Великая хроника о Польше, Руси и их соседях XI-XIII вв.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 21. Как сражался император Генрих

После того как это случилось, император римский Генрих IV под влиянием частых наветов чешского князя Б[орживоя] стремительно направился на опустошение паннонского королевства в сопровождении большого числа воинов. Когда достоверные слухи об этом дошли до К[оломана], короля паннонцев, он, понимая, что его силы не равны силам императора, направляет письмо к королю Болеславу с просьбой о помощи в таких словах:

Преславному монарху поляков и поморян Коломан, венгерский король, самому близкому из друзей [выражает] свое уважение и почтение, насколько он может это сделать. Разум советует, почетность требует, чтобы все противостояли всеобщему пожару. Стих:

Ведь о твоем добре идет речь, когда полыхает ближайшая стена,

и пожар, оставленный без внимания, обычно набирает силы.

И не по какой-либо другой причине саранча алеманов вторгается к нам, как только для того, чтобы съевши наши виноградники, чего да не будет, тем легче напасть и на ваши оливы».

Болеслав же, узнав о грозном вторжении императора в пределы Паннонии и о его намерении их опустошить, с сильным войском нападает на Богемию, берет города, разрушает их до основания, опустошает и разрушает муниципии. И наконец, занимает дороги, по которым должен был возвращаться император с войском, устраивает засады, сражается с идущими и мужественно одерживает триумфальную победу. Итак, устроив немалое побоище среди народа императора и опустошив большое количество городов богемцев, о хитростях и кознях которых он узнал, а именно что они побудили императора к войне с паннонцами, то есть с венграми, возвращается с триумфом домой.

Глава 22. О Гнемовире, наместнике приморской области

Впоследствии Гнемовир, жизнь которого благочестие короля Болеслава некогда сохранило при истреблении белгардов, то есть альбанцев, которого он, Болеслав, принял из святой купели, возвышая щедрыми королевскими дарами, именовал наместником (presidem) приморского района, он, Гнемовир, обманчиво вообразил, что Болеслав в Богемии схвачен императором Генрихом и закованный находится в отдаленных частях алеманов. Об этом он сообщает поморянам, побудив многих из них отказался от повиновения Вячеславу и присоединиться к его планам. Королевских префектов, которых не мог принудть ни угрозами, ни посулами к неповиновению королю Болеславу, вражески изгнал, лишив их должностей. Когда королю Болеславу стали известны эти злодеяния, он, движимый стремлением к справедливости, хотел немедленно подвергнуть их наказанию, однако прийдя в себя, умерил пыл своей души. Тем не менее он приказывает своим знатным (proceres) приготовить оружие и сам грозно вступает в Поморье. Знать и старейшины (primi et maiores natu) Поморья, как только узнают о его прибытии, торопливо идут к нему навстречу, низко кланяются, склоняют свои выи, умоляют о прощении, уверяют, что их подвели преступные козни Гнемовира. Благочестивейший же король, оказывая им снисхождение, прощает их, однако крепости и некоторые муниципии разрушает, сравнивая с землей. Один только Гнемовир, отчаявшись, не надеясь на прощение, остается мятежником.

Вместе со своими храбрейшими отрядами король Болеслав осадил его и победил в крепости Велень, куда тот убежал. Когда знатные люди хотели, чтобы [Гнемовир], испросив прощение, отдался под королевское покровительство, [Болеслав] отказал, говоря: измена — это настолько большое преступление, что прощать ее нельзя. С большим трудом и с большими потерями была взята крепость Велень, Гнемовир же принял смертную казнь, избитый палками, а другие изменники были казнены мечом.

Глава 23. Каким образом поморяне нападают на гнезненского архиепископа Мартина, намереваясь взять его в плен

Во времена этого Болеслава архиепископом гнезненской церкви был Мартин. Благодаря его усердию и мудрому разумению дела в Польском королевстве процветали. Но так как он пытался отвлечь поморян от язычества, побуждая их платить десятину и первую часть [урожая], как уговорами, так и напоминаниями о церковной дисциплине, они, отказавшись от устоявшегося порядка, строят злокозненные планы, а самого архиепископа полагают или убить, или захватить в плен. Болеслав в это время вместе со своим войском находился вне пределов королевства. Поморяне через своего посланного узнают о местопребывании священника, покидают крепость Накло и спешно направляются к Спицимежу, приходят туда рано утром, архиепископа, совершающего вместе со своим клиром молитвы в спицимежской церкви, окружают и пытаются поймать. Поднимается крик, сообщают о появлении врагов в самих дверях. Куда бежать, когда уже кажется, что кинжал сверкает у входа? Однако, хотя и был он погружен в размышления, с помощью своих поднялся по какой-то лестнице и скрылся в перекрытиях [потолка]. Стих:

Так ногам старца страх придает силы и крылья.

Поморяне же, не щадя святости, приняв архидьякона, распростертого подле алтаря, за архиепископа, радостно его хватают. Все сокровища и церковную утварь курии архиепископа и самое владение Спицимежа опустошают и поспешно возвращаются домой. Они приказывают архидьякону, считая его архиепископом, чтобы он отменил десятину и первую часть [урожая], позволил им совершать привычные обряды и выплатил большое количество денег. А тот, когда увидел, какой ценой определяется его жизнь, ни на одно из этих [условий] не соглашается, но, полагаясь на Бога и рассчитывая на одобрение своего архиепископа, вверил себя Господу Богу. Архиепископ же после ухода врагов в течение трех дней пребывал в молитвах, слезах и бдениях в самой церкви, оплакивая столь святотатственное дело. Но всемогущий Господь не пожелал, чтобы обида, нанесенная духовному лицу, осталась неотомщенной: неожиданно поразил он насильников, их жен и детей гибельной чумой так, что они как безумные поочередно то мечом, то камнями нападали на своих близких людей и их, не узнав, как врагов своих отгоняли от собственных жилищ. И когда они не могли настигнуть других, то сами себя разрывали зубами и ногтями. Из-за этой напасти некоторые из них жалким образом окончили свою жизнь и так долго мучались, пока, наконец, поняв причину наказания и своего безумия, не отдали епископу все похищенное у него, не приняли католическую веру и совершенно не отреклись от поклонения язычеству. [Они] с поклоном отпустили архидьякона и обещали, дав заверения, выплачивать и десятину и первую часть.

Глава 24. Об осаде крепости Накло

Когда после этих событий король Болеслав возвращался к себе домой, его соотечественники, выйдя к нему навстречу, сообщают, что поморяне, осмелившись на предерзостный поступок, выступили против почтенного архиепископа. Узнав об этом, преславный король, хотя и тяжко это воспринял, однако, благоразумно усмирив волнение души, на время отложил мщение; спустя немного времени, он со своими храбрейшими отрядами грозно направляется на город Крушвицу, намереваясь и далее идти против поморян. Поморяне, узнав об этом, занимают город Накло, которым они владели как по поручению короля Владислава, так и с его согласия, [заполняют его] вооруженными отрядами и достаточным продовольствием с тем намерением, чтобы не только проявить бунтарство по отношению к королю, но и чтобы они могли беспрепятственно нападать на земли Куявии и Польши, в то время как он сам находится в землях поморян. Когда король Болеслав, выполняя свое намерение, отправился из города Крушвицы, на верхушке церкви святого Вита, которая находится в городе Крушвице, появился какой-то молодой человек необыкновенной красоты, чудесное великолепие которого осветило своим блеском не только самый город, но и его предместья. Этот юноша на глазах всех людей, оцепеневших от ужаса, соскочил с верхушки церкви и повел войско прямой тропой на Накло. Подойдя к городу Накло, он, размахивая золотым метательным копьем, которое держал в руке, бросил его на город и исчез. Почувствовав уверенность в себе, король осаждает город Накло, с помощью машин и других разного рода орудий ожесточенно штурмует его как враждебный ему и безрассудно против него бунтующий. Осажденные, убедившись, что они не могут противостоять силой, решают победить хитростью: смиренно просят перемирия, а сами в это время расспрашивают знатных поморян и с ними советуются. Между тем поморяне готовят засады, чтобы схватить и поразить ничего не подозревавших людей Болеслава. В то время как последние спокойно спали вокруг костела св. Лаврентия, совершенно ничего не подозревая о хитрости поморян, в ночь этого же святого королю Болеславу сообщают, что бесчисленные полки пехотинцев наподобие саранчи неожиданно окружили город Накло. Поморяне позаботились о том, чтобы шума и ржания их лошадей, находившихся в засаде, не было слышно. Поэтому, оставив своих лошадей на попечение стражи, они выбрали для сражения пеших. Болеслав, заметив это, обращается к своим. «Я вижу, — сказал он, — о мои предводители, что нашим львятам козы не противны». И, сказав так, первый обрушивается на врагов. За ним мужественно следует воевода (princeps milicie) Скарбимир, более храбрый, нежели лев. Враги терпят поражение и теряют последние силы. Так мужественно вместе со своими [воинами] сражается Болеслав и одерживает триумфальную победу; и тогда такое множество поморян было убито, что никто не мог узнать числа убитых. Об этом побоище и до настоящего времени неопровержимо свидетельствуют насыпи наподобие гор из костей похороненных. Много тысяч поморян было взято в плен Болеславом, и они радовались, что выкупили свою жизнь ценой подношений. И с этого времени согласно декрета поморяне не имели права ни управлять Накло и другими городами, что ранее разрешил им Болеслав в своей щедрости, ни проживать в них.

Глава 25. Каким образом император Генрих напал на Польшу

После того как все это произошло, прежде чем у лехитов затянулись раны, прежде чем высохла кровь, император Генрих, помня о полученной им в пределах венгров обиде от Болеслава, с многочисленным отрядом вооруженных нападает на Польшу, намереваясь ее опустошить. Он осаждает большую крепость Любуш, полагая, что взять ее легко, и далее спешит к городу Бытом и неоднократно пробует его захватить. Но так как он увидел, что и путь к нему чрезвычайно труден и находится он в неприступном месте, [то] оставив свои планы, приближает свой лагерь к городу Глогову. Там он окружает горожан неожиданной для них осадой и требует от граждан в назначенный срок выдать ему заложников. [Глоговяне сообщают] королю Болеславу о своих затруднениях и о выдаче заложников не столько в знак своего подчинения, сколько ради получения отсрочки.

Глоговяне сообщают], что [император] окружил их осадными орудиями, назначает срок для выдачи заложников. Жалобно сообщают Болеславу о своих затруднениях и [говорят], что дают заложников не в знак своего подчинения, сколько ради получения отсрочки.

Оборона польского города. Миниатюра из рукописи XIV в.

Им Болеслав ответствует: «Безопаснее не пощадить жизнь немногих, чем благодаря лености благодушия подвергнуть опасности многих. Поэтому благоразумнее лишиться заложников, нежели свободы».

Глоговяне, узнав о его замысле, увереннее собирают силы, укрепляют город, восстанавливают разрушенное, но и лагерь императора, с одной стороны, граждане, а с другой — воины Болеслава непрерывными набегами беспокоят. Видя их стремление к сражению, император грозит и приказывает отданных в заложники сыновей привязать к машинам или причинить какие-либо другие мучения, дабы родители, движимые отцовской любовью, узнав о погибели, угрожающей их сыновьям (раздается крик: «Болеслав, Болеслав»), отдали себя под покровительство императора. Но тех не пугает натиск врагов, не смиряет суровость испытаний, не останавливает любовь к сыновьям.

[Болеслав], как утверждают, сказал: «Безопаснее отцам лишиться потомства, чем гражданам — родины. Ведь почетнее мыслить о свободе, нежели о детях».

Между тем силезцы, мазовшане и жители других провинций лехитов собираются на помощь своему прославленному королю Болеславу, нападают и беспокоят частыми наездами со всех сторон войско и охрану императора, не дают ему ни минуты покоя, непрерывно тревожа лагерь и стоянки врагов. Чешский князь, видя, что силезцы перешли границы и идут на помощь Болеславу, советует императору послать часть его войска на взятие города Вроцлава. Король Болеслав, узнав об этом, преследует их и, прежде чем они достигли Вроцлава, сражается с ними, разбивает и побеждает. И там, став вторично победителем, поспешно направляется к лагерю императора. Силезцы просят его, чтобы он не откладывал сражения, тяжело перенося то обстоятельство, что такой враг создает угрозу их областям и подвергает непрерывным ограблениям. «Уж лучше, — говорят они, — однажды пасть, чем всегда быть в зависимости».

Итак, король Болеслав сообщает императору: «Ты требуешь подати? Жди назавтра кровавой дани. В самом деле, то, что ты должен требовать от коголибо, то назавтра ты получишь от нас».

Как только на следующий день стало рассветать, боевые ряды лагеря Болеслава в полном порядке выступают вперед, и насколько войско императора укрепляет его многочисленность, настолько поляков поддерживает дерзостное воодушевление. Как были первыми отряды чехов, так они и погибли при первом нападении [Болеслава]. Вслед за тем гибнут огромные легионы алеманов, одни, сокрушенные ударами Болеслава, другие — силезцев и мазовшан. Некоторые в смятении толпами мечутся то туда, то сюда между рядами сражающихся, не зная, что им делать, кому оказывать помощь. Некоторые погибли от отравленных стрел, иные были вынуждены вступить в пешее сражение, так как погибли их кони, отравленные ядовитыми стрелами. Так, Алемания, плача и стеная, подобрала изгнанников и разбитые остатки алеманов, которые сочли жизнь цезаря за награду, а бегство за триумф.

Великое множество собак собралось к месту сражения, много трупов они съели и поэтому впали в неистовое бешенство, и никому из людей в течение многих дней не было там безопасного пути. И до настоящего времени место битвы называется Песье Поле.

Глава 26. Об изгнании чешского князя

Далее Болеслав III незамедлительно преследует чешского князя и изгоняет его из королевства чехов. Когда-то его, изгнанного своими, он принял чрезвычайно ласково, сострадая, выказывая ему утешение, сделал его сначала князем Оломоуцким, а затем и князем пражан (Pragitis). Этот упомянутый князь Чехии, не помня, однако, об оказанном ему благодеянии и будучи человеком неблагодарным, осмелился направить враждебность императора на Болеслава. В конце концов кто-то из его людей, как он того и заслуживал, жестоко покарал его мечом. Вместо него король Болеслав назначил князем чехов некоего знатного мужа по имени Будивой (Budzywogium), которого подобным же образом спустя некоторое время убивает брат, обуреваемый завистью. Вторично Болеслав входит в Чехию, изгоняет оттуда нечестивого братоубийцу и назначает правителем его младшего брата. Вследствие этих обстоятельств приближенные королевского двора, возмущенные и недружелюбные, говорили, что Болеслав из-за своей гордыни осмеливается попирать права императора не только в том, что объявляет войны Священной империи, но даже королевства, подчиненные Римской империи, по собственному усмотрению, чрезмерно возгордясь, дарит кому вздумается.

Глава 27. Известие о Петре из Дании

По свершению всего этого некий знатный юноша по имени Петр пришел из королевства Дании и был весьма радушно принят королем Болеславом, ввиду того что великий правитель, король данов, убедительно просил за него. Этот юноша отличался как военным мужеством, так и доблестными и суровыми нравами и поэтому был мил в обращении и вызывал чувства большой приязни у короля и у всех знатных. А в это время король Дании был зверски убит своим братом. Отец вышеупомянутого юноши Петра, знатный человек, припрятал много сокровищ уже умершего короля данов и известил сына, чтобы тот поспешно прибыл к нему и распорядился королевским добром, так как сам он уже старец и предвидит свой скорый конец. Юноша же, навестив отца, не нашел возможности увезти сокровища и сообщил королю Болеславу и его знатным, чтобы они направили войско в королевство данов и не медлили выступить, опираясь на поддержку и его самого и его отца. Итак, Болеслав, поскольку он был славен в покорении королевств, в год от Р.Х. 1124, переплыв море, занял королевство данов и, назначив там своих наместников, возвратился домой с большим триумфом и величайшей славой. Будучи в его свите, Петр привез с собой в Польшу (Poloniam) королевские сокровища, подаренные отцом. На них он приобрел для себя и для своих детей многие владения и, кроме того, благодаря щедрости короля Болеслава и его сыновей имел также некоторые наследственные владения в различных областях Польши.

Этот Петр, прозванный впоследствии Великим, женился по распоряжению Болеслава на дочери какого-то князя русских, родственнице жены Болеслава. Вначале король Болеслав имел женой дочь знатного князя русских, от которой у него родились Владислав второй и одна дочь. После кончины жены он женился на сестре Генриха V, императора римского, от которой у него было четыре сына: Болеслав Кудрявый, Мешко Старый, Генрих первый и Казимир юный. Этот Болеслав свою дочь от русской жены выдал замуж за сына короля венгров Коломана. Ему как приданое дал в пожизненное владение каштелянию спишскую. Коломана же совместно с венгерским королем назначил королем над галичанами и повелел его короновать. А при коронации король Болеслав из-за своей доверчивости был обманут хитрым венгерским королем: [отдал] каштелянию спишскую, а тот под видом приданого для его дочери отдал ему перемышльскую. Это коварство послужило началом распрей между поляками и венграми, как это обнаружилось впоследствии. И таким образом, эта спишская каштеляния, отторгнутая у поляков венграми обманным путем, и до настоящего времени находится в их руках.

Глава 28. О пленении какого-то русского князя

В то время как Болеслав был занят разными делами в других районах, некий князь русских по имени Володарь, завидуя счастью Болеслава, созывает русских князей, всех будоражит, каждого в отдельности убеждает помнить о своем знатном происхождении. Указывает, сколь бесславен, сколь подвержен насмешкам народ, познавший рабство; доказывает, что лучше родиться рабом, нежели стать им, поскольку родиться таковым - это следствие жестокости природы, а сделаться рабом - это подобно кораблекрушению из-за беспечности. А кому падет на долю такое несчастье, тому трудно из него выбраться. Поэтому почетнее скорая смерть, чем долгое прозябание в жалкой жизни. Итак, все князья полагают нарушить свое повиновение Болеславу, и составляют против него заговор.

Узнав об этом, Болеслав созывает совет старейшин (senatum), беспокоится, каким образом противостоять этому злу, то ли силой, то ли хитростью. Некий воевода (princeps milicie), человек благородной крови и по достоинству очень близкий к королю, отважный, деятельный комит Петр Влостек из Ксонжа, в то время как другие советовали иное, так сказал: «Когда стоит дерево, напрасно кто будет отсекать веточки, ведь прежде всего следует приложить секиру к корню. Лучше не иметь успеха, чем вовсе не пытаться его добиться». Затем, окружив себя свитою верных людей, он отправляется на Русь, притворяется изгнанником, уверяя, что он не может переносить свирепости короля Болеслава, умоляет Володаря, князя владимирского, о поддержке и помощи. Радуется князь Руси прибытию такого мужа, радуются я его люди такому сообществу. И хотя часто Петра спрашивали о причинах изгнания, однако он никому не раскрывает сути дела, говоря, что не полезно обнародовать замысел раньше времени. Стих:

Птица на нежных крыльях с трудом, с опаской взлетает.

удобное время Петр приказывает своим готовить коней, брать оружие и следовать за ним, [сам] неожиданно входит в дом Володаря, его, обедавшего, оттаскивает от стола, повергает на землю, побежденного заключает в оковы и связанного доставляет королю Болеславу как знаменательный дар. Так он, рискуя собственной жизнью, приобретает почет для родины и обеспечивает королевству покой. А затем, сын этого Володаря, тяжко переживая отцовские раны, непрестанно думает о постигшем отца несчастье, мечтает отомстить за смерть отца. Понимая, что открыто отомстить врагу, намного превышающему его силы, он не сможет, он смешивает горе с хитростью и все сокровища своего отца, обнаруженные им в казне, решает употребить на отмщение за него. Предпочитает честь богатству, на мщение за родителя готов истратить много, для себя бережлив. Какого-то знатного (insignem) из Паннонии, как по крови, так и по достоинству, он склоняет на свою сторону дарами, совращает золотом, дабы он какой-либо хитростью обманул и ввел в заблуждение Болеслава. Этот венгр, предпочитая страсть к золоту достоинству, бежит под покровительство Болеслава, притворяясь, что король паннонцев изгнал его. Выдумывает ложные причины своего изгнания, утверждая, что основная причина состоит в том, что он ревностно старается противостоять козням своего народа или, по крайней мере, как-то им противодействовать, и, дескать, он [сам], является горячим поклонником поляков, или иначе лехитов. И якобы до такой степени усилилось коварство его соперников, что был ему вынесен смертный приговор. А также [говорит], что уж лучше ему свести на нет свои заслуги, нежели подставить под удар свою неповинную голову, и при этом он обещает [Болеславу] отдать Паннонию под прежнее владычество.

Глава 29. Об измене города Вислицы

В эти времена в королевстве лехитов был преславный город, окруженный высокими стенами, по названию Вислица. Некогда во времена язычества правителем этого города был Прекрасный Вислав, который и сам вел свое происхождение от рода короля Попеля. Некий комит, как говорят, происходивший из этого же рода, храбрый и сильный, по имени Вальтер Сильный, что по-польски звучит как Вальчеж Удалой, имевший крепость Тынец возле Кракова, где теперь находится аббатство св. Бенедикта, основанное Казимиром Монахом, королем поляков, или иначе лехитов, в каком-то мятежном столкновении взял в плен этого [Вислава] и плененного заключил в глубокой тынецкой башне.

Костел и аббатство бенедиктинцев в Тыньце. Основаны в середине XI в. Казимиром Восстановителем

Он решил содержать его там под особой стражей. Этот [Вальтер] женился на знатной девушке по имени Гельгунда, дочери некоего короля франков, уже просватанной, и тайно увез в Польшу, не без большой опасности для себя. Вальтер и сын какого-то короля алеманов [когда-то] для приобретения хороших манер воспитывались при дворе короля франков, отца Гельгунды. И вот Вальтер, человек проницательный и энергичный, заметив, что дочь короля Гельгунда прониклась чувством любви к сыну короля алеманов, однажды ночью взобрался на стены крепости, склонил деньгами сторожа на свою сторону, дабы он не осмелился его выдать. Он так сладко запел, что дочь короля пробудилась ото сна, встала с постели и вместе со своими сверстницами, забыв о покое, внимала приятному напеву, пока певец сладко пел. С наступлением утра Гельгунда требует призвать стражника и тщательно его расспрашивает, кто был тот, кто пел прошлой ночью. Тот же уверяет, что не имеет никакого понятия, кто это был, и не осмеливается выдать Вальтера. Но когда в течение двух следующих ночей молодой Вальтер, соблюдая меры предосторожности, продолжает петь, Гельгунда, не будучи в состоянии далее скрывать свои чувства, угрозами и нападками заставляет стражника выдать певца. Поскольку стражник не захотел его выдать, она приказывает подвергнуть его смертной казни. Тогда тот называет имя Вальтера, и Гельгунда, воспылав к нему горячей любовью, склоняется на его домогания и отвергает сына короля Алемании. Последний, видя, что он постыдно отвергнут Гельгундой и что Вальтер теперь предмет ее любви, воспылал к нему безумной ненавистью. Он возвращается к отцу, занимает все переправы через реку Рейн, приказывает тщательно следить, чтобы никто с девушкой не переправился, пока не уплатит за перевоз марку золота. По прошествии некоторого времени Вальтер и Гельгунда находят возможность побега, используют ее и, дождавшись желанного дня, бегут. После того как они достигают берега реки Рейна, перевозчики требуют с них за переезд марку золота, однако, получив ее, отказываются перевезти их, пока не прибудет сын короля. Вальтер, почувствовав опасность в промедлении, садится на Буцефала, приказывает Гельгунде сесть позади себя и переплывает реку быстрее стрелы. После того как он несколько удалился от Рейна, он услышал за своей спиной крик и узнал голос преследующего его алемана: «О вероломный, ты тайно убежал с дочерью короля и переправился через Рейн, не уплативши мыта. Останови шаг, останови, чтобы я мог пойти с тобой на поединок, и кто будет победителем, тот как победитель будет владеть и конем, и оружием, и Гельгундой». На его крики Вальтер бесстрашно отвечает: «Ложно то, что ты говоришь. Ведь я выплатил морякам марку золота и дочь короля я беру не силой, а добровольно она пожелала следовать за мной», При этих словах они храбро сражаются пиками, а когда те сломались, они сражаются мечами и мужественно испытывают силы друг друга. И поскольку алеману было хорошо видно Гельгунду, он, воодушевленный ее видом, заставляет Вальтера отступить, пока тот, отступая, не увидел Гельгунду. Как только увидел, обуял его стыд, что он отступает, и под влиянием любви к Гельгунде он с новыми силами храбро наступает на алемана и его убивает. Захватив коня и оружие алемана, он продолжает свой путь и радостный возвращается домой, увенчанный двойным почетом.

Благополучно совершив путь, пришел он к тынецкой крепости и, для того чтобы излечиться, позволил себе некоторую передышку. Как только узнал от своих, что Прекрасный Вислав, вислицкий князь, в его отсутствие причинил его людям несправедливость, приняв это известие близко к сердцу и желая ему за это отомстить, направился против Вислава. И наконец, сражается с ним, побеждает и связанного, как уже было сказано, передает под стражу в тюремное подземелье тынецкой крепости.

По прошествии некоторого времени [Вальтер], по обычаю рыцарей, отправился в далекие края ради совершения воинских подвигов. Прошло два года, как он уехал, и Гельгунда, взволнованная его продолжительным отсутствием, опустив лицо, обращается к какой-то девушке, своей поверенной, говоря, что она и не вдова и не замужняя, имея в виду тех, кто сочетался браком с мужами, людьми энергичными и жадными до военных столкновений. Эта девушка, тяжело переживая столь долгую плачевную участь своей госпожи, не стыдясь измены, рассказывает, что Вислав, князь Вислицы, красив и привлекателен и находится в темнице. Она, несчастная, советует своей госпоже, чтобы та приказала привести его из тюрьмы под покровом ночи и, пригрев в желанных объятиях, снова осторожно отпустила в тюрьму. Госпожа благосклонно принимает совет своей служанки и, хотя и обеспокоена возможными последствиями, не боится подвергнуть риску и жизнь и доброе имя. Она приказывает привести из темницы Вислава и при виде его красоты радостная проникается к нему любовью и не только не приказывает ему остаться в темнице, но соединяется с ним любовными объятиями. Отвергнув ложе собственного супруга, она предпочитает бежать [с Виславом] в город Вислицу.

А Вислав, возвращаясь домой, надеется, что имеет двойной триумф, который, однако, в таком рискованном деле и ему и ей грозит смертельной опасностью. В самом деле, по прошествии короткого времени Вальтер, возвращаясь домой, с тревогой спрашивает у жителей города, почему Гельгунда, хотя бы у входа в город, не бежит к нему навстречу, радуясь его возвращению. От них от узнает, каким образом Вислав, найдя поддержку у стражей крепости, освобождается из темницы, а также, [что он], уехав, взял с собой и Гельгунду. Воспылав бешеной ненавистью, он [Вальтер] спешит к Вислице, не боясь доверить себя и свою судьбу всякого рода случайностям, нападает неожиданно на город Вислицу в то время, как сам Вислав за городом проводил время в охоте.

Гельгунда, увидев его в городе, поспешно бежит к нему навстречу и, низко склонившись к земле, слезно жалуется на Вислава, обвиняя его в том, что он насильно похитил ее. Она советует Вальтеру отправиться в потаенную часть его жилища и заверяет, что Вислав по ее знаку немедленно выйдет, что даст возможность его задержать. Вальтер верит лживым заверениям обманщицы, идет в укрепленное помещение, в котором Вислав с помощью легкомысленной ветреницы берет его в плен. Ликуют и Вислав и Гельгунда, радуясь благополучному исходу дела, не думая, что, как это часто бывает, их может постигнуть печаль смерти.

Он [Вислав] решил не содержать его под тюремной охраной, но сгубить более тяжелой карой, чем пребывание в тюрьме. А именно он приказал его, связанного, еще привязать железными цепями к стене столовой с вытянутыми руками, ногами и шеей. И в этой же столовой Вислав приказал приготовить себе ложе, где летней порой в полдень предавался любовным утехам с Гельгундой.

У Вислава была родная сестра, которую из-за непривлекательной наружности никто не хотел брать в жены. На ее бдительность Вислав надеялся больше, чем на остальных своих сторожей. А она, воспылав страстью к Вальтеру, забыв о девичьем стыде, расспрашивает Вальтера, не пожелает ли он взять ее в жены, если она облегчит ему его участь и освободит от оков. Последний обещает, что, пока он жив, он всегда будет связан с ней брачными узами и против ее брата Вислава, как она этого и желает, никогда меч не поднимет. Он убеждает ее, чтобы она вытащила меч из спальни брата и принесла ему, дабы мог он разорвать оковы. Она тотчас принесла меч и, как приказал Вальтер, открыв ключом крайнюю часть железной цепи, положила меч между спиной Вальтера и стеной, чтобы он, дождавшись удобного момента, мог незаметно отойти.

Вальтер, когда назавтра наступил полуденный час и Вислав с Гельгундой обнимались на ложе, вопреки обыкновению, обратился к ним с такими словами: «Как это вам показалось бы, если бы я, освобожденный от оков, держал в руках перед вашим ложе свой меч, вынутый из ножен, и увидели бы вы меня угрожавшим отомстить вам за содеянное?»

При его словах замерло сердце Гельгунды, и она, дрожа, так говорит [Виславу]: «О господин мой, не нашла я в спальне меча и в сладких твоих объятиях забыла тебе это сказать».

Ей Вислав: «Даже если бы он мог воспользоваться десятью мечами, без усилий мастеров он не сможет разорвать железные цепи».

В то время как они так говорили, Вальтер, свободный от оков, появился перед ними, осыпая упреками и размахивая мечом. И тотчас, подняв высоко меч, пронзил им того и другого. Меч, опустившись, разрубил их пополам. Так они закончили свою непутевую жизнь еще более нечестивым концом.

Могилу Гельгунды, высеченную на скале в крепости Вислице, и до настоящего времени показывают всем желающим ее посмотреть.

Управление этим сильно укрепленным городом [Вислицей] король Болеслав поручил некоему изгнаннику из Паннонии, которого он принял не как беглеца, но как воспитанника родины и с которым он обращался чрезвычайно ласково. Этот последний, дождавшись отсутствия короля Болеслава, который отправился в центральные части страны и ради устройства королевских дел находился там какое-то время, приказывает сыну Володаря, короля Руси, поспешно прибыть и сообщает ему о продолжительном отсутствии Болеслава. Итак, враги спешат к Вислице, и стало известно, что они приблизились. Этот изменник приказывает, чтобы все люди, способные воевать, любого сословия, того и другого пола сбежались для защиты города и для того, чтобы в нем спасти и себя и свое имущество. А также с той целью, чтобы виновные не были изобличены в оскорблении его величества и чтобы вассальное добро и движимое имущество не было конфисковано в королевскую казну. А когда весь народ сбежался в город и себя спасти и его защитить, вероломный изменник открыл ворота врагам, дав, таким образом, возможность варварам перебить христианский народ.

В году 1135 от Р.Х. 8 февраля Вислицу разрушают. Сын Володаря, хмельной от пролившейся крови этого народа, безбожно бесчинствует. Его жестокая свирепость больше возбуждалась человеческой кровью, нежели пресыщалась разбоем. И он возвращается домой без какого-либо ущерба для себя. Паннонца же этого, сына вероломства, [сын Володаря] лишает обоих глаз, отрезает язык и детородные члены, дабы от змеиного и нечестивого рода не родился бы еще более вероломный.

Услышав это, Болеслав, жесточайший мститель за несправедливость, направляется к границам Руси, входит в нее и приказывает разыскать сына Володаря. А тот, имея нечистую совесть, быстро, как лесная коза, бежит и углубляется в лесные чащобы и наподобие диких зверей скрывается среди ущелий и рощ. Воины Болеслава свирепее львов обрушиваются на русский народ, не щадят ни бургов, ни городов, ни крепостей. Они считают, что ни принадлежность к полу, ни возраст, ни благородство высокой крови не может принести спасения, и всех, кого удается обнаружить, сытый меч бесчеловечно поглощает. Так Болеслав, отомстив во сто крат сыну Володаря, возвращается домой с почетом.

Глава 30. Об изгнании сына Коломана (Colomanidis), короля Галиции

После такого жестокого мщения Болеслава русским, как уже было сказано, князья другой Руси и других соседних областей, собрав совет и опираясь на помощь соседей, поскольку иначе они, по-видимому, не могли противостоять могуществу Болеслава, галицкого короля, зятя князя Болеслава, выгоняют из королевства. Этот бежит в королевство своего тестя Болеслава и некоторое время находится у него вместе с женой.

Князья же русских, смертельно опасаясь вторжения Болеслава, натиск которого они сравнивали с ударом молнии, применяют к нему, доверчивому, хитрость. Будучи не в состоянии победить его оружием, [они] замыслили победить по крайней мере его же доверчивостью. Прежде всего они собирают подчиненных им князей, затем множество вооруженных варваров, первых из первых всего Галицкого королевства и самых знатных (procerum) этого королевства посылают на лицезрение Болеслава, уверяя, что все королевство и они сами с детьми намереваются припасть к стопам Болеслава, который по-братски приютил у себя их короля. Жители Паннонии, соседние с Галицким королевством, зная об уловках русских, лукаво притворяясь, скорбят и умоляют [Болеслава], чтобы он помог и восстановил в королевстве изгнанного короля. Ему они посылают на помощь и свои равноценные вооруженные отряды, обращая свои горячие просьбы к их Величествам, т. е. к Болеславу и к изгнаннику. Под влиянием этих обманчивых просьб король Болеслав, безбожно обманутый, с небольшим войском вступает в галицкую провинцию. К нему подходят ряды паннонцев вперемешку с бесчисленным количеством русских, смиренно приветствуют короля-изгнанника и Болеслава. Однако все спешат перейти в последние ряды. Болеслав, молча наблюдая за этим, спешит поделиться с воеводой Вшебором.

«Ты догадываешься, что я подозреваю?» - сказал он Вшебору.

Тот ответил: «А что ты подозреваешь?»

А он: «Ты видишь, что почти все, замешанные в этом деле, стремятся в конец?»

«Что из этого?»

«Нам промедление опасно. Постыдно мужам не быть мужами».

А тот: «Не следует мужам быть слишком поспешными. Трудно достигает цели человек, действующий слишком поспешно».

В то время как они переговариваются, видно как приближаются издалека бесчисленные ряды русских и варваров. Итак, сходятся ряды и копья грозят копьям. Двойной враг теснит войско Болеслава, один - с тыла, другой наступает спереди.

Кричит Болеслав: «Смело, мужи, следует сражаться, а не лениво убегать с поля боя».

Стих:

Храбро сражающийся враг заставляет храбро сражаться.

Какой-то муж из окружения Болеслава, благородный родом, но бесчестный душой, первым убежал с поля битвы. Его позорное бегство не только не отняло победу у победоносного Болеслава, но и отвело облако от самой победы, или, как правильнее сказать, солнцем осветило солнце. В самом деле, хотя до сегодняшнего дня часто можно было слышать о неподдающейся оценке доблести Болеслава, однако только теперь, когда она явственно обнаружилась, в нее поверили и паннонцы и русские. Конь его пал, утомленный и ратным трудом и получив ранения, а Болеслав пеший сражается и рушит врагов. Некий туземец (originarius), сойдя со своего коня, предлагает ему сесть на него.

И наконец, воины Болеслава, непобежденные, но утомленные победой, одни уходят с поля битвы, других, усталых от сражения, враги берут в плен и уводят к себе к сожалению для Болеслава. Столько народа лехитов попало в плен, что хотя лехиты для выкупа своих пленных и положили все сокровища в виде золота, серебра и драгоценных камней и даже те ценности, которые еще во время Болеслава Великого были собраны и сохранялись в Польском королевстве, однако их не хватило для этого выкупа. И даже многие люди знатной крови были проданы в горестную неволю языческому люду, и там они жалким образом закончили свою несчастную жизнь. Но напрасно часть паннонцев хвасталась бесславной победой и, не будучи победительницей, пользовалась именем победы. Скорее пусть она стыдится вспоминать о ярме своего обмана.

Итак, Болеслав хотя и был озабочен пленением его воинов, однако невредимым возвращается домой, а беглого рыцаря повелевает наградить тремя дарами, а именно преподнести ему прялку, взвешенную пряжу, заячью шкуру, которыми обозначил: в прялке - женщину, в пряже - хитреца, в зайце - труса. Этот неблагородный муж, получив дары с чувством стыда и понимая, что они означают, повесился на ремне, прикрепленным к звоннице собственной часовни, испустив жалкий свой дух. Такая гибель может быть истолкована [следующим образом]: прялка - виселица, взвешенная пряжа - петля, заяц - отлетающий дух его. А того, удивительного благородства туземца он выкупил из рабства, выкупленного делает богатым, богатого - знатным, следуя таким словам пророка: «Из брения возвышает нищего, посаждая с вельможами, и престол славы дает им в наследие».

У этого отважнейшего Болеслава было достаточно и мужества и трудолюбия, если бы он не так легко ослаблял бразды доверчивости. Спустя короткое время, наш Болеслав заложил аббатство монастыря св. Бенедикта в честь Святой Троицы и Блаженной Девы Марии в крепости Лысой Горы, а также при посредстве одного знатного мужа по имени Сецех в Сецехове прибавил некоторое количество добра к Сецеховскому монастырю.

Когда он почувствовал приближение кончины, утомленный более тяжестью сражений, нежели годами и зная, что он выполнил долг, предназначенный судьбою, приказывает написать завещание, по которому делит свое королевство между четырьмя сыновьями. Владиславу, первенцу, он предписывает правление в [землях] Кракова, Серадза, Ленчицы, Силезии, на Поморье; Болеславу Кудрявому отдает Мазовию, Куявию и хелминскую каштелянию; Мешко - Гнезно, Познань и Калиш с окрестностями; Генриху первому - Сандомир и Люблин, равным образом отдает провинции и княжества в соответствии с границами, некогда окружавшими упомянутые провинции. Спросили его и о пятом сыне, малолетнем, по имени Казимир, почему он не выделяет ему никакой доли. А тот им: «Уже давно выделил и назначил». Когда же они удивились, что это за пятая часть, он сказал: «Не видите вы, что для четырех тетрархов сооружена квадрига тетрархии. Таким образом, этому малолетнему предназначается наследование четвертого колеса в квадриге. Перестаньте жаловаться, о благородные, на нарушающее законные права [наследника] завещание. В самом деле, справедливо, чтобы дела малолетних были поручены их опекунам, а не самим малолетним».

Приняв спасительное причастие, преставился счастливейший Болеслав в счастливый день, а именно от Р.Х. 1138 в возрасте пятидесяти шести лет, и об этом сохранился стих:

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история