Глава  6. Глобальная война

397

Этот план, рассчитанный на отсутствие каких бы то ни было ограничителей для германских побед, мог показаться оправданным в свете того, что произошло в первые двадцать месяцев войны. Однако он строился на некоторых предпосылках, оказавшихся нереальными. В течение небольшого отрезка времени, когда эти предпосылки проявились, полностью изменилась глобальная политическая ситуация, и немецкая Европа оказалось в ситуации изоляции, а центр тяжести мировой дипломатии сместился от Берлина или, если угодно, от инициатив Гитлера, вовне, то есть в Лондон, Вашингтон, Москву, Токио. Ошибочно было рассчитывать на выступление Японии против СССР; ошибочно было верить, что Черчилль не обладал прочной поддержкой подавляющего большинства англичан; ошибочно было считать, что американцы не начнут действовать еще до того, как вступят в войну. Однако, прежде всего, оказался лишенным основания расистский оптимизм, с которым как политический мир, так и германские военные оценивали способность СССР к сопротивлению. Фельдмаршал фон Браухич предусматривал, что кампания против Советского Союза продлится от четырех до шести недель, и что понадобится 80100 немецких дивизий, которым русские смогут противопоставить лишь 5070 «годных дивизий». Подборка расистских цитат, недооценивавших способность Советов к сопротивлению, и изображавших СССР в качестве колосса на глиняных ногах, столь обширна, что стала стереотипом, сквозь который проглядывают лишь некоторые едва заметные сомнения.
То обстоятельство, что русские оказали сопротивление немецкому наступлению и что японцы не вмешались в антикоминтерновскую войну, следует рассматривать не только с точки зрения его военнополитического значения, но также, и прежде всего, в свете поворота, происшедшего под его воздействием в международных дипломатических отношениях. Это был окончательный поворот, превративший Европу из субъекта, доминировавшего в мировой политике, в ее объект. Начиная с лета 1941 г. то, что происходило в Европе, имело значение лишь постольку, поскольку отражало происходившее за ее пределами. А за ее пределами формировалось соотношение сил и проблемы, которые станут доминирующими в послевоеннные десятилетия.
Между сентябрем 1939 и июнем 1941 г. продвижение немецких войск сопровождалось триумфальными успехами германской дипломатии. Решения фюрера влияли на жизнь всего континента и проецировали европейскую мощь (хотя и при уже начинавшем проявляться сопротивлении) на весь остальной мир. Глобальная политическая ситуация представлялась обусловленной, направляе

398

Часть  2. Вторая мировая война

мой или ориентированной волей немецкого диктатора, то есть используемой им в собственных интересах способностью управлять судьбами самого мощного ядра политических и экономических сил, существовавшего в мире, учитывая тот факт, что Гитлер мог, по крайней мере, на бумаге контролировать не только метрополию, но также и часть обширных колониальных империй европеейских стран, за исключением Великобритании. В этом смысле можно говорить о чрезвычайном распространении европейской гегемонии, сосредоточенной в одном движущем центре. Однако речь шла об эфемерной гегемонии, построенной на внешне рациональных расчетах, обусловленных соответствием событий гитлеровскому замыслу, то есть совпадением политического расчета Гитлера и развитием конкретных ситуаций.
Такое совпадение было возможно, пока Гитлеру приходилось сталкиваться с реальностью, соответствующей его подготовке и его знаниям. Оно становилось в меньшей степени возможным, когда ему приходилось соизмеряться с ситуациями, в которых он плохо разбирался или в силу расистского презрения к объекту анализа, как в случае с Советским Союзом (русские представляли всего лишь «низшую расу»), или же изза смеси расизма и непонимания американского менталитета во всей его сложности. Иными словами, Гитлер мог доминировать в европейской дипломатии и цинично издеваться над чувствительностью и страхами представителей демократических держав, но был не в состоянии понять и предвидеть полинную реакцию ни русских, ни американцев.
Когда немецкий диктатор решил напасть на Советский Союз, он представлял себе «план Барбаросса» как отвлекающий маневр, важный для Германии в целях завоевания «жизненного пространства», но второстепенного по отношению к общему замыслу военных операций. Сотрудничество с японцами, с одной стороны, сдерживало бы американцев, а с другой,  поставило бы Советы в худшую из возможных военную ситуацию: необходимости делить скудные силы между двумя одинаково важными фронтами. Однако, напротив, именно начало этих действий должно было в политическом плане привести к провалу всех немецких планов.
С июня 1941 г. способность доминировать над другими или диктовать им их действия исчезла. Начав агрессию против Советского Союза, Гитлер вернул инициативу другим: англичанам, поспешившим протянуть руку Сталину, американцам, которые стали более интенсивно сотрудничать с Великобританией. Другими словами, Гитлер привел в движение формирование коалиции, выходящей за пределы Европы, поставившей целью отвоевание Евро

Глава  6. Глобальная война

399

400

Часть  2. Вторая мировая война

утра советского посла Деканозова. В довершение Гитлер в те же часы послал Муссолини длинное письмо, в котором излагал причины, которые привели его «к принятию самого трудного решения в его жизни», а именно, — «положить конец лицемерной игре Кремля». Война будет трудной, однако Гитлер не сомневался в успехе. Затем он извинялся за очередное нарушение пакта о взаимных консультациях: «Я выжидал до настоящего момента, Дуче, чтобы направить Вам это послание, поскольку окончательное решение было принято лишь сегодня, в семь часов вечера». И добавлял, открывая суть своих планов и признавая в конце уместными основания для осторожности Муссолини в январе 1940 г.:
«Что бы ни случилось, Дуче, наше положение не может ухудшиться в результате этого шага, она может только улучшиться... Тем не менее, если Англия не извлечет должные выводы из суровых фактов, то мы, имея за плечами надежный тыл, сможем с возросшими силами обрушиться на противника с целью его уничтожения...
Позвольте мне, Дуче, сказать Вам еще одно. После того, как в борьбе с собой я пришел к этому решению, я ощущаю себя снова внутренне свободным. Сотрудничество с Советским Союзом, несмотря на абсолютную искренность наших усилий с целью придти к окончательному примирению, было для меня весьма тягостным, поскольку так или иначе это оказывалось в противоречии со всеми моими первоначальными позициями, с моими концепциями и моими прежними обязательствами. Теперь я весьма удовлетворен тем, что освободился от этого морального бремени».
Нападение на Советский Союз было предпринято немцами с совершенно неуместным оптимизмом и было задумано Гитлером как первый шаг на пути к уничтожению противника, которые придали войне, уже и без того необычайно жестокой, одиозный характер, ставший впоследствии одним из ее наиболее потрясающих воображение моментов. Причина оптимизма заключалась в убежденности в оперативном и технологическом превосходстве германских воооруженных сил. Недавние сталинские чистки высшего командного состава армии давали основания считать, что советские воооруженные силы находились в состоянии полного развала. Это не означает, что в немецкой армии не было офицеров, в том числе и высокого уровня, сознававших риск, на который они шли, и вероятность того, что этот риск превышал возможности немцев. Однако они были подавлены доминирующим течением, и как бы то ни было, обречены на молчание изза полного господства стратегических решений Гитлера и контроля гестапо (GeheimeStaatspolizei), ликвидировавшего всякое подобие несогласия.

Глава  6. Глобальная война

401

Одиозный характер войны стал очевиден благодаря присущим ей с того момента целям геноцида. До тех пор, пока война велась со странами Западной Европы, немецкие вооруженные силы, хотя и действовали со зверской жестокостью, не преследовали целей систематического уничтожения населения. Антиеврейские преследования, начатые в Германии, были экспортированы в оккупированные страны, и прежде всего в Польшу, через создание гетто и первые массовые убийства (1940 г.), однако они не приобрели еще черт «программы» уничтожения населения, которая будет сопровождать войну против Советского Союза. Это изменение имплицитно содержалось в нацистской концепциии расы и в антиеврейской политике, но оно еще не приобрело очертаний ведения войны против народа «низшей расы». Первый шаг в этом направлении был совершен 3 марта 1941 г., когда генерал артиллерии Альфред Йодль, человек, ставший вместе с Гитлером первым участником подготовки плана нападения на СССР, изложил «Особые инструкции», которые, по воле фюрера, должны были прилагаться к приказам по «плану Барбаросса».
«Предстоящая кампания,  писал Йодль,  будет чемто большим, чем простой вооруженный конфликт; она будет схваткой между разными идеологиями. Учитывая масштабы вовлеченной территории, эта война не закончится простым поражением воооруженных сил противника... Болыпевистскоеврейская интеллигенция должна быть уничтожена, поскольку до сих пор она была “угнетателем” народа».
Этот документ стал основополагающим в первой откровенной директиве о массовом уничтожении населения, объявленной Гитлером на совещании главнокомандующих и самых авторитетных военачальников всех германских вооруженных сил — совещании, ставшем одним из моментов, избранных Гитлером для выдвижения своих лозунгов в ходе войны. Фюрер знал, что не все высшие офицеры были готовы следовать за ним по пути геноцида, который он намеревался осуществлять, и хотел своими зажигательными лозунгами и своими апелляциями к «столкновению двух цивилизаций» зажечь души самых нерешительных и поставить в трудное положение тех, кто, как он знал, враждебно относились к его концепциям войны. Официального текста этой речи не существовало. Но из записок генерала Гальдера следует, что Гитлер сказал:
«Война против России будет носить такой характер, что ее невозможно будет вести рыцарскими методами. Это  борьба между различными идеологиями и расами, и ее придется вести с беспрецедентной жестокостью, беспощадностью и неумолимостью.

402

Часть  2. Вторая мировая война

Все офицеры должны будут избавиться от своих устаревших идей. Я знаю, что такое ведение войны выходит за пределы вашего понимания, генералы, однако я твердо настаиваю на том, чтобы мои приказы выполнялись без обсуждения. Комиссары представляют идеологию, совершенно противоположную националсоциализму. Поэтому комиссары должны быть уничтожены. Солдаты, нарушившие международные законы, будут прощены... Россия не участвовала в подписании Гаагской конвенции, следовательно, она не имеет никакого права апеллировать к этим законам».
Геринг, получивший должность куратора по экономическим проблемам, связанным с оккупацией восточных территорий, установил, что производство продукции на наиболее плодородных землях, оккупированных немецкими войсками, не должно использоваться для снабжения населения промышленных районов. Рабочих можно обречь на голодную смерть, а основная масса продовольствия должна быть предназначена немцам. В приказе от 23 мая 1941 г. он уточнял:
«Всякая попытка спасти население от смерти изза недоедания, импортируя излишки продовольствия из черноземной зоны (самой плодородной части Украины) явилась бы ущербом снабжению Европы. Она снизила бы способность Германии удовлетворять свои собственные потребности во время войны и нанесла бы ущерб способности Германии и Европы сопротивляться блокаде. Это должно быть усвоено ясно и недвусмысленно».
Такая концепция военных действий в целом была одновременно распространена на предусмотренное уничтожение коммунистических руководителей и евреев. В преддверии кампании против СССР были сформированы специальные «боевые группы», которые должны были действовать в тылу армии и под руководством высшего командования СС (SchutzStaffel) и полиции. 2 июля Рейнхард Гейдрих, шеф главного управления имперской безопасности, а также глава полиции и службы безопасности (СД) разослал приказы, которые он устно получил от Гиммлера незадолго до начала осуществления «плана Барбаросса». Среди прочего пункт 4й гласил:
«Казни. Подлежат казни все функционеры Коминтерна (как и все профессиональные коммунистические политики вообще), высшие, средние, мелкие функционеры партии, центральных комитетов, областных комитетов, народные комиссары, евреи, занимающие партийные и государственные должности, и прочие элементы [которые будут сочтены бесполезными]».
Эти приказы касались «низших народов» и евреев. Однако в отношении последних речь шла только о первом шаге непрерывных

Глава  6. Глобальная война

403

гонений, которые год спустя приведут к принятию декларации об «окончательном решении». В речи 30 января 1942 г. в Берлине Гитлер заявил:
«Нам ясно, что война может закончиться только ликвидацией неарийских народов или иудейства в Европе... Результатом этой войны будет... уничтожение иудейства».
За несколько дней до этого, на печально известной конференции, состоявшейся в доме № 5658 по улице Гроссер Ванзее в Берлине, Гейдрих объявил представителям всех заинтересованных органов немецкой администрации о необходимости организовать «окончательное решение» еврейского вопроса на всей европейской территории, где господствуют немцы, открыв таким образом путь к распространению таких операций не только на пограничный район между Россией и Польшей, где было сосредоточено наибольшее число европейских евреев, но и на весь остальной континент, включая Западную Европу. «Я вижу только одно решение,  заявлял Гитлер,  тотальное уничтожение в случае, если они не уедут добровольно». Таковы были предпосылки для создания крупных концентрационнных лагерей, для сосредоточения массы военнопленных и евреев, затем подвергнутых селективному уничтожению.
Впрочем, категоричность этих намерений с самого начала военных действий получала ежедневные подтверждения. Для того, чтобы покончить с этими душераздирающими цитатами, которые, между тем, дают точную характеристику способу, избранному Гитлером для продолженния войны, достаточно воспроизвести директивы, которые сам фюрер издал через несколько недель после 22 июня, 29 сентября 1941 г. после стольких видимых военных успехов немцев, используя слова, предназначавшиеся для особого случая, а также для города Москвы:
«Фюрер решил стереть Петербург (Ленинград) с лица земли. Дальнейшее существование такого крупного города не представляет никакого интереса после того, как будет уничтожена Советская Россия... Он намеревается окружить этот город и сровнять его с землей при помощи артиллерии и непрерывных воздушных бомбардировок... Любое требование, которое будет исходить от администрации города, должно быть отвергнуто; проблема выживания населения и проблема продовольствия не может и не должна входить в нашу компетенцию. В этой войне за существование мы нисколько не заинтересованы в спасении даже части населения этого крупного города».
В первые недели, последовавшие за 22 июня, ход военных действий, казалось, соответствовал самым оптимистическим ожи

404

Часть  2. Вторая мировая война

даниям немцев. В центре была задействована самая сильная группа армий, на этом направлении немецкие войска окружили Белосток и Минск, взяли 350 тыс пленных и 16 июля достигли Смоленска, где завязали другое сражение и выиграли его, взяв еще 310 тыс. пленных. 30 июля, когда немецкие войска находились в нескольких десятках километров от Москвы, Гитлер отдал приказ «перейти к обороне», то есть остановить наступление.
Менее яркими были успехи армий, продвигавшихся на север, к Ленинграду, и на юг, на Украине, в направлении Сталинграда и Крыма. На севере немецкие войска, пройдя через территорию Прибалтийских государств, продвигались к Ленинграду, к которому они должны были подойти с югозапада, в то время как с севера планировался подход финских войск, однако хельсинкское правительство предусмотрительно замедлило их продвижение по территории, утраченной год назад. На юге немецкая армия двигалась к Днепру и к Клеву, столице Украины.
Разная степень успеха трех армий противоречила директивам, данным Гитлером, согласно которым основной нажим должен был оказываться на флангах. Сложившееся положение требовало решения главной стратегической проблемы, касавшейся выбора направления, на котором в последующие недели следовало сконцентрировать основные операции.
Этот выбор зависел как от настроений в германском военном командовании и политическом руководстве и их концепций, так и от состояния Красной армии. Что касается Советов, то в результате нападения они сразу же понесли гигантские потери, что, однако, не уничтожило их потенциала и их способности к сопротивлению. В момент нападения немцев большая часть советских войск (около 170 дивизий) дислоцировалась на территориях, недавно приобретенных на западе. К тому же в целом армия должна была залечивать раны, вызванные большими сталинскими чистками 19361938 гг., обезглавившими военное командование. Для проведения реорганизации армии в 1940 г. Сталин обратился к генералу Тимошенко, назначенному народным комиссаром обороны и маршалом всего в 45 лет, взамен ветерана Ворошилова, которому позднее было доверено командование северным фронтом, в то время как командование южным фронтом было поручено маршалу Буденному. В феврале 1941 г. генерал Жуков, успешно сражавшийся в Китае против японцев, был назначен начальником генерального штаба. Эти изменения показывают, что советские вооруженные силы находились в стадии перестройки. Решения Сталина были импровизированными и, в ряде случаев, неадекватными, продиктованными необходимостью принятия неотложных мер.

Глава  6. Глобальная война

405

Впрочем, в области воооружений выявились те же проблемы. По отношению к общему числу танков, достигавшему на бумаге 20 тыс., количество пригодных для ведения войны с немцами составляло незначительный процент. Позднее маршал Конев признает, что в самый критический момент, когда немцы приблизились к Москве, Советы располагали только 45 современными танками. Советские военновоздушные силы в численном выражении были самыми крупными в мире. После Мюнхена производство в СССР достигло 800900 самолетов в месяц. В 1942 г. заводы, переведенные к востоку от Урала, производили 3 тыс. самолетов в месяц. В 1941 г. советская авиация обладала около
5 тыс. самолетов, а в 1945 г. общая численность их достигла 20 тыс.
боеспособных единиц. Однако в момент немецкого нападения
переход от старого производства к новому был в полном разгаре.
Резервы были ограничены, технология неудовлетворительна. Кро
ме того, по немецким оценкам, только за один первый день войны
почти 1 500 советских самолетов, находившихся на земле, были
выведены из строя. Военные историки подсчитали, что к концу
августа советская авиация потеряла в общей сложности около 5 тыс.
самолетов, то есть в тот момент у нее больше не было возможности
вести эффективные боевые действия.
Однако Советы оказывали сопротивление прежде всего наземными силами. Быстрое продвижение немецких бронетанковых войск оставляло в тылу окруженными пленных и беженцев, которые позднее составили силы сопротивления захватчикам. Резервы для этого были неистощимы, хотя и дезорганизованы. Они были плохо вооружены, но вооодушевлены желанием сражаться, которого немцы не ожидали. Пауза, объявленнная Гитлером на центральном фронте, дала Сталину и его генералам первую возможность для упорядочения военной ситуации.
Сталин был застигнут нападением немцев врасплох. Хотя возрастающая напряженность в отношениях между двумя странами должна была встревожить его, а информация, поступавшая в Москву, подтверждала факт сосредоточения немецких войск вдоль советской границы, он отреагировал на первые новости с фронта с недоверием и отчаянием. Когда его проинформировали
06  успехах немцев, достигнутых за первый день войны, он исчез
с политической сцены и удалился на свою дачу в Кунцево, где он
всегда ночевал. С 23 по 30 июня политическое управление стра
ной отсутствовало. Военные операции проходили под руковод
ством Ставки, главного штаба верховного главнокомандования
советскими вооруженными силами, созданного 23 июня и вве
ренного руководству маршала Тимошенко. Вся ответственность

406

Часть  2. Вторая мировая война

за первые семь дней войны падает на этот орган. Сталин оставался в тени. В период с 25 по 29 июня его имя не упоминалось ни в одной из советских газет. Стаффорд Крипе, бывший тогда британским послом в Москве, и члены английской военной комиссии, поспешившие в Москву, были приняты только Молотовым, хотя необходимо было обсудить темы жизненной важности. Военные коммюнике давали неопределенную и неточную информацию. Назывались места боев, но не говорилось, на какую глубину продвинулись немцы. В некоторых случаях говорилось даже о победах советских войск.
Естественно, что о таком поведении Сталина велись позднее дискуссии в историографии. У него есть множество интерпретаций. Самая простая сводит все к глубокому кризису, который Сталин пережил в те дни в условиях краха его политической деятельности, опасности, грозившей его личной власти, и опасности, нависшей над всей страной. Однако, наряду с этой интерпретацией, которая может содержать элементы обоснованности, есть и другие, заставляющие думать о более тонких расчетах. Масштаб катастрофы был очевиден, и Сталин отстранился, поскольку ответственность за поражение падала только на тех, кто знал, как ее избежать, то есть на военных. Они, вероятно, смогли бы и, возможно, хотели попытаться осуществить переворот, который лишил бы диктатора власти. Однако именно масштаб катастрофы дискредитировал их еще до того, как они смогли чтолибо предпринять. С другой стороны, ничто не мешает предполагать, что советский диктатор затворился на даче только для того, чтобы суметь лучше оценить ситуацию и продумать шаги, которые следует совершить. И если даже ктото и вынашивал планы его отстранения от власти, то ему пришлось от них отказаться, когда Сталин восстановил непосредственный контроль над ситуацией.
Действительно, 30 июня Сталин вернулся в Кремль и с этого дня он полностью взял на себя руководство советским отпором врагу, часто ошибаясь в военном плане, но демонстрируя способность к мобилизации, укреплявшую его позиции перед лицом любых проявлений несогласия военного или политического плана и превращавшую его в героя сопротивления. В самом деле, в тот же день он создал Государственный комитет обороны, высший орган управления страной, председателем которого стал он сам. Заместителем председателя был назначен Молотов, другими членами стали Климент Ворошилов, Лаврентий Берия и Георгий Маленков.
3 июля, впервые после нападения немцев, Сталин по радио обратился с речью к стране, которая перед лицом катастрофы с не

Глава  6. Глобальная война

407

поддельной тревогой ждала из уст своего вождя обнадеживающего обращения. Хотя многие и заметили взволнованность и колебания в словах Сталина, ему удалось тогда осуществить важную политическую операцию: превратить войну, за которую, после всего, что случилось, сам он нес значительную часть ответственности, в «отечественную» войну по защите всей страны. «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои», сказал он. Его призыв был обращен ко всем согражданам с тем, чтобы в момент опасности они забыли ошибки и разногласия и «сплотились вокруг партии Ленина–Сталина». Он задал вопрос, не было ли ошибкой заключение пакта с нацистами, но тут же объяснил его с помощью аргумента, который долго будет иметь признание: благодаря этому соглашению Россия выиграла полтора года мира. Он принял «историческое заявление», сделанное тем временем Черчиллем в поддержку совместной борьбы и поблагодарил Соединенные Штаты за предложения помощи. Далее, что более существенно, он признал, что вся страна находится в серьезной опасности, с которой надо бороться повсюду; что необходимо подняться на борьбу даже в тылу у немцев, в уже оккупированных областях (где у него были основания опасаться возникновения сепаратистских движений), что необходимо бороться до последнего: «Наша война за свободу нашего Отечества сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость и за демократические свободы». Через несколько дней, в середине июля Сталин занял должность министра обороны, а 7 августа главнокомандующего, заменив на этом посту маршала Тимошенко, которому вверялось командование центральной группировкой советских войск.
Итак, преодолев личный кризис (если можно говорить о «личном кризисе»), преодолев момент сомнений и депрессии, Сталин вернул себе центральную роль в советской жизни. 9 июля «Правда» опубликовала статью, в которой вновь зазвучала вера в вождя, возродившаяся в руководстве партии: «Долгие годы жизни Великому Сталину, вдохновителю и организатору наших побед!» Это означало, что самые тяжелые в личном плане дни были преодолены, и что Сталин вновь нашел путь для переформулирования своей политической стратегии, приспособив ее к новой ситуации. Другими словами, поскольку капиталистический мир представлялся ему теперь более дифференцированным по сравнению с тем, чем он был до 22 июня, необходимо было адаптироваться к новой ситуации.
Идея создания международной системы, основанной на признании большого успеха Германии (против которого следовало

408

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  6. Глобальная война

409

Таким образом, полемика по вопросам стратегии, остановившая на несколько недель наступление немцев, завершилась торжеством тезиса, отдававшего приоритет южному фронту. Наступление немецких армий на южном фронте началось немедленно. 19 сентября Клев был захвачен с быстротой, превзошедшей ожидания, и 26го сражение закончилось окружением и сдачей в плен 650 тыс. русских. Это был грандиозный тактический успех, но он означал также и поворотный пункт войны в России. Действительно, завоевав Украину, Гитлер отдал приказ о том, чтобы в начале октября началось наступление на Москву и Ленинград. С самого начала наступление было триумфальным: немцы подошли к советской столице на расстояние меньше, чем 100 км. Однако неожиданная смена погоды превратила дороги в непроходимую грязь, а затем  в лед. Наступление замедлилось.
Сопротивление русских нарастало, и, хотя 24 ноября немцы достигли Истры, расположенной всего в 40 км от Москвы, а немного позднее отдельным подразделениям удалось приблизиться даже на расстояние меньше 20 км от центра города, на тот момент всякое дальнейшее наступление было немыслимо. 8 декабря Гитлер отдал приказ о приостановке наступательных операций. На юге немцы также потерпели первые поражения, а на севере блокада Ленинграда встретила непреодолимое сопротивление. Возможность поразить врага в сердце с военной точки зрения была потеряна навсегда. За картиной очевидной военной победы начали проступать признаки трудностей, которые на следующий год радикально изменят судьбы войны. Сопротивление в тылу немецкого фронта становилось все более ожесточенным, и против него, поддержанного в 1942 г. силами парашютных десантов регулярной Красной армии, Гитлер должен был использовать значительную часть своих войск. Блокада Ленинграда вызвала тяжелейшие последствия для населения, однако закончилась поражением, поскольку, несмотря на трудности, русским удалось доставлять военные подкрепления и продовольственную помощь населению, истощенному голодом и страданиями, с помощью колонн грузовиков, передвигавшихся по льду замерзшего Ладожского озера.
С наступлением весны, в мае 1942 г., Гитлеру не удалось больше осуществить фронтальное наступление против Москвы; впрочем, его стратегический выбор был в этот момент, как никогда, направлен на южный фронт. Здесь завершалась оккупация Украины и Крыма, а летом были развернуты два крупных наступления  в направлении Кавказа, которого немцам удалось достичь, и в направлении Сталинграда (сейчас  Волгоград). Это

410

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  6. Глобальная война

411

В составе японского правительства было немало сторонников германских предложений, таких, как, например, министр внутренних дел Хиранума, ярый антикоммунист, который даже вышел из правительства, когда в 1939 г. Германия, в нарушение статьи 1 «Антикоминтерновского пакта» подписала пакт о ненападении с СССР. На таких же позициях стояли армейские руководители, в то время как представители командования флотом и авиацией колебались или же враждебно относились к изменению курса на экспансию в направлении Китая и Индокитая.
В действительности, как показывают недавние исследования, ключ к разрешению ситуации заключался в степени успеха Германии. Если бы немцы продемонстрировали, что они действительно способны захватить Москву и уничтожить Советы, то тогда японцы вмешались бы в конфликт. Поэтому в начале июля войска в Маньчжурии были ощутимо усилены в преддверии возможного нападения на Советский Союз. Но когда японцы осознали, что с середины июля немцы практически остановились у ворот Москвы, то начались колебания. Японский генеральный штаб пришел к выводу, что вермахт мог бы, вероятно, захватить советскую столицу к концу 1942 г., но это вовсе не решило бы исход войны, поскольку у Сталина не было никакой причины капитулировать.
В этих обстоятельствах было принято решение вновь начать продвижение в ЮгоВосточную Азию, и 24 июля, с согласия правительства Виши, японцы послали контингент из 40 тыс. человек в Сайгон, завершив оккупацию Индокитая. За несколько дней до этого принц Коноэ сформировал новое, отличавшееся от прежнего правительство, в которое Мацуока не вошел. В начале августа новый министр иностранных дел Тойода обещал советскому послу придерживаться Договора о нейтралитете, подписанного 13 апреля 1941 г. Наконец, 9 августа японское командование окончательно решило не вмешиваться в германосоветский конфликт вплоть до конца 1941 г. Японцы готовились определить свою политику в отношении Соединенных Штатов и намеревались убедиться сами, а не со слов безумного Гитлера, что Советы не будут являться препятствием. Немцы были проинформированы об этом решении лишь в начале октября, когда они собирались начать бессмысленное зимнее наступление на Москву. Между тем, Япония решила продолжать свою «параллельную политику», расматривая ЮгоВосточную Азию как зону экспансии, а Китай  как подконтрольную территорию.
В Москве, благодаря информации Рихарда Зорге, доверенного лица германского посла в Токио, и одновременно ветерана совет

412

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  6. Глобальная война

413

цели рузвельтовского «Нового курса» не имели ничего общего со сталинским планированием. Кроме того, Соединенные Штаты, преодолев критический момент великого экономического кризиса, готовились стать доминирующим субъектом международной финансовой, торговой и производственной системы, то есть как бы опорой рыночной экономической системы мира. В этом плане в большей степени, чем прагматичные инициативы президента, были значимы концепции госсекретаря Кордуэлла Хэлла, твердого сторонника политики полной либерализации международной торговли, в высшей степени функциональной по отношению к замыслам восстановления Соединенными Штатами их мирового экономического господства.
В такой обстановке «исключительность» Гитлера представлялась до 1939 г.  пока он оставался в пределах, допускаемых Великобританией, а, следовательно, Соединенными Штатами, видевшими в Лондоне своего главного европейского партнера незначительным поводом для беспокойства. Только начиная с летних месяцев 1939 г. гитлеровская «исключительность» трансформировалась для них в опасную ересь. Последняя имела двойной смысл: связанный союзом с Советами (решение, принятое в ущерб длительным переговорам по поводу дипломатического урегулирования с западными державами), и с импульсом к развязыванию войны, к которой стремился нацистский диктатор, ослепленный своим догматизмом и убежденностью в том, что он должен максимально утвердить гегемонию Германии в Европе и в мире.
Нападение немцев на Советский Союз, насколько его можно было предугадать и охарактеризовать, вписывалось в такой общий политический и экономический контекст. После разрушения европейской политической системы Гитлер ликвидировал «санитарный кордон», существовавший вокруг Советского Союза. То есть он создал ситуацию, с которой ни Великобритания, ни Соединенные Штаты, главным образом по причинам политического характера, не могли смириться, поскольку она закладывала основы для перехода контроля за международной жизнью (во всех ее аспектах) из рук англосаксонских держав и Франции в руки германской державы. Германосоветское соглашение по отношению к этому результату было «проходным инцидентом», однако оно скорее усиливало, чем преуменьшало (как надеялся Гитлер) неприятие Англией и Америкой гитлеровской политики.
В момент, когда эта политика оказалась направлена на устранение последствий «проходного инцидента», то есть соглашения между нацизмом и коммунизмом, военная ситуация поставила англосаксонские державы перед неотложным выбором. Никто не

414

Часть  2. Вторая мировая война

мог сказать, сможет ли СССР, и если сможет, то до какого момента, сопротивляться германскому наступлению, но нападение немцев предоставляло Великобритании и, менее непосредственно, Соединенным Штатам возможность, которую нельзя было упускать. В тот момент существовало две гипотезы. Либо СССР будет повержен Германией, и тогда начнется схватка за мировое господство между англосаксонскими державами и Германией, союзницей Японии. Либо СССР сможет оказать сопротивление, выжить и, следовательно, способствовать поражению Германии. В этом случае реконструкцию системы международных отношений в послевоенный период надо будет планировать, включая Сталина и советскую систему.
В июне 1941 г. мир оказался на распутье, лишеннным возможности предугадать исход принимаемых решений. Объективно Великобритания и Советский Союз боролись теперь против одного и того же врага. У них была, следовательно, одна и та же цель  поражение Германии. Какими бы ни были возможные прогнозы относительно хода военных действий, совпадение цели определялось делами, а не намерениями. Результаты такого совпадения в средне и долгосрочном плане определялись сроками и результатами военных действий. Совершенно очевидно, что именно в тот момент для крупнейших представителей западного мира и лидера того, что десятилетия спустя назовут «реальным социализмом», возникла проблема определения взаимоотношений, обусловленная ходом военных операций, однако требующая и прояснения длинного ряда вопросов, касавшихся способности столь различных держав вести общую войну, способности думать о будущем сотрудничестве, способности принять то, что произошло в 19391941 гг. благодаря политике Советского Союза. Длинный перечень вопросов, на которые невозможно было получить немедленные ответы, но которые следует обозначить с этого момента, поскольку к ним восходят многие проблемы и конфликты, возникшие после поражения Германии.
Уинстон Черчилль не колебался ни минуты. В тот же день, 22 июня он заявил без всяких колебаний и условий: «Мы окажем России и русскому народу всю возможную помощь, какую только сможем. Мы обратимся ко всем нашим друзьям и союзникам во всех частях света с призывом придерживаться такого же курса и проводить его так же стойко и неуклонно до конца, как это будем делать мы...».
Немногим более, чем за месяц до этого, 10 мая 1941 г., заместитель Гитлера по партии Рудольф Гесс, один, отправился на самолете в Англию с желанием убедить британское правительство

Глава  6. Глобальная война

415

заключить мир с Гитлером и удачно приземлился в Шотландии. Гесс несколько переоценивал свои способности и полагал, что его миссия состояла в том, чтобы, рискуя жизнью, заключить мир с Великобританией и положить конец кровопролитию, как он писал в письме Гитлеру. Неподготовленность операции и тревога, с которой Гитлер воспринял эту новость, наводят на мысль, что предприятие германского деятеля было выходкой одиночки, лишенной политического смысла. Однако эксцентричность инцидента оставляла сомнения. Слишком известна была склонность Британии к соглашению с Германией для того, чтобы недавние союзники по обстоятельствам, то есть Советы, не заподозрили в этом шаг, согласованный с фюрером. В этом не было ни грамма правды, и всетаки, когда Черчилль сделал свое «историческое заявление» (используя слова Сталина), эпизод с Гессом еще витал в воздухе, и неожиданнное благородство Британии было не сразу понято во всем его значении, заключавшемся в выражении искреннего облегчения по поводу того, что военные действия против СССР означали отсрочку немецкого воздушного наступления и отдаляли опасность от Великобритании. Опасения Москвы, а также временное исчезновение Сталина объясняют опоздание ответа советской стороны. 7 июля Черчилль отправил еще одно послание Сталину. В то же время британская военная миссия прибыла в Москву. 12 июля Молотов и Криппс подписали краткий договор, обязывавший обе страны оказывать друг другу помощь и не вести сепаратных переговоров с противником и тем более подписывать сепаратный мир. Однако только 18 июля Сталин решил ответить британскому премьерминистру. Это уже было симптомом нездоровой обстановки, характеризовавшей первые шаги англосоветского союза, основанного на осознании необходимости сотрудничества, но также и на взаимном недоверии.
Эта нездоровая обстановка постоянно сопровождала сотрудничество Советского Союза с его западными союзниками, сотрудничество, которое диктовалось различными целями сторон. Когда Сталин решил, наконец, ответить Черчиллю, то прежде всего он попросил его о немедленном открытии второго фронта во Франции и о морских действиях на севере с целью ослабить давление немцев на востоке. С того момента и вплоть до июня 1944 г. тема «второго фронта» стала лейтмотивом протестов Сталина против пресловутой бездеятельности Запада. Но в 1941 г. она носила смысл драматической безотлагательности: «Без этих двух видов помощи (создания второго фронта и регулярные поставки вооружений и военной техники.  Ред.) Советский Союз,  писал Сталин,  либо потерпит поражение, либо будет ослаблен до того,

416

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  6. Глобальная война

417

418

Часть  2. Вторая мировая война

нападению с тем, чтобы в конце войны они оплатили полученные поставки другими товарами или услугами. Соединенным Штатам следовало внести свой вклад в утверждение четырех «фундаментальных свобод»: свободы слова и религии, свободы от нужды и страха.
Основываясь на этих предпосылках, Рузвельт поручил министерству финансов подготовить проект закона, названный LendLeaseAct(закон о лендлизе). Закон предусматривал, что президент «продает, сдает в аренду и дает в долг, на условиях, которые сочтет примлемыми, «вооружения, боеприпасы, продовольственные товары и любые другие средства обороны странам, защиту которых он сочтет жизненно важной для Соединеннных Штатов». Американский флот не будет задействован в конвоировании торговых судов, занятых перевозкой товаров, однако секретные соглашения, подписанные с британским адмиралтейством во время обсуждения закона, предусматривали меры на определенные случаи и закладывали основы для совместных операций после вступления Соединенных Штатов в войну.
Закон о лендлизе явился радикальным поворотом по отношению к политике американского нейтралитета и натолкнулся на сопротивление изоляционистов и многочисленных пронацистских групп Америки. Однако Рузвельту и большинству конгресса удалось добиться важного успеха, когда через голосование подавляющим большинством голосов закон вступил в силу 11 марта 1941 г. Вступил в силу теоретически, поскольку текст документа предусматривал, что предоставлению помощи должно предшествовать рамочное соглашение между Соединенными Штатами и каждой странойполучателем помощи. А это ставило лишь по видимости формальную проблему, начиная непосредственно с британского казуса.
Хотя этот момент и не имеет прямого отношения к тому, как Соединенные Штаты приближались к войне, его смысл требует краткого замечания, помогающего более точной трактовке американских усилий, свидетельствовавших о существовавшем уже тогда стремлении поддерживать тесные экономические связи с Европой и в послевоенный период. Когда Джон Мейнард Кейнс по поручению лондонского правительства отправился летом 1941 г. в Вашингтон для согласования с американским правительством технических условий применения закона, Вашингтон предложил формулировку, которая среди прочего гласила (ст. 7):
«Условия, регулирующие помощь, предоставляемую для обороны Соединенными Штатами Америки Соединенному Королевству [...] предусматривают, что ни Соединенные Штаты Америки,

Глава  6. Глобальная война

419

ни Соединенное Королевство не отказываются от импорта любого продукта, который происходит из другой страны, и подготовят меры, направленные на достижение этих целей».
Эта формулировка практически предусматривала конец режима льготных торговых тарифов, существовавшего внутри Содружества, и его замену режимом свободной торговли, создание которого являлось главной целью американских экономических теоретиков применительно к послевоенному периоду. Кейнсу эта формулировка казалась «экстравагантной» и неприемлемой. Переговоры были прерваны и отложены до следующего года (что, впрочем, не имело последствий для отправки помощи, которая тем временем начала оказываться эффективно и массированно). Однако, эта статья представляла своего рода предварение «манифеста», с помощью которого американцы собирались выстраивать свое вмешательство в европейские дела. В основе лежало стремление избежать повторения ситуации после Первой мировой войны, когда США оказались изоляционистами в политическом плане, но глубоко вовлеченными, причем с посредственными результатами, в финансовом плане в дела Старого Света.
С марта по 22 июня 1941 г. закон о лендлизе активно использовался по мере нарастания опасности, к которому вели успехи немцев в Европе. В ответ на активизацию подводной войны, развернутой немцами в Атлантике, 10 апреля Рузвельт заявил, что Гренландия является частью Западного полушария и будет защищаться американцами, которые считают огромный остров находящимся под своим контролем, несмотря на то, что он принадлежит Дании; правительство Копенгагена под давлением немцев оспорило законность решения Рузвельта. В тот же день другой декрет президента объявил о том, что Красное море больше не является запретной зоной военных действий для американских кораблей, а это делало возможным доставку помощи британским войскам в Египте. И, наконец, 10 апреля произошло первое морское столкновение между американским миноносцем и немецкой подводной лодкой.
Дальнейшим шагом к вовлечению Америки в войну стало принятое в сентябре 1941 г. решение «патрулировать» конвои поставок, направлявшиеся в Великобританию. «Патрулировать» являлось определением, едва скрывавшим намеренное изменение того, что предусматривал закон 11 марта, то есть положения о том, что не будет американского сопровождения конвоев, направляющихся в британские порты. Это была уступка изоляционистам, которую было очень легко преодолеть, учитывая тот факт, что без соответствующего сопровождения американская по

420

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  6. Глобальная война

421

порядился, чтобы, помимо уже предусмотренного создания большого флота, способного одновременно сражаться на двух океанах, которые омывали Соединенные Штаты, были использованы все возможности промышленности для вооружения массовой армии, численностью до 9 млн человек (это около 215 дивизий), и для создания внушительного военновоздушного флота, способного осуществлять стратегические операции на больших расстояниях. В основе предпринимаемых усилий лежала гипотеза о том, что немцам удастся создать обширнейшую коалицию  от Атлантики и до Японии, и что англоамериканский союз должен будет сражаться с этим противником. А это предполагало победу Гитлера над Сталиным. Именно для того, чтобы противостоять потенциальной вражеской коалиции, Рузвельт 7 июля приказал оккупировать Исландию, то есть часть Датского королевства, которая, таким образом, включалась в американскую зону безопасности и применением силы выводилась из неограниченной оперативной зоны германского морского командования, куда ее хотел включить Гитлер в марте в ответ на одобрение закона о лендлизе. Этот первоначальный пессимизм был смягчен и в значительной степени снят ходом операций на советской территории, тем обстоятельством, что Япония не вступила в войну на стороне Германии и оценками, которые ближайший помощник Рузвельта Гарри Гопкинс передал в Вашингтон после посещения Москвы в конце июля. Сталин также повторил Гопкинсу настойчивую просьбу о немедленной помощи как британской, так и американской. Он выразил пожеление получить 20 тыс противотанковых артиллерийских орудий, миллион винтовок, большое число крупнокалиберных пулеметов и зениток: «Дайте нам зенитки и аллюминий, и мы сможем воевать по меньшей мере три или четыре года». Очевидно, что запрос Сталина мог быть лишь попыткой проверить американские намерения, не рассчитанный на немедленные результаты, что усилило убеждение Сталина в отсутствии подлинного желания Вашингтона помочь Советскому Союзу до того, как он будет обескровлен войной с немцами. Гопкинс, со своей стороны, не преминул разъяснить, что его миссия имела только информационные цели и должна была уточнить, что британское правительство и американское правительство (от лица которого он был уполномочен делать заявления) «не намеревались поставлять России тяжелые вооружения, такие как танки, самолеты и зенитные орудия, до созыва совещания трех правительств для выработки направлений согласованных действий и совместного глубокого обсуждения стратегических интересов каждого фронта и каждой страны». А это невозможно, заметил

422

Часть  2. Вторая мировая война

Гопкинс Сталину, до окончания битвы, которая идет под Москвой. Однако посланник Рузвельта привез из Москвы впечатление, что пессимизм был неуместен. Ход военных действий, который он мог наблюдать вблизи, убедил его, что судьба войны была гораздо более неопределенна, чем думали многие, и что Соединенные Штаты могли бы сыграть решающую роль. Впрочем, это подтвердил и Сталин:
«Мощь Германии столь велика, что хотя Россия сможет защищаться одна, Великобритании и России вместе будет очень трудно разгромить германскую военную машину. Он сказал, что нанесением поражения Гитлеру, и, возможно, без единого выстрела, может быть только объявление Соединеннных Штатов о вступлении в войну с Германией».
Краткий визит Гопкинса в Москву имел множество последствий и был очень полезен для Рузвельта. Помимо впечатлений и информации о способности Советского Союза к сопротивлению, посланнику президента удалось понять природу советской системы власти, ощутить ее абсолютное сосредоточение в руках Сталина. Это должно было серьезно повлиять на реакцию Соединенных Штатов. С того момента они осознали, что война будет вестись и будет выиграна благодаря силе коалиции с Советским Союзом. Однако с каким Советским Союзом и какое место следует отвести Советскому Союзу в Европе при ликвидации гегемонии Германии?
Следует поразмыслить над постановкой этой проблемы в более широком политическом контексте летом 1941 г., в момент, когда надо было решить, каким образом включить СССР в антинацистский союз. Если, с одной стороны, процесс формирования этой новой коалиции подтверждал провал военных и дипломатических планов Гитлера, то, с другой,  сама новая коалиция строилась на неопределенных и неустойчивых основаниях. Советский Союз получил символические обещания помощи, которые в первые дни имели только психологическое значение, почти как стимул к возможно более долгому сопротивлению в неминуемо проигранной войне. Затем, постепенно, но вместе с тем достаточно быстро, эта ситуация изменилась, и СССР стала оказываться помощь в силу его долговременного участия в качестве партнера в новой коалиции, с самых первых шагов подтачиваемой противоречиями между тремя антигитлеровскими державами. Оборонительная позиция Великобритании содержала явные двусмысленности и была неоднородна изза противоречивых мотиваций, присущих имперской системе. Советская позиция обусловливалась двумя моментами: сохраняющейся военной и эконо

Глава  6. Глобальная война

423

мической слабостью, которая позволяла сопротивляться Гитлеру, но не разгромить его, как это признавал сам Сталин; и соотношением между территориями, оккупированными Советским Союзом в 19391941 гг., и теми землями, которые западные державы готовы были признать принадлежащими Москве после окончания военных действий, то есть в конце войны, начатой ради защиты существования Польши (но, впрочем, не ее территориальной целостности).
Эти два момента влияли на позицию Рузвельта, который, хотя и афишировал интернационалистские устремления, придавал не меньшее значение проблеме реального сооотношения сил. Подобно тому, как он легитимизировал свою позицию свободной торговли, а по существу, американского превосходства в отношении Великобритании, он должен был занять позицию и в отношении роли Советского Союза. В тот момент, когда сам Сталин признал, что только Соединенные Штаты способны разрешить конфликт и нанести поражение Германии при помощи простой декларации (предположение, даже слишком оптимистичное), он признал глобальное американское превосходство. Какая роль отводилась Советскому Союзу? Сталин был слишком хитер, чтобы сразу же обсуждать перспективы, открывающиеся в результате поражения Германии. Впрочем, в течение всего 1942 г. было мало попыток обсуждать эту тему. И все же было очевидно, что, если не произойдет неожиданных поворотов, Советский Союз выйдет из войны победителем в качестве державыгегемона Восточной и Центральной Европы. Помочь Советскому Союзу одержать победу означало, следовательно, помочь ему удержать то, что он захватил (почти всегда с помощью дипломатии) за период союза с Германией? Очевидно, что поражение рейха приведет к утрате Германией роли континентальной державы, утрате, которая создаст политический вакуум. Кто его заполнит? После поражений 1940 г. трудно было представить, что Франция окажется способной вернуться к замыслам континентальной гегемонии. Не нужно было производить особенно точных расчетов для того, чтобы представить, что помогать СССР выиграть войну означало также способствовать его превращению в наиболее значимую континентальную державу. Это означало заложить основы будущей напряженности, поскольку идея советской гегемонии вызвала бы слишком бурную реакцию в остальной части Европы. Многие источники дают основание полагать, что Рузвельт с самого начала задумывался над этими вопросами и что он не давал на них немедленного ответа, предоставляя ходу военных действий предложить убедительные факты. Таким образом, оставалось неясно,

424

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  6. Глобальная война

425

сыграло столь большую роль в становлении особых взаимоотношений (specialrelationship) между Англией и Америкой. Своевременность углубленного обмена мнениями ощущали оба политика, и, наконец, случай представился в начале августа, после возвращения Гопкинса из Москвы, когда два государственных деятеля встретились в водах Ньюфаундленда, в Placentia Bay, на крейсере «Аугуста» и в течение четырех дней с 9 по 13 августа имели возможность обсудить как неотложные вопросы, так и глобальные проблемы политического планирования. Что касается неотложного, то наиболее важное соглашение разрешило проблему «сопровождения» конвоев с помощью для Великобритании. Было решено, что американский военный флот будет теперь «сопровождать», а не только «патрулировать» конвои английских или американских кораблей, доставлявших поставки в британские порты. Рузвельт же, напротив, не поддался на давление, которое оказывал Черчилль в пользу проведения более энергичной политики в отношении Японии.
Встреча на «Аугусте» была важна, прежде всего, поскольку она положила начало выработке Атлантической хартии, опубликованной 14 августа и содержавшей несколько обязывающих программных заявлений в отношении принципов, в сооответствии с которыми оба государственных деятеля понимали свои политические обязательства в данный момент, а также перспективы будущего миропорядка. Это был документ из восьми пунктов, вдохновлявшийся в целом идеями Вильсона. Обе страны, заявлял он прежде всего, не стремятся к территориальным приобретениям. Второй пункт гласил: «Они не согласятся ни на какие территориальные изменения, не находящиеся в согласии со свободно выраженным желанием заинтересованных народов». В третьем  авторы уточняли стремление «к восстановлению суверенных прав и самоуправления тех народов, которые были лишены этого насильственным путем». Далее хартия говорила о стремлении обеспечить всем, победителям или побежденным, свободный доступ на равных основаниях к торговле и источникам сырья, необходимым для экономического процветания этих стран и улучшения условий жизни трудящихся. В шестом пункте Хартии выражалось пожелание, чтобы «после окончательного уничтожения нацистской тирании» родился безопасный, миролюбивый, свободный от страха и нужды мир. Наконец, в ней высказывалось пожелание отказа от использования силы в качестве средства для решения международных споров.
Хотя документ этот и носил чисто декларативный характер и был обнародован еще до вступления Соединенных Штатов в войну,

426

Часть  2. Вторая мировая война

он выглядел убедительно с точки зрения его политического значения по крайней мере в трех аспектах. Вопервых, он демонстрировал англоамериканское сотрудничество в борьбе с нацизмом, фактически ставшее очевидным, но еще не заявленное официально, то есть пока американские государственные органы не приняли решения по данному вопросу. Это был, следовательно, вызов Рузвельта отечественным изоляционистам. Вовторых, он нес смысл не скрываемого дистанцирования от Советского Союза именно в тот момент, когда были предприняты первые конкретные шаги для оказания ему помощи. Второй и третий пункты декларации не могли не восприниматься также и как неодобрение аннексий, совершенных Советами до 22 июня. Втретьих, Хартия содержала, с американской точки зрения, важную уступку со стороны британцев. То, что Кейнс посчитал за несколько дней до этого «экстравагантным», а именно, признание свободы торговли, было принято Черчиллем, по крайней мере символически, в качестве принципа, вдохновляющего борьбу против нацизма. Это была чисто формальная уступка, принятая, возможно, чтобы не разрушить дружественную атмосферу в напряженный момент, и для того, чтобы не усугублять очевидные трудности, которые преждевременно принятые обязательства создавали для Рузвельта. Однако в ней можно увидеть также и постоянство упорства, с которым американские правители осуществляли свою глобальную экономическую стратегию.
Экономические переговоры, относящиеся к применению закона о лендлизе к Великобритании, начатые Кейнсом и прерванные в связи с вознникшим препятствием в виде требований свободы торговли, продолжались также и после встречи в Placentia Bay в духе четвертого пункта Атлантической хартии вплоть до подписания окончательного соглашения 23 февраля 1942 г. На этот раз вариант статьи 7, сделавшей соглашение невозможным в июле 1941 г., был «подслащен» путем превращения ее в пожелание, касающееся всей мировой торговли (но означало ли это действительно «подслащен»?) и добавлением запятой, откладывавшей ее практическое выполнение до технических переговоров, которые должны были состояться на следующем этапе. Однако в ней подтверждалось обязательство Соединенных Штатов и, прежде всего, Великобритании «ликвидировать все формы дискриминационных процедур в международной торговле, снизить таможенные тарифы и всякие другие ограничения торговли» в соответствии как раз с декларацией 14 августа 1941 г., на которую была сделана специальная ссылка. В этих формулировках ничем не ограниченный принцип свободы торговли был определенным образом пе

Глава  6. Глобальная война

427

428

Часть  2. Вторая мировая война

1 октября, в котором указывалось точное количество вооружений, которые будут поставлены Советскому Союзу до конца июня 1942 г.: 100 бомбардировщиков и 500 танков в месяц, зенитные и противотанковые орудия, разные виды сырья, транспортные средства, медикаменты. Это была помощь помимо закона о лендлизе, предоставление которой должно было проходить с большими трудностями технического и политического характера. Только через месяц Рузвельт заявил, что Светский Союз имеет право получать помощь в формальных юридических рамках, предусмотренных названным законом. И только после вступления Соединенных Штатов в войну внутренняя полемика прекратилась.
Однако тема помощи стала с того момента одним из критических моментов совместной борьбы трех крупнейших союзников. Советы не упускали возможности высказать сожаление относительно недостаточности и медленных темпов посылки обещанных материалов, американцы — посетовать на то, что советские власти скрывают от своего собственного населения происхождение этих товаров. Это была одна из тем бесконечной полемики относительно заслуг и вклада каждой страны в дело победы над Германией. В данной связи следует, однако отметить, что на этой и на последующих этапах войны именно советская армия и советская промышленность предоставляли наибольшие ресурсы. Тем не менее в одном из немногих официальных документов советского происхождения, содержащих данные по этому предмету, можно прочесть, что на 11 июня 1944 г. СССР получил только от Соединенных Штатов 6 430 самолетов, плюс 2 442 британских бомбардировщиков, 3 734 танка, 206 771 грузовиков, продовольственных поставок в общей сложности 2 199 000 тонн.
В целях укрепления сотрудничества и, прежде всего, для решения задач, связанных с посылкой помощи, необходимо было урегулировать ряд дипломатических проблем и вопросов материальнотехнического обеспечения. С того момента, когда стало очевидно, что помощь Советскому Союзу означала помощь не умирающему другу, а другу, который лишь находится в тяжелом положении, все проблемы начали приобретать другое звучание.
В техническом плане, который имел, однако, непосредственные политические последствия, существовала проблема путей доставки помощи Советскому Союзу. Поскольку прямой путь, то есть через черноморские проливы, был невозможен, а использование Транссибирской железнодорожной магистрали слишком сложным изза его протяженности и давления японцев, оставались лишь две возможности: путь через Архангельск в Белом море, через Северный Ледовитый океан, и путь через территорию

Глава  6. Глобальная война

429

Ирана. Оба пути создавали совсем не легкие для решения проблемы. Архангельский порт по причине замерзания мог действовать только шесть месяцев в году. Путь через Иран должен был проходить по железной дороге посредственного качества, Транскавказской, по территории нейтрального государства, более того, в значительной мере настроенного в пользу немцев. Достаточно вспомнить, что в 1939 г. 41% иранских товаров проходили через Германию, что в Иране находилось около 2 000 немецких «специалистов», большинство которых были не кем иным как агентами гитлеровского правительства и что сам шах Реза Пехлеви I считался настроенным антибритански. Все это, начиная с июня 1941 г. имело значение не только для Великобритании, ощущавшей угрозу в самом центре своей сферы влияния, но именно в связи с проблемой транзита, также и для судеб войны в целом. Опасались, что немецкие специалисты могли по своему желанию чинить препятствия и организовывать акты вредительства на Транскавказской дороге, прерывая главный коммуникационный путь возникающего большого союза. Шаху был немедленно предъявлен и затем повторен ультиматум с требованием о высылке немецких специалистов. Категорический отказ подтолкнул русских и британцев к одной из немногих скоординированных акций в их совместной войне.
25 августа 1941 г. британские войска из Индии и советские из Азербайджана вторглись на иранскую территорию и в короткое время преодолели иранское сопротивление. Вся страна была разделена на две зоны: северная, оккупированная и контролируемая русскими, остальная часть  англичанами. Тегерану позволили остаться нейтральным в качестве анклава в государствепротекторате. Реза I был вынужден отречься от престола и передать трон двадцатидвухлетнему сыну Мохаммеду Реза, принявшему шахский трон под именем Реза Пехлеви II. Он будет править, за исключением краткого перерыва, до 1979 г. Тем временем было сформировано новое правительство, в котором отсутствовали пронемецки настроенные элементы. С ним сразу же начались переговоры. Они привели к правовому урегулированию ситуации, возникшей в результате самого настоящего акта насилия, хотя и вынужденного. Требовалось привести положение в соответствие с принципами, во имя которых, как заявляли антигитлеровские державы, велась борьба. 29 января 1942 г. был подписан трехсторонний договор о союзе, в котором устанавливалось, что англосоветские войска, присутствующие на иранской территории, не являются оккупационными войсками; союзникам предоставлялось право транзита через территорию Ирана, но в то же время

430

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  6. Глобальная война

431

ский не счел возможным согласиться и, возможно, совершил серьезную ошибку.
С другой стороны, союзники, то есть на тот момент англичане, также не были щедры на обещания. Черчилль и его министр иностранных дел Идеи стремились к достижению солидарности с Советами, хорошо понимая трудности послевоенного периода после победы над фашизмом с точки зрения судьбы Польши и Балкан. На следующий день после заключения соглашения между Сикорским и Майским Идеи заявил в палате общин, что его правительство не признает аннексий Советского Союза в 1939 г. Но чтобы понять важность этого заявления, следует вспомнить, что по тому же поводу Идеи повторил прежнюю концепцию, в соответствии с которой Великобритания гарантировала независимость Польши, а не ее довоенные границы. А это означало отнимать одной рукой то, что давала другая. Вместе с тем выбор между несуществующей Польшей и Советским Союзом, оказывавшим успешное сопротивление немцам, напрашивался с неотвратимой силой убеждения.
Итак, в декабре британское правительство решило, наконец, объявить войну Финляндии, Венгрии и Румынии, которые в июне 1941 г. присоединились к Германии для осуществления «плана Барбаросса». Через несколько дней Идеи сам отправился в Москву, куда он прибыл 15 декабря 1941 г. с целью начать переговоры о соглашении, нацеленном уже на будущее. По этому случаю Сталин вручил ему длинный список советских требований, которые должны были стать частью секретного протокола, прилагавшегося к договору о союзе. Это были предложения, трактуемые в соответствии с самой традиционной логикой державной политики. Сталин требовал, чтобы англичане признали за СССР всё захваченное им до вступления в войну, а также ряд территориальных изменений в Центральной Европе, которые повлекли бы за собой расчленение Германии и установление советской гегемонии на Балканах. В ответ он был готов признать любые претензии англичан на обладание военными базами в Западной Европе. Это было решение проблемы, которое Идеи не мог принять на другой день после вступления в войну Соединенных Штатов (и которое Сталин, возможно, предлагал именно для того, чтобы предотвратить некоторые последствия этого события).
Молотов попытался вернуться к этой теме весной 1942 г., посетив, в свою очередь, сначала Лондон, а потом Вашингтон. Однако, хотя 26 мая, после напряженных переговоров ему и удалось подписать договор о союзе между Великобританией и Советским Союзом, но этот документ не включал ни единого упоминания

432

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  6. Глобальная война

433

штабах. Таковы были фронты, непосредственно связанные с участием Италии в конфликте. После поражения Югославии и Греции Италия оказалась задействована на фронтах в Восточной и Северной Африке. Операции в Эфиопии не имели, однако, прямых последствий в стратегическом плане и носили маргинальный характер — ситуация могла измениться лишь в случае значимой победы итальянцев в Египте.
В этом контексте война в Эфиопии развивалась скорее в противоречии с основным ходом событий, что проявлялось в слабой способности итальянских войск к сопротивлению, в то время как военные действия на других фронтах развивались подругому. После некоторых первоначальных удач итальянцев в продвижении по территории Судана в декабре 1940 г. английские вооруженные силы начали решительное наступление от имени императора Хайле Селассие, свергнутого итальянцами в 1936 г. Наступление было чрезвычайно стремительным. В апреле 1941 г. герцог Амедео д’Аоста, итальянский вицекороль и командующий итальянскими войсками в Эфиопии, был вынужден оставить столицу АддисАбебу и отступить на север, на более удобные для обороны позиции. 20 мая, после попытки в течение некоторого времени оборонять последнюю итальянскую позицию, он был вынужден сдаться. Все итальянские силы в Восточной Африке попали в руки британцев, вернувших на трон прежнего императора.
Гораздо более важным и более богатым оттенками было то, что происходило на фронте в Северной Африке. Более важным, поскольку на этом фронте итальянцы должны были подтвердить свою способность воевать. Более важным, поскольку операции в Африке решали проблему морского и воздушного контроля в Средиземноморье, так как это море было единственным путем, по которому итальянцы и немцы могли поставлять из метрополии все необходимое их войскам на фронте в Северной Африке, а также одним из путей, конечно, самым коротким и самым удобным, по которому и англичане могли попасть из Гибралтара в Египет и на Ближний Восток. Более важным, наконец, поскольку то, что происходило в Африке, оказывало прямое воздействие не только на политическую жизнь Египта, но также и на всю совокупность военнополитических отношений в арабском мире: от палестинского вопроса до вопроса о лояльности Ирака, Сирии и Ливана в отношении держав-мандатариев: Великобритании или Франции.
В дальнейшем возникали и другие проблемы, поскольку, по крайней мере, в отношении французов, следовало решить: быть ли лояльными правительству Виши или голлистскому сопротивле

434

Часть  2. Вторая мировая война

нию. До тех пор, пока английские войска одерживали верх над итальянскими (как это было в конце 1940  начале 1941 г.), эти моменты не играли большой роли. Но как только итальянские войска, поддержанные немецкими и поставленные с февраля 1941 г. под командование генерала Эрвина Роммеля, начали восстанавливать свои наступательные способности, все основные проблемы стали увязываться с дальнейшими гитлеровскими планами, направленными на распространение конфликта на самые уязвимые части британской системы и использование внутренних противоречий этой системы. С этой точки зрения ближневосточный регион уже тогда предоставлял самые разнообразные возможности для выбора. Кроме того, с военной точки зрения, он позволял Берлину и Риму выработать план маневра по окружению, который предусматривал бы соединение сил, действующих с территории Украины в направлении Кавказа, с теми, что, продвигаясь из Ливии, могли бы переправиться через Суэцкий канал и, при содействии некоторых арабских вождей, достичь советских границ. Все это могло бы показаться плодом слишком произвольных расчетов, но в 1942 г. они были недалеки от того, чтобы сбыться.
Италонемецкое контрнаступление против англичан успешно началось в Ливии 25 марта 1941 г. Однако появившийся оптимизм был утрачен в связи с катастрофическим исходом сражения возле мыса Матапас, вынудившим итальянский флот перейти к обороне и придавшим британским (а затем и союзным) надводным силам большую свободу военного маневра. Сопротивление англичанам могли оказывать только находившиеся в море многочисленные подводные лодки итальянцев и немцев или штурмовая авиация, которая время от времени наносила серьезные удары по кораблям на британских рейдах.
Это стратегическое осложнение сдерживало начавшееся наземное наступление италонемецких войск и, более того, ограничило его размах. В течение апреля 1941 г. вся территория, утраченная в Киренаике, была вновь завоевана, за исключением городапорта Тобрук, где войска Содружества прочно закрепились и держали упорную оборону. Однако это не помешало развернуть наступление италонемецких войск по египетской территории на ЭсСаллум и далее, вплоть до Халфайи, вынудившее затем к сдаче также и британские войска, осажденные в Тобруке. В политическом отношении это был самый сложный период за всю войну на Ближнем Востоке, поскольку он совпал с политическими и военными волнениями на английских и французских подмандатных территориях. Эти выступления вызвали на несколько недель

Глава  6. Глобальная война

435

436

Часть  2. Вторая мировая война

1 мая столкновение переросло в открытую войну. Британские военные базы в Ираке были взяты в осаду, а Рашид обратился с призывом к странам «Оси», чтобы они помогли ему в закреплении его у власти. Результаты контактов, установленных в Анкаре с немецким послом фон Папеном, оказались, однако, разочаровывающими. Можно догадываться, что если бы Гитлер мог, он попытался бы оказать действенную поддержку Рашиду. Но в те дни вооруженные силы «Оси», и в особенности, германские, были заняты подготовкой нападения на Советский Союз, нападения на Крит, а также действиями на Балканском полуострове и наступлением на североафриканском побережье. Рашиду была послана лишь символическая помощь через территорию, контролируемую правительством Виши. Двадцать немецких самолетов были переведены на базу в Мосуле  слишком мало, чтобы это можно было считать действенной помощью.
Таким образом, участники государственного переворота в пользу стран «Оси» стали объектом британского контрнаступления, начавшегося с территории Трансиордании и возглавлявшегося арабским легионом под командованием Глабб паши, то есть генерала Джона Бэгота Глабба (позднее ставшего лордом Джеббом), которому было поручено сформировать войска эмира Трансиордании Абдаллаха и которому удалось превратить легион в самую эффективную вооруженную силу на всем Ближнем Востоке. За несколько дней эти войска, во взаимодействии с находившимися на осажденных базах и с немногими подразделениями, переброшенными из Индии в Басру, одержали победу над Рашидом аль Гайлани. 30 мая Багдад был взят, а Рашид альГайлани и его сторонники бежали в Германию. Таким образом, месяц май прошел под знаком военного кризиса, который мог стать политическим кризисомкатастрофой для Великобритании.
Именно для того, чтобы предотвратить аналогичные ситуации и лучше контролировать проявления антибританских настроений в арабском мире, британцы решили активизировать свою деятельность в двух регионах, где присутствие легитимной власти, связанной с правительством Виши, представляло потенциальную опасность. Это была операция важная не только с военной, но, прежде всего, с политической точки зрения. Французскими гарнизонами в Сирии и Ливане командовал генерал Денц, преданный режиму Виши. Против вишистов выступили войска союзников, в которых впервые значительную часть составили силы, верные движению «Свободная Франция» Шарля де Голля. Их насчитывалось около 5 тыс. человек, и им как символическому авангарду доверялась задача восстановить военный престиж Франции, но

Глава  6. Глобальная война

437

прежде всего продемонстрировать, что генерал де Голль пользуется доверием союзников и является главной фигурой в сопротивлении немцам. В Сирии и Ливане военные операции завершились весьма быстро. 21 июня, накануне нападения Германии на Россию, Дамаск сдался союзникам и силам «Свободной Франции».
С этого момента, исключая короткий период в 1942 г., мечта об осуществлении крупной операции через территорию Ближнего Востока стала почти нереализуемой. Главный муфтий Иерусалима поддержал действия Рашида альГайлани в Ираке, а также вооруженную борьбу против сионистов и умеренных арабов, стремившихся к компромиссу с англичанами. Именно изза этой своей позиции он был вынужден разделить судьбу альГайлани и искать убежище в Европе, где он сотрудничал, как и в прошлом, с итальянцами и немцами в осуществлении антибританской пропаганды, стремясь придать ей характер открытого подстрекательства к военному мятежу в поддержку независимости арабских стран и Индии. Речь шла о перспективе, в отношении которой между странами «Оси» не существовало полного совпадения взглядов, поскольку Гитлер в гораздо меньшей степени, чем Муссолини (насколько это ясно на данный момент из источников), был расположен использовать в своих интересах идею антибританского национализма.
Вступление в войну Японии внесло еще один новый элемент и сделало переплетение мотиваций еще более сложным. Впрочем, речь шла лишь о робкой попытке антибританского выступления. Если британцы повсюду в своей империи и на территориях, находившихся под их влиянием, были вынуждены держать националистов под строгим контролем (как это происходило и в Египте, где король Фарук вынужден был в феврале 1942 г. доверить формирование правительства Наххаспаше, представителю партии Вафд, умеренному националисту пробританской ориентации, в то время как другие влиятельные политические фигуры находились в заключении), то странам «Оси» в целом недоставало способности убедить движение за национальное освобождение в колониальном мире в своей искренности, ибо они призывали к свободе для других в тот момент, когда сами пытались защищать империю, завоеванную хитростью и силой в течение нескольких предыдущих лет, а также осуществляли политику жестоких репрессий в тех районах Европы, которые попали под их контроль. С этой точки зрения политика Гитлера и, в меньшей степени, политика Муссолини предоставляла возможность и инструмент, но это не гарантировало решение проблемы. В дипломатическом плане ситуация осложнялась преднамеренным совпадением анти

438

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  6. Глобальная война

439

440

Часть  2. Вторая мировая война

С этого момента все мировые конфликты были объединены. Развязанная война вовлекла почти все континенты, оставив незатронутой практически только Латинскую Америку, учитывая, что последствия конфликта ощущались даже там, где на практике война не велась, как, например, на территориях США и Канады или же на территории Австралии и Новой Зеландии. В самом деле, никогда определение «мировая война» не было так близко к реальности как в этот момент. И в то же время решение японцев, принятое несколько месяцев спустя после заключения 13 апреля 1941 г. японосоветского договора о нейтралитете, если и могло показаться еще одним фактором ослабления Великобритании, напротив, придавало антифашистскому фронту такой масштаб, который закладывал основы будущей победы.
В самом деле, совпадение позиций Соединенных Штатов и Советского Союза сделало невозможным реализацию гитлеровского плана разрешения европейской ситуации с помощью победы над СССР и подчинения Великобритании в преддверии последующей схватки с Соединенными Штатами. В конце 1941 г. СССР не был побежден и находился фактически в одном ряду с Соединенными Штатами. Гитлер и Муссолини могли бы, очевидно, избежать прямого столкновения с крупнейшей мировой державой. Но вследствие глубоко ошибочной оценки соотношения сил, они совершили самонадеянный поступок, который ставил их первыми под удар американской мощи, помноженной на мощь Британии. Другими словами, Гитлер наблюдал за тем, как прямо на его глазах возникала коалиция, которой он хотел и должен был избежать, не отдавая себе отчета в том, что на определенном этапе американский потенциал будет направлен на уничтожение нацизма в Европе прежде, чем на уничтожение японского империализма в Азии. Более того, именно нападение японцев подтолкнуло две рождавшиеся сверхдержавы к объединению своих сил в этом конфликте, участие в котором требовало огромных ресурсов. В ходе войны невероятно возрос масштаб и эффективность их производственной деятельности, подготовляя, как бы то ни было, будущее, при котором ситуация в Европе станет совершенно иной. Германия пока еще, как представлялось, находилась на пике своей мощи, но новая система отношений, возникавшая в ходе войны, настолько глубоко меняла ситуацию, что должна была наложить неизгладимый отпечаток на перспективу международных отношений.
Решение Японии совершить военное нападение на Соединенные Штаты состоялось после длительной военной, политической и дипломатической подготовки и стало кульминационным мо

Глава  6. Глобальная война

441

ментом вызова японского империализма крупнейшему противнику на Тихом океане после многих лет империалистической экспансии, прерываемой некоторыми паузами и периодами неуверенности, но в целом однозначно нацеленной на реализацию проекта японской гегемонии на всем азиатском континенте и в ЮгоВосточной Азии.
В этом смысле «маньчжурский инцидент» был лишь первым шагом, из которого японцы могли сделать вывод о том, что они способны в определенных пределах бросить вызов присутствию Запада, извлекая даже выгоду из напряженности, спровоцированной в Европе гитлеровской политикой. После завершения этапа правления политических партий (1937 г.) власть в стране вновь оказалась в руках бюрократической и военной олигархии, которая в первой половине десятилетия предоставила возможности для проведения демократического эксперимента. Наступил период острой политической борьбы, характеризовавшийся стычками, жестокими нападениями и чередой политических убийств, омрачавших японскую жизнь в результате личной борьбы между представителями господствующих групп, создания паравоенных формирований авторитарного и профашистского характера, а также противоречий, существовавших внутри разных родов вооруженных сил.
Эта ситуация привела к определенным международным последствиям. В конце 1936 г. Япония решила подписать «Антикоминтерновский пакт», основные черты которого вырисовывались уже давно. Однако лишь эволюция европейской политики (франкосоветский договор, ремилитаризация Рейнской зоны, австрийский кризис, гражданская война в Испании) подтолкнула к его заключению. Договор, подписанный 25 ноября 1936 г. с Германией, имел отчетливую антисоветскую направленность, провозглашая обязательство быть нетерпимыми к «вмешательству Интернационала во внутренние дела государств» и координировать усилия перед лицом такой опасности. Договор, однако, был дополнен секретными статьями, предусматривавшими взаимные обязательства не предпринимать акций в поддержку Советского Союза в случае, если ему будет угрожать одна из двух подписавших договор сторон, а также обязательство не подписывать политических договоров с Советским Союзом, противоречащих духу данного пакта.
Соглашение с Германией, к которому 6 ноября 1937 г. присоединилась также Италия (правительство Муссолини не было проинформировано о секретных частях договора), носило явно антисоветский характер, и в 1936 г. не противоречило европейской политике Гитлера. Фюрер еще не сделал свой антибританский

442

Часть  2. Вторая мировая война

выбор, ставший результатом миссии Риббентропа в Лондон. Договор послужил Японии в качестве основы для ее продвижения в Китай.
Внутренняя ситуация в Китае характеризовалась глубокими противоречиями между правительством Гоминьдана во главе с Чан Кайши и компартией Китая. Эти две политические силы тесно сотрудничали вплоть до 1927 г., но затем разошлись изза политических разногласий и изза амбиций по поводу национального лидерства. Правительство Гоминьдана вынудило коммунистов занять оборонительные позиции, ограничив их действия немногими контролируемые ими зонами, как, например, район Цзянси. В своей политической линии китайские коммунисты руководствовались концепцией, в которой превалировала модель социальноэкономических преобразований, сложившаяся под влиянием теоретического анализа процессов трансформации «азиатского способа производства». Начиная с октября 1934 г. китайские коммунисты под давлением правительственных сил, которые тем временем достигли перемирия с японцами, должны были отступить из Цзянси через всю территорию внутреннего Китая, совершив так называемый «Великий поход». Этот переход подверг испытанию способность руководящей группы коммунистов к сопротивлению, сформировал ее базу, но закончился почти катастрофой, когда остаткам коммунистических отрядов удалось достигнуть Шанхая, где им удалось найти убежище и где они смогли восстановить свои силы под руководством Мао Цзэдуна. В течение 13 лет, с 1935 по 1948 г. здесь находилось «святилище» коммунистической партии, опорная база для внутреннего восстания.
Тем временем действия японцев вынудили Коминтерн оказать давление на китайскую компартию с тем, чтобы она прекратила противоборство с Гоминьданом и предпочла бы императив борьбы против Японии политике построения коммунизма в Китае. Проникновение японцев встретило незначительное сопротивление, что позволило им продвинуться в глубь китайской территории и создать сначала автономное правительство под японским контролем во Внутренней Монголии (август 1935 г.), а затем захватить китайскую территорию в направлении Пекина и Тяньцзиня (ноябрь–декабрь 1935 г.). Все это терпел Чан Кайши, поскольку сила была на стороне японцев, но не были склонны сносить русские, которые в тот же самый период вступили в ожесточенное столкновение на границе МаньчжоуГо с войсками Маньчжурии под командованием японских офицеров. В 1936 г. Советы подписали договор о взаимопомощи с Внешней Монголией (Монгольской Народной Республикой).

Глава  6. Глобальная война

443

Новый этап японского наступления проходил, следовательно, в обстановке перегруппировки китайских политических сил, враждебного отношения со стороны Советского Союза и поддержки со стороны немцев, однако при безразличии других европейских держав и обеспокоенности, но неспособности чтолибо предпринять со стороны американцев. Этот этап конфликта, который фактически открыл на китайской территории войну против Японии без ее формального объявления, начался в июле 1937 г. вследствие инцидента у моста Марко Поло в (Лугоуцяо), в окрестностях Пекина, между китайскими и японскими военными подразделениями. Конфликт распространился на другие части Северного Китая, однако попытки японцев продвинуться в провинции Шэньси и Шаньси были остановлены сопротивлением сил китайских коммунистов, теперь выступавших в союзе с центральным правительством. Поэтому, вопреки их планам, японцам пришлось расширить театр военных действий в направлении Южного Китая. Они высадились в Шанхае и проникли в глубь континента вдоль реки Янцзы до Нанкина (декабрь 1937 г.). В последующие месяцы японцы продолжали военные операции, пытаясь соединиться с силами, подошедшими с Севера, и заняли Кантон и Ханькоу. Китайское правительство было вынуждено бежать из своей резиденции и укрыться в глубинном районе страны, в городе Чунцин, предоставив коммунистам вести партизанскую войну в тылу японских войск.
Конфликт означал противостояние двух стратегий. Китайская основывалась на логике больших пространств, вынуждавших японцев распылять свои силы и отдаляться от военных баз. Японская стремилась закрепить компактные боевые фронты и придать успехам устойчивый характер. Однако благодаря своей мобильности и тому, что они сражались в защиту собственной страны, китайцы не могли не наносить регулярных поражений японцам, чьи победы раз от раза становились все эфемернее.
К концу 1938 г. токийское правительство отказалось от надежд на полную победу и более обширные территориальные приобретения и попыталось пойти по пути компромисса, который фактически поставил бы китайских правителей под контроль Японии. Это была не легкая задача, поскольку позиции японцев тем временем ослабли в политическом отношении. Тревога по поводу китайских событий выросла до такой степени, что заставила русских завязать самые настоящие бои с японскими подразделениями, как это случилось в июле 1938 г., в столкновениях на озере Хасан, расположенном между МаньчжоуГо и Кореей, когда русским удалось одержать победу над японскими войсками.

444

Часть  2. Вторая мировая война

Менее острые стычки имели место в мартесентябре 1939 г. на границе между Монголией и Маньчжурией, у реки ХалкинГол. Это был специфический способ ведения войны, поскольку ни одна из двух стран не хотела позволить вовлечь себя в масштабные столкновения. Однако существовавшая напряженность свидетельствовала о глубинной природе японосоветских противоречий в Азии и, следовательно, делала очевидной ошибку, совершенную Гитлером, поверившим, что он сможет в целях осуществления пакта Риббентропа–Молотова 1939 г. сориентировать японцев на просоветские настроения.
Японские мирные предложения, обращенные к Китаю в декабре 1938 г. (возобновлявшие в более настойчивой форме некоторые предложения, сделанные годом ранее) были направлены на кардинальное изменение китайских позиций и, по существу, на их подчинение Японии. В самом деле, они предусматривали военных союз двух стран, направленный против Коминтерна; право Японии разместить свои гарнизоны во Внутренней Монголии и Северном Китае, в том числе и за счет китайского правительства; контроль японцев над реорганизацией всех китайских вооруженных сил, а также над коммуникациями. Кроме того, были предусмотрены различные формы «более тесного сотрудничества» в экономической и торговой сферах.
Китайское правительство эти предложения отвергло, хотя наиболее активные антикоммунистические элементы в правительстве и заняли прояпонскую позицию. На них опиралось Токио в создании правительства, противостоящего Чан Кайши. Это прояпонское правительство возглавил один из немногих известных деятелей, которые согласились сотрудничать с захватчиками, — Ван Цзинвэй, ближайший соратник Сунь Ятсена, враждебно относившийся к Чан Кайши изза их соперничества относительно лидерства в республиканском революционном движении. Сначала Ван не решился принять предложения японцев, бежал в Индокитай, затем японцы убедили его вернуться в Нанкин и создать там китайское национальное правительство (30 мая 1940 г.), которое в ноябре было признано Японией, а затем Германией, Италией, Испанией, Румынией и другими германскими сателлитами.
Империалистическая политика, постоянно проводившаяся Японией на азиатском континенте, не вызвала заметной реакции в Европе. В сентябре 1937 г. Лига Наций получила китайское обращение, но целый год раздумывалась над решением, и только в сентябре 1938 г. приняла постановление о применении санкций, оставляя вопрос об их конкретном осуществлении на усмотрение отдельных членов Лиги. Франция, вплоть до поражения в июне

Глава  6. Глобальная война

445

1940 г., и Великобритания должны были реагировать на быстро менявшуюся дипломатическую ситуацию. До тех пор, пока полностью не определилась антигерманская позиция Британии, представлялось уместным использовать время и обстоятельства для того, чтобы избежать обострения отношений с Японией, прежде всего учитывая огромные экономические интересы в Восточной Азии. В конце 1938 г. пауза в японском наступлении в Китае позволила надеяться на возможное начало переговоров. Однако приход в токийское правительство принца Коноэ, поборника установления «нового порядка» в Азии, заставил отказаться от многих иллюзий. Великобритания, Франция и Соединенные Штаты предоставили Китаю кредиты, а японцы в ответ оккупировали остров Хайнань, между китайским и индокитайским побережьем, затем аннексировали коралловый архипелаг Спратли в ЮжноКитайской море, наконец, затеяли долгую тяжбу по поводу контроля над серебряными резервами китайского правительства, хранившимися в британской концессии в Тянцзине  тяжбу, которая продлится до начала общих военных действий.
Поражение французов еще более осложнило ситуацию. Японцы потребовали от правительства Петэна предоставить им с 18 июня 1940 г. возможность послать свою военную миссию в Индокитай, с очевидной целью перекрыть еще действовавшие пути сообщения через территорию, контролируемую Чан Кайши. С той же целью токийское правительство потребовало от Великобритании закрыть границу с Гонконгом, вывести британский гарнизон из Шанхая и перекрыть дорогу, которая шла из Бирмы в Южный Китай. Предпринятые шаги свидетельствовали о том, что японские экспансионисты пока не намеревались противостоять британским и еще в меньшей степени американским интересам, прибегая к применению силы. Ионаи, являвшийся тогда премьерминистром, и его министр иностранных дел Арита стремились добиться британской и французской поддержки своих требований мирными средствами. При этом сам Черчилль был склонен к таким уступкам, как та, что была сделана в июле  прекращение на три месяца посылки британских вооружений в Китай. Однако именно выбор мирных средств привел к падению правительства Ионаи, формированию нового кабинета Коноэ и возвращению в министерство иностранных дел главного сторонника союза с Германией Мацуока. Новое правительство усилило свое давление на самое слабое звено, вишистскую Францию, которая была вынуждена после ультиматума подписать 29 августа 1940 г. соглашение, признававшее преобладание интересов Японии на Дальнем Востоке как в экономическом, так и политическом плане. Развивая дух этих договоренностей, Япония направила свое давление на

446

Часть  2. Вторая мировая война

то, чтобы добиться контроля над рядом баз на индокитайской территории, а в то же время японская миссия была послана в Голландскую ОстИндию (Индонезию) для ведения переговоров о заключении экономических соглашений, касающихся прежде всего экспорта нефти в Японию.
Глубокая горечь и разочарование, вызванные в Японии подписанием советскогерманского пакта (происшедшим как будто по театральному сценарию, без соблюдения обязательств, предусмотренных секретными статьями «Антикоминтерновского пакта»), смягчались, таким образом, именно тем обстоятельством, что Япония в момент его подписания разворачивала свое наступление в ЮгоВосточной Азии. В ее намерения не входило столкновение ни с Советским Союзом, ни (в тот момент) с Соединенными Штатами, целью была лишь борьба, направленная на использование в Азии результатов немецких побед в Европе и ослабление европейского противника Германии  Великобритании. Именно это сделало возможным преодоление колебаний предшествовавших месяцев и подписание 27 сентября 1940 г. Тройственного пакта между Японией, Германией и Италией. Пакт признавал гегемонию Германии и Италии в Европе и Японии  в Азии; обязывал договаривающиеся стороны оказывать друг другу помощь в случае нападения со стороны еще не воюющей державы; устанавливал также, что отношения, существовавшие между подписавшими договор сторонами и Советским Союзом, не должны изменяться другими соглашениями. Иными словами, пакт предоставлял Гитлеру возможность сотрудничать со Сталиным до тех пор, пока он считал это полезным, а японцам — возможность сохранять свой нейтралитет в отношении Советского Союза вплоть до 1945 г.
Сближение трех «ревизионистских» держав, происшедшее в 19361937 гг. на основе объединявшего их противостояния мировому коммунизму, меняло, следовательно, свой характер, поскольку противником, против которого оно было направлено, являлось теперь не правительство Москвы, а потенциальный англоамериканский союз. Ярким подтверждением такой трактовки стал подписанный 13 апреля 1941 г. договор о нейтралитете между Японией и Советским Союзом, очертивший Гитлеру границы осуществления сотрудничества с Японией, границы, впрочем, имевшие значение для фюрера лишь накануне нападения на Советский Союз, учитывая, что немецкая позиция основывалась на утверждениях о слабости Советов и почти смехотворной легкости победы над Красной армией. Подлинным врагом в будущем были Соединенные Штаты и, хотя Япония еще не выбрала точной ориентации в данной связи, заключение Тройственного пакта оставляло возможность только для такой интерпретации.

Глава  6. Глобальная война

447

448

Часть  2. Вторая мировая война

на четырех принципах: 1) уважении территориальной целостности и суверенитета всех государств; 2) невмешательстве во внутренние дела других государств; 3) принципе «открытых дверей», то есть равенстве стран, в особенности в сфере норм, касающихся международной торговли; 4) отказе от осуществления изменений на Тихом океане насильственными способами.
Таким образом, выявилось определенное сближение позиций, к которому министр иностранных дел Мацуока относился глубоко враждебно. Сближение стало возможно, поскольку Мацуока не было в Японии в это время: он отправился с визитом в Германию и остальную часть Европы. Но по возвращении он начал менять параметры дипломатического диалога. Мацуока согласился с требованием (принятым и остальной частью японского правительства) уточнить в ноте, направленной Вашингтону, японские позиции. Однако, он изменил первоначальные намерения и превратил предложение соглашения относительно трактовки Тройственного пакта в обязательство не оказывать помощи даже товарами державам, воюющим в Европе (то, что делали Соединенные Штаты в отношении Великобритании). Он также согласился изменить характер урегулирования в Китае в более благоприятную для правительства Ван Цзинвэя сторону. Кроме того, он способствовал провалу предложения о встрече Коноэ с Рузвельтом.
Хэлл потребовал от японцев представить правительственные предложения не потому, что он разделял многие идеи Номуры, но для того, чтобы убедиться в том, в какой степени тот обладает реальным влиянием и, кроме того, для того, чтобы выждать время, пока разногласия внутри японской олигархии не поставят в трудное положение группировку сторонников войны. Переговоры продолжились, однако в июне они зашли в тупик, поскольку Хэлл заявил, что никакое соглашение не будет возможно до тех пор, пока известные японские политические деятели будут связаны с политикой поддержки нацистской Германии (как это демонстрировал министр Мацуока, когда намечал путь к полномасштабному сотрудничеству с Германией).
Начало осуществления «плана Барбаросса» поставило японцев в новую ситуацию. Мацуока был настроен в пользу вмешательства, которое, хотя и вступало в противоречие с только что заключенным договором о нейтралитете, предусматривало нападение на Советский Союз. Верховное командование было, однако, настроено отрицательно в отношении этой идеи. Столкновения предыдущих лет показали, что трудно одержать победу над русскими, ведя военные действия со столь отдаленных баз на азиатской территории и не имея надежного тыла в Китае.

Глава  6. Глобальная война

449

Таким образом, была возобновлена уже известная дискуссия внутри японского правительства — о направлении, в котором следует осуществлять политику экспансии. Позиция Мацуоки потерпела поражение, и было решено, что окончательный выбор будет зависеть от хода немецких военных операций на русской территории. Было решено также, что японские вооруженные силы в МаньчжоуГо будут усилены, но что они останутся в боевой готовности до того, пока военная ситуация в Европе не прояснится (однако, несколько дней спустя было решено, что никакого вступления в войну с Советами не будет до 1942 г.). Тем временем была продолжена и усилена политика создания «сферы всеобщего сопроцветания» в ЮгоВосточной Азии. 2 июля имперская конференция, то есть заседание правительства в присутствии императора Хирохито, санкционировала это решение. Мацуока оказался в изоляции. 16 июля Коноэ подал в отставку с тем, чтобы сразу же после этого сформировать другое правительство, в котором министерство иностранных дел планировалось отдать адмиралу Тойоде, в то время как генерал Тодзио остался во главе военного министерства.
В действительности, поражение Мацуоки не влекло за собой отказ от империалистической политики, а означало лишь попытку сориентировать ее в менее опасном направлении, но отнюдь не в направлении, более приемлемом для Соединенных Штатов. Опираясь на военные базы, захваченные в 1940 г., японцы на этот раз оказали решительное давление на правительство Виши и предъявили ему ультиматум с требованием оккупации японскими войскми всего Индокитая, включая Сайгон. 24 июля адмирал Дарлан высказался за принятие этого решения в качестве «временной меры для защиты Индокитая от голлистов, англичан и китайцев». В самом деле, благодаря точной информации, которой располагали американские секретные службы относительно дискуссий внутри императорского кабинета Токио, Вашингтону было хорошо известно, что этот шаг имел целью дальнейшую экспансию Японии в направлении Сингапура с тем, чтобы нанести удар в наиболее уязвимом месте по британской торговле на Тихом океане и сделать Японию арбитром ситуации во всей ЮгоВосточной Азии.
Контрмеры не заставили себя ждать. 21 июля британское и американское правительства приняли решение о замораживании всех японских кредитов, фактически объявив полное эмбарго на японскую внешнюю торговлю. 28 июля Великобритания и голландское правительство, находившееся в изгнании в Лондоне, денонсировали соответствующие торговые договоры с Японией.

450

Часть  2. Вторая мировая война

Одновременно с этим вашингтонское правительство сделало заявление токийскому правительству о закрытии для японских судов Панамского канала и о включении вооруженных сил Филиппин в американскую армию и создании Командования американскими вооруженными силами на Дальнем Востоке во главе с генералом Дугласом Макартуром. В то же самое время при правительстве Чан Кайши начала работу американская военная миссия.
Лето 1941 г. прошло в попытках анализа различных дипломатических путей выхода из кризиса. Американцы не желали согласиться с господством Японии в Индокитае, и их противодействие подтолкнуло токийское правительство к попытке возобновить прямые переговоры. В августе посол Номура представил Корделлу Хэллу новые предложения, которые предусматривали самоограничение японской экспансии, включая вывод войск из Индокитая после разрешения китайского кризиса, но требовали взамен американской поддержки политического способа урегулирования разногласий с Китаем на основе признания особой позиции Японии. Речь шла, в очередной раз, о попытке прояснить ситуацию, опираясь на позицию силы или, если предпочесть более узкую интерпретацию,  о попытке предложить своего рода общий компромисс на основе раздела сфер влияния между Соединенными Штатами и Японией в Азии. Такова была идея, которую Коноэ должен был изложить Рузвельту в беседе, предложенной японцами на начало августа. Однако, похоже, было уже поздно.
Хэлл воспринял план холодно. Более того, через несколько дней Рузвельт встретился в бухте Арджентил с Уинстоном Черчиллем. Результатом их дискуссий стала Атлантическая хартия, а, следовательно, и четкая позиция в отношении политики Японии. Рузвельт и Хэлл сразу же после встречи вручили Номуре декларацию, весьма умеренную по тональности, но твердую по существу, ибо она предостерегала японцев от продолжения их экспансионистской политики. В противном случае правительство Соединенных Штатов намеревалось принять необходимые контрмеры, не исключая даже использование силы. Черчилль, со своей стороны, заявил, что, если дипломатические усилия останутся безрезультатными, Великобритания будет сотрудничать с Соединенными Штатами. Предложение встречи с Коноэ не было отвергнуто, но для того, чтобы она не привела к своего рода азиатскому «Мюнхену», от японцев потребовали точно определить их позиции по трем вопросам: отношение к Тройственному пакту (от которого Японии пришлось бы дистанцироваться); мирное урегулирование китайской ситуации; четкое определение рубежей и целей, которые японцы ставили перед собой в ЮгоВосточной Азии.

Глава  6. Глобальная война

451

Переговоры продолжались по этим трем вопросам, и за несколько недель стало ясно, что токийское правительство готово отказаться от политики экспансии в Китае и в ЮгоВосточной Азии. Коноэ находился в сложной внутренней ситуации, поскольку, пока он искал компромисс с американцами, на него внутри страны оказывали давление военные, подталкивавшие к силовому решению. В свою очередь Хэлл не отказывался от своей твердой позиции, именно потому, что знал о внутренних разногласиях в японском правительстве и о неприятии самим императором Хирохито военного решения. 2 октября уверенность американцев была продемонстрирована в жесткой ноте, отправленной в Токио, в которой разъяснялось, что единственный способ положить конец разногласиям состоял в принятии в качестве исходных четырех пунктов, сформулированных американцами в апреле. Результат оказался противоположным ожидаемому. Коноэ был вынужден подать в отставку. 16 октября премьерминистром стал генерал Тодзио, наиболее влиятельный военачальник, а министром иностранных дел  бывший посол в Москве Того, в свое время выступавший против политики сближения с Германией. В руках генерала Тодзио сосредоточилась вся политическая и военная власть, что позволяло ему принимать быстрые и эффективные решения.
В начале ноября императорское правительство Токио собралось на несколько заключительных заседаний. Было решено продолжить дипломатический диалог с Соединенными Штатами, исходя из предпосылки, что Япония больше не пойдет на уступки. 5 ноября совещание при императоре установило в качестве последнего срока для ответа американцев 25 ноября. Японские предложения, направленные послу Номуре, были сформулированы в двух различных документах, названных соответственно «меморандум А» и «меморандум Б «. Они должны были быть представлены один за другим, с очевидным предпочтением в отношении «меморандума А». 7 ноября Номура встретился с Хэллом и изложил ему три пункта «меморандума А»: 1) Япония не будет давать расширительной трактовки Тройственному пакту; 2) японские войска останутся на оккупированной китайской территории (Северный Китай, остров Хайнань и Внутренняя Монголия) на «согласованный период времени», то есть  должен был уточнить Номура приблизительно на 25 лет; в течение двух лет они должны будут покинуть остальную китайскую территорию; на китайской территории будет применяться принцип отсутствия дискриминации в сфере торговли, если такой принцип будет принят также и в остальном мире; 3) Япония уважает территориальную целостность Индокитая, но возьмет на себя обязательства по данному вопросу только после заключения соглашения с Соединенными Штатами.

452

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  6. Глобальная война

453

нии места, где оно произошло, что имело последствия, катастрофические для американской военной машины.
С самого первого дня и в течение нескольких месяцев казалось, что японцы могли повторить на Тихом океане кампанию, которую нацисты провели в Европе. Нападение на ПёрлХарбор, происшедшее одновременно с нападениями на другие американские базы, повлекло за собой тяжелейшие потери со стороны американцев. Не вдаваясь здесь в детали военного характера, приведем некоторые данные, которые говорят сами за себя. За несколько минут было потоплено четыре линкора, четырем был нанесен серьезный ущерб, 11 других военных кораблей было потоплено или выведено из строя, в то время как 188 самолетов было уничтожено на земле. Японцы же понесли ничтожные потери. Одновременно с ПёрлХарбором подверглись нападению американские базы на островах Гуам, Уэйк и Мидуэй. В итоге в первый день военных действий из девяти американских линкоров, способных действовать на Тихом океане, в строю остались только два, против которых японцы могли выставить свои десять.
В течение нескольких месяцев военные действия на Тихом океане развивались с односторонним выигрышем, несмотря на спорадически проявлявшиеся случаи сопротивления. Японское наступление приняло характер широкомасштабной военной экспансии во всей ЮгоВосточной Азии, а также в направлении Австралии и Индии. Вначале оно захватило Филиппины, быстро подвергшиеся оккупации, за исключением полуострова Батан и укрепленного острова Коррехидор, где сопротивление продолжалось до мая. Тем временем японцы оккупировали Таиланд, повели наступление в сторону Бирмы, напали на Борнео и захватили его, взяли Гонконг, высадились в Новой Гвинее, продвинулись в направлении Сингапура, завоевав после двухнедельного сопротивления весь Малайский полуостров. Они продвинулись в глубь острова Ява и постепенно оккупировали всю Голландскую ОстИндию, сопровождая свои действия не прошедшей бесследно антиколониалистской пропагандой («Азия для азиатов»), напали на Бирму и оккупировали ее, а также готовили нападение на Индию при поддержке индийских добровольцев во главе с оппозиционным лидером партии Национальный конгресс Чандрой Босом.
Первые признаки замедления японского наступления и возрастания способности американцев к сопротивлению с помощью англичан и войск азиатских стран Содружества появились на море. Обязательство приоритета борьбы против Германии, принятое Рузвельтом и Черчиллем начиная с конференции в районе Ньюфаундленда (Placentia Bay), ограничивало масштаб американ

454

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  6. Глобальная война

455

чувствовали себя способными его осуществить и поскольку прояснения глубинных целей войны для соответствующих сторон еще не произошло. Три державы имели обширные ревизионистские планы, но не имели общего глобального проекта, способного сделать их борьбу единой. Только случайно война Германии и война Японии стали параллельными, и только слишком быстрое развитие натиска Германии создало общего врага: Соединенные Штаты. Германия могла вести с Соединенными Штатами только подводную войну, в то время как Япония не была способна и не намеревалась воевать против Советского Союза. Это существенное противоречие делало «фашистскую» коалицию весьма условной, и поэтому политические отношения внутри нее можно назвать случайными.
С другой стороны, формирование большой антифашистской коалиции выдвигало очень важные дипломатические, политические и военные проблемы, а также порождало вопросы, от решения которых зависело послевоенное устройство. С военной точки зрения главной проблемой все еще оставалась проблема объединения и координации усилий в борьбе против врага. Борьба велась на трех фронтах: советскогерманском, североафриканском и восточноазиатском. К этому добавлялась война без границ, но полная коварства, — война с использованием морской авиации, которая с быстрым внедрением технологических инноваций приобретет за несколько лет все более важное значение. Главная проблема состояла в том, чтобы трансформировать всю эту совокупность изолированных войн с совершенно разными человеческими потерями в единую борьбу. Было ли это возможно? Где и как следовало вести совместную войну? Таким был первый вопрос, вставший перед новой коалицией, образованной почти случайно, но способной включить, помимо Великобритании, самые сильные державы мира.
Кроме того, наряду с военной проблемой, вставал вопрос политический: за какие другие общие цели, кроме победы над нацифашистским империализмом, стоит сражаться, учитывая, что невозможно было представить себе, чтобы война такого масштаба могла свестись только к столкновению между соперничающими империализмами? Это была проблема, которая, учитывая имевшиеся прецеденты, вызывала ряд вопросов огромной значимости, поскольку выявляла противоречия между принципами и интересами, между критериями державной политики и критериями борьбы за достижение идеалов, зависевшей от самой обыкновенной динамики войны и переплетавшейся с ней. Эти две сферы деятельности или теоретического анализа нелегко разделить,

456

Часть  2. Вторая мировая война

поскольку слишком часто они представали как неразрывные, как две стороны одной медали. В самом деле, как отделить тему справедливого мира от темы надежного мира? Пример 1919 г. был столь близок по времени, что трудно было пренебречь его уроками.
Политические цели и общие замыслы обусловливали ход военных действий. Если во время войны (как и во всяком военном конфликте) порой казалось, что стратегические и тактические цели определяли политические решения, то более внимательный анализ показывает, напротив, что конкретные решения могут и должны быть сведены к общим политическим замыслам (хотя и в соответствии с особенностями каждого отдельного случая и спецификой, налагаемой обстоятельствами). Одна единственная черта объединяла союзников: никто из трех крупнейших стран (и, очевидно, никто из малых) не вступил в войну по собственной воле, за исключением Германии. Даже Великобритания была вовлечена в конфликт вследствие гарантий, данных Польше, подвергшейся нападению немцев. Отсюда следует более общий вывод о том, что нападение немцев вызвало войну также и со стороны британцев, а не наоборот, как могла бы подсказать формальная логика. Трудно утверждать, что, сражаясь с Германией, Великобритания преследовала собственные экспансионистские цели. Британская война была по существу оборонительной, войной за возврат к прежнему мироопорядку. Ее цель состояла в восстановлении на европейском континенте системы отношений между государствами, которую опрокинула гитлеровская агрессия. Можно было бы добавить  не в точности тот же порядок, что существовал в 1937 г., поскольку при определенных условиях англичане были склонны к компромиссным решениям. Однако важным для Великобритании было уничтожение гегемонистского экспансионизма, угрожавшего безопасности самого Соединенного Королевства, и стремившегося к изменениям с помощью европоцентристской имперской системы, международных отношений в целом.
Сражаясь за польскую, а затем за французскую, бельгийскую и голландскую независимость, Великобритания защищала собственную будущую безопасность и существование собственной империи. В этом также не просматривались иные намерения, чем оборонительные, по крайней мере, до вступления в войну Италии. Похоже, что в июне 1940 г. британцы и французы намеревались расширить свои имперские владения за счет итальянцев, утвердив свое бесспорное господство в Средиземноморье. Однако речь идет о весьма маргинальном аспекте по сравнению с основными устремлениями, которые свидетельствуют о принципиально оборонительной направленности британской войны.

Глава  6. Глобальная война

457

Конечно, защищать самую крупную империю, существовавшую тогда в мире, означало защищать привилегированное положение в отношении вызовов, исходивших не только от Германии, но также и от антиколониальных движений. Но именно для того, чтобы более эффективно контролировать эти движения, Великобритания в соответствии с традицией, имевшей, впрочем, вековые исторические корни, нуждалась в сокрушении германской мощи.
Тема представляется более сложной, если ее рассматривать с точки зрения Соединенных Штатов,  последних среди тех, кто был вовлечен в конфликт, но, конечно, не последних среди тех, кто принимал в нем участие в иных, чем прямые военные действия, формах. Для многих американцев европейская война являлась следствием беспорядка, который переживал Старый свет после Первой мировой войны и несостоявшейся реконструкции эффективной экономической системы после «великого кризиса». Неспособность в двадцатые годы рассматривать проблемы международных финансов как совокупность взаимозависимых феноменов привела к кризису и способствовала импортированию американского кризиса в Европу, из раздирающих противоречий которого европейцам не удалось найти совместного выхода. Основными направлениями европейского способа выхода из кризиса были: с экономической точки зрения  политика дефляции, с точки зрения торговли — протекционистская политика, социальной — сокращение реальной заработной платы и с политической  усиление национализма. Каждая европейская страна пережила «великую депрессию», замкнувшись в собственных интересах или обратившись к поиску ресурсов в традиционных двусторонних связях. Вероятно, только гитлеровская Германия подошла к решению темы оздоровления экономики с помощью политики принудительных инвестиций, то есть политики deficit spending, однако ориентированной преимущественно на престижные общественные работы, а также на ускоренное перевооружение. Все это могло положить конец безработице, но не вело к экономическому оздоровлению и могло лишь заложить основы экономики жесткого планирования в свете выдвигавшихся военных целей.
Американцы в своем теоретическом анализе делали акцент именно на этой ограниченности, и еще до того, как Соединенные Штаты оказались вовлеченными в конфликт, более того, еще до самого начала войны они предлагали в качестве надежного средства от вырождения, связанного с протекционизмом, свой рецепт, состоявший в развитии внутреннего производства и в социальных реформах (NewDeal), а в международном плане

458

Часть  2. Вторая мировая война

в настойчивом утверждении принципа «открытых дверей» (столь значимого в течение всего периода напряженного дипломатического столкновения с японцами). Легко заметить, что это «средство» являлось функциональным по отношению к потребностям американской экономики периода после рецессии и к целям трудного процесса реконструкции. Однако это функциональное соответствие не быть связано с характером, который постепенно принимала международная деятельность Соединенных Штатов в отношении событий войны.
Одобрение закона о лендлизе в марте 1941 г., и в еще большей степени, совместное с Великобританией решение об опубликовании в августе Атлантической хартии являлись также и показателями американских представлений о международном экономическом порядке и мировом порядке toutcourt. Четвертый и пятый пункты Атлантической хартии, утверждавшие принцип свободы международной торговли и цель «обеспечить для всех более высокий уровень жизни, экономическое развитие и социальную защиту», с осторожностью трактовались англичанами, которые подчеркивали ограниченный характер применения статьи, игнорировавшей существующие соглашения (то есть систему имперских льгот, установленную конференцией в Оттаве в 1932 г.), но однозначно одобрялись американцами (и теми англичанами, кто в меньшей степени был заангажирован с точки зрения защиты официальных позиций). Когда документ был опубликован, заместитель госсекретаря Самнер Уэллес утверждал: «Эпоха империализма закончилась. Следует признать право всех народов на свободу... Следует обеспечить всему миру пользование принципами Атлантической хартии  на всех океанах и всех континентах». А позднее добавил: «Атлантическая декларация означает, что каждая нация имеет право надеяться, что ее законное право на торговлю не будет нарушено и ущемлено препятствиями в виде пошлин, таможенных льгот, дискриминационных мер или негибких двусторонних отношений». Во время серьезного обсуждения значения принципов, определенных вместе с американцами, самые влиятельные британские комментаторы отдавали себе отчет в том, что хрупкие барьеры имперской преференциальной системы также будут опрокинуты строгим применением новых концепций. «Действительно,  комментировала «FinancialTimes», все это регулируется определяющим положением об «уважении существующих обязательств». Однако, несомненно, подразумевается, что когда эти соглашения войдут в противоречие с духом нового англоамериканского соглашения, то они будут изменены как можно быстрее».

Глава  6. Глобальная война

459

Иначе говоря, тот способ, каким Соединенные Штаты готовились встретить военную опасность, очевидным образом определялся доминирующей концепцией мирового порядка, выдвигавшей проблемы не только перед противниками в войне, но и перед союзниками. Напряженная обстановка, сопутствовавшая подготовке соглашения по закону о лендлизе применительно к Британии, выявила потенциальную антиномию, с той оговоркой, однако, что американские тезисы были сформулированы как манифест, как главенствующий принцип.
Таким образом, становится понятно, что Соединенные Штаты вели напряженную дипломатическую дуэль с Японией по вопросу о политике «открытых дверей» в Китае и в Восточной Азии, исходя из своей общей концепции международного порядка и своего понимания правил, которые лучше всего могли обеспечить интересы развития возрождающейся американской экономики. Японская закрытость делала компромисс невозможным и придавала вступлению Соединенных Штатов в войну (в том числе и благодаря тому, что японцы определяли свои цели преимущественно в соответствии с территориальными и военными критериями) характер борьбы за утверждение всеобщих принципов. Американская оборонительная война не имела видимых целей. Соединенные Штаты не стремились к завоеваниям или к защите определенных территорий. Они стремились к утверждению более открытых и более выгодных принципов в рамках хорошо функционирующей и всеобщей системы рыночной экономики. Рузвельт не предлагал, как это делал Вильсон, больших идеологических, чисто американских манифестов. Некоторое время спустя благодаря Декларации Объединенных Наций будет достигнут политический компромисс. Придание войне характера борьбы за демократию и свободу значительно обогатит мотивации американского участия в войне. Речь шла не о поиске ощутимых результатов, а о стремлении к международному порядку, то есть о борьбе за утверждение неосязаемой цели, но такой, которая сместит в сторону Соединенных Штатов точку опоры экономической, финансовой и политической мировой системы.
Если сопоставить цели войны Великобритании, Соединенных Штатов и Советского Союза, то становится очевидным, что с самого начала внутри союза существовали глубочайшие различия в устремлениях. Насколько общими и оборонительными были цели Британии, общими и неосязаемыми цели Америки, настолько определенными, осязаемыми и точными были цели Советов. До 1938 г. Советский Союз подвергался давлению Запада и Германии. До 1938 г. все более утонченные и все более угрожающие

460

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  6. Глобальная война

461

риторий, поглощенных Советским Союзом. А это привело бы к взрыву очевидных внутренних противоречий. Решение заключалось, следовательно, в принятии двусмысленных формулировок, пригодных для любой интерпретации, и в недомолвках и сдержанности, позволявших отложить до менее критических моментов дискуссию о разногласиях и, если возможно, поиски их преодоления. Выиграть войну с державами «оси» и Японией было главным императивом, которому были подчинены все другие проблемы. Тем временем шел поиск компромиссных решений или расширительных формулировок. Первым шагом на этом пути стало подписание 1 января 1942 г. Декларации Объединенных Наций. Документ, развивая концепции Атлантической хартии, подтверждал убежденность в том, что
«полная победа [Объединенных Наций] над их врагами необходима для защиты жизни, свободы, независимости и религиозной свободы и для сохранения человеческих прав и справедливости как в их собственных странах, так и в других странах»
и продолжал:
«1) Каждое правительство обязуется употребить все свои ресурсы, военные или экономические, против тех членов Тройственного пакта и присоединившихся к нему, с которыми это правительство находится в состоянии войны.
2) Каждое правительство обязуется сотрудничать с другими правительствами, подписавшими сие [декларацию], и не заключать сепаратного перемирия или мира с врагами».
Декларация была подготовлена в ходе долгого совещания Черчилля и Рузвельта под кодовым названием «Аркадия» и немедленно подписана рядом стран, среди которых первыми по значимости были Советский Союз и Китай. Декларация объявлялась открытой для присоединения к ней «соответствующих органов власти, не имеющих статуса правительства», тем самым открывая путь для участия в ней движения «Свободная Франция». Действительно, именно в эти дни неожиданно приобрела остроту тема отношений между генералом де Голлем и союзниками.
Во время конференции «Аркадия» (см. ниже) военноморские силы, верные де Голлю, высадились на островах СенПьер и Микелон, являвшихся французскими колониями, расположенными поблизости от Ньюфаундленда и оказавшихся под властью правительства Виши, с которым Соединенные Штаты поддерживали регулярные дипломатические отношения. Высадка войск была удачной, и в ходе референдума население с энтузиазмом проголосовало за присоединение к «Свободной Франции». Однако этот эпизод нарушал планы Рузвельта, а также Корделла Хэлла, под

462

Часть  2. Вторая мировая война

держивавших отношения с Виши, поскольку дипломатические контакты с ним, пусть и двусмысленные, были важны для дальнейшего развития событий в Северной Африке. В этой ситуации, несмотря на горячую поддержку Черчилля, в конце декабря Корделл Хэлл заявил о своем осуждении деятельности «так называемых свободных французов» и после речи Черчилля посоветовал президенту исключить голлистские силы из американских планов, касающихся Северной Африки (будущая операция «Торч»). Водораздел между Соединенными Штатами и «Свободной Францией», до того едва проявлявшийся и почти невидимый, стал очевиден. С тех пор в течение всей своей политической жизни де Голль ощущал на себе бремя этого положения изгнанника, в котором проявлялась недооценка американцами роли «Свободной Франции», в частности, и Франции, в целом.
Подписание Советским Союзом Декларации Объединенных Наций, которая очевидным образом основывалась на принципах Атлантической хартии, являлось одним из способов, позволявшим оставить открытыми политические проблемы внутри союза. СССР сразу же оказывался в равном положении с крупными западными державами, но при этом спорные проблемы маскировались за жесткими по видимости, а по существу гибкими формулировками. В действительности, решение проблемы наполнения соглашений общего характера и военных обязательств более конкретным содержанием окажется гораздо более трудным и фактически займет все годы войны, вплоть до того момента, когда совещания глав государств и правительств трех крупнейших союзных держав не найдут менее случайные компромиссные формулировки, менее обусловленные ходом военных действий.
Первая попытка в этом направлении была предпринята в тот самый момент, когда Соединенные Штаты вступили в войну. Британский министр иностранных дел Идеи отправился в свой первый визит в Москву 7 декабря 1941 г., именно в день нападения на ПёрлХарбор, что придавало его визиту гораздо большее, по сравнению с первоначальными планами, значение1. Его целью было дополнить соглашение, подписанное Криппсом и Молотовым в июле прошлого года, добавив к нему необходимые политические положения, не формулируя, однако, предложения, касающиеся оказания немедленной военной помощи. Правда, была прозондирована возможность послать несколько эскадрилий английских бомбардировщиков с военных баз на Ближнем Востоке на совет
1 Автор допускает неточность. В действительности А. Идеи отправился в Москву на борту крейсера «Кент» 8 декабря 1941 г. и прибыл в советскую столицу 15 декабря.  Прим. редакции.

Глава  6. Глобальная война

463

ский южный фронт, однако японское нападение вынудило британский генеральный штаб оставить свои «благие намерения».
В Москве Идеи сформулировал достаточно четкие требования. Советы справедливо заявляли притензии на полное согласование последующих военных операций союзников и на соответствующие действия, однако Сталин не настаивал на требовании оказать немедленную помощь, поскольку на это ему могли ответить, что лучшим способом объединить усилия было бы объявление Советским Союзом войны Японии. С другой стороны, именно в эти дни немецкое наступление выдохлось, и Сталин верил в успех контрнаступления, которое советские войска начинали развертывать. Иными словами, советский диктатор надеялся, что самый трудный момент уже прошел. Вероятно, в 1942 г. будут другие трудности, однако тем временем русский фронт будет «заморожен» в ожидании возможных политических решений, из которых нельзя было исключить даже компромиссный мир с Германией. Сталин не считал, что решимость Гитлера разрушить советскую систему стала бесповоротной и, вероятно, полагал (насколько позволяют сделать вывод имеющиеся в нашем распоряжении документы), что еще была возможность вернуться к отношениям, аналогичным, если не идентичным тем, что существовали до июня 1941 г. Поэтому он думал о проблемах мира, трактуя их в связи со стремлением Советского Союза сохранить максимум из завоеваний, совершенных после 1939 г., вне зависимости от политического исхода конфликта. Звучание военных проблем было, таким образом, приглушено, и Сталин, действуя с августа 1939 г. с идеальной последовательностью, недвусмысленно заявил Идену, что представляет себе новый европейский порядок с признанием границ СССР, существовавших до немецкого нападения. Взамен он обещал поддержать британские требования получить военные базы на атлантическом побережье Западной Европы, от Франции до Норвегии. Без соблюдения этих условий, заявил он, Советский Союз не подпишет никакого договора о союзе.
Идеи знал, что в конце победоносной войны Советский Союз должен получить ощутимое вознаграждение, в том числе и за счет Польши. Это подразумевалось в любой компромиссной формулировке, вырабатываемой в Лондоне  как применительно к Гитлеру до 1941 г., так и применительно к Сталину после 1941 г.: гарантировать польскую независимость не означало также механически гарантировать территориальную целостность Польши, какой она была в 1939 г. Однако обстоятельства визита в Москву были таковы, что препятствовали заключению любого подобного соглашения, поскольку намерения американцев были неизвестны,

464

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  6. Глобальная война

465

ными театрами и приобретал значимость только при условии, что операция в Африке могла бы стать отправной точкой для активных действий на Ближнем Востоке и на Балканском полуострове. Эту установку подтвердили Рузвельт и Черчилль на конференции с условным названием «Аркадия», которая проходила в Вашингтоне с 22 декабря 1941 г. по 14 января 1942 г. и была посвящена анализу новых проблем, возникших вследствие разрастания войны и необходимости более эффективно сражаться с Германией.
Сталин в первом же послании Черчиллю ставил вопрос об открытии «второго фронта», т.е. указывал на необходимость вести наступление на Германию не только на восточном направлении, а вынудить ее разделить свои ресурсы и вести две параллельные войны. Это позволило бы Советам сократить потери, повысить свою боеспособность и, затем, перейти в контрнаступление. До декабря 1941 г. постановка данного вопроса, учитывая положение Англии, была нереалистичной, но вступление в войну Соединенных Штатов меняло ситуацию, и проблема второго фронта сразу приобретала конкретные очертания. Необходимо было открыть второй фронт против Германии, но где, когда и как? Можно сказать, что в военном отношении это была главная проблема войны в Европе, а в политическом  этот важный вопрос оказывал влияние на методы ведения войны и на послевоенное мирное устройство.
Конференцию «Аркадия» планировалось провести сразу же после нападения Японии и она была подготовлена в кратчайшие сроки. У Черчилля в эти дни появилась возможность укрепить личные дружеские отношения с Рузвельтом, что в дальнейшем облегчило их совместную работу, помогло преодолеть разделявшие их противоречия, связанные с двумя разными концепциями войны. Рузвельт был значительной личностью, он исповедовал великие гуманистические идеалы и создавал глобальные проекты. Он был абсолютно убежден, что война определила для Соединенных Штатов роль мирового лидера, но ему также было присуще чувство реальности, врожденного прагматизма, и это позволяло ему обходить подводные рифы догматизма, свойственного Вильсону, и разработать «великие стратегические проекты», основанные на слиянии реалистического подхода и стремления к идеалу.
Черчилль был символом британской стойкости и воли к борьбе во имя спасения величия империи. Этот опытный политик прошел через этапы неприятия фашизма и концепцию «умиротворения». Его сделали премьерминистром Великобритании, потому что считали твердым и решительным человеком, который доведет до конца борьбу с нацистской Германией. В то же самое время его реализм помог ему увидеть и понять, что Соединенным

466

Часть  2. Вторая мировая война

Штатам и Советскому Союзу принадлежит роль первых действующих субъектов в войне и позже на мировой арене, а, следовательно, Великобритании необходимо было пересмотреть свои цели и ожидания. Но в тот исторический момент он представлял свободную Европу, потому что большая часть правительств, которых нацисты вынудили бежать из своих стран, были воссозданы в Лондоне, где они продолжали на законном основании свою международную деятельность.
Конференция в Вашингтоне подтвердила приоритет борьбы с Германией и необходимость концентрации военных усилий на этом направлении, и союзники обязались начать контрнаступление против Японии только после поражения Германии. Это решение было важной основой для любого будущего соглашения о сотрудничестве с Советским Союзом. После визита Идена Сталину были отправлены сообщения, полные неуверенности и колебаний, но одно не вызывало сомнений у руководителей Англии и США  необходимость бороться с общим врагом до победного конца. С другой стороны, только критическое переосмысление сделанного выбора, чего никогда не было, могло бы изменить подобную ориентацию.
Как только возникала потребность обсудить конкретные способы реализации имевшихся замыслов, сразу же вставали и затруднения. Черчилль представил на конференции «Аркадия» совершенно определенный проект: в целях постепенного окружения Германии провести стратегическую операцию, которая предусматривала бы захват всего североафриканского побережья (включая и ту часть, что находилась под контролем Виши) и наступление повсюду, где только было возможно  от Норвегии до Франции и Италии  с тем, чтобы вызвать восстание антинацистских сил, не вступая непосредственно в столкновение с огромным германским вермахтом.
Но эти британские предложения не стали предметом широкого обсуждения вследствие возражений генерала Маршалла, начальника генерального штаба армии США, опасавшегося контрудара Германии через Испанию. В результате не было принято никакого конкретного решения, за исключением постановления о создании военнокоординационного органа (Объединенного комитета начальников штабов), в компетенцию которого входила выработка стратегии и совместное руководство операциями вооруженных сил США и Англии.
В последующие после «Аркадии» недели американцы тщательно изучали поставленные проблемы, а генералу Дуайту Д. Эйзенхауэру было поручено проанализировать различные варианты

Глава  6. Глобальная война

467

стратегических решений. Если никто не отверг британский план, то это не означает, что он был принят. В результате американских военных разработок родился совершенно иной проект. Было признано, что нанести наиболее эффективный удар по Германии и одновременно освободить Атлантику от угрозы германских подводных лодок целесообразнее всего из наиболее близкой точки, т.е. из Англии, которая должна была стать своего рода «громадным авианосцем», удобным для начала массированного наступления против германской армии во Франции и дальнейшего продвижения непосредственно к Рейну.
Проведение этой операции, получившей кодовое название «Раундап», а затем новое условное обозначение «Операция Оверлорд», планировалось на апрель 1943 г. Рузвельт считал этот проект как в военном, так и в политическом отношении более эффективным, чем предложенный Черчиллем. В начале апреля 1942 г. он стал убежденным его сторонником, но с тех пор и в течение всего 1943 г. шли споры, в значительной мере искусственные, об эффективности британского и американского планов. Развитие событий и американское превосходство привели к тому, что выбор был сделан в пользу замысла Рузвельта.
Однако американская стратегия зависела от реакции внутри страны на вступление США в войну. Американские военные круги (отражавшие общественное мнение) были против инициатив, которые подвергали бы опасности жизнь большого числа солдат, и при разработке планов военных операций они уделяли большое внимание возможности сокращения человеческих потерь и тому, чтобы все союзники выполняли свои обязательства. Это подчеркивало и подчеркивает масштабы вклада и жертв, которые требовались от Советского Союза (и вынуждали Рузвельта откладывать любые обсуждения будущего мирного урегулирования в Европе, чтобы не подорвать военных усилий Советов, а также создавало ограничения для развитии отношений с Англией).
Британцы считали, что необходимо выработать такую стратегию, которая позволила бы быстро завершить конфликт в Европе, а затем перебросить американские вооруженные силы в Тихоокеанский регион (именно там большая часть американского общественного мнения видела зону наибольшего риска). Они критически оценивали эффективность стратегии, предложенной США, так как сомневались в способности американцев воспользоваться возможностями, открывавшимися в ходе военных операций.
Это привело к непониманию и даже к соперничеству между двумя союзниками, что породило немало недоразумений. Одно из таких недоразумений имело большое значение в плане между

468

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  6. Глобальная война

469

470

Часть  2. Вторая мировая война

Германии на советской территории. В дискуссии о месте открытия второго фронта вклинились важные события на театре военных действий. Тем не менее, Черчилль добился коекаких результатов, в частности, возобновления дискуссии о месте и времени наступательных операций. Высадка десанта должна произойти там, где будет наиболее удобно в зависимости от военной ситуации. Союзники, казалось, отказались от замысла неожиданного и крепкого удара (в течение некоторого времени обсуждалась операция «Следжхэммер»1, которую должны были осуществить, в основном, английские войска), после визита Черчилля в Вашингтон возродилась идея высадки десанта в Северной Африке.
Это были решающие недели для определения военной стратегии союзников. Англичане доказывали, что открытие второго фронта через ЛаМанш невозможно до осени 1943 г. или даже до 1944 г., они со всей определенностью заявили, что чрезвычайная операция, типа «Следжхэммер», закончится бесполезным кровопролитием. Сомнения американцев были преодолены Рузвельтом, который понял, что в 1942 г. в военном и политическом отношении наступательная операция стала необходимой, но высадка десанта во Франции или же переброска войск в Тихоокеанский регион были невозможны, а потому фактически согласился на вариант, предложенный Англией.
15 июля 1942 г. приобрела реальные очертания идея операции «Торч». Она обсуждалась Гарри Гопкинсом, генералом Маршаллом и адмиралом Кингом в Лондоне на переговорах с английским военным руководством. Участники переговоров, выбирая между военной акцией на Ближнем Востоке и высадкой в Марокко и Алжире, предпочли десант в Северной Африке как менее опасный. 14 августа генерал Эйзенхауэр был назначен верховным командующим союзными войсками, участвовавшими в операциях в Северной Африке.
Основная тяжесть операции легла, в первую очередь, на американцев, а англичане должны были оказать военноморскую поддержку и предоставить суда для высадки в Оране и Алжире. Десант должен был быть подкреплен контрнаступлением английской армии в Египте. Планировалось окружить Роммеля с двух фронтов. Военнополитической загадкой было отношение французов, преданных Виши, и испанцев. Эта операция в политическом плане находилась в тесной связи с отказом союзников открыть второй фронт в Европе в 1942 г. и реакцией Сталина на это решение.
1 Операция «Следжхэммер» предусматривала высадку союзников в Шербуре, на полуострове Котантен, вдающемся в пролив ЛаМанш.  Прим. редакции.

Глава  6. Глобальная война

471

Относительно этого вопроса необходимо сделать несколько замечаний. Возможно, в психологическом отношении обещание второго фронта, поспешно сделанное Рузвельтом, дало Советам реальный аргумент для последующих обвинений союзников в задержке выполнения своих обязательств и в неравном разделении военного бремени. Этот вопрос следует очистить от наслоений времени, образовавшихся в ходе историографических дискуссий и политической полемики в послевоенные годы, в особенности, в период холодной войны. Совершенно верно, что любое военное решение обычно продиктовано более общей политической линией, но внесенные коррективы не должны быть плодом фантазии, они могут быть сделаны только в соответствии с общей картиной событий и характером принятых решений.
Замысел Черчилля провести вначале операции в Средиземноморье, а затем высадку десанта во Франции, часто рассматривался как следствие его стремления предотвратить чрезмерное расширение советского влияния на Ближнем Востоке, в Восточном Средиземноморье и на Балканском полуострове. Но если внимательно проследить хронологию событий, то станет ясно, что британский план родился еще в начале 1942 г., когда наибольшее беспокойство было вызвано тем, сможет ли Советский Союз продолжать сражаться с германскими войсками под Москвой, в Крыму и на Кавказе. Мысль о том, что Красная армия сможет окрепнуть и пройти триумфальным маршем через Европу и Балканы, казалась тогда утопичной или из разряда слишком оптимистических ожиданий. Основную угрозу Балканам и Средиземноморью в тот момент представляла Германия, а потому антисоветский аспект британского плана следует рассматривать как несущественный.
После 1941 г. в войне наступил этап, в отношении которого критика двух важных стратегических решений (задержки открытия второго фронта и выбора театра военных действий) совмещается, подчеркивая тем самым внутренние противоречия в намерениях американского правительства. Некоторые американские политики (среди них и будущий президент Трумэн) сразу же высказали пожелание, чтобы нацисты и коммунисты взаимно обескровили друг друга, что помогло бы спасти мир от обеих опасностей, а потому американцы должны включиться в военные действия только в наиболее подходящий момент. Эти суждения могут послужить поводом для пропагандистских оценок задержки открытия второго фронта. Однако при этом не учитывается тот факт, что в начале 1942 г. у американцев не было настоящих военных сил, а потому обещание использовать их в войне было либо уловкой, нацеленной на то, чтобы ободрить союзника в тя

472

Часть  2. Вторая мировая война

желый для него момент борьбы, либо грубой ошибкой в оценке собственных возможностей.
В 1942 г. второй фронт в Европе не мог быть открыт, разве только на второстепенном театре военных операций и при благоприятных обстоятельствах, например, участии Франции. Ситуация стала меняться только с конца 1942 г. и, по крайней мере, до середины 1943 г. еще не было ясно, что упорное сопротивление, а затем победа советских войск под Сталинградом откроют Советскому Союзу путь в Центральную и ДунайскоБалканскую Европу. Эта проблема приобрела реальные очертания только в конце 19431944 гг., когда было принято решение об операции «Оверлорд». С этого времени англичане продолжали утверждать, с более или менее выраженным антисоветизмом, что необходимо выступить на Балканах, которые Черчилль называл «мягким подбрюшьем Европы». Англичане продолжали доказывать, что не следует пренебрегать возможностями, которые предоставляли военные действия в Средиземноморье и, в частности, действия в Италии.
Майкл Говард, историк Великобритании, утверждает, что единственным периодом противоречий между стратегией США и Англии было время операции «Диадема» (продвижение союзников на север Италии после взятия Кассино и освобождения Рима), когда, казалось, вырисовывалась возможность развить в стратегическом плане успешные действия в Италии. По мнению Говарда, только относительно этого периода можно объективно говорить о средиземноморской стратегии. Только тогда выявились значительные противоречия между Англией и США, поскольку англичане вместо того, чтобы решительно продвигаться к Паданской равнине, должны были перебросить шесть своих дивизий для участия в операции «Энвил» (т.е. в высадке на юге Франции).
Но в этих стратегических планах не было антисоветских намерений в силу последовательности британской политики по отношению к Европе. Приблизительно до середины 1943 г. Форин Оффис считал, что возможны совместные действия Советов и западных держав в Европе, и даже обдумывал возможность общего военнокомандного органа для оккупационных войск в странах, которые будут постепенно освобождены от нацизма. Тем не менее, когда наступавшие советские войска подошли к границам Польши, позиция Англии стала меняться в сторону традиционной довоенной ориентации — относительного равнодушия к событиям в Центральной и ДунайскоБалканской Европе, в регионах, которые Великобритания полагала для себя отдаленными.
Англичане считали, что у них есть несколько основных целей в этой зоне. Вопервых, охрана торговых путей, ведущих на

Глава  6. Глобальная война

473

474

Часть  2. Вторая мировая война

начнут операции не в Европе, а только в Африке. Черчилль прибыл в Москву 12 августа 1942 г. и провел в советской столице пять дней, за это время он смог наблюдать все тонкости дипломатического метода Сталина. Во время первой встречи двух государственных деятелей, которые никогда раньше не виделись, британский премьерминистр сообщил Сталину, что операция «Следжхэммер» не состоится и что по Германии будет нанесен косвенный удар в Африке (вместо высадки в Европу).
Сталин сразу понял положительные и отрицательные моменты этой операции. Роммель получит удар в спину; Испания будет поставлена в затруднительное положение; немцы, возможно, оккупируют вишистскую Францию, что приведет к активизации сил Сопротивления; Италия, наконец, окажется непосредственно включенной в войну  таковы были преимущества. Опасность заключалась в слабом контроле над Гибралтаром и в том, что вишистская Франция может оказать сопротивление в Африке.
Это был первый и спокойный обмен мнениями, затем последовали закрытые переговоры, во время которых советский диктатор много и с упреком говорил об абсолютной необходимости высадки во Франции. Атмосфера на переговорах становилась временами ледяной, временами бурной, со взрывами взаимного негодования и обвинениями в трусости и двуличии (необходимо принять во внимание, что именно в эти дни Сталин был доведен до крайности трагическими сообщениями из Сталинграда). И только в последний день и, в особенности, во время застолья, проходившего ночью 16 августа, оба деятеля смогли добиться взаимопонимания. Им представилась возможность сопоставить свои человеческие качества и политические способности. Они, возможно, поняли, что у них много общих склонностей к прагматизму и макиавеллизму. В момент расставания Черчилль был уверен, что сумел убедить Сталина в преимуществах операции «Торч».
Сталина не убеждали аргументы, высказываемые ему другими, но он учитывал объективные факты, стремясь извлечь из них выгоду. Несомненно, что в тот момент операция «Торч» предоставляла ему огромные преимущества, поскольку придавала дополнительный стимул борьбе за Сталинград и угрожала стратегии Германии на Ближнем Востоке. Единственный пункт, которым Сталин был удовлетворен лишь частично, касался обещания, что британские войска нанесут удар ограниченными силами по французскому побережью через ЛаМанш. Обещание сохранилось, но, как это ни парадоксально, вылилось в новое подтверждение необходимости длительной подготовки.

Глава  6. Глобальная война

475

19 августа немногим более 6 тыс. человек  преимущественно канадцы и англичане  высадились на побережье Франции в Дьеппе, захватили его и удерживали в течение шести часов. Операция удалась лишь частично ценой огромных потерь: авиация за несколько часов потеряла 106 самолетов; приблизительно три четверти участников десанта погибли, были ранены или пропали без вести; многие попали в плен. Хотя Черчилль утверждал, что рейд означал военный успех, в действительности он показал реальные трудности высадки во Франции. До операции «Торч» было далеко, а попытка захвата Дьеппа оказалась очень красноречивой.
Поведение французских властей в Африке, о котором не было ничего известно, имело двоякое значение, потому что оно показало бы насколько сильна власть правительства Виши, а также пределы и степень влияния различных руководителей французского Сопротивления. Эта неизвестность ставила в тяжелое положение американцев, потому что правительство США поддерживало постоянные дипломатические отношения с правительством маршала Петэна и должно было (или хотело) вести военные действия с молчаливого или явного согласия главы французского государства, что, ввиду зависимости режима Виши от Германии, выглядело довольно наивно.
Французские власти в Северной Африке почти все заявили о своей преданности режиму Виши, за исключением группы офицеров во главе с генералом Шарлем Мастом, командующим армией в Алжире, которые лелеяли тайный план сопротивления. Реализовать этот план должен был генерал Анри Жиро, завоевавший популярность среди французских антифашистов после побега из немецкого концлагеря. Жиро, проведя секретные консультации, согласился возглавить антинацистское восстание и назначил генерала Маета своим представителем в Северной Африке.
Это стало известно Роберту Мэрфи, генеральному консулу Соединенных Штатов в Алжире, который с этого момента вынужден был вести игру на нескольких столах. Ему предстояло сохранить в абсолютном секрете американские планы, поддерживать отношения с правительством Виши и не дать французскому Сопротивлению повода для разочарований. Для полноты картины следует добавить, что ни Жиро, ни Мает, ни американцы не вступили в контакт с де Голлем, который, конечно, не согласился бы остаться непричастным к предстоявшим событиям.
Подготовительные переговоры, проходившие с марта по август, достигли наиболее сложного этапа после того, как английское наступление под ЭльАламейном (23 октября) показало, что решающий момент близок. Американскому генералу Марку Клар

476

Часть  2. Вторая мировая война

ку, заместителю Эйзенхауэра, было поручено связаться с Жиро, осторожно проинформировать его о ситуации и убедить оставить территорию Франции, чтобы перебраться в Африку на борту подводной лодки к моменту высадки союзников и к гипотетическому взятию власти. Это свидетельствует о том, что выбирая между де Голлем и Жиро в качестве лидера французского Сопротивления, американцы предпочитали сотрудничать со вторым, не задумываясь о реакции первого и ее последствиях.
8 ноября 1942 г. началась операция по высадке англоамериканских войск, которые столкнулись с коротким и почти символическим сопротивлением в Оране и Касабланке, продолжавшимся до 11 ноября. Для американцев оказалось абсолютно неожиданным и непредвиденным присутствие в Алжире адмирала Дарлана, главнокомандующего вооруженными силами Виши. После известия о высадке союзников Дарлан приказал немедленно арестовать всех заговорщиков, в том числе Мэрфи почти как заложника в виду переговоров, в отношении которых Дарлан проявил полную готовность при внешнем неодобрении и тайном согласии Петэна, что привело к перемирию, позволившему адмиралу сохранить видимость власти.
Наступило политическое замешательство, когда под угрозой оказались дипломатический престиж Мерфи и доверие антифашистов к правительству, которое, отбросив щепетильность, повело переговоры с ненавистными представителями французского коллаборационизма. Разрешить ситуацию помог, в некотором смысле, случай. Накануне рождества 1942 г. двое заговорщиков убили Дарлана, и, таким образом, осталось только двое французских претендентов на управление Африкой и руководство Сопротивлением. В то время, как Германия 11 ноября начала оккупацию всей территории, находившейся под контролем Виши, включая Корсику и Тунис, а США пытались объединить французов, лояльных к Виши и приверженцев Дарлана, де Голль в середине ноября послал в Алжир своего эмиссара, чтобы установить контакты с Жиро и создать подлинный антифашистский фронт.
Смерть Дарлана устранила наиболее сложное двусмысленное препятствие. С своей стороны, Жиро настаивал на поддержании определенных связей с правительством Виши, которое продолжало функционировать в режиме оккупации. Это подорвало доверие к нему союзников настолько, что сделало возможным заключить 3 июня 1943 г. соглашение о создании Французского комитета национального освобождения, который возглавили на равной основе де Голль и Жиро, но авторитет де Голля стал преобладающим. В конце 1943 г. Жиро подал в отставку, и де Голль стал

Глава  6. Глобальная война

477

единственным лидером французского Сопротивления, вокруг которого объединились все те, кто за пределами оккупированной территории стремились воссоздать военную силу, способную сражаться с Германией и вернуть Франции место среди союзных державпобедительниц нацизма.
Три важных события произошли за короткое время. После поражения Роммеля в сражении под ЭльАламейном началось постепенное и более медленное, чем надеялись англичане, отступление италонемецких войск по территории Туниса, которые, соединив свои силы, закрепились возле города Туниса и капитулировали только в мае 1943 г. Войска «Оси» были изгнаны из Африки.
С высадкой союзников в Алжире и Марокко завершилась операция «Торч». В результате политическая роль режима Виши для Германии было утрачено. Испания оказалась парализована и не могла вступить в войну на стороне «»Оси, ее нейтралитет постепенно становился менее благоприятным для Германии, хотя немецкие войска стояли вдоль границы у Пиренеев. Испанцы даже проявили втайне готовность не препятствовать англоамериканским военным операциям и расположенность к сотрудничеству с Соединенными Штатами.
Наступление германских войск было, наконец, остановлено под Сталинградом. После долгой борьбы за город и капитуляции нацистской армии 2 февраля 1943 г. началось решительное советское контрнаступление. Все три события коренным образом изменили ход войны. С тех пор союзники перешли от вопроса о необходимости оказать сопротивление и контратаковать наступавшие войска Германии, к проблеме координации действий вооруженных сил, а также выработке стратегических и тактических директив, чтобы добиться новых военных успехов.
В этой связи важное значение имела конференция в Касабланке, проходившая с участием Черчилля и Рузвельта с 14 по 29 января. Она была вызвана потребностью определить дальнейшую стратегическую линию, так как относительно медленное развитие операции в Северной Африке повлекло за собой задержку с реализацией операции «Оверлорд», что неизбежно вызвало столкновение со Сталиным по этому вопросу. В Италии стали появляться признаки грядущего неизбежного краха фашистского режима.
Между тем, кроме стратегических решений о будущих театрах военных действий, наиболее важным моментом конференции стало внезапное и неожиданное заявление, сделанное лично Рузвельтом 26 января, о том, что союзники признают только «безогово

478

Часть  2. Вторая мировая война

Глава  6. Глобальная война

479

480

Часть  2. Вторая мировая война

фашистский режим, но и существование Итальянского королевства, что позволяло предвидеть полнейшую институциональную трансформацию Италии в республику. Это объясняет колебания Виктора Эммануила III и его ближайших сторонников, а также сомнения фашистских бонз, которые не могли уяснить замыслы союзников.
Ясности не было и среди союзников, поэтому Черчилль снова прибыл в Вашингтон, где с 12 по 25 мая 1943 г. состоялась (сразу после капитуляции немецкоитальянских войск в Тунисе) продолжительная конференция под кодовым названием «Трайдент». И в этот раз снова проявилась склонность Англии использовать возможно полнее успешные результаты африканских операций и осуществить высадку в Италии. Кроме того, она предлагала оказать нажим на Турцию, которая, вступив в войну, должна была бы открыть новый фронт за спиной у немцев и помочь контрнаступлению Советов против германских войск, начавших отходить от Сталинграда и Кавказа.
Американцы были абсолютно не согласны с этими планами, так как Рузвельт, Маршалл и их соратники считали, что уже операция «Торч» привела к потере драгоценного времени, стало невозможно предпринять высадку во Франции в 1943 г. и необходимо отложить ее на 1944 год. Дальнейшее продвижение в Италию после захвата Сицилии еще больше замедлит подготовку к десанту во Франции и придется отказаться от этой цели. В конце концов, англичане вынуждены были согласиться с этим мнением, надеясь, что события в Италии заставят союзников действовать по иному плану.
Поражение в Африке усилило кризис фашизма. Доверие Виктора Эммануила III к Муссолини было подорвано. Король уже с января 1943 г. стал планировать его смещение; ускорению кризиса способствовало переплетение военных и политических событий. Завладев Африкой, союзники усилили бомбардировки военных и гражданских объектов в Италии и готовились к высадке в Сицилии. 11 и 12 июня они высадились на островах Пантеллерия и Лампедуза, захватив первую, пусть небольшую, часть итальянской территории. В ночь с 9 на 10 июля началась высадка в Сицилии. Несмотря на хвастовство Муссолини, который обещал итальянцам, что союзники будут отброшены еще до того, как ступят на землю Италии, англоамериканские войска высадились быстро и успешно. Вся Сицилия была оккупирована за шесть недель, и союзники в результате мощной акции вошли в Европу, на территорию одной из стран «Оси». Политические последствия высадки союзников оказались еще важнее военных. Она доказала

Глава  6. Глобальная война

481

слабость обороны Италии и то, что страну ожидают драматические события.
Муссолини встретился с Гитлером 19 июля в Фельтре (область Венето). Встреча, как ожидалось, должна была стать решающим моментом для Муссолини: ему предстояло объяснить фюреру положение Италии, остро нуждавшейся в мире или же в такой мощной военной поддержке, которая помогла бы переломить ситуацию. Но Муссолини, повергнутый в уныние после поражения, вел себя пассивно. Встреча превратилась в монолог Гитлера, который заявлял о своей уверенности в победе Германии.
Именно в этот день, впервые после начала войны, авиация союзников приступила к бомбардировкам военных и гражданских объектов в Риме. Это была знаменательная акция, которая вызвала международный резонанс, потому что все католические страны обратились к руководству союзных держав с призывом сохранить город  резиденцию Святого престола, служившего символом для католиков всего мира. В бомбардировке вообщето не было необходимости, она велась как своего рода предупреждение и в этом смысле достигла желаемого эффекта.
Провал встречи в верхах в Фельтре и бомбардировка Рима ускорили развитие ситуации. Фашистские группировки уже несколько месяцев готовили заговор с целью смещения Муссолини. Они полагали, что это единственное средство спасти самих себя и удержать контроль над страной. С согласия королевского двора и правительства Лондона они ускорили подготовку переворота. Одну из групп заговорщиков возглавляли Дино Гранди, министр юстиции, в прошлом посол в Лондоне, Галеаццо Чиано, который, в феврале 1943 г., утратив пост министра иностранных дел, стал послом Италии в Ватикане и не скрывал своей ненависти к немцам, и Джузеппе Боттаи, один из наиболее ярких представителей фашистской иерархии.
По их настоянию Муссолини назначил на вечер 24 июля 1943 г. заседание Большого фашистского совета, высшего органа фашистской партии, который дуче не созывал уже много лет. На состоявшемся заседании члены совета подвергли критике Муссолини за совершенные ошибки и предложили проект резолюции, согласно которому от дуче требовалось восстановить порядок, предусмотренный статутом Итальянского королевства и вернуть королю командование всеми вооруженными силами, которое Муссолини принял на себя в начале войны. Это выражение недоверия имело важное политическое значение и свидетельствовало о полном провале Муссолини, с ним остались лишь некоторые преданные сторонники.

482

Часть  2. Вторая мировая война

Король Виктор Эммануил III принял решение сместить Муссолини и заменить его правительством военных. Утром 25 июля, когда дуче явился на аудиенцию к королю, он был арестован у дверей королевской резиденции и перевезен сначала в военную казарму, а затем в тайное укрытие. Король поручил маршалу Бадольо сформировать правительство военных, одним из первых решений которого стал роспуск фашистской партии. Итальянцы приняли с энтузиазмом падение фашистского режима, продемонстрировав таким образом глубокий разрыв между народными массами и фашизмом и выразив надежду на восстановление мира.
Бадольо не был готов действовать быстро и решительно. Немцы, предупредив, что готовится серьезная операция, направили в Италию новые крупные соединения, которые были представлены как союзнические, а в действительности предназначались для контроля над ситуацией, если правительство Рима проявит слабость и склонность к уступкам. Перед Бадольо в момент принятия полномочий стояла двоякая задача: с одной стороны, публично заявить, что война на стороне Германии продолжается, а с другой  приступить к трудным контактам, чтобы сделать дистанцирование Италии от «Оси» наиболее безболезненным. Эта задача очень осложнилась в связи с провозглашением формулы «безоговорочная капитуляция».
События в Италии содействовали росту политической растерянности в лагере союзников. Если захват Сицилии показал, что англоамериканские войска легко могут завоевать всю Италию, то, в таком случае, правильно ли считать приоритетной операцию «Оверлод»? Совершенно очевидно, что ответ мог быть только отрицательным. С продолжением военных операций в Италии возникал второй вопрос: как применять понятие «безоговорочная капитуляция»?
После известия о падении Муссолини, Черчилль выступил с обращением к коммунам (местным органам власти), заявив, что было бы ошибкой разрушить всю структуру итальянского государства (как предполагалось в соответствии с понятием «безоговорочная капитуляция»). Рузвельт, напротив, придерживался более жесткой позиции относительно дальнейшего развития политической жизни в Италии, поэтому он повторил требование о «безоговорочной капитуляции», заявив, что с окончанием войны итальянский народ сможет сделать свой выбор «на основе принципов свободы и равенства». Это означало только, что решение о судьбе монархии отодвигалось на весь период продолжения военного конфликта, а не отказ поставить на обсуждение институциональную форму итальянского государства.

Глава  6. Глобальная война

483

484

Часть  2. Вторая мировая война

короля и правительства Бадольо было возможно только в качестве гарантов капитуляции, которая, однако, должна была бы быть безоговорочной. Терминологическое противоречие было устранено, благодаря решению отложить на послевоенное время политическое устройство страны, а пока признать в качестве законных правителей Италии Савойскую династию и правительство Бадольо, чтобы Италия объявила войну Германии.
Двойственность принятых решений породила дискуссию необычайной сложности. Ее ранними предвестниками стала первая конференция Черчиллея и Рузвельта в Квебеке (кодовое наименование «Квадрант»), проходившая с 14 по 24 августа при участии представителей Объединенного комитета начальников штабов. Они обсуждали место Италии относительно победителей и выбор политической стратегии союзников на Апеннинском полуострове. По первому вопросу было решено, что Италия, после подписания перемирия и объявления войны Германии, могла считать себя «совоюющей стороной»  а не «союзницей»  Англии и США в борьбе с Германией.
Другая проблема была тесным образом связана с тем, как технически осуществить перемирие. Итальянская сторона просила, чтобы перемирие сопровождалось переброской войск морским путем или воздушным десантом как можно севернее Рима. Это было необходимое условие, поскольку придавало вес перемирию и содействовало перемещению линии фронта, что и требовалось в соответствии с концепцией «совоюющей стороны». Это позволило бы королю и правительству остаться в столице, не подвергаясь контратакам со стороны Германии.
Союзники вели жаркую полемику по этому поводу, прибегая к двусмысленым аргументам, что, возможно, объясняется тем, что союзное командование не имело соответствующих ресурсов для воздушной поддержки военных операций, которые разворачивались севернее Салерно. Согласно планам союзников, перемирие было составной частью операции по высадке десанта в Салерно и, следовательно, зависело от ее результативности. Сознавая трудности операции, союзники придавали большое значение беспорядкам, которые вызовет в Италии объявление о перемирии.
В конце концов итальянское правительство согласилось подписать «краткие условия» перемирия (это произошло 3 сентября 1943 г. и стало известно 8 сентября), надеясь на немедленное выступление англоамериканских войск в районе Рима. Этого не произошло, а потому правительство и королевская семья поспешно бежали в порт Ортона на Адриатическом побережье, откуда их затем переправили в Бриндизи, освобожденный накануне

Глава  6. Глобальная война

485

союзниками, в то время предпринявшими ряд операций по высадке на континентальную территорию страны.
С этого момента правительство Бадольо становится официальным партнером союзников. Из заявления, сделанного участниками конференции в Квебеке, он узнал о смягчении условий перемирия в связи с участием Италии в войне против немцев, и что ему поручено управление некоторыми итальянскими провинциями. Бадольо прибыл 29 сентября на Мальту, где впервые ему были сообщены «пространные условия» перемирия, которые практически ставили Италию под полный контроль союзного правления. Итальянский премьерминистр попытался добиться смягчения некоторых статей и даже попробовал получить согласие союзников на включение в правительство представителей группы фашистовдиссидентов (в первую очередь Дино Гранди). Он не добился никаких уступок и понял, что Италия будет управляться под надзором Контрольной комиссии.
Вся операция Бадольо была нацелена на спасение будущего Савойской династии, а это зависило от решениия США поставить вопрос о институциональном устройстве Италии на народное голосование. Вынужденное поспешное бегство короля из Рима еще более осложняло ситуацию. Таким образом, выход из войны одной из двух держав «Оси» произошел весьма беспорядочно. Ограниченность союзнических военных обязательств помешала сполна воспользоваться победой.
Неуверенность союзников и решительный ответ нацистов привели к утрате подходящего момента для развертывания итальянского фронта, который мог бы оттянуть на себя часть немецких вооруженных сил, снятых с главных фронтов и переброшенных на противоположное направление. В результате относительно небольшое число немцев блокировало в Италии почти в течение двух лет значительное число англоамериканских солдат, которые могли быть использованы более эффективно в стратегическом отношении.
Эта ситуация позволила вновь всплыть такому политику как Муссолини (не без труда освобожденного из тюрьмы и доставленного в Германию, затем вновь переправленного в Италию) и стать во главе правительства Итальянской социальной республики, отличавшейся антимонархической направленностью. Серьезные внутренние противоречия вновь созданного фашистского государства лишили его и той небольшой поддержки, которой оно располагало, и поставили в полнейшую зависимость от германского военного господства, хотя и на этапе его спада. Быстрое развитие движения Сопротивления сильно повлияло на внутреннюю

486

Часть  2. Вторая мировая война