Комиссия ЦК ВКП(б). Краткий курс истории ВКП(б)

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА X. ПАРТИЯ БОЛЬШЕВИКОВ В БОРЬБЕ ЗА СОЦИАЛИСТИЧЕСКУЮ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЮ СТРАНЫ

(1926–1929 годы)

1. Трудности в период социалистической индустриализации и борьба с ними. Образование троцкистско-зиновьевского антипартийного блока. Антисоветские выступления блока. Поражение блока.

После XIV съезда партия развернула борьбу за проведение в жизнь генеральной установки Советской власти на социалистическую индустриализацию страны.

В восстановительный период задача состояла в том, чтобы оживить, прежде всего, сельское хозяйство, получить от сельского хозяйства сырье, продовольствие и привести в движение, – восстановить промышленность, восстановить существующие заводы и фабрики.

Советская власть сравнительно легко справилась с этими задачами.

Но восстановительный период имел три больших недостатка.

Во-первых, он имел дело со старыми заводами и фабриками, с их старой, отсталой техникой, которые могли скоро выйти из строя. Задача состояла в том, чтобы переоборудовать их на основе новой техники.

Во-вторых, восстановительный период имел дело с такой промышленностью, база которой была слишком узка, ибо в числе имевшихся заводов и фабрик отсутствовали десятки и сотни машиностроительных заводов, абсолютно необходимых для страны, которых не было у нас тогда и которые нужно было построить, так как без наличия таких заводов индустрия не может считаться действительной индустрией. Задача состояла в том, чтобы создать эти заводы и вооружить их современной техникой.

В-третьих, восстановительный период имел дело по преимуществу с легкой индустрией, которую он развил и вывел на дорогу. Но само развитие легкой индустрии стало в дальнейшем упираться в слабость тяжелой индустрии, не говоря уже о других потребностях страны, которые могли быть удовлетворены лишь развитой тяжелой индустрией. Задача состояла в том, чтобы сделать теперь крен в сторону тяжелой индустрии.

Все эти новые задачи должна была разрешить политика социалистической индустриализации.

Необходимо было построить заново целый ряд отраслей индустрии, которых не было в царской России, – построить новые машиностроительные, станкостроительные, автомобильные, химические, металлургические заводы, наладить собственное производство двигателей и оборудования для электростанций, увеличить добычу металла и угля, ибо этою требовало дело победы социализма в СССР.

Необходимо было создать новую оборонную промышленность, – построить новые артиллерийские, снарядные, авиационные, танковые, пулеметные заводы, ибо этого требовали интересы обороны СССР в обстановке капиталистического окружения.

Необходимо было построить тракторные заводы, заводы современных сельскохозяйственных машин и снабдить их продукцией сельское хозяйство, чтобы дать возможность миллионам мелких единоличных крестьянских хозяйств перейти на крупное колхозное производство, ибо этого требовали интересы победы социализма в деревне.

Все это должна была дать политика индустриализации, ибо в этом состояла социалистическая индустриализация страны.

Понятно, что такое большое капитальное строительство не могло обойтись без миллиардных денежных вложений. Рассчитывать на внешние займы не было возможности, ибо капиталистические страны отказались дать займы. Приходилось строить на свои собственные средства, без помощи извне. А страна наша была тогда еще небогата.

В этом состояла теперь одна из главных трудностей.

Капиталистические страны обычно создавали свою тяжелую индустрию за счет притока средств извне: за счет ограбления колоний, за счет контрибуций с побежденных народов, за счет внешних займов. Страна Советов принципиально не могла прибегнуть к таким грязным источникам получения средств для индустриализации, как грабеж колониальных или побежденных народов. Что касается внешних займов, для СССР был закрыт этот источник ввиду отказа капиталистических стран дать ему займы. Нужно было найти средства внутри страны.

И в СССР нашлись такие средства. В СССР нашлись такие источники накопления, каких не знает ни одно капиталистическое государство. Советское государство получило в свое распоряжение все фабрики и заводы, все земли, отнятые Октябрьской социалистической революцией у капиталистов и помещиков, транспорт, банки, торговлю внешнюю и внутреннюю. Прибыль от государственных фабрик и заводов, от транспорта, торговли, банков шла теперь не на потребление паразитического класса капиталистов, а на дальнейшее расширение промышленности.

Советская власть аннулировала царские долги, по которым ежегодно народ уплачивал сотни миллионов рублей золотом одних только процентов. Уничтожив помещичью собственность на землю. Советская власть освободила крестьянство от ежегодной уплаты помещикам около 500 миллионов рублей золотом арендной платы за землю. Освободившись от всей этой тяжести, крестьянство могло помочь государству строить новую, мощную промышленность. Крестьяне были кровно заинтересованы в получении тракторов и сельскохозяйственных машин.

Все эти источники доходов находились в распоряжении Советского государства. Они могли дать сотни миллионов и миллиарды рублей для создания тяжелой индустрии. Нужно было только по-хозяйски подойти к делу и навести строжайшую экономию в деле расходования денег, рационализировать производство, снизить себестоимость производства, ликвидировать непроизводительные расходы и т. п.

Советская власть так именно и поступила.

Благодаря режиму экономии с каждым годом стали собираться все более значительные средства на капитальное строительство. Появилась возможность приступить к строительству таких гигантских предприятий, как Днепровская гидроэлектростанция, Туркестано-Сибирская железная дорога, Сталинградский тракторный завод, станкостроительные заводы, автомобильный завод «АМО» («ЗИС») и т. д.

Если в 1926-27 году было вложено в промышленность около 1 миллиарда рублей, то через три года удалось вложить уже около 5 миллиардов рублей.

Дело индустриализации продвигалось вперед.

В укреплении социалистического хозяйства СССР капиталистические страны видели угрозу для существования капиталистической системы. Поэтому империалистические правительства принимали все возможные меры, чтобы произвести новый нажим на СССР, внести замешательство, сорвать или, по крайней мере, затормозить дело индустриализации СССР.

В мае 1927 года английские консерваторы («твердолобые»), сидевшие в правительстве, организовали провокационный налет на «Аркос» (Советское общество по торговле с Англией). 26 мая 1927 года английское консервативное правительство объявило о разрыве Англией дипломатических и торговых сношений с СССР.

7 июня 1927 года в Варшаве русским белогвардейцем, состоявшим в польском подданстве, был убит посол СССР т. Войков.

Одновременно на территории СССР английскими шпионами и диверсантами были брошены бомбы в партийный клуб в Ленинграде, причем было ранено около 30 человек, в том числе несколько человек тяжело.

Летом 1927 года почти одновременно происходили налеты на советские полпредства и торгпредства в Берлине, Пекине, Шанхае, Тяньцзине.

Это создавало дополнительные трудности для Советской власти.

Но СССР не поддался нажиму и легко отбросил прочь провокационные наскоки империалистов и их агентов.

Не меньше трудностей причиняли партии и Советскому государству троцкисты и прочие оппозиционеры своей подрывной работой. Недаром говорил тогда тов. Сталин, что против Советской власти «создается нечто вроде единого фронта от Чемберлена до Троцкого». Несмотря на решения XIV съезда партии и объявленную оппозицией лойяльность, оппозиционеры не сложили оружия. Более того – они еще больше усилили свою подрывную, раскольническую работу.

Летом 1926 года троцкисты и зиновьевцы объединяются в антипартийный блок, сплачивают вокруг блока остатки всех разбитых оппозиционных групп и закладывают основы своей антиленинской подпольной партии, грубо нарушая тем самым устав партии и решения съездов партии, воспрещающие образование фракций. ЦК партии предупреждает, что если этот антипартийный блок, являющийся подобием известного меньшевистского Августовского блока, не будет распущен, дело может кончиться плохо для его сторонников. Однако, сторонники блока не унимаются.

Осенью того же года, накануне XV партконференции, они делают вылазку – на партсобраниях по заводам Москвы, Ленинграда и других городов, пытаясь навязать партии новую дискуссию. Они ставят при этом на обсуждение членов партии свою платформу, являющуюся копией обычной троцкистско-меньшевистской, антиленинской платформы. Члены партии дают оппозиционерам жестокий отпор, а местами – просто выгоняют их с собраний. ЦК вновь предупреждает сторонников блока, что партия не может дальше терпеть их подрывной работы.

Оппозиционеры за подписями Троцкого, Зиновьева, Каменева, Сокольникова вносят в ЦК заявление, где они осуждают свою фракционную работу и обещают быть впредь лойяльными. Тем не менее, блок продолжает на деле существовать, и его сторонники не прекращают своей подпольной антипартийной работы. Они продолжают сколачивать свою антиленинскую партию, заводят нелегальную типографию, устанавливают членские взносы среди своих сторонников, распространяют свою платформу.

В связи с таким поведением троцкистов и знновьевцев XV партконференция (ноябрь 1926 г.) и расширенный пленум Исполкома Коммунистического Интернационала (декабрь 1926 г.) ставят на обсуждение вопрос о троцкистско-зиновьевском блоке и в своих решениях клеймят сторонников блока, как раскольников, скатившихся в своей платформе на меньшевистские позиции.

Но и это не пошло впрок сторонникам блока. В 1927 году, в момент разрыва английскими консерваторами дипломатических и торговых отношений с СССР, они вновь усилили свои нападки на партию. Они состряпали новую антиленинскую платформу, так называемую «платформу 83-х» и стали распространять ее среди членов партии, требуя от ЦК новой общепартийной дискуссии.

Из всех оппозиционных платформ эта платформа была, пожалуй, наиболее лживой и фарисейской.

На словах, т. е. в платформе, троцкисты и зиновьевцы не возражали против соблюдения решений партии и высказывались за лойяльность, а на деле они грубейшим образом нарушали решения партии, издеваясь над всякой лояльностью в отношении партии и ее ЦК.

На словах, т. е. в платформе, они не возражали против единства партии и высказывались против раскола, а на деле они грубейшим образом нарушали единство партии, вели линию раскола и имели уже свою особую нелегальную, антиленинскую партию, которая имела все данные перерасти в антисоветскую, контрреволюционную партию.

На словах, т. е. в платформе, они высказывались за политику индустриализации и даже обвиняли ЦК в том, что он ведет индустриализацию недостаточно быстрым темпом, а на деле они охаивали решение партии о победе социализма в СССР, издевались над политикой социалистической индустриализации, требовали сдачи иностранцам в концессию целого ряда заводов и фабрик, возлагали главные свои надежды на иностранные капиталистические концессии в СССР.

На словах, т. е. в платформе, они высказывались за колхозное движение и даже обвиняли ЦК в том, что он ведет коллективизацию недостаточно быстрым темпом, а на деле они издевались над политикой вовлечения крестьян к социалистическое строительство, проповедывали неизбежность «неразрешимых конфликтов» между рабочим классом и крестьянством и возлагали свои надежды на «культурных арендаторов» в деревне, то есть на кулацкие хозяйства.

Это была самая лживая платформа из всех лживых платформ оппозиции.

Она была рассчитана на обман партии.

ЦК отказал в немедленном открытии дискуссии, заявив оппозиционерам, что дискуссия может быть открыта лишь согласно устава партии, то есть за два месяца до съезда партии.

В октябре 1927 года, то есть за два месяца до XV съезда, Центральный Комитет партии объявил общепартийную дискуссию. Начались дискуссионные собрания. Результаты дискуссии оказались для троцкистско-зиновьевского блока более, чем плачевными. За политику ЦК голосовало 724 тысячи членов партии. За блок троцкистов и зиновьевцев – 4 тысячи, то есть меньше одного процента. Антипартийный блок был разбит наголову. Партия в своем подавляющем большинстве единодушно отвергла платформу блока.

Такова была ясно выраженная воля партии, к мнению которой апеллировали сами сторонники блока.

Но и этот урок не пошел впрок сторонникам блока. Вместо того, чтобы подчиниться воле партии, они решили сорвать волю партии. Еще до окончания дискуссии они, видя неизбежность своего позорного провала, решили прибегнуть к более острым формам борьбы против партии и Советского правительства. Они решили устроить открытую демонстрацию протеста в Москве и Ленинграде. Днем своей демонстрации они избрали 7 ноября, день годовщины Октябрьской революции, когда трудящиеся СССР устраивают свою революционную всенародную демонстрацию. Троцкисты и зиновьевцы вознамерились, таким образом, устроить параллельную демонстрацию. Как и следовало ожидать, сторонникам блока удалось вывести на улицу лишь жалкую кучку своих немногочисленных подпевал. Подпевалы и их атаманы были смяты и выброшены вон всенародной демонстрацией.

Теперь уже не подлежало сомнению, что троцкисты и зиновьевцы скатились в антисоветское болото. Если в общепартийной дискуссии они апеллировали к партии против ЦК, то здесь, во время своей жалкой демонстрации, они стали на путь апелляции к враждебным классам против партии и Советского государства. Поставив целью подрыв большевистской партии, они неизбежно должны были скатиться на путь подрыва Советского государства, ибо партия большевиков и государство неотделимы в Советской стране. Тем самым атаманы троцкистско-зиновьевского блока поставили себя вне партии, ибо невозможно было терпеть дальше в рядах большевистской партии людей, скатившихся в антисоветское болото.

14 ноября 1927 г. объединенное собрание ЦК и ЦКК исключило из партии Троцкого и Зиновьева.

2. Успехи социалистической индустриализации. Отставание сельского хозяйства. XV съезд партии. Курс на коллективизацию сельского хозяйства. Разгром троцкистско-зиновьевского блока. Политическое двурушничество.

Уже к концу 1927 года определились решающие успехи политики социалистической индустриализации. Индустриализация в условиях нэпа сумела дать в короткий срок серьезное продвижение вперед. Промышленность и сельское хозяйство в целом (включая лесное хозяйство и рыбную ловлю) не только достигли по своей валовой продукции довоенного уровня, но и перевалили через этот уровень. Удельный вес промышленности в народном хозяйстве вырос до 42 процентов, достигнув соответствующего уровня довоенного времени.

Быстро шел рост социалистического сектора промышленности за счет частного сектора, поднявшись с 81 процента в 1924–1925 г. до 86 процентов в 1926–1927 г., тогда как удельный вес частного сектора упал за тот же период с 19 процентов до 14 процентов.

Это означало, что индустриализация в СССР имеет резко выраженный социалистический характер, что промышленность СССР развивается по пути победы социалистической системы производства, что в области промышленности вопрос «кто – кого» уже предрешен в пользу социализма.

Так же быстро вытеснялся частник из торговли, доля которого упала в области розницы с 42 процентов в 1924–1925 году до 32 процентов в 1926–1927 г., не говоря уже об оптовой торговле, где доля частника упала за тот же период с 9 процентов до 5 процентов.

Еще более быстрым темпом шел рост крупной социалистической промышленности, давшей за 1927 год, первый год после восстановительного периода, прирост продукции в сравнении с предыдущим годом в 18 процентов. Это была рекордная цифра прироста, недоступная для крупной промышленности самых передовых стран капитализма.

Иную картину представляло сельское хозяйство, особенно – зерновое хозяйство. Хотя сельское хозяйство в целом и перевалило через довоенный уровень, валовая продукция его главной отрасли – зернового хозяйства – составляла лишь 91 процент довоенного уровня, а товарная часть зерновой продукции, продаваемая на сторону для снабжения городов, едва доходила до 37 процентов довоенного уровня, причем все данные говорили о том, что есть опасность дальнейшего падения товарной продукции зерна.

Это означало, что дробление крупных товарных хозяйств в деревне на мелкие хозяйства, а мелких на мельчавшие, начавшееся в 1918 году, все еще продолжается, что мелкое и мельчайшее крестьянское хозяйство становится полунатуральным хозяйством, способным дать лишь минимум товарного зерна, что зерновое хозяйство периода 1927 года, производя немногим меньше зерна, чем зерновое хозяйство довоенного времени, может, однако, продать на сторону для городов лишь немногим больше третьей части того количества зерна, которое способно было продать довоенное зерновое хозяйство.

Не подлежало сомнению, что при таком состоянии зернового хозяйства армия и города СССР должны были очутиться перед лицом хронического голода.

Это был кризис зернового хозяйства, за которым должен был последовать кризис животноводческого хозяйства.

Чтобы выйти из такого положения, необходимо было перейти в сельском хозяйстве на крупное производство, способное пустить в ход тракторы и сельскохозяйственные машины и поднять в несколько раз товарность зернового хозяйства. Перед страной стояли две возможности: либо перейти на крупное капиталистическое производство, что означало бы разорение крестьянских масс, гибель союза рабочего класса и крестьянства, усиление кулачества и поражение социализма в деревне, либо стать на путь объединения мелких крестьянских хозяйств в крупные социалистические хозяйства, в колхозы, способные использовать тракторы и другие современные машины для быстрого подъема зернового хозяйства и его товарной продукции.

Понятно, что партия большевиков и Советское государство могли стать лишь на второй путь, на колхозный путь развития сельского хозяйства.

При этом партия опиралась на следующие указания Ленина насчет необходимости перехода от мелких крестьянских хозяйств к крупному, артельному, коллективному хозяйству в земледелии:

а) «Мелким хозяйством из нужды не выйти» (Ленин, т. XXIV, стр.540).

б) «Если мы будем сидеть по-старому в мелких хозяйствах, хотя и вольными гражданами на вольной земле, нам все равно грозит неминуемая гибель» (т. XX, стр.417).

в) «Если крестьянское хозяйство может развиваться дальше, необходимо прочно обеспечить и дальнейший переход, а дальнейший переход неминуемо состоит в том, чтобы наименее выгодное и наиболее отсталое, мелкое, обособленное крестьянское хозяйство, постепенно объединяясь, сорганизовало общественное, крупное земледельческое хозяйство» (т. XXVI, стр.299).

г) «Лишь в том случае, если удастся на деле показать крестьянам преимущества общественной, коллективной, товарищеской, артельной обработки земли, лишь, если удастся помочь крестьянину, при помощи товарищеского, артельного хозяйства, тогда только рабочий класс, держащий в своих руках государственную власть, действительно докажет крестьянину свою правоту, действительно привлечет на свою сторону прочно и настоящим образом многомиллионную крестьянскую массу» (т. XXIV, стр.579).

Такова была обстановка перед XV съездом партии.

XV съезд партии открылся 2 декабря 1927 года. На съезде присутствовало 898 делегатов с решающим голосом и 771 с совещательным, представлявших 887.233 члена партии и 348.957 кандидатов.

Отмечая в своем отчетном докладе успехи индустриализации и быстрый рост социалистической промышленности, тов. Сталин поставил перед партией задачу:

«Расширять и укреплять наши социалистические командные высоты во всех отраслях народного хозяйства как в городе, так и в деревне, держа курс на ликвидацию капиталистических элементов в народном хозяйстве».

Сравнивая сельское хозяйство с промышленностью и отмечая отсталость сельского хозяйства, особенно зернового хозяйства, объясняемую распыленностью сельского хозяйства, не допускающей применения современной техники, – тов. Сталин подчеркивал, что такое незавидное состояние сельского хозяйства создает угрожающее положение для всего народного хозяйства.

«Где же выход?» – спрашивал тов. Сталин.

«Выход, – отвечал тов. Сталин, – в переходе мелких и распыленных крестьянских хозяйств на крупные и объединенные хозяйства на основе общественной обработки земли, в переходе на коллективную обработку земли на базе новой, высшей техники. Выход в том, чтобы мелкие и мельчайшие крестьянские хозяйства постепенно, но неуклонно, не в порядке нажима, а в порядке показа и убеждения, объединять в крупные хозяйства на основе общественной, товарищеской, коллективной обработки земли, с применением сельскохозяйственных машин и тракторов, с применением научных приемов интенсификации земледелия. Другого выхода нет».

XV съезд вынес решение о всемерном развертывании коллективизации сельского хозяйства. Съезд наметил план расширения и укрепления сети колхозов и совхозов и дал четкие указания о способах борьбы за коллективизацию сельского хозяйства.

Вместе с тем, съезд дал директиву:

«Развивать дальше наступление на кулачество и принять ряд новых мер, ограничивающих развитие капитализма в деревне и ведущих крестьянское хозяйство по направлению к социализму» (ВКП(б) в резолюциях, ч. II, стр.260).

Наконец, исходя из укрепления планового начала в народном хозяйстве и имея в виду организацию планомерного наступления социализма против капиталистических элементов по всему фронту народного хозяйства, съезд дал директиву соответствующим органам о составлении первого пятилетнего плана народного хозяйства.

Покончив с вопросами социалистического строительства, XV съезд партии перешел к вопросу о ликвидации троцкистско-зиновьевского блока.

Съезд признал, что «оппозиция идейно разорвала с ленинизмом, переродилась в меньшевистскую группу, стала на путь капитуляции перед силами международной и внутренней буржуазии и превратилась объективно в орудие третьей силы против режима пролетарской диктатуры» (ВКП(б) в резолюциях, ч. II, стр.232).

Съезд нашел, что разногласия между партией и оппозицией переросли в программные, что троцкистская оппозиция стала на путь антисоветской борьбы. Поэтому XV съезд объявил принадлежность к троцкистской оппозиции и пропаганду ее взглядов несовместимыми с пребыванием в рядах большевистской партии.

Съезд одобрил постановление объединенного собрания ЦК и ЦКК об исключении из партии Троцкого и Зиновьева и постановил исключить из партии всех активных деятелей троцкистско-зиновьевского блока, вроде Радека, Преображенского, Раковского, Пятакова, Серебрякова, И.Смирнова, Каменева, Саркиса, Сафарова, Лифшица, Мдивани, Смилги и всю группу «демократического централизма» (Сапронов, В.Смирнов, Богуславский, Дробнис и др.).

Разбитые идейно и разгромленные организационно сторонники троцкистско-зиновьевского блока растеряли последние остатки своего влияния в народе.

Исключенные из партии антилениицы, спустя некоторое время после XV съезда партии, стали подавать заявления о разрыве с троцкизмом с просьбой вернуть их в партию. Конечно, партия еще не могла знать тогда, что Троцкий, Раковский, Радек, Крестинский, Сокольников и другие давно уже являются врагами народа, шпионами, завербованными иностранной разведкой, что Каменев, Зиновьев, Пятаков и другие уже налаживают связи с врагами СССР в капиталистических странах для «сотрудничества» с ними против Советского народа. Но она была достаточно научена опытом, что от этих людей, не раз выступавших в самые ответственные моменты против Ленина и ленинской партии, можно ждать всяких пакостей. Поэтому партия отнеслась к заявлениям исключенных недоверчиво. Для первой проверки искренности подателей заявлений, она обусловила обратный прием в партию следующими требованиями:

а) открытое осуждение троцкизма, как антибольшевистской и антисоветской идеологии;

б) открытое признание политики партии, как единственно правильной;

в) безусловное подчинение решениям партии и ее органов;

г) прохождение испытательного срока, в течение которого партия проверяет подавших заявление и по истечении которого, смотря по результатам проверки, партия ставит вопрос об обратном приеме в партию каждого исключенного в отдельности.

Партия рассчитывала при этом, что открытое признание этих пунктов со стороны исключенных должно при всяких условиях иметь положительное значение для партии, так как оно разобьет единство троцкистско-зиновьевских рядов, внесет в их среду разложение, продемонстрирует еще раз правоту и могущество партии и даст партии возможность, в случае искренности авторов заявлений, – вернуть партии бывших ее работников, в случае же их неискренности, – разоблачить их на глазах у всех уже не как людей ошибающихся, а как безыдейных карьеристов, обманщиков рабочего класса и отпетых двурушников.

Большинство исключенных приняло условия приема в партию, выставленные партией, и опубликовало в печати соответствующие заявления.

Партия, жалея их и не желая отказать им в возможности стать снова людьми партии и рабочего класса, восстановила их в правах членов партии.

С течением времени обнаружилось, однако, что заявления «активных деятелей» троцкистско-зиновьевского блока, за немногими исключениями, – были насквозь лживыми, двурушническими заявлениями.

Оказалось, что эти господа, еще до подачи своих заявлений, перестали быть политическим течением, готовым отстаивать перед народом свои взгляды, и превратились в безыдейную карьеристскую клику, готовую растоптать остатки своих взглядов на глазах у всех, готовую восхвалять чуждые ей взгляды партии на глазах у всех, готовую принять любую окраску, – как хамелеоны, – лишь бы сохранить себя в партии, в рабочем классе, чтобы иметь возможность пакостить и рабочему классу и его партии.

Троцкистско-зиновьевские «активные деятеля» оказались политическими мошенниками, политическими двурушниками.

Политические двурушники обычно начинают с обмана и проводят свое черное дело путем обмана народа, рабочего класса, партии рабочего класса. Но политических двурушников нельзя считать только обманщиками. Политические двурушники представляют безыдейную клику политических карьеристов, давно уже лишенную доверия народа и старающуюся вновь влезть в доверие путем обмана, путем хамелеонства, путем мошенничества, – какими угодно путями, – лишь бы сохранить за собой звание политических деятелей. Политические двурушники представляют беспринципную клику политических карьеристов, готовых опереться на кого угодно, хотя бы на уголовные элементы, хотя бы на подонки общества, хотя бы на заклятых врагов народа, – для того, чтобы в «подходящий момент» вылезть вновь на политическую сцену и усесться на шее у народа в качестве его «правителей».

Такими именно политическими двурушниками оказались троцкистско-зиновьевские «активные деятели».

3. Наступление против кулачества. Бухаринско-рыковская антипартийная группа. Принятие первой пятилетки. Социалистическое соревнование. Начало массового колхозного движения.

Агитация троцкистско-зиновьевского блока против политики партии, против строительства социализма, против коллективизации, равно как агитация бухаринцев о том, что с колхозами дело не выйдет, что не нужно трогать кулаков, так как они сами «врастут» в социализм, что обогащение буржуазии не представляет опасности для социализма, – вся эта агитация имела большой отклик среди капиталистических элементов страны и, прежде всего, среди кулачества. Кулаки знали теперь по откликам в печати, что они не одиноки, что они имеют защитников и ходатаев в лице Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина, Рыкова и других. Понятно, что это обстоятельство не могло не поднять духа сопротивления кулачества против политики Советского правительства. И действительно, кулаки стали сопротивляться все сильнее и сильнее. Кулаки стали массами отказываться продавать Советскому государству излишки хлеба, которых накопилось у них немало. Они стали проводить террор против колхозников, против партийно-советских работников в деревне, стали поджигать колхозы, ссыпные пункты государства.

Партия понимала, что пока не будет сломлено сопротивление кулачества, пока не будет разбито кулачество в открытом бою на глазах у крестьянства, рабочий класс и Красная армия будут страдать от недостатка хлеба, а колхозное движение крестьян не может принять массового характера.

Следуя директивам XV съезда партии, партия перешла в решительное наступление против кулачества. В своем наступлении партия осуществляла лозунг: опираясь прочно на бедноту и укрепляя союз с середняком, повести решительную борьбу против кулачества. В ответ на отказ кулачества продавать излишки хлеба государству по твердым ценам партия и правительство провели ряд чрезвычайных мер против кулачества, применили 107 статью уголовного кодекса о конфискации по суду излишков хлеба у кулаков и спекулянтов, в случае их отказа продавать эти излишки государству по твердым ценам, и дали бедноте ряд льгот, в силу которых беднота получала в свое распоряжение 25 процентов конфискованного кулацкого хлеба.

Чрезвычайные меры возымели свое действие: беднота и середняки включились в решительную борьбу против кулачества, кулачество было изолировано, сопротивление кулачества и спекулянтов было сломлено. К концу 1928 года Советское государство имело уже в своем распоряжении достаточные резервы хлеба, а колхозное движение пошло вперед более уверенным шагом.

В этом же году была раскрыта крупная вредительская организация буржуазных специалистов в Шахтинском районе Донбасса. Шахтинские вредители были тесно связаны с бывшими собственниками предприятий – русскими и иностранными капиталистами, с иностранной военной разведкой. Они ставили целью сорвать рост социалистической промышленности и облегчить восстановление капитализма в СССР. Вредители неправильно вели разработку шахт, чтобы уменьшить добычу угля. Они портили машины, вентиляцию, устраивали обвалы, взрывы и поджоги шахт, заводов, электростанций. Вредители сознательно задерживали улучшение материального положения рабочих, нарушали советские законы об охране труда.

Вредители были привлечены к ответственности. Они получили от суда должную кару.

Центральный Комитет партии предложил всем партийным организациям извлечь уроки из шахтинского дела. Тов. Сталин указывал, что большевики-хозяйственники должны сами стать знатоками техники производства, чтобы их не могли обманывать впредь вредители из числа старых буржуазных специалистов, что надо ускорить подготовку новых технических кадров из людей рабочего класса.

По решению ЦК было улучшено дело подготовки молодых специалистов в высших технических учебных заведениях. На учебу были мобилизованы тысячи партийцев, комсомольцев и преданных делу рабочего класса беспартийных.

До перехода партии в наступление на кулачество, пока партия была занята ликвидацией троцкистско-зиновьевского блока, бухаринско-рыковская группа вела себя более или менее тихо, оставалась в резерве антипартийных сил, не решалась открыто поддержать троцкистов, а иногда даже выступала совместно с партией против троцкистов. С переходом партии в наступление против кулачества, с применением чрезвычайных мер против кулачества, бухаринско-рыковская группа сбросила маску и стала открыто выступать против политики партии. Кулацкая душа бухаринско-рыковской группы не выдержала, и сторонники этой группы стали выступать уже открыто в защиту кулачества. Они требовали отмены чрезвычайных мер, пугая простаков, что в противном случае может начаться «деградация» (движение вниз, упадок, распад) сельского хозяйства, утверждая, что деградация уже началась. Не замечая роста колхозов и совхозов, этих высших форм сельского хозяйства, и видя упадок кулацкого хозяйства, они выдавали деградацию кулацкого хозяйства за деградацию сельского хозяйства. Чтобы подкрепить себя теоретически, они состряпали смехотворную «теорию затухания классовой борьбы», утверждая на основании этой теории, что чем больше успехов будет у социализма в его борьбе с капиталистическими элементами, тем больше будет смягчаться классовая борьба, что классовая борьба скоро совершенно затухнет, и классовый враг сдаст все свои позиции без сопротивления, что ввиду этого незачем предпринимать наступление на кулачество. Тем самым они восстанавливали свою истасканную буржуазную теорию о мирном врастании кулачества в социализм и попирали ногами известное положение ленинизма, в силу которого сопротивление классового врага будет принимать тем более острые формы, чем больше он будет терять почву под ногами, чем больше успехов будет у социализма, что классовая борьба может «затухнуть» лишь после уничтожения классового врага.

Нетрудно было понять, что в лице бухаринско-рыковской группы партия имеет перед собой правооппортунистическую группу, отличавшуюся от троцкистско-зиновьевского блока лишь по форме, лишь тем, что троцкисты и зиновьевцы имели кое-какую возможность маскировать свою капитулянтскую сущность левыми, крикливо-революционными фразами о «перманентной революции», тогда как бухаринско-рыковская группа, выступившая против партии в связи с переходом партии в наступление на кулачество, не имела уже возможности маскировать свое капитулянтское лицо и вынуждена была защищать реакционные силы нашей страны и, прежде всего, кулачество – открыто, без прикрас, без маски.

Партия понимала, что бухаринско-рыковская группа рано или поздно должна протянуть руку остаткам троцкистско-зиновьевского блока для совместной борьбы против партии.

Одновременно со своими политическими выступлениями группа Бухарина-Рыкова вела организационную «работу» по собиранию своих сторонников. Через Бухарина сколачивала она буржуазную молодежь вроде Слепкова, Марецкого, Айхенвальда, Гольденберга и других, через Томского – обюрократившуюся профсоюзную верхушку (Мельничанский, Догадов и др.), через Рыкова – разложившуюся советскую верхушку (А.Смирнов, Эйсмонт, В.Шмидт и др.). В группу охотно шли люди, разложившиеся политически и не скрывавшие своих капитулянтских настроений.

К этому времени группа Бухарина – Рыкова получила поддержку верхушки московской партийной организации (Угланов, Котов, Уханов, Рютин, Ягода, Полонский и др.). При этом часть правых оставалась замаскированной, не выступая открыто против линии партии. На страницах московской партийной печати и на партийных собраниях проповедывалась необходимость уступок кулачеству, нецелесообразность налогового обложения кулачества, обременительность индустриализации для народа, преждевременность строительства тяжелой индустрии. Угланов выступал против строительства Днепростроя с требованием переместить средства из тяжелой промышленности в легкую. Угланов и другие правые капитулянты уверяли, что Москва была и останется ситцевой Москвой, что не надо в ней строить машиностроительных заводов.

Московская партийная организация разоблачила Угланова и его сторонников, дала им последнее предупреждение и еще больше сплотилась вокруг Центрального Комитета партии. Тов. Сталин на пленуме МК ВКП(б) в 1928 году указывал на необходимость вести борьбу на два фронта, сосредоточивая огонь против правого уклона. Правые, говорил тов. Сталин, представляют агентуру кулака в партии.

«Победа правого уклона в нашей партии развязала бы силы капитализма, подорвала бы революционные позиции пролетариата и подняла бы шансы на восстановление капитализма в нашей стране», – говорил тов. Сталин (Вопросы ленинизма, стр.234).

В начале 1929 года выясняется, что Бухарин по уполномочию группы правых капитулянтов связался с троцкистами через Каменева и вырабатывает соглашение с ними для совместной борьбы против партии. ЦК разоблачает эту преступную деятельность правых капитулянтов и предупреждает, что это дело может кончиться плачевно для Бухарина, Рыкова, Томского и других. Но правые капитулянты не унимаются. Они выступают в ЦК с новой антипартийной платформой – декларацией, которую осуждает ЦК. ЦК вновь предупреждает их, напоминая им о судьбе троцкистско-зиновьевского блока. Несмотря на это, группа Бухарина – Рыкова продолжает свою антипартийную деятельность. Рыков, Томский и Бухарин вносят в ЦК заявление об отставке, думая этим запугать партию. ЦК осуждает эту саботажническую политику отставок. Наконец, ноябрьский пленум ЦК 1929 года признал пропаганду взглядов правых оппортунистов несовместимой с пребыванием в партии и предложил вывести из состава Политбюро ЦК Бухарина, как застрельщика и руководителя правых капитулянтов, а Рыкову, Томскому и другим участникам правой оппозиции было сделано серьезное предупреждение.

Атаманы правых капитулянтов, видя, что дело принимает плачевный оборот, подают заявление о признании своих ошибок и правильности политической линии партии.

Правые капитулянты решили временно отступить, чтобы уберечь свои кадры от разгрома.

На этом заканчивается первый этап борьбы партии с правыми капитулянтами.

Новые разногласия в партии не остаются не замеченными внешними врагами СССР. Полагая, что «новые раздоры» в партии являются признаком ослабления партии, они делают новую попытку втянуть СССР в войну и сорвать еще не окрепшее дело индустриализации страны. Летом 1929 года империалисты организуют конфликт Китая с СССР, захват китайскими милитаристами Китайско-Восточной железной дороги (которая принадлежала СССР) и нападение белокитайских войск на дальневосточные границы нашей родины. Но наскок китайских милитаристов был ликвидирован в короткий срок, милитаристы отступили, разбитые Красной армией, и конфликт был закончен мирным соглашением с манчжурскими властями.

Мирная политика СССР еще раз восторжествовала, несмотря ни на что, несмотря на козни внешних врагов и «раздоры» внутри партии.

Вскоре были восстановлены прерванные в свое время английскими консерваторами дипломатические и торговые отношения СССР с Англией.

Успешно отбивая атаки внешних и внутренних врагов, партия вела одновременно большую работу по развертыванию строительства тяжелой индустрии, по организации социалистического соревнования, по строительству совхозов и колхозов, наконец, – по подготовке условий, необходимых для принятия и осуществления первого пятилетнего плана народного хозяйства.

В апреле 1929 года собралась XVI партконференция. Главным вопросом конференции была первая пятилетка. Конференция отвергла защищавшийся правыми капитулянтами «минимальный» вариант пятилетнего плана и приняла «оптимальный» вариант пятилетки, как обязательный при всяких условиях.

Партия приняла, таким образом, знаменитую первую пятилетку по строительству социализма.

По пятилетнему плану размер капитальных вложений в народное хозяйство на 1928–1933 годы был определен в 64,6 миллиарда рублей. Из них в промышленность вместе с электрификацией намечалось вложить 19 с половиной миллиардов рублей, в транспорт – 10 миллиардов рублей, в сельское хозяйство – 23,2 миллиарда рублей.

Это был грандиозный план вооружения промышленности и сельского хозяйства СССР современной техникой.

«Основная задача пятилетки, – указывал тов. Сталин, – состояла в том, чтобы создать в нашей стране такую индустрию, которая была бы способна перевооружить и реорганизовать не только промышленность в целом, но и транспорт, но и сельское хозяйство – на базе социализма» (Сталин. Вопросы ленинизма, стр.485).

Этот план, несмотря на всю его грандиозность, все же не был чем-либо неожиданным и головокружительным для большевиков. Он был подготовлен всем ходом развития индустриализации и коллективизации. Он был подготовлен тем трудовым подъемом, который охватил перед этим рабочих и крестьян и который нашел свое выражение в социалистическом соревновании.

XVI партийная конференция приняла обращение ко всем трудящимся о развертывании социалистического соревнования.

Социалистическое соревнование показало замечательные образцы труда и нового отношения к труду. Рабочие и колхозники выдвинули на многих предприятиях, в колхозах и в совхозах встречные планы. Они показали образцы героической работы. Они не только выполняли, но и перевыполняли намеченные партией и правительством планы социалистического строительства. Изменились взгляды людей на труд. Труд из подневольной и каторжной повинности, каким он был при капитализме, стал превращаться «в дело чести, в дело славы, в дело доблести и геройства» (Сталин).

По всей стране шло новое гигантское промышленное строительство. Развернулась стройка Днепрогэса. В Донбассе началась стройка Краматорского и Горловского заводов, реконструкция Луганского паровозостроительного завода. Выросли новые шахты и доменные печи. На Урале строились Уралмашстрой, Березниковский и Соликамский химкомбинаты. Началось строительство Магнитогорского металлургического завода. Развернулась стройка больших автомобильных заводов в Москве, Горьком. Строились гигантские тракторные заводы, заводы комбайнов, гигантский завод сельскохозяйственных машин в Ростове-на-Дону. Расширялась вторая угольная база Советского Союза – Кузбасс. Громадный тракторный завод вырос за 11 месяцев в степи, в Сталинграде. На строительстве Днепрогэса и Сталинградского тракторного завода рабочие превысили мировые рекорды производительности труда.

История еще не знала такого гигантского размаха нового промышленного строительства, такого пафоса нового строительства, такого трудового героизма миллионных масс рабочего класса.

Это был подлинный трудовой подъем рабочего класса, развернувшийся на основе социалистического соревнования.

Крестьяне на этот раз не отстали от рабочих. В деревне также начался трудовой подъем крестьянских масс, строивших колхозы. Крестьянские массы стали определенно поворачивать в сторону колхозов. Большую роль сыграли здесь совхозы и машино-тракторные станции, вооруженные тракторами и другими машинами. Крестьяне массами приходили в совхозы, в МТС, наблюдали за работой тракторов, сельхозмашин, выражали свой восторг и тут же выносили решение – «пойти в колхозы». Разбитые на мелкие и мельчайшие единоличные хозяйства, лишенные сколько-нибудь сносных орудий и тягловой силы, лишенные возможности распахать огромные целинные земли, лишенные видов на улучшение хозяйства, забитые нуждой и одинокие, предоставленные самим себе, – крестьяне нашли, наконец, выход, дорогу к лучшей жизни – в объединении мелких хозяйств в коллективы, в колхозы, – в тракторах, способных распахать любую «твердую землю», любую целину, – в помощи государства машинами, деньгами, людьми, советами, – в возможности освободиться от кабалы кулаков, которых совсем недавно разбило Советское правительство и пригнуло к земле на радость миллионным массам крестьянства.

На этой основе началось и развернулось потом массовое колхозное движение, особенно усилившееся к концу 1929 года и давшее такие невиданные темпы роста колхозов, каких не знала еще даже наша, социалистическая индустрия.

В 1928 году посевная площадь колхозов составляла 1.390 тысяч гектаров, в 1929 году – 4.262 тысячи гектаров, а в 1930 году колхозы имели уже возможность запланировать распашку 15 миллионов гектаров.

«Нужно признать, – говорил тов. Сталин о темпе роста колхозов в своей статье „Год великого перелома“ (1929 год), – что таких бурных темпов развития не знает даже наша социализированная крупная промышленность, темпы развития которой отличаются вообще большим размахом».

Это был перелом в развитии колхозного движения.

Это было начало массового колхозного движения.

«В чем состоит новое в нынешнем колхозном движении?», спрашивал тов. Сталин в своей статье «Год великого перелома». И отвечал:

«Новое и решающее в нынешнем колхозном движении состоит в том, что в колхозы идут крестьяне не отдельными группами, как это имело место раньше, а целыми селами, волостями, районами, даже округами. А что это значит? Это значит, что в колхозы пошел середняк. В этом основа того коренного перелома в развитии сельского хозяйства, который составляет важнейшее достижение Советской власти…»

Это означало, что назревает, или уже назрела, задача ликвидации кулачества, как класса, на основе сплошной коллективизации.

КРАТКИЕ ВЫВОДЫ

В борьбе за социалистическую индустриализацию страны партия преодолела за 1926–1929 годы огромные внутренние и международные трудности. Усилия партии и рабочего класса привели к победе политики социалистической индустриализации страны.

Была разрешена в основном одна из труднейших задач индустриализации – задача накопления средств для строительства тяжелой промышленности. Были заложены основы тяжелой индустрии, способной перевооружить все народное хозяйство.

Был принят первый пятилетний план социалистического строительства. Было развито огромное строительство новых заводов, совхозов, колхозов.

Это продвижение вперед по пути социализма сопровождалось обострением классовой борьбы внутри страны и обострением внутрипартийной борьбы. Важнейший итог этой борьбы: подавление сопротивления кулачества, разоблачение троцкистско-зиновьевского капитулянтского блока, как антисоветского блока, разоблачение правых капитулянтов, как кулацкой агентуры, изгнание троцкистов из партии, признание взглядов троцкистов и правых оппортунистов несовместимыми с принадлежностью к ВКП(б).

Будучи идеологически разбиты большевистской партией, потеряв всякую почву в рабочем классе, троцкисты перестали быть политическим течением и превратились, в беспринципную карьеристскую клику политических мошенников, в банду политических двурушников.

Заложив основы тяжелой индустрии, партия мобилизует рабочий класс и крестьянство на выполнение первого пятилетнего плана социалистического переустройства СССР. В стране развертывается социалистическое соревнование миллионов трудящихся, рождается мощный трудовой подъем, вырабатывается новая дисциплина труда.

Этот период заканчивается годом великого перелома, который означал крупнейшие успехи социализма в промышленности, первые серьезные успехи в сельском хозяйстве, поворот середняка в сторону колхозов, начало массового колхозного движения.

ГЛАВА XI. ПАРТИЯ БОЛЬШЕВИКОВ В БОРЬБЕ ЗА КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЮ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА

(1930–1934 годы)

1. Международная обстановка в 1930–1934 годах. Экономический кризис в капиталистических странах. Захват Японией Манчжурии. Приход фашистов к власти в Германии. Два очага войны.

В то время как СССР добился серьезных успехов в социалистической индустриализации страны и быстрыми темпами развивал промышленность, в странах капитализма разразился в конце 1929 и стал углубляться в последующие три года небывалый еще по разрушительной силе мировой экономический кризис. Промышленный кризис переплелся с сельскохозяйственным, аграрным кризисом, и это еще больше ухудшало положение капиталистических стран.

В то время как в СССР промышленность за три кризисных года (1930–1933) выросла более, чем вдвое и составляла в 1933 году 201 процент в сравнении с уровнем 1929 года, промышленность США упала к концу 1933 года до 65 процентов от уровня 1929 года, промышленность Англии – до 86 процентов, промышленность Германии – до 66 процентов, промышленность Франции – до 77 процентов.

Это обстоятельство лишний раз демонстрировало преимущество социалистической системы хозяйства перед системой капиталистической. Оно показывало, что страна социализма является единственной страной в мире, свободной от экономических кризисов.

В результате мирового экономического кризиса 24 миллиона безработных были обречены на голод, нищету, мучения. От аграрного кризиса страдали десятки миллионов крестьян.

Мировой экономический кризис еще больше обострил противоречия между империалистическими государствами, между странами-победительницами и странами-побежденными, между империалистическими государствами и колониальными и зависимыми странами, между рабочими и капиталистами, между крестьянами и помещиками.

Тов. Сталин указывал в своем отчетном докладе на XVI съезде партии, что буржуазия будет искать выхода из экономического кризиса, с одной стороны, – в подавлении рабочего класса путем установления фашистской диктатуры, то есть диктатуры наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов капитализма, с другой стороны – в развязывании войны за передел колоний и сфер влияния за счет интересов слабо защищенных стран.

Так оно и произошло.

В 1932 году усилилась угроза войны со стороны Японии. Японские империалисты, видя, что европейские державы и США целиком поглощены своими внутренними делами в связи с экономическим кризисом, решили воспользоваться случаем и сделать попытку нажать на слабо защищенный Китай, подчинить его себе и стать там господами положения. Не объявляя войны Китаю и мошеннически используя ими же созданные «местные инциденты», японские империалисты воровским образом ввели войска в Манчжурию. Японские войска полностью захватили Манчжурию, подготовляя себе удобные позиции для захвата Северного Китая и нападения на СССР. Чтобы развязать себе руки, Япония вышла из Лиги Наций и стала усиленно вооружаться.

Это обстоятельство толкнуло США, Англию, Францию на усиление своих военно-морских вооружений на Дальнем Востоке. Япония явно преследовала цель – подчинить себе Китай и вышибить оттуда европейско-американские империалистические державы. Последние ответили на это усилением своих вооружений.

Но Япония ставила себе и другую цель – захватить советский Дальний Восток. Понятно, что СССР не мог пройти мимо такой опасности и стал усиленно укреплять обороноспособность Дальневосточного края.

Таким образом, благодаря японским фашизированным империалистам, на Дальнем Востоке образовался первый очаг воины.

Экономический кризис обострил противоречия капитализма не только на Дальнем Востоке. Он обострил их также в Европе. Затянувшийся кризис промышленности и сельского хозяйства, громадная безработица и возросшая необеспеченность неимущих классов усилили недовольство рабочих и крестьян. Недовольство перерастало в революционное возмущение рабочего класса. Недовольство особенно усилилось в Германии, – в стране, экономически истощенной войной, контрибуциями в пользу англо-французских победителей и экономическим кризисом, где рабочему классу приходилось изнывать под ярмом своей и иностранной, англо-французской буржуазии. Об этом красноречиво говорило шесть миллионов голосов, полученных германской компартией на последних выборах в рейхстаг перед приходом к власти фашистов. Германская буржуазия видела, что буржуазно-демократические свободы, сохранившиеся в Германии, могут сыграть с ней злую шутку, что рабочий класс может использовать эти свободы для развертывания революционного движения. Поэтому она решила, что для сохранения в Германии власти буржуазии есть только одно средство – уничтожить буржуазные свободы, свести к нулю парламент (рейхстаг) и установить террористическую буржуазно-националистическую диктатуру, способную подавить рабочий класс и найти себе базу среди реваншистски настроенных мелкобуржуазных масс. И она призвала к власти партию фашистов, именующую себя для обмана народа партией национал- социалистов, хорошо зная, что партия фашистов является, во-первых, наиболее реакционной и враждебной рабочему классу частью империалистической буржуазии, и, во-вторых, – наиболее реваншистской партией, способной увлечь за собой миллионные массы националистически настроенной мелкой буржуазии. В этом ей помогли предатели рабочего класса – лидеры германской социал-демократии, расчистившие своей соглашательской политикой дорогу для фашизма.

Таковы были условия, определившие получение власти германскими фашистами в 1933 году.

Анализируя события в Германии, тов. Сталин говорил в своем отчетном докладе на XVII съезде партии:

«Победу фашизма в Германии нужно рассматривать не только как признак слабости рабочего класса и результат измен социал-демократии рабочему классу, расчистившей дорогу фашизму. Ее надо рассматривать также как признак слабости буржуазии, как признак того, что буржуазия уже не в силах властвовать старыми методами парламентаризма и буржуазной демократии, ввиду чего она вынуждена прибегнуть во внутренней политике к террористическим методам управления…» (Сталин, Вопросы ленинизма, стр.545).

Свою внутреннюю политику германские фашисты ознаменовали поджогом рейхстага, зверским подавлением рабочего класса, уничтожением организаций рабочего класса, уничтожением буржуазно-демократических свобод. Свою внешнюю политику – выходом из Лиги Наций и открытой подготовкой к войне за насильственный пересмотр границ европейских государств в пользу Германия.

Таким образом, благодаря германским фашистам, в центре Европы образовался второй очаг войны.

Понятно, что СССР не мог пройти мимо такого серьезного факта. И он стал зорко следить за ходом событий на Западе, укрепляя обороноспособность страны на ее западных границах.

2. От политики ограничения кулацких элементов к политике ликвидации кулачества, как класса. Борьба с искривлениями политики партии в колхозном движении. Наступление против капиталистических элементов по всему фронту. XVI съезд партии.

Массовое вступление крестьян в колхозы, развернувшееся в 1929-30 годах, явилось результатом всей предыдущей работы партии и правительства. Рост социалистической индустрии, начавшей массовую выработку тракторов и машин для сельского хозяйства; решительная борьба с кулачеством во время хлебозаготовительных кампаний 1928 и 1929 годов; рост сельскохозяйственной кооперации, которая постепенно приучала крестьянина к коллективному хозяйству; хороший опыт первых колхозов и совхозов, – все это подготовило переход к сплошной коллективизации, вступление крестьян в колхозы целыми селами, районами, округами.

Переход к сплошной коллективизации происходил не в порядке простого и мирного вступления в колхозы основных масс крестьянства, а в порядке массовой борьбы крестьян против кулачества. Сплошная коллективизация означала переход всех земель в районе села в руки колхоза, но значительная часть этих земель находилась в руках кулаков, – поэтому крестьяне сгоняли кулаков с земли, раскулачивали их, отбирали скот, машины и требовали от Советской власти ареста и выселения кулаков.

Сплошная коллективизация означала, таким образом, ликвидацию кулачества.

Это была политика ликвидации кулачества, как класса, на основе сплошной коллективизации.

К этому времени в СССР уже имелась достаточная материальная база для того, чтобы покончить с кулачеством, сломить его сопротивление, ликвидировать его, как класс, и заменить его производство производством колхозов и совхозов.

Еще в 1927 году кулаки производили более 600 миллионов пудов хлеба, из коих товарного хлеба давали около 130 миллионов пудов. Колхозы же и совхозы могли дать в 1927 году только 35 миллионов пудов товарного хлеба. В 1929 году, благодаря твердому курсу большевистской партии на развитие совхозов и колхозов и успехам социалистической индустрии, снабжавшей деревню тракторами и сельхозмашинами, колхозы и совхозы выросли в серьезную силу. Уже в этом году колхозы и совхозы производили не менее 400 миллионов пудов хлеба, из коих товарного хлеба давали уже больше 130 миллионов пудов, то есть больше, чем кулаки в 1927 году. А в 1930 году колхозы и совхозы должны были дать и действительно дали товарного хлеба более 400 миллионов пудов, то есть несравненно больше, чем давало кулачество в 1927 году.

Таким образом, передвижка классовых сил в экономике страны и наличие материальной базы, необходимой для того, чтобы заменить кулацкое хлебное производство производством колхозов и совхозов, дали возможность большевистской партии перейти от политики ограничения кулачества к новой политике, к политике ликвидации кулачества, как класса, на основе сплошной коллективизации.

До 1929 года Советская власть проводила политику ограничения кулачества. Советская власть обкладывала кулака повышенным налогом, требовала от него продажи хлеба государству по твердым ценам, ограничивала до известных размеров кулацкое землепользование законом об аренде земли, ограничивала размеры кулацкого хозяйства законом о применении наемного труда в единоличном крестьянском хозяйстве. Но она не вела еще политики ликвидации кулачества, ибо законы об аренде земли и найме труда допускали существование кулачества, а запрещение раскулачивания давало на этот счет известную гарантию. Такая политика вела к тому, что задерживался рост кулачества, вытеснялись и разорялись отдельные слои кулачества, не выдержавшие этих ограничений. Но она не уничтожала хозяйственных основ кулачества, как класса, она не вела к ликвидации кулачества. Это была политика ограничения, а не ликвидации кулачества. Она была необходима до известного времени, пока колхозы и совхозы были еще слабы и не могли заменить кулацкое хлебное производство своим собственным производством.

В конце 1929 года, в связи с ростом колхозов и совхозов, Советская власть сделала крутой поворот от такой политики. Она перешла к политике ликвидации, к политике уничтожения кулачества, как класса. Она отменила законы об аренде земли и найме труда, лишив, таким образом, кулачество и земли и наемных работников. Она сняла запрет с раскулачивания. Она разрешила крестьянам конфисковать у кулачества скот, машины и другой инвентарь в пользу колхозов. Кулачество было экспроприировано. Оно было экспроприировано так же, как в 1918 году были экспроприированы капиталисты в области промышленности, с той, однако, разницей, что средства производства кулачества перешли на этот раз не в руки государства, а в руки объединенных крестьян, в руки колхозов.

Это был глубочайший революционный переворот, скачок из старого качественного состояния общества в новое качественное состояние, равнозначный по своим последствиям революционному перевороту в октябре 1917 года.

Своеобразие этой революции состояло в том, что она была произведена сверху, по инициативе государственной власти, при прямой поддержке снизу со стороны миллионных масс крестьян, боровшихся против кулацкой кабалы, за свободную колхозную жизнь.

Она, эта революция, одним ударом разрешила три коренных вопроса социалистического строительства:

а) Она ликвидировала самый многочисленный эксплуататорский класс в нашей стране, класс кулаков, оплот реставрации капитализма;

б) Она перевела с пути единоличного хозяйства, рождающего капитализм, на путь общественного, колхозного, социалистического хозяйства самый многочисленный трудящийся класс в нашей стране, класс крестьян;

в) Она дала Советской власти социалистическую базу в самой обширной и жизненно необходимой, но и в самой отсталой области народного хозяйства – в сельском хозяйстве.

Тем самым были уничтожены внутри страны последние источники реставрации капитализма и вместе с тем были созданы новые, решающие условия, необходимые для построения социалистического народного хозяйства.

Обосновывая политику ликвидации кулачества, как класса, и отмечая результаты массового движения крестьян за сплошную коллективизацию, тов. Сталин писал в 1929 году:

«Рушится и превращается в прах последняя надежда капиталистов всех стран, мечтающих о восстановлении капитализма в СССР, – „священный принцип частной собственности“. Крестьяне, рассматриваемые ими, как материал, унаваживающий почву для капитализма, массами покидают хваленое знамя „частной собственности“ и переходят на рельсы коллективизма, на рельсы социализма. Рушится последняя надежда на восстановление капитализма» (Сталин, Вопросы ленинизма, стр.296).

Политика ликвидации кулачества, как класса, была закреплена в историческом постановлении ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 года «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». Постановление полностью учитывало разнообразие условий в различных районах СССР, неодинаковую степень подготовленности к коллективизации в различных областях СССР.

Были установлены различные темпы коллективизации. ЦК ВКП(б) разбил области СССР с точки зрения темпов коллективизации на три группы.

К первой группе были отнесены важнейшие зерновые районы, наиболее подготовленные к коллективизации, имевшие больше тракторов, больше совхозов, больше опыта в борьбе с кулачеством в прошедших хлебозаготовительных кампаниях, – северный Кавказ (Кубань, Дон, Терек), средняя Волга, нижняя Волга. Для этой группы зерновых районов ЦК предлагал закончить в основном коллективизацию весной 1931 года.

Вторая группа зерновых районов, куда входили Украина, Центрально-Черноземная область, Сибирь, Урал, Казахстан и другие зерновые районы, могла закончить в основном коллективизацию весной 1932 года.

Остальные области, края и республики (Московская область, Закавказье, Средне-Азиатские республики и т. д.) могли растянуть сроки коллективизации до конца пятилетки, то есть до 1933 года.

ЦК партии признал необходимым в связи с растущими темпами коллективизации еще более ускорить строительство заводов, производящих тракторы, комбайны, тракторный прицепной инвентарь и т. п. Одновременно ЦК требовал дать «решительный отпор тенденциям недооценки роли конной тяги на данной стадии колхозного движения, тенденциям, ведущим к разбазариванию и распродаже лошадей».

Вдвое увеличивались кредиты колхозам на 1929-30 годы (до 500 миллионов рублей).

Предлагалось обеспечить колхозы проведением землеустройства за счет государства.

В постановлении давалось важнейшее указание, что главной формой колхозного движения на данном этапе является сельскохозяйственная артель, в которой коллективизируются лишь основные средства производства.

ЦК со всей серьезностью предостерегал партийные организации «против какого бы то ни было „декретирования“ сверху колхозного движения, могущего создать опасность подмены действительно социалистического соревнования по организации колхозов игрою в коллективизацию» (ВКП(б) в резолюциях, ч. II. стр.662).

Это постановление ЦК внесло ясность в дело проведении в жизнь новой политики партии в деревне.

На основе политики ликвидации кулачества и установления сплошной коллективизации развернулось мощное колхозное движение. Крестьяне целыми селами и районами вступали в колхозы и сметали с пути кулачество, освобождаясь от кулацкой кабалы.

Но наряду с громадными успехами коллективизации вскоре стали обнаруживаться и недочеты в практике партийных работников, искривления партийной политики по колхозному строительству. Несмотря на предупреждение ЦК против чрезмерного увлечения успехами коллективизации, многие партийные работники стали искусственно форсировать коллективизацию, не считаясь с условиями места и времени, не считаясь со степенью подготовленности крестьян к вступлению в колхозы.

Обнаружилось, что нарушался принцип добровольности в колхозном строительстве. В ряде районов добровольность заменялась принуждением к вступлению в колхозы под угрозой «раскулачивания», лишения избирательных прав и т. д.

В ряде районов подготовительная работа и терпеливое разъяснение основ партийной политики в области коллективизации подменялись бюрократическим, чиновничьим декретированием сверху раздутых цифровых данных о якобы созданных колхозах, искусственным вздуванием процента коллективизации.

Вопреки указаниям ЦК о том, что основным звеном колхозного движения является сельскохозяйственная артель, в которой обобществляются только основные средства производства, в ряде мест совершалось головотяпское перескакивание через артель к коммуне, проводилось обобществление жилых построек, нетоварного молочного и мелкого скота, домашней птицы и т. д.

Руководящие работники некоторых областей, увлеченные первыми успехами коллективизации, нарушили прямые указания ЦК о темпах и сроках коллективизации. Московская область в погоне за дутыми цифрами стала ориентировать своих работников на окончание коллективизации весной 1930 года, хотя в ее распоряжении было не менее трех лет (конец 1932 года). Еще более грубое нарушение было допущено в Закавказьи, в Средней Азии.

Кулаки и их подголоски, используя эти перегибы в провокационных целях, выступали с предложениями вместо сельскохозяйственных артелей организовать коммуны, немедленно обобществить жилые постройки, мелкий скот, домашнюю птицу. Одновременно кулачество вело агитацию за убой скота перед вступлением в колхозы, убеждая крестьян, что в колхозе скот «все равно отберут». Классовый враг рассчитывал, что перегибы и ошибки, допущенные местными организациями при коллективизации, озлобят крестьянство, вызовут мятежи против Советской власти.

В результате допущенных партийными организациями ошибок и прямых провокационных действий классового врага, во второй половине февраля 1930 года на фоне общих несомненных успехов коллективизации в ряде районов появились опасные признаки серьезного недовольства крестьянства. Кое-где кулакам и их агентам удалось даже подбить крестьян на прямые антисоветские выступления.

Центральный Комитет партия, получив ряд тревожных сигналов об искривлениях партийной линии, грозивших срывом коллективизации, немедленно стал выправлять положение, стал поворачивать партийные кадры на путь скорейшего исправления допущенных ошибок. 2 марта 1930 года по решению ЦК была опубликована статья тов. Сталина «Головокружение от успехов». В этой статье делалось предупреждение всем тем, кто, увлекаясь успехами коллективизации, впал в грубые ошибки и отступил от линии партии, всем тем, кто пытался переводить крестьян на колхозный путь мерами административного нажима. В статье со всей силой подчеркивался принцип добровольности колхозного строительства и указывалось на необходимость учитывать разнообразие условий в различных районах СССР при определении темпов и методов коллективизации. Тов. Сталин напоминал, что основным звеном колхозного движения является сельскохозяйственная артель, в которой обобществляются лишь основные средства производства, главным образом по зерновому хозяйству, и не обобществляются приусадебные земли, жилые постройки, часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица и т. д.

Статья тов. Сталина имела величайшее политическое значение. Эта статья помогла партийным организациям выправить их ошибки и нанесла сильнейший удар врагам Советской власти, надеявшимся на то, что на почве перегибов им удастся восстановить крестьянство против Советской власти. Широкие массы крестьянства убедились, что линия большевистской партии не имеет ничего общего с головотяпскими «левыми» перегибами, допускавшимися на местах. Статья внесла успокоение в крестьянские массы.

Чтобы довести до конца дело исправления перегибов и ошибок, начатое статьей тов. Сталина, ЦК ВКП(б) решил еще раз ударить по этим ошибкам, опубликовав 15 марта 1930 года постановление «О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении».

В этом постановлении подробно разбирались допущенные ошибки, явившиеся результатом отступления от ленинско-сталинской линии партии, результатом прямого нарушения директив партии.

ЦК указывал, что практика «левых» перегибов является прямой помощью классовому врагу.

ЦК предлагал: «работников, не умеющих или не желающих повести решительную борьбу с искривлениями партийной линии, смещать с постов и заменять другими» (ВКП(б) в резолюциях, ч. II, стр.663).

ЦК обновил руководство некоторых областных и краевых партийных организаций (Московская область, Закавказье), допустивших политические ошибки и не сумевших исправить их.

3 апреля 1930 года была опубликована статья тов. Сталина «Ответ товарищам колхозникам». В ней был показан корень ошибок в крестьянском вопросе и главные ошибки в колхозном движении: неправильный подход к середняку, нарушение ленинского принципа добровольности при построении колхозов, нарушение ленинского принципа учета разнообразия условии в различных районах СССР, перескакивание через артель к коммуне.

В результате всех этих мероприятии партия добилась ликвидации перегибов, допущенных в ряде районов местными работниками.

Нужна была величайшая твердость Центрального Комитета, уменье его пойти против течения, чтобы во-время повернуть на правильный путь значительную часть партийных кадров, которая, увлекшись успехами, катилась стремглав вниз, в сторону от партийной линии.

Партия добилась того, что искривления партийной линии в колхозном движении были ликвидированы.

На этой основе были закреплены успехи колхозного движения.

На этой основе была создана почва для нового мощного роста колхозного движения.

До перехода партии к политике ликвидации кулачества, как класса, серьезное наступление против капиталистических элементов, имеющее целью их ликвидацию, шло, главным образом, по линии города, по линии промышленности. Сельское хозяйство, село, пока что отставало от промышленности, от города. Ввиду этого наступление имело однобокий, не полный, не всеобщий характер. Но теперь, когда отсталость села стала отходить в прошлое, борьба крестьянства за ликвидацию кулачества обозначилась со всей ясностью, и партия перешла к политике ликвидации кулачества, – наступление против капиталистических элементов приняло всеобщий характер, однобокое наступление перешло в наступление по всему фронту. К моменту созыва XVI съезда партии всеобщее наступление на капиталистические элементы развертывалось уже по всей линии.

XVI съезд партии собрался 26 июня 1930 года. На съезде присутствовало 1.268 делегатов с решающим голосом и 891 с совещательным голосом, представлявших 1.260.874 члена партии и 711.609 кандидатов.

XVI съезд партии вошел в историю партии, как «съезд развернутого наступления социализма по всему фронту, ликвидации кулачества, как класса, и проведения в жизнь сплошной коллективизации» (Сталин).

В политическом отчете ЦК тов. Сталин показал, каких крупных побед добилась большевистская партия, развертывая социалистическое наступление.

В области социалистической индустриализации было достигнуто преобладание удельного веса промышленности во всей валовой продукции народного хозяйства над удельным весом сельского хозяйства. В 1929-30 хозяйственном году доля промышленности составляла уже не менее 53 процентов валовой продукции всего народного хозяйства, а доля сельского хозяйства – около 47 процентов.

К XV съезду, в 1926-27 году валовая продукция всей промышленности достигала всего 102,5 процента довоенного уровня, к XVI же съезду, то есть в 1929-30 году – около 180 процентов довоенного уровня.

Все более укреплялась тяжелая индустрия, – производство средств производства, машиностроение.

«… Мы находимся накануне превращения из страны аграрной в страну индустриальную », – заявил тов. Сталин при бурном одобрении всего съезда.

Однако, высокие темпы развития промышленности, разъяснял тов. Сталин, нельзя было смешивать с уровнем развития промышленности. Несмотря на небывалые темпы развития социалистической индустрии, по уровню развития промышленности мы еще намного отставали от передовых капиталистических стран. Так было с производством электроэнергии, несмотря на колоссальные успехи электрификации в СССР. Так было с производством металла. Производство чугуна в СССР должно было по плану составить в конце 1929-30 года 5,5 миллиона тонн, тогда как в Германии в 1929 году выплавка чугуна выражалась в 13,4 миллиона тонн, во Франции – в 10,45 миллиона тонн. Чтобы ликвидировать в кратчайший срок нашу технико-экономическую отсталость, необходимо было дальнейшее ускорение темпов развития нашей промышленности, необходима была самая решительная борьба с оппортунистами, стремившимися снизить темпы развития социалистической промышленности.

«… Люди, болтающие о необходимости снижения темпа развития нашей промышленности, являются врагами социализма, агентами наших классовых врагов», – указывал тов. Сталин (Вопросы ленинизма, стр.369).

После успешного выполнения и перевыполнения плана первого года первой пятилетки в массах зародился лозунг – «выполнить пятилетку в четыре года». По ряду передовых отраслей промышленности (нефтяная, торфяная, общее машиностроение, сельскохозяйственное машиностроение, электротехническая промышленность) выполнение плана шло настолько успешно, что можно было даже осуществить программу пятилетки по этим отраслям в 2 1/2 – 3 года. Это подтверждало полную реальность лозунга «пятилетка в четыре года» и разоблачало оппортунизм маловеров, сомневавшихся в возможности его осуществления.

XVI съезд поручил ЦК партии «обеспечить и в дальнейшем боевые большевистские темпы социалистического строительства, добиться действительного выполнения пятилетки в четыре года ».

К XVI съезду партии был достигнут величайший перелом в развитии сельского хозяйства СССР. Широкие массы крестьянства повернули к социализму. На 1 мая 1930 года в основных зерновых районах производящих областей коллективизация охватила 40-50 процентов крестьянских хозяйств (вместо 2-3 процентов весной 1928 года). Посевные площади колхозов составили 36 миллионов гектаров.

Таким образом, была перевыполнена та повышенная программа, которая была определена в решении ЦК от 5 января 1930 года (30 миллионов гектаров). Пятилетняя же программа колхозного строительства в течение двух лет была уже перевыполнена более, чем в полтора раза.

Товарная продукция колхозов за три года выросла более, чем в 40 раз. Уже в 1930 году государство получило от колхозов, не считая совхозов, более половины всей товарной продукции зерна в стране.

Это означало, что судьбу сельского хозяйства отныне будут определять не индивидуальные крестьянские хозяйства, а колхозы и совхозы.

Если до массового вступления крестьянства в колхозы Советская власть опиралась, главным образом, на социалистическую промышленность, то отныне она стала опираться также и на быстро растущий социалистический сектор сельского хозяйства, на колхозы и совхозы.

Колхозное крестьянство стало, как указывал XVI съезд партии в одном из своих решений, «действительной и прочной опорой Советской власти».

3. Установка на реконструкцию всех отраслей народного хозяйства. Роль техники. Дальнейший рост колхозного движения. Политотделы при машино-тракторных станциях. Итоги выполнения пятилетки в четыре года. Победа социализма по всему фронту. XVII съезд партии.

После того, как выяснилось, что тяжелая индустрия и, особенно, машиностроение, не только созданы и укреплены, но и развиваются дальше довольно быстрым темпом, перед партией встала очередная задача – реконструировать все отрасли народного хозяйства на базе новой, современной техники. Нужно было дать новую, современную технику, новые станки, новые машины – топливной промышленности, металлургии, легкой промышленности, пищевой промышленности, лесной промышленности, военной промышленности, транспорту, сельскому хозяйству. Ввиду колоссального роста спроса на сельхозпродукты и промышленные изделия необходимо было удвоить, утроить выпуск продукции во всех отраслях народного хозяйства. Но добиться этого невозможно было без снабжения заводов и фабрик, совхозов и колхозов достаточным количеством нового, современного оборудования, ибо старое оборудование не в силах было поднять такой рост продукции.

Без реконструкции основных отраслей народного хозяйства невозможно было удовлетворить новые, все более растущие, потребности страны и ее народного хозяйства.

Без реконструкции невозможно было довести до конца наступление социализма по всему фронту, ибо капиталистические элементы города и села нужно было бить и доконать не только новой организацией труда и собственности, но и новой техникой, превосходством своей техники.

Без реконструкции невозможно было догнать и перегнать в технико-экономическом отношении передовые капиталистические страны, ибо, если с точки зрения темпов развития промышленности СССР превосходил капиталистические страны, то с точки зрения уровня развития промышленности, с точки зрения количества выпускаемой продукции СССР все еще серьезно отставал от них.

Чтобы ликвидировать эту отсталость, нужно было снабдить все наше народное хозяйство новой техникой, нужно было реконструировать все отрасли народного хозяйства на основе новой, современной техники.

Техника приобретала, таким образом, решающее значение.

Препятствием в этом деле служило не столько недостаток новых машин и станков, – ибо машиностроительная промышленность имела возможность дать новое оборудование, – сколько неправильное отношение наших хозяйственников к технике, недооценка роли техники в период реконструкции, пренебрежительное отношение к технике. Наши хозяйственные работники считали, что техника – дело «спецов», дело второстепенное, порученное «буржуазным спецам», что хозяйственники-коммунисты не обязаны вмешиваться в технику производства, что они должны заниматься не техникой, а более важным делом, а именно – «общим» руководством производством.

Буржуазным «спецам» предоставлялось, таким образом, орудовать делами производства, а хозяйственники-коммунисты оставляли себе «общее» руководство, подписывание бумаг.

Нечего и доказывать, что при таком отношении к делу «общее» руководство должно было выродиться в болтовню о руководстве «вообще» и в пустое подписывание бумаг, в возню с бумагой.

Понятно, что при таком пренебрежительном отношении к технике со стороны хозяйственников-коммунистов мы никогда не смогли бы не только перегнать, но и догнать передовые капиталистические страны. Такое отношение к технике, да еще в период реконструкции, обрекало нашу страну на отсталость, а наши темпы развития – на снижение. По сути дела такое отношение к технике прикрывало, маскировало затаенное желание части хозяйственников-коммунистов – замедлить темпы развития промышленности, снизить их и создать для себя «спокойную обстановку», взвалив ответственность за производство на «спецов».

Необходимо было повернуть хозяйственников-коммунистов лицом к технике, привить им вкус к технике, показать им, что овладение новой техникой является кровным делом большевиков-хозяйственников, что без овладения новой техникой мы рискуем обречь свою родину на отсталость, на прозябание.

Это была задача, без разрешения которой нельзя было двигаться вперед.

Серьезнейшую роль в этом отношении сыграло выступление тов. Сталина на первой конференции работников промышленности в феврале 1931 года.

«Иногда спрашивают, говорил тов. Сталин в своем выступлении, нельзя ли несколько замедлить темпы, придержать движение. Нет, нельзя, товарищи! Нельзя снижать темпы!.. Задержать темпы – это значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим!

История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все – за отсталость…

Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут…

Максимум в десять лет мы должны пробежать то расстояние, на которое мы отстали от передовых стран капитализма. Для этого есть у нас все «объективные» возможности. Не хватает только умения использовать по-настоящему эти возможности. А это зависит от нас. Только от нас! Пора нам научиться использовать эти возможности. Пора покончить с гнилой установкой невмешательства в производство. Пора усвоить другую, новую, соответствующую нынешнему периоду установку: вмешиваться во все. Если ты директор завода – вмешивайся во все дела, вникай во все, не упускай ничего, учись и еще раз учись. Большевики должны овладеть техникой. Пора большевикам самим стать специалистами. Техника в период реконструкции решает все » (Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 444–446).

Историческое значение выступления тов. Сталина состояло в том, что оно положило конец пренебрежительному отношению к технике со стороны хозяйственников-коммунистов, повернуло хозяйственников-коммунистов лицом к технике, открыло новую полосу борьбы за овладение техникой силами самих большевиков и облегчило тем самым дело развертывания реконструкции народного хозяйства.

Отныне дело техники из монополии буржуазных «спецов» превращалось в кровное дело самих большевиков-хозяйственников, а презрительная кличка «специалист» – в почетное звание большевика, овладевшего техникой.

Отныне должны были появиться – и действительно появились потом – целые отряды, тысячи и десятки тысяч красных специалистов, овладевших техникой и способных руководить производством.

Это была новая, советская, производственно-техническая интеллигенция рабочего класса и крестьянства, представляющая теперь основную силу нашего хозяйственного руководства.

Все это должно было облегчить, – и действительно облегчило, – развертывание реконструкции народного хозяйства.

Развитие реконструкции шло не только по линии промышленности и транспорта. Оно еще более усиленным темпом разворачивалось по линии сельского хозяйства. Оно и понятно: сельское хозяйство было менее других отраслей насыщено машинами и оно более всего нуждалось в подаче новых машин. А усиленное снабжение сельского хозяйства новыми машинами особенно необходимо было теперь, когда каждый месяц, каждая неделя давала новый рост колхозного строительства и, значит, новые требования на тысячи и тысячи тракторов и сельхозмашин.

1931 год дал новый рост колхозного движения. По основным зерновым районам было объединено в колхозах уже больше 80 процентов общего числа крестьянских хозяйств. Сплошная коллективизация здесь была уже в основном завершена. По менее важным зерновым районам и по районам технических культур колхозами было объединено более 50 процентов хозяйств. 200 тысяч колхозов и 4 тысячи совхозов засевали уже две трети всей посевной площади, а единоличники – только одну треть.

Это была громадная победа социализма в деревне.

Но колхозное строительство развивалось пока что не вглубь, а вширь, не по линии улучшения качества работы колхозов и их кадров, а по линии увеличения количества колхозов и охвата колхозами все новых и новых районов. Это обстоятельство объяснялось тем, что рост колхозного актива, рост колхозных кадров не поспевал за количественным ростом самих колхозов. Ввиду этого работа в новых колхозах велась не всегда удовлетворительно, а сами колхозы оставались пока что слабыми, не окрепшими. Тормозили дело укрепления колхозов также такие факты, как недостаток грамотных людей в деревне, необходимых для колхоза (счетоводы, завхозы, секретари) и отсутствие опыта у крестьян по ведению крупного, колхозного хозяйства. В колхозах сидели вчерашние единоличники. У них был опыт по ведению хозяйства на мелких участках земли. Но у них не было еще опыта по руководству крупным, колхозным хозяйством. Требовалось время для того, чтобы приобрести такой опыт.

Ввиду этих обстоятельств обнаружились в первое время в колхозной работе серьезные недостатки. Выяснилось, что плохо еще был организован в колхозах труд, слаба была трудовая дисциплина. Во многих колхозах доходы делились не по трудодням, а по едокам. Часто выходило так, что лодырь получал больше хлеба, чем старательный, честный колхозник. В связи с такими недостатками колхозного руководства понижалась заинтересованность колхозников в работе, было много невыходов на работу даже в самую горячую пору, часть колхозных посевов оставалась неубранной до снега, а сама уборка производилась небрежно, давала огромные потери зерна. Обезличка машин и лошадей, отсутствие личной ответственности в работе ослабляли колхозное дело, уменьшали доходы колхозов.

Особенно плохо было в тех районах, где бывшие кулаки и подкулачники сумели пролезть в колхозы на те или иные должности. Нередко раскулаченные перебирались в другой район, где их не знали, и там пролезали в колхоз, чтобы вредить и пакостить. Иногда кулаки вследствие отсутствия бдительности у партийных и советских работников проникали в колхозы и в своем районе. Проникновение в колхозы бывших кулаков облегчалось тем обстоятельством, что в борьбе против колхозов они резко изменили свою тактику. Раньше кулаки открыто выступали против колхозов, вели зверскую борьбу против колхозных активистов, против передовых колхозников, убивали их из-за угла, сжигали их дома, амбары и т. д. Этим кулаки хотели запугать крестьянскую массу, не пустить ее в колхозы. Теперь, когда открытая борьба против колхозов потерпела неудачу, они изменили свою тактику. Они уже не стреляли из обрезов, а прикидывались тихонькими, смирными, ручными, вполне советскими людьми. Проникая в колхозы, они тихой сапой наносили вред колхозам. Всюду они старались разложить колхозы изнутри, развалить колхозную трудовую дисциплину, запутать учет урожая, учет труда. Кулаки поставили ставку на истребление конского поголовья в колхозах и сумели погубить много лошадей. Кулаки сознательно заражали лошадей сапом, чесоткой и другими болезнями, оставляли их без всякого ухода и т. д. Кулаки портили тракторы и машины.

Кулакам удавалось обманывать колхозников и проводить вредительство безнаказанно потому, что колхозы были еще слабы и неопытны, а колхозные кадры не успели еще окрепнуть.

Чтобы положить конец кулацкому вредительству в колхозах и ускорить дело укрепления колхозов, необходимо было оказать колхозам скорую и серьезную помощь людьми, советами, руководством.

Такую помощь оказала колхозам большевистская партия.

В январе 1933 года ЦК партии принял решение об организации политических отделов при машино-тракторных станциях, обслуживающих колхозы. Было послано в деревню на помощь колхозам 17 тысяч партийных работников для работы в политотделах.

Это была серьезная помощь.

Политотделы МТС за два года (1933 и 1934) успели проделать большую работу по устранению недостатков работы в колхозах, по выращиванию колхозного актива, по укреплению колхозов, по очистке колхозов от враждебных, кулацких, вредительских элементов.

Политотделы с честью выполнили поставленную им задачу: они укрепили колхозы в организационно-хозяйственном отношении, вырастили новые колхозные кадры, наладили хозяйственное руководство колхозов и подняли политический уровень колхозных масс.

Огромное значение для поднятия активности колхозных масс на борьбу за укрепление колхозов имели I Всесоюзный съезд колхозников-ударников (февраль 1933 г.) и выступление на нем тов. Сталина.

Сравнивая в своем выступлении старый, доколхозный строй в деревне с новым, колхозным строем, тов. Сталин говорил:

«При старом строе крестьяне работали в одиночку, работали старыми дедовскими способами, старыми орудиями труда, работали на помещиков и капиталистов, на кулаков и спекулянтов, работали, живя впроголодь и обогащая других. При новом, колхозном строе крестьяне работают сообща, артельно, работают при помощи новых орудий – тракторов и сельхозмашин, работают на себя и на свои колхозы, живут без капиталистов и помещиков, без кулаков и спекулянтов, работают для того, чтобы изо дня в день улучшать свое материальное и культурное положение» (Вопросы ленинизма, стр.528).

В своем выступлении тов. Сталин показал, чего добилось на деле крестьянство, встав на колхозный путь. Большевистская партия помогла миллионным массам бедняков войти в колхозы, освободиться от кулацкой кабалы. Войдя же в колхозы и пользуясь там лучшей землей и лучшими орудиями производства, миллионные массы бедняков, жившие раньше впроголодь, поднялись теперь в колхозах до уровня середняков, стали обеспеченными людьми.

Это был первый шаг, первое достижение на пути колхозного строительства.

Второй шаг, говорил тов. Сталин, будет заключаться в том, чтобы поднять колхозников – и бывших бедняков, и бывших середняков – еще выше и сделать всех колхозников зажиточными, а все колхозы – большевистскими.

«Чтобы стать колхозникам зажиточными, говорил тов. Сталин, для этого требуется теперь только одно – работать в колхозе честно, правильно использовать тракторы и машины, правильно использовать рабочий скот, правильно обрабатывать землю, беречь колхозную собственность» (Вопросы ленинизма, стр. 532–533).

Речь тов. Сталина крепко запала в сознание миллионов колхозников, стала практической, боевой программой колхозов.

К концу 1934 года колхозы стали прочной, непобедимой силой. Они объединяли к этому времени уже около трех четвертей всех крестьянских хозяйств по всему СССР и около 90 процентов всех посевных площадей.

В 1934 году в сельском хозяйстве СССР работали уже 281 тысяча тракторов и 32 тысячи комбайнов. Весенний сев 1934 года был проведен на 15-20 дней быстрее, чем в 1933 году, и на 30-40 дней быстрее, чем в 1932 году, а хлебозаготовительный план был выполнен на 3 месяца раньше, чем в 1932 году.

Так за два года укрепились колхозы в результате громадной помощи, оказанной им партией и рабоче-крестьянским государством.

Прочная победа колхозного строя и связанный с ней подъем сельского хозяйства дали Советской власти возможность отменить карточную систему на хлеб и другие продукты и установить свободную торговлю продовольственными продуктами.

Поскольку политотделы МТС, созданные как временные политические органы, выполнили свои задачи, ЦК вынес решение преобразовать политотделы МТС в обычные партийные органы, слив политотделы с существующими районными комитетами партии.

Все эти успехи, как в области сельского хозяйства, так и в области промышленности, были завоеваны благодаря успешному выполнению пятилетнего плана.

К началу 1933 года стало ясно, что первая пятилетка уже выполнена, выполнена раньше срока, выполнена в течении четырех лет и трех месяцев.

Это была громадная, всемирно-историческая победа рабочего класса и крестьянства СССР.

В своем докладе на январском пленуме ЦК и ЦКК партии в 1933 году тов. Сталин подвел итоги первой пятилетки. Как выяснилось из доклада, партия и Советская власть добились за истекший период, за период исполнения первой пятилетки, следующих основных результатов.

а) СССР из аграрной страны превратился в индустриальную страну, – ибо удельный вес промышленной продукции во всем производстве народного хозяйства вырос до 70 процентов.

б) Социалистическая система хозяйства ликвидировала капиталистические элементы в области промышленности и стала единственной системой хозяйства в промышленности.

в) Социалистическая система хозяйства ликвидировала кулачество, как класс, в области сельского хозяйства и стала господствующей силой в сельском хозяйстве.

г) Колхозный строй уничтожил нищету, бедность в деревне, – десятки миллионов бедняков поднялись до положения обеспеченных людей.

д) Социалистическая система в промышленности уничтожила безработицу, сохранила 8-часовой рабочий день в ряде отраслей производства, перешла на 7-часовой рабочий день в подавляющем большинстве предприятий, установила 6-часовой рабочий день во вредных для здоровья предприятиях.

е) Победа социализма во всех областях народного хозяйства уничтожила эксплуатацию человека человеком.

Значение этих достижений первой пятилетки состояло, прежде всего, в том, что они окончательно освободили рабочих и крестьян от ярма эксплуатации и открыли дорогу ВСЕМ трудящимся СССР для обеспечения себе зажиточной и культурной жизни.

В январе 1934 года собрался XVII съезд партии. На съезде присутствовало 1.225 делегатов с решающим голосом и 736 делегатов с совещательным голосом, представлявших 1.874.488 членов партии и 935.298 кандидатов.

Съезд подвел итог работе партии за истекший период, отметил решающие успехи социализма во всех отраслях хозяйства и культуры и установил, что генеральная линия партии победила по всей линии.

XVII съезд партии вошел в историю, как «съезд победителей».

В своем отчетном докладе тов. Сталин отметил те коренные преобразования, которые произошли в СССР за отчетный период.

«СССР за этот период преобразился в корне, сбросив с себя обличие отсталости и средневековья. Из страны аграрной он стал страной индустриальной. Из страны мелкого единоличного сельского хозяйства он стал страной коллективного крупного механизированного сельского хозяйства. Из страны темной, неграмотной и некультурной он стал – вернее, становится – страной грамотной и культурной, покрытой громадной сетью высших, средних и низших школ, действующих на языках национальностей СССР» (Сталин, Вопросы ленинизма, стр.553).

Социалистическая промышленность к этому времени составляла уже 99 процентов всей промышленности страны. Социалистическое сельское хозяйство – колхозы и совхозы занимали около 90 процентов всех посевных площадей страны. Что касается товарооборота, то капиталистические элементы были полностью вытеснены из торговли.

При введении новой экономической политики Ленин говорил, что в нашей стране имеются элементы пяти общественно-экономических укладов. Первый уклад – патриархальное хозяйство, в значительной степени натуральное хозяйство, то есть не ведущее почти никакой торговли. Второй уклад – мелкотоварное производство, большинство крестьянских хозяйств, занимающееся продажей сельскохозяйственных продуктов, и ремесленники. Этот хозяйственный уклад в первые годы нэпа охватывал большинство населения. Третий уклад – частнохозяйственный капитализм, который стал оживать в начале нэпа. Четвертый уклад – государственный капитализм, главным образом, концессии, которые не получили сколько-нибудь значительного развития. Пятый уклад – социализм, социалистическая промышленность, которая была еще тогда слаба, совхозы и колхозы, занимавшие в начале нэпа ничтожное место в народном хозяйстве, государственная торговля и кооперация, которые тоже в начале нэпа были слабы.

Ленин указывал, что из всех этих укладов должен возобладать социалистический уклад.

Новая экономическая политика была рассчитана на полную победу социалистических форм хозяйства.

И эта цель к XVII съезду партии была уже осуществлена.

«Мы можем теперь сказать, говорил по этому поводу тов. Сталин, что первый, третий и четвертый общественно-экономические уклады уже не существуют, второй общественно-экономический уклад оттеснен на второстепенные позиции, а пятый общественно-экономический уклад – социалистический уклад, является безраздельно господствующей и единственно командующей силой во всем народном хозяйстве» (там же, стр.555).

Вопросы идейно-политического руководства занимали важное место в докладе тов. Сталина. Он предупреждал партию, что хотя враги партии, оппортунисты всех мастей, национал-уклонисты всякого рода разбиты, но остатки их идеологии живут еще в головах отдельных членов партии и нередко дают о себе знать. Пережитки капитализма в экономике и особенно в сознании людей являются благоприятной почвой для оживления идеологии разбитых антиленинских групп. Сознание людей в его развитии отстает от их экономического положения. Поэтому пережитки буржуазных взглядов в головах людей остаются и будут еще оставаться, хотя капитализм в экономике уже ликвидирован. При этом нужно учесть, что капиталистическое окружение, против которого надо держать порох сухим, старается оживлять и поддерживать эти пережитки.

Тов. Сталин остановился, между прочим, на пережитках капитализма в сознании людей в области национального вопроса, где они особенно живучи. Партия большевиков боролась на два фронта – как против уклона к великорусскому шовинизму, так и против уклона к местному национализму. В ряде республик (Украина, Белоруссия и др.) партийные организации ослабили борьбу против местного национализма, дали ему разрастись до того, что он сомкнулся с враждебными силами, сомкнулся с интервенционистами, стал государственной опасностью. Отвечая на вопрос, какой уклон в национальном вопросе является главной опасностью, тов. Сталин говорил:

«Главную опасность представляет тот уклон, против которого перестали бороться и которому дали, таким образом, разрастись до государственной опасности» (там же, стр.587).

Тов. Сталин призвал партию усилить идейно-политическую работу, систематически разоблачать идеологию и остатки идеологии враждебных классов и враждебных ленинизму течений.

Тов. Сталин указал, далее, в своем докладе, что принятие правильных решений само по себе еще не обеспечивает успеха дела. Чтобы обеспечить успех дела, необходимо правильно расставить людей, способных провести в жизнь решения руководящих органов, и организовать проверку исполнения этих решений. Без этих организационных мероприятий решения рискуют остаться бумажными постановлениями, оторванными от жизни. Здесь тов. Сталин сослался на известное положение Ленина о том, что глазное в организационной работе – подбор людей и проверка исполнения. При этом тов. Сталин подчеркнул, что разрыв между принятыми решениями и организационной работой по исполнению решений, по проверке исполнения этих решений составляет основное зло нашей практической работы.

Для улучшения дела проверки исполнения решений партии и правительства XVII съезд партии вместо ЦКК-РКИ, которая со времени XII съезда партии успела уже выполнить свои задачи, создал Комиссию Партийного Контроля при ЦК ВКП(б) и Комиссию Советского Контроля при Совнаркоме СССР.

Тов. Сталин так формулировал организационные задачи партии на новом этапе:

1) Подгонять нашу организационную работу к требованиям политической линии партии;

2) Поднять организационное руководство до уровня политического руководства;

3) Добиться того, чтобы организационное руководство полностью обеспечивало проведение в жизнь политических лозунгов и решений партии.

Заканчивая доклад, тов. Сталин предупреждал, что, хотя успехи социализма велики и они рождают чувство законной гордости, однако, нельзя увлекаться достигнутыми успехами, нельзя «зазнаваться» и убаюкивать себя.

«… Не убаюкивать надо партию, – а развивать в ней бдительность, не усыплять ее, – а держать в состоянии боевой готовности, не разоружать, а вооружать, не демобилизовывать, – а держать ее в состоянии мобилизации для осуществления второй пятилетки», – указывал тов. Сталин (Вопросы ленинизма, стр.596).

XVII съезд заслушал доклады товарищей Молотова и Куйбышева о втором пятилетнем плане развития народного хозяйства. Задачи второго пятилетнего плана были еще более грандиозны, чем задачи первой пятилетки. К концу второй пятилетки, в 1937 году, промышленная продукция должна была возрасти, примерно, в восемь раз по сравнению с довоенным уровнем. Объем капитальных работ по всему народному хозяйству намечался на второе пятилетие в размере 133 миллиардов рублей против 64 с лишним миллиардов рублей по первой пятилетке.

Такой огромный размах капитальных работ обеспечивал полное техническое перевооружение всех отраслей народного хозяйства.

Во втором пятилетии завершалась в основном механизация сельского хозяйства. Мощность тракторного парка должна была увеличиться с двух с четвертью миллионов лошадиных сил в 1932 году до восьми с лишним миллионов лошадиных сил в 1937 году. Намечено было широко внедрить систему агротехнических мероприятий (правильные севооборота, посев чистосортными семенами, вспашка под зябь и т. п.).

Огромные работы намечались по технической реконструкции транспорта и связи.

Намечена была широкая программа дальнейшего повышения материального и культурного уровня рабочих и крестьян.

XVII съезд уделил большое внимание организационным вопросам и принял специальные решения по вопросам партийного и советского строительства по докладу тов. Кагановича. Организационный вопрос приобрел еще большее значение, когда генеральная линия партии победила, когда политика партии была проверена жизнью, опытом миллионов рабочих и крестьян. Новые сложные задачи второй пятилетки требовали повышения качества работы во всех отраслях.

«Основные задачи второй пятилетки – окончательная ликвидация капиталистических элементов, преодоление пережитков капитализма в экономике и сознании людей, завершение реконструкции всего народного хозяйства на новейшей технической базе, освоение новой техники и новых предприятий, машинизация сельского хозяйства и поднятие его продуктивности – ставят со всей остротой вопрос о повышении качества работы, во всех отраслях, в первую очередь качества организационно-практического руководства », – говорилось в решениях съезда по организационным вопросам (ВКП(б) в резолюциях, ч. II, стр.591).

На XVII съезде был принят новый устав партии, отличающийся от старого устава партии прежде всего тем, что в устав введена вступительная часть. В вступительной части устава дается краткое определение коммунистической партии, определение ее значения для борьбы пролетариата и ее место в системе органов пролетарской диктатуры. Новый устав подробно перечисляет обязанности члена партии. В него введены более строгие правила приема в партию и пункт о группах сочувствующих. В уставе более подробно разработан вопрос об организационном строении партии, по-новому формулированы пункты о прежних ячейках партии – первичных организациях, как они стали называться с XVII съезда партии. По-новому формулированы в новом уставе также пункты о внутрипартийной демократии и партийной дисциплине.

4. Перерождение бухаринцев в политических двурушников. Перерождение троцкистских двурушников в белогвардейскую банду убийц и шпионов. Злодейское убийство С.М.Кирова. Мероприятия партия по усилению бдительности большевиков.

Успехи социализма в нашей стране радовали не только партию, не только рабочих и колхозников. Они радовали также всю нашу советскую интеллигенцию, всех честных граждан СССР.

Они не радовали и все больше озлобляли остатки разбитых эксплуататорских классов.

Они приводили в бешенство подголоски разбитых классов – жалкие остатки бухаринцев и троцкистов.

Эти господа расценивали достижения рабочих и колхозников не с точки зрения интересов народа, который приветствовал каждое такое достижение, а с точки зрения интересов своей жалкой, оторванной от жизни и насквозь прогнившей фракционной группы. Так как успехи социализма в нашей стране означали победу политики партии и окончательный провал политики этих господ, то они, вместо того, чтобы признать очевидные факты и включиться в общее дело, стали мстить партии и народу за свои неудачи, за свой провал, стали пакостить и вредить делу рабочих и колхозников, взрывать шахты, поджигать заводы, вредить в колхозах и совхозах, – чтобы сорвать достижения рабочих и колхозников и вызвать в народе недовольство Советской властью. А чтобы уберечь при этом свою жалкую группу от разоблачения и разгрома, они накинули на себя маску преданных партии людей, стали все больше и больше лебезить перед партией, славословить партию, пресмыкаться перед нею, продолжая на деле свою скрытую от глаз подрывную деятельность против рабочих и крестьян.

На XVII съезде выступили Бухарин, Рыков и Томский с покаянными речами, восхваляя партию, превознося до небес ее достижения. Но съезд чувствовал, что их речи носят печать неискренности и двурушничества, ибо партия требует от своих членов не славословия и восхваления ее достижений, а честной работы на фронте социализма, чего, однако, давно уже не замечалось за бухаринцами. Партия видела, что на деле эти господа перекликаются в своих фальшивых речах со своими сторонниками вне съезда, учат их двурушничеству и призывают их не складывать оружия.

На XVII съезде выступили также троцкисты – Зиновьев и Каменев, бичуя себя сверх меры за свои ошибки и славословя партию – тоже сверх меры – за ее достижения. Но съезд не мог не видеть, что как тошнотворное самобичевание, так и слащаво-приторное восхваление партии представляют обратную сторону нечистой и неспокойной совести этих господ. Партия однако еще не знала, не догадывалась, что, выступая на съезде с слащавыми речами, эти господа одновременно подготовляли злодейское убийство С.М.Кирова.

1 декабря 1934 года в Ленинграде в Смольном выстрелом из револьвера был злодейски убит С.М.Киров.

Задержанный на месте преступления убийца оказался членом контрреволюционной подпольной группы, которая организовалась из числа участников антисоветской зиновьевской группы в Ленинграде.

Убийство С.М.Кирова, любимца партии, любимца рабочего класса вызвало величайший гнев и глубокую скорбь трудящихся нашей страны.

Следствие установило, что в 1933-34 году в Ленинграде образовалась из числа бывших участников зиновьевской оппозиции подпольная контрреволюционная террористическая группа во главе с так называемым «ленинградским центром». Эта группа ставила себе целью убийство руководителей коммунистической партии. Первой жертвой был намечен С.М.Киров. Из показаний участников этой контрреволюционной группы выяснилось, что они были связаны с представителями иностранных капиталистических государств, получали от них деньги.

Разоблаченные участники этой организации были приговорены Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания – расстрелу.

Вскоре было установлено наличие подпольного контрреволюционного «московского центра». Следствие и суд выяснили гнусную роль Зиновьева, Каменева, Евдокимова и других руководителей этой организации в деле воспитания среди своих единомышленников террористических настроений, в деле подготовки убийства членов ЦК и Советского правительства.

Двурушничество и подлость этих людей дошли до того, что Зиновьев – один из организаторов и вдохновителей убийства С.М.Кирова, торопивший убийцу поскорее выполнить это злодеяние, – написал хвалебный некролог на смерть Кирова, требуя его напечатания.

Прикинувшись на суде раскаявшимися, зиновьевцы на деле и в этот момент продолжали двурушничать. Они скрыли свою связь с Троцким. Они скрыли, что вместе с троцкистами продались фашистским разведкам, скрыли свою шпионско-вредительскую деятельность. Зиновьевцы скрыли на суде свою связь с бухаринцами, наличие объединенной троцкистско-бухаринской банды наемников фашизма.

Убийство тов. Кирова, как выяснилось позднее, было совершено этой объединенной троцкистско-бухаринской бандой.

Уже тогда, в 1935 году, стало ясно, что зиновьевская группа является замаскированной белогвардейской организацией, которая вполне заслуживает того, чтобы с ее членами обращались, как с белогвардейцами.

Через год стало известно, что подлинными, прямыми и действительными организаторами убийства Кирова и организаторами подготовительных шагов к убийству других членов ЦК были Троцкий, Зиновьев, Каменев и их сообщники.

Суду были преданы Зиновьев, Каменев, Бакаев, Евдокимов, Пикель, Смирнов И.Н., Мрачковский, Тер-Ваганян, Рейнгольд и другие. Пойманные с поличным преступники должны были признать публично, на суде, что они организовали не только убийство Кирова, но подготовляли убийство и всех остальных руководителей партии и правительства. Следствие установило в дальнейшем, что эти злодеи стали на путь организации диверсионных актов, на путь шпионажа. Самое чудовищное нравственное и политическое падение этих людей, самая низкопробная подлость и предательство, прикрывавшиеся двурушническими заявлениями о преданности партии, были вскрыты на судебном процессе, который происходил в Москве в 1936 году.

Главным вдохновителем и организатором всей этой банды убийц и шпионов был иуда Троцкий. Помощниками Троцкого и исполнителями его контрреволюционных указаний были Зиновьев, Каменев и их троцкистское охвостье. Они готовили поражение СССР в случае нападения на него империалистов, они стали пораженцами по отношению к рабоче-крестьянскому государству, они стали презренными слугами и агентами немецко-японских фашистов.

Основной урок, который должны были извлечь парторганизации из прошедших судебных процессов по делу о злодейском убийстве С.М.Кирова, состоял в том, чтобы ликвидировать свою собственную политическую слепоту, ликвидировать свою политическую беспечность и повысить свою бдительность, бдительность всех членов партии.

В своем письме к организациям партии, изданном в связи с злодейским убийством С.М.Кирова, ЦК партии указывал:

а) «Надо покончить с оппортунистическим благодушием, исходящим из ошибочного предположения о том, что по мере роста наших сил враг становится будто бы все более ручным и безобидным. Такое предположение в корне неправильно. Оно является отрыжкой правого уклона, уверявшего всех и вся, что враги будут потихоньку вползать в социализм, что они станут в конце концов настоящими социалистами. Не дело большевиков почивать на лаврах и ротозействовать. Не благодушие нужно нам, а бдительность, настоящая большевистская революционная бдительность. Надо помнить, что чем безнадежнее положение врагов, тем охотнее они будут хвататься за „крайнее средство“, как единственное средство обреченных в их борьбе с Советской властью. Надо помнить это и быть бдительными».

б) «Нужно поставить на должную высоту преподавание истории партии среди членов партии, изучение всех в всяких антипартийных группировок в истории нашей партии, их приемов борьбы с линией партии, их тактики, и – тем более – изучение тактики и приемов борьбы нашей партии с антипартийными группировками, тактики и приемов, давших нашей партии возможность преодолеть и разбить наголову эти группировки. Нужно, чтобы члены партии были знакомы не только с тем, как партия боролась и преодолевала кадетов, эсеров, меньшевиков, анархистов, но и с тем, как партия боролась и преодолевала троцкистов, „демократических централистов“, „рабочую оппозицию“, зиновьевцев, правых уклонистов, право-левацких уродов и т. п. Нельзя забывать, что знание и понимание истории нашей партии является важнейшим средством, необходимым для того, чтобы обеспечить полностью революционную бдительность членов партии».

Огромное значение в этот период имела чистка партийных рядов от примазавшихся и чуждых элементов, начатая в 1933 году, в особенности же – тщательная проверка партийных документов и обмен старых партийных документов на новые, предпринятые после злодейского убийства С.М.Кирова.

До проверки партийных документов во многих партийных организациях царили произвол и халатность в обращении с партийными билетами. В ряде местных парторганизаций был вскрыт совершенно нетерпимый хаос в учете коммунистов, чем воспользовались враги для своих гнусных целей, используя партбилеты в качестве ширмы для шпионажа, вредительства и т. п. Дело приема в партию и выдачи партбилетов многие руководители партийных организаций передоверили третьестепенным лицам, а зачастую – совершенно непроверенным членам партии.

В специальном письме ко всем организациям об учете, выдаче и хранении партбилетов от 13 мая 1935 года ЦК партии предложил провести во всех организациях тщательную проверку партийных документов, «навести большевистский порядок в нашем собственном партийном доме».

Проверка партдокументов имела большое политическое значение. В резолюции пленума ЦК партии от 25 декабря 1935 года об итогах проверки партийных документов говорилось, что эта проверка явилась огромной важности организационно-политическим мероприятием по укреплению рядов ВКП(б).

После проведения проверки и обмена партдокументов был возобновлен прием в партию. При этом ЦК ВКП(б) требовал, чтобы партию пополняли не огулом, а на основе строго индивидуального приема «действительно передовых, действительно преданных делу рабочего класса лучших людей нашей страны, из рабочих, прежде всего, а также из крестьян и трудовой интеллигенции, проверенных на различных участках борьбы за социализм».

Возобновляя прием новых членов в партию, ЦК обязывал партийные организации помнить, что враждебные элементы и впредь будут пытаться проникать в ряды ВКП(б). Ввиду этого:

«Задача каждой партийной организации заключается в том, чтобы, всемерно повышая большевистскую бдительность, высоко держать знамя Ленинской партии и гарантировать партию от проникновения в ее ряды чуждых, враждебных и случайных элементов» (Постановление ЦК ВКП(б) от 29 сентября 1936 г. «Правда» №270, 1936 г.).

Очищая свои ряды и укрепляя их, уничтожая врагов партии и беспощадно борясь против извращений линии партии, большевистская партия сплачивалась еще теснее вокруг ЦК партии, под руководством которого партия и страна Советов переходили к новому этапу – к завершению строительства бесклассового, социалистического общества.

КРАТКИЕ ВЫВОДЫ

В 1930–1934 годах партия большевиков разрешила труднейшую после завоевания власти историческую задачу пролетарской революции – перевод миллионов мелкособственнических крестьянских хозяйств на путь колхозов, на путь социализма.

Ликвидация кулачества, как самого многочисленного эксплуататорского класса и перевод основных масс крестьян на путь колхозов привели к уничтожению последних корней капитализма в стране, к завершению победы социализма в сельском хозяйстве, к окончательному упрочению Советской власти в деревне.

Преодолев ряд трудностей организационного характера, колхозы окончательно укрепились и стали на путь зажиточной жизни.

В итоге выполнения первого пятилетнего плана построен в нашей стране незыблемый фундамент социалистической экономики – первоклассная тяжелая социалистическая индустрия и коллективное машинизированное земледелие, уничтожена безработица, уничтожена эксплуатация человека человеком, созданы условия для непрерывного улучшения материального и культурного положения трудящихся нашей родины.

Эти гигантские успехи достигнуты рабочим классом, колхозниками и всеми трудящимися нашей страны благодаря смелой, революционной и мудрой политике партии и правительства.

Капиталистическое окружение, стремясь ослабить и подорвать могущество СССР, усиливает свою «работу» по организации внутри СССР банд убийц, вредителей, шпионов. Особенно усиливается враждебная по отношению к СССР деятельность капиталистического окружения с приходом к власти фашистов в Германии, Японии. В лице троцкистов, зиновьевцев фашизм приобрел верных слуг, идущих на шпионаж, вредительство, террор и диверсии, на поражение СССР – во имя восстановления капитализма.

Советская власть твердой рукой карает этих выродков человеческого рода и беспощадно расправляется с ними, как с врагами народа и изменниками родины.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история