Приложение 1 Объяснение некоторых фактов, связанных с пространственной организацией человеческих сообществ

Гипотеза о постоянстве размеров круга прямых непосредственных коммуникации (КПК) и соответствующие гипотезы о постоянстве двух других параметров,- а именно размеров пионерной группы (порядка 10 человек) и верхнего предела возможностей чувственного постижения мира (порядка 10³ "элементарных объектов") - позволяют объяснить некоторые факты, известные из практики или установленные в результате специально поставленных опытов.

1) Установлено, что уровень социальной ответственности членов сообществ зависит от численности сообществ: он уменьшается с ростом величины сообщества от нескольких десятков до нескольких сотен человек.

Бэкман и его сотрудники (далее изложено по: [1,т.2,с.97-98]) изучали уровень взаимопомощи в студенческих общежитиях трех типов, вмещавших в среднем по 500, 165 и 58 человек соответственно. Они разбрасывали по людным местам жилых корпусов запечатанные конверты с маркой и адресатом получателя, но без адреса отправителя и определяли, какая доля "утерянных" конвертов будет отправлена по почте нашедшими их студентами. Доля отправленных составила соответственно 63, 87 и 100 процентов для крупных, средних и небольших общежитий соответственно. Исследователи пришли к выводу о том, что чувство ответственности в условиях "высокой плотности заселения" (то есть в крупных жилых корпусах) гораздо слабее, чем в небольших, и что это могло быть связано, в частности, с сильным чувством одиночества и "анонимности", которое испытывало большинство студентов в крупных жилищах.

Эти результаты хорошо объясняются гипотезой о примерном постоянстве размеров КПК, составляющих порядка 100 человек. Дело в том, что потенциал прямой личной коммуникации позволяет студенту воспринимать всех своих соседей по корпусу индивидуально только в общежитиях с численностью проживающих в 58 человек, так как эта величина меньше среднего размера КПК. Устойчивое индивидуализированное восприятие соседей по общежитию делает такого человека непосредственным участником жизнедеятельности своих соседей (то есть своего общежитского окружения) и, в частности, повышает его личную ответственность за происходящее и создает готовность руководствоваться принципом "поступай с другими так, как ты хочешь, чтобы они поступали с тобой".

В более крупных жилищах - численностью 165 и особенно численностью 500 человек - подобная индивидуализация всего соседского окружения уже невозможна, так как она находится за пределами возможностей обычного индивида. Если он попытается познакомиться со всеми соседями, то непосредственные личные контакты с ними способны полностью исчерпать коммуникативный потенциал человека и ничего не оставят для жизнедеятельности за пределами общежития. Поэтому от знакомства со всеми в крупных жилищах приходится отказаться и тем самым большинство соседей по общежитию остается за пределами КПК отдельного студента. В результате в больших общежитиях формируется атмосфера одиночества и "анонимности", которая благоприятствует формальному восприятию других людей и, соответственно, способствует равнодушному отношению к правилам, регулирующим жизнь этих людей. Последние воспринимаются как недостойные усилий и даже чуждые индивиды, что и проявляется в росте социальной безответственности.

Данные особенности поведения очевидным образом связаны также с психологией поведения толпы, когда деиндивидуализация и атмосфера анонимности ослабляют чувство социальной ответственности и способствуют неадекватному поведению.

2) Установлено, что доля индивидов, ведущих себя конформистски, достигает 90 %.

В опытах Милгрэма (далее изложено по: [1,т.1,с.91-92,т.2,с.103-105]), изучавшего повиновение авторитету, было показано, что независимо от своих культурных особенностей (подчеркнуто мной - В.П.) примерно 65% людей готовы слепо подчиниться авторитету. В тех случаях, когда испытуемые были не исполнителями, а только посредниками и знали, что никакой прямой ответственности не несут, доля "послушных" возрастала до 90%. Как показали дальнейшие опыты, если в присутствии испытуемых другие люди отказывались повиноваться, то 90% из них тоже не выполняли распоряжений. (Таким образом можно считать, что более 90% людей останавливаются на уровне поисков защищенности и хорошего отношения со стороны других, отдавая этим усилиям всю свою энергию и не пытаясь последовательно руководствоваться своими собственными чувствами и взглядами.- В.П.)

Эти результаты хорошо объясняются тем фактом, что некоторая основная деятельность в рамках данного КПК и соответствующие ей правила поведения охватывают порядка 100 индивидов, в то время как пионерная группа, главным свойством которой является поисковая активность членов, насчитывает порядка 10 человек. Тем самым в режиме реального времени социальное окружение каждого индивида выстраивается согласно некоторой субстанциально стереотипной модели: ближний круг численностью порядка 10 человек, средний круг численностью порядка 100 человек, дальний круг порядка 1000 человек и "все остальные" (в пп.3,4 настоящего приложения показано, что для руководителя или, что то же самое, классификатора, сообщество величиной порядка 10³ человек значимо не менее сообщества в 10 и сообщества в 100 индивидов, однако для объяснения результатов опытов Милгрэма это уже не существенно. В главе 3 основного текста структура "основных референтных кругов" индивида рассмотрена гораздо более полно.) Строго говоря, формально правильнее было бы оценивать размеры ближнего, среднего и дальнего круга в 10, 90 и 900 человек соответственно, но это несущественно в силу приблизительности самих данных; для анализа важен именно порядок величин и их относительная величина; поэтому, используя оценки размеров в 10, 100 и 1000 индивидов, мы одновременно считаем их относительные попарные размеры  как 1:9.

Когда человеку приходится действовать, то есть реализовывать некоторые модели поведения, он вынужден сознательно или подсознательно соотнести свои действия с субстанциальной моделью человеческого пространства вокруг себя, оценивая тем самым важность своих действий по отношению к самому себе, то есть включая себя и свои действия в круг той или иной значимости. Если ситуация совершенно новая, то распределение реакции "испытуемых" по кругам значимости (и, соответственно, результаты опыта) будет случайным, то есть статистически однородным по размерам кругов, а именно составлять примерно 1:9 для соседних кругов.

В опытах Милгрэма необходимость действия в режиме реального времени фактически принудительно ограничивала социальное окружение всего двумя кругами - ближним и средним, а конкретные отличия решения того или иного испытуемого в итоговой сводке фактически стирались. Тем самым распределение решений должно быть равномерным по общему пространству двух кругов, а именно примерно 1:10.

С точки зрения содержания самого опыта это выглядит как необходимость для испытуемых воспринять и оценить предложенные им правила действия. Так как ближний круг соответствует поисковой активности, а средний - некоторой данности правил поведения в определенном кругу непосредственных контактов, то примерно 1 человек в каждом из 10 случаев будет действовать нестандартно, а примерно 9 из 10 примут правила как данность. В условиях выбора между всего двумя альтернативами поведения это дает примерно 90% конформистских и примерно 10% некомформистских действий, что и наблюдал Милгрэм.

В опыте Бэкмана и его сотрудников в субстанциальной модели пространства фактически выделено лишь две составляющих - ближний и средний круг с одной стороны и дальний круг и "все остальные" с другой. Поэтому можно предположить, что при изменении условий опыта в сторону усиления чувства одиночества и "анонимности" (то есть при росте численности населения общежития до 1000 человек и более) доля отправленных писем уменьшилась бы до 10%.

3) В комментариях по поводу результатов социологических опросов обычно можно услышать о 2-3% отклонениях как отклонениях "в пределах точности опроса".

Если перенести только что рассмотренные закономерности формирования поведения индивидов на ситуацию "социологического опроса", то нетрудно видеть, что 10-процентная доля неконформистской реакции испытуемых на некоторые условия в случае проведения социологических опросов должна отражаться в реакции интервьюируемых на саму ситуацию опроса и при выборе из нескольких альтернатив (более двух) играет роль своего рода отклонения от отклонения, что составляет примерно 1% (10% от 10%)в ответах опрашиваемых и тем самым является верхним пределом точности любых социологических опросов. Этот верхний предел достигается при выборе примерно из 10 альтернатив при условии равномерного распределения ответов по альтернативам. Так как реальные опросы проводятся таким образом, что не дают подобных итогов, то и их точность не достигает этого теоретического предела и в лучшем случае составляет первые единицы процентов.

Эту же оценку верхнего предела точности социологических опросов можно получить и несколько иным образом. Cтатистическое усреднение персональных ответов отдельных индивидов при проведении опросов обосновано представлением о некоторой общей "системе координат", по отношению к которой каждый человек выстраивает свое поведение; он может отдавать предпочтение тем или иным "осям" этой системы в разной мере, которая (мера) и оценивается по результатам опроса. Фактически речь идет о "средних типах", устанавливаемых статистически, то есть об оценке степени различия между качественно однородными по своему смыслу типами поведения, различающимися степенью появления одних и тех же черт у разных индивидов, но никак не об "идеальных типах" , воплощающих качественно различные по своему смыслу типы поведения (это отличие средних и идеальных типов постоянно подчеркивал М.Вебер, см.напр.[2,с.622-623]). Между тем реальное, то есть развивающееся в режиме реального времени, конъюнктурное поведение, проявления которого есть "эмпирическая база" опросов, складывается и реализуется в рамках круга прямой непосредственной коммуникации. Социологические опросы – это на самом деле социально-психологические опросы, которые к социологии как науке о законах социального развития, вообще говоря, не имеют прямого отношения. Опросы – это социальная психология, а не социология. Если размеры выборки превышают размеры КПК или же включают людей, не связанных друг с другом в режиме прямой непосредственной коммуникации, то при статистическом усреднении на основе разных кругов прямой коммуникации (или на основе кусков разных кругов прямой коммуникации) формируется некая химера, в которой сочетаются эффекты как прямой, так и опосредованной коммуникации; в рамках такой химеры к неточности, присущей отдельному кругу прямой коммуникации, добавляется неточность по причине качественного (и в этом смысле опосредованного) различия соединяемых в химеру кругов. Тем самым верхний предел точности опросов всегда хуже верхнего предела точности в рамках одного круга прямой коммуникации; при размерах КПК около 100 человек последний обусловлен включением или невключением в него одного человека и составит примерно 1%. Это своего рода содержательная (в отличие от формальной статистической) точность опросов. Если бы размеры КПК составляли, например, 1000 человек, то данный верхний предел точности равнялся бы 0.1%, а если 33 - то 3%.

Поскольку так называемые репрезентативные опросы предполагают обсчет как минимум нескольких сотен интервью, то реальная содержательная точность еще меньше и, как уже отмечалось, в лучшем случае составляет первые единицы процентов.

Эти оценки допускают уточнение, позволяющее оптимально согласовать данную форму антиконформистского поведения с возможностями оперативной памяти человека.

Возможности оперативной памяти индивидов ограничены примерно 7 единицами [1,т.1,с.349]поэтому наилучшие условия для осуществления индивидуального выбора должны существовать в группах численностью 7 человек (включая испытуемого, для собственного решения которого отводится седьмая "ячейка" оперативной памяти). И действительно, вероятность конформного поведения достигает максимума в присутствии 5-8 человек [там же,т.2,с.106]. Наилучшие условия для адекватного восприятия вопросов при социологическом мониторинге могут быть достигнуты только при непревышении пределов оперативной памяти, тем самым наиболее точные данные получаются в случае 5-6-7 альтернатив при условии разномерного распределения ответов по альтернативам (по 14-17-20% на альтернативу). В таком - лучшем - случае точность составит 10% от среднего, то есть 1.4-1.7-2%.

Таким образом, есть статистическая точность результатов опросов, а есть содержательная точность; и если, допустим, при двух альтернативах получены ответы 90% и 10%, то вне зависимости от их статистической точности содержательная точность составляет соответственно ±9% и ±1%. Другими словами, в 10% случаев человек сам не знает себя по отношению к любому формально определенному материалу (в том числе к позиции "затрудняюсь ответить"). Эксперты, толкующие результаты, всегда неявно вынуждены учитывать еще и эту неопределенность и фактически домысливают ее в ответах интервьюруемых.

4) Верхний предел чувственного постижения мира составляет порядка 10³ "элементарных объектов": 2000 единиц классификации [3,с.233]);1600 одновременно используемых морфем [4,с.89]); наконец, как показал Шортер, изучавший возможности историков обрабатывать свой материал, максимальный объем данных, допускающих ручную обработку, составляет 200 объектов, в каждом из которых число параметров не превышает 10 (E.Shorter, цит. по: [5,с.8-9]).

Очевидно, что эти данные напрямую связаны с общими возможностями человека по восприятию и переработке информации, отраженными среди прочего в устойчивости размеров КПК. Но каким образом реализуется эта связь?

Можно предложить следующую гипотезу.

Известно, что человек обладает примерно десятком сенсорных датчиков, участвующих  в восприятии окружающего мира [6,с.73]. Предположим, что соответствующие системы восприятия играют роль своего рода базисных осей внутреннего пространства индивида и через посредство холистического единства человеческой личности участвуют в образовании примерно десятка "параметров", которые используются человеком в коммуникациях, имеющих для него наибольшее значение. В частности, в контактах с другими людьми и вообще в своей социальной деятельности. В таком случае даже при минимальной "разрешающей возможности" каналов восприятия - при их "двоичном" функционировании - 10 каналов и соответствующие им 10 осей "внутреннего пространства" дают 2¹º  устойчиво различимых внутренних состояний, то есть порядка 10³ "элементарных объектов" восприятия, что и определяет верхний предел чувственного постижения мира. Если какие-то из сенсорных датчиков обеспечивают "осям" бóльшее количество состояний, то этот потенциал еще выше, а если часть датчиков работает не всегда, то потенциал соответственно понижается. Судя по тому, что средний размер КПК составляет порядка 100 человек, адекватная оценка поведения одного индивида требует порядка 10 "элементарных объектов", то есть воспринимаемое индивидуализированное поведение того или иного индивида должно быть представлено холистическим единством как минимум десятка "элементарных объектов" (или существенных свойств).

(Непраздный вопрос: означает ли это способность каждой отдельной оси внутреннего пространства к построению вполне самостоятельного "элементарного объекта"? Да, означает. Человек, обладающий даже одним-единственных сенсорным  каналом восприятия, сохраняет весь потенциал внутренних способностей, то есть остается потенциально полноценным человеком, нуждающемся лишь в тщательной работе имеющегося канала восприятия и передачи информации.)

5) Особенности организационной структуры вооруженных сил, и в первую очередь существование воинских единиц, ориентированных на деятельность отдельных индивидов и минимально нагруженных техническими системами коллективного пользования, четко отражают устойчивость размеров круга прямой коммуникации и пионерной группы.

В вооруженных силах обычно разделяют три типа структур: подразделения, части и соединения (объединения). К первым относятся отделение (рассчет, экипаж), взвод, рота (батарея), батальон (дивизион), в авиации - звено и эскадрилья. Это войсковые единицы преимущественно однородного состава, их штатная численность, как правило, не превышает нескольких сотен человек. Типичная численность самой низовой структуры, функционирование которой определяется личной деятельностью членов и минимально зависит от обслуживания техники – а именно численность пехотного (мотострелкового) отделения - составляет примерно 10 человек, то есть соответствует численности пионерной группы.

К соединениям (объединениям) относят структуры, которые включают единицы различных родов войск - бригады, дивизии, корпуса и т.д.

Но основная воинская структура - это часть. "Воинская часть - организационно самостоятельная тактическая и административно-хозяйственная единица во всех видах вооруженных сил, содержащая по установленному штату"[7,т.2,с.304]. Часть обладает самостоятельными органами управления и снабжения (штабом и службами) и включает несколько подразделений (там же).

Типичная часть - это полк (реже - отдельный батальон и т.п.); ее численность составляет в среднем 1500-2000 человек, а полный диапазон - от полутысячи до нескольких тысяч человек [7,т.6,с.327-328,424-426]. Отдельные службы полка являются самостоятельными подразделениями типа взвода, численность которых достигает нескольких десятков человек. Общая численность состава штаба и служб составляет примерно сотню человек, но может достигать нескольких сотен человек.

Все эти особенности структуры несут на себе отчетливый отпечаток размеров 10,100 и 1000 человек - а именно пионерной группы, КПК и "пионерной группы КПК": как общая численность органов управления и снабжения, так и любого из основных подразделений полка ориентирована на наиболее эффективный в боевых условиях объем контактов в рамках круга прямых непосредственных контактов командиров с подчиненными. Технические средства связи облегчают эти контакты, но размер КПК не увеличивают. Одновременно низовые подразделения (отделения, экипажи) и собственно круг штабных командиров имеют численности порядка 10 человек, то есть максимально приспособлены к поисковой активности, так что вся часть одновременно сочетает в себе и устойчивость больших однородных подразделений (КПК), и гибкость поисковых структур (пионерных групп). Это и делает ее основной единицей вооруженных сил.

Данная племяподобная структура, сочетающая десяток "первичных общин" величиной КПК с пионерными группами, распространена во все времена и играет роль основной надобщинной конструкции - будь то первобытные племена или современные строительные тресты. (Забегая вперед, отметим, что подобная универсальная распространенность не случайна; структуры такого типа характеризуются одновременно и гибкостью приспособления к обстановке, и мощью, обусловленной не только численностью состава, но и способностью создавать внутри себя устойчивые элементы собственной социальной реальности, не связанной, вообще говоря, с окружающим миром. Именно в сообществах численностью порядка 10³ человек наиболее интенсивно работают механизмы воспроизводства и (или) обновления форм самоценной социокультурной реальности, определяющие цивилизационные процессы; в частности, размеры этих сообществ совершенно закономерно соответствуют количеству "элементарных объектов", различимых индивидом на пределе его способностей.)

У воинственных народов, жизнь которых связана с переходом из одних условий окружающей среды в другие, внутренняя организация естественным образом ориентируется на количество людей, а не на размеры территориальных объектов; так рождается десятеричное деление - на десятки, сотни и т.д., являющееся самым распространенным вариантом деления у кочевников [8]. Такое деление наблюдается и у оседлых народов, осуществляющих энергичную колонизацию. В частности, у инков оно становится основой для иерархии территориальных единиц и включает уровни в 5, 10, 100, 1000 и 10000 домохозяйств [9]. Причиной такого счета по десяткам является, вероятнее всего, число пальцев на руках, однако можно предположить, что данный выбор вряд ли получил бы широкое распространение, если бы не соответствовал коммуникационным возможностям человека, а именно размеру КПК, который близок к 100, и другим "десятеричным" структурам.

Выше мы ограничивались наиболее общим делением "основных референтных кругов", структурирующих социальное (то есть людское) пространство вокруг отдельного индивида. В работе П.Ричерсона и Р.Бойда [10] дается еще более дробная структура строения военных единиц разного ранга периода Второй мировой войны и аналогичных им военных единиц – от отделений до полевых армий и вооруженных сил целых стран, которая должна рассматриваться как свидетельство существования еще более дробной системы референтных кругов. Авторы используют эту дробную структуру для проверки своей гипотезы о двух наборах социальных "инстинктов", объясняющих происхождение сложных человеческих обществ: авторы полагают, что один из наборов социальных "инстинктов" является древним и присущ человеку как всем прочим приматам, тогда как другой является уникальным результатом недавней эволюции человечества в позднем Плейстоцене и присущ только нашему виду; этот другой привел к появлению институтов промежуточной сложности в условиях первобытно-общинного равенства (in acephalous societies) и стал базой для всей последующей социокультурной эволюции, включая появление наиболее сложных обществ и государства [там же].

Я считаю эту гипотезу избыточным элементом той объяснительной схемы процессов социокультурной эволюции, которую развивают Р.Бойд и П.Ричерсон. В рамках их собственной системы представлений достаточно самогó по себе первого набора социальных "инстинктов", чтобы в условиях изменяемой людьми материальной и социокультурной среды новая "виртуальная" социокультурная реальность (невидимый социокультурный ландшафт) самим своим существованием обеспечил такое соединение групп индивидов, которое в силу своей "невидимости" на фоне природной реальности будет производить впечатление организации человеческих групп в более крупные сообщества. Поэтому далее эта гипотеза не обсуждается.

6) Влияние размеров КПК должно быть особенно заметно в сообществах, превращенных в большую общину - то есть тогда, когда уничтожены механизмы опосредованной коммуникации и власть функционирует в режиме прямого, то есть чрезвычайного управления. И действительно, так происходит в тоталитарных сообществах, например в СССР.

Чтобы первое лицо имело возможность непосредственно вмешиваться в любые события в подвластном сообществе, эти события не должны быть слишком разнообразными и превышающими пределы компетенции правителя. Другими словами, общее количество основных (значимых) функциональных ролей в тоталитарном сообществе сводится до КПК и навязывается всем его членам. В частности, абсурдные по своим формальным причинам обвинения и репрессии в таких сообществах есть репрессии против разнообразия как такового. Внутренний мир членов тоталитарного сообщества консолидируется не столько на основе достигнутых цивилизацией внутренне насыщенных и глубоких форм социокультурного развития (которые обладают слишком большим для власти потенциалом разнообразия и потому неудобны для прямого управления), сколько путем высвобождения из этих "пут цивилизованного состояния" чисто конъюнктурных и в этом смысле примитивных форм поведения, ориентированных на сиюминутный успех и замкнутых в наборе из КПК основных ролей поведения, одинаковых для всех членов общества; конъюнктурные формы утверждаются в процессе разрушения высших форм, воплощавших культуру опосредованных коммуникаций. Милитаризация и насаждение специфического духа "единства" людей, одинаковых как "винтики" и обезличенных как "рычаги" - самый распространенный способ уничтожения опосредованных форм коммуникации.

В таких случаях люди за пределами тоталитарного сообщества-общины, то есть фактически за пределами круга прямых непосредственных коммуникаций, начинают восприниматься в качестве существ более низкого порядка или в качестве носителей отрицательных черт и потому уже не заслуживают собственно человеческого отношения. Тем самым создаются условия для расцвета разного рода человеконенавистнических идеологий - либо наднациональных (как, например, идеология "мировой революции" - "железной рукой загоним в счастье", или как религиозные идеологии, если они сливаются с государственной властью), либо национальных, точнее, националистических (в первую очередь идеологии национального, в том числе расового, превосходства). Все люди, поведение которых не вписывается в набор из КПК основных ролей и которые тем самым не являются "полноправными" членами большой общины тоталитарного общества, начинают рассматриваться как второсортные и опасные подобия настоящих людей; в отношении них распространяется в буквальном смысле слова первобытное отношение. Понятно, что преодолеть подобную ксенофобию можно только после разрушения искусственных барьеров, возведенных между членами общины и "другими людьми". Так называемая "народная дипломатия", в годы перестройки послужившая сближению между недавними врагами, была одновременно и первым результатом, и мощным средством ослабления ксенофобии.

Как только некто начинает действовать, следуя принципу "цель оправдывает средства", это означает, что он бросает вызов всем формам социокультурного развития, которые в данный момент не входят в круг его прямых непосредственных коммуникаций. И поскольку круг этот способен меняться буквально каждую секунду, то это вызов всем сколько-нибудь самодостаточным формам опосредованной коммуникации, обеспечивающим многообразие человеческой цивилизации. Такой человек потенциально готов к уничтожению всех "иных" и только боязнь быть "съеденым" себе подобными несколько ограничивает его активность. Деяния македонских, чингиз-ханов, тамерланов, наполеонов, лениных, гитлеров и сталиных - самые известные случаи такого поведения, когда не нашлось ограничителей.

1. Годфруа Ж. Что такое психология ?, в 2-х тт. Пер с фр.- М.:Мир,1992

2. Вебер М. Избранные произведения. Пер.с нем.- М.: Прогресс,1990

3.Леви-Строс К.Неприрученная мысль, в: он же Первобытное мышление. Пер.с фр. – М.:Прогресс,1994. С.111-336

4.Альбедиль М.Ф. Забытая цивилизация в долине Инда.-М.:Наука, 1991

5.Афанасьев Г.Е. Перекрестное сравнение методик реконструкции социальной стратификации общества (к работе теоретического семинара отдела охранных раскопок), в: Социальная дифференциация общества (поиск археологических критериев) /Отв.ред.Афанасьев Г.Е.- М.:Наука,1993. С.3-12

6. Голд Дж.География и психология. Основы поведенческой географии. Пер.с англ.-М.:Прогресс, 1990

7. Советская военная энциклопедия,в 8 т.- М.:Военное издательство,1976-1980

8. Кычанов Е.И.Кочевые государства от гуннов до манчжуров.- М.:Изд. фирма "Восточная лит-ра" РАН,1997. С.292-294

9. Березкин Ю.Е.Инки.Исторический опыт империи. - М.:Наука,1991. С.95-96

10. Richerson P.J., Boyd R. Complex Societies. The evolutionary Origins of a Crude Syperorganism//Human Nature. 1999. Vol.10. №3. P.253-289.