Успенский Л. Ты и твое имя

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВИСКРЯК НЕ ВИСКРЯК

На Руси есть такие прозвища,
что только плюнешь
да перекрестишься,
коли услышишь.
Н. В. Гоголь. Женитьба

Если вы склонны к размышлениям, возьмите какой-нибудь перечень фамилий.
Пусть это будет первая попавшаяся под руки адресная книга, список учащихся,
телефонный справочник -- все равно. Разверните его и внимательно читайте.
Ручаюсь, что спустя короткое время вы, если и не начнете "плевать и
креститься", как Гоголь, то удивляться у вас найдется чему. А за удивлением
придет длинный ряд вопросов.
Конечно, прежде всего вы натолкнетесь на то, что нам уже знакомо, на
самые обычные типы фамильных имен. На севере страны это будут бесчисленные
"-овы" и "-ины", на юге -- "-енко","а западе -- "-вичи" и"-ичи". Этим нас не
удивишь, мы знаем -- перед нами фамилии-отчества, фамилии патронимического
происхождения. Будут среди них попадаться и сибирские "-ыхи" (Белых, Пьяных)
и белорусско-польские "-чики" (Ковальчик, Малярчик).
По всей стране они окажутся смешанными в пестрый винегрет: под Москвой
больше Степановых, под Киевом -- Степаненок, под Минском -- Степанчиков. И все
это во всех концах страны окажется пересыпанным разнообразными "-скими", где
дворянско-поместного, где "колокольно-поповского" образца. Это ничуть не
поразит вас: и к тем и к другим суффиксам вы уже присмотрелись.
Однако вас вполне может удивить другое: вы встретите немалое число
самых настоящих фамильных имен, которые не укладываются ни в какие рубрики
по своим . суффиксам и окончаниям. Если вы прочтете где-нибудь на двери
короткое слово "Петрищев", "Ткаченко" или "Беребендовский", вы сразу же
сообразите: чья-то фа-: милия! Но, увидев на дверной табличке слово
"Квадрат" или "Тамада", вы, я полагаю, прежде всего удивитесь: чего ради его
написали с большой, прописной буквы? Слово как слово, решительно никаких
признаков "фа-мильности", -- существительное, да и только.
А в то же время в любом справочном издании вам будут все время
бросаться в глаза такие странные имена,-- да и не только существительные --
прилагательные, глаголы, даже сочетания их с предлогами и междометиями,--
какой-нибудь Гей-Тосканский, какая-нибудь Неубеймуха или даже гражданин по
фамилии Бесфамилии. Что это такое? Откуда оно взялось?
Может быть, вы думаете, -- я преувеличиваю? Так вот передо мною на столе
то "ономатологическое пособие", к которому я, как вы могли заметить,
прибегаю уже не первый раз, по причине его полной достоверности; никому не
придет в голову подозревать, что фамилии в "Списке абонентов ленинградской
телефонной сети" за 1951 год подобраны с каким-нибудь специальным умыслом. Я
беру букву "Б", самую обычную, с которой начинается такое множество
фамильных имен. И тотчас же в моих глазах, рядом с "самыми настоящими
фамилиями", с бесконечными Бабаевыми, Борисовскими, Бо-рисенками, Бабичами,
начинают мелькать эти странные образования. Не то фамилии, не то "просто
слова".
Баранов -- безусловно фамилия, "о ведь баранчик-то -- обыкновенное слово.
А вот написано: Баран-чик, А. С., -- и указан адрес -- такая-то улица. Не
странно ли?
Я знаю и знал нескольких Бегуновых; однако тут передо мною не Бегунов,
а Бегун. У него (но кто мне поручится, что это -- "он", а не "она" -- Бегун?)
есть инициалы -- Е. Ф., и живет "оно", допустим, на Ва-сильевском острове. И
дальше, и дальше идут существительные, притом самые разнообразные и
разнородные, как в каком-нибудьсловаре: "баллада", "беркут", "богач",
"бульон"... Однако там, в словарях, у каждого из этих слов имеется точный
смысл и значение, а здесь... Л. С. Баллада, И. Е. Беркут, А. В. Богач, Н. М.
Бульон. Нет, тут они ровно ничего не значат/ а если и значат, то совсем не
то, что в словаре. Необыкновенные существительные, относительно которых
нельзя даже никак установить, какого они рода: если Баллада -- Лидия
Сергеевна, то женского; если она-- Лев Семенович, то мужского.
С прилагательными чуть-чуть легче: тоже странно, но не так. Вот
гражданин В. А. Беспрозванный и рядом гражданка Беспрозванная, Э. Я.; тут по
крайней мере можно хоть разобраться, кто из них "он", кто "она". А с
существительными просто несчастье: кажется совершенно немыслимым, чтобы
некто Белоус назывался, скажем, Софьей Михайловной и был молодой
темноволосой и темноглазой девушкой... Белоус! Ведь это же явно --
седобородый мужчина! А бывает, оказывается, и наоборот.
Еще удивительнее те случаи, когда в фамилию превращается целое
словосочетание. Написано: А. С. Беспрозвания. Как это прикажете понять:
фамилия перед нами или что? Если простое сочетание слов, то оно абсурдно по
своему значению,-- "прозвание"-то как раз имеется. А ежели это фамилия, то в
каком же она стоит падеже? Можно сказать: "Я люблю играть с Вовкой
Гришиным". Можно сказать: "Это мой лучший друг, Вовка Гришин". Но как вы
будете говорить: "Люблю играть с Беспрозванием", "Это наше Беспрозвание"? Ни
так ни сяк -- ничего не получается.
Нет, видимо, таким фамилиям законы грамматики не писаны, да и
орфографии -- тоже. Раз можно преспокойно придумать фразу: "На горе они
разделились: Борщ побежала в деревню, Бирюля пошел на реку, а Соседко
помчались за остальными ребятами..." -- так уж до грамматики ли тут! А
придумать и даже сказать это можно, не вызывая никаких недоразумений, потому
что я знаю и девочку, которую зовут Оксана Борщ, и, мальчугана Павлика
Бирюлю, да и трех приятнейших пареньков по фамилии Соседко.
С правописанием не меньше неожиданностей. Вы хорошо знаете, что слово
"бессмертный" по всем правилам пишется через два "с": это указано в любом
орфографическом словарике. А вот тут, в телефонной книжке, есть граждане
Бессмертный и Беспрозванный, Безпрозванный и Без-смертный. И не только никто
не исправил этой несомненной ошибки, но захотись одному из Безпрозван-ных
улучшить свою фамилию, ему пришлось бы хлебнуть горюшка; прежде чем изменить
ее написание, он должен был бы долго хлопотать, подавать заявления в
различные важные учреждения, и еще не известно, чем бы дело кончилось.
В том же справочнике на соседних строчках мирно живут два гражданина (а
может быть, две гражданки), пользующиеся милой фамилией Бульон. Но в одном
случае фамилия пишется, как и надо, Бульон, а в другом -- на французский лад:
Буллион. Что бы им взять да и установить одно общее правописание? Куда там!
Это целая история...
Впрочем, изредка из этого можно извлечь и некоторую выгоду. Вот я вижу
замечательную фамилию Борсук; в моей телефонной книжке даже два таких
Борсука подряд: Борсук, В. К. и Борсук, Т. А. Вы сами, наверное, видите тут
грубейшую ошибку: надо же писать не "бОр", а "бАр". Однако, ежели вам
повезло и вы сами носите эту не часто встречающуюся фамилию, у вас есть
удивительное преимущество. На всех экзаменах, во всех документах вы можете
безнаказанно писать: "И. Борсук, И. Борсук, И. Борсук", смело делая ошибку
за ошибкой, и ни один преподаватель языка, даже самый строгий, не вздумает
исправить вас или снизить вам за это отметку. Нельзя: фамилия! *
-----
* Любопытно, кстати, отметить, что в древнерусском языке слово это писалось
и звучало именно так: "борсук"; произношение. "бАрсук" установилось
значительно позднее, под влиянием так называемых "акающих" говоров нашего
языка.
-----
Однако не вздумайте перехватить через край и непосредственно под
подписью И. Борсук начать вашу работу так: "Лисица и бОрсук", басня": тут
вам не избежать страшной мести со стороны грамматиков.
Ну как же не вспомнить некую мадемуазель Прэ-фер, изображенную
французским писателем Анатолем Франсом, директрису девичьей школы! "Мое
мнение, -- говорила эта почтенная дама, -- что у собственных имен -- своя
орфография!" И устраивала воспитанницам пугавшие их диктанты на собственные
имена...
Похоже, что это было не так уж нелепо. Учиться правильно писать и эти
имена -- полезно.
Все только что рассказанное поражает нас своей причудливостью, но это
обычная причудливость языка: она ничему, по сути дела, не мешает. Не только
продолжают безбедно существовать такие странные фамилии, но мы и пользуемся
ими без малейшего затруднения. Каждый из нас сочтет совершенно невозможными
сочетания слов "тетя Петя" или "дядя Василиса"; в то же время сказать
"гражданка Козак" или, наоборот, "гражданин Сорока" ничуть не представляется
неуместным.
Вот небольшой список людей, в тридцатых годах ходатайствовавших о
перемене фамилий. Среди них есть Выдра Яков Савельевич, Губа Иван Власович,
Черепаха Николай Митрофанович. Но есть тут и дамы, пожалуй, еще более
удивительные: одну из них звали Верой Гробокопатель, другую -- Софьей
Петровной Жених. Подумайте сами: если жених носит имя Сони, то как же должна
называться невеста; не менее чем Спиридоном!
Надо заметить, что такое положение вещей длится уже много лет и
десятилетий; в произведениях всех крупнейших писателей XIX века (особенно у
сатириков и юмористов) мы находим великое множество фамилий ничуть не менее
удивительных. Вспомним еще раз чеховских городового Жратву, телеграфиста
Ятя, отставного профессора П. И. Кнопку. Чехов и настойчиво собирал, и сам
измышлял такие фамилии: в его знаменитой "Записной книжке" недалеко от
женщины Аромат фигурирует мужчина -- Ящерица.
Целый муравейник таких же причудливых имен кишит в рассказах, повестях,
драматических творениях Н. В. Гоголя, на страницах величественной поэмы его
"Мертвые души". Артемий Филиппович Земляника из "Ревизора", посети он
Петербург, пришелся бы ко двору в доме Ивана Павловича Яичницы, выступающего
в "Женитьбе". Иван Иванович Шпонька мог бы оказаться достойным соседом
Настасьи Петровны Коробочки, а Афанасий Иванович Товстогуб, встретив в
миргородском поветовом суде Ивана Никифоровича Довгочхуна, оценил бы по
достоинству и его личность, и его солидную фамилию. Сотни и сотни
гоголевских персонажей носят такие же и похожие на эти фамилии. Но фамилии
ли перед нами? Может быть, это имена, вроде рассмотренных нами "мирских"
имен древности? Или прозвища, странные клички, те самые, про которые Гоголь
с удивленным восхищением говорил, что русский народ "не лезет за словом в
карман, не высиживает его, как наседка цыплят, а влепливает [прозвище. -- Л.
У.] сразу, как лашпорт на вечную носку, и нечего прибавлять уже потом, какой
у тебя нос или губы, -- одной чертой обрисован ты с ног до головы!" ("Мертвые
души", т. I, гл. V.)
Нет, конечно, это не имена; имена у этих людей совсем другие. Собакевич
продал Чичикову девицу Воробей, но у нее было и настоящее имя -- Елизавета.
Пробка, мужик "трех аршин с вершком ростом", звался Степаном; у крестьянина
со странным прозванием Доезжай-не-Доедешь имелось обычное имя Григорий.
Значит, перед нами либо прозвища, либо фамилии.