История английской литературы

Том I. Выпуск первый

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть первая. ЛИТЕРАТУРА РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

ОТДЕЛ IV. ЛИТЕРАТУРА XV В.

Глава 2. Шотландская поэзия XV в.

6

Характеристика шотландской литературы XV столетия была бы не полна,
если бы мы не остановились вкратце на важнейших памятниках анонимной поэзии
этого периода. Эта поэзия дошла до нас в различных сборниках и антологиях
того времени. Поэмы Якова I и Дугласа, значительное большинство произведений
Дунбара и даже Генрисона принадлежали к жанру "придворной поэзии",
рассчитаны были на сравнительно узкий читательский круг; это было "высокое"
утонченное искусство, полное пафоса, эрудиции, изящного словесного
мастерства. Анонимная шотландская поэзия XV в. остановилась на грани между
народной поэзией и "высокой" литературой ученого, книжного склада.
"Придворное" и "народное" направления в этих памятниках поэзии смешивались,
образуя как бы особое поэтическое течение.
Большой популярностью пользовалась поэма "Угольщик Ральф" (Rauf
Coilyear), объемом в 975 стихов, датируемая концом XV столетия (1475-1500
гг.) и связанная с легендами "каролингского цикла" (в числе эпизодических
лиц упоминается здесь, между прочим, граф Роланд, посланник короля).
Содержанием ее служит рассказ о том, как король Карл Великий заблудился в
горах во время бури и неузнанный принят был в бедной лачуге угольщика
Ральфа. В образе угольщика подчеркнуты благородная независимость бедняка,
его профессиональная гордость; Ральф требует, - правда, еще не узнав короля,
- чтобы тот как гость вел его жену к столу; когда же король замешкался на
минуту, Ральф сердится, ворчит, усматривая в этом неуважение к себе. Цель
поэмы - прославление честного и благородного труженика, обладающего чувством
собственного достоинства. В других аналогичных произведениях юмористический
элемент выступает ярче, как одно из средств сочной бытовой характеристики
или сатирического освещения действительности.
В народной поэме "Свинья Кокльби" (Cockelbie's Sow) дидактизм нисколько
не противоречит трезвости проповедуемой в ней практической морали, а живость
и типичность действующих лиц и жанровых сцен превращают ее в яркое
реалистическое произведение. Стихотворение рассказывает о том, как однажды
крестьянин Кокльби продал свою черную свинью за три пенса. Первый пенс он
потерял на дороге, но монету нашла старая крестьянка, пользовавшаяся в
округе дурной славой; она, в свою очередь, задумала купить на нее свинью,
чтобы угостить славным ужином своих подозрительных друзей - продавца
индульгенций, расстригу-монаха и деревенскую ведьму; однако, по пословице
"чужое добро не идет впрок" купленная ею свинья убегает и приносит много
вреда. Второй из вырученных пенсов Кокльби из милосердия подает слепому и
вознагражден за это: он женит своего сына на красивой девушке, и тот, в
конце-концов, становится графом. На третий пенс Кокльби покупает два десятка
яиц для своею крестника; когда же их возвращают ему с презрением, он сажает
на них наседку и, благодаря своей хозяйственности и бережливости, через
пятнадцать лет получает от своих цыплят состояние в тысячу фунтов, от
которых теперь не отказывается и его крестник.
Особенной популярностью пользовались две поэмы, долго приписывавшиеся
перу Якова I, а некоторыми исследователями и доныне еще принимаемые,
впрочем, без достаточных для того оснований, за произведения его музы: "На
празднике в Пиблсе" (Peebles to the play) и "Церковь христова на лугу" (A
Christ's Kirk on the green). Оба стихотворения довольно близки друг к другу
и по своим сюжетам, и по изображаемой в них среде. В обоих перед нами
веселые толпы крестьян на отдыхе, описание их времяпрепровождения в
праздничный день. Обеим поэмам свойственны наглядность изображения массовых
сцен, выпуклость отдельных персонажей, описанных с помощью одной-двух
характерных деталей, быстро меняющийся ритм, выразительные звуковые эффекты.
Поэмы отличаются замечательным чувством подлинной жизни; умением
подметить в ней характерное, и типичное. Их можно сравнить с фламандскими
полотнами во вкусе Питера Брейгеля. Они интересны и по тому влиянию, которое
оказали на последующую шотландскую литературу, вызвав множество подражаний и
переделок. Традиция поэтического изображения массовых народных сцен,
ярмарочной суеты, праздничного веселья дожила в Шотландии до конца XVIII в.
- ей следовали еще Фергюсон и Роберт Бернс ("Святая ярмарка").
В том же стиле написаны и другие анонимные шотландские поэмы, относимые
к XV-XVI вв., но может быть подновленные в более позднюю эпоху. В "Свадьбе
Джока и Джинни" мать девушки подробно перечисляет своему будущему зятю
приданое своей дочери, на что Джок, в свою очередь, отвечает длинным
перечнем того, что он сам собирается подарить своей невесте. Комический
эффект этой деловой беседы заключается в нескончаемости перечней двух
хозяйственных инвентарей, которые не приобретут никакой материальной
ценности даже тогда, когда они будут объединены. Но что это несомненно
произойдет, видно из того, что монотонные списки хозяйственных предметов,
оглашаемые заботливой матерью и женихом ее дочери, прерываются рефреном, в
котором имена Джона и Джинни стоят рядом и звучат, как сочный поцелуй.
Полна юмора также небольшая поэма "Женщина из Аухтермухти",
повествующая о споре крестьянина с его женой. Это старая тема, широко
разработанная и в старо-французских фаблио, и в немецких шванках, и в
английских балладах, и в европейском фольклоре вообще, - о том, как
крестьянин сам берется хозяйничать в доме вместо жены, которую он обвиняет в
нерадивости; она же покорно исполняет его работы. Как и во всех вариантах
этого международного сюжета, крестьянин из Аухтермухти то и дело попадает
впросак: по неловкости своей он выпускает гусят, и на них налетает коршун;
пока он бежит на помощь к гусятам, в поле убегают телята; неумеючи берется
он за маслобойку, но бросает ее в полном изнеможении. Вечером измученный
непривычными заботами и притихший, он скромно просит прощения у жены.
Сохранилось еще несколько шотландских поэм в том же роде.
Живой и сочный народный юмор, характерный для этих произведений,
непосредственно связанный с народной традицией, прочно сохранится и в
творчестве позднейших Шотландских народных поэтов, вплоть до Бернса.