488

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      489
нуть военные действия от индийских границ и по возможности способствовать открытию новых фронтов, что они и предложили на конференции «Квадрант» в Квебеке, когда выступили с планом вторжения на остров Суматра, это содействовало бы смещению центра военных операций к Индонезийскому архипелагу.
Американцы были заинтересованы в укреплении позиций Китая с тем, чтобы разместить на его территории воздушные базы и таким образом создать более благоприятные условия для нападения на Японию с воздуха. Американцы считали нападения с воздуха наиболее эффективным средством для поражения противника с того момента, когда сложилась концепция постепенного завоевания бескрайних азиатских территорий, занятых Японией: для ее осуществления требовалось бесконечно много времени. Чтобы добиться этой цели американцы предлагали произвести вторжение в Бирму с территории Индии, а из Бирмы повести наступление на Южный Китай, что позволило бы восстановить коммуникации между двумя странами и создать территориальный континиум. Эта акция придала бы силы сопротивлению сторонников Чан Кайши, а также эффективность всем действиям союзников. Кроме этого, американцы предлагали высадить десанты на стратегически наиболее важные острова вдоль линии, соединявшей их с резервами, расположенными на австралийских базах. Таким путем американцы намеревались отвоевать Гуадалканал и Соломоновы острова, а также осуществить высадку на Новую Гвинею.
Согласовать позиции обеих стран было очень трудно. Англичане считали, что операции в Бирме приведут к бессмысленной гибели людей и бесполезной растрате средств; американцы признавали преобладание британских колониальных интересов в Индии, но не придавали этому большого значения. Расхождения не были устранены вплоть до последнего этапа войны, и единственный пункт, по которому удалось добиться согласия было назначение лорда Л. Маунтбеттена на пост главнокомандующего объединенными силами союзников в Тихоокеанском регионе, а на пост его заместителя  американского генерала Джозефа Стилуэлла. Военные операции на восточном театре военных действий приобрели необходимую эффективность только в 1944 г., когда основные задачи войны с Германией были решены, и перспектива победы стала близкой. В этих условиях война против Японии в своих тактических аспектах тесным образом переплеталась с политикодипломатическими интересами в гораздо большей мере, чем это было на евроафриканском театре военных действий.

490

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      491
итальянской. Поэтому его предложение о встрече трех министров иностранных дел странсоюзниц было более, чем оправдано, поскольку могло предоставить возможность для разрешения временных трудностей и глубокого анализа сложившейся ситуации. Кроме того, это предложение расчищало путь возможной (ее идея уже носилась в воздухе) встрече в верхах между тремя руководителями странсоюзниц, двое из которых, Сталин и Рузвельт, еще никогда не встречались.
Так родилась идея проведения в Москве первой англосоветскоамериканской встречи с участием министров иностранных дел Хэлла, Идена и Молотова. Конференция, проходившая с 18 по 30 октября 1943 г., выявила разногласия в намерениях державпобедительниц. С начала вступления США в войну Рузвельт думал, что после победы всемирный порядок должен быть основан на новых институтах и на масштабном сотрудничестве крупнейших держав, которые, действуя солидарно, могли бы гарантировать сохранение мира. Этот замысел стал известен как Великий план Рузвельта, в который входило создание новой организации, способной унаследовать все то положительное, что было в работе Лиги Наций, отбросив ее недостатки и слабости.
Хотя вступление США в войну было связано с приоритетом Великобритании в американской системе союзов, но Рузвельт и американская дипломатия весь этот период вплоть до 1945 г. сделали все возможное и даже более того, чем требовали интересы США, чтобы Советы не смогли заподозрить Америку и Англию в предварительном сговоре, и даже пытались создать впечатление, что они открыты для сотрудничества. Действуя в этом ключе, Рузвельт планировал предложить своим союзникам сделать заявление от имени «четырех держав» (четвертой должен был стать Китай) о необходимости создать новую организацию, основанную на двух различных, но взаимосвязанных принципах: на равенстве суверенных прав всех наций и особой ответственности ведущих держав в деле сохранения мира.
В заявлении также предусматривалось, что четыре державы должны совместно осуществлять оккупацию бывших вражеских территорий и создать комиссию для координации военного сотрудничества. Эти принципы, предложенные Рузвельтом, были обнародованы в начале августа, когда до перемирия с Италией и полемики со Сталиным было еще далеко. Они послужили изящным словесным обрамлением, сопровождавшим позже все практические решения великих держав, поскольку представляли собой смесь идеализма и реализма, характерных для менталитета Рузвельта.

492

Часть  2. Вторая мировая война

Однако эту концепцию не разделяли ни Советы, ни Англия. Идеи и Форин Оффис разработали предыдущим летом реалистические планы сотрудничества с Советами, которые должны были быть проверены на практике, в первую очередь посредством создания контрольных органов для проведения совместной политики в Европе (отсюда создание Европейской консультативной комиссии) и, в частности, для реализации перемирия в Италии. Если бы эти реалистичные и разумные предложения были осуществлены, то удалось бы избежать в дальнейшем недоразумений и ожесточенной полемики. Но они не были приняты частично по военным соображениям (изза оппозиции Эйзенхауэра, не желавшего зависеть от таких форм контроля над итальянскими коммуникациями, которые были бы навязаны силам, занятым в военных действиях), частично в связи с обострением полемики между Советами и англичанами по европейским проблемам. Уже в то время возникали сложные моменты, вызывавшие споры и чреватые конфликтом, как, например, положение в Польше или Югославии, обсуждение которых было преждевременным.
Альтернатива между тесным сотрудничеством и четким разделением сфер влияния еще не прорисовывалась с достаточной четкостью, но Идеи готовил к конференции в Москве гораздо более прагматичные предложения, чем курс Форин Оффис в целом. Позиция Англии не особенно отличалась от позиции Советского Союза, который с приближением переговоров и прежде, чем второй фронт будет действительно открыт, а советская территория полностью освобождена от германских войск, опасался принятия неблагоприятных решений. Поэтому Советы стремились заполучить как можно больше гарантий того, что союзники действительно осуществят операцию «Оверлорд», и смягчить нескрываемую подозрительность Запада в связи с советскими планами удержать польские территории к востоку от линии Керзона.
Конференция в Москве в октябре 1943 г. была первой встречей трех министров. Они уже были знакомы друг с другом благодаря двусторонним встречам, но никогда не встречались втроем, тем более в момент оптимизма и эйфории руководителей союзников. Хотя на конференции предстояло обсудить острые проблемы и вопросы, по которым имелись глубокие расхождения, не следует забывать, что она проходила после капитуляции одной из двух стран «Оси» и явилась дипломатическим завершением военной победы. Конференция стала важным моментом выявления намерений на будущее, а также подведением итогов прошлого.
В более общем плане, в центре внимания конференции были предложение Рузвельта о подготовке заявления четырех держав

494

Часть  2. Вторая мировая война

возрождение польского национального духа препятствовало бы советским планам установления собственного господства в Польше. Что касается Австрии, то был рассмотрен вопрос о ее воссоздании как независимого государства и об отношениях Вены с Балканскими странами.
Наиболее острые споры вызывала ситуация в Италии, которая была чревата серьезными последствиями. Постепенный отход западных держав от идеи создания Союзной контрольной комиссии, которая, выполняя роль высшего контролирующего органа в Италии, должна была состоять из представителей не только Соединенных Штатов и Великобритании, но также и Советского Союза, объяснялся военными, но и более глубокими политическими соображениями.
Способ формирования Комиссии мог бы более или менее отчетливо продемонстрировать способность трех союзников действовать согласованно и сообща в мирное время, хотя военные операции они осуществляли раздельно. Он стал бы своего рода испытательным полигоном и моделью, в соответствии с которой в дальнейшем должны были бы создаваться комиссии для малых странучастниц «Оси». Короче говоря, решения, принятые относительно Италии, создавали бы то, что в историографии получило потом название «итальянский прецедент» в вопросах, касавшихся режима перемирия и, косвенно, формирования зон влияния.
Молотов участвовал в переговорах, предполагая, что позиция Англии с июля месяца не изменилась, а потому представил документ, в котором перечислял расплывчато и неопределенно принципы осуществления дефашизация Италии. Можно спросить, был ли советский министр разочарован или доволен выявившимся новым отношением Запада. Часть историографов придерживается того мнения, что Советы охотно отказались от своих настойчивых, но показных требований, отдав предпочтение интересам державной политики, а не планам мирового экспорта социализма. Тем не менее, этот тезис совершенно не учитывает реальности военной ситуации конца 1943 г., когда Советы, настаивавшие на участии в контрольных комиссиях, которые должны были быть созданы в странах, оккупированных западными армиями, воспринимались как вдохновители революционных замыслов, уже похороненных сталинизмом. Но революционные надежды еще сохранялись у определенной части европейского пролетариата.
Следуя реалистической логике, Молотов не растерялся, узнав о новых предложениях союзников. Он был удовлетворен тем, что его принципы дефашизации были приняты как руководство для политики союзников в Италии. Молотов также согласился, что

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      495
контроль над осуществлением перемирия поручается Союзной контрольной комиссии, в которой Советам отводилась чисто символическая роль (готовя такое же место союзникам в контрольных комиссиях в Балканских странах, прежде всего, в Румынии).
Горькая пилюля была подслащена благодаря созданию двух других органов (точные полномочия которых стали предметом последующих дипломатических переговоров, также проходивших в напряженной обстановке). Первым из них был Консультативный совет по вопросам Италии, т.е. орган, в котором Советский Союз должен был быть представлен уже не символически, а вместе с теми странами, которые подверглись военному нападению Италии. В его компетенцию входила разработка общих принципов политики союзников, но он фактически превратился в орган для безрезультатных дискуссий и бесполезных упреков.
Вторым органом, созданным тремя министрами иностранных дел, стала Европейская консультативная комиссия. По замыслу англичан, она должна была действовать таким образом, чтобы сдерживать стремление Советов превратить территории, которые будут ими оккупированы в будущем, из «сфер влияния» в «советизированные зоны». Она должна была разработать общие положения для руководства ими в дальнейшем при заключении перемирий с вражескими государствами и при проведении союзнической политики в Европе. Но Комиссия фактически существовала только на бумаге, или, точнее говоря, ее деятельность свелась к символическому формализму. Она быстро исчерпала свои задачи, в особенности, на Балканах регионе, оставив открытым все еще острый вопрос о форме осуществления капитуляции Германии и о дальнейшем управлении территорией поверженного противника.
В сущности, этот первый контакт представителей трех держав антигитлеровской коалиции ярко выявил скрытые трудности и опасные моменты, связанные как с необходимостью совместно продолжать войну, так и согласованно действовать для достижения мира. Сражаться сообща означало действительно стремиться к общим целям.
Отказ Советов поддержать идею польского восстания подтвердил обоснованность обвинений со стороны Германии в том, что они несут ответственность за массовое убийство почти 15 000 польских офицеров, чьи тела были найдены и извлечены из земли немецкими войсками в Катыни, в том районе восточной Польши, который ранее был занят советскими войсками. Но тогда обвинение было отвергнуто как мерзкий обман гитлеровской пропаганды. Несколько лет спустя злополучное обвинение получило подтверждение. Это доказывало, что Сталин, не щадя даже тех, кто в тот

496

Часть  2. Вторая мировая война

момент формально выступал заодно с СССР, жестко и неуклонно стремился к целям, которые в последующие два года стали очевидными.
В этих условиях инцидент привел к разрыву дипломатических отношений между правительством Москвы и находившимся в Лондоне польским правительством в изгнании, которое не поддержало утверждение о невиновности Советов, в результате чего было обвинено Москвой в игре на руку немцам. Итак, в 1943 г. отношение Советов к Польше и равнодушие к ней западных держав предвосхитили ситуацию, которая сложилась после войны в соответствующих «сферах влияния».
Термин «сферы влияния» в более поздней историографии и публицистике связывался с решениями, принятыми в феврале 1945 г. на конференции в Ялте. В действительности уже тогда стали намечаться «сферы влияния», каждая по своим определенным параметрам. Даже решение англоамериканцев не допустить Советы в какойлибо форме участвовать в контроле над осуществлением перемирия в Италии со всей очевидностью свидетельствовало об ограниченности согласия между участниками «Великого союза». Но в этом согласии, как неизменный контрапункт, присутствовало взаимное недоверие, стремление отстаивать собственные интересы.
Если для Советского Союза первоочередное стратегическое значение имела Польша, то Италия была и оставалась опорным пунктом для возрождения влияния Великобритании в Средиземноморье. Соединенные Штаты в то время еще не играли доминирующей роли в решении европейских проблем. Таким образом, первые шаги на пути создания новой системы международных отношений после войны не отвечали принципам глобального сотрудничества. В действительности, именно на Московской конференции было положено начало раздела мира на сферы влияния.
Тем не менее, Московская конференция, с точки зрения ближайшей перспективы, была успехом международной дипломатии. Во время первой встречи три державысоюзницы получили возможность понять масштабы своих разногласий, но они сумели определить и проблемы, представляющие взаимный интерес, и рассмотрели основные вопросы, которые предстояло решать в будущем, то есть вопросы, которые могли быть решены только на высшем политическом уровне. В сложившейся обстановке стало реальным предложение, обсуждавшееся в течение предыдущих недель, о встрече в верхах между Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем. Обсуждались время и место встречи. Сталин настаивал на том, чтобы место встречи было выбрано поближе к Советскому

498

Часть  2. Вторая мировая война

заливе, несмотря на присутствие японцев в Сингапуре. По этому вопросу развернулись долгие дискуссии, мало конструктивные, потому что наращивание обязательств союзников в Азии было бы в ущерб приоритету военных операций в Европе. Значение Каирской конференции оказалось важным в политическом отношении, так как она поставила задачу укрепления шаткого положения Чан Кайши.
Китайский президент, который также впервые встречался с Рузвельтом, имел с ним продолжительную беседу, во время которой претензии Китая на роль четвертой «великой» державы были подкреплены настойчивыми требованиями возвращения утраченных территорий. Маньчжурия, Дайрен, ПортАртур, Формоза, Пескадорские острова должны были отойти к Китаю. Корея должна была стать независимым государством, а вся японская собственность в Китае должна была перейти националистическому правительству в форме репараций наряду с японским торговым флотом и частью территорий, которые Япония получила в качестве территорий от Лиги Наций. В дополнение ко всему этому китайцы выдвинули, но более сдержанно, требования признания их суверенитета над Монголией и Тибетом, а также попросили американской поддержки в противостоянии английскому империализму и давлению со стороны Советов. В обмен Китай должен был поддержать усилия американцев по созданию военновоздушных баз на своей территории и реорганизовать китайские вооруженные силы в виду их участия в антияпонском наступлении, а затем и в захвате территории поверженной Японии. Это были весьма обширные требования, из которых Рузвельту удалось устранить антисоветский аспект, вынудив Чан Кайши согласиться с тем, что Дайрен и Внешняя Монголия станут уплатой за будущее вступление Советов в войну против Японии.
В заключительном коммюнике конференции только часть этих требований, касающаяся Маньчжурии, Формозы и Пескадорских островов, была признана официально. Относительно Кореи говорилось о возможной независимости. Кроме того, Япония должна была лишиться всех островов в Тихом океане, завоеванных после 1941 г., и всех насильно оккупированных территорий, к тому же в отношении Империи Восходящего Солнца был подтвержден принцип безоговорочной капитуляции.
Это было началом тесного сотрудничества между националистическим правительством Китая и Соединенными Штатами, к которому англичане должны были присоединиться в обмен на признание своих прав на Гонконг и Сингапур. Сотрудничество с Китаем оказалось роковым для американского присутствия в Азии. Хотя Рузвельт стремился проводить политику, отличную

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      499
от традиционной политики британского колониализма, он оказался связанным с наиболее традиционалистской силой в Китае, уступив японцам возможность открыто выступать против европейских метрополий.
Черчилль и Рузвельт 27 ноября 1943 г. прибыли в Тегеран. На следующий день начались дипломатические переговоры со Сталиным: состоялся ряд встреч втроем в присутствии многочисленных делегаций, а также прошли двусторонние встречи, в частности между Рузвельтом и Сталиным. Американский президент любил личную дипломатию и хотел, чтобы Сталин почувствовал, что он ведет переговоры с политиком, достойным доверия и стремящимся к искреннему сотрудничеству во имя будущего. Поэтому он тщательно и осторожно готовил эти личные контакты так, что даже вызвал раздражение у Черчилля, с которым был связан полномасштабным политическим союзом, но которого лишил в те дни, как уже было во время Каирской конференции, возможности встретиться с глазу на глаз во избежание подозрений со стороны недоверчивого кремлевского диктатора.
В истории дипломатических конференций периода войны Ялтинскую конференцию, проходившую в феврале 1945 г., принято считать центральным и решающим событием. Хотя встреча вызывает множество споров и представляет наибольший интерес для историографии, своей легендарной известностью она обязана скорее тому, что проходила в особой ситуации в канун окончания войны, чем тому, что в центре обсуждавшихся на конференции вопросов стояли проблемы создания послевоенной международной системы.
В этом плане, характер Тегеранской конференции, на которой было рассмотрено большое число проблем и принято множество решений или постановлений, намеченных в общих чертах, а в дальнейшем трансформированных в полноценные решения, позволяет утверждать, что первая встреча трех крупнейших военных союзников была одновременно и самой важной. Ни одна из проблем, касавшихся ведения войны, или связанных с нею политических проблем, не были обойдены вниманием. По многим вопросам произошел лишь обмен мнениями. Но если сравнить высказанные на конференции суждения с принятыми в дальнейшем решениями, то можно заметить, что уже тогда в дискуссиях проблемы обсуждались не только в общих чертах, а по существу и в полном объеме, что нашло отражение в последующих договоренностях.
Нет нужды говорить, что в конце 1943 г. в центре внимания на переговорах был вопрос о продолжении войны до победы.

500

Часть  2. Вторая мировая война

Рузвельт с уверенностью заявлял, что Германия будет разбита. Возможно, его европейские коллеги высказывались несколько менее уверенно, поскольку они непосредственно испытывали угрозу германской оккупации или воздушных бомбардировок. Московская конференция министров иностранных дел оставила в наследство Тегеранской встрече острые вопросы о выборе стратегии на завершающем этапе войны. В Москве Советы с большим вниманием отнеслись к предложению Великобритании оказать давление на Турцию с тем, чтобы она вступила в войну. В Тегеране же, напротив, с первого дня выявилось, что, несмотря на твердые заявления Черчилля и его сотрудников, Сталин не разделял оптимизма Молотова и Идена по поводу возможности принятия Турцией подобного решения. Хотя в британских предложениях содержалась возможность оказать более существенную военную помощь коммунистическим партизанам под командованием Тито в Югославии, тем не менее советский лидер твердо заявил о приоритете операции «Оверлорд».
Начало операции планировалось на 1 мая 1944 г., и только в случае задержки на два или три месяца можно было найти время для отвлекающей операции и оказать давление на Турцию или помочь партизанам Тито. Оставался открытым вопрос о верховном главнокомандующем. Рузвельт еще не объявил, кого он назначает на этот пост, что заставило Сталина и Советы усомниться в реальности новых сроков, установленных союзниками. Но эти сомнения рассеялись, как только Рузвельт на обратном пути в Соединенные Штаты сообщил о назначении Эйзенхауэра. Черчиллю ничего не оставалась как вести арьергардные бои и надеяться, что с ноября 1943 г. по май 1944 г. союзнические войска не будут задействованы и их всегда можно будет быстро использовать в Средиземноморье.
Настойчивость англичан не только вызывала подозрения у Советов, но и раздражала американцев, хотя приданная позже этим требованиям антикоммунистическая окраска весьма спорна. Форин Оффис был давно уверен, а со временем уверенность возрастала, что после войны большая часть Балканского полуострова окажется под советским господством. Если и можно было вести дипломатическую борьбу, то это были бои арьергардного характера. Поэтому стремиться выявить, что скрывалось за намерениями Черчилля, представляется излишним, по крайней мере, следует учитывать не только идеологические аспекты.
Конечно, советское наступление в Европе не могло восприниматься с удовольствием лидером британских консерваторов; столь же верно и то, что кроме Греции и в меньшей мере Югославии и Венгрии, англичане питали слабый интерес к Дунайско

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      501
Балканскому региону. Полагать, что произошли внезапные перемены, думается неуместно. Учитывая, какой стадии достигли военные операции в конце 1943 г., гораздо более убедительными представляются заключения, основанные на гипотезе о британских опасениях утратить возможности, которые открывались в связи с капитуляцией Италии. Было бы достаточно небольших усилий, чтобы очистить от немцев весь полуостров и быстро дойти до Паданской равнины, которая могла бы стать идеальной базой для любых военных операций, нацеленных на Балканы, но, в еще большей мере, направленных против Южной Германии. Только в конце конференции Черчилль отказался от своих оговорок и полностью присоединился к американским стратегическим планам.
Другая важная военная проблема, которая обсуждалась в Тегеране, касалась советского участия в войне с Японией, и Сталин подтвердил то, о чем ранее в Москве заявил Молотов. Советский Союз сможет вступить в войну с Японией (можно сказать, откроет свой «второй фронт», отсутствие которого создавало союзникам немалые трудности в войне на Тихом океане, где англоамериканцы оставались «одни» в борьбе с Японией) как только будет закончена война с Германией, но Сталин четко не определил условия своего участия.
Обсуждение политических вопросов проходило довольно хаотично, за исключением проблем, не вызывавших споров. Среди них были и проблемы общего характера, в частности, связанные с заявлением четырех держав и с ролью Франции в международной жизни после войны. Рузвельт пояснил, что заявление послужит зародышем для будущего важного института  Организации Объединенных Наций, которой надлежит оберегать мир. В этой связи американский президент выступил со своей идеей четырех полицейских, четырех великих держав, которые благодаря длительному соглашению смогут играть роль гарантов сохранения мира.
Сталин не скрывал своего скептицизма и проявил озабоченность (если можно так сказать), что Конгресс США не захочет оказаться вовлеченным в будущие европейские споры, или что подобный замысел вынудит Соединенные Штаты держать свои вооруженные силы в Европе. Но Рузвельт его заверил (если можно так сказать), что эта задача будет возложена на Великобританию и Советский Союз. Он предполагал, что в будущем Европейский континент будет поделен на британскую и советскую сферы влияния (он не представлял и не мог представить, что эти две державы не смогут сотрудничать).
Что касается Франции, то ее будущая роль не была согласована. Рузвельт считал де Голля «фашистом и империалистом»; Сталин

502

Часть  2. Вторая мировая война

без труда разделял это мнение и утверждал, что подлинным представителем Франции было правительство Виши. Черчилль был тогда единственным, кто отстаивал интересы «Свободной Франции», и это был один из немногих вопросов, по которым англичане в дальнейшем одержали верх. Организация мира, создание Организации Объединенных Наций и борьба против колониализма  по этим вопросам Сталин и Рузвельт пришли к согласию в беседах наедине. Необходимо было противопоставить японским лозунгам те же методы, как сделали это американцы, пообещав независимость Филиппинам, или же планируя включить в Устав Объединенных Наций «заявление о независимости стран».
Доклады по важнейшим проблемам не помешали трем лидерам союзных держав конкретно и целенаправленно рассмотреть проблемы, таившие в себе глубокие причины для будущего противостояния. Первой в ряду таких проблем была Польша, ради спасения независимости которой, напомнил Черчилль, Англия вступила в войну. Но премьерминистр в беседе со Сталиным с глазу на глаз, не колеблясь, заявил, что независимость не означает также целостность и неизменность границ. Английское правительство обязывалось воссоздать Польшу как государство, но не сохранить ее довоенные границы. Важнейшим вопросом, сказал Черчилль, является советская безопасность. Следовательно, смещение на запад польской границы было решением, не вызывавшим трудностей. Линия Керзона 1919 года уже намечала раздел по этническому принципу, за исключением небольших поправок в пользу Польши, которая получала компенсацию, как предложил Идеи 28 ноября, в виде уступки немецкой территории до Одера. Был ли согласен Сталин? Ответ мог быть только положительным: СССР сделал все возможное, чтобы поляки получили такой результат. Рузвельт придерживался той же позиции.
1 декабря во второй половине дня Рузвельт встретился со Сталиным в присутствии Молотова, Гарримана и переводчиков. Американский лидер сказал, что в 1944 г. предстоят президентские выборы и если война будет закончена, он не сможет вновь выдвинуть свою кандидатуру, а в ситуации войны он должен будет исполнить свой долг. В связи с выборами Рузвельт требовал принять во внимание, что в Америке имелось шесть или семь миллионов избирателей польского происхождения, и он не мог позволить себе потерять их голоса. Американский президент добавил, что поддерживает предложение передвинуть западную границу Польши к западу до Одера. Рузвельт также надеялся, что Сталин «поймет», что в то же время «он не мог участвовать в какомлибо публичном соглашении», которое санкционировало бы

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      503
такое изменение границ. Сталин понял. Но судьба польских территорий была уже предрешена.
Что касается политического устройства Польши, то Сталин постарался выдвинуть на авансцену своих ставленников в ожидании, когда Красная армия вступит на территорию соседней страны. Пока он был вынужден уступить англоамериканскому давлению и нормализовать отношения с польским правительством в изгнании. Взамен он потребовал от поляков согласия, что восточной границей Польши станет граница, установленная в 1941 г. Советами. Это была линия Риббентроп–Молотов, как едко заметил Идеи, а Молотов называл ее линией Керзона. От названия границы зависело восстановление дипломатических отношений, переговоры о котором, впрочем, продолжались несколько месяцев. Этого времени было достаточно, чтобы Советы создали в Польше политический организм, полностью от них зависимый.
На конференции в Тегеране рассматривалась также судьба Германии, поскольку этой проблеме не было уделено достаточного внимания во время Московской встречи. Это было сделано в Тегеране. Предстояло решить, расчленить или нет вражескую страну. Сталин и Черчилль были склонны принять раздел Германии. Позже Сталин разъяснил, что СССР требует предоставления территориальных уступок, которые включали бы аннексию Кенигсберга. Рузвельт ознакомил участников встречи со своим планом раздела Германии на пять зон, каждая из которых должна была быть независимой. Над некоторыми территориями  Кильский канал, порт Гамбург, области Рур и Саар  предлагалось установить международный контроль. Таков был подход к обсуждению важной проблемы, продемонстрировавший ориентацию победителей; ее развернутое решение было поручено Европейской консультативной комиссии. Больших изменений на карте Европы не планировалось, за исключением изменения границ Польши и раздела Германии. Все остальное с небольшими поправками должно было вернуться к довоенному положению: это касалось малых стран и средних держав  Франции и Италии.
Политическая значимость дискуссий о малых странах была менее масштабной, но они в равной мере свидетельствовали о намерениях ведущих союзных держав. Сталин заявил, что аннексия Советским Союзом Прибалтийских государств не подлежит обсуждению, и даже Рузвельт по существу не возразил ему. Сталин заявил также, что Финляндия должна вернуться с небольшими изменениями к состоянию границ на март 1940 г. и, кроме того, выплатить весомые репарации Советскому Союзу (возместить 50% ущерба, понесенного вследствие нападения Финляндии).

504

Часть  2. Вторая мировая война

Только Черчилль высказал некоторые сомнения. Рузвельт промолчал.
Советский Союз заявил о своих интересах относительно судоходства в районе проливов, и в этом вопросе Рузвельт предложил осуществить полнейшую либерализацию, вне зависимости от того, будет ли участвовать Турция в будущем в войне или нет. По этой проблеме англичане и Советы предпочли соблюдать молчание. Союзники легко пришли к соглашению относительно заявления, которое обязывало три ведущие державы помочь Ирану в преодолении экономических затруднений, порожденных войной, и гарантировать ему независимость и целостность территорий после окончания военных действий. Наконец, как англичане, так и Советы признали необходимость оказания массированной поддержки партизанам Тито, к тому же англичане уведомили о своем намерении участвовать в освобождении Греции.
Очень немногое из этих дискуссий вошло в заключительное коммюнике конференции  лишь обязательство начать операцию «Оверлорд» и наименее значительные вопросы. Тем не менее, на конференции был очень четко намечен образ действий трех ведущих держав в отношении будущего Европы. Во всем этом поражает не столько жесткий реализм Сталина или конкретный подход Черчилля, сколько преобладающая роль Рузвельта в решении наиболее острых проблем в пользу Сталина и Советов. Относительно будущего оставалось только уточнить технические детали либо рассмотреть новые проблемы, возникшие в ходе военных операций. Участники конференции, провозглашая принципы нового мирового порядка, с легкостью и бесцеремонностью рассуждали о судьбах целых народов. Возможно дипломатический итог встречи может ввести в заблуждение, но анализ протоколов Тегеранской конференции не может не вызвать замешательства.
Рузвельт и Черчилль покинули Тегеран 2 декабря и направились в Каир, где им предстояло встретиться с турецкими руководителями, которые знали, что позиция их страны была объектом дискуссий в иранской столице. Турки были очень озабочены и старались как изложить свою точку зрения, так и понять замыслы союзников. В Каир прибыли президент Турции Исмет Иненю и министр иностранных дел Нуман Менеменджиоглу.
Черчилль предпринял последнюю попытку оживить идеи, уже похороненные в Тегеране, и оказал энергичный нажим на турецких руководителей с тем, чтобы Турция вступила в войну. Он добивался того, чтобы Анкара разрешила установить на своей территории базы для британских радаров, которые могли бы использоваться в дальнейшем для присланных в Турцию воздуш

506

Часть  2. Вторая мировая война

ропе  от Франции, еще оккупированной немцами, и вплоть до Италии, уже частично освобожденной  а также на всем Ближнем Востоке.
Сложившаяся ситуация не была неожиданностью, поскольку она касалась уже известных намереней и территорий. Было менее известно, однако, в каких пределах Советы намерены осуществлять свое влияние. Будут ли они удовлетворены, как осторожно дали понять Молотов и Сталин на конференциях в Москве и Тегеране, таким миропорядком, который обеспечит безопасность Советов, или будут осуществлять более решительный натиск на Запад, чтобы добиться своего присутствия в Европе, способного заполнить вакуум, оставленный поверженной Германией?
Первый тревожный сигнал по этому поводу был получен союзниками в марте 1944 г., когда правительство СССР неожиданно заявило о восстановлении непосредственных отношений с Италией. Ни процедура, ни политические условия реализации этой советской инициативы не проясняли намерений Москвы относительно Италии, что вызвало обеспокоенность союзников, считавших, что этот регион должен оставаться бесспорной зоной британского и американского господства.
Двусмысленность вокруг итальянской ситуации возникла еще до Московской конференции, когда требовалось определить ответственность за контроль реализации перемирия в Италии. Решение о создании двух параллельных органов, т.е. Союзной контрольной комиссии и Консультативного совета по вопросам Италии, было принято без четкого разграничения их полномочий. Для англоамериканцев и оккупационных военных властей в Италии было абсолютно ясно, что единственным органом, обладавшим реальной властью, являлась Контрольная комиссия. Именно она должна была определять и направлять деятельность правительства Бадольо, а также любого другого итальянского правительства, которое придет ему на смену.
Советы выступили против такого понимания задач Контрольной комиссии, они давно назначили своим представителем в Консультативный совет одного из видных деятелей советской номенклатуры  Андрея Вышинского, бывшего тогда заместителем министра иностранных дел, но известного в качестве главного обвинителя на судебных процессах в ходе чисток конца тридцатых годов. Назначение Вышинского предполагало исполнение им особых политических функций, а не только участие в консультациях. Советы намеревались придать своему присутствию в Италии и вообще в Средиземноморье (поскольку в компетенцию Консультативного совета должен был войти весь этот район) значимость

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      507
подлинного участия в решении важнейших политических вопросов в этом регионе в рамках «Великого союза».
На Московской конференции впервые появилась возможность прояснить позиции союзников. При современном состоянии документальной базы трудно сказать как Советы оценивали намерения союзников и какие они делали выводы. Поэтому пребывание Вышинского в Италии в начале января 1944 г., когда начал работу Консультативный совет по вопросам Италии, может рассматриваться как выражение доброй воли в отношении намеченного процедурного процесса, а возможно, и как сложный политический маневр с целью обойти позиции англоамериканцев.
В пользу второго истолкования свидетельствуют два обстоятельства: бессодержательный характер дискуссий в ходе работ Консультативного совета, где вскоре Вышинского сменил посол Богомолов, а также то, что советский представитель, воспользовавшись случаем, развернул активную деятельность по установлению автономных контактов с итальянской дипломатией. К тому же произошло укрепление позиций Итальянской коммунистической партии, что не могло не беспокоить союзников. Вышинский встретился с генеральным секретарем министерства иностранных дел Италии Ренато Прунасом. Он обсудил с ним возможности улучшения отношений между двумя странами, выслушал его жалобы по поводу того, что Италия окружена своего рода «китайской стеной», выстроенной союзниками, что препятствовало какимлибо действиям в пользу общей борьбы против нацистов, и обсудил вопрос об изменении сложившейся ситуации.
Изменение могло произойти в двух направлениях: советское правительство должно было изучить возможности установления прямых отношений с Италией в полном объеме (вопреки перемирию, которое оно подписало и которое ставило под контроль любую дипломатическую инициативу Италии), а итальянское правительство перестало бы чинить препятствия возвращению в Италию ведущему руководителю итальянской компартии Пальмиро Тольятти. Он призван был стать выразителем нового политического курса: не противостояние антифашистских партий Савойской династии и Бадольо, ответственных в прошлом за тайный сговор с Муссолини, а сотрудничества во имя общей борьбы с нацизмом. Сначала выиграть войну, а потом обсуждать политическое будущее Италии.
Результатом этого политического соглашения стало советское заявление от 11 марта 1944 г. о признании правительства Италии и возвращение Тольятти в Италию в конце того же месяца. В конце апреля было сформировано первое итальянское правительства,

508

Часть  2. Вторая мировая война

состоявшее не только из чиновников и военных, но и представителей всех антифашистских партий, которые вошли в правительство вследствие поворота, провозглашенного Тольятти в политике Комитета национального освобождения (КНО), координировавшего деятельность антифашистских политических партий. Все эти события свидетельствовали о том, насколько легко Советы смогли обойти контроль союзников и вызвать в политической системе Италии радикальные перемены, при этом англоамериканцы не сумели ничего противопоставить Москве, кроме выражения своего неодобрения или разочарования.
Тем не менее, в отношениях между великими державами эти события оставили глубокий след, потому что они показали, что «медовый месяц» большой тройки, протекавший в период между Москвой и Тегераном, завершился. Если англоамериканцы действовали до проведения конференций по собственному усмотрению в разработке политической линии в Италии, то теперь точно также поступали Советы как на освобожденных ими европейских территориях, так и в той же Италии.
Государственный секретарь Соединенных Штатов Хэлл с горечью и тревогой отмечал признаки этих перемен, у него складывалось впечатление, что «советское правительство не склонно играть конструктивную роль как полноправный член семьи наций, как участник международного сотрудничества». Стиль односторонних инициатив может нанести лишь вред, заметил Хэлл, а «события развиваются столь быстро, что советскому правительству предстоит выбирать между развитием и расширением международного сотрудничества в качестве ведущего принципа послевоенного мироустройства, и односторонними и волевыми методами решения проблем, в особенности тех, что представляли интерес для Советского Союза».
Методы, которые Советы использовали для выражения своего признания правительства Бадольо, свидетельствовали о намерении обойти вето союзников и добиться важного одностороннего успеха, что содействовало расширению советского влияния в Италии и Средиземноморье, в регионе, исключительно важном в стратегическом плане. Это происходило накануне открытия второго фронта и перед наращиванием помощи югославским партизанам. Подобные действия стали предвестником послевоенного политического курса. Они были также выражением желания Советов отплатить союзникам.
На протесты против одностороннего решения Советы ответили тем, что пошли на видимый компромисс, согласно которому обмен послами с Италией должен был произойти как простой акт,

510

Часть  2. Вторая мировая война

«дружественных» советских войск, когда они начнут освобождение территории Чехословакии.
Эта операция была уже близка. Одновременно с высадкой союзных войск в Нормандии Советы развернули мощное наступление на центральном фронте, благодаря которому они преодолели Карпаты и вступили на территорию Польши. Перед Москвой встал вопрос об отношениях с находившимся в Лондоне польским эмигрантским правительством и, что было новым моментом, об отношениях лондонского правительства с Польским комитетом национального освобождения, который был создан под контролем Советов в городе Люблине. Эта проблема обострялась по мере продвижения советских войск вглубь территории Польши, а с 1 августа она приобрела драматичный характер, поскольку польское военное подполье, связанное с эмигрантским правительством, открыто призвало к восстанию в Варшаве против немцев. В те дни советские войска находились на расстоянии в несколько десятков километров от польской столицы. Они могли прийти на помощь восставшим, либо в соответствии с настояниями союзников позволить им создать на территории, контролируемой Советами, воздушные базы, с которых можно было бы оказывать помощь польским повстанцам.
Все это, однако, стало невозможно изза изнурительного политического спора, который развивался параллельно с военными действиями и за время которого недоговоренности и взаимный обман привели к трагедии. Первым к уклончивости и недоговоренности прибегнул Рузвельт. Накануне высадки в Нормандии он провел ряд встреч с Миколайчиком, главой польского эмигрантского правительства. Во время этих встреч американский президент дал понять, что ему трудно занять определенную позицию, но в то же время он неустанно повторял лидеру эмигрантского правительства, что необходимо встретиться и договориться со Сталиным. Поляки, говорил Рузвельт, должны быть готовы пойти на уступки.
Рузвельту с трудом удалось добиться от советского диктатора согласия принять польского премьерминистра, который вылетел в Москву 27 июля. Еще до прибытия Миколайчика в Москву, Сталин сообщил о своих хорошо известных позициях по территориальному вопросу и о менее известных взглядах на отношения между эмигрантским правительством и Комитетом национального освобождения. Советы соглашались признать польское лондонское правительство только в том случае, если его членами станут многие участники Комитета национального освобождения и если оно избавится от тех своих представителей, кто наиболее

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      511
«дискредитировал» себя и несли наибольшую ответственность за проведение профашистской политики, включая Миколайчика.
В этих условиях визит в Москву был бесполезным и унизительным для польского политика, который предпринял его под давлением Рузвельта и Черчилля. 3 августа, в то время как в Варшаве бушевало восстание, Миколайчик встретился в Москве со Сталиным. Он попросил срочно оказать помощь, но Сталин уклончиво ответил, что ему ничего неизвестно о том, что происходит в Варшаве и поэтому он не может взять на себя никаких обязательств. Для Сталина было важно, чтобы Миколайчик принял его политические и территориальные условия, остальное предстояло обсудить с Комитетом национального освобождения во главе с Болеславом Берутом, преданным исполнителем советских приказов. 9 августа Сталин снова встретился с польским министром и обещал ему, что изучит возможности помочь повстанцам, которые тем временем героически боролись за освобождение Варшавы. Несколько дней спустя Сталин пришел к выводу: восстание возглавляли антисоветские элементы, и оно не заслуживало никакой помощи. Сталин сделал такой вывод, увидев равнодушие Рузвельта и Черчилля к польской проблеме, которое проявилось на конференции в Тегеране. К тому же, Сталин знал, что накануне выборов Рузвельт менее чем когдалибо сможет произнести хоть слово правды о том, что происходило в Польше, где народ, мученик войны, претерпевал испытания и бесчисленные предательства, будучи заложником политики великих держав.
Только в сентябре Сталин позволил использовать советские базы для помощи повстанцам. Между тем советские войска уже приближались к варшавскому предместью  Праге и 15 сентября вошли в него. В то же время они оставались на подступах к Варшаве до тех пор, пока 3 октября польские повстанцы вынуждены были капитулировать перед немцами, теми самыми немцами, которые теперь под напором Красной армии готовились оставить столицу Польши. Конечно, американцы и англичане сознавали свою ответственность. В те же самые месяцы они полностью были заняты выполнением первого этапа операций во Франции. Хотя действия Советов были законными и рассчитанными, они нанесли новую, еще более глубокую травму союзническим отношениям. Черчилль настаивал на организации новой встречи в верхах, но Рузвельт не хотел этого (как по дипломатическим соображениям, так и ввиду предстоявших выборов).
Едва завершился варшавский казус, как начался румынский, также вызвавший новую волну взаимных недопониманий. С лета 1943 г. румыны (которые были задействованы в войне только на

512

Часть  2. Вторая мировая война

советском фронте) начали зондировать возможность заключения сепаратного мира. Жесткий контроль со стороны Германии и судьба Северной Италии должны были убедить их, что добиваться этого нецелесообразно. Между тем, в августе 1944 г. Советы успешно провели грандиозное наступление на центральном фронте. Вскоре они неожиданно начали массированное наступление по всему 600километровому фронту, который включал весь БалканоДунайский регион и приближался, прежде всего, к территории Румынии. Ситуация вынуждала короля искать пути спасения монархии. 23 августа он приказал арестовать румынского «дуче» маршала Иона Антонеску и сменить его правительство новым кабинетом, в который бы входили представители политических сил, еще остававшихся в Румынии.
Как и в Италии, во главе правительства король поставил преданного ему генерала Константина Сэнетеску, окружив его министрами без портфеля, среди которых выделялись глава национальной крестьянской партии Юлиу Маниу, лидер либеральной партии Константин Брэтиану и лидер социалдемократической партии Титель Петреску. Представителя небольшой коммунистической партии Румынии также включили в новое правительство, первоочередной задачей которого было просить Москву немедленно подписать перемирие. Реакция Советов была ободряющей: 25 августа пришло сообщение о благосклонном отношении Москвы.
Однако соглашение о капитуляции Румынии было подписано только 12 сентября, после того, как англоамериканцы высказали свое одобрение и пожелание, чтобы в Румынии была создана Союзная контрольная комиссия, аналогичная той, что в свое время была сформирована в Италии. Замысел совпадал по форме, но не по содержанию: Советы намеревались взять на себя в Румынии те же функции, которые западные союзники осуществляли в Италии. Они заняли всю территорию Румынии и установили там жесткий контроль, к которому ради проформы был сначала допущен представитель Англии, а затем и США, прибывший в Бухарест. Советский представитель генерал Виноградов иницировал первую смену правительственного кабинета, изгнав из него в средине октября Маниу и Брэтиану, вместо них в правительство были включены деятели, не имевшие политического веса. Это было только начало прямого политического вмешательства, которое в 1945 г. проявилось еще более ярко. Кроме того, эти события свидетельствовали о том, как трудно и сложно было союзникам выработать общую политическую линию.

514

Часть  2. Вторая мировая война

был присоединиться Китай. Контакты в связи с созывом подобной конференции начались в феврале 1944 г., а в апреле состоялся первый обмен мнениями, в ходе которого была достигнута договоренность, что подготовительная конференция экспертов приступит к работе в августе 1944 г. Местом ее проведения стала большая вилла ДумбартонОкс в Джорджтауне, одном из кварталов Вашингтона. Вилла дала название и конференции, открывшейся 21 августа и продолжавшейся до 29 сентября. В ходе переговоров на основе сопоставления различных, но в основном сходных предложений, был разработан комплекс согласованных норм. Исключение составляли отдельные вопросы, касавшиеся важнейших политических моментов деятельности новой организации, а также некоторых преимущественно технических аспектов, однако не лишенных политического значения.
Расхождения по отдельным вопросам свидетельствовали о трудностях выработки единого понимания будущего мироустройства. Вопервых, это были вопросы, связанные с всеобщим характером организации, поскольку Советы требовали включения в нее всех 16 республик, входивших в состав СССР. Вовторых, разногласия касались режима несамостоятельных территорий и, в частности, тех, на которые распространялась система опеки, аналогичная режиму «мандатов» Лиги Наций.
В ходе дискуссии наиболее сложным в политическом отношении оказался вопрос о порядке голосования в рамках будущей организации. Все помнили, что правило единогласия фактически парализовало работу Лиги Наций. В связи с этим выявилась проблема соотношения между юридическим равенством наций в международном плане и неравенством ответственности, вытекающим из различия политического веса каждой из них, и разного размера расходов, которые великие державы должны были нести в случае проведения международных акций.
В дальнейшем вопрос еще более осложнился. Действительно, введение правила большинства в организации, где Соединенные Штаты весьма вероятно станут господствующей силой, означало, что большинство, состав которого предопределен, станет в будущем направлять деятельность организации. Это не создавало бы проблем до тех пор, пока сохранялось бы «прочное согласие», существовавшее, казалось, в тот период между великими державами, но вызывавшее сомнение у каждого, кто реально смотрел на вещи и в возникавших конфликтах видел вероятность кризиса этого согласия.
При отсутствии особой системы гарантий, которая «заставляла» бы ведущие державы голосовать вместе или не голосовать,

516

Часть  2. Вторая мировая война

Черчилль, не преминул красочно описать ее в своей книге «Вторая мировая война», что послужило толчком для нескончаемой полемики о пресловутой державной политике и о господстве концепций раздела мира на «сферы влияния», ярким и циничным примером которых стала Московская встреча. В действительности, хотя по существу эпизод, о котором вспоминает Черчилль (т.е. процентный раздел на сферы английского и советского влияния ДунайскоБалканского региона Европы) изложен точно, он остается совершенно непонятным, если его свести просто к анекдоту. Беседы с глазу на глаз были результатом весьма сложной политики и прелюдией к гораздо более серьезным переговорам и к более обязывающим договоренностям, ради которых британская дипломатия работала в течение нескольких месяцев.
За время, предшествовавшее встрече в Москве и последовавшее за ней, Красная армия продолжала активно продвигаться на запад, что вызвало разнообразные последствия. Заняв всю Румынию, Советы воспользовались внутренним хаосом в Болгарии после смерти царя Бориса (август 1943 г.) и прихода к власти земледельческой партии, которой противостояла болгарская коммунистическая партия, чтобы 5 сентября 1944 г. объявить войну Болгарии и тут же ввести на ее территорию свои войска. Как раз в этот момент в результате народного восстания были арестованы регент князь Кирилл, брат царя Бориса, и правительство, вследствие чего сложились условия для просьбы о перемирии, которую Советы с готовностью приняли.
Тем временем, Красная армия приближалась к центральному региону Балкан, началась осада Белграда и Будапешта. В то же время немцы внезапно убрали регента Хорти, вина которого состояла в том, что он обратился к Советам с просьбой о перемирии. Еще во время Московской встречи английские войска, высадившиеся 5 октября в Греции, взяли 14 октября Афины, где они сформировали Временное правительство национального единства.
С начала 1943 г., со времени поражения немцев под Сталинградом, для Форин Оффис стало ясно, что советское наступление может превратить Балканы в театр военных действий, и в стратегии западных держав не было предусмотрено ничего, что можно было бы противопоставить Советам. Перед англичанами встала проблема, как предотвратить насильственные социальнополитические перемены вследствие оккупации Советами балканских стран, т.е. советское присутствие на Балканах не должно было автоматически привести к господству коммунистических партий (политический вес которых был сам по себе незначительный) и советизации. Эту цель, совпадавшую с желанием сохранить со

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      517
трудничество с Москвой и после войны, можно было осуществить различными путями, например, с помощью согласования странами политической деятельности в Европейской консультативной комиссии.
Между тем, метод согласования, весьма сложный и многоаспектный, уже выявил в случае с Италией свою неэффективность, и англичане вынуждены были изменить свои планы. Если согласованная деятельность была невозможна, то для англичан оставался единственный способ защиты их интересов на Балканах и предотвращения советизации  убедить Кремль, что западные державы намерены учитывать советские требования безопасности.
Итак, Московскую встречу следует рассматривать именно в этом ключе, а не как шаг на пути к «циничному» и окончательному разделу Балкан на сферы влияния; она скорее отражала попытку определить соответствующие позиции на переходном этапе перемирия, до полного поражения Германии и вплоть до заключения мира. Эти замечания имеют своей целью объяснить, что последующая сталинизация балканского региона Европы была негативным результатом не Московских договоренностей, а скорее, наоборот, их неудачной реализации.
Черчилль рассказал в своей книге, что вечером в день приезда в Москву и в отсутствие Гарримана он быстро набросал на листочке бумаге суть соглашения и передал его Сталину, который увидел таблицу, представлявшую в процентном соотношении соответствующие доли советского и англоамериканского влияния, и одобрил ее птичкой синим карандашом. Договоренности касались пяти стран: было отмечено, что в Румынии на 90% устанавливается советское влияние и на 10% западное, в Греции, наоборот, преобладающее влияние Запада  на 90% и на 10% советское; в Болгарии соотношение устанавливалось в пользу Советского Союза  75% и на долю западных держав  25%; а в Венгрии и Югославии раздел производился поровну  на 50% советское влияние и на 50% западное.
Черчилль ярко описывает, как тут же попросил уничтожить эту бумажку, которая, тем не менее, до сих пор находится в британских архивах. Он же сам на следующий день уточнял в своей переписке с правительством в Лондоне и в проектах, которые должны были быть представлены на обсуждение Советам, что методика подсчета в процентах была использована только для того, чтобы создать возможности для более точного изложения своих соображений «на общедоступном языке», и предназначалась для того, чтобы служить «только временным руководством на ближайшее будущее в ходе войны», а не для того, чтобы стать основой «системы жесткого раздела на сферы интересов».

518

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      519
выработать позиции по главному из европейских вопросов  германскому  более четко, чем это было сделано на Тегеранской конференции. В тот исторический момент они понимали, что задача найти согласованное решение стоит, прежде всего, перед Великобританией и Советским Союзом. К тому же, Рузвельт неоднократно заявлял, что американские войска будут выведены из Европы не позднее, чем через два года после окончания войны, в тот момент, когда американские граждане перестанут понимать, почему их армия находится далеко от родины в мирное время и после разгрома нацизма.
Американцы разработали такие концепции, что германский вопрос приобрел иное значение. Министр финансов Генри Моргентау в августе 1944 г. предложил план, согласно которому индустриальная мощь Германии должна быть уничтожена вплоть до разрушения большой части немецких промышленных предприятий, затопления некоторых шахт и превращения ее в страну с преимущественно аграрной экономикой. Ответственность за установление нацизма и развязывание войны, согласно этому плану, возлагалась на весь немецкий народ. Столь радикальный «план Моргентау» не был принят государственным департаментом и военным министерством, его заменили директивой Объединенного комитета начальников штабов (известной позже как директива 1067), которая носила среднесрочный характер, была суровой, но конструктивной и направленной на возрождение демократической Германии. К тому же она оговаривала, что США не проявляют интереса к концептуальной разработке краткосрочных германских проблем. И хотя со временем эта позиция американцев была пересмотрена, возможно, под влиянием самой логики событий, но в конце 1944 г. и в первые месяцы 1945 г. она казалась предварительным условием при любом подходе к решению германской проблемы.
К основным проблемам добавились военные и политические вопросы, требовавшие немедленного решения. В военном отношении конец 1944 г. был отмечен контрударом немецких войск в Арденнах и ожесточенным сопротивлением Германии советскому наступлению с востока. Защищая территорию своей родины, немцы сражались с возрастающим упорством, особенно в пограничных с Польшей районах, где были преимущественно размещены концентрационные лагеря смерти. Сталин подозревал, что за этим сопротивлением немцев было скрыто намерение бороться с врагами двояким образом: с одной стороны, вести ожесточенную борьбу на востоке, чтобы упорно защищать каждую свою позицию; с другой, добиваться с помощью маневров военного прорыва

520

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      521
полностью взять власть. 6 декабря политические противоречия приняли форму военного столкновения: в Афинах произошли стычки между английскими оккупационными войсками и партизанскими отрядами коммунистов. Началась жестокая борьба, в которой обе стороны использовали отнюдь не джентльменские методы, и даже английские лейбористы выступали в палате общин с критикой своего правительства. Только в середине января 1945 г. столкновения завершились принятием компромисса, т.е. созданием нового коалиционного правительства во главе с генералом Николасом Пластирасом, которому англичане оказали полную поддержку, а Сталин проявил абсолютное равнодушие в соответствии с Московскими договоренностями.
С тех пор Греция стала символом опасности, которая могла угрожать союзникам в переходный период в Европе (но если посмотреть внимательнее, то и Советам, решавшим проблемы посвоему). Эта опасность возрастала в связи с тем, что как в Греции и Италии, так и в Югославии силы Сопротивления нацизму приобрели значительный вес и, в особенности в Югославии, претендовали на руководящую роль. Пример Греции показал, что там, где силы коммунистов в связи с присутствием западных войск не получали достаточной поддержки для наращивания своего влияния, они стремились воспользоваться эмоциональным подъемом и волнениями, которые неизбежно сопровождали освобождение от немецкой оккупации, чтобы силой прийти к власти. Это могло привести к тому, что все страны Средиземноморья попали бы в руки коммунистов.
Все сказанное о Греции помогает понять, почему союзники были озабочены тем, как предотвратить аналогичные события в Италии, где к северу от Готской линии сформировалось сильное партизанское движение, политическое руководство которым осуществляло автономное ответвление Комитета национального освобождения (созданного в Риме), называвшее себя Комитетом национального освобождения Северной Италии (КНОСИ). Руководящую роль в КНОСИ играли левые силы, готовые, судя по их взглядам, продолжать борьбу даже после окончания войны с Германией, чтобы превратить Италию в социалистическую республику.
Именно в виду этой угрозы представители союзников в Италии были озабочены подписанием (в конце декабря 1944 г.) четких военных соглашений с партизанами Северной Италии в целях координации военных действий и увеличения помощи вооруженному Сопротивлению. Кроме того, партизаны должны были взять на себя обязательство провести быстрое и полное разоружение военных партизанских отрядов сразу после окончания войны.

522

Часть  2. Вторая мировая война

В качестве гарантии этих соглашений союзники потребовали от правительства в Риме (поскольку оно формально представляло Комитет национального освобождения) определить отношения со своим органом, действующим в Северной Италии. Необходимо было четко заявить, что КНОСИ подчиняется Римскому комитету, который поручил КНОСИ представлять новую законную демократическую Италию на территориях, еще занятых нацистами. Но эти функции должны быть снова переданы Риму, как только партизаны и союзники нанесут поражение немцам.
В том же ключе следует рассматривать все то, что произошло в Бельгии 29 декабря 1944 г., когда британские оккупационные силы вмешались в проведение мощной антимонархической демонстрации, организованной коммунистической партией с целью заклеймить молчание короля Леопольда III во время немецкой оккупации.
Итальянские события оказались еще более показательными. В конце ноября  начале декабря 1944 г. правительство во главе с Иваноэ Бономи было вынуждено уйти в отставку в связи с полемикой между политическими партиями относительно полномочий наместника короля принца Умберто Савойского, которому отец делегировал функции главы государства до проведения народного волеизъявления. В этих обстоятельствах американцы, выполняя политическое решение, оспариваемое англичанами, показали, что их равнодушие относительно будущего устройства Европы было напускным, а их истинное отношение абсолютно иным, что необходимо учитывать европейским союзникам.
Отношения между союзниками подверглись испытанию, хотя и не столь прямо как в выше приведенных случаях, в Югославии и Франции. В Югославии после поражения в 1941 г. и бегства в Лондон правительства короля Петра II сербский генерал Дража Михайлович, военный министр эмигрантского правительства, организовал первые группы Сопротивления в горных районах Сербии. Ядро этих групп составляли четники, относившиеся к наиболее консервативной и националистической части сербов, которая выступала не только против немцев, но и против хорватов и боснийских мусульман, что способствовало раздроблению оппозиции главному врагу и росту внутреннего раскола, всегда существовавшего в стране, чем постарались воспользоваться немцы и итальянцы. Наряду с четниками вскоре начали действовать коммунистические формирования во главе с Иосипом Брозом, прозванным Тито, хорватом по происхождению, сторонником югославской государственности.

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      523
Оба течения югославского Сопротивления действовали очень жестко в ответ на зверские репрессии гитлеровцев, но их разделяли различия политических программ. Неоднократные попытки достижения компромисса между ними были безуспешными, а напряжение между этими группировками возрастало. Кроме того, четники, которые действовали в Черногории, позволили вовлечь себя в тайные контакты с итальянскими оккупантами, в свою очередь старавшимися воспользоваться разногласиями между двумя течениями в партизанском движении.
Эти контакты итальянцев и относительно успешные попытки немцев установить их в других районах Югославии привели к открытому расколу среди партизан. По мнению Тито и его Народноосвободительного фронта, образовавшего затем Антифашистское вече народного освобождения Югославии (с ноября 1942 г.), четники добивались слома югославского государства, за сохранение которого боролся Тито. Успешная партизанская война, которую он вел по всей стране, позволила ему добиться неоспоримого военного преимущества, а также контроля над большей частью югославской территории. В 1944 г., когда советские войска приближались к Югославии, ее большая часть была уже освобождена силами Сопротивления. К тому времени под знаменами Тито было около 800 000 человек.
Союзникам предстояло занять определенную позицию относительно этого движения. Отношения, которые были первоначально установлены с эмигрантским правительством, были подорваны сообщениями о двуличии четников. Тем не менее, понадобилось несколько месяцев и поворот в международной политике, чтобы ситуация полностью прояснилась. В течение 1943 г. и вплоть до Московской и Тегеранской конференций англичане хорошо представляли, благодаря своим информационным службам, действительное соотношение сил в Югославии и различие в программах политических сил. После конференций англичане сделали решительный выбор, бросив Михайловича на волю судьбы, и встали на сторону Тито как представителя будущей Югославии. Это был единственный путь, позволявший предпринять попытки установить отношения между партизанскими силами и королевским правительством. Премьерминистром монархического правительства с 1 июня 1944 г. стал Иван Шубашич, эмигрировавший в Соединенные Штаты с началом нацистской оккупации, которого считали мастером политического равновесия, знатоком балканских проблем.
В задачу Шубашича входило добиться соглашения с Тито относительно будущего Югославии. В ноябре переговоры с Тито привели к соглашению, которое предусматривало создание регент

524

Часть  2. Вторая мировая война

526

Часть  2. Вторая мировая война

Такова была обстановка, в которой родилось решение о проведении Ялтинской конференции, получившей название от крымского курорта, где с 4 февраля проходила встреча между Черчиллем, Сталиным и Рузвельтом. Место было выбрано в пределах Советского Союза, так как Сталин неизменно отказывался находиться вдали от линии фронта (по военным соображениям, в обоснованности которых его партнеры продолжали сомневаться).
Но для того, чтобы прибыть в Ялту, Рузвельт должен был совершить путешествие, слишком утомительное для его слабого здоровья. Кто признает портреты в качестве исторического источника, тому достаточно бросить взгляд на фотографии руководителей трех великих держав в Тегеране и в Ялте, чтобы сделать надлежащие выводы о физическом состоянии Рузвельта, который согласился предпринять новое необходимое усилие для того, чтобы определить конечные цели войны. В 1943 г. до Германии было еще далеко, и до победы, несмотря на субъективную уверенность в ее неизбежности, объективно тоже далеко. В феврале 1945 г. стало ясно, что падение Гитлера  только вопрос времени, недалекого времени, и победители должны быть готовы взять на себя ответственность за крах нацизма в Европе с тем, чтобы повернуть свои силы на завершающую битву с Японией.
В обычных разговорах и в некоторых научных монографиях Ялтинская конференция расценивается как своего рода водораздел в истории международных отношений: кульминационный момент в державной политике странпобедительниц, которым отмечен раздел мира на сферы влияния. Несмотря на искажения, приписывающие встрече в верхах в феврале 1945 г. такое содержание, которое не имело ничего общего с действительностью, ее подлинный смысл и значение (даже из ряда вон выходящее) ускользают, если это событие рассматривать в отрыве от развивавшегося политического процесса. Ситуация была тогда такой, что война ежедневно вносила свои коррективы. Это требовало от руководителей победоносной коалиции уточнить все то, что во время конференции в Тегеране не могло быть всесторонне рассмотрено. Тогда еще не приступили к осуществлению операции «Оверлорд», еще не прошли президентские выборы в США, подтвердившие полномочия Рузвельта, вместе с которым вицепрезидентом был избран малоизвестный сенатор из Миссури Гарри Трумэн.
За истекший год каждый из протагонистов смог лучше определить свою стратегию в послевоенный период. Тем не менее, было бы ошибкой утверждать, что Ялта означала поворот относительно решений, принятых в Тегеране. Изменился климат.

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      527
Западные союзники не чувствовали себя «ответственными» за задержку в открытии второго фронта, наоборот, они чувствовали себя усилившимися благодаря нашумевшим победам.
Сталин, в свою очередь, мог гордиться мощным продвижением Красной армии от советской границы до Балканского полуострова и территории Германии вплоть до подступов к Берлину, точно также он мог гордиться поддержкой, оказанной западным союзникам во время немецкого наступления в декабре 1944 г. в Арденнах. Хотя американцы не отказались от своего намерения предоставить европейцам основную ответственность за восстановление международных отношений в континентальной Европе в послевоенный период, они начали сомневаться в последствиях этого решения.
Подготовительные работы в ДумбартонОксе, конечно, заложили основы более мощной международной организации. Но ее эффективность зависела от согласия между тремя великими державами, в прочности которого некоторые начали сомневаться. Англичане и американцы выражали готовность признать советские требования безопасности. Тем не менее, хотя и были московские договоренности октября 1944 г., не доставало четких указаний на пределы этих требований, и события, произошедшие до и после встречи между Сталиным и Черчиллем, вызывали законное беспокойство.
Политика Советов в отношении Польши была приемлемой в вопросе о территориях, но она вызывала неприятие, когда советское правительство, отказав в признании польскому эмигрантскому правительству, прервало переговоры с Миколайчиком. С позволения Москвы «Люблинский комитет» провозгласил себя Временным правительством Польши, и, более того, 5 января 1945 г. он был признан Советами. Таким образом, на Ялтинской конференции Польша получила двойное представительство: эмигрантское правительство, обладавшее полномочиями в силу правовой преемственности, и правительство, действующее в стране inlocoпри силовой поддержке Советов. Если концепция безопасности, которой придерживались Советы, приобретала такие крайние формы, то у союзников она не могла не вызывать тревоги.
До начала работы Ялтинской конференции на острове Мальта, где американцы должны были остановиться по пути в Крым, состоялась встреча между начальниками английского и американского штабов для согласования военной стратегии, чтобы выступить единым фронтом в отношении Советского Союза, войска которого вышли к Одеру, будущей западной границе Польши. Вслед за совещанием военных 2 февраля последовали неформаль

528

Часть  2. Вторая мировая война

ные встречи между Рузвельтом и Черчиллем. И это стоит отметить. Накануне Тегеранской конференции Рузвельт упорно избегал скольконибудь серьезного обмена мнениями с английским премьерминистром, чтобы не создавать у Сталина впечатления о предварительном соглашении, которое должен был бы проглотить союзник, находившийся в трудном положении. Теперь союзник не испытывал больше трудностей, более того, было бы целесообразно продемонстрировать, что между англичанами и американцами нет столь глубоких разногласий, как те, что возникли по итальянскому вопросу и в связи с отношением к де Голлю, и возможно предварительное соглашение, которое полезно для смягчения подозрительности и растущего недоверия.
В самом деле, нельзя сказать, что три участника предстоящей встречи в верхах занимали одинаковые политические позиции. Стратегия Сталина подтверждает, что он был озабочен двумя проблемами: как обеспечить своей стране столь выгодные условия мира в Европе и Азии, которые сделали бы ее неуязвимой в случае любого возобновления германской агрессии или возрождения антикоммунистических блоков, и, вместе с тем, позволили бы ему восстановить, возможно, с западной финансовой помощью, советскую экономику, разоренную войной. Речь шла о солидных и четких целях по своему характеру, хотя их масштаб оставался не ясен.
Накануне встречи было неизвестно, как Сталин относится к планам, намеченным им в Тегеране, т.е. еще нельзя было определить, где географически проходит линия советской безопасности и каков ее смысл для внутренней политики европейских государств. Несомненно, Сталин предчувствовал, что победа над Германией даст СССР возможность стать ведущей европейской державой. Но было неясно, намерен ли он делить эту роль с Францией, которая недавно, в декабре 1944 г., присоединилась к антигитлеровской коалиции. К тому же, возглавил руководство страны де Голль, политик, у которого хватило смелости отказаться от встречи с Рузвельтом в Алжире в отместку за несостоявшееся приглашение Франции в Ялту. Неизвестно было, согласится ли Сталин разделить эту роль и с Великобританией, европейские интересы которой Черчилль не скрывал, но которые были всегда четко очерчены, за исключением ее интересов относительно Германии.
В то же время, учитывая интересы Советов в Азии и приближение момента вступления СССР в войну с Японией, желательно было прояснить, как складываются отношения Советского Союза с китайскими националистами и с коммунистической партией Китая, которых больше не связывали интересы борьбы с общим

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      529
врагом. Необходимо было также уточнить (хотя в Тегеране не было недостатка в первых намеках на будущие условия), что Сталин потребует в качестве компенсации за участие в азиатской войне.
Кроме того, представляется неизбежным вывод: если советский лидер учитывал масштабы внутренних проблем своей страны, то он нуждался в длительном периоде мира, чтобы восстановить разрушенное войной и приступить к модернизации советской экономики. Военные потребности ограничили область модернизации только военным сектором промышленности; теперь же необходимо было провести реструктуризацию всей советской экономической системы, а ее успех зависел и от умения правительства Москвы осуществить такую реконверсию, и от готовности западных держав оказать СССР необходимую помощь. Обозначился ли предел влияния «Великого союза», сложившегося во время войны, или одержали верх подрывавшие его противоречия, — так или иначе американцы отказались поддержать другую модель реконструкции, чтобы стала очевидной неспособность Советов перестроить свою экономику с упором на гражданские отрасли.
Выбор, который Сталину предстояло сделать в ближайшем будущем, зависел от решений предстоявшей встречи в верхах, а также определялся престижем, приобретенным им благодаря роли Красной армии в победе над Германией, которая стала восприниматься, хотя и безосновательно, как символ возрождения революции. Кроме того, евроазиатское положение Советского Союза обеспечивало ему потенциальную возможность расширяться до глобальных масштабов, чему способствовал нарастание левых революционных движений в мире и неизбежный взрыв антиколониализма, многочисленные признаки которого были отмечены во время войны. Но предпочтет ли Сталин стратегию сохранения и укрепления завоеванных позиций или политику возрождения интернационализма?
Черчилль словом и делом разъяснял цели Великобритании в Европе и мире. Он не мог выдвигать слишком амбициозные цели. Великобритания к концу войны стала странойсимволом победы над нацизмом. Ответственность и пороки политики умиротворения были перечеркнуты решительностью, с которой англичане, начиная с осени 1939 г., несмотря на льстивые советы попытаться найти более легкие и менее дорогостоящие решения, твердо шли к цели  к полной победе над нацифашизмом.
Цель была близка, но чревата многими опасностями. Первая была связана с угрозой, что на смену старому европейскому гегемонизму придет другой, еще более мощный советский гегемонизм.

530

Часть  2. Вторая мировая война

Если Гитлер со своими планами и военными акциями до 1941 г., казалось, был близок к тому, чтобы силой навязать объединение Европы и новое соотношение сил в мировом масштабе, то теперь Сталин, ставший победителем также благодаря тому, что вначале он заключил союз с нацистами, предлагал сложный европейский кондоминиум, которому Европа могла противопоставить лишь слабые барьеры в ситуации нестабильности.
Черчилль ставил своей задачей на ближайшее будущее создать в Европе такое соотношение сил, которое было бы приемлемым для Сталина, но не настолько, чтобы оно угрожало безопасности государства и Британской империи. Это проявилось в определении балканской политики в соответствии со сделкой, заключенной в Москве в октябре 1944 г., а также в поисках такого решения германской проблемы, которое помешало бы Сталину превратить Германию в его главный победный трофей. Добиться этой цели самостоятельно Англия не могла, как не могла рассчитывать (в феврале 1945 г.) на присутствие американцев в будущем в Европе, поэтому она была заинтересована в возрождении своего старого европейского союзника  Франции.
Именно это заставляло Черчилля относиться совсем иначе, чем Рузвельт, к вопросу о включении Франции в число ведущих мировых держав и к проблеме сохранения, хотя и в определенных границах, Французской империи. Только обновленная Франция могла бы сотрудничать с Великобританией и противостоять советской политике на Балканах и в Северной Европе, а также могла бы помочь предотвратить советское господство в Германии. Франция имела право на свой голос в вопросе о будущем Германии больше, чем какаялибо другая страна. Сотрудничество с Францией было необходимо англичанам, чтобы уравновесить те новые элементы, которые возникли в европейской политике после поражения нацизма.
Наконец, главной целью английского премьерминистра было спасти Британскую империю, хотя и с некоторыми изменениями. В Средиземноморье эта цель принимала характер дальнейшего укрепления английского присутствия, хотя было совершенно неизвестно, насколько прочным оно будет в будущем. Утрата Италией статуса великой державы и поддержка итальянского политического режима, связанного с Лондоном, т.е. способного вернуться к традициям, существовавшим до 1936 г., могли уравновесить неизбежные британские уступки Египту, перемены в арабском мире, трансформацию имперских связей и, в перспективе, независимость Индии. Так Черчилль, который стал символом победы, вместе с тем, оставался политиком, который нес на своих плечах тяжелый груз нерешенных проблем.

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      531
О Рузвельте в Ялте написано немало исторических работ и немало полемических страниц. Не осталось без внимания его физическое состояние; были изучены его идеи; предметом оживленной полемики стали его оптимистические политические предложения относительно отношений с Советским Союзом; критике подвергалась его чрезмерная снисходительность к Сталину. Все эти чисто биографические или политикобиографические аспекты более целесообразно анализировать отдельно, чтобы попытаться понять, как Рузвельт представлял себе послевоенный период, и значение для него встречи в верхах, к которой он готовился. Принимая во внимание относительную сложность политических планов Рузвельта, следует учесть, что одновременно с политикоюридическими переговорами о создании новой международной организации англичане и американцы приступили к переговорам о финансовой сфере будущих международных отношений и об определении связанных с ней условий торговли. Иначе говоря, анализ концепции Рузвельта и США накануне Ялты только ради удобства изложения можно расчленить на различные аспекты; дипломатическая деятельность президента была наиболее заметной стороной реализации его проекта создания новых структур для каждой сферы международных отношений во всемирном масштабе.
Из изложенного следует, что «Великий союз» с участием СССР был результатом не предрешенного выбора, а следствием обстоятельств, сложившихся в ходе войны. Рузвельт смог добиться некоторого понимания и личного доверия Сталина, но не следует думать, как считали приверженцы антикоммунистической истерии, воцарившейся в Америке в период холодной войны, что имело место идеологическое сближение между президентом, проводившим Новый курс, и советским коммунизмом. Новый курс был реформистским средством возрождения рыночной экономики с целью ее модернизации и увеличения производства. В нем не было ничего ни коллективистского, ни антикапиталистического, разве что таковыми сочли антимонополистическое регулирование и расширение сферы социальных услуг.
Итак, «Великий союз» был конъюнктурным аспектом мировой политики, необходимым для борьбы с самой серьезной угрозой, с которой мир до тех пор не сталкивался — с угрозой гитлеровского фанатизма с его манией величия и чудовищными проявлениями расистского экстремизма. Цели «Великого союза» были почти достигнуты, и поэтому наступил момент задуматься о будущем человечества и предложить «великий проект», учитывающий американские интересы, в качестве конструктивного вклада в формирование нового международного порядка.

532

Часть  2. Вторая мировая война

Излагая свои идеи и планы, Рузвельт выступал не как изолированный политик. Его идеология отражала интенсивный процесс переосмысления международных проблем, происходивший в период между войнами и, в особенности, после депрессии. Между тем, Рузвельт внес в эти концепции свой личный стиль в дипломатии, можно сказать, почти королевский подход к решению проблем. Не случайно американская историография, опираясь на свой опыт, могла потом говорить об «имперском президентстве».
В дипломатическом стиле Рузвельта присутствовала мудрая смесь глобальных проектов и внимательное отношение к тому, как и когда они излагаются, а также учитывались уступки, которые были необходимы в связи с конъюнктурой момента. Ктото мог увидеть в этих уступках прагматизм или даже цинизм дурного пошиба. Но они отражали более объемное видение вещей, свидетельствовали об уверенности, что через некоторое время уступки великодержавной политике, признание правомерности некоторых практических требований момента должны уступить место основным движущим силам в системе международных отношений, или точнее, силам, приведенным в движение деятельностью Соединенных Штатов на международной арене.
Рузвельт был поглощен этой деятельностью. Он считал возврат Соединенных Штатов к изоляционистской политике наибольшей угрозой для будущего мира в мире и полагал, что реконструкцию международной системы следует осуществлять на основе общих положений, способных приглушить стремления к расколу и изоляции, которые приводят к протекционизму и войне.
Великая депрессия оставила в Соединенных Штатах слишком глубокий след, чтобы протагонисты возрождения не поняли причин происшедшего и необходимость предотвратить повторение этого в будущем. Поэтому концепции общего характера стали отражением новой американской реальности, сложившейся в результате войны. Если опасность представлял изоляционизм, то ответ Рузвельта заключался в том, чтобы при поддержке обеих партий превратить изоляционистов в маргиналов, что позволило бы ему узаконить создание новой международной организации, которая стала бы обязательным институтом для мирного решения спорных вопросов. Если опасность представлял протекционизм, то в ответе Рузвельта выражалось требование необходимости трансформации международной экономической системы так, чтобы Соединенные Штаты не играли бы лишь роль аварийноспасательной службы в моменты обострения кризиса или становились жертвами краха международного рынка. Рузвельт хотел, чтобы США выступали в качестве мотора многосторонней уни

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      533
версальной системы, созданной с целью достижения промышленного процветания и экономического роста, в рамках которой действовали бы органы, способствующие преодолению конъюнктурных кризисов в определенных странах. В случае возникновения особых проблем в отдельных регионах и странах, Рузвельт считал возможным добиваться не достижения компромисса относительно границ сфер влияния, а следования общим критериям, обязательным для заинтересованных сторон, которые должны нести ответственность за свое поведение перед международным сообществом.
Может показаться, что такое представление об основах нового международного порядка было смутным и расплывчатым. Чисто прагматическая оценка отдельных событий как противоречащих концепции «великого проекта» могла породить скепсис относительно надежд, связанных с замыслом Рузвельта. Но стратегические планы нельзя оценивать в краткосрочном масштабе времени, их следует оценивать в соответствие с их размахом в масштабе длительного времени. Таким образом, деятельность Рузвельта в Ялте была богата оттенками, но она была наполнена идеями, составившими концепцию международного порядка, которая несколько десятилетий спустя получила важное подтверждение. Она предполагала перенесение политического и финансовоэкономического центра тяжести мировой системы из Великобритании в Соединенные Штаты. Кроме того, предполагалось применять правила, которые через некоторое время могли бы помешать сохранению системы имперских преференций, что содействовало бы развитию процесса деколонизации и ослабило бы политическую мощь стран, наиболее тесно связанных с Соединенными Штатами.
Это вело к ускорению развития начавшихся необратимых процессов и закладывало основы перехода к новой международной системе, который должен был завершиться в пользу миропорядка, основанного на рыночной экономике. Не следует думать, что Рузвельт четко видел в Ялте все последствия своего генерального плана, но необходимо помнить, что в Ялте он, единственный из Большой тройки, выступал с предложениями, имевшими мировое значение, а не как защитник узких прагматических интересов. Совпадение предложений Рузвельта, имевших глобальное значение, с общими интересами Соединенных Штатов было связано с тем, что США, особенно в годы войны стали главной мировой державой, от решений которой зависело всеобщее будущее. В этом ключе следует рассматривать хронику работы Ялтинской конференции.

534

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      535
относительно проблемы Берлина, который оставался в рамках советской зоны оккупации. Вопрос о том, должна ли существовать координация между четырьмя зонами и как ее осуществлять, был также отложен до прекращения военных действий.
Наряду с принципами денацификации Германии и применением всех необходимых мер, препятствующих тому, чтобы в будущем она вновь представляла угрозу для безопасности и мира в Европе, был поднят вопрос о репарациях, который касался будущего экономического статуса Германии. Рузвельт, внимательно относившийся к этому вопросу, считал, что нельзя идти по столь же рискованному пути, как в 1919 г. Советы, тем не менее, требовали, чтобы Германия полностью компенсировала восстановление всего того, что было разрушено по ее вине. Иначе говоря, вопрос о капиталах, необходимых для восстановления советского хозяйства, был настолько острым, что Сталин не мог не рассчитывать на немецкие репарации — в материальном или денежном выражении.
В вопросе о репарациях не было принципиальных расхождений. Соединенные Штаты их не требовали, а Черчилль считал, что немцы не в состоянии платить их, но Сталин предложил другое решение: заставить немцев платить натурой путем изъятия с территории Германии предприятий или товаров для отправки в Советский Союз или в другие страны, ставшие жертвами германской агрессии. В то время Советы требовали предоставления товаров в счет репараций на сумму в 10 млрд. долларов. Было решено учредить комиссию по репарациям, перед которой была поставлена задача определить суммы, формы и сроки платежей. Американская сторона не возражала против того, что Германия должна выплатить репарации на общую сумму в 20 млрд долларов, половина которых должна пойти СССР. Черчилль не согласился с такой постановкой вопроса и возражал против определения сроков завершения платежей. Поэтому, несмотря на частичную поддержку американцев, в вопросе о репарациях было принято четкое решение только о том, что Германию следует заставить выплачивать их, но все остальное оставалось неясным.
Итак, в Ялте вопрос о Германии был решен не полностью, необходимо было многое уточнить по существу проблемы. Новым в сравнении с Тегераном был отказ от идеи расчленения Германии. Позиция Англии, опиравшаяся на важность взаимосвязи между Германией, Францией и европейской безопасностью, была слишком определенной, чтобы допустить подлинное расчленение Германии, т.е. нечто такое, что выходило бы за рамки урезания или возврата территории с обязательным фиксированием

536

Часть  2. Вторая мировая война

в будущем мирном договоре, а немцам следовало принять это при подписании безоговорочной капитуляции.
Польский вопрос, в значительной мере решенный, как следовало из неформальных соглашений в Тегеране и всего того, что произошло позднее, до января 1945 г., определял и территорию Германии, и породил первые серьезные разногласия внутри «Великого союза». Это были первые разногласия по очень важной проблеме, так как Польша была знаковым результатом войны, но в то же время ключевым элементом советской безопасности. Стремление согласовать эти два обстоятельства с формированием демократического правительства, дружественного Советскому Союзу, создавало новые проблемы, которые в большей мере, чем какиелибо другие, отражали глубокие противоречия, ставшие предметом переговоров между участниками Большой тройки.
Действительно, предоставить Польше свободу в решении собственных проблем означало пойти навстречу лондонскому правительству, которое Советы отказывались признавать, и, как следствие этого, способствовало возникновению на советской границе более или скорее менее обоснованной (учитывая соотношение сил), но политически немаловажной проблемы для безопасности СССР. Иначе говоря, Советы не могли допустить, чтобы после победы в войне на их западной границе вновь сформировалось враждебное правительство. Горькие воспоминания о спорах, вызванных обнаружением могил в Катыни или Варшавским восстанием, были еще очень свежи, чтобы между двумя странами могла внезапно возникнуть атмосфера доверительного сотрудничества и сердечной дружбы. Существовали, как никогда, условия для того, чтобы произошло обратное.
Эти важные замечания тесно связаны с переговорами в Ялте по польскому вопросу. Рузвельт не мог до конференции откровенно сообщить по уже упоминавшимся причинам, связанным с выборами, эмиссарам правительства Миколайчика свое мнение о будущем территориальном устройстве Польши. Когда в январе 1945 г. это стало возможно, эмигрантское польское правительство отвергло предложения союзников, и Миколайчик подал в отставку. В Ялте сложилось такое положение, что лондонское правительство было лишено легитимности и возможности действовать.
Таким образом, переговоры между участниками Большой тройки по территориальному вопросу прошли, в целом, легко, потому что они закрепили решения, намеченные в общих чертах в Тегеране: граница между Польшей и Советским Союзом устанавливалась по линии Керзона 1919 г., рассматривавшейся как линия размежевания по национальному признаку, за исключением

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      537
небольших поправок. Что касается западной границы, то Польша получала всю Померанию и Силезию вплоть до рек Одер и Нейсе в качестве компенсации за утраченные на востоке территории. Однако между союзниками возникли расхождения по вопросу о том, следует ли проводить границу по Западной или Восточной Нейсе: это различие в понимании было связано с необходимостью перемещения значительной массы немецкого населения, с чем Черчилль не хотел согласиться. По этому вопросу решение конференция не приняла, оно было отложено до рассмотрения вопроса польским правительством и до мирной конференции (которая так никогда не была созвана).
Дискуссии о польском правительстве сразу приняли острый характер. Советы преобразовали Люблинский комитет во Временное правительство и признали его. Обострение проблемы было связано с тем, что Красная армия занимала всю территорию Польши; лондонское правительство само поставило себя вне игры, ослабив тем самым возможности западных держав выступить в его поддержку, и Люблинский комитет в сложившейся ситуации был готов взять на себя ответственность. К тому же, Советы считали вопрос о польском правительстве узловым пунктом проблемы своей безопасности.
Проглотить то, что Советы приготовили по этому вопросу, было невозможно. Для Черчилля защита прав поляков в эмиграции была вопросом «чести»; Рузвельт также не мог занимать иную позицию. Теоретически, речь шла о согласовании проблемы советской безопасности с вопросом «демократии» в Польше. Сталин исходил из того, что решение предполагает устранение влияния фашистских элементов на общественную жизнь в Польше, но значение, которое Сталин придавал этому выражению, означало устранение всех не прокоммунистических партий. Советский диктатор сравнивал интерес СССР к Польше с интересом Великобритании к Франции. Но он не упускал случая подчеркнуть, что если союзники хотели бы навязать полякам новое правительство, то им не следовало забывать, что Польша в тот момент находилась под советским военным контролем.
Переплетение переговоров по польскому вопросу с обсуждением будущей Организации Объединенных Наций открыло путь к компромиссу, поскольку Сталин проявил готовность принять американские предложения по вопросу о голосовании в Совете Безопасности формирующейся организации. Сталин перестал требовать признания союзниками Люблинского правительства в его прежнем составе и предложил, чтобы оно было пополнено «элементами польской эмиграции» на основе соглашений, разра

538

Часть  2. Вторая мировая война

ботанных комиссией, которую Большая тройка могла бы создать в Москве. Выражение «элементы польской эмиграции» означало «представители лондонского правительства» при условии, что они являются искренними «демократами», этот эвфемизм использовался для придания словесным оборотам большей уклончивости.
Вопрос о правительстве сдвигался таким образом в другую плоскость: должно ли польское правительство быть сформировано на основе пополненного Люблинского правительства или же в Польше следует создать «новое правительство», как полагал Рузвельт, на базе Люблинского правительства с включением демократических элементов, имевшихся как внутри страны, так и за ее пределами. Это было противостояние формулировок, которое отражало сущностные расхождения между союзниками, или, точнее, намерение Рузвельта и Черчилля не принимать то, что фактически было уже совершено Советами.
Окончательно принятая формулировка отражала трудности одностороннего выхода из тупика. В заключительном коммюнике предусматривалась необходимость создать новое «Временное Польское Правительство, которое имело бы более широкую базу, чем это было возможно раньше, до недавнего освобождения западной части Польши»: эта формулировка включала предложение Запада о необходимости образования «нового правительства». Далее в документе говорилось: «Действующее ныне в Польше Временное Правительство должно быть поэтому реорганизовано на более широкой демократической базе с включением демократических деятелей из самой Польши и поляков изза границы». Это новое правительство должно было получить название «Польское Временное Правительство Национального Единства».
В этом разделе коммюнике формально признавался Люблинский комитет в связи с соглашением о формировании правительства на более широкой основе. В Москве должна была быть создана комиссия, которая включала Молотова и послов США и Англии в СССР А. Кларка Керра и Аверелла Гарримана, для консультаций заинтересованных сторон. Мыслилось, что новое Временное правительство национального единства, созданное в результате таких консультаций, должно будет провести как можно быстрее свободные выборы на основе всеобщего избирательного права при тайном голосовании. В этих выборах могут участвовать кандидаты «всех антинацистских и демократических партий». Вновь созданное Временное правительство получит дипломатическое признание трех великих держав.
Игра словами, использованная при редактировании раздела заключительного документа, принесла удовлетворение всем

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      539
участвующим сторонам. Обещание провести свободные выборы давало Рузвельту (который потом сказал, что подобные выборы должны быть «вне всяких подозрений», как жена Цезаря) формальные гарантии плюралистического и представительного демократического решения; положение о допуске всех антинацистских и демократических сил предоставила Советам некоторые возможности для маневра, что создало немало хлопот дипломатам, занятым созданием нового правительства.
Выбранная формулировка отражала как ближайшие планы Сталина, так и программные замыслы Рузвельта. Добившись от Сталина возобновления обсуждения вопроса о правительстве, который советский лидер был вправе считать закрытым, так как ситуация находилась под полным военным контролем Москвы и было создано Временное правительство, включавшее преданных коммунизму людей, Рузвельт нашел щель, а ее ширина зависела от дальнейшего хода европейской жизни. При жестком отношении Сталина к польскому вопросу это было уже не мало.
К этому важному результату встречи можно добавить раздел заключительного коммюнике, содержавший «Декларацию об освобожденной Европе». Текст декларации был представлен американской делегацией в начале конференции и получил одобрение только на заключительном этапе работы. Он содержал общие положения, касавшиеся той части Европы, которая была освобождена от нацистского ига; теоретически они были применимы также для Италии и всех других государствсателлитов «Оси». В действительности, Декларация задумывалась для предотвращения будущей советской политики в Европе. В Декларации подтверждалось обязательство о взаимных консультациях в переходный послевоенный период и говорилось, что переустройство политикоэкономической жизни Европы должно быть достигнуто таким путем, который позволит уничтожить последние следы нацизма и фашизма и создать «демократические учреждения по собственному выбору» освобожденных народов.
В соответствии с принципами Атлантической хартии (показательно само обращение к ним) три правительства обязывались добиваться поставленной цели, помогая «любому европейскому государству» и всем бывшим государствамсателлитам «Оси», если этого потребуют обстоятельства, «создавать условия внутреннего мира; ...создавать временные правительственные власти, широко представляющие все демократические элементы населения и обязанные возможно скорее установить путем свободных выборов правительства, отвечающие воле народа». Три правительства обязывались способствовать, где это окажется необходимым, про

540

Часть  2. Вторая мировая война

ведению таких выборов. Кроме того, они в общей форме обязывались консультироваться относительно проведения необходимых мер в соответствии с заявленными принципами.
Американцы предлагали немедленно созданать систему контроля, способную обеспечить выполнение заявленных в декларации принципов, что, очевидно, придало бы ей обязательный характер. Как англичане, так и, прежде всего, Советы, старались ослабить это предложение и свести его к обязательству консультироваться в случае необходимости, т.е. на практике свести на нет возможность немедленного контроля над осуществлением принципов, заявленных в декларации.
Очень часто эта Декларация, вместе с соглашениями о Польше, расценивается как проявление слабости западных союзников в отношении Сталина и выражение стремления признать раздел Европы на сферы влияния. В действительности, как анализ документа, так и изучение обстоятельств, в которых он был принят, приводят к иному выводу. Помимо очевидной расплывчатости выражения «демократические элементы» (которое давало возможность для широких интерпретаций, поскольку Советы считали «демократическими» в Восточной Европе, прежде всего, тех, кто готов был подчиниться воле правительства Москвы), Декларация была значительным шагом вперед по сравнению с державной политикой, выражением которой стал компромисс, достигнутый Сталиным и Черчиллем в октябре 1944 г. по балканским проблемам.
Многие авторы писали, что в Декларации были заложены в определенном смысле основы конституционных принципов, которыми в будущем должна была руководствоваться демократия в Европе. Действительно, если бы Декларация соблюдалась полностью, она послужила бы основой для появления в Европе, в особенности на Балканах (которые прошли через опыт авторитарных, диктаторских, военных режимов, далеких от демократии), ряда государств, политический строй которых создавался бы в соответствии с принципами Атлантической хартии, т.е. с соблюдением плюрализма, понимаемого в соответствии с англосаксонской политической мыслью. При этом приходилось абстрагироваться от проблем безопасности, влиявших на ее выполнение.
Декларация вовсе не была уступкой или признаком слабости, она стала предварительным условием и точкой отсчета. Ее осуществление показало бы способность победителей разработать общие положения переустройства освобожденной Европы, не подвергая опасности требования безопасности. В случае невозможности ее реализации она стала бы образцом поведения в будущем и моделью решения дипломатических споров. При этом не учи

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      541
тываются ошибки и ответственность, связанные с ее невыполнением. Впрочем, Сталин дал согласие на ее одобрение в следующих словах: «Мы можем реализовать ее посвоему. То, что действительно важно, так это соотношение сил».
Последний вопрос, связанный с решением особых задач, порожденных войной, был югославский. Большая тройка, узнав о достигнутом в ноябре 1944 г. Тито и Шубашичем соглашении об учреждении регентства, пришла к компромиссу, в соответствии с которым решение проблемы передавалось политическим силам в самой Югославии. В заключительном коммюнике Ялтинской конференции содержалось пожелание о немедленном вступлении в силу соглашенияя, образовании нового югославского правительства. Кроме того, рекомендовалось сразу же после сформирования правительства расширить Антифашистское Вече Народного Освобождения Югославии, орган Сопротивления, за счет включения членов последнего парламента страны  Скупщины, «которые не скомпрометировали себя сотрудничеством с врагом», и таким образом создать Временный парламент. Все законодательные акты, принятые Антифашистским Вече Народного Освобождения Югославии, подлежали последующему утверждению Учредительным Собранием.
Как видим, в первые дни переговоры в Ялте касались решения вопросов, вызванных ходом военных действий. В этом смысле, по существу не было ничего нового в сравнении с тем, что решили или наметили решить в Тегеране. Исключением стал ряд формальных гарантий, которые в добавление к уступкам 1943 г. Сталин сделал по настоянию Рузвельта, а также отказ от принципа расчленения Германии или, по крайней мере, согласие отложить окончательное решение этого вопроса. Это предвещало поворот, происшедший в последующие месяцы и ставший новым моментом по отношению к предварительным планам, который свидетельствовал об изменении характера отношений между победителями в послевоенное время.
Значительная часть работы Ялтинской конференции была посвящена преодолению политических трудностей, мешавших рассмотрению главного для Рузвельта вопроса, касавшегося будущего и единственного связанного не с войной, а скорее с надеждой на предотвращение других войн. Понятно, что речь идет об Организации Объединенных Наций. В принципе вопрос был поставлен уже в Тегеране, и тогда Рузвельт отметил, что политической предпосылкой для создания организации являлось длительное согласие между четырьмя полицейскими, т.е. между великими державами, служившее гарантией поддержания мира. Оставались препятствия

542

Часть  2. Вторая мировая война

технического и политического характера, возникшие во время подготовительных работ в ДумбартонОксе.
Вопрос о Генеральной Ассамблее, связанный с правом участия в ООН, которое предоставлялось странам, объявившим войну Германии, претерпел изменения в связи с предложением Советов включить в число ее участников все 16 советских республик, что вело к требованию представительства, по крайней мере, доминионов, входивших в состав Британской империи. Рузвельт был вынужден принять компромиссный вариант, который предусматривал участие Белоруссии и Украины в качестве самостоятельных членов наряду с СССР.
Другой спорный вопрос касался процедуры голосования в исполнительном органе ООН  Совете Безопасности. Речь шла об установлении не столько правила единогласия постоянных членов при принятии решений, касающихся непроцедурных вопросов (так называемое право вето), сколько случаев, когда одной из спорящих сторон оказывается один из постоянных членов Совета Безопасности  следует ли в этом случае учитывать его голос. По этому вопросу обе западные державы вначале считали возможным мажоритарное голосование, но за прошедший до Ялты период и во время крымских переговоров Черчилль и Рузвельт убедились, что было бы ошибкой, противоречащей интересам их стран признать иной, чем единогласие, критерий голосования по существенно важным вопросам. Согласие было достигнуто, но о нем не сообщалось, поэтому перед конференцией, которая должна была быть созвана 25 апреля в СанФранциско, была поставлена задача подготовить Устав новой организации.
Последний вопрос, оставшийся открытым в ДумбартонОксе, касался режима колоний, его решили без особых споров. Был принят принцип, согласно которому практика опеки ограничивалась только прежними мандатами Лиги Наций, бывшими колониями вражеских государств и территориями, которые добровольно примут новый режим. Так Рузвельт добился серьезного результата, важного для его политического проекта — участия СССР в будущей международной организации, направленной на сохранение мира.
Вопрос о вступлении Советского Союза в войну с Японией не являлся составной частью общих переговоров, но несомненно был с ними связан. Сталин подтвердил, что Советы вступят в войну через дватри месяца после окончания войны в Европе. В обмен на это в секретном соглашении, подписанном отдельно от заключительного коммюнике Ялтинской конференции, были определены условия, выдвинутые СССР: гарантия независимости

544

Часть  2. Вторая мировая война

войск западных союзников к наиболее богатой и важной части Германии, в то время как немецкие солдаты защищали каждую пядь своей земли на востоке: это лишь подтверждало намерения, конечно, существовавшие в германском штабе, но которые не принимали всерьез ни военные, ни политики союзных держав.
Наиболее тяжелым событием для антинацистской коалиции стала внезапная смерть Рузвельта вечером 12 апреля. Рузвельт, несомненно, был выдающимся участником Большой тройки. Его концепция мира не ушла вместе с ним. Более того, его смерть знаменовала собой приближение поворотного момента. Гарри Трумэн, сменивший его вицепрезидент, которого покойный президент и близко не подпускал к принятию важных решений по проблемам войны, продолжил политику своего предшественника. Но стиль его политики был иным; стратегия менее гибкой и более прямолинейной; готовность решать политические разногласия с помощью хороших личных отношений пропала.
Из тройки Рузвельт–Черчилль–Сталин ушел деятель, чье имя стало символом рождения нового мира. Лишь коммунистические иллюзии позволяли забыть жесткость и цинизм, проявленные Сталиным за несколько месяцев до Ялты; только тот, кто восхищался присущей Черчиллю политической волей защитника Британской империи, мог забыть его узкий имперский консерватизм и твердую державную политику. Со смертью Рузвельта слабела надежда, что грядущая победа ознаменует собой начало новой эпохи.
По возвращению из Ялты, 29 февраля, Рузвельт выступил в Конгрессе, перед обеими палатами, и сообщил о результатах конференции. Президент использовал эту возможность, чтобы выразить свою надежду на организацию, которая должна быть создана на конференции в СанФранциско: «Крымская конференция стала поворотным моментом в нашей истории, а потому и в мировой истории. Скоро Сенату Соединенных Штатов и американскому народу будет представлено важное решение, которое определит судьбу Соединенных Штатов  и мира  для будущих поколений... Двадцать пять лет тому назад американские солдаты ждали, что государственные деятели доведут до конца свою работу по организации мира, во имя которого они сражались и страдали. Цель не была достигнута. Мы не можем допустить новой ошибки и надеяться, что мир снова выживет. Крымская конференция... должна ознаменовать конец системы односторонних акций, союзов избранных, сфер влияния, равновесия сил и всех других средств, которые использовались веками и всегда приводили к поражению. Мы предлагаем заменить все эти системы универсальной организацией, к которой могли бы присоединиться все народы, стремящиеся к миру в мире».

546

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      547
захватили Триест до того, как в город Юлия Цезаря вошла армия союзников, и отказались его покинуть, несмотря на приказы верховного командующего союзными войсками генерала Александера, которому формирования Тито формально подчинялись, был плохим предзнаменованием. Сосуществование союзных войск и партизан Тито сразу оказалось трудным делом и стало еще более сложным в связи с тем, что союзники приняли решение, предваряя установления будущего мирного договора провести линию оккупации по довоенной границе.
Но даже если отбросить этот формальный аспект, югославские партизаны были настроены крайне враждебно по отношению к Италии. Отказ югославских партизан оставить Триест регулярным оккупационным силам вызывал подлинное негодование. Напряжение достигло высокой степени в военном и дипломатическом отношении и грозило вылиться в вооруженное столкновение. Тито думал, что может полностью рассчитывать на поддержку советских войск, которая ему оказывалась, однако до определенного момента, и возможно это стало отражением расхождений между националистическими настроениями лидера югославских партизан и более широкими интересами советской политики. В этой ситуации переговоры стали необходимы, но только в середине июня военная администрация союзников установила свою власть в городе и порту Триеста, а югославские партизаны ушли, скрепя сердце, в горы, окружавшие город.
Переговоры в Москве по польскому вопросу проходили также трудно и вызвали воинственный отклик в американской прессе. Но в этом вопросе Трумэн повел себя как наследник Рузвельта и сторонник компромисса, он согласился встретиться в июле со Сталиным в Европе. Чтобы поляки не мешали переговорам, Трумэн принял решение, которое отражало его стремление не углублять разногласия. Он решил послать в Москву Гарри Гопкинса, очень близкого сотрудника Рузвельта и политика, который первым прибыл в Москву в 1941 г. с обещанием американской помощи и который, таким образом, воплощал стремление договориться со Сталиным: его миссия оживила на некоторое время дух Ялты.
Между Сталиным и Гопкинсом состоялся откровенный обмен мнениями. Сталин сказал, что заметил в намерениях англичан стремление превратить Польшу в своего рода новый санитарный кордон против СССР. Гопкинс возразил и заявил, что Соединенные Штаты признают интересы советской безопасности и выражают пожелание, чтобы в Варшаве было создано «дружественное» СССР коалиционное правительство. Однако США не могут согласиться с тем, чтобы таковым стало Люблинское правительство, которое поддерживают Советы.

548

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      549
Бевин. На смену американскому министру иностранных дел Стеттиниусу, сопровождавшему Рузвельта в Ялте, пришел более авторитетный Бирнс. Сталина попрежнему сопровождал Молотов.
Так как война в Европе была окончена, а сопротивление Японии было уже вопросом времени, то и ослабло стремление Большой тройки к поискам согласия. Кроме того, отсутствие Франции, которая, в соответствии с Ялтинскими соглашениями, участвовала в работе Союзного контрольного совета по Германии, могло привести к тому, что заключительные решения по главному обсуждавшемуся вопросу  о будущем Германии могли оспариваться. Другие вопросы, подлежавшие рассмотрению, касались мирных договоров с побежденными странами и, в первую очередь, с младшими союзниками Германии, а также были связаны с многочисленными требованиями, выдвинутыми руководителями Большой тройки, в особенности Сталиным.
Отсутствие Рузвельта, конечно, чувствовалось. Трумэн, будучи более официальным, вел дискуссии с более жестких позиций, значительно меньше был склонен к доверительным отношениям во время двусторонних встреч и в беседах после обедов, которые были чужды его стилю жизни; когда он участвовал в заседаниях или руководил ими, то не заботился о том, чтобы сгладить острые углы. К тому же, в этот период Соединенные Штаты больше не нуждались в уступках со стороны Советского Союза, с которым должны были только уточнить вопросы, не решенные в Ялте. Но теперь американцы действовали с позиции силы, чему способствовала недавно одержанная победа в войне, а также и успешное испытание 16 июля в Аламогордо (штата НьюМексико) первой атомной бомбы.
Обсуждение германской проблемы проходило в напряженной атмосфере с самого начала  с 18 июля (еще до того, как в Берлин пришла подробная информация об успехе американских ученых, которую Трумэн получил только 21 июля). Жесткая полемика развернулась и по вопросу о положении в Балканских странах, оккупированных Советами, а также по любому требованию, выдвинутому Сталиным.
В действительности, несмотря на ее продолжительность, на конференции было принято два важных блока решений, касавшихся германской проблемы и переговоров о мирных договорах. Обсуждение мирных договоров, связанное с правовым аспектом политического и территориального устройства послевоенной Европы, было относительно легким. Руководители трех великих держав решили создать специальный орган  Совет министров иностранных дел (СМИД), который должен был подготовить про

550

Часть  2. Вторая мировая война

ект мирного договора для каждой из заинтересованных стран. В его состав должны были входить представители государств, подписавших перемирие с бывшей вражеской страной как в Европе, так и в Азии. При этом Франция рассматривалась как страна, подписавшая перемирие с Италией, что позволяло французским представителям участвовать в подготовке проекта мирного договора с Италией и тем самым избежать расхождения политических позиций в СМИД. Лондон был избран местом пребывания Совета, приступившего к работе 1 сентября 1945 г. Первый договор, который СМИД предстояло подготовить (так было решено в конце работы конференции), касался Италии, первой из стран «Оси», капитулировавшей перед союзниками. Решения по процедурным вопросам показали, что среди участников союза, сложившегося во время войны, превалировало стремление своевременно подготовиться к наступившему миру.
Обсуждение же германского вопроса выявило глубокие расхождения между союзниками. В дискуссиях о будущем Германии союзники столкнулись со сложными территориальными, административными и финансовоэкономическими проблемами. В Ялте было решено, что граница между Польшей и Германией устанавливалась по рекам Одер и Нейсе, но не было решено точно, по Восточной или Западной Нейсе. Между двумя реками расположен плодородный сельскохозяйственный район, занятый в то время советскими войсками (что усложняло ситуацию), и Сталин настойчиво требовал, чтобы граница проходила по Западной Нейсе. Несмотря на ожесточенный характер дискуссий с Черчиллем, их исход был предопределен ситуацией, сложившейся в этом районе. Но все остальное было не столь бесспорным.
Было решено, что в административном плане Германия должна быть разделена на четыре зоны оккупации, управляющиеся соответственно тремя великими державами и Францией. Берлин должен был быть изолирован внутри советской зоны и, в свою очередь, разделен на четыре сектора, предстояло установить, как технически будет решаться вопрос о свободе коммуникаций между бывшей столицей Германии и западными зонами оккупации.
Координация административной деятельности в политическом плане поручалась союзному контрольному совету по Германии, полномочия которого определяла Европейская консультативная комиссия. Он должен был завершить разоружение и демилитаризацию Германии и осуществлять контроль над германскими предприятиями, которые можно было бы использовать для военного производства; убедить немецкий народ в необходимости переносить тяготы последствий военного поражения; провести денацификацию

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      551
Германии; подготовиться к «реконструкции германской политической жизни на демократической основе и к эвентуальному мирному сотрудничеству Германии в международной жизни».
Все оккупационные власти должны были руководствоваться едиными критериями и способствовать развитию демократических форм самоуправления, но это положение излагалось в слишком общих выражениях, что создавало возможность для одностороннего толкования. «Формальный» аспект временной организации оккупированной Германии был, однако, абсолютно второстепенным в сравнении с более важными вопросами, касавшимися, в первую очередь, проблемы репараций, которая не была окончательно решена в Ялте, и проблемы определения режима производства и общих экономических принципов возрождения Германии.
Трумэн не имел в виду наказание Германии, как то предусматривалось резолюцией 1067 американского Объединенного комитета начальников штабов, оказывавшей влияние на политику США до Ялты. По вопросу о репарациях он занимал еще более жесткую позицию, чем Рузвельт, и отвергал решения, которые ставили Германию в условия крайней нужды и повергали ее в социальный хаос, а, следовательно, толкали в объятия Советов. Кроме того, у него не было ни малейшего намерения вновь создать обстановку, напоминавшую ситуацию в вопросе о репарациях после Первой мировой войны. В Ялте Черчилль не был склонен уступать советским требованиям. В Потсдаме ему пришлось прислушаться к требованиям Франции добиться от Германии хотя бы частичного возмещения ущерба, причиненного войной. Поэтому он еще более уверенно противостоял требованиям Советов, которые, обращаясь к соглашению, достигнутому в Ялте, подготовили предварительные расчеты, согласно которым Германия должна была выплатить 20 млрд. долларов репараций, причем половина этой суммы должна была идти Советскому Союзу.
В Потсдаме Сталину пришлось столкнуться с общей англоамериканской позицией по этому вопросу. Некоторые увидели в этом первый результат появившейся уверенности в своей безопасности американского президента после успешного испытания атомной бомбы. Дискуссии по этой проблеме возобновились за несколько месяцев до этого, и изменение американской позиции не было неожиданностью, оно стало результатом скорее постепенного сближения американского и английского подхода к проблеме после Ялты в силу техникоэкономических причин, а не в связи с достижением стратегического равновесия. Вряд ли можно считать, что новая позиция США стала следствием пересмотра американской стратегии относительно будущего Германии, которое произошло после подписания акта о капитуляции в мае.

552

Часть  2. Вторая мировая война

Таким образом, когда Сталин потребовал подтверждения суммы в 20 млрд долларов, то столкнулся с жестким отказом и с предложением рассчитывать репарации на базе возможных изъятий из немецкой промышленности путем демонтажа и вывоза германских промышленных предприятий, не предназначенных для обеспечения немцам минимального жизненного уровня, не превышавшего уровень других европейских стран. Этот вопрос занимал центральное место в работе конференции, потому что немецкие репарации были одним из важных элементов, на основе которых Сталин планировал провести реконструкцию советской промышленной системы. Политика радикального демонтажа и вывоза предприятий и товаров, начатая Советами еще до открытия конференции, а также возбуждение солдат Красной армии, изымавших у немцев самые элементарные предметы потребления, давали представление о лишениях (известных на Западе), перенесенных советскими людьми во время войны, а, возможно, и раньше, и о трудностях восстановления экономики.
Сталин непримиримо отстаивал свои позиции, давая понять, что от соглашения по этой проблеме зависело решение политических вопросов, которые стояли перед конференцией. С другой стороны, его позиция была ослаблена в момент рассмотрения вопроса и принятия решения вынужденным перерывом в работе конференции (2528 июля) в связи с выборами в Англии. Кроме того, на работу конференции оказало влияние настроение Трумэна, с нетерпением стремившегося вернуться домой, поскольку новая ситуация, сложившаяся в связи с предстоявшим вступлением Советов в войну с Японией (не позже 8 августа) и столь же предсказуемой капитуляцией Японии вследствие неминуемых атомных бомбардировок, требовала присутствия в США президента и государственного секретаря.
В последние дни работы конференции наступил самый жесткий этап переговоров, завершившийся компромиссом, не отвечавшим надеждам Сталина, но, по крайней мере, дававшим ему определенную свободу маневра. Основой соглашения стал отказ от четкого определения суммы репараций, установление которой было отложено до начала работы создававшейся Комиссии по репарациям (в ней должна была участвовать также и Франция), значение нового органа было ничтожным в виду возникших в 1945 г. разногласий. Каждая из оккупационных держав могла начать вывоз предназначенного ей промышленного оборудования из своей зоны, и поскольку западные зоны оккупации были более развитыми, то СССР была предоставлена возможность получать дополнительно 10% промышленного оборудования из западных

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      553
зон, а также 15% такого оборудования в обмен на продовольственные товары и уголь, полученный из Силезского бассейна.
Компромисс в вопросе о репарациях отбросил все другие требования Советов экономического характера: треть золотого запаса Германии, создание международного органа для управление Руром, треть имеющихся промышленных резервов Германии. Решения по этим вопросам должны были отвечать общим критериям, которыми руководствовались Союзный контрольный совет и союзные власти вообще в вопросах совместного управления Германией. Это предполагало ответ на вопрос, оставшийся открытым в Ялте: должна ли Германия быть целостным государством или следует создать условия для окончательного раздела немецкой территории? Предложения, подготовленные Европейской консультативной комиссией и поспешно принятые в Потсдаме, подтверждали принцип, согласно которому «в период оккупации Германия будет рассматриваться как единое экономическое целое». Поэтому оккупационные державы обязались следовать общим правилам во всех сферах немецкой экономической жизни: от горнодобывающей промышленности до политики в области заработной платы, транспорта и других основных отраслей экономики.
Этот принцип, положенный в основу соглашений по проблемам экономики Германии и решения проблемы репараций, использовался почти бессознательно тремя руководителями великих держав (которые в последние дни работы конференции одновременно безрезультатно пытались решить ряд менее значимых проблем, в частности, вопрос о мирном переселении немецкого населения с территорий, переданных Польше), но присущие ему сложности стали видны только со временем. Сам принцип предполагал сохранение Германии: предстояло определить ее границы и степень суверенитета.
Тем не менее, Германия сохранялась как суверенное государство, несмотря на поражение и все проекты расчленения, существовавшие до этого. Более того, согласно установленному порядку, все эти правила действовали на период оккупации, а это означало, что и военная оккупация в определенный момент, который предстояло определить, прекратится. В завершение утверждалось, что с этого времени существует экономическое целое, называемое Германией, которая должна управляться на основе согласованной общей политики. К этому моменту Германия была лишена в сравнении с 1937 г. своих восточных провинций и Восточной Пруссии, а потому можно было представить ее будущую территорию, за исключением эвентуальных изменений в Сааре.

554

Часть  2. Вторая мировая война

Все это означало, что, сознательно или не сознавая до конца значение собственных решений, принятых поспешно во время конференции, которая продолжалась очень долго и на работу которой оказывала влияние ситуации на Тихом океане, руководители трех великих держав кардинально изменили свой взгляд на германскую проблему. Действительно, концепция экономики Германии как единого целого предполагала невозможное  координацию действий союзников или полное согласие между ними. В случае достижения полного согласия это означало бы, что Советы (как и думал Сталин), благодаря своему политическому влиянию смогут участвовать в контроле над экономической жизнью всей Германии, т.е. смогут бы оказывать экономическое и (следовательно) политическое влияние на всю страну до рейнской границы. В противном случае германское государство стало бы ареной столкновения различных толкований как концепции экономического управления, так и единства Германии.
Уже в Потсдаме можно было видеть, что Советы и западные союзники (за исключением Франции, в политике которой превалировало стремление к возмездию) придерживались совершенно различных критериев. Вот почему когда они утверждали, что намерены действовать согласованно в вопросах управления немецкой экономикой, то говорили о вещах, противоречивших действительности, и намечали курс, которым они не могли следовать; в результате нарастали уже существующие разногласия. Таким образом, выдвигать концепцию общей экономической политики означало придерживаться общих теоретических подходов к вопросам экономики: иллюзия быстро исчезнувшая на практике.
Именно комплекс этих иллюзий свидетельствовал, что последняя из великих конференций периода войны завершилась в обстановке, пронизанной противоречиями. «Великий союз» шел по нисходящей: от больших надежд в Тегеране к реализму Ялты и взаимному обману в Потсдаме. Сталин готовился к войне с Японией и приступил к решению проблемы экономической реконструкции СССР, полностью отдавая себе отчет в предстоявших трудностях. В то же время он старался сохранить положение мировой державы, которого Советский Союз добился благодаря победе.
Черчиллю и Эттли, сменившего его после победы лейбористов на выборах, предстояло бороться за реализацию трудной задачи  созданию в Великобритании нового государства WelfareState, т.е. государства всеобщего благосостояния, а также спасти то, что еще можно было спасти в имперской системе, проникнутой тенденциями к фрагментации. Соединенные Штаты, почти не испытавшие урона от войны, готовились построить систему,

556

Часть  2. Вторая мировая война

и захватить одну за другой основные группы островов в центральной части Тихого океана  от островов Гилберта до Маршалловых и Марианских островов, а также острова Гуам. Третье направление удара было намечено в регионе между Бирмой и Южным Китаем. Присутствие Японии в Китае заставляло союзнические войска, находившиеся под командованием англичан, сражаться в труднейших условиях, преодолевать преграды на коммуникациях между бирманским и китайским фронтами. Это привело к жестоким боям, продолжавшимся до весны 1945 г. и выявило слабость китайских националистических сил, руководимых Чан Кайши.
В середине 1944 г. Макартур и Нимиц объединили свои силы, несмотря на различие в стратегии, для захвата Филиппин. Выиграв большое морское сражение в заливе Лейте, они сразу начали высадку десанта и в июле 1945 г. закончили освобождение всего архипелага. Тем временем американские морские и воздушные силы добились новых важных успехов, они одержали 19 февраля 1945 г. победу на Иводзиме и захватили после длительной борьбы, с 1 апреля 1945 г. по 21 июня, остров Окинаву, одну из важнейших тыловых баз японцев в зоне Тихого океана.
Неблагоприятный ход военных операций и провал имперских планов, вдохновлявших Японию предпринять нападение на Соединенные Штаты, поставили японцев в тяжелое положение, отягощенное тем, что с ноября 1944 г. американцы начали систематические бомбардировки Токио и всей японской территории, которые становились все интенсивнее и приобрели катастрофический характер. Конечно, ситуация в Японии была совершенно иной, чем в Германии. Империей Восходящего Солнца руководил не изощренный диктатор, а группы власти, которые боролись между собой вплоть до начала войны. Милитаристская империалистическая группировка одержала верх в декабре 1941 г. и смогла взять под контроль внутреннюю ситуацию после вынужденной отставки адмирала Того в июле 1944 г., добившись назначения на пост премьерминистра генерала Куниаки Койсо, другого представителя ведущей милитаристской группировки.
Ухудшение положения и поражение на Иводзиме и наступление американцев на Окинаву подстегнули сторонников преодоления кризиса дипломатическими методами, включая императора, которые отвергали экстремизм своих оппонентов, призывавших пожертвовать жизнью в борьбе с врагом, как это делали пилотысамоубийцы (так называемые «камикадзе»), направлявшие свои самолеты на вражеские корабли. Различные политические круги беспрерывно предпринимали попытки свергнуть власть милитаристской группировки, но личность императора Хирохито никогда не отождествлялась с правительством, более того, ее всегда рас

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      557
сматривали отдельно, как резерв на крайний случай, когда наступит тяжелый момент. С одной стороны, с ним связывали выход из кризиса, с другой — он представлял серьезное препятствие на пути к его преодолению. Японцы знали, что по отношению к ним также будет применена формула «безоговорочной капитуляции», которая подрывала полномочия императора и лишала его личность, как правителя империи Восходящего Солнца, священного характера. В этом было препятствие, с которым военные, политики и дипломаты должны были считаться, пока не был найден компромисс.
В этой ситуации сторонники политического выхода из кризиса одержали верх над милитаристской группировкой и добились 7 апреля смещения генерала Койсо; вместо него был назначен, в обстановке страха и неуверенности, другой военный, адмирал Кантаро Судзуки, которому поручили для достижения компромисса попробовать обратиться за посредничеством к Москве. Для этой цели он выбрал министра иностранных дел Сигенори Того в прошлом японского посла в Москве.
Одной детали достаточно для описания новой политики японского правительства: когда Судзуки, несколько дней спустя после своего назначения, узнал о смерти Рузвельта, то он не развернул антиамериканскую пропагандистскую кампанию, что было характерно для милитаристских кругов, а выразил по радио соболезнования американскому народу (этот факт стал известен только после войны). Еще предстояло добиваться дипломатического решения военной проблемы, а союзнические воздушные бомбардировки Японии приняли такой же жестокий характер, как и Германии. Так с 9 марта по 15 июня американские бомбардировщики совершили 7000 вылетов для бомбардировок японских городов, почти не встречая сопротивления и неся незначительные потери. Один только налет 10 мая на Токио привел, по меньшей мере, к 124 000 жертв. Теперь, после окончания войны в Европе, весь вооруженный потенциал союзников мог быть направлен против единственного оставшегося противника.
В этой обстановке японская дипломатия напрасно пыталась разыграть советскую карту. Сталин готовился к совершенно другим акциям, которые могли привести к ощутимым результатам. Тем временем президент Трумэн ознакомил японских правителей со своим представлением о войне и мире. Сразу после капитуляции Германии он выступил в печати с суровым обращением к Японии и предложил ей безоговорочную капитуляцию. Его советники рекомендовали ему уточнить, что капитуляция не означает отстранения от власти императорской династии. Трумэн не прислушался к этому совету и ограничился тем, что капитуляция будет

558

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      559
заместителя госсекретаря Грю, а также военного министра Генри Стимсона, одного из самых влиятельных деятелей в американском правительстве. Все искали выражения, которые позволили бы Трумэну вновь обратиться к японцам и при этом не противоречить самому себе. Президент, со своей стороны, решил, что он не в праве самостоятельно принимать решение и что следует обсудить вопрос с Черчиллем и Сталиным, с которыми он встретился через несколько недель. Это решение, казалось, было политическим, но по существу на него оказали влияния новые военные данные, так как Трумэн постарался, чтобы Потсдамская конференция началась в тот же день, что и первые испытания в Аламогордо модели той самой атомной бомбы, которая в последующем могла быть использована против Японии. Другими словами, Трумэн откладывал принятие решений относительно Японии до того момента, когда и в дипломатическом (встреча Большой тройки), и в военном плане его позиция станет столь прочной, что он сможет предъявить Японии настоящий ультиматум. Только с позиции силы, полагал он, можно было говорить с Японией и со всем остальным миром.
Трумэн немедленно получил сообщение в общих чертах об успешно прошедшем испытании 16 июля в Аламогордо. 21 июля он получил более подробную информацию. 24 июля после обеда со Сталиным и Молотовым Трумэн сообщил им с важным видом, что американцы обладают новым оружием, абсолютно новым, из ряда вон выходящим типом бомбы. По свидетельству Молотова, он говорил так, как будто бы хотел поразить и вызвать чувство подавленности у своих слушателей. Сталин реагировал очень спокойно. Он не нуждался в разъяснениях, потому что хорошо знал, на что намекал Трумэн (т.е. речь шла о том типе оружия, над которым и в Советах работали уже с начала 1943 г.). Непосредственный отклик на поднятый вопрос этим и ограничился.
Американцы приступили к консультациям с союзниками о составлении обращения, которое предстояло направить японцам: 26 июля Соединенные Штаты, Великобритания и Китай подписали декларацию, СССР в то время еще не был в состоянии войны с Империей Восходящего Солнца. Этот ультиматум долго обсуждали, чтобы найти наиболее точный угрожающий тон, в меру откровенно дать понять японцам о существовании нового оружия и указать на последствия их возможного отказа.
«Пришло время для Японии решить,  говорилось в декларации,  будет ли она попрежнему находиться под властью тех упорных милитаристских советников, неразумные расчеты которых привели японскую империю на порог уничтожения или она

560

Часть  2. Вторая мировая война

пойдет по пути, указываемому разумом». Встать на этот путь означало устранить тех, кто вверг Японию в пучину войны; признать, что территория Японии будет оккупирована до восстановления мира и создания нового мирового порядка. Эта территория, как уже было решено на Каирской конференции, должна быть ограничена крупнейшими Японскими островами и теми менее крупными, которые будут указаны; японским вооруженным силам, после того как они будут разоружены будет разрешено вернуться на родину и вести мирную жизнь. В отношении японцев не было намерения поработить их, но суровое наказание ждало военных преступников. Японское правительство должно устранить все препятствия к установлению свободных и демократических институтов. Декларировалось сохранение промышленности, работающей в мирных целях, чтобы дать возможность японцам выплатить военные репарации; для нормальной экономической жизни японцам разрешался доступ к сырьевым ресурсам, необходимым для мирного производства. Наконец, «оккупационные войска союзников будут отведены из Японии, как только будут достигнуты эти цели и как только будет учреждено мирно настроенное и ответственное правительство в соответствии со свободно выраженной волей японского народа». Альтернативой принятию этих условий капитуляции был полный разгром японских вооруженных сил и опустошение самой Японии.
Следует обратить внимание на два аспекта этого документа. Вопервых, несмотря на угрозу огромных разрушений в нем не было даже косвенного намека на атомную бомбу, его отсутствие стало результатом долгих обсуждений в американской администрации, сопровождавших работу над текстом документа. Вовторых, в нем не было упоминания о судьбе императора  ни гарантии его будущего, ни заявления о том, что ему нет места в будущем.
Обращение было резким и ультимативным, но не лишенным некоторой двусмысленности. Оно дало новый толчок к уже разгоревшимся в Токио спорам о продолжении войны. Император Хирохито не скрывал своего глубокого стремления достичь компромисса или переговоров, он до последнего момента надеялся на советское посредничество. Но он не мог даже принять во внимание ультиматум, в котором не было гарантий относительно роли императора, основы моральнополитической системы ценностей в японской жизни. Поэтому Потсдамская декларация, предъявленная Японии в виде ультиматума, была отвергнута без длительного обсуждения. Премьерминистр Судзуки был подавлен поспешностью, с которой военные заявили о своем отказе через контролируемую ими печать. Сам Судзуки хранил полное

562

Часть  2. Вторая мировая война

в связи с тем, что 8 августа русский посол информировал правительство Токио о вступлении СССР в войну с Японией 9 августа; в военном плане  поскольку Япония молчала, то американцы 9 августа сбросили вторую бомбу на город Нагасаки, которая произвела столь же мощные разрушения, что и первая, хотя и с меньшим числом жертв.
Действительно, коекто в высших военных кругах Японии сопротивлялся капитуляции, и только утром того же 9 августа состоялось заседание Высшего императорского военного совета в одном из безопасных мест Токио. Он собрался для ознакомления с решением Советского Союза, но во время работы был потрясен известием о новой бомбардировке Нагасаки. Развернулись горячие, но горькие дебаты. Судзуки предложил немедленно принять Потсдамскую декларацию и потребовать от союзников гарантий сохранения японского национального единства и императорской семьи. Военный министр генерал Коретика Анами с фанатизмом отстаивал тезис о возможности и необходимости сопротивляться до последнего солдата. В отчетах об этом заседании говорится о поистине драматических спорах, пока императора не попросили сделать свои выводы. Тогда Хирохито изложил свою позицию, содержавшую условия подписания мира: «Я глубоко изучил ситуацию, сложившуюся на родине и за рубежом и пришел к заключению, что продолжение войны означает продление кровопролития и жестокости и уничтожение нации. Я не могу больше переносить страдания моего народа. Положить конец войне  вот единственный способ восстановить мир во всем мире и освободить страну от обрушившихся на нее жестоких бед... Я с болью думаю о тех, кто мне так преданно служил, о солдатах и матросах, убитых или раненных в далеких битвах, о семьях, потерявших все свое имущество и земли — а зачастую и свою жизнь — во время бомбардировок. Не стоит и говорить, как для меня невыносимо присутствовать при разоружении храбрых и честных японских ветеранов. И точно также невыносимо, что те, кто преданно служил мне, должны быть наказаны как подстрекатели войны. Но наступил момент, когда надо перенести то, что невыносимо. Когда я вспоминаю чувства моего великого деда, императора Мэйдзи, в период тройственного вмешательства [в 1895 г.]1, то глотаю слезы и даю согласие принять декларацию союзников».
10 августа стало известно решение императора. Оно выражало готовность принять все требования победителей, в нем также со
1 Имеется в виду совместная «рекомендация трех держав: России, Франции и Германии, которая вынудила Японию отказаться от части территориальных приобретений по Симонсекскому договору 1895 г. с Китаем.  Прим. редакции.

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      563
держалось пожелание гарантий относительно будущего императорской семьи и ее прерогатив. Первый ответ союзников был уклончивым и в некотором смысле походил на ответ итальянцам в 1943 г. Капитуляция была принята. С момента подписания перемирия власть императора и японского правительства зависели от Верховного главнокомандующего вооруженными силами союзников. От императора потребовали огласить рескрипт о капитуляции и отдать соответствующие приказы о форме правления согласно Потсдамской декларации.
В этом не было откровенного признания роли императора. Но в сравнении с декларацией от 26 июля здесь допускалось, что только император обладает достаточной властью, чтобы приказать японским войскам остановить войну. К счастью, со стороны союзников не было возражений, когда 14 августа стал известен ответ японцев в виде приказа, отданного императором своим войскам в соответствии с Потсдамской декларацией, прекратить войну и подчиниться распоряжениям Верховного командующего вооруженными силами союзников. Именно эта форма предполагала сохранение власти императора. После нескольких часов ожидания пришел положительный ответ от американцев. Генерал Макартур был назначен Верховным главнокомандующим вооруженными силами союзников и облечен полномочиями принять акт капитуляции Японии, который должен быть подписан как можно быстрее.
Военные операции тем временем были прекращены. Действительно, жестокость ударов, нанесенных двумя атомными бомбами, и решение императора и его премьерминистра заложили основы для общего стремления положить конец ужасам войны, продолжению изнурительных, затяжных сражений. Япония была спасена от кровопролитного вторжения, хотя ей предстояло испытать последствия военной оккупации. Тем временем был подготовлен акт о капитуляции, подписанный 2 сентября на борту линкора «Миссури» в Токийском заливе, после того как флот союзников создал там свой небольшой плацдарм. Наиболее важная в политическом отношении статья документа касалась формы правления. В ней говорилось, что Верховный главнокомандующий союзных держав «будет осуществлять свои полномочия через правительственные структуры и японские власти, включая императора, в той мере, в какой это будет отвечать целям Соединенных Штатов». Японское правительство будет продолжать выполнять свои обычные управленческие функции в вопросах внутренней администрации, потому что союзническая политика заключалась в том, чтобы «использовать существующую форму правления, а не поддерживать ее». Два года военной оккупации в других странах,

564

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      565
сможет стать первым обладателем столь передовой технологии, которая сделает остальной мир крайне уязвимым. Вследствие этого были ускорены исследования в области расщепления атома радиоактивного урана; они принесли Ферми в 1939 г. первые положительные результаты. Ученые Ферми, Лео Сцилард, Герберт Л.Андерсон в Колумбийском университете в НьюЙорке добились новых позитивных результатов; в ноябре 1942 г. в специальных лабораториях, созданных в Чикаго, начал работать первый атомный реактор.
О значении исследований и их военном потенциале американская администрация была проинформирована давно. В июне 1940 г., в то время, когда немцы вторглись во Францию, президент Рузвельт поручил инженеру и математику Ванневару Бушу, обладавшему большими организационными способностями, руководство Национальным комитетом по научным исследованиям в целях обороны (NDRC). Буш должен был обеспечить Соединенным Штатам контроль над запасами урана (который тогда добывали в Катанге, одной из провинций Бельгийского Конго) и поставить их в распоряжение проекта «цепная реакция», финансируемого Национальным комитетом. В июне 1941 г. по распоряжению Рузвельта было образовано Управление по руководству научноисследовательской деятельностью для координирования всей научной работы, развернутой в военных целях; оно должно было также установить связь с английскими учеными, работавшими над тем же проектом в Великобритании.
В начале 1942 г. президент организовал Комиссию по атомной энергии (АЕС), которая в строгом секрете продолжила теоретические исследования в целях их будущего практического использования и в военном плане. Задача заключалась в том, чтобы не только выиграть у немцев долгосрочную, как тогда считали, гонку, но также и обогнать Советы. Гитлер на самом деле не считал ядерные исследования приоритетными, и в июне 1942 г. приказал приостановить их и сосредоточиться на исследованиях в области ракетостроения. Акты скрытого саботажа на установках по производству тяжелой воды, которую немецкие ученые намеревались использовать в качестве среды для проведения ядерного расщепления, создавали дополнительные трудности и обескураживали даже самых упорных исследователей.
Советские ученые также приступили к исследованиям в области ядерной энергии, но нападение Германии в 1941 г. парализовало их работу. Сталин знал о подготовительной работе американских ученых благодаря информации, переданной секретными агентами, проникшими в Комиссию по атомной энергии. Как

566

Часть  2. Вторая мировая война

вспоминает Молотов, сразу после Сталинградской битвы, т.е. в начале 1943 г., Сталин, проведя безрезультатные переговоры со скептиками Петром Капицей и Абрамом Иоффе, поручил физику Игорю Курчатову организовать в Советском Союзе параллельные исследования на основе информации, полученной от секретных служб. Но только летом 1945 г. советские ученые получили достаточное количество урана, чтобы их работа приобрела более конкретное содержание. В действительности считалось, что они отставали от американцев приблизительно на 57 лет.
Хотя на первом этапе работы Комиссии по атомной энергии носили преимущественно теоретический или экспериментальный характер, вскоре стало ясно, что в случае своевременного и благоприятного исхода Соединенные Штаты, возможно, при сотрудничестве с англичанами, смогут создать ядерное оружие, мощность которого трудно просчитать. Вопрос о сотрудничестве с англичанами вызывал некоторые сомнения у американской администрации по причинам безопасности, сроков и стремления к абсолютному приоритету. Джеймс Конант, президент Гарвардского университета и заместитель Буша, энергично отстаивал это мнение. Но трудности были преодолены благодаря политическому соглашению, существовавшему между Рузвельтом и Черчиллем, и убеждению, что распыление сил приведет к половинчатому результату.
Все политические протагонисты и многие ученые, участвовавшие в большом атомном проекте (который затем стал называться «Манхэттенским проектом»), осознавали политическое значение того, над чем они работали, не только в контексте текущей войны, но и для более отдаленного будущего. Официальные историки Комиссии по атомной энергии писали: «Как Рузвельт, так и Черчилль знали, что их дипломатия основана на столь революционном технологическом открытии, что его значение превосходит кровопролитную задачу перенести войну на нацистскую территорию». Иными словами, они знали, что атомное оружие сможет изменить характер войны, а, следовательно, и характер международных отношений. Уже в момент своего рождения атомная проблема имела технологические, военные и политические аспекты.
Здесь неуместно прослеживать этапы развития технологии, приведшие к успеху испытаний в Аламогордо 16 июля 1945 г., когда Германия была уже разбита, и противостояние с ней было выиграно с помощью традиционных вооружений. Однако военные и политические проблемы необходимо проанализировать. Важнейшая проблема заключалась в изучении нового характера атомного оружия, в оценке последствий, к которым оно может привести, и, следовательно, в необходимости решить, возможно

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      567
ли использовать против цивилизованного противника средство столь разрушительной мощности.
По мере того, как ученые все больше отдавали себе отчет о результатах, к которым может привести взрыв атомной бомбы, росли сомнения в целесообразности ее применения или в ее использовании без предварительного испытания в пустынной местности и без предупреждения японцев об опасности, которая им грозит, если они не согласятся на немедленную капитуляцию. По этим вопросам возникли горячие дискуссии, которые, однако, не вышли за пределы научного сообщества. У Рузвельта не было никакого сомнения в том, что бомба создана для использования против врагов.
Трумэн до своего вступления в должность президента ничего не знал о существовании проекта. Военный министр Стимсон ознакомил его с докладом Буша и Конанта, в котором нашла отражение озабоченность ученых. Стимсон подробно описал Трумэну ситуацию и возможность возникновения военнополитических осложнений в связи с использованием атомной бомбы, а также влияния нового оружия на будущие отношения с Советским Союзом. Он был склонен применить бомбу против Японии, но не исключал ни возможности демонстрационных испытаний, ни возможности будущего международного сотрудничества в атомной области. Трумэн из его доклада прежде всего понял, что в Соединенных Штатах скоро пройдут испытания оружия, способного в короткие сроки положить конец войне с Японией.
Эту информацию Трумэн получил накануне поражения Германии, и такое сообщение он мог встретить с безоговорочным одобрением. Речь шла о бомбе, взрывная мощность которой составляла по крайней мере 10 000 тонн тринитротолуола, если не в два раза больше. Она в короткое время сделала его президентом страны, победившей в войне и господствовавшей в мирное время. Идея предупредительного испытания в назидание японцам, которая долгое время обсуждалась политиками и учеными, была отвергнута. Госсекретарь Джеймс Бирнс отметил, что не был уверен ни в успехе испытаний, ни в том, что они произведут на японцев ожидаемое психологическое воздействие. Роберт Оппенгеймер, известный ученыйатомщик, разделял эти сомнения.
В историческом плане следует принять во внимание другую важную военную проблему. Действительно ли было необходимо в военном отношении сбрасывать атомную бомбу, чтобы победить японцев, и прибегать к ее использованию, не предупредив, хотя бы на словах, о грозящей им опасности? В связи с этим стоит подчеркнуть, что партия японских милитаристов боролась за про

568

Часть  2. Вторая мировая война

должение войны и после бомбардировки Хиросимы. Поэтому можно предположить, что словесная угроза только усилила бы влияние этой находившейся у власти группировки и могла бы показаться пустым бахвальством перед Японией, у которой для обороны имелись мощные силы, прежде всего, 5 000 самолетов с летчикамикамикадзе, способных блокировать приближение американского флота к японским берегам.
В общем эту проблему не следует рассматривать изолированно, вне исторического контекста произведенной атомной бомбардировки, и оценивать ее значение для будущего, которое еще никто не мог с точностью предвидеть; для более глубокого изучения ее необходимо анализировать в соответствующем историческом контексте. Другими словами, невозможно с помощью искусственных концепций отделять атомные бомбардировки от хода войны с Японией.
Это означает, что в сложившейся тогда обстановке настоящий вопрос состоял в следующем: применение нового оружия, которое могло привести к широкомасштабным политическим и технологическим последствиям с неясными результатами, оказало бы воздействие на войну с Японией и какое? Несомненно, что до появления атомной бомбы, которую можно было бы действительно использовать, сопротивление Японии представлялось долгим и упорным. Правда, Судзуки пытался найти пути для заключения мира с помощью дружеского содействия СССР. Но также верно и то, что эти попытки остались безрезультатными, поскольку Сталин в то время готовился выполнить неоднократно данное союзникам обещание вступить в войну с Японией через три месяца после окончания войны в Европе, т.е. до 8 августа. Если день, который выберет Сталин, оставался неизвестным, то срок принятия решения был определен точно. Поэтому претензии японцев, что на них напали в тот момент, когда они были готовы к переговорам, безосновательны, так как СССР в то время готовился не к переговорам, а к объявлению войны.
Что касается того, как долго японцы смогли бы оказывать сопротивление, то никто не мог это реально предвидеть; в общем, было распространено мнение, что союзники смогут предпринять вторжение на территорию Японии не раньше ноября 1945 г. и что война продлится по крайней мере еще год. Это повлекло бы за собой многочисленные жертвы как со стороны Японии, так и США, Англии и СССР в войсках и среди гражданского населения вследствие жестоких бомбардировок. С этой точки зрения, атомные бомбардировки, несомненно, произвели мощный психологический эффект. Они дали политическим деятелям, склонным

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      569
к капитуляции, более действенные аргументы, чтобы повлиять на императора Хирохито и заставить его сделать выбор между чувством военной чести и сохранения престижа императорской династии и той жуткой опасностью, которая грозила его народу. Капитуляция, по крайней мере, устраняла страх, засевший, конечно, в умах и японских, и американских правителей, что территория Японии будет оккупирована не англоамериканцами, а Красной армией, чего в Токио боялись еще больше.
Таким образом, одним из политических результатов атомной бомбардировки стал поспешный компромисс между требованиями сохранить некоторые формальные прерогативы императора и намерением американцев воспрепятствовать тому, чтобы советское вмешательство лишило бы их лавров победы в войне (в особенности, в случае войны на территории Японии), которую американцы более других считали «своей» войной и в завершение которой они внесли решающий вклад.
Явное совпадение появления атомной бомбы и создания нового международного политического устройства поставило вопрос о значении ядерного потенциала для будущих отношений с Советским Союзом. После того как две атомные бомбы были сброшены на Хиросиму и Нагасаки, каковы должны были быть темпы и цели производства новых бомб? Требовала ли существующая международная реальность обладания новым ядерным оружием или зло, которое было еще свежо в памяти, снова не получило бы должного отпора?
Рузвельт обсуждал со своими соратниками политические последствия появления атомного оружия, и хотя отсутствуют документы, прямо отражающие его мнение о послевоенной ядерной эпохе, его поведение во время войны явственно свидетельствует о том, что он был намерен сохранять в глубоком секрете технологические данные, необходимые для производства атомной бомбы. Сознавая, какие политические осложнения в международных отношениях вызовет это новшество (правда, говоря об этих вещах, следует учесть, что Рузвельт умер, не увидев результатов первого атомного эксперимента и первых атомных взрывов), он не мог не связывать его со своими грандиозными проектами мирового переустройства. Поскольку он размышлял о будущем Соединенных Штатов и о финансовоэкономической реорганизации мира в соответствии с правилами функционирования рыночной экономики и в интересах США, то он не мог не интегрировать военные вопросы будущего человечества в этот всеобъемлющий проект.
Хотя это только предположение, но вполне возможно, что оно объясняет, почему Рузвельт ничего не сказал Сталину относительно

570

Часть  2. Вторая мировая война

атомного оружия. В этом ключе можно согласиться с утверждением Шервина, что у президента, «было твердое убеждение, что контроль над миром во всем мире возможен через достижение огромной военной мощи, и оно стало важным компонентом его планов послевоенного устройства». Но это допустимо при условии, что Рузвельт полагал возможным включить атомную мощь в общий военный план, представленный на одобрение американским налогоплательщикам, которые, однако, вряд ли с радостью отнеслись бы к необходимости и в мирное время нести большие военные расходы.
Иным было положение Трумэна, поскольку ему приходилось решать не только теоретически, но и практически, какую роль будет играть атомная бомба в отношениях с Советским Союзом. Несомненно, что появление атомной бомбы в корне нарушало существовавшее прежде равновесие, поскольку лишало Советы уверенности в том, что они обладают самой сильной в мире военной машиной и, следовательно, ставило их в положение потенциальной слабости или, по крайней мере, питало их комплекс неполноценности, постоянно присутствовавший в отношении западных держав. Это обстоятельство породило много спекулятивных концепций о значении различных моментов, которые привели к использованию атомных бомб. Некоторые американские историки даже писали, что атомная бомба была применена не столько против уже побежденной страны, какой была Япония в августе 1945 г., сколько против вступавшего в войну союзника Советского Союза, чтобы снизить значение его участия и, прежде всего, чтобы отбросить его на второстепенные в военном отношении позиции.
Тот факт, что Советский Союз не подписал Потсдамскую декларацию с требованием капитуляции Японии, расценивался в историографии как показатель стремления англоамериканцев исключить Советы из финального этапа борьбы с японцами и даже как попытка заставить японцев капитулировать раньше, чем СССР вступит в войну, т.е. до 8 августа. Этот второй аргумент абсолютно лишен оснований по крайней мере по двум причинам. Вопервых, с формальной точки зрения, Советский Союз не находился в состоянии войны с Японией, а потому его участие в подписании ультиматума не имело смысла и было бы незаконным. Вовторых, намерение отправить ультиматум японцам не было секретом, тщательно охраняемым западными союзниками в Потсдаме; этот вопрос широко обсуждался, и Сталин был, несомненно, в курсе происходивших дискуссий, поэтому, если бы он захотел присоединиться к ультиматуму, то достаточно было по

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      571
требовать этого, вынудив англичан и американцев согласиться с его участием.
Конечно, элиминирование претенциозной аргументации не снимает основную проблему, т.е. то обстоятельство, что одностороннее обладание атомной бомбой резко меняло взаимоотношения между победителями. Именно одностороннее обладание, так как Трумэн не сделал ничего, что позволяло бы говорить о его намерении ознакомить Советы с теми атомными секретами, которые они, впрочем, уже в значительной мере знали. Проблема состоит в том, чтобы оценить, могла ли атомная монополия изменить и изменила ли она послевоенную ситуацию. Но и в этом вопросе следует различать опасения, страхи и спекуляции фактами. Американское военное преимущество обеспечивало Соединенным Штатам возможность диктовать свою волю относительно нового мирового порядка. Часто сравнивают ход Ялтинской конференции с конференцией в Потсдаме и делают вывод, что во время первой из них Рузвельт был более склонен к компромиссу в связи со слабостью позиции западных держав, в то время как в Берлине Трумэн становился все более непримиримым по мере поступления информации о масштабах успеха испытаний в Аламогордо. В последующие после Потсдамской конференции дни американская политика стала еще более жесткой в силу вновь обретенной уверенности в безопасности. Это якобы свидетельствовало о том, как быстро атомная монополия оказала влияние на политику Соединенных Штатов, сделав их менее склонными к диалогу с Советами, т.е. превратила Трумэна в главное действующее лицо курса на ужесточение, который привел к холодной войне.
В действительности, это замечание кажется необоснованным. Различие между Ялтой и Потсдамом заключалось в том, что во время конференции в Крыму западные державы должны были оказывать давление на Сталина, чтобы убедить его сделать некоторые уступки в отношении того, чем он уже обладал, и тех решений, которые зависели только от него. Во время Берлинской конференции ситуация была совершенно иной, потому что западные державы не должны были больше просить о чемлибо, а Сталин должен был добиваться уступок, на которые западные державы не соглашались. Итак, сопоставление двух конференций может привести к различным выводам, если учесть, что на решения, принятые в Потсдаме, возможно, повлияло осознание американцами своей новой мощи вследствие монополии на атомное оружие. В самом деле, если бы Трумэн захотел немедленно использовать новый баланс сил в дипломатическом плане, то он повел бы себя с Советами совершенно иначе, а он в общем довольно

572

Часть  2. Вторая мировая война

умеренно держался и в отношении выполнения Ялтинских соглашений.
В июле Трумэн не потребовал от Сталина соблюдения обязательств, принятых в Ялте при подписании декларации об Освобожденной Европе, несмотря на ожесточенную полемику, разделявшую стороны по вопросам военной администрации на оккупированных территориях Балканского полуострова. Это обстоятельство свидетельствует о том, что в тот момент он еще не был намерен (если когдалибо был намерен) использовать атомную монополию как инструмент давления на Советы, чтобы заставить их следовать американским концепциям или западной трактовке обязательств, подписанных в Ялте. Нельзя сказать, что у Трумэна не было такой возможности.
Еще в июне, когда они со Стимсоном обсуждали новую ситуацию, возникшую благодаря атомной монополии, они полагали, что «в дипломатическом плане бомба может произвести немедленный потрясающий эффект и что новое оружие решит, ни больше ни меньше, польскую, румынскую, югославскую проблемы и вопрос о Маньчжурии». Это говорит о том, что президент отлично понимал, какую силу ему давала атомная бомба в политическом плане. Несмотря на это, он избегал оказывать ультимативное давление на Сталина и фактически позволил ему свободно устанавливать свое господство на Балканском полуострове, ограничиваясь до и после Хиросимы традиционными дипломатическими протестами. Подобное отношение свидетельствует о том, что Трумэн не намеревался или не был готов извлечь политические преимущества в связи с обладанием атомной монополией, то есть американская сторона тогда не использовала атомное превосходство в дипломатическом плане.
Поэтому давний вопрос: была ли атомная бомба использована в большей мере для того, чтобы запугать Советы, чем чтобы разгромить Японию  требует однозначного ответа, который вытекает из того, что было изложено до сих пор. Несомненно, что основная задача заключалась в ускорении капитуляции Японии, но в то же время невозможно отрицать, что сам факт применения атомной бомбы привел к переменам в отношениях между победителями и породил новые проблемы в сохранении союза, уже давшего трещину в послевоенное время.
За этим не последовало непосредственное выражение желания американцев подчинить Советский Союз, но за этим событием стояло намерение показать всему миру, кто действительно находится в центре новой международной системы, сложившейся после войны. Этот вывод можно изложить в менее острой форме,

574

Часть  2. Вторая мировая война

Нельзя не отметить, что американская администрация сумела быстро и планомерно адаптировать свои программы в соответствии с развитием событий: сначала к требованиям нарастающего международного кризиса, а затем в связи с необходимостью выработать адекватную новому контексту внешнюю политику страны. С этой целью государственный департамент образовал в 1939 г. консультативный комитет (комитет по подготовке послевоенной внешней политики), во главе которого был поставлен С. Уэллес и в котором приняли участие выдающиеся эксперты Соединенных Штатов в области социальнокультурной жизни. В состав комитета вошли дипломаты, юристы, экономисты, финансисты, политики, представители профессуры, занимавшиеся как разработкой статей Устава организации, которая должна была прийти на смену Лиге Наций, так и изучением политических, финансовоэкономических, территориальных и многих других проблем, порождаемых войной и заставивших Соединенные Штаты привести свою внешнюю политику в соответствие с новой реальностью, сложившейся в результате войны.
Этот комитет, действовавший до 1945 г., подготовил для Корделла Хэлла огромное количество справок и предложений, ставших основой для выработки новых концепций, которыми должен был руководствоваться государственный департамент. И хотя Хэлл не должен был оставаться во главе американской дипломатии до конца войны  его сменил сначала Э. Стеттиниус, а потом Дж. Бирнс  результаты этого грандиозного труда были впечатляющими. Кроме того, хотя Рузвельт не перепоручал другим формулирование окончательных решений по вопросам политической деятельности президента, он считался с мнением выдающихся советников, работавших в комитете, учрежденном Хэллом, тем более что в комитет вошли лица, тщательно отобранные благодаря их близости к президенту, который руководил страной в присущей только ему манере. Поэтому считать «большой проект» Рузвельта плодом лишь личных идей и жизненного опыта президента, конечно, правильно, но было бы не корректно пренебрегать тем, что подобные идеи родились не в одной голове, а были результатом работы всей американской администрации и именно поэтому получили широкую поддержку и одобрение.
Главное место среди вопросов, над которыми работал комитет, занимала проблема как предотвратить возникновение после окончания войны ситуации, которая, при полном провале Лиги Наций, могла бы помешать созданию системы международной безопасности, способной спасти мир. Новый международный порядок, сложившийся после войны, требовал устранения ограничителей и угроз, связанных с утраченной европейской гегемонией

576

Часть  2. Вторая мировая война

экспертами во время конференции в ДумбартонОксе. 5 марта 1945 г. правительство Вашингтона также и от имени английского, советского и китайского правительств направило в соответствии с условиями, принятыми в Ялте, всем тем странам, которые объявили войну Германии до марта, приглашение принять участие в конференции, которая открывалась 25 апреля 1945 г. в СанФранциско, для принятия окончательного решения об уставе новой организации. Франции не было среди приглашающих изза упорного нежелания де Голля присоединиться к «сообщникам», ответственным за Ялтинские соглашения, хотя французская делегация участвовала в подготовительных работах и весьма быстро согласилась с ролью великой державы, которую предоставлял ей разрабатывавшийся устав. Учредительный акт о создании ООН подписали в общей сложности 49 стран, к которым в процессе ратификации добавилась Польша, чье Временное правительство было уже признано англичанами и американцами.
Дебаты в СанФранциско продолжались два месяца до принятия 26 июня 1945 г. устава новой организации. Они не превратились в пассивное согласие с решениями, ранее одобренными «Большой тройкой», более того, малые страны, в особенности недавно созданные государства, очень активно поддерживали отдельные положения и отстаивали равноправие внутри организации. Это был узловой момент всей ситуации, поскольку от принятых решений зависел характер организации: станет ли она повторением Лиги Наций, т.е. организацией, получившей в юридическом плане широкий резонанс, но малоэффективной в решении международных споров, либо организацией, обладающей, по крайней мере, в принципе, полномочиями, достаточными для того, чтобы она могла действовать самостоятельно, хотя и при сохранении согласия между пятью великими державами.
Принцип юридического равенства субъектов международной жизни затруднял реализацию эффективности организации, за которую давно выступали США и Советский Союз. Были отвергнуты всяческие попытки оказать давление и добиться перераспределения полномочий между органами ООН, так же как были отброшены возражения против предоставления специальных полномочий (так называемого права «вето») пяти державам, постоянным членам Совета Безопасности. По другим вопросам дебаты оказались очень результативными.
В первую очередь это касалось вопроса о несамоуправляющихся территориях, поскольку дискуссии выявили очень сильные антиколониальные настроения. Это привело к тому, что в Устав ООН были включены разделы о международной опеке, в которых

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      577
было отмечено, что держава, управляющая подопечной территорией, должна способствовать достижению ее независимости. Кроме того, Устав упорядочивал в целом вопрос о несамоуправляющихся территориях, т.е. о колониях, в соответствии с принципом, что державы, управляющие подопечной территорией, должны руководствоваться, в первую очередь, интересами подопечного населения, уважать его политические устремления и содействовать развитию в направлении самоуправления. Столь же оживленная дискуссия разгорелась по вопросу об Экономическом и Социальном Совете, которому отводилась роль одного из «главных органов» ООН.
Жаркие обсуждения развернулись и по вопросу о полномочиях Совета Безопасности и порядке голосования внутри него. Именно этот вопрос делает необходимым, в виду его последующего развития, более точное изложение юридической структуры организации, созданной на конференции в СанФранциско.
Устав, подписанный 26 июня и вступивший в силу после ратификации отдельными странамиучастницами 24 октября 1945 г., состоял из преамбулы и 111 статей, объединенных в 19 глав. В преамбуле отмечались гуманитарные и пацифистские принципы, которыми руководствовались при подписании Устава. Статья 1 определяла задачи Организации Объединенных Наций короткой и выразительной фразой: «Поддерживать международный мир и безопасность»; с этой целью намечалось принимать необходимые коллективные меры, которые были должным образом перечислены. Именно приоритет задачи поддержания мира сделал ООН такой организацией, перед которой стояли особые задачи в эпоху нарастания напряженности.
Главными органами ООН были и есть  Ассамблея, Совет Безопасности и Генеральный секретарь. Полномочия Ассамблеи, в которой равноправно представлены все странычлены ООН, включали обсуждение любых вопросов и выработку рекомендаций. Изначально это был политический орган, но лишенный оперативных возможностей, за исключением тех, которые были ему делегированы или могли быть приобретены за время работы.
Совет Безопасности выражал юридическую, политическую и исполнительную суть системы ООН, потому что на него была возложена «главная ответственность за поддержание международного мира и безопасности» (ст. 24). В состав Совета входило 11 (с 1965 г. 15) членов: пять постоянных (Англия, Китай, Соединенные Штаты, Советский Союз и Франция), остальные избирались по очереди на два года из других государствчленов ООН. Совет должен был принимать и мирные и военные меры для под

578

Часть  2. Вторая мировая война

держания мира. Таким образом, Совет Безопасности создавался как единственный орган, который был вправе принимать решения от имени всей организации. Другими словами, именно перед Советом Безопасности стоит задача «управлять» Объединенными Нациями.
Его постановления требовали специальной процедуры голосования, поэтому, за исключением процедурных вопросов, предполагалось, что большинство, принимающее решения, всегда должно было включать «голоса постоянных членов». Единственное исключение (выработанное после долгих дебатов) касалось споров, предусматривающих мирное урегулирование, причем сторона, участвующая в споре (ст. 27), должна воздержаться при голосовании, даже если является постоянным членом. Так стало нормой политическое соглашение, одобренное в Ялте, согласно которому Объединенные Нации принимают решения только при единогласии великих держав, т.е. в случае отсутствия между ними конфликта. И наоборот, конфликт между пятью великими державами парализовал бы (как, в самом деле, и случилось) деятельность ООН и ее способность выполнять свои функции, предусмотренные ст. 1.
Чтобы усилить, хотя бы в принципе, полномочия Совета Безопасности, Устав предусматривал, что каждая странаучастница организации должна постоянно держать в распоряжении ООН специальный контингент собственных сил, которые использовались бы в соответствии с решениями Совета и по рекомендациям ВоенноШтабного Комитета, создание которого было предусмотрено ст. 47 (статья, которая до 2002 г. не была выполнена). Было очевидно, что техническая реализация статей относительно создания автономных вооруженных сил ООН полностью зависела от воли заинтересованных сторон действительно предоставить Организации такую автономию, которой она должна была располагать, но которая, фактически, противоречила полномочиям, предоставленным ст. 27 пяти великим державам.
Третий орган  Генеральный секретарь, являющийся «главным административным должностным лицом организации» (ст. 97) и назначаемый Генеральной Ассамблеей по рекомендации Совета Безопасности. Решение ограничить его функции только административной сферой было продиктовано намерением не повторять того, что случилось в Лиге Наций, т.е. не допустить, чтобы Генеральный секретарь приобрел собственную власть. Тем не менее, эта власть косвенно ему предоставлялась, поскольку секретарь обладал правом (ст. 99) доводить до сведения Совета Безопасности о любых вопросах, которые, по его мнению, могут угрожать поддержанию международного мира и безопасности. Административ

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      579
ные функции таким образом наполнялись политическим содержанием, и их значение зависело от личности отдельных генеральных секретарей.
В Уставе была тщательно разработана процедура мирного решения спорных вопросов путем переговоров, обследований, инспекции, посредничества, примирения, арбитража, юридического урегулирования или обращения к региональным организациям, либо иными мирными средствами, определенными совместно (гл. VI). В случае возникновения ситуаций, угрожавших международной безопасности, нарушавших мир и других актов агрессии в Уставе предусматривались меры, сходные с теми, что были предусмотрены Лигой Наций. Они предполагали формы вмешательства с возраставшей суровостью вплоть до высшей, связанной с решением о применении силы, собственной или предоставленной отдельными членами организации (гл. 7, ст. 41 и последующие). Относительно права на самооборону Устав допускал (гл. 71) образование региональных оборонительных союзов, способных принимать принудительные меры помимо Совета Безопасности в случае самообороны от вражеского государства. Эта статья, казалось бы, маргинальная по своему значению, позже, в годы образования блоков, стала очень важной.
Среди менее значимых органов был Экономический и Социальный Совет, который открывал перед Объединенными Нациями обширное поле деятельности. Наконец, были весьма важны положения Устава по колониальному вопросу. В отличие от Устава Лиги Наций, Устав ООН рассматривал в общей форме вопрос о несамостоятельных территориях (гл. XI), в отношении которых были сформулированы общие положения о достойном управлении, прежде всего в интересах населения отдельных территорий, и, по крайней мере, было установлено одно четкое правило. Оно содержалось в пункте е ст. 73 и обязывало страны, управляющие подопечными территориями, передавать Генеральному секретарю «для информации», но «регулярно» доклады, содержавшие «статистические данные и другие сведения специального характера, относящиеся к экономическим, социальным условиям, а также условиям образования» на территориях, за которые они несут ответственность.
Эта обязанность была сформулирована очень туманно и так, что колониальные державы, которые хотели от нее уклониться, могли легко обойти это правило. Тем не менее, с тех пор в течение нескольких лет оно давало возможность ООН вмешиваться в управление колониями сначала с целью содействия росту числа подопечных территорий, а затем в связи с прямой, без промежуточных этапов, и полной деколонизацией.

580

Часть  2. Вторая мировая война

Режим управления подопечными территориями, как и мандаты Лиги Наций, должен был служить моделью постепенного перехода к деколонизации и регулировался специальной главой Устава (XII), в которой рассматривалось очень небольшое число случаев, что делало его мало значимым, за исключением созданной им формы контроля. Территориальная опека была задумана как переходный этап к независимости подопечных территорий и могла применяться только в отношении трех категорий колоний: а) бывших подмандатных территорий Лиги наций, не ставших еще независимыми, — что на практике ограничивало их число подмандатными странами типа В и С, потому что те, что вошли в тип А, все к 1946 г. получили независимость, за исключением особого случая Палестины; Ь) колоний, отторгнутых от вражеских государств в результате войны, что свелось, после нескольких лет бесполезных дискуссий к простому предоставлению временной опеки над Итальянским Сомали той же Италии сроком на десять лет (с 1950 по 1960 г.); с) территорий, добровольно включенных в систему опеки государствами, ответственными за их управление. Последний пункт никогда не был реализован, так как в действительности опека была осуществлена на тех немногих территориях, о которых говорилось в пункте а). Но этот институт имел определенное значение, потому что в связи с ним был образован специальный контрольный орган  Совет по опеке, обладавший четко определенными полномочиями, которые быстро стали моделью, использовавшейся Объединенными Нациями для любой колониальной администрации.
Задуманная как инструмент поддержания мира (именно поэтому определенная категория территорий, отданных под опеку, была изъята изпод контроля Совета по опеке и передана Совету Безопасности, поскольку включала территории, считавшиеся стратегическими, расположенные исключительно в Тихоокеанском регионе и находившиеся под американской опекой), Организация Объединенных Наций обладала дополнительными качествами, усиливавшими ее потенциал и способными предотвратить провал, который потерпела Лига Наций. Прежде всего, в ней участвовали ведущие страны мира и, в первую очередь, сверхдержавы, которые считались подлинными победителями в войне Советский Союз и Соединенные Штаты. Временное отсутствие в тот период потерпевших поражение стран не особенно подрывало всеохватывающий характер организации.
Стремление сочетать в Уставе юридический момент международного равенства государств, с политическим, отражающим различную степень ответственности ведущих держав и других членов

582

Часть  2. Вторая мировая война

неотъемлемый элемент любых решений. Предстояло решить три проблемы: свободы торговли, дефицита долларов и необходимости капиталов для реконструкции.
Одна из этих проблем была в центре внимания международной экономической политики Хэлла с момента его назначения Государственным секретарем. Она также была предметом дискуссий как во время работы над Атлантической хартией, так и в период разработки соглашений о применении закона о лендлизе, в особенности на этапе обсуждения ст. 7 англоамериканского соглашения, касавшейся постепенной отмены системы преференций. Но совершенно очевидно, что это соглашение не могло рассматриваться в отрыве от валютного аспекта проблемы, потому что нарушение торгового и валютного равновесия являются двумя сторонами проблемы торгового обмена. Таким образом, кампания в поддержку свободы торговли достигла своего апогея и переросла в кампанию за изыскание валютных средств, которые придали бы свободе торговли реальное содержание, направленное не на подчинение, а на достижение взаимозависимости.
Основная цель американцев в области международной экономики заключалась в реконструкции многосторонней системы мировой торговли. Историки международных экономических отношений говорят о «многосторонности», а не о свободе торговли, потому что многосторонность не означает отмену всех торговых барьеров (квот и пошлин), а только их сокращение. Для постановки проблемы используются не абсолютные, а относительные термины  и это означает, что торговые барьеры при многостороннем режиме должны применяться в равной мере ко всем входящим в него странам. «Многосторонность» воспринималась как более реалистичный и менее абстрактный вариант абсолютной свободы торговли, которая, будучи осуществленной буквально, привела бы к бесчисленным нарушениям равновесия и к ценовой дискриминации. Вопрос об «устранении дискриминации» стал ядром американской концепции «многосторонности», поскольку он был тесно связан с заботами о будущем мирового рынка, который должен был служить для сбыта американской промышленной продукции и средством поддержания политических отношений, зависевших от существующих форм торгового обмена.
Англичане знали, что пропаганда свободы торговли была по большей части связана с неприятием европейского протекционизма тридцатых годов, а также системы имперских преференций в рамках Британского содружества наций, установленной в 1932 г. на конференции в Оттаве. Но они также знали, что политикоэкономические узы с Соединенными Штатами, сложившиеся в период

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      583
войны, требовали адаптации к американским подходам. Впрочем, концепция «многосторонности» оставляла достаточно пространства для поиска компромисса, к которому в высших английских кругах были готовы. Действительно, ограничения на свободу торговли вообще создавали препятствия для английской экономической жизни, которая зависела от импорта. Даже в политическом плане устойчивость британских позиций зависела от непрерывного притока продовольствия изза рубежа, и этого обстоятельства оказалось достаточно, чтобы преодолеть сопротивление сторонников безоговорочного сохранения системы имперских преференций.
Таковы были предпосылки начавшихся в разгар войны англоамериканских переговоров, к которым позже присоединились другие Объединенные Нации. С американской стороны в них участвовал Генри Уайт, высокопоставленный чиновник в министерстве финансов, а со стороны Англии Джон М. Кейнс, который в течение всего периода войны был вместе с Лионелем Роббинсом главным советником английского правительства по вопросам экономики. Уайт еще в 1942 г. разработал смелый план образования Фонда стабилизации Объединенных Наций и Банка реконструкции. Эти два института, начало деятельности которых которых планировалось на конец войны, призваны были «предотвратить расстройство валютной системы и коллапс денежной и кредитной системы; обеспечить возрождение международной торговли; предоставить большое количество капиталов, необходимых практически во всем мире для реконструкции, поддержки и экономического возрождения». На фоне концепции «многосторонности» Хэлла проект отражал намерение министерства финансов (Уайта, но также и Моргентау) проводить политику активного вмешательства, весьма далекую от принципа laissezfaire, присущего абсолютной свободе торговли, и воспринявшую идеи кейнсианства.
В свою очередь Кейнс подготовил к переговорам с американцами проект, сходный с планами создания Американского фонда. Проект предусматривал образование клирингового союза или компенсационной палаты, которая могла бы предоставлять кредиты своим членам, чтобы помочь им преодолеть финансовые затруднения в сфере международной торговли. Таким образом, концепция «многосторонности» на практике сталкивались с необходимостью обеспечения ее валютной базой. Кейнс предполагал также образование Организации международной торговли, которая должна была определить условия в рамках надежной системы международной торговли.
Здесь не место для глубокого анализа переговоров по этой проблеме, но совершенно очевидно, что от них не в меньшей сте

584

Часть  2. Вторая мировая война

пени, чем от переговоров по политическим и правовым вопросам, зависели судьбы мира после войны. Действительно, организационные и валютные аспекты международной торговли могли оказать влияние на воссоздание здоровой рыночной экономики и, возможно, на возрождение способности этой экономической системы включить как колониальные территории, которые могли стать с течением времени независимыми, так и страны с плановой экономикой, которые могли быть вынуждены учесть требования мирового рынка. Все это, стоит отметить, достигалось ценой бесконечных споров и требований, потому что в тот период на принятие решений оказывало сильное влияние превосходство американской экономики (к которому добавлялось постоянно растущее в 19421945 гг. военнополитическое преимущество).
Впрочем, сами американцы хорошо понимали значение проблемы. Внутренний документ американской администрации, опубликованный Ричардом Гарднером, ярко отражает ее взгляды и состояние дел: «Быстрый рост объема мировой торговли в послевоенное время весьма важен для достижения полной и эффективной занятости в Соединенных Штатах и других странах, для сохранения частной инициативы и для успеха системы международной безопасности, созданной для предотвращения войн в будущем.
С целью создать благоприятные условия для максимально возможного роста международной торговли на основе равноправия необходимо, чтобы государства отказались от практики ограничения торговли, распространенной в межвоенный период, и сотрудничали в целях снижения торговых барьеров, созданных в то время правительствами. Международная торговля не сможет развиваться должным образом, если не будут существенно сокращены или отменены чрезмерные пошлины, количественные ограничения экспорта и импорта, контроль над обменом валют. Кроме того, если не принять мер в этом направлении, то может и дальше усиливаться тенденция, уже до войны достаточно сильная во многих странах, к устранению частной инициативы из сферы международной торговли и замене ее жестким государственным контролем...
Соединенные Штаты являются единственным государством, которое в состоянии взять на себя инициативу наращивания общих усилий, направленных на снижение международных торговых барьеров. Благодаря относительно большой экономической мощи, благоприятному состоянию платежного баланса и значению их рынка для благосостояния всего мира, влияние Соединенных Штатов на политику в сфере мировой торговли превосходит влияние любого другого государства. Хотя сотрудничество с Соединен

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      585
ным Королевством важно для успеха любой обширной программы, ставящей своей целью снижение торговых барьеров, вполне вероятно, что после войны Соединенное Королевство сможет гарантировать свое участие только, если будет уверено, что Соединенные Штаты смогут энергично осуществлять свое лидерство».
Хотя процесс устранения торговых барьеров протекал довольно медленно в сравнении с развитием финансового сотрудничества (тем более, что была отброшена идея создания Международной торговой организации и заменена общим соглашением, которое должно было вступить в силу только в 1947 г., но фактически смогло оказывать свое особое влияние только с середины пятидесятых годов  имеется в виду ГАТТ), но с конца 1943 г. до середины 1944 г. эксперты добились значительных успехов в процессе создания Международного валютного фонда и Международного банка реконструкции. В апреле 1944 г. они опубликовали совместное англоамериканское заявление о необходимости образования Фонда, и в июле 1944 г. в Бреттон Вудсе, в НьюГемпшире, начала работу конференция Объединенных Наций для обсуждения окончательной структуры организации. Так, параллельно с образованием ООН начался долгий путь, который привел в июле 1945 г. к одобрению учредительных соглашений, касающихся как Фонда, так и Банка.
Бреттонвудские соглашения и создание Международного валютного фонда (МВФ) отражали общую решимость перейти к новой системе международной торговли, которая основывалась бы в финансовом отношении на всемирном режиме фиксированных, но регулируемых валютных курсов. Валютный паритет должен был быть установлен в золотом выражении. Он мог быть изменен только в том случае, если Фонд решал, что это необходимо для корректировки «нарушения основного равновесия». Другими словами, был создан новый орган, Международный валютный фонд (МВФ), в котором могли участвовать все Объединенные Нации, для каждой из них устанавливался размер взноса в соответствии с определенными объективными критериями.
Идея создания резерва на основе национальных взносов участников стала альтернативой предложению Кейнса об учреждении клирингового союза. Фонд должен был предоставить аккумулированные таким образом ресурсы тем странам, которые, находясь в ситуации финансового кризиса, могли обратиться к нему за помощью с целью нормализации ситуации и достижения валютного паритета, и вместе с тем обязать страныучастницы «снизить степень неуравновешенности платежного баланса и сократить ее продолжительность». МВФ получил право сообщать в любой момент

586

Часть  2. Вторая мировая война