Виппер Р. История древнего мира

ОГЛАВЛЕНИЕ

VI. ГРЕКИ НА ВОСТОКЕ. 400 – 100 гг. до Р. X.

Наемники. Вследствие постоянных войн между городами Греция разорилась. Многим сильным и здоровым людям было трудно найти дома заработок и они уезжали в промысел и на поселенье на востоке, в Египет, Сирию, к Евфрату. Покидавшие родину часто поступали на службу к персидским наместникам, к владетельным князьям Малой Азии и Египта и к самому великому царю. В Греции можно было теперь легко навербовать солдат, которые готовы были служить всякому, кто только хорошо заплатит: нанимались также офицеры и командиры. Были прославившиеся командиры, под начало которых особенно охотно собирались солдаты с разных концов Греции.
Наемные вожди обратили военное дело в особое искусство. Они быстро двигались со своими отрядами и быстро перемещали их в битве; для этого введено было другое вооружение: с воинов сняли тяжелые латы и наножники и дали им в руки более длинные копья и мечи. Наемники устраивали засады, ставили войска клином, чтобы врезываться в середину врагов, придумали употреблять крупные метательные орудия, подводить к крепостям осадные башни и т. д.
Десять тысяч греков на востоке около 400 г. Греческие наемники показали путь в глубину персидского государства. Вскоре после падения Афин персидский принц Кир, бывший наместником Малой Азии, задумал свергнуть своего старшего брата Артаксеркса. Он нанял отряд греков под начальством спартанских офицеров и повел его вместе со своими азиатскими силами. В решительной битве с царскими полками под Вавилоном Кир погиб, но нанятые им греки отбили все нападения многочисленного противника. Царские начальники пошли на переговоры с ними; главные командиры греков доверились персам и были изменнически захвачены. Греческие солдаты, однако, не потерялись; они сошлись все на собрание так же, как привыкли обсуждать дела на родине, выслушали разные мнения и выбрали себе новых начальников. Один из выбранных был афинян Ксенофонт, ученик Сократа; он и сохранил подробный рассказ о походе. Греки двинулись домой; они шли 8 месяцев на протяжении около 1200 верст, не имея карт страны, частью по пустынным местностям среди враждебного им населения, преследуемые персидскими войсками. С небольшими только потерями добрались они до Черного моря, где сели на корабли.
Военная монархия в Сицилии. Там, где приходилось всю защиту доверять большим наемным отрядам, их начальник мог захватить верховную власть над целой страной. К концу Пелопоннесской войны карфагеняне завоевали большую часть острова Сицилии; они угрожали последнему оплоту греков, Сиракузам. Двадцатипятилетний командир Дионисий потребовал у сиракузского народного собрания передачи ему неограниченной власти для ведения войны. Он оттеснил карфагенян на западный угол острова, укрепил Сиракузы громадной несокрушимой стеной и сделал этот город столицей большой державы, захватившей кроме Сицилии южную Италию, но вместе с тем отменил демократию, закрыл народные собрания и запретил свободу слова. Новый тиранн выстроил себе укрепленный дворец на островке среди сиракузской гавани, засел там со своей гвардией и следил при помощи многочисленных шпионов за настроением народа; людей, казавшихся опасными, он казнил или отправлял на пожизненную каторгу в каменоломни. Дионисий держался (с 405 г.) около 40 лет, опираясь на своих наемников, частью набранных из полудиких жителей Италии; в награду за службу он раздавал им земли, отнятые у тех владельцев, которые сопротивлялись его власти.
Греция после большой междоусобной войны 400–360 гг. Во время Пелопоннесской войны спартанцы уверяли, что сражаются за освобождение греков от афинской неволи. Но после войны оказалось, что спартанцам было мало заботы о свободе других греков. Они поставили по городам, отнятым у афинян, своих наместников, которые везде заменяли демократию правлением немногих богатых людей. Спартанцы одолели в междоусобной войне при помощи персидского золота. С этой поры без участия персов и без их денег не обходились споры и войны между греками.
Когда в Афинах удалось опрокинуть правление 30 тираннов и восстановить демократию, афиняне в свою очередь стали искать помощи персов. Афинский адмирал Конон, успевший убежать от разгрома флота Лизандром, поступил на службу к персидскому царю, во главе персидского флота разбил спартанцев и подъехал к родному городу. На персидские деньги афиняне начали снова строить длинные стены и укрепления Пирея. Но прежней силы Афины далеко не могли достигнуть. Ионийские города и вообще весь берег Малой Азии персы опять захватили, как во времена царя Дария.

Александр Македонский.
Бюст
Греки до такой степени ослабили друг друга, что "великий царь" прямо вмешался в дела Греции: он предписал грекам мир (в 387 г.) и поставил условием, чтобы между греческими городами не составлялось никаких союзов и, следовательно, ни один из них не мог вновь усилиться; спартанцы взяли на себя обязанность следить, чтобы не поднялась где-либо опять такая же подвижная и деятельная демократия, как в Афинах.

Восемь лет спустя, однако, сторонники демократии в Фивах сделали попытку возмущения. Они изгнали из своего города спартанский гарнизон. Фиванский стратег Эпаминонд разбил непобедимых до того времени спартанских латников и прошел в Пелопоннес, призывая к освобождению от Спарты все греческие города. Фиванская демократия не поладила, однако, с афинской, так как фиванцы задумали вытеснить афинян на море. Обе стороны, чтобы ослабить друг друга, обращались к денежной поддержке персов. Вследствие этих раздоров Греция осталась при раздроблении, которое было так выгодно для персов.
Противники демократии. Платон. Во времена Перикла, когда демократия имела успех, ее хвалили как наилучший порядок: горячо стояли за правление народа поэты Эсхил и Эврипид, ученые Геродот и Протагор. Теперь, когда на демократию обрушились несчастия, отовсюду посыпались на нее и обвинения, даже со стороны многих афинян. Еще во время Пелопоннесской войны Сократ осмеивал правление народа, которое приводит, по его словам, к тому, что делами управляют первые попавшиеся, быстро сменяющиеся люди; по его мнению, было бы нужно, чтобы правили люди особого призвания, обученные своему делу так же, как обучаются своему искусству ремесленники, художники, моряки и ученые.
Один из учеников Сократа, Ксенофонт, покинул Афины и ушел в Спарту: спартанская аристократия казалась ему более правильным порядком. Другой ученик Сократа, Платон, правда, остался в Афинах и собрал около себя последователей; но в то же время сурово осуждал демократию и ее вождей. Народ, по его мнению, невежествен, капризен и падок до зрелищ: речи на суде и в народном собрании увлекают его, как представления в большом театре. Негодна демократия еще и потому, что она дает каждому отдельному человеку свободу действий; сильный продолжает давить слабого; люди слишком привыкли действовать врозь и мало жертвуют своим личным интересом для общего дела. Поэтому Платон в сочинении "О государстве" предлагает другой порядок. Равноправие не годится. Нужно каждому в государстве указать его настоящее место. Люди сами собой по натуре своей делятся на рабочих и на воинов; первые способны работать, но не имеют ни рассудка, ни воли; только вторые обладают качествами, которые нужны для граждан: мужеством, пониманием общего блага. На работу первых должно содержать воинов, они одни будут настоящими гражданами. Они будут жить вместе, должны отречься от узких интересов семьи и вовсе не иметь ничего в собственном владении; дети их будут воспитываться без сношения с родителями в больших общественных учреждениях. Воины служат только общему делу. Между ними следует выделить еще философов, людей особого таланта и глубокого познания; они должны править новой общиной.
По мнению Платона, в расстройстве греческих городов виноваты также те из софистов, которые отвергали народные понятия о богах и не давали взамен новой опоры для веры. Платон отличает от них Сократа, верившего в божество; он написал горячую защиту Сократа, в которой изобразил его святым человеком. Платон учил сам, что земной мир, окружающий человека, – всего только слабый и плохой снимок с прекрасного и великого небесного мира. На земле есть, однако, частицы, занесенные из светлой надзвездной области: это души людей. Телесная оболочка человека – тюрьма, в которую заключена душа. Люди похожи на узников, скованных и запертых в пещере, куда едва проникает свет; они не знают, где их истинная родина; лишь слабое чаяние души напоминает им об этом. Души большинства людей глохнут в ничтожных интересах и низменных понятиях: они погибли для вечной жизни; тем немногим, кто не успокаивается на ходячей мудрости, мысли и знание открывают путь в истинный мир, далекий от земли.
Платон (умер в 355 г.*) надеялся найти сочувствие к своим взглядам у сильного монарха; он два раза ездил с учениками своими ко двору сицилийских тираннов Дионисия и его сына. Афинский ритор Исократ указывал на другую монархию, усилившуюся в это время, – македонскую.

Македония с 360 г. Страна эта лежала на север от собственно Греции, между Балканскими горами и северо-западным углом Эгейского моря. Македоняне были греки, но их постоянно беспокоили дикие горцы, и они отстали в торговле, ремесле и образовании от остальных греков. Македоняне были суровыми охотниками и воинами: их обычай требовал, чтобы юноша, еще не убивший кабана, не смел садиться на пиру за стол; кто не умертвил ни одного врага, носил на теле в знак позора веревку. Порядки у них были старинные: во главе крестьян стояли воинственные князья. Царей окружали дружины людей, с которыми они делились военной добычей.
Македонский царь Филипп перенял у греческих наемников все новые военные приемы, но образовал постоянное войско из своих подданных: в бою посредине становилась неприступная фаланга из плотно сдвинутых рядов солдат, вооруженных длинными копьями; с боков нападала многочисленная конница. Пользуясь слабостью и ссорами греков, Филипп захватил старые владения афинян на севере Эгейского моря, богатые золотыми рудниками, и города у проливов, важные для торговли с Черноморьем и для переправы в Азию. В старом оплоте демократии, Афинах, выступили противники македонского царя; самый горячий из них, Демосфен, искусно рассчитанными речами старался поднять народ против Филиппа, побудить афинян к устройству войска и флота и составить для борьбы союз из греческих городов. Демосфен доказывал, что цари и тиранны – враги свободы; Афины должны стать на защиту правды и закона против произвола. Но Афины не имели прежних средств. Спасти свободу греческих городов можно было только при помощи денег, взятых у персидского царя. Между тем в самих Афинах и других городах были сторонники большой общегреческой войны против персов, готовые признать Филиппа вождем греков.
Но когда македонский царь захватил важный Фермопильский проход и привел свои силы в середину Греции, в Афинах весь город крайне встревожился. С получением вести ночью зажгли по всей стране сигналы; на другой день собралось множество граждан в народное собрание. На призыв вестника никто не решался говорить. Тогда поднялся Демосфен и предложил немедленно, забыв все счеты, соединиться с соседними общинами.
При Херонее ополчения Афин и Фив, собравшиеся в последний раз, были разбиты обученным войском Филиппа (338 г.). Почти все греческие города признали Филиппа своим главным военным начальником и обязались доставить ему подмогу в войне против персов.
Поход Александра около 330 года. После смерти Филиппа его сын Александр повел греческие и македонские отряды в Азию. Александр был образованным греком. Он учился у замечательного греческого ученого Аристотеля, приглашенного Филиппом в Македонию. Многое было благоприятно походу в Азию. У Александра были отличные генералы его отца. Пути внутри персидского государства были теперь известны. В некоторых областях были почти независимые от персидского царя князья, в других, как, например, в Египте, непрерывно происходили восстания против персов. Персидскому царю, однако, также служили искусные греческие командиры; в его распоряжении были греческие наемники. Можно сказать, что в начале этой войны греки бились против греков.
В то время как Александр переправлялся в Малую Азию, один из греческих вождей, Мемнон, предлагал персидскому царю Дарию III отправить флот в Эгейское море и отрезать Александру доставку припасов, подмоги и самое возвращение в Грецию. Мемнон начал свои действия на море очень удачно, но скоро умер. В совете персидского царя было мало согласия; персидские вельможи ненавидели греков. Один из греков, предлагая свой план защиты, решился резко возразить персам в присутствии царя; это сочли за нарушение этикета и уважения к царю: Дарий притронулся к поясу грека, и служители тотчас вывели и задушили его.
Стремительные нападения Александра рассеивали большие нестройные, плохо вооруженные силы персов. Александр прошел Малую Азию и пробил себе путь в Сирию, который ему загородил сам царь Дарий при Иссе: здесь все семейство царя и много богатства его досталось Александру. Дарий предложил заключить мир и поделиться: он уступал все приморские земли с Египтом, а себе хотел оставить земли за Евфратом; но Александр не согласился. Подвигаясь дальше вдоль берега, Александр уничтожил города финикиян и особенно богатый Тир. Старые торговые соперники греков были теперь погублены. В Египте Александра принимали как избавителя от персов. В храме бога солнца Аммона, находившемся в далеком оазе среди пустыни, куда Александр проник, жрецы объявили его сыном бога; Александр приказал изображать себя на монетах со знаками божества.
Из Египта он двинулся на Евфрат и внутрь персидского государства. Дарий еще раз встретил его с большими силами за рекой Тигром около Ниневии. Опять рассеял их Александр и направился еще дальше, в нынешнюю Персию, Афганистан и Туркестан. Дарий во время бегства был убит одним из персидских наместников. Александр объявил себя законным наследником персидского царя: он взял себе в жены двух царевен – наследниц старой персидской династии.
Все больше его увлекали обычаи восточного двора: он выбрал столицей старинный Вавилон, далекий от Греции; в торжественных выходах он стал появляться в парадном восточном одеянии и требовал, чтобы его встречали земным поклоном; рядом с греческой гвардией он завел персидскую. Многим грекам не нравились эти отступления от привычной им простоты; старые генералы Филиппа возражали против предприятий Александра; он казнил некоторых из них совершенно так же, как раньше это делал персидский царь со своими слугами. Завоеванное Александром государство держалось так же плохо, как персидское; поднимались восстания, выступали самозваные цари.
Но Александр строил новые планы: он хотел проникнуть в сказочную Индию, о которой греки знали только по слухам: теперь была надежда добраться и до великого моря, которое, как казалось греческим географам, окружало весь земной мир. Предприятие это не удалось: индусы* упорно бились, солдаты Александра не хотели идти так далеко и заставили его вернуться. Но корабли Александра все же проехали от устья Инда по Персидскому заливу к устью Евфрата и открыли важный торговый путь, примыкавший к новым поселениям греков в Сирии и Вавилонии. Крайние места на востоке, до которых дошел Александр, были наш Туркестан и Пятиречье. Было заложено несколько городов, названных именем Александра; из них Александрия крайняя стояла на месте нынешнего Ходжента.

Греки на Востоке. Вскоре после похода в Индию Александр умер еще молодым (в 323 г.). Уже во время его похорон произошли кровавые схватки между македонскими генералами. Долго спорили они и их сыновья из-за наследства. Генералы Птолемей, Селевк и другие провозгласили себя царями и образовали несколько греческих государств. Вся та половина персидского государства, которую Дарий оставлял себе, предлагая Александру дележ, была потеряна греками; ею завладели парфяне, народ полукочевой, наездники и стрелки подобно персам. Греки удержали только земли у Средиземного моря – Малую Азию, Сирию, Египет.
Лет через 100 после похода Александра в этих странах жило больше греков, чем на старой родине, в Европе. Но и в новых областях греки больше населяли города; туземцы оставались в деревнях. Выросли заново огромные города, заселенные преимущественно греками: Александрия в Египте и Антиохия в Сирии. Население этих городов доходило до полумиллиона.
Египет. Из греческих государств на Востоке самым богатым был Египет под властью царей из семьи Птолемеев. Греческие цари сумели добывать из этой богатой и густо населенной земли очень много дохода. Они вели через чиновников точный счет всего населения, количества обработанных земель, размера ремесленных и торговых заведений. Каждый домохозяин должен был дать самые подробные показания о том, сколько в его доме или имении живет людей, какой их возраст и занятия, сколько у него рабочих, сколько у него имущества и дохода. Подати поступали деньгами в казну или предметами в склады царя, хлебом, овощами, топливом для войска; масло, льняные материи вырабатывались исключительно на царских заводах, а растительный материал, необходимый для этих произведений, доставлялся со всей страны царю. Птолемеи наравне с фараонами старинного Египта были причислены к богам; на этом основании они отобрали себе большие поместья богов при храмах, кормившие множество людей, и перевели доходы с них в свою казну.

Сирия и Иудея. Крупнее размерами, чем Египет, но не так прочно было государство, основанное Селевком в Передней Азии. Оно захватывало Сирию и вначале также равнину рек Евфрата и Тигра; столицею его была Антиохия. Значительную часть населения этого государства составляли евреи, жившие около Вавилона и в Палестине (это новое название Ханаана, также как евреи со времени плена зовутся иудеями). Около 450 года вавилонский книжник Езра, современник Перикла, составил для иерусалимской общины подробный закон в дополнении к Моисееву закону. Александр при завоевании персидского государства признал самостоятельное устройство палестинских иудеев.
Греческие цари Сирии, Селевки и Антиохи по именам, провозгласили себя богами на земле и в знак этого носили громкие титулы Непобедимых, Спасителей и т. п. Около 160 г. один из них, Антиох Епифан (Явленный), потребовал, чтобы иудеи ввели у себя греческих богов. В ответ на это братья Маккавеи собрали воинственные дружины и в долгой войне освободили страну от подчинения греческим царям. Симон Маккавей занял своим войском Иерусалим, а народ признал его первосвященником. Его потомки, первосвященники-цари, восстановили государство Давида и Соломона.
Но Палестина заключала в себе лишь небольшую часть еврейского народа. Со времени вавилонского плена он сильно размножился. Лишенные земли иудеи преимущественно занялись ремеслом и торговлей; многие искали заработка в чужих странах, переселялись в приморские города Египта, Малой Азии, Греции, Италии. Еврейские переселенцы, или "иудеи рассеяния", сплачивались всюду в общины: они сохраняли связь с единоплеменниками и посылали в великий единственный свой храм в Иерусалиме подарки и приношения.
Наука греков. Ко времени передвижения греков на Восток у них накопилось очень много сведений географических, физических и исторических. Аристотель, ученик Платона, пришел к мысли собрать эти знания, привести в порядок, сравнить сходные явления и вывести поучения. Аристотель был родом с македонского берега и одно время находился при македонском дворе, но большую часть жизни провел в Афинах (умер в 322 г.). Он соединял огромные знания почти по всем наукам. У него была большая коллекция по естествоведению, в которую много интересного прислал Александр с своего похода. Ученики Аристотеля под его руководством описали устройство множества греческих и иноплеменных городов.
Аристотель пошел совершенно иной дорогой, чем Платон; у него нет поэтического вымысла, чтобы объяснить явления жизни на земле; он хочет опираться только на точные наблюдения и опыт. Аристотель не поднимал горячо голоса ни за, ни против демократии; он только разбирал спокойно достоинства и недостатки разных видов правления – монархии (власти одного лица), аристократии и демократии.
Еще шире стали познания греческих ученых в следующие два столетия. Географы составили подробные описания земной поверхности: по крайней мере, впятеро больше был кругозор греков теперь, чем во время греко-персидских войн: моряки греческие добирались до Мадагаскара, до Индокитая и даже Китая. В Китай, "страну шелка", знали и морской путь кругом Азии, и сухопутную дорогу чрез среднеазиатские горы, где были устроены рынки шелка. Слоновую кость привозили от великих озер у верховьев Нила. Половина Старого Света была известна грекам.
Греческие ученые сделали заключение, что земля – шар, хотя и не могли проверить это понятие на опыте, как позднее европейцы, совершавшие кругосветные плавания. Вселенная, по учению греков, тоже шаровидна. В середине ее держится в равновесии земной шар, потому что от всех краев неба он отстоит равномерно далеко. Большое внимание обратили греческие ученые и на движение небесных светил. Около 250 г. Аристарх, родом с острова Самоса, первый решился сказать, что не солнце и планеты вращаются кругом неподвижной земли, а, напротив, земля и все планеты вертятся около солнца. Аристарх сделал еще одно важное открытие: до него солнце считали гораздо менее земли, примерно с Пелопоннес величиною; Аристарх объявил, что солнце гораздо больше земли, оттого и должна земля около него вращаться.
Эти мысли Аристарха были, однако, потом покинуты и забыты; большинство греческих ученых не могло отказаться от той мысли, что земля стоит неподвижно в середине мира. Греческие астрономы, особенно Птолемей (живший в Александрии около 150 г. после Р. X.), расписали пути и порядок видимого хода планет и солнца. Это учение стало называться системой Птолемея; оно продержалось полторы тысячи лет, до открытия Коперника (около 1540 г. по Р. X.); Коперник вернулся к понятию Аристарха.
Греческих ученых более всего ценили в египетской Александрии. Этот город стал теперь для греков тем, чем были раньше Афины. Царь Птолемей II Филадельф учредил здесь университет, называвшийся музеем, куда собирались слушатели со всего греческого мира. В музее (т. е. доме муз, богинь, охранявших знания и художества) были зоологические и ботанические коллекции, анатомический зал, химическая лаборатория; в нем была собрана огромная библиотека старинных и новых греческих книг; здесь берегли и записанные песни Гомера. Всякая книга, привозимая в Египет, доставлялась в музей; с нее снимали копию и книгу возвращали владельцу.
Множество книг переписывалось в большом количестве экземпляров и распространялось в обществе. Благодаря этому некоторые книги сохранились до нашего времени и не вся умственная работа греков пропала даром. Когда Европа опять стала варварской страной, 6–7 веков спустя после Р. X., ученые греческие книги, например сочинения астронома и географа Птолемея, были переведены и переписаны арабами; уже от арабов они перешли снова к европейцам, когда европейцы стали опять учиться и интересоваться наукой (12–13 веков спустя после Р. X.). Греческий язык сделался языком образованных людей на Востоке В Александрию в большом количестве переселились евреи; они стали здесь забывать родную речь и перевели Библию на греческий язык (она называется Библией 70 толковников). Вавилонские и египетские жрецы писали по-гречески историю своего народа.
Нравственные понятия. Чем больше расширялись наблюдения греков, тем мягче делались и понятия о людях. Прежде им казалось, что между ними и варварами лежит неизгладимая разница, потому что они различны от рождения, по крови. Теперь они тысячу раз встречались на каждом шагу с людьми другой крови и видели, как эти люди, изучив греческую науку, приняв греческие обычаи, становятся похожи на греков; следовательно, разница крови не имеет большого значения. Людей надо различать не по племени, а по хорошим или дурным качествам; все различие между варваром и греком в образовании, а образование может открыться всякому. Значит, все люди на земле могут стать равны между собою, могут составить одну великую семью.
Так и учил Эпикур (родом с острова Самоса, около 300 г.). Эпикур собирал много слушателей в своем саду в Афинах; он говорил, что главное благо на свете – дружба и что надо ее распространять как можно шире на окружающих людей, на всех, с кем жизнь нас сводит. Кто нам друг? Прежде всего те, кто с нами одних мыслей. Но не нужно замыкаться с одними близкими, нужно равномерно разделять свою помощь между многими людьми. У меня друг везде, где я могу подать руку спутнику жизни, где я могу сказать хотя бы одно ласковое слово. Пусть помнит человек, что больше счастья в том, чтобы совершить самому доброе дело, чем принять его. В дружбе все мое – твое, а все твое – мое. Когда господин отпускает раба на волю, он сам точно переживает освобождение.
Иначе начали теперь смотреть и на рабов. В греческих странах рабов стало гораздо меньше в сравнении с числом свободных. В египетских фабриках и мастерских работали только свободные люди. Вольные рабочие были трудолюбивее и добросовестнее исполняли работу, потому что сохраняли свой заработок. Рабы имелись только в некоторых больших хозяйствах да на службе в управлении. В рабстве теперь не видели такой неизбежной и необходимой вещи, как прежде, и к немногочисленным рабам стали относиться иначе.
Прежде выражали мнение, что рабы – особая порода, низший сорт людей; между свободными и рабами – непроходимая пропасть; рабы – это те люди, у кого нет от рождения ума и воли: они могут только служить и пресмыкаться. Конечно, случается, что благородный, свободный от рождения человек попадает в рабство; но большинство рабов должны быть и оставаться рабами: если их освободить, они тотчас опять отдадутся в службу и подчинение.

Таков был прежний взгляд. Теперь многие стали говорить, что рабы ничем по природе не отличаются от других людей. Более всего это мнение выражали стоики. Так назывались слушатели и сторонники Зенона (родом с острова Кипра), тоже учившего в Афинах; название стоиков произошло от галереи стоа, где Зенон любил вести беседы. Стоики учили, что все люди – между собою братья. Бог любит людей, как детей своих. Нет человека, о котором бы мы сказали, что он стоит слишком низко и не может требовать от нас любви и справедливости к себе; и раб – человек и у него то же самое право. Во всем мире один закон, одна душа. Душу мира образует великое пламя в средине его; в каждом человеке горит искра от этого огня.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история