Есперсен О. Философия грамматики

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава XIX

ВРЕМЯ И ВРЕМЕННЫЕ ФОРМЫ

Система девяти времен. Семь времен. Главные подразделения времени. Подчиненные подразделения времени. Экономия речи. Невременнуе употребление временн ы х форм.

СИСТЕМА ДЕВЯТИ ВРЕМЕН

В настоящей главе будет идти речь о языковом выражении естественного (понятийного) времени и его подразделений. Во многих языках мы находим указания на время, которое выражено с помощью глагольных форм, так называемых „времен“ (tenses). Многим грамматистам это представляется настолько само собою разумеющимся, что они считают временн ы е различия главной характерной чертой глаголов (отсюда немецкий термин Zeitwort). Однако существуют языки, не различающие времен в глаголе, и даже в английском языке, где они в целом различаются, есть такие глаголы, как must „должен“, ought „должен бы“, имеющие в современном языке всего только одно „время“. С другой стороны, время нередко выражается в других частях речи, и этот способ обозначения времени часто бывает более точным, чем всякое обозначение времени с помощью глагольных форм, например „3 февраля 1923 года, в 23 часа 23 минуты“.

Однако рассмотрим сначала те различия во времени, которые находят выражение в глаголах наиболее изученных языков. Прежде всего возникает вопрос: можно ли установить универсальную систему „времен“?

В „Латинской грамматике“ Мадвига мы находим следующую систему. То, что говорится, может либо непосредственно соотноситься с одним из трех главных времен — настоящим, прошедшим или будущим, — либо рассматриваться по отношению к какому-то определенному моменту (в прошедшем или будущем) как настоящее, прошедшее или будущее с точки зрения этого момента. В результате мы получаем следующие девять подразделений; я привожу их, сохраняя как термины Мадвига, так и его примеры; мной добавлены только цифры I, II, III и 1,2,3 для последующих ссылок.

Первая строка не имеет специального обозначения; в соответствии с другими ее следует назвать in praesenti.

Очень близки к этому системы с тремя основными и тремя второстепенными временами, которые мы находим в других работах (Matzen, Kroman, Noreen; см. более подробную характеристику и критическую оценку этих систем в „Tid og tempus“, 374); они даются как чисто логические, без какого-либо учета того, как эти девять категорий выражаются в конкретных языках. Мадвиг же, по-видимому, рассматривал свою систему как эмпирическую, предназначенную только для латинского языка (в его „Греческом синтаксисе“ эта система не приводится; ему трудно было бы найти в ней место для аориста); однако даже и при описании латинских времен система Мадвига страдает определенными недостатками. Scribarn у Мадвига помещено в двух местах — как praesens in futuro (I, 3) и как futurum in praesenti (III, 1), тогда как другие формы даются только один раз. В ряду III было бы естественно ожидать 1. scripturus sum, параллельно другим формам. Причина несоответствия заключается, по-видимому, в том, что scripturus sum имеет значение близкого будущего, а Мадвиг не хотел примешивать к своей системе элемент удаленности во времени. Однако это значение временнуй близости трудно отграничить от значения других сложных форм с scripturus, и в „Греческом синтаксисе“, § 116 Мадвиг употребляет термины futurum in praesenti и futurum in praeterito для сочетаний с mello и emellon, которые по общему признанию имеют значение близости во времени; тот же элемент налицо и в третьем ряду у Кромана и Норейна. Если же, с другой стороны, этот элемент исключить, то не будет никакой необходимости различать praesens in future и futurum in praesenti. Эти две формы следует рассматривать как одну — в виде scribam; но тогда по аналогии нужно было бы также отождествить 1, 2 praesens in praeterito и II, I praeteritum in praesenti: различие между scribebam и scripsi не выражается с достаточной отчетливостью их местом в системе; так, например, scripturus eram и scripturus fui помещены у Мадвига в одно и то же место (III, 2). Эти две формы не являются синонимичными; они различаются между собой совершенно так же, как scribebam и scripsi. Однако их различие, к которому мы еще вернемся, не имеет никакого отношения к другим временн ы м различиям, рассматриваемым в данной системе. Было бы лучше поэтому сократить количество временн ы х форм с девяти до семи, соединив I, 2 и II, 1, а также I, 3 и III, 1.

СЕМЬ ВРЕМЕН

При попытке организовать эти семь подразделений в стройную систему мы прежде всего сталкиваемся с терминологическими трудностями. Было бы очень хорошо иметь при этом два комплекта терминов — один для понятийных или естественных подразделений, а другой — для грамматических (синтаксических) временных различий. В датском языке, а также в немецком очень удобно в первом случае применять исконные термины, а во втором — латинские; соответственно: nutid, fortid, fremtid (Jetztzeit, Vorzeit, Zukunft) — для главных подразделений реального времени и praesens, praeterium, futurum — для трех глагольных времен. Однако в английском языке такой возможности нет, поскольку нет исконных (англосаксонских) слов, соответствующих словам present „настоящий“ и future „будущий“. Поэтому present и future приходится употреблять как для обозначения естественного времени, так и для обозначения грамматических времен (поскольку вряд ли можно опираться на такие различия, как present и praesens, future и futurum). Можно, впрочем, применять слово past „прошедший“ (past time) к понятийному прошедшему времени и употреблять слово preterit для обозначения соответствующего глагольного времени. Там, где это потребуется, в целях большей ясности, я буду различать present time „настоящее время“ и present tense „форма настоящего времени“ (= praesens), future time „будущее время“ и future tense „форма будущего времени“ (= futurum). Для второстепенных подразделений я предлагаю употреблять приставки before „до“ и after „после“, а для соответствующих синтаксических подразделений — приставки ante „до“ и post „после“ (например, before-past „допрошедшее время“, ante-preterit „форма допрошедшего времени“).

Далее возникает вопрос, как лучше всего расположить эти семь подразделений времени в таблице. Один из возможных способов заключается в расположении их в виде треугольника:

Однако такое расположение не является удовлетворительным; гораздо лучше расположить семь подразделений времени на прямой линии. Тогда, если употреблять громоздкие термины, напоминающие систему Мадвига, допрошедшее время, очевидно, будет „прошедшим в прошедшем“, а послепрошедшее — „будущим в прошедшем“; соответственно, добудущее время — это „прошедшее в будущем“, а послебудущее — „будущее в будущем“.

Таким образом, мы получаем систему, свободную от двух серьезных логических недостатков системы Мадвига: 1) тройного подразделения „сейчас“, которое как точка не имеет измерений и не может быть разделено, и 2) (что еще серьезнее) расположения времени в двухмерной системе, с 3 х 3 подразделениями. Без сомнения, мы вынуждены (исходя из самого существа времени или, во всяком случае, по необходимости нашего мышления) представлять себе дело так, что время имеет только одно измерение и, таким образом, может быть представлено в виде прямой линии.

Три главных подразделения времени, соответственно, должны быть расположены следующим образом:

A past B present C future

прошедшее время настоящее время будущее время

Добавив промежуточные подразделения времени, мы получаем следующую схему, в которой понятийные термины помещены выше, а соответствующие грамматические термины ниже линии, изображающей течение времени:

Эта схема и буквы, указывающие на различные подразделения, иллюстрируют относительное значение каждого из семи подразделений времени; подчиненные подразделения времени ориентируются на какой-то момент в прошедшем (Ab) и в будущем времени (Cb), подобно тому как главные подразделения времени (А и С) ориентируются на настоящий момент (В).

Полученная таким образом система представляется неуязвимой с логической точки зрения, но, как мы увидим ниже, она не претендует на охват всех возможных подразделений времени и всех временн ы х форм, которые реально существуют в различных языках . Мы должны теперь рассмотреть каждое из семи подразделений, начиная с главных и переходя к второстепенным, а затем установить, как они выражаются в различных языках.

ГЛАВНЫЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ВРЕМЕНИ

(А) Простое прошедшее время . В английском языке ему соответствует одна временнбя форма, форма претерита, например wrote „написал“. В других языках мы находим две временные формы, например лат. scripsi, scribebam; о различии между ними см. ниже, стр. 321. В этих языках удаленность во времени от настоящего момента является совершенно несущественной, но некоторые языки имеют специальные формы претерита для отдаленного и близкого прошедшего времени. Последнее во французском языке выражается с помощью описательной конструкции (перифразы) je viens d'йcrire.

Среди различных способов выражения простого прошедшего времени необходимо упомянуть здесь так называемое историческое настоящее время, которое было бы лучше именовать неисторическим или, основываясь на попутном замечании Бругмана, драматическим настоящим временем . Говорящий при этом отвлекается от истории и рассматривает то, что случилось в прошлом, так, как если бы это происходило в настоящее время у него на глазах. Согласно Норейну, оно создает своего рода художественную иллюзию. Однако каким бы художественным приемом драматическое настоящее время ни являлось, не следует думать, что по своему происхождению оно не связано с народным языком; стоит только послушать, каким образом люди самого невысокого общественного положения рассказывают о том, что они видели, чтобы убедиться, как естественна и даже неизбежна эта форма. И все же Суит полагает, что она возникла в английском языке под влиянием французской и латинской литературной традиции, а в исландские саги, где она встречается очень часто, проникла из ирландского языка („Philol. Soc. Proceedings“, 1885—1887, стр . x1v; „New English Grammar“, § 228). Эйненкель и другие объясняют употребление исторического настоящего времени в среднеанглийский период влиянием старофранцузского языка. Однако в среднеанглийский период оно встречается особенно часто в народной поэзии, где иноязычное влияние синтаксического характера является в высшей степени невероятным. Если такое настоящее время не встречается или редко встречается в древнеанглийских памятниках, то это, я думаю, объясняется тем, что древнеанглийской литературе не присуще такое живое прозаическое повествование, которым славится Исландия. В целом же драматическое настоящее время принадлежит к таким разрядам повседневных выражений, которые сравнительно поздно появились в письменной речи, поскольку считалось, что они недостойны литературного языка. Драматическое настоящее время ни разу не встречается у Гомера, но часто используется Геродотом. Дельбрюк, конечно, прав, утверждая, что оно является, „несомненно, древненародным“ (gewiЯ uraltvolkstьmlich; „Synt.“, 2. 261).

(В) Простое настоящее врем я. Для выражения его языки, имеющие временн ы е различия в системе глагола, употребляют обычно форму настоящего времени (praesens).

Но что такое настоящее время? Теоретически — это точка, не имеющая никакой длительности, подобно тому как точка в теоретической геометрии не имеет измерений. Настоящий момент, „сейчас“ — это только текучая граница между прошедшим и будущим, она все время движется „вправо“ по линии, изображенной на схеме. Однако на практике „сейчас“ означает промежуток времени со значительной длительностью, которая сильно меняется в зависимости от обстоятельств; ср. такие предложения, как: Не is hungry „Он голоден“, Не is ill „Он болен“, Не is dead „Он мертв“. Здесь наблюдается то же, что происходит с соответствующим пространственным словом here „здесь“, которое в зависимости от обстоятельств имеет самое различное значение („в этой комнате“, „в этом доме“, „в этом городе“, „в этой стране“, „в Европе“, „в этом мире“), и со словом we „мы“, которое может охватывать разное количество лиц, кроме говорящего.

При этом требуется только одно, чтобы в случае с here было включено место, где находится говорящий, а в случае we — сам говорящий. Что касается формы настоящего времени (praesens), то, по-видимому, во всех языках необходимо лишь включение теоретического нулевого пункта (пункта „сейчас“ в строгом смысле) в период, обозначаемый данной формой. Это определение приложимо к случаям типа: Не lives at number 7 „Он живет в номере 7“; Knives are sharp „Ножи остры“; Lead is heavy „Свинец тяжел“; Water boils at 100 degrees Celsius „Вода кипит при 100 градусах Цельсия“; Twice four is eight „Дважды четыре — восемь“.

В отношении подобных „вечных истин“ иногда (ошибочно) утверждалось, что наши языки часто грешат против них, поскольку они будто бы излагают их только в применении к настоящему времени и не имеют средств выразить то, что в равной степени они были в силе в прошедшем и будут в силе в будущем. Однако последнее замечание теряет свою остроту, если учесть, что большинство наших высказываний о настоящем времени (или даже все) неизбежно затрагивает прошедшее и будущее. Если принять данное выше определение „настоящего времени“, оно будет приложимо даже к таким повторяющимся действиям, как приведенные ниже: I get up every morning at seven „Я встаю каждое утро в семь часов“ (даже если это говорится вечером) ; The train starts at 8.32 „Поезд отходит в 8.32“; The steamer leaves every Tuesday, in winter, but in summer both on Tuesdays and Fridays „Зимой пароход отправляется каждый вторник, а летом по вторникам и пятницам“. В последнем предложении настоящий момент оказывается растянутым в пределах определенного периода, поскольку высказывание касается существующего расписания, действительного и для текущего года, и для нескольких прошлых, а также, вероятно, и для ближайших лет.

Это толкование представляется мне более убедительным, чем толкование, предлагаемое Суитом, который пишет („New English Grammar“, § 289), что «для таких утверждений (например: The sun rises in the east „Солнце восходит на востоке“, Platinum is the heaviest metal „Платина самый тяжелый металл“) лучше всего подходит настоящее время, поскольку оно само по себе является самым неопределенным из времен»; — почему неопределенным? Еще меньше оснований называть такие предложения „вневременными“ (zeitlos), как это часто делается . Было бы лучше усматривать в данном случае обобщенное время, точно так же как мы рассматривали выше обобщенное число и обобщенное лицо. Если для таких суждений обычно употребляется форма настоящего времени, это имеет целью показать, что они действительны для настоящего времени. Однако иногда могут употребляться и другие временн ы е формы: мы знаем так называемый „гномический претерит“, например в шекспировском Men were deceivers ever „Мужчины всегда были обманщиками“ (ср. греческий гномический аорист) — своего рода стилистический прием, направленный на то, чтобы сам слушатель мог сделать вывод; то, что было справедливо до сих пор, справедливо сейчас и будет справедливым вечно. С другой стороны, в следующем французском примере в „гномическом“ значении употребляется форма будущего времени: Rira bien qui rira le dernier „Хорошо будет смеяться тот, кто будет смеяться последним“, которому в других языках соответствуют пословицы с формой настоящего времени; во французском языке здесь употребляется форма будущего времени, потому что эту пословицу приводят чаще всего тогда, когда говорящий хочет предупредить лицо, смеющееся в данный момент, что сам он будет смеяться позже и это будет лучше.

(С) Простое будущее врем я. Легко понять, что способы выражения будущего времени менее определенны и менее разработаны в наших языках, чем способы выражения прошедшего: мы знаем о будущем меньше, чем о прошедшем, а поэтому нам приходится говорить о нем в более неопределенных выражениях. Многие языки вообще не имеют формы будущего времени в точном смысле этого слова, а некоторые языки даже отказались от формы будущего времени, которая ранее существовала, и заменили ее описательными конструкциями. Я даю обзор способов, которые применяются различными языками при образовании форм для выражения будущего времени:

1) В значении будущего употребляется форма настоящего времени. Такое употребление применяется особенно тогда, когда в предложении есть точное обозначение времени в виде субъюнкта и когда удаленность во времени от настоящего момента небольшая: ср. I dine with my uncle to-niglit „ Я сегодня обедаю у дяди “. Степень распространения такого употребления настоящею времени различна в разных языках; чаще всего оно встречается с глаголами, обозначающими передвижение в пространстве: I start to-morrow „Я уезжаю завтра“; Ich reise morgen ab, Jeg rejser imorgen; Je pars demain; Parto domani и т. п.; гр. eоmi „иду“ почти всегда означает „пойду“. Форма настоящего времени также широко употребляется в придаточных предложениях, которые начинаются союзами when „когда“ и if „если“: I shall mention it when I see him (if I see him) „Я скажу об этом, когда я его увижу (если я его увижу)“; во французском языке с si: Je le dirai si je le vois, но не с quand: quand je le verrai.

2) Воля. Как англ. will, так и дат. vil до некоторой степени сохраняют свое прежнее значение воли, а поэтому англ. will go „пойду“ нельзя считать чистой формой будущего времени, хотя оно и приближается к этой функции. Особенно ясно это видно в тех случаях, когда оно применяется к явлениям природы: It will certainly rain before night „К ночи, безусловно, пойдет дождь“. Наблюдается также растущая тенденция употреблять (wi)ll в 1-м лице вместо shall: ср. I'm afraid I'll die soon „Я боюсь, что скоро умру“ (особенно в шотландском и американском), что в еще большей степени превращает will во вспомогательный глагол будущего времени. В немецком языке wollen приходится употреблять в конструкциях типа Es scheint regnen zu wollen, поскольку обычный вспомогательный глагол werden нельзя употребить в форме инфинитива. Будущее время выражается глаголом, обозначающим волю; также в румынском языке — Voiu canta „Я буду петь“; ср. также встречающиеся иногда в итальянском сочетания типа Vuol piovere ( Rovett a, Moglie di Sua Eccel., 155). В современном греческом языке понятие воли в сочетаниях с tha, по-видимому, полностью стерлось: tha grapho и tha grapso „буду писать“ или „напишу“; tha, прежде thena, образовано от 3-го лица the = thelei + na „чтобы“ из hina и теперь стало чисто временнуй частицей .

3) Мысль, намерение. Др.-исл. тип. Этот случай трудно отграничить от предыдущего.

4) Долженствование. Таково было первоначальное значение др.-англ. sceal, теперь shall, голл. zai. В английском языке значение долженствования почти исчезло, но употребление этого вспомогательного глагола ограничено 1-м лицом в утвердительных предложениях и 2-м лицом в вопросительных, хотя в некоторых типах придаточных предложений оно употребляется для всех трех лиц . Значение долженствования первоначально сохранялось и в романской форме, развившейся из scribere-habeo „имею писать“, но теперь это форма чисто будущего времени: ит. scriverт; франц. йcrirai и т. д. Сюда же можно отнести и англ. is to в предложении: Не is to start to-morrow „Он собирается ехать завтра“.

5) Движение. Глаголы со значением „ходить“, „приходить“ и т. п. часто употребляются для выражения будущности, как во франц. Je vais йcrire, обозначающем близкое будущее, англ. I am going to write „Я собираюсь писать“, которое иногда, но отнюдь не всегда, имеет тот же оттенок близкого будущего, и, наконец, без такого оттенка, в швед. Jag kommer att skriva, франц . quand je viendrai a mourir; англ . I wish that you may come to be ashamed of what you have done; They may get to know it. (Но дат. Jeg kommer til at skrive означает либо случайное, либо необходимое действие: или „Мне случилось написать“, или „Я должен написать“.)

6) Возможность. С англ. may часто связывается неясный оттенок будущности: This may end in disaster „Это может окончиться катастрофой“. Здесь же следует упомянуть и такие случаи, где первоначальное настоящее время сослагательного наклонения стало формой будущего времени: ср. лат. scribam.

7) Есть и другие пути развития способов выражения будущности. Нем. ich werde schreiben „я буду писать“, по мнению некоторых исследователей, возникло из причастной конструкции ich werde schreibend, однако это объяснение признается не всеми; его нет и у Пауля („Deutsche Grammatik“, 4. 127 и 148), где вообще трактовка будущего времени весьма неудовлетворительна. Греческая форма будущего времени на -so (leipso и т. п.), как утверждают, первоначально выражала желание.

Понятийный императив обязательно имеет отношение к будущему времени. Там, где в императиве есть две временн ы е формы, (как в латинском языке), обе они в действительности относятся к будущему времени; так называемый императив настоящего времени относится либо к ближайшему будущему, либо к какому-нибудь неопределенному промежутку времени в будущем, а так называемый императив будущего времени употребляется главным образом для какого-нибудь специально обозначенного времени. „Перфектный императив“ также относится к будущему времени, а употребление перфекта является стилистическим приемом, который показывает, насколько быстро говорящий требует исполнения своего приказания: Be gone! Когда мы говорим Have done!, мы, по существу, имеем в виду „Прекрати немедленно!“ или „Не продолжай!“, но это может быть выражено и, так сказать, „окольным путем“: „Пусть то, что ты уже сделал (сказал), будет достаточным“.

ПОДЧИНЕННЫЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ВРЕМЕНИ

Теперь мы переходим к рассмотрению подчиненных подразделений времени, т. е. моментов, предшествующих другому моменту или следующих за другим моментом (в прошедшем или будущем), который может быть либо упомянут, либо подразумеваться в соответствующем предложении.

(Аа). Допрошедшее врем я. Потребность в его обозначении встречается настолько часто, что многие языки выработали для этою специальные формы: форму перфекта прошедшего времени (ante-preterit, pluperfect, past perfect), либо простую, как лат. scripseram, либо описательную, как англ. had written и соответствующие формы в других германских и в романских языках. В древнеанглийском языке допрошедшее время часто выражалось при помощи простой формы прошедшего времени в сочетании с наречием жr: южt юe he жr sжde „то, что он раньше сказал“.

Взаимоотношение между двумя „временами“ — простым прошедшим и допрошедшим — можно графически представить так (линия обозначает время, которое потребовалось на написание письма, а с — время его прихода):

I had written the letter before he came = He came after I had written the letter „Я написал письмо до того, как он пришел “ = „Он пришел после того, как я написал письмо“: —— с.

Не came before I had written the letter = либо I finished writing the letter after he had come, либо I wrote the letter after he had come „Он пришел перед тем, как я написал письмо“ = либо „Я кончил писать письмо после того, как он пришел“, либо „Я написал письмо после того, как он пришел“: -T- или с ——.
с

(Ас). Послепрошедшее врем я. Я не знаю ни одного языка, который обладал бы простой временнуй формой для выражения этою понятия. Обычно оно выражается глаголом со значением предначертания или долженствования; в английском языке чаще всего — was to: Next year she gave birth to a son who was to cause her great anxiety „На следующий год у нее родился сын, которому предстояло причинить ей много беспокойства “ , It was Monday night. On Wednesday morning Monmouth was to die ( Маколей ); He was not destined to arrive there as soon as he had hoped to do ( Кингсли ). Точно так же в других языках: дат. N?ste ar fodte hun en son som skulde volde hende store bekymringer; нем . Im nachsten Jahre gebar sie einen Sohn, der ihr gro?e Bekummernis verursachen sollte; франц . Quand Jacques donna a l'electeur Frederic sa fille qui devait etre la tige des rois actuels d'Angleterre (Jusserand); Je ne prevoyais point tous les malheurs qui allaient nous frapper coup sur coup ( Сарсе ). Иногда во французском языке употребляется форма будущего времени , которая соответствует драматическому настоящему : Irrite de l'obstination de Biron et voulant donner a la noblesse un de ces exemples que Richelieu multipliera, Henri IV laissa executer la sentence. Гр . ten hodon hei de emellen ernoi kaka kede' esesthai ( Одиссея , 6. 165: „По пути, на котором мне должны были встретиться бедствия“; ср. там же, 7. 270; 8. 510).

(Са). Добудущее врем я. Соответствующая временнбя форма обычно называется futurum exactum или future perfect. Лат. scripsero в современных языках передается обычно описательно: I shall have written „Я уже напишу“ (he will have written), er wird geschrieben haben, il aura йcrit и т. д. В датском языке момент будущности обычно остается невыраженным: Hvis du kommer klokken 7, har han skrevet brevet (... har vi spist, ... er solen gеet ned). Точно так же в английском и в немецком после временн ы х союзов: I shall be glad when her marriage has taken place „Я буду радоваться, когда ее свадьба состоится “ , Ich werde froh sein, wenn die Hochzeit stattgefunden hat.

Здесь можно, как в пункте Аа, дать графическое изображение временн ы х отношений:

I shall have written the letter before he comes = he will come after I have written (shall have written) the letter: —— c.

He will come before I (shall) have written the letter = либо I shall finish writing the letter after he has come, либо I shall write the letter after he has come: -T- или с ——.
с

(Cc). Послебудущее врем я. Оно представляет главным образом теоретический интерес, и я очень сомневаюсь, чтобы такие формы, как I shall be going to write „Я буду собираться писать“ (что означает близость во времени к главному будущему времени) или лат. scripturus его, встречались часто. Мадвиг приводит пример из Цицерона: Orator eorum, apud quos aliquid aget aut acturus erit, mentes sensusque degustet oportet, но ясно, что здесь форма будущего времени aget, которая влечет за собой послебудущее время, в действительности представляет собой обобщенное настоящее, выраженное формой будущего времени под влиянием oportet „(Теперь и всегда) долг оратора — учитывать тех, перед кем он говорит или будет говорить (собирается говорить)“. Вообще же надо сказать, что естественное выражение того, что будет предстоять в какой-то момент в будущем, часто встречается в отрицательных предложениях: If you come at seven, we shall not yet have dined „Если ты придешь в семь часов, мы еще не пообедаем “ (... the sun will not yet have set) ; Si tu viens а sept heures, nous n'aurons pas encore dоnй (le soleil ne se sera pas encore couchй).

В датском языке момент будущности обычно остается невыраженным: Hvis du kommer kl. 7, har vi ikke spist endnu (... er solen ikke gеet ned endnu) .

ЭКОНОМИЯ РЕЧИ

Языки различаются между собой в смысле экономии при употреблении временн ы х форм так же, как и в других отношениях. Те языки, в которых возможны предложения типа I start to-morrow „Я уезжаю завтра“, для выражения будущего времени употребляют только один показатель (наречие); другие требуют от говорящего употребления двух показателей, например: Cras ibo (= англ. I shall start to-morrow). Подобная же экономия выражения наблюдается и в случае англ. my old friend's father „отец моего старого друга“, где налицо только один показатель родительного падежа (ср. лат. pater veteris mei amici), или в случае ten trout „десять форелей“ (ср. англ. ten men „десять человек“ и лат. decern viri). Латинский язык часто превозносят за логичность в таких вопросах. Например, Вайзе пишет: „Здравый смысл наделил римлянина особыми способностями к точному различению понятий, остроте выражения, ясности и прозрачности речи... Образованный римлянин болезненно скрупулезен в обозначении времени: „‘Ich werde kommen, wenn ich kann' звучит у него Veniam, si potero; ‘Wie du sдest, sowirst du ernten' — Ut sementem feceris, ita metes; ‘So oft er fiel, stand er auf ' — Cum ceciderat, surgebat “ . Английский и датский языки сходны в этом отношении с немецким. Однако следует помнить, что нельзя считать нелогичным, когда в языке не обозначено само собой разумеющееся понятие: ситуация и контекст подсказывают многое из того, что строгий логик при педантичном анализе предпочел бы видеть выраженным. Не следует забывать, что и латинский язык в некоторых других случаях характеризуется большей экономией. Postquam urbem liquit: здесь допрошедшее время выражено сочетанием postquam („до того как“) и liquit (форма прошедшего времени); в английском языке возможно и более краткое, и более обстоятельное выражение: after he left the town „после того как он уехал из города“ или after he had left „после того как он уехал“; в датском и немецком требуется двойное выражение: efterat han havde forladt byen; nachdem er die Stadt verlassen hatte. Латинский язык также проявляет экономию в опущении показателя прошедшего времени в предложении Hoc dum narrat, forte audivi „в то время как она это рассказывала, мне случилось услышать ее“. В следующем шекспировском предложении достигается экономия в двух показателях (относительного) времени: “Our vizards wee will change after we leaue them“ (= after we shall have left them, Са); ср. также: You must leave the house before more harm is done ( = shall have been done). Такое опущение показателей времени особенно часто встречается после временн ы х и условных союзов; обратите внимание на различие двух предложений с when: We do not know when he will come, but when he comes he will not find us ungrateful „Мы не знаем, когда он придет, но когда он придет, он не найдет нас неблагодарными“: первое when является вопросительным, а второе представляет собой относительное наречие или союз. Во французском языке при quand в обоих случаях стояло бы il viendra, но когда мы подставим „если“, конструкция уподобится английской: Nous ne savons pas s'il viendra, mais s'il vient il ne nous trouvera pas ingrats.

НЕВРЕМЕННУЕ УПОТРЕБЛЕНИЕ ВРЕМЕННЫХ ФОРМ

То, что обычно является грамматическим показателем временных отношений, может иногда употребляться для выражения других понятий. Так, например, будущее время часто употребляется для выражения предположения или догадки, относящейся к настоящему времени: il dormira dйjа = he will already be asleep = er wird schon schlafen „Я думаю, что он уже спит“; точно так же: il l'aura vu = he will have seen it = er wird es gesehen haben „Он, вероятно, это видел“. Совершенно справедливо, что по отношению к будущему времени мы не можем высказывать никаких утверждений, кроме предположений и догадок; здесь эта истина лингвистически перевернута наизнанку, как будто будущность и предположительность — одно и то же. Или, может быть, значение этой конструкции следующее: „Окажется (когда-нибудь в будущем), что он уже (в данный момент) спит“, подобно тому как глагол hope „надеяться“, подразумевающий будущность, может сочетаться с придаточным предложением, в котором глагол стоит в настоящем времени или перфекте: I hope he is already asleep „Я надеюсь, что он уже спит“, I hope he has paid his bill „Я надеюсь, что он уже заплатил по счету“, т. е. впоследствии окажется, что он сейчас уже спит (заплатил по счету).

Самым важным случаем невременнуго употребления форм прошедшего времени (претерита) является выражение нереальности или невозможности. Такое употребление мы находим в предложениях, выражающих желание, и в условных предложениях. Если мы хотим установить логическую связь между этим употреблением и нормальным временн ы м употреблением претерита, мы можем сказать: связующее звено здесь заключается в том, что во всех этих случаях что-то отрицается в отношении настоящею времени: At that time he had money enough „В то время у него было достаточно денег“, I wish he had money enough „Я хотел бы, чтобы у него было достаточно денег“ и If he had money enough „Если бы у него было достаточно денег“ — все эти предложения, каждое по-своему, противоположны предложению Не has money enough „У него достаточно денег“.

Предложение I wish he had money enough формой претерита выражает желание, относящееся к настоящему времени, и в то же время его невозможность и нереальность („К сожалению, у него нет достаточно денег“); точно так же форма допрошедшего времени в предложении I wish he had had money enough выражает желание, относящееся к какому-то прошедшему периоду, и в то же время отрицает наличие достаточного количества денег в то время. Но по отношению к будущему времени, как правило, невозможно отрицать что-нибудь так категорически, а поэтому соответствующий сдвиг временн ы х форм (would вместо will) выражает лишь известную неуверенность в осуществлении действия: I wish he would send the money to-morrow „Я желал бы, чтобы он послал деньги завтра“, но I hope he will send the money to-morrow выражает желание, ничего не говоря о вероятности его осуществления.

В условных предложениях мы наблюдаем те же сдвиги: if he had money enough относится к настоящему времени и отрицает факт наличия у него денег; if he had had money enough относится к прошедшему времени и отрицает наличие денег в то время; if he should have money enough относится к будущему времени, но не отрицает наличие денег, а лишь оставляет неясным вопрос о том, получит он деньги или нет. Однако последняя форма может употребляться также для выражения сомнения в настоящем времени: if he should be innocent „если он невиновен“, означающее, пожалуй, в большинстве случаев „если окажется (в будущем), что он невиновен (сейчас)“ и т. п. Если речь идет о будущем времени, можно употребить также форму простого прошедшего (без should): It would be a pity if he missed the boat to-morrow „Было бы жаль, если бы он завтра опоздал на пароход“ .

Иногда, особенно в разговорной речи, встречается еще больший сдвиг, при котором форма допрошедшего времени употребляется не только в отношении прошедшего, но и в отношении настоящего времени для того, чтобы только подчеркнуть нереальность, безотносительно ко времени. Например , можно сказать : If I had had money enough ( в настоящий момент ), I would have paid you и I wish I had had money enough ( сейчас ) to pay you.

Интересно отметить также, что употребление формы прошедшего времени для выражения нереальности в настоящем приводит к тому, что эта форма может употребляться применительно к будущему, например: It is high time the boy went to bed „Давно пора ребенку идти спать“.

В конструкциях со значением желания и условия нереальность и невозможность сначала не выражались сдвигом времен как таковым; требовался также сдвиг наклонений — переход от изъявительного к сослагательному, что наблюдается до сих пор в немецком языке. Но в датском языке в прошедшем (и допрошедшем) времени не существует никакого формального различия между наклонениями, так что изменение значения зависит целиком от формы времени. То же наблюдается и в английском языке в 99% случаев, так как прежняя форма сослагательного наклонения прошедшего времени совпадает с формой изъявительного наклонения прошедшего времени, кроме единственного числа глагола be „быть“, где до сих пор различаются was и were. Легко понять в связи с этим, что инстинктивное чувство различия между этими двумя формами не может быть достаточно живым, чтобы помешать употреблению was там, где несколько столетий назад требовалось were. Приблизительно с 1700 г . was употребляется в таких позициях все чаще : I wish he was present to hear you ( Дефо ); A murder behind the scenes will affect the audience with greater terror than if it was acted before their eyes ( Фильдинг ). В литературном языке в недавнее время наблюдалась реакция в пользу were, которое предпочитается большинством учителей; однако в разговорной речи were употребляется сравнительно редко, за исключением выражения if I were you „если бы я был на вашем месте“; кроме того, следует заметить, что was значительно эмфатичнее, чем were, а поэтому оно, так сказать, лучше выражает невозможность, чем старая форма сослагательного наклонения: I am not rich. I wish I was „ Я не богат . Я желал бы быть богатым“; I am ill. If I wasn't, I should come with you „ Я болен . Если бы я не был болен, я пошел бы с вами“ — так часто бывает в отрицательной форме. Ср . также if he were to call со слабым were, смутно выражающее будущую возможность , и if he was to call с сильным was, отрицающее то , что выражается предложением he is to call; is to здесь почти синонимично has to, is bound to: If I was to open my heart to you, I could show you strange sights ( Каупер ); If I was to be shot for it I couldn't ( Шоу ).

Во французском языке мы находим соответствующее употребление форм прошедшего и допрошедшего времени в условных предложениях; здесь изъявительное наклонение также вытеснило сослагательное, хотя формы этих наклонений различались во французском языке больше, чем в английском и в датском:

S'il avail assez d'argent, il payerait, первоначально — s'il eыt ...

Я говорил здесь только о временн ы х формах в условном (придаточном) предложении, но первоначально те же правила относились и к главному предложению условного периода; так, мы находим: But if my father had not scanted me ... Yourselfe, renowned Prince, than stood as faire As any commer ( Шекспир ); She were an excellent wife for Benedick ( Шекспир ). Соответственно и в допрошедшем : If thou hadst bene here, my brother had not died ( Перевод Библии , 1611 г .). Однако, подобно тому как существует сильная тенденция яснее выражать будущее время в главных предложениях, чем в придаточных (это достигается в английском языке употреблением will или shall), так и здесь более краткий способ выражения в главных предложениях условного периода был заменен более полным с глаголами should и would: you would stand; she would be; my brother would not have died и т. п. Could и might в главных предложениях употребляются по-старому, поскольку эти глаголы не имеют формы инфинитива, а поэтому не могут сочетаться с should и would, например: How could I be angry with you? He might stay if he liked. Во французском языке наблюдается аналогичное явление: Il vоnt (venait) в главном предложении условного периода было вытеснено формой il viendrait, которая первоначально имела значение долженствования в прошлом („он должен был прийти“), но теперь употребляется главным образом в качестве наклонения, которое принято называть „условным“ (le conditionnel), например: S'il pouvait, il viendrait. Точно так же в прошедшем: Mon frиre ne serait pas mort, s'il l'avait su.

Особым применением формы прошедшего времени нереальности являются случаи употребления should и ought для выражения долженствования, долга и т. п. в настоящем времени и случаи употребления с оттенком смягчения формы could вместо can (Could you tell me the right time), would вместо will (Would you kindly tell me...) и might вместо may (Might I ask...). Это привело к превращению must из формы прошедшего времени в форму настоящего времени; ср. также швед. mеste. Более обстоятельное рассмотрение является делом специальных грамматик.

Главы XIX и XX представляют собой переписанную заново, с иным рас­положением материала, в некоторых местах сокращенную, а в некоторых рас­ширенную статью Tid og tempus в „Oversigt over det danske videnskabernes selskabs forhandlinger“, 1914, 367—420.

До некоторой степени аналогичное расположение, где делается попытка охватить огромное множество различий, с моей точки зрения не имеющих ни­чего общего с простой прямой линией времени, находим у Шеффилда (А. D. Sheffiel d, Grammar and Thinking, New York, 1912, 131). Критику этой системы см. „Tid og Tempus“, 383 и сл .

Если мы обозначим каждое действие вставания (в семь часов) точкой, а настоящий момент нулем, мы получим следующую схему, показывающую, что условие, при котором можно употреблять форму настоящего времени, здесь соблюдено:

. . . . . . . . . . . 0 . . . . . . . . . . . и т. д.

Брюно говорит: «В предложении La terre tourne autour du soleil „Земля вращается вокруг солнца“ обозначено действие вне времени» («prйsente une ac­tion situйe hors du temps» — Bruno t, La pensйe et la langue, 210; «Les actions situйes hors du temps s'expriment au prйsent» (там же, 788).

Возможно обобщенное прошедшее время: Last year the early morning train started at 6.15 „В прошлом году утренний поезд отправлялся в 6.15“. У нас нет возможности рассмотреть такие интересные случаи употребления на­стоящего времени, как I hear (I see in the papers) that the Prime Minister is ill; I come to bury Caesar, not to praise him и т. п.

В ит. Sta par partire „Он собирается уезжать“ понятие будущности обус­ловлено, по-видимому, предлогом per, имеющим значение намерения („для того чтобы“); ср. также La bottega и per chiudersi „Магазин собираются закрывать“.

В немецком языке в качестве вспомогательного глагола будущего вре­мени употребляется иногда sollen: Es handelt sich hierbei freilich meist um Dinge, die erst werden sollen (Бернгарди), где werden werden было бы, ко­нечно, громоздко. Во французском: L'ouvrage semble devoir кtre trиs complet et prйcis ( Hucho n, Histoire de la langue anglaise, vii; автор говорит о труде, первый выпуск которого он видел); devoir кtre заменяет отсутствующий инфи­нитив будущего времени = sera, а ce qu'il semble.

Употребление формы came в следующей цитате из Диккенса следует со ­ поставить с С , п . 5, стр . 305: the influence for all good which she came to exercise over me at a later time...

Понятно , что в случае (To-morrow he will go to Liverpool, and) not long after that he will sail for America налицо не послебудущее , а простое будущее время .

Сдвиг времен наблюдается и в тех случаях, когда гипотетический харак­тер придаточного предложения не выражен отчетливо с помощью союза типа if „если“: Fancy your wife attached to a mother who dropped her h ' s (Теккерей).

Для случаев выражения нереальности с помощью формы прошедшего времени изъявительного наклонения иногда употребляются термины „модаль­ное прошедшее время“ (modal past tense, Оксфордский словарь) и „время-наклонение“ (tense-mood, Суит); однако эти термины представляются неудач­ными, так как наклонения не имеют определенных понятийных значений; во всяком случае, из термина неясно, какое наклонение заменяет данная временная форма.