1.4 Размеры территории, количество жителей и сроки существования локальных цивилизаций.

Локальными цивилизациями называются территориальные системы особого типа, которые вполне автономны в своем природном и социальном функционировании [114, с.31-41 и сл.; 131, с.151-157 и сл.]. Обобщение имеющихся  материалов [114; 131; 234] свидетельствует о том, что для локальных цивилизаций характерен необычайно большой разброс наблюдаемого размера территории (два порядка), численности населения (три-четыре порядка) и сроков существования (один порядок). Теоретический анализ позволяет упорядочить эти данные и показать, что минимальная территория локальной цивилизации составляет порядка 10^3.5-10^4.0 квадратных километров, минимальная численность населения 10^4.5-10⁵ человек, а минимальный срок существования - 130-200 лет. Максимальная величина соответствующих параметров теоретически не ограничена, а на практике определяется природными (геологическими, географическими, биологическими) возможностями того или иного региона планеты.

Оценки территории, населения и возраста локальных цивилизаций из поздних расширенных списков Тойнби [114, с.724-725; 235, с.558-561] дают следующую минимальную и максимальную величину соответствующих параметров: население от сотен тысяч человек (цивилизации в начале своего существования) до миллиарда и более в случае китайский цивилизации; территория порядка сотни тысяч квадратных километров в начале существования и до 20 млн. км² в случае российской цивилизации; срок существования от примерно 300 лет у несостоявшихся (abortive) цивилизаций до более чем 3000 лет у самых долгоживущих (египетской, индской и китайской цивилизаций). Население и территория локальных цивилизаций оценены мной путем наведения справок о материалах, содержащихся в виде весьма приблизительных рисунков [234]; срок существования - по данным общей диаграммы [235, с.558-561].

Шпенглер и Тойнби не стремились специально оценивать названные параметры. Эта задача находилась вне рамок предмета исследований Шпенглера [131, с.130-132], а Тойнби сознательно уклонился от оценок [114, с.79-81]. Временные и пространственные параметры оба исследователя использовали лишь для описания относительного территориального и хронологического положения систем. Однако сама логика определения и описания  локальных цивилизаций, использованная ими, позволяет сформулировать основное условие, которому должны удовлетворять такие системы. Это условие и позволяет перейти к теоретической оценке параметров локальных цивилизаций.

Это условие можно получить на основании следующих соображений.

В силу самого своего определения и описания локальные цивилизации рассматриваются в качестве самостоятельных  организмов, обладающих соответствующими стадиями развития: рождение - рост и расцвет - увядание - смерть. Однако любая социальная система - это всего лишь артефакт человеческой деятельности и потому закономерно ожидать непосредственной взаимосвязи между основными параметрами жизнедеятельности человека и основными параметрами локальных цивилизаций.

Локальная цивилизация для Шпенглера и Тойнби - это большая социальная система (большая в смысле своего отличия от так называемых примитивных обществ [114, с.79-81], всякий представитель которой отождествляет ее со всем  цивилизованным человечеством, а прочие народы он или игнорирует, или третирует как туземцев [131, с.152; 114, с.32]).Другими словами, локальная цивилизация выступает в качестве некоторой внешней реальности, независимой от конкретных качеств конкретного человека; она сама формирует каждого человека от его рождения до зрелости, своим собственным социокультурным воздействием задавая формы его социализации как представителя именно данной цивилизации, и ограничивая горизонт восприятия других людей рамками самой себя. Она выступает как некая внешняя самоценность, для преодоления внешнего характера которой требуется усилие самого человека. В этом заключается особенность отношении человека и цивилизации с точки зрения внешних форм функционирования человека и создаваемых им сообществ.

Человека и цивилизацию соединяют сущностные социальные и культурные характеристики самого человека, лежащие в основе деятельности человека и создаваемых им сообществ. Эти характеристики тоже требуют усилия для своего осознания.

И в случае внешних форм, и в случае сущностных характеристик речь идет об одном и том же усилии метода исследования, опирающегося на рефлексию непосредственных ощущений, когда сам человек становится мерой всех вещей. Как выражается Тойнби, цивилизация - это  умопостигаемое поле исторического исследования [114, с.31-34,80], сущностные социокультурные характеристики которого тождественны сущностным характеристикам обозревающих это поле индивидов, а внешние формы в конечном счете тождественны формам деятельности индивидов; только благодаря данной тождественности и возможно само обозрение и умопостижение цивилизации.

У Шпенглера эта необходимость преодоления  внешней  самоценности проявляется в формулировке системы основных понятий (например, становления и ставшего, ощущения и чувствования и т.д.[131, с.201 и сл.]), опирающейся на понятие гештальта, то есть целостного (холистического) восприятия и исследования всего мира и в том числе цивилизации. Шпенглер стремится к созданию новой непосредственности человеческого восприятия мира и существования [там же]. Стоит заметить, что тойнбианское понятие  умопостигаемого поля исследования  по своей логике фактически есть не что иное, как версия понятия гештальта (ср.[20]).

Необходимость описанного усилия метода исследования есть свидетельство того, что конкретный человек с одной стороны, а система цивилизационных социокультурных характеристик и форм с другой стороны существуют вполне независимо друг от друга, то есть в рамках неких вполне замкнутых относительно друг друга систем коммуникаций. С точки зрения фундаментальных особенностей количественной организации человеческих сообществ [Раздел 1.0] это означает, что система коммуникаций конкретного человека и система коммуникаций неопределенного круга лиц - членов данной цивилизации -  насыщены  и не пересекаются, то есть принадлежат к непересекающимся кругам прямой непосредственной коммуникации (КПК). Это и обеспечивает их качественное различие. Согласно закономерностям иерархического структурирования [Раздел 1.2] качественное различие двух КПК-структур предполагает наличие двух уровней ранговой организации сообщества, то есть предполагает как минимум систему второго ранга, население которой составляет порядка 10⁴ человек. Кроме того, сама возможность осуществления требуемого усилия означает ближайшее, плотное сосуществование качественно разных КПК, то есть речь идет о компактной системе второго ранга, а не о распределенном сообществе второго ранга. Известно, что компактные системы возникают в среде других компактных систем внутри территориального сообщества в ходе последовательного роста общей численности такого сообщества [Раздел 1.3].

Особенно важны те свойства компактной системы второго ранга, которые определяются фактом известной замкнутости двух уровней ранговой организации общества. Основные свойства такого общества - это основные свойства государства, отличающие его от предшествующих государству сообществ, включая вождества. Рождение государства - это "(1) измененения иерархии поселений с трехуровневой на четырехуровневую; (2) изменение в иерархии принятия решений с двух до трех (или более) уровней; (3) фундаментальный сдвиг в идеологии подчинения и происхождения, согласно которому признается священное сверхестественное происхождение правителей (этим утверждается их первородное право править), в то время как прочие члены сообщества рассматриваются как имеющие обычное несвященное происхождение; (4) появление двух эндогамных по происхождению страт, складывающихся в результате очерчивания границ родства, которые когда-то связали лидера и его последователей в ветвящемся континууме родственных связей; (5) формирование дворца как места официального пребывания правителя; (6) переход от правления за счет личных качеств лидера (т.е. вождя) к правлению на основе силы закона, препятствующей использованию гражданами личного насилия в собственных целях (7) утверждения силы законов и способности насаждать ее" [207, с.6-7][1]. Совершенно очевидно, что все эти изменения являются прежде всего следствием процессов формирования двух относительно замкнутых уровней организации общества в рамках сообщества второго ранга (см.также последующий текст данного раздела).

Итак, минимальная локальная цивилизация и минимальное государство - это совокупность поселений, из которых по крайней мере одно достигло величины 10⁴ человек. Разумеется, это идеальный тип минимальной локальной цивилизации и государства.

Теоретически очевидно, что качественное преобразование системы социокультурных форм существования сообщества, которое вызвано появлением внешнего по отношению к любому индивиду неопределенного круга лиц (принадлежащих, однако, к той же социальной системе) означает рождение тех самоценных форм социокультурного существования человеческого сообщества, которые обычно связываются с понятиями город и культура городского типа [76; 102; 103; 160]. Другими словами, речь идет о совокупности поселений, из которых по крайней мере одно стало городом, и что именно такая совокупность поселений образует минимальную локальную цивилизацию. Рост этой системы, то есть развитие производительных сил, включая рост населения и системы соразмерных коммуникаций, уже не изменяет основное условие существования системы в качестве локальной цивилизации и потому верхнего предела параметров такой системы теоретически не существует. Все ограничения будут накладываться ограничениями реально имеющихся людских, материальных и социокультурных ресурсов. Преодолев по ходу своей эволюции некий порог, любое саморазвивающееся сообщество способно стать локальной цивилизацией минимального размера.

В соответствии с динамикой саморазвития среды компактных поселений факт существования одного центра величиной 10⁴ человек означает, что в пределах территории данного сообщества существуют также следующие образования [Раздел 1.3]:

2-3 центра величиной примерно 10^3.5 человек,

6-7 центров величиной примерно 10³ человек,

20-30 центров величиной примерно 10^2.5 человек,

60-70 центров величиной примерно 10² человек,

200-300 пунктов или групп величиной примерно 10^1.5 человек,

 и, наконец, примерно 600-700 пунктов или групп величиной примерно 10 человек.

Общее количество населения всех названных субсистем составляет примерно 10^4.5 - 10⁵ человек, при этом группы величиной примерно 10^1.5 и примерно 10 человек могут не образовывать стабильных поселений, так что в целом сеть населенных пунктов будет четырехуровневой. При средней плотности населения ранних государственных систем около 10 человек на квадратный километр [71] территория такой системы составит порядка 10^3.5 - 10⁴ км². Эти оценки хорошо согласуются с предположением Р.М.Шахта (R.M.Schacht) о том, что минимальными условиями для возникновения государства являются территория по крайней мере в несколько сотен квадратных миль (в одной квадратной миле 2.6 квадратных километров) и потенциал поддерживать существование по крайней мере 30 тыс. человек (цит.по: [180, с.75, прим.5].

Срок существования такой системы может быть оценен на основании представлений о социально-исторической цикличности как полный цикл изменения сообщества от одного основного состояния до другого. Для этого необходимо сопоставить друг с другом шкалу иерархического структурирования человеческих сообществ [Раздел 1.2] и спектр социально-исторических циклов длительностью 32-65-130-260 (лет) [91]. Мне кажется естественным предположить, что рост должен обладать человекоразмерностью и потому максимально возможные темпы саморазвития единого сообщества – это такое развитие целой среды сообществ, когда за каждое поколение 100 (=КПК) сообществ одного ранга объединяются в единое сообщество следующего ранга. Тогда логично считать, что сообщество первого ранга формируется за одно социально-историческое поколение (32 года), сообщество второго ранга – за два поколения (65 лет), сообщество третьего ранга – за три поколения (97 лет) и так далее. Подчеркнем, что это идеально-типическая схема роста. Так как полный цикл эволюции человеческого сообщества представляет собой смену основного и дополнительного состояний, то полный цикл рождения сообщества получается вдвое больше длительности формирования одного состояния. Для сообщества второго ранга полный цикл составит 65+65=130 (лет).  

Если сообщество считать устойчивым только в том случае, когда оно сначала родилось (то есть сложилось его основное состояние), а затем оно проделало полный цикл эволюции, в результате которого сложилось устойчивое новое основное состояние, то тогда общий срок жизни будет в полтора раза больше и составит примерно 200 лет. Таким образом, оценка минимального срока жизни локальной цивилизации составляет 130-200 лет.

Археологические данные говорят о том, что уже во второй половине VII - первой половине VI  тыс.до н.э. существовала система поселений с параметрами, приближающимися к указанным. Это поселение Чатал-Хююк с населением от 2000 до 6000 человек (то есть порядка 10^3.5) и соседствующие с ним более 20 небольших оседлых поселений [71, с.36,39; 62, с.85]. Таким образом, уже 8000 лет назад существовала система поселений, по своим параметрам весьма близкая к минимальной локальной цивилизации. Хотя эта система не дотягивает до идеально-типических параметров минимальной локальной цивилизации, в разделе 2.4 следующей главы будет описано независимое  свидетельство начала цивилизационного процесса в Старом Свете именно на рубеже VII -  VI  тыс.до н.э.

Как уже отмечалось, идеально-типическая схема развития территориальных сетей поселений не содержат никаких внутренних ограничений как общего роста сети, так и развития поселений того или иного размера. В реальности картина иная и обусловлена двумя причинами: ограниченностью людских, материальных и территориальных ресурсов, необходимых для общего роста сети, и спецификой перераспределения этих ресурсов по поселениям разного размера в силу особенностей деятельности населения. Первое очевидно, второе требует анализа и позволит понять причины различия между идеально-типической схемой и оценками В.Кристаллера для населенности центральных мест, приведенными в предыдущем разделе.

Ранее при подсчете величины населения минимальной локальной цивилизации использовались данные о 200-300 пунктах или группах величиной примерно 30 (10^1.5) человек и о 600-700 пунктах или группах величиной примерно 10 человек. Речь шла о пунктах или группах, потому что определить точный статус этих субсистем даже в оседлом сообществе затруднительно. В силу самой своей величины они обладают способностями к специальной поисковой деятельности, то есть могут быть как оседлыми (и тогда это своего рода хутора), так и подвижными, мигрирующими (и тогда это bands (группы)  антропологической литературы или, допустим, группы актеров или циркачей). Если локальная цивилизация сформировалась посреди региона с благоприятными условиями для территориальной экспансии, то названные субсистемы займутся в основном колонизацией периферии сообщества, сочетая оседлость с подвижностью, и населенность всех поселений всех рангов (величиной от 10 до 10⁴ человек) должна быть близка к теоретической модели. Если же сообщество сосуществует с подобными ему сообществами размером с минимальную локальную цивилизацию, как это имело место в Древнем Египте или Древней Месопотамии, где периферии всех государственных образований были стеснены, то минимально-устойчивым сообществом становится простейшая община с характерной для нее самодостаточностью внутренних связей, а более мелкие субсистемы оказываются слишком слабыми для сопротивления и будут вынуждены искать себе место внутри своего территориального сообщества. Сделать это они могут только двумя способами: либо увеличив свои преимущества, обеспечиваемые подвижностью среди оседлых поселений (то есть сделав среду оседлого населения средой ресурсов собственного существования; мелкие гарнизоны правительственных войск или просто мигранты, сборщики налогов, группы купцов или шайки воров, что в данном случае не имеет значения), либо увеличив преимущества, обеспечиваемые оседлостью (например, занявшись ремеслами и направив поисковую деятельность в производство). И в том и в другом случае названные субсистемы будут тяготеть к человеческой среде, то есть в своем подавляющем большинстве в той или иной форме сольются с населением поселений. Я полагаю, что в зависимости от саморазвивающегося или колонизационного типа функционирования этих групп они будут тяготеть к поселениям разного размера. В случае, если деятельность таких групп есть деятельность саморазвития, им легче всего утвердиться (то есть найти ресурсы существования) в поселениях минимального размера, то есть величиной 10²  и 10^2.5, в которых такие группы могут предложить недостающие услуги, в первую очередь услуги недостающих типов рутинной деятельности, а в случае, если деятельность таких групп есть колонизация (например воровство, грабежи и т.п.) – то им выгодно оседать в крупнейших центрах, население которых может стать удобной средой для специфической  колонизационной  активности.

Тем самым в идеально-типическом случае саморазвития величина наименьших оседлых поселений, непосредственно вбирающих основную массу субсистем, способных к поисковой деятельности, должна быть больше теоретически ожидаемой, а в идеально-типическом случае колонизации наоборот – должны распухать крупнейшие центры. Я полагаю, что именно по этой причине данные Кристаллера для величины малых поселений наиболее отличаются от теоретически ожидаемых (см. Раздел 1.3).

Другими словами, при саморазвитии формирующийся в крупных центрах пресс самоценных социокультурных форм выдавливает мельчайшие субсистемы в наименьшие оседлые поселения, где труднее освоить новые навыки, то есть вынуждает перейти их членов или к качественно специфическому функционированию внутри крупных центров (в виде ремесленников и т.п.), или покинуть центры - в качестве маргинальных групп, не способных к специализации своего оригинального поиска, а пригодных только к распространению самоценных социокультурных форм, ранее заимствованных  в крупных центрах.

При колонизации ситуация иная. Мельчайшие субсистемы впитываются именно крупнейшими центрами, в которых доминируют процессы приспособления самоценных форм вместо усилия метода исследования и потому всякое саморазвитие - если оно сколько-нибудь сохраняется - вытесняется в область наименьших поселений, способных организовать особую специализацию (градообразующие предприятия в СССР). Тем самым реальные данные по величине поселений в случае колонизации должны отличаться от теоретически ожидаемых в первую очередь именно в отношении самых крупных поселений. К сожалению, найти соответствующие данные (например, по России, которая является колонизационным сообществом) не удалось. Однако можно привести типичный пример такой колонизации - это формирование учебных центров в колонизационных системах именно в крупных городах.

Далее. Теоретически очевидна возможность существования своего рода виртуальных систем разных рангов, сливающихся в единое целое. Все  виртуальные локальные цивилизации, рожденные в пределах некоторой региональной территории, сливаются в одну, представляющую собой сплав  внешних  форм разных  виртуальных локальных цивилизаций, который представляется вполне целостным и единым индивидам, обозревающим это умопостигаемое собрание форм, в силу невольной холистичности самих индивидов. В крупных сообществах каждый индивид принадлежит не только разным кругам прямой коммуникации, но и разным минимальным локальным цивилизациям; поэтому не следует удивляться не только разнообразию кругов прямой коммуникации (от  невидимых колледжей  до общин в явной форме), но и разнообразию социокультурных систем, создаваемых людьми и существующих в качестве самоценных систем, оторвавшихся от своих создателей.

Как уже отмечалось, качественное изменение сути компактного поселения, достигшего в ходе саморазвития величины порядка 10⁴ человек, есть рождение того особого феномена, для определения которого используются понятия город и культура городского типа [76; 102; 103; 160]. Длятерриториальногосообщества это означает рождение минимальной локальной цивилизации или, в других терминах, рождение государственности. Социокультурные формы приобретают ту самоценность, которая позволяет осваивать их ради них самих; тем самым именно рождение города и государства есть тот момент, когда в своей взаимной противоположности окончательно определяются саморазвитие и колонизация. Колонизация не позволяет преодолеть цивилизационный барьер. Некоторые особенности колонизационного процесса рассматриваются далее.

Когда существуют готовые цивилизационные формы, которые можно скопировать, достижение величины в 10⁴ человек перестает быть обязательным условием превращений поселения в город. Распространение социокультурных форм городской жизни обеспечивает возможность формирования соответствующего типа культуры в поселениях теоретически любой численности, вплоть до наименьших субсистем размером порядка 10 и 10^1.5 человек. Однако в пунктах величиной от 10 до 10² включительно прямая непосредственная коммуникация будет препятствовать сколько-нибудь устойчивому функционированию самодостаточных форм (в данном случае форм городского типа); даже в суперсовременных сообществах названной численности система отношений и нравов будет во многом напоминать  классические деревенские  отношения и нравы.

Ситуация несколько меняется в поселениях более 10² - величиной от 10^2.5  до 10^3.5 включительно. Здесь режим прямой коммуникации уже не обеспечивает необходимых для управления сообществом функций и условия благоприятны для частичного использования самоценных социокультурных форм; в исторической антропологии соответствующий период развития сообществ получил названия потестарной эволюции и политогенеза. Тем самым величина 10^2.5 может стать минимальной системно определяемой величиной городского поселения в условиях колонизации (максимального предела в условиях колонизации не существует). Что же касается максимального размера поселения, которое не может не быть городом, то это вопрос о максимальной величине поселения, которое еще может быть не городом. Такого рода особенности развития наименее искажены в случае саморазвития, когда нет заимствования  внешних  форм, и соответствуют (эти особенности) величине 10⁴ , когда идет процесс превращения поселения в город. Тем самым не может не быть городом саморазвивающееся поселение численностью 10^4.5 человек. Имеющиеся оценки населенности региональных центров в период рождения самых первых государств - 10.2-20.4, 14.44-28.88, 18-30 (тыс.человек) [231] - и наблюдаемое количество уровней ранжирования населенных мест - как правило четыре [там же] - подтверждают эту оценку. (Повторим, что при колонизационном процессе такое поселение не обязательно будет городом.)

Эти оценки предельных размеров городских поселений хорошо согласуются с реальными данными. Наименьший размер городов должны иметь колонизационные сообщества и действительно, в Исландии городом считаются все поселения, достигшие величины в 200 человек. Наибольший размер городов должны иметь саморазвивающиеся сообщества и действительно, в Нидерландах статус города имеют только поселения с 20 тыс. и более жителей [35, с.99]. Стоит подчеркнуть, что этот диапазон (от 200 до 20 тыс.) обнимает все варианты размеров минимальных поселений с городским статусом [там же].

Таким образом, заимствовать  внешние  формы и имитировать цивилизациоэное, государственное, городское развитие может уже сообщество размером 10^2.5 человек,- причем оседлость, как и прочие условия подлинного саморазвития и подлинного политогенеза к этому процессу заимствования уже не имеют никакого отношения. Имитация может быть абсолютно самодостаточной.

Сказанное позволяет разрешить проблему существования или несуществования государственности (цивилизации, феномена города) применительно к любому сообществу, если известна его численность, особенности территориального расселения и характер эволюции (элементы саморазвития и колонизации). Там, где человек в своей деятельности вынужден ориентироваться на самоценность социокультурных форм (в том числе самоценность освоенного природного окружения и благодаря такой освоенности стабилизированного в одних формах и качественно меняющегося в других, что невозможно вне оседлости), и существуют компактные поселения известного размера, там есть и государственность. Там же, где человек в своей деятельности ориентируется на других людей - как это имеет место в случае административной организации кочевников, где в основу административного деления положена не самоценность форм территории, а люди, их численность [61, с.292-294], там не может быть государственности.

Благодаря тому, что у кочевников система управления ориентирована на численность людей, она особенно отчетливо демонстрирует так называемую десятеричную систему организации управления: например, у гуннов население объединялось в десятки (глава - десятский), сотни (глава - сотник), тысячи (глава - тысяцкий), десять тысяч составляли высшую единицу - тьму, которую возглавлял темник [61, с.292-294; 198, с.100,192; 220, с.334].Можно предположить, что более высокого деления  по количеству воинов  не существовало по той причине, что организация регулярного структурирования воинов по десятеричному принципу у кочевников не получалась из-за невозможности поддерживать стабильность такой системы и они вынуждены были переходить к территориальной организации более крупных единиц войска. Невозможность поддерживать стабильность обусловлена тем, что с предела в 10⁴ начинается формирование самоценных социокультурных форм, то есть это была максимальная величина относительно компактного сообщества (в данном случае войска), которое еще могло быть лишено территориальных форм организации.

Детальный анализ проблемы отсутствия государственности у кочевников и связанные с этой проблемой вопросы требует отдельной работы, однако есть один вопрос, обойти который нельзя. Это вопрос о понятии империи. Изложенные выше представления о процессах саморазвития и колонизации позволяют определить империю как систему управления колонизационного типа, используемую для управления территориями с оседлым населением (наличие или отсутствие третьего компонента - неоседлого населения - уже не имеет значения для данного понятия империи). В соответствии с этими представлениями минимальный размер установившейся империи - КПК³ (колонизационная иерархия власти численностью КПК², подвластные массовые группы - среда оседлых сообществ размером КПК человек). Увеличение размеров системы управления и (или) количества и (или) размеров подвластных оседлых поселений обеспечивает увеличение размеров империи. Не может быть империей образование, в котором иерархия колонизационного типа имеет размер более КПК^1.25 и менее КПК² или при размере КПК² или более управляет неоседлым населением, а также образование, которое существует менее одного поколения; но в качестве фазы развития рождающейся в будущем империи такие образования заслуживают название протоимперии. Прочие образования не являются ни империями, ни протоимпериями.

В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть следующий тезис: за пределами некоторых минимальных границ, соответствующих первичной общине (своего рода кванту социальной эволюции), любое сообщество способно имитировать функционирование цивилизационного типа, если оно заимствует готовые формы, то есть является колонизационным сообществом; однако эту имитацию не следует смешивать с реальным саморазвитием.