Сергеев И. Римская Империя в III веке нашей эры

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 3. Кризис III века и его место в истории Римской империи

История Римской империи в современном антиковедении обычно подразделяется на три периода'. Большинство историков считает, что III век н. э. занимал в этой истории особое место, отделяя период Ранней империи (Принципата) от периода Поздней империи (Домината). При этом обычно отмечается, что римское государство в этом столетии находилось в кризисном состоянии, а сам период называется периодом кризиса III века. Хотя по данному периоду римской истории к настоящему времени имеется очень обширная историография, целый ряд аспектов проблемы кризиса III века не могут быть признаны окончательно решенными и продолжают оставаться предметом споров среди историков античности. К их числу относятся такие вопросы теоретического характера как причины возникновения кризиса III века, его характер, хронологические рамки, особенности развития, результаты его преодоления. Без ответа на эти вопросы нельзя определить место данного кризиса в истории Рима. Исследованию этих аспектов проблемы кризиса III века и посвящена данная глава.

3.1. Характер кризиса III века и причины его возникновения

Вопрос о характере кризиса III века является ключевым при рассмотрении других указанных выше теоретических аспектов проблемы. От ответа на него зависят и трактовка причин возникновения этого кризиса, и определение его хронологических рамок и особенностей развития, и установление места данного кризиса в истории римского государства.

В литературе характер кризиса III века в Римской империи определяется далеко не однозначно. Историки называют этот кри зис политическим 2 , внутри- и внешнеполитическим 3 , социальным 4 , экономическим и финансовым 5 , политическим, военным и финансовым 6 , политическим, социальным, экономическим и культурным 7 , всеобщим 8 . При этом они не всегда обосновывают свои суждения по данному вопросу и опровергают другие мнения по нему.

На наш взгляд, определение характера кризиса III века в Римской империи невозможно без уяснения трактовки самого понятия "кризис".

Историки, исследующие события римской истории III века н. э.,

достаточно часто употребляют термин "кризис". Но не все объясняют, что следует под ним понимать. Сравнение же имеющихся трактовок данного понятия показывает, что представления современных антиковедов о сущности кризисных явлений весьма различны.

По мнению П. Галлиона, кризис — это эра политических и военных трудностей 9 . Р. Рис полагал, что кризис — не просто механизм перемен. Лучше всего, считал ученый, понятие кризис трактовать в медицинском смысле — как момент достижения болезнью в своем развитии высшей точки, когда разрешается вопрос о дальнейшем выздоровлении или смерти пациента 10 . Д. С. Поттер понимал кризис как "время обострения трудностей или опасности" 11 . А. Шастаньоль отмечал, что в политэкономии под кризисом понимается короткий момент трудностей, но в случае с кризисом III века в Римской империи нужно вести речь о длительном периоде неурядиц и упадка' 2 . Ф. Жак считав, что термин "кризис" применим для обозначения периода трансформации, нарушения равновесия 13 .

По сравнению с антиковедами других стран больше внимания понятию "кризис" уделяют немецкие историки. Некоторые из них обращаются к толкованию этого термина Я. Буркхардтом м , считавшим. что кризисы в мировой истории представляют собой совокупность экономических, социальных, политических и духовных перемен, в результате которых происходит ускоренный процесс замены старой системы новой 15 . По его мнению, такой кризис наблюдался в эпоху переселения народов 16 . Но Г. Альфельди, возражая против последнего утверждения Я. Буркхардта, "настоящим кризисом" (" echte Krise ") Римской империи называет именно кризис III века 17 . По его мнению, под кризисом следует понимать такие структурные изменения , которые ведут к ликвидации существующего порядка вещей или, по меньшей мере, к возникновению угрозы его существованию 18 . К. Фитчен описывает два варианта представлений о кризисе и его преодолении: во-первых, кризис может пониматься как угроза существованию имеющегося положения вещей, а преодоление кризиса — как устранение данной угрозы и сохранение существующего порядка; во-вторых, кризисом следует называть не только угрозу, но и глубокие изменения в положении вещей и ф ормах сознания, а его преодолением — чисто физическое устранение угрозы с целью спасения прежнего порядка 19 . Ф. Кольб предлагает толковать понятие "кризис" в соответствии с древнегреческим значением этого слова, как "момент

решения" (" Augenblick der Entscheidung "). По его мнению, этот термин ошибочно применяется при характеристике развития Римской империи вШв.н.э.По отношению к римскому государству, считает историк, понятие "кризис" следует использовать для тех отрезков времени, когда имелась угроза самому его существованию; в III в. н. э. такое положение было только в 60-е годы 20 .

Наибольшее внимание трактовке понятия "кризис" уделил немецкий антиковед К. Штробель. В фундаментальном исследовании он анализирует представления об этом понятии у историков, философов, простых обывателей разных эпох. На основе проведенного анализа историк излагает и свою трактовку данного термина. При повседневном, поверхностном толковании этого понятия, пишет К. Штробель, под кризисом понимают любые изменения, которые ведут к (субъективно) негативным, нежелательным последствиям, независимо от длительности протекания самих изменений 21 . По его убеждению, понятие "кризис" нужно связывать с феноменами обострения отношений, ясно проявляющихся возможностей преобразований или прекращения существования определенных структур и систем 22 . В истории римского мира, пишет далее историк, ускоренный всеобщий переворот после I в. до н. э., несомненно, происходил в десятилетия после 284 г . н. э. и продолжался до 30-х годов IV в. н. э., а в период между правлением последних императоров династии Северов и созданием тетрархии в Римской империи существовала стабильная система 23 .

В публикациях советских историков, освещающих события римской истории III века н. э., термин "кризис" употребляется также достаточно часто, но его толкование фактически полностью отсутствует.

Советскими философами исследование категории "кризис" было начато сравнительно поздно, и к настоящему времени опубликовано не так много работ, посвященных толкованию этого понятия. Можно считать, что изучение данной проблемы отечественными философами ждет своего продолжения. Однако уже сейчас в нем имеются определенные результаты, которые вполне могут быть полезными при изучении теоретических аспектов проблемы кризиса III века в Римской империи.

Возникновение кризисного состояния исторического явления советские философы связывали с процессом обострения его внутренних противоречий. Они исходили из того, что любое историческое явление представляет собой систему, имеющую определенную структуру. Составляющие струтуру элементы находятся друг

148

с другом в определенных взаимосвязях и занимают в структуре определенное место, играют в ней соответствующую роль. Взаимосвязи между структурообразующими элементами системы не являются слишком жесткими. В определенных границах существует свобода для изменений взаимосвязей между элементами и роли, которую играет в структуре каждый элемент. При этом, если мы имеем дело с достаточно сложным историческим явлением, каждый элемент структуры данного явления может быть рассмотрен как отдельная система с собственной структурой и набором образующих ее элементов 24 .

Если применить эти представления философов к материалу римской истории, то мы можем рассматривать Римскую империю эпохи Принципата как историческое явление с определенной структурой. Элементами этой структуры являются: территория, население, хозяйство, политический строй и т. д. В свою очередь, и каждый из этих элементов может быть рассмотрен как система. Например, политический строй ранней империи — система Принципата — в качестве структурообразующих элементов имел такие институты как народное собрание (комиции), сенат, принцепс, магистратуры, армия и т. д. Каждый из этих элементов занимал в структуре определенное место, находился в определенных взаимосвязях с остальными элементами и играл соответствующую роль в функционировании системы. Известно, что, например, сенат в правление отдельных императоров эпохи Принципата имел не одинаковое значение в политической жизни Римской империи. Но эти изменения роли сената не оказывали серьезного влияния на сущность политического строя римского государства рассматриваемого времени.

Итак, пока структурообразующие элементы системы в границах относительной свободы играют присущую для каждого из них роль, система функционирует нормально, и ее сущность остается неизменной. К изменению сущности явления могут привести перемены в наборе элементов и характере их взаимосвязей, следствием может стать ломка структуры системы. Таким образом, элементы выступают в процессе развития явления носителями тенденции изменчивости, а структура — тенденции устойчивости 25 . По определению Н. Г. Левинтова, кризис — момент в развитии противоречия между структурой явления и ее элементами, при котором создается возможность разрыва единства между этими двумя сторонами явления 26 . Т. е. это такой момент, когда в результате перемен в характере взаимосвязей между элементами или

возникновения возможности изменения набора элементов появляется вероятность изменения структуры явления и его сущности. Таким образом, кризисное состояние явления наступает тогда, когда какой-либо элемент (или несколько элементов) его структуры под влиянием определенных процессов, тенденций, изменений, происходящих внутри данной системы или вне ее, в своих взаимосвязях с другими элементами структуры начинает выходить за границы относительной свободы, претендует играть не ту роль, которая отведена ему в рамках конкретной структуры. Такой "бунт" элемента может привести к разрыву взаимосвязей между элементами структуры и создает угрозу существованию данной конкретной структуры. Чтобы сохранить свое существование, структура стремится вернуть "взбунтовавшийся" элемент на его прежнее место. Начинается борьба между этим элементом и элементом (или элементами), который играет господствующую роль в данной структуре и заинтересован в ее дальнейшем существовании. Нормальное функционирование системы становится невозможным. Именно состояние, когда система не может нормально функционировать, советские философы называют кризисом 27 .

Подобная кризисная ситуация может охватить сложную систему целиком (например, все сферы жизни Римской империи). Такой кризис мы можем считать всеобщим. Но в кризисном состоянии может оказаться лишь один из элементов сложной системы. Тогда следует говорить о конкретном (экономическом, социаль ном, политическом и т. д.) кризисе. Конкретный кризис может быть составной частью всеобщего кризиса. Не исключено, что кризисом может быть охвачен только один элемент структуры, в то время как система в целом функционирует нормально 28 . Как подчеркивал Н. Г. Левинтов, важно различать кризис всей общественной системы, ее общий кризис от кризисов отдельных ее подсистем, ибо смешение разных видов кризисов приводит к перенесению особенностей, временных рамок и т. п. одних видов кризисов на другие 29 .

Продолжительность кризиса зависит от соотношения сил борющихся сторон — "взбунтовавшегося" элемента и структуры. Если в этой борьбе побеждает структура, результатом преодоления кризиса становится восстановление (возможно, с не оказывающими значительного влияния на ее сущность изменениями) пре жней системы. Поражение структуры ведет к ломке прежней струк туры, к образованию новой структуры с другим набором элементов, имеющих между собой определенные взаимосвязи, т. е. к за-

150

мене одной системы другой. Так возникает новое историческое явление.

Конечно, изучение советскими философами категории "кризис" не может быть признано достаточно полным 30 . Думается, что внимания философов заслуживает проблема вызревания кризиса в случае "внедрения" в структуру системы новых элементов. Нет в исследованиях философов ответа, например, на такой вопрос: может ли в период протекания всеобщего кризиса общества в отдельных его подсистемах произойти не один, а несколько кризисов? Но и имеющиеся к настоящему времени результаты исследования советскими философ ами категории "кризис" могут оказать существенную помощь в осмыслении теоретических аспектов проблемы кризиса III века в Римской империи.

Попытаемся рассмотреть вопрос о характере кризиса III века в Римской империи с учетом вышеизложенных взглядов советских философов. Можно согласиться с выводом К. — П. Ионе, что общество и хозяйство Римской империи при Константине и правителях основанной им династии были совсем не такими, как при Антонинах 31 . Из этого вытекает, что в период между концом II и началом IV вв. н. э. римское государство прошло через кризис, результатом преодоления которого явилась замена одной системы другой. Но означает ли это, что данный кризис был всеобщим по своему характеру, т. е. что в указанный период в кризисном состоянии находились все сферы общественной жизни империи, а не некоторые из них? Ибо, как подчеркивал М. А. Селезнев 32 , при знаки кризиса какой-либо из подсистем нельзя считать признаками начала кризиса всей общественной системы. (Начало кризиса экономической структуры общества этот философ связывал с возникновением конфликта между производительными силами и производственными отношениями. Социальный кризис, по его определению, есть кризис социально-классовой структуры общества, а политический — кризис его политической структуры 33 .) Следует ли из вышеуказанного заключения, что в данный период Римская империя пережила и политический кризис, являвшийся составной частью кризиса всеобщего?

Итак, о возникновении кризиса той или иной сферы общественной жизни Римской империи мы можем в том случае, если в ней наблюдаются явления, которые не были характерны для нее ранее, и они развились уже настолько, что угрожают существованию структуры этой сферы. Сторонники взгляда на кризис III века как на всеобщий, охвативший все сферы жизни империи, называ-

ют такие явления: в экономике — разорение многих ранее доходных хозяйств, основывавшихся на эксплуатации труда рабов, распространение латифундий с колонами в качестве основной рабочей силы, упадок благосостояния городов вследствие развития ремесленных производств в латифундиях, использование в латифундиях примитивных форм хлебопашества и скотоводства, падение урожайности, запустение многих ранее обрабатывавшихся земель; в социально-классовой структуре общества — вытеснение рабского труда трудом колонов, прикрепление свободных ремесленников к профессиональным коллегиям, разорение мелких и средних муниципальных собствеников, усиление экономических и политических позиций в обществе собственников крупных земельных владений, не входящих в городские общины; в политической жизни — частая смена императоров, возведение на императорский престол многих претендентов и их ожесточенная борьба за власть; в идеологии — падение значения традиционных римских духовных ценностей и культов, распространение восточных культов, в частности христианства 34 .

Тем не менее трактовка кризиса III века как всеобщего, охватившего все сферы жизни римского государства, нуждается в более глубоком обосновании. Можно согласиться с тем, что в III в. н. э. в экономике, социальной структуре общества, идеологии Римской империи наблюдались серьезные изменения. Но при этом возникает ряд вопросов: когда начались эти изменения — в III в. н. э. или раньше; имели ли они общеимперский характер или происходили только в отдельных регионах империи; были ли эти изменения настолько глубокими, что соответствующие сферы жизни римского государства не могли нормально функционировать в прежнем качестве? На эти вопросы к настоящему времени нельзя дать безусловно положительные ответы. Например, изучение развития экономики конкретных регионов Римской империи в III в. н. э. показывает, что далеко не «се они переживали худшие, по сравнению со II в. н. э., времена. На основе анализа свидетельств нарративных, эпиграфических источников, результатов археологических исследований историки приходят к заключению, что вплоть до середины III в. н. э. наблюдалось процветание ( allgemeine Blute , the prosperity ) главных отраслей экономики провинций Африки, Испании, Галлии, Германии, Британии, придунайских областей, Малой Азии 35 . Ухудшение же экономического положения этих регионов в последующие десятилетия III в. н. э. было вызвано прежде всего событиями политического характера (втор-

152

жениями варваров, борьбой между претендентами на императорский престол), а не процессами, происходившими в сфере экономики.

На этом фоне положение в сфере политической жизни Римской империи в III в. н. э. выглядело явно кризисным. Политическая обстановка в римском государстве в этот период была далеко не стабильной. Частая смена императоров, многочисленные попытки узурпации императорской власти, решение вопроса о занятии императорского престола с помощью оружия, отказ населения значительной части территории государства признавать над собой власть Рима отнюдь не говорят о нормальном функционировании римской политической системы этого времени. Поэтому можно вполне уверенно говорить о политическом по своему характеру кризисе III века в Римской империи. Причем совсем не обязательно считать его составной частью всеобщего кризиса. Это был, если пользоваться формулировками советских философов, конкретный кризис — кризис политической системы, а именно системы Принципата. И в роли "бунтующего" структурообразующего элемента этой системы в данном кризисе выступала римская армия. В структуре государственного строя Римской империи периода Принципата армия, как один из элементов этой структуры, занимала определенное место и была призвана играть в ней соответствующую роль. Она являлась важнейшей опорой власти принцепса, обеспечивала безопасность границ римских владений, мир и спокойствие внутри государства. Но в ходе бурных событий политической истории Римской империи в III в. н. э. отчетливо проявились претензии армии на совершенно другую роль в системе органов государственной власти: солдаты пытались влиять на характер внутренней и внешней политики императоров, брали на себя решение вопроса о том, кто должен был, правителем государства. Результатом этого "бунта" армии стала борьба между структурой и элементом политической системы империи, нарушение нормального функционирования системы. Этот политический кризис имел конкретные причины возникновения, свои хронологические рамки, особенности протекания и определенный результат его преодоления.

Различия в трактовке характера кризиса III века в Римской империи определяют и неоднозначность представлений историков о причинах возникновения этого кризиса.

Г. Ферреро считал кризис III века политическим по его характеру и полагал, что в его основе лежало полное уничтожение ав-

торитета сената в глазах варваризовавшихся легионов римской армии. Это привело к тому, что в империи исчез всякий принцип законности императорской власти. Легионы стали возводить на престол своих ставленников, но они не признавались всей армией, следствием чего была частая смена императоров. Уничтожение же авторитета сената Г. Ферреро связывал с революцией, осуществленной Септимием Севером 36 .

По мнению М. И. Ростовцева, III в. н. э. — время социальной и политической революции в римском государстве, а кризис III века был не политическим, но определенно социальным 37 . Глав ную движущую силу развития Римской империи в III в. н. э. он видел в антагонизме между городом и деревней, между городской буржуазией и сельскими жителями. Интересы последних, считал авторитетный историк 38 , в политической борьбе III века выражали набиравшаяся из сельских жителей армия и выдвигавшиеся ею императоры 39 .

По концепции Ф. Альтхайма, ход событий римской истории в III в. н. э. определяла не классовая борьба, и вообще социальный момент не может иметь первостепенное значение. Историк считал приемлемым для объяснения причин возникновения кризиса III века учение Ранке о примате внешней политики. Сложная обстановка на границах империи, полагал он, сделала армию решающим фактором в деле выживания римского государства. В армии же к этому времени важнейшую роль стали играть представители варварских народов, которые начали оттеснять слабеющий народ италиков 40 .

В новейшей зарубежной историографии высказываются соображения, согласно которым при определении причин возникновения кризиса III века не следует преувеличивать значение каких-то конкретных факторов; развитие римского государства определялось влиянием на него целого комплекса разнообразных по своему характеру явлений, значение которых в отдельных регионах Римской империи не было одинаковым 41 .

В советском антиковедении 30-х — начала 50-х годов история Римской империи освещалась в соответствии с положениями сталинской концепции революции рабов, сокрушившей рабовладельческий Рим. В работах советских историков данного периода кризис III века рассматривался как один из этапов социальной революции, содержанием которой была борьба широких масс населения империи в союзе с армией и варварами против римских рабовладельцев. В соответствии с этими представлениями о сущнос-

154

ти кризиса истоки его усматривались в обострении классовых противоречий в римском обществе в условиях кризиса рабовладельческой формации и зарождения новых феодальных отношений 42 .

С середины 50-х годов большое влияние на представления историков марксистского направления о характере и причинах возникновения кризиса III века оказывали взгляды Е. М. Штаерман. Данный кризис Е. М. Штаерман трактовала как всеобщий, т. е. охвативший все сферы жизни римского государства, по своему характеру, как явление, связанное с начавшимся с конца II в. н. э. кризисом рабовладельческого строя в Римской империи 43 . Политическая история римского государства, согласно ее концепции, определялась не только борьбой широких эксплуатируемых масс против эксплуататоров, но и борьбой внутри господствующих слоев населения империи — между собственниками крупных земельных имений, уже не связанных с городами и эксплуатацией труда рабов, и муниципальными собственниками- рабовладельцами. Эта борьба внутри господствующего класса в политической сфере вылилась в борьбу между "сенатскими" императорами, выражавшими интересы собственников экзимированных сальту-сов, и "солдатскими" императорами, которые, опираясь на армию, защищали интересы средних и мелких муниципальных собственников 44 .

Представления Е. М. Штаерман о характере кризиса III века и причинах его возникновения стали определяющими при трактовке этих вопросов другими советскими и зарубежными историками-марксистами 45 . Но утверждения Е. М. Штаерман о всеобщем характере кризиса и обусловленности его возникновения и развития социальными противоречиями в римском обществе вызвали и возражения как зарубежных 46 , так и некоторых советских историков.

Н. Н. Белова и М. Я. Сюзюмов выступили против трактовки Е. М. Штаерман кризиса III века как проявления кризиса рабовладельческого способа производства в Римской империи. По их мнению, данный кризис порожден не разложением рабовладельческих отношений, а традиционной политикой управления империей как полисом и концентрацией богатств в Риме, что вызвало серьезное перенапряжение материальных сил, особенно в среде мелких и средних собственников 47 .

Изложенные соображения Н. Н. Беловой и М. Я. Сюзюмова не получили оценки в историографии. Можно отметить, что в их концепции более глубокого обоснования требуют вопросы о це-

лях, которые ставили перед собой выдвигавшиеся в провинциях претенденты на императорский престол, о результатах преодоления кризиса и др.

А. В. Игнатенко разделяла взгляд Е. М. Штаерман на кризис III века как на всеобщий по его характеру. Но она считала, что римская армия вследствие происходивших в ней процессов варваризации, провинциализации и демократизации утратила тесные связи с центральной властью; легионы, а также жители колоний военнопоселенцев и поселений ветеранов перестали осознавать себя представителями римского правительства на местах и нередко объединялись с провинциалами, участвуя в их национальной и социальной борьбе. Следовательно, римская армия вышла из подчинения центру, перестала быть орудием власти класса рабовладельцев. В этом, по мнению А. В. Игнатенко, состояла суть политического кризиса III века 48 .

Несомненно, указанные А. В. Игнатенко процессы, происходившие в армии, влияли на отношение солдат к центральной власти империи. Однако она преувеличивает степень единства армейских кругов с гражданским населением провинций, участия солдат в "национальной и социальной борьбе" провинциалов. Утверждая, что римская армия перестала быть орудием власти класса рабовладельцев, А. В. Игнатенко оставляет открытым вопрос о том, орудием какого же другого класса являлась теперь эта армия.

Особую концепцию причин возникновения кризиса III века излагает А. В. Коптев. Обострение социально-политических отношений в римском государстве в III в. н. э. он напрямую связывает с эдиктом императора Каракаллы от 212 г . н. э. В результате расширения гражданского коллектива до границ империи, считает историк, изменилось соотношение классов, расширились масштабы распространения частной собственности, что потребовало реорганизации политической системы. На этом основании он приходит к заключению, что в категориях марксистской науки события римской истории в III в. н. э. можно назвать социальной революцией, акризис III века, хотя и связанный в своих проявлениях с политическими неурядицами и экономическими проблемами, "был по существу не экономическим или чисто политическим, а кризисом социальным. Точнее, в связи с неполной расчлененностью социального и политического строя ранней империи его можно определить как социально-политический кризис" 49 . Глубинная же основа кризиса III века "состояла в существенном изменении от-

ношений собственности на основное средство производства — землю" 50 .

При оценке изложенных взглядов А. В. Коптева на характер кризиса III века и причины его возникновения следует, конечно, учитывать тот момент, что в его задачи не входило детальное изучение особенностей социально-политического развития Римской империи во II — III вв. н. э., поскольку в целом его работа посвящена более позднему периоду римской истории. Анализируя такое явление, как кризис, он не раскрывает свое понимание этого термина. На наш взгляд, в его концепции переоценивается влияние эдикта Каракаллы на социально-политическую жизнь Римской империи в III в. н. э. и совершенно игнорируется значение в этом плане других процессов и явлений.

При определении причин политического по своему характеру кризиса III века в Римской империи необходимо, по нашему мнению, не ограничиваться выяснением значения для вызревания этого кризиса явлений и процессов, происходивших в социально-политических отношениях римского государства в период, непосредственно предшествовавший началу критического положения. В этом плане весьма ценны суждения Г. Альфельди о том, что было бы неправильным искать какую-то одну главную причину возникновения кризиса III века; данный кризис вызрел под влиянием совокупности причин внутреннего и внешнего характера (" Zusammenwirken innerer und ausserer Ursachen ") 51 . Вызреванию кризиса политической системы Римской империи способствовали и сложности экономического характера, и изменения в социальной структуре римского общества, и обстановка на границах империи, и сдвиги в идеологии и психологии римлян. Конечно, совершенно нереально определить, в какой степени каждый из названных факторов способствовал возникновению данного кризиса. Но поскольку речь идет о кризисе политическом по своему характеру, при выяснении причин его вызревания необходимо исходить из особенностей политической системы Римской империи накануне начала кризиса.

Возможность возникновения политических кризисов в римском государстве периода ранней Империи была заложена в самой системе Принципата. По определению А. фон Премерштейна, "ахиллесовой пятой" этой системы являлся вопрос о наследова нии власти принцепса 52 . Официально принцепс не был наследствен ным монархом. Законность власти каждого нового правителя Римской империи базировалась на признании его полномочий носи-

Прочность позиций правившего императора определялась в первую очередь лояльностью по отношению к нему армии. Поэтому солдаты должны были быть уверены в законности власти императора, удовлетворены условиями службы и проводимой императором внутренней и внешней политикой. Но к началу III в. н. э. под влиянием ряда факторов лояльность армии по отношению к центральной власти существенно ослабла. К этому времени заметно падает авторитет сената — органа, обеспечивавшего своим решением о предоставлении ему соответствующих полномочий законность власти императора. Как отмечал Э. Гримм, авторитет сената базировался не на его фактическом положении в государстве в данный период, а на римской традиции. Но чем дальше от Рима, тем меньшее значение в глазах жителей империи имела эта традиция 53 . Важность сената как государственного учреждения была связана с особым положением в империи города Рима. Но постепенно значение и самого Рима, и связанных с ним институтов, включая и римское гражданство, все более уменьшалось. По наблюдению А. Альфельда- 54 , падению роли города Рима способствовало то, что он переставал быть постоянной резиденцией императора. По крайней мере со времен императора Коммода Римом считается то место, где находится император ( Herodian . I , 65). Это вело к переменам в социальной психологии римских граждан. К концу II в. н. э. идеалы старой римской гражданственности, в особенности по отношению к самому понятию общины римских граждан, в значительной степени успели выветриться 55 . Дальнейшее обесценивание этих идеалов связано с дарованием прав римских граждан всем свободным жителям империи по эдикту Каракаллы. Несомненно, все это негативно отражалось на основах законности власти римских императоров. К ослаблению лояльности армии по отношению к императору вели и процессы,

158

происходившие в вооруженных силах Римской империи. В глазах солдат провинциализированной и варваризованной римской армии рубежа II ,— III вв. н. э. признание императора римским сенатом не являлось в такой же мере достаточным основанием законности его власти, как для солдат I в. н. э.

Большое влияние на роль армии в политической жизни Римской империи оказало ухудшение с конца II в. н. э. внешнеполитического положения римского государства. Как отметил И. Бляй-кен 56 , в условиях все более усиливавшегося давления на границы империи и ухудшавшегося финансового положения римского государства рушились казавшиеся само собой разумевшимися представления, армия фактически самостоятельно решала вопрос о наследовании императорской власти. Теперь армия, по определению Г. Альфельди 57 , перестала быть в руках императоров послушным инструментом власти, обеспечивавшим стабильность положения в государстве. Солдаты пытались сбрасывать с престола правивших императоров и возводить на него своих кандидатов. Однако армия в это время не имела внутреннего единства. Существовавшие внутри воруженных сил Римской империи противоречия сказывались и на особенностях протекания и на длительности политического кризиса III века.

3.2. Продолжительность кризиса III века и особенности его развития

Закономерным следствием неоднозначных представлений историков о характере кризиса III века в Римской империи является и различное определение ими хронологических рамок данного кризиса.

Самая ранняя из имеющихся в литературе дат начала кризиса — 180 г . н. э. 58 . Немногочисленные сторонники такой датировки не пытаются как-то ее обосновать. Видимо, основанием для них послужили высказывания Диона Кассия и Геродиана о том, что после смерти императора Марка Аврелия и прихода к власти Ком-мода в жизни римского государства наступили совсем другие, неспокойные и суровые времена ( Dio . 71. 36, 4; Herodian . II , 8). На наш взгляд, хотя в правление Коммода действительно многое изменилось во внутриполитическом положении империи, молодой император не хотел тратить время на войну с варварами, вел недостойный принцепса образ жизни, издевался над сенаторами, все это не является достаточным основанием для того, чтобы считать

его приход к власти событием, ознаменовавшим начало кризиса в Римской империи.

Несколько более распространенной является точка зрения, согласно которой кризис III века начался в 193 г . н. э. 59 . Некоторые историки связывают с гражданской войной 193-197 гг. н. э. и правлением победившего в ней Септимия Севера начало нового этапа истории государственного устройства Римской империи. Так, Л. Омо полагал, что при Септимий Севере наступил конец конституционной роли сената, "умер" режим Принципата, а со бытия последующих десятилетий сделали это очевидным для всех 60 . Другие историки утверждали, что Септимий Север, пришедший к власти, опираясь на армию, проводил антисенаторскую политику и установил в империи неограниченную военную монархию 61 .

Пожалуй, 193 г . н. э. действительно можно считать начальной датой политического кризиса в Римской империи. Но из этого не следует, что в 193 г . н. э., как полагал К. — П. Ионе 62 , начинавшийся кризис III века стал очевидным или что в данном году началась "предварительная фаза" кризиса III века 63 . При определении продолжительности кризиса III века в Римской империи важно отчетливо понимать, что на протяжении примерно ста лет римское государство прошло не через один, а через два политических кризиса. Именно первым из них и являлась гражданская война 193-197 гг. н. э. Это был также кризис политической системы Римской империи. И в нем в роли "бунтующего" элемента структуры системы Принципата выступала армия, которая вследствие определенных причин стала претендовать на роль, не отводившуюся ей в этой структуре. В событиях гражданской войны 193 — 197 гг. н. э. проявились противоречия внутри римских вооруженных сил. За право возведения на императорский престол своего ставленника в этой войне боролись преторианцы, войска придунайских провинций, западной и восточной частей империи. Но победа в гражданской войне ставленника легионов придунайских провинций не привела к замене в Римской империи системы Принципата какой-то другой политической системой, в которой бы армии отводилась не та роль, какую она играла в государстве эпохи ранней Империи. Можно утверждать, что данный политический кризис закончился победой прежней структуры, а не ее поражением. Конечно, Септимий Север, став императором, провел целый ряд преобразований, улучшивших материальное и правовое положение солдат; некоторые его мероприятия объективно способствовали уменьшению роли сенаторов в управлении провинциями и арми-

ей. Вместе с тем правы те историки, которые считают, что Септи-мий Север не воспользовался поддержкой армии для того, чтобы изменить законные основания Принципата 64 . Целью реформ Сеп-тимия Севера было укрепление позиций центральной императорской власти, усиление лояльности армии по отношению к императору, повышение боеспособности римских вооруженных сил, более надежная защита границ империи, сглаживание противоречий внутри армии, но никак не полная замена политической системы Принципата неограниченной военной монархией.

Итак, политический кризис, вылившийся в гражданскую войну 193-197 гг. н. э., закончился не ликвидацией, а "усовершенствованием" системы Принципата. При Септимии Севере и его преемниках она вполне успешно функционировала, и армия в ней оставалась важной опорой императорской власти, гарантом безопасности римских границ и порядка внутри государства.

"Настоящий" кризис III века начался, по нашему мнению, в 235 г . н. э. Именно этим годом датирует его начало большинство историков 65 . Конечно, армия, утратившая лояльность по отношению к последнему императору из династии Северов, предъявляла претензии на право корректировать политику императора еще за несколько лет до убийства Александра Севера. Однако провозглашение императором Максимина Фракийца показало, что солдаты стали претендовать и на право решения вопроса о передаче императорской власти.

Начавшийся в 235 г . н. э. кризис политической системы Римской империи оказался весьма продолжительным. На его длительности также сказалось влияние факторов различного характера. Преодоление кризиса зависело от состояния экономики империи, от положения внутри ворруженных сил, от способности правителей этого времени разобраться в создавшейся обстановке и найти пути вывода государства из трудного положения. Особое место среди этих факторов занимал фактор внешнеполитический. Постоянная угроза со стороны варваров вела к возрастанию значения армии для выживания римского государства. Осознавшие это солдаты считали, что армии должен принадлежать и решающий голос при определении того, кто должен возглавлять государство. При этом наибольшую активность проявляли войска тех провинций, которые испытывали наибольшее давление варваров и на территории которых римлянам удавалось достичь успехов в борьбе с внешними врагами. Необходимость в повышении боеспособности армии заставляла римских правителей III века проводить серь-

езные преобразования в вооруженных силах. Но одним из следствий проводившихся реформ стало нарушение внутреннего единства армии, приведшее к углублению противоречий между отдельными ее частями, к соперничеству в деле возведения на императорский престол своих ставленников. Почти непрерывные войны с соседями империи и важность поддержки армии заставляли римских императоров этого времени много внимания уделять внешнеполитическим делам, лично руководить военными действиями. Поэтому они часто не имели возможности спокойно проанализировать обстановку внутри государства, найти пути вывода империи из кризисного положения. Именно непосредственное руководство военными действиями было причиной досрочного окончания правления части римских императоров в III в. н. э. (в результате гибели в бою, пленения противником, солдатского мятежа по причине неумелого ведения войны). А частая смена императоров отнюдь не способствовала стабилизации политической ситуации в Римской империи.

Внешнеполитический фактор имел большое значение не только для возникновения кризиса III века, но и сроков и результатов его преодоления. Между тем, как отмечал еще В. Н. Дьяков, в советском антико ведении при изучении проблемы кризиса III века в Римской империи внешнеполитическому фактору уделялось мало внимания 66 .

Окончание кризиса III века датируется в литературе также по-разному. Преодоление кризиса относят к 268 67 ,274 68 ,282 69 ,284 гг. н. э. 7С , к началу IV в. н. э. 71 . Такой разброс мнений о дате выхода империи из кризиса также следует объяснять в первую очередь различиями в представлениях историков о том, что такое кризис и каков характер кризиса III века в Римской империи.

268 г . н. э. был годом гибели неудовлетворявшего сенат императора Галлиена. Пришедший после этого к власти Клавдий II изменил политику по отношению к сенату, основное внимание уделял охране границ империи. Но его правление не отмечено какими-либо серьезными шагами по преодолению кризисного положения государства. И при нем, и после его смерти стабильность функционирования системы Принципата не была восстановлена. Таким образом, у нас нет достаточных оснований для того, чтобы связывать преодоление кризиса III века с приходом к власти Клавдия II .

В 274 г . н. э. император Аврелиан восстановил территориальное единство Римской империи. К этому времени фактически было

162

возрождено и внутреннее единство римской армии. Император пользовался большим авторитетом у солдат, его позиции в государстве были весьма прочными. На фоне событий предыдущих десятилетий ситуация в империи выглядела вполне стабильной. Не исключено, что если бы Аврелиан не погиб в результате не такого уж неизбежного заговора, он смог бы путем соответствующих преобразований добиться того, что удалось в свое время Сеп-тимию Северу — на какое-то время вернуть государству политическую стабильность. В таком случае вполне можно было бы говорить об окончании кризиса III века в правление этого императора. Но в этой ситуации стабилизирующим фактором положения в империи была личность императора. Вскоре после его гибели стало ясно, что система Принципата по-прежнему нормально функционировать не может, т. е. ее кризис продолжался и после 274 г . н. э.

Только в сослагательном наклонении можно говорить и об окончании кризиса III века в правление пришедшего к власти в 282 г . н. э. императора Кара. Его отказ от решения сената как основы легитимности власти императора, по сути, свидетельствовал о том, что Кар окончательно решился на замену политической системы Принципата какой-то другой, в которой законность власти правителя базировалась бы не на воле сената и римского народа, а, вероятнее всего, на воле армии. Если бы Кару удалось этот замысел осуществить, тогда у нас были бы основания считать, что кризис III века в Римской империи действительно закончился в 282 г . н. э., причем закончился поражением старой политической системы и образованием вместо нее совершенно другой системы политического строя римского государства. Открытый отказ Кара даже от формального сотрудничества с римским сенатом произвел большое впечатление на римлян и в определенной мере послужил толчком к отстранению сената от управления государством при последующих императорах (не зря, как уже отмечалось, древние авторы указывают на особые "заслуги" этого императора в деле умаления роли сената в политической жизни Римской империи), однако следует все-таки признать, что в целом он по причине кратковременности пребывания у власти не создал новой системы политического строя, которая заменила систему Принципата.

Нужно признать правоту тех историков, которые в качестве даты окончания кризиса III века в Римской империи называют 284 г . н. э. Именно в достаточно продолжительное правление им-

ператора Диоклетиана окончательно решилась историческая судьба системы Принципата. Конечно замена этой системы новой была осуществлена не в первый год его правления. Но Диоклетиан сразу после провозглашения его императором отказался от идеи выхода из политического кризиса путем привлечения авторитета римского сената для укрепления позиций центральной власти и восстановления прежней политической системы. Поиски новых опор, создание новой структуры государственных органов требовали времени, но началось это уже в 284 г . н. э., а следовательно, с этим годом, а не с окончанием правления Диоклетиана, т. е. с началом IV в. н. э., нужно связывать преодоление кризиса III века.

При освещении событий римской истории периода кризиса III века историки иногда пытаются выделить отдельные этапы, фазы развития этого кризиса. Они полагают, что кризис постепенно углублялся (предварительная или начальная фаза кризиса), достиг в своем развитии наивысшей точки (как правило, эту фазу развития кризиса относят ко времени правления императора Гал-лиена), а потом (начиная с правления Клавдия II ) пошел на спад 72 .

Однако подобные представления о развитии кризиса III века не могут быть признаны обоснованными. Конечно же, в этом развитии не было какой-то определенной последовательности. В период, наступивший после убийства императора Александра Севера, нарушилась политическая стабильность в римском государстве, его политическая система перестала нормально функционировать. И в таком состоянии империя находилась вплоть до преодоления кризиса при Диоклетиане. Не на всем протяжении этих 50 лет нормальное функционирование системы было невозможно в одинаковой степени. В одни годы наступала относительная стабильность в государстве, в другие — кризисная ситуация обострялась. Но в этих сменах положения империи не было какой-то последовательности, упорядоченности, цикличности. Углубление или ослабление кризиса зависело от многих факторов, в том числе от личности самих императоров, их умения разобраться в ситуации и предпринять необходимые меры для ослабления кризиса или выхода из него. Важнейшей задачей каждого правителя Римской империи этого времени было удержаться на императорском престоле. И не все они имели одинаковые представления о том, каким образом эту задачу можно решить.

Политическая нестабильность в Римской империи в период кризиса III века наиболее ярко проявлялась в частой смене императоров, в многочисленных попытках узурпации императорской

власти. По посчетам А. Демандта, между 235 и 285 гг. н. э. число императоров и претендентов на императорский престол достигало 70 73 . В литературе довольно часто данный период называется временем солдатских императоров ( the age of the soldier emperors , die Zeit des Soldatenkaisertums , die Soldatenkaiserzeit ) 74 , а самих императоров этого времени достаточно многие историки предлагают объединять в две группы — "сенатских" и "солдатских". При этом представления исследователей о том, каких правителей империи следует относить к той или иной группе далеко не всегда совпадают.

Некоторые историки называют "солдатскими" тех римских императоров III века, которые были солдатами по своему происхождению, получили императорскую власть от солдат, правили для солдат и на них опирались 75 .

Другие ученые относят римских правителей этого времени к числу "сенатских" или "солдатских" императоров, исходя из своего понимания причин возникновения и характера кризиса III века в Римской империи.

Так, М. И. Ростовцев считал кризис III века следствием обострения противоречий между возглавляемой римским сенатом городской буржуазией и рекрутиемой из жителей сельских областей провинций армией. "Солдатские" императоры по М. И. Ростовцеву защищали интересы сельских жителей империи, а "сенатские" — были выразителями интересов городской буржуазии 76 .

Ф. Альтхайм утверждал, что ход истории никогда не определялся только внутренним развитием общества. Следуя концепции Ранке о примате внешней политики, историк считал, что в век солдатских императоров в Римской империи шла борьба за власть между двумя народностями — иллирийцами и сирийцами. В конкретных условиях III в. н. э. эта борьба приняла вид борьбы между состоявшим в основном из выходцев из восточных провинций империи сенатом и армией придунайских областей во главе с "солдатскими" императорами, под которыми он понимал тех императоров, которые пришли к власти по воле армии и ею же свергались с императорского престола 77 .

Е. М. Штаерман разделяла императоров III века на "солдатских" и "сенатских" в соответсвтвии с ее трактовкой частой смены правителей Римской империи как проявления острой борьбы внутри господствующих слоев населения римского государства. К "солдатским" она относила императоров, которые опирались на армию и проводили антисенатскую политику в интересах мелких и

средних муниципальных собственников и близких им армейских кругов. "Сенатские" же императоры, по Е. М. Штаерман, не пользовались поддержкой армии и выражали интересы собственников экзимированных сальтусов 78 .

Сравнительно недавно много внимания вопросу о классификации римских императоров периода кризиса III века уделил К. — П. Ионе. После анализа представлений некоторых современных историков о "солдатских" и "сенатских" императорах и о том, какими критериями при этом нужно руководствоваться, он пришел к заключению, что вопрос этот достаточно сложный. При внимательном рассмотрении, отмечает К. — П. Ионе, оказывается что некоторые из императоров, которые по своему происхождению и обстоятельствам прихода к власти должны бы быть отнесены к числу "солдатских" императоров, совсем не проводили антисенаторскую политику и т. д. 79 . Историк отмечает, что он не хочет оспаривать правомерность названия периода кризиса III века временем солдатских императоров, и предлагает при разделении императоров этого периода на "солдатских" и "сенатских" считать "солдатскими" в узком смысле ( im engeren Sinne ) тех правителей Римской империи, которые были несенаторского происхождения, достигли высоких должностей благодаря военной службе и были провозглашены императорами подчиненными им солдатами. "Сенатскими" же он предлагает считать тех немногих правителей империи времени солдатских императоров, которые были возведены на императорский престол решением сената 80 .

Эти рассуждения немецкого ученого, насколько нам известно, еще не получили оценки в специальной литературе. На наш взгляд, заключение К. — П. Ионе о том, что римских императоров периода кризиса III века трудно делить на "сенатских" и "солдатских", руководствуясь сведениями об их происхождении, обстоятельствах прихода к власти, характере взаимоотношений с отдельными слоями населения империи, можно признать правильным. Однако его предложение о понимании "сенатских" и "солдатских" императоров в узком смысле не представляется приемлемым. Предлагаемые им критерии не подходят для характеристики большинства римских правителей III века (См. табл. 1).

Думается, что при классификации императоров III века нужно принимать во внимание не только критерии, названные К. — П. Ионе, но прежде всего — характер правления императоров, их представления о путях вывода государства из кризисного состояния. Относительно же этих представлений следует сказать, что они

определялись не только происхождением правителей империи и обстоятельствами их прихода к власти, но и рядом других факторов: возрастом императора, длительностью его правления, обстановкой на границах империи, спсобностью главы римского государства реально оценить, в каком положении это государство находится, и справиться с задачами управления империей в то непростое время и др. При этом нужно учитывать, что значение каждого их факторов менялось по мере прихода к власти нового правителя Римской империи. Учет этих обстоятельств позволяет утверждать, что правильнее было бы разделять императоров периода кризиса III века не на две. а на несколько большее количество групп.

Некоторые из императоров, решая общую для всех римских правителей периода кризиса III века задачу удержания за собой императорского престола, считали, что важнейшим средством упрочения их позиций во главе государства является поддержка со стороны сената. Они стремились к сотрудничеству с сенаторами и выход из кризиса видели в возрождении старой системы государственного строя Римской империи — системы Принципата. По отношению к этим императорам применима мысль Г. Альфель-ди о том, что для них "реформа" означало возврат империи к "прежней славе" ( adpristinam gloriam ) 81 . Именно таких императоров, по нашему мнению, и следует считать "сенатскими" императорами. К данной группе римских правителей периода кризиса III века можно отнести императоров Гордиана I , Гордиана II , Пупиена, Бальбина, Валериана и Тацита.

Другие императоры III в. н. э. считали, что они, чтобы удержаться на престоле, нуждаются в поддержке армии. Они заботились прежде всего об интересах солдат, от которых получили императорскую власть, и находились в напряженных отношениях с сенатом. Фактически, может, и не вполне осознанно, эти императоры видели выход из кризиса в установлении военной монархии. Это и были "солдатские" императоры. К их числу относились Максимин Фракиец, Кар и Карин.

Особую группу римских правителей периода кризиса III века составляли те из них, которые не видели перспективы в возврате к системе Принципата, но и не хотели в качестве выхода из кризиса считать установление военной монархии в империи. Это были реформаторы, стремившиеся создать новую систему государственного строя, в которой прочность позиций правителя определялась бы не поддержкой со стороны римского сената и не слишком бы

зависела от лояльности армии. Такими императорами были Гал-лиен и Аврелиан. Опыт именно этих римских правителей использовал Диоклетиан при выводе империи из кризисного состояния.

К четвертой группе императоров можно отнести тех, которые в условиях сложной обстановки на границах империи по необходимости сотрудничали с римским сенатом. Все свои силы и время они были вынуждены посвящать борьбе с внешними врагами, а решение вопросов внутренней жизни государства доверяли сенаторам. Каждый из этих императоров мог бы повторить слова, которые написал сенаторам Эмилий Эмилиан: "Вручаю вам империю, сам же я как ваш полководец буду повсюду вести войны" (" Regnum quidem vobis permitto , ego vero ubique terrarum imperator vester bella gero ") ( Dionis contin . 2). Такую политику по отношению к сенату проводили императоры Филипп Араб, Деций, Тре-бониан Галл, Эмилий Эмилиан, Клавдий II , Проб.

О характере правления некоторых императоров этого времени мы не можем судить с полной определенностью по причине кратковременности их пребывания на императорском престоле. Это относится к Квинтиллу, Флориану, Нумериану.

И наконец, еще одну группу римских императоров периода кризиса III века составляли те обладатели титула Августа, по отношению к которым мы можем применить употребляемый К. — П. Ионе при характеристике императора Гордиана III термин "император-дитя" (" Kinderkaiser ") 82 . Это были люди, получившие императорскую власть в довольно юном возрасте, бывшие соправителями своих отцов и находившиеся в их "тени" или пребывавшие под подавляющим влиянием ближайшего их окружения, не имевшие возможности или способностей к проведению самостоятельной политики. К данной группе можно отнести Гордиана III , Филиппа-младшего, сыновей Галлиена — Геренния и Гостилиа-на, сына Требониана Галла — Волузиана.

Таким образом, из 25 Августов периода кризиса III века (См. табл. 1) только шестерых можно называть "сенатскими", а троих — "солдатскими" императорами. Из 50 лет кризиса только восемь приходилось на правление "сенатских" и шесть — на правление "солдатских" императоров. При этом "солдатские" императоры составляли отнюдь не самую многочисленную группу римских правителей данного времени. Все это позволяет ставить под сомнение правомочность применения по отношению к периоду кризиса III века в Римской империи названия времени солдатских императоров.

168

3.3. Место кризиса III века в истории Римской империи

Вопрос о месте кризиса III века в истории римского государства современные историки трактуют исходя из их представлений о характере данного кризиса и результатах его преодоления.

М. И. Ростовцев считал, что кризис закончился победой сельских жителей империи над городской буржуазией и гибелью государства, базировавшегося на многовековой классической цивилизации и самоуправлении городов. Это привело к подчинению интересов личности интересам государства, к крайнему усилению государственного гнета 83 .

По мнению Ф. Кольба, в созданной после преодоления кризиса III века системе управления государством важнейшими элементами являлись бюрократия и армия, поэтому именно данные институты и были "собственно победителями" (" die eigentlichen Gewinner ") в борьбе, которая происходила в империи в годы кризиса 84 .

В советской историографии высказывались утверждения, что с преодолением кризиса III века закончилась история рабовладельческого строя в Римской империи, которая если и не стала полностью феодальным государством, то вступила на путь феодализации 85 . Подводя итоги классовой и внутриклассовой борьбы в римском обществе в период кризиса, советские историки пришли к заключению, что она закончилась временным поражением эксплуатируемых слоев населения империи, победой той фракции класса эксплуататоров, которая была связана с уже не рабовладельческой по своей сущности крупной земельной собственностью, и окончательной потерей политической власти в империи муниципальными рабовладельцами 86 .

На наш взгляд, итогом преодоления кризиса III века было создание в результате реформаторской деятельности императора Диоклетиана новой политической системы римского государства. Другими словами, политический кризис III века закончился поражением старой структуры, заменой ее новой, в которой одни элементы прежней структуры стали играть иную роль, другие были совсем упразднены, появились новые элементы. При Диоклетиане, по выражению Т. Моммзена, "была создана новая сущность государства" (" wird einneues Staatswesen gebildet ") 87 .

Как отмечается рядом историков 88 , при создании новой политической системы Диоклетиан умело использовал те ее зачатки,

которые появились еще при его предшественниках на императорском престоле. Его большой заслугой являлось придание целостности, системы элементам, уже существовавшим в римской действительности III века. Новую систему Диоклетиан создавал, не имея достаточно четкого плана преобразований политического строя империи. Поэтому система, за которой в литературе утвердилось название системы Домината, при нем еще не имела законченного вида. Некоторые из нововведений Диоклетиана в сфере политического строя империи не выдержали испытания временем, но основы этой системы были заложены именно в его правление.

Формирование новой политической системы происходило по мере решения Диоклетианом конкретных задач, встававших перед ним в период его нахождения во главе государства. Сразу после того как Диоклетиан решил включиться в борьбу за императорскую власть, ему нужно было обосновать свои претензии на престол и заручиться поддержкой войск восточной части империи. Для достижения этих целей он выступил в роли мстителя за убийство императора Нумериана. На сходке воинов он лично от имени бога Солнца ( Aur . Vict . De Caes . 39), бога-мстителя за клятвопреступления 89 , убивает преф екта претория Апра, якобы повинного в смерти Нумериана. Диоклетиан в этой ситуации выступил в роли исполнителя воли бога Солнца, вероятно, еще и потому, что культ этого бога был особенно распространен среди солдат гарнизона восточной части Римской империи 90 . Этим объясняется и то, что в качестве "Хранителя Августа" и "Непобедимого Солнца" ( CONSERVATOR AUGUSTI , SOL INVICTUS ) Солнце фигурирует на ауреусах и антонинианах, выпущенных в самом начале правления Диоклетиана 9 '.

Бороться за поддержку войск римского Востока Диоклетиану приходилось в условиях, когда на Западе правил уже давно признанный императором родной брат Нумериана — Карин. Необходимо было, чтобы Диоклетиан принадлежал к династии, основанной Каром. С этой целью он принял в качестве второго родового имени, наряду с Valerius , имя Aurelius , которое имели его предшественники на императорском престоле — Клавдий II , Проб и Кар с сыновьями. В этом он следовал примеру Октавиа-на Августа и Септимия Севера. Уже вскоре после провозглашения императором его официальным именем стало М. Aurelius Caius Valerius Diocletianus ( CIL . Ill , 7179; VIII , 10288, 10367; IX , 6064; X , 6969, 6975).

170

Еще не вступая в борьбу с Карином за господство над европейской частью империи, Диоклетиан стремился завоевать признание солдатами придунайской армии. Для достижения этой цели также использовалась пропаганда идеи о том, что он пришел к власти по воле Митры и Солнца, культы которых имели широкое распространение среди населения и войск придунайских провинции .

После победы над Карином и установления господства над всей Римской империей Диоклетиан приступил к укреплению своих позиций в государстве, предотвращению попыток свергнуть его с престола. Следуя примеру Кара, он отказался от авторитета сената и римского народа как основы законности его власти. По определению Т. Моммзена, теперь непосредственной суверенной властью пользуется исключительно император без какого-либо участия в этом сената 93 . Еще С. В. Ешевский также отмечал, что свое самовластие Диоклетиан не хотел выводить ни от сената, ни от войска. Император перестал быть первым магистратом республики. С Диоклетиана исчезла гражданская, служебная сторона характера императорской власти 94 . В отличие от Кара Диоклетиан не хотел быть правителем и по воле армии. Источником своей власти он решил сделать милость божью, а не милость солдат. Для укрепления позиций правителя империи используется идея божественности не только власти императора, но и его самого. В глазах жителей империи Диоклетиан и его соправитель Максимиан предстают как "рожденные от богов" ( a deis geniti ( ILS . 629)). Это рождение от богов становится основанием для объявления императора "вечным" ( aeternus ), в то время как раньше aeternitas Augustorumprincipum понималась как вечность самой императорской власти 95 .

В условиях римского многобожия Диоклетиану пришлось определять, каког бога сделать своим покровителем и источником власти. Он избрал Юпитера для себя и Геркулеса для своего соправителя Максимиана. Юпитер начинает играть важную роль в пропаганде Диоклетиана уже в первые месяцы его правления. Идея о воле Юпитера как источнике власти Диоклетиана нашла отражение в монетах с посвящением IOVI CONSERVATOR ! и изображением сцены передачи Юпитером Диоклетиану власти над миром 96 . И здесь Диоклетиан использовал опыт своих предшественников. Тема передачи власти Юпитером императору присутствует в монетах Септимия Севера, Тацита, Проба, Карина 97 . Выражением того, что Диоклетиан является представителем Юпитера

на земле, было принятое им имя Iovius 98 . При избрании в соправители Максимиана и учреждении тетрархии Диоклетиан также выпускал монеты, из легенд которых явствовало, что и это делалось по воле Юпитера 95 .

Конечно же, на Юпитере Диоклетиан остановил свой выбор не случайно. Еще в период Республики магистраты считались пред ставителями Юпитера на земле, служившими римскому народу по его воле 100 . Важным для Диоклетиана при выборе им Юпитера в качестве покровителя своей власти являлось то обстоятельство, что культ Юпитера был распространен среди солдат римской армии. Жертвы ему приносили и легионеры, и солдаты вспомогательных войск, и целые воинские подразделения как во II , так и в III в. н.э. 101 .

Избрание для соправителя Диоклетиана — Максимиана имени Herculius было также не случайным. Максимин являлся помощником Диоклетиана так же, как "успокоитель народов" ( pacator gentium ) Геркулес — помощником у cosmocrator ' a Юпитера 102 . Подобно Геркулесу, который с неизменным успехом боролся с врагами богов и людей, Максимиан должен был защищать государство от всех внешних и внутренних врагов 103 . К тому же культ Геркулеса также был широко распространен в римской армии, в частности среди солдат дунайских войск 104 .

Укреплению позиций правителя в государстве способствовав ли и изменения, касавшиеся характера взаимоотношений между императором и подданными и внешних признаков императорской власти. Как отмечал М. Арнхайм 105 , Диоклетиану не принадлежит авторство всех элементов нового дворцового церемониала, как это считали Аврелий Виктор ( De Caes . 39) и Евтропий ( IX , 26). Он привел в систему то, что было введено при римском императорском дворе его предшественниками. Так, хотя названные древние авторы и приписывают Диоклетиану введение процедуры adoratio , регламентировавшей поведение просителя на приеме у императора, по крайней мере один из ее элементов — падение ниц перед правителем—требовался еще при Гелиогабале ( SHA . v . Alex . Sev . XVIII ). До Диоклетиана начали римские императоры и украшать одежды и обувь золотом и драгоценными камнями (см.: SHA . v . Alex . Sev . IV ). Скипетр и шар являлись знаками власти императора со времен Северов 106 . Диадема становится головным убором правителя Римской империи при Галлиене 107 .

Укрепить позиции центральной власти, стабилизировать обстановку в государстве были призваны проводившиеся в правле-

172

ние Диоклетиана реформы, затронувшие все сферы жизни империи — военную (См. главу 1), административную, налогово-фи-нансовую.

Предотвращению попыток узурпации императорской власти способствовала постепенно сформировавшаяся система тетрархии. Хотя теперь в империи было четыре правителя (два Августа и два Цезаря), официально она оставалась единым государством. Империя представлялась неделимым организмом ( patrimonium indivisum ), у которого Августы выполняли функцию двух рук. Все эдикты и постановления издавались от имени двух правителей и действовали на всей территории государства; монеты на Западе и Востоке чеканились от имени обоих императоров и т. д. 1С8 . Конечно, эта система привела к резкому увеличению численности управленческого аппарата в государстве, что требовало и больших расходов на его содержание. Но она облегчала борьбу с внешними врагами империи и беспорядками внутри римских владений.

Повышение эффективности управления отдельными частями территории империи и предотвращение попыток узурпации императорской власти достигалось с помощью реформирования провинциального аппарата управления. Теперь, как уже отмечалось, наместники провинций не имели (за редким исключением) права командования размещавшимися в провинциях войсками. Численность провинций существенно увеличилась в результате их дробления на более мелкие 109 . Связывающим звеном между провинциальной администрацией и центральной властью стал институт викариев ( vicarius vices agens praefectorumpraetorio ), осуществлявших контроль за управлением отдельных групп провинций, объединенных в 12 диоцезов ( dioceses ) 110 .

Предпринятые меры позволили Диоклетану в целом добиться стабилизации обстановки внутри империи. За 21 год правления ему пришлось вести борьбу только с двумя попытками узурпации власти над частью римских владений: Караузия и сменившего его Аллекта, господствовавших на протяжении девяти лет (287-296 гг. н. э.) в Британии, и Домиция Домициана в Египте (менее года в 297-298 гг. н.э.) 111 .

Возвращаясь к вопросу об итогах преодоления кризиса III века в Римской империи, следует признать недостаточно убедительным утверждение Е. М. Штаерман о том, что одним из этих итогов был союз крупных собственников, не связанных с муниципальными организациями, с императорской властью. Если говорить о роли

этих собственников в управлении государством, то в результате реформ Диоклетиана оплот римской земельной знати — сенат — перестал быть общегосударственным органом, превратившись в совет города Рима. Сенаторы к концу III в. н. э. потеряли право на занятие командных постов в армии, почти во всех провинциях всадники заменили сенаторов на должностях наместников- Поскольку Рим уже не являлся резиденцией императора, сенаторы потеряли возможность прямого контакта с правителем государства, советниками императора становятся высшие чиновники, не принадлежащие к сенатской знати.

Не представляется верным и мнение Ф. Кольба о том, что победителями в борьбе, которая происходила в Римской империи в период кризиса III века, оказались армия и бюрократия. Данный кризис, на наш взгляд, закончился поражением структуры системы Принципата. Но это не означает, что победителем в борьбе со структурой стал ее "взбунтовавшийся" элемент — армия. Ведь армия претендовала на право влиять на политику императоров, на первенствующую роль в решении вопроса о возведении на императорский престол нового правителя. В результате же преодоления кризиса армия стала одной из важнейших опор императорской власти, но своих целей не достигла. В литературе вопрос о роли армии в системе политических органов в эпоху Принципата и в эпоху Домината до сих пор еще серьезно не анализировался. Однако у нас нет достаточных оснований утверждать, что влияние армии на правителя после кризиса III века усилилось. Вероятно, можно считать, что и экономическое, и общественное положение значительной части римских солдат в условиях Домината было хуже, чем в правление династии Северов.

Бюрократический аппарат римского государства в эпоху Домината численно намного увеличился. Императорские чиновники занимали доминирующее положение во всех сферах жизни империи. Результатом преодоления кризиса III века, таким образом, можно считать, в частности, возрастание значения бюрократии как опоры центральной императорской власти. Но оно было достигнуто не вследствие целенаправленной борьбы чиновников. Императорская бюрократия не выступала в событиях кризиса как активная самостоятельная политическая сила. Объективно она многое приобрела благодаря тому, что система Принципата была заменена в империи системой Домината, но считать ее одним из победителей в политической борьбе периода кризиса III века неправомерно.

174

Таким образом, ни римская земельная знать с ее оплотом в лице сената, ни армия, ни императорская бюрократия не могут считаться победителями в политической борьбе, протекавшей в Римской империи в условиях кризиса системы Принципата. Несомненным победителем из этого кризиса вышла императорская власть. Характерные для периода кризиса III века частая смена императоров, многочисленные узурпации императорской власти, отпадение от Рима части римских владений свидетельствовали о том, что император не мог крепко держать государство в своих руках, зависел от поддержки солдатами, крупными полководцами, сенатом. В результате замены системы Принципата новой системой политических органов центральная императорская власть заметно укрепилась, сенат сошел с арены политической борьбы, бюрократия и армия стали надежными опорами императорской власти.

В советском антиковедении кризис III века, наряду с Принципатом и Доминатом, признается одним из периодов политической истории Римской империи" 2 . Такой периодизации римской истории императорской эпохи придерживается и большинство зарубежных историков. Но И. Бляйкен выступил против использования терминов "Принципат" и "Доминат" при попытках выделения периодов в развитии Римской империи. По его мнению, эти понятия употребляются историками для того, чтобы подчеркнуть различие в характере императорской власти в I - II вв. н. э. и в более позднее время: в период Принципата император был "первым" ( princeps ) гражданином, а позже он стал "самодержцем", не ограниченным никакими законами властителем ( legibus solutus dominus ) 113 . В действительности же, убежден Й. Бляйкен, не только императорская власть, но и любой другой элемент структуры политической системы Римской империи не может быть использован для выделения определенных периодов развития римского государства. Если же и устанавливать какие-то поворотные пункты в этом развитии, то, считает историк, к таковым скорее отнести не время правления Диоклетиана, а конец правления Юлиев-Клавдиев, пресечение династий Антонинов и Северов, наконец, время правления Константина' 14 .

Возражая против изложенных соображений немецкого историка, отметим, что период Принципата отличался от периода Домината не просто характером императорской власти, а всей структурой политической системы государства, в которой имелись существенные различия и в наборе структурообразующих элемен-

тов, и в роли, которую в ней играли отдельные элементы (ср. табл. 2 и 3). Что же касается предлагаемых Й. Бляйкеном поворотных моментов в истории Римской империи, то можно признать, что в указанное время римское государство также переживало политические кризисы (гражданские войны 68-69 гг. н. э., 193-197 гг. н. э., борьба Константина за установление своего господства в империи и дальнейшее совершенствование при нем системы Домина-та), но в отличие от кризиса III века эти кризисы не заканчивались заменой одной политической системы другой.

А. И. Тюменев сравнивал кризис III века в Римской империи с тщетными родовыми потугами при рождении новой феодальной формации 115 . На наш взгляд, ближе к истине Т. Моммзен, называвший этот период временем агонии 116 . Это действительно был период, когда политическая система Принципата находилась в состоянии смертельной болезни, она не могла нормально функционировать. Агония оказалась затяжной. На протяжении полувека попытки возрождения старой политической системы, уже не способной справиться с трудностями текущей жизни, сменялись поисками новой структуры, отвечающей требованиям времени. И только когда римские правители окончательно отказались от отжившего свое политического организма, они смогли, создав новую политическую систему, вывести государство из кризисного состояния.

Таким образом, трактовка политического строя Римской империи эпохи Принципата как имеющего свою структуру с определенным набором структурообразующих элементов исторического явления и кризиса как такого состояния явления, при котором оно не может нормально функционировать, позволяет рассматривать кризис III века в Римской империи как политический по своему характеру. Нормальное функционирование системы Принципата стало невозможным в результате того, что важнейший элемент структуры этой системы — армия — стал претендовать на роль, которая не вписывалась в рамки существовавшей к началу III в. н. э. системы государственных органов римлян. Кризис явился следствием взаимодействия ряда различных по своему характеру факторов, одним из главных среди которых был фактор внешнеполитический. Напряженная обстановка на границах империи не только привела к возрастанию значения вооруженных сил в жизни римского государства, но и сказывалась на длительности кризиса III века. Начальной датой кризиса следует считать 235 г . н. э., в котором проявилось стремление римских солдат не только вли-

176

Сноски и примечания

Следует отметить, что такая периодизация не является общепринятой, и даже среди ее сторонников нет единства в представлениях о начале и окончании каждого из этих периодов (См.: Cameron A . Das spate Rom ... — S . 12-13.).

Ферреро Г. Гибель античной цивилизации. — Киев; Лейпциг. 1923. — С . 26; Potter D. С . Prophecy and history in the crisis of the

Roman empire: A historical commentary on the Thirteenth Sibylline Oracle. — Oxford, 1990. — P. 15.

3 Mazza M. Lotte sociali... — P. 15.

4 Rostovtzeff M. The social and economic history ... Vol. 1. ... —
P. 448,500.

5 Demougeot E. La formation de l'Europe et les invasions barba-res..— Paris, 1994. — P. 27.

6 Carson R. A. G. Principal coins of the romans. Vol. 2.... — P. 89.

7 Cizek E. L'empereur Aurelien et son temps. — Paris, 1994. —
P. 27.

8 Федосик В . А . Церковь и государство ... — С . 8; Held W. Die
Vertiefung der allgemeinen Krise ... — S. 15-16; Alfbldy G.
R6mische Sozialgeschichte. 3. voll. uberarb. Auflage ... —
S. 133; Heinen H. Trier und Treverland ... — S. 82; Kotula
T. Trzeci wiek cesarstwa rzymskiego — kryzys czy prze-
miany? // Meander. — 1987. — N 4-5. — S. 230.

9 Gallion P. Western Gaul in the Third Century // The Roman West in
the Third Century. P. 2. — Oxford, 1981. — P. 259.

10 Reece R. The third century: crisis or change? // The Roman West in
the Third Century. Contributions from Archeology and History.
P. 1. — Oxford, 1981. — P. 27.

11 Potter D. S. Prophecy and history... — P. VIII.

12 Chastagnol A. L'evolution politique ... — P. 9.

13 Jacques F. L'ordine senatorio attraverso ... — P. 82.

14 См .: Aloldy G. Historisches Bewusstsein wahrend der Krise
des 3. Jh. n. Chr. // Krisen in der Antike ... — S. 112; Demandt
A. Die Spatantike ... — S. 36.

15 Burckhardt J. Weltgeschichtliche Betrachtungen. — Berlin; Stuttgart,
1905. —S. 160.

16 Ibid.

17 Alfbldy G. Historisches Bewusstsein ... — S. 112.

18 Ibid. —S. 124.

19 Fittschen K. Die Krise des 3. Jhs. n. Chr. im Spiegel der Kunst //
Krisen in der Antike ... — S. 113.

20 Kolb F. Wirtschaftliche und soziale Konflikte ... — S. 277.

21 Strobel K. Das Imperium Romanum im "3. Jahrhundert"... — S. 344.

178

22 Ibid.

23 Ibid. —S. 345 —347.

24 См.: Левинтов Н. Г. Социально-философское содержание ка
тегории "кризис" // Философские науки. — 1980. — № 1. — С. 40.

25 Там же.

26 Там же.

27 Левинтов Н. Г. Теоретически-методологический аспект пробле
мы общенационального кризиса. —Ульяновск, 1980. — С. 15.

28 Селезнев М. А. Социальная революция (методологические про
блемы). — М., 1971. —С. 220.

29 Левинтов Н. Г. Теоретически-методологический аспект ... —
С. 15.

30 Об изучении этой категории российскими философами в 80-е
— 90-е годы см.: Сергеев И. П. К вопросу о трактовке понятия
"кризис" в философии и антиковедении // Античный мир. Ви
зантия . — Харьков , 1997. — С . 205-213.

31 Gesellschaft und Wirtschaft des Romischen Reiches ... — S. 14.

32 Селезнев М. А. Социальная революция... — С. 220.

33 Там же. —С. 216.

34 См.: Кудрявцев О. В. Исследования по истории ... — С. 300;
Хрестоматия по истории Древнего Рима / Под ред. В. И. Кузи-
щина. — М., 1987. — С. 314-315; ФедосикВ. А. Церковь и госу
дарство ... — С. 8.

35 См.: Мартемьянов А. П. Сельское хозяйство и аграрные отно
шения в Нижней Мезии и Фракии в первых веках н. э.: Авто-
реф. дисс. канд. ист. наук. — Харьков, 1990. — С. 4; Jones A .
Н. М. The Later Roman empire ... — P . 20; Fitz J . Das
Jahrhundert der Pannonier ... — S . 29 ff .; Drinkwater J . F .
The Gallic empire ... — P . 19-21; King A . Roman Gaul and
Germany ... — P . 172, 176; Fischer H . Zu Problemen von
Stadt und Stadtentwicklung im Romischen Reich wahrend
des 3. Jahrhunderts // Gesellschaft und Wirtschaft des Ro
mischen Reiches ... — S. 164; von Bulow G. Die archaolo-
gischen Quellen zur Entwicklung der Villenwirtschaft //
Gesellschaft und Wirtschaft des Romischen Reiches ... —
S. 33 ff.

36 Ферреро Г. Гибель античной цивилизации ... — С. 26-29.

37 Rostovtzeff M. The social and economic history ... Vol. 1. ... —
P. 448, 500.

38 Ibid. —P. XIII, 128,500.

39 Если концепция Г. Ферреро о причинах возникновения кри
зиса III века не нашла широкого отклика в историографии.
то трактовка этого вопроса М. И. Ростовцевым вызвала воз
ражения не только советских (См.: Штаерман Е. М. Кризис
рабовладельческого строя ... — С. 3-4), но и зарубежных ис
ториков. Так, А. Альфельди считал ошибочным преувеличе
ние М.И. Ростовцевым связей между римскими солдатами и
низами населения империи, хотя бы потому, что не все солда
ты были выходцами из бедных слоев населения и не имели
собственности (См.: The Cambridge Ancient History . Vol. 12....

— P. 264).

40 Altheim F. Die Soldatenkaiser... — S. 13-14, 133.

41 См .: AlfOldy G. ROmische Sozialgeschichte. 3. voll. uberarb.
Auflage ... — S. 136 — 137; Christ K. The Romans. An
Introduction to their history and civilisation. — Berkley; Los
Angeles, 1984. — P. 169; Gesellschaft und Wirtschaft des
ROmischen Reiches ... -— S. 14, 31 — 32.

42 См.: Тюменев А. И. История античных рабовладельческих об
ществ ... — С. 267; Сергеев В. Кризис III века... — С. 52; Кова
лев С. И. К вопросу о характере социального переворота III -
V вв. н. э. в Западной Римской империи // ВДИ. — 1954. — № 3.

— С. 34 ел.

43 Как уже было отмечено во введении, позже Е. М. Штаерман
стала идентифицировать кризис III века и кризис рабовладель
ческого строя в римском государстве.

44 См.: Штаерман Е. М. Кризис рабовладельческого строя ... —
С. 320 ел.; Ее же. Древний Рим: проблемы экономического раз
вития ... — С. 207.

45 См.: Федосик В. А. Киприан и античное христианство ... —
С. 6-8; Die Romer an Rhein und Donau ... — S . 26; Held W .
Die Vertiefung der allgemeinen Krise ... — S . 15-16; Oliva
P . Pannonia and the onset of crisis in the Roman empire . —
Praha , 1962.— P . 71.

46 См .: DemandtA. DieSpatantike... — S. 38;Kolb F. Wirtschaftliche
und soziale Konflikte ... — S. 279.

180

47 Белова Н. Н., Сюзюмов М. Я. К вопросу о кризисе в Римской
империи ... — С. 13 ел.

48 Игнатенко А. В. Армия в Риме в период кризиса ... — С. 27-31.

49 Коптев А. В. От прав гражданина к праву колоната ... — С. 11.

50 Там же . — С . 29.

51 Alfoldy G. Romische Sozialgeschichte. 3. voll. ilberarb.
Auflage ... — S. 136 — 137.

52 Von Premerstein A. Vom Werden und Wesen des Prinzipats. —
Munchen, 1937. — S. 271.

53 Гримм Э. Исследование по истории развития римской импера
торской власти. Т. 2. Римская императорская власть от Галь-
бы до Марка Аврелия. — СПб., 1901. — С. 262.

54 The Cambridge Ancient History. Vol. 12.... — P. 375.

55 Нетушил И. В. Обзор Римской истории... — С. 267.

56 Bleicken J. Verfassungs- und Sozialgeschichte... Bd. 1.... — S. 120.

57 Alfoldy G. Romische Heeresgeschichte ... — S. 41-42.

38 См .: Altheim F. Die Soldatenkaiser ... — S. 133; Mazza M. Lotte sociali... — P. 15.

59 См .: Слонимский М . М . Периодизация древней истории в со
ветской историографии . — Воронеж , 1970. — С . 202; Штаер -
ман Е . М . Кризис III в . в Римской империи ... — С . 142; Gallion
P. Western Gaul in the Third Century ... — P. 259; Cizek E.
L'empereur Aurelien ... — P. 27.

60 Homo L. Les institutions romaines ... — P. 317.

61 См .: Ferrero G., Barbagallo С Das alte Rom... — S. 705; Bleicken
J. Verfassungs- und Sozialgeschichte ... — S. 294.

62 Gesellschaft und Wirtschaft des Romischen Reiches... — S. 8-9.

63 См .: Scheidel W. Dokument und Kontext.-Aspektederhistorischen
Interpretation epigraphischen Quellen am Beispiel der "Krise des
dritten Jahrhunderts" // Riv. Stor. Ant. — Bd. 21 (1991). — S. 148.

64 См .: Schulz O. Th. Vom Prinzipat zum Dominat ... — S. 35;
Campbell J. B. The Emperor and the Roman Army ... — P. 411.

65 См .: Bleicken J. Verfassungs- und Sozialgeschichte... — S. 12; Came
ron A. Das spate Rom... — S. 13; Chastagnol A. Le Senat romain ...
— P. 201; Demandt A. Antike Staatsformen. Eine vergleichende
Verfassungsgeschichte der Alten Welt. — Berlin, 1995. — S. 568.

66 Дьяков В . Н . [ Рецензия ]... — С . 126.

67 Cizek E. L'empereur Aurelien ... — P. 27.

68 Potter D. С Prophecy and history ... — P. 18.

69 SchulzO. Th. Vom Prinzipat zum Dominat...—S. 173;AltheimF.
Die Krise der alten Welt... — S. 194; Boack A. E. R. A History of
Rome...— P. 415.

70 Gallion P. Western Gaul in the Third Century... — P. 259; Demandt
A. Antike Staatsformen ... — S. 568.

71 Штаерман Е . М . Кризис рабовладельческого строя ... — С . 305-
306; Alf6ldy G. Romische Sozialgeschichte. 3. voll. ilberarb.
Auflage ... — S. 154.

72 См .: Гиббон Э . История упадка ... Ч . 1.... — С . 336 ел .; Ременни -
ков А . М . Борьба племен Северного Причерноморья с Римом ...
— С . 28; Дьяков В . Н . Социальная и политическая борьба ... —
С . 106; Карышковский П . О ., Клейман И . Б . Древний город
Тира . — Киев , 1985. — С . 127; Alfbldy G. Die Krise des Romis-
chen Reiches ... — S. 274; Christ K. Geschichte der romischen
Kaiserzeit ... — S. 674; Heinen H. Trier und Treverland ... —
S. 88-89.

73 Demandt A. Die Spatantike: Romische Geschichte von Diocletian
bis Justinian. 284-565 n. Chr. — Mtlnchen, 1989. — S. 37.

74 Brauer G. C. The Age of the Soldier Emperors ...; Hartmann F.
Herrscherwechsel und Reichskrise: Untersuchungen zu den
Ursachen und Konsequenzen der Herrscherwechsel im Imperium
Romanum der Soldatenkaiserzeit (3. Jahrhundert n. Chr.)...; Hahn
L. Das Kaisertum. — Leipzig, 1913. — S. 48; Demandt A. Die
Spatantike...— S. XVII.

75 См .: Ferrero G., Barbagallo C. Das alte Rom... — S. 698; Bleicken
J. Verfassungs- und Sozialgeschichte ... — Bd. 1.... — S. 64, 103:
Demandt A. Antike Staatsformen... — S. 568.

76 Rostovtzeff M. The social and economic history ... Vol. 1.... — P.
XIII, 127 — 129, 402 seq.

77 Altheim F. Die Soldatenkaiser... — S. 128, 133, 254.

78 Штаерман Е. М. Кризис рабовладельческого строя ... —
С. 321 ел.

79 См .: Johne К . — P. Kaiser, Senat und Ritterstand... — S. 210.

80 Ibid. —S. 211.

81 Alfoldy G. Romische Sozialgeschichte. 3. voll. ilberarb.
Auflage ... — S. 153.

182 ----

82 Johne К . — P. Kaiser, Senat und Ritterstand ... — S. 219.

83 Rostovtzeff M. The social and economic history ... Vol. 1. ... —
P. 531.

84 Kolb F. Wirtschaftliche und soziale Konflikte... — S. 292, 295.

85 См.: Каждая А. П. О некоторых спорных вопросах становле
ния феодальных отношений в Римской империи // ВДИ. —
1953. — № 3. — С. 88; Белова Н. Н., Сюзюмов М. Я. К вопросу
о кризисе ... — С. 19-20.

86 См.: Штаерман Е. М. Кризис рабовладельческого строя ... —
С. 509; История древнего мира. Ч. 3. Упадок древних об
ществ. — М., 1989. — С. 175; Федосик В. А. Церковь и государ
ство ... — С. 175.

87 Mommsen Th. Abriss des romischen Staatsrechts... — S. 278.

88 The Cambridge Ancient History. Vol. 12....— P. 386; Nilsson M. P.
Imperial Rome. — New York, 1962. — P. 91; Heinen H. Trier und
das Treverland ... — S. 216.

89 Kolb F. Diocletian und die Erste Tetrarchie: Improvision oder
Experiment in der Organisation monarchischer Herrschaft? —
Berlin; New York, 1987. — S. 15.

90 Ibid.

91 Ibid. — S. 16.

92 Колосовская Ю . К . К истории падения ... — С . 81: Kolb F.
Diocletian und die Erste Tetrarchie ... — S. 15.

93 Mommsen Th. Abriss des romischen Staatsrechts... — S. 287.

94 Ешевский С. В. Центр римского мира... — С. 275.

95 Kolb F. Diocletian und die Erste Tetrarchie ... — S. 91.

96 RIC. V, 2. — P. 239-240, 245.

97 Fears J. R. The Cult of Jupiter and Roman imperial Ideology //
AuNdRW. Bd . 2. Principat . 17. 1. — Berlin etc ., 1981. — P . 119.

98 Значение Iovius Диоклетиана и Herculius Максимиана по-раз
ному трактуется в литературе: что императоры были предста
вителями богов на земле; что они получили власть от богов;
что они имели общий с богами genius (См.: Ridley R . Т. History
of Rome : a documented analysis . — Roma , 1987. — P . 600).

99 RIC. VI. — P. 283, 355, 358, 465, 531, 580, 621, 667.

100 Fears J. R. The Cult of Jupiter ... — P. 13 — 14.

101 Hosek R. Die religiosen Vorstellungen des romischen Heeres
an der Donau im 3. Jh. // Krise — Krisenbewusstsein —
Krisenbewaltigung: Ideologie und geistige Kultur im Impe-
rium Romanum wahrend des 3. Jahrhunderts. Konfe-
renzvortrage. — Halle, 1988. — S. 38.

102 Seston W. Diocletien et la tetrarchie ... — P. 248.

103 Williams S. Diocletian and the roman recovery... — P. 58.

104 Alfdldy G. Die Krise des Romischen Reiches ... — S. 377-378.

105 Arnheim M. T. W. The senatorial aristocracy... — P. 28-29.

106 Ibid. — P. 28.

107 Alfoldi A. La grande crise du monde romain... — P. 8.

Ю 8 Williams S. Diocletian and the roman recovery... — P. 49; Corcoran S. The Empire of the Tetrarchs. Imperial Pronouncements and Government AD 284-324. — Oxford, 1996. — P. 268 seq.

109 См .: Jones A. H. M. The Later Roman empire ... — P. 45 seq.;
Anderson J. G. C. The Genesis of Diocletian's provincial re
organisation ... — P. 30 seq.

110 Jones A. H. M. The Later Roman empire ... — P. 45 seq.

111 JonesA.H.M. The Decline of Ancient World. —London, 1966.—
P . 28.

112 См.: История Древнего Рима / Под ред. В. И. Кузищина. — М.,
1982. —С. 327.

113 Bleicken J. Verfassungs- und Sozialgeschichte ... — S. 12.

114 Bleicken J. Prinzipat und Dominat: Gedenken zur Periodisierung
der romischen Kaiserzeit. — Wiesbaden, 1978. — S. 28-29.

115 Тюменев А. И. История античных рабовладельческих об
ществ ... — С. 26.

116 Mommsen Th. Abriss des romischen Staatsrechts... — S. 278.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история