Федосюк Ю. Что непонятно у классиков, или энциклопедия русского быта

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ЧИНЫ И ЗВАНИЯ

Государственные служащие

Что такое ЧИНОВНИК? До революции так назывался государственный служащий, обладающий чином, то есть определенным, строго установленным званием. Начало этой иерархии полоз Петр I, утвердивший в 1722 году «ТАБЕЛЬ О РАНГАХ» по трем видам – военные, штатские и придворные. Петровская табель рангах, претерпевшая с течением времени некоторые изменения в целом оставалась незыблемой до самого свержения самодержавия. Окончательно табель о рангах была ликвидирована декретом ВЦИК и Совнаркома 11 ноября 1917 года «Об уничтожении сословий и гражданских чинов». Вскоре были ликвидированы военные чины.
Чиновная карьера привлекала определенной степенью независимости и обеспечения личного достоинства (чин, даже малый, в частности, избавлял от телесного наказания), возможностью для малоимущих дослужиться «до степеней известных», материальными благами, перспективой служебной карьеры и приобщения (для разночинцев) к привилегированному сословию дворян.
Звание чиновника, как и офицера, было престижным, определяло прочное социальное положение человека. Известен забавный каламбур Чехова: «Настоящий мужчина состоит из мужа и чина».
Будучи прочной опорой самодержавия, стоящая над народом каста чиновников не пользовалась симпатиями. Люди, зависимые от чиновников, награждали, прежде всего мелких из них, многими обидными прозвищами, вроде «приказная крыса», «крапивное семя», «чернильная душа», «канцелярский крючок» или «крючкотвор», «строкулист» (от слова «строка» и «лист»). В ходу были и старые допетровские названия канцелярских служителей, получившие пренебрежительный оттенок: приказный, подьячий, повытчик.
«Людишки, пишущая тварь», – так оскорбительно аттестует грибоедовский Репетилов мелких чиновников, сделавших себе быструю карьеру. Сравнительно безобидно звучало общее насмешливое определение чиновников «люди 20-го числа» – в этот день ежемесячно они получали жалованье.
Нельзя, однако, не указать на то, что среди тысяч взяточников и бюрократов, карьеристов и казнокрадов встречалось немало чиновников, старавшихся честно и благородно служить народу – таких больше всего было в сфере образования, здравоохранения, в среде инженерно-технических работников. В числе видных и уважаемых деятелей нашего Отечества мы найдем немало людей, носящих чины; без этого нельзя было занимать сколько-нибудь значительный пост на государственной службе.
Однако основная масса чиновников была чужда и враждебна пароду. Не случайно в русской классической литературе положительные образы чиновников, в особенности крупных, крайне редки. Молодые люди прогрессивных убеждений чурались чиновничьей карьеры. Окончивший филологический факультет Андрей Андреич в рассказе Чехова «Невеста» говорит: «Отчего мне так противна даже мысль о том, что я когда-нибудь нацеплю на лоб кокарду и пойду служить?»
Культурный уровень низшего чиновничества в XIX веке был крайне невысок. Взятого на службу молодого человека, еще не имеющего чина, сажали на должность писца: хороший почерк был непременным условием успешной чиновничьей карьеры. Пишущие машинки стали входить в канцелярский обиход России только с 1890-х годов. Можно себе представить, сколько людей и сил требовала обширнейшая канцелярская переписка в департаментах и иных «присутствиях»! При этом требовалась безукоризненная чистота и разборчивость документа, что при писании гусиными перьями (стальными стали широко пользоваться только с середины XIX века) было делом мудреным. Поэтому начинающему канцеляристу поручали поначалу ЧИНКУ ПЕРЬЕВ, что было тоже своего рода искусством, которое давалось не каждому.
Приехавшему в Петербург обедневшему князю Мышкину («Идиот» Достоевского) генерал Епанчин прежде всего учиняет экзамен на почерк; Мышкин пишет чудесно; Ганя Иволгин смеется. «Смейся, смейся, – говорит генерал, – а ведь тут карьера». И обещает Мышкину устроить его писцом с хорошим окладом. Такому же «экзамену на почерк» подвергается молодой провинциал Александр Адуев («Обыкновенная история» Гончарова), приехавший в Петербург, чтобы делать чиновничью карьеру. Точно так же у высланного в Вятку Герцена, где его обязали служить чиновником, прежде всего проверяют почерк («Былое и думы», часть 1, глава 14).
Требовалась, конечно, и хорошая грамотность, иначе при переписке ошибки были неизбежны. Однако это качество не всегда определяло карьеру. В пьесе Островского «Доходное место» беспринципный карьерист Белогубов, у которого «почерк хорош, но с правописанием плохо», предпочтен высокограмотному, но идейному Жадову.
Следующий после переписки черновика набело этап – составление документов. Иные так и не могли этому научиться.
47-летний Макар Девушкин («Бедные люди» Достоевского), дослужившийся до титулярного советника, до седых волос переписывает для «его превосходительства» важные деловые бумаги: «Слогу нет, сам не составляет, поэтому-то службой не взял». То же гоголевский Акакий Акакиевич («Шинель»), который не сумел «переменить заглавный титул да переменить кое-где глаголы из первого лица в третье… С тех пор его оставили только переписывать».
Пожилой чиновник Юсов в «Доходном месте» Островского вспоминает о том, как он «вышел в люди». Его «привели в присутствие в затрапезном халатишке, только что грамоте знал – читать да писать». Был на побегушках, сидел «не на стуле, а у окошка на связке бумаг, писал не из чернильницы, а из старой помадной банки». А на старости лет, благодаря взяткам, заимел три домика и четверню лошадок.
А теперь обратимся конкретно к гражданским чинам. Как правило, названия чинов табели о рангах были заимствованы у западноевропейских стран, прежде всего у германских княжеств. Громоздкие и труднопроизносимые, они к тому же мало отражали уровень компетенции и круг обязанностей носившего их чиновника: «регистратор» мог ничего не регистрировать, а «советник» – никому и ничего не советовать. В записных книжках Чехова есть запись: «Вот ты титулярный «советник», а кому ты советуешь? Не дай Бог никому твоих советов слушать».
Табель о рангах разделялась на 14 классов, самым низшим был четырнадцатый, высшим – первый.
Сразу оговоримся: женщины чиновниками, как и военными, состоять не могли. Таким образом, женские варианты чинов вроде «советница» или «асессорша» – всего лишь указание на чин мужа, так же как слово «ЧИНОВНИЦА» означало «жена чиновника».
Приведем перечень гражданских чинов в соответствии с табелью о рангах. Каждому чину определялась «формула ТИТУЛОВАНИЯ» – официальная форма обращения, устная или письменная; они приводятся в правой части таблицы. Эта формула применялась только во втором (при прямом обращении) или третьем лице (заглазно или косвенно), в первом же лице никогда не употреблялась.

Гражданские чины
Класс Чин Формула титулования
I Канцлер Высокопревосходительство
II Действительный тайный советник Высокопревосходительство
III Тайный советник Превосходительство
IV Действительный статский советник Превосходительство
V Статский советник Высокородие
VI Коллежский советник Высокоблагородие
VII Надворный советник Высокоблагородие
VIII Коллежский асессор Высокоблагородие
IX Титулярный советник Благородие
X Коллежский секретарь Благородие
XI-XII Губернский секретарь Благородие
XIII–XIV Коллежский регистратор Благородие
Эту таблицу всегда полезно иметь под рукой при чтении русской классической литературы. Она поможет вам разобраться в социальном положении персонажей-чиновников и во взаимоотношениях между ними.
А теперь конкретно о каждом чине, снизу доверху.

Коллежский регистратор

Чин XIV класса, равный до 1884 года армейскому чину прапорщика. Он присваивался людям, вступившим на путь государственной службы из «низов». Это не значит, что чиновник непрерывно продвигался по «лестнице чинов», он мог всю жизнь оставаться в соответствующем должности чине. Таким был пушкинский станционный смотритель Самсон Вырин – «коллежский регистратор, почтовой станции диктатор», как сказано в эпиграфе к повести. Долгое время станционные смотрители, хотя и были государственными служащими, вообще не имели чина; он был введен для того, чтобы избавить их от постоянных унижений со стороны власть имущих. «Чин не бей меня в рыло», – так называет коллежских регистраторов один из персонажей Лескова. Правда, и чин не всегда спасал станционных смотрителей от рукоприкладства.
Коллежскими регистраторами были писцы в канцеляриях – самые бесправные и забитые работники. Сложное название этого чина народ по созвучию переиначил в презрительное ЕЛИСТРАТИШКА (Елистрат – просторечная форма имени Евстрат). Зубоскалы острили: «Коллежский регистратор – чуть-чуть не император». Конечно, с этого чина часто начинали свою карьеру и сыновья состоятельных родителей, но то был кратковременный период в их жизни. Давая Хлестакову чин коллежского регистратора, Гоголь желал подчеркнуть молодость и несолидность своего героя и тем самым крайнюю тупость поверивших ему уездных заправил. Слуга Осип презрительно отзывается о своем хозяине: «Добро бы было в самом деле что-нибудь путное, а то ведь елистратишка простой!»
Коллежским регистратором был и купеческий сынок Бальзаминов у А. Островского, мечтающий не о карьере чиновника, а о богатой невесте.
Вступление на государственную службу с присвоением чина требовало известного образовательного уровня, а в случае отсутствия свидетельства об окончании учебного заведения – экзамена в объеме программы уездного училища.
В рассказе Чехова «Экзамен на чин» старика Фендрикова, прослужившего 21 год на почте, заставляют сдать экзамен на первый классный чин – коллежского регистратора. Несмотря на слабые ответы, чин ему дан, но Фендриков терзается тем, что зря выучил стереометрию, которой в программе вовсе и не оказалось.

Губернский секретарь

Предусмотренные «Табелью о рангах» гражданские чины XIII класса еще к концу XVIII века практически вышли из употребления и, следовательно, после коллежского регистратора был чин XII класса – губернский секретарь, соответствующий армейскому чину поручика, то есть нынешнему старшему лейтенанту.
Помещица Уланбекова в пьесе Островского «Воспитанница», мечтающая, чтобы сын ее стал военным, сокрушается, что, окончив университет, он получит мелкий гражданский чин: «Когда он окончит курс, ему дадут такой же чин, какой дают приказным из поповичей! На что это похоже? В военной службе, особенно в кавалерии, все чины благородны; даже юнкер – уж сейчас видно, что из дворян. А что такое губернский секретарь или титулярный советник? Всякий может быть титулярным советником, и купец, и семинарист, и мещанин, пожалуй. Только стоит поучиться да послужить».
Герой повести В.А. Соллогуба «Тарантас» чиновник XII класса в отставке жалуется на Москву: «…Здесь только что спрашивают, какой у тебя чин. Скажешь: губернский секретарь – никто на тебя и смотреть не хочет».
Герой рассказа Чехова «Либерал» губернский секретарь Понимаев пытается внушить себе и другим пренебрежение к своему начальнику, на самом же деле смертельно боится попасть в его немилость.
Отставными губернскими секретарями были Бельтов в повести Герцена «Кто виноват?» и Громов, бывший судебный пристав в рассказе Чехова «Палата № 6».
«Чинишко паршивый», – так отзывается о губернском секретаре священник в одном из рассказов Лескова.

Коллежский секретарь

Чин XI класса (КОРАБЕЛЬНЫЙ СЕКРЕТАРЬ) быстро вышел из практики, и следующим после губернского секретаря стал чин X класса – коллежского секретаря. В армии ему соответствовал штабс-капитан.
До этого чина дослужился гончаровский Обломов, после чего ушел в отставку. Герой другого романа Гончарова «Обрыв» Райский, не сделавший ни военной, ни гражданской карьеры, остался прописан «отставным коллежским секретарем». Закончить службу в этом чине означало прервать служебную карьеру на полдороге.
Коробочка в «Мертвых душах» именуется коллежской секретаршей – она была вдовой коллежского секретаря.
Аферист Кречинский в «Свадьбе Кречинского» Сухово-Кобылина представляется коллежским секретарем.
Чин этот давался по окончании высших учебных заведений. Напомним, что его присвоили Пушкину, как и большинству других его товарищей, по окончании Лицея. С этого чина он начал служить у Инзова, Раевского, а потом у Воронцова, пока в 1824 году, отправленный в ссылку, не был «отставлен от службы».
Пушкин писал о Воронцове: «Он видел во мне коллежского секретаря, а я, признаюсь, думал о себе что-то другое».
Герой рассказа Л. Толстого «Смерть Ивана Ильича» вышел из Училища правоведения десятым классом, то есть в чине коллежского секретаря, усердно служил, а умер тайным советником (в очень высоком ранге).
Зато герой рассказа «Помещик» из «Мелочей жизни» Салтыкова-Щедрина «как вышел из заведения коллежским секретарем, так и теперь коллежский секретарь».
Коллежские секретари в рассказах Чехова – люди обычно неудачливые, примитивные. Герой рассказа «Разговор человека с собакой» коллежский секретарь Романсов, пьяный, жалуется собаке на жизнь. Кроме как с собакой, ему и поговорить не с кем.
В рассказе молодого Чехова «Восклицательный знак» коллежский секретарь Перекладин изрекает: «Да у нас никакого образования не требуется, пиши правильно, вот и все…»
В более позднем рассказе – «Новая дача» говорится, что дача теперь принадлежит какому-то чиновнику. «У него на фуражке кокарда, говорит и кашляет он, как очень важный чиновник, хотя состоит только в чине коллежского секретаря, и когда мужики ему кланяются, то он не отвечает». Такова выразительная характеристика ограниченного и самодовольного служаки.

Титулярный советник

Этот чин IX класса нам более других известен по литературе и искусству. Благодаря популярному романсу Даргомыжского на слова Вейнберга, начинающемуся словами: «Он был титулярный советник, она – генеральская дочь», чин этот многим кажется совершенно ничтожным, поскольку женитьба на дочери генерала остается несбыточной мечтой героя. Между тем чин титулярного советника вовсе не мал, он равен армейскому капитану. Почему бы генеральской дочери не выйти замуж за молодого, преуспевающего капитана? Суть в том, что не одни лишь чины определяли положение в обществе; герой стихотворения-романса явно был человеком незнатным и неимущим, выслужившимся из разночинцев. Никакой генерал не выдал бы дочь за недворянина или даже за личного, то есть непотомственного дворянина; в этом случае внуки его не наследовали бы дворянство.
Право на потомственное дворянство давал только следующий чин, VIII класса, поэтому-то на пути к нему лежала незримая преграда, преодолеть которую разночинцу-чиновнику было чрезвычайно трудно; дворянство остерегалось чрезмерно пополняться за счет незнатных. Большинство титулярных советников навеки оставались в этом чине, не рассчитывая на большее; их называли «вечными титулярными советниками», а насмешливо – штулярами или титуляшками.
Характерные фигуры «безродных» титулярных советников в русской литературе – гоголевский Башмачкин («Шинель»), Макар Девушкин в «Бедных людях» Достоевского, отставной титулярный советник Мармеладов в «Преступлении и наказании». Все они люди бедные и забитые, к тому же им уже за сорок лет.
Сосланный в Вятку, молодой Герцен стал чиновником; университетский диплом обеспечил ему чин титулярного советника. В «Былом и думах» он описывает, как «подслеповатый старик», отставной чиновник, узнав об этом, был глубоко уязвлен – он в том же чине, хотя начал служить еще до рождения Герцена: «И служи после этого до седых волос».
Другое дело – Федор Павлович – отец трех братьев Карамазовых, доживающий свой век отставным титулярным советником. Он – потомственный дворянин, живет в достатке, и чиновная карьера ему ни к чему.
Менее всего озабочен карьерой самый, пожалуй, обаятельный титулярный советник в русской литературе – муж чеховской Попрыгуньи доктор Дымов, служивший сразу в двух больницах, неутомимый и самоотверженный труженик, высокий образец русского интеллигента.

Коллежский асессор

Этот чин VIII класса ценился очень высоко, и достичь его было нелегко даже дворянину – как правило, требовался университетский или лицейский диплом, либо сдача соответствующего экзамена. «Между титулярным советником и коллежским асессором, – размышляет гончаровский Обломов, – разверзалась бездна, мостом через которую служил какой-то диплом».
Этот чин, вероятно, ценой больших усилий, выхлопотал Фамусов Молчалину, оказав ему тем самым немалое доверие:

Безродного пригрел и ввел в свое семейство,
Дал чин асессора и взял в секретари.

Расхваставшийся коллежский регистратор Хлестаков, принятый за ревизора, говорит почтительно слушающим его уездным чиновникам: «Хотели было даже меня коллежским асессором сделать, да, думаю, зачем». В этой фразе Хлестаков выдает свою желанную мечту: для него коллежский асессор чуть ли не идеал. При этом Хлестаков забывает, что среди знакомых ему чиновников города N лишь смотритель училищ Хлопов рангом ниже этого чина: он титулярный советник.
Особо желанным чин этот был для недворян: до 1845 года он давал право на получение звания потомственного дворянина.
Герой стихотворения Некрасова «Чиновник», выходец из духовного звания,

Питал в душе далекую надежду
В коллежские асессоры попасть, —
Затем, что был он крови не боярской
И не хотел, чтоб в жизни кто-нибудь
Детей его породой семинарской
Осмелился надменно попрекнуть.

То есть хотел через чин заслужить потомственное дворянство.
В «Автобиографической заметке» Н.С. Лесков писал: «По происхождению я принадлежу к потомственному дворянству Орловской губернии, но дворянство наше молодое и незначительное: приобретено моим отцом по чину коллежского асессора».
Один из женихов в «Женитьбе» Гоголя степенный и расчетливый Яичница – коллежский асессор.
Пушкин в лицейском стихотворении «Товарищам» писал:

Не рвусь я грудью в капитаны
И не ползу в асессора.

Подмечено точно: если для того, чтобы получить армейский чин капитана, приходилось подчас подставлять под пули грудь, то в асессора многие, действительно, ползли, униженно выслуживаясь.
В эпиграмме Пушкина «На Александра I» говорится:

Воспитанный под барабаном,
Наш царь лихим был капитаном:
Под Австерлицем он бежал,
В двенадцатом году дрожал,
Зато был фрунтовой профессор!
Но фрунт герою надоел —
Теперь коллежский он асессор
По части иностранных дел!

До чего ядовито! Император, первое лицо в государстве, во время войны проявил себя всего лишь капитаном, к тому же трусливым; зато был любитель и знаток «фрунта», то есть строевой подготовки, смотров и парадов, а увлекшись международными делами, показал себя не более чем коллежским асессором!
В «Путешествии в Арзрум» Пушкин пишет: «Молодые титулярные советники приезжают сюда (в Грузию – Ю.Ф.) за чином асессорским, толико вожделенным». Дело в том, что с присоединением к Российской империи Закавказья царское правительство спешило создать здесь надежный административный аппарат. Надо было привлечь сюда молодых чиновников; с этой целью им гарантировали быстрое продвижение в коллежские асессоры.
Одним из таких карьеристов был герой гоголевского «Носа» Ковалев, «кавказский коллежский асессор», как их неофициально называли. Чтобы еще более придать себе благородства и веса, он никогда не называл себя просто коллежским асессором, но всегда майором. Оба чина были VIII класса, но в царской России, с ее откровенным культом военщины, военный чин всегда имел преимущество перед гражданским.

Надворный советник

Чин VII класса, равный подполковнику. Герой «Женитьбы» Гоголя надворный советник Подколесин провозглашает: «Да, батюшка, уж как ты там себе не переворачивай, а надворный советник тот же полковник, только разве что мундир без эполет». Зазнавшийся чиновник преувеличивает: не полковник, а только подполковник. Неграмотная сваха называет его «придворным советником», так звучит более приятно и солидно.
Начальник отделения в «Записках сумасшедшего» Гоголя – в чине надворного советника, по поводу чего Поприщин кичливо пишет: «Велика важность надворный советник… Я разве из каких-нибудь разночинцев, из портных или из унтер-офицерских детей? Я дворянин. Погоди, приятель! будем и мы полковником… Достатков нет – вот беда».
Уездный почтмейстер Шпекин в «Ревизоре» – тоже надворный советник. В этом же чине Лужин – жених Дуни Раскольниковой, холодный и расчетливый делец, который «служит в двух местах и имеет капитал» («Преступление и наказание» Достоевского). Антипод и соперник Обломова Штольц «в службе за надворного советника перевалился», тогда как сам Обломов уходит в отставку всего лишь коллежским секретарем.
В «Трех сестрах» Чехова муж Маши Кулыгин представляется подполковнику Вершинину: «Кулыгин, учитель здешней гимназии. Надворный советник». Любопытно, что по рангу Кулыгин равен Вершинину, быть может, он и хочет с самого начала это подчеркнуть, предчувствуя, что Вершинин способен увлечь его жену. Нами же такая деталь, как служебное «равенство» мужа и возлюбленного Маши, вовсе не замечается.
В одном из самых коротких и самых грустно-смешных рассказов Чехова «О бренности» чиновник Подтыкин, готовясь вкусить порцию аппетитных блинов с соблазнительной закуской, внезапно умирает от апоплексического удара. Подтыкин – надворный советник, он вправе, казалось бы, насладиться жизнью, и вдруг…

Коллежский советник

Чин VI класса, уже весьма значительный, равный армейскому полковнику. Его носил Чичиков, что сыграло немалую роль в теплом приеме и доверии, которое оказало ему губернское общество. Дворянин по рождению, коллежский советник по выслуге, Чичиков имел право приобретать крестьян, хотя помещиком не был.
Не было поместья и у беспринципного карьериста и взяточника Тарелкина («Дело» Сухово-Кобылина), тем не менее, приспособившись к окружению, он достиг чина коллежского советника.
В пьесе Тургенева «Нахлебник» выведен 32-летний коллежский советник Елецкий, петербургский чиновник – «человек дюжий, не злой, но без сердца». Эта бессердечность становится причиной несчастья и унижений его жены и ее отца.
Преуспевающим чиновником, коллежским советником с «выпуклым брюшком и орденом на шее» становится некогда прекраснодушный провинциал и наивный идеалист Александр Адуев в повести Гончарова с характерным названием «Обыкновенная история».
38-летний жених героини романа Тургенева «Накануне» Курнатовский – коллежский советник, имеет орден, тем не менее Елена Стахова отказывается от союза с ним, предпочтя трудную и опасную жизнь во имя высоких идеалов вместе с Инсаровым.

Статский советник

Это уже почти генеральский чин. В военной иерархии ему соответствовал чин бригадира – нечто среднее между полковником и генерал-майором, отмененный в 1797 году. В комедии Фонвизина «Бригадир» Советник говорит Бригадиру: «Мы равны почти во всем. Ты, любезный друг и сват, точно то в военной службе, что я в статской».
Во второй части «Мертвых душ» коллежский советник Чичиков задумывается о женитьбе и о прибавлении к чину: «Статский советник, например, чин почтенный и уважительный».
С 1845 по 1856 год чиновник, получивший этот чин, мог претендовать на потомственное дворянство.
Отделившийся от лица Ковалева и заживший самостоятельной жизнью нос в повести Гоголя намного превзошел в чине своего недавнего обладателя: «Он был в мундире, шитом золотом, с большим стоячим воротником; на нем были замшевые панталоны; при боку шпага. По шляпе с плюмажем можно было заключить, что он считался в ранге статского советника». Ковалев же – на три ранга ниже.
Один из персонажей романа Гончарова «Обрыв» Аянов имеет «довольно крупный чин и оклад – и никакого дела», тем не менее он ждет повышения «из статских в действительные статские».
В списке действующих лиц комедии Островского «На всякого мудреца довольно простоты» значится Мамаев – «важный барин», о себе же он говорит – «я статский советник».
Целая галерея статских советников предстает перед читателем классической русской литературы. Но характерно: этот высокий чин не дает людям счастья, не делает их значительными. Среди них – разбогатевший чиновник Потрохов в пьесе Островского «Трудовой хлеб», выходец из поповичей Гедеоновский в «Дворянском гнезде» Тургенева, судейский чиновник Сорин в «Чайке» Чехова, инженер Бахромин в рассказе Чехова «Открытие». И совсем уж жалким выглядит замученный «дачный муж» Толкачев в чеховской шутке «Трагик поневоле».

Действительный статский советник

Чиновники высших четырех классов, начиная с действительного статского советника – чина IV класса, равного генерал-майору в армии, часто назывались ШТАТСКИМИ или СТАТСКИМИ ГЕНЕРАЛАМИ. Они стояли на особом, привилегированном положении, занимая важные посты в государстве. Иногда их называли САНОВНИКАМИ, хотя официально такого звания не было.
«Ивины тоже были богаты, и отец их был какой-то штатский генерал», – читаем в «Детстве» Льва Толстого. Важный человек, которому незадачливый Червяков, чихнув, обрызгал лысину в театре, именуется «статским генералом» («Смерть чиновника» Чехова).
Уже первый чин статского генерала с 1856 года давал право на потомственное дворянство. Генералы и приравненные к ним сановники в царской России не могли быть недворянами.
Гневышова – отставного действительного статского советника в комедии Островского «Богатые невесты» – действующие лица за глаза величают генералом.
Циничный и расчетливый Петр Адуев в «Обыкновенной истории» Гончарова к концу романа становится действительным статским советником; его племянник Александр вынужден почтительно называть его «ваше превосходительство».
В этом же чине – Виктор Каренин в драме Л. Толстого «Живой труп».
Талантливый инженер-мостостроитель Крикунов в рассказе Чехова «Пассажир первого класса» справедливо сокрушается, что, несмотря на все заслуги и чин действительного статского советника, никто его не знает и даже не слышал его фамилии, зато на открытии построенного им моста общее внимание обращено на популярную певицу.

Тайный советник

В юмореске Чехова, подписывавшегося еще Антошей Чехонте, некто Правдолюбов выговаривает карикатуристу Упрямову, нарисовавшему проворовавшегося тайного советника: «Да знаете ли вы, милостисдарь, что тайный советник соответствует в армии генерал-лейтенанту?» Да, это чины III класса.
Важный сановник, реакционер Сипягин в романе Тургенева «Новь» носит чин тайного советника.
Прожив пустую, никому не нужную жизнь, герой рассказа Л. Толстого «Смерть Ивана Ильича» умирает в высоком чине тайного советника.
Но тайными советниками становились люди и весьма достойные, если состояли на государственной службе. Видный ученый-медик, профессор университета, герой изумительной «Скучной истории» Чехова – тайный советник.
Есть у Чехова рассказ под названием «Тайный советник». В его основе – несоответствие ожидаемого реальному. Дядюшка, важный сановник, которого так жадно и нетерпеливо ждут дети, оказывается жалким, невзрачным старичком.
Известный рассказ Чехова «Толстый и тонкий» повествует о случайной встрече на вокзале двух друзей детства. Тонкий, достигший чина коллежского асессора, узнает, что Толстый уже до тайного дослужился», то есть обогнал его на пять классов. Тут Тонкий мгновенно меняет тон и начинает лебезить и пресмыкаться перед былым школьным товарищем. Так табель о рангах уродовала нормальные человеческие отношения.

Действительный тайный советник и канцлер

Это – высшие чины табели о рангах, II и I класса. Действительных советников в России было немного, все наперечет, канцлеров же за всю историю – одиннадцать, причем в каждый исторический период – всего один. Поэтому в художественных произведениях ни те, ни другие не отражены, дабы читатели не искали прототипов. Исключения составляют исторические романы, где высшие сановники выводятся прямо, как реальные личности, под собственными именами.
Действительный тайный советник приравнивался армейскому «полному» генералу (от кавалерии, от инфантерии), а канцлер – генералу-фельдмаршалу.
Слово «канцлер» у классиков встречаем только в обобщенном, переносном смысле. Так, о московских вельможах-старичках Фамусов хвалебно отзывается: «Прямые канцлеры в отставке – по уму!» А в рассказе Куприна «Царский писарь» старший писарь Гаврюшка насмешливо говорит экзекутору: По вашему гениальному уму, Николай Константинович, вам бы государственным канцлером быть».

Чиновники XV класса

В комедии Островского «Тяжелые дни» молодой повеса Досужев представляется купцу Брускову как ГУБЕРНСКИЙ РЕГИСТРАТОР. Брусков, слыхом не слыхавший о таком чине, спрашивает:
«Это что ж такое?» Досужев нагло поясняет: «15-го класса, нас в России только двое». Брусков, не желая показать свое невежество, говорит нахалу: «Ну, садись, гостем будешь».
Мы с вами теперь знаем, что чинов XV класса, как и губернских регистраторов, в табели о рангах не существовало, но большинство современных читателей едва ли понимает юмор ситуации.
Высланный в провинцию студент Марк Волохов (роман Гончарова «Обрыв»), представляясь Райскому, говорит: «Честь имею рекомендоваться: Марк Волохов, 15 класса, состоящий под надзором полиции чиновник, невольный здешнего города гражданин».
Из иронического «15 класса» ясно, что никакого чина ссыльный Волохов не имеет.

Чеховская «табель о рангах»

В 1886 году в журнале «Осколки» появилась составленная молодым Антоном Чеховым юмористическая табель о рангах, где начинающий писатель так распределил своих современников-литераторов (приводим только наиболее известные имена):
· Действительные тайные советники (вакансия)
· Тайные советники: Лев Толстой, Гончаров.
· Действительные статские советники: Салтыков-Щедрин, Григорович.
· Статские советники: Островский, Лесков, Полонский.
· Коллежские советники: Майков, Гаршин, Глеб Успенский, Плещеев.
· Надворные советники: Короленко, Боборыкин, Надсон.
· Коллежские асессоры: Минаев, Вейнберг и другие, ныне забытые литераторы.
· Титулярные советники: Златовратский и др.
· Коллежские секретари: Апухтин, К. Случевский и др.
Среди губернских секретарей и коллежских регистраторов имен, сохранившихся в памяти наших современников, уже не находим. В конце табели указан «не имеющий чина: Окрейц» – сугубо реакционный бездарный литератор, пользовавшийся всеобщим презрением.

Придворные чины и звания

Лиц, носящих особые, придворные чины (или звания), в России было немного, поэтому-то и в литературе они встречаются редко. Остановимся на наиболее частых и памятных.
Звание КАМЕР-ЮНКЕРА нам известно главным образом потому, что Николай I «пожаловал» его Пушкину. Поэт был больно уязвлен этой милостью, понимая, что обязанности камер-юнкера тесно привязывают его ко двору. Кроме того, звание камер-юнкера, низшее в придворной иерархии, обычно присваивалось придворным юношам. Пушкину же было уже 34 с половиной года…
Поэту, ясно ощущавшему свое великое призвание, вообще были безразличны любые чины и звания. Однако из всего этого не следует делать вывод, что звание (до 1804 года – чин) камер-юнкера было мелким и ничтожным. Как раз наоборот.
Достаточно иметь в виду, что в табели о рангах придворное звание камер-юнкера равнялось статскому советнику, то есть чину V класса, который предшествовал генеральскому. Как правило, это звание, пожалованное императором, обеспечивало дворянину быстрое восхождение по служебной лестнице.
Заманчивое звание камер-юнкера окружающие сулят обедневшему князю Мышкину («Идиот» Достоевского) и помещику Райскому («Обрыв» Гончарова). 32-летний преуспевающий Калломейцев («Новь» Тургенева) «служил в Москве в Министерстве двора и имел звание камер-юнкера». Высокий начальник Поприщина в «Записках сумасшедшего» Гоголя, отец девушки, в которую влюблен герой, «хочет непременно видеть Софи или за генералом, или за камер-юнкером, или за военным полковником». Это вычитывает бедный чиновник в письме собачки, что вызывает у него возмущение: «Все, что есть лучшего на свете, все достается камер-юнкерам или генералам». Паншину («Дворянское гнездо» Тургенева) «всего пошел 28-й год, а он был уже камер-юнкером и чин имел весьма изрядный».
Узнав, что холостой Чацкий не камер-юнкер и не богат, мать шести незамужних дочерей княгиня Тугоуховская немедленно отказывается звать его к себе на вечер и отзывает обратно посланного к нему мужа («Князь, князь! назад!»).
В начале третьей части первого тома «Войны и мира» мы узнаем, что в 1805 году Пьер Безухов стал камер-юнкером, «что тогда равнялось чину статского советника», и его зачислили в дипломатический корпус.
К концу XIX века звание камер-юнкера все более превращалось просто в почетное звание, своего рода награду.
В «Воскресении» Толстой с безжалостной насмешкой пишет: Селенину «выхлопотали назначение камер-юнкером, и он должен был ехать в шитом мундире, в белом полотняном фартуке, в карете благодарить разных людей за то, что его произвели в должность лакея».
На степень выше был чин, а с 1809 года звание КАМЕРГЕРА. В XVIII веке чин камергера ценился очень высоко. Фамусов о вельможе Кузьме Петровиче отзывается так: «…Покойник был почтенный камергер, / С ключом и сыну ключ умел доставить… / Что за тузы в Москве живут и умирают!»
Знаком отличия камергера служил золотой ключ на голубой ленте, прикрепленный к левой фалде мундира.
Важно помнить, что придворное звание не всегда и не обязательно отменяло гражданский или военный чин, оно могло сопутствовать ему. Камергер Сипягин в «Нови» Тургенева представлен одновременно как тайный советник.
С начала XIX века звание камергера уже не связывалось с исполнением определенных обязанностей при дворе. В камергеры в 1811 году произвели толстовского Пьера Безухова. В пятой части второго тома романа мы видим его уже «отставным, добродушно доживающим свой век в Москве камергером».
Звание камергера в «Войне и мире» носит и Андрей Болконский. В «Анне Карениной» этим званием удостоили Стиву Облонского, он специально едет в Петербург благодарить.
В начале XIX века камергер был чином IV класса, то есть соответствовал генерал-майору.
Выше на один класс были чины ШТАЛМЕЙСТЕРА и ЕГЕРМЕЙСТЕРА. Они соответствовали чину генерал-лейтенанта. Оба эти чина носил граф Вронский в «Анне Карениной», оставаясь гвардейским полковником.
Высшими придворными чинами были ОБЕР-КАМЕРГЕР, ОБЕР-ГОФМЕЙСТЕР, ОБЕР-ГОФМАРШАЛ и другие. Все это были чины II класса, придворных чинов I класса не было. В «Войне и мире» Л. Толстой вывел своего дальнего родственника – графа Толстого, состоявшего обер-гофмаршалом при Александре I.
В классической и исторической литературе можно также встретить названия «КАМЕР-ФУРЬЕР» и «ГОФ-ФУРЬЕР». Так, в «Домике в Коломне» Пушкина мы узнаем, что «при дворе жила» двоюродная сестра Параши «Вера Ивановна, супруга гоф-фурьера». Однако оба эти чина считались не придворными, а состоящими «при высочайшем дворе». Фурьеры заведовали придворными служителями и стояли гораздо ниже по рангу камер-юнкеров.
Женщины не могли носить чины, но в придворной иерархии для них существовали звания. ФРЕЙЛИНЫ (с немецкого «барышни») состояли при особах женского пола царствующей фамилии как часть их свиты. В табель о рангах фрейлины не входили, но соответствовали чинам IV класса, то есть генерал-майору.
Роман «Война и мир» начинается с описания вечера у Анны Павловны Шерер, которая была фрейлиной императрицы Марии Федоровны (вдовы Павла I). Престарелая графиня в «Пиковой даме» Пушкина вспоминает о своем назначении во фрейлины. После замужества фрейлины теряли это звание; оставаясь при дворе, иногда производились в более высокое звание СТАТС-ДАМЫ.
Ставшему последовательным противником самодержавия Льву Толстому придворные звания были ненавистны. Об этом говорит и такая мелкая, но характерная деталь в неоконченном романе «Декабристы»: разговор идет о некоем князе Иване, «который теперь обер-гоф-кафермейстер (он назвал что-то в этом роде) и был министром». Никакого обер-гоф-кафемейстера никогда не существовало, выдуманный чин удачно пародирует тяжеловесные немецкие названия придворных чинов, показывая неприязнь Толстого к окружавшей царский трон камарилье.

Неправильное титулование

Мы встретим его на страницах русской литературы нередко. Причины его двояки: желание польстить, угодить собеседнику и просто неосведомленность. Начнем с первого.
Чичиков, стараясь завоевать симпатии местных чиновников, «вице-губернатору и председателю палаты – они были только статскими советниками – сказал даже ошибочно „ваше превосходительство“. Иными словами Чичиков «ошибочно» как бы принял их за «штатских генералов», которыми они вовсе не были, и титуловать их следовало «ваше высокородие».
Городничий, принявший Хлестакова за ревизора, «на всякий случай» также титулует его, как генерала, «превосходительством»; Осип, поддерживая выгодный для себя обман, называет своего хозяина «высокоблагородием» – пониже, но тоже завышенно: на самом деле Хлестаков всего-навсего «благородие». Попутно заметим, что, как видно из обращения частного пристава «высокоблагородие», сам городничий – особа VI-VIII класса (майор, подполковник или полковник). Это важно для уразумения «расстановки сил» в комедии, тем более что чин или класс городничего прямо в тексте не указывается.
Андрей Прозоров, член земской управы («Три сестры» Чехова), вскипает, когда сторож говорит ему «Андрей Сергеевич», а не «ваше высокоблагородие». Тогда Ферапонт титулует его «ваше высокородие». Многие думают, что Ферапонт понижает титул, либо путает. На самом же деле сторож, видимо, чтобы избавиться от попреков, повышает титул Прозорова на целую ступень: высокородие выше высокоблагородия.
Впрочем, люди подчиненные, не разбирающиеся в тонкостях титулования, к любому незнакомому барину обращались «ваше благородие», «ваше высокоблагородие» и – чаще всего – «ваше высокородие». Ведь нетрудно было и ошибиться. В рассказе Тургенева «Старые портреты» кучер называет седока «ваше благородие», а тот – тайный советник – выговаривает ему: «…знай, что я превосходительство, а не благородие».
Честолюбивые чиновники невысокого ранга требовали, чтобы их титуловали завышенно. Герой «Крыжовника» Чехова отставной чиновник Чимша-Гималайский, став помещиком, «очень обижался, когда мужики не называли его ваше высокоблагородие», хотя вряд ли выслужил соответствующий чин.
Военный чиновник Самойленко (рассказ Чехова «Дуэль») «любил, чтобы фельдшера и солдаты называли его „вашим превосходительством“, хотя был только статским советником», то есть «высокородием».
Изредка встречаются в русской литературе примеры «завышенного титулования», носящего иронический характер. Так, в «Преступлении и наказании» есть эпизод: нагловатый парень в красной рубахе, стоящий у мучного лабаза, говорит Раскольникову «ваше сиятельство». Не мог этот парень принять плохо одетого студента за князя или графа, которым был положен этот титул. Тут явное издевательство, современному читателю вряд ли заметное, но подчеркивающее приниженное социальное положение героя романа.
Близки к такому же явлению придуманные, насмешливые титулы. На вопрос, обращенный к Шелавиной («Без вины виноватые»), в каких чинах ее муж, та, смеясь, отвечает: «Ваше высоко-ничего, вот и весь его чин». А голубятники на Трубной площади и Москве в известном рассказе Чехова насмешливо кличут гимназического учителя «Ваше местоимение».

Степени и звания в науке

Тут много сходства с нынешними, но есть и различия, которые могут привести к ложному восприятию. Студент, с отличием окончивший курс, становился КАНДИДАТОМ без какой-либо аспирантуры и защиты диссертации. К степени добавляли название области наук или университета, где кандидат оставался работать: например, кандидат прав и кандидат Московского университета. Неотличившиеся выпускники довольствовались званием действительного студента. Так, в «Отцах и детях» Николай Петрович Кирсанов, так же как и его брат Аркадий, вышел из университета кандидатом. В отличие от них Паншин в «Дворянском гнезде» вышел из университета со званием «действительного студента». Степень кандидата носили герои произведений Л. Толстого Федя Протасов («Живой труп») и Кознышев («Крейцерова соната»).
Вторая ученая степень в царской России, а после 1884 года первая – МАГИСТР. Она примерно соответствовала нынешнему кандидату наук. Для получения этой степени следовало защитить магистерскую диссертацию. Магистром является молодой ученый Коврин в рассказе Чехова «Черный монах», он даже получает самостоятельную кафедру.
В 1884 году степени кандидата и действительного студента были упразднены.
Высшей степенью, как и ныне, был ДОКТОР. Герои романа Чернышевского «Что делать?», окончив университет, решили держать экзамен прямо на степень доктора медицины. «Дали Кирсанову докторство, дали года через полтора кафедру».
В «Скучной истории» Чехова выведен «молодой жрец науки», о котором профессор, герой «истории», говорит, что «в этом году он выдержал экзамен на докторанта и что ему остается теперь только написать диссертацию». Профессор размышляет о том, что докторант напишет «никому не нужную диссертацию, с достоинством выдержит скучный диспут и получит ненужную ему ученую степень». ДОКТОРАНТАМИ назывались люди, готовящиеся к защите докторской диссертации.
Из ученых званий для нашего современника непонятно звание ПРИВАТ-ДОЦЕНТА, отмененное после революции. От обычного доцента приват-доцент отличался тем, что был нештатным преподавателем высшей школы.
АКАДЕМИКОМ в старину назывался не только член какой-либо академии – научного учреждения, но и учащийся (или окончивший курс) высшего учебного заведения, носящего название академии, например военной, духовной. В этой связи большинство современных читателей неправильно понимает строки из «Евгения Онегина»:

Не дай мне Бог сойтись на бале
Иль при разъезде на крыльце
С семинаристом в желтой шале
Иль с академиком в чепце!

Речь идет о немолодых дамах, скрупулезно знающих русскую грамматику, которые здесь уподобляются людям, окончившим духовную семинарию или духовную академию, – ревнителям устарелых норм русского языка.
В повести Л. Толстого «Фальшивый купон» выведен гимназический законоучитель (преподаватель основ религии) Введенский, который был «вдовец, академик и человек очень самолюбивый». Академиком в современном смысле он, конечно, не был: просто окончил духовную академию.
Коль скоро затронуты термины, связанные с образованием, поясним заодно понятия КАЗЕННОКОШТНЫЙ и СВОЕКОШТНЫЙ студент. Обучение в высших учебных заведениях было платным, и только небольшое число студентов неимущих (по тогдашнему выражению НЕДОСТАТОЧНЫХ) получало право учиться на казенный счет, по-старому кошт. Отсюда оба выражения.
Среднее образование давали ГИМНАЗИИ и реальные училища. Если гимназии уделяли главное внимание гуманитарным предметам, то РЕАЛЬНЫЕ УЧИЛИЩА (с 1864 по 1872 год – реальные гимназии) отдавали преимущество естественно-математическим дисциплинам. Ученики их назывались РЕАЛИСТАМИ. ПРОГИМНАЗИЯМИ именовались неполные гимназии, соответствовавшие четырем классам гимназии.
Чеховская Душечка рассуждала о том, «что все-таки классическое образование лучше реального, так как из гимназии всюду открыта дорога: хочешь – иди в доктора, хочешь – в инженеры».