Библиотека
Теология
КонфессииИностранные языкиДругие проекты |
Ваш комментарий о книге Сол Аарон Крипке. Загадка контекстов мненияОГЛАВЛЕНИЕII . ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ: НЕКОТОРЫЕ ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫГде же мы сейчас находимся? По-видимому, мы попали в довольно затруднительное положение. С одной стороны, мы пришли к выводу, что невзаимозаменимость имен 'Цицерон' и 'Туллий' salva --------------------------------------------------------- 20 Мы, однако, должны здесь под „смыслом" понимать „нечто, фиксирующее референцию", а не „нечто, означивающее имя", иначе у нас возникнут трудности с твердой десигнацией собственных имен. Если настоящим источником цепочки для некоторого имени является данный объект, то мы используем данное имя для обозначения этого объекта даже тогда, когда говорим о контрфактических ситуациях, где некоторый другой объект дает начало рассматриваемой цепочке. 21 Согласно провозглашенной в [1] доктрине, собственные имена передаются ло цепочке от одного звена к другому, несмотря на то, что мнения о референте, ассоциативно связанном с именем, могут измениться радикально. Происходящие при этом изменения, однако, не являются языковыми в том смысле, в каком язы- 210 veritate в контекстах пропозициональной установки нельзя объяснить различием их по „смыслу". С другой стороны, не нужно забывать первоначальный аргумент против Милля: если референция –это все, что связано с наименованием, то тогда какое вообще может быть смысловое различие между именами 'Цицерон' и 'Туллий'? А если никакой семантической разницы между ними нет, то не выражают ли предложения Цицерон был лысый и Туллий был лысый одну и ту же пропозицию? И как тогда может кто-то считать, что Цицерон был лысым и вместе с тем сомневаться или не считать, что Туллий тоже был лысым? Давайте задумаемся. Почему мы полагаем, что кто-то может считать, что Цицерон был лысый, но не считать, что Туллий тоже был лысым? Или думать, несмотря на логическую несовместимость суждений, что Йельский университет очень хороший, а Старый Эли плохой? Хорошо, допустим, что нормальный носитель английского языка Джоунз искренне соглашается с тем, что предложение Цицерон был лысым истинно, но не может согласиться с истинностью предложения Туллий был лысым. И это несмотря на то, что Джоунз употребляет в речи имена 'Цицерон' и 'Туллий' обычным образом: имя 'Цицерон' в этом утверждении он употребляет для обозначения римлянина, а не, например, своей собаки или немецкого шпиона. Сделаем явным предполагаемый здесь имплицитно принцип (или правило) раскрытия кавычек ( disquotational principle ), связывающий согласие (с некоторым утверждением) и мнение. Этот принцип можно сформулировать так (здесь 'р' должно быть заменено (внутри или вне кавычек) любым подходящим английским предложением): «Если обыкновенный носитель языка, поразмыслив, искренне соглашается с 'р', то он считает ( believes that ), что 'р'»- Предложение, замещающее 'р'> при этом не должно содержать индексальных или прономинальных языковых средств, а также омонимичных выражений, искажающих интуитивный смысл принципа (например, если носитель языка соглашается с предложением Вы изумительный человек, ему не нужно думать, что вы – читатель – изумительный человек) 22 . --------------------------------------------------------- ковым считается изменение значения слова villain 'негодяй, злодей* от rustic 'грубый, неотесанный' до wicked 'злой (человек)'. Хотя референция имени не меняется, мнения об объекте часто подвергаются значительным изменениям, даже за вычетом тех, которые могут считаться языковыми. 22 Похожие ограничения предлагается ввести и для формулируемых ниже усиленного принципа раскрытия кавычек и принципа перевода. Омонимию исключать не надо, если всякий раз имплицитно подразумевается, что, когда встречается предложение, оно понимается однозначно. (Аналогично при формулировке принципа перевода предполагается, что переводчик подбирает заранее определенную интерпретацию предложения.) Что же касается индексов, то я не разраба- 211 Когда мы предполагаем, что имеем дело с обыкновенным носителем английского языка, то под этим подразумеваем, что он употребляет все слова в предложении стандартным образом, соединяет их по синтаксическим правилам языка и т. п., то есть, короче говоря, что он под данным предложением имеет в виду то же, что имел бы в виду рядовой англичанин, употребивший это предложение. Слова предложения могут включать в себя имена собственные, если последние входят в тексты, распространяемые в обществе, так что мы можем говорить о стандартном использовании этих имен. Например, если взять предложение Лондон – красивый город, то оно употреблено в соответствии с языковой нормой, если под Лондоном говорящий имеет в виду имя города, а под красивый – предикат, приписывающий объекту определенную степень красоты. Слово „поразмыслив" в формулировке принципа раскрытия кавычек предупреждает ту ситуацию, при которой человек, небрежно обращающийся со значениями слов или склонный к сиюминутным концептуальным или языковым ошибкам, утверждает нечто, чего на самом деле в виду не имеет, или же, допуская языковую ошибку, соглашается с истинностью некоторого предложения. Слово „искренне" включено в формулировку принципа для того, чтобы исключить случаи лжи, притворства, иронии и т. п. Боюсь, однако, что даже при всех сделанных оговорках какой-нибудь дотошный читатель – впрочем, таков уж путь развития философии – обнаружит пропущенное мною условие, без которого провозглашенный принцип легко может быть расшатан контрпримерами. Однако я сомневаюсь, чтобы изменение формулировки принципа раскрытия кавычек путем введения в текст такого рода оговорок могло повлиять хотя бы на один случай его применения в следующих рассуждениях. Если понять намерение, которое скрывается за этим принципом, то последний покажется самоочевидной истиной. (Аналогичный принцип можно сформулировать не только для согласия с истинностью некоторого предложения, но и для искренних заявлений или утверждений.) Существует также усиленная „бикондициональная" ( biconditional ) разновидность принципа раскрытия кавычек, где 'р' везде, где оно встречается, должно быть заменено соответствующим английским предложением: „Обыкновенный носитель английского языка, не будучи скрытным человеком, искренне готов согласиться с 'р', обдумав 'р' заранее, если и только если он считает, что -------------------------------------------- тывал в деталях ограничений на их употребление, поскольку смысл этих ограничений вполне ясен. Очевидно, что правило раскрытия кавычек применяется только к de dicto , но яе к de re атрибутам мнения. 212 p " 23 . Бикондициональная разновидность сильнее простой за счет того что в нее входит условие, в силу которого несогласие говорящего с У означает, что он не думает, что У, тогда как его согласие с ' p ' означает, что он думает, что у. Оговорка относительно скрытности нужна для объяснения того случая, когда говорящий может не захотеть поделиться своими мыслями по поводу 'р' из-за своей скромности, желания сохранить мысли в тай-ее из-за боязни, что его обидят или оскорбят, и т. д. (Альтернативная формулировка могла бы содержать признаки, указывающие на согласие говорящего с данным утверждением или на отсутствие у него сложившегося мнения (не обязательно несогласие) по поводу этого утверждения.) Как и раньше, не исключено, что последняя формулировка принципа предполагает введение в e е текст более жестких условий, смысл которых, впрочем, вполне ясен. В дальнейшем нам для наших целей, как правило, будет достаточно простого правила раскрытия кавычек, хотя один раз придется прибегнуть к его усиленной форме. Простую разновидность принципа раскрытия кавычек часто можно использовать в качестве теста, проверяющего отсутствие согласия ( disbelief ) говорящего с высказанным ранее утверждением, при условии, что говорящий обладает тем минимумом логики, который не позволяет ему, во всяком случае после некоторого размышления, иметь одновременно два противоречащих друг другу мнения 'р' и 'р' 24 . (При таком условии ничто не мешает ему иметь сразу два мнения, которые вместе приводят к противоречию.) В этом случае, если поль- -------------------------------------------- 23 А что произойдет, если он согласится с данным предложением, но отвергнет синонимичное? Например, согласится с тем, что Джоунз – доктор, но не с тем, что Джоунз – врач. В этом случае либо он не совсем обычно интерпретирует одно из этих предложений, либо, «подумав», вероятнее всего сам себя поправит. Поскольку говорящий ошибочно соглашается с предложением 'Джоунз – доктор' и отвергает 'Джоунз – врач', мы не можем прямо применить правило раскрытия кавычек, чтобы определить, считает ли он или нет, что Джоунз – доктор, – ведь его согласие не является „продуманным". Аналогично, если человек утверждает, что Джоунз – доктор, но не врач, то он, видимо, поймет, что его утверждение противоречиво без какой бы то ни было дополнительной информации. Нами были сформулированы оба принципа раскрытия кавычек таким образом, что до тех пор, пока у нас есть все основания подозревать, что произошло какое-то концептуальное или языковое недоразумение (как в вышеупомянутых случаях), мы не можем приписать говорящему наличие или отсутствие определенного мнения. Заметим, что если некто произносит предложение Цицерон был лысым, а Туллий нет, то едва ли найдутся хоть малейшие основания подозревать говорящего в том, что тот совершает языковую или концептуальную ошибку. 24 „ Данный вопрос не следует смешивать с вопросом о том, думает ли говорящий про объект, что тот одновременно обладает и не обладает некоторым свойством. Наши рассуждения касаются не мнения de re , а мнения de dicto (понятийного). 213 зеваться одним лишь простым (неусиленным) принципом раскрытия кавычек, согласие говорящего с отрицанием 'р' указывает не только на то, что он не считает, что 'р', но и на то, что он считает, что 'не р' (где на место переменной 'р' может быть подставлено любое подходящее английское предложение). Пока что сформулированный нами принцип можно применить только к носителям английского языка. Согласно этому принципу мы, исходя из того, что, подумав, Питер искренне соглашается с предложением „ God exists " 'Бог существует', делаем вывод, что Питер считает, что бог существует. Однако мы, разумеется, обычно делаем различные выводы на английском языке и о мнениях людей, говорящих на других языках, Так, мы заключаем, что Пьер думает, что бог существует, из того, что он, подумав, искренне соглашается с французским предложением „ Dieu existe " 'Бог существует'. Есть несколько способов моделировать подобного рода заключения, если в нашем распоряжении имеются традиционные переводы предложений французского языка на английский. Мы выбираем следующий путь. Ранее нами был описан принцип раскрытия кавычек для английского языка, для английских предложений; аналогичный принцип, изложенный на французском (немецком и пр.) языке, также, по предположению, справедлив и для французских (немецких и пр.) предложений. Наконец, мы предполагаем, что имеет место следующий принцип перевода: если предложение одного языка выражает истину в этом языке, то всякий его перевод на другой язык также выражает истину (в том, другом, языке). Обычная практика перевода нередко идет вразрез с изложенным принципом. Это происходит тогда, когда задачей переводчика является не сохранение первоначального смыслового содержания предложения, а получение такого эквивалента перевода, который служил бы в родном языке – в каком-то другом смысле – тем же целям, что и исходное предложение в чужом языке 25 . Но если мы хотим, чтобы перевод имел смысл, тождественный со смыслом предложения-оригинала, то тогда сохранение истинностного значения – это то минимальное условие, которое должно быть соблюдено при переводе. Допустим теперь, что принцип раскрытия кавычек можно вы- -------------------------------------------- 25 Например, переводя на иностранный язык исторически значимое сообщение типа Патрик Генри сказал: „Дайте мне свободу или дайте мне умереть", человек может адекватно перевести часть предложения в кавычках, отнеся ее к словам Генри. Этим он из предполагаемой истины получает ложь, поскольку Генри произносил фразу по-английски. Впрочем, возможно, что адресат это знает, однако его больше интересует содержание высказывания Генри, чем произнесенные им в точности слова. Особенно часто такая поцедура перевода истины в ложь происходит при переводе беллетристики, где понятие истины нерелевантно. Некоторые оппоненты, выступающие против „переводного аргумента" Чёрча, позволили ввести себя в заблуждение, анализируя практику перевода. 214 разить на каждом языке. Тогда, исходя из согласия Пьера с утверждением ' Dieu existe ', можно следующим образом продолжить рассуждения. Во-первых, на основании его высказывания и принципа раскрытия кавычек для французского языка, мы выводим (во французском), что Pierre croit que Dieu existe 'Пьер считает, что бог существует'. А отсюда уже, воспользовавшись принципом перевода, получаем вывод 26 на английском: Пьер считает, что бог существует. Таким же путем техника снятия кавычек может быть применена к любому языку. Но если даже я применяю ее только к английскому языку, все равно допустимо считать, что я предполагаю использование принципа перевода, так как я применяю ее к носителям языка, который отличается от моего собственного. Как указывал Куайн, если мы рассматриваем других людей как говорящих с нами на одном языке, то это означает, что в каком-то смысле мы молчаливо предполагаем существование омофонного перевода с их языка на наш собственный. Поэтому, когда я, отталкиваясь от искреннего согласия Питера с утверждением, что „Бог существует", или его подтверждением, делаю вывод, что он считает, что бог существует, то я, строго говоря, вынужден соединить принцип раскрытия кавычек (для идиолекта Питера) с принципом (омофонного) перевода (с идиолекта Питера на мой собственный). Между тем для большинства задач можно обойтись принципом раскрытия кавычек для одного языка, скажем, английского, предполагая, что он является общим языком всех людей – англичан. Только в тех случаях, когда релевантными оказываются индивидуальные различия в идиолектах, мы формулируем принцип более тщательно. Вернемся, однако, от этих абстрактных рассуждений к нашей основной теме. Поскольку рядовой носитель языка – ничем не выделяющийся среди других даже в своем употреблении имен 'Цицерон' и 'Туллий' – может после размышления искренне согласиться сразу с двумя предложениями „Цицерон был лысый'' и „Туллий не был лысый", то это, в соответствии с принципом раскрытия кавычек, означает, что он думает, что Цицерон был лысым, но не думает, что Туллий был лысым. Представляется, что коль скоро он совсем не обязан иметь два противоречивых мнения (даже будучи блестящим логиком, он может не суметь вывести, что по --------------------------------------------------------- 26 Для того, чтобы точно сформулировать вывод, нужно дополнительно прибегнуть к той разновидности принципа раскрытия кавычек, которая впервые была рассмотрена Тарским применительно к понятию истины: какое бы предложение ни подставлялось на место 'р' (английское или французское), выводи предложение ,,'р' истинно" из 'р' и наоборот. (Подчеркнем, что английское предложение „'р' истинно" будет английским даже тогда, когда на место 'р' подставляется французское предложение.) Применение принципа раскрытия кавычек в формулировке Тарского в тексте подразумевается. 215 меньшей мере одно из его мнений должно быть ошибочным), а принцип подстановочности для кореферентных собственных имен в контекстах мнения заставляет предполагать наличие у него двух противоречивых мнений, то сам принцип подстановочности следует признать неправильным. В самом деле, по-видимому, проводимые здесь рассуждения сводят этот, принцип к абсурду, Любопытно обсудить соотношение приводимых нами аргументов против подстановочности с классической теорией Фреге и Рассела. Как мы уже видели, этими аргументами можно с первого взгляда воспользоваться для подтверждения правильности классической теории, и я полагаю, что именно под таким углом зрения и рассматривали их многие философы. В действительности же, последний аргумент прямо применить для поддержки точки зрения Фреге и Рассела нельзя. Допустим, например, что Джоунз делает утверждение „Цицерон был лысым, а Туллий не был". Если Фреге с Расселом правы, то из этого я не могу, опираясь на принцип раскрытия кавычек, вывести заключение: (1) Джоунз думает, что Цицерон был лысым, а Туллий не был, поскольку вообще-то мы с Джоунзом, строго говоря, не можем считаться носителями одного и того же идиолекта, если не приписываем одинаковых „смыслов" всем именам. Точно так же я не могу соединить с нужным эффектом принцип раскрытия кавычек с принципом перевода, поскольку омофонный перевод предложения Джоунза в мое будет в общем случае неточным по аналогичной причине. На самом же деле я не вижу особых различий по смыслу в именах Цицерон и Туллий, а поэтому для меня, как, впрочем, возможно, и для вас тоже, эти имена являются взаимозаменимыми обозначениями одного человека. А так как в соответствии с теорией Фреге – Рассела утверждение (1) показывает, что для Джоунза какое-то различие по смыслу между этими именами имеется, то он (Джоунз), следовательно, должен – по Фреге и Расселу – употреблять одно из этих имен иначе, чем я, и омофонный перевод его предложения в мое будет неправильным и незаконным. Отсюда вытекает, что если Фреге и Рассел правы, то этот пример нельзя использовать для того, чтобы из него непосредственно мы могли вывести заключение, что имена собственные не являются взаимозаменимыми в контекстах мнения. И это при том, что данный пример и вытекающее из него отрицательное суждение о подстановочности имен часто считались доказательством справедливости концепции Фреге и Рассела!! Тем не менее даже по теории Фреге – Рассела Джоунз может, применив принцип раскрытия кавычек и выражая свое заключение на своем идиолекте, сказать (2) Я думаю, что Цицерон был лысым, а Туллий не был. 216 Я не могу передать это мнение словами Джоунза, так как не говорю с ним на одном идиолекте. Конечно, я могу сделать вывод: „предложение (2) выражает истину в идиолекте Джоунза". Если я узнаю, какие два „смысла" Джоунз приписывает именам Цицерон и Туллий, то смогу также ввести в свой собственный идиолект два имени с этими смыслами (еще раньше овладев словами Цицерон и Туллий) и заключить: (3) Джоунз думает, что X был лысым, а У не был. Всего сказанного достаточно, чтобы можно было, следуя концепции Фреге – Рассела, сделать вывод о невзаимозаменимости кодесигнативных имен в контекстах мнения. Действительно, справедливость такого вывода легче всего продемонстрировать, оставаясь в рамках теории Фреге – Рассела, поскольку в контекстах мнения кодесигнативные дескрипции просто невзаимозаменимы, а для Фреге и Рассела имена по своей сути являются сокращенными дескрипциями и, следовательно, также невзаимозаменимы. Однако этот простой аргумент, очевидно, не связанный с относящимися к доктрине Фреге – Рассела посылками (и часто применяющийся для поддержки их теории), фактически не может быть принят, если Фреге с Расселом правы. Если же считать, с легкой руки Фреге – Рассела, что широкоизвестные имена весьма употребительны в нашем языке, то с этим аргументом больше нет никаких проблем (в том случае, если применить к (2) принцип раскрытия кавычек). Так, представляется, что, осудив Джоунза за противоречивые мнения (явно несправедливый приговор), мы должны признать, что в контекстах мнения принцип подстановочности имен не имеет силы. Если бы мы применили усиленный принцип раскрытия кавычек, то должны были бы, опираясь на предположение об отсутствии у Джоунза намерения согласиться с утверждением Туллий был лысым, признать, что тот не считает (у него отсутствует мнение), что Туллий был лысым. Теперь несостоятельность принципа подстановочности становится еще более заметной, так как, будучи применимым к выводу Джоунз думает, что Цицерон был лысым, но не думает, что Туллий был лысым, он сразу же приводит к прямому противоречию. Это противоречие будет уже содержаться не во мнениях Джоунза, а в наших собственных. Данное рассуждение, как мне представляется, было широко принято в качестве доказательства того факта, что кодесигнативные собственные имена в контекстах мнения невзаимозаменимы. Обычно оно подразумевается молча, так что можно было бы считать, что я представил очевидный вывод как нечто сложное. Мне бы хотелось, однако, поставить под сомнение корректность приведенного аргумента, и я сделаю это, не оспаривая в нем ни одно- 217 го конкретного шага. Вместо него я предложу – и это будет составлять основную часть настоящей работы – доказательство существования парадокса с именами в контекстах мнения, не апеллируя ни к какому принципу подстановочности. Доказательство будет опираться на другие принципы – раскрытия кавычек и перевода, – принципы настолько самоочевидные, что их использование в рассуждениях, как правило, явно не оговаривается. Предлагаемое доказательство в общем случае предполагает обращение к более чем одному языку, а это, в свою очередь, требует использования принципа перевода и традиционного руководства по переводу. Мы, однако, приведем пример, из которого будет видно, что определенная разновидность парадокса может возникнуть и внутри одного языка, например английского. Поэтому единственный принцип, к которому приходится прибегнуть, – это принцип раскрытия кавычек (или, быть может, принцип раскрытия кавычек плюс омофонный перевод). В этих случаях будет интуитивно абсолютно ясно, что ситуация с субъектом „по существу такая же", как и ситуация с Джоунзом в отношении имен Цицерон и Туллий. Больше того, парадоксальные выводы относительно субъекта можно будет вполне сопоставить с выводами, сделанными о Джоунзе на основании принципа подстановочности, а сами рассуждения окажутся аналогичными тем, которые мы вели, рассматривая в качестве субъекта Джоунза. Единственное отличие состоит в том, что в ходе дальнейших рассуждений мы не будем прибегать ни к какому принципу подстановочности... Ваш комментарий о книгеОбратно в раздел языкознание |
|