Лагута О.Н. Логика и лингвистика

ВВЕДЕНИЕ

Курс логики, к нашему огромному сожалению, сейчас исключен из ряда предметов, изучаемых студентами-филологами НГУ, хотя значение логической науки, ее законов, приемов и операций в практической и теоретической работе лингвиста трудно переоценить. Можно рекомендовать учебники по логике для студентов, специализирующихся в области гуманитарных наук, но учебника по логике для лингвистов нет, хотя именно лингвисты исследуют отражение логических категорий и логико-предметных связей средствами разных языков.
Данное учебное пособие имеет традиционную композицию учебника по логике [1] и сопровождается комментариями лингвистического толка. Основной целью этого издания является ознакомление студентов-филологов с основами логической науки и с теми терминами, которые используются как в логике, так и в лингвистике, или получили дальнейшую интерпретацию в исследованиях по языкознанию.
Связь языкознания с логикой является изначальной.
Европейская формальная логика по истории своего возникновения и развития особенно тесно связана с тремя науками - философией, грамматикой и математикой. Ее создателем считается Аристотель (384 - 322 гг. до н. э.). Сам термин "логика", введенный стоиками (в отличие от них Аристотель применял к законам мышления термин "аналитика"), обозначал словесное выражение мысли (logos). Таким образом, именно в античной философии обозначился вопрос о соотношении мышления и языка, и именно с античности мы наблюдаем встречающееся до сих пор в некоторых работах отождествление мыслительных, логических и языковых структур. Язык рассматривается как гибкий инструмент для выражения мысли, соответственно языковая система считается своего рода экспликацией системы мыслительной. Основным для большинства греческих философов был принцип "доверия к языку" в его обнаружении разума и доверия к разуму в его познании физического мира. Предполагалось, что, подобно тому, как имя выражает сущность обозначаемого им предмета, структура речи отражает структуру мысли. Поэтому теория суждения основывалась на свойствах предложения, способного выражать истину. Наиболее ранние термины, применявшиеся греками к языку, имели синкретичный логико-лингвистический смысл. Термином logos обозначались и речь, и мысль, и суждение, и предложение. Имя (греч. onoma) относилось и к классу слов (существительным), и к их роли в суждении (субъекту); глагол (греч. rema) означал и часть речи, и соответствующий ей член предложения (сказуемое) [2]. Таким образом, внимание фиксировалось только на случаях взаимного соответствия, гармонии логических и языковых категорий.
В последующие столетия философы также занимались формальной логикой и сделали ряд новых открытий в этой области, но структура логики как науки, выработанная Аристотелем, по существу, не изменилась. Эту форму логики называют также "традиционной логикой". Отдельные значительные вклады в дальнейшее развитие формальной логики, сделанные, например, в конце XVII столетия Готфридом Вильгельмом Лейбницем (1646 - 1717 гг.), практически не оказали влияния на ее традиционную форму. Лишь в середине XIX столетия началось бурное развитие этой науки. В этом отношении важнейшую роль сыграл Готлиб Фреге (1848 - 1925 гг.), которого считают создателем современной логики, а его труды сравнивают с трудами Аристотеля.
1. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛОГИКИ КАК НАУКИ
Логику чаще всего определяют как философскую науку о формах, в которых протекает человеческое мышление, и о законах, которым оно подчиняется.

Следовательно, чтобы разобраться в этой проблеме, нам нужно ответить на три главных вопроса:
а) что такое мышление (его часто отождествляют с языком, но это не одно и то же);
б) что такое форма мышления;
в) что такое закон.
Выяснение степени и конкретного характера связи между языком и мышлением - одна из центральных проблем теоретического языкознания и философии языка с самого начала их развития. В решении этой проблемы обнаруживаются глубокие расхождения - от прямого отождествления языка с мышлением (Ф. Шлейермахер, И.Г. Гаман [3]) или их чрезмерного сближения с преувеличением роли языка (В. фон Гумбольдт, Л. Леви-Брюль, бихевиористы, неогумбольдтианцы, неопозитивисты, американские этнолингвисты [4] и др.) до отрицания непосредственной связи между ними (Ф.Э. Бенеке, Н.Я. Грот [5]) или, чаще, игнорирования мышления в методике лингвистического исследования (например, представители московской фортунатовской школы или американские дескриптивисты [6]).
2. МЫШЛЕНИЕ, ЕГО ФОРМЫ И ЗАКОНЫ
Наше мышление подчиняется логическим законам и, разумеется, протекает в логических формах независимо от науки логики: люди мыслят логично, даже не зная, что их мышление подчиняется определенным логическим закономерностям. Мышление, с традиционной материалистической точки зрения, - это высшая форма активного отражения объективной реальности, состоящая в целенаправленном, опосредованном и обобщенном познании субъектом существенных связей и отношений между предметами и явлениями, в творческом создании новых идей, в прогнозировании событий и действий [Спиркин, 1983]. Наука о природе познания - эпистемология. В традиционной западной эпистемологии знание рассматривалось как определенная данность, но для современной эпистемологии более характерно его процессуальное определение, и потому интерес к таким проблемам, как генезис знания, его рост, его прогресс, его возникновение в процессе онтогенеза (процессе развития индивидуального организма), велик. Родоначальником одного из направлений эпистемологии - генетического - был швейцарский психолог Жан Пиаже (1896 - 1980 гг.): его идеи и разработки в области изучения процессов формирования мышления ребенка легли в основу объяснения становления генезиса мышления человека вообще. Главным ориентиром в построении генетической эпистемологии послужили идеи эволюционной теории развития (эволюционной биологии). Теория онтогенеза интеллекта интерпретировалась Пиаже как основа общей теории познания, и, соответственно, он подробно рассматривал вопрос о росте интеллекта у ребенка и о развитии у него базисных интеллектуальных операций: расширяя представления о структуре мышления, Пиаже использовал для его описания не только набор определенных категорий, но и выделял также главные мыслительные операции (о категориях и операциях см. подробно параграф 5 нашего издания). По Пиаже, индивид реагирует на информацию, поступающую из окружающей среды, исходя из той базы данных, которой он обладает. Новые данные трансформируются таким образом, чтобы приспособиться к уже существующим интеллектуальным схемам. В то же время данные схемы приспосабливаются, чтобы обеспечить включение (инкорпорацию) новых данных, и постепенно сами трансформируются. На основе экспериментальных данных Пиаже пришел к выводу о существовании трех основных стадий в когнитивном развитии ребенка, для которых характерна строгая последовательность формирования: 1) сенсомоторная (от момента рождения индивида (а сейчас уже включают и преднатальный период) до овладения языком - 0 - 2 года), 2) конкретно-операционная (7 - 12 лет) и 3) формально-операционная (12 - 15 лет). Рост знания предстает не как увеличение и расширение числа репрезентаций реальности (эмпиризм) или разворачивание в логических конструкциях так называемых врожденных идей (априоризм), а как процесс непрерывного структурирования при помощи определенных мыслительных схем, возникающий в результате взаимодействия организма со средой. Социокультурные факторы при этом игнорировались, и это вызвало массу критических выступлений против теории генетической эпистемологии Пиаже [Панкрац, 1996а].
Идеи Пиаже оказали колоссальное влияние на развитие онтолингвистики (лингвистики детской речи) [7].
Cледующее направление эпистемологии - эволюционное - связано с именами К. Лоренца (Германия) и Д. Кэмпбелла (США). Основная задача эволюционной эпистемологии - исследование биологических предпосылок человеческого познания. Она опирается на представление о том, что человек обладает познавательным аппаратом, развитым в процессе биологической эволюции, поэтому объяснение процессов познания осуществляется на базе современной теории эволюции. Познавательные способности человека есть достижение врожденного аппарата отражения мира. Этот аппарат был развит в ходе родовой истории человека и дает возможность фактического приближения к внесубъектной реальности. Г. Фоллмер (Германия) писал по этому поводу следующее: "Наш познавательный аппарат - результат эволюции. Субъективные структуры познания соответствуют реальности, так как они были выработаны в ходе эволюционного приспособления к этому реальному миру. Они согласуются (частично) с реальными структурами, потому что только такое согласование обеспечивает возможность выживания". Современная эволюционная эпистемология учитывает результаты исследований в области биологии, физики, психологии, лингвистики и других наук. К числу главных положений эволюционной эпистемологии относятся следующие: 1) возникновение жизни совпадает с формированием структур, которым присуща способность получать и накапливать информацию, "жизнь есть процесс получения информации" (Лоренц), познание есть функция жизни; 2) любые живые существа снабжены системой врожденных "априорных" когнитивных структур, и формирование этих структур осуществляется в соответствии с эволюционным учением: в результате селекции закрепляются те из них, которые в наибольшей степени соответствуют окружающим условиям и способствуют выживанию. Критика эволюционной эпистемологии связана с тем, что в рамках последней не различаются разные типы познавательных способностей, такие как: унаследованные в ходе генетического становления; употребляемые в ходе индивидуального развития, преимущественно в детском возрасте; культурно обусловленные, связанные, например, с типологическими особенностями языка.
Натурализованная эпистемология связана с работами американского философа Уилларда ван Ормена Куайна (р. 1908 г.), утверждавшего, что эпистемология должна рассматриваться как часть психологии и, соответственно, как часть естественной (natural) науки. Исследование процессов получения знаний осуществляется не непосредственно, а через наблюдение человека как некоторого физического объекта. Задача эпистемологии, с точки зрения Куайна, состоит в том, чтобы дать объяснение, каким образом чувственные данные, полученные посредством воздействия предметов внешнего мира на органы чувств, способствуют созданию теории внешнего мира [Панкрац, 1996а].
Решение основного вопроса философии - что первично, материя или сознание, - позволяет разделить методологический подход к исследованиям на идеалистический и материалистический. Идеалистическая концепция подробно рассматривается в рамках темы "Античная языковедческая традиция" [8]. Здесь же напомним кратко о материалистическом взгляде на познание.
Традиционно отечественная материалистическая философия ХХ в. рассматривает познание как процесс отражения сознанием человека объективной действительности, существующей вне этого сознания и независимо от него. Другими словами, признается внешний мир и отражение его в сознании человека. Познание начинается с отражения окружающего мира органами чувств, дающими непосредственное знание о действительности и являющимися источником всех наших знаний. Чувственное познание протекает в трех основных формах - ощущениях, восприятиях, представлениях, - приводящих к возникновению абстрактного мышления. Ощущение - это отражение отдельных чувственно воспринимаемых свойств предметов материального мира: цвета, формы, запаха, вкуса и т. п. Целостный образ предмета, возникающий в результате непосредственного воздействия последнего на органы чувств, называется восприятием. Более высокая форма чувственного познания является представлением.
Представление - это сохранившийся в сознании чувственный образ предмета, который воспринимался раньше, т. е. представление о предмете есть даже тогда, когда воздействие на органы чувств уже отсутствует (правда, остается вопрос: если мы рассматриваем предмет в данный момент, имеем ли мы представление о нем?). Но тут нужно отметить, что у каждого человека представление об одном и том же предмете неодинаково: оно имеет индивидуальные черты. Более того, человеку свойственно стремиться к обобщению восприятий и представлений, а обобщение невозможно без абстрактного мышления. Именно с помощью абстрактного мышления человек познает (или думает, что познает) недоступные чувственному познанию явления (например, число). Итак, процесс познания включает в себя чувственное познание и абстрактное мышление. К особенностям абстрактного мышления относят:
- способность отражать действительность в обобщенных образах;
- cпособность отражать действительность опосредованно (это индуктивно-дедуктивный процесс: индукция - вид обобщений, связанный с предвосхищением результатов наблюдений и экспериментов на основе данных прошлого опыта, дедукция - переход от общего к частному);
- способность активно отражать действительность (создавая абстракции, человек преобразует знания о предметах действительности, выражая их не только средствами естественного языка, но и символами языка формализованного, играющего огромную роль в современной науке);
- неразрывную связь абстрактного мышления с языком. Язык обладает способностью к символизации, а проблема символизации тесно связана с проблемой соотношения языка и мышления. Французский структуралист Эмиль Бенвенист (1902 -1976 гг.) в статье "Категории мысли и категории языка" подчеркивал, что мыслительные операции, независимо от того, носят ли они абстрактный или конкретный характер, всегда получают выражение в языке. Содержание должно пройти через язык, обретя в нем определенные рамки. В противном случае мысль если и не превращается в ничто, то сводится к чему-то столь неопределенному и недифференцированному, что у нас нет никакой возможности воспринять ее как "содержание", отличное от той формы, которую придает ей язык. Языковая форма является тем самым не только условием передачи мысли, но прежде всего условием ее реализации. Мы постигаем мысль уже оформленной языковыми рамками. Вне языка есть только неясные побуждения, волевые импульсы, выливающиеся в жесты и мимику.
При помощи языка люди выражают и закрепляют результаты своей мыслительной деятельности и решают все информационно-накопительные и коммуникативные задачи. Прямого соответствия между единицами мышления и единицами языка нет: в одном и том же языке одна мысль может быть оформлена разными предложениями, словами и словосочетаниями, а одни и те же слова могут быть использованы для оформления разных понятий и представлений. Более того, служебные, дейктические, некоторые экспрессивные слова и междометия не называют определенных понятий, а побудительные, вопросительные и т. п. предложения рассчитаны только на выражение волеизъявлений и субъективного отношения говорящего к каким-либо фактам. В то же время в грамматическом строе языка существует ряд формальных категорий, соотносимых с общими категориями мышления [Мельничук, 1990]. Некоторые из них приведены в таблице.

Вопрос о связи единиц мышления и единиц языка до сих пор остается открытым. Существуют различные мнения: одни исследователи считают, что в качестве простейших мыслительных единиц следует рассматривать те из них, которые выражаются в языке одним словом, а в качестве сложных - словосочетаниями и предложениями. Другие предполагают, что простейшими мыслительными сущностями являются семы (семантические множители, семантические признаки, минимальные единицы значения), которые системно организуют лексические значения соответствующих слов и обнаруживаются только в результате компонентного анализа. Некоторые ученые полагают, что основные мыслительные сущности отражены в грамматике языков и именно грамматическая категоризация создает ту концептуальную сетку, тот каркас распределения всего концептуального материала, который выражен лексически. И, наконец, существует компромиссная точка зрения: часть мыслительной информации имеет языковую "привязку", т. е. способы языкового выражения, но часть представлена ментальными репрезентациями другого типа - образами, картинками, схемами и т. п. [Кубрякова, 1996а].
Основными формами абстрактного мышления традиционно считаются понятие, суждение и умозаключение.
Отдельные предметы или их совокупности отражаются мышлением человека в понятиях, различных по своему содержанию. Допустим, у нас есть понятие А = а + b + c + d, где понятие А - совокупность признаков a, b, c, d, связанных друг с другом. Если мы откроем признаки e, f, то мы должны их добавить к этой сумме. Другими словами, различные предметы отражаются в мышлении человека одинаково как определенная связь их существенных признаков, т. е. в форме понятия. Информация о внешнем мире может постоянно обновляться, но язык консервативен и отстает в своем узуальном воплощении от фиксирования достижений научного опыта. Так, давно известно, что не существует субстанции, описываемой термином эфир, - среды, заполняющей мировое пространство, при помощи которой распространяются электромагнитные волны, - однако соответствующая номинация продолжает жить в языке, активно метафоризируется и мотивирует возникновение таких слов, как телеэфир, радиоэфир.
В форме суждений отражаются отношения между предметами и их свойствами. Например, суждения "Студент имеет право слушать лекцию" и "Преподаватель не имеет права отказаться принимать экзамен без уважительной причины" различны по своему содержанию, однако способ связи частей (элементов) этого содержания одинаков; эта связь выражается в форме утверждения или в форме отрицания: S - P, где S и P - понятия, входящие в суждения, а знак "-" - обозначение связи между ними. Под S и P можно мыслить любые предметы и их свойства, под знаком "-" - любую связь (и утвердительную, и отрицательную). Таким образом, суждение представляет собой определенный способ отражения отношений предметов действительности, выраженный в форме утверждения или в форме отрицания.
При помощи умозаключения из одного или нескольких суждений выводится новое суждение. Можно установить, что в умозаключениях одного и того же вида вывод получается одним и тем же способом. Например, из суждений "Студенты-филологи 491 группы ходят в университет" и "N - студент-филолог 491 группы" вытекает новое суждение "N ходит в университет". Вывод получается потому, что суждения, из которых выводится заключение, связаны общим понятием "студент-филолог 491 группы". Подобным же способом, т. е. благодаря связи суждений, можно получить вывод из суждений, имеющих любое содержание. Следовательно, мы выделяем нечто общее, что имеется в различных по содержанию умозаключениях: способ связи между суждениями.
Итак, логическая форма, или форма мышления, - это способ связи элементов мысли, ее строение, благодаря которому содержание существует и отражает действительность.
Рассмотрим, что такое закон мышления. Для уяснения этого вопроса необходимо различать истинность мысли и логическую правильность рассуждения. Мысль является истинной, если она соответствует действительности; мысль, не соответствующая действительности, является ложной. Истинность мыслей по содержанию - необходимое условие достижения верных результатов в процессе рассуждения. Другим необходимым условием является логическая правильность рассуждения. Если это условие не соблюдается, то ложный результат может быть получен и из истинных суждений. Это приводит к логическим ошибкам.
Логическая ошибка, или паралогизм, может быть результатом непреднамеренного нарушения говорящим правил логики в процессе рассуждения по причине логической небрежности или неосведомленности. Центральным пунктом рассуждения является тезис. Как бы ни строилось рассуждение, какие бы факты и события ни анализировались, какие бы параллели и аналогии ни приводились, в центре внимания всегда должна оставаться главная задача - обоснование выдвинутого тезиса и опровержение антитезиса, будь то противоречащее утверждение явного или скрытого оппонента или иное не совпадающее с тезисом суждение. Доказательное рассуждение предполагает соблюдение двух правил в отношении тезиса: (1) определенность тезиса и (2) неизменность тезиса. 1. Правило определенности означает, что тезис должен быть сформулирован лингвистически ясно и четко. Описание тезиса с помощью новых терминов вполне допустимо, но в таком случае следует четко выявить их смысл через раскрытие основного содержания употребляемых понятий. Краткое определение дает возможность уяснить точный смысл терминов в отличие от их "расплывчатого" толкования. Требование определенности, четкого выявления смысла выдвигаемых суждений в равной мере относится как к изложению собственного тезиса, так и к изложению критикуемого положения - антитезиса. 2. Правило неизменности тезиса запрещает видоизменять и отступать от первоначально сформулированного положения в процессе данного рассуждения, т. к. это может привести к подмене тезиса, что выражается или в форме потери тезиса, или в форме его полной или частичной подмены.
Полная подмена тезиса проявляется в том, что, выдвинув определенное положение, пропонент (выступающий) в итоге фактически доказывает нечто другое, близкое или сходное с тезисом положение и тем самым подменяет основную идею другой. Разновидностью полной подмены тезиса являются 1) ошибка аргумент к личности (argumentum ad personam): при обсуждении конкретных действий определенного лица или предложенных им решений незаметно переходят к обсуждению личных качеств этого человека; 2) ошибка логическая диверсия: говорящий переключает внимание слушающего на обсуждение другого, возможно и важного или представляющего интерес для слушающего, утверждения, но не имеющего прямой связи с первоначальным тезисом. Частичная подмена тезиса проявляется тогда, когда выступающий пытается видоизменить собственный тезис, сужая первоначально слишком общее, преувеличенное утверждение (отдельным зрителям понравилось выступление vs первоначального всем зрителям понравилось выступление) или расширяя смысловые границы слишком узкого утверждения (Это - не частные ошибки, это - преступная закономерность!). Частичная подмена тезиса мотивирует возникновение стилистической фигуры градации.
Существуют также и четкие требования к аргументации: (1) в качестве аргументов могут выступать лишь такие положения, истинность которых доказана; (2) аргументы обосновываются автономно, т. е. независимо от тезиса; (3) аргументы не должны противоречить друг другу; (4) аргументы должны быть достаточными для данного тезиса. Нарушение этих требований приводит к возникновению трех ошибок. Одна из них - принятие за истину ложного аргумента, или использование в качестве аргумента несуществующего факта, ссылки на событие, которое в действительности не имело места и т. п., - называется основное заблуждение (error fundamentalis). Сознательное использование error fundamentalis мотивирует возникновение стилистических фигур преувеличения (например, гиперболы), а также произведений в стиле гротеск. Другая ошибка - предвосхищение основания (peticio principii) - заключается в том, что в качестве аргументов используются недосказанные, как правило, произвольно взятые положения; выступающий ссылается на слухи, на ходячие мнения или высказанные кем-то предположения и выдает их за аргументы. Требование автономного обоснования означает, что для доводов изыскиваются основания без обращения к тезису, иначе возникает логическая ошибка круг в доказательстве (circulus in demonstrando). Обнаружение и устранение логической ошибки в дискурсе часто зависит от коммуникативной компетенции говорящего. Выявление паралогизмов обязательно требуется при стилистической правке текста.
К логическим ошибкам относятся и софизмы - результаты преднамеренного нарушения логических правил говорящим с целью ввести в заблуждение слушающих или создать видимость победы в дискуссии. Формально софизмы могут совпадать с паралогизмами. Кроме того, среди софистических уловок возможны: аргумент к силе (argumentum ad baculinum) - прибегание к физическому, экономическому, административному, морально-политическому и другим видам воздействия вместо логического обоснования тезиса; аргумент к невежеству (argumentum ad idnoratiam) - использование неосведомленности или непросвещенности слушающего и навязывание ему мнений, которые не находят объективного подтверждения; аргумент к выгоде (argumentum ad cremenam) - агитация за принятие тезиса только потому, что так выгодно в морально-политическом или экономическом отношении; аргумент к здравому смыслу (argumentum ad silentio) - апелляция к обыденному сознанию вместо реального логического обоснования; аргумент к состраданию (argumentum ad misericordiam) - взывание к жалости, человеколюбию и состраданию вместо реальной оценки конкретного проступка; аргумент к верности (argumentum a tuto) - принятие тезиса не на основе его обоснования, а в силу верности, привязанности, почтения и т. п.; аргумент к авторитету (argumentum "ipse dixit") - ссылка на авторитетную личность или коллективный авторитет вместо обоснования конкретного тезиса. Преднамеренное использование логических ошибок можно рассматривать как одну из разновидностей коммуникативных помех, а также как нарушение коммуникативной нормы.
Закон мышления - это необходимая, существенная связь мыслей в процессе рассуждения. Наиболее простые связи между мыслями выражаются в основных логических законах: тождества, непротиворечия, исключенного третьего и достаточного основания. Первые три закона сформулированы еще Аристотелем, четвертый закон введен в логику Г. Лейбницем. Эти законы называются основными, потому что выражают важные свойства правильного мышления: определенность, непротиворечивость, последовательность и обоснованность.
2.1. ЗАКОН ТОЖДЕСТВА: всякая мысль тождественна самой себе (А = А). Это значит, что используемые в процессе рассуждения понятия не должны менять своего содержания, не должны подменяться и смешиваться. Из-за существования синонимии и полисемии среди всех значимых языковых единиц, их широкой лексической сочетаемости и относительно свободного порядка слов в высказываниях мы встречаемся с постоянным нарушением этого закона (ср. речевые ошибки в предложениях типа С газетным рассказом о жене в кармане не раз ходил Захар в бой с врагом; Сейчас Роза получает 11-12 кг молока от каждой коровы, но она убеждена, что далеко еще не исчерпаны ее возможности; Зоотехник ежемесячно производит перевеску всех свиней с начислением им зарплаты).
2.2. ЗАКОН НЕПРОТИВОРЕЧИЯ: два противоположных суждения не могут быть одновременно истинными; по крайней мере, одно из них необходимо ложно (неверно, что А и не-А одновременно истинны). Закон непротиворечия указывает, что одно из двух противоположных суждений необходимо ложно.
2.3. ЗАКОН ИСКЛЮЧАЮЩЕГО ТРЕТЬЕГО: два противоречащих суждения не могут быть одновременно ложными: одно из них необходимо истинно, другое необходимо ложно, третье исключено, то есть истинно либо А, либо не-А (ср.: "Всякая наука имеет свои законы" и "Ни одна наука не имеет своих законов". Одно из этих суждений (первое) истинно).
2.4. ЗАКОН ДОСТАТОЧНОГО ОСНОВАНИЯ: всякая истинная мысль имеет достаточное основание. Достаточным основанием какой-либо мысли может послужить любая другая уже проверенная практикой, признанная истинной мысль. Закон достаточного основания нарушается в суждениях типа Категорически отвергаю, будто я мелкий хулиган, так как я человек с высшим образованием, в различных приметах (Правый глаз чешется - радоваться, левый - плакать; Перчатку потерять - к несчастью; Зеркало разбить - к худу; Сорока скачет на дому больного - к выздоровлению).
Значение логической правильности мышления состоит в том, что она является необходимым условием гарантированного получения истинных результатов в решении задач, возникающих в процессе познания. Принципиальное отличие мышления от чувственного познания в том, что мышление неразрывно связано с языком. Именно нарушение логических законов приводит, с одной стороны, к возникновению многочисленных речевых лексико-стилистических ошибок (абсурдности высказывания, алогизмам, неразграничению конкретных и отвлеченных понятий, несоответствию посылки следствию, речевой избыточности (ляпалиссиадам, пустословию, плеоназмам, тавтологии), расширению или сужению понятия, речевой недостаточности и др.) и синтаксических стилистических ошибок (неуместной амфиболии, анаколуфу, независимому деепричастному обороту, инверсии, нарушению однородного ряда, псевдонаучности изложения, смещению синтаксической конструкции и др.), с другой стороны, служит основой для возникновения стилистических тропов (аллегории, аллюзии, амплификации, антиклимакса (нисходящей градации), антитезы (антиметаболы, хиазма), антифразиса (иронии), антономасии, гипаллаги, гиперболы, зевгмы, катахрезы, климакса (восходящей градации), лексических повторов (анадиплосиса (эпаналепсиса)), анафоры, симплоки, эпифоры, мейозиса, метафоры, метонимии, оксюморона, олицетворения (персонификации), парадокса, перифразы, литоты, антономасии, эвфемизмов, плеоназма, синекдохи, тавтологии и др.) и стилистических фигур (синтаксической амплификации, амфиболии, подхвата, анаколуфа (апокойну), синтаксической анафоры, синтаксического антифразиса, апосиопезы (умолчания), гипозевгмы, мезозевгмы, протозевгмы, инверсии, каламбура, омонимии синтаксической, параллелизма, парцелляции, пролепсы, просиопезы, симплоки, эллипсиса, эмфазы, синтаксической эпифоры и др.) [9] изучение которых является предметом культуры речи, риторики и стилистики.

3. ЕСТЕСТВЕННЫЕ, НАУЧНЫЕ И ИСКУССТВЕННЫЕ ЯЗЫКИ
Формальная логика, по нашему определению, должна изучать структуры мышления в их языковой форме. Люди могут обмениваться друг с другом мыслями не иначе, как с помощью языковых средств, будь то произносимые или написанные слова и предложения, сигнализация флагами или другие знаки, основанные на соглашении; мысли также могут сохраняться, накапливаться только с помощью языковых средств. Однако, как мы уже поняли, это не означает такой связи мыслей и языковых средств, когда каждой мысли соответствует определенная формулировка и наоборот. Свои мысли можно формулировать более или менее точно. С другой стороны, языковые формы оказывают определенное влияние на мышление: они могут прояснять мышление, например, при логическом выводе, но они могут и тормозить его или вводить в заблуждение (ср.: Все студенты нашей группы изучают японский язык. Петров изучает японский язык. Следовательно, Петров - студент нашей группы; множество газетных курьезов: Пять тысяч километров и столько же часовых поясов разделяют берега Тихого Дона и Ангары; Модернизация прокатного стана, выполненная по предложению Е. Кутузова, подняла его производительность на 50 %). Поэтому нельзя недооценивать анализ языка в науке. Но его нельзя и переоценивать, как это было, например, у Людвига фон Витгенштейна (1889 - 1951 гг.), видевшего единственную задачу философии в критике языка, а также у многих неопозитивистов [10]. Правда, в результате анализа языка можно косвенно многое узнать об объективной реальности и о мышлении, но никакой анализ языка не может заменить изучение действительности. Только совокупность исследования действительности, мышления и языка составляет аналитическую деятельность в науке.
3.1. ЗНАК. ТИПЫ ЗНАКОВ. Законы и формы мышления как предмет изучения логики, будучи идеальными объектами, приобретают материальную форму именно в языке. Языком в широком смысле называют любую знаковую информационную систему, выполняющую функции формирования, хранения и передачи информации и выступающую средством общения между людьми. Под знаком понимают любой материальный объект (процесс, явление), служащий в качестве представителя некоего другого объекта (процесса, явления). Таким образом, знак что-то "обозначает", и в зависимости от степени близости к обозначаемому выделяют различные типы знаковых систем.
1. Наиболее близки к обозначаемому так называемые знаки-индексы, или естественные знаки. Они настолько близки к нему, что являются его частью. Естественный знак - это объект (процесс, явление) реального мира, являющийся частью некоего целого и свидетельствующий об этом целом или других частях этого целого. Например, дым в лесу указывает на возникновение пожара. Человек внезапно побледнел - это знак того, что ему стало плохо. Легко заметить, что связь естественного знака с обозначаемым - причинно-следственная. Огонь - причина дыма и т. д. Знаки-индексы так привязаны к своим обозначаемым, что между собой практически не взаимодействуют: в естественной знаковой системе нет никакой "грамматики".
2. Следующий тип знака - это знак-образ. Образ уже не является частью обозначаемого предмета, но отражает его и, следовательно, должен напоминать обозначаемое. Знак-образ дальше отдаляется от обозначаемого, чем знак-индекс, но все-таки еще связан с обозначаемым хотя бы тем, что должен быть на него похож. Образные знаковые системы чрезвычайно распространены: система дорожных знаков и геральдика, народные обряды и этикет, древние наскальные рисунки и образные системы современной живописи и т. д. Следует отметить, что знаки-образы могут отличаться друг от друга по степени приближенности к обозначаемому.
3. Следующий тип знаковых систем - собственно языки. Знаком в языках является слово. Слово отдалено от того, что оно обозначает: колебания воздуха при произнесении слова "студенты" не имеют никакой видимой связи со студентами. Таким образом, слово как знак произвольно. Если и есть какая-либо связь между словами и объектами, обозначаемыми этими словами, то у нас мало шансов ее установить.
3.2. СЕМИОТИКА. Комплексное изучение языка осуществляется особой наукой - семиотикой. Основателем семиотики как науки считается американский ученый Чарльз Пирс (1839 - 1914 гг.), который и ввел термин "семиотика". Отдельные более или менее развернутые мысли о знаках и знаковых системах высказывали многие исследователи. Так, по определению Г. Клауса (Германия), семиотика является общей теорией языковых знаков и их связей друг с другом, с мышлением, объективной реальностью и человеком. При этом семиотика не изучает конкретные языки, как, например, русский, немецкий, английский, литовский, это задача отдельных языковедческих наук - русистики, германистики, литуистики. Семиотика занимается тем, что является общим для всех языков независимо от их словарного состава, их грамматической структуры, от того, возникли они естественным путем или были созданы для определенных целей. Своим понятием знака семиотика охватывает не только слова таких языков, как русский, немецкий, литовский и т. п., но и все материальные образования, которые что-либо значат или что-либо обозначают. Семиотика анализирует язык в четырех аспектах:
- синтаксическом;
- семантическом;
- прагматическом;
- сигматическом.
3.2.1. СИНТАКСИЧЕСКИЙ АСПЕКТ. Синтаксис (синтактика) - это раздел семиотики, изучающий структуру языка: способы образования, преобразования и связи между знаками. Синтактика абстрагируется от всех факторов, за исключением знаков. Она исследует связи между знаками некоторого языка, устанавливает правила построения составных знаков (например, предложений) из более простых знаков (например, отдельных слов). Она создает критерий определения принадлежности данных знаков к определенному языку и является своего рода общей грамматикой.
Серьезные и систематические исследования в области синтактики начались лишь в ХХ в., хотя интерес к этим явлениям обнаруживается значительно ранее, и на то были свои причины. В XIX в. мир перестал восприниматься как состоящий из хорошо определимых вещей, каждая из которых имеет свою сущность и называется каким-либо именем. Сами вещи начали "двоиться", "троиться", как бы распадаться на ряд самостоятельных объектов (конечно, в восприятии некоторых людей, а не в действительности). Известный французский философ Анри Бергсон (1859 - 1941 гг.), считавший, что сущность жизни может быть постигнута только с помощью интуиции, писал в 1889 г.: "Каждый день я смотрю на одни и те же дома и, зная, что это те же самые объекты, постоянно называю их тем же именем. Но если через некоторое время я сравню свое первоначальное впечатление от них с теперешним, то буду поражаться, насколько неповторимое, необъяснимое и, самое главное, невыразимое изменение совершилось в них". Вспомним серию полотен Клода Моне "Руанские соборы" (на них изображен один и тот же Руанский собор, но в разное время дня и при разном освещении). "Раздваиваются" и люди (Ф.М. Достоевский "Двойник", Э. По "Вильям Вильсон"). В философии языка на первый план постепенно, но уверенно выходят факт, событие и вытесняют собой вещь. Мир теперь состоит не из вещей, а из событий и фактов. А формой и средством выражения факта является предложение. Значит, главным объектом исследования становится предикат (см. параграф 3.7. Язык логики предикатов).
3.2.2. СЕМАНТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ. Семантика занимается проблемой интерпретации, т. е. анализом отношений между знаками и обозначаемыми объектами, между словами и соответствующими им понятиями, а также изучает отношения между значениями простых знаков и значениями сложных знаков, составленных из простых. Например, отношения между значением слов и значением предложений, построенных из этих слов. Чтобы понять специфику проблем и объекта исследования семантики, рассмотрим знаменитый семиотический, или семантический, треугольник американского исследователя Чарлза Кея Огдена (1889 - 1957 гг.) и английского ученого Айвора Армстронга Ричардса (1893 -1979 гг.) (см. схему 2).
Имя (номинация) обозначает, именует вещь (денотат) и выражает понятие о вещи (десигнат). Термины, написанные в каждой вершине треугольника, иногда считают синонимами. Все они активно употребляются в семиотике и отличаются друг от друга оттенками смыслов у разных авторов. В европейской традиции в связи с изучением философских вопросов семантики следует вспомнить такие имена: Платон (427 - 347 гг. до н. э.), Аристотель (384 - 322 гг. до н. э.), Секст Эмпирик (кон. II - нач. III в.), Порфирий (ок. 233 - ок. 304 гг.), Уильям Оккам (ок. 1285 -1349 гг.), Николай Кузанский (1401-1464 гг.), Готлиб Фреге, Алексей Лосев (1893 - 1988 гг.), Рудольф Карнап (1891 - 1970 гг.), Алонзо Черч (р.1903 г.) и др.
Десигнат, сигнификат, интенсионал соответствуют смыслу, или значению знака в нашем сознании. Денотат, референт, экстенсионал обозначают тот предмет или ряд предметов "внешнего мира", который соответствует данному имени (знаку, слову, словосочетанию).
"Понятие" - не синоним "имени". "Понятие" и "имя" ("слово") принадлежат как бы двум разным "мирам". Имя как знак имеет два значения: смысл, или сигнификат, и референт, или денотат. Понятие же - это мысль, форма мышления. Следует напомнить еще раз, что при трехчленном отношении "реалия - понятие - имя" каждый компонент этого "универсально-логического отношения номинации в конкретно-языковом ее воплощении обогащается признаками, характерными для членения мира в данном языке" [Телия, 1990].
Семантический треугольник Огдена-Ричардса

В лингвистике философские исследования понятия в семантическом аспекте нашли отражение в теории лексического значения (ЛЗ) слова. При этом одни ученые отрицали связь понятия и лексического значения слова, а другие их отождествляли. Соотношение между ЛЗ и понятием бывает различным, так как ЛЗ может быть шире понятия и включать в себя оценочный и ряд других компонентов, а может быть и уже понятия в том смысле, что отражает лишь некоторые черты объектов, а понятия охватывают их более глубокие и существенные признаки. Кроме того, ЛЗ может соотноситься с бытовыми представлениями об окружающей действительности, а понятия связаны с научными представлениями о ней. Совмещение понятия и ЛЗ наблюдается только у терминов. ЛЗ и понятиям противопоставлены концепты - центральные объекты когнитивной лингвистики - единицы ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека, содержательные единицы памяти, всей картины мира, отраженной в человеческой психике.
Когнитология, междисциплинарная наука, исследует когницию познания и разума во всех аспектах его существования и "устанавливает контакты" между математикой, психологией, лингвистикой, моделированием искусственного интеллекта, философией и информатикой (анализ названных межнаучных соответствий и связей подробно дан в работе [Varela, Thompson, Rosch, 1993]). Когнитивная лингвистика по своим методологическим предпочтениям находится в известной оппозиции по отношению к так называемой лингвистике соссюровской. Однако без учета результатов исследований по когнитивной лингвистике современные работы по языковому моделированию, на наш взгляд, утрачивают всякий смысл.
Согласно теории A. Паивио, система ментальных репрезентаций находится в состоянии покоя и не функционирует до тех пор, пока какие-либо стимулы - вербальные или невербальные - извне не активируют ее [Paivio, 1986]. Активация может происходить на трех уровнях обработки сигналов: репрезентационном (лингвистические сигналы возбуждают лингвистические структуры, невербальные - картины или образы), референциональном (вербальные сигналы активируют невербальные, невербальные - вербальные) и ассоциативном (возбуждение каких-либо образов в ответ на слово и извлеченное из памяти название для получения сигналов сопровождается также возбуждением разного рода ассоциаций и теми и другими) [там же, с. 67 - 70, 121 - 122]. Память представляет собой семантическую "сеть", "узлами" которой являются как вербальные единицы (логогены), так и невербальные репрезентации (имагены). Каждый "узел" сети - "коннекционистской модели мозга" - при необходимости может быть активирован, т. е. приведен в возбужденное состояние [Collins, Loftus, 1975; Schwarz, 1992; Ellis, Hunt, 1993], причем при активации мозга не исключены ошибки, т. е. возбуждение "не тех" или "неправильных" участков, или отдельные "узлы" оказываются возбужденными более, чем это необходимо, и человека захлестывает поток ненужных ассоциаций. Очень важно знать, какие типы знаний активируются в тех или иных случаях и какие структуры сознания (от единичных репрезентаций до таких их объединений, как фреймы, сцены, сценарии и т. п.) они при этом вовлекают.
Понятие архитектуры когниции ("архитектуры разума") связано с представлением о том, какие механизмы обеспечивают осуществление когнитивных функций, т. е. о моделировании человеческого разума [Fodor, 1983]. Многое в моделировании считается врожденным, т. е. существует как часть биопрограммы человека, остальное является результатом процессов когнитивного развития человека, но что именно - об этом идут непрерывные дебаты [Н. Хомский, 1972; Tomasello, 1995]. C распространением модулярной теории Дж. Фодора и Н. Хомского архитектура когниции описывается с помощью перечисления отдельных модулей (восприятия, рационального мышления, памяти, языка и т. д.), причем предполагается, что в каждом модуле должно действовать сравнительно небольшое число общих принципов и единиц. Нормальную работу модулей обеспечивают механизмы индукции, дедукции, ассоциативного связывания единиц и т. п. Модель разума - архитектуру когниции - представляют состоящей из огромного числа связанных между собой нейронов, пакеты или объединения которых находятся во время мыслительной деятельности в возбужденном, активированном состоянии. Подобные сетевые модели более всего оправдывают себя при анализе такого модуля архитектуры когниции, как память.
Одним из центральных понятий в когнитивной терминосистеме является также понятие ассоциации - связывания двух явлений, двух представлений, двух объектов и т. п., обычно стимула и сопровождающей его реакции [Панкрац, 1996б]. Бихевиористы объясняли все поведение человека на основе ассоциаций: определенный стимул ассоциируется с определенной ответной реакцией: S ? R. Сама способность к ассоциациям считается врожденной. В когнитивной психологии особое внимание уделяется тем процессам, которые устанавливают ассоциации, их природе, их связям с процессами индукции и инференции, их отношению к каузальным, причинно-следственным цепочкам и т. п. Установление ассоциаций между единицами стало рассматриваться как общий принцип работы тех самых модулей - простейших систем, - из которых состоит вся инфраструктура разума. Понятие ассоциации положено в основу многих сетевых моделей разума, по существу представляющих собой цепочки единиц (узлов), связанных отношениями ассоциаций разных типов.
Доступ к информации, содержащейся в ментальном лексиконе, достижимость этой информации в процессах порождения и понимания речи реализуется по-разному. Доступ относят к процессам обработки языковой информации и к возможности быстро проникнуть к необходимым в этих процессах сведениям, представленным в голове человека в виде определенных ментальных репрезентаций языковых единиц (слов и составляющих их морфем). Поскольку в понятие знания слова входят сведения о его фонологическом устройстве, о его морфологической структуре, о его семантике и особенностях синтаксического использования и т. п., в распоряжение говорящего должны поступать любые из этих сведений, т. е. в его памяти должен быть обеспечен доступ к каждой информации об указанных признаках. Психологические модели речевой деятельности должны, соответственно, отвечать на вопрос о том, как организованы в ментальном лексиконе все указанные сведения [Кубрякова, 1996б], а основными вопросами являются, прежде всего, вопросы о том, хранятся ли фонологические, морфологические и прочие сведения о словах и составляющих их частях в отдельных субкомпонентах (модулях) ментального лексикона, или же все сведения "записаны" при отдельных словах, а также каковы сведения, хранящиеся при каждом отдельном слове или вхождении каждой отдельной лексической единицы, как можно представить себе ментальную репрезентацию отдельного слова или отдельного признака слова, осуществляется ли доступ во время речевой деятельности к словам в целом или же к их частям (морфемам) и т. п. [там же].
Понятие доступа является важной частью моделей обработки лексической информации. Механизмы доступа тесно связаны с тем, в какой форме описываются в соответствующих моделях организация лексикона и такие его составляющие, как ментальные репрезентации разного рода.
Концепты - единицы ментального лексикона - возникают в процессе построения информации об объектах и их свойствах, причем эта информация может включать как сведения о реальном положении дел в мире, так и сведения о воображаемых мирах и о возможном положении дел в этих мирах. Это сведения о том, что индивид знает, предполагает, думает, воображает об объектах мира. Иногда концепты отождествляют с бытовыми понятиями. Не вызывает сомнения тот факт, что самые важные концепты кодируются именно в языке. Нередко утверждают, что центральные для человеческой психики концепты отражены в грамматике языков и что именно грамматическая категоризация создает ту концептуальную сетку, тот каркас, для распределения всего концептуального материала, который выражен лексически. В грамматике находят отражение те концепты, которые наиболее существенны для данного языка. Для образования концептуальной системы необходимо предположить существование некоторых исходных, или первичных концептов, из которых затем развиваются все остальные. Концепты как интерпретаторы смыслов все время поддаются дальнейшему уточнению и модификациям и представляют собой неанализируемые сущности только в начале своего появления, но затем, оказываясь частью системы, попадают под влияние других концептов и сами видоизменяются. (ср.: желтый и рапсово-желтый, ванильно-желтый, кукурузно-желтый, лимонно-желтый и т. д.). Число концептов и объем содержания большинства из них постоянно изменяются. По мнению Л.В. Барсалау (Германия), люди постоянно познают новые вещи в этом мире, а мир постоянно меняется, поэтому человеческое знание должно иметь форму, быстро приспосабливаемую к этим изменениям, а основная единица передачи и хранения такого знания - концепт - тоже должна быть достаточно гибкой и подвижной [Кубрякова, 1996а].
Теория лексической семантики многое заимствует из логико-философских исследований и развивается в тесной связи с ними. Так ЛЗ слова описывается как сложная структура, определяемая общими свойствами слова как знака: его семантикой, прагматикой, синтактикой. При этом ЛЗ представляет собой совокупность понятийного ядра (сигнификативного и денотативного компонентов значения) и прагматических коннотаций. В речи ЛЗ может обозначать как весь класс данных объектов (денотативный ряд), так и его отдельного представителя (референта). Особые случаи представляют собой ЛЗ дейктиков (местоимений, числительных) и релятивных слов (союзов, предлогов).
Оригинальное понимание концепта предложил В. В. Колесов. В статье "Концепт культуры: образ - понятие - символ" он дает следующую схему семантического развития слова национального языка.

Примечание.
Референт - Р (Р - предмет: что значит - значение), денотат - Д (Д - предметное значение в слове: что означает смысл).
Цифры 0, 1, 2, 3, 4 обозначают соответствующие этапы развития слова национального языка.
По мнению автора, "концепт - исходная точка семантического наполнения слова (0) и одновременно - конечный предел развития слова (4), тогда как понятие - исторический момент снятия с накопленных сознанием образов сущностной характеристики, которая немедленно сбрасывается в символы, в свою очередь, служащие для соединения, связи между миром природным (образы) и миром культурным (понятия). Символ как "идейная образность", как образ, прошедший через понятие и сосредоточенный на типичных признаках культуры, как знак знака находится в центре внимания русской философской мысли. Для нее традиционно важны концы и начала, а вовсе не промежуточные точки развития, в том числе и развития мысли, приращения смыслов в слове и т. д. То, что явилось началом в результате развития смыслов слова как знака культуры, становится и его концом - обогащением этимона до концепта современной культуры. Концепт потому и становится реальностью национальной речемысли, образно данной в слове, что существует реально, так же, как существует язык, фонема, морфема и прочие выявленные наукой "ноумены" плана содержания, жизненно необходимые всякой культуре. Концепт есть то, что не подлежит изменениям в семантике словесного знака, что, напротив, диктует говорящим на данном языке, определяя их выбор, направляет их мысль, создавая потенциальные возможности языка-речи" (см. также работы [Радзиевская, 1991; Фрумкина, 1992; Лихачев, 1993; Лукин, 1993; Голикова, 1996; Лисицын, 1996; Бабушкин, 1996; Чердакова, 2000]).
3.2.3. ПРАГМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ. Прагматика анализирует коммуникативную функцию языка - эмоционально-психологические, эстетические, экономические и другие практически значимые отношения носителя языка к самому языку, а также исследует связи между знаками и людьми, которые создают и воспринимают их. Если речь идет о человеческом языке, то особое внимание уделяется анализу так называемых "эгоцентрических" слов: я, здесь, теперь, уже, еще и т. д. Эти слова как бы ориентированы на говорящего и отражают его в пространстве и на "временной оси". Данными словами мы как бы разворачиваем объективный факт в свою сторону, заставляем смотреть на него со своей точки зрения (Ср.: Снега нет. - Снега уже нет. - Снега еще нет). Подобный подход очень важен при моделировании коммуникативной ситуации (см. параграф 7. Логические основы моделирования языковой ситуации). Еще одна проблема прагматики - это "расслоение" "я" говорящего или пишущего в потоке речи. Рассмотрим пример. Член нашей группы говорит: Десять лет назад я не был студентом. Здесь по крайней мере два "я": "я1" и "я2". "Я1" - это тот, кто говорит сейчас эту фразу, "я2" - это тот, кто не был студентом в прошлом. Пространство и время воспринимаются субъективно и поэтому тоже являются объектами изучения прагматики. Особенно благодатную почву для изучения "прагматических явлений" представляют художественные произведения: романы, эссеистика и т. п. В области формальной логики прагматика не играет почти никакой роли, в отличие от таких разделов семиотики, как семантика и сигматика. В лингвистике под прагматикой понимают также область исследования, в которой изучается функционирование языковых знаков в речи [Арутюнова, 1990].
3.2.4. СИГМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ. Сигматика изучает отношения между знаком и объектом отражения. Языковые знаки - это имена, обозначения объектов отражения. Последние являются десигнатами языковых знаков. Семантика и сигматика служат предпосылкой синтактики, все три они служат предпосылкой прагматики.
3.3. ЕСТЕСТВЕННЫЕ ЯЗЫКИ. НЕДОСТАТКИ ЕСТЕСТВЕННЫХ ЯЗЫКОВ. Естественные языки - это исторически сложившиеся в обществе звуковые (устная речь), а затем и графические (письмо) знаковые системы. Естественные языки отличаются богатыми выразительными возможностями и универсальным охватом самых различных областей жизни.
Основными недостатками естественных языков являются следующие:
1) значимые единицы естественных языков постепенно и почти незаметно меняют свои значения;
2) значимым единицам естественных языков свойственны полисемия, синонимия, омонимия;
3) значение единиц естественных языков часто бывает расплывчатым, аморфным (например, единицы хроматической и экспрессивной лексики);
4) наконец, употребляемые грамматические правила построения выражений естественных языков в логическом смысле также несовершенны. Не всегда можно определить, имеет данное предложение смысл или нет.
3.4. НАУЧНЫЕ ЯЗЫКИ. Науки пытаются искоренять эти недостатки в своих областях. Научная терминология - это запас специальных слов, совокупность специальных выражений из области данной науки, используемый представителями одной научной школы. Эти слова возникают вследствие того, что для науки характерно оперирование жесткими выражениями, дефинициями, сложившимися в результате строго определенного употребления. Слова, входящие в такие выражения, становятся терминами.
Таким образом, можно искусственно воспрепятствовать изменению значений слов с течением времени, если этого не требует дальнейшее развитие науки. Однако термины со строго фиксированным значением имеют жесткие границы употребления. С достижением нового уровня понимания явления старые термины наполняются новым содержанием, кроме того, должны возникать новые термины.
Можно избежать употребления синонимов, жестко ограничиваясь одним из них. Научный язык не является языком в прямом смысле, потому что он не существует самостоятельно и независимо от естественного языка. Он возникает из естественного языка и специальной терминологии и отличается от последнего запасом слов, а не грамматическими правилами. Связь между естественными языками и научными осуществляется непрерывно, так как научные языки включают в свою терминологию все новые слова естественного языка. Недостаточное внимание к данным словам может привести к недоразумениям и даже к неправильной ориентации в исследовании. С другой стороны, в словарный запас естественного языка постоянно переходят специальные термины различных наук (детерминологизация).
3.5. ИСКУССТВЕННЫЙ ЯЗЫК. ТРЕБОВАНИЯ К ИСКУССТВЕННЫМ ЯЗЫКАМ. НЕДОСТАТКИ ФОРМАЛИЗОВАННЫХ ЯЗЫКОВ. Искусственные языки - это вспомогательные знаковые системы, специально создаваемые на базе естественных языков для точной и экономной передачи научной и другой информации. Они конструируются не собственными средствами, а с помощью другого, как правило, естественного языка или ранее построенного искусственного языка. Искусственный формализованный язык должен удовлетворять следующим требованиям:
- все основные знаки представлены в явном виде (отсутствие эллипсиса). Основные знаки - это простые, несоставные слова языка или простые, несоставные символы (если речь идет о символическом языке);
- заданы все правила определения. Это правила введения новых, обычно более кратких знаков с помощью уже имеющихся;
- заданы все правила построения формул. Это правила образования составных знаков из простых, например, правила образования предложений из слов;
- заданы все правила преобразования или правила умозаключения. Они относятся только к графическому изображению применяемых знаков (слова, предложения, символы);
- заданы все правила интерпретации. Они дают сведения о том, как образуется значение сложных знаков (например, слов), и однозначно определяют связь между знаками языка и их значениями.
Символический язык формальной логики был создан специально для совершенно точного и ясного воспроизведения общих структур человеческого мышления. Между общими структурами мышления и структурами языкового выражения логики существует, как говорят, взаимооднозначное отношение, т. е. каждой мысленной структуре точно соответствует определенная языковая структура, и наоборот. Это приводит к тому, что внутри формальной логики операции с мыслями можно заменить действием со знаками. Таким образом, формальная логика располагает формализованным языком, или формализмом. Формализованные записи используются и в лингвистике, например, в синтаксических исследованиях при описании структурных схем предложений и т. п., в ономасиологических работах при описании моделей метафоризации и т. д.
Существенным недостатком формализованных языков по сравнению с другими языками является то, что они маловыразительны. Совокупность всех имеющихся в настоящее время формализованных языков может воспроизводить лишь относительно небольшие фрагменты действительности. Трудно предсказать, для каких областей науки могут быть созданы формализованные языки, а для каких нет. Эмпирические исследования, конечно, не могут быть заменены ими. Совокупность научных языков никогда не будет совокупностью формализованных языков.
3.6. МЕТАЯЗЫК. Язык, выступающий средством построения или изучения другого языка, называется метаязыком, а изучаемый язык - языком-объектом. Метаязык при этом должен обладать более богатыми по сравнению с языком-объектом выразительными возможностями.
Метаязык имеет следующие свойства:
- с помощью его языковых средств можно выразить все, что выразимо средствами объектного языка;
- с его помощью можно обозначить все знаки, выражения и т. п. объектного языка, для всех них имеются имена;
- на метаязыке можно говорить о свойствах выражения объектного языка и отношениях между ними;
- на нем можно сформулировать определения, обозначения, правила образования и преобразования для выражений объектного языка.
Метаязык, на котором задаются единицы концептуальной системы (т. е. упорядоченной совокупности всех концептов, отражающих знание и опыт человека) и описываются соответствия для естественноязыковых выражений, определяется термином ментальный язык. Одной из первых попыток создать ментальный язык был логико-философский метаязык Лейбница. В настоящее время ментальный язык в качестве метаязыка лингвистического описания особенно активно разрабатывается австралийской исследовательницей Анной Вежбицкой.
3.7. ЯЗЫК ЛОГИКИ ПРЕДИКАТОВ. Искусственные языки различной степени строгости широко используются в современной науке и технике: химии, математике, теоретической физике и т. д. Искусственный формализованный язык используется и логической наукой для теоретического анализа мыслительных структур.
Общепринятым в современной логике является так называемый язык логики предикатов. Рассмотрим кратко принципы построения и структуру этого искусственного языка.
Важное значение для выявления логической формы мыслей при анализе естественного языка имеет смысловая или семантическая характеристика языковых выражений. Основными его семантическими категориями являются: имена предикатов, имена свойств, предложения.
3.7.1. ИМЕНА ПРЕДИКАТОВ. Имена предикатов - это отдельные слова или словосочетания, обозначающие предметы. Имена, выступая условными представителями предметов в языке, имеют двоякое значение. Множество предметов, к которым относится данное имя, составляет его предметное значение и называется денотатом. Способ, с помощью которого выделяется такое множество предметов путем указания на присущие им свойства, составляет его смысловое значение и называется концептом, или смыслом. По составу различают имена простые, которые не включают других имен ("лингвистика"), и сложные, включающие другие имена ("наука о языке"). По денотату имена бывают единичные и общие. Единичное имя обозначает один предмет и бывает представлено в языке именем собственным ("Улашин") или дается описательно ("польский исследователь, впервые использовавший термин "морфонема""). Общее имя обозначает множество, состоящее более чем из одного предмета; в языке оно бывает представлено нарицательным словом ("падеж") либо дается описательно ("грамматическая категория имени, выражающая его синтаксические отношения к другим словам высказывания или к высказыванию в целом"). Эстетическое восприятие имен предикатов, использованных в текстах, привело к созданию специальных дидактических произведений по теории риторики, в которых описывались "риторические фигуры". Не случайно авторами первых риторик были и создатели логики как науки (Аристотель и др.). Логическое противопоставление имен простых, сложных и т. д. в теориях риторики, а впоследствии и стилистики, культуры речи, обострило исследовательский интерес к универсальной классификации семантических и синтаксических фигур речи.
3.7.2. ИМЕНА СВОЙСТВ. Выражения языка, обозначающие свойства и отношения, - имена свойств и отношений - называются предикаторами. В предложениях они обычно выполняют роль сказуемого (например, "быть синим", "бегать", "дарить", "любить" и т. д.). Число имен, к которым относится данный предикатор, называется его местностью. Предикаторы, выражающие свойства, присущие отдельным предметам, называются одноместными (например, "Небо синее", "Студент талантливый"). Предикаторы, выражающие отношения между двумя и более предметами, называются многоместными. Например, предикатор "любить" относится к двухместным ("Мария любит Петра"), а предикатор "дарить" - к трехместным ("Отец дарит книгу сыну").
Дальнейшее изучение имен свойств - предикаторов - привело к созданию современной синтаксической науки со всем многообразием подходов описания языкового материала внутри нее.
3.7.3. ПРЕДЛОЖЕНИЯ. Предложения - это выражения языка, посредством которых утверждается или отрицается нечто о явлениях действительности. Повествовательные предложения по своему логическому значению выражают истину либо ложь.
3.7.4. АЛФАВИТ ЯЗЫКА ЛОГИКИ ПРЕДИКАТОВ. Этот алфавит отражает семантические категории естественного языка и включает следующие виды знаков (символов):
1) a, b, c, … - символы для единичных имен предметов; их называют предметными постоянными (константами);
2) x, y, z, ... - символы общих имен предметов; их называют предметными переменными;
3) P1 , Q1 , R1 , ...; P2 , Q2 , R2 , ...; Pn , Qn , Rn - символы для предикаторов, индексы которых выражают их местность: 1 - одноместный, 2 - двухместный, n - n-местный. Их называют предикатными переменными;
4) p , q , r - символы для высказываний, которые называют высказывательными, или пропозиционными переменными (от лат. propositio - 'высказывание');
5) ", $ - символы для кванторов, " - квантор общности, он символизирует выражения: все, каждый, всякий, всегда и т.п. $ - квантор существования, он символизирует выражения: некоторый, иногда, бывает, встречается, существует и т. п.;
6) логические связки:
L - конъюнкция (соединительное "и");
V - дизъюнкция (разделительное "или");
® - импликация ("если..., то...");
є - эквивалентность (если и только если..., то...");
Ш - отрицание ("неверно, что...");
7) технические знаки: (;) - левая и правая скобки.
Других знаков, кроме перечисленных, алфавит языка логики предикатов не включает.
Для буквенных обозначений видов суждений берутся гласные из латинских слов AffIrmo - 'утверждаю' и nEgO - 'отрицаю', сами суждения иногда записывают так: SaP, SiP, SeP, SoP.
С помощью приведенного искусственного языка строится формализованная логическая система, называемая исчислением предикатов. Систематическое изложение логики предикатов дается в учебниках по символической логике. Элементы языка логики предикатов используются в изложении отдельных фрагментов естественного языка.
4. ПОНЯТИЕ
4.1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПОНЯТИЯ. СУЩЕСТВЕННЫЕ И НЕСУЩЕСТВЕННЫЕ ПРИЗНАКИ ПОНЯТИЯ. Признаком предмета называют то, в чем предметы сходны друг с другом или чем они друг от друга отличаются. Любые свойства, черты, состояния предмета, которые так или иначе характеризуют, выделяют его, помогают распознать среди других предметов, составляют его признаки. Признаками могут быть не только свойства, принадлежащие предмету; отсутствующее свойство (черта, состояние) также рассматривается как его признак. Любой предмет имеет множество разнообразных признаков. Одни из них характеризуют отдельный предмет, являются единичными, другие принадлежат определенной группе предметов и являются общими. Так, каждый человек имеет признаки, одни из которых (мимика, черты лица, походка и т. п.) принадлежат только данному человеку; другие (профессия, национальность, социальная принадлежность) являются общими для определенной группы людей; наконец, есть признаки, общие для всех людей. Кроме единичных (индивидуальных) и общих признаков, логика выделяет признаки существенные и несущественные. Признаки, которые необходимо принадлежат предмету, выражают его внутреннюю природу, его сущность, называют существенными. Признаки, которые могут принадлежать, но могут и не принадлежать предмету и которые не выражают его сущности, называют несущественными.
Существенные признаки имеют решающее значение для формирования понятий. Понятие отражает предметы в существенных признаках, которые могут быть и общими и единичными. Например, общий существенный признак человека - способность создавать орудия труда. Понятие, отражающее один предмет (например "Аристотель"), наряду с общими существенными признаками (человек, древнегреческий философ) включает единичные существенные признаки (основатель логики, автор "Органона"), без которых отличить Аристотеля от других людей и философов Древней Греции невозможно. Отражая предметы в существенных признаках, понятие качественно отличается от форм чувственного познания: восприятий и представлений, существующих в сознании человека в виде наглядных образов отдельных предметов. Понятие лишено наглядности, оно - результат обобщения множества однородных предметов на основании их существенных признаков.
Итак, понятие - это форма мышления, отражающая предметы в их существенных признаках.
4.2. ЛОГИЧЕСКИЕ ПРИЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ ПОНЯТИЙ. Для образования понятий необходимо выделить существенные признаки предмета. Но существенное не лежит на поверхности. Чтобы его раскрыть, нужно сравнить предметы друг с другом, установить то общее, что им присуще, отделить от индивидуального и т. д. Это достигается с помощью логических приемов: сравнения, анализа, синтеза, абстрагирования и обобщения.
4.2.1. СРАВНЕНИЕ. Логический прием, устанавливающий сходство или различие предметов действительности, называется сравнением. Сравнивая ряд предметов, мы устанавливаем наличие у них некоторых общих признаков, присущих отдельной группе предметов.
4.2.2. АНАЛИЗ. Чтобы выделить признаки предмета, нужно мысленно расчленить предметы на его составные части, элементы, стороны. Мысленное расчленение предмета на составные части называется анализом. Выделив те или иные признаки, мы сможем изучить каждый из них в отдельности.
4.2.3. СИНТЕЗ. Изучив отдельные детали, необходимо восстановить в мышлении предмет в целом. Мысленное соединение частей предмета, расчлененного анализом, называется синтезом. Синтез является приемом, противоположным анализу. Вместе с тем, оба приема предполагают и дополняют друг друга.
4.2.4. АБСТРАГИРОВАНИЕ. Выделив при помощи анализа признаки предмета, мы выясняем, что одни из этих признаков имеют существенное значение, другие такого значения не имеют. Сосредотачивая свое внимание на существенном, мы абстрагируемся от несущественного. Мысленное выделение отдельных признаков предмета и отвлечение от других признаков называется абстрагированием. Рассмотреть какой-либо признак абстрактно - значит отвлечься (абстрагироваться) от других признаков.
4.2.5. ОБОБЩЕНИЕ. Признаки изучаемых предметов мы можем распространить на все сходные предметы. Эта операция осуществляется путем обобщения, т. е. приема, с помощью которого отдельные предметы на основе присущих им одинаковых свойств объединяются в группы однородных предметов. Благодаря обобщению существенные признаки, выявленные у отдельных предметов, рассматриваются как признаки всех предметов, к которым приложимо данное понятие.
Таким образом, устанавливая сходство или различие между предметами (сравнение), выделяя существенные признаки и отвлекаясь от несущественных (абстрагирование), соединяя существенные признаки (синтез) и распространяя их на все однородные предметы (обобщение), мы образуем одну из основных форм абстрактного мышления - понятие.
Идея логического противопоставления существенных и несущественных признаков в лингвистике воплотилась, с одной стороны, в идею противопоставления интегральных (инвариантных) и дифференциальных признаков языковых единиц, а с другой стороны, в идею их релевантных и нерелевантных признаков (ср.: релевантный фонетический признак - признак, который значим в противопоставлении данного звука другому звуку: например, признак "звонкость" является релевантным в противопоставлении звонкого согласного глухому, признак "твердость" - в противопоставлении твердого согласного мягкому и т. д.; нерелевантный фонетический признак - такой признак, который не участвует в противопоставлении данного звука другому или другим звукам, например, признак "степень открытости полости рта" не важен для противопоставления согласных звуков [Лукьянова, 1999]).
4.3. ПОНЯТИЕ И ЯЗЫКОВОЙ ЗНАК. Как пишет Владимир Михайлович Алпатов, значимость слова определяется не собственно лингвистическими, а психолингвистическими причинами. Действительно, в процессе говорения человек строит некоторый текст по определенным правилам из определенных исходных "кирпичей" и "блоков", а в процессе слушания членит воспринимаемый текст на "кирпичи" и "блоки", сопоставляя их с эталонами, хранящимися у него в мозгу. Такие хранимые единицы не могут быть ни слишком краткими (тогда процесс порождения был бы слишком сложен), ни слишком длинными (тогда память была бы перегружена), должен достигаться какой-то оптимум. Трудно себе представить в качестве нормы хранение в мозгу фонем или предложений (хотя отдельные предложения вроде пословиц или изречений и даже целые тексты вроде молитв храниться могут). Можно предположить, что норму должны составлять некоторые средние по протяженности единицы, а анализ лингвистических традиций ведет к гипотезе о том, что такими единицами могут быть слова. При этом нет каких-либо оснований считать, что для носителя любого языка эти единицы должны быть совершенно одинаковыми по свойствам; эти свойства могут и варьироваться в зависимости от строя языка, что и показывают лингвистические исследования. Высказанные выше умозрительные предположения подтверждаются результатами исследования речевых расстройств - афазий и данными изучения детской речи. Эти данные свидетельствуют о том, что речевой механизм человека состоит из отдельных блоков; при афазиях, связанных с повреждением тех или иных участков мозга, одни блоки сохраняются, а другие выходят из строя, а при формировании речи у ребенка блоки начинают действовать в разное время. Оказывается, в частности, что одни участки мозга отвечают за хранение готовых единиц, а другие - за построение из них других единиц и за порождение высказываний [Алпатов, 1999].
Язык строго упорядочен, в нем все системно и подчинено закономерностям, предопределенным сознанием человека. По-видимому, в языке есть общий единый принцип его организации, которому подчинены все его функциональные и системные особенности, причем последние лишь различно проявляются в тех или иных звеньях его структуры. Более того, этот общий принцип должен быть предельно простым - иначе этот сложнейший механизм не смог бы функционировать. Мы поражаемся сложности языка и думаем о том, какими же способностями и памятью надо обладать, чтобы овладеть языком и пользоваться им, а между тем даже не умеющие ни писать, ни читать (а на земном шаре свыше миллиарда неграмотных) успешно объясняются на своем языке, хотя их словарный запас может быть и ограничен [Штелинг, 1996].
Фактически все исследования по языковому моделированию так или иначе ориентированы на поиски этого "простого" принципа.
Таким образом, понятие неразрывно связано с языковым знаком, чаще всего - со словом. Слова являются своеобразной материальной основой понятий, без которой невозможно ни их формирование, ни оперирование ими. Однако, как мы уже отмечали, единство языка и мышления, слова и понятия не означает их тождества. В отличие от понятий единицы всех языков различны: одно и то же понятие выражается в разных языках по-разному. Кроме того, в одном языке, как правило, также нет тождества понятия и слова. Например, в любом языке существуют синонимы, языковые варианты [11], омонимы, полисеманты.
Существование синонимии, омонимии, полисемии на морфемном, лексическом, морфологическом, синтаксическом уровнях нередко приводит к смешению понятий, а следовательно, к ошибкам в рассуждениях. Поэтому необходимо точно установить значения конкретных языковых единиц, с тем чтобы употреблять их в строго определенном смысле.
4.3.1. СИСТЕМА ПОНЯТИЙ И ЯЗЫКОВАЯ СИСТЕМА. Лексический состав любого языка и его грамматическая система не являются зеркальным отражением системы понятий, используемой в человеческом обществе, говорящем на данном языке. Носители разных языков членят объективную действительность по-разному, соответственно отражая в языке разные стороны описываемого объекта. Если объект является носителем признаков a, b, c, d и т. д., то возможно существование номинаций, фиксирующих эти признаки в разных вариациях: a+b или a + c, или a + b + d и т. п. (это, например, находит отражение во внутренней форме слов-эквивалентов из разных языков, ср. внутреннюю форму рус. портной от порты 'одежда', нем. Schneider от schneiden 'резать', болг. шивач от шия 'шить'; в единицах хроматической, соматической лексики и т. п.).
Здесь можно указать на весьма интересные результаты, полученные в конце XIX - начале XX вв. исследователями направления, носившего название "слова и вещи" (Worter und Sachen), в первую очередь Хуго Шухардтом (1842 - 1927 гг.), по мысли которого, развитие значения слова всегда имело внутреннюю мотивировку, объясняемую актуальностью тех условий, в которых рождались и закреплялись те или иные значения слова. Шухардт считал, что этимология достигает высшей ступени, когда она становится наукой не только о словах, но и о скрытых за ними реалиях; подлинно научное этимологическое исследование должно иметь широкую опору на всестороннее изучение реалий в их историко-культурном контексте. Поэтому история слова не мыслима без истории народа, а этимологические исследования приобретают первостепенное значение при решении важных исторических и этногенетических проблем [Колшанский, 1976]. Все это приводит к тому, что национальные словари чрезвычайно отличаются друг от друга, а национальные языковые системы синонимов, вариантов, антонимов, полисемантов и, тем более, омонимов проявляют яркий индивидуализм. Именно поэтому системы понятий в целом универсальны для человеческого опыта, но языковые системы глубоко оригинальны.
Грамматическая система языка призвана отражать объективно существующие отношения между внеязыковыми элементами. Если рассматривать внеязыковую действительность как огромную открытую систему, то разнообразие отношений между ее компонентами будет колоссальным, однако даже языки с богатой морфологией и сложным синтаксисом обладают ограниченным набором правил. Это значит, что какие-то виды отношений между элементами объективной действительности обязательно фиксируются грамматической системой (иногда неоднократно, ср. грамматический плеоназм в я говорю, ты говоришь), даже если для говорящего и слушающего эта информация избыточна (ср. нормативное для англоговорящих, но избыточное, с точки зрения носителей русского языка, употребление притяжательных местоимений в неэмфатических конструкциях: I hurt my leg - букв. Я сломал мою (свою) ногу вм. Я сломал ногу), а другие виды отношений игнорируются и информацию о них коммуниканты выражают не при помощи специальных грамматических средств, а при помощи лексических. Так в русском языке в высказываниях Я гуляла вчера с 8 до 9 часов, Я гуляла каждый день, Я гуляла в этом парке каждое утро с тех пор, как приехала в этот город используется одна видо-временная форма (я) гуляла с разными значениями, которые актуализируются благодаря контексту, лексическим и другим конкретизаторам, а в английском языке для передачи того же содержания обязательно используются разные временные формы, не передающие при этом информацию о поле говорящего, которая о б я з а т е л ь н о, желает того говорящий или не желает, присутствует в русских фразах. Языки отличаются не тем, что на одном языке о чем-то можно говорить, а на другом нельзя: давно известно, что на любом языке можно выразить любую мысль. Дело обстоит иначе: языки отличаются друг от друга теми сведениями, которые, говоря на каждом из них, н е л ь з я н е с о о б щ а т ь, - иными словами, тем, о чем на этих языках надо сообщать о б я з а т е л ь н о (ср.: Врач приходит ежедневно; Врач пришла - мы не можем передать информацию, не сообщив о роде и числе, английский аналог эту информацию не передает) [Плунгян, 1996].
"Как физиология показывает, каким образом жизнь возводится на степень какого-либо организма и в каких отношениях она представляется, так и грамматика объясняет, как развивается врожденная человеку способность выражаться в членораздельных звуках и в образовавшемся из них слове. Исследование этого проявления вообще в человеке составляет предмет общей грамматики; исследование особенностей дара слова в одном каком-либо народе есть предмет грамматики частной. Первая служит основанием второй; поэтому грамматика отечественного языка как наука возможна только общесравнительная" [Давыдов, 1852].
С рождения человек в совершенстве владеет по крайней мере одним языком, и его не надо этому учить - нужно только дать ребенку возможность слышать, и он сам заговорит. Взрослый тоже может выучить какой-нибудь иностранный язык, но у него это получится хуже, чем у ребенка. Легко отличить иностранца, говорящего по-русски, от человека, для которого русский язык - родной. Мы не помним русского языка и не знаем его, помнить и знать можно только неродной язык. Все случаи афазии и прочих нарушений речи имеют физиологическую причину - разрушение или блокирование речевых центров. Человек может забыть свое имя, но он не забудет, как это выразить: мы можем забыть слово и совершенно неожиданно вспомнить его, но мы никогда не забудем, например, творительный падеж, сослагательное наклонение или будущее время - язык является частью нас самих. Другими словами, мы все умеем говорить на своем языке, но не можем объяснить, как это делаем. Поэтому иностранцы ставят нас в тупик самыми простыми вопросами: почему у русских птички "сидят на проводах", когда они "стоят", а тарелки, напротив, "стоят на столе", а не "лежат", как это происходит с ложками? Какая разница между словами сейчас и теперь, фразами Каждый день я иду мимо этого дерева и Каждый день я хожу мимо этого дерева и вопросами Ты смотрел этот фильм? и Ты посмотрел этот фильм? Нефилологу будет трудно объяснить, почему мы так говорим, ответ филолога о свободных и связанных сочетаниях, о лексической валентности, грамматических категориях и проч. не раскроет механизма.
Считается, что у каждого человека "в голове" есть грамматика его родного языка - часть ментально-лингвального комплекса (в который входит и ментальный язык) - механизм, позволяющий нам говорить правильно. Но грамматика - это не орган, и что такое собственно природная грамматика - пока никто не знает. У каждого языка есть своя грамматика, поэтому нам так трудно выучить иностранный язык, нужно запомнить много слов и понять законы, по которым эти слова образуются и связываются. Эти законы не похожи на те, которые действуют в нашем родном языке, и поэтому возникает такое явление, как языковая интерференция, приводящее к порождению многочисленных ошибок в речи. Для грамматистов такие ошибки - кладезь информации, потому что структурно-грамматические и семантические особенности родного языка говорящего "перекрывают" его знание языка неродного и выявляют наиболее интересные фонетические и грамматические черты родного и изучаемого языков [12]. Чтобы лучше понять грамматику русского языка, нужно сопоставить ее факты с фактами грамматик языков других систем. Задача лингвиста - "вытащить" грамматику, сделать ее из тайной явной, выявить языковые единицы и описать их систему. В то же время нужно помнить, что грамматики всех языков имеют и общие, универсальные черты. Было давно отмечено, что "есть некоторые общие всем языкам законы, имеющие основание не на изволении народов, но на существенных и не изменяемых человеческого слова качествах, кои... служат тому, что люди разных веков и стран могут разуметь одни других и что природный наш язык служит необходимым способом к тому, чтоб узнать какой-либо иностранный" [Рижский, 1806]. Так, к языковым универсалиям, присущим грамматикам всех языков или большинству из них, относятся следующие свойства: выражение отношений между субъектом и предикатом, признаков посессивности, оценки, определенности/неопределенности, множественности и др. Если в языке существует флексия, то есть и деривационный элемент; если выражено множественное число, то есть ненулевой морф, его выражающий; если существует падеж только с нулевым алломорфом, то для всякого такого падежа существует значение субъекта при непереходном глаголе; если в языке и субъект, и объект могут стоять перед глаголом, то в этом языке есть падеж; если субъект стоит после глагола и объект стоит после субъекта, то член предложения, выраженный прилагательным, помещается после члена предложения, выраженного именем существительным; если в языке существует предлог и не существует послелог, то существительное в родительном падеже помещается после существительного в именительном падеже и т. д. [Николаева, 1990].
Существует и проблема соотношения всеобщего и национально-специфического в языковой репрезентации мира.
Универсальные свойства картины (модели) мира обусловлены тем, что любой язык отображает в структуре и семантике основные параметры мира (время и пространство), восприятие человеком действительности, ненормативную оценку, положение человека в жизненном пространстве, духовное содержание личности и др. Национальная специфика проявляется уже в том, как, в какой степени и пропорции представлены в языках фундаментальные категории бытия (единичное и особенное, часть и целое, форма и содержание, явление и сущность, время и пространство, количество и качество, природа и человек, жизнь и смерть и др.). Русский язык, например, отдает предпочтение пространственному аспекту мира сравнительно с временным. Локальный принцип моделирования самых разных ситуаций приобретает в нем широкое распространение. На идее пространственной локализации базируются бытийные предложения, содержащие сообщения о мире (На свете счастья нет, а есть покой и воля, Пушкин), фрагменте мира (В НГУ есть гуманитарный факультет), личной сфере (У меня есть друзья и недруги), физических состояниях и свойствах (У меня бывают головные боли), психике (У мальчика есть характер), признаках предметов (У стула нет ножки), конкретных событиях (У меня был день рождения), абстрактных понятиях (В теории есть противоречия) и т. д. В бытийном типе берет свое начало выражение количественных, а также некоторых качественных значений (У нас много книг; У девочки красивые глаза). Принцип моделирования личной сферы отличает "языки бытия" (be-languages) от "языков обладания" (have-languages); ср.: У мальчика есть друзья и англ. The boy has friends; У тебя нет сердца и англ. You have no heart; У меня сегодня собрание и англ. I have a meeting today. В бытийных конструкциях имя лица не занимает позиции подлежащего, а в конструкциях с to have становится им.
Бытийной основой русского языка обусловлен ряд его особенностей. Во-первых, распространенность локальных средств детерминации имени (ср. У девочки голубые глаза и Глаза у девочки голубые). Во-вторых, большая развитость межпредметных, чем межсобытийных (темпоральных) отношений (ср. парадигмы имен и глаголов). В-третьих, активное использование локальных предлогов, этимологически близких им префиксов, наречий, падежных форм существительных и т. п. для выражения временных и иных значений (ср.: до угла и до обеда; зайти за угол и засидеться за полночь; где-то около двух часов, он где-то интересный человек; А тут вдруг произошло что-то странное). Нужно отметить также развитость и тонкую дифференциацию категории неопределенности, характерную для бытийных структур (в русском языке имеется более 60 неопределенных местоимений), и тенденцию к вытеснению имен лица в именительном падеже из позиции подлежащего и оформлению субъекта косвенными падежами (ср.: Он грустит и Ему грустно), представлению человека как пространства (локума), в котором осуществляются психические процессы и события (В нем кипела злоба; В ней зрела любовь). Кроме того, важными компонентами национально-специфической картины мира являются так называемые ключевые концепты культуры. В русском языке к ним относятся, в частности, понятия духовной сферы, нравственных оценок, суда, спонтанных (стихийных) состояний человека. С ними связаны такие фундаментальные для русского языка слова, как душа, правда, справедливость, совесть, судьба (доля, удел, участь), тоска и др. Частотность их употребления в русском языке существенно выше, чем соответствующих слов в других языках, например, в английском. На 1 млн словоупотреблений словоформы лексемы судьба встречается 181 раз, а англ. fate - 33, destiny - 22 [Арутюнова, 1997].
При всем разнообразии лексических и грамматических значений в конкретных языках обнаруживается в то же время удивительная их повторяемость. Языки как бы заново открывают одни и те же элементы смысла, придавая им различное оформление, что позволяет говорить, в применении к различным языкам, о тех или иных фиксированных смысловых блоках универсума значений (предопределяемого в конечном счете свойствами отражаемого в мышлении человека и независимо от него существующего мира предметов, событий, отношений и т. п.): о частях речи, именных классах, значениях числа, референциальной соотнесенности, о каузативной связи между парами событий, о типовых ролях участников коммуникативной ситуации, о способах реализации типового события, о значениях времени, причины, условия, следствия и т. п. Универсум значений определенным образом членится каждым языком на стандартные, типовые для этого языка смысловые блоки. Каждый смысловой блок является внутренне сложно организованным, т. е. разложимым семантическим объектом. Смысловые блоки, которым соответствуют относительно цельные и самостоятельные означающие, как мы уже отмечали, называются лексическими значениями, а смысловые блоки, означающие которых лишены цельности и/или самостоятельности, называют грамматическими значениями (в широком смысле слова, их выразителями могут быть служебные морфемы, особые синтаксические конструкции - словосочетания и предложения и т. д.) [Кибрик, 1987].
Многочисленные группы слов, хранящиеся в памяти носителя языка и образующие его словарь личности, обозначают термином тезаурус. Словарь личности среднего носителя языка составляет 10 - 100 тыс. слов. Эксперименты показывают, что словарный запас хранится в памяти в виде упорядоченных структур. Эти упорядоченные структуры значительно сложнее одномерной структуры, например, алфавитного списка, - для извлечения нужного слова из этого списка требуется перебрать последовательно все элементы списка, тезаурус же организован и упорядочен удивительно целесообразно. Так предложение носителю языка вспомнить все элементы множества вызывает затруднение, но стоит ввести какие-либо идентификаторы, как сразу же возникает догадка, таким образом, многомерность подобного хранилища информации (словаря личности) позволяет извлекать нужное слово, не перебирая всех вариантов, используя для его нахождения разные ключи доступа (как правило, при помощи ассоциатов [13]). Каждое принятое в сообщении слово активизирует в памяти слушающего некоторую группу слов, семантически (или как-то иначе) связанных с эти словом.
4.4. СОДЕРЖАНИЕ И ОБЪЕМ ПОНЯТИЯ. Любое понятие имеет содержание и объем. Содержанием понятия называется совокупность существенных признаков предмета, которая мыслится в данном понятии. Например, содержанием понятия "падеж" является совокупность существенных признаков падежа: грамматическая категория, выражение отношений и т. д. Совокупность предметов, которая мыслится в понятии, называется объемом понятия. Объем понятия "падеж" охватывает все падежи, поскольку они имеют общие существенные признаки. Содержание и объем понятия тесно связаны друг с другом. Эта связь выражается в законе обратного отношения между объемом и содержанием понятия, который устанавливает, что увеличение содержания понятия ведет к образованию понятия с меньшим объемом, и наоборот. Так, увеличивая содержание понятия "значение" путем присоединения нового признака "лексическое", мы переходим к понятию "лексическое значение", имеющему меньший объем. Закон обратного отношения между объемом и содержанием понятия лежит в основе ряда логических операций, которые будут рассмотрены ниже.
4.5. КЛАСС. ПОДКЛАСС. ЭЛЕМЕНТ КЛАССА. Логика оперирует также понятиями "класс" ("множество"), "подкласс" ("подмножество множества") и "элемент класса". Классом, или множеством, называется определенная совокупность предметов, имеющих некоторые общие признаки. Таковы, например, классы (множества) факультетов, студентов, языковых единиц и т. д. На основании изучения определенного класса предметов формируется понятие об этом классе. Так, на основе изучения класса (множества) языковых единиц образуют понятие языковой единицы. Класс (множество) может включать в себя подкласс, или подмножество. Например, класс студентов включает в себя подкласс студентов-гуманитариев, класс факультетов - подкласс гуманитарных факультетов. Отношение между классом (множеством) и подклассом (подмножеством) выражается при помощи знака "=": А = В. Это выражение читается следующим образом: А является подклассом В. Так, если А - студенты-гуманитарии, а В - студенты, то А будет подклассом класса В. Классы (множества) состоят из элементов. Элемент класса - это предмет, входящий в данный класс. Так, элементами множества факультетов будут факультет естественных наук, гуманитарный факультет, механико-математический факультет и другие факультеты. Различают универсальный класс, единичный класс и нулевой, или пустой, класс. Класс, состоящий из всех элементов исследуемой области, называется универсальным классом (например, класс планет Солнечной системы, класс русских фонем). Если класс состоит из одного-единственного элемента, то это будет единичный класс (например, планета Юпитер, консонант [Б]); наконец, класс, который не содержит ни одного элемента, называется нулевым (пустым) классом. Пустым классом являются, например, класс русских артиклей. Число элементов пустого класса равно нулю [14]. Установление границ естественного класса предметов, т. е. решение вопроса о его тождестве, возможно в результате эмпирических или теоретических исследований. Это сложная задача, так как элементы внеязыковой действительности тесно связаны между собой и при их классифицировании у исследователя могут возникать трудности. Не менее трудная задача - определение тождества языковой единицы: практически все классификационные проблемы в описательной лингвистике связаны с возможной неоднозначностью решения вопроса о границах языкового класса.
4.6. ВИДЫ ПОНЯТИЙ. Традиционно понятия принято делить на следующие виды: (1) единичные и общие, (2) конкретные и абстрактные, (3) положительные и отрицательные, (4) безотносительные и соотносительные.
4.6.1. ЕДИНИЧНЫЕ И ОБЩИЕ ПОНЯТИЯ. Понятия делятся на единичные и общие в зависимости от того, мыслится ли в них один элемент или множество элементов. Понятие, в котором мыслится один элемент, называется единичным (например, "Новосибирск", "Новосибирский государственный университет"). Понятие, в котором мыслится множество элементов, называется общим (например, "город", "университет"). В них мыслится множество элементов, имеющих общие существенные признаки.
Единичное в философской науке обозначает относительную обособленность, дискретность, отграниченность друг от друга в пространстве и во времени вещей и событий, а также присущие им специфические, неповторимые особенности, составляющие их уникальную качественную и количественную определенность. Как единичный может рассматриваться не только отдельный предмет, но и целый класс предметов, если он берется как нечто единое, относительно самостоятельное, существующее в границах определенной меры. Вместе с тем сам предмет есть некоторое множество частей, которые, в свою очередь, выступают как единичные. Общее выражает определенное свойство или отношение, характерное для данного класса предметов, событий, а также закон существования и развития всех единичных форм бытия материальных и духовных явлений. Как сходство признаков вещей общее доступно непосредственному восприятию; будучи закономерностью, оно отражается в форме понятий и теорий. В мире нет как двух абсолютно тождественных, так и двух абсолютно различных вещей, не имеющих между собой ничего общего. Общее как закономерность выражается в единичном и через единичное, и всякая новая закономерность вначале выступает в виде единичного исключения из общего правила [Философский энциклопедический словарь, 1983].
Возможность деления понятий на общие и единичные оказалась чрезвычайно плодотворной, во-первых, для соссюровской лингвистики в целом с ее методологической дихотомией "речь - язык" (речь - конкретное говорение, протекающее во времени и облеченное в звуковую или письменную форму, язык же включает в себя абстрактные аналоги единиц речи и является системой объективно существующих, социально-закрепленных знаков, соотносящих понятийное содержание и типовое звучание; в то же время речь и язык образуют единый феномен человеческого языка и каждого конкретного языка, взятого в определенном его состоянии), во-вторых, для идеи модели в языкознании во всем многообразии ее интерпретации; в-третьих, для классифицирования понятий на единичные и общие, конкретные и абстрактные, положительные и отрицательные, безотносительные и относительные - эта идея была экстраполирована и на собственно языковой материал (см., например, лексико-грамматическую классификацию имен существительных).
Общие понятия могут быть регистрирующими и нерегистрирующими. Регистрирующими называются понятия, в которых множество мыслимых в них элементов поддается учету, регистрируется (во всяком случае в принципе). Например, "окончание родительного падежа", "район г. Новосибирска", "планета Солнечной Системы". Регистрирующие понятия имеют конечный объем. Общее понятие, относящееся к неопределенному числу предметов, называется нерегистрирующим. Например, понятия "число", "слово". Нерегистрирующие понятия имеют бесконечный объем. В особую группу выделяются собирательные понятия, в которых мыслятся признаки совокупности элементов, составляющих единое целое, например, "коллектив", "группа", "созвездие". Эти понятия, так же как и общие, отражают множество элементов (членов коллектива, студентов группы, звезд), однако, как и в единичных понятиях, это множество мыслится как единое целое. Содержание собирательного понятия нельзя отнести к каждому отдельному элементу, входящему в его объем, оно относится ко всей совокупности элементов. В процессе рассуждения общие понятия могут употребляться в разделительном и собирательном смысле. Если высказывание относится к каждому элементу класса, то такое употребление понятия будет разделительным, если же высказывание относится ко всем элементам, взятым в единстве, и неприложимо к каждому элементу в отдельности, то такое употребление понятия является собирательным. Говоря Студенты нашей группы изучают логику, мы употребляем понятие "студенты нашей группы" в разделительном смысле, так как данное утверждение относится к каждому студенту нашей группы. В высказывании Студенты нашей группы провели конференцию утверждение относится ко всем студентам нашей группы в целом. Здесь понятие "студенты нашей группы" употребляется в собирательном смысле. Слово каждый к данному суждению неприложимо - нельзя сказать Каждый студент нашей группы провел конференцию.
4.6.2. КОНКРЕТНЫЕ И АБСТРАКТНЫЕ ПОНЯТИЯ. Понятия делятся на конкретные и абстрактные в зависимости от того, что они отражают: предмет (класс предметов) или его свойство (отношение между предметами). Понятие, в котором мыслится предмет или совокупность предметов как нечто самостоятельно существующее, называется конкретным; понятие, в котором мыслится свойство предмета или отношение между предметами, называется абстрактным. Так, понятие "книга", "свидетель", "государство" являются конкретными, понятия "белизна", "смелость", "ответственность" - абстрактными. С античных времен по поводу реальности существования конкретных и абстрактных понятий идет спор между номиналистами и реалистами. Номинализм отрицает онтологическое (бытийное) значение универсалий (общих понятий). Номиналисты считают, что универсалии существуют не в действительности, а только в мышлении. Так киник Антисфен, стоики критиковали теорию идей Платона: идеи, считали они, не имеют реального существования и находятся только в уме. В лингвистике этот спор косвенным образом отразился при выборе единого критерия для классифицирования имен существительных по их лексико-грамматическим разрядам.
4.6.3. ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ И ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ ПОНЯТИЯ. Понятия делятся на положительные и отрицательные в зависимости от того, составляют ли их содержание свойства, присущие предмету, или свойства, отсутствующие у него. Понятия, содержание которых составляют свойства, присущие предмету, называются положительными. Понятия, в содержании которых указывается на отсутствие у предмета определенных свойств, называются отрицательными. Так, понятия "грамотный", "порядок", "верующий" являются положительными; понятия "неграмотный", "беспорядок", "неверующий" - отрицательными. Не следует смешивать логическую характеристику понятий положительных и отрицательных с политической, нравственной, юридической оценкой тех явлений, которые они отражают. Так, "преступление" является положительным понятием, а "бескорыстие" - отрицательным. В русском языке отрицательные понятия выражаются словами с отрицательными приставками не-, без-, а-, де-, ин- и др.
4.6.4. БЕЗОТНОСИТЕЛЬНЫЕ И СООТНОСИТЕЛЬНЫЕ ПОНЯТИЯ. Понятия делятся на безотносительные и соотносительные в зависимости от того, мыслятся ли в них предметы, существующие раздельно или в отношении с другими предметами. Безотносительные понятия отражают предметы, существующие раздельно и поэтому мыслящиеся сами по себе, вне связи с другими предметами. Таковы понятия "студент", "государство". В соотносительных понятиях отражаются предметы, существующие только в связи и одновременно друг с другом и поэтому не мыслящиеся один без другого, например, понятия "родители" и "дети", "начальник" и "подчиненный", "причина" и "следствие". Особую систему соотносительных понятий образуют терминологические понятия.
4.7. ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ПОНЯТИЯМИ. ОБЩАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ. По отношению друг к другу понятия делятся на сравнимые и несравнимые. Сравнимыми называются понятия, имеющие некоторые общие (интегральные) признаки, позволяющие сравнивать эти понятия друг с другом ("консонантизм", "вокализм" - "фонетическая система"). Несравнимыми называют понятия, не имеющие общих признаков (например, "квадрат" и "редукция"). В логических отношениях могут находиться только сравнимые понятия, которые делятся на совместимые и несовместимые. Понятия, объемы которых полностью или частично совпадают, называются совместимыми. Понятия, объемы которых не совпадают ни полностью, ни частично, называются несовместимыми (или внеположными).
4.7.1. ОТНОШЕНИЯ СОВМЕСТИМОСТИ. Существует три вида отношений совместимости: равнозначность, пересечение (перекрещивание), подчинение (субординация). Отношения между понятиями принято изображать с помощью круговых схем (кругов Эйлера-Венна).
4.7.1.1. ОТНОШЕНИЯ РАВНОЗНАЧНОСТИ. В отношении равнозначности находятся понятия, в которых мыслится один и тот же предмет. Объемы этих понятий совпадают, хотя их содержание различно ("Москва" и "столица России", "первый в мире космонавт" и "Ю. А. Гагарин", "дистрибуция звука" и "положение звука по отношению к соседним звукам в слове или синтагме").
4.7.1.2. ОТНОШЕНИЯ ПЕРЕСЕЧЕНИЯ. В отношении пересечения находятся понятия, объем одного из которых частично входит в объем другого ("филолог" и "спортсмен"; некоторые филологи являются спортсменами и некоторые спортсмены являются филологами).
4.7.1.3. ОТНОШЕНИЯ ПОДЧИНЕНИЯ. В отношении подчинения (субординации) находятся понятия, объем одного из которых полностью входит в объем другого. Понятие, имеющее больший объем и включающее объем другого понятия, называется подчиняющим, а понятие, имеющее меньший объем и составляющее часть объема другого понятия, - подчиненым ("высшее учебное заведение" и "НГУ", "художник" и "маринист", "ученый" и "филолог", "филолог" и "русист"). Если в отношении подчинения находятся два общих понятия, то подчиняющее понятие называется родом, подчиненное - видом. Если в отношении подчинения находятся общее и единичное понятия, то подчиняющее понятие является видом, а единичное - индивидом ( "студент" (А) - "филолог" (В) - "Муравьев" (С)).
4.7.2. ОТНОШЕНИЯ НЕСОВМЕСТИМОСТИ. Существует три вида отношений несовместимости: соподчинение (координация), противоположность (контрарность) и противоречие (контрадикторность).
4.7.2.1. КООРДИНАЦИЯ. Два понятия находятся в отношении соподчинения к третьему, если они не имеют общих элементов объемов и это третье понятие оказывается подчиняющим для каждого из них. Например, "дерево" - (А), "хвойное дерево" - (В),"лиственное дерево" - (С).
4.7.2.2. КОНТРАРНОСТЬ. В отношениях противоположности находятся понятия, одно из которых содержит некоторые признаки, а другое эти же признаки отрицает, замещая их исключающими признаками ("черный" и "белый", "тяжелый" и "легкий", "отличник" и "неуспевающий").
4.7.2.3. КОНТРАДИКТОРНОСТЬ. В отношении противоречия находятся понятия, одно из которых содержит некоторые признаки, а другое эти же признаки исключает ("черный" - "нечерный", "тяжелый" - "нетяжелый", "успевающий" - "неуспевающий"). Между двумя противоречащими понятиями не может быть никакого третьего понятия.
Таким образом, можно выделить следующие отношения между понятиями по объему: 1) совпадение объемов - отношение равнозначности; 2) частичное совпадение объемов - отношение пересечения; 3) включение объемов - отношение подчинения; 4) исключение объемов - отношения несовместимости, среди которых особо следует выделить соподчинение.
5. ЛОГИЧЕСКИЕ ОПЕРАЦИИ С ПОНЯТИЯМИ (ОБЩАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ)
5.1. ОБОБЩЕНИЕ ПОНЯТИЙ. Обобщить понятие - значит перейти от понятия с меньшим объемом, но с большим содержанием к понятию с большим объемом, но с меньшим содержанием. Например, обобщая понятие "Новосибирский госуниверситет" мы переходим к понятию "университет". Объем нового (общего) понятия шире исходного (единичного) понятия; первое относится ко второму как индивид к виду. Содержание понятия, образованного в результате операции обобщения, уменьшилось, так как мы исключили его индивидуальные признаки.
Обобщение понятия не может быть беспредельным. Наиболее общими являются понятия с предельно широким объемом - категории, например "материя", "сознание", "движение", "свойство", "отношение" и др. Категории не имеют родового понятия, обобщить их нельзя. Рассмотрим вопрос о категориях подробнее.
Категоризация в узком смысле - подведение явления, объекта, процесса и т. п. под определенную рубрику опыта - категорию - и признание его членом этой категории. В более широком смысле категоризация - процесс образования и выделения самих категорий, членения внешнего и внутреннего мира человека сообразно сущностным характеристикам его функционирования и бытия, упорядоченное представление разнообразных явлений через сведение их к меньшему числу разрядов или объединений и т. п., а также результат классификационной (таксономической) деятельности. Таким образом, категоризация - одно из ключевых понятий в описании познавательной деятельности человека, связанное едва ли не со всеми когнитивными способностями и системами в его когнитивном аппарате, а также с совершаемыми в процессах мышления операциями - сравнением, отождествлением, установлением сходства и подобия и т. п. Хотя способность к категоризации, а следовательно, способность классифицировать и распределять явления, воспринимаемые как идентичные или в чем-либо сходные, в одни группировки, а также способность определять, относится ли вновь обнаруживаемая реалия к установленным прежде группировкам, проявляется у человека очень рано, несомненно, что она изменяется с возрастом и приобретает более совершенный характер с накоплением опыта, а, главное, с усвоением языка. Иногда утверждают, что категоризация - явление лингвистическое и о нем следует говорить как о лингвистической категоризации. Ее результаты отражены в полнозначной лексике, а каждое полнозначное слово можно рассматривать как отражающее отдельно взятую категорию со стоящими за ней многочисленными ее представителями. Не будь имен, как знали бы мы, к какому классу или категории относит человек, говорящий на естественном языке, какой-либо объект, процесс, признак или явление. Но такое утверждение не следует понимать чересчур буквально: животные тоже реагируют на стимулы разной природы, маленькие дети, не зная общих терминов (например, номинаций "фрукты" или "овощи"), раскладывают по просьбе экспериментатора данные им предметы по разным кучкам, и т. д.
Категоризация связана и с таким явлением, как концептуализация мира - выделение отдельных концептов или их устойчивых объединений. Изучение когнитивного развития ребенка доказывает, как показал Лев Семенович Выготский (1896 - 1934 гг.), что процесс формирования концептов проходит разные качественные стадии, на одной из которых ребенок создает малоупорядоченные "кучи" - синкреты, на другой - обобщает однородные предметы - комплексы и т. д. до тех пор, пока он не начинает формировать подлинные концепты. В анализе категоризации нужно учитывать пути формирования новых категорий и пути пополнения и развития имеющихся, исследование отношений между членами одной категории и критериев, в соответствии с которыми они считаются или не считаются представляющими одну и ту же категорию. Центральными понятиями при описании процесса категоризации являются понятия прототипа и объекта базисного уровня. В отличие от научных и логических категорий естественная категория может объединять члены с неравным статусом, т. е. не полностью повторяющимися признаками. Один из таких членов может обладать привилегированным положением, являя собой лучший образец своего класса, т. е. наиболее полно отвечая представлению о сути объединения и своем прототипе, вокруг которого группируются остальные члены категории. Как уже отмечалось, образование категории тесно связано с формированием концепта или группы концептов, вокруг которых она строится, т. е. с выделением набора признаков, выражающих идею подобия или сходства объединяемых единиц: в естественных категориях ее члены объединяются не потому, что такой набор считается обязательным для каждого члена категории, но потому, что эти члены демонстрируют - в большей или меньшей степени - некоторое подобие с тем членом, который выбирается за лучшего представителя своего класса. Суждения о принадлежности к одной или разным категориям - итог сопоставления двух концептуальных структур, выраженный в высказывании X - это пример категории Y. Однако ответом на вопрос о принадлежности X категории Y может быть не только утвердительный, отрицательный, но и "может быть", "не вполне уверен" и т. п., поэтому ответы указанного типа носят творческий характер. Проблема выведения знания о типе, категории из знания об отдельных представителях (экземплярах) составляет одну из центральных проблем когнитивной психологии и до сих пор не решена. Ясно, что самое непосредственное отношение к данному процессу имеет язык и в любом языке мира специальными обозначениями выделены главные для него категории [Кубрякова, 1996в].
5.1.1. КАТЕГОРИИ ЛОГИЧЕСКИЕ. Итак, категории - это предельно общие понятия, не подлежащие дальнейшему обобщению, не имеющие родового понятия. В течение всего периода существования философской мысли логики стремились выявить корпус (таблицы) этих предельно общих понятий: категории должны существовать объективно и должны отражать наиболее существенные, закономерные связи и отношения реальной действительности и познания.
5.1.1.1. КАТЕГОРИАЛЬНАЯ ТАБЛИЦА АРИСТОТЕЛЯ. Ранние формы философского анализа категорий возникли в древности в учениях, пытавшихся выявить основные принципы бытия. Впервые собственно учение о категориях было изложено Аристотелем. Аристотель обобщил попытки предшествующих философов и составил таблицу категорий, с гордостью заявив, что "мы не нашли ничего такого, что было бы сказано до нас, а должны были сами создать с большой затратой времени и сил". В четвертой главе "Категорий" он пишет: "Из сказанного без какой-либо связи каждое означает или сущность, или "сколько", или "какое", или "по отношению к чему-то", или "где", или "когда", или "находиться в каком-то положении", или "обладать", или "действовать", или "претерпевать". Сущность, коротко говоря, - это, например, человек, лошадь; "сколько" - это, например, длиною в два локтя, в три локтя; "какое" - например, белое, умеющее читать и писать; "по отношению к чему-то" - например, двойное, половинное, большое; "где" - например, в Ликее, на площади; "когда" - например, вчера, в прошлом году; "находиться в каком-то положении" - например, лежит, сидит; "обладать" - например, обут, вооружен; "действовать" - например, режет, жжет; "претерпевать" например, его режут, жгут" (с. 55). Таким образом, Аристотель выделил категории сущности, количества, качества, отношения, места, времени, положения, состояния, действия, страдания. Таблица Аристотеля оказала определяющее влияние на развитие учения о категориях вплоть до нового времени, но в ХХ в. она подверглась резкой критике со стороны выдающегося французского структуралиста Э. Бенвениста, который, в отличие от большинства структуралистов, очень много внимания уделял связи языка и мышления (см. его ставшую классической статью "Категории мысли и категории языка" (1958), на которую мы уже ссылались).
Отношения мысли и языка не симметричны, и язык нельзя считать лишь формой мысли. Если язык может быть описан вне всякой связи с мышлением, то мышление нельзя описать в отрыве от языка. В связи с этим Бенвенист спорит с многовековой традицией, идущей от Аристотеля, согласно которой мышление первично относительно языка, поскольку оно обладает общими, универсальными категориями, отличными от специфических для каждого отдельного языка языковых категорий. К числу таких категорий со времен Аристотеля относили субстанцию, количество, время и т. д. Для опровержения такой точки зрения Э. Бенвенист разбирает особенности подхода Аристотеля и показывает, что все эти категории так или иначе оказываются категориями древнегреческого языка, на котором писал философ и который он только и учитывал. В системе общих аристотелевских категорий находят отражение система частей речи этого языка (различие имен, в том числе прилагательных, глаголов, наречий), набор грамматических категорий (залог, время), существование особых языковых единиц, в частности, глагола бытия, выполняющего также функцию связки. Как показывает Э. Бенвенист, логика Аристотеля представляет собой упрощенный древнегреческий синтаксис. Разумеется, Э. Бенвенист не считает все эти явления специфическими лишь для древнегреческого языка и отмечает общеиндоевропейский характер многих из них, в результуте чего данные категории, как правило есть во французском языке, отдаленно родственном древнегреческому. Однако эти категории вовсе не обязаны иметь место во всех языках. В связи с этим приводится пример из языка эве (его носители живут в Западной Африке, в современных Того и Бенине), где привычному для европейца единому глаголу бытия соответствует пять совершенно различных глаголов. Подробный анализ взглядов Бенвениста дается В. М. Алпатовым в его "Истории лингвистических учений".
5.1.1.2. КАТЕГОРИАЛЬНАЯ ТАБЛИЦА КАНТА. Новый этап в анализе категорий открыло учение Иммануила Канта (1724 - 1804 гг.). Кант рассматривал категории как априорные формы рассудка: система категорий дана нам свыше, заложена от Бога, а мы их только выражаем, используя средства своего языка. Раз они даны - они абсолютны и постоянны. Априоризм Канта позволял рассматривать категории как неизменные формы мышления, упорядочивающие опыт. В категориальную таблицу Канта входят следующие категории: качество (реальность, отрицание, ограничение), количество (единство, множество, цельность), отношение (субстанция и свойство, причина и действие, взаимодействие), модальность (возможность-невозможность, действительность-недействительность, необходимость и случайность).
5.1.1.3. КАТЕГОРИАЛЬНАЯ ТАБЛИЦА ГЕГЕЛЯ. Новый подход к категориям и диалектическую их трактовку выдвинул Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770 - 1831 гг.), считавший, что категории являются порождениями абсолютной идеи, они взаимосвязаны и взаимопереходящи. Все категории он свел в следующую таблицу: бытие (качество, количество, мера), сущность (основание; явление; действительность - субстанция, причина, взаимодействие), понятие (субъект, абсолютная идея, объект).
Таблицы категорий разных философов отличаются друг от друга. Так в ранг категории могли возводиться понятия "заброшенность", "забота" (экзистенциалисты Хайдеггер, Сартр, Ясперс [15]).
Р. Браун заметил, что в выборе названия для определенной вещи люди придерживаются таких стратегий, которые заставляют их выбирать из целого ряда возможных имен только строго определенные имена, и эти имена "помещают" называемую вещь в категорию, используемую наиболее часто и приемлемую для описания многих ситуаций. В исследованиях и экспериментах Э. Рош и ее коллег понятие базового уровня категоризации приобрело терминологическое значение: так был назван уровень, промежуточный между самым высоким (суперординатным) и нижним (субординатным или субкатегориальным) в иерархии категорий. По утверждению Рош, человек оперирует при решении многих задач (т. е. не только в акте номинации, но и в актах классификации) концептами и названиями на этом промежуточном уровне. Дж. Лакофф правильно отметил тот факт, что изменив представления о сути категорий и явлений категоризации, мы меняем по существу и представление о мире [Lakoff, 1987], ибо начинаем понимать, как мир представляется обыденным сознанием [Кубрякова, 1996г].
5.1.2. КАТЕГОРИИ ПОНЯТИЙНЫЕ. В языкознании понятийные категории - это смысловые компоненты общего характера, свойственные не отдельным словам и системам их форм, а обширным классам слов, выражаемые в естественном языке разнообразными средствами. В отличие от скрытых и грамматических категорий, которые мы опишем ниже, понятийные категории рассматриваются безотносительно к тому или иному конкретному способу выражения (прямому или косвенному, явному или неявному, лексическому, морфологическому или синтаксическому). Обычно понятийные категории считаются универсальными, отраженными всеми или большинством языков мира. Благодаря именно этому свойству они выступают как основа сводимости описаний разнообразных и разносистемных в типологическом смысле языков (напомним, что во всех языках существуют такие языковые универсалии, как отношения между субъектом и предикатом, категория посессивности, оценки, определенности-неопределенности, множественности и др.). Большинство понятийных категорий характеризуются "полевой" структурой с "ядром" и "периферией". В качестве "ядра" выступает грамматическая категория. Так, аспектуальности и таксису соответствует вид (таксис характеризует временные отношения между действиями: одновременность и неодновременность, прерывание, соотношение главного и сопутствующего действия и т. п.); темпоральности соответствует время, модальности - наклонение, диатезе - залог (диатеза - соответствие между ролями глагольной лексемы, а именно между субъектом, объектом, адресатом, и выражающими их членами предложения); полу соответствует род, персональности - лицо, градуальности - степени сравнения, количеству - число и т. д.
В системе материалистической диалектики выделяют также категории единичного и особенного, части и целого, формы и содержания, материи и сознания и др. Развитие научного знания привело к вычленению ряда фундаментальных понятий, которые приобретают категориальный смысл в конкретных областях знания. Обратимся к рассмотрению категорий, с которыми работают лингвисты.
Современная категориальная лингвистическая таблица достаточно сложная и многоуровневая система. Анализ категорий разных уровней является предметом изучения разных разделов науки о языке.
5.1.3. КАТЕГОРИИ СКРЫТЫЕ. Идея скрытых категорий принадлежит еще В. фон Гумбольдту, но сам термин (как и его синоним "криптотип") был предложен Б. Л. Уорфом в 1938 году для обозначения семантических и синтаксических признаков слов или словосочетаний, не находящих явного(эксплицитного) морфологического выражения, но важных для построения и понимания высказывания, в частности потому, что они оказывают влияние на сочетаемость данного слова с другими словами в предложении (Уорф изучал грамматический строй индейских языков, резко отличающихся от европейских языковых систем).
К скрытым категориям русского языка относятся, например, такие понятийные категории, как определенность-неоределенность, личность-неличность существительного, контролируемость-неконтролируемость, конкретность-неконкретность и др.
Определенность-неопределенность существительного отражается на его способности выступать в роли темы (того, что уже известно) в безударной позиции и ремы (новой информации) в ударной позиции. Так, в высказывании Из школы возвратились дети возможно определенное и неопределенное понимание слова дети (в романских языках это понимание выражается определенным или неопределенным артиклем), а в высказывании Дети возвратились из школы при нейтральной интонации допускается лишь определенное понимание слова дети. Неличные существительные не употребляются в дательном падеже со значением бенефицианта (получателя) (нельзя сказать купить крем сапогам, достать гарнитур спальне) и в конструкции "У + Род. п. есть..." (ср. возможность употребления высказывания У меня высокая температура и невозможность построения фразы типа *У воздуха высокая температура). Предикаты со значением контролируемости не могут без изменения значения фигурировать в отрицательных конструкциях с императивом совершенного вида (нельзя сказать *Не защити диссертацию, *Не плюнь в колодец, а отрицательный императив Не сядь сюда используется только в значении предупреждения: Стул сломан. Не сядь сюда!). Предикаты со значением неконтролируемости не могут сочетаться с обстоятельством цели (нельзя сказать Стрела летит попасть в яблоко); не могут они также фигурировать в инфинитивных конструкциях со значением внезапности (ср.: А царица хохотать / Да плечами пожимать... и *Дождь лить как из ведра, *Она толстеть). Конкретная-неконкретная референция существительного накладывает ограничения на возможность перифразирования. При неконкретном понимании слова профессор предложение Она хочет выйти замуж за профессора может быть перифразировано как Тот, за кого она хочет выйти замуж, должен быть профессором; при конкретном понимании высказывание перифразируется в Тот, за кого она хочет выйти замуж, профессор [Булыгина, Крылов, 1990].
5.1.4. ЯВНЫЕ ЯЗЫКОВЫЕ КАТЕГОРИИ. В лингвистике под языковой категорией часто понимают любую группу языковых элементов, выделяемых на основании какого-либо общего свойства, но в строгом смысле языковая категория - это некоторый признак (параметр), который лежит в основе разбиения обширной совокупности однородных языковых единиц на ограниченное число непересекающихся классов, члены которых характеризуются одним и тем же значением данного признака (например, категория падежа, категория одушевленности-неодушевленности, категория вида, категория глухости-звонкости и т. п.). Соответственно языковые элементы, которым свойственны эти признаки, разбиваются на ряды противопоставленных форм. Часто термином "категория" называют одно из значений упомянутого признака (категория аккузатива, категория совершенного вида).
Таким образом, языковая категория должна иметь план выражения (собственно критерий классифицирования, параметр, категориальный признак) и план содержания (формальный элемент).
Категориальные признаки делятся на:
1) дифференциальные (модифицирующие). Эти признаки всегда существуют в оппозиции, например, твердые - мягкие согласные, единственное - множественное число;
2) интегральные (классифицирующие).
Если для большинства элементов категоризуемого множества признак является дифференциальным (модифицирующим), то и категория в целом называется модифицирующей (например, словоизменительная категория числа у глаголов и большинства имен, категория рода у прилагательных). Если категориальный признак является для значительного числа элементов классифицирующим, то таковой является и сама категория (категория рода у имен существительных).
Один из важнейших и наиболее изученных типов языковых категорий - грамматические категории, а именно морфологические и синтаксические. Наборы синтаксических категорий подробно рассматривается в курсах синтаксиса современного русского литературного языка. Здесь мы остановимся только на морфологических категориях.
5.1.5. КАТЕГОРИИ МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ. Своим выявлением и четким определением морфологические категории обязаны, как ни странно, критике логических основ грамматики, приведшей к четкому отграничению собственно языковых категорий от категорий логики. Это развило технику формально-грамматического анализа и выдвинуло на первый план морфологию. В XIX в. интерес к целостным, законченным единицам речи (суждению и предложению) сменился вниманием к минимальным единицам языка (корневым морфемам и аффиксам). Внутри одной части речи ряды морфологических форм образуют морфологическую категорию.
Морфологическая категория, по определению составителей "Русской грамматики-80" (1981 - 82 гг.), - это система противопоставленных друг другу рядов морфологических форм (регулярных видоизменений слова, объединенных тождеством его лексического значения и различающихся морфологическими значениями) с однородными значениями. Следует отметить, что лексическое тождество словоформ одной и той же лексемы может нарушаться (ср. чашка чая и чашка чаю), а определение морфологической категории содержит логический круг: слово обладает системой морфологических значений и существует в языке в виде форм (словоформ), формы одного и того же слова определяются как регулярные видоизменения слова, объединенные тождеством его лексического значения и различающиеся морфологическими значениями, о чем было уже сказано выше, а морфологическая категория - это система противопоставленных друг другу морфологических форм.
В состав морфологической категории входит, как минимум, два ряда форм. Ряды форм являются компонентами морфологической категории. Морфологическое значение, общее для всех форм, образующих ряд, называется категориальным морфологическим значением. Отношения между компонентами одной категории - это морфологические противопоставления (оппозиции).
В зависимости от того, могут ли быть представлены члены морфологической категории формами одного и того же слова, или же они представлены лишь формами разных слов, морфологические категории соответственно делятся на две группы: словоизменительные (падеж и число существительного, род, число, падеж, степени сравнения прилагательного и др.) и несловоизменительные (категория рода существительного, категория вида глагола [16]).
Категория залога определяется как категория смешанного типа, так как залоговые образования могут быть представлены и формами одного и того же слова, и разными словами. Учения о морфологических категориях очень разнообразны и рассматриваются в рамках темы "Основы классификаций категорий в русской морфологии".
5.2. ОГРАНИЧЕНИЕ ПОНЯТИЙ. Ограничение понятий представляет собой операцию, противоположную операции обобщения. Ограничить понятие - значит перейти от понятия с большим объемом, но меньшим содержанием к понятию с меньшим объемом, но большим содержанием, иначе говоря, чтобы ограничить понятие, нужно перейти от рода к виду: увеличить его содержание путем прибавления видовых признаков. Ограничивая понятие "студент", мы можем перейти к понятию "студент гумфака НГУ". Пределом ограничения являются единичные понятия. Например, "студент гумфака НГУ Муравьев".
5.3. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЙ. Древнегреческому философу Платону приписывают высказывание о том, что "должен быть почитаем, как бог, тот, кто хорошо может определять и делить". Определение позволяет раскрыть содержание понятий, которые употребляются в рассуждениях. Содержание понятия представляет собой, как известно, совокупность существенных признаков предмета, поэтому раскрыть содержание какого-либо понятия - значит указать его существенные признаки. Поэтому логическая операция, раскрывающая содержание понятия, называется определением, или дефиницией. Понятие, содержание которого требуется раскрыть, называется определяемым (дефиниендум - лат. definiendum - 'определяемое', Dfd); понятие, раскрывающее содержание определяемого понятия, - определяющим (дефиниенс - лат. definience -'определяющее', Dfn).
5.3.1. ВИДЫ ОПРЕДЕЛЕНИЙ (ОБЩАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ). Различают номинальные и реальные определения.
5.3.1.1. НОМИНАЛЬНЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ. Номинальным называется определение, посредством которого взамен описания какого-либо предмета вводится новый термин, или имя (лат. nomen), объясняется значение термина, его происхождение. Например, "положительная элементарная частица, имеющая массу электрона, называется позитрон". Многие номинальные определения строятся без указания на существенные признаки предмета и, следовательно, не раскрывают содержания понятия, поэтому, строго говоря, номинальные определения определениями не являются.
5.3.1.2. РЕАЛЬНЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ. Реальным называется определение, раскрывающее существенные признаки самого предмета. Это определение через род и видовое отличие: "стул - это предмет мебели для сидения на четырех ножках, со спинкой, без подлокотников". Как видно, номинальные и реальные определения различаются по своим задачам: объяснить значение термина и раскрыть существенные признаки предмета.
5.3.2. ЯВНЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ содержат прямое указание на присущие предмету существенные признаки. Они состоят из двух четко выраженных понятий - определяемого и определяющего. Основным видом явного определения является определение через род и видовое отличие: "лексикология - раздел языкознания, изучающий словарный состав языка". Генетическим называется определение, указывающее на происхождение предмета, на способ его образования: "галлицизмы - слова и выражения французского происхождения".
5.3.2.1. ПРАВИЛА ЯВНОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ И ВОЗМОЖНЫЕ ОШИБКИ, ВОЗНИКАЮЩИЕ В РЕЗУЛЬТАТЕ НАРУШЕНИЙ ЭТИХ ПРАВИЛ.
Определение должно быть соразмерным: Dfd = Dfn. Ошибочны слишком широкое определение: "студент есть учащийся"; слишком узкое определение: "студент - учащийся НГУ"; в одном отношении слишком широкое, в другом отношении слишком узкое определение: "студент есть учащийся 491 группы НГУ".
Ошибочным является и перекрещивающееся определение, при котором объемы определяемого и определяющего частично пересекаются: "Философия - это все, о чем писал Б. Спиноза". Примером "определения как попало" может служить анекдотичная история с естествоиспытателем Ж. Кювье (1769 - 1832 гг.). Составители энциклопедического словаря показали Кювье определение понятия "рак" и попросили его оценить: "Рак - небольшая красная рыба, которая ходит задом наперед". "Великолепно, - сказал Кювье. - Однако разрешите мне сделать небольшое замечание. Дело в том, что рак не рыба, он не красный и не ходит задом наперед. За исключением всего этого, ваше определение превосходно".
Определение не должно содержать в себе круга, т. е. нельзя определять понятие через само себя или другое понятие, которое непосредственно или опосредованно определяется через первое: "Идеалист - человек идеалистических убеждений"; "Явное - окно в неявное" (Анаксагор); "Я - это я и моя судьба" (Х. Ортега-и-Гассет). В определении не должно быть тавтологии.
Определение должно быть ясным. Несоблюдение этого правила ведет к логической ошибке - определение неизвестного через неизвестное ("компендиум - это эпитома, или синопсис", речь идет о конспекте, кратком изложении). К неясным определениям (если их понимать именно как определения!) относятся и многочисленные определения с парафразами, метафорами и прочими семантическими фигурами: "Архитектура - это застывшая музыка" (И.В. Гете); "Человек - всего лишь тростник, слабейший из творений природы, но он тростник мыслящий" (Б. Паскаль); "Мальчик - это много шума и крика в оболочке грязи" (А. Кларк); "Язык - ахиллесова пята женщины" (Л. Леонидов); "Язык - зеркало мыслей народов" (Х. Сехадор); "Начальник - тот, кто следит за часами во время перерыва на кофе" (Х. Тревис). Кроме сравнения, с определениями не следует смешивать приемы описания и характеристики. Задача описания заключается в том, чтобы более точно и полно указать признаки предмета, явления, события, лица, причем перечисляются не только существенные, но и несущественные признаки ("Как упоителен, как роскошен летний день в Малороссии!.." (Н. Гоголь)). При характеристике перечисляются отличительные характерные признаки предмета, явления, лица ("Аристотель - величайший мыслитель древности").
Определение положительных понятий не должно быть отрицательным: "высокий" не означает "ненизкий".
5.3.3. НЕЯВНЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ. Не все понятия можно определить явно. Не могут быть определены через ближайший род, видовое отличие, происхождение предельно широкие понятия - категории. В этих случаях прибегают к неявным определениям, а также к приемам, заменяющим определение - описаниям (наиболее точным и полным указаниям признаков предмета), характеристикам (указаниям отличительных признаков единичного предмета), сравнениям, различениям, остенсивным определениям (демонстрациям). К неявным определениям относится определение через указание на отношение предмета к своей противоположности - этот прием широко используется при определении философских категорий: "свобода есть осознанная необходимость", "возможность - потенциальная действительность", "действительность - реализованная возможность" и т. п.
5.4. ДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЙ. Деление понятий - это операция разбиения объема понятия на взаимно не пересекающиеся и непустые подклассы, объединение которых составляет исходное множество. В операции деления следует различать делимое понятие, т. е. понятие, объем которого требуется раскрыть, члены деления - соподчиненные виды, на которые делится понятие, и основание деления - признак, по которому производится деление. Различают правильное и неправильное деление.
Деление является правильным, если оно удовлетворяет следующим пяти условиям, называемым в теории понятия правилами деления.
5.4.1. ПРАВИЛА ДЕЛЕНИЯ И ОШИБКИ, ВОЗНИКАЮЩИЕ ПРИ НАРУШЕНИИ ЭТИХ ПРАВИЛ.
Деление должно происходить по одному определенному основанию (если допускается ошибка, то результатом деления будет нечто, вроде "Дети делятся на две категории - на невоспитанных и ненаших").
Полученные при делении понятия должны быть попарно несовместимыми. Члены деления должны исключать друг друга. При смешении оснований деления видовые понятия будут находиться в отношении частичного совпадения (ср.: "Живые существа подразделяются на животных, растения и белок").
Члены деления как классы должны исчерпывать объем исходного понятия, т. е. объединение их должно быть равно этому объему. Деление оказывается слишком "узким", если некоторые члены деления не указываются (ср.: "В русском языке падежи бывают именительный и предложный").
Никакой из членов деления не должен быть пустым классом, т. е. при делении не должны включаться классы предметов, отсутствующие в объеме делимого понятия.
Деление должно быть непрерывным, то есть в процессе деления нужно переходить к ближайшим видам, не перескакивая через них. Ошибка, возникающая при нарушении этого правила, носит название "скачок в делении".
5.4.2. ДЕЛЕНИЕ И РАСЧЛЕНЕНИЕ. Деление понятий не нужно смешивать с мысленным расчленением целого на части. Если члены деления представляют собой самостоятельные виды, то при расчленении выделяются отдельные части предмета, из которых он состоит. Например, автомобиль состоит из колес, руля, кузова и т. д.
Операция деления понятия на виды может иметь разные по характеру основания деления: а) деление по изменению видообразующего признака, т. е. члены деления выделяются на основании изменения характеристики, выступающей в качестве основания деления (например, людей можно делить на группы по возрасту); б) дихотомическое деление - деление объема понятия на два класса, находящихся в отношениях противоречия (А - не-А).
5.4.3. КЛАССИФИЦИРОВАНИЕ И ТАКСОНОМИЯ. Классифицирование есть не что иное, как отдельное деление, либо совокупность делений (деление объема некоторого исходного понятия, затем полученных при этом членов и т. д.). Не существует, однако, общепринятой характеристики классифицирования как особого вида деления. Различие между тем, что мы называем просто делением, и теми делениями, которые называют классификационными, состоит, по мнению ряда ученых, в том, что в первом случае операция деления применяется в связи с решением той или иной частной задачи исследования, поэтому результаты такого деления не фиксируются и не сохраняются специально в фонде человеческих знаний. Результаты подобного рода делений называют рабочими делениями, а под классификациями понимают обычно результаты делений, постоянно используемые в науке и имеющие непреходящий характер.
По степени существенности основания деления мы различаем естественные классификации, для построения которых в основание берутся существенные признаки классифицируемых единиц (и тем самым естественные классификации могут служить источником знаний об изучаемых объектах), и вспомогательные искусственные классификации (например, алфавитные списки статей в лексикографических изданиях), при построении которых учитываются несущественные признаки.
Классификационная процедура лежит в основе большинства современных методов лингвистических исследований - сравнительно-исторического, собственно логического (а прежде всего - в основе лингвистической типологии, выявлении фреквенталий - наиболее частых явлений в языках самых разных семей, почти универсалий), структурного, конструктивного и т. д. и всех их разновидностей.
Для описания структурных классификаций и самой процедуры классифицирования в лингвистике используется термин таксономия, заимствованный из биологических терминосистем, в которых таксономия рассматривалась как раздел систематики. В лингвистике пока нет строгого разграничения таксономии и систематики, и последняя обычно включается в таксономию на том основании, что систематизация исследуемых объектов - онтологический результат таксономии. Таким образом, лингвистическая таксономия - это совокупность принципов и правил классифицирования лингвистических объектов (языков и языковых единиц), а также результат этого классифицирования - классификация. В строгом смысле таксономия предполагает классификацию, отражающую иерархическую организацию системы объектов. В структуре самой таксономии это выражается в иерархии таксономических рангов (шагов классификации), связанных отношениями последовательного включения от низшего ранга к высшему. Каждому рангу в таксономии соответствует класс объектов - таксон, характеризуемый определенной степенью обобщенности. Лингвистическая систематика обычно строится как пересечение нескольких таксономий, т. е. как многомерная классификация: например, звук [ж] по месту образования входит в класс передненебных звуков, передненебные относятся к классу переднеязычных, которые, в свою очередь, могут быть твердыми или мягкими, и [ж] относится к твердым звукам, включающимся в макротаксон согласных звуков, в то же время по способу образования [ж] относится к щелевым, звонким согласным звукам.
Таксономий, как и классификаций, существует два вида - естественная, индуктивно выведенная из анализа свойств объектов (например, генеалогическая классификация языков), и искусственная, базирующаяся на некотором логическом принципе, вводимом априорно (например, типологическая классификация языков). Содержательно одна и та же таксономия может быть в одних случаях естественной, в других искусственной: например, таксономия частей речи в александрийских грамматиках была естественной, но при механическом перенесении античной грамматической модели на германские, славянские и др. языки стала искусственной, не включающей весь языковой материал и "обнаруживающей" по аналогии с древнегреческим в этих языках такие явления, которых там просто не могло быть (так, составители церковнославянских грамматик описывали некоторые указательные местоимения как артикли). Естественная таксономия дает более жесткую и, как правило, единственную группировку объектов.
По характеру таксономической процедуры различают качественную таксономию, объединяющую объекты по наличию или отсутствию у них таксономических признаков, и количественную, учитывающую степень обладания объектами таксономических признаков. Качественная таксономия дает четко разграниченные таксоны - классы (например, фонетическая или морфологическая родовая таксономия). Количественная таксономия может содержать как классы, так и поля, т. е. таксоны, не имеющие четких границ и диффузно смыкающиеся с другими таксонами (семантические поля в лексикологии). В семиотической теории языка различаются таксономии имен, предикатов, предложений [Виноградов, 1990].
6. СУЖДЕНИЕ
Речь, пекущаяся об истине, должна быть
простой и безыскусственной.
Сенека
Суждение как форма мысли в процессе познания играет чрезвычайно важную роль: всякое знание существует в логической форме суждения. От того, насколько владеем мы навыками правильно строить суждения, зависит в значительной мере четкость и ясность нашей речи, правильность формулирования исследовательской задачи, а иногда - ориентация и результат исследования.
6.1. СУЖДЕНИЕ КАК ЛОГИЧЕСКАЯ ФОРМА ОТРАЖЕНИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ. Суждение - это форма мышления, в которой утверждается или отрицается связь между предметом и его признаком или отношение между предметами и которая обладает свойством выражать либо истину, либо ложь.
Логическая структура суждения: S - P, где S - термин суждения, называемый субъектом суждения, понятие о предмете мысли, то есть это то, о чем мыслится в данном суждении; S содержит исходное знание о предмете суждения. Р - термин суждения, называемый предикатом суждения, понятие о свойствах и отношениях предмета мысли, то есть Р означает свойства и отношения S. Р содержит новое знание о предмете суждения и несет основную смысловую нагрузку. " - " - связка - элемент суждения, который соединяет оба термина суждения, утверждая или отрицая принадлежность предмету некоторого признака. Связка выражается словами есть (не есть), является (не является) и т. п. Русские связки иногда материально не выражены, но их "отсутствие" значимо: нулевая связка относит высказывание к реальному или обобщенному настоящему.
Как субъект, так и предикат в суждении могут быть выражены несколькими словами. Так, например, в предложении Некоторые студенты не находятся на лекции первые два слова выражают субъект, последние два слова - предикат, а не находятся - обозначают связку. Нужно также иметь в виду, что при выяснении субъекта и предиката суждения словоформа есть может быть употреблена не только для выражения связки, но и для выражения предиката. Например, Есть у меня брат или Все, что нужно для успешной сдачи экзамена, есть.
6.2. СУЖДЕНИЕ И ПРЕДЛОЖЕНИЕ. Языковой формой выражения суждения является повествовательное предложение или риторический вопрос, в которых содержится сообщение о чем-либо. Собственно вопросительное предложение не содержит суждения, так как его назначение состоит не в передаче информации, а в побуждении к ее получению. Побудительное предложение, выражающее волеизъявление, направленное на осуществление определенных действий, также не выражает суждения; как и вопросительное предложение, не утверждая и не отрицая чего-либо о чем-либо, оно не может рассматриваться как истинное или ложное. Разумеется, вопрос и побуждение опираются на определенные знания, которые могут быть выражены в суждениях. Например, вопрос Кто сегодня дежурный? опирается на суждение "Кого-то должны были назначить дежурным".
Суждение и предложение различаются по своему составу. В распространенном предложении кроме главных членов - подлежащего и сказуемого - имеются второстепенные члены (определение, дополнение, обстоятельство). Например, в суждениях "Все IBM PC базируются на шинной архитектуре фирмы Intel" и "Системная шина - набор параллельных линий (проводников), которые соединяют центральный процессор с основной памятью"* субъектами являются понятия "все IBM PC" и "системная шина"; понятия "базируются на шинной архитектуре фирмы Intel" и "набор параллельных проводников, которые соединяют центральный процессор с основной памятью" - предикаты, отражающие то, что утверждается о предметах суждений. Связки в данных примерах грамматически не выражены. Грамматический анализ данных предложений показывает, что одно из них простое распространенное двусоставное, в котором субъект и предикат выражаются "группой подлежащего" и "группой сказуемого", включающих в свой состав, кроме главных, ряд второстепенных членов; другое - сложноподчиненное с определительным придаточным. Главные члены предложения обычно совпадают с субъектом и предикатом суждения только в простом нераспространенном двусоставном предложении, например: Халатность (S) - преступление (P). В большинстве случаев такого совпадения нет.
Мы видим, что существует взаимосвязь суждений и предложений, они неразрывно связаны между собой: а) без предложения суждение так и останется неоформленным; б) без суждения повествовательное предложение или риторический вопрос будут просто бессодержательными, бессмысленными. Различие между суждением и предложением состоит в том, что 1) суждение есть идеальное - мысль, а предложение (высказывание, фраза) есть материальное - речевая единица; 2) суждение есть содержание предложения, а предложение есть форма суждения; 3) при одинаковой логической структуре суждений грамматический строй предложений в разных языках различен; 4) одно и то же суждение в одном и том же языке может быть выражено различными предложениями, а одно и то же предложение, в зависимости от логического ударения, может обозначать различные суждения; 5) суждение выражается не всяким, а только повествовательным предложением или риторическим вопросом, т. е. всякое суждение выражается предложением, но не всякое предложение обозначает суждение.
6.3. ПРОСТЫЕ СУЖДЕНИЯ И ИХ СТРУКТУРА. Суждения делятся на простые и сложные. Простым называется суждение, выражающее связь двух понятий (S - P). Суждение, состоящее из нескольких простых суждений, называется сложным.
Рассмотрим простые суждения.
В зависимости от того, что утверждается или отрицается в суждениях - принадлежность признака предмету, отношения между предметами или факт существования предмета, они делятся на (1) атрибутивные (категорические), (2) суждения с отношениями и (3) суждения существования (экзистенциальные).
6.3.1. АТРИБУТИВНЫМ (лат. attributo - 'свойство, признак') называется суждение о признаке предмета. Эти же суждения называют категорическими (греч. kategiricos - 'ясный, безусловный, не допускающий иных толкований'). Например, "Иногородний студент имеет право на проживание в общежитии в течение учебного года".
6.3.1.1. КАТЕГОРИЧЕСКИЕ СУЖДЕНИЯ И ИХ ВИДЫ (A, E, I, O). Классификации категорических суждений: по качеству связки суждения делятся на утвердительные ("S есть Р") и отрицательные ("S не есть Р"); по количеству (объему) субъекта суждения делятся на единичные ("Это S есть Р"), частные ("Некоторые S есть Р"; причем различают неопределенные "Некоторые S есть Р" и определенные "Только некоторые S есть Р") и общие "Все S есть Р".
Объединенная классификация простых категорических суждений по количеству и качеству связки (см. также 3.7.4):
- общеутвердительные (А):
Все S есть Р.
Все филологи 491 группы являются студентами НГУ;
- общеотрицательные (Е):
Ни одно S не есть Р.
Ни один студент НГУ не является шестидесятилетним мужчиной;
- частноутвердительные (I):
Некоторые S есть Р.
Некоторые студенты 491 группы являются отличниками;
- частноотрицательные (О):
Некоторые S не есть Р.
Некоторые студенты не являются отличниками.
6.3.2. СУЖДЕНИЕМ С ОТНОШЕНИЕМ называется суждение, отражающее отношение между предметами. Это могут быть отношения равенства, неравенства, родства, пространственные, временные, причинно-следственные и др. Например, "А равно В", "С больше D", "Новосибирск восточнее Москвы", "Иван - брат Петра", "Мораль возникла раньше права", "Лень - причина моих бедствий". Данные суждения записывают xRy, где х и у - члены отношения, а R - отношение между ними (от начальной буквы в лат. relativus - 'относительный'). Иногда суждения с отношением рассматривают как вид атрибутивных суждений.
6.3.3. В СУЖДЕНИЯХ СУЩЕСТВОВАНИЯ (экзистенциальных суждениях, от лат. existentia - 'существование') отражается сам факт существования или несуществования предмета суждения. Например, "НГУ существует", "Студента без зачетной книжки не существует". Предикатами этих суждений являются понятия о существовании или несуществовании предмета; связка, как правило, в языке не выражается, но может быть восстановлена при преобразовании: "НГУ (S) есть [связка] то, что существует (P)"; "Студент (S) не есть [связка] то, что существует без зачетной книжки (Р)".
6.4. ВИДЫ СЛОЖНЫХ СУЖДЕНИЙ. Сложные суждения образуются из двух или нескольких простых суждений с помощью логических связок конъюнкции, дизъюнкции, импликации, эквиваленции и отрицания.
Конъюнктивные (соединительные) сложные суждения:
Петров является студентом и спортсменом.
Дизъюнкивные (разделительные) сложные суждения:
Петров является студентом или спортсменом.
Импликативные (условные) сложные суждения:
Если идет дождь, то асфальт мокрый.
Эквивалентные сложные суждения:
Если и только если участок суши окружен со всех сторон водой, то он является островом.
Отрицающие сложные суждения:
Петров не является ни студентом, ни спортсменом.
Таким образом:
1) конъюнкция истинна тогда, когда истинны оба простых суждения;
2) нестрогая дизъюнкция истинна тогда, когда хотя бы одно простое суждение истинно; строгая дизъюнкция истинна тогда, когда только одно простое суждение истинно;
3) импликация истинна во всех случаях, кроме одного: когда а истинно, а b ложно;
4) эквиваленция истинна тогда, когда оба суждения истинны или оба ложны.
6.5. ЛОГИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ СУЖДЕНИЯМИ И ЛОГИЧЕСКИЙ КВАДРАТ. Отношения между простыми суждениями обычно иллюстрируют с помощью схемы, получившей название логического квадрата.
Вершины квадрата символизируют простые категорические суждения A, E, I, O; стороны и диагонали - логические отношения между суждениями. Верхняя сторона есть отношение между А и Е - противоположность (контрарность); нижняя сторона - отношение между I и O - частичная совместимость (субконтрарность); две вертикальные стороны - отношения между А и I (левая), Е и О (правая) - подчинение; диагонали - отношения между А и О, Е и I - противоречие (контрадикторность).
Отношение логической совместимости по истинности имеет место между суждениями А и В, если и только если они могут быть одновременно ложными.
Отношение контрадикторности возникает между суждениями А - О, Е - I. Эти суждения не могут быть одновременно ни истинными, ни ложными. Из истинности одного суждения следует ложность другого суждения, из ложности одного - истинность другого.
Отношение контрарности возникает между суждениями А - Е. Противоположные суждения не могут быть одновременно истинными, но могут быть одновременно ложными. Из ложности одного суждения следует истинность другого, но из истинности одного из них может следовать как истинность, так и ложность другого суждения.
Суждения I - О входят в отношения субконтрарности. Эти суждения могут быть одновременно истинными, но не могут быть одновременно ложными.
Между суждениями А - I и Е - О возникают отношения подчинения. Из истинности подчиняющего суждения следует истинность подчиненного суждения, но не наоборот: из истинности подчиненного суждения истинность подчиняющего суждения не следует, оно может быть истинным, но может быть и ложным. Из ложности подчиненного суждения следует ложность подчиняющего суждения, но не наоборот.
6.6. МОДАЛЬНОСТЬ СУЖДЕНИЙ (МОДАЛЬНОСТЬ В ЛОГИКЕ). Суждение как форма мышления содержит двоякую информацию - основную и дополнительную. Основной является информация о предметах и их признаках, о наличии или отсутствии связи между ними, об их количественной характеристике. Эта информация находит явное выражение в субъекте и предикате суждения, в логической связке и кванторах. Суждения, содержащие только основную информацию, называются ассерторическими. В них речь идет только о наличии или отсутствии чего-либо, то есть фиксируется лишь фактическое положение дел. Примером ассерторического суждения может быть определение понятия логики: "логика есть наука о формах и законах мышления".
Дополнительная информация относится к особенностям связи между предметами и их признаками (необходима она или случайна), к степени обоснованности суждения (достоверно или проблематично), к оценочным, регулятивным, временным и другим его характеристикам. Такая дополнительная информация называется модальностью суждения. В речевом высказывании она может быть выражена отдельными словоформами (может быть, обязан, необходимо и др.), но может и не иметь явного выражения. В этом случае ее определяют содержательным анализом соответствующих высказываний.
Таким образом, модальность (лат. modus - 'мера, способ') - это явно или неявно выраженная в суждении дополнительная информация о характере зависимости между реальными явлениями, о логическом статусе суждения, об оценочных, регулятивных, временных и других его характеристиках. Модальными, например, являются все суждения, выражающие живые законы науки.
Рассмотрим важные в познавательном значении виды модальности - алетическую, эпистемическую, деонтическую, временную, аксиологическую и избирательную.
6.6.1. АЛЕТИЧЕСКАЯ МОДАЛЬНОСТЬ - это выражаемая в терминах необходимости или возможности информация о логической зависимости между субъектом и предикатом суждения, либо о фактической зависимости между отражаемыми в них явлениями. Данная модальность выражается в терминах "возможно", "случайно", "необходимо", "может быть", "не исключается", "допускается" и др. и делится на логическую и фактическую. Положение дел может быть логически возможно или фактически возможно, логически необходимо или фактически необходимо, логически случайно или фактически случайно. Логически возможно то, что не противоречит законам логики. Естественно утверждать, что не все, что логически возможно, возможно и фактически. Мы знаем, что жизнь на Луне невозможна (фактически), но утверждение "На Луне есть жизнь" не противоречит законам логики, следовательно, логически возможно, что на Луне есть жизнь. Фактически возможно то, что не противоречит естественным и социальным законам. Логически необходимо то, что является законом логики. Фактически необходимы законы природы и общественной жизни и логические следствия из них.
6.6.2. ЭПИСТЕМИЧЕСКАЯ МОДАЛЬНОСТЬ. Этот тип модальности - выраженная в суждении информация о характере принятия и степени обоснованности знания. Это характеристики наших знаний. Данная модальность выражается в терминах "доказано", "опровергнуто", "не доказано и не опровергнуто", "знает", "верит", "убежден", "сомневается". Название эпистемической модальности происходит от греческого "эпистема", означавшего в античной философии высший тип несомненного, достоверного знания. Мы можем принимать знания некритически, на основе веры ("Верю, что бывают синие коты" или "Отвергаю то, что марсиане прилетали на Землю"), или принимать их только на основе знания ("Доказано, что все люди смертны" и "Доказано, что все люди не являются смертными").
6.6.3. ДЕОНТИЧЕСКАЯ МОДАЛЬНОСТЬ. Данный тип модальности - выраженное в суждении побуждение людей к конкретным действиям в форме совета, пожелания, команды, правила поведения или приказа. Другими словами, это характеристики действий и поступков людей в обществе. Данная модальность выражается в терминах "обязательно", "разрешено", "запрещено", "безразлично" (аналог алетической модальности "случайно"). К деонтическим относятся высказывания типа "Запрещается переходить улицу на красный свет", "Курить в аудитории не разрешается". К деонтическим относятся различного рода нормативные высказывания, в том числе и нормы права, т. е. официально принятые общеобязательные правила поведения, регулирующие правовые отношения в социальной среде.
6.6.4. ВРЕМЕННАЯ МОДАЛЬНОСТЬ. Временная модальность суждений - это выраженная в суждении информация о последовательности наступления событий и об их постоянном или дискретном характере протяженности. Модальность выражается в терминах "всегда", "никогда", "только иногда", "раньше", "позже", "одновременно" ("Студент N всегда опрятен", "Студент N всегда неопрятен", "Студент N никогда не бывает неопрятным", "Студент N иногда бывает опрятным", "N женился раньше D", "D женился позже N").
6.6.5. АКСИОЛОГИЧЕСКАЯ МОДАЛЬНОСТЬ. Данный тип модальности - это выраженная в суждении информация о ценностной оценке поступка, факта, события. Данная модальность выражается в терминах "хорошо", "плохо", "лучше", "хуже", "безразлично", "равноценно". Набором примеров аксиологически сильных суждений (высказываний) является стихотворение В. Маяковского "Что такое хорошо и что такое плохо".
6.6.6. ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ МОДАЛЬНОСТЬ. Под этой модальностью понимают выраженную в суждении информацию об определенности отношения субъекта к тому или иному предложению, о его позиции в процессе принятия решений, постановлений, заявлений и т. д. Данный тип модальности выражается при помощи терминов "за", "против", "воздерживается": "Я - за рыночную экономику", "Я - против рыночной экономики" и т. п.
6.7. МОДАЛЬНОСТЬ КАК ЯЗЫКОВАЯ УНИВЕРСАЛИЯ. Модальность является языковой универсалией, она принадлежит к числу основных категорий естественных языков, в языках европейской системы она, по словам Виктора Владимировича Виноградова (1895 - 1969 гг.), охватывает всю ткань речи. В лингвистике под модальностью понимают функционально-семантическую категорию, выражающую разные виды отношения высказывания к действительности, а также разные виды субъективной квалификации сообщаемого. Термин "модальность" используется для обозначения широкого круга явлений, неоднородных по смыслу, грамматическим свойствам и по степени оформленности на разных уровнях языка. К модальности относят противопоставление высказываний по их цели (утверждение - вопрос - побуждение), противопоставление по признаку "утверждение - отрицание", градации значений в диапазоне "реальность - гипотетичность - ирреальность", разную степень уверенности говорящего, выражаемую в высказывании, различные видоизменения связи между подлежащим и сказуемым, выраженые лексическими средствами (должен, хочет, может, нужно и т. п.).
Различают объективную и субъективную модальность. Объективная модальность - обязательный признак любого высказывания, одна из категорий, формирующих предикативную единицу - предложение. Объективная модальность выражает отношение сообщаемого к действительности в плане реальности (осуществляемости или осуществленности) и ирреальности (неосуществленности). Главным средством оформления такой модальности является категория глагольного наклонения, а также синтаксические частицы (ср. русские частицы бы, пусть, пускай, да), в некоторых случаях - грамматически значимый порядок расположения главных членов предложения. В конкретном высказывании эти средства обязательно вступают во взаимодействие с той или иной интонационной конструкцией. Все это находит выражение в синтаксисе в формах синтаксического изъявительного наклонения (индикатива) и в формах синтаксических ирреальных наклонений (сослагательного, условного, желательного, побудительного, долженствовательного). Объективная модальность также органически связана с категорией времени. Однако следует различать наклонение и время как глагольные и синтаксические категории.
Поскольку во многих языках широко представлены не только глагольные, но и безглагольные предложения, глагол с его морфологическими категориями не может быть признан единственным носителем этих значений в предложении: он является весьма важным средством, но все же одним из средств их формирования и выражения - наряду с упомянутыми выше другими грамматическими средствами. В морфологических формах глагола значения наклонения (и времени) сконцентрированы и абстрагированы, и это дает основание представлять их как значения собственно глагола во всей системе его форм. Морфологические значения времени и наклонения глагола вступают во взаимодействие с другими средствами выражения одноименных синтаксических значений. Глагол со своими значениями времени и наклонения входит в предложении в более широкую систему средств формирования синтаксических времен и наклонений и взаимодействует с этими синтаксическими средствами в единой системе выражения синтаксических значений (подробнее см. параграфы 1895, 1915 - 1951 во втором томе "Русской грамматики-80").
Субъективная модальность, то есть выражение отношения говорящего к сообщаемому, в отличие от объективной модальности, является факультативным признаком высказывания. Семантический объем субъективной модальности шире семантического объема модальности объективной. Субъективная лингвистическая модальность включает в себя не только логическую квалификацию сообщаемого, но и разные лексико-грамматические способы выражения эмоциональной реакции. Это могут быть:
1) члены специального лексико-грамматического класса слов, а также функционально близкие к ним словосочетания и предложения; эти члены, как правило, функционируют в качестве вводных единиц;
2) специальные модальные частицы для выражения неуверенности ("вроде"), предположения ("разве что"), недостоверности ("якобы"), удивления ("ну и"), опасения ("чего доброго"), и т. д.;
3) междометия ("ох!", "увы!" и др.);
4) специальная интонация для акцентирования удивления, сомнения, уверенности, недоверия, протеста, иронии и проч.;
5) порядок слов, эмфатические конструкции ("Станет он тебя слушать!", "Пойду я с тобой в кино!");
6) специальные конструкции ("Вы гуляете, а я сиди работай!", "А она возьми да скажи всю правду!", "Нет чтобы самой все сделать!");
7) единицы экспрессивной лексики.
По справедливому замечанию В.В. Виноградова, все модальные частицы, слова, словосочетания чрезвычайно пестры по своим значениям и по своей этимологической природе. В категории субъективной модальности естественный язык фиксирует одно из ключевых свойств человеческой психики - способность противопоставлять "я" и "не-я" в рамках высказывания. В каждом конкретном языке модальность оформляется с учетом его типологических особенностей, но везде она отражает сложное взаимодействие между четырьмя факторами коммуникации: говорящим, собеседником, содержанием высказывания и действительностью.
7. ЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ МОДЕЛИРОВАНИЯ ЯЗЫКОВОЙ СИТУАЦИИ
Поскольку в лингвистической литературе неоднократно высказывалась мысль о существовании "чего-то самого главного", некоторого логического организующего начала, "главного чертежа", по отношению к которому все частные свойства языка оказываются неслучайными, Донат Альбертович Штелинг, стремящийся в своих работах объединить функциональный подход со структурно-семантическим, предложил оригинальное решение проблемы именно при описании общей модели речевой ситуации. Следует отметить, что поиски единого принципа характерны не только для языкознания, но и для других наук, например, для культурологии [17]. Д. А. Штелинг считает, что описываемые в литературе корреляции в системе личных местоимений в действительности являются значительно более широкими по своей значимости и семантике, чем категория лица, и что именно эти корреляции позволяют воссоздать наиболее общую модель языка (речевой ситуации) и подойти к решению проблемы основных функций языка как важнейшего средства человеческого общения. В современной науке, - пишет Штелинг, - в том числе и в языкознании, широко используется метод моделирования как абстрактного представления системы; практически доказано большое познавательное значение этого метода. Модели являются средством интерпретации содержания теоретического знания, а следовательно, и его развития. Штелинг исходит из следующих определений системы, структуры и модели. Система - это целостное образование, объект, состоящий из элементов, находящихся во взаимных отношениях. Структура - внутреннее построение системы, сеть отношений между элементами системы. Модель - система некоторых объектов, структура или поведение которой соответственно воспроизводит структуру или функцию другой системы объектов (оригинала модели). Модель используется как средство изучения состояния и динамики оригинала и никогда не претендует на полное описание оригинала, она имеет обобщенный характер, что дает возможность по-разному ее интерпретировать. Главное, модель обладает эвристической функцией - модельное исследование в идеале должно быть источником научных идей и теорий. Следует различать модель внутренней структуры объекта и модель его поведения (модель "функциональная").
Прототип основной модели языка следует, по-видимому, искать в тех элементах его системы и в тех его категориях, которые, во-первых, обнаруживаются во всех языках мира, т. е. являются универсалиями, а во-вторых, хронологически являются наиболее древними элементами языка. Лингвисты уже давно и вполне справедливо рассматривают местоимения и категорию лица как тот разряд слов и ту категорию, которые полностью отвечают этим критериям. Местоимения - это "ключевой класс слов" [Ельмслев, 1972]. По свидетельству П. Форхаймера, исследовавшего пятьсот грамматик и словарей различных языков мира, не существует ни одного диалекта, который бы не имел категории лица [Forcheimer, 1953]. Языки могут утрачивать падежные формы, категорию рода, иметь слабо выраженную категорию числа, но ни один язык мира не утратил категории лица. Кроме того, местоимения относятся к древнейшим пластам языковой структуры. Многие исследователи при описании коммуникативной ситуации противопоставляют местоимения 1 - 2-го л. местоимениям 3-го л. (ср. со сферой ролевого дейксиса - указанием на участников речевого акта - говорящего и адресата, так называемых Ich-Deixis и Du-Deixis [Бюлер, 1993] и указанием на предмет речи). Существование подобной оппозиции позволяет, по мнению Д. А. Штелинга, воссоздать основную модель языка и выявить основную дихотомию языка, два основных компонента системы: субъективное и объективное.
Два местоимения, соотносимые в речи с двумя участниками речевого акта, противопоставлены "сфере 3-го лица" - сложной системе знаков и категорий языка разных уровней как результата активного опредмечивания объектов действительности, смоделированных, социально отработанных и преобразованных сознанием человека в процессе общения. Человеку противостоит окружающая его и познаваемая им действительность, но объект не дан субъекту пассивно, он активно воссоздается им в системе знаний и в системе языка; построение знания - не произвольная конструкция, а активное движение познания соответственно тому, как расчленен сам объект. Не следует отождествлять объект и объективную реальность: объект - это та часть объективной реальности, с которой субъект вступил в практическое познавательное взаимодействие и которую он может выделить из действительности. Таким образом, объединяющим фактором модели является именно человеческий фактор - это два атрибута одной и той же субстанции: коммуниканты (говорящий и слушающий) и система знаков и категорий в сознании коммуникантов. В различных языках в сфере 3-го лица существуют сложные системы, в которых дейктические знаки распределяются по признаку видимого-невидимого, известного-неизвестного, находящегося в отдалении или приближении к говорящему или слушающему и т. п. Важно подчеркнуть, что вся эта система представляет собой особое видение и осознание мира человеком: ведь сами по себе предметы не являются ни близкими, ни далекими, ни видимыми, ни невидимыми, ни известными, ни неизвестными - они становятся "далекими", "видимыми", "известными" или "неизвестными" только в результате чувственной деятельности человека, его практической деятельности. Таким образом, и в сфере 3-го лица объективное субъективно, иначе оно не было бы тождественно субъективному и не было бы оснований говорить о модели как о едином целом [Штелинг, 1996, с. 21 - 22].
Дейктическая система языка оказывается, таким образом, центральной, стержневой системой при моделировании языковых объектов: логическая сфера дейксиса включает не только указание на говорящего, адресата и предмет речи, но и указание на степень отдаленности объекта высказывания, на временную и пространственную локализацию сообщаемого факта (хронотопический дейксис).
Д.А. Штелинг считает, что основным объектом исследования для языковеда является речевая деятельность, которую необходимо изучать на основе связи языка и мышления, языка и общества, и предлагает связать понятия языковой функции и языковой структуры.
Вопрос о количестве функций языка решается по-разному - от утверждений о его монофункциональности (язык обладает только коммуникативной функцией) до выделения у языка двадцати шести функций (обзор литературы см. в [Слюсарева, 1981]). По мнению Штелинга, число функций должно быть небольшим, и, главное, они должны отражать сущностные характеристики языка вообще, т. е. прежде чем говорить о функциях языка, необходимо назвать компоненты, определяющие его сущность, его природу в целом, решительно отделив этот вопрос от вопроса о функции отдельных составных элементов языка и, тем более, от употребления языка в речи в конкретных целях. Вопрос о функциях языка неотделим от ответа на вопрос, как язык устроен. Необходимым условием осуществления реализации мысли является знание коммуникантами данного языка, а язык (по Соссюру) есть лексическая и грамматическая система, потенциально существующая в сознании коммуникантов. Но система статична, и ее нельзя принимать за функцию языка. Нельзя подменять термин и смешивать функцию языка как его назначение со способностью языка, например, служить средством для описания самого себя ("метаязыковая функция"). Неправомерно также говорить и об "аккумулятивной" функции. Если даже допустить, что в структуре языка адекватно отражается опыт человечества и что люди могут извлекать этот опыт, изучая структуру языка, не подлежит сомнению, что ни о каком функционировании языка здесь нет и речи: наблюдатель изучает семантические соответствия элементов структуры языка элементам мира.
При анализе функциональной модели речевого общения следует раскрыть ее диалектическую структуру. В языке как бы происходит раздвоение единого и при внимательном грамматическом анализе в языке обнаруживаются модели двух целенаправленных, динамичных высказываний. В речевой деятельности людей (а следовательно, и в системе языка) существуют две тесно взаимосвязанные друг с другом основные сферы: сфера непосредственной направленности речи на адресата (волеизъявление говорящего, побуждение им адресата к действию, установление с ним контакта, выражение приветствий и других форм социального этикета и т. д.) и сфера опосредованного (через сферу 3-го лица) сообщения кому-то о чем-то (или вопрос о чем-то). Только в такого рода опосредованных (через соотнесенность с действительностью) высказываниях субъективное и объективное выражены раздельно.
В сфере высказываний, непосредственно направленных на адресата и являющихся прежде всего самовыражением говорящего, нет суждения, а следовательно, нет и глагольной связки как выразителя категорий, соотносящих сообщение с действительностью, нет традиционной синтаксической структуры предложения и членов предложения, а в обращении и императиве части речи выступают уже не как таковые, а как "функционально переосмысленные", "субъективированные", транспонированные в сферу побуждения и волеизъявления ("Эй! Друзья, подождите, пожалуйста!"). Для сферы непосредственного волеизъявления характерны свои, особые единицы (эмотивы, вокатив, императив, социативы и др.). Все эти формулы побуждения, волеизъявления и т. п. органически связаны с интонацией побуждения, интонацией обращения и др.
В сфере опосредованных сообщений появляются части речи как выразители понятий, т. е. номинативные единицы, в которых отражены и обобщены предметы и явления действительности; только в сфере сообщения можно говорить о суждении, а следовательно, только для этой сферы характерна субъектно-предикатная структура предложения и члены предложения, глагол-связка как выразитель важнейших предикативных категорий, без которых невозможно никакое сообщение о действительности и т. д.
Эта модель позволяет по-новому раскрыть функциональное назначение и структуру грамматических категорий: они появляются в сфере сообщения кому-то о чем-то, т. е. там, где не только проявляет себя говорящий, но где на первый план выступает проблема понимания речи адресатом, для которого и сообщается что-то о чем-то: не "действуй!", не "исполни мою волю!", а "осознай", "додумай сказанное мною" и т. п. Только в сфере 3-го лица появляются грамматические категории, а бинарная структура грамматических оппозиций раскрывается как способ функционирования грамматических категорий. Грамматические категории выполняют функцию актуализаторов частей речи, т. е. функционально их роль аналогична роли интонации побуждения и интонации обращения в сфере высказываний, непосредственно направленных на адресат.
Таким образом, структура и семантика функциональной модели языка позволяет по-новому подойти к решению ряда проблем грамматики [там же, с. 24 - 27].
Аргументом в пользу объективности существования функциональной модели речевого общения стало открытие нейрофизиологами, исследовавшими структуру и функции человеческого мозга, функциональной асимметрии, т. е. того факта, что правое полушарие в основном заведует образным восприятием мира, а не понятиями, а левое - логическим мышлением, обобщениями. Строя языковые модели при описании языковых фактов, мы не можем игнорировать эту информацию. В настоящее время многие исследования ориентированы на изучение синтеза рационального и эмоционального начал в человеке.
Функциональная модель речевого общения свидетельствует о том, что, по-видимому, действительно "в каждом из нас два человека": в языке выражаются две разные сферы человеческого сознания, и не только возможно, но и необходимо рассматривать систему языка как диалектическое единство, как тождество противоположностей этих двух сфер - единых, но в то же время взаимоисключающих друг друга. Тождественным здесь является то, что в обоих случаях это динамичный, целенаправленный акт говорящего в отношении адресата [там же, с. 27].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, мы кратко рассмотрели основные логические формы и законы мышления, а также некоторые методологически важные при изучении предмета лингвистики категориальные логические и языковые соответствия.
Языкознание всегда шло рука об руку с логикой, логизация грамматики наблюдается почти на всех этапах существования науки о языке (об этом подробно говорится в рамках темы "Формирование русской языковедческой традиции"). Однако период господства рационализма, который породил идею универсальных грамматик, основанных на убеждении в абсолютном соответствии речи натуральной логике мышления, давно позади. Если составители логической грамматики Пор-Рояля 1660 года ("Grammaire generale et raisonnee de Port-Royale") [Арно, Лансло, 1990] интерпретировали категории языка как соответствующие определенным операциям рассудка, то их последователям не удалось до конца провести этот принцип в описании формообразования конкретных языков. Универсальные категории логики регулярно не совпадают с категориями грамматики, поэтому строго последовательное описание конкретных языков по логическим моделям вступает в противоречие с живым языковым материалом и одновременно позволяет выявить специфику каждого из них.
Критика логического описания языковой системы базируется на следующих положениях: 1) далеко не все категории логики имеют языковое соответствие (в языках не отражены последовательно важные для логики родо-видовые отношения, различия между истинными и ложными высказываниями); 2) не все формы языка имеют логическое содержание (не все высказывания выражают суждения); 3) число логических и грамматических членов предложения не совпадает, вследствие чего объем логических и грамматических подлежащего и сказуемого различен; 4) логические и грамматические характеристики членов предложения могут инвертироваться: сказуемое может получать функцию логического субъекта, а подлежащее - функцию логического предиката; 5) чисто логические определения часто бывают некорректными; 6) анализ предложений на основе единой логической модели не позволяет описать реальные синтаксические структуры во всем их разнообразии; 7) логические описания оставляют невыявленными психологический и коммуникативный аспекты речи [Арутюнова, 1990а].
Критика логических основ грамматики привела, с одной стороны, к последовательному различению категорий логики и грамматики, с другой стороны, к основным принципам установления языковых универсалий, четкому определению методологической и методической базы исследований. Благодаря сотрудничеству языкознания с логикой были выявлены универсальные свойства национальных языков, выработаны единые принципы анализа языка, не зависимые от реальных языковых форм (общее для всех языков представление структуры предложения, системы частей речи и т. д.); было обращено особое внимание на синхронный анализ языка, в отличие от его диахронного описания, что привело к созданию описательных грамматик. Логическая категориальная "сетка" используется при создании практических грамматик современных языков [Кокорина и др., 1985]. Современные семиотические, семантические, синтаксические, коммуникативные и когнитивные теории возникли на основе логического анализа языка. Был сформирован функциональный подход к выделению, определению, систематизации категорий языка. Грамматические категории определяются по их отношению к универсальным категориям логики: слова - к понятию и концепту, части речи - к выполняемой ею логической функции и концепту, предложения - к суждению, сложного предложения - к умозаключению. Именно благодаря логике в языкознании появилось учение о скрытых категориях (скрытые компоненты предложения экстраполируются из его логической модели), а также уточнились методики лингвистического анализа, определились научные парадигмы, сформировался метаязык языкознания.

________________________________________
Примечания
1. См., например, Кириллов В. И., Смирнов А. А. Логика: Учебник для юридических вузов и факультетов. М.: Высш. шк., 1997; Курбатов В. И. Логика: Учебное пособие для студентов вузов. Ростов на/Д.: Феникс, 1996 и др. Полный список литературы, использованной при создании спецкурса, приведен в конце пособия.
2. Ср.: logos, dictum; oratio; ratio. 1. а) слово (сказанное, неграмматическое); b) условие договор;.. h) положение, определение (в философском смысле), учение. 2. а) счет, число;.. 3. а) разум; разумное основание; причина, рассуждение; мнение; предположение; понятие; смысл; logikos, касающийся слова, речи, выражения; e logike, наука о мышлении, логика; analno, разрешать задачу; onoma, имя, название;.. d) слово, выражение; rema, речь, слово, изречение; глагол в грамматике; в Новом Завете pan rema - всякая вещь, всё (Вейсман А. Д. Греческо-русскiй словарь. Спб., 1899).
3. Фридрих Шлейермахер (1768 - 1834 гг.), немецкий теолог и философ, переводчик трудов Платона на немецкий язык, оказал огромное влияние на развитие философской герменевтики, науки о понимании, автор "Монологов" и "Речей о религии к образованным людям, ее презирающим" (рус. пер. С. Франка); Иоганн Георг Гаман (1730 - 1788 гг.), немецкий философ сократического типа, поднимал проблемы философии истории и философии языка, особую известность получили его "Крестовые походы филолога".
4. Вильгельм фон Гумбольдт (1767 - 1835 гг.), основоположник философии языка как самостоятельной дисциплины. В работе "О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода", предпосланной в качестве введения к посмертно вышедшей его книге "О языке кави на острове Ява" (1836 - 1839 гг.), рассматривает язык не как нечто застывшее, но как непрерывный процесс духовного творчества, как "формирующий орган мысли", выражающий индивидуальное миросозерцание народа и тем самым определяющий все духовные отношения к миру. Эти идеи оказали огромное влияние на последующее развитие языкознания, в частности на ключевую работу Александра Афанасьевича Потебни (1835 - 1891 гг.) "Мысль и язык". Неогумбольдтианство - направление в европейском и американском языкознании, характеризующееся особым вниманием к семантической стороне языка, стремлением изучать язык в тесной связи с культурой данного народа. Неогумбольдтианцы (Л. Вайсгербер, Й. Трир, Х. Глинц, П. Хартман и др.) приписывают языку самую активную роль в процессах мышления и познания. Европейское неогумбольдтианство возникло в 20-х гг. ХХ в. на основе идей В. фон Гумбольдта как реакция на односторонность младограмматической теории с ее преимущественным интересом к "формальной" грамматике. Неогумбольдтианцы, как и И. Кант, признавали существование объективного мира, не зависящего от сознания человека и воздействующего на его чувственную сферу, но результатом этого воздействия считали хаотический набор опытных данных; эти эмпирические факты, благодаря творческой активности языка, упорядочиваются, распределяются по классам, вступают друг с другом в пространственные, временные и причинно-следственные отношения; так в сознании говорящего конструируется мир как связное целое. Другими словами, целостная картина мира творится человеческим сознанием при помощи языка, не будучи более или менее точным отражением объективного мира, а будучи обусловлена определенным языком, что ведет к "лингвистическому агностицизму" - к признанию ограничения познавательных возможностей человека свойствами того языка, с помощью которого он творит картину мира. Сам же Гумбольдт утверждал, что круг понятий того или иного народа нельзя выводить из словаря языка этого народа, т. к. большое число понятий, особенно абстрактных, может быть выражено метафорами и описательным путем. Основные положения философии неогумбольдтианства следующие: 1) язык определяет мышление человека и процесс познания в целом, а через них - культуру и общественное поведение людей, мировоззрение и целостную картину мира, возникающую в сознании; 2) люди, говорящие на разных языках, создают различные картины мира, а потому являются носителями разных культур и разных типов общественного поведения; 3) язык не только обусловливает, но и ограничивает познавательные возможности человека; 4) от различия языков зависит не только разница в содержании мышления, но и различия в логике мышления, характер (тип) мышления. Американское неогумбольдтианство (этнолингвистика) сложилось независимо от гумбольдтианских традиций. Так, гипотеза лингвистической относительности Дейвида Дж. Сепира и Бенджамина Л. Уорфа утверждает, что сходные физические явления позволяют создать сходную картину вселенной только при сходстве или по крайней мере при соотносительности языковых систем [Ермолаева, 1960, 1990]. Люсьен Леви-Брюль (1857 - 1939 гг.), французский философ и психолог-позитивист, в своей известнейшей работе "Первобытное мышление" писал, что различным общественным структурам свойственны и разные типы мышления. Леви-Брюль предпринял попытку исследовать исторические изменения в психологии мышления, отмечая, в частности, в главе "Мышление первобытных людей в их отношении к их языкам": "У лопарей есть множество выражений для северного оленя; у них есть специальные слова для обозначения однолетнего, шестилетнего оленя. У них есть 20 слов для льда, 11 для холода, 41 для снега во всех его видах, 26 глаголов для выражения мороза и таяния". Соседние шведы, норвежцы, русские не имеют такого практического снежного опыта, поэтому, видя ту же самую картину природы, они не дают ей особого названия. Бихевиоризм (от англ. behaviour - 'поведение') в языкознании - система взглядов на сущность и функции языка, восходящая к одному из направлений в психологии. Бихевиоризм в психологии рассматривал поведение человека как совокупность двигательных и сводимых к ним вербальных и эмоциональных реакций организма на стимулы внешней среды, игнорируя при этом роль сознания. Бихевиористская теория языка была создана американским специалистом по романо-германским языкам и языкам Юго-Восточной Азии и Северной Америки Леонардом Блумфилдом (1887 - 1949 гг.) и представлена им в книге "Язык". Объяснение языковых явлений через категории мышления и психики человека Блумфилд назвал ментализмом и считал главным препятствием для превращения лингвистики в точную науку. Неопозитивисты, анализируя языковые формы, пытались осуществить анализ знания через возможности выражения его в языке, который часто оказывает дезориентирующее воздействие на мысль.
5. Фридрих Эдуард Бенеке (1798 - 1854 гг.), немецкий философ, и Николай Яковлевич Грот (1852 - 1899 гг.), русский философ, первый редактор журнала "Вопросы философии и психологии" - сторонники психологизма в логической науке, считавшие, что необходимость логических законов тесно связана с непосредственными ассоциациями сознания, а суждения и умозаключения субъективны по существу и объективны только по языковой форме, внешней для самого акта мысли. Поскольку мышление и язык не тождественны, логика как наука о "технике мышления" не должна ограничиваться изучением языковых форм мысли, ее задача - исследовать все познавательные функции разума (наблюдение, анализ, синтез, обобщение и т. п.).
6. Московская фортунатовская школа (формальная лингвистическая школа) - одно из направлений отечественного языкознания второй половины XIX в., сложившееся в результате научной и преподавательской деятельности Филиппа Федоровича Фортунатова (1848 - 1914 гг.) в Московском университете в 1876 - 1902 гг. Школа Фортунатова называлась формальной, т. к. объявляла необходимым поиск собственных лингвистических "формальных" критериев при исследовании языка для всех областей языкознания, тяготевших в конце XIX в. либо к психологии (в морфологии), либо к физиологии (в фонетике), либо к логике (в синтаксисе), либо к истории народа (в лексикологии) [Журавлев, 1997]. Ближайшим к нам результатом развития идей школы можно считать, например, академическую "Русскую грамматику"-80. Дескриптивная лингвистика, активно развивавшаяся в США в 30 - 50-е гг. ХХ в., не ставила задачи создания общей лингвистической теории, которая объясняла бы явления языка в их взаимосвязи, но разрабатывала методы синхронного описания и моделирования языка. Описание языка понималось дескриптивистами как установление языковой системы, индуктивно выводимой из текстов и представляющей собой совокупность некоторых единиц и правил их объединения [Мурат, 1990].
7. Напомним, что для детской речи характерны детерминизм формы языковых знаков, большее число, по сравнению с речью взрослых, звукоподражаний и изобразительных слов, употребление нерегулярных форм по регулярным моделям, окказиональное словообразование, диффузность употребления лексем, случайности обобщения при номинации, своеобразный синтаксис. На ранних этапах наиболее употребительны однословные предложения, которые вместе с паралингвизмами оказываются достаточными для полного выражения необходимого содержания. Двусловные предложения знаменуют появление выраженного словесно предиката, а также возникновение у ребенка способности программировать высказывание. К 3 - 5 годам детская речь практически не отличается от взрослой ни по грамматическим признакам, ни по лексическому наполнению, ни по синтаксическим структурам. Следует помнить, что компоненты языковой способности - фонетический, лексический, грамматический, синтаксический - соответствуют определенным уровням языка, но не тождественны им, представляя собой результат отражения и обобщения соответствующих единиц языка и правил их функционирования. Формирование компонентов языковой способности осуществляется по универсальным признакам, не зависящим от специфики конкретного языка [Шахнарович, 1990].
8. Cм. библиографию к специальному курсу "Формирование русской языковедческой традиции" в Современный русский литературный язык. Словообразование. Морфология. Программа лекционного курса и семинарских занятий / Сост. О.Н. Алешина. Новосибирск: Изд-во НГУ, 2000; а также библиографические списки в учебном пособии Л.Г. Зубковой "Язык как форма. Теория и история языкознания", М.: Изд-во Российского университета дружбы народов, 1999.
9. Подробнее об этом см. в Лагута О.Н. Учебный словарь стилистических терминов. Часть 1. Учебно-методическое пособие / Отв. ред. Н. А. Лукьянова. Новосибирск: Новосибирский госуниверситет, 2000; Она же. Стилистика. Культура речи. Теория речевой коммуникации. Учебный словарь терминов. Часть 2. Учебное пособие / Отв. ред. Н. А. Лукьянова. Новосибирск: Новосибирский госуниверситет, 2000.
10. См. об этом его "Логико-философский трактат", опубликованный в 1921 г., русский перевод - 1958 г., а также Хилл Т. И. Современная теория познания. Пер. с англ. М., 1965.
11. Варианты языковых единиц - формальные разновидности одной и той же языковой единицы, которые при тождественном значении различаются частичным несовпадением своего звукового состава. Так варианты грамматических форм - это формальные разновидности одной и той же лексемы, которые при тождественных грамматических значениях различаются частичным несовпадением. В соответствии со структурой грамматики различают следующие их типы: 1) с л о в о и з м е н и т е л ь н ы е, представляющие собой варианты словоизменительных форм (в родительном, дательном, творительном и предложном падежах ед. ч. в склонении существительных имеют место вариантные падежные формы. На выбор варианта влияют различные факторы: устарелость или относительная новизна одной из форм (в бою, устар. в бое), дополнительные смысловые различия (сбор чая и стакан чаю, потребность в новом цехе и работать в цеху), фразеологизация сочетания существительного с предлогом и сочетания с отрицанием (с разбегу и с разбега, износу нет и износа нет), стилистические различия (в доме - поэт. в дому, на снегу - поэт. на снеге), синтаксическая позиция (принести винограду - корзина винограда), место ударения в предложно-падежном сочетании (при ударении на предлоге в родительном падеже обычно выступает форма на -у: из лесу - из леса, до полу - до пола, до дому - до дома). Теми же причинами объясняется варьирование падежных форм и во множественном числе. Вариативность отсутствует в составе фразеологических сочетаний: быть в долгу, на полном ходу, быть на слуху, на корню, на ветру, в поте лица, во цвете лет, в целом ряде случаев, в "Лесе" А. Н. Островского, в "Вишневом саде" А. П. Чехова и т. д.); 2) с л о в о о б р а з о в а т е л ь н ы е варианты, у которых вариативны словообразовательные форманты (смазм - спазма, накатка - накат - накатывание, хромсодержащий - хромосодержащий, стандартизировать - стандартизовать). У словообразовательных вариантов в дальнейшем наблюдается дифференциация значений, и они могут потерять свой статус вариантов (ср. взяток ( у пчелы) - взятка (вид подкупа), гарнитур (полный комплект мебели, белья) - гарнитура (подбор однородных по рисунку шрифтов), жар (в теле, в печке) - жара (зной), манер (в выражениях таким манером, на новый манер) - манера (способ что-л. делать, особенность поведения), метод (способ познания, исследования) - метода (система практических приемов выполнения работы: обучение по новой методе), округ (подразделение государственной территории) - округа (окрестность), пролаз (проход в заборе) - пролаза (проныра) и т. п.); 3) с и н т а к с и ч е с к и е варианты, к которым относятся варианты координации, согласования, управления и примыкания: большинство стремилось - большинство стремились, нельзя купить спичек - нельзя купить спички. Варианты грамматических форм характеризуются грамматической системностью, частой регулярной взаимозаменяемостью. Лексические варианты - это разновидности одного и того же слова, характеризующиеся тождественной лексико-семантической функцией и частичным различием звукового состава: меж - между, мадемуазель - мадмуазель, бивак - бивуак. Иногда исконно русские слова и соответствующие им церковнославянизмы рассматривают как лексические варианты в современном русском языке: злато - золото, брег - берег. Орфоэпические варианты - это разновидности одного и того же слова, характеризующиеся, как правило, социально значимыми различиями звукового состава. Эти варианты могут характеризовать 1) "младшую" и "старшую" нормы (новое произношение постепенно вытесняет старое, но на определенном этапе развития литературного языка обе нормы сосуществуют; например, для некоторых сочетаний согласных традиционно произношение мягкого согласного перед мягким: [з'в']ерь, е[с'л']и; по новой норме первый согласный - твердый: [зв']ерь, е[сл']и); 2) общенародную и профессиональную сферу употребления (так называемые профессиональные варианты норм: доб[Ы]ча - д[О]быча, [И]скра - искр[А], минерал[О]г - минер[А]лог); 3) мужскую и женскую речь (например, удлинение согласных в мужской эмоциональной речи и удлинение гласных в женской); 4) территориальные разновидности литературного языка. Орфоэпические варианты могут принадлежать к разным стилям. Так для высокого стиля характерно эканье: б[еи]ру, вз[еи]ла; произношение безударного [o]: н[о]ктюрн, п[о]этический; твердого заднеязычного перед окончанием им. п. ед. ч. имен прилагательных: гром[къ]й, стро[гъ]й, ти[хъ]й. В нейтральном стиле произносится б[иэ]ру, вз[иэ]ла, н[аъ]ктюрн, п[ъ]этический, гром[к'и]й, стро[г'и]й, ти[х'и]й. В разговорной речи наблюдается выпадение гласных и согласных: проволока - прово[лк]а, некоторые - не[кт]орые, вообще - в[аъ]бще, тысяча - ты[ш']а, пятьдесят - п[ии]сят. В силу своей социальной значимости о. в. могут использоваться в сценической речи для социальной характеристики персонажа. Фонетические варианты - варианты, различающиеся произношением звуков, составом фонем, местом ударения или комбинацией этих признаков. Разновидности произношения составляют круг орфоэпических вариантов ([т'е]рапия - [тэ]рапия, аг[р'е]ссия - аг[рэ]ссия, до[ж'ж']и - до[жд']и). Разновидности слов по месту ударения относятся к акцентным вариантам (стенАм - стЕнам, кулинАрия - кулинарИя). Варианты, различающиеся по составу фонем, называются фонематическими (галоша - калоша, тоннель - туннель, ноль - нуль).
12. Существуют разные виды языковой интерференции: фонетико-акцентологическая (так Шлюз в речи японца превращается в Сириус), лексическая (фразу I lived in China - Я жила в Китае англоговорящий может перевести как Я жила в Фарфоре, а отличника назвать "верхним студентом", a top student), словообразовательная (суперкурс - о курсе сверх программы), морфологическая (ручка Николая - Николай ручка, Nicolai's pen; был говорил - was spoken), синтаксическая (конструкции типа Вижу Колю ходить в магазин в речи американцев).
13. Ассоциат - информационный файл (организационная единица тезауруса, словаря личности говорящего), состоящий из номинатов - слов, актуализируемых в сознании говорящего на конкретном этапе речевой коммуникации. Ассоциаты образуются по различным ассоциативным цепочкам: часть > целое, целое > часть, общее > специальное, специальное > общее, род > вид, вид > род, понятие > типичный признак, типичный признак > понятие, деятель > действие > результат > последствия. Файлы, кроме того, образуются по формальным, содержательным, ситуативным, релятивным и прочим признакам, включая даже рифму, когда ассоциативно в ответ на употребленное в коммуникации слово словарь личности отзывается другим словом, ничем по смыслу с ним не сходным, но рифмующимся по окончанию.
14. Интересно, что идея отсутствия, "пустоты" в лингвистическом сознании трансформировалась, с одной стороны, в идею значимого нулевого класса (ср.: нулевое наклонение, нулевое склонение, нулевой аффикс), с другой стороны, в идею грамматической лакуны - нулевой клетки в дефектной парадигме.
15. Мартин Хайдеггер (1889 - 1976 гг.) - немецкий философ-экзистенциалист, считавший, что бытие все живет в самом интимном лоне культуры - в языке: "Язык - это дом бытия". Жан-Поль Сартр (1905 - 1980 гг.) - французский философ и писатель, сторонник так называемого атеистического экзистенциализма, его основной философский трактат - "Бытие и ничто" (1943 г.). Карл Ясперс (1883 - 1969 гг.) - немецкий философ-экзистенциалист и психиатр, считавший, что смысл философии - в создании путей общечеловеческой "коммуникации" между странами и веками поверх всех границ культурных кругов. Возможность этой связи времен обеспечена достижениями "осевого времени" (VIII - III вв. до н. э.), когда одновременно действовали первые греческие философы и основатели важнейших религиозно-философских традиций Азии.
16. Вопрос о категориальном статусе русского глагольного вида до сих пор остается дискуссионным. См. библиографию по русской аспектологии в трудах по функциональной грамматике, в работах Е.В. Падучевой и др.
17. Ср. с мнением выдающегося американского социолога Питирима Александровича Сорокина (1889 - 1968 гг.): "Всякая великая культура есть не просто конгломерат разнообразных явлений, сосуществующих, но никак друг с другом не связанных, а есть единство, или индивидуальность, все составные части которой пронизаны одним основополагающим принципом и выражают одну, главную, ценность [выделено нами. - О. Л.]. Доминирующие черты изящных искусств и науки такой культуры, ее философии и религии, этики и права, ее основных форм социальной, экономической и политической организации, большей части ее нравов и обычаев, ее образа жизни и мышления (менталитета) - все они по-своему выражают ее основополагающий принцип, ее главную ценность. Именно она, эта ценность, служит основой и фундаментом всякой культуры" [Сорокин, 1992, с. 429]).

Литература
Агибалов А.К. Вероятностная организация внутреннего лексикона человека. Спб., 1995.
Алешин А.И., Аршинов В. И., Величковский Б. М., Городецкий Б. Ю. Философия и методологические проблемы специальных наук (физика, биология, психология, когнитивная наука, лингвистика) на VIII международном конгрессе по логике, методологии и философии науки 17 - 22 августа 1987 г. // Вопросы философии. - М., 1988. № 6.
Алпатов В.М. История лингвистических учений. М., 1999.
Аристотель. Сочинения в четырех томах. М., 1978. Т. 2.
Арно А., Лансло К. Грамматика общая и рациональная Пор-Рояля. М., 1990. Арно А., Николь П. Логика, или Искусство мыслить. М., 1991.
Арутюнова Н.Д. Логические теории значения // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976.
Арутюнова Н.Д. Логическое направление // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990а.
Арутюнова Н.Д. Прагматика // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990.
Арутюнова Н.Д. Язык // Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1997.
Аткинсон Р. Человеческая память и процесс обучения. М., 1980.
Бабушкин П.А. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж, 1996.
Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955.
Бенвенист Э. Категории мысли и категории языка // Его же. Общая лингвистика. М., 1974.
Блумфилд Л. Язык. М., 1968.
Богомолов А.С. Античная философия. М.: Изд-во МГУ, 1985.
Бойко А.П. Краткий курс логики. М., 1995.
Бондарко А.В. Теория морфологических категорий. Л., 1976.
Булыгина Т.В. Грамматические и семантические категории и их связи // Аспекты семантических исследований. М., 1980.
Булыгина Т.В., Крылов С.А. Скрытые категории // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990.
Бюлер К. Теория языка. М., 1993.
Varela F.J., Thompson E., Rosch E. The Embodied Mind. Cognitive Science and Human Expeerince. - Cambridge (Mass.), 1993.
Виноградов В.А. Таксономия // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990.
Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Тр. Ин-та русского языка АН СССР. М. - Л., 1950. Т. 2.
Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). М., 1986.
Витгенштейн Л. фон Логико-философский трактат. М., 1958.
Войшвилло Е.К. Понятие. М., 1967.
Войшвилло Е.К., Дегтярев М.Г. Логика с элементами эпистемологии и научной методологии. М., 1994.
Воробьев В.В. Лингвокультурология: теория и методы. М., 1997.
Гак В.Г. К проблеме соотношения языка и действительности // Вопросы языкознания. 1972. N 5.
Гладкий А.В. Категориальные грамматики // Его же. Формальные грамматики и языки. М., 1973.
Голикова Т.А. Слово как интегративный компонент репрезентации концептуальной картины мира (на материале творчества В.В. Набокова): Автореф. Дис. канд. филол. наук. Барнаул, 1996.
Горелов И.Н. Вопросы теории речевой деятельности. Таллин, 1987.
Горский Д.П. Определение. М., 1974.
Гумбольдт В. фон Избранные труды по языкознанию. М., 1984.
Гумбольдт В. фон Язык и философия культуры. М., 1985.
Давыдов И.И. Опыт общесравнительной грамматики русского языка // Хрестоматия по истории русского языкознания / Под ред. Ф.П. Филина. М.: Высш. шк., 1973.
Дейк Т.А. ван Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.
Ермолаева Л.С. Неогумбольдтианское направление в современном буржуазном языкознании // Проблемы общего и частного языкознания. М., 1960.
Ельмслев Л. О категориях личности-неличности и одушевленности-неодушевленности // Принципы типологического анализа языков различного строя. М., 1972.
Ермолаева Л.С. Неогумбольдтианство // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990.
Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958.
Журавлев В.К. Московская фортунатовская школа // Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1997.
Зегет В. Элементарная логика. М.: Высш. шк., 1985.
Зубкова Л.Г. Язык и образ мира в общей теории языка: эволюция представлений // Языковая семантика и образ мира. Тезисы Международной научной конференции, посвященной 200-летию университета. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1997. Кн. 1.
Зубкова Л.Г. Язык как форма. Теория и история языкознания. М.: Изд-во Российского университета дружбы народов, 1999.
Иванов А.В. Сознание и мышление. М., 1994.
Ивлев Ю.В. Курс лекций по логике. М., 1976.
Ellis H.C., Hunt R.R. Fundamentals of Cognitive Psycology. - Madison (Wisc.), 1993.
История лингвистических учений. Средневековая Европа. Л., 1985.
Jaspers K. Die grossen Philosophen, Bd 1, Munch., 1967.
Казаков А.Н., Якушев А.О. Логика - 1. Парадоксология. М., 1994.
Калужнин Л.А. Что такое математическая логика. М., 1964.
Каринский М.И. Классификация выводов // Избранные труды русских логиков XIX в. М., 1956.
Карнап Р. Философские основания физики. М., 1971.
Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972.
Кибрик А.Е. Лингвистические предпосылки моделирования языковой деятельности // Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. М., 1987.
Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика. М., 1987.
Клаус Г. Введение в формальную логику. М., 1960.
Кокорина С.И., Бабалова Л.Л. и др. Практическая грамматика русского языка / Под ред. Н.А. Метс. М., 1985.
Колесов В.В. Концепт культуры: образ - понятие - символ // Вестник Санкт-Петербургского университета Сер. 2. Вып. 3. № 16.
Collins A.M., Loftus E.E. A Spreading Activation Theory of Semantic Processing // Psycological Review. - 1975. Vol.82. P.407 - 428.
Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М., 1975.
Колосова Т.А. О двух планах анализа семантики сложных предложений // Исследования по современному русскому языку. М.: Изд-во МГУ, 1970.
Колшанский Г.В. Некоторые вопросы семантики языка в гносеологическом аспекте // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976.
Кубрякова Е.С. Концепт // Краткий словарь когнитивных терминов / Отв. ред. Е.С. Кубрякова. М., 1996а.
Кубрякова Е.С. Доступ // Там же. М., 1996б.
Кубрякова Е.С. Категоризация // Там же. М., 1996в.
Кубрякова Е.С. Базисный уровень категоризации // Там же. М., 1996.
Курбатов В.И. Логика. Ростов н/Д., 1996.
Lakoff G. Women, Fire and Dangerous Things: What Categories Reveal about the Mind. - Chicago, 1987.
Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М., 1930.
Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. М., 1999.
Лисицын А.Г. Концепт свобода - воля - вольность в русском языке: Автореф. Дис. канд. филол. наук. Спб., 1996.
Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Изв. АН. Сер. лит. и языка. 1993. № 1. Т. 52.
Логика и лингвистика. Сб. науч. тр. М., 1982.
Логические проблемы исследования научного познания. Семантический анализ языка. М., 1980.
Логический анализ естественного языка. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 18. М., 1986.
Ломтев Т.П. Предложение и его грамматические категории. М., 1972.
Лосев А.В. В поисках построения общего языкознания как диалектической системы // Теория и методология языкознания: Методы исследования языка. М., 1989.
Лосев А.Ф. История античной эстетики. М., 1963. Т. 1.
Лукин В.А. Концепт истины и слова истина в русском языке // Вопросы языкознания. 1993. № 4.
Лукьянова Н.А. Современный русский язык. Лекции по фонетике. Новосибирск, 1999.
Мельничук А.С. Язык и мышление // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990.
Мендельсон Е. Введение в математическую логику. М., 1971.
Мурзин Л.Н., Штерн А.С. Текст и его восприятие. Свердловск, 1991.
Николаева Т.М. Универсалии // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н.Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990.
Ogden C.K., Richards I.A. The Meaning of Meaning: A Study of the Influence of Language upon Thought and of the Science of Symbolism. - 2nd ed-n, rev. N.Y., 1927.
Paivio A. Mental Representation. A Dual Coding Approach. Oxford, 1986.
Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления. М., 1971.
Панкрац Ю.Г. Эпистемология // Краткий словарь когнитивных терминов / Отв. ред. Е.С. Кубрякова. М., 1996а.
Панкрац Ю.Г. Ассоциация // Там же. М., 1996б.
Панфилов В.З. Грамматика и логика. М. - Л., 1963.
Панфилов В.З. Философские проблемы языкознания. М., 1977.
Петров В.В.Структуры значения. Логический анализ. Новосибирск, 1979.
Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М., 1969.
Плунгян В.А. Почему языки такие разные? М.: Русские словари, 1996.
Попов П.С., Стяжкин Н.И. Развитие логических идей от античности до эпохи Возрождения. М., 1974.
Психолингвистика. М., 1984.
Потебня А.А. Полное собрание трудов: Мысль и язык. М., 1999.
Peirce Ch. S. Collected papers, v. 1 - 8. Camb. (Mass.), 1931 - 1958.
Quine W.V.O. From a Logical Point of View. 9 Logico-philosophical Essays. Camb. (Mass.), 1953.
Quine W.V.O. Word and Object. Camb. (Mass.), 1960.
Quine W.V.O. The Roots of Reference. La Salle, 1973.
Quine W.V.O. Pursuit of Truth. Camb. (Mass.), 1990.
Радзиевская Т.В. Слово судьба в современных контекстах // Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991.
Рассел Б. История западной философии. М., 1959.
Рассел Б. Человеческое познание. М., 1957.
Реферовская Е.А. Философия языка и грамматические теории во Франции (из истории лингвистики). Спб.: "Петербург - XXI век", 1996.
Рижский И.С. Введение в круг словесности // Хрестоматия по истории русского языкознания / Под ред. Ф. П. Филина. М.: Высш. шк., 1973.
Русская грамматика. М., 1980. Т. 1.
Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993.
Серебренников Б.А. К проблеме "Язык и мышление". (Всегда ли мышление вербально?) // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1977. Т. 36. N 1.
Слюсарева Н.А. Проблемы функционального синтаксиса современного английского языка. М.: Наука, 1981.
Смирнов В.А. Логические методы анализа научного знания. М., 1987.
Современные зарубежные грамматические теории. М., 1985.
Современные теории познания. М., 1992.
Соколов В.В. Средневековая философия. М., 1979.
Солсо Р.Л. Когнитивная психология. М., 1996.
Соссюр Ф. де Заметки по общей лингвистике. М., 1990.
Соссюр Ф. де Труды по языкознанию. М., 1977.
Спиркин А.Г. Мышление // Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983.
Степанов Ю.С. Современные связи лингвистики и логики // Вопр. языкознания. N 4. 1973.
Столл Р.Р. Множества. Логика. Аксиоматические теории. М., 1968.
Телия В.Н. Номинация // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990.
Tomasello M. Language Is Not an Instinct // Cognitive Development. - 1995. Vol.10. P.131 - 156.
Тогузбаев К.К. Курс логики в схемах (учебно-методическое пособие). Новосибирск, 1990.
Уфимцева А.А. Лексическое значение. М., 1986.
Уорф Б.Л. Лингвистика и логика // Новое в лингвистике. М., 1960. Вып. I (См. там же его статьи "Наука и языкознание", "Отношение норм поведения и мышления к языку").
Уорф Б.Л. Грамматические категории // Принципы типологического анализа языков различного строя. М., 1972.
Фейс Р. Модальная логика. М., 1974.
Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983.
Философия в современном мире. Философия и логика. М., 1974.
Fodor J.A. The Modularity of Mind. - Cambridge (Mass.), 1983.
Формальная логика. Л., 1977.
Фортунатов Ф.Ф. Избранные труды: В 2-х тт. М., 1956.
Forcheimer P. The Category of Person in Language. Berlin, 1953.
Фреге Г. Смысл и денотат // Семиотика и информатика. М., 1977. Вып. 8.
Фрумкина М.Р. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога: концепт, категория, прототип // НТИ, 1992, № 3. Сер. 2.
Хилл Т.И. Современные теории познания. М., 1965.
Хомский Н. Язык и мышление. М., 1972.
Чанышев А.Н. Философия Анри Бергсона. М., 1960.
Чердакова С.Н. Концепт свобода в современном русском языке. Новосибирск, 2000. (Дипломная работа)
Черч А. Введение в математическую логику. М., 1960. Т. 1.
Шахнарович А. М. Детская речь // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990.
Schwarz M. Einfuhrung in die Kognitive Linguistik. - Tubingen, 1992.
Шлейермахер Ф. Речи о религии. Монологи. М. - Киев, 1994.
Штелинг Д.А. Грамматическая семантика английского языка. Фактор человека в языке. М.: МГИМО, ЧеРе, 1996.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел языкознание