Войтак М. Проявление стандартизации в высказываниях религиозного стиля (на материале литургической молитвы)

Войтак М. (Польша, Люблин). Проявление стандартизации

в высказываниях религиозного стиля (на материале литургической молитвы)

Религиозный стиль: краткий очерк способов концептуализации понятия

Экспликация понятия “религиозный стиль”, уточнение его объема - задача чрезвычайно трудная. Не будет преувеличением сказать, что она невыполнима в рамках одной научной дисциплины. Отдельная дисциплина, независимо от степени точности своего исследовательского инструментария, может только приблизиться к феномену, определяемому как религи­озный язык, сакральный язык, культовый язык, язык сакрума, религиозный дискурс, религиозный стиль, религиозное употребление языка и т.д.

Чтобы представить степень трудности при разработке интересующей нас темы, попробуем привести основные понятия, представляющие собой понятийный контекст для религиозного языка/стиля, кратко продемонстрировать важнейшие способы концептуализации отдельных составных частей этого контекста, учитывая в общих чертах точку зрения как исследователей религии, так и лингвистов.

Среди польских ученых, пользующихся термином “религиозный язык”, обозначились три основных пути его уточнения. Одни подчеркивают референциальную связь этого языка с религией (например: Wierusz Kowalski 1973, Zdybicka 1984, Kloczowski 1994), другие склонны выдвигать на передний план коммуникативную сферу, обслуживаемую этим языком, относя рассматриваемый здесь термин к богатому и внутренне дифференцированному классу текстов, функционирующих в церковном обиходе (ср. Bajerowa 1988а, 1988b). В первом из названных течений сущность религиозного языка усматривается в его особой связи с религиозной ситуацией и с участвующим в ней человеком (ср.: Wierusz Kowalski 1973, Zdybicka 1984, Kloczowski 1995: 5).

Религия, рассматриваемая как социальное явление, глубоко связанное с культурой, охватывает доктрину, систему истин, провозглашаемых и исповедуемых определенной группой людей, нравственные нормы и обычаи, кодифицированный культ, а также институты, призванные определять и передавать доктринальные истины, нравственные принципы и осуществлять культ (Zdybicka 1984: 176).

Учет психологического аспекта позволяет отметить связь религии с переживанием человеком собственной бытийной недостаточности, случай­ности, а также потребность преодоления этих ограничений, т.е. готовности к принятию “сильного трансцендентного ТЫ” (Zdybicka 1984: 123-124).

Однако прежде всего религия является событием, действием. Она охватывает всю совокупность человеческого поведения, направленного на сферу священного, на все то, что философы называют религиозным актом (Zdybicka 1984). В числе его слагаемых находится предмет религии - таинственная, труднодоступная, трансцендентная сфера сакрума. Поэтому религиозный язык получает особую референцию. Верующий человек пользуется языком как сред­ством интерперсонального общения как в межчеловеческом измерении, так и в контакте с nummosum (со сферой сакрума). Так функционирует слово Бога, направляемое к человеку, что приравнивается к Откровению или мистической встрече, и слово человека, направленное к Богу, - молитва в широком понимании этого термина. Особую форму этой взаимосвязи определяют следующие факторы:

1) инициатива начала диалога принадлежит Богу;

2) божеское сообщение имеет сложную форму, т.е. не только языковую, различным образом опосредующую общение;

3) Бог ожидает определенных ответов.

Важнейшим из этих ответов человека является культ - семиотически сложное явление, охватывающее определенные типы обрядовых действий и культовых высказываний. Следовательно, культ является действием и имеет социальный, а также знаковый характер. Поэтому он определяется как “совокупность различных знаков, с помощью которых осуществляется связь общения между верующим человеком и сакральной действительностью” (Zdybicka 1984: 155; см. также: Wierusz Kowalski 1973: 27, Sinka 1988).

В сложном множестве культовых знаков чрезвычайно важную роль играют высказывания. Если культ организован, то в его области функционируют готовые тексты, воспроизводимые участниками обрядов, т.е. чужие тексты, к которым в рамках культа они относятся как к собственным. В нашей действительности это высказывания Церкви прославляющей. Участвующий в культе человек придает этим высказываниям экспрессивную функцию, так как благодаря им, а также определенным действиям, он “обнаруживает свои собственные переживания и убеждения” (Zdybicka 1984: 8). В то же время они выполняют познавательную функцию, закрепляя в сознании верующих соответствующие слагательные доктрины. Их воздействие, как правило, усугубляется поучительными высказываниями, приготовленными для определенной группы верующих. Они составляют группу высказываний Церкви научающей. Приведенный перечень не исчерпывает всех возможных расслоений религиозного языка. Функциональная точка зрения позволяет выделить такие его варианты, которые делают возможным рассмотрение религии как предмета исследования или размышления. Эта группа вариантов охватывает язык теоретический, апологетический, юридический и деловой (подробнее см.: Wierusz Kowalski 1973: 9). На этом фоне отдельную группу образуют такие варианты религиозного языка, как язык катехизический (обучения) и гомилетический (поучения) (Wierusz Kowalski 1973). Они показывают состояние религиозного сознания участников определенных религиозных ситуаций и трактуются некоторыми авторами как составные части обиходного религиозного языка (Chrzanowski 1995: 85).

В другой трактовке расслоение религиозного языка охватывает: основ­ной религиозный язык, т.е. язык Откровения и молитвы, и теологию, как “язык интерпретации основной передачи традиции” (Kloczowski 1995: 8).

Вопрос о статусе религиозного языка, о его детерминантах и месте в системе вариантов определенного этнического языка не нашел до сих пор существенного отражения в лингвистических исследованиях. Польские лингвисты занимались прежде всего характеристикой роли языка в религиозной жизни, развитием лексики, связанной со сферой сакрума. Тексты религиозного содержания описывались как свидетельство функци­ональных возможностей языка в прошлом (библиографию см.: Makuchowska 1995). Только в последние годы расширяется сфера исследований избранных типов религиозных высказываний, в особенности гомилетических текстов.

В славянской стилистике попытка уточнения понятия “религиозный стиль” предпринимается Й.Мистриком (1992). Он помещает религиозный стиль в группе субъективных стилей, подчеркивая его близость к худо­жественному и ораторскому стилям. В числе стилеобразующих факторов, определяющих форму религиозных высказываний, словацкий исследо­ватель называет: 1) книжную риторичность, наблюдаемую в библейских текстах, гомилетике и других составных частях литургии, 2) диалогичность - в молитве идет диалог человека с Богом, а в рамках культа диалог священника с Богом или с верными, 3) участие внеязыковых средств выражения, 4) предмет богослужения, 5) эстетическое измерение рели­гиозного акта (Mistrik 1992: 83).

В числе типичных для религиозного языка стилистических средств называются специальная лексика и грамматические средства - морфоло­гические и синтаксические: наличие вокативных и императивных форм, преобладание превосходной степени и т.д. Религиозный стиль в трактовке этого исследователя характеризуется гимничностью, эмоциональностью, пафосом и помпезностью (Mistrik 1992: 82).

Описывая зачатки формирования религиозного стиля в польском языке, я предлагала свести это понятие к культовым текстам из-за стилистической дифференциации высказываний, связанных с религиозной сферой ком­муникации (Wojtak 1992: 90). Основным жанром так понимаемого стиля я признала молитву, а в числе его детерминантов назвала: 1) формульность, свя­зан­ную с существованием композиционных формул, 2) повтор как прин­цип организации тектса, 3) специальную лексику, позволяющую выразить свойственное религиозному стилю видение мира, с признанием примата са­кральной сферы, и устанавливающую форму соотношения человека с ней.

Итак, вопрос о сущности и трактовке религиозного стиля в рамках лингвистической стилистики остается открытым.

Молитва как религиозное высказывание. Типы молитв

Трудно ответить на вопрос, что такое молитва. С философской и бого­слов­ской точки зрения молитва представляется “самым совершенным рели­гиозным актом, диалогом, разговором с Богом” (Zdybicka 1984: 156). “В молитве как речи, - подчеркивает Б. Вельте (1995: 20), - человек говорит к Богу и с Богом. Человек называет Бога и высказывает самого себя”. Авто­ном­­­ная ценность религиозного диалога связывается при этом с тремя основными типами позиции молящегося человека: религиозного ожидания (надежды), религиозного понимания (веры), преданности (любви) (Weclaw­ski 1995: 98-107, ср. также Zdybicka 1984; Welte 1995; Nedoncelle 1995).

В Катехизисе молитве дается определение, согласно которому “молитва является возношением души к Богу или направленной к Нему просьбой об определенных благах” (ККК 1994: 575). В конденсированной формуле, предложенной 3.Здыбицкой (Zdybicka 1984: 158), сущность молитвы проявляется в том, что, будучи диалогом, она является словом и просьбой.

Если ограничиться христианской молитвой, то можно выделить три формы ее существования, закрепленные в традиции (ККК 1994: 607): 1) устную молитву, приобретающую форму через слова, произносимые вслух или в мыслях, 2) размышление, 3) созерцание, которое является даром, выслушиванием Божьего Слова" (ККК 1994: 610).

В трактовке Т.Венцлавского (Weclawski 1995: 108) обозначаются три формы широко понимаемого молитвенного языка, или языковые границы молитвы, по определению автора: молчание, внешняя или внутренняя импровизация и молитва по установленному тексту, общая для многих людей. “Формы молитвы, - отмечает кратко М. Недонселль (Nedoncelle 1995:142), - помещаются в пространстве от молитвы устной и стереотипной до молчаливой и свободной”.

Исследователи религии относят молитву к группе сакральных (культовых) текстов, рядом с такими формами высказываний, как инъюн­кция, т.е. приказание типа ldz precz szatanie; Przyjdz Panie Jezu, рекон­струкция мифа и акламация (Wierusz Kowalski 1973: 100).

Учитывая филологическую точку зрения и рассматривая молитву как тип культового высказывания с определенной структурой и иллокуционным потенциалом, можно предложить следующую типологию:

а) молитва установления (общая) вместе с различными формами молитвы литургической, а также близких к ней разнородных молитвенных форм, представленных в молитвенниках (ср. Nadolski 1989 а , 1992);

б) молитва частная (Zdybicka 1984: 157), личная, которая может принимать форму “вотивного”, т.е. специального благодарственного текста (см. Kowalski 1993, 1994) или поэтического текста (см., например, Kulakowska 1996). Предметом описания в настоящем исследовании будет литургическая молитва, в частности, ее наиболее устойчивые формы, а также те типы установленных молитв, которые рекомендуются молитвенниками верующим как форма диалога с Богом.

Стандартизация литургической молитвы

Понятие литургической молитвы представляется лингвисту многомерным. Высказывания, к которым относится этот термин, различаются между собой как по структуре, так и по коммуникативным детерминантам, таким, как тип отправителя, тип намерения и т.д. По типу отправителя различаются внутри литургической молитвы две категории высказываний: молитва священника (ведущего службу) и молитва верных (Nadolski 1989 а ). Первую категорию образуют высказывания, дифференцированные в структурном и в функциональном планах - освящающие молитвы, орации, “молитвы над народом” (Nadolski 1989 а : 101; несколько другое деление находим в работе Sinka 1988: 96). Понятие “молитва верных” охватывает при этом следующее: литургические молитвы, поэтические молитвы (псалмы, гимны и т.п.), акламации (Nadolski 1989 а : 102-108).

Характеристика вопроса о стандартизации литургической молитвы требует предварительно по меньшей мере упоминания о ее структуре, точнее, о месте и роли отдельных молитвенных высказываний в рамках литургии. Среди актов культа католической Церкви важнейшее место занимают обряды, проводимые по установлению и воле самого Христа", т.е. Святая Месса и таинства (Sinka 1988: 30). После проведенной II Ватиканским Собором реформы Святая Месса получила форму ясно построенного культового акта (ср. Sinka 1988: 75; Nadolski 1992). Первая ее часть -вступительные обряды (литургия верных), в числе которых находится важная для наших рассуждений молитва священника, называемая коллектой. Далее следует литургия Божьего Слова, включающая чтения, Евангелие, проповедь и Символ веры. Главным фрагментом Мессы является литургия жертвы, а внутри нее Евхаристическая молитва и обряды Причащения. Последнюю часть образуют действия и высказывания, определяемые как заключительные обряды (“литургия напутствия”).

Самой совершенной, притом основной формой молитвы священника является, как уже упоминалось, коллекта. Это стандартное высказывание, направленное в начале мессы к Богу от имени верных. Она представляет собой образец для других разновидностей установленной молитвы. Встроенной в литургию коллекте предшествует призыв к молитве “Oremus” - “помолимся” и молитвенная тишина. “Все вместе со священником в течение минуты хранят молчание, чтобы осознать, что они стоят в присутствии Бога и чтобы в личной молитве высказать свои просьбы” (Sinka 1988:182). Молитва начинается с обращения (инвокации), после которого наступает обоснование просьбы, сама просьба и конечная формула. Дополнением так построенного высказывания священника является произносимая верными акламация. Попутно заметим, что коллект может быть несколько, но в пределах определенной литургии, т.е. части мессы, произносится только одна.

Для наших рассуждений важно также и то, что некоторые элементы коллекты могут функционировать как самостоятельные формулы в пределах определенных культовых действий или как компоненты других установленных молитв. Поэтому стоит присмотреться к ним ближе, ссылаясь на терминологию, установленную в учебниках по литургике, так как эта терминология точно сообщает о функциях отдельных формул.

Первый элемент - анаклеза; он служит обращению к Богу и, как правило, принимает форму следующих вокативных фраз: Boze!, Wszechmogacy Boze!, Wszechmogacy, wieczny Boze! (см. Sinka 1988: 182; Nadolski 1992: 130). Анамнеза - “воспоминание о делах Божьих, совершаемых в истории спасения” (Nadolski 1992: 130) - состоит из различных выражений, в зависимости от разновидности обряда. Их схематичность следует связывать с частотностью структуры “Deus qui” - Boze, ktory... Подобным образом определяются показатели клишированности просьбы, формулируемой, как правило, по схеме spraw, abysmy... или spraw, prosimy, abysmy... (отсылка к анамнезе + собственно просьба). Завершающий элемент, именуемый конклюзией (Nadolski 1992: 131), имеет форму доксологии (от гр. 'слава'), то есть славословия - прославления Бога в трех ипостасях (к описанию разных подвидов доксологии еще вернемся). Если описываемая молитва священника направлена к Богу Отцу, конклюзия принимает форму устойчивого выражения Przez naszego Рапа Jezusa Chrystusa, Twojego Syпa, ktory z Toba zyje i kroluje -w jednosci Ducha Swietego, Bog, przez wszystkie wieki wiekow (Sinka 1988: 183, Nadolski 1992: 131). Когда в рамках определенной литургии упомянутая молитва направлена ко Христу, конклюзия имеет форму выражения Ktory zyjesz i krolujesz z Bogiem Ojcem w jednosci Ducha Swietego, Bog, przez wszystkie wieki wiekow (Sinka 1988: 183).

Стоит здесь упомянуть о том, что процесс стандартизации определенного элемента коллекты проходил постепенно. Расширение конклюзии способствовало точности в способе передавания истин доктрины. Состав формул зависел к тому же от стилистического вкуса эпохи, то есть от убеждений, касающихся принципов хорошего стиля и существующих образцов словесного выражения. Б.Надольский обращает внимание на факт, что формула przez wszystkie wieki wiekow восходит к древнему периоду истории Церкви и перенята из иудейских обрядов (Nadolski 1992: 131).

О степени устойчивости рассматриваемых здесь формул можно судить, как нам представляется, по текстам молитвенников, содержащих непостоянные литургические молитвы, в которых напечатаны только их начальные слова: Ktory zyjesz..; Ktory zyjesz i krolujesz..; Przez tegoz Pana naszego..; Ktory z Toba... (см. Mszalik. Warszawa 1961).

Структуру коллекты продемонстрируем на примере этого типа молитвы, рекомендуемой на день Явления Господа (праздних Трех Волхвов) - цит. по М: 95.

призыв к молитве Modlmy sie

молитвенная тишина

анаклеза Boze

анамнеза ktorys w dniu clzisiejszym jednorodzonego Syna swego przez ukazanie sie gwiazdy narodom objawil:

просьба s praw milosiernie, abysmy, poznawszy Cie przez wiare, byli doprowadzeni do szczescia ogladania Majestatu Twego w niebie

конклюзия Przez tegoz Pana naszego ...

Проявление стандартизации высказывания

в рамках Евхаристической молитвы

Евхаристическая молитва может иметь несколько вариантов. “В римском миссале для польских епархий количество евхаристических молитв увели­­чено до десяти” (Sinka 1988: 198). Упомянутая часть мессы состоит из целого ряда благодарений за спасение, совершенное Богом в истории, и текстов, про­славляющих Бога (см. Sinka 1988: 198; ККК: 596). Эти высказывания также структурно дифференцированы, что влияет на степень их стереотип­ности. Поэтому проведем их характеристику по очереди (ср. на эту тему: Sinka 1988, Nadolski 1992).

Первая составная часть Евхаристической молитвы - диалог перед префа­цией (вводный диалог), в настоящее время в следующей стандартной форме:

Священник: Pan z wami. Верные: I z duchem twoim.

С.: W gore serca. В.: Wznosimyje do Рапа.

С.: Dzieki skladajmy Рапи Bogu naszemu. В.: Godne to i sprawiedliwe. (MW: 50; MSW: 64; PM: 67; CHP: 76).

В старых молитвенниках можно найти несколько другие редакции избранных фрагментов, например, В.: Мату wzniesione ku Рапи (М: 27); Wznieslismy je ku Рапи (РКТ: 80).

Очередной фрагмент Евхаристической молитвы - собственно префация, т.е. благодарение, состоящее из трех основных частей (Sinka 1988: 199-200):

1) Вводная формула: Zaprawde godne to i sprawiedliwe, sluszne i zbawienne, abysmy zawsze i wszedzie Tobie skladali dziekczynienie, Panie, Ojcze swiety, wszechmogacy, wieczny Boze, przez Chrystusa Pana naszego (PKT: 80; CHP: 76-77). Эта формула могла, кроме того, функционировать в следующих редакционных вариантах: Prawdziwie godna i sprawiedliwa, sluszna i zbawienna jest rzecza, abysmy Ci zawsze i wszedzie dzieki sktadali. (М:27); Prawdziwie godnie jest to i sprawiedliwie, sluszne i zbawienne, bysmy zawsze i -wszedzie dzieki Tobie czynili, Panie swiety, Ojcze wszechmogacy, wiekuisty Boze. (M: 28-30, 33-34).

2) Мотив благодарения, тематически связанный с определенной литургией (эмболизм), начинается с формулы Albowiem przez tajemnice Wcielonego Slowa Twojego..; Ktory przez post ciala..; Tys sprawil... (M: 32-25).

3) Формула перехода к акламации Sanctus (завершающая формула): Przeto z Aniolami i Archaniolami, z blogoslawionymi Duchami oraz ze wszystkimi chorami niebos spiewamy hymn ku Twojej chwale, bez konca wolajac: (...) (PM: 67-68). А вот предыдущие варианты этого фрагмента: Przeto z Aniolami i Archaniolami z trony i panowaniami oraz wszystkimi hufcami wojska niebieskiego hymn ku Twojej chwale spiewamy, bez konca wolаjac: (...) (M); Co tez vychwalaja Aniolowie i Archaniolowie, Cherubiny i Serafiny, ktorzy nie przestaja wolac codziennie, mowiac jednoglosnie (M).

После префации появляется в рамках Евхаристической молитвы литургическая акламация: S wiety, Swiety, Swiety Pan, Bog Zastepow. (...). Затем идет молитва, которая служит переходом к воспоминанию тайны дня. В предлагаемой литургистами терминологии это postsanctus: Zaprawde swiety jestes, Boze, zrodlo wszelkiej swietosci (PM:68). Очередной элемент - эпиклеза, т.е. просьба к Богу Отцу ниспослать Святого Духа для пресуществления хлеба и вина в Плоть и Кровь Иисуса Христа (Sinka 1988:200): Uswiec zatem te dary laska Ducha Swietego, aby staly sie dla nas Cialem i Krwia Pcma noszego Jezusa Chrystusa (PM:68). После эпиклезы следует главная часть Евхаристии - описание ее установления и освящения (Sinka 1988: 201).

Далее в литургии жертвы следуют анамнеза и жертвенная молитва. Вот их варианты из второй Евхаристической молитвы: Wspominajac smierc i zmartwychwstanie Twojego Syna, ofiarujemy Tobie, Boze, Chleb zycia i Kielich zbawienia i dziekujemy, ze nas wybrales, abysmy stall przed Toba i Tobie sluzyh (РМ: б9). После жертвенной молитвы появляются заступнические молитвы, начинающиеся со слов: Pamietaj, Boze, о..; Pamietaj о..; Pamietaj takze о .., а функцию члена, завершающего Евхаристическую молитву, выполняет конечная доксология, имеющая в настоящее время следующую установ­ленную форму: Przez Chrystusa, z Chrystusern i w Chrystusie, Tobie, Ojcze wszechmogacy, w jednosci Ducha Swietego wszelka czesc i chwala przez wszystkie wieki wiekow (PM: 70); о путях формирования доксологий, связанных с каноном мессы, см. (Marganski 1983: 33). Для сравнения приведем два более ранних варианта: Przez Niego, z Nim, w Nim niech bedzie Tobie, Bogu Ojcu wszechmogacemu w jednosci Ducha Swietego wszelka czesc i chwala (M: 47); Przez Niego i z Nim, i w Nim jest Ci skladana, Boze Ojcze wszechmogacy, w Jednosci Ducha Swietego wszelka czesc i chwala. Przez wszystkie wieki wiekow (PKT: 97).

Рассматривая вопрос о проявлениях стандартизации молитвы в рамках литургии, необходимо упомянуть относительно богатую в количественном отношении, а также дифференцированную в функциональном и структур­ном плане группу высказываний, именуемых литургистами литургическими формулами. Этот термин относится к “культовым текстам, установленным традицией или церковным авторитетом, охватывающим отдельные слова, строфы, обороты, предложения, ряды предложений различного содержания (прославление Бога, благодарение, просьбы), регулярно повторяемых в литургии в установленном порядке и месте в неизменном звучании” (Nadolski 1989b: 404).

Невозможно в кратком обзоре представить исчерпывающую фило­логиче­с­кую характеристику этих текстов. Поэтому придется ограничиться назва­нием их типов и общим описанием степени и характера стандар­тизации.

Довольно большое множество литургических формул относится к Таинствам: крещению, миропомазанию, елеосвящению, браку и т.д. В рам­ках обряда функционируют установленные высказывания священника и верных. Стоит подчеркнуть при этом, что кроме жестко установленных формул, воспроизводимых в определенных обрядах, функционируют вариантные формулы, т.е. совокупности формул определенного назначения, из числа которых участники обряда выбирают вариант, по их ощущению, наиболее подходящий к ситуации. Это способствует оживлению обряда и повышает эмоциональную причастность участников, углубляет их участие в обряде. Так, в рамках обряда крещения начальное приветствие священика может звучать Pan z wami или Niech bedzie pochwalony Jezus Chrystus, на вопрос священника О со prosicie dla N? родители могут ответить по-разному: о chrzest; о wiare; о laske Chrystusa; oprzyjecie do Kosciola; о zycie wieczne (Sinka 1988:274). Ритуал крещения включает, кроме того, несколько формул освящения воды, а также предоставляет возможность выбора формулы конечного благословения.

Отдельную группу литургических формул представляют литургические акламации (о некоторых из них уже шла речь). Они позволяют выразить прославление Бога или подтвердить какое-либо действие или молитву священника. В числе самых частотных акламаций можно назвать формы: alleluja, amen, eleison, miserere, sanctus, hosanna (Schenk 1973: 238). Следующий класс образуют более развернутые высказывания, которые воспроизводятся в литургии: Credo, т.е. Символ веры, и славословия: Gloria, Benedictus, Magnificat, Те Deum (Nadolski 1989b: 404).

Репертуар литургических формул дополняется доксологиями (см. выше) и включает приветственные формулы: Pan z wami благословения: Niech was blogoslawi Bog wszechmogacy, Ojciec i Syn i Duch Swiety и напутствия ldzcie, ofiara spetniona.

С филологической точки зрения так называемые литургические формулы обладают всяческими признаками языковых клише (о клише и подобных явлениях ср. в частности: Пермяков 1970, Tomasik 1988, Bartminski 1990, Chlebda 1991).

Структурные показатели стандартизации

других типов установленных молитв

Молитва в структуре молитвенника

- стереотипизация заголовка

Ощущая потребность в связи с Богом в молитве, человек может удовле­творить ее также вне культовых действий. Это облегчается специальными изданиями - молитвенниками. В них мы на­ходим установленные молитвенные тексты, похожие на наиболее типичную литургическую молитву -коллекту, далее - тексты со структурой литании, наконец, другие индивидуальные высказывания, облегчающие связь с сакральной сферой.

В структуре молитвенника авторами отдельных версий выделяются раз­ные классы молитв: молитвы в течение года, молитвы по случаю разных со­бытий (РМ), молитвы на каждый день (РКТ, MSW); молитвы за Церковь, просительные молитвы, молитвы для размышлений (МС); молитвы на каждый день, просительные, по случаю разных событий (MW) и т.д. Типоло­гии молитв опираются на разные критерии, имеются также раз­но­гласия в зачислении того или иного жанра молитвы в установленные таким образом классы. С жанровым уровнем дифференциации связано одно из проявлений стереотипизации молитвы, а именно, формулировка заголов­ков. Исследо­вания заголовков, описываемых как особого рода собственные названия, подтверждают возможности как их лексикализации или фра­зеологизации (Chlebda, Lewicki 1988), так и синтаксической схематизации (Pisarek 1967), что позволяет считать заголовки единицами, зафиксирован­ными в языке и воспроизводимыми. Поэтому заголовки молитв можно рас­сматривать в качестве одного из проявлений их стандар­тизованности. Их можно считать стандартными благодаря формальной структуре, в которую входит, как правило, жанровое название “молитва” и определение, отсыла­ющие к коммуникативной ситуации. Заголовки отра­жают сложные взаимоотноше­ния между отправителем и получателем (см. Wierusz Kowalski 1973), множе­ственность комму­никативных целей и времен­ной закрепленности молитвы.

Так, в группе анализируемых заголовков выделяются формы, отсылаю­щие к отправителю, понимаемому в качестве автора молитвы или человека, который, будучи представителем определенной общественной группы (категории верных), сочтет в данных условиях определенный текст своим. Таким образом, они представляют схему “молитва Х-а”, имея структуру: жанровое название + определение виртуального отправителя, например: Modlitwa zolnierza, bierzmowanego, czlowieka starego и т.д.; жанровое название + определение автора, например: Modlitwa sw. Ignacego, sw. Bernarda, sw. Augustyna и т.д.

Следующая группа заголовков отсылает к лицу или лицам, за которых направляется к Богу определенная просьба. Они соответствуют схеме „молитва за Х-а", например: Modlitwa za Ojca Swietego, za papieza, za swego biskupa, za kaplanow, za rodzicow, za wodza, za zmarlych braci, za krewnych i dobrodziejow. В более новых молитвенниках заголовки этого типа молитв принимают форму с выражением w intencji, например: w mtencji polskiego papieza, naszego biskupa, naszego ksiedza, lekarzy, sportowcow, siostry katechetki и т.д. (PM).

Кроме того, можно выделить группу заголовков, содержащих инфор­мацию об адресате молитвы и осуществляющих схему “молитва к Х-у”: Modlitwa do Chrystusa Krola, do Najswietszej Panny Nieustajacej Pomocy, do sw. Antoniego, do sw. Wojciecha и т.д.

Перечень вариантов стереотипных заголовков дополняется формами, заключающими в определяющем члене информацию о времени литургического цикла, празднике и т.п., например: Modlitwa па Zwiastowanie, па Adwent, па Boze Narodzenie, па Nowy Rok, а также формы, сообщающие о цели молитвы - схема “молитва о...”: Modlitwa о urodzaje, о ufnosc w Bogu, о milosc do Boga, о zdrowie mamy, о cierpliwosc, о pokore, о trzezwosc i opanowanie и т.д.

Структура молитвы и процессы стандартизации

Большинство молитвенных высказываний, заключенных в мо­литвенниках, повторяет структуру коллекты. Следовательно, это тексты, клишированные в формальном отношении, так как они состоят из анаклезы (обращения к адресату), анамнезы (воспоминания о его деяниях), просьбы и завершающей формулы со следующей за ней акламацией. Вот иллю­страция этого типа - “Молитва о терпении” из молитвенника для больных (МС: 260):

анаклеза Boze,

анамнеза Ту przez cierpliwosc swojego Jednorodzonego

Syna starles pyche pradawnego wroga, szatana,

просьба daj nam, prosimy, ze czcia rozwazac cierpienie z

milosci ku nam poniesione i za przykladem naszego

Zbawiciela, w spokoju ducha znosic wszystkie

przeciwnosci.

Завершающая формула Przez Chrystusa, Pana naszego.

Акламация Amen.

О стереотипизации схемы свидетельствует не только постоянность и воспроизводимость продемонстрированного выше уклада, но и способы связывания сегментов, и в особенности, инвокации с анамнезой: Boze, ktory...,Boze, Ту... (явление, наблюдаемое в структуре коллекты).

Наиболее выразительным проявлением действия процессов стандарти­зации следует считать ограничение числа редакционных вариантов отдельных сегментов, в особенности, начальных и конечных частей текста. Анаклеза принимает чаще всего форму обращения: Boze, (Boze nasz, Boze Stworco i Odkupicielu, Boze, Panie milosierny); Wszechmogacy, Wieczny Boze; Wszechmogacy, Milosiemy Boze; Panie или Panie Boze. Самые общие закономерности в этом плане выглядят следующим образом: в обращениях к Богу Отцу основным членом выступает форма Boze или Ojcze, в об­ращениях ко Христу основное место занимает форма Panie, а в обращениях к Богоматери - вокативная форма Matko (ср. Makuchowska 1996: 65).

Конечная формула имеет также установленную форму, взятую из литургической молитвы (ср. выше замечания о доксологии). Ее полный вариант звучит так: Przez Рапа naszego Jezusa Chrystusa, Syna Twojego, ktory z Toba zyje i kroluje w jednosci Ducha Swietego, Bog, po wszystkie wieki wiekow (MSW: 163). Только она точно выражает содержание доксологии - прославление Бога в трех ипостасях. Однако чаще всего применяется вариант, известный по литургической молитве: Przez Chrystusa Рапа naszego с модификациями, состоящими в изменении порядка слов или редукции одного из членов (иногда написание указывает, что следует произнести формулу целиком). Несколько реже появляются в формулах конечные сегменты, состоящие из формул, отсылающих ко второму члену полной доксологической формулы: Ktory zyjesz i krolujesz па wieki wiekow или Ktory zyjesz i krolujesz, Bog, na wieki wiekow.

Выводы

Основным внеязыковым показателем страндартизованности молитвы является ее функционирование в рамках культа или связь с культом. Рассматриваемый как практика, культ “становится обрядом, т.е. конкретно выполняемым в определенное время и в определенном месте набором религиозных действий, по значению своему связанных с общей системой культа” (Wierusz Kowalski 1973: 27; ср. также Zdybicka 1984: 140). Функционирующие в рамках культа тексты принимают стабильную форму, так как они становятся собственностью всей религиозной общности. Форма этих высказываний стабилизирована, санкционирована, канонизирована традицией и духовной властью (институтами, осуществляющими культ). Стандартизации, и даже окостенению, молитвенных форм способствует также и то, что они чтятся особо, ибо, по выражению Т.Венцлавского, “определенная словесная форма (или шире: знаковая, также включающая позу, жест) молитвы может быть прямо или косвенно санкционированной Богом” (Weclawski 1995: 113).

Итак, обстоятельства, способствующие процессам стандартизации молитвы, вырисовываются следующим образом: связь текстов с кодифицированным культом, их повторяемость, традиционность, связанная с отношением людей к молитвенным высказываниям.

Значительно труднее установить на настоящем этапе исследований статус стандартных единиц и их типологию. Часть из них - устойчивые и воспроизводимые в рамках литургических действий способы передачи определенного содержания (слагаемых доктрины), сообщения о позиции и чувствах верных. Авторы учебников по литургике определяют их как литургические формулы. С лингвистической точки зрения их можно рассматривать как клише, так как они не только готовы к употреблению и воспроизводимы, но и могут быть перенесены из одного высказывания в другое.

В их числе мы находим устоявшиеся в литургических книгах молитвенные тексты, воспроизводимые во время обрядов. Они бывают постоянными или факультативными элементами определенного обряда. Жестко при этом регламентируется место данного высказывания в рамках обряда, его языковая форма и функция. Подобный статус приобретают многие высказывания священника и верных в разных частях мессы. Во вступительной части это так называемая Великая доксология (Великое славословие, Gloria): Chwala па wysokosci Bogu, а также коллекта (с учетом возможности выбора молитвы на данный день); в рамках литургии Божьего Слова - чтение Библии и Евангелия, формула Символа веры (Credo), а также некоторые элементы общей молитвы; в рамках литургии жертвы - разные элементы Евхаристической молитвы, подробно обсужденные в настоящей работе, а также некоторые элементы обряда Причащения; наконец, из завершающей части - формулы приветствия, благословения и напутствия. Подобный статус можно придать довольно богатому классу высказываний, связанных со святыми Таинствами.

Избранные элементы культовых текстов имеют статус языковых клише, поскольку в неизменном виде они могут переноситься из одного высказывания в другое. Это характерно в особенности для акламации и славословия (доксологии). Более пристальный взгляд выявляет, однако, неоднозначность их статуса. Формы акламации, особенно Атеп, изменяют свои частные функции и значение в зависимости от того, в каком месте обряда или в каком типе молитвы они окажутся (ср. Nadolski 1992: 200-201). Среди славословий статус клише может быть приписан лишь литургическим доксологиям. Остальные, которые функционируют как окончания молитв, являются формулами, т.е. единицами относительно устойчивыми, часто типичными для определенного жанра высказываний, обусловленных композиционно (см.: Bartminski 1990: 182, Chlebda 1991).

Итак, я склонна приписывать статус формул различным элементам установленных молитв. Из числа компонентов литургических молитв, имеющих форму коллекты, формульный характер приобретают элементы текстовой рамки: призыв к молитве, на самом деле представляющий собой метатекстовое клише; анаклеза - из-за ограниченного числа вариантных реализаций, конечная формула доксологии. В молитвах, использующих схему коллекты, наблюдаются аналогичные закономерности. Главное различие состоит в замене элементов инициального сегмента текстовой рамки: вместо призыва к молитве появляется заголовок, построенный в соответствии с синтаксической схемой, в которой определяемым членом является жанровое название “молитва”, а определяющим - уточняющее название, указывающее на адресата, сообщающее о цели и т.д.

Стабилизация композиционной модели молитвы способствует фиксированию избранных элементов плана выражения (ср. в этой связи схему соединения анаклезы с анамнезой: Boze, ktory..', Boze, Ту.., а также способы формулировки просьбы: spraw, prosimy, aby...; spraw, aby... и т.п.).

Следовательно, в христианской установленной молитве процессы и проявления стандартизованности следует связывать с петрификацией глобальной схемы текста (суперструктуры, по терминологии ван Дийка), а также со стереотипной реализацией избранных элементов содержания: призыванием Бога, воспоминанием о Его деяниях и прославлением Бога в трех ипостасях.

(Перевод Романа Левицкого)

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Bajerowa I., 1988a, Rola jеzyka we wspolczeanym postkim zyciv religijnym, O jezyka religijnym, Red. M. Karpluk, J. Sambor. Lublin.

Bajerowa I., 1988b, Kilka problemow stylistyczno-leksykalnych wspolczesnego polskiego Jеzyka religijnego , O Jezyku religijnym. Red. M. Karpluk, J. Sambor. Lublin.

Bartminski J., 1990, Folklor - jezyk - poetyka. Wroclaw.

Chlebda W., 1991, Elementy frazematyki. Wprowadzenie do frazeologii nadawcy. Opole.

Chlebda W., Lewicki R., 1988, Materialу do dwujezycznego slownika tytulow, “ Przeglad Rusycystyczny”.

Chrzanowski G., 1995, Koscielne gadanie. Esej о potocznym jezyku religijnym , “Znak”.

Kloczowski J., 1994, Miesdzy samotnoscia a wspolnota. Wstep do filozofii religii. Tarnow.

Kloczowski J., 1995, Jezyk, ktorym mowi czlowiek religijny , “Znak”.

Kowalski P., 1993, Samotnosc i wspolnota. Inskrypcje w przestrzeniach wspolczesnego zycia. Opole.

Kowalski P., 1994, РгоsЬа do Раnа Boga. Rzecz о gestach wotywnych. Wroclaw.

Kulakowska J., 1996, Formy modlitewne w tworezosci Slowackiego. Od Hymnu do Zachwycenia. Krakow.

Makuchowska M., 1995, Styl religijny . Przewodnik po stylistyce polskiej. Red. S. Gajda. Opole.

Makuchowska M., 1996, Modlitewne formy adresatywne , Zeszyty Naukowe Uniwersytetu Opolskiego. Jezykoznawstwo, t. 16. Opole.

Marganski B., 1983, Doksologia w liturgii , Encykiopedia katolicka, t.4. Lublin.

Mistrik J., 1992, Religiozny styl . Stylistyka I, Opole.

Nadolski B., 1989a, Liturgika, t. 1. Liturgika fundamentalna. Poznan.

Nadolski B., 1989b, Formuly liturgiczne , Encykiopedia katolicka, t.5. Lublin.

Nadolski B., 1992, Liturgika, t. 4. Eucharystia. Poznan.

Nedoncelle M., 1995, РгоsЬа i modlitwa. Krakow.

Piermiakow G. P., 1970, Ot pogaworki do skazki. Zamietki po obszczej teorii klisze. Moskwa.

Pisarek W., 1967, Poznac prase po naglowkach! Krakow.

Schenk W., 1973, Aklamacje liturgiczne. Encyklopedia katolicka, t.I, Lublin.

Sinka Т., 1988, Zarys liturgiki. Goscikowo-Paradyz.

Tomasik W., 1988, Polska powiesc tendencyjna 1949-1955. Problemy perswazji literackiej. Wroclaw.

Welte B., 1995, Modlitwa jako mowa , “Znak”.

Weclawski Т., 1995, Wspolny swiat religii. Krakow.

Wierusz Kowalski J., 1973, Jezyk a kult. Funkcja i struktura jezyka sakralnego. Studia Religioznawcze PAN, № 6, Warszawa.

Wojtak M., 1992, O poczatkach stylu religijnego w poiszczyznie . Stylistyka I, Opole.

Zdybicka Z., 1984, Czlowiek i religia. Lublin.

Wykaz skrotow

CHP - Chwalmy Pana. Modlitewnik i spiewnik dla wszystkich. Орrас. ks. J.Szyca. Warszawa 1987.

JM - Jezus i Maryja. Modlitewnik dia wiernych. Ulozyl ks. A. L. Warszawa 1966.

KKK - Katechizm Kosciola Katolickiego. Роzпаn 1994.

M - Mszalik. Zebral i ulozyl ks. dr F. Machay. Warszawa 1961.

MC - Przyjde i uzdrowie go. Modlitewnik dia chorych. Oprac. ks. W.Krupczynski, M. Nowaczynska. Poznari 1988.

MSW - Modlmy sie wszyscy. Ksiazka do nabozenstwa dla doroslych, dzieci i mlodziezy. Oprac. ks. dr S. Krzysztofalik. Warszawa 1977.

MW - Modlitewnik wejherowski. Katowice 1977.

MZ - Modlitewnik zolnierza. W opracowaniu polowej kurii biskupiej. Warszawa 1934.

NB - Niech bedzie Bog uwielbiony. Oprac. ks. dr Cz. Piotrowski. Poznan 1967.

PKT - Przyjdz krolestwo Twoje. Oprac. ks. M. Bednarz. Krakow 1960.

PM - Panie moj. Ksiadz Tymoteusz. Paris 1990.

M.Wojtak

Manifestation of Standardization in Utterances of Religious Style

(on the material of liturgical prayers)

This article reflects the viewpoint of Polish scholars on the nature of religious style and presents the typology of prayers. Manifestatation of standardization in liturgical and eucharistical prayers is studied taking into account its extralinguistical motivatin and objectification of cult activity in them.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел языкознание