Поликарпов В. Если бы... Исторические версии

ОГЛАВЛЕНИЕ

Восстание декабристов 14 декабря 1825 г. увенчалось успехом

Первая четверть XIX века в России чрезвычайно насыщена острыми социальными конфликтами и отмечена целым рядом неординарных событий.
Это время правления императора Александра I, пытавшегося осуществить скромные реформы (прежде всего запрет продажи крестьян без земли, т. е. ликвидация рабовладельческого элемента крепостного права), провозглашение в государевой «Грамоте Российскому народу» эпохи законности, гарантом которой выступает монархия, вмешательство России в европейский политический кризис и ее военные авантюры, закончившиеся не очень удачно, первые административные перестройки (проекты и реформы Сперанского), вторжение Наполеона в Россию, победа над «басурманом», секретная подготовка нового этапа реформ, освобождение от крепостного права крестьян Прибалтики без земли и т. д.
Однако ослабления напряженности в обществе не наступило. В 1818-1820 гг. ширятся крестьянские волнения, происходит восстание на Дону, не редкость и выступления рабочих. «Но самым серьезным было восстание 1819 года в военном поселении в Чугуеве (Украина),—отмечает А. Шубин.— Восставшие захватили оружие, перебили начальников, установили контроль над городом. Только крупный контингент войск смог подавить выступление» [Шубин А. Гармония истории. М., 1992, с. 108].
В эту эпоху патернализма произошло усиление местного дворянства — никто не вмешивается в их дела, только постоянно пугают освобождением крестьян. Губернаторы стали весьма самостоятельными, несмотря на министерскую реформу с ее отраслевым принципом управления. Дворянская элита находится в довольно непривычном состоянии вольности. Она предчувствует рождение чего-то нового, тревожащего и опасного, к чему надо готовиться, собирать силы. Процветают общества масонов, формируются и действуют тайные общества среди молодых гвардейских офицеров. «В 1814-1815 гг. в армии возникли первые тайные организации, ставившие задачей изменение существующего строя. Их основатели — М.Ф. Орлов, М.А. Дмитриев-Мамонов, А. и М. Муравьевы — считали недопустимым сохранение крепостного состояния крестьян и солдат, совершивших гражданский подвиг во время наполеоновского нашествия. Огромное влияние на офицеров оказало знакомство с европейскими порядками во время заграничного похода русской армии» [История России с древности до наших дней. С. 141].
Вполне естественно, что следующим шагом стало создание в 1816 году «Союза спасения» (Общества истинных и верных сынов Отечества) по инициативе А.З. Муравьева, Н.М. Муравьева, С.П. Трубецкого, М. и И.Муравьевых-Апостолов и Й.Д. Якушкина. Эта конспиративная организация состояла из 30 патриотически настроенных молодых военных. Ее основная цель — установление конституционной монархии и отмена крепостного права.
Эту цель предполагалось осуществить при смене монархов на престоле (обсуждался вопрос и о цареубийстве). С 1818 года эта организация стала называться «Союзом благоденствия». Она приняла новый устав и затем разделилась на «Северное» и «Южное» общества. Историк и правовед В.В. Леонтович в своей книге «История либерализма в России» дает следующую характеристику членам этих организаций (декабристам): «...среди декабристов были и настоящие либералы, но бесспорно между ними было еще больше сторонников политического радикализма и даже представителей социалистических тенденций» [Леонтович В.В. История либерализма в России (1762-1914). М., 1995, с. 112]. Понятно, что при подготовке и проведении восстания 14декабря 1825 года главными руководителями оказались крайние элементы, а не либералы.
377
Как известно, восшествие на престол императора Николая I сопровождалось выступлением войск под командованием членов тайного общества декабристов на Сенатской площади в Санкт-Петербурге. Согласно разработанному плану, войска должны были заставить Сенат огласить манифест к русскому народу с кратким изложением программы «Северного общества». При этом предполагалось захватить Зимний дворец, Петропавловскую крепость и убить Николая.
Однако восстание не увенчалось успехом — восставшие рассыпались под градом обрушенной на них картечи. Несколько сот декабристов привлекли к следствию, почти половина из них были признаны виновными и подвергались различного рода наказаниям. Даже закончившись поражением, выступление декабристов вызвало эхо революционных процессов, непрестанно сотрясавших российское общество. Какими же могли быть его последствия, окажись оно успешным? Какие повороты исторических судеб могло знаменовать это событие?
Попробуем представить возможную последовательность и перспективы развития страны, если бы замысел декабристов увенчался успехом.
Когда собравшиеся на Сенатской площади войска (около 3 тысяч человек) были окружены частями, присягнувшими на верность новому императору Николаю I, то восставшие отбили несколько атак конницы. В это время на площадь явился «диктатор восстания» князь С.П. Трубецкой и отдал приказ о наступлении на императорские части. В результате конница была рассеяна и захвачены орудия, из которых Николай I отдал команду стрелять картечью по восставшим. В полном соответствии с планом были заняты Зимний дворец и Пе-тропавловская крепость, арестован император Николай I и здесь же на месте расстрелян, во избежание различного рода последующих осложнений. Затем на площадь привели членов правительствующего Сената, председатель которого огласил манифест к русскому народу, подготовленный Северным обществом. Власть в Санкт-Петербурге оказалась в руках декабристов, которые создали свое правительство. Весть о победе восстания направляется членам Южного общества, которых поддержал черниговский полк во главе с П.И. Пестелем, С.И. Муравьевым-Апостолом и М.П. Бестужевым-Рюминым. Нашлись и сочувствующие армейские части, блокировавшие неблагонадежные полки царского правительства.
Исторический опыт показывает, что захватить власть— дело трудное. Однако еще труднее удержать власть в своих руках. Ситуация в российских условиях, которые декабристы стремились преобразовать, осложнялась тем, что нужны были люди, способные к проведению преобразований. Известно, что император Александр I всегда подчеркивал то обстоятельство, что одним из главнейших препятствий на пути проведения реформ в России служит отсутствие «людей». Под последними он разумел помощников, единомышленников, способных «взять реформы». По его же мнению выходило, что реформы «некем взять». Когда в 1814 году Г. Державин приехал, чтобы поздравить Александра I с победой в войне против Наполеона, император отвечал ему: «Да, Гаврила Романович, мне Господь помог устроить внешние дела России, теперь примусь за внутренние, но людей нет». — «Они есть, Ваше Величество... их искать надобно», — ответил Г. Державин [цит. по: Давыдов М.А. Оппозиция Его Величества. М., 1994, с. 3].
В этом споре прав оказался сановный поэт, ибо в самой элите бюрократии того времени имелись люди, на которых мог опереться император в своих преобразованиях. Здесь необходимо считаться с особенностями российского мышления, привыкшего воспринимать мир в черно-белом, контрастном цвете. Перед нами манихейский подход к миру, когда все .события истории располагаются в системе координат «добро» («хорошо») — «зло» («плохо»). Данное восприятие истории не всегда укладывается в рамки научного постижения мира, но прекрасно вписывается в логику обыденного сознания. «И неудивительно, что неизменно притягательный период — от Отечественной войны 1812 года до 14 декабря 1825 года, — подчеркивает М.А. Давыдов, — для нас прочно связывается с декабристами и Аракчеевым. Рядом с ними мы еще различаем несколько фигур — Пушкина, Карамзина, Вяземского и немногих других. Однако помимо них существовала и стотысячная масса русского дворянства, о которой мы не то, чтобы забываем, просто считаем, что содержание эпохи в основном исчерпывается противостоянием аракчеевцев и декабристов. Между тем противостояние это — хотя и важная, но только часть ее. Вот почему нам не обойтись без анализа породившей эти силы среды, т. е. русского дворянства конца XVIII —начала XIX века» [Давыдов. М.А. Указ, соч., с. 3-4]. Оказывается, что всегда, в любую историческую эпоху имеются лица, которые наиболее полно и глубоко по сравнению с другими воплощают свое время, наиболее выпукло отражая те или иные черты эпохи. К таким относятся в рассматриваемый нами период М.С. Воронцов, Д.В. Давыдов, А.П. Ермолов, А.А. Закревский, П.Д. Киселев и И.В. Сабанеев. Они относились к весьма популярным лицам и представляли недекабристскую и неаракчеевскую Россию. Их значимость в жизни российского общества состоит в том, что они относятся к тем, кто выступает в роли несущих опор эпохи. Они входят в состав элиты русской армии первой половины XIX века не только благодаря своему участию в великих войнах начала столетия, не только в силу своих званий и должностей, но из-за своего мощного нравственного влияния на общество. Именно перечисленные выше лица входили в ту группу генералитета русской армии, которая ориентировалась на князя П.М. Волконского, начальника Главного штаба, единственного конкурента Аракчеева (другая группа генералитета концентрировалась вокруг Аракчеева). Анализ показывает, что именно эти представители военной элиты входили в «оппозицию Его Величества»: «Они были людьми, прекрасно видевшими все пороки существующей системы, причем тем яснее, что принадлежали к элите государственных деятелей. Они порицали эту систему, они страдали за нее, как только и могут страдать люди, любящие свое Отечество, и от нее, ибо были в ней достаточно чужеродными элементами. И все же, несмотря ни на что, считали ее более подходящей для той России, чем «мечтания» декабристов» [Давыдов МА. Указ, соч., с. 182].
Пришедшие к власти декабристы прекрасно ориентировались в сложившейся ситуации и стремились привлечь этих представителей военной элиты русской армии, чтобы воплотить в действительность свои идеалы. Последние были сформулированы еще в 1816 году на встрече молодых гвардейских офицеров в одной из казарм лейб-гвардии Семеновского полка. Здесь присутствовали Н. Муравьев — сын наставника императора, князь С. Трубецкой, братья С. и М. Муравьевы-Апостолы, И. Якушкин. Об этом живо повествует болгарская писательница В. Иосифова в художественно-документальной повести «Декабристы»: «Иван Якушкин срывается с места и бросается к друзьям. Он останавливается перед братьями Муравьевыми-Апостолами и страстно говорит:
— Поколение за поколением рождаются; рабами, которые получают в наследство страну, пропитанную с древнейших времен жестокостью. Жизнь ее терзаема алогизмами и противоречиями.
Никита Муравьев поправляет густые свои черные волосы. Волнение переполняет его. Он громко говорит:
—В условиях самодержавной власти, когда и дышать мучительно трудно, где даже вздох мужика подвержен издевательствам и мукам, мы, офицеры России, молчим. Довольно молчать!
Трубецкой... говорит тихо:
— Мы понимаем, почему Петр I решил прорубить окно в Европу. Через это окно должна была войти передовая культура, проникнуть современные знания, разнообразные науки.
Теперь поднялся Никита Муравьев:
— Но он открыл окно лишь для своего правящего сословия. Деревянные жилища нашего народа остались с соломенными крышами! Крестьяне и при нем гнули спину, ходили в лаптях или в лучшем случае зимой в домашних валенках.
—Это несуразности и противоречия русской империи! — вмешался Сергей Муравьев. — Но его увлекательный пример перед нашими глазами! Не забывайте, что Петр I распахнул это окно не безвольной рукой. Просвещенный властелин орудовал с топором в руке, сокрушая тяжелые стены консерватизма» [Иосифова Б. Декабристы. М., 1989, с. 10-11].
Чтобы воплотить в жизнь свои идеалы и цели, декабристы после прихода к власти проводят съезд для объединения «Северного» и «Южного» обществ и принятия решения конституции. На нем решили, что наиболее привлекательной в глазах стотысячного дворянства на нынешнем этапе преобразований российского общества будет конституция Н.М. Муравьева. На ее создание сильное влияние оказали европейские и особенно американская конституции, с которыми этот декабрист был хорошо знаком. «Он говорил зрелым юридическим языком своего времени, а не лепетом наивного и неподготовленного политического мечтателя». Очевидно также, что если Н. Муравьев «считал нужным положить Два рубля в сутки на содержание русского депутата, так не потому, что в Род-Айленде клади на это столько-то долларов, а потому, что он прикидывал, во что обойдется по русским ценам пристойное содержание избранника народа, приличествующее его общественному положению» [Нечкина М.В. Движение декабристов. М., 1955, т. I, с. 378-379]. И хотя при написании своей конституции Н. Муравьев использовал самые разные источники, в том числе и американские, он понимал своеобразие англосаксонского права и поэтому трансформировал заимствованные принципы в соответствии с действующим русским законодательством и собственными теоретическими положениями.
По конституции Н. Муравьева во главе исполнительной власти стоит император. Его прерогативы как «верховного чиновника российского правительства» во многом напоминают права и обязанности президента США. Император «соединяет в особе своей всю исполнительную власть», является верховным начальником «сухопутной и морской силы», назначает «посланников и министров, и консулов и представляет Россию во всех отношениях с иностранными державами», имеет право «останавливать действие законодательной власти и принуждает ее ко вторичному рассмотрению закона» [Конституция Н.И. Муравьева // Сборник документов по истории России с древнейших времен до второй четверти XIX в. Екатеринбург, 1993, гл. X, параграф 101]. Вето императора отменяется, если Народное вече вновь примет отвергнутый закон большинством в 2/3 голосов. Немаловажно и то, что власть императора является наследственной по пряной линии от отца к сыну. На основании данной конституции императором России объявляется старший сын Николая I Александр II, который родился в 1818году. Понятно, что от его имени всеми делами управляло правительство; главное здесь заключалось в том, что в общественном сознании русского народа и правящего сословия сохранилась преемственность при реформировании общества. И действительно, основная масса дворянства, за исключением весьма консервативной части, пошла на сотрудничество с новым правительством декабристов.
Это связано с тем, что предложенная конституция охраняла привилегии господствующего сословия, владеющего основными богатствами страны. Россия провозглашалась конституционной монархией, организованной на принципах федерализма. Всей полнотой законодательной власти обладало Народное вече, состоящее из двух палат: Верховной думы и Палаты представителей. Территория России разделялась на 13 держав и две области (Московскую и Донскую), причем каждая держава посылает в Верховную думу трех граждан. Московская область — двух, Донская — одного представителя. «Народное вече собирается, по крайней мере, раз в год». Примечательна такая конституционная норм а: «.Никакой должностной человек, в службе общественной находящийся, не может быть членом ни той, ни другой палаты, пока будет сохранять свою должность» [Конституция Н.М. Муравьева. Параграфы 79, 85].
Император обязан «при каждом съезде обеих палат доставлять Народному вече сведения о состоянии России и представлять его суждению принятие мер, которые ему покажутся необходимыми или приличными» [Конституция Н.М. Муравьева. Параграф 101, пункт 13]. Власть императора ограничена более, нежели права президента США, специальными оговорками. Так, например «не может употреблять войск во внутренности России в случае возмущения, не сделав о том предложения Народному вече, которое немедленно обязано удостовериться посредством следствия о необходимости военного положения» [Конституция Н.М. Муравьева. Параграф 101, пункт 15].
Важным и оригинальным является ограничение прав лиц, служащих при дворе императора: «придворные звания не дают особам, носящим оные, права почитать себя в общественной службе... и потому, они не получают ни жалованья, ни каких-либо вознаграждений из общественного казначейства... Сверх того, они лишаются на то время прав гражданства, т. е. права избирать и преимущества быть избранным на общественную должность, поелику они находятся в частном служении» [Конституция Н.М. Муравьева. Параграф 104]. Все эти ограничения были связаны с конкретными условиями русской действительности — непомерным влиянием двора на политику императора. Характерно также и то, что члены семьи императора «не пользуются никакими особыми правами и преимуществами» [там же. Параграф 103].
О сохранении и укреплении привилегий правящей элиты свидетельствует наличие в конституции огромного имущественного ценза. Например, для избрания членом Верховной думы требовалось не только достижение 30-летнего возраста, 9 дет гражданства в России для иностранца, но и «недвижимого имения ценою на 1500 фунтов чистого серебра или движимого на 3000 фунтов серебра» [Параграф 75]. Это означает, что право на участие в управлении государством обеспечивается богатством.
В то же время с отменой крепостного права земля, как один из основных видов богатства, осталась у прежних собственников, крестьяне же получили по 2 десятины (не следует забывать, что один гектар равен 0,44 десятины), что стало источником социального напряжения в стране.
Введение муравьевской конституции положило начало довольно противоречивым процессам в развитии российского общества. Декабристы критически осмыслили западную действительность, подвергли аналитическому изучению различные сферы общественных отношений и использовали сильные стороны в качестве образцов для перестройки общественной жизни России (все это в концентрированном виде и вошло в действующую конституцию). «Последнее обстоятельство было совершенно новым. Если екатерининский вольтерьянец, пусть не в полной мере, но все же в общих чертах начал улавливать, в чем состоит суть западной цивилизации, и в этом отношении между ним и представителем поколения декабристов существуют лишь количественные различия, то в плане выводов, которые делали для себя из познания этой цивилизации люди двух названных исторических типов, между ними лежит пропасть качественных ценностных расхождений» [Оболонский А. Драма российской политической истории: система против личности. М., 1994, с. 88]. Иными словами, произошедшее изменение можно выразить формулой: рус-ские дворяне осознали себя гражданами своего отечества. Немаловажным является и то, что действующая конституция отменила сословное деление и гарантировала законодательным путем гражданские и политические права всем представителям бывших сословий.
Вместе с тем необходимо считаться с теми социальными процессами, которые стали развиваться на развалинах сословного общества. Переход от отношений крепостничества к буржуазным порядкам порождает немалое число «отщепенцев», или «аутсайдеров», которые выпали из прежних социальных структур. Увеличивается миграция больших масс из деревни в города и между городами. Вчерашние крестьяне превращаются в ремесленников и купцов, многие из которых дают своим детям образование. Светское образование получают и многие дети священнослужителей, что открывает им путь и к другим занятиям. Индивиды переходят из одной социальной группы в другую не один раз в течение своей жизни, изменяют свои ценностные ориентации.
Вроде бы открывается невиданный раньше простор для развития личности, чтобы он стал наконец «неповторимой человеческой индивидуальностью». Кажется, что теперь-то начинают осуществляться идеалы гвардейцев Семеновского полка.
Однако все в действительности оказывается не так просто. Это относится, в первую очередь, к крестьянам (следует помнить, что Россия является крестьянской страной).
«Отпадение масс людей от устойчивых систем коллективных представлений порождает падение нравов, рост преступности, пьянство, хулиганство, бессмысленную жестокость» [Касьянова К. О русском на-циональном характере. М., 1994, с. 15].
Происходит рост числа «аутсайдеров» (люмпенов). К тому же крестьяне остались фактически без земли. . < 1. • Не следует забывать и то существенное обстоятельство, что «восстание декабристов повело к распаду тех групп, которые изучали и обсуждали либеральные идеи», что «вместе с ними исчезла почва, на которой могла бы развиваться либеральная идеология» [Леонтович В.В. Указ, соч., с. 113]. И хотя восстание декабристов вспыхнуло, как известно, под знаменем либерализма, оно способствовало укреплению в России революционной традиции в силу самого насильственного характера этой акции: таким образом, сама идеология и практика декабристов в зародыше содержала социалистический тоталитаризм.
Логика развития установленной нами системы в итоге привела к тому, что на первый план выдвинулся П.И. Пестель, составивший программный документ «Русская правда».
В силу ряда причин (рост числа люмпенов, недовольство крестьян тем, что им не отдали необходимое количество земли и пр.) возросла социальная напряженность. Этим воспользовался П.И. Пестель, обладавший замашками диктатора, и при поддержке С. Муравьева (вспомним его тезис о необходимости террора, чтобы сокрушить стену консерватизма) и других радикально настроенных декабристов, он устанавливает республиканский строй в стране. Теперь в качестве конституции принимается его «Русская правда», согласно которой Россия становится строго централизованным государством. Земельный фонд делится на общественную и частную половину. Освобождаемые крестьяне получают земельные наделы, а в промышленности устанавливается свободная конкуренция [см. из «Русской правды» П.И. Пестеля // Сборник документов по истории России с древнейших времен до второй четверти XIX в. Екатеринбург, 1993].
П.И. Пестель на практике осуществил знаменитую фразу Н .И. Тургенева «Le president, — sans phrases», т. е. «президент, без лишних слов». Фактически он становится диктатором и использует всю силу террора, чтобы подавить сопротивление консервативных сил. К сложившейся ситуации вполне применимо то, что случилось во времена Великой французской революции 1789 года. «Сколько веков подряд, считая только от Гуго Капета, накапливалась растущая от столетия к столетию масса злобы, обмана, притеснения человека человеком! Грешили короли, грешили священники, грешил народ. Явные негодяи шествовали, торжествуя, украшенные диадемами, коронами, митрами: еще вреднее были скрытые негодяи со своими прекрасно звучащими формулами, благовидностью, благонравием и пустотой внутри. Раса шарлатанов стала многочисленной, словно песок на морском берегу, пока наконец не скопилось столько шарлатанства, что, образно говоря, им ехали тяготиться и земля, и небо... Жатва на ниве, вспаханной долгими столетиями, в последнее время желтела и созревала все быстрее, и вот она созрела и снимается так быстро, будто всю ее хотят убрать за один день. Снимается в этом царстве террора и доставляется домой, в царство теней» [Карлейль Т. История французской революции. М., 1991, с. 480]. П.И. Пестель сыграл роль Робеспьера, создав фактически прообраз тоталитарного государства.
В результате Россия пережила эпоху террора, затем эволюционировала от диктатуры к демократическому режиму и стала высокоразвитой страной уже в конце прошлого столетия.
В реальности же этот сценарий мировой цивилизации не воплотился в жизнь. Его основные параметры оказались реализованными почти через 100 лет после восстания декабристов.

Покушение на Распутина в 1916 году не удалось

С фигурой Г. Распутина связан весьма причудливый, маловероятный, но все же в силу стечения ряда обстоятельств имевший шансы осуществиться такой сценарий мировой истории, который основан на выходе царском России из первой мировой войны.
При рассмотрении этого несостоявшегося варианта всемирной истории целесообразно исходить из новой интерпретации в высшей степени загадочной личности Распутина, предложенной на основе многолетних исследований деятельности «старца», или «народного царедворца» В. Фалеевым. Он пишет: «Вчитываясь в архивные документы, в прижизненные газетные и журнальные публикации о Распутине, в мемуары дипломатов и политиков, где отражена деятельность старца Григория, я понял, что Григорий Ефимович Распутин — это совсем не та личность, образ которой сложился по воспоминаниям его убийц. Есть Распутин, служащий коммерческим целям! Это эротоман, пьяница, шарлатан, гипнотизер и «немецкий шпион»... Его образ создан политическими памфлетами, рожденными борьбой политических амбиций. Потом уже «обработан» художественной фантазией талантливых писателей и режиссеров... Но на самом деле не блаженный Гришка, а реальный политик, самобытный крестьянский философ пророческого склада, христианский демократ. Образ Сатаны, всеми правдами и неправдами пробравшийся в царский дворец, соблазняющий светских дам и нянек царских детей, — это увлекательная, но злая сказка» [1%, 59].
Распутин—вождь духовных христиан (так называемых «хлыстов» — христоверов, чье кредо звучит так: «Всякий мужчина может стать Христом, каждая женщина — Богородицей») имел мистическую убежденность в обновлении церкви и преобразовании России, считал энергичную трудовую деятельность реальным путем освобождения крестьян из тисков нищеты и зависимости. Он выражал интересы той части российского крестьянства, которая не желала войны, а стремилась к миру и мирному труду [169, 62], поэтому Распутин видел прозорливо необходимость выхода России из войны. Он считал себя спасителем России, и основания для этого имелись, о чем свидетельствует сложившаяся в конце XIX — начале XX века ситуация.
В начале царствования Николая II его политика выражалась формулой: «будущее РОССИИ — в АЗИИ». Это значит, что неиссякаемый источник сил и средств Россия могла обрести благодаря своему доминированию в Азии. Такие общественные деятели того времени, как князь Э.Э. Ухтомский, исходили из необходимости органического врастания нашего отечества в Азию, в нахождении общего языка с Китаем, из существования глубокого духовного сродства России и Азии. Ухтомский писал: «Для Всероссийской державы нет другого исхода, —- или стать тем, чем она от века призвана быть (мировой силой, сочетавшей Запад с Востоком), или бесславно и незаметно пойти по пути падения, потому что Европа сама по себе нас, в конце концов, подавит внешним превосходством своим, а не нами пробужденные азиатские народы будут еще опаснее, чем западные иноплеменники» [151, 105-105]. Эти взгляды разделял Вл. Соловьев, хотя и опасался нового нашествия монголов на Европу, первой жертвой которого опять должна будет стать Россия. Достаточно вспомнить его знаменитое стихотворение «Панмонголизм».
Тем временем рост русского влияния в Азии, усилившийся в связи с постройкой Транссибирской магистрали, тревожил и Японию, и Запад.
«Большая азиатская программа» России крайне беспокоила иностранные державы и вызвала разжигание русофобии. В любопытном меморандуме от 12 февраля 1902 года Бюлов писал: «Бесспорно, к самым примечательным явлениям момента принадлежит постепенное выявление антирусского течения, даже там, где этого меньше всего ожидаешь... Для меня растущая русофобия — установленный факт, в достаточной мере объясняющийся событиями последней четверти века». Далее он указывает на быстрый рост русской мощи в Азии, на ожидающийся распад Турции [151, 199].
, Это факт — экономический подъем России перед началом первой мировой войны вызывал страх и зависть других держав. Поэтому американские миллионеры и японские деятели субсидировали революционное движение в России (понятно, что русские революционеры не щадили жизни за дело революции, но они не отказывались от помощи внешних врагов нашего отечества), что, в частности, способствовало поражению России в войне с Японией, а в более широкой перспективе привело к свержению царя и гибели императорской России [151, гл. 10].
Революционное брожение охватило и армию, неся хаос и разрушение стране. Генерал А.И. Деникин пишет, что еще в 1907 году он четко представил опасность различного рода митингов, революций, советов и того, что «можно ожидать от разнузданной, лишенной сдерживающих начал солдатской черни» [56, 77]. Опасения генерала с фотографической точностью были воспроизведены в 1917 году. Крестьяне хотели мира и земли, чем и воспользовались революционеры всех мастей, разрушив руками масс Российскую империю. Вот почему поражает дальновидность Распутина —когда 29 ноября 1916 года германский канцлер предложил России заключить сепаратный мир, то Распутин посоветовал Николаю II пойти на это. Неудивительно, что против выступали великий князь Николай Николаевич и представитель Государственной думы Родзянко.
В результате в особняке князя Юсупова, куда его заманили, а после неудачной попытки отравить Распутина застрелили. Тело убитого увезли на острова и сбросили в полынью.
Это убийство представляет собою начало государственного переворота, считает В. Фалеев ив пользу своего мнения приводит высказывания А. Блока: «Пуля, его прикончившая, попала в самое сердце династии » и З.Шаховской: «Если бы Государь послушался Распутина и заключил бы тот Брест-Литовский мир, то в России не было бы революции» [196,59].
Что же произошло бы дальше, если бы покушение на Распутина не удалось, и Николай И принял совет старца о заключении сепаратного мира с Германией?
Тогда события разворачиваются в следующем порядке.
Прежде всего, вопреки протестам многочисленных политических партий, нападавших на любые попытки императора Николая II заключить сепаратный мир с Германией, население империи с радостью встретило этот акт. Всенародная поддержка помогла царю сломить сопротивление военной партии, поддерживаемой французским послом М. Палеологом (ибо Франция вместе с Англией была заинтересована в продолжении войны России против Германии и ее союзников: выход России из воины резко ослаблял их собственные позиции). Царь в данном случае нашел опору в многочисленной российско-немецкой аристократии, занимавшей высшие должности в правительстве и армии и не желавшей войны с Германией. О симпатиях обрусевших немцев свидетельствует, например, такой случай в аристократическом петербургском клубе. Один из генералов царской свиты сказал: «Наши уже подходят к Риге» (речь идет о войне 1915 года), «Кто это наши?» — спросили его. «Разумеется, немцы», — ответил генерал. «Как вы смели, —возмутились присутствующие, — будучи русским генералом, выражать симпатии немцам...» — «Господа, — ответил генерал, — я верный слуга Его Императорского Величества, но позвольте мне быть немцем» [257, 165]. Генерал относился к той группе людей, которые считали конфликт с Германией чем-то ненормальным, вредным, противоречащим естественному порядку вещей и гибельным для российского государства. Эти силы выступили на стороне Николая II и фактически установили военную диктатуру.

Офицеры-монархисты быстро навели порядок — члены военной партии, носители аристократических фамилий и придворных званий, интриговавших против императора, банкиры, издатели, адвокаты и профессора, а также руководители многочисленных партий, выступавших против царского режима, были изолированы от общества. Большая часть армии была демобилизована, солдаты вернулись домой, где уже начали работу землеустроительные комиссии, продолжавшие столыпинские преобразования в сельском хозяйстве. Все крестьяне получили свои наделы — одни в своих родных местах, другие переселялись в Сибирь и на Дальний Восток.
Продолжалось строительство железных дорог, где трудились артели; их высокопроизводительный труд позволил в довольно короткое время покрыть Российскую империю густой сетью путей сообщения.
Немалые средства были выделены на развитие народного образования и к 1928 году уже везде в стране обязательным было начальное образование, готовились перейти к всеобщему среднему образованию.
И хотя война ослабила экономически наше отечество, однако проведенные столыпинские реформы динамизировали развитие страны, и она быстро достигла необычайной экономической, военной (армия и флот были качественно преобразованы), политической и научно-технической мощи.
Здесь следует отметить, что выход России из войны имел важные международные последствия. Он поставил в тяжелое положение Францию и Англию—их ждало полное поражение со стороны германских войск. Только вмешательство Соединенных Штатов Америки, чья 4-миллионная армия высадилась на европейском континенте, спасло Антанту от сокрушительного разгрома. Правда, американским войскам тоже досталось от воинственных германских генералов. В результате был заключен мир между воюющими державами, причем Германия и ее союзники не только сохранили довоенные позиции, но и получили небольшую контрибуцию от своих противников (исключая Россию). Все это помогло стабилизировать ситуацию в европейских странах. Они занялись своими делами в экономической сфере.
Россия несколько отошла от европейских дел (хотя и следила зорко за происходящими событиями на европейском континенте), ибо она стала осуществлять, прерванную ранее «великую азиатскую программу».
К 1920 году была завершена приостановленная в связи с первой мировой войной «Большая программа», целью которой ставилась реорганизация императорской армии и усиление артиллерии. Наряду с этим большое внимание уделялось и выполнению утвержденной еще 23 июня 1912 года «Программы усиленного судостроения», чтобы пополнить Балтийский, Тихоокеанский Черноморский флоты. Ведь при ее помощи Николай II стремился воплотить в жизнь свой самые сокровенные мечты и надежды. В рескрипте морскому министру И.К. Григоровичу он писал от-носительно дня утверждения программы судостроения, что он является «днем великих надежд для России», ибо «флот должен быть воссоздан в могуществе и силе, отвечающих достоинству и славе России». Отметив упорство, с которым морское министерство провело уже ряд мер по поднятию боеспособности флота, Николай II заявил: «Как бы ни были важны сами по себе все эти меры, они имеют значение подготовительной работы к осуществлению основной задачи, от которой зависит и наша внешняя безопасность и наше международное положение. Эта задача —наряду с правильной постановкой сухопутной обороны соорудить и флот, соответствующий по своей численности и боевым качествам потребности России». Теперь с ассигнованием на это необходимых средств на И.К. Григоровича с его ведомством возлагается священный долг «выполнить великое историческое предначертание», в его руках «будущее России как морской державы... честь и слава родной земли» [Морской сборник. 1912. №7, с. 1]. Осуществление этих программ, в частности, было нацелено на то, чтобы решить старую проблему, связанную с Турцией, чей распад был спрогнозирован уже в начале XX. Советский историк К.Ф. Шацилло в своей книге «Россия перед первой мировой войной» пишет: «Летом 1913г. морское министерство России совместно с министерством иностранных дел решило разработать и представить в правительство многолетний план политики царизма в проливах. Он предусматривал «разрешение» этой проблемы в пользу России в 1918-1919 гг». [Шацилло К.Ф. Россия перед первой мировой войной. М., 1974, с. 91].
К 1920 г. императорское правительство с учетом опыта первой мировой войны сумело создать целые отряды десантных судов и подводных лодок для всех своих трех флотов. Это оказалось очень кстати, ибо окончательно прояснилась ситуация с османской империей, потерпевшей тяжелое поражение в первой мировой войне. И хотя Германия поддерживала ее, она распалась — арабские территории перешли под англо-французское управление. В самой Турции началась гражданская война между сторонниками султана и приверженцами Ататюрка (Мустафы Кемаля), осложненная действиями греческой армии, которая опустошала плодородные долины, изгоняла тысячи турок. Следует отметить, что за султаном и греками стояли Франция и Англия, стремившиеся руками греческой армии навязать договор Турции с целью ее расчленения.
Понятно, что Россия не была заинтересована в контроле Запада над Турцией, и поэтому она вмешалась в происходящую гражданскую войну. Кемаль-паша и его соратники нашли общий язык с правительством России: с ней было заключено соглашение о контроле России над проливами и о включении в ее состав части бывшей Великой Армении. В обмен на это Великое национальное собрание Турции во главе с Кемаль-пашой получило от России; заинтересованной в ослаблении влияния своих главных конкурентов, оружие, боеприпасы и золото. Россия к тому же содействовала подписанию мирного договора между Турцией и Грецией таким образом, что обе стороны оказались ей благодарны. С тех пор Турция вошла в сферу влияния России и всегда сотрудничала с ней, не забывая о своих интересах.
Императорская Россия обеспечила себе прочный тыл в регионе Черного моря и Кавказа и поэтому свое внимание сосредоточила на осуществлении восточной политики, направленной в сторону Дальнего Востока. Для этого в столицах РОССИЙСКОЙ империи, а также во Владивостоке и Иркутске были созданы мощные научные академические и университетские центры по изучению проблем Азии, особенно Индии, Китая и Японии. Полученные данные использовались правительством в целях проведения гибкой и адекватной политики. Не следует забывать, что Азия — это не Африка; здесь существуют большие государства с древней и своеобразной культурой, глубокими и прочными традициями своеобычной цивилизации. И поскольку ключевым вопросом для России являются отношения с Китаем, постольку пристальное внимание уделяется прежде всего Китаю, где происходят сложные социальные процессы.
В то время, как иностранные державы стремились расчленить Китай на части и установить там свое влияние, Россия выступала за сохранение его целостности, что естественно следует из «великой азиатской программы». Вот почему, когда Япония начала агрессию программы против Китая в 1932г., российские военные силы (армия и Тихоокеанский флот), обеспечивая безопасность своего китайского союзника, нанесли серию хорошо подготовленных ударов по японским вооруженным силам. Японии пришлось оставить в по--кое Китай и подписать мирный договор, по которому Россия вернула себе территории, захваченные Японией в русско-японской войне 1904-1905 гг.
Вся политика России нацелена на превращение страны в евразийскую державу, и это принесло свои плоды. Экономическая, политическая, военная, интеллектуальная сила и потенциал нашего отечества выросли во много раз по сравнению с довоенным 1913 годом, когда оно не только кормило полмира своим хлебом и другими сельскохозяйственными продуктами, но и набирало высокие темпы развития промышленности, когда золотой запас превышал наличие банкнот, когда процветали наука и культура.
Развитие России осуществляется по собственному пути — евразийскому, сходному с японским, но все-таки вполне своеобразному. Это позволило ей использовать свое преимущество как страны, находящейся между Западом и Востоком; она воспринимала все научные и технические идеи и достижения как и на Востоке, так и на Западе, ассимилировала их, перерабатывала и продуцировала собственные, рождаемые творческим гением русского народа. Все это позволило России без всяких трудностей вступить в технократическую эпоху и занять достойное место среди цивилизаций мира.
Однако все получилось иначе, война до победного конца привела к революции.

Ленин скончался в 1939 году

В последнее время столкнулись прямо противоположные оценки роли Ленина и руководимой им партии в исторической судьбе России.
Согласно первой точке зрения, классовую борьбу в России 1917 года невозможно было остановить, большевистская революция была закономерным ее результатом и не могла быть «непорочной». Советские историки Г.А. Бордюгов и В.А. Козлов в своей книге «История и конъюнктура» подвергают критике сторонников идеи «послушной истории революции»: «Выходит, что, захватив власть, большевики должны были сохранить буржуазные партии, которые ожесточенно им сопротивлялись и готовили вооруженную реставрацию прошлого. Большевики должны были позволить оппозиционным газетам оказывать мощное влияние на общественное мнение и становиться орудием организации контрреволюционных сил, направленных на свержение власти, конституированной II Всероссийским съездом Советов. Большевики должны были отвергнуть опыт всех предыдущих революций и действовать, взяв власть, как обычные реформаторы. Тогда, может быть, большевикам вообще не следовало брать впасть?» [19, 254]. Вполне понятно, что Ленин принимал как должное жестокости небывало свирепой революционной борьбы. И в то же время, считает другой историк, A.M. Козлов, «мы даже сегодня до конца не подозреваем, что читаем Ленина по-сталински» [164,160-161]. Иными словами, нужно не «идеологизировать» Ленина и его политику, а постараться трезво и реалистично оценить тогдашнюю ситуацию в нашей стране, чтобы с этих позиций вынести непредвзятое суждение.
Противоположная точка зрения утверждает, что Ленин и его партия являются преступниками, что их деяния в ходе революции и гражданской войны незаконны. Ярким выражением такого подхода представляется роман Ю.П. Власова «Огненный крест. Историческая исповедь», написанный на основании документов. «История советского государства, — пишет Ю. Власов, — представляется сегодня уже не как славная борьба трудового народа с капиталистической несправедливостью, а как история становления, развития и укрепления бюрократической партийной диктатуры. Это история сведения участия народа в государственной жизни к пустой формальности. Это история жестокого и беспросветного насилия над народом именем партии, именем нового святого — Ленина. Все это заставляет другими глазами смотреть на ленинизм, революцию и гражданскую войну. Совершенно другим предстает наше прошлое: не традиционно-героическим и славным, а мучительно-кровавым восхождением в якобы светлое будущее. Обманное будущее...» [38, ч. I, II]. В этом произведении отнюдь не идеализируется дореволюционное прошлое России, но показывается «мракобесие» ленинизма. В конце книги автор делает следующее резюме: «Вожди «победоносного учения» вдруг разом предстали не великанами духа, ума, а безнравственными захватчиками власти, настоящими палачами...» [38, ч. II, 590]. Ленинизм здесь рассматривается с позиций нравственности, что вполне правомерно и позволяет осмыслить отнюдь не простые проблемы одной из сложнейших и труднейших полос нашей истории.
И все же не следует поддаваться всплеску эмоций или оставаться в плену догм, когда старые мифы сменяются новыми. Необходимо последовательно-критически (в лучшем смысле этого слова) исследовать феномен Ленина, показать подлинного Ленина как революционера и политика, чтобы получить более или менее адекватное представление о тех днях становления системы советской власти.
Это предполагает обращение к упоминавшейся выше триаде—собственность, власть и нравственность, ибо без этого невозможно осмыслить реальные пути исторического развитая любого общества, в том числе и советского варианта социализма.
Эта триада неразрывно связана с внешне невинным вопросом: как и почему люди трудятся?
Нам известны три типа исторических и исторически сформированных мотивационных структур: внеэкономическое принуждение (физическое принуждение), экономическое принуждение (материальный фактор) и моральные стимулы (например, энтузиазм труда, духовно-нравственная потребность трудиться). Первая структура характерна для докапиталистических классовых обществ, вторая присуща капиталистическому способу производства, основанному на принципе свободного найма рабочей силы, третья же никогда не была исторически опробирована в массовом масштабе и достаточно длительно (хотя прекрасным примером этой мотивационной структуры служит деятельность наших духоборов).
В дореволюционной России достаточно хорошо «работала» вторая мотивационная структура. Благодаря этому буржуазное общество представляет собою саморегулирующуюся и самонастраивающуюся систему.
В ходе революции и последовавшей затем гражданской войны с ее жестокостями с обеих сторон (белый и красный террор) капиталистические структуры были разрушены полностью. Перед новой властью встала проблема, как заставить работать людей в новых условиях, ибо без развития производительных сил неизбежен крах социализма. После
моральные факторы привлечения к труду не дали сколько-нибудь существенных результатов, предпринимаемые в этом направлении усилия кончались экономическим фиаско. Не случайно, что деятели революции настаивали на средствах внеэкономического принуждения (впоследствии Сталин ввел трудовые лагеря), что Троцкий в послереволюционный период выдвинул постулат милитаризации труда и предоставления социалистическому государству полной свободы в распоряжении рабочей силой.
Ленин как гибкий и реалистично мыслящий политик после восстаний тамбовских крестьян под предводительством Антонова (так называемая «антоновщина»), кронштадтского «бунта» выдвинул концепцию новой экономической политики, или НЭПа. Известный английский советолог Э. Карр в своей фундаментальной монографии пишет: «Философия НЭПа, хотя и поощряла государственные учреждения заняться торговлей, тем не менее настаивала на том, что торговлю нужно вести на принципах рынка, без вмешательства государства; поэтому она так же враждебно была настроена к любому контролирующему органу, как и практика военного коммунизма, хотя и по другой причине» [93, 666-667].
Принятие НЭПа означает, что Ленин совершил «коренную перемену» в господствующих тогда взглядах об исключительной роли насильственных, внеэкономических методах строительства социализма.
Сама ленинская концепция НЭПа была внутренне противоречива, ибо, с одной стороны, речь идет о «рыночном» НЭПе, а с другой — «о планомерном, бестоварном» социализме как конечной цели . Это противоречие могло разрешиться двумя способами: «либо свертыванием НЭПа и переходом к «планомерному, бестоварному» социализму, либо радикальным обновлением В «рыночном» духе модели социализма» [86, 139]. После смерти Ленина был осуществлен первый вариант «снятия» этого противоречия, повлекший за собою уничтожение массы крестьянства, старой ленинской гвардии, массовые репрессии, установление власти номенклатуры с вождем на верхушке ее пирамиды.
Вот и возникает вопрос: что было бы, если бы Ленин не умер в январе 1924 года, а прожил бы еще лет пятнадцать?
Очевидно, на практике смог бы осуществиться второй вариант разрешения противоречия концепции НЭПа.
Поэтому представим себе, что Ленин не умер тогда и посмотрим на возможный жал событий в нашей стране. При этом следует иметь в виду эволюцию его мысли: сначала доказательство возможности госкапитализма при диктатуре пролетариата, общая характеристика тогдашнего общественного строя Советской России, затем большое внимание к корпорации как основному пути сохранения и развития социалистических тенденций в условиях НЭПа. Здесь существенны следующие два фактора: во-первых, ленинская концепция перехода к социализму в российских условиях отнюдь не была директивой и не представляла собой жесткий план, а гибкая, диалектическая система подходов, способная измениться соответственно изменяющимся условиям [86,140]; во-вторых, качества Ленина как государственного мужа, как хладнокровного политика, добивающегося поставленной цели. В связи в этим необходимо привести характеристику Ленина, данную ему его политическим оппонентом В. Черновым: «Ум у Ленина был энергический, но холодный. Я бы сказал даже: это был прежде всего насмешливый, язвительный, цинический ум. Для Ленина не могло быть ничего хуже сантиментальности. А сантиментальностью для него было всякое вмешивание в вопросы политики морального, этического элемента. Все это было для него пустяком, ложью, «светским поповством». В политике есть лишь расчет. В политике есть лишь одна заповедь: добиться победы. Одна добродетель: воля к власти для осуществления целиком своей программы. Одно преступление: нерешительность, упускающая шансы успеха» [216,81]. Ленин вывернул наизнанку, наоборот известное изречение военных, что «война есть продолжение политики, только иными средствами», и позволял себе переноситься «по ту сторону совести» в отношении врагов своего дела.
Он прекрасно понимает силу теории в решении практических задач, поэтому всегда подвергает тщательной теоретической проработке ту или иную проблему, требующую решения. Автору данной работы пришлось посетить в Кремле Музей-квартиру Ленина и первое, что бросилось в глаза — это богатейшая библиотека по самым различным проблемам. Гид отметила громадную работоспособность вождя Октября, прорабатывавшего ежедневно 800 страниц текста.
Он умел сразу извлекать суть проблемы и делать верные выводы. Так, свою знаменитую работу «О кооперации» он написал на основе тщательной проработки книги А.В. Чаянова. Затем его внимание привлекли труды Н.Д. Кондратьева, в которых изложены теоретические положения, позволяющие решить проблему индустриализации страны наименее болезненным способом.
Ленин фазу оценил подход Кондратьева, исходившего из экономических методов включения значительной части сельского населения в объективно необходимый процесс индустриального преображения страны. Такой подход направлен против политического способа разрешения этой проблемы, подразумевающего принесение крестьянства в жертву индустриализации [173, 22].
С присущей ему энергичностью Председатель Совнаркома стал проводить в жизнь перспективный план развития экономики, обозначенный Кондратьевым, тем более, что он был созвучен его собственным мыслям.
Ленин принял концепцию кондратьевского перспективного плана развития народного хозяйства на 1923-1928 годы, суть которого состояла в следующем:
•— рациональное сочетание директивного и индикативного, рекомендательного планирования;
-— исходным является план-прогноз, план-предвидение, определяющий стратегическую линию развития народного хозяйства на длительный период;
— построение плана в динамике, что дает возможность определять реальность выполнения заложенных проектов развития взаимосвязанных отраслей;
—рациональное сочетание плана и рынка под непосредственным контролем государства [173, 23-25].
Отныне функция союзного Госплана состоит в разработке стратегической линии развития, согласовании методов построения планов, применяемых на местах, обобщении итогов плановой деятельности местных органов. Таким образом, Госплан стал мозговым центром экономики, освободился от решения текущих дел, что снизило опасность разработки некомпетентных планов.

В жизнь был проведен и план социального развития деревни, предложенный Кондратьевым и созвучный ленинской трактовке социалистического преобразования сельского хозяйства. В данном случае была признана опасной нарастающая нивелировка крестьянства к середняцкому типу, что не позволяло государству из-за чрезвычайно низкой товарности сельскохозяйственного производства иметь в достатке хлеб для внутреннего потребления и на экспорт. Ведь экспорт хлеба и других продуктов сельского хозяйства служил источником накопления средств для инду-стриализации страны. Поэтому в действие ввели предложенную Кондратьевым кооперативную снабженческо-сбытовую систему, которая к тому же способствовала изменению отношений собственности в деревне, становлению коллективных форм хозяйствам
Вместе с тем Ленин учел и выводы Чаянова об эффективности индивидуальных крестьянских хозяйств. Поэтому на ряду с крупными коллективными хозяйствами получили распространение и фермерские хозяйства.
Сельское хозяйство за счет роста производства и аграрного экспорта позволило стать на ноги легкой промышленности, и эти два сектора народного хозяйства выступили в качестве источников средств развития тяжелой индустрии страны. В результате продуманной политики экономика страны к середине 30-х годов достигла уровня развитых цивилизованных государств мира. Страна стала, как и задумывалось ленинским кооперативным планом, социалистической, сочетающей план и рынок, которые выступают средством повышения жизненного уровня населения, способствуют раскрытию творческого потенциала человека.
Одновременно с динамичным развитием экономики происходили существенные перемены в области науки и культуры. Особое внимание обращалось на подготовку высококвалифицированных специалистов, которые к тому же осваивали все достижения мировой культуры. Неудивительно, что в Советской России наступил расцвет науки, что в академических институтах и вузах работают А.В. Чаянов, Н.Д. Кондратьев, В.И. Вернадский, Н.И. Вавилов и другие крупные ученые, пользующиеся мировой известностью. На небывалые высоты поднялась культура с ее многообразными течениями и направлениями, где нашлось место и крестьянским поэтам, и живописцам-авангардистам, и писателям-реалистам и т. д.
Мощный культурный подъем, в свою очередь, способствовал укреплению экономической силы и связанной с нею обороноспособности нашего отечества. Последнее было необходимо, ибо в Европе уже сгущались тучи новой мировой войны—в Германии к власти пришел Гитлер, стремившийся завоевать для нее «жизненное пространство».
Чтобы обезопасить страну от возможного нападения немецких фашистов, Ленин проявляет свои незаурядные дипломатические способности. Так как Советская Россия стала достаточно богатой страной, он решил выплатить царские долги иностранным государствам-кредиторам в течение определенного срока. Это значительно улучшило отношения Советской России с ведущими капиталистическими странами, тем более, что в идеологической сфере был снят лозунг с мировой революции (Ленин убедился, что он не отвечает международным реалиям). Советский Союз был принят в Лигу наций, что облегчило ему заключение пакта о дружбе и взаимопомощи с Англией, Францией, Соединенными Штатами Америки, Польшей, Чехословакией.
В результате война с Германией была отодвинута на два года, а когда она началась, то вооруженные силы союзнической коалиции в течение короткого* срока разгромили военную машину гитлеровского рейха. Нацистское правительство пало, к власти пришли демократические силы, которых не могли до конца уничтожить террористические службы Гитлера, в том числе из-за поддержки Советского Союза. Наше отечество не очень пострадало от войны, после нее оно продолжало развиваться по пути социалистической демократии.
Но действительность оказалась совсем иной.

Советский Союз начал войну против фашистской Германии

Совсем недавно наша страна отпраздновала полувековой юбилей победы над фашистской Германией, которая очень дорого обошлась советскому народу. Согласно последним официальным данным, в Великой Отечественной войне погибло 27,5 млн. человек.
Долгое время в советской историографии господствовала точка зрения о том, что Советский Союз не успел подготовиться к войне. «Неизбежность агрессии фашизма и, следовательно, раньше или позже войны с гитлеровской Германией в Советском Союзе, — подчеркивает Д. Проэктор, — осознавалась повсеместно. На протяжении ряда лет страна делала все, чтобы организовать оборону. После начала второй мировой войны в этом направлении были приложены новые усилия. Однако история отвела нам слишком небольшой отрезок времени» [Проэктор Д.М. Фашизм: путь агрессии и гибели. М., 1985, с. 271].
Советский Союз стремился любым способом предотвратить войну, оттянуть ее начало и не дать Гитлеру повода для агрессии. Общая обстановка оставляла некоторую надежду, что Германия не будет нападать до тех пор, пока она не обеспечит себе тыл на Западе, ибо война на два фронта является рискованной авантюрой. К тому же Гитлер провел достаточно эффективно меры по дезинформации, одной из которых являлась военная операция против Англии. Необходимо учитывать и позицию Сталина, не сумевшего воспользоваться благоприятной ситуацией, когда в 1940 году практически все вооруженные силы Германии были заняты на Западе, и считавшего, что он переиграет Гитлера. Вот почему, «несмотря на настораживающий ход событий, СССР до самого начала войны с Германией не мог поверить в неизбежность немецкого нападения» (Верх Н. История Советского государства. 1900-1991. М., 1992, с. 266]. Более того, наша страна увеличила поставки в Германию. Правительство отказывалось принимать во внимание многочисленные сообщения о готовящемся на СССР нападении и не укрепило должным образом западные границы.
Целый ряд историков считает, что Сталин и Молотов осознавали угрозу нападения Германии, но надеялись на отсрочку до осени, что давало возможность СССР подготовиться к войне к 1942 году. Поэтому, дескать, с целью зондажа Сталин решил опубликовать знаменитое сообщение ТАСС от 14 июня 1941 года, которому историки придают большое значение. Приведем текст этого сообщения ТАСС: «Еще до приезда английского посла в СССР г. Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о «близости войны между СССР и Германией». По этим слухам: 1) Германия будто бы предъявила СССР претензии территориального и экономического характера и теперь идут переговоры между Германией и СССР о заключении нового, более тесного соглашения между ними; 2) СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосредоточивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР; 3) Советский Союз в свою очередь стал будто бы усиленно готовиться к войне с Германией и сосредоточивает войска у границ последней.
Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны.
Тасс заявляет, что: 1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь места; 2) по данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям; 3) СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными; 4) проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии по меньшей мере нелепо» [цит. по: Верт А. Россия в войне 1941-1945. М., 1967, с. 78].
Сейчас это знаменитое сообщение ТАСС от 14 июня 1941 года осмысливается совершенно иначе, нежели каких-нибудь 5 лет назад. Вышли книги В. Суворова «Ледокол» и «День «М»», И. Бунича «Операция «Гроза», или ошибка в третьем знаке», в которых обосновывается мысль о том, что Советский Союз готовился напасть на Германию [см. Суворов В. Ледокол. Кто начал вторую мировую войну? Киев-Черкассы, 1993; День «М». Когда началась вторая мировая война? Черкассы, 1994; Бунич И. Операция «Гроза», или ошибка в третьем знаке. В 2 кн. СПб., 1994]. Версия Суворова основана на речи Сталина перед выпускниками Академий Красной Армии в Кремле 5 мая 1941 года. В ней, якобы, была сформулирована новая стратегия Красной Армии —наступательная. Сам В. Суворов не имел перед собой текста этой речи Сталина, он использовал материалы немецких историков, построенных на допросе советских офицеров, слышавших эту речь и попавших в плен в начале войны. Против версии В. Суворова выступает израильский ученый Г. Городецкий, который в беседе с обозревателем журнала «Новое время» Л. Безыменским на вопрос, «планировал Сталин нападение или нет?» дал отрицательный ответ[Анти-«Ледокол». Беседа Л. Безыменского с Г. Городецким // Новое время. 1995, № 11, с. 34].
В последнее время появились материалы, свидетельствующие о том, что дискуссия о подготовке Сталиным наступательной войны против Гитлера переходит на совершенно иной уровень. Спор уже основывается на анализе документов и фактов, зафиксированных официально. Недавно опубликованы материалы, относящиеся к этой дискуссии, и оказывается, что концепция новой стратегии Красной Армии сформулирована Сталиным не в речи перед выпускниками военных академий, а в реплике во время произнесения тостов на этом приеме. «Российская газета» приводит следующую стенограмму: «Выступает генерал-майор танковых войск. Провозглашает тост за мирную сталинскую внешнюю политику. Тов. Сталин: Разрешите внести поправку. Мирная политика обеспечивала дело хорошее. Мы до норы до времени проводили линию на оборону—до тех пор, пока не перевооружили нашу армию, не снабдили армию современными средствами борьбы. А теперь, когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны, — теперь надо перейти от обороны к наступлению. Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны перейти к политике наступательных действий. Нам необходимо перестроить наше воспитание, нашу пропаганду, нашу агитацию, нашу печать в наступательном духе. Красная армия современная армия, а современная армия — армия наступательная» [Кириллов А. Стратегия «трибуны» и «банкета» // Российская газета. 24 июня 1995].
Само намерение Сталина развязать войну против гитлеровской Германии не вызывает сомнений. Иное дело, что для этого необходимо было осуществить целый комплекс мер, без которых невозможно вступление в войну СССР.
Попытаемся промоделировать этот неосуществленный сценарий мировой истории, учитывая реальную расстановку сил того времени. При этом будем исходить, несмотря на ожесточенные споры историков, из того, что в 1941 году Сталин и не помышлял о наступлении, трезво оценивая состояние Красной Армии и оборонной промышленности.
«Теоретически Советский Союз превосходил Германию (и ее союзников) не только в живой силе, — пишет Н. Грант, — но и в количестве самолетов, танков и даже артиллерии. Но цифры, однако, создавали ложную картину. Около 80% советских самолетов представляли собой устаревшие типы. Большинство танков было оснащено слишком легким вооружением, чтобы быть эффективным средством ведения войны (во время войны русские произвели самый лучший танк второй мировой войны — Т-34, однако он начал поступать на вооружение в значи-тельных количествах только в 1943 году). Короче говоря, Советский Союз не был готов к нападению и был плохо вооружен для его отражения» [Грант Н. Конфликты XX. Иллюстрированная история. М., 1995, с. 204]. Неудивительно, что по оценке Сталина наша страна могла быть готова к современной войне в 1942 году. Он питал надежду, что Гитлер не нападет до этого времени. Будем исходить из допущения, что в силу различных причин Гитлер отложил осуществление плана «Барбаросса» на весну 1942 года. Этим и воспользовался Сталин, который решился наконец-то объективно оценить информацию, доставленную ему разведкой.
Кстати, об эффективности работы разведывательных органов в то время И. Бунич пишет следующее: «Советская разведка глобальна. В мире нет тайн, не попадающих в ее всевидящее око. Собственная сеть, сеть Коминтерна, завербованные эмигранты, завербованные английские, французские, испанские и бельгийские аристократы, немецкие и итальянские антифашисты, .руководство католической церкви, мощные еврейские круги, социал-демократические круги — дают такой поток информации, в котором впору захлебнуться и который просто невозможно анализировать. Впрочем, от советской разведки это и не требуется. Анализом разведданных занимается лично Сталин и только Сталин» [Бунич И- Указ. соч. кн. 1. с. 44]. И вот Сталин, используя эти разведданные, решил, что пришла пора действовать.
Концентрация ресурсов страны на цели вооружения позволила быстро модернизировать Советские Вооруженные Силы, обеспечить ускоренный выпуск новейших образцов танков, самолетов, кораблей и автоматического оружия. В 1941 году было вдвое больше изготовлено танков «KB» (2400 штук), чем это предусматривалось Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 15 марта 1941 года [см. О производстве танков «KB» на 1941 год // Известия ЦК КПСС. 1990, № 2, с. 202-203] и вдвое больше танков Т-34, чем определялось Постановлением СНК и ЦК ВКПб) от 5 мая 1941 года [см. О производстве танков Т-34 // Известия ЦК КПСС. 1990, № 2, с. 204]. Всего за этот год было произведено 8000 танков с великолепными характеристиками. Полностью была реализована в этом же году программа выпуска самолетов — всего 20150, среди них львиная доля приходится на боевые самолеты. Помимо этого, были приняты меры к укомплектованию Вооруженных Сия надлежащими командирскими кадрами. Об этом шла речь в справке-докладе начальника Управления по начальствующему составу РККА Наркомата Обороны СССР Е.А. Щаденко, представленной 20 марта 1940 года [см. О накоплении начальствующего состава и пополнении им Рабоче-Крестьянской Красной Армии // Известия ЦК КПСС. 1990, № 1, с. 177-185]. Отмобилизованная Красная Армия насчитывала около 8 млн. человек, причем она была прекрасно оснащена новейшим вооружением.
Генеральный штаб разработал план стратегического развертывания мощной группировки войск в западной части СССР и приведения войск в состояние боевой готовности. Само собой разумеется, что все детали этого плана были тщательно проработаны.
Чтобы дезориентировать германский генеральный штаб, была проведена колоссальная мистификация: на советском Дальнем Востоке был развернут мощный кулак сухопутных войск и приведен в состояние боевой готовности Тихоокеанский флот, чтобы якобы нанести удар по Японии. Сталина обуревали имперские амбиции, и он прекрасно помнил о том, что Страна восходящего солнца нанесла поражение императорской России, в результате чего «срете прочего Япония получала Порт-Артур и Дайрен, другие города в Маньчжурии, южную половину Сахалина и право определять будущее Кореи» [Грант Н. Указ, соч., с. 28]. Не забыл он и о том, что Япония пыталась весьма активно вмешиваться во внутренние дела Российской империи — финансировала оппозиционные партии и ввозила оружие, в том числе и на Кавказ [см. Павлов Д .Б., Петров С.А. Японские деньги и русская революция. М., 1993]. Не было предано забвению и то, что Российская империя намеревалась в 1923 году взять реванш у Японии за свое поражение в войне 1904-1905 гг. Подобно гитлеровской мистификации, получившей имя «Морской лев» и нацеленной на Англию, по распоряжению Сталина была разработана операция «Красный тайфун» — план вторжения в Маньчжурию и Японию. К этому времени Япония уже увязла в войне с Соединенными Штатами Америки после нападения на американскую военно-морскую базу в Перл-Харборе. Умело организованная «утечка» информации об операции «Красный тайфун» вовремя дошла до Гитлера, на которого она и была рассчитана.
Сталин уже колеблется и готов напасть на фашистскую Германию и заодно, после блицкрига на Западе, и на Японию. Вся экономика страны, подпитываемая англо-американскими инвестициями, работает на вооруженные силы. За последние четыре года, начиная с 1938 года, практически полностью переведенная на военные рельсы, экономика выдала уже десятки тысяч орудий, тысячи новейших самолетов и танков, сотни кораблей разных классов и подводных лодок, чье число превысило количество подлодок США, Англии, Японии и Германии вместе взятых. «Сталин до-волен. Создано почти тройное военное преимущество над любой комбинацией возможных противников. Пожалуй, можно начинать. Начинать осторожно, постепенно, не зарываясь...» [Бунич И. Указ, соч., кн. 1, с. 56].
И Сталин отдает Генеральному штабу советской армии приказ начать военные действия против фашистской Германии, осуществить операцию под кодовым названием «Гроза». Она зашумела и загремела на линиях связи между фронтовыми, корпусными и дивизионными штабами. Из сотен сейфов были извлечены толстые красные пакеты с надписью: «Вскрыть по получении сигнала «Гроза». В них оказались пачки оперативных приказов с названиями прусских, польских и румынских городов и населенных пунктов, которые предписывалось взять в первые 72 часа после начала операции. На приложенных секретных картах красные стрелы тянулись к Варшаве и Копенгагену, Берлину и Кенигсбергу, Бухаресту, Будапешту и Вене.
Общая обстановка в частях и соединениях советской армии характеризуется следующим образом. «На Северо-Западном фронте, — пишет И. Бунич, — командир танковой дивизии доблестный полковник Черняховский. Вскрыв свой красный конверт, не минуты не колеблясь, бросил свои танки в наступление на Тильзит, имея целью, захватив его, развивать наступление на Кенигсберг, как и было указано в извлеченном из пакета приказе... На Западном фронте танковая дивизия 14-го механизированного корпуса под командованием заместителя командира дивизии подполковника Сергея Медникова одновременно с немецкими танками, но в другом направлении форсировала Бути начала наступление на Демблин, как и было приказано вскрытым красным пакетом... На Южном фронте несколько дивизий, уже тайно развернутых в междуречье между Днестром и Прутом, успели вторгнуться на территорию Румынии, поддержанные ураганным огнем мониторов Дунайской флотилии» [Бунич И. Указ, соч., кн. 2, с. 645-646]. Бойцы и командиры советской армии с воодушевлением принимали участие в операции «Гроза», ибо верили, что настал, наконец, час решительного удара по германскому фашизму, по этой коричневой чуме.
На Северо-Западном направлении действовали два фронта — Северо-Западный и Северный под общим командованием генерала армии К. Мерецкова. В полном соответствии с полученным приказом, запустившим в ход операцию «Грозу», эти фронты на первом этапе захватили Восточную Пруссию, на втором — остатки Финляндии и Норвегии и после особого распоряжения оккупировали Швецию. Свою задачу решал и Западный фронт, войска которого в результате ряда операций захватили Польшу, Чехословакию и вышли на берлинское направление. Войска Южного фронта сумели ворваться в Румынию, лишив Германию нефтяных промыслов, заняли Венгрию, Австрию и совместно с частями армии И. Тито выбили немцев из Югославии. Затем они заняли Италию и разгромили прежде всего немецко-фашистские войска, итальянские же воинские части сдались на милость победителя.
Итальянские партизаны сумели захватить Б. Муссолини вместе с его зятем, министром иностранных дел Чиано и передали их в руки советского военного командования, отправившего их в Москву.
После этого все силы были сконцентрированы на Берлине, взятом в кольцо советскими войсками.
В это время группа влиятельных немецких генералов устроила заговор, в результате которого были арестованы Гитлер, Геринг, Геббельс и другие руководители нацистской Германии. Ускользнуть удалось только Гиммлеру, однако итого случайно застрелил советский военный патруль. Пришедшие к власти генералы-заговорщики пытались заключить с Советским Союзом перемирие, однако им была предложена безоговорочная капитуляция. Голос рассудка оказался наиболее сильным аргументом при обсуждении этих условий советского военного коман-дования, и берлинский гарнизон капитулировал. Арестованные нацистские военные преступники были воздушным путем, под прикрытием нескольких эскадрилий, доставлены в Москву для допроса и следствия, чтобы предстать затем перед судом за совершенные преступления против собственного народа.
После ликвидации вооруженных сил фашистской Германии советские армии вступили во Францию, Данию, Голландию и Испанию. Западная Европа попала под власть Советского Союза, который неимоверно расширился за счет вступления в него новых советских социалистических республик, возникших на развалинах буржуазных государств. Следует иметь в виду и то немаловажное обстоятельство, что под протекторат СССР попали практически все колонии западно-европейских стран, находящиеся в Африке, Азии и Южной Америке.
И здесь начинает набирать обороты сталинский террор, благо есть сеть концентрационных лагерей, прекрасно приспособленных для заполнения новыми жертвами. Дело в том, что начиная с сентября 1940 года в Советском Союзе развернулось небывалое строительство новых лагерей, несмотря на то, что действующая система ГУЛАГа и без того ежегодно принимала по сталинской разнарядке около миллиона новых заключенных. В ход пошла также система немецких концентрационных лагерей, в том числе Освенцим, Треблинка и др. Прежде всего эти новые «зоны» предназначались для немцев, о чем свидетельствует приказ Сталина (N 7116 от 16 декабря 1944 года): «В период с 25 декабря 1944-го по 10 января 1945 года мобилизовать и интернировать для работ в СССР всех трудоспособных немцев-мужчин в возрасте от 17 до 45 пет и женщин от 18 до 30 пет...» Однако это относилось не только к немцам, но и к представителям других европейских стран: «Мобилизации подлежат как подданные Германии и Венгрии, так и подданные Румынии, Югославии и Чехословакии независимо от занимаемых должностей и выполняемых обязанностей... Разрешается взять с собой одежду и 15-суточный запас продовольствия...» Интернированию подлежали также итальянцы, французы, испанцы, голландцы, бельгийцы и другие.
В жизнь было претворено решение весьма сложной проблемы, поставленной Сталиным еще в 1940 году, когда это никому и в голову не приходило. «А вопрос был очень сложным, — замечает И. Бунич, — куда девать население Германии, Дании, Бельгии, Голландии, Франции, Италии, Испании, разных там Румынии, Венгрии и что там еще есть в Европе? Примерно треть предполагалось ликвидировать, треть —перевоспитать на месте, а треть—перевоспитать в СССР, перевоспитать трудом в Сибири, Заполярье и Северном Казахстане» [Бунич И. Указ, соч., кн. 2, с. 41].
По приказу Сталина арестовываются все крупные ученые и инженеры, в том числе специалист в области ракетной техники В. фон Браун, известный физик В. Гейзенберг, работающий в области атомного оружия, и др. Им предоставлены довольно сносные условия, чтобы они работали над секретными видами оружия. Арестованы и расстреляны почти все известные буржуазные писатели, поэты и иные представители творческой интеллигенции (Сталин как верный продолжатель дела Ленина помнил фразу последнего, что «интеллигенция — это говно...»). В живых оставили только тех из них, кто поставил свой талант на службу «вождю всех народов и всех времен», восхваляя его в своих произведениях.
В результате успешного проведения операции «Гроза» в руки Советского Союза попала вся Западная Европа с ее трехсотмиллионным населением и огромным промышленным потенциалом.
Это подогрело аппетиты Сталина, и он решил продолжить свою имперскую экспансию. Она началась в весьма необычной форме, что еще раз подчеркивает восточное коварство и изощренность ума большевистского вождя.
В свое время Ленин пришел к идее, что крах капиталистической системы можно приблизить при помощи инфляции, «запустив» в мир капитала массу фальшивых денег. По его личному указанию еще в 1918 году ВЧК были организованы секретные лаборатории по производству фальшивых денег и документов. После 1938 года эти лаборатории были изъяты из ведения НКВД и переданы в подчинение международному отделу ЦК ВКП(б), иди лично Сталину. Ничего нет удивительного в том, что в «особой папке» имеется секретное постановление Политбюро от 10 ноября 1940 года. «О передаче в порядке помощи немецкой стороне клише и технологии для изготовления банкнот британских фунтов стерлингов». Теперь все эти лаборатории стали работать на полную мощность. В результате страны Британской империи были наводнены фальшивыми банкнотами, что действительно вызвало расстройство финансовой системы зоны фунта (аналогичная операция была проведена и против американского доллара).
Следующим этапом стало военное нападение на Англию, когда она была окружена кораблями военно-морских сил СССР. В ходе операции десантники захватили Лондон и все остальные крупные города. Затем пришла очередь Соединенных Штатов Америки, увязших в войне с Японией. Американские вооруженные силы не могли противостоять закаленным в военных действиях советским армиям, они подверглись разгрому.
После оккупации США ничего не стоило расправиться с Японией, получившей наконец-то по заслугам. Советские войска были введены в Иран, Турцию и Индию. Само собой разумеется, что были разгромлены гоминьдановские войска, причем Маньчжурия (вместе с Кореей) была присоединена к Советскому Союзу. Остальная часть Китая отдана Мао Цзэ-дуну, но опять-таки под протекторатом СССР. В итоге осуществилась мечта Ленина — возникла Мировая Советская Социалистическая Республика, с капиталистической системой покончено навсегда, во всем мире господствует социализм в его сталинской версии. В отличие от Ленина Сталин сумел переиграть определенные круги на Западе и материализовать еще недавно «бродивший по Европе призрак» в мрачную действительность его мирового господства.
В действительности подобного рода сценарий мировой цивилизации остался неосуществленным. И слава богу! В противном случае сам этот возможный сценарий не смог бы быть написан.

Сталин умер в 1960 году

Буквально фантастически звучит сценарий мировой истории, связанный с допущением о том, что Сталин завершил жизнь не 5 марта 1953 года, а на 7 лет позже, в 1960году. Однако стоит проиграть» и такой вариант, тем более, что не так давно вышло повествование В. Ершова «Коридоры смерти». Построенное на документах, опубликованных материалах, авторских воспоминаниях и рассказах очевидцев; в нем описывается то, что могло произойти бы в случае отсрочки смерти Сталина всего на сутки[72].
Значимость прочтения такого неосуществленного сцена»рия следует и из того, что в последнее время в отечественной прессе и публицистике проводится отождествление фашизма и большевизма. В этом наши публицисты не оригинальны, ибо еще в 1931 году испанский философ X. Ортега-и-Гассетв своей известной книге «Восстание масс» проводил своеобразную параллель между большевизмом и фашизмом (они различаются только знаками) — ведь они есть «не что иное, как псевдовосход человечества, за которым не последует утра завтрашнего дня, а наступит все тот псе вчерашний день, который уже столько раз приходил» [153, 120-121].
Отождествлению фашизма и большевизма способствовали как манипуляции нацистами терминами и символами рабоче-социалистических движений (А. Баллок в «ниге «Гитлер: исследование тирании» отмечает, что Гитлер именно у социал-демократов взял идеи партии и массовой пропаганды, что его завораживал марш рабочих колонн [240, 416 40-41]), так и подобие методов и приемов политической деятельности нацистов и большевиков (это признавал, в частности, Н. Бухарин [71, 239]).
И все же в этой проблеме наиболее глубоко разобрался Н.А. Бердяев, который, с одной стороны, считал аналогичными «русский коммунизм» и немецкий национал-социализм, с другой—подчеркивал их несовместимость с социализмом. В своей книге «Истоки и смысл русского коммунизма» он писал: «Сталинизм, то есть коммунизм периода строительства, перерождается незаметно в своеобразный русский фашизм. Ему присущи все особенности фашизма: тоталитарное государство, государственный капитализм, национализм, вождизм и, как базис, — милитаризованная молодежь. Ленин не был еще диктатором в современном смысле слова. Сталин уже вождь-диктатор в современном, фашистском смысле» [8,42]. При этом он подчеркивал, что социализм является объективно закономерной стадией развития человечества: «Движение к социализму — к социализму, понимаемому в широком, не доктринерском смысле, — есть мировое пение» [8,43].
В последнее время многие исследователи пришли к выводу, что понятийный аппарат («социализм», «коммунизм», «капитализм», и т. д.) уже не адекватен сущности систем, созданных Гитлером и Сталиным. Широкое хождение для их характеристики получило понятие «тоталитаризма» в его различных вариантах (европейские фашистские и социалистические страны, некоторые азиатские, африканские и латино-американские режимы). Во всяком случае политологи суммировали основные признаки тоталитарных режимов:
— стремление к насильственному преобразованию общества и человека;
— однопартийная диктатура с харизматическим вождем;
— сращивание господствующей партии с государством;
— абсолютно централизованная экономика;
—террористическая тайная полиция;
— монопольная идеология;
—— коллективизм», сводящий к минимуму суверенитет отдельного индивида [115, 8].
Для классификации тоталитарных режимов применяются понятия типа «левые» и «правые», «фашистские» и «красно-фашистские» и т. д., что позволяет выявить общие и специфические черты различных тоталитарных государств.
И наконец, буквально в 1922 году вышла книга «Квинтэссенция: философский альманах», где советское общество и подобный ему общественный строй, сложившийся на разных континентах, не признается ни капиталистическим, ни социалистическим. «Это строй,—пишут О.И. Шкаратан, В.Б. Радаев,— с особыми, устойчиво воспроизводящимися чертами, которые знаменуют утверждение новой, самостоятельной общественно-экономической формации. В ее основу легло уничтожение частно-капиталистической собственности (как правило, вместе с ее представителями) и непосредственное (насильственное, внеэкономическое) обобществление государством решающей массы средств производства. Его можно именовать этакратическим» [96, 102]. Причем, утверждают эти авторы, неправомерно отождествлять с социализмом этакратическое общество, в основе которого лежит «государственный способ производства» (раньше употребляли не совсем точный термин «азиатский способ производства»). Это значит, что история движется нелинейным путем и, что Сталин стоял во главе властно-правовой иерархии, или административно-командной системы, подобно восточному деспоту.
Такой подход позволяет смоделировать развитие событий в Советском Союзе, от которого зависела бы судьба и всего мира, проживи Сталин еще семь лет.
Прежде всего готовилась расправа с евреями, когда в конце 40-х — начале 50-х годов началась «борьба с космополитизмом». «Именнов эти годы, в конце 1948 года, были ликвидированы Еврейский антифашистский комитет (его руководители были казнены 12 августа 1952 года), а также многие еврейские культурные учреждения. Начались массовые аресты евреев — артистов и писателей, прежде всего творивших на языке идиш, а также других деятелей культуры — тех, кто в какой-либо форме проявлял интерес к еврейским про-блемам. В 1949 году началась кампания против «космополитизма». В январе 1953 года было объявлено о «деле врачей», обвинявшихся в том, что они «злодейски подрывали здоровье больных», ставили неправильные диагнозы, неправильным лечением губили пациентов» [155, 88-89].
Это была прелюдия к тотальному уничтожению евреев, живущих в Советском Союзе. Вполне вероятно, что Сталин уже при выселении немцев из Поволжья в Казахстан подумал о евреях: «Ах, как ОН сожалел о том, что эти выскочки, болтуны, краснобаи не жили на территории страны компактно, как он завидовал государствам, державшим их в черте оседлости, где их, подобно крымским татарам или калмыкам, можно было накрыть в считанные часы, дать возможность взять с собой только самое необходимое, оставив на месте дорогую мебель, ковры, рояли, ценности (в богатстве всех евреев он, подобно обывателям, не сомневался; правда, единственный из них, у кого Он был в доме, Каганович, жил не шикарней прочих членов Политбюро)... Не сажать, а швырять их в грузовики, затыкать орущие глотки, гнать машины по проселкам, по ухабам, пусть летят через борта, под колеса идущих сзади, пусть корчатся в пыли, в снегу ли, пусть взывают к своему Иегове о помощи, о спасении — пусть взывают к Нему, Великому и Любимому товарищу Сталину, земному Богу, справедливому и милосердному, — ничто не поможет им, обреченным Его волей...» [194, 134-135]. Однако тогда этого нельзя было сделать по весьма существенным причинам, евреи нужны были для борьбы с фашистской Германией, учитывая их влияние в странах - Запада.
До этого Сталин проводил весьма осторожную политику в отношении лиц еврейской национальности, чтобы мировое общественное мнение не обвинило его антисемитизме. Иное дело, что ему удалось сорвать «замыслы по созданию в России государства под управлением сионистов»; этакой «земли обетованной», центра притяжения всей диаспоры, ликвидировав конкуренцию Троцкого и его соратников...» [39, кн. 2, 257].
Вся борьба Сталина с Троцким прекрасно описана в книге Д. Волкогонова «Троцкий». Именно Троцкий был одним из основных архитекторов большевистской тоталитарной системы и он же стал ее жертвой. Сталину на руку было представить Троцкого в определенном свете: «Многие за рубежом все еще верили, что они со Сталиным затеяли дьявольскую игру: герой русской революции выехал за рубеж, чтобы готовить экспорт революции» [39, кн. 2, 160], а потом все объяснилось борьбой за власть двух конкурентов, и один из них оказался неудачником .
О том же, как Сталин расправился с евреями — представителями старой ленинской гвардии, руководителями НКВД, работниками ряда государственных учреждений, рассказывается в книге комиссара НКВД А. Орлова (Л. Фельдбина), оставшегося в 1938 году в США, которая называется «Тайная история сталинских преступлений» [152]. Иными словами, была создана картина борьбы за власть между двумя бывшими соратниками по революционной борьбе.
Сталин тогда проводил единственно верную политику в отношении евреев, не выделяя их из числа других народов; это объясняется тем, что он «хорошо понимал могущество всемирной сионистской империи, не имевшей названия и границ, но захватившей ключевые позиции в экономике (а следовательно, и в политике) Англии, Соединенных Штатов и других стран», что «в борьбе с фашизмом сионистская империя была... самым надежным союзником» [194, 257]. Ведь Гитлер стремился к полному истреблению евреев, и поэтому еврейский мир Запада оказывал всестороннюю поддержку тому, кто противостоял фашизму.
Теперь же Сталин (когда война с немецкими фашистами была выиграна и Советский Союз обладал громадной военной мощью) решил окончательно «решить» проблему евреев, т. е. осуществить их депортацию в районы Сибири и Дальнего Востока. И все пошло по накатанному сценарию — вначале путем идеологической кампании о вреде «космополитизма», когда в «Правде» от 28 января 1949 года напечатали редакционную статью «Об одной антипатриотической группе театральных критиков». Начались обсуждения и осуждения «всяких шмулей и ициков» на собраниях творческой интеллигенции. К евреям прилипла кличка «безродный космополит». Таким образом была подготовлена моральная атмосфера в обществе, позволяющая «бить жидов».
Затем начался следующий акт тщательно спланированной акции. С Казанского вокзала под звуки оркестра был отправлен поезд «Москва — Биробиджан. Экспресс особого назначения», в котором находились евреи, согласившиеся осваивать Восточную Сибирь. «Вагоны были еще дореволюционные, вагоны первого класса, их и отобрали, тщательно отремонтировали, обновили, двери сверкали полировкой, надраенной медью ручек, инкрустацией, — пишет В. Ерашов, — мягкая ковровая дорожка глушила шаги; в купе горели—чтобы была видна исправность каждой — все лампочки; новехонькое белье пахло хорошим одеколоном; в открытых напоказ шкафчиках-барах каждого купе поблескивали бутылки с разноцветными наклейками; на столиках—коробки дорогих конфет; в тисненых лидериновых корочках памятки пассажиру — расписание движения, перечень услуг; душ и туалет на два соседствующих купе; имеются два вагона-ресторана, работают круглосуточно, прилагается меню; если уважаемые пассажиры пожелают, можно через проводника пригласить к себе официанта; работает клуб-вагон; телеграммы принимаются проводником и передаются по радио немедленно; свежие газеты получают на станциях не позже десяти утра и раз носят по купе» [72, 147]. Экспресс особого назначения двинулся в путь, рассчитанный на четверо суток вместо положенных семи. К этому времени севернее Биробиджана заключенные- строители, которым были обещаны амнистия и награды особо отличившимся, сдали под ключ благоустроенный поселок. После этого их отвели за несколько километров от него, выстроили в шеренгу и расстреляли из пулеметов.
Убитых похоронила сотня оставшихся заключенных-строителей, их тоже расстреляли на краю последней ямы. Их зарыли охранники, которых уничтожил специальный взвод, прибывший чуть позже. Всего таких поселков, разбросанных по глухим местам Хабаровского края, Амурской области и Якутии, насчитывалось два десятка. Их приготовили специально для московских евреев, тогда как судьбу остальных решили иначе.
В Москве началась операция под кодовым названием «Восток»; в ней приняло участие сто десять тысяч (по двое на каждую еврейскую семью) сотрудников госбезопасности и милиции. В два часа ночи 14 марта 1953 года всех евреев (кто сопротивлялся, тому надевали наручники) погрузили в заранее подготовленные предприятиями и учреждениями грузовые машины и автобусы и привезли на вокзалы столицы. Там всех евреев погрузили в пять тысяч теплушек армейского образца из расчета сорок человек на вагон, вывели поезда на Окружную дорогу с интервалом в десять минут и через Казань по спецмаршрутам отправили на Восток.
Одновременно с этим красный экспресс особого назначения «Москва — Биробиджан» проследовал через станцию Слюдянка, выскочил на отрезок пути, разрушенный сотрудниками госбезопасности, рухнул под откос и сразу сгорел (он был начинен в багажниках под полом канистрами с бензином для пущей надежности). Организовавшие катастрофу офицеры МГБ были расстреляны. Утром было передано «Заявление ТАСС» о том, что в два часа ночи 14 марта 1953 года в районе станции Слюдянка агенты сионистской организации «Джойнт» пустили под откос специальный поезд с их соотечественниками, ехавшими осваивать богатства Сибири. Вслед за этим по всей стране прокатилась хорошо продуманная «стихийная» волна еврейских погромов, в результате которой все евреи в Советском Союзе были полностью уничтожены.
Эта акция была предпринята Сталиным для того, чтобы осуществить далеко идущие планы по уничтожению капиталистического Запада (советские евреи могли передать информацию о задуманных планах на Запад, что поставило бы их существование под угрозу). Он стремился претворить в жизнь положение, высказанное Молотовым в 1926 году на XV партконференции: «...Политика нашей партии есть и остается политикой окончательного триумфа социализма в мировом масштабе...» [220,91].
Этому благоприятствовали некоторые факторы, характеризующие международную обстановку. В последний год войны американские банкиры и промышленники поставили задачу создания «мира по-американски», где США должны были занять господствующее место и одновременно остановить мировой революционный процесс. Международный империализм не оставлял «намерений взять реванш, нанести контрудар по мировому социалистическому содружеству и другим силам мирового революционного процесса, используя для этого все средства, в том числе и вооруженное насилие» [74, 338]. На подъеме находился Китай, чьи интересы в строительстве социализма требовали дружбы и союза с СССР.
Однако благодаря успехам в Китае стали проявляться националистические тенденции, трактующие остальные народы как «варварские» [247,72-73]. В Китае Мао Цзэ-дун фактически находился во главе военно-бюрократической диктатуры. Сталин же был «монархом» во имя интересов пролетариата (В. Молотов).
Наконец, в середине 50-х годов влияние американской гегемонии стало ослабевать, а мощь мирового социализма расти [257, 221].
Советский Союз располагал атомной и водородной бомбами. После запуска первого в мире спутника Сталин потребовал ускорить работы по созданию спутников с космонавтами, что и было осуществлено в 1959 году. Сталин и Мао Цзэ-дун заключают между собой секретное соглашение, согласно которому была сформирована стомиллионная китайская армия, где были советские офицеры. Был составлен план ведения войны против стран Запада. В нем предусматривался при поддержке китайских частей десант 14-й армии, расположенной на Чукотке, на Аляску и развитие наступления на США, а также внезапное нападение на американские войска, расквартированные в Южной Корее и Японии. Само собой разумеется, нанесение удара советско-китайских соединений по Западной Европе. В итоге Запад уничтожен, оставшиеся в живых оказались во власти восточных деспотов.
К счастью, этот сценарий мировой истории не состоялся. Сталин умер вовремя.

Андропов приходит к власти в 1976 году

Известны слова Черчилля о России — «секрет, завернутый в тайну, скрывающую в себе загадку». Их можно отнести к Ю.В. Андропову, которого после прихода его на пост высшего руководителя Советского Союза мировое общественное мнение восприняло как сфинкса. Причем любопытно, что одни называли его «тайным либералом», другие считали его «отвратительней змеи» [181, 5]. Иными словами, сразу возникли два «имиджа» Андропова, и нелегко разобраться в том, какой из них соответствует реальности, какой из них является подлинным, а какой апокрифическим. Удивительного в этом ничего нет, ибо он на протяжении 15 лет занимал пост руководителя одной из самых мощных в мире служб госбезопасности (их шефы предпочитают не рекламировать себя, оставаясь обычно в тени).
Эмигрировавшие из Советского Союза в 1977 году В. Соловьев и Е. Клепикова высшей книге «Заговорщики в Кремле: от Андропова до Горбачева», основанной на ряде «независимых» источников и реконструированных фактах, пытаются дать негативный образ Андропова. Они считают, что он сам создал себе лирический образ: «утонченный интеллектуал, разборчивый эрудит (принадлежность к карательной организации только добавляла остроты в сверкающий букет достоинств), снисходительный либерал, знающий языки и на-коротке со всей европейской культурой» [181,87]. Дескать, Андропов пустил легенду о знании им английского языка, о чтении перед сном в оригинале философских опытов Монтеня. На самом же деле у него низкий образовательный уровень, беспросветная унылая юность, породившая пласт обид: «Настоящий Андропов проще, грубее, примитивнее и невежественней. Настоящий Андропов знал о Монтене лишь понаслышке и не читал его не только по-французски, но и в добротном русском переводе, выпущенном в период хрущевской оттепели. Настоящий Андропов не читал даже Макиавелли, которого мог бы взять себе в учителя» [181 ,-87].
425
Понять этих авторов вполне можно, ибо для них Андропов неприемлем в политическом плане.
Однако это не значит, что следует искажать образ одной из крупнейших фигур Советского государства (тем более, что он для них не был доступен в общении; их знание о нем весьма опосредованно и не очень достоверно). Наверно, стоит обратиться к тому, кто достаточно хорошо знал Андропова. Для этого достаточно открыть книгу «кремлевского врача» Е. Чазова «Здоровье и власть». В ней отмечается масштабность мышления, высокий уровень общего развития, аналитические и дипломатические способности Андропова. Е. Чазов пишет: «Несомненно, это был человек, беспредельно, не на словах, а на деле преданный идеалам социализма и коммунизма. Продукт воспитания пролетарской революции, он верно служил тому строю, который принял еще молодым мальчишкой-комсомольцем. Была еще одна подоплека — этот строй сделал из него, волжского матроса, видного государственного деятеля. Конечно, такой человек будет защищать до-конца и свои идеалы, и взрастивший его строй. И не может быть сомнений, что этот социалистический строй он готов был защищать любыми средствами, искренне веря, что служит делу народа. Он отличался от многих партийных руководителей, пришедших в партию ради карьеры, своей честностью и искренней верой в социализм» [214, 172]. Автору этой книги из бесед со многими друзьями известно их мнение об Андропове — в быту ас-кетичен, увлекается искусством и литературой, обладает аналитическим умом и волей.
Во всяком Случае, государственного деятеля судят по его делам.
Известный индийский дипломат, представляющий свою страну в Советском Союзе, Т.Н. Кауль пишет: «Хотя плохое состояние здоровья не позволило Андропову выполнить все задуманное в течение тех 15 месяцев, которые он находился на своем посту, он, несомненно, добился определенных сдвигов к лучшему, укрепив дисциплину в партии и государственном аппарате. Он предпринял все усилия, чтобы организовать поддержку экономическим реформам и программам... Он хотел «наверстать упущенное», влить свежую кровь в партию, включая Политбюро» [95, 86].
Он начал чистку коррумпированных элементов в партии и государственном аппарате. Народ и партия в целом положительно восприняли его деятельность.
Действительно, Андропов заслужил уважение широких масс трудящихся. И прежде всего здесь сыграли роль отстранение Щелокова от должности министра внутренних дел, исключение его и Медунова из членов ЦК КПСС за злоупотребления, начаты расследования по целому ряду крупных дел, связанных со взяточничеством. Он не только стремился укрепить государственную и хозяйственную дисциплину, но искал новые подходы в развитии экономики страны. Об этом свидетельствует ряд принятых постановлений — о соблюдении договорных обязательств по поставкам продукции; о дополнительных мерах по расширению прав производственных объединений; меры по ускорению научно-технического прогресса; об усилении работы по обеспечению опережающего роста производительности труда в сравнении с ростом заработной платы; о ходе подготовки экономического эксперимента по расширению прав предприятий в планировании и хозяйственной деятельности и по усилению их ответственности за результаты работы и т. д. В июне 1983 года на сессии Верховного Совета принимается специальный закон «О трудовых коллективах и повышении их роли в управлении предприятиями, учреждениями, организациями».
Государство проводит политику жесткой экономии, направленную на то, чтобы беречь каждую копейку, ставить заслон расточительству. И результаты не замедлили сказаться —в 1983 году объем промышленного производства вырос на 4% против 2,9% в предыдущем году, производительность труда увеличилась на 3,5%, национальный доход повысился на 3,1%, что значительно превосходит показатели нынешней ситуации (когда падает производство, когда страна разорвана на части и стремительно движется к хаосу).
Сила Андропова была в том, что он исходил из принципа детерминации политики экономикой, что народ должен иметь нормальные условия для своего существования. В его статье «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР» прямо говорится: «Во главу угла сегодня выдвигается задача продумать и последовательно осуществить меры, способные дать большим простор действию колоссальных созидательных сил, заложенных в нашей экономике. Эти меры должны быть тщательно подготов-ленными, реалистическими, а значит, при их разработке необходимо неуклонно исходить из законов развития экономической системы социализма. Объективный характер этих законов требует избавиться от всякого рода попыток управлять экономикой чуждыми ее природе методами» [2, 236].
Только развитие экономики может способствовать росту благосостояния народа, расцвету его духовной и культурной жизни.
В силу обстоятельств — достаточно почтенный возраст, а главное — его болезнь, — Андропову не удалось осуществить намеченную им программу обновления экономики, партии и государства.
Поэтому представляет интерес попытаться представить вариант развития нашего общества в случае, когда у "Андропова было бы больше времени для их осуществления, чем какие-то 15 месяцев.
Самый оптимальный случай — это приход его к власти в 1976 году, что было возможно при выполнении некоторых условий. Одним из условий является преодоление сопротивления «серого кардинала» — М. Суслова, склонного к перестраховке и догматизму. В начале 70-х годов тот страдал болезнью сердца (атеросклерозом сосудов и коронарной недостаточностью) и Е. Чазов сумел его вылечить. Предположим, что этого не случилось, и Суслов скончался в середине 70-х годов. Его смерть отразилась на жизни партии и страны, ибо он не только олицетворял старые, консервативные методы партийного руководства и был верным партийной догме, но и занимал второе место в партии следовательно, и в стране.
На этот пост Брежнев без всяких колебаний назначает Андропова, так как он был многим ему обязан и понимал, «несмотря на снижение критического восприятия, что в Политбюро нет кандидатуры более достойной, чем Андропов» [214, 164]. Вот здесь-то новый второй секретарь, а по сути первый в партии и государстве человек, развернул все свои способности. Брежнев видел в нем своего преемника, однако не все в Политбюро были согласны с этим. Поэтому Андропову пришлось пустить в ход все свои дипломатические способности и многочисленные связи с военными и сотрудниками госбезопасности, чтобы ввести в состав ЦК и Политбюро своих людей, своих единомышленников. Здесь ему большую помощь оказал КГБ, который защищал не только идеи социализма, единство многонационального государства и существующий порядок вещей, но и регулировал общественное мнение. Именно эта многоликая и могущественная организация помогла второму лицу в стране решить кадровые вопросы на высшем уровне.
Аппарат госбезопасности, которого боялись и который верно служил породившему его государственному строю, занялся искоренением коррупции—в стране начались открытые процессы над крупными руководителями партийных и государственных органов, связанных с дельцами теневой экономики (достаточно вспомнить Рашидова). В жизнь стала последовательно проводиться программа обновления кадров министерства внутренних дел—в его сотрудники принимали демобилизованных солдат, готовили молодых офицеров. Более того, чтобы ускорить очищение МВД от коррумпированных элементов, по предложению Андропова, его объединили с КГБ. Через некоторое
время занялись и обеспечением этой организации, особенно ее милицейской части, новейшей техникой для повышения результативности их работы.
Обновилось и уголовное законодательство, в которое были введены новые статьи, позволяющие эффективно бороться с мафиозными структурами, экономическими преступлениями, бесхозяйственностью.
Андропов много энергии уделил тому, чтобы на всех уровнях партийной и государственной системы находились профессионалы. В беседе с Чазовым он следующим образом изложил свое мнение по этому вопросу: «В любом обществе есть недостатки. Если говорить о социалистическом, то самый большой его недостаток — отсутствие системы, а главное, отсутствие объективных критериев подбора и выдвижения кадров. При капитализме идет естественный отбор руководителей на основе конкурентной борьбы, если исключить относительно небольшой процент наследовании крупного капитала. У нас же очень много субъективизма, оценки даются по произносимым лозунгам и даже политической демагогии. Если бы у нас на всех уровнях руководства — от колхоза до Совета Министров — были умные, профессионально сильные, преданные конкретному делу руководители, мы бы уже давно шли в ногу по всем показателям с передовыми странами мира» [214,180].
В связи с этим была разработана система подбора руководящих кадров, учитывающая деловые качества и профессионализм того или иного лица. Здесь начала практиковаться конкурсная методика, когда кандидатам на любую должность предлагалось решить специально подобранные задачи соответствующего профиля. Более того, конкурсная система начинала действовать уже на студенческой скамье, что помогало выявить одаренных людей в той или иной области деятельности.
В жизнь вошли деловой стиль, решительно пресекалась различного рода демагогия; к тому же была прекращена практика, когда партийных работников перемещали на государственные посты, не отвечающие их профессиональному уровню.
Покончено было также с идущим от Хрущева принципом выдвижения на партийные должности специалистов — инженеров, учителей, врачей и других. Для партийной работы стали готовить специалистов на гуманитарных и политологических факультетах университетов, чтобы они занимались политической работой, осуществляли управление социальными процессами не командными методами, а политическими средствами.
Первоочередное внимание в области подготовки высококвалифицированных кадров было уделено вузам, где все большее распространение получили новационные модели образования. Одна из них на основе изучения зарубежного опыта подготовки специалистов в области радиоэлектроники. Суть модели состоит в следующем: каждый студент в году часть времени изучает блоками набор дисциплин, часть — проходит практику на предприятии, входящем в вуз. На этом специализированном предприятии будущий специалист проходит все ступени — от рабочего до директора. И хотя это требует больших затрат, они окупаются во много крат после окончания института работой подготовленного специалиста, сочетающего в своей деятельности теорию и практику.
В сфере промышленности стали широко использоваться достижения научно-технической революции (науку стали рассматривать как важнейший экономический фактор развития), что позволило повысить эффективность производства. Андропов не симпатизировал Косыгину, однако у него он научился пониманию необходимости поиска новых экономических путей развития. Сыграло свою роль и пребывание в Венгрии в 50-х годах — новый правитель использовал все ценное из венгерского опыта. Получила апробацию концепция венгерского экономиста Я, Корнай о бездефицитной социалистической экономике; успешные результаты привели к ее воплощению в жизнь.
Андропов понимал также значимость развития сельского хозяйства страны, понимал нелепость ситуации, тупиковый характер положения в этой области, что помимо всего привело к зависимости Советского Союза от иностранных экспортеров зерна на мировой рынок, прежде всего США и Канады. И здесь пригодился венгерский опыт: в 1973 году в одном из самых экономически отсталых и безнадежных районов Грузии осуществили абашский эксперимент—вводится венгерская система оплаты в виде доли от общего урожая, что повысило материальную заинтересованность колхозника. В масштабах Западной Грузии за короткое время этот эксперимент показал поразительное увеличение урожая винограда [181, 65]. Результаты эксперимента по применению венгерского метода на грузинской земле до прихода к власти Андропова держались в тайне. После его прихода абашская модель была расширена до всесоюзных масштабов и принесла колоссальный эффект, позволив нашей стране достигнуть высокого уровня бытового и экономического благоустройства (между прочим, это подрезало крылья теневой экономики). Следует сказать, что власти держали в поле внимания и опыт других стран, поощряя использование всего того ценного, что приживалось в наших условиях.
Не осталась без внимания и проблема национальных отношений — в этой весьма деликатной сфере межчеловеческих коммуникаций стала проводиться кропотливая работа, снимающая различного рода этнические напряженности. Были значительно расширены права всех национальностей, поощрялось развитие национальных культур. На практике осуществлялся андроповский тезис о равном представительстве всех национальностей в партийных и государственных органах.
Но самое главное, что успел сделать Андропов, это воплотить в жизнь подлинно социалистические распределительные отношения, когда каждый получает за свой труд, когда исключается уравниловка. Это тоже способствовало решению национальных проблем.
В области внешней политики наметился гораздо более гибкий подход — необходимо было приостановить гонку вооружений. СССР и США удалось договориться о радикальном сокращении ядерных средств средней дальности действия в три раза. Запад оказался уступчивым в том числе и по причине того, что Андропов завязал тесные отношения с руководством Китая. Именно советско-китайский фактор стал давить на Запад и вынудил его адаптироваться к новым реалиям в мире.
Однако рассмотрены вариант не реализовался, Андропов не успел осуществить задуманное. Великая держава оказалась разорванной на части безответственными политиками.

ГКЧП взял власть в августе 1991 года

Не так уж много времени прошло со дня событий августа 1991 года, которые интерпретируются по-разному: одни называют его путчем, другие псевдопутчем. В своем «Обращении» президент России Б. Ельцин, называя их путчистами, заявляет: «Горстка политических авантюристов объявила себя верховной властью, вошла в антиконституционный сговор, совершив тем самым тягчайшее государственное преступление. Демократические перемены, которых наш народ добился за последние пять лет, растоптаны. В одну ночь уничтожена свобода слова, свобода шествия и демонстраций, законное право граждан выражать свое мнение и отстаивать свою гражданскую позицию. Все средства связи находятся в руках путчистов... В своих обращениях путчисты прибегают к испытанной годами демагогии, обвиняют в нынешних трудностях демократиче-ские силы, обещают восстановить экономику, обеспечить гражданам СССР лучшую жизнь, безопасность и процветание. Какая лицемерная ложь!» [Ельцин — Хасбулатов: единство, компромисс, борьба. М., 1994, с. 90-91].
Августовские события 1991 года квалифицируются как путч и бывшим Генеральным секретарем ЦК КПСС, бывшим Президентом Советского Союза М. Горбачевым. В своей книге «Августовский путч (причины и следствия)» он утверждает, что логика глубоких реформ не исключала насильственного переворота, ибо она без решительной схватки сил реакции и демократии не могла обойтись [см. Горбачев М.С. Августовский путч (причины и следствия). М., 1991, с. 5-6].
Ведь страна входила в системный кризис, порожденный сломом старой, командно-административной системы.
По М. Горбачеву выходит, что он стремился выдержать курс реформ в рамках политических, конституционных форм. Однако все проводимые демократические преобразования встретили сильное сопротивление со стороны противников перестройки. Здесь хотелось бы обратить внимание на то, как воспринималась перестройка в массовом сознании. Буквально сразу после избрания М. Горбачева Генеральным секретарем ЦК КПСС весной 1985 года возник следующий анекдот. Встречаются американская и советская собаки и после взаимных приветствий обме-ниваются впечатлениями о своей жизни. Американская собака говорит, что ей живется даже очень неплохо, советская же жалуется ей, что у нее дела обстоят совершенно иначе: цепь отпустили, однако чашку с едой убрали подальше и гавкай сколько хочешь. Зато открыто радовались те, кто сумел погреть руки на перестройке, хапнуть побольше: понятно, что интерпретированная в их духе демократия весьма способствовала грабежу национального достояния.
Именно М. Горбачев своими непродуманными и непоследовательными действиями способствовал вхождению Советского Союза в системный кризис. Возникает впечатление, что он целенаправленно разваливал страну, ибо те, кто ему указывал на это, характеризовались им как сторонники реакционного переворота.
Горбачев категорически отвергает версию о том, что он знал о предстоящем путче, что он нашел беспроигрышный вариант: «Если путч удался, то Президент, давший ГКЧП шанс, выигрывает. Если путч проваливается, то опять прав. С разных сторон пускаются подобные «утки» [Горбачев М.С. Указ, соч., с. 17]. Бывший президент СССР, единственный в многовековой истории обладающий неограниченной властью правитель, который развалил свое государство, может говорить и писать все, что ему угодно. Однако факты и черты его личности свидетельствуют о ли-цемерии выдвигаемых им утверждений. Именно он сам своим бездействием подготовил этот путч, что и дает основание называть его «псевдопутчем». В пользу этого свидетельствует и тот дополнительный аргумент, что настоящие путчисты никогда не церемонятся со своими противниками — их сразу арестовывают и уничтожают.
Одним из существенных фактов является то, что М. Горбачев в ноябре (12 числа) 1990 года подписывает секретный президентский указ о создании в случае чрезвычайной обстановки новых органов власти. Нелишне отметить, что они уже существуют и действуют за кулисами, подобно президентскому указу. Эти тайные органы власти не подотчетны Советам народных депутатов. Они получили название «суженные совещания» (СУС). «В этот теневой кабинет входят председатель облисполкома, три его заместителя, начальники гарнизона, штаба гражданской обороны и местных управлений КГБ и внутренних дел. Все они, естественно, — члены КПСС. Сетью СУС покрыта страна. Им подчинены войска и техника. Полномочия их огромны, и они могут быть активизированы, как только президент сочтет, что настало время для введения «особого периода правления».
Это не одна тайная структура такого рода. Есть сведения о действующих в глубоком подполье органах слежки и подавления и подпольных организациях, созданных компартией» [Табачник Г. Последние хозяева Кремля]. Ростов-на-Дону — Харьков, 199S, с. 499. Этим Указом М. Горбачев подготовил условия для создания в августе 1991 года ГКЧП, как бы легализовал его деятельность.
Не выдерживает критики и утверждение М. Горбачева о том, что он в Форосе был отрезан от всего мира, что правительственная, обычная, космическая и стратегическая связь были отключены. Однако директор объединения «Сигнал», изготовившего аппаратуру президентской связи, категорически заявил, что «изолировать президента от связи невозможно», что президент «добровольно не вышел на связь». К тому же и сам форосский узник через два года после августа 1991 года признался в том, что он знал о готовящемся перевороте, но выжидал развития ситуации [см. Табачник Г. Указ, соч., с. 529-530]. Как бы там ни было (назвать августовские события 1991 года путчем или псевдопутчем), основное состоит в том, что этот «переворот» закономерно вытекает из всей истории эволюции Советского государства.
Еще в 1926 году И. Сталин в своих трудах пророчески предвидел те события, которые действительно произошли в жизни Советского Союза (на это обратил внимание в беседе академик Ю.А. Жданов). Во-первых, утеря партией внутренней социалистической перспективы. И это произошло—пришел к власти Н. Хрущев и выдвинул идею о построении коммунизма в нашей стране к 1980 году. Понятно, что в итоге партия потеряла доверие народа. Во-вторых, произойдет потеря внешней перспективы; чтобы этого не случилось, И. Сталин завещал своим соратникам крепить союз с Китаем любой ценой. Однако Н. Хрущев пренебрег этой рекомендацией и разорвал отношения с Китаем. В-третьих, сращивание партии с госаппаратом, что приведет к перерождению партии. И этот прогноз оправдался —именно переродившаяся часть партноменклатуры решила демонтировать советскую командно-административную систему, чтобы иметь собственность. В-четвертых, упадок теоретической мысли, догматизация марксистской теории. «Серый кардинал» (М. Суслов) все сделал для этого. Таким образом, И. Сталин как в воду глядел [см. Сталин И. Соч., т. 8]. Вполне естественно, что произошло столкновение внутри партноменклатуры —между «демократами», стремившимися к завладению народной собственностью, и «консерваторами», ориентировавшимися на постулаты марксизма (это не помешало им приватизировать партийную собственность). Оно и приняло форму августовских событий 1991 года, когда ГКЧП попытался взять власть в свои руки, однако из-за позиции М. Горбачева потерпел фиаско.
Так как имелась реальная возможность для ГКЧП (он состоял из вице-президента Г. Янаева, первого заместителя председателя Совета обороны О. Бакланова, председателя КГБ В. Крючкова, премьер-министра В. Павлова, министра внутренних дел Б. Пуго, председателя крестьянского союза В. Стародубцева, президента Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства и связи А. Тизякова и министра обороны Д. Язова) взять власть в свои руки, то «проиграем» этот неосуществленный сценарий мировой истории (не следует забывать, что Советский Союз оказывал самое непосредственное влияние на отношения во всем мире). Здесь мы будем исходить из того, что было исключено хамелеоноподобное поведение М. Горбачева — этого Герострата XX столетия, разрушившего уже не собор, а целое государство.
Генеральный секретарь КПСС, президент Советского Союза М. Горбачев находится в Форосе. К нему обращается О. Шеин и задает ему ряд вопросов, требующих безотлагательного решения. Однако тот все время дает трафаретный ответ: «Осенью соберем съезд и все обсудим». Сейчас, при действующем законе о департизации, КПСС оказалась загнанной в угол и любой промах с ее стороны мог ее погубить. К тому же не находил себе места В. Крючков, ибо у него не было информации относительно ряда важных фактов. Прежде всего М. Горбачев перед отлетом в Форос о чем-то целых два часа вел разговор с Б. Ельциным в парке Ново-Огарево. Содержание этого разговора не удалось установить, так как собеседники воспользовались переданными американцами средствами защиты информации. Не менее существенно и то, что по сообщению В. Болдина (он руководил аппаратом президента СССР), М. Горбачев имеет некие средства связи, не попавшие под контроль КГБ [см. Бунич И. Кейс президента. СПб., 1993].
Поэтому ГКЧП принял решение начать операцию по захвату власти и наведению необходимого порядка в стране.
Министру обороны Д. Язову позвонил начальник генерального штаба и доложил, что блокирована тягачами взлетная полоса, с которой мог взлететь самолет президента, что севастопольский полк КГБ поднят по тревоге и оцепил район Президентской дачи, что морские части пограничных войск КГБ направили в район Фороса четыре дополнительных сторожевика. В Форос направились В. Болдин, О. Шенин, О. Бакланов и главком сухопутных войск В. Варенников в сопровождении генерала Плеханова, отвечающего за охрану всех государственных и партийных деятелей и объектов государственной важности (без него вся делегация могла просто не попасть на дачу М. Горбачева). В ходе переговоров прибывших с М. Горбачевым последний отказался вводить чрезвычайный режим в стране, отказался от требования В. Варенникова по дать в отставку [см. Горбачев М. Указ, соч., с. 12]. В ГКЧП ожидали такого поведения М. Горбачева и поэтому на этот случай был подготовлен запасной вариант: на дачу в Форосе проник ганфайтер-перехватчик (профессионал высокого класса, по мощи равный целому подразделению спецназа) [см. Головачев В. «Смерщ-2». М., 1994], со своим напарником. Им удалось ликвидировать 32 человека из охраны президента и уничтожить М. Горбачева, а затем благополучно скрыться. Естественно, что вся семья убитого президента СССР и бывшего генерального секретаря КПСС была потрясена произошедшим, а затем его жена выступила по Центральному телевидению с рассказом о случившемся. После этого офицеры КГБ забрали кодовый чемодан, или, как его называют на американский манер, «КЕЙС ПРЕЗИДЕНТА», содержащий специальную аппаратуру для активации и постановки на боевой взвод ядерного оружия и программу шифрованных команд в ракетные части стратегического назначения, включая и подводные лодки [см. Бунич И. Кейс президента]. Из Фороса по каналу правительственной связи в Москву остальным членам ГКЧП сообщили о кончине М. Горбачева, затем делегация вылетела в столицу. Генерал В. Варенников по прямому проводу позвонил президенту Соединенных Штатов Америки Дж. Бушу, сообщил о смерти М. Горбачева и предупредил его, что если он будет вмешиваться во внутренние дела Советского Союза (сообщать информацию о действиях ГКЧП Б. Ельцину и пр.), то США это весьма дорого обойдется.
И сразу пришла в движение вся государственная и партийная машина: после сообщения средств массовой информации о смерти М. Горбачева в стране введено чрезвычайное положение, обязанности президента СССР возложены на Г. Янаева, и. о. генерального секретаря КПСС стал А. Лукьянов. Чтобы обезвредить Б. Ельцина и его окружение, в Белый дом было отправлено спецподразделение команды «Альфа». На всякий случай это спецподразделение находилось под контролем другого подразделения специального назначения. И когда командир команды «Альфа» решил не выполнять отданного приказа (известно, что «Альфа» «не пошла на штурм Белого дома» [Болтунов М. Альфа не хотела убивать. СПб., 1995, с. 6]), его ликвидировали: задание было выполнено. Все видные противники ГКЧП оказались арестованными и их тут же расстреляли по обвинению в том, что они являлись американскими «агентами влияния».
Дальнейший ход событий оказывается неоднозначен и может протекать по одному из сценариев.
Рассмотрим вначале первый, самый жесткий сценарий. Когда в ГКЧП возобладала точка зрения ортодоксальных марксистов, она была выражена еще раньше известной Н. Андреевой. Последняя с начала перестройки получила всемирную известность своей статьей, которая была опубликована «Советской Россией» и которая называлась «Не могу поступиться принципами». За этой фигурой находились весьма мощные силы партийного и чекистского аппаратов. Известно, что Н. Андреева основала партию большевиков-ленинцев и уже после указа Б. Ельцина о департизации провела чрезвычайный съезд партии в Минске. На нем она заявила, что «Горбачев сорвал с себя маску. Это классовый враг! Это предатель! Это агент ЦРУ!» Речь Н. Андреевой транслировалась на весь Советский Союз по первому каналу Центрального телевидения в программе «Время».
И вот теперь Н. Андреева и ее сторонники во властных государственных и партийных структурах развернулись вовсю, исходя из принципов классовой борьбы. Опорой ГКЧП стали «суженные совещания» (СУС), которые вступили на политическую арену страны уже как легальные структуры.
В условиях чрезвычайного положения быстро был введен железный порядок, в ход пошли «ежовые руковицы». Это значит, что по всей стране в городах был введен комендантский час. В действие вступили части КГБ, в том числе знаменитая дивизия им. Дзержинского, которая по своему численному составу и насыщенности техникой превосходила общевойсковую армию. По всей стране были приведены в порядок и приготовлены к приему заключенных концентрационные лагеря. Подверглись арестам все инакомыслящие, националисты и сепаратисты, все противники чрезвычайных мер, все американские «агенты влияния». После допросов с пристрастием (вот где пригодился сталинский опыт террора!) их отправили в концлагеря.
Наряду с этим была проведена еще одна широкомасштабная операция—буквально за короткий срок органами МВД и КГБ весь Советский Союз был очищен от дельцов теневой экономики, спекулянтов, различного рода мафиози и связанных с ними чиновников госаппарата и партаппарата. Все они давно были известны правоохранительным органам, однако их не трогали из-за связи с коррумпированными элементами государства и партии. Нелишне отметить, что все подразделения МВД, участвующие в этой операции, находились под контролем КГБ. Ведь и некоторые со-трудники правоохранительных органов оказались коррумпированными, причем они страшно боялись чекистов.
Все города Советского Союза были очищены от антисоциальных и уголовных элементов (только в одной Москве, по докладу Б. Пуго, насчитывалось более 200 тысяч бомжей). Все уголовные элементы были отправлены в концлагеря, где им дали возможность творить террор над политическими заключенными (совсем, как в добрые сталинские времена). Эта операция встретила «решительную поддержку всех трудящихся» и укрепила позиции ГКЧП.
Под настойчивым давлением Н. Андреевой была проведена чистка КПСС, которая фактически давно уже не была единой организацией единомышленников-коммунистов. В ней, по сути, сосуществовало несколько партий, ибо в нее как единственную правящую партию многие вступили из соображений карьеры, преследуя свои узкие эгоистические интересы. В результате проведенной чистки под лозунгом идейной чистоты рядов партии, ее численный состав сократился в три раза. Под пресс очищения партии от чужеродных элементов попали прежде всего все сторонники либерализма и буржуазной демократии. Причем их заставили публично покаяться в своих идеологических заблуждениях, а потом отправили в концлагеря на перевоспитание.
На полный ход запущена мощная идеологическая машина, которая на все лады пропагандировала учение классиков марксизма-ленинизма, подвергая уничтожающей критике частную собственность. Весь идеологический прессинг исходит из кардинальной идеи основоположников марксизма: «Частная собственность сделала нас столь глупыми и односторонними, что Какой-нибудь предмет является нашим лишь тогда, когда мы им обладаем, т. е. когда он существует для нас как капитал или когда мы им непосредственно владеем, едим его, пьем, носим на своем теле, живем в нем и т. д., — одним словом, когда мы его потребляем...» [Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 42, с. 120].
В духе этой идеи были ликвидированы все возникшие кооперативы, вся экономика полностью стала плановой, централизованной. В сознание масс настойчиво внедряется мысль, что так как горбачевская перестройка привела народное хозяйство на грань краха, то в кризисный период только централизованная плановая экономика может спасти страну от него.
Однако предпринятые меры отодвигают экономический коллапс Советского Союза в лучшем случае лет на десять. Затем возникает необходимость в возврате к ленинскому НЭПу, что не прошло мимо внимания более дальновидных партийных и государственных деятелей. Именно они настояли на втором, мягком, сценарии развития страны, исходящем из многоукладное экономики.
Одним из решающих факторов в принятии ГКЧП мягкого сценария стало мнение представителей военно-промышленного комплекса страны, в котором сосредоточены цвет интеллектуальной мысли советского народа. Ведь «стратегический паритет СССР не мог базироваться на отсталой экономике. Он опирался на гигантский научно-технический потенциал, созданный в течение предыдущих десятилетий гением нашего народа. То, что он был, главным образом, подчинен развитию ВПК, не меняет его ценности. А то, что паритет был достигнут при половинном (по сравнению с СЩА) объеме валового продукта, является еще одним подтверждением наших Необыкновенных способностей» (Дзарасов С.С Российский путь: либерализм или социал-демократизм. М., 1994, с. 26). Многие технологии и изделия, созданные советскими учеными и инженерами, находятся на вершине мировой научно-технической мысли. Иное дело, что путем переключения части Интеллектуального потенциала ВПК и его производственных мощностей на производство товаров для гражданской сферы можно поднять эффективность народного хозяйства страны.
Не менее существенным в развитии промышленности и аграрного сектора является многоукладностъ экономики. Дела обстоят неблагополучно — люди живут трудно, темпы развития хозяйства замедлились. Вся сложность состоит в том, что не работают стимулы. Данная проблема по-своему характеру является не чисто экономической, а политико-экономической. Чтобы люди производительно и качественно работали, нужна экономическая заинтересованность, которая возникает в условиях действия рыночного механизма. Не случайно, когда В.И. Ленин ввел НЭП, сразу же начался подъем народного хозяйства Советского Союза.
В качестве консультанта был приглашен известный экономист В. Леонтьев, чьи расчеты способствовали подъему экономики Японии, Италии и Норвегии. В Японии его наградили самым почетным орденом страны Восходящего солнца за то, что его научные работы содействовали ускорению ее экономического развития.
В. Леонтьев предложил свою модель развития советской экономики, органически включающей рыночный механизм. Он следующим образом обрисовал направленность своей модели: «Я увлекаюсь парусным спортом и, когда объясняю студентам, как функционирует экономика страны, сравниваю ее с яхтой в море. Чтобы дела шли хорошо, нужен ветер, — это заинтересованность. Руль—государственное регулирование. У американской экономики слабый руль. Нельзя делать так, как говорил Рейган: поднимите паруса, пусть их наполняет ветер, и идите в кабину коктейли пить. Так нас и на скалы вынесет, разобьем яхту вдребезги. У Советского Союза сейчас наоборот: ветер не наполняет паруса, а тогда и руль не помогает. Я думаю, что более правильно делают японцы. У них, конечно, есть частная инициатива, но и государство играет большую роль, влияя на развитие экономики в лучшем направлении» [Леонтьев В. Экономические эссе. Теории. Исследования. Факты и Политика. М. 1990, с. 15]. По мнению В. Леонтьева наиболее подходящей моделью экономического развития является японская.
443
После тщательного обсуждения в правительстве пришли к выводу о необходимости экономической трансформации народного хозяйства, избрали модель государственно регулируемой экономики, основанной на взаимодействии государственного и частного секторов. Их соотношение представлялось следующим образом: «... в обозримом будущем доминировать в сфере крупного производства должна государственная собственность, а не частная. В основном это связано с тем, что в монополистической структуре экономики требуется более высокая степень государственного контроля. Частный сектор должен охватывать преимущественно мелкое и среднее производство. Сохранение в руках государства крупного производства диктуется и необходимостью направлять структурную перестройку экономики» [Дзарасов С.С. Указ, соч., с. 265].
В ходе структурной трансформации советской экономики было признано необходимым считаться с тем, что для отечественного менталитета характерны стереотипы государственности, тоталитаризма и монополизма. Их истоки следует искать не только в государственном социализме, но и в исторической традиции, идущей с Востока. В этом плане ценен и японский опыт, на чем настаивает В. Леонтьев, и пример китайских реформ, проводимых по инициативе Дэн Сяопина.
Действительно, опыт Китая весьма поучителен. На протяжении 20 лет Китай находился фактически в состоянии застоя, в экономике страны и жизни народа не произошло заметных сдвигов и улучшений. И только с 1978 года благодаря деятельности Дэн Сяопина значительно улучшилось положение китайской экономики. Уже в 1993 году валовый национальный продукт Китая в сопоставимых ценах возрос по сравнению с 1978 годом в 3,8 раза. «По абсолютным показателям производства ряда важнейших видов промышленной и сельскохозяйственной продукции — углю и цементу, велосипедам, стиральным машинам, телевизорам, зерну, мясу, птице и так далее — Китай вышел на первое место в мире»-[Усов В. Кот, умевший ловить мышей // Новое время. 1995, № 11, с. 23]. Таковы первые реальные итоги реформ, проводимых Дэн Сяопином. Самый мудрый из всех политиков XX столетия, Дэн Сяопин исходит из того, что наиболее быструю отдачу реформа дает на селе (через 3 года). В городе для заметных результатов требуется минимум 3-5 лет, а самым сложным является перестройка политической структуры, причем ее эффект проявляется кое в чем через 3-4 и даже 10 лет [см. Дэн Сяопин. Основные вопросы современного Китая. М., 1988, с. 236].
В ходе проводимых структурных преобразований советской экономики был учтен и китайский опыт, и тенденции развития экономики на Западе. В частности, в западном аграрном секторе в силу различных причин уже просматривается тенденция к созданию крупных хозяйств. Поэтому в области сельского хозяйства дали возможность развиваться и фермерам, не забыв о необходимости создания для этого нужной инфраструктуры, и коллективным хозяйствам, освободив их от жесткой регламентации со стороны государства.
В промышленности стали осуществлять постепенно конверсию оборонных предприятий с учетом рыночных отношений. Здесь, как и во всей крупной промышленности, часть ответственности за принятие решений и их осуществление осталась в руках государства, а часть—передана самим предприятиям. «Прежде всего мы наконец-то поняли, что в деле конверсии исключительная роль принадлежит регионам и предприятиям, которые в условиях перехода к рынку... сами должны оценивать свой производственный и экспортный потенциал... Как раз потребность рынка и позволит военному предприятию сделать свой выбор—что выгоднее для него: производить и экспортировать вооружение либо конверсироваться» [Акшинцев С. Основные приоритеты военного экспорта России // Военный парад. 1994. Май — Июнь, с. 118].
Благодаря высоким технологиям продукция военных предприятий пользуется спросом не только в странах «третьего мира», но и в ведущих государствах Запада. Используя опыт США, государство создало новую систему поставок вооружений по линии государственной программы.
В политической сфере за КПСС осталась ведущая роль. В ее руках находится право решения кадровых проблем в государственной сфере. Никто не мешал появлению и функционированию новых политических партий, кроме экстремистского типа (они запрещены законом). Существенные преобразования произошли в административном устройстве страны—в силу многонациональности советских республик принято решение об архаичности их существования, не отвечающему современному состоянию межнациональных отношений, и вся территория страны была разделена на регионы, обладающие достаточно большими правами. Возник Союз Советских Социалистических Регионов (СССР), где каждому народу были предоставлены условия для его развития и тем самым были сняты межнациональные трения.
Благодаря произведенным экономическим преобразованиям Советский Союз превращается буквально на глазах в процветающую державу, которая стала открытой миру и отказалась от установления мирового господства. В международном плане СССР тоже стал добиваться определенных успехов: он пошел на тесное сближение с Китаем и другими странами Азиатско-Тихоокеанского региона, со странами Латинской Америки и Африки, сумел наладить хорошие отношения с Западом.
Однако данный мягкий (как и жесткий тоже) сценарий развития страны в силу ряда причин, в основном субъективного характера, не осуществился.