Курилович Е. Очерки по лингвистике

ОГЛАВЛЕНИЕ

К ВОПРОСУ О ГЕНЕЗИСЕ ГРАММАТИЧЕСКОГО РОДА

(1934)

По   мнению   замечательного  теоретика   языкознания проф. Карла  Бюлера, языковые формы актуализируются на основе двух  «планов  языковой  репрезентации»2 1) внешней ситуации; 2) контекста. Разница между ними проявляется особенно ярко в многочисленных синтаксико-семантических   явлениях.   Так,   например,   глагольные формы   приобретают   различное   временное значение в зависимости от того,  к какому  плану мы их относим. В предложениях: Он болеет и Говорили, что он болеет одна и та же глагольная форма отнесена первый раз к моменту речи и передает настоящее время, второй раз - к моменту, выраженному в контексте (говорили = прошедшее время) и обозначает одновременность действия. Благодаря Бругману были выявлены две основные функции указательных местоимений: 1) дейктическая функция; 2) анафорическая функция. Дейктическая функций указательных местоимений заключается в указании на предметы  (внешние),  анафорическая  функция — в  у| на слова (контекста).
То же мы наблюдаем в области грамматического рода (нас особенно   интересует   генезис   противопоставления мужской род:женский род). Грамматический род существительного указывает в первую очередь на определенную черту (или черты) предметов в соответствии с их принадлежностью к тому или иному классу. В то же время род прилагательного и вообще атрибутивных ных элементов указывает только на род существительного.
_________
1J.Kuryl owicz, W sprawie genezy rodzaju gramatyczcznego, SprPAUm, 1934, fasc. 10, стр. 5-8
2 К.Bühler. Sprachtheorie, Darstellungsfelder der Sprache, Jena, 1934.

к которому относится это прилагательное, то есть в первую очередь на семантический  класс данного существительного.  Таким образом, можно различать дейктический и анафорический род. Можно говорить о том, что язык обладает категорией грамматического рода только в том случае,  если в языке существует анафорический род1. Если в языке развита именная деривация, возможно образование от существительных со значением одушевленных существ мужского пола (главным образом людей и представителей некоторых наиболее распространенных видов животных) производных существительных со значением соответствующих существ женского пола. Однако если прилагательное и другие атрибутивные части речи несклоняемы или даже склоняются, но не обладают подвижностью (mocja), говорить о существовании в этом языке категории грамматического рода нельзя.
У указательных местоимений новые анафорические элементы развиваются из дейктических элементов; анафорический род, то есть род прилагательных, тоже предполагает предварительное существование дейктического рода, то есть рода существительных. Этапы развития можно было бы представить следующим образом. Исходной точкой является сильно развитая именная деривация. Семантические категории, как обычно в таких случаях, группируются вокруг определенных суффиксов, причем один и тот же суффикс служит для обозначения целого hяда семантических категорий и в то же время одна и та же семантическая категория выражается несколькими суффиксами. Даже в языках со слаборазвитой суффиксацией, например в семитских, нет однозначного соответствия между суффиксом и семантической категорией. Важную роль в деривации играет образование существительных от прилагательных — семантическая, словообразовательная субстантивация, ср., например, функцию суффикса –ek  в smialek «смельчак» и т. п. С помощью ряда суффиксов образуются либо абстрактные, либо конкретные существительные разных семантических подгрупп. Решающий момент в процессе формирования    грамматического рода -  анафорическое использование на месте
___________
1Ср. характеристику грамматического   рода  в индоевропейском языке у Мейе – Михальского, стр. 200.
 
старых    прилагательных   именно  таких   субстантивированных прилагательных. Ср.  герм,  (гот.) manna blinds «слепой   человек»,   но   анафорическое   (sа) blinda «этот слепой» (сущ.),  где blinda — исконное   существительное (с основой на -n-). Такие анафорические формы, как сл. slepъ-jъ «слепой», или ст.-фр. сil bon «хороший» (сущ.), хотя и являются «аналитическими»,  тоже представляют собой  сочетания,  эквивалентные существительным как генетически и  jъ, и сil — это местоименные существительные, определяемые прилагательным.  Поэтому существительные типа blinda, употребленные на месте старых  прилагательных,  воспринимаются как прилагательные (синтаксическая субстантивация в противоположность семантической). В германском (готском) существительные типа blinda низводятся до роли атрибутивных анафорических форм, употребляемых либо самостоятельно, либо в качестве определений.
Анафорическое прилагательное, будучи ни чем иным, как исконным существительным, подчинено тем же самым законам словообразования, что и существительное. Однако семантическое значение этих словообразовательных средств подвержено изменениям, соответствующим эволюции существительное>анафорическое прилагательное.В частности, формальные элементы существительных,  указывающие на свойства предметов, у   анафорических   прилагательных  будут  указывать на семантическую категорию соответствующих  (анафоризированных) существительных.   Если,   например, элемент  -a- или -i- у существительного указывает на женский пол (sexus) индивида, обозначенного  этим существительным, то у прилагательного этот элемент указывает только на  грамматический женский  род (genus) существительного, к   которому   относится   прилагательное.
Следующим  этапом   возникновения   грамматического рода служит экспансия отношения между  существительным и анафорическим прилагательным, то есть отношения,   свойственного   первоначально   только   некоторой, точно  определенной   семантической   группе.   Возьмем в качестве  примера  индоевропейские суффиксы -a- или -i-. До тех пор пока существительное на -a- или -i-, образованное   от   прилагательного,   выполняло   только функцию существительного, нельзя было говорить о грамматическом женском роде, так как он возникает только в тот момент, когда существительное на -a-, -i- анафоризирует группу, состоящую из прилагательного + существительное, обозначающее существа женского пола, или становится синтаксическим эквивалентом группы, где суффиксы -a-, -i- перестают обозначать женский пол, а лишь анафоризируют его, относясь исключительно к группам, состоящим из прилагательного + су ществительное любого образования, обозначающее существо женского пола. С другой стороны, как уже подчеркивалось, отдельные суффиксы существительных характеризуют одновременно несколько разных семантических групп, то есть наряду с существительными,. обозначающими существа женского пола, характеризуют также существительные абстрактные и собирательные. По аналогии с общей формой происходит экспансия анафорических атрибутивных форм. Так, например, по образцу -ti- (дейктический sexus (femeninum): -a-, -i-  (анафорический sexus femeninum) получаем -ti- (дейктический): -a-, -i-  (анафорический) независимо от значения анафоризированного существительного, если только оно не исключает женского рода, то есть если оно не обозначает существо мужского пола. При этом естественный род доминирует над формальным отношением; во всех индоевропейских языках существительные, обозначающие людей и некоторых животных (прежде всего домашних) имеют грамматический род (genus), соответствующий природному полу (sexus). Закрепление определенного грамматического рода за каким-нибудь суффиксом свидетельствует только о том, что в момент возникновения рода соответствующий суффикс был также продуктивен в сфере образования существительных, обозначающих существа мужского или женского пола.
Третью группу составляют существительные, грамматический род которых не мотивирован ни их значением, ни их формой: они не обозначают живых существ и не имеют суффиксов, связанных с определенным грамматическим родом.   Для  этих существительных  можно установить следующее правило: в момент формирования рода они принимают род других существительных, с которыми функционально чередуются,  в результате чего главный или немаркированный член семантического противопоставления навязывает свой   род подчиненному или маркированному   члену   («merkmalloses»,   «merkmalhaftes» по терминологии Трубецкого и Р. Якобсона). Это правило подтверждается   примерами,   почерпнутыми   из  истории отдельных языков. В немецком или французском языках род определяется  естественным  принципом,   если речь идет о живых существах, пол которых известен, формальный же принцип, то есть корреляция родов по определенным суффиксам, развит довольно слабо. Распространение семантических функций какого-либо слова В за счет другого слова А способствует тому, что В приобретает грамматический род А, а это в случае первоначального отличия рода В от рода А приводит к изменению первого. Например, в среднефранцузском языке слово orage «буря, гроза» (из лат. auraticum «буря») частично вытесняет слово tempête «буря,  шторм»  (из лат.  tempesta «буря»). Это вызывает изменение мужского рода слова оrаgе на женский по пропорции tempête : orage = une violente tempête (=une violente orage «сильная буря»). Соответственно, немецкое Petschaft «печать» приобретает средний род его семантического предшественника  Siegel (из лат. sigilum «печать»). Если семантический объем слова А включает значительную часть маркированных (подчиненных слов B, то начинает действовать правило, по которому слова, принадлежащие к одной семантической группе, приобретают один и тот же грамматический род. Так, например, во французском языке все названия деревьев приобретают мужской род, поскольку слово arbre «дерево» в романских языках мужского рода,  в то же время   большая часть суффиксов слов, обозначающих деревья, не была связана с определенным грамматическим родом.  В  латыни названия,   наоборот,   женского   рода,   поскольку слово arbor «дерево» женского рода, в то же время окончание -us (например, в fagus «бук», carpinus «граб» и т. д.) ранее связано  с  определенным  грамматическим родом. Не  следует  искать  спасительное   объяснение  этому в мифологическом   мышлении   и   олицетворении, лишь подчеркнуть еще раз, что такие явления возможны лишь постольку, поскольку род не связан с суффиксом. В польском языке подобные явления редки, так как они возможны только среди существительных с основой мягкий согласный (по крайней мере, в именительном падеже). В таких случаях, как piec «печь», cien «тень» (изменение старого женского рода на мужской), нужно искать функционального предшественника этих слов, частично или полностью вытесненного ими из употребления. Принятие грамматического рода слова А его функциональным преемником В объясняет нам также, почему в конкретных индоевропейских языках существительные на -os почти исключительно мужского рода, существительные же на -a-, -i- почти все женского рода. Поскольку семантическим преемником существительного часто является определяющее его прилагательное, то прилагательные на -os или на -a-, -i-, заменяя вытесненные им существительные мужского или женского рода, сами стали существительными мужского или женского рода.
Резюмируя, мы можем констатировать, что грамматическое противопоставление мужской род : женский род складывается на основе трех факторов: 1) естественного рода как prius; 2) явления анафоризации и соотношения, основывающегося на некоторых постоянных соотношениях между суффиксами прилагательных и существительных; 3) явления семантического господства и подчинения.
.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел языкознание