Пушкарев С. Россия в XIX веке (1801 – 1914)

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава IX. ДУМСКАЯ МОНАРХИЯ (1905—1917 гг.)

1. Революция 1905 года. Манифест 17 октября 1905 года. Министерство гр. Витте.

Вступивший на престол в октябре 1894 года молодой император Николай II был человек глубоко религиозный, искренний патриот, скромный и приветливый в личных отношениях, но его правительственные таланты не стояли на уровне тех требований, которые предъявляла к повелителю Империи Всероссийской бурная и сложная эпоха начала XX века.

Политические принципы Александра III и Победоносцева казались ему верхом политической мудрости. Впрочем, кроме Победоносцева, он унаследовал от своего отца и другого советника, в лице министра финансов С. Ю. Витте, который хоть и считал себя принципиальным сторонником самодержавия, но стремился к перестройке России на европейский лад, а к защитникам и поклонникам старых «устоев», к дворянству и правым партиям, относился враждебно и презрительно.

Курс Победоносцева и курс Витте были трудно соединимы, и попытки их соединения вызывали постоянные колебания и шатания в политике правительства. Положение имп. Николая II затруднялось и осложнялось влиянием его супруги, бывшей немецкой принцессы, воспитанной при дворе английской королевы Виктории, но фанатично преданной идее богоустановленной и абсолютной царской власти и не допускавшей мысли об ее ограничении.

Русское общество ожидало от нового царя поворота от охранительно-реакционной политики Александра III к либеральным принципам «эпохи великих реформ». Однако, этим ожиданиям и надеждам не суждено было сбыться. 17 января 1895 года, принимая представителей дворянства, земств и городов, имп. Николай II в своей {384} речи к ним, сделал следующее заявление: «Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления. Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный родитель».

Речь нового царя вызвала полное разочарование в либеральных кругах, а революционные круги с успехом использовали ее для своей агитации.

Продолжая начатую при Александре III политику руссификации, правительство Николая II попыталось распространить ее и на Финляндию, которая до тех пор пользовалась полным самоуправлением. Проводником этой несчастной и ненужной политики явился ген. Бобриков, назначенный финляндским генерал-губернатором в августе 1898 г . с целью добиться «теснейшего единения Финляндского края с общим для всех верноподданных Отечеством». Мероприятия правительства, нарушавшие финляндскую конституцию и установленный в стране правовой порядок, вызвали в Финляндии всеобщую оппозицию, отчуждение от России и сепаратистские стремления.

Финляндскому генерал-губернатору были предоставлены исключительные полномочия для подавления оппозиции, но недовольство росло, и в июне 1904 года ген. Бобриков был убит (сыном финляндского сенатора). — Манифестом 22 октября 1905 года законы, изданные в 1900-1903 гг., были отменены, и автономия Финляндии восстановлена.

На рубеже XIX и XX вв. оппозиционное движение против правительства (т. наз. «освободительное движение») быстро распространяется по всей России (Жутким предзнаменованием неудач и несчастий нового царствования явилась случившаяся во время коронации, в мае 1896 года, катастрофа на Ходынском поле под Москвой, где, благодаря нераспорядительности администрации, в огромной толпе народа, собравшейся на коронацию, было задавлено более тысячи человек.) .

Первые широкие проявления оппозиционного {385} движения начались в студенческой среде (см. гл. VI, § 6) ; начавшись в феврале 1899 года, они непрерывно продолжались, с большей или меньшей силою, до 1905 года, когда они влились в общее русло революционного движения.

В самом начале XX в. на арену политической борьбы выступает рабочий класс. Сильное впечатление произвела, в свое время, большая забастовка текстильных рабочих в Петербурге в мае 1896 года, но она носила еще чисто экономический характер. Однако усиленная агитационная работа интеллигентских социалистических кружков пробуждала в рабочих интерес к политике и увлекала их на путь политической борьбы.

В 1901 году в Петербурге и в ряде южных городов были устроены первомайские демонстрации рабочих, которые потом с каждым годом повторялись всё в больших размерах.

(Видя распространение социалистических идей сведи рабочих и опасаясь его политических последствий, администрация в начале XX в. сделала опыт насаждения «полицейского социализма». Начальник московского охранного отделения Зубатов и его многочисленные агенты основали в Москве рабочие общества взаимопомощи и стремились улучшить экономическое положение рабочих путем переговоров с фабрикантами или даже путем организации экономических стачек для принуждения предпринимателей к уступкам. Первоначально зубатовские организации имели значительный успех, но уже в 1903 г . опыт «полицейского социализма» был оставлен.) .

Весною 1902 года в Полтавской и Харьковской губерниях происходит вспышка аграрного движения; крестьяне нескольких уездов разграбили около 80-ти помещичьих «экономии» (и две усадьбы сожгли).

Партия социалистов-революционеров, сорганизовавшаяся в конце 1901 года, вносит в политическую борьбу новый элемент — индивидуального террора. В апреле 1902 года «боевой организацией» партии с.р. был убит министр внутренних дел Сипягин. Его преемник В. К. Плеве решил взять «твердый курс» в подавлении революционного и оппозиционного движения, но его усилия были тщетны.

Весною 1903 года в Кишиневе был произведен «черносотенной» толпой, при попустительстве полиции, {386} еврейский погром, вызвавший всеобщее возмущение против правительства.

В 1903 году происходили большие рабочие забастовки в ряде южных городов (в Баку, Тифлисе, Ростове, Одессе, Киеве, Екатеринославе и др.); забастовки сопровождались уличными демонстрациями и столкновениями с войсками и полицией.

На Урале произошли серьезные волнения рабочих (в Златоусте), сопровождавшиеся «усмирениями» и стрельбой, при которой было убито и ранено несколько десятков рабочих (скоро затем уфимский губернатор Богданович, руководивший «усмирением», был убит террористами).

Вспыхнувшая в январе 1904 года война с Японией ненадолго отвлекла внимание русского общества от внутренней политической борьбы. Прежде всего, японская война не была популярной, она рассматривалась как «авантюра» «царизма» или «придворной камарильи», а начавшиеся вскоре военные неудачи вызвали частью патриотическое негодование против бездарного правительства, а частью злобную радость по случаю того, что оно себя всё более и более дискредитирует. Неудачный ход войны оживил и усилил оппозиционное настроение и революционное движение.

Убийство министра внутренних дел Плеве в июле 1904 года вызвало почти всеобщую радость в стране. В конце августа министром внутренних дел был назначен кн. П. Д. Святополк-Мирский, который заявил о желании правительства установить отношения «доверия» с обществом. Это заявление было началом политической «весны». Печать стала свободно критиковать бюрократический строй и обсуждать вопрос о необходимости коренных реформ. На банкетах произносились политические речи, на собраниях принимались политические резолюции. В октябре 1904 года в Париже состоялась конференция представителей либеральных и революционно-народнических течений, которая решила «координировать» действия в борьбе против самодержавия.

В ноябре 1904 года в Петербурге состоялось совещание земских деятелей, которое решило выставить конституционные требования (см. гл. VI, §6).

{387} Правительство видело необходимость уступок общественному мнению, и 12-го декабря был издан указ Сенату «о предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка». Указ предусматривал довольно широкую программу реформ, но в то же время говорил о «непременном сохранении незыблемости основных законов» и ничего не говорил о народном представительстве, — и потому никого не удовлетворил. В ноябре и декабре в столицах было организовано много профессиональных союзов лиц интеллигентных профессий; на публичных собраниях и банкетах по-прежнему выносились резолюции с требованиями введения народного представительства.

Падение Порт-Артура (19 декабря 1904 года) вызвало в России новую волну антиправительственных демонстраций.

В начале января 1905 года в Петербурге происходит массовое выступление рабочих на арену политической борьбы, причем начальные стадии этого выступления носят совершенно необычный характер.

Осенью 1903 года в Петербурге было устроено легальное «Общество русских фабричных и заводских рабочих», которое в 1904 г . открыло свои отделы в разных частях города. Во главе общества стоял и деятельностью его руководил священник Георгий Гапон, который приобрел большую популярность среди рабочего люда.

В начале января 1905 года общее политическое брожение и недовольство рабочих своим экономическим положением вызвали массовую забастовку на заводах и фабриках Петербурга; рабочие требовали введения 8-часового рабочего дня и повышения заработной платы. В это время Гапон выступает в роли народного вождя. Он призывает рабочих устроить в воскресенье, 9-го января, массовое шествие к Зимнему дворцу для подачи царю петиции об улучшении быта рабочих и о созыве всенародного учредительного собрания для проведения демократических реформ.

На рабочих собраниях священник-демагог произносит к народу свои пламенные речи и вполне овладевает вниманием и волею толпы. — С утра 9-го января огромные толпы рабочих двинулись с разных сторон к Зимнему дворцу, неся впереди иконы и царские портреты (и — петиции об учредительном собрании...).

Правительство было {388} осведомлено о предстоящем шествии, и пути к Зимнему дворцу были преграждены отрядами войск и полиции, которые предлагали демонстрантам остановиться и разойтись, а после их отказа открывали по толпе огонь; при этом, по официальным данным, в разных местах в толпе было убито 130 человек и ранено несколько сот; по частным сведениям число жертв было гораздо больше (Гапон скрылся и затем выпустил воззвание с призывом рабочих к вооруженному восстанию против царского правительства; в 1906 году он был убит социал-революционерами, будучи обвинен в тайных сношениях с департаментом полиции.) .

Расстрел рабочих в Петербурге произвел потрясающее впечатление во всей России, и «кровавое воскресенье» 9-го января стало днем рождения русской революции. По всей России прокатилась волна рабочих «забастовок протеста», забастовали студенты высших учебных заведений. 4-го февраля бомбой террориста был убит в Москве великий князь Сергей Александрович (дядя государя).

Немедленно после 9-го января министр внутренних дел кн. Святополк-Мирский вышел в отставку и был заменен Булыгиным. Указом 11 -го января была учреждена должность Санкт-Петербургского генерал-губернатора, снабженного чрезвычайными полномочиями «в видах охранения государственного порядка и общественной безопасности»; назначенный на эту должность ген. Трепов (впоследствии назначенный «дворцовым комендантом») пользовался при дворе большим влиянием, и, как предполагаемый «диктатор», был ненавидим «общественностью».

18-го февраля 1905 года были изданы три правительственных акта, совершенно различного, и частью даже противоречивого характера. Царский манифест горько жаловался на смуту и крамолу, во время тяжкой войны, когда «ослепленные гордынею злоумышленные вожди мятежного движения дерзновенно посягают на основные устои Государства Российского», и призывал «благомыслящих людей всех сословий и состояний» помочь правительству в искоренении крамолы «к вящему укреплению {389} истинного самодержавия на благо всем нашим верным поданным». — Указ Сенату, изданный в тот же день, предоставлял учреждениям и частным лицам право представлять правительству «виды и предположения по вопросам, касающимся усовершенствования государственного порядка и улучшения народного благосостояния».

— И наконец, в рескрипте на имя министра внутренних дел Булыгина, царь возвещал что он «отныне вознамерился привлекать достойнейших, доверием народа облеченных, избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предположений»...

Здесь впервые было с высоты престола заявлено о намерении верховной власти обратиться в деле законодательства за содействием к избранникам народа, но в то же время манифест возвещал о неприкосновенности старого строя и тем как бы заранее сводил на нет будущую роль народного представительства. Понятно, что акты 18-го февраля никого не удовлетворили и не успокоили, а тут еще в конце февраля пришли грозные вести о полном поражении русской армии в многодневном бою под Мукденом.

Революционное и оппозиционное движение рабочих и студентов в феврале и марте 1905 года осложнилось и усилилось аграрными беспорядками, происходившими в нескольких центральных губерниях (главным образом Курской и Орловской) и сопровождавшимися разгромом и поджогом помещичьих усадеб.

Весною 1905 года земские собрания и союзы лиц интеллигентных профессий принимали резолюции с требованием конституции. Интеллигенция образовала множество всероссийских союзов, по профессиям; это были союзы адвокатов, медицинского персонала, инженеров и техников, писателей, учителей, академический союз (преподавателей высших учебных заведений), союзы железнодорожных служащих, почтово-телеграфных чиновников, агрономов и статистиков и т. д.

В начале мая 1905 г . в Москве состоялся съезд представителей этих организаций, образовавший так называемый «Союз союзов» и выставивший своей политической программой Учредительное собрание на основе так называемой {390} «четырехвостки». (Это нелепое словечко политического жаргона того времени означало выборы на основе «4-х членной формулы», т. е. на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования.) .

Учредительное собрание и «четырехвостка» сделались непременными и непреложными лозунгами того времени: «Вера в то, что Учредительное Собрание всеведуще и всемогуще, что оно найдет для всего разумный исход, что оспаривать волю народа есть богохульство — было той мистической основой, без которой Освободительное движение того времени невозможно понять» (В. Маклаков, I, 365).

17 апреля 1905 года правительство издало указ о веротерпимости, который для старообрядцев и сектантов означал конец правительственных репрессий, но на общий ход революции влияния, конечно, не оказал.

Рабочее движение весною и летом шло усиливаясь и расширяясь; рабочие забастовали в городах на юге России, а также в Польше, на Кавказе и в Прибалтийском крае переходили в уличные демонстрации и столкновения с войсками и полицией; то в том, то в другом городе объявлялось военное положение и беспорядки подавлялись военною силою, но и военная сила становилась уже не вполне надежной: в июне на Черном море произошел известный бунт на броненосце «Князь Потемкин Таврический» (к которому, на короткое время, примкнул другой броненосец— «Георгий Победоносец»).

(В августе 1905 г . в Баку и в Шуше происходила страшная армяно-татарская резня, с сотнями убитых с обеих сторон.)

6-го июня государь принимал депутацию от земских деятелей, выслушал горячую речь московского профессора кн. С. Н. Трубецкого и подтвердил земцам свою непреклонную волю — ввести в России народное представительство.

6-го августа 1905 года был издан манифест об учреждении (законосовещательной) Государственной Думы. Манифест снова и снова повторял, что «основной закон Российской Империи о существе самодержавной власти» сохраняется «неприкосновенным», и потому эта так называемая «Булыгинская Дума» решительно никого {391} не удовлетворила: левые партии решили ее бойкотировать, либералы были не прочь ее «использовать» для дальнейшей борьбы с правительством, правые усматривали в учреждении Думы опасность ослабления царской власти и потому встретили ее весьма кисло.

27 августа 1905 года были изданы «временные правила об управлении высшими учебными заведениями», восстановившие автономию профессорских советов, которым было предоставлено избрание ректоров и деканов, руководство всем делом преподавания и «заботы о поддержании правильного хода учебной жизни». Однако университетская автономия имела неожиданные для правительства политические последствия.

Университеты сделались какими-то странными экстерриториальными свободными «республиками», куда полиция входить не решалась, но толпы «посторонних» входили совершенно свободно; в сентябре и октябре 1905 года университетские залы и аудитории то и дело наполнялись революционно настроенными толпами рабочих и прочих жителей столицы; здесь устраивались митинги, на которых царила полная «свобода слова» вплоть до призывов к вооруженному восстанию, и принимались соответственные резолюции.

В октябре 1905 года революционные партии и профессиональные организации почувствовали себя настолько сильными, что провозгласили и провели всеобщую политическую забастовку, к которой примкнули и железные дороги. В качестве органа, руководившего забастовкой, в Петербурге образовался «совет рабочих депутатов», издававший свои «Известия».

Правительство увидело себя вынужденным пойти на крайние возможные уступки. С. Ю. Витте (незадолго перед тем получивший титул графа за успешное заключение мирного договора с Японией) подал государю доклад с указанием на необходимые, для успокоения общества, мероприятия; это были: установление правового строя, обеспечение населению «благ гражданской свободы и установление гарантий сей свободы», учреждение законодательной Государственной Думы, устранение излишних репрессий и исключительных положений, «прямота и искренность» правительства в отношении нового строя.

{392} Доклад Витте повелено было «принять к руководству» (Витте, II, 2-5). — 16 октября государь созвал в Петергофе экстренное совещание своих ближайших советников и сотрудников, на котором был одобрен проект манифеста, — и 17-го октября был издан манифест, который формально означал конец существования в России неограниченной монархии.

(Вот содержание этого знаменитого документа: выражая свою скорбь по поводу «смут и волнений», охвативших государство, государь признает необходимым «объединить деятельность высшего правительства», на обязанность которого он возлагает «выполнение непреклонной нашей воли: 1. Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов;

2. Не останавливая предназначенных выборов в Государственную Думу, привлечь теперь же к участию в Думе... те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав, предоставив засим дальнейшее развитие начала общего избирательного права вновь установленному законодательному порядку, и 3. Установить, как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы, и чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий поставленных от нас властей».) .

«Объединенное правительство» образовало «совет министров», председателем которого (т. е. первым русским премьер-министром) был назначен С. Ю. Витте.

Появление манифеста 17-го октября вызвало растерянность власти на местах и не внесло успокоения. Лишь умеренно-либеральные круги готовы были принять созданное манифестом положение как исполнение их желаний конституционного преобразования России; левая общественность, в особенности партии с.д. и с.р., не были ни в малейшей степени удовлетворены и решили продолжать борьбу для достижения своих программных целей; с другой стороны, правые круги отвергали содержавшиеся в манифесте 17 октября уступки революции и требовали сохранения неограниченного царского самодержавия.

Скоро после появления манифеста железнодорожная забастовка прекратилась, но «смуты и волнения» не {393} только не прекратились, но распространились по всей стране: в городах происходили то революционные, то контрреволюционные демонстрации, причем во многих городах контрреволюционные толпы громили интеллигентов и евреев; в деревнях осенью 1905 года широко разливалась волна аграрных погромов — толпы крестьян громили и, частью, жгли помещичьи усадьбы. 3-го ноября был издан манифест, обращавшийся к крестьянам с призывом прекратить беспорядки, обещавший принятие возможных мер к удовлетворению «насущных нужд крестьянства» и отменявший выкупные платежи за крестьянские надельные земли.

Положение нового премьера С. Ю. Витте оказалось в высшей степени трудным и шатким, и он очутился в полном одиночестве между левыми и правыми: «Общественность нападала на бездействие Витте против реакции, реакция на его же бездействие против революции. Витте терял всякую почву» (Маклаков, II, 420) (Желая опереться на либеральную общественность, Витте начал переговоры с представителями конституционно-демократической партии о вступлении к.д. в министерство, но представители к.д. заявили ему, что «единственный» выход из переживаемого положения — это созыв Учредительного собрания (избранного путем всеобщего, равного, прямого и тайного голосования) для выработки новой конституции (Маклаков, II, 438-9). Министр, назначенный царем, конечно, не мог согласиться на лишение царя власти в пользу Учредительного собрания, и переговоры кончились ничем.) .

(о Витте, его характере, мании величия – см. Коковцев « Из моего прошлого

1903- 1919 г .г.» Т.1-2, также конечно «Воспоминания» самого Витте, ldn - knigi )

Между тем революция шла своим путем. На окраинах — в Польше, в Прибалтике, на Кавказе и в Сибири революционное брожение росло и ширилось. 26 октября произошел матросский бунт в Кронштадте, вскоре подавленный. — 2-го ноября петербургский совет рабочих депутатов объявил всеобщую забастовку с требованиями — отмены военного положения в Польше и недопущения смертной казни «кронштадцев». Однако, ноябрьская забастовка не стала действительно «всеобщей», — большинство рабочих продолжало работу (для успокоения масс правительство сообщило, что «кронштадтцам» смертная казнь не грозит).

{394} В середине ноября вспыхнул матросский бунт в Севастополе и бунт на крейсере «Очаков». В течение недели в ноябре происходила почтово-телеграфная забастовка. 26-го ноября председатель петербургского совета Хрусталев-Носарь был арестован. 27-го Совет опубликовал бюллетень: «Царским правительством был взят в плен председатель Совета. Совет временно избирает нового председателя и продолжает готовиться к вооруженному восстанию» (новым председателем Совета стал Троцкий).

— 2 декабря петербургский Совет издал свой «финансовый манифест» с призывом к населению — отказаться от платежа казенных налогов, брать вклады из сберегательных касс, требовать выдачи заработной платы и жалованья исключительно золотом. 3-го декабря правительство арестовало состав петербургского Совета, а 6-го декабря крайние партии снова призвали рабочих ко всеобщей политической забастовке. Но и эта забастовка в Петербурге и в других городах оказалась лишь частичной; более дружно забастовка проходила в Москве, где она, с 9-го декабря, перешла в вооруженное восстание, которое было подавлено только 18-го декабря, после прибытия в Москву из Петербурга Семеновского гвардейского полка (полки местного гарнизона казались правительству не вполне надежными).

В конце декабря и в январе посланные правительством военные экспедиции подавили открытые проявления революционного движения на окраинах и в пределах Сибири и восстановили внешний порядок в государстве (хотя отдельные террористические акты продолжались еще в значительном количестве).

В министерство Витте был издан ряд важных законов и указов.

22-го октября 1905 года была восстановлена финляндская конституция.

27-го октября было учреждено министерство торговли и промышленности.

24-го ноября были изданы «временные правила» о печати, отменявшие цензуру и право администрации налагать кары на органы периодической печати; ответственность «за преступные деяния, учиненные посредством печати» определялась «в порядке судебном».

{395} 2-го декабря был издан указ о наказуемости забастовок «в предприятиях, имеющих общественное или государственное значение» (наказание: арест от 3 недель до 3 месяцев, или тюрьма от 2 до 16 месяцев).

11-го декабря — новый закон о выборах в Государственную Думу (значительно расширявший избирательное право).

20-го февраля 1906 года — новое учреждение Государственного Совета (со введением в него половины выборных членов).

4-го марта — временные правила об обществах и союзах; общества образуются «без испрошения на то разрешения правительственной власти», но должны зарегистрироваться и представить устав в «губернское по делам об обществах присутствие», которое может отказать в регистрации, если найдет цели общества противозаконными; общества, которые в своей деятельности отклоняются от утвержденного устава, могут быть закрыты администрацией.

В тот же день были изданы временные правила о публичных собраниях (собрания должны были устраиваться с ведома и под надзором полиции).

8-го марта были изданы правила о порядке рассмотрения законодательными учреждениями государственной росписи доходов и расходов.

23-го апреля были изданы «Основные Государственные Законы» (см. ниже).

В тот же день граф Витте был уволен в отставку и его место на посту премьера занял старый бюрократ И. Л. Горемыкин.

(Положение Витте между государем и общественностью, между правыми и левыми, между самодержавием и конституцией, было исключительно трудным и сложным. Находясь в столь трудном положении и обладая к тому же характером нервным, горячим и несдержанным, он не смог ни выработать определенной программы правительственной политики, ни прийти к соглашению хотя бы с некоторыми из борющихся общественных элементов. Никто не жалел об его уходе, и он ушел с политической арены раздраженный и озлобленный против всех: против царя, против своих коллег-министров, против правых и против левых. И в его «Воспоминаниях» мы находим много интересных фактов, но столь же много субъективных, несправедливых и пристрастных суждений и оценок.) .

Министром внутренних дел, вместо Дурново, был назначен саратовский губернатор П. А. Столыпин (почти все «виттевские» министры были заменены другими людьми).

{396}

2. Учреждение Государственной Думы (1905 — 1906 гг.) и преобразование Государственного Совета ( 1906 г .). Основные государственные законы (23 апреля 1906 года).

Народное представительство в России было учреждено манифестом и «учреждением Государственной Думы», изданными 6-го августа 1905 года. По этому первоначальному «учреждению», Дума есть лишь «законосовещательное установление»; однако, она должна была рассматривать не только проекты новых законов, но также и государственную роспись доходов и расходов и таким образом государственный бюджет становился, до известной степени, под общественный контроль.

«Государственной Думе предоставляется возбуждать предположения об отмене или изменении действующих и издании новых законов»; «законодательные предположения», вносимые по думской инициативе, должны быть подписаны не менее чем 30-ю членами Думы и не должны вносить изменений в Основные Законы. В целях контроля над закономерностью управления, Дума может предъявлять запросы министрам и требовать от них сообщения сведений и разъяснений по поводу таких действий администрации, «коими нарушаются, по мнению Думы, существующие законоположения». Однако, министры ответственны только перед императором, — «если Государственная Дума большинством двух третей членов... не признает возможным удовлетвориться сообщением министра, то дело восходит... на Высочайшее благовоззрение». — Члены Государственной Думы избираются на 5 лет.

Положение о выборах в Государственную Думу {397} устанавливает выборы на основе классового и цензового представительства. Члены Думы от каждой губернии Избираются губернским избирательным собранием, которое состоит из выборщиков, избираемых съездами:

а) уездных землевладельцев, б) городских избирателей (обладающих установленным цензом) и в) уполномоченных от волостей и станиц. Землевладельцы с полным цензом (в средней России около 150 десятин) участвуют в выборах непосредственно, мелкие землевладельцы выбирают уполномоченных в съезд уездных землевладельцев, по одному на каждый полный ценз. 20 крупных городов выделяются в особые избирательные округа; из, них 18 выбирают по одному депутату, Москва — 4,

Петербург — 6.

У крестьян первую степень избирателей образует волостной сход, вторую — съезд уполномоченных от волостей, третью — губернское избирательное собрание. Из числа избираемых членов Думы от каждой губернии один непременно должен быть от крестьянской курии. Число выборщиков по всей России составляло от крестьян 42%, от землевладельцев 31%, от горожан 27% общего числа. — Общее число членов Думы составляло: от 51 губернии Европейской России — 412; от 10 губерний Царства Польского — 36; от Кавказа —29; от западной и средней Сибири — 14; от дальневосточных областей — 7; от среднеазиатских областей — 13; от кочевых инородцев — 2 (по одному от киргизов и калмыков).

Манифестом 17 октября 1905 года Государственной Думе были предоставлены законодательные права и; обещано было расширение избирательного права.

Последнее обещание было исполнено указом 11 декабря 1905 года, которым круг избирателей в Государственную Думу расширен был весьма значительно; в городах избирательное право было предоставлено: всем лицам, владеющим недвижимым имуществом; всем, занимающим на свое имя отдельную квартиру; всем служащим, получающим жалование (или пенсию) по службе государственной или общественной. Таким образом избирательное право приблизилось ко всеобщему, но оно было весьма неравным по «удельному весу» голосов избирателей различных категорий. — К трем прежним {398} куриям была добавлена четвертая, именно, съезд уполномоченных от фабрично-заводских и горнозаводских рабочих (число избираемых ими выборщиков — кроме Петербургской, Московской и Владимирской губерний — было незначительным). 

20 февраля 1906 года было издано новое «Учреждение Государственной Думы». — В тот же день было издано положение о Государственном Совете, который был реформирован и, ко всеобщему разочарованию, поставлен рядом с Государственной Думой, в качестве верхней палаты, обладающей теми же правами, что и Дума; все законопроекты, принятые Думой, должны были затем поступать в Государственный Совет и лишь в случае принятия их Советом представлялись затем на утверждение императора. 

Преобразованный Государственный Совет состоял из половины членов по выбору и половины «по высочайшему назначению»; председатель и вице-председатель ежегодно назначались государем. Члены Совета по выборам состояли из следующих групп: от православного духовенства — б; от Академии Наук и от университетов — б; от земских собраний — 34; от дворянских обществ — 18; от торговли и промышленности — 12; от съездов землевладельцев не-земских губерний — 22 (из них б от Царства Польского), всего 98 человек; такое же количество членов ежегодно назначалось государем к «присутствию» в Государственном Совете. 

23-го апреля 1906 года были изданы «Основные Государственные Законы» (изменение которых, могло последовать только по почину государя).

Согласно основным законам, «Императору Всероссийскому принадлежит верховная самодержавная власть» (слово: «самодержавная» осталось от прежнего текста основных законов, но слово «неограниченная» было исключено из нового текста). Власть управления принадлежит государю «во всем ее объеме», но «законодательную власть Государь Император осуществляет в единении с Государственным Советом и Государственною Думою»; «никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного Совета и Государственной Думы и восприять силу без одобрения Государя Императора». В случае, если во {399} время перерыва сессии законодательных палат явится необходимость в принятии какой-либо экстренной меры, имеющей законодательный характер, то она, по представлению Совета министров, проводится императорским указом с тем, однако, что по открытии законодательной сессии («в течение первых двух месяцев после возобновления занятий Думы») мера эта должна быть внесена на одобрение Думы, иначе она автоматически прекращает свое действие (пресловутая статья 87-ая). — Глава 2-я Основных законов («О правах и обязанностях российских подданных») обещает гражданам неприкосновенность личности, жилища и собственности, право устраивать собрания, общества и союзы («в целях, не противных законам»), свободу веры, и право «высказывать изустно и письменно свои мысли, а равно распространять их путем печати» — «в пределах, установленных законом». 

{400}

3. Политические партии: левые, центр и правые.

«Влево» от всех партийно-политических группировок (и от здравого смысла) стояли в 1905-6 гг. группы анархистов, которые пользовались некоторым успехом в Польше, в Москве и в некоторых южных городах (Одесса, Екатеринослав) (см. Обществ, движ., III, 485 и сл.) ( Мы не касаемся здесь идейных или теоретических основ анархизма; теоретическими анархистами были и князь П. Кропоткин, выдающийся ученый и неутомимый проповедник идей «взаимопомощи» и общечеловеческих моральных ценностей, и граф Лев Толстой, проповедывавший «непротивление злу насилием». Мы говорим о «практике» русских анархистов, из которых большинство, наверное, не читало ни Кропоткина, ни Толстого.) .

Они выпускали свои листки («Хлеб и Воля», «Безначалие», «Черное знамя», «Бунтарь», «Анархист», «Буревестник»), совершали «экспроприации» (которые по-русски называются грабежами) и практиковали террор не только политический (покушения на чинов полиции), но и «экономический террор» (покушения на фабрикантов и лиц фабричной администрации) ; были даже сторонники «безмотивного террора» (так называемые «безмотивники»). О планах политического преобразования, которыми была полна Россия в 1905 году, они не заботились, ибо они столь же враждебно относились к представительным учреждениям, как и к царскому самодержавию (Летом 1905 года, когда все говорили о будущей организации народного представительства, одна из прокламаций, выпущенных группой «Безначалие», оканчивалась словами: «Блажен тот, кто бросит бомбу в Земский собор в первый же день открытия его заседаний!». Заметим мимоходом, что Ленин относился к учрежденной в 1905 году Государственной Думе с такой же непримиримой враждебностью: бомбы он, правда, в Думу не бросал, но непрерывно «бомбардировал» ее «тухлыми яйцами» своей злобной критики, призывая к ее «активному бойкоту»...) . 

«Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия (см. гл. VI, § 6) вступила в революционную эпоху  {401}  1905-6 гг. в состоянии полной организационной раздробленности: существовали две совершенно обособленные фракции русских «большевиков» и «меньшевиков»; кроме того, существовало несколько национальных социал-демократических партий (образовавшихся на рубеже XIX и XX в.):

«Бунд» (или «всеобщий еврейский рабочий союз») и социал-демократические партии польская, литовская, латышская, украинская, армянская. Большой популярностью и успехом пользовались социал-демократы в Грузии; большинство грузинских социал-демократов примыкало к «меньшевикам», и впоследствии в Государственной Думе грузинские с.-д. были лидерами думских социал-демократических фракций (Жордания, Рамишвили, Церетели, Джапаридзе, Чхеидзе, Гегечкори).

Между «большевиками» и «меньшевиками» шла непрерывная фракционная «война». Обе фракции стояли на теоретической основе ортодоксального марксизма и имели общую программу, но далеко расходились между собою в вопросах тактики. Во главе большевистской фракции стоял (и безраздельно в ней царил) Ленин; лидерами «меньшевиков» были Л. Мартов, Ф. Дан, П. Аксельрод, А. Мартынов,

А. Потресов («Старовер»). Г. В. Плеханов стоял вне фракций, но по большинству тактических вопросов примыкал к меньшевикам.

Вне фракций стоял также Л. Троцкий (который уже в 1905 году проповедовал свою теорию «непрерывной революции» — вплоть до диктатуры пролетариата). Плеханов и «меньшевики», «принимая во внимание», что русская революция была революцией «буржуазной» и должна была закончиться преобразованием «феодально-крепостнического» строя в «буржуазно-демократический», признавали возможность и допустимость соглашений с либеральной буржуазией, поскольку она борется против «старого режима». — Ленин решительно отвергал идею сотрудничества с либеральной буржуазией, от которой он всегда ожидал «измены» и «предательства». Пролетариат должен быть «руководителем народной революции», а не «пособником буржуазии», не «жалким прихвостнем буржуазных классов» (Соч. VIII, 32, 92). Пролетариату нужен союзник в революционной борьбе, но этим союзником должно быть крестьянство, которое социал-демократия привлечет на {402}  свою сторону всемерной поддержкой крестьянского требования конфискации всех помещичьих земель. Основным лозунгом и основной целью революции является «революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства».

( После победы пролетариат, городской и сельский, должен немедленно вступить в борьбу «против буржуазии вообще и против буржуазного крестьянства в частности» (Соч., VII, 73). — Ленин уже в 1905 г . рассматривал русскую революцию как начало или пролог европейской социальной революции: «...тогда мы зажжем Европу, чтобы сделать из русской демократической революции пролог европейского социалистического переворота» (соч., VIII, 347).) . 

Соответственно общим тактическим взглядам «большевиков» и «меньшевиков» они расходились коренным образом во взглядах на Государственную Думу. «Меньшевики» высказывались за участие с.д. в Думе, а после ее открытия — за поддержку Думы в ее борьбе с правительством. Ленин относился к Думе резко отрицательно и с самого начала проповедовал тактику «активного бойкота» Думы.

( На конференции социал-демократических организаций, состоявшейся в Риге в сентябре 1905 г ., решено было всеми представителями большевиков и национальных с.д. организаций (против «оставшегося в изоляции меньшевика») «призвать все истинно демократические элементы общества к активному бойкоту Думы, клеймя позором участвующих в избрании, как изменников делу народной свободы»; ко дню выборов было решено «приурочить всеобщие политические забастовки, манифестации и демонстрации и употребить все средства к тому, чтобы выборы не состоялись, не останавливаясь в случае нужды и перед насильственным срыванием избирательных собраний» (Ленин, Соч. т. VIII, прилож., стр. 459 и 506). — В листовке, изданной в январе 1906 г ., Ленин вопил: «Долой Думу! Долой новый полицейский обман! Граждане! Чтите память павших московских героев новой подготовкой к вооруженному восстанию!» (Соч., IX, 10).).   

Раскол в социал-демократии и ожесточенная междоусобная борьба двух фракций, конечно, сильно вредили политическим успехам социал-демократии, и потому в начале 1906 года большевицкий «Ц.К.» (центральный комитет) и меньшевистский «О.К.» (организационный комитет) {403} договорились о созыве «объединительного съезда», который и состоялся в Стокгольме в апреле 1906 года. Съезду удалось осуществить формальное объединение партии, выбрать общий «Ц. К.» и достигнуть присоединения к РСДРП «Бунда», польской и латышской социал-демократии; большинство делегатов на съезде (и членов новоизбранного Ц. К.) оказалось меньшевистским. Съезд принял аграрную программу Маслова («муниципализация» земли), а также и решение об участии с.д. в выборах в Государственную Думу.

(Ленин явился на съезд с проектами резолюций о «партизанских боевых выступлениях» с.д. «дружин» с целью «разрушения правительственного полицейского и военного аппаратов», а также «для захвата денежных средств, принадлежащих неприятелю, т. е. самодержавному правительству, и для обращения этих средств на нужды восстания» (Соч. IX, 43). Резолюция эта не имела никаких шансов пройти и была снята ее авторами, что впрочем не помешало верному ленинцу, Сталину, осуществить вскоре в Тифлисе «захват денежных средств» в довольно значительном размере.) . 

На выборах во 2-ю Государственную Думу социал-демократы имели большой успех и провели более полусотни своих депутатов (с.д. и «примыкающих» к их фракции числилось 65 человек). 

В мае 1907 года состоялся 5-й съезд с.-д. в Лондоне. 180 делегатов от русской части партии делились почти поровну (91 большевик и 89 меньшевиков); договориться об общей оценке «современного момента» двум фракциям не удалось и резолюции по этому вопросу не было принято. Острые споры и фракционная борьба продолжались после Стокгольмского и Лондонского съездов по-прежнему, «объединение» оказалось чисто формальным. В годы «реакции» (1908-10 гг.) партийные организации в значительной части рассыпались. Среди меньшевиков возникло течение «ликвидаторов», признававших факт распада нелегальной партийной организации и считавших целесообразным перенесение центра тяжести работы с.д. в профессиональные рабочие союзы и культурно-просветительные общества. Среди большевиков явилось течение в пользу бойкота Гос. Думы и отозвания  {404} из Думы с.д. фракции (т. наз. «отзовисты»). Но Ленин теперь решил использовать Думу в целях агитации и из-за границы руководил деятельностью думской большевистской фракции (Он составлял речи для депутатов большевистской фракции и, в частности, для ее лидера, депутата Малиновского, который, как потом выяснилось, служа Ленину, служил также платным агентом департамента полиции.)   . — В начале 1912 года организация сторонников Ленина формально конституировалась в отдельную партию Р.С.Д.Р.П.(б). 

«Партия социалистов-революционеров» (см. гл. VI, § 6) в революционные годы широко развернула свою деятельность и приобрела большую популярность среди разночинной интеллигенции (особенно, земских служащих), среди крестьянства и, в значительной степени, среди рабочих (на выборах во 2-ю Гос. Думу в Петербурге за партию с.р. голосовало около половины рабочих). В конце 1905 года в Финляндии состоялся съезд партии, который утвердил партийную программу, принял организационный устав, выбрал центральные органы и постановил бойкотировать выборы в Государственную Думу. Деятельность партии проявлялась с одной стороны, в проводимом «боевыми организациями» партии интенсивном терроре против представителей власти, с другой, в массовой агитации среди крестьянства («боевики» и «массовики»). 

Вождем и теоретиком партии был В. М. Чернов (он же «Гарденин» и «Тучкин»); вождем боевых организаций до 1903 года был Г. Гершуни, а после его ареста в этом году его место занял «знаменитый» провокатор Азеф; он пользовался полным доверием вождей партии (в 1904 году ему было поручено «кооптировать» новых членов Центрального Комитета партии); в течение пяти лет он вел свою жуткую игру: одной рукой организовывал убийство представителей власти, а другой — выдавал департаменту полиции своих товарищей по боевой организации (разоблаченный в 1909 году, он ушел «в подполье»). Другими видными деятелями партии с.р. были Е. Брешко-Брешковская («бабушка русской революции»),  {405} M. Натансон, Б. Савинков (отважный террорист и талантливый писатель), И. Минор, М. и А. Гоц, Н. Авксентьев, В. Зензинов, И. Бунаков-Фондаминский.  (см. на ldn - knigi !)

В деревне с.р. учреждали в конце XIX и в начале XX в. «крестьянские братства», а потом «крестьянские союзы партии с.р.». — Под сильным идейным влиянием партии с.р. находился — формально беспартийный — «Всероссийский крестьянский союз», возникший в 1905г. Его учредительный съезд (на котором присутствовало около 100 делегатов из 22 губерний) состоялся в Москве в конце июля и в начале августа 1905 года, и принял следующие резолюции: 1) «Прекратить бедствия народа, проистекающие от недостатка земли, может только переход всей земли в общую собственность всего народа с тем, чтобы пользовались ею только те, кто трудится на земле сам, своей семьей, или в товариществе»; 2) установить справедливое земельное устройство может только Учредительное Собрание, избранное всеобщим, равным и тайным голосованием; 3) для достижения этих целей и организуется Всероссийский крестьянский союз, который должен руководить крестьянством в его борьбе за землю и волю (Общ. движ., т. II, ч. 2, стр-. 238). — В эпоху первой Думы члены Союза вели энергичную агитацию за посылку крестьянами в Думу наказов с требованиями земли и воли; однако, Крестьянский союз не создал сколько-либо прочных организаций на местах, и по мере спадания революционной волны, деятельность Союза замирала и постепенно сошла на нет. 

В рядах социалистов-революционеров в 1905-6 гг. наметилось «крайне левое» и «крайне правое» течение, которые вскоре оформились и организационно, отделившись от основной партии. Слева это были так называемые «максималисты». Они не видели оснований ограничиваться одной «социализацией земли», но полагали, что незамедлительной «социализации» и передаче «в руки трудового народа» подлежат также фабрики и заводы.

В области тактики они стремились максимально развить террор, с добавлением к нему, по мере надобности и возможности, «экспроприации». В 1906 году образовался «союз социалистов-революционеров максималистов», — но организация эта существовала недолго. 

{406} Направо от с.р. образовалась в 1906 году «народно-социалистическая партия». Первоначально это была главным образом группа писателей, публицистов и ученых, группировавшихся вокруг народнического журнала «Русское Богатство» — В. А. Мякотин,

А. В. Пешехонов, Н. Ф. Анненский, С. П. Мельгунов и др.

Новая партия заявила, что она есть «партия всех трудящихся, а не одной какой-либо их группы», что лозунг ее — «всё для народа и всё через народ», что она «ставит перед собою идеал социализма», а в политической области ее программой является «народовластие в наиболее полной и совершенной его форме». Однако, принимая во внимание происшедшие в России политические перемены, партия отказывалась от тактики вооруженного восстания и индивидуального политического террора. Аграрная программа н.с. требовала «национализации земли, т. е. обращения ее в общенародную (государственную) собственность с тем, чтобы земли, предназначаемые для сельского хозяйства, отдавались в пользование только тем, кто их будет обрабатывать своим личным трудом». 

Близко к н.с. примыкала по своим взглядам «трудовая группа» (или «трудовики»), образовавшаяся в составе Государственной Думы; но она была исключительно парламентской фракцией, и за пределами Государственной Думы своих организаций не имела; ставя своей главной задачей удовлетворение крестьянской земельной нужды (на основе народнических программ), она включала в свой состав довольно разнородные и неопределенные элементы. 

Из несоциалистических партий наиболее значительной была в эту эпоху «конституционно-демократическая» или «партия народной свободы» (к.д. или «кадеты»). Партия эта образовалась соединением двух организаций: «Союза освобождения» и группы «земцев-конституционалистов». Учредительный съезд партии заседал в октябре 1905 года в самый разгар октябрьской забастовки. — Вопрос о будущей форме правления — республиканской или коституционно-монархической — возбуждал разногласия на 1-м съезде партии и был в первоначальном тексте программы решен весьма неопределенно: «Конституционное устройство Российского {407} государства определяется основным законом».

Лишь после декабрьского восстания состоявшийся в январе 1906 года 2-й съезд партии к.д. принял программное постановление: «Россия должна быть конституционной и парламентской монархией». В остальном программа к.д. заключала в себе обычные для того времени требования политического демократизма, только по двум вопросам партия допускала в своей среде «различие мнений», — по вопросу о немедленном введении избирательного права женщин и по вопросу о двухпалатной системе народного представительства. В интересах отдельных национальностей партия требовала свободы культурного самоопределения (а для Царства Польского — «автономное устройство с сеймом»). 

В начале существования партии к.д. от нее отошли — в разные стороны — две группы политических деятелей; влево отошли сторонники «критического социализма» (С. Прокопович, Е. Кускова, В. Богучарский), а вправо отошла группа публицистов и профессоров, группировавшаяся вокруг журнала «Вестник Европы» (К. Арсеньев, М. Стасюлевич, проф. В. Кузьмин-Караваев, проф. М. Ковалевский и др.) ; они образовали так называемую «партию демократических реформ». Однако оставшиеся под руководством П. Н. Милюкова основные кадры партии к.д. оказались достаточно велики и активны, чтобы создать большую и влиятельную партию, в рядах которой находилось много крупных ученых, заслуженных земских деятелей и не мало прекрасных ораторов

(проф. С. А. Муромцев, проф. П. Б. Струве, проф. А. А. Кизеветтер, проф. А. А. Корнилов, проф. А. А. Мануйлов, М. Я. Герценштейн,

кн. Долгоруковы, М. М. Винавер, кн. Д. И. Шаховской, Ф. И. Родичев,

И. И. Петрункевич, Ф. Ф. Кокошкин, В. Д. Набоков, А. И. Шингарев,

Н. Тесленко, В. А. Маклаков и многие другие).

Во время избирательной кампании в первую и вторую Государственную Думу кадетские ораторы имели большой успех среди средних и низших слоев городского населения и кадеты провели в Думу весьма значительное количество своих депутатов. Лишь изменение избирательного закона (3 июня 1907 года) дало возможность {408} «октябристам» вытеснить «кадетов» с авансцены русской политической жизни. 

«Союз 17-го октябрям образовался в конце октября и в ноябре 1905 года из умеренных земско-дворянских и торгово-промышленных кругов (к нему присоединились недавно возникшие «прогрессивно-экономическая партия» и «торгово-промышленный союз»). Во главе союза стоял видный представитель московского торгово-промышленного мира А. И. Гучков, кроме него в число основателей Союза входили другие промышленные «тузы»: С. М. Четвериков, Г. А. Крестовников,

П. П. Рябушинский, Н. И. Гучков (брат лидера); из крупных земских деятелей — Д. Н. Шипов, гр. П. А. Гейден, М. А. Стахович, кн. Н. С. Волконский, Н. А. Хомяков, М. В. Родзянко.

В Столыпинскую эпоху, когда Союз сделался как бы министерской партией, его более прогрессивные элементы вышли из него и образовали «партию мирного обновления», стоявшую между «октябристами» и к.д. (это были Д. Н. Шипов, гр. П. А. Гейден,

М. А. Стахович, С. М. Четвериков, П. П. Рябушинский и др.)

(Впоследствии партия «мирнообновленцев» распалась, а ее бывшие члены, вместе с членами «партии демократических реформ» и другими близкими по взглядам депутатами 3-й и 4-й Гос. Думы, образовали в Думе фракцию «прогрессистов», которая в 4-й Думе стала частью известного «прогрессивного блока».) . 

Союз 17 октября требовал «сохранения единства и нераздельности Российского Государства» (при удовлетворении культурных нужд отдельных национальностей). Политический строй государства должен осуществить «развитие и укрепление начал конституционной монархии с народным представительством, основанным на общем избирательном праве». Конституционный монарх, «в единении с народом, в союзе с землей», должен стать «верховным вождем свободного народа».

Программа требовала обеспечения прав и «гражданских свобод» населения. — Программа по аграрному вопросу предусматривала ряд мер для улучшения положения крестьян «и, наконец, при недостаточности этих мер, допустимое, в случае государственной важности, отчуждение части {409} частновладельческих земель на справедливых условиях вознаграждения». 

После изменения в 1907 году избирательного закона, «октябристы» смогли провести в 3-ю Государственную Думу около 150 своих депутатов и стали в Думе господствующей фракцией. 

Направо от «октябристов» стояли действительно реакционные партии (Между «октябристами» и крайними правыми в Государственной Думе находились фракции «националистов» и «умеренно-правых».) , ибо они отказывались признавать законодательную Государственную Думу и требовали сохранения — точнее восстановления — царского самодержавия, «каким оно было встарь». Политическими организациями правых были: возникшая осенью 1905 г . «Русская монархическая партия» (во главе ее стоял издатель «Московских Ведомостей» В. А. Грингмут) и особенно «Союз русского народа» (во главе с А. И. Дубровиным, В. М. Пуришкевичем и Н. Е. Марковым).

Последний скоро сделался большой и весьма активной политической организацией, объединившей почти все правые политические круги. Программа «Союза русского народа» усматривала «благо родины в незыблемом сохранении православия, русского неограниченного самодержавия и народности».

— «Русской народности... принадлежит первенствующее значение в государственной жизни и в государственном строительстве». «Государственная Дума, чуждая всяких ограничений верховной царской власти, должна быть национально-русскою. Она обязана правдивым осведомлением о действительных нуждах народа и государства помогать законодателю осуществлять назревшие преобразования».

— Подчеркнутыми элементами пропаганды правых партий были национализм и, особенно, антисемитизм. Боевой орган «Союза русского народа» «Русское Знамя» (изд. Дубровиным) специализировался на травле «жидо-кадетов» и «жидо-масонов». — Периодом наибольшего развития деятельности «Союза русского народа» был конец 1905 года и весь 1906 год. «Союз» открыл множество (свыше ста) отделов по всей России. Он вел энергичную устную и печатную агитацию   {410} среди городского, а в Западном крае и среди сельского населения; он устраивал в городах «чайные» для простонародья, где посетители подвергались соответствующей обработке; наконец, он организовывал и свои «боевые дружины», которые, при удобном случае, принимали участие в погромах интеллигенции и евреев.  

(Правые террористы не чуждались и индивидуального политического террора; в 1906-7 гг. ими были убиты бывшие члены Гос. Думы кадеты Герценштейн и Иоллос (евреи) и трудовик Караваев; подготовлялось покушение на жизнь гр. Витте.) . 

В период сессий 1-й и 2-й Государственной Думы правые засыпали правительство телеграммами с требованием разгона крамольного и мятежного сборища, которое пытается разрушить Всероссийскую Империю. — Правые партии объединяли в 1906 году реакционную часть землевладельцев, чиновников и духовенства и небольшую часть городского простонародья. В своих заявлениях, адресах и телеграммах со всех концов России они уверяли царя, что они говорят от имени всей массы русского народа, тогда как их (и его) противниками являются только кучки «крамольников» и «инородцев»; их постоянные уверения в беспредельной преданности всего народа «обожаемому монарху» скрывали от царя истинное положение дел и готовили ему горькое разочарование... 

Крайние правые не любили премьера Столыпина, так как он, борясь с революцией, в то же время стоял на почве «обновленного строя» и не собирался возвращаться в 19-е столетие. Часть правых (во главе с Пуришкевичем) после 3-го июня 1907 года приняла Думу и готова была сотрудничать с правительством Столыпина; формально отделившись от «Союза русского народа», Пуришкевич создал новый «союз» или «палату Архангела Михаила». В мае 1906 года в Петербурге состоялся первый съезд уполномоченных от дворянских обществ, положивший начало регулярным дворянским съездам и постоянному «Совету объединенного дворянства», который стремился воздействовать на правительство в охранительном духе.

{411}

4. Первая Государственная Дума (1906).

Конфликт с правительством и роспуск.

Выборы в Государственную Думу, происходившие в марте 1906 года, дали полную победу оппозиционным партиям. В составе Думы было около 170 к.д., около 100 трудовиков, 15 с.д., свыше 50 членов «польского кола» и беспартийных автономистов (представителей окраин), около 40 прогрессистов («мирнообновленцев» и др.), около 30 умеренно-правых и до сотни беспартийных.

(Нужно заметить, что данные о партийной принадлежности членов всех четырех Дум имеют лишь приблизительное значение, ибо нередки были случаи политических перегруппировок в их составе.) . 

27 апреля 1906 года Дума была торжественно открыта приветственной речью императора в Зимнем Дворце.

( Тогдашний министр финансов Коковцов рассказывает в своих воспоминаниях, что при первой встрече с народными представителями императорский двор был изумлен и шокирован тем подчеркнутым пренебрежением, которое проявили к нему члены Думы, — «...подавляющее количество их, как будто нарочно, демонстративно занявших первые места, ближе к трону, — было составлено из членов Думы в рабочих блузах и косоворотках... На первом месте... особенно выдвигалась фигура человека высокого роста, в рабочей блузе, в высоких смазных сапогах, с насмешливым и наглым видом рассматривавшего трон и всех, кто окружал его»... (с государем были обе императрицы).) . 

Председателем Думы был избран к.д. профессор С. А. Муромцев, который стремился вести заседания Думы важно и торжественно (хотя это не всегда удавалось). Немедленно по избрании, Муромцев предоставил слово, вне очереди, И. И. Петрункевичу, который произнес краткое, но взволнованное слово с требованием немедленной амнистии политическим ссыльным и заключенным. — В ответном адресе государю на тронную речь Дума предъявила ряд требований: назначение министерства, ответственного перед народным {412} представительством; отмена исключительных законов; упразднение Государственного Совета (как «средостения» между монархом и народом); полная отмена смертной казни; удовлетворение земельной нужды трудового крестьянства путем принудительного отчуждения частновладельческих земель; немедленная и полная амнистия осужденным за политические преступления, — и осуществление целого ряда реформ в различных областях государственной жизни (Стеногр. отчет, стр. 239-241). 

13-го мая председатель совета министров И. Л. Горемыкин огласил в Думе ответную декларацию правительства на думский адрес. Правительство обещало отнестись «с особливым вниманием» к разработке проектов необходимых реформ, но отказывало во всех приведенных выше требованиях и, в частности, заявляло, что «разрешение земельного вопроса на предположенных Государственною Думою основаниях безусловно недопустимо», ибо «начало неотъемлемости и неприкосновенности собственности является во всем мире... коренным устоем государственного бытия»... (стр. 321-4). 

Декларация правительства вызвала в членах Думы глубокое разочарование, а у более темпераментных — крайнее раздражение и негодование. В ряде горячих речей ораторы жестоко критиковали правительство и требовали немедленной его отставки.

(К.д. Набоков закончил свою речь известным восклицанием: «Исполнительная власть да покорится власти законодательной!». Следует отметить, что это требование до сих пор не исполнено даже в С.Ш.А., где имеется некоторого рода равновесие   властей, и президент вовсе не обязан безусловно «покоряться» конгрессу.) . Принятая Думою формула перехода к очередным делам гласила: «...признавая необходимым условием умиротворения государства и плодотворной работы народного представительства немедленный выход в отставку настоящего министерства и замену его министерством, пользующимся доверием Государственной Думы, — Государственная Дума переходит к очередным делам» (Отч., 353). 

С тех пор началась непрерывная «война» Думы с правительством. Отношения обострились еще более, {413} когда в начале июня произошел еврейский погром в Белостоке, и посланная Думою для расследования комиссия членов Думы доложила о бездействии местных властей во время погрома или об их прямом подстрекательстве к погрому. Дума засыпала правительство запросами по поводу незакономерных действий администрации (за 70 дней было предъявлено больше 300 запросов), а когда представители правительства являлись на трибуну для ответа, обычно их «приветствовали» дружными, громкими и продолжительными криками: «вон! долой! погромщик! в отставку!» 

Полное расхождение между Думой и правительством в способах решения аграрного вопроса проявлялось всё более в ходе обсуждения этого вопроса. В Думу было внесено два проекта аграрной реформы: проект 42-х (к.д.) и проект 104-х (трудовиков); оба они проектировали принудительное отчуждение частновладельческих земель, но проект трудовиков был гораздо радикальнее — он содержал в себе обычные требования революционного народничества: чтобы «вся земля принадлежала всему народу» и отдавалась бы «в пользование только тем, кто будет ее обрабатывать своим трудом», и чтобы все граждане (и гражданки) имели бы равное право пользования ею. Тщетно главноуправляющий земледелием и землеустройством (А. С. Стишинский) с статистическими данными в руках доказывал Думе, что фонд частновладельческих земель, которые могли бы пойти в раздел всем гражданам и гражданкам, составляет всего 35 миллионов десятин, а с присоединением других категорий удобных земель — около 40 милл. дес., так что при общей земельной дележке на каждую крестьянскую душу мужск. пола пришлось бы не более 1 дес., в добавок к теперешним

3-м; таким образом прирезка получилась бы весьма незначительная (а убыток от разрушения культурных хозяйств был бы весьма значительным). Оратор партии к.д. проф. Герценштейн с насмешкой заявил министрам: «Удивительно, как часто вы переходите к четырем правилам арифметики!» (стр. 526)

(Не менее удивительно то, что наши аграрные реформаторы считали себя изъятыми от действия 4-х правил арифметики.   Поразительный оптимизм в отношении земельного простора проявляет аграрный проект 104-х трудовиков; §10 этого проекта предусматривает наделение землей всех желающих «в пределах трудовой нормы», а если окажется избыток (?) земли, то он остается в ведении государства и местных общественных учреждений «в качестве запаса» для будущих времен (проект трудовиков, с. 560-562). — Во 2-й Думе кадетский специалист по аграрному вопросу Кутлер сообщил, что для доведения крестьянских наделов до трудовой нормы в Европейской России недостанет ...190 милл. десятин! (Отч., т. I, 731). ) .

{414} Отношения между правительством и Думою становились всё более натянутыми, речи оппозиционных депутатов становились всё более резкими (речи эти печатались и распространялись по стране), а между тем революционное движение снова оживало, и особенно усиливалось аграрное движение в деревнях, сопровождавшееся во многих местах «иллюминациями» (так назвал один думский оратор пожары помещичьих усадеб). Правительство не знало, что ему делать (только один Горемыкин сохранял невозмутимое спокойствие); ген. Трепов советовал государю назначить кадетское министерство, но, посоветовавшись со своими министрами, государь отказался от этой мысли.

Министр внутренних дел Столыпин вел переговоры с некоторыми прогрессивными общественными деятелями об их вхождении в «коалиционный» кабинет, но из этих переговоров также ничего не вышло.

— 20-го июня правительство обратилось к населению с сообщением по аграрному вопросу, в котором отвергался принцип принудительного отчуждения частновладельческих земель. Дума, с своей стороны, в начале июля постановила обратиться к населению с сообщением, что она не отступит от принципа принудительного отчуждения и отклонит «все предположения, с этим началом несогласованные». — Правительство усмотрело в этом «действие явно незаконное», ибо по закону Думе не было предоставлено право непосредственного обращения к народу, и 8-го июля явился царский манифест о роспуске Государственной Думы и о назначении новых выборов.

— Около 180 членов распущенной Государственной Думы собрались в Выборге {415} (в  Финляндии) и приняли воззвание к населению с призывом не платить правительству податей и не давать солдат в армию. Левые партии выпустили свои воззвания к народу с призывом взять всю волю и всю землю революционным путем. Но ни выборгское воззвание, ни революционные прокламации не встретили широкого отклика в народе. 

{416}

5. Министерство Столыпина. Вторая Государственная Дума. Переворот 3-го июня 1907 года.

Одновременно с роспуском Думы премьер И. Л. Горемыкин был уволен в отставку и заменен П. А. Столыпиным, который сохранил за собой пост министра внутренних дел. Еще не старый (44-х лет), энергичный, решительный, мужественный человек, искренний патриот и прекрасный оратор, Столыпин был homo novus в петербургских высших сферах и никогда не стал в них вполне «своим человеком».

Он был сторонником «обновленного строя» и сотрудничества с Думой, главной же своей задачей Столыпин ставил завершение крестьянской реформы 19 февраля путем предоставления крестьянам действительной свободы личной и имущественной, в первую очередь — права распоряжения своей землей, как личной собственностью. Конечно, политика Столыпина не всегда была безупречной, — он слишком широко понимал «государственную необходимость» и ради этой необходимости нередко сам нарушал и позволял своим агентам нарушать закон и право. Однако он искренно считал, что защищая государство от революционного штурма, он обязан был прибегать к чрезвычайным мерам (нужно иметь в виду, что революционный террор в 1906-7 гг. был еще в полном разгаре). 

Ведя энергичную борьбу с революцией и террором, Столыпин хотел одновременно производить необходимые реформы.

(Формула: «сначала успокоение, а потом реформы» — совершенно неправильно приписывается Столыпину.) . — Для большего успеха преобразовательной работы Столыпин хотел и пытался пригласить в состав своего кабинета несколько прогрессивных общественных деятелей, но его попытки в этом направлении остались безуспешными. Вскоре после роспуска Думы произошли военные бунты в Свеаборге, в Кронштадте и на крейсере «Память Азова», а также попытка всеобщей забастовки в Москве. В Польше 2-го августа было учинено, заранее {417} подготовленное, массовое нападение на русских солдат и полицейских (причем только в одной Варшаве из них было убито 28 и ранено 18 человек).

— 12-го августа на даче Столыпина, на Аптекарском острове, произошел сильнейший взрыв, которым свыше 30 человек было убито и столько же ранено (в числе последних были 3-х летний сын и 12-тилетняя дочка премьера)

(Коковцов в своих Воспоминаниях пишет о событиях этого дня и об их последствиях: «Все мы были просто поражены спокойствием и самообладанием Столыпина»; после 12 августа произошла «резкая перемена» в отношениях двора и высших кругов бюрократии к Столыпину, к которому до тех пор относились несколько свысока, как «к случайно выкинутому на верхушку служебной лестницы новому человеку»; после 12-го августа отношение к новому председателю Совета министров резко изменилось; он сразу приобрел большой моральный авторитет и для всех стало ясно, что... в его груди бьется неоспоримо благородное сердце, готовность, если нужно жертвовать собой для общего блага и большая воля в достижении того, что он считает нужным и полезным для государства. Словом, Столыпин как-то сразу вырос и стал всеми признанным хозяином положения...» (I, 231-2).) . — 13 августа был убит генерал Мин, руководивший, во главе Семеновского полка, подавлением московского восстания. Покушения на мелких агентов власти стали ежедневным «бытовым явлением». Вместе с террором широко практиковались и разного рода «экспроприации»... 

Тогда правительство приняло для борьбы с революционным террором и насилиями «экспроприаторов» совершенно исключительную меру: 19-го августа был издан, в порядке статьи 87-й основных законов, закон об учреждении военно-полевых судов, которые состояли только из офицеров, разбирали дело в течение 1-2 суток и выносили приговоры, подлежавшие немедленному исполнению. (Закон этот не был внесен правительством во 2-ю Думу, и весной 1907 г . его действие прекратилось; всего было казнено по приговорам военно-полевых судов 683 чел.; жертвами революционного террора в 1906 г . были 768 убитых и 820 раненых представителей и агентов власти — от главного военного прокурора и нескольких губернаторов до постовых городовых.  ) . 

{418} Одновременно с законом о военно-полевых судах, была опубликована (25 августа) широкая программа реформ, которую правительство намерено было проводить. Проекты этих реформ правительство подготовляло для внесения во 2-ю Думу, но, не дожидаясь открытия Думы, Столыпин провел ряд важных мероприятий «высочайшими указами» в порядке 87-й ст. основных законов; наиболее важными из них были мероприятия по крестьянскому вопросу (указы 5 октября и 9 ноября 1906 года, см. след. §).

Кроме того, были изданы указ 17 октября 1906 года о «свободе исповедания веры и общественной молитвы» старообрядческих и сектантских общин, и «положения» 15 ноября 1906 года об обеспечении нормального отдыха торговым служащим и ремесленникам (с запрещением работы по праздникам и с ограничением максимальной продолжительности рабочего дня 12-ю часами).

(В начале декабря 1906 г . Столыпин провел через Совет министров и поднес на подпись государю указ об отмене правовых ограничений для евреев, но царь отказался его утвердить (см. В. Маклаков, Вторая Дума, с. 40). — В 1909 г . были несколько расширены возможности обучения евреев в правительственных средних учебных заведениях: вместо прежней нормы (3%, 5% и 10%) были установлены нормы: в столицах — 5%, в прочих местностях вне черты оседлости — 10%, в черте оседлости — 15% ).

(см. с татью А.Б. Миндлина « "Еврейская политика" Столыпина» на ldn - knigi , Judaica )

Происходившие в январе 1907 года выборы во вторую Государственную Думу дали, с одной стороны, значительное усиление левых фракций, с другой, усиление правых, которые почти отсутствовали в первой Думе. Поэтому в заседаниях Думы нередко происходили резкие конфликты и даже перебранки, принимавшие иногда характер настоящих скандалов, с которыми председатель Думы к.д. Ф. А. Головин справлялся с большим трудом, а иногда и вовсе не справлялся и вынужден был прерывать заседание (одним из наиболее «успешных» актеров на арене внутридумской «войны» был темпераментный лидер правых

В. М. Пуришкевич).

— По данным думской канцелярии, состав 2-й Государственной Думы был таков: социал-демократов (и   {419} «примыкающих») — 65, социалистов-революционеров — 37, народных социалистов — 16, трудовиков — 104 (таким образом из 518 депутатов левая насчитывала , 222 чел.); центр составляли к.д. — 98 чел., «польское коло» — 46, мусульманская фракция — 30, казачья группа — 17 (всего около 190 чел.); «октябристов», «умеренных» и правых было — 54, беспартийных — 50. 

Дума была открыта 20-го февраля 1907 года. Трудно было ожидать согласной работы царских министров с социал-демократами и социалистами-революционерами, но всё же Столыпин попробовал наладить работу с Думой. Правда, к.д. и трудовики хотели «беречь Думу против черносотенного заговора» и даже с.д. и с.р. несколько сдерживались (партия с.р. заявила, что на время деятельности Думы она прекращает террор против агентов правительства, так что Столыпин, по крайней мере, мог не бояться, что кто-нибудь из законодателей его невзначай пристрелит).

— 6 марта 1907 года Столыпин выступил в Думе с правительственной декларацией, в которой он докладывал о мерах, принятых правительством во время «междудумья» и доказывал их «неотложность», а затем излагал программу будущих реформ; крестьянское равноправие и крестьянское землеустройство; «бессословная самоуправляющаяся волость, в качестве мелкой земской единицы»; реформа местного управления и суда; передача судебной власти в руки мировых судей, избираемых населением; по рабочему вопросу — легализация профессиональных союзов, ненаказуемость экономических стачек, страхование рабочих в случаях болезни, увечий, инвалидности и старости, сокращение рабочего времени; школьная реформа: «общедоступность, а впоследствии и обязательность начального образования»; финансовая реформа: «облегчение налогового бремени народных масс и введение подоходного налога» (Стеногр. отч. т. I, стр. 106-120).

— После декларации правительства началось общее обсуждение правительственной политики, которую левые ораторы подвергли, конечно, самой резкой критике. Темпераментный премьер не выдержал, снова попросил слова и закончил свою краткую, но выразительную отповедь словами: «Эти нападки рассчитаны на то,  {420} чтобы вызвать у правительства, у власти, паралич воли и мысли, все они сводятся к двум словам, обращенным к власти: 'руки вверх!'.

На эти два слова, господа, правительство с полным спокойствием, с сознанием своей правоты может ответить только двумя словами: не запугаете!» (Стеногр. отч., I, 169) (В другой раз Столыпин формулировал расхождение с левыми партиями в своих известных словах: «им нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия».).

— По окончании прений Дума приняла «простой переход к очередным делам»: «выслушав заявление председателя Совета министров о вносимых законопроектах, Государственная Дума переходит к очередным делам». — Конечно, это состояние — «ни войны, ни мира», — плохо годилось для совместной законодательной работы, да и это «состояние неустойчивого равновесия» держалось всё время на волоске. Когда правительство внесло в Думу государственный бюджет на текущий год, три социалистические фракции предложили отвергнуть бюджет без рассмотрения, и кадетам лишь при поддержке правых и после 4-х дневных прений удалось добиться передачи бюджета в финансовую комиссию для предварительного рассмотрения.

— Когда правительство внесло законопроект о контингенте новобранцев, подлежавших призыву в армию в текущем году, левые фракции решили не давать правительству солдат, и законопроект о контингенте кое-как прошел только потому, что польское коло согласилось голосовать за него, а многие трудовики воздержались (при этом произошел большой скандал по поводу оскорбительного замечания одного депутата с.-д. по адресу русской армии).

15 мая Дума (большинством 215 против 146) отказалась принять к рассмотрению предложение правых о порицании революционного террора, убийств и насилий. — Наконец, Столыпин имел полное основание ожидать, что 2-я Дума отклонит его закон о праве выхода крестьян из общины (его любимое детище!), и потому он увидел себя вынужденным искать выхода из создавшегося положения на путях — не конституционных. Он не имел помышления об отмене Думы, как учреждения, но не имел также никакой надежды, что  {421} Третья Дума, избранная по старому закону, будет более сговорчивой и работоспособной, чем первые две.

Оставалось изменить избирательный закон, и Столыпин решил применить это последнее средство. К тому же и государь, недовольный Думой, побуждал Столыпина к ее скорейшему роспуску. Поводом для роспуска Думы послужило дело о сношениях думской фракции с.д. с «военной организацией РСДРП», которая готовила вооруженное восстание в войсках и, по утверждению властей, послала в думскую фракцию с.д. «наказ» от имени солдат петербургского гарнизона; правительство потребовало «устранения от участия в собраниях Думы» 55 членов с.д. фракции и ареста 16-ти из них.

Дума однако не согласилась на немедленное исполнение требования правительства и избрала комиссию из 22 членов, поручив ей спешно (в течение 2-х дней) выяснить обоснованность обвинения. 3-го июня Дума была распущена императорским указом.

(Большинство членов фракции с.д. было арестовано, впоследствии судимо и сослано в Сибирь частью на поселение, частью на каторгу на 4-5 лет.

Есть известия, что пресловутый «наказ думской фракции с.д.» от солдат петербургского гарнизона был произведением полицейской провокации;   это, по-видимому, факт, но, с другой стороны, независимо от всяких «наказов», фактом было и то, что с.д., как и с.р., стремились создавать свои организации не только среди рабочих и крестьян, но и среди солдат, и что военные организации создавались для подготовки вооруженного восстания, а не для игры в карты или в шахматы.) .  

3 июня 1907 года, одновременно с манифестом о роспуске Государственной Думы, было опубликовано новое «положение о выборах в Государственную Думу», существенно изменявшее прежний избирательный закон. Изменение избирательного закона было проведено, несомненно, с нарушением манифеста 17 октября, и потому акт 3-го июня был воспринят как «государственный переворот». 

Новым избирательным законом было сильно урезано представительство в Думе от окраин государства: Польша должна была вместо 36-ти посылать 14 депутатов   {422} (в том числе двух от русского населения), Кавказ вместо 29-ти — 10. Средняя Азия была вовсе лишена думского представительства. От Европейской России надлежало избрать 403 члена Думы, от Азиатской — 15 (общее число депутатов составляло теперь 442).

— В Европейской России при избрании выборщиков в губернские избирательные собрания курии землевладельцев было предоставлено преобладание над другими куриями: в 34-х губерниях (из 51) съезды землевладельцев выбирали в губернские избирательные собрания большинство выборщиков; в общей сложности курия землевладельцев избирала 50,5% выборщиков (вместо прежних 31%), крестьянская курия — 22,5% (вместо 42%), городская курия избирала по-прежнему 27% выборщиков, но теперь городские избиратели были разделены на две курии, причем в первую курию входили «цензовые» элементы (владельцы недвижимых имуществ и торгово-промышленных предприятий), которым было предоставлено избирать более половины городских выборщиков.

Отдельное представительство сохранилось лишь для семи самых крупных городов. От каждой курии (землевладельческой, крестьянской и городской) губернское избирательное собрание должно было сначала избрать по одному члену Государственной Думы, остальные депутаты могли быть избраны из любой курии. Число выборщиков от рабочих в большинстве губерний было сокращено по сравнению с прежним их числом, но зато в шести наиболее промышленных губерниях (Петербургской, Московской, Владимирской, Костромской, Екатеринославской и Харьковской) из рабочих выборщиков должно было выбрать по одному члену Думы. ( Конечно, думский избирательный закон был далек от принципов демократизма, и представительство цензовых элементов по закону 3-го июня далеко преобладало над представительством крестьян и рабочих; однако, не следовало бы забывать, что всюду участие в парламентских выборах долгое время было обусловлено имущественным цензом; в Англии, классической стране парламентаризма, всеобщее избирательное право было введено только в XX веке, лет через 600 после учреждения парламента, а русский парламент существовал только 11 лет.)

{423}  

6. Аграрная реформа Столыпина; ее ход, и результаты.

Русское правительство, вплоть до революции 1905 года, считало необходимым сохранение крестьянского общинного землевладения, как одного из вековых «устоев» сельской жизни. П. А. Столыпин, внимательно наблюдавший и хорошо знавший сельскую жизнь, напротив, задолго до своего призыва на пост премьера, пришел к заключению, что крестьянская община является элементом косности и рутины, тормозом экономического развития и социального прогресса в деревне. 

Во время революции 1905-6 гг. необходимость принятия серьезных мер для улучшения экономического положения широкой массы крестьянства сделалась слишком очевидной и настоятельной. 3-го ноября 1905 года был издан весьма важный манифест об отмене выкупных, платежей за крестьянские надельные земли и о расширении деятельности Крестьянского поземельного банка. 

4 марта 1906 года был издан закон об учреждении уездных и губернских землеустроительных комиссий.

( Уездные комиссии состояли — под председательством уездного предводителя дворянства или председателя уездной земской управы, — из «непременного члена» (назначаемого главным управлением землеустройства и земледелия), уездного члена окружного суда, податного инспектора, земского начальника (соответственного района), трех членов по избранию уездного земского собрания и трех представителей от крестьян. Губернские комиссии — под председательством губернатора — состояли из губернского предводителя дворянства, председателя губернской земской управы, нескольких высших губернских чиновников и шести членов, избираемых губернским земским собранием (в том числе трех крестьян).) .  

После роспуска 1-й Думы Столыпин, будучи уже главою правительства, провел в качестве чрезвычайных мер (по ст. 87-й основных законов) целый ряд весьма важных мер для улучшения правового и материального положения крестьян. 12 и 27 августа 1906 года были изданы указы о передаче Крестьянскому банку казенных  {424} и удельных земель сельскохозяйственного пользования для продажи их, на льготных условиях, крестьянам, нуждающимся в земле. 

19 сентября 1906 года был издан указ о том, чтобы все «кабинетские» (принадлежавшие «Кабинету Его Величества») земли в Алтайском округе, не заселенные, но пригодные к заселению, были переданы в распоряжение главного управления землеустройства и земледелия для образования переселенческих участков. 

5 октября 1906 года был издан весьма важный указ об уравнении крестьян в гражданских правах с лицами других сословий; этим указом завершалось освобождение крестьян, провозглашенное 19 февраля 1861 года.

( Указом 5 окт. было повелено: предоставить крестьянам одинаковые с лицами других сословий права в отношении государственной службы; отменить правило об утверждении губернатором земских гласных от сельских обществ из числа кандидатов, избранных волостными сходами, и предоставить крестьянским выборным самостоятельное избрание гласных; отменить право земских начальников подвергать крестьян, без формального производства, наказаниям за неисполнение их требований; установить, что уездные съезды могут отменять приговоры крестьянских сходов «только в тех случаях, когда приговор постановлен несогласно с законами».) .

Отныне крестьяне могли, по желанию, менять место жительства, свободно избирать род занятий, поступать на государственную службу и в учебные заведения, — не спрашивая разрешения или согласия «мира». 

Наконец, 9 ноября 1906 года был издан знаменитый указ о праве выхода из общины с принадлежащим каждому крестьянину в данное время земельным наделом. Ссылаясь на произведенную манифестом 3-го ноября 1905 года отмену выкупных платежей за надельные земли, указ 9 ноября устанавливает, что «с этого срока означенные земли освобождаются от лежавших на них, в силу выкупного долга, ограничений» и потому крестьяне, желающие этого, имеют право требовать укрепления в личную собственность принадлежащих им участков из мирского земельного надела; выделяя свой полевой надел из общего мирского надела, крестьянин сохранял право  {425} пользования общими «угодьями» — сенокосами, пастбищами, лесами и т. д.

(Аграрная реформа Столыпина получила название «ставки на сильных», причем под «сильными», якобы, надлежит разуметь буржуазную верхушку деревни или так называемых «кулаков»; толкование это основано на полном искажении действительного смысла речи Столыпина, произнесенной им в 3-й Государственной Думе 5 декабря 1908г. В Думе возник вопрос, кто должен быть собственником выделяемых из общины наделов:   один крестьянин-домохозяин, или вся крестьянская семья; некоторые депутаты высказывали опасение, что, получив землю в свою полную собственность, крестьянин может «пропить» или «промотать» свою землю, оставив семью без средств к существованию. Столыпин выступил в защиту принципа единоличной собственности, против собственности семейной. При семейной собственности владелец земли «стеснен во всех своих действиях»;   «мелкая семейная община... будет парализовать и личную волю и личную инициативу поселянина»; «Неужели не ясно, что кабала общины, гнет семейной собственности является для 90.000.000 населения горькою неволею?». — «Для уродливых, исключительных явлений надо создавать исключительные законы» (напр. институт опеки за расточительность). «Когда мы пишем законы для всей страны, необходимо иметь в виду разумных и сильных, а не пьяных и слабых». Правительство, проводя закон 9 ноября, «ставило ставку не на убогих и пьяных, а на крепких и на сильных»... — «таких сильных людей в России большинство» (Стеногр. отч. засед. 3-й Гос. Думы, сессия 2-я, ч. 1-я, с. 2279-2284). — Из текста и прямого смысла речи Столыпина совершенно очевидно, что под «крепкими и сильными» он разумел всю массу средних нормальных крестьян, а не кучку «богатеев»-кулаков. ). 

В связи с указом 9 ноября, был издан закон 15 ноября 1906 года, разрешавший выдачу Крестьянским банком ссуд под залог надельных земель. 

Столыпин внес свой аграрный закон сначала во 2-ю, а потом в 3-ю Государственную Думу. В правительственной декларации, оглашенной им во 2-й Думе б марта 1907 года, Столыпин сказал о законе 9 ноября: «Издан закон, облегчающий переход к подворному и хуторскому владению, причем устранено всякое насилие в этом деле и отменяется лишь насильственное прикрепление крестьянина к общине, уничтожается закрепощение личности,  {426} несовместимое с понятием о свободе человека и человеческого труда» (Стеногр. отч., стр. 109). — В большой речи по аграрному вопросу, произнесенной им в Думе 10 мая 1907 года (Отчет, т. II, стр. 433-445), Столыпин подверг обстоятельной критике левые проекты принудительного отчуждения частновладельческих земель и раздела их между крестьянами.

(Приведя ряд бесспорных статистических данных, Столыпин доказывал, что раздел частновладельческих земель не есть удовлетворительное решение вопроса в целом: «Путем переделения всей земли государство в своем целом не приобретет ни одного лишнего колоса хлеба. Уничтожены, конечно, будут культурные хозяйства. Временно будут увеличены крестьянские наделы, но, при росте населения, они скоро обратятся в пыль...». — Помочь крестьянству необходимо, но здесь «предлагается совершенно механический способ: взять и разделить все 130.000 существующих в настоящее время поместий. Государственно ли это? Не напоминает ли это историю тришкина кафтана — обрезать полы, чтобы сшить из них рукава?». — Столыпин признавал допустимость принудительного отчуждения частновладельческих земель лишь в виде исключения, лишь в тех случаях, когда это требуется интересами землеустройства, напр. «чтобы избавиться от вредной чересполосицы».) .

— Столыпин признавал факт оскудения и обеднения крестьянства, но предлагал другие средства помощи ему: создание «крепкой индивидуальной собственности» (для желающих этого) ; закупку государством предлагаемых к продаже частновладельческих земель для продажи их малоземельным крестьянам на льготных условиях; развитие и упорядочение переселения; выдачу ссуд под надельные земли; создание широкого мелиоративного кредита и широкое развитие землеустройства. (Нечего говорить, что все доводы противников земельного «поравнения» не переубедили его сторонников... Спор о величине «прирезок» разрешился лишь в 1918 году, когда, в результате раздела помещичьих земель, крестьянское землевладение увеличилось, в среднем, лишь на 0,4 дес. на душу (обоего пола). Тогда советские аграрные деятели с циничной откровенностью признали, что лозунг захвата и дележа помещичьих земель был лишь «средством революционизированья деревни» и не имел «серьезного экономического значения».) . 

{427} Столыпинский аграрный закон был внесен им и в 3-ю Государственную Думу. После долгого обсуждения закон был принят Государственною Думою и Государственным Советом, с тем существенным дополнением, что сельские общества, в которых не было общих переделов со времени наделения их землею, «признаются перешедшими к наследственному (участковому или подворному) владению»; 14 июня 1910 года закон о крестьянском землевладении был утвержден государем.

(При прохождении в Государственной Думе аграрный закон встретил сильную оппозицию; за него голосовали октябристы, умеренно-правые, националисты, польское коло, часть правых и часть прогрессистов; против голосовали с.д., трудовики, к.д., часть прогрессистов и значительная часть правых.) .

В следующем году, 29 мая 1911 года, было утверждено обширное «положение о землеустройстве»; теперь землеустроительным комиссиям поручалась большая важная и сложная работа по «разверстанию» и размежеванию крестьянских земель. — Процесс выделения крестьян из общины и перехода к единоличному владению проходил четыре стадии: 1) подача прошения в землеустроительную комиссию отдельными лицами или целыми обществами (по приговору 2 / 3 домохозяев к единоличному владению переходило всё общество), 2) составление планов, 3) фактическое размежевание земель, 4) утверждение планов, либо по согласию сторон, либо (в случае спора) по решению землеустроительной комиссии. 

Энергичная землеустроительная работа в связи с законом 9 ноября началась с января 1907 года. В 1907 году числилось на правительственной службе около 600 «межевых чинов»; число их быстро возрастало из года в год и в 1914 году число казенных землемеров и их помощников дошло до 7.000 человек. Землеустройство крестьян состояло или в закреплении за отдельными крестьянами их наличных земельных участков (с сохранением чересполосицы), или в выделении укрепляемых участков к одному месту (так называемые «отруба»), или в образовании мелких имений для крестьян, выселявшихся из деревни на свои земли (хутора). Реформа Столыпина отвечала назревшей {428} потребности и встретила широкий отклик в массе крестьян. За 5 лет (1907-1911 гг.) свыше 2? миллионов крестьян-домохозяев подали прошения о выходе из общины; особый успех имела реформа в Новороссии (в губерниях Таврической, Екатеринославской и Херсонской) и в нижнем Поволжье (в губерниях Самарской и Саратовской). По данным Статистического ежегодника 1914 года, к 1 января 1915 года число домохозяев, заявивших требование об укреплении земли в личную собственность, составляло 2.719 тыс. человек; число домохозяев, за которыми укрепление земли окончательно состоялось, составляло около 2 миллионов (22% к общему числу домохозяев, владеющих землей на общинном праве). — Кроме того, получили «удостоверительные акты» на закрепление участков в общинах, где не было переделов, около 500 тыс. домохозяев. Таким образом окончательно вышло из общины и укрепило землю в личную собственность около 2 1 / 2 милл. дворов (больше 1 / 4 всех крестьян общинников), с площадью около 17 милл. десятин. Общее число составленных проектов выдела превышало 3 милл. Кроме того, производились различные работы по размежеванию земель, не связанные с выделом крестьянских участков в личную собственность, словом — землеустроительная работа в Столыпинскую эпоху проделана поистине колоссальная. (По данным проф. Косинского, за 9 лет (1907-1915) всего было сделано заявлений о желании подвергнуться различным землеустроительным мероприятиям со стороны 6.174.500 крестьян домохозяев (что составляет 47% общего числа дворов). Ясно, что в Столыпинском землеустройстве были заинтересованы не одни только «кулаки». Конечно, разрушение общины, с ее нивелирующими тенденциями, усиливало в деревне экономическое расслоение: с одной стороны, из общей массы крестьянства выделялась зажиточная «буржуазия», увеличивавшая свое землевладение («столыпинские помещики»), с другой стороны несостоятельные крестьяне теперь, частью, продавали свои наделы и переходили в разряд наемных рабочих, городских или сельских. Но бедняки, которые не были в состоянии вести собственное сельское хозяйство и бросали его, теперь, по крайней мере, уходили из деревни с деньгами, вырученными от продажи своей земли, а не только с мешком за плечами.).

{429} Кроме основной работы для разрешения аграрного вопроса, именно крестьянского землеустройства, правительство принимало ряд других мер в интересах крестьян, в частности, способствовало развитию деятельности Крестьянского банка и переселению малоземельных крестьян за Урал. После 1905 года тысячи помещиков, напуганных аграрным террором и возможными перспективами принудительного отчуждения земель, предлагали свои имения на продажу Крестьянскому банку. Крестьянский банк или сам покупал у помещиков земли, которые затем продавались или сдавались в аренду нуждающимся в земле крестьянам, или выдавал крестьянам ссуды на покупку земли у помещиков; в годы, непосредственно следовавшие за 1905 годом, крестьянами было куплено при посредстве банка около 5 милл. десятин земли. Всего же за время с 1883 года по 1915 год, крестьянами было куплено через Крестьянский банк 17,7 милл. десятин земли (Хромов, стр. 399). 

Серьезной мерой для уменьшения земельной тесноты в центральных областях государства было переселение малоземельных крестьян за Урал (в Сибирь, на Дальний Восток и в Среднеазиатские владения). В 1905 году заведывание делом переселения было передано из министерства внутренних дел в главное управление землеустройства и земледелия. Под энергичным руководством «переселенческого управления», в различных областях Азиатской России широко развернулась работа по отводу переселенческих участков и по «водворению» и устройству новоселов — со ссудами и пособиями от казны (смета переселенческого управления на 1914 год достигла 30 милл. руб.). В течение 1906-13 гг. за Урал проследовало около 3? миллионов переселенцев; среди них было не мало «самовольных» (без «проходных свидетельств») и местные переселенческие органы не всегда были в состоянии справиться с устройством массы пришельцев, поэтому часть переселенцев увидела себя вынужденной возвратиться обратно (за 1906-13 гг. — около 500 тысяч). Максимальный подъем переселенческой волны был в 1908 году, когда за Урал проследовало 759 тыс. переселенцев (в том числе 94 тыс. «ходоков»). 

{430} Столыпин нашел энергичного сотрудника в лице главноуправляющего землеустройством и земледелием А.В. Кривошеина, при котором ведомство земледелия содействовало повышению уровня сельскохозяйственной культуры: расширением агрономического образования, ссудами и пособиями на мелиорацию, устройством искусственного орошения (в Средней Азии), устройством образцовых хозяйств и опытных полей, поддержкой сельскохозяйственной кооперации и т. д. Расходы по ведомству землеустройства и земледелия, составлявшие в 1907 г . 46,6 милл. рублей, в 1914 г . составляли 146 милл. руб. — Вместе с правительством и земство принимало все меры к развитию агрономической помощи населению. 

В результате всей системы «столыпинских» мероприятий, несмотря на происходившую в это время в деревне ломку и перестройку старых аграрных отношений, русское сельское хозяйство накануне войны переживало полосу всестороннего экономического и технического подъема. Характерным показателем последнего был быстрый рост потребления сельскохозяйственных машин и орудий: в 1900 году — на сумму 28 милл. рублей, в 1908 году — на 61 милл. руб., в 1913 году — 109 милл. руб. (в том числе ввезено из-за границы на 49 милл. руб. (Лященко, II, 275) (В России производилось сельскохозяйственных машин в 1900 г . на сумму 13 милл. руб., в 1912 г . — на 52 милл. рублей.) . Искусственных удобрений было ввезено в 1900 году — 6 милл. пудов, а в 1912 году — 35 милл. пудов (там же, 276). 

Урожайность полей в России значительно поднялась в эту эпоху, так что вместо «традиционных» 30-35-40 пудов с десятины, средний урожай за пятилетие 1908-1913 гг. составлял: озимой ржи — 52,7 пуда с десятины, озимой пшеницы — 61 пуд., ячменя 59 пуд., овса 54,5 пуд. (Статист. Ежегодник. 1914 года, отд. VII стр. 36). Производство и экспорт пшеницы значительно выросли; в 1909-1911 гг. из России ежегодно вывозилось хлебов на сумму около 750 милл. рублей (в следующие два года вывоз упал до 550 и 600 милл. руб. вследствие плохого урожая в 1911 году). 

{431} Вследствие роста урожайности и увеличения посевных площадей средний ежегодный сбор всех зерновых хлебов в России, составлявший в конце XIX века около 3 миллиардов пудов, в пятилетие 1909-13 гг. превышал 4 1 / 2 миллиарда пудов, а в 1913 году дошел до максимальной цифры 5,4 миллиарда пудов (Хромов, стр. 408), — поэтому потребление хлеба на душу возросло, несмотря на прирост населения и на рост экспорта. — Чрезвычайно увеличился также сбор картофеля и посевная площадь технических культур. Средний годовой сбор картофеля, составлявший в 60-х гг. XIX в. около 200-250 миллионов пудов, в пятилетие 1911-15 гг. составил 1.433 миллиона пудов. Площадь посевов сахарной свекловицы в 60-х гг. XIX в. составляла около 100 тыс. десятин, в 1913-14 гг. около 700 тыс. десятин. — Чрезвычайно быстро росла площадь посевов хлопка в Туркестане (производство хлопка-сырца в 1914 году достигало 34 милл. пудов, посевная площадь превышала 400 тыс. десятин (Статист. ежегодн. 1914 года, отд. VII, стр. 40) (В 1890 г . русский хлопок составлял 24% всего переработанного за год хлопка, в 1900 г . — 38%, в 1910 г . — 51%.) .  

Таким образом, всесторонний и значительный подъем русского сельского хозяйства в «столыпинскую» эпоху является очевидным и несомненным фактом.

Несомненно также и то, что этот подъем охватывал сельское хозяйство в целом, не только помещичье, но и крестьянское; успехам последнего помогало быстрое развитие сельскохозяйственной и кредитной кооперации (см. следующую главу). 

{432}

7. Народное хозяйство в 1907-1914 гг.

Экономический подъем России накануне мировой войны не ограничивался областью сельского хозяйства, но захватывал все отрасли народно-хозяйственной деятельности. Всё население Российской Империи (без Финляндии) составляло к началу 1914 года около 175 милл., а со включением Финляндии — 178,4 милл.; из них в городах жило 26,8 милл. (15%) 38 . 

Железнодорожное строительство в последние годы перед войной происходило не столь быстрыми темпами, как при Витте, ибо сооружение необходимых железных дорог в пределах Европейской России было, в основном, закончено. Теперь строились и достраивались главным образом железнодорожные пути в Азиатской России: в 1906 году было закончено строительство железной дороги Ташкент — Оренбург (важной для привоза хлопка из Средней Азии); затем окончено было строительство Кругобайкальской жел. дороги, построен ряд разветвлений Великого Сибирского пути и в 1908 году начато сооружение Амурской железной дороги. Общая длина железнодорожной сети в 1913 году составляла в Европейской   {433} России 57 тыс. верст, в Азиатской 12 тыс. верст (кроме того в русских руках находилась Китайская Восточная железная дорога протяжением 1.617 верст). Персонал рабочих и служащих железнодорожной сети составлял в 1913 году 815 тысяч человек. 

Добыча каменного угля, составлявшая в 1900 году 1.003 милл. пудов, составляла в 1913 году 2.214 милл. пудов, в том числе в Донецком бассейне 1.561 милл. пуд. (70,5%). В последние годы перед войной началась разработка новых мощных залежей каменного угля в Кузнецком бассейне (в Западной Сибири). 

В добыче нефти в рассматриваемое время произошла заминка, ввиду начавшегося истощения бакинских нефтеносных площадей. В 1900 году в России добывалось больше нефти, чем в США, но через 10 лет Россия далеко отстала от Америки. В 1900 году в России было добыто нефти 631 милл. пуд. (в том числе в бакинском районе 600 милл. пудов); в 1913 году общая добыча составляет 561 милл. пудов (в том числе в Баку 469 милл. пуд.).

Некоторой, хотя неполной, компенсацией падения бакинской добычи была растущая добыча нефти в новых нефтеносных районах — грозненском, майкопском и эмбинском; в грозненском районе в 1900 году было добыто нефти 31 милл. пуд., в 1913 году — 74 милл. пудов. 

Выплавка чугуна, составлявшая в 1900 г . 177 милл. пуд., достигла в 1913 году 283 милл. пуд., в том числе на юге 190 милл. пудов (67%). — Производство железа и стали составляло в 1900 году 163 милл. пуд., а в 1913 г . — 247 милл. пудов. 

Быстро возрастало также производство предметов широкого народного потребления — сахара и хлопчатобумажных изделий. В 1900 году было переработано хлопка 16 милл. пудов, в 1913 году — 26 милл. пудов. — Производство сахара составляло в 1900 году — 49 милл. пуд., в 1913 году — 108 милл. пуд. 

Число рабочих, занятых в различных отраслях промышленности, в горном деле и на транспорте перед войной приблизилось к 5 милл. — В промышленных предприятиях, подчиненных надзору фабричной инспекции, в 1914 году работало около 2 милл. человек, в том числе  {434} свыше 800 тысяч (41 %) работали в предприятиях с числом рабочих свыше 1.000 человек. 

За пятилетие 1909-1913 гг. в России было учреждено 759 новых акционерных обществ с основным капиталом 1.005,7 милл. рублей. В 1911 году число всех акционерных обществ (опубликовавших свои отчеты) составляло 1.656, с основным капиталом 3.346,3 милл. рублей. 

В начале XX в. отдельные отрасли промышленности образуют огромные синдикаты для регулирования цен и других условий продажи своих продуктов. До революции 1905 года возникают синдикаты «Продуголь» (по торговле минеральным топливом Донецкого бассейна), «Продамета» (по продаже изделий металлургических заводов юга России), синдикат вагоностроительных заводов «Продвагон», синдикат железоделательных заводов Урала «Кровля».

Кроме того, существовали синдикаты сахарный, табачный, спичечный и др. Для торговли резиновыми товарами образовался синдикат «Треугольник». В 1913 году организовалось «Общество хлопчатобумажных фабрикантов» Центрального района. В огромной степени возросли обороты акционерных коммерческих банков: баланс их составлял в 1899 году 1.380 милл. рублей, в 1913 году — 5.769 милл. руб. — Внешняя торговля в начале XX века возрастала следующим образом: в 1901 году было ввезено товаров на сумму 593 милл. руб., вывезено на 762 милл. руб.; в 1913 году ввоз товаров составлял 1.374 милл. руб., вывоз 1.520 милл. рублей. Общую картину предвоенного экономического подъема представляет следующая таблица:

{435}

Как ни значителен и ни всесторонен был экономический подъем России в начале XX века, всё же его не должно переоценивать: производительность труда, относительная величина народного дохода и уровень благосостояния народной массы всё еще были в России значительно ниже, чем в передовых европейских странах и в США.

Но темпы экономического развития России накануне войны были выше, чем в других странах.

(«Темп промышленного развития России за 1909-1913 гг.   был весьма высокий: так, добыча каменного угля возросла с 1588 млн. пуд. до 2200 млн., или почти на 40% против 24% в США, 28% в Германии, 7% в Великобритании и 9% во Франции;   выплавка чугуна возросла в России на 61%, в США на 20%, в Германии на 33%, в Великобритании на 8%, во Франции на 46%» (Хромов, с. 343).) .

Экономическая отсталость России от передовых стран не была изжита, но она изживалась; уровень благосостояния народных масс не был высок, но он повышался. Это сказывалось и в росте народного потребления, и в росте народных сбережений. За последние 20 лет перед войной население России возросло на 40%, тогда как количество потребляемых внутренним рынком товаров более чем удвоилось. «Удвоилось количество мануфактуры, приходящейся на голову населения» (Ольденбург, II, 111-112). Потребление сахара с 1894 по 1913 года возросло с 25 милл. пудов в год до 80 милл. пудов, а на душу населения с 8 фунтов в 1894 году до 18 фунтов в 1913 году. — Вклады в государственные сберегательные кассы {436} составляли в 1894 году около 300 милл. руб., к концу 1899 года — 680 милл. руб., к концу 1913 года — 1.704 милл. рублей. 

Государственные финансы Российской Империи удерживались до мировой войны на том высоком уровне, на который их поднял Витте в конце XIX века. Управлял русскими финансами В. Н. Коковцов, бывший министром финансов в 1904-5 и в 1906-14 гг. Японская война и революция, конечно, причинили министерству финансов много забот, но всё же они не разрушили бюджетного равновесия. 

Японская война стоила государству около 2? миллиардов рублей, но заключенный в начале 1906 года крупный заем во Франции (на сумму около миллиарда рублей) вывел государственное казначейство из затруднительного положения. Финансовое ведомство так удачно справлялось со своими заданиями, что не было надобности прибегать к новым крупным займам и сумма государственного долга в предвоенные годы совсем не возрастала; государственный долг составлял к концу 1904 г . 7.082 милл. руб., к концу 1906 года 8.626 милл. руб., к концу 1909 года 9.055 милл. руб., к концу 1913 года 8.824 милл. рублей. 

Общую картину «обыкновенных» государственных расходов (т. е. без расходов на войну и на железнодорожное строительство) представляет следующая  таблица:

{437}  

Из приведенной таблицы усматривается, что возрастание обыкновенного расходного бюджета с 1900 до 1906 год было невелико (ибо оно было замедлено японской войной и революционными событиями), тогда как с 1906 до 1913 года обыкновенные расходы возросли, в общем, в полтора раза. При этом наибольший рост обнаружили расходы по министерству народного просвещения (с 44 до 143 милл. руб., увеличение более чем в три раза), и по ведомству землеустройства и земледелия, с 36 до 136 миллионов (значительное увеличение расходов по морскому министерству было вызвано спешной постройкой новых военных судов). 

Обыкновенные государственные доходы поступали из следующих источников (в милл. руб.):

В доходном бюджете, как видим, около половины поступлений дают косвенные налоги в соединении с доходом от казенной винной операции, которая в 1913 году дала колоссальную сумму в 900 миллионов рублей. Чрезвычайно большую сумму давал доход от казенных железных дорог (в 1913 году он был максимальным); он, конечно, в значительной степени «уравновешивался» расходами по эксплоатации и платежами по железнодорожным займам, но всё же несомненно, что к концу периода на русских железных дорогах воцарился технический порядок, и они стали давать казне довольно значительный доход, тогда как перед тем они находились долгое время в состоянии хронического дефицита.

{439}

8. 1907-1914 годы. 3-я и 4-я Государственная Дума.

Указ о роспуске 2-й Думы назначал срок созыва новой Думы на

1-е ноября 1907 года. Выборы, состоявшиеся осенью 1907 года на основании избирательного закона 3-го июня 1907 года, дали, как и следовало ожидать, большинство в новой Думе правым и умеренным партиям. По данным думской канцелярии, партийный состав новоизбранной Думы был таков: правых — 51 (11,5%), умеренно-правых — 70 (15,8%), националистов — 26 (5,9%); всего таким образом правое крыло имело 147 депутатов (33,2%); октябристов было — 154 (34,8%); польское коло — 11 (2,5%), «польско-литовско-белорусская группа» — 7 (1,6%), мусульмане — 8 (1,8%); прогрессисты — 28 (6,3%), к.-д. — 54 (12,2%), трудовики — 14 (3,2%), с.-д. — 19 (4,3 %).

( К концу существования 3-й Думы ( 1912 г .) в партийном составе депутатов произошли некоторые перегруппировки: умеренно-правые соединились с националистами; от октябристов часть отошла вправо, несколько человек — к прогрессистам, так что во фракции октябристов в 1912 г . числилось 121 чел. (27,4%);   23 депутата объявили себя беспартийными. С.р. третью Думу   бойкотировали.) .

Председателем новой Думы был избран октябрист Н. А. Хомяков ( В марте 1910 г . Хомяков отказался от звания председателя Думы и на его место был избран А. И. Гучков, который в 1911 г . также отказался, и вместо него был избран M. В. Родзянко.) .  

В новой Думе Столыпин мог, наконец, найти себе союзников и сотрудников в лице октябристов и националистов, и ответом на оглашенную им 16 ноября правительственную декларацию были уже не крики и свистки, но громкие аплодисменты значительной части Думы. Октябристы в 3-й Думе играли преимущественно роль правительственной партии, но они далеко не {440} составляли большинства; к.д. и левые были, конечно, в непримиримой оппозиции к министерству Столыпина и потому ему приходилось искать опоры и в правых партиях. Правые ветры дули, конечно, и сверху, и потому политический курс правительства принимает националистическую окраску. — Снова начинается ненужный и совсем негосударственный нажим на финляндскую автономию, якобы в интересах общегосударственных. Правительством предлагается и Государственной Думой и Государственным Советом принимается закон «о порядке издания касающихся Финляндии законов и постановлений общегосударственного значения». Закон 17 июня 1910 года относит к названной категории всё, что угодно, включая правила о собраниях, обществах и союзах, законодательство о печати, программы школьного образования и т. д. В утешение финляндскому сейму предоставляется избрать в Государственный Совет двух членов и в Государственную Думу четырех членов, знающих русский язык... 

Другое дело подобного рода затеяло правительство в Польше. В 1909 году оно внесло в Думу законопроект о выделении из Люблинской и Седлецкой губерний новой губернии — Холмской, в которой, по утверждению правительства, живет русское население, а потому ее надлежит отделить в административном отношении от Польши. Проект «четвертого раздела Польши» (как его иронически называли современники) вызвал резкую оппозицию, долго и горячо дебатировался сначала в думской комиссии, потом в общем собрании Думы, и только в 1912 году (уже после смерти Столыпина) был принят Думою и Государственным Советом и утвержден государем. 

В марте 1911 года министерство Столыпина пережило серьезный конституционный кризис в связи с проектом о введении земских учреждений в шести западных губерниях (Киевской, Волынской, Подольской, Минской, Могилевской и Витебской). Закон был составлен в господствовавшем в то время националистическом духе, с разделением землевладельцев-избирателей на две курии по национальностям — русской и польской — и с преобладанием русского элемента в составе земских управ. {441} Законопроект был слишком националистичен для оппозиции и недостаточно «национален» для крайних правых. Государственная Дума приняла столыпинский проект (с некоторыми изменениями) и он был внесен в Государственный Совет, но там он был отклонен (большинством 92 против 68) «коалицией» прогрессистов и крайних правых; оппозиция последних была направлена не столько против закона, сколько против Столыпина лично, и премьер принял вызов: он подал прошение об отставке и заявил государю, что останется на посту лишь в том случае, если отвергнутый Советом закон будет проведен в жизнь в порядке 87-й статьи Основных Законов (говорящей о чрезвычайных мерах во время перерыва занятий законодательных учреждений).

Государь, с большими колебаниями, уступил, и «перерыв» был сделан искусственно: 11 марта был издан высочайший указ о перерыве занятий Думы и Совета на три дня, с 12-го до 15-го марта, а 14-го марта был издан, в виде высочайшего указа, принятый Думой, но отвергнутый Советом, закон о введении земства в 6-ти западных губерниях. Этот «нажим на закон» вызвал недовольство против Столыпина и слева и справа; и Дума и Совет предъявили Столыпину запросы по поводу незакономерных действий правительства, и, выслушав его объяснения, признали их неудовлетворительными. 

Таким образом у Столыпина испортились отношения с обеими законодательными палатами. При дворе его не очень любили и раньше, а тут явился у него весьма странный соперник по влиянию в высших правительственных сферах.

После 1906 года при Дворе появился и скоро стал своим человеком некий продувной сибирский мужик Григорий Распутин, который каким-то образом умел помогать малолетнему наследнику престола, царевичу Алексею, страдавшему гемофилией, и потому приобрел большое влияние на императрицу Александру Федоровну, которая считала его «Божьим человеком».

Своим влиянием Распутин пользовался весьма широко, начиная с вмешательства в государственные дела и кончая скандальными похождениями в петербургском «свете». Понятно, что фигура странного «старца» и его «деятельность» вызывала возмущение (или насмешки) всех {442} кругов, начиная от великих князей и кончая революционерами, и подрывала престиж и авторитет монарха. Столыпин пытался удалить «старца» от Двора, но безуспешно ( Когда дочь Столыпина советовала отцу «открыть глаза государю», Столыпин сказал «с глубокой печалью»: «Ничего сделать нельзя. Я каждый раз, как к этому представляется случай, предостерегаю государя. Но вот что он мне недавно ответил:   «Я с вами согласен, Петр Аркадьевич, но пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы» (М. Бок, Воспоминания о Столыпине, стр. 331. Изд. имени Чехова, Нью-Йорк, 1953 год- у нас на стр. ldn - knigi ) . 

Положение Столыпина при Дворе становилось шатким, а между тем, на него точили нож и с другой стороны. В конце августа 1911 года государь, вместе со Столыпиным, приехал в Киев для присутствия на открытии памятника Александру II и на маневрах войск Киевского военного округа. Вечером 1-го сентября на парадном спектакле в киевском театре Столыпин был тяжело ранен револьверною пулею террориста, бывшего в то же время агентом охранного отделения; убийца был вскоре судим и повешен, и не все детали подготовки этого покушения сделались известными широкой публике. Столыпин, промучившись 4 дня, умер 5-го сентября в киевской больнице и был похоронен в Киево-Печерской лавре.

(„Одна пуля легко ранила его в руку, но другая попала в грудь. Газеты писали: "Все оживляются надеждой. Столыпина спас покровитель Киева и святой Руси Владимир в образе орденского креста, в который попала пуля и, разбив его, изменила гибельное направление в сердце". На следующее утро после покушения раненый велел подать зеркало, посмотрел язык и улыбнулся: "Ну, кажется, на этот раз выскочу". Но бюллетени о здоровье премьер-министра оказались слишком оптимистичными. Пуля попала в печень....“, из статьи – ldn-knigi)

Его преемником на посту председателя Совета министров был назначен министр финансов В. Н. Коковцов, которого в январе 1914 года сменил И. Л. Горемыкин, по собственному выражению, «старая шуба, вынутая из нафталина»... 

Открытые проявления массового революционного движения были подавлены правительством в 1906 году, но недовольство всех левых и либеральных групп от этого, конечно, не уменьшилось. Это недовольство всё время подогревалось не только правительственными репрессиями и националистическим курсом, но и аграрной политикой Столыпина, которого со всех сторон обвиняли в «насильственном» разрушении крестьянской общины — руками земских начальников

(конечно, представление о том, что сильная и жизнеспособная поземельная община  {443} могла быть разрушена приказом земского начальника, свидетельствовало лишь о полном незнании крестьянской жизни или об умышленном искажении смысла происходящих социальных процессов). 

Должно, впрочем, признать, что далеко не все носители власти были в эту эпоху на высоте положения. В частности, министры народного просвещения, сначала классик Шварц, а потом юрист Кассо, «сумели» своими реакционными мероприятиями возбудить сильное недовольство профессуры и студенчества и вызвать снова не только забастовки студентов, но даже нечто вроде профессорской забастовки: в 1911 году, в виде протеста против нарушения министром университетской автономии, одновременно подали в отставку около ста профессоров, приват-доцентов и преподавателей Московского университета, во главе с ректором университета проф. А. А. Мануйловым (современники сравнивали Кассо в министерстве народного просвещения со слоном в посудной лавке). 

1909 и 1910 годы были годами сравнительного политического затишья, также как и годами упадка экономической борьбы рабочих путем стачек, но с 1911 года начинается и некоторое политическое оживление и подъем забастовочного движения фабрично-заводских рабочих, выступающих сначала лишь с экономическими требованиями.

— С 1912 года в Петербурге начали выходить ярко оппозиционные газеты — социалистический «День» и орган большевиков «Правда»; последняя несколько раз закрывалась, по приговору суда, за революционную агитацию среди рабочих, но немедленно выходила снова, слегка изменив название (Вместо «Правды» являлась «Рабочая Правда», потом «Правда Рабочих», потом «Пролетарская Правда», «Трудовая Правда», «Правда Труда» и т. д. до бесконечности. Только после начала войны власти «всерьез» закрыли «Правду» за пораженческую пропаганду.) . 

В апреле 1912 года произошло событие, которое чрезвычайно сильно всколыхнуло страну и вызвало новый подъем революционных и оппозиционных {444} настроений: это был расстрел толпы бастовавших рабочих Ленских золотых приисков, при котором было убито около 200 чел. и ранено свыше 200. Министр внутренних дел Макаров, отвечая в Государственной Думе на запрос по поводу Ленского расстрела, взял действия военно-полицейских властей, которым якобы угрожало нападение толпы, под свою защиту и при этом произнес свою неосторожную и неумную фразу: «Так было и так будет впредь», что в высшей степени усилило возбуждение в обществе и дало прекрасный материал для агитации революционеров, которые называли ленский расстрел вторым «кровавым воскресеньем».

В 1912 году происходил уже целый ряд не только экономических, но и политических рабочих забастовок. Осенью 1912 года истекли полномочия 3-й Государственной Думы и произошли выборы в 4-ю Думу, которые дали следующие результаты: правых 65, националистов 88, «центр» 32, октябристов 98, прогрессистов 48, к.д. 59, поляков 15, мусульман 6, трудовиков 9, с.д. 15, беспартийных 7; в общем партии правой и оппозиции имели по 150 с лишком членов, центр около 130-ти. Председателем Думы был избран октябрист М. В. Родзянко. Октябристский центр теперь был более склонен к оппозиции, чем во времена Столыпина. Нечего говорить, что назначение премьером Горемыкина в начале 1914 года усиливало эту склонность ( В 1913 году в России происходило торжественное празднование 300-летия царствующего дома Романовых, но оно носило более официальный чем общенародный характер.) .  

Лето 1914 года начиналось очень неспокойно: в июле в Петербурге происходили большие забастовки рабочих и уличные демонстрации, носившие революционный характер. Налетевшая внезапно военная буря вызвала сначала общее патриотическое воодушевление: Государственная Дума, правительство и народ (за исключением небольших групп крайних левых, занявших с самого начала пораженческую позицию) — все объединились в общем патриотическом порыве с целью отразить нападение Австрии на Сербию и Германии на Россию. Но это {445} объединение народа с властью оказалось не прочным и непродолжительным: власть оказалась неспособной надлежащим образом организовать народные силы для отпора сильному врагу, общественность оказалась неспособной надлежащим образом понимать военно-политическую обстановку... 

Было бы, однако, ошибочно думать, что в «третьедумскую» эпоху правительство занималось только «руссификацией» и законодательной «вермишелью». В это время производилась широкая и важная аграрная реформа, о которой мы говорили, и принимались серьезные меры для развития народного образования, о которых мы скажем в следующей главе. Кроме того, надлежит еще указать на целый ряд полезных мероприятий этой эпохи, принятых правительством в союзе с Думой. 

Земские учреждения были распространены на губернии Астраханскую, Оренбургскую и Ставропольскую. (Государственной Думой были также приняты законопроекты о распространении земских учреждений на Сибирские губернии и о введении в России волостного всесословного земства, но эти проекты были «похоронены» в Государственном Совете.  ). 

15 июня 1912 года был издан важный закон о преобразовании местного суда. По этому закону, земские начальники теряли как собственную судебную власть, так и всякую власть над волостными судами. Для суда в деревне снова вводились мировые судьи, избираемые земскими собраниями. Председатели и члены волостных судов избирались крестьянами и утверждались съездом мировых судей. Для разбора жалоб на решения и постановления волостных судов был учрежден т. наз. «верхний сельский суд», в котором председателем был мировой судья, а членами — председатели волостных судов (не менее двух в заседании суда). Крестьянские суды были теперь освобождены от воздействия и вмешательства администрации и должны были действовать только на основании закона. — Сначала новый суд  {446} было велено ввести в 10-ти южных губерниях; в 1913 году новые суды начали действовать, внося в крестьянскую жизнь правосудие и законность на место усмотрения и произвола, но царство законности оказалось недолгим... 

23-го июня 1912 года были изданы законы о страховании рабочих. По новым законам, «врачебная помощь рабочим предоставляется за счет владельцев предприятий», а для выдачи рабочим (или их семьям) денежных пособий по случаю болезни, увечья, родов или смерти учреждаются при фабриках больничные кассы. Средства касс составляются из взносов рабочих — участников кассы (в размере 1-2% с суммы заработка) и из приплат владельца предприятия, составляющих 2/3 взносов, установленных с участников кассы. Общее собрание кассы состоит из уполномоченных от рабочих и из представителей владельца предприятия, которые «пользуются в общем собрании двумя третями числа голосов, принадлежащих присутствующим на собрании уполномоченным»; в правление больничной кассы входят члены по выбору общего собрания и по назначению владельца, причем «число членов правления по выборам должно превышать на одно лицо число членов правления по назначению». Председателя правления избирают члены правления из своей среды. 

Выплата пособий и пенсий рабочим, пострадавшим от несчастных случаев на производстве, производится за счет владельцев предприятий. При полной утрате трудоспособности пенсия рабочему назначается в размере 2/3 его годового заработка. 

Для руководства страховым делом на местах в губерниях учреждаются «присутствия по делам страхования рабочих», под председательством губернатора, состоящие из высших губернских чиновников, фабричного инспектора, двух членов от губернского земства, одного от городской Думы, двух от владельцев предприятий и двух от рабочих, участников больничных касс. 

Центральным руководящим органом является в Петербурге «Совет по делам страхования рабочих» при {447} министерстве торговли и промышленности. В него входят чиновники — представители ведомств, по одному члену от петербургского губернского земского собрания и от петербургской городской думы и по 5-ти человек от владельцев предприятий и от участников больничных касс.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история