыре года, он воевал в Корее в морской авиации и был ранен; в такую непогоду, как сегодня, покалеченная нога побаливает. Карьера его вроде бы складывалась успешно, одно время он возглавлял Совет руководителей аэропортов, был дружен с президентом Джоном Кеннеди, его собирались поставить во главе Федерального управления авиации, но после убийства Кеннеди Мел «выбыл из обоймы», ему ничего не светит.
Сегодня рейсом в Рим отправляется самолет «Транс-Америки», который пилотирует Вернон Димирест, муж старшей сестры Мела. У него с зятем довольно напряженные отношения. Перед полетом Димирест наведывается к своей любовнице стюардессе Гвен Мейген. Его отличное настроение, питаемое радужными мечтами, как славно они вдвоем проведут время в Италии, несколько омрачает сообщение Гвен, что она беременна, но особых проблем он в этом не усматривает, компания помогает улаживать подобные дела.
Тем временем бывший строитель-подрядчик Д. О. Герреро, озлобленный и доведенный до крайности выпавшими на его долю неудачами, в своей убогой квартирке, откуда его в ближайшее время должны выселить, изготавливает взрывное устройство из динамитных шашек.
350


После того как его строительная компания обанкротилась, он пробовал заняться земельными спекуляциями, но запутался, теперь над ним нависла угроза уголовного преследования и тюремного заключения. Герреро взял в кредит билет на самолет «Транс-Америки», вылетавший сегодня вечером в Рим, рассчитывая застраховаться в аэропорту на крупную сумму, а во время полета взорвать самолет. Семья сможет получить страховку, поскольку причину произошедшего не установят — обломки самолета будут в глубинах Атлантического океана.
А самолет в Рим готовят к полету. Сдал один из четырех двигателей, электрики и механики срочно устраняют неполадку. Вылет задерживается на час, из-за снежных заносов на дорогах пассажиры данного рейса не успевают вовремя добраться до аэропорта. Герреро действует по тщательно разработанному плану, взрывное устройство он пронесет на борт самолета в чемоданчике. Кассира, правда, настораживает, что пассажир международного рейса отправляется в дорогу без багажа, но особого значения данному обстоятельству он не придает. У стойки, где оформляют страховки, служащая отмечает нервно-возбужденное состояние пассажира, заключающего договор на значительную сумму, но не в ее интересах терять выгодного клиента. Жена Герреро Инес, работавшая официанткой в баре, вернувшись домой, к своему удивлению, находит документ, свидетельствующий о том, что муж внезапно отправился в Италию. Весьма встревоженная, она спешит на аэродром, чтобы выяснить обстоятельства.
Странное поведение пассажира с подозрительным чемоданчиком привлекает внимание таможенного инспектора, но он уже находится не при исполнении своих обязанностей, при встрече он рассказывает об этом факте Тане. Но самолет в Рим уже взлетел, причем число пассажиров не сошлось с количеством проданных билетов, — это вездесущая старушка решила попутешествовать.
Видя, что с братом творится неладное, Мел намеревается поговорить с ним по душам, но сделать это не дает Синди, явившаяся к мужу требовать развода. Приехавшей на аэродром Инес, которая желает сообщить о странном поступке мужа, также не удается попасть на прием к Мелу: в это время он занят переговорами с делегацией митингующих жителей Медоувуда. Наконец Тане удается сообщить управляющему о подозрениях, возникших в отношении одного из пассажиров последнего рейса. Разговор с Инее и быстро проведенное расследование подтверждают предположение о возможном намерении Герреро взорвать самолет. По спецсвязи на борт дают предупреждающую радиограмму. Экипаж принимает решение вернуться
351


назад, а пока попытаться завладеть чемоданчиком, находящимся в руках Герреро. К делу привлекают Аду Квонсетт, оказавшуюся его соседкой. Актерское дарование старушки помогает разыграть сценку и завладеть чемоданчиком, но все портит вмешательство одного из пассажиров. Выхватив чемоданчик, Герреро бросается в хвостовую часть самолета, раздается взрыв. Поврежден фюзеляж, происходит разгерметизация самолета. На борту паника, пассажиры спешно надевают кислородные маски. Стюардесса Гвен Мейген тяжело ранена. Благодаря мастерству и отваге главного механика Джо Патрони наконец-то удается освободить вторую полосу летного поля. Сажать терпящий бедствие самолет доводится Кейзу, который мастерски справляется с поручением. Пережитое заставляет его отказаться от мысли о самоубийстве, он отправляется домой с твердым намерением уйти из авиации и начать новую жизнь. А Мел, мечтающий об отдыхе и душевном покое, уезжает с Таней. Буран кончается, обстановка в аэропорту постепенно нормализуется.
Л. М. Бурмистрова

Джеймс Джонс (James Jones) 1921-1977

Отныне и вовек (From Here to Eternity)

Роман (1951)
Главный герой повествования — рядовой Роберт Ли Пруит — родился и провел детство в горняцком поселке Гарлан, который в тридцатые годы стал известен по всей Америке благодаря стачке шахтеров, жестоко подавленной полицией. В этой стачке был ранен и попал в тюрьму отец героя, а дядю застрелили как «оказавшего сопротивление». Вскоре умерла от туберкулеза и его мать. Поскитавшись по Америке и повидав виды, Пруит поступает в армию, которая с ее дисциплиной, порядком, параграфами устава стала для него спасением от гражданки, где не очень послушных американцев подчас вразумляли самым жестоким образом. Герой не случайно носит имя прославленного полководца Гражданской войны, главнокомандующего армией южан Роберта Ли, «офицера и джентльмена», проявившего личную отвагу, стратегический талант и беззаветную приверженность идеалам Юга — при всей их исторической обреченности. Герой Джонса стоек, храбр, привержен идее служения стране, как его знаменитый тезка. И так же обречен. Армия, в которой решил спастись герой романа от дурного американского общества, в сущности, мало чем отличается от гражданки. Служба в гарнизоне Скофилд на Гавай-
353


ях со стороны могла бы показаться самым настоящим раем, но курортный колорит лишь подчеркивает драматизм сражения Пруита с армейской машиной. Его борьба с волей других принимает характер последовательного негативизма. Одаренный горнист, он принимает решение не брать в руки горн, ибо не желает унижаться, чтобы получить теплое местечко полкового горниста. Способный боксер, он отказывается выступать на ринге, ибо во время тренировочного боя нанес своему другу травму, в результате чего тот ослеп. Однако для армейского начальства спорт — неплохой инструмент карьеры, и нежелание рядового Пруита выходить на ринг рассматривается как нечто очень близкое к измене. Так или иначе именно этот отказ делает Пруита в глазах начальства, и в первую очередь капитана Хомса, подрывным элементом, «большевиком».
Среди большого количества весьма колоритных представителей скофилдского гарнизона выделяются рядовой Анджело Маджио и сержант Милт Тербер. Первый, как и Роберт Пруит, принимает в штыки малейшие посягательства на его «свободное я» и в результате попадает в военную тюрьму, славящуюся своей непримиримостью к смутьянам. Сержант Тербер, напротив, ненавидя офицерство и как институт и как сумму конкретных лиц, сопротивляется по-своему — безукоризненным знанием своих обязанностей и высоким профессионализмом, делающим его просто незаменимым в роте. Впрочем, его месть начальству принимает и вполне конкретные формы — он заводит роман с женой своего ротного командира Карен Хомс, которая не испытывает к своему мужу ничего, кроме презрения, и лишь поддерживает видимость семейных отношений. Однако ни Тербер, ни Карен не питают иллюзий насчет долговечности своего романа, который тем не менее грозит перерасти рамки обычной интрижки и превратиться в большую, всепоглощающую любовь. У Пруита также возникают немалые проблемы на любовном фронте. Расставшись со своей бывшей любовницей Вайолет, которая устала от неопределенности их отношений, он влюбляется в красавицу Альме из публичного дома миссис Кипфер. Впрочем, борьба с армейской машиной отнимает у Пруита слишком много времени, чтобы полностью отдаться стихии любви. Если для него неучастие в спортивных соревнованиях становится важным принципом существования, показателем внутренней свободы, то и для его начальства столь же принципиально подчинить бунтовщика своей воле, внушить страх и ему, и его товарищам по оружию. Посетивший гавайский гарнизон генерал Сэм Слейтер излагает свою теорию страха как организующей социальной
354


силы. «В прошлом, — говорит он, — страх перед властью был всего лишь оборотной отрицательной стороной положительного морального кодекса «честь, патриотизм, служба...». Но вот восторжествовал практицизм, наступила эра машин, и все изменилось. Машина лишила смысла... старый кодекс. Невозможно заставить человека добровольно приковать себя к машине, утверждая, что это дело его чести. Человек не дурак. Таким образом, от этого кодекса сохранилась теперь только отрицательная его сторона, которая приобрела силу закона. Страх перед властью, бывший лишь побочным элементом, теперь превратился в основу, потому что ничего другого не осталось». Эта формула, вобравшая в себя многочисленные рассуждения о свободе и принуждении, точно определяет суть происходящего в романе. События развиваются по нарастающей. В результате стычки с пьяным сержантом Пруит попадает под военный трибунал и оказывается в той самой тюрьме, где томится его друг Маджио. Тюремное начальство — это сборище отъявленных садистов, но в конечном счете тамошний режим есть лишь еще более емкий и наглядный символ античеловеческого характера военной машины, какой ее видит автор.
Довольно быстро Пруит оказывается в знаменитом штрафном бараке номер два, где содержатся те, кого тюремные власти считают бесперспективными и исправлению не подлежащими. Это своего рода элита, хранители исконно американского духа неповиновения.
Впрочем, идиллия свободы в бараке особого режима кончается быстро. Анджело Маджио предпринимает отчаянную попытку освободиться — он симулирует помешательство. Еще один столп «союза непокорных», Джек Маллой, совершает побег, причем так удачно, что его не могут найти. Однако третьему из друзей Пруита приходится несладко: он становится жертвой садистов-тюремщиков. Пруит дает клятву убить его главного мучителя, сержанта Джадсона, и вскоре после выхода на свободу осуществляет задуманное. Однако тот оказывает упорное сопротивление и, прежде чем погибнуть, сам наносит тяжелое ножевое ранение Пруиту. Бедняга не может вернуться в роту в таком виде и является к своей знакомой Альме.
Как-то раз в городе он сталкивается с Тебером, который уговаривает его вернуться, уверяя, что никто и не думает подозревать его в гибели Джадсона и самое страшное, что ему угрожает, — это еще два месяца тюрьмы. Но Пруит не готов заплатить такую цену за восстановление отношений с армией. Он заявляет, что в тюрьму больше не вернется. Ничего другого Тербер предложить ему не в состоянии, и их пути расходятся.
355


Наступает седьмое декабря 1941 г., когда японские ВВС нанесли массированный удар по американской военной базе на Гавайях. К стыду своему, Пруит обнаруживает, что во время этого налета, обернувшегося гибелью тысяч его товарищей по оружию, он мирно спал у своей подруги Альмы. Он предпринимает попытку разыскать своих, но встреча с военным патрулем оказывается роковой. Понимая, чем может обернуться арест, Пруит пытается спастись бегством, но автоматная очередь прерывает его мятежную жизнь.
Милт Тербер становится офицером, а Карен Хомс, окончательно убедившись в бессмысленности совместной жизни с мужем, забирает сына и возвращается в Америку. На корабле она знакомится с молодой и красивой женщиной, которая также возвращается в Америку. По ее словам, при налете у нее погиб здесь жених. Она рассказывает о том, как он пытался под бомбежкой увести самолет в укрытие, но прямое попадание положило конец его героическим усилиям. Когда женщина называет имя героя-жениха — Роберт Ли Пруит, Карен понимает, что все это чистой воды вымысел и что перед ней проститутка Альма Шмидт. Сын Карен, мечтающий о военной карьере, спрашивает мать, правда ли, что война эта кончится до того, как он выучится на офицера и сможет тоже принять в ней участие. Увидев огорчение на лице сына после ее слов о том, что он вряд ли успеет показать себя на этой войне, она не без иронии уверяет его, что если он опоздает на эту, то зато вполне может принять участие в следующей. «Правда?» — спросил он с надеждой.
С. Б. Белов

Джек Керуак (Jack Kerouak) 1922-1969

Бродяги Дхармы (Dharma Bums)

Роман (опубл. 1958)
Произведение содержит автобиографические детали, повествование ведется от первого лица. Рассказчик, Рей Смит, молодой человек из поколения «битников», путешествует по Америке на попутных машинах и в товарных поездах, нередко ночует под открытым небом и живет случайными заработками, довольствуясь тем немногим, что дарует ему Небо и Закон Дхармы.
Подобно многим «битникам» Рей увлечен религиозно-философскими учениями древней Индии и Китая. Он пишет стихи и считает себя последователем Будды, практикует Недеяние и взыскует Самадхи, т. е. духовного просветления, которое приводит идущего истинным путем к нирване. В течение целого года Рей соблюдает строгое целомудрие, так как полагает, что «любовная страсть — это непосредственная причина рождения, которое является источником страдания и ведет к смерти». Однако, отрешаясь от феноменального мира «имен и форм», он далек от того, чтобы не замечать его красоту, а в отношениях с людьми он старается быть искренним и руководствоваться правилом, которое содержится в «Алмазной сутре»: «Будь ми-
357


лосердным, не удерживая в сознании представления о милосердии, ибо милосердие — всего лишь слово, и не более».
Осенью 1955 г. на одной из улиц Сан-Франциско Рей знакомится с Джеффи Райдером, который широко известен в кругах «битников», джазовых музыкантов и богемных поэтов. Джеффи, сын лесоруба, вырос вместе с сестрой в лесу, работал на лесозаготовках, был фермером, учился в колледже, изучал индийскую мифологию, китайский и японский языки и открыл для себя учение дзен-буддизма. Отказавшись от научной карьеры, он все же поддерживает связь с филологами Калифорнийского университета, переводит стихи древних китайских поэтов, посещает лекции в буддийской ассоциации, выступает на поэтических вечерах с чтением собственных стихов. Джеффи — необычайно популярная фигура. Его опыт с измененными состояниями сознания, которые достигаются употреблением наркотиков, веселый и беспечный нрав, остроумие, а также раскованность в обращении с юными искательницами приключений, вовлеченными в духовный поиск и жаждущими «избавления от привязанностей», сделали Джеффи в глазах друзей и почитателей настоящим героем Западного побережья. Это он ввел в обращение выражение «бродяги Дхармы». Все его имущество умещается в рюкзаке и состоит в основном из книг на восточных языках и альпинистского снаряжения, так как Джеффи большую часть времени проводит в горах.
Рей и Джеффи становятся неразлучными друзьями. Рей поселяется в пригороде Сан-Франциско у поэта Алваха Голдбука и проводит время в медитациях, дружеских попойках и чтении, поскольку дом буквально набит книгами — «от Катулла до Эзры Паунда». Джеффи живет в миле от дома Голдбука, неподалеку от кампуса Калифорнийского университета. Он снимает летний домик, внутреннее убранство которого отличается крайним аскетизмом: на полу лежат плетеные циновки, а вместо рабочего стола — ящики из-под апельсинов. Однажды вечером Джеффи приезжает к Рею и Алваху на велосипеде в сопровождении двадцатилетней девушки, которую называет Принцессой, чтобы продемонстрировать друзьям элементы сексуальной практики тибетского тантризма, а когда девушка охотно отдается ему на глазах Рея и Алваха, Джеффи приглашает их присоединиться к нему и приобщиться к практической мудрости тантры. Рей смущен, ему давно нравится Принцесса, но он никогда не занимался любовью в чьем-либо присутствии. К тому же Рей не хочет нарушать обета целомудрия. Однако Джеффи убеждает Рея не доверять ни буддизму, ни какой-либо иной философии, которая отрицает секс. В объятиях
358


Принцессы Рей забывает о том, что проявленный мир — всего лишь иллюзия и порожден невежеством и страданием. Девушка считает себя Бодхисаттвой, т. е. «существом, стремящимся к просветлению», и говорит Рею, что она — «мать всех вещей». Рей не спорит с ней, так как понимает, что для юной красавицы единственный способ обрести Истину и слиться с Абсолютом — это участие в таинственных ритуалах тибетского буддизма, в которых она священнодействует с подлинным самопожертвованием и явным удовольствием.
Джеффи приглашает Рея в горы. Их отвозит на своей машине Генри Морли, заядлый альпинист, который работает библиотекарем в университете. Генри — интеллектуал, но при этом он отличается довольно эксцентричным поведением и крайне рассеян. Когда они начинают восхождение к вершине Маттерхорн, выясняется, что Генри забыл свой спальный мешок. Но это ничуть не огорчает его. Он отстает от Рея и Джеффи и остается на берегу красивого горного озера, не намереваясь двигаться дальше, потому что ему просто расхотелось лезть на вершину. Рея пугает отчаянная решимость и бесстрашие Джеффи, и он не решается последовать его примеру, когда тот взбирается все выше и выше. Рея ужасает величие и пустота окружающего пространства, и он вспоминает изречение одного из патриархов дзен-буддизма: «Достигнув вершины горы, продолжай подниматься». Когда он видит, как Джеффи гигантскими прыжками сбегает с покоренной им горы, Рей испытывает экстаз и следует его примеру. Только сейчас ему раскрывается подлинный смысл дзенского высказывания, и он радостно принимает этот страшный и прекрасный мир гор таким, каков он есть.
Вернувшись в город, Рей мечтает о том, чтобы в полном уединении посвятить свое время и силы молитвам за все живое, ибо он убежден, что в нашем мире — это единственное подобающее занятие для человека, ищущего духовного развития. Его желание уехать еще больше укрепляется после того, как он навещает своего старого друга Коди, от которого он узнает, что его подруга, Рози, внезапно сошла с ума и пыталась вскрыть себе вены. У Розы — навязчивая идея о том, что всех ее друзей, включая Джеффи и Рея, непременно должны арестовать за их прегрешения. Рей пытается разубедить Рози, но она стоит на своем. Через некоторое время она совершает самоубийство, бросившись с крыши дома. Рей уезжает в Лос-Анджелес, но не может оставаться в отравленной атмосфере индустриального города и автостопом ездит по стране. Наступает Рождество, и Рей приезжает в родительский дом в Северной Каролине, где живут его мать,
359


брат и сестра. Дом расположен в живописной местности, кругом раскинулись хвойные леса, где Рей проводит целые дни и ночи в молитвах, размышлениях и медитациях. Однажды ночью он достигает Просветления и сознает, что он — абсолютно свободен и все в мире совершается во благо, а Истина — превыше дерева Будды и креста Христова. Наступает весна. В состоянии умиротворения Рей осознает, что именно этот мир и есть Небо, к которому все стремятся, как к чему-то запредельному. Рей говорит себе, что, если бы он мог полностью отрешиться от своего «Я» и направить свои усилия на пробуждение, освобождение и блаженство всех живых существ, он постиг бы, что «экстаз — это то, что есть». Семья Рея не понимает его духовных устремлений и упрекает его в том, что он отступил от христианской веры, в которой был рожден. Рей с горечью осознает, что не может пробиться к душам этих людей. Однажды в состоянии мистического транса он ясно видит, как исцелить свою мать, которую мучает кашель. Мать выздоравливает от средства, которое дает ей Рей. Но Рей старается не думать о том, что совершил «чудо», и уезжает в Калифорнию к Джеффи, намереваясь вернуться домой на следующее Рождество.
Джеффи собирается отплыть в Японию на японском грузовом судне, и его друзья по этому случаю устраивают грандиозные проводы. Веселье продолжается несколько дней. Собираются все подружки Джеффи, приезжает его сестра Рода с женихом. Все пьют вино, девушки танцуют нагишом, а Рей размышляет о Пути всего живого, погруженного в поток становления и обреченного на умирание. Когда корабль отплывает, Джеффи выходит из каюты, неся на руках свою последнюю подружку, которую назвал Психеей. Она упрашивает его взять ее с собой в Японию, но Джеффи неумолим: он следует лишь одному закону — Дхарме. Он бросает ее за борт, в воду, откуда ее вытаскивают друзья. Никто не может удержаться от слез. Рею не хватает Джеффи с его неистощимым оптимизмом. Однажды ночью во время медитации Рей видит Авалокитешвару1, который говорит ему, что он, Рей, «наделен силой и могуществом, чтобы напоминать людям о том, что они — абсолютно свободны». Рей отправляется в горы, а на обратном пути обращается к Богу со словами: «Бог, я люблю Тебя. Позаботься обо всех нас».
В. В Рынкевич
1 В буддийской мифологии Авалокитешвар — олицетворение сострадания.

Курт Воннегут (Kurt Vonnegut) р. 1922

Колыбель для кошки (Cat's Cradle)

Роман (1963)
«Можете звать меня Ионой» — такой фразой открывается роман. Герой-повествователь считает, что именно это имя куда более подходит ему, чем данное при рождении, ибо его «всегда куда-то заносит».
Однажды он задумал написать книгу «День, когда настал конец света». В ней он собирался рассказать о том, что делали знаменитые американцы, когда была сброшена первая атомная бомба на Хиросиму. Тогда, по словам героя, он еще был христианином, но потом стал бокононистом, и теперь то и дело цитирует поучения этого великого мудреца и философа, обильно уснащая повествование бокононовской терминологией.
Боконон учит, что все человечество разбито на карассы, то бишь на группы, которые не ведают, что творят, исполняя волю Божью, причем карассы следует отличать от гранфаллонов, ложных объединений, к каковым, среди прочего, относится и коммунистическая партия.
Работа над книгой о конце света по необходимости приводит повествователя в карасе, главой которого является великий ученый Феликс Хонникер, лауреат Нобелевской премии и отец атомной бомбы,
361

который живет и трудится в вымышленном городе Илиум, возникающем во многих книгах Воннегута.
Когда на испытаниях атомной бомбы кто-то заметил: «Теперь наука познала грех», Хонникер удивленно спросил: «А что такое грех?» Не знал великий ученый и что такое любовь, сострадание, моральные сомнения. Человеческий элемент мало интересовал гения технической мысли. «Иногда я думаю, уж не родился ли он мертвецом, — рассуждает один из тех, кто довольно близко знал его. — Никогда не встречал человека, который настолько не интересовался бы жизнью. Иногда мне кажется: вот в чем наша беда — слишком много людей занимают высокие места, а сами трупы трупами».
По воспоминаниям младшего сына Хонникера Ньюта, отец никогда не играл с детьми и лишь однажды сплел из веревочки «колыбель для кошки», чем страшно напугал ребенка. Зато он с упоением разгадывал головоломки, которые преподносила природа. Однажды пехотный генерал пожаловался на грязь, в которой вязнут люди и техника. Хонникеру загадка показалась заслуживающей внимания, и в конце концов он придумал лед-девять, несколько крупиц которого способны заморозить все живое на много миль вокруг. Ученому удалось получить сосульку, которую он положил в бутылочку, спрятал ее в карман и поехал к себе на дачу встречать Рождество с детьми. В Сочельник он рассказал о своем изобретении и в тот же вечер скончался. Дети — Анджела, Фрэнк и лилипут Ньют — поделили сосульку между собой.
Узнав, что Фрэнк в настоящее время — министр науки и прогресса «банановой республики» Сан-Лоренцо, которой правит диктатор Папа Монзано, герой-повествователь отправляется туда, заодно обязавшись написать для американского журнала очерк об этом острове в Карибском море.
В самолете он встречается с Анджелой и Ньютом, которые летят в гости к брату. Чтобы скоротать время в пути, герой читает книгу о Сан-Лоренцо и узнает о существовании Боконона.
Когда-то некто Л. Б. Джонсон и беглый капрал Маккейб волей обстоятельств оказались у берегов Сан-Лоренцо и решили его захватить, Никто не воспрепятствовал им в осуществлении задуманного — прежде всего потому, что остров считался совершенно бесполезным и народу там жилось хуже не придумаешь. Местные жители никак не могли правильно произнести фамилию Джонсон, у них все время получалось Боконон, и потому он и сам стал так себя называть.
На острове герой знакомится с рядом колоритных персонажей. Это — доктор Джулиан Касл, о котором ему, собственно, и заказыва-
362


ли очерк. Миллионер-сахарозаводчик, прожив первые сорок лет жизни в пьянстве и разврате, Касл затем решил по примеру Швейцера, основать бесплатный госпиталь в джунглях и «посвятить всю свою жизнь страдальцам другой расы».
Личный врач Папы Монзано доктор Шлихтер фон Кенигсвальд в свободное время самоотверженно трудится в госпитале Касла. До этого он четырнадцать лет служил в эсэсовских частях и шесть — в Освенциме. Ныне он вовсю спасает жизнь беднякам, и, по словам Касла, «если будет продолжать такими темпами, то число спасенных им людей сравняется с числом убитых примерно к три тысячи десятому году».
На острове герой узнает и о дальнейших подвигах Боконона, Оказывается, он и Маккейб попытались было устроить на острове утопию и, потерпев неудачу, решили поделить обязанности. Маккейб взял на себя роль тирана и притеснителя, а Боконон исчез в джунглях, создав себе ореол святого и борца за счастье простых людей. Он стал отцом новой религии бокононизма, смысл которой состоял в том, чтобы давать людям утешительную ложь, и сам же запретил свое учение, чтобы повысить к нему интерес. На Боконона из года в год устраивались облавы, но поймать его не удавалось — это было не в интересах тирана во дворце, и самого гонимого такие преследования от души потешали. Впрочем, как оказалось, все жители острова Сан-Лоренцо — бокононисты, в том числе и диктатор Папа Монзано.
Фрэнк Хонникер предлагает повествователю стать будущим президентом Сан-Лоренцо, так как дни Папы сочтены и он умирает от рака. Поскольку ему обещают не только президентство, но и руку очаровательной Моны, герой соглашается. Предполагается, что об этом будет всенародно объявлено во время праздника в честь «ста мучеников за демократию», когда самолеты будут бомбить изображения знаменитых тиранов, плавающие в прибрежных водах.
Но во время очередного приступа боли Папа принимает болеутоляющее и мгновенно умирает. Выясняется, что принял он лед-девять. Кроме того, всплывает еще одна печальная истина. Каждый из потомков доктора Хонникера выгодно сбыл свою часть папиного наследия: лилипут Ньют подарил понравившейся ему советской балерине, получившей задание Центра любой ценой добыть сокровище, некрасивая Анджела ценой «сосульки» приобрела себе мужа, работавшего на спецслужбы США, а Фрэнк благодаря льду-девять стал правой рукой Папы Монзано. Запад, Восток и третий мир оказываются тем
363


самым владельцами страшного изобретения, от которого может погибнуть весь мир.
Впрочем, катастрофа не заставляет себя долго ждать. Один из самолетов терпит аварию и врезается в замок Папы Монзано. Следует страшный взрыв, и лед-девять начинает демонстрировать свои чудовищные свойства. Все вокруг замерзает. Солнце превратилось в крошечный шарик. В небе кружатся смерчи.
В убежище герой изучает собрание сочинений Боконона, пытаясь найти в них утешение. Он не внемлет предупреждению на первой же странице первого тома: «Не будь глупцом. Сейчас же закрой эту книгу. Тут все сплошная фома». Фома у Боконона означает ложь. Мало утешает и четырнадцатый том сочинений. Он состоит из одного-единственного произведения, а в нем одно слово — «нет». Так коротко откликнулся автор на вопрос, вынесенный им в заглавие:
«Может ли разумный человек, учитывая опыт прошлых веков, питать хоть малейшую надежду на светлое будущее человечества?»
На последних страницах загадочный Боконон является героям. Он сидит на камне, босой, накрытый одеялом, в одной руке держит лист бумаги, в другой карандаш. На вопрос, о чем он думает, мудрец и мистификатор отвечает, что пришло время дописать последнюю фразу Книг Боконона. Именно этим пассажем и завершается апокалипсическое повествование: «Будь я помоложе, — вещает Боконон, — я написал бы историю человеческой глупости. Я забрался бы на гору Маккейб и лег на спину, подложив под голову эту рукопись. И я взял бы с земли сине-белую отраву, превращающую людей в статуи. И я стал бы статуей и лежал бы на спине, жутко скаля зубы и показывая длинный нос САМИ ЗНАЕТЕ КОМУ!»
С. Б. Белов

Бойня номер пять, или Крестовый поход детей (Slaughterhouse five or the Children's Crusade)

Роман (1969)
«Почти все это произошло на самом деле». Такой фразой начинается роман, который, как явствует из авторского предуведомления, «отчасти написан в слегка телеграфно-шизофреническом стиле, как пишут на планете Тральфамадор, откуда появляются летающие блюдца».
364


Главный герой книги Билли Пилигрим, по выражению повествователя, «отключился от времени», и теперь с ним творятся разные странности.
«Билли лег спать пожилым вдовцом, а проснулся в день свадьбы. Он вошел в дверь в 1955 году, а вышел в 1941 году. Потом вернулся через ту же дверь и очутился в 1961 году. Он говорит, что видел свое рождение и свою смерть и много раз попадал в другие события своей жизни между рождением и смертью».
Билли Пилигрим родился в вымышленном городе Илиум, причем в тот же год, когда появился на свет и сам автор. Подобно последнему, Билли воевал в Европе, попал в плен к немцам и перенес бомбежку Дрездена, когда погибло более ста тридцати тысяч мирных жителей. Он вернулся в Америку и уже в отличие от своего создателя поступил на курсы оптометристов, обручился с дочкой их владельца, Он заболевает нервным расстройством, но его быстро вылечивают. Дела его идут отлично. В 1968 г. он летит на международный конгресс оптометристов, но самолет попадает в аварию, и все, кроме него, погибают.
Полежав в больнице, он возвращается в родной Илиум, и поначалу все идет как обычно. Но затем он выступает по телевидению и рассказывает о том, что в 1967 г. побывал на планете Тральфамадор, куда его доставило летающее блюдце. Там его якобы показывали в голом виде местным жителям, поместив в зоопарк, а затем спарили с бывшей голливудской кинозвездой Монтаной Уайлдбек, тоже похищенной с Земли.
Тральфамадорцы убеждены, что все живые существа и растения во вселенной машины. Они не понимают, почему земляне так обижаются, когда их называют машинами. Тральфамадорцы, напротив, очень рады своему машинному статусу: ни волнений, ни страданий. Механизмы не мучаются вопросами насчет того, как устроен мир. Согласно научной точке зрения, принятой на этой планете, мир надлежит принимать, как он есть. «Такова структура данного момента», — отвечают Тральфамадорцы на все «почему» Билли.
Тральфамадор являет собой торжество научного знания. Его обитатели давно разгадали все загадки вселенной. Им известно, как и когда она погибнет. Тральфамадорцы сами взорвут ее, испытывая новое горючее для своих блюдец, «когда создастся подходящая структура момента». Но грядущие катаклизмы не портят настроения тральфамадорцам, руководствующимся принципом «не обращать внимания на плохое и сосредоточиваться на хороших моментах».
365


Билли в общем-то и сам всегда жил по тральфамадорским правилам. Ему не было дела до Вьетнама, где исправно функционирует его сын Роберт. В составе «зеленых беретов» эта «стреляющая машина» наводит порядок согласно приказу. Запамятовал Билли и про дрезденский апокалипсис. До тех пор, пока не слетал на Тральфамадор после той самой авиакатастрофы. Но теперь он постоянно курсирует между Землей и Тральфамадором. Из супружеской спальни он попадает в барак военнопленных, а из Германии 1944 г. — в Америку 1967 г., в роскошный «кадиллак», который везет его через негритянское гетто, где совсем недавно танки национальной гвардии вразумляли местное население, попытавшееся «качать свои права». А торопится Вилли на обед в Клуб Львов, где некий майор будет с пеной у рта требовать усиления бомбежек. Но не Дрездена, а Вьетнама. Билли как председатель с интересом слушает речь, и доводы майора не вызывают у него возражений.
В скитаниях Пилигрима хаотичность только кажущаяся. Его маршрут выверен точной логикой. Дрезден 1945 г., Тральфамадор и США конца шестидесятых — три планеты в одной галактике, и вращаются они по своим орбитам, подчиняясь закону «целесообразности», где цели всегда оправдывают средства, а чем больше человек напоминает машину, тем лучше для него и для машинно-человеческого социума.
В дрезденском фрагменте не случайно столкнутся две гибели — огромного немецкого города и одного военнопленного-американца. Дрезден погибнет в результате тщательно спланированной операции, где «техника решает все». Американец Эдгар Дарби, до войны читавший в университете курс по проблемам современной цивилизации, будет убит по инструкции. Раскапывая завалы после налета союзной авиации, он возьмет чайник. Это не останется незамеченным немецкими конвоирами, он будет обвинен в мародерстве и расстрелян. Дважды восторжествует буква инструкции, дважды совершится преступление. Эти события при всей их разнокалиберности взаимосвязаны, ибо порождены логикой машинного прагматизма, когда в расчет принимаются не люди, а безликие человеко-единицы.
Отключенный от времени, Билли Пилигрим в то же время обретает дар памяти. Памяти исторической, удерживающей в сознании моменты пересечения частного существования с судьбой других людей и судьбой цивилизации.
Узнав о намерении автора-повествователя сочинить «антивоенную книгу», один из персонажей восклицает: «А почему бы вам не сочи-
366


нить антиледниковую книгу». Тот не спорит, «остановить войны так же легко, как остановить ледники», но каждый должен выполнять свой долг. Выполнять свой долг Воннегуту активно помогает рожденный его воображением писатель-фантаст Килгор Траут, дайджесты из книг которого постоянно встречаются на всем протяжении романа.
Так, в рассказе «Чудо без кишок» роботы бросали с самолетов желеобразный газолин для сжигания живых существ. «Совесть у них отсутствовала, и они были запрограммированы так, чтобы не представлять себе, что делается от этого с людьми на земле. Ведущий робот Траута выглядел как человек, мог разговаривать, танцевать и гулять с девушками. И никто не попрекал его, что он бросает сгущенный газолин на людей. Но дурной запах изо рта ему не прощали. А потом он от этого излечился, и человечество радостно приняло его в свои ряды».
Траутовские сюжеты тесно переплетаются с реальными историческими событиями, придавая фантастике реальность, а реальность делая фантасмагорией. Разбомбленный Дрезден в воспоминаниях Билли выдержан в лунной тональности: «Небо было сплошь закрыто черным дымом. Сердитое солнце казалось шляпкой гвоздя. Дрезден был похож на Луну — одни минералы. Камни раскалились. Вокруг была смерть. Такие дела».
Бойня номер пять — не порядковый номер очередного мирового катаклизма, но лишь обозначение дрезденской скотобойни, в подземных помещениях которой спасались от бомбежки американские пленные и их немецкие конвоиры. Вторая часть названия «Крестовый поход детей» раскрывается повествователем в одном из многочисленных чисто публицистических вкраплений, где авторские мысли выражаются уже открытым текстом. Повествователь вспоминает 1213 г., когда двое жуликов-монахов задумали аферу — продажу детей в рабство. Для этого они объявили о крестовом походе детей в Палестину, заслужив одобрение папы Иннокентия III. Из тридцати тысяч добровольцев половина погибла при кораблекрушениях, почти столько же угодило в неволю, и лишь ничтожная часть малюток энтузиастов по ошибке попала туда, где их не ждали корабли торговцев живым товаром. Такими же невинно убиенными оказываются для автора и те, кого отправляют сражаться за великое общее благо в разных точках современного мира.
Люди оказываются игрушками в военных развлечениях сильных мира сего и сами в то же самое время порой испытывают неодолимую тягу к смертоносным игрушкам. Отец военнопленного Роланда
367


Вири вдохновенно собирает различные орудия пытки. Отец повествователя «был чудесный человек и помешан на оружии. Он оставил мне свои ружья. Они ржавеют». А еще один американский военнопленный Поль Лазарро уверен, что «слаще мести нет ничего на свете». Кстати, Билли Пилигрим знает наперед, что от его пули и погибнет он тринадцатого февраля 1976 г. Предлагая поразмыслить над тем, кто более виноват в нарастающей волне нетерпимости, насилия, терроризма государственного и индивидуального, в заключительной, десятой главе повествователь предлагает «только факты»:
«Роберт Кеннеди, чья дача стоит в восьми милях от дома, где я живу круглый год, был ранен два дня назад. Вчера вечером он умер. Такие дела. Мартина Лютера Кинга тоже застрелили месяц назад. Такие дела. И ежедневно правительство США дает мне отчет, сколько .трупов создано при помощи военной науки во Вьетнаме. Такие дела».
Вторая мировая война окончена. В Европе весна и щебечут птички. Одна птичка спросила Билли Пилигрима: «Пьюти фьют?» Этим птичьим «вопросом» и заканчивается повестование.
С. Б. Белов

Норман Мейлер (Nonnan Mailer) р.1923

Нагие и мертвые (The Naked and the Dead)

Роман (1948)
Вторая мировая война. Тихоокеанский театр военных действий. История высадки и захвата американцами вымышленного острова Анапопей, где сосредоточились японцы, развивается как бы на нескольких уровнях. Это хроника боевых действий, подробное воссоздание атмосферы будней войны, это психологический портрет человека на войне, данный через сочетание изображений отдельных представителей американского десанта, это вырастающий на заднем плане и образ довоенной Америки и, наконец, это роман-эссе о власти.
Композиция романа определяется существованием трех разделов. Собственно повествование — история штурма и захвата Анапопея — перебивается драматургическими вкраплениями («хор»), где дают о себе знать голоса персонажей, без авторских комментариев, а также экскурсами в прошлое действующих лиц (так называемая Машина времени). Машина времени — это краткие биографии героев, представляющих самые разные социальные группы и регионы Америки. Ирландец Рой Галлахер, мексиканец Мартинес, техасец Сэм Крофт, бруклинский еврей Джо Голдстейн, поляк Казимир Женвич и многие
369


другие предстают перед читателями как «типичнейшие представители» страны, где и во времена мирные идет жестокая борьба за существование и выживают лишь сильнейшие.
Война — привычное состояние человечества, каким изображает его автор. Американцы сражаются с японцами за Анапопей, и в то же время солдаты, как умеют, отстаивают свои маленькие права и привилегии в борьбе друг с другом и офицерами, а те, в свою очередь, сражаются за чины и звания, за престиж. Особенно отчетливо противостояние между авторитарным генералом Эдвардом Каммингсом и его адъютантом лейтенантом Робертом Хирном.
История мелких удач и неудач Хирна — отражение двусмысленного положения либералов-интеллектуалов в прагматическом мире. До войны Хирн пытался найти себя в общественной деятельности, но его контакты с коммунистами и профсоюзными лидерами неплодотворны. В нем нарастает чувство разочарования и усталости, ощущение, что попытка реализовать на практике идеалы — лишь суета сует, и единственное, что остается тонкой, неординарной личности, — «жить, не теряя стиля», каковой, по Хирну, есть подобие хемингуэевского кодекса настоящего мужчины. Он отчаянно пытается сохранить хотя бы видимость свободы и отстоять свое достоинство.
Но начальник Хирна, глядящий в Наполеоны Эдвард Каммингс, обладает хорошим нюхом на «крамолу» и старается поставить на место строптивого адъютанта. Если Хирн блуждает от одной смутной полуистины к другой, то Каммингс не ведает сомнений и, переиначивая на свой лад мыслителей прошлого, чеканит афоризм за афоризмом: «То, что у вас есть пистолет, а у другого нет, не случайность, но результат всего того, что вы достигли»; «Мы живем в середине века новой эры, находимся на пороге возрождения безграничной власти»;
«Армия действует намного лучше, если вы боитесь человека, который стоит над вами, и относитесь презрительно и высокомерно к подчиненным»; «Машинная техника нашего времени требует консолидации, а это невозможно, если не будет страха, потому что большинство людей должны стать рабами машин, а на такое мало кто пойдет с радостью».
Не менее существенны для понимания образа генерала и военной машины в целом рассуждения Каммингса о второй мировой: «Исторически цель этой войны заключается в превращении потенциальной энергии Америки в кинетическую. Если хорошенько вдуматься, то концепция фашизма весьма жизнеспособна, потому что опирается на инстинкты. Жаль только, что фашизм зародился не в той стране... У
370


нас есть мощь, материальные средства, вооруженные силы. Вакуум нашей жизни в целом заполнен высвобожденной энергией, и нет сомнений, что мы вышли с задворок истории...»
Фашизм в романе существует на двух уровнях — идеологическом и бытовом.
Если Эдвард Каммингс — идеолог и даже поэт фашизма, то Сэм Крофт — фашист стихийный, получающий от насилия подлинное наслаждение. Как свидетельствует Машина времени, впервые Крофт убил человека, когда еще находился в рядах национальной гвардии. Он умышленно застрелил забастовщика, хотя команда была стрелять в воздух. Война дает Крофту уникальную возможность убивать на официальных основаниях — и испытывать от этого удовольствие. Он будет угощать пленного японца шоколадом, разглядывать фотографии его жены и детей, но, как только возникнет нечто похожее на человеческую общность, Крофт хладнокровно расстреляет японца в упор. Так ему интереснее.
Не сумев отыскать себе места в мирной Америке, лейтенант Хирн и в условиях войны никак не может найти себя. Он чужой и среди солдат, и среди офицеров. Испытывая неприязнь к фашиствующему боссу, он решается на отчаянный поступок. Явившись в палатку к генералу и не застав последнего, он оставляет записку — и окурок на полу, чем повергает в ярость своего шефа. Тот спешно вызывает Хирна, проводит с ним воспитательную беседу, а затем роняет на пол новый окурок и заставляет строптивого адъютанта поднять его. Хирн выполняет приказ генерала — и тем самым уступает его воле. Отныне Каммингс будет обходиться без его услуг, а лейтенанта переводят в разведывательный взвод. Сержант Крофт, который был там до этого главным, отнюдь не в восторге и готов на все, чтобы избавиться от ненужной опеки.
Вскоре разведвзвод уходит на задание, и у Крофта возникает отличная возможность восстановить статус-кво и свое положение командира. Скрыв данные о японской засаде, он хладнокровно наблюдает, как лейтенант идет на японский пулемет, с тем чтобы считанные мгновения спустя погибнуть.
Вроде бы сильные личности торжествуют. Лейтенант Хирн погиб, остров захвачен американцами, но победа эта — дело слепого случая.
Тщательно разработанная Каммингсом операция по захвату Анапопея требует серьезной поддержки с моря. Генерал отправляется в штаб, чтобы убедить начальство в необходимости выделить для его нужд боевые корабли. Но пока он ведет переговоры, пока взвод раз-
371


ведчиков карабкается на гору Анака, чтобы выйти в тыл к противнику, бездарнейший майор Даллесон предпринимает явно ошибочную атаку. Но вместо того чтобы потерпеть позорное поражение, американцы одерживают блистательную победу. Случайный снаряд убивает японского командующего, гибнут и его ближайшие помощники. В рядах японцев начинается паника. Склады с боеприпасами и продовольствием становятся легкой добычей американцев, которые вскоре легко овладевают островом.
И Каммингс, и Крофт оказываются не у дел. Победа состоялась вопреки их усилиям. Торжествует его величество Абсурд. Словно потешаясь над попытками американских командиров всех уровней направить жизнь в русло причинно-следственных зависимостей, он обращает в ничто потуги агрессивных прагматиков. Человек остается один на один с таинственной, непроницаемой действительностью, где куда больше врагов, чем союзников, где бушуют темные, скрытые силы, против которых сопротивление бесполезно. Мораль-назидание произносит один из солдат взвода Крофта стихийный абсурдист Волсен: «Человек несет свое бремя, пока может его нести, а потом выбивается из сил. Он один воюет против всех и вся, и это в конце концов ломает его. Он оказывается маленьким винтиком, который скрипит и стонет, если машина работает слишком быстро». Рациональное начало терпит поражение в столкновении с генералом Абсурдом.
Очередное появление «хора» теперь связано с вопросом: «Что мы будем делать после войны?» Солдаты высказываются по-разному, но никто не испытывает особой радости при мысли о том, что появится возможность снять военную форму, хотя и армия для большинства из них не панацея от всех бед. Резюме короткой дискуссии подведет сержант Крофт: «Думать об этих вещах — напрасная трата времени. Война еще долго будет продолжаться».
Война всех со всеми. За пределами Америки и на ее территории.
С. Б. Белов

Джозеф Хедлер (Joseph Heller) р. 1923

Поправка-22 (Catch-22)

Роман (1961)
Вымышленный остров Пьяноса в Средиземном море, придуманная авторской фантазией база ВВС США. Вполне реальная вторая мировая война.
Впрочем, у каждого из многочисленных персонажей этой обширной литературной фрески имеется своя собственная война, ради победы в которой они не жалеют ни сил, ни жизни, причем кое-кто — чужой жизни.
Капитан ВВС Иоссариан до поры до времени «нормально воевал», хотя в контексте романа это сочетание выглядит абсурдным. Он был готов выполнить положенную в ВВС США норму в двадцать пять боевых вылетов и отправиться домой. Однако полковник Кошкарт, мечтающий прославиться любой ценой, то и дело патриотически повышает количество необходимых вылетов, и до желанного возвращения Иоссариану, как до миража,
Собственно, с некоторых пор Иоссариан стал воевать все хуже и хуже. Поднимаясь в воздух, он ставит перед собой единственную цель — вернуться живым, и ему совершенно все равно, куда упадут сброшенные им бомбы — на неприятельский объект или в море.
373

Зато доблестно сражаются начальники, готовые проводить самые смелые операции, коль скоро рисковать жизнью будут их подчиненные. Они проявляют героическое пренебрежение опасностями, выпадающими на долю других. Им ничего не стоит разбомбить итальянскую горную деревушку, даже не предупредив мирных жителей. Не страшно, что будут человеческие жертвы, зато создастся отличный затор для вражеской техники. Они отчаянно воюют друг с другом за место под солнцем. Так, генерал Долбинг вынашивает планы разгрома коварного врага, каковым является другой американский генерал Дридл. Ради генеральских погон нещадно эксплуатирует своих летчиков Кошкарт. Мечтает стать генералом и экс-рядовой первого класса Уинтергрин, и его мечты небезосновательны. Он писарь в канцелярии базы, и от того, как и куда он направит очередную бумагу, зависит очень многое.
Впрочем, истинный вершитель судеб на острове — лейтенант Мило Миндербиндер. Этот снабженец создает синдикат, членами которого объявляет всех летчиков, хотя и не торопится делиться прибылями. Получив в свое пользование боевые самолеты, он покупает и перепродает финики, хлопок, телятину, оливки. Порой ему приходится привлекать для перевозок и самолеты люфтваффе, терпеливо разъясняя начальству, что немцы в данном случае не противники, а партнеры. Твердо вознамерившись поставить войну на коммерческую основу, он получает деньги от американцев, чтобы разбомбить контролируемый немцами мост, а от немцев — солидный куш за то, что обязуется охранять сей важный объект. Окрыленный успехом, он подряжается разбомбить аэродром своей же базы на Пьяносе и неукоснительно выполняет все пункты контракта: американцы бомбят американцев.
Лейтенант Шайскопф, в отличие от великого комбинатора Мило, соображает туго, зато он великий мастер по части смотров и парадов. Это позволяет ему сделать головокружительную карьеру: из лейтенанта в считанные месяцы он превращается в генерала.
Абсурд, фантасмагория в порядке вещей на Пьяносе, и те, кто сохранил в себе что-то человеческое, погибают один за другим. Зато отлично чувствуют себя военные бюрократы и омашинившиеся летчики — они поистине и в огне не горят и в воде не тонут.
Ужаснувшись разгулу безумия и повального упоения войной, Иоссариан приходит к выводу: если он не позаботится о себе сам, то его песенка скоро будет спета. «Жить или не жить — вот был вопрос», читаем в романе, и герой однозначно склоняется в пользу того, чтобы
374


жить. Он мечется между военной базой и госпиталем, симулируя различные болезни и одерживая любовные победы над медсестрами. Сюжет движется кругами, и центральным эпизодом становится гибель товарища Иоссариана Снегги, буквально растерзанного осколками во время очередного боевого вылета, после чего Иоссариан и объявил «войну войне».
Этот эпизод воспроизводится снова и снова, словно навязчивый кошмар, обрастая дополнительными и жуткими подробностями. После гибели Снегги Иоссариан снимает военную форму — на ней кровь друга, которую можно, наверное, отстирать, но нельзя выкинуть из памяти, — и исполняется решимости никогда впредь не надевать ее. Он будет разгуливать по военной базе в чем мать родила и в таком виде получит из рук бесстрастного начальства медаль за отвагу. Он будет передвигаться задом наперед и с револьвером в руке, твердя, что все происходящее — вся вторая мировая! — есть дьявольский заговор с целью уничтожить именно его. Иоссариана сочтут психом, но он не имеет ничего против. Так даже лучше. Раз он не в своем уме, его обязаны списать. Но начальники не такие уж идиоты, какими кажутся. Иоссариан узнает о существовании Поправки-22, которая в изложении полкового врача Дейники гласит: «Всякий, кто хочет уклониться от боевого задания, нормален и, следовательно, годен к строевой».
Не раз на протяжении повествования возникает в разных формулировках эта загадочная Поправка-22, полноправная героиня романа. Поправка-22 не существует на бумаге, но от того не менее действенна, и согласно ей, те, у кого в руках власть, вольны делать все, что им заблагорассудится с теми, кто такой властью не наделен. Ставить под сомнение реальность Поправки — значит навлекать на себя подозрения в неблагонадежности. В нее положено верить и ей подчиняться.
Честные простаки Нейтли, Клевинджер, майор Дэнби убеждают Иоссариана, что он не прав в своем желании заключить сепаратный мир и выбыть из участия в войне. Но Иоссариан теперь уже твердо убежден, что идет война не с нацизмом, но за преуспевание начальников, и тому, кто в простоте своей поддается на пустые слова о патриотическом долге, угрожает перспектива погибнуть или превратиться в «солдата в белом», обрубок без рук, без ног, утыканный трубками и катетерами, дважды появившийся в госпитале в виде своеобразного памятника Неизвестному солдату.
Пока Иоссариан пугает начальство своими эскападами и предается пьяно-эротическим загулам, его товарищ Орр спокойно и методич-
375

но готовится совершить задуманное. К удивлению окружающих, его самолет все время терпит аварии, странно, что именно Орр — мастер на все руки. Но эти аварии — не результат ошибок летчика и не следствие неблагоприятного стечения обстоятельств. Это отработка пилотом плана дезертирства. В очередной раз потерпев аварию, Орр пропадает без вести с тем, чтобы вскоре объявиться в нейтральной Швеции, куда он, по слухам, доплыл на надувной лодочке аж из Средиземного моря. Этот подвиг вселяет надежду в сердца тех, кто, как и Иосарриан, страдает от прихотей начальства, и вселяет в них новые силы для сопротивления.
Впрочем, капризная фортуна вдруг улыбается Иоссариану. Его заклятые враги, полковник Кошкарт и подполковник Корн, внезапно сменяют гнев на милость и готовы отпустить Иоссариана домой. По их мнению, он дурно влияет на летчиков в полку, и, если он уберется, это только будет на пользу всем. Впрочем, за свою отзывчивость они требуют самую малость. Как говорит Корн: «Надо полюбить нас, воспылать к нам дружескими чувствами. Хорошо отзываться о нас, пока вы здесь и потом в Штатах». Короче, начальники Иоссариану предлагают стать «одним из нас». Если же он откажется, его ожидает трибунал — компромат собран обильный. Иоссариан недолго размышляет и соглашается.
Но тут его ожидает неприятность. Подруга его погибшего друга девятнадцатилетнего Нетли, итальянская проститутка, которую тот тщетно пытался отучить от ее недостойного ремесла, вдруг увидела в Иоссариане средоточие тех темных сил, что стали причиной гибели ее романтического воздыхателя. Она преследует Иоссариана с ножом и, после того как он заключает сделку с Кошкартом и Корном, наносит ему ранение, отчего он снова попадает в госпиталь, и впервые по уважительной причине.
Когда Иоссариан приходит в себя, то узнает две вещи. Во-первых, рана у него пустяковая и жизнь вне опасности, во-вторых, в пропагандистских целях по базе распространяется слух, что он пострадал, преградив дорогу нацистскому убийце, получившему задание убить и Кошкарта, и Корна. Иоссариану становится стыдно своей слабости, и он пытается расторгнуть сделку. На это ему сообщают, что в таком случае его отдадут под трибунал, ибо наряду с рапортом о том, что Иоссариана ударил ножом нацистский диверсант, имеется и второй рапорт, согласно которому его «пырнула невинная девица, которую он пытался вовлечь в незаконные операции на черном рынке, саботаж и продажу немцам наших военных тайн».
376


Положение Иоссариана в высшей степени шаткое. Пойти на сделку с Главным Врагом ему не позволяет совесть, но и перспектива маяться в тюрьме с уголовниками тоже не очень нравится. Защиты искать не у кого. Мило Миндербиндер был всегда могущественней Кошкарта, но теперь они объединились. Лейтенант Миндербиндер сделал полковника своим заместителем по управлению синдикатом, а тот устроил так, что чужие боевые вылеты будут присваиваться Миндербиндеру, чтобы его считали настоящим героем. Собственно, все деловые люди на военной базе объединились в единое целое, и против этой монополии сопротивление бесполезно.
После мучительных раздумий Иоссариан принимает решение дезертировать в Швецию, и его непосредственный начальник майор Дэнби не находит аргументов, чтобы отговорить его. Более того, он дает ему на дорогу денег. Желает успеха ему и полковой капеллан. Иоссариан выходит за дверь, и снова на него набрасывается с ножом подруга Нетли. «Мелькнувший нож чуть было не вспорол рубаху Иоссариану, и он скрылся за углом коридора». Побег начинается.
С. Б. Белов

Трумэн Капоте (Trueman Capote) 1924-1984

Лесная арфа (The Grass Harp)

Роман (1951)
Коллин Фенвик осиротел в одиннадцать лет — сначала умерла его мать, а через несколько дней и отец погиб в автокатастрофе; его взяли к себе незамужние двоюродные сестры отца Вирена и Долли Тэлбо. Вирена — самая богатая женщина в городке: ей принадлежат аптека, магазин готового платья, заправочная станция, бакалейная лавка; наживая все это добро, она отнюдь не стала покладистым человеком.
Долли тиха и неприметна; хотя она старше, кажется, что она тоже приемыш Вирены — как и Коллин. Еще в доме живет кухарка Кэтрин Крик, негритянка, выдающая себя за индеанку, — она выросла вместе с сестрами, их отец взял ее в услужение еще девочкой. Долли, Коллин и Кэтрин дружат, несмотря на разницу в возрасте. Вирена стыдится своих домашних — гостей у них не бывает, а в городке судачат, что у Долли Тэлбо винтиков не хватает и что она — Виренин крест. Долли действительно нелюдима, но зато мудра во всем, что касается природы. Раз в неделю Долли, Кэтрин и Коллин отправляются в лес собирать травы и коренья для снадобья от водян-
378

ки, которое Долли варит по рецепту, полученному ею в детстве от старой цыганки, и рассылает своим заказчикам по всему штату. Во время таких вылазок они и обжили дом на дереве.
Миновав поле, поросшее индейской травой, что к осени становится пурпурной и такой жесткой, что ее шелест и звон подобны звукам арфы, они выходили на опушку леса, где растет платан с двойным стволом, в развилине которого настланы доски, так что получился древесный дом. Наросты на его коре словно ступеньки, а перилами служат плети дикого винограда, опутавшие стволы. Спрятав провизию на дереве, они расходились в разные стороны, а наполнив мешки, забирались в платан, лакомились цыпленком, вареньем и тортом, гадали по цветам, и казалось им, что они плывут сквозь день на плоту в ветвях дерева, сливаясь с этим деревом в одно, как серебрящаяся на солнце листва, как обитающие в нем козодои.
Как-то они подсчитали выручку от продажи снадобья за год — она оказалась такова, что Вирена заинтересовалась: на деньги у нее был нюх.
Коллину было шестнадцать лет, когда однажды Вирена вернулась из очередной поездки в Чикаго с неким доктором Морисом Ритцем — галстуки-бабочки, костюмы кричащих цветов, синие губы, сверлящие глазки. Стыд и срам, говорили в городке, что Вирена связалась с этим еврейчиком из Чикаго, к тому же еще и лет на двадцать моложе ее. В воскресенье доктор удостоился приглашения на обед. Долли хотела отсидеться на кухне, но Вирена не позволила, и хотя Долли разбила хрустальную вазу, уронив ее в соус, который забрызгал гостя, Вирена настаивала на том, что этот обед устроен в ее честь. Доктор Ритц вытащил пачку типографски отпечатанных наклеек «Зелье старой цыганки изгоняет водянку», а Вирена сказала, что купила заброшенный консервный завод на окраине городка, заказала оборудование и наняла ценнейшего специалиста Мориса Ритца для промышленного производства снадобья Долли. Но Долли наотрез отказывается открыть рецепт, проявив несвойственную ей твердость. «Это единственное, что у меня есть», — говорит она. Вечером сестры ссорятся: Вирена заявляет, что работала всю жизнь как вол и все в этом доме принадлежит ей; Долли шелестит в ответ, что они с Кэтрин всю жизнь старались сделать этот дом теплым и уютным для нее и полагали, что для них тут есть место, а если это не так, то они завтра же уйдут. «Куда ты пойдешь!» — бросила Вирена, но Коллин, который подслушивает на чердаке, уже догадался куда.
379

Ночью Долли, Кэтрин и Коллин уходят в лес, в дом на дереве, прихватив теплое одеяло, сумку с провизией и сорок семь долларов — все, что у них было.
Первым их обнаруживает Райли Гендерсон, который охотится в лесу на белок. В пятнадцать лет он остался без родителей с двумя младшими сестрами на попечении: его отца, миссионера, убили в Китае, а мать в сумасшедшем доме. Дядя-опекун пытался прикарманить наследство матери. Ралли разоблачил его и с тех пор стал сам себе хозяин: купил машину, гонял по окрестностям со всеми шлюхами городка и воспитывал сестер в строгости. Райли тоже аутсайдер в городке, и ему понравилось на дереве.
Вирена, найдя утром записку Долли, объявляет розыск. Она успела разослать множество телеграмм с их приметами, когда становится известно, что они совсем рядом. К дереву приходит целая делегация официальных лиц городка: шериф, пастор с женой; их сопровождает старый судья Кул; от имени Вирены они требуют возвращения беглецов, угрожая применить силу. Судья Кул неожиданно оказывается союзником тех, кто на дереве, — он объясняет, что закона никто не нарушал. После легкой потасовки высокая делегация удалилась, а старый судья остался на дереве.
Судье Кулу было под семьдесят; он окончил Гарвард, дважды бывал в Европе, имел жену из Кентукки, всегда хорошо одевался и носил цветок в петлице. За все это в городке его недолюбливали. После смерти жены (она умерла в Европе; когда она стала болеть, он ушел с поста окружного судьи, чтобы отвезти ee туда, где прошел их медовый месяц) он остался не у дел: два его сына с женами разделили дом поровну, уговорившись, что старик живет по месяцу в каждой семье. Неудивительно, что дом на дереве показался ему уютным...
Вечером вернулся Ралли — с извинениями, что невольно выдал беглецов, с провизией и с новостями: шериф уговорил Вирену разрешить подписать ордер на их арест за похищение ее собственности, а судью он намерен арестовать за нарушение общественного порядка.
Утром шериф уволок Кэтрин в тюрьму; Коллину удалось удрать, а Долли и судья спаслись, забравшись еще выше на дерево. Беглецы легко отделались потому, что шерифу принесли весть об ограблении Вирены доктором Ритцем: он очистил сейф ее конторы, унеся 12 700 долларов, присвоил деньги на закупку оборудования и скрылся. От такого удара судьбы Вирена серьезно заболела,
В субботу в городок приехал фургон, украшенный самодельным щитом с надписью: «Дайте малышу Гомеру заарканить вашу душу
380


для Господа нашего», а в фургоне — сестра Айда с пятнадцатью своими детьми, рожденными от разных мужчин. Молитвенное собрание обновленцев пришлось по душе горожанам, пожертвования оказались щедрыми настолько, что вызвали яростную зависть пастора Бастера, который, солгав Вирене, что сестра Айда якобы называет Долли Тэлбо богоотступницей и нехристью, заставил ее позвонить шерифу и приказать выгнать обновленцев из городка. Шериф повиновался, а преподобный Бастер силой отобрал у детей все собранные деньги. Айда хочет найти Долли, чтобы та «уладила это дело», ибо они остались без денег, без еды и без бензина.
Узнав об этом, Долли в ужасе, что ее именем вырывают у детей кусок изо рта, отправляется ей навстречу и приводит к дереву всю ораву. Детей кормят, Долли отдает Айде свои сорок семь долларов и золотые часы судьи, но к ним направляются Вирена, пастор, шериф и его подручные с ружьями. Мальчики, забравшись на деревья, встречают незваных гостей градом камней и шумом трещоток и свистулек;
пальнув наудачу, один из подручных шерифа подстреливает Райли. Начинается гроза.
На этом трагическом фоне происходит объяснение Долли и Вирены. Вирена, увидев новую Долли, Долли, которой сделал предложение судья Кул и которая бросает ей в лицо, что вообще-то немного чести от имени Тэлбо, если, прикрываясь им, обкрадывают детей и бросают в тюрьму старух, надламывается и стареет на глазах; Вирена умоляет сестру вернуться домой, не бросать ее одну в доме, где все создано и обжито Долли.
Беглецы вернулись, но еще долго жизнь для них подразделялась на до и после этих трех осенних дней, проведенных на дереве. Судья ушел из дома сыновей и поселился в пансионе. Вирена и Коллин простудились под дождем, Долли выхаживала их, пока не слегла сама с ползучей пневмонией. Не до конца оправившись, она с увлечением создает для Коллина маскарадный костюм к вечеринке в День Всех Святых и, разрисовывая его, умирает от удара. Через год Коллин покидает городок, где он вырос; на прощание ноги сами ведут его к дереву; застыв у поля индейской травы, он вспоминает, как Долли говорила: «Арфой звенит трава, она собирает все наши истории, день и ночь рассказывает она их, эта арфа, звучащая на разные голоса...»
Г. Ю. Шульга

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел литературоведение












 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.