Арсланова А. Причина войны улуса Джучи с хулагуидским Ираном

Как известно, в 30-х гг. XIII в. большая часть Ирана и страны Закавказья были завоеваны монголами. Непокоренными оставались владения исмаилитов в горах Альбурса и Кухистана, а также владения багдадских халифов в Ираке Арабском и в Хузистане. На всемонгольском курилтае 1251 г., избравшем великим ханом Мунке, было решено предпринять новый поход для завершения этих завоеваний под командованием Хулагу-хана. Для похода, который рассматривался как общемонгольское дело, было выделено войско от всех четырех улусов, собранное из расчета по два воина из каждых десяти [1]. Войско Хулагу-хана вступило в пределы Ирана в 1256 г. Свой поход Хулагу начал с покорения сорока крепостей исмаилитов с центром в Аламуте, которые были им разрушены.
Затем он отправился на Багдад, где правил халиф ал-Муста’сим (1242–1258). Благодаря захвату Багдада, монголы получили бы возможность выйти к Средиземному морю и овладеть очень важными торговыми путями – от Персидского залива до сирийских портов, что сулило богатую добычу и крупные доходы. Поэтому завоеванию этого города Хулагу-хан придавал большое значение. Багдад был взят монголами 5 февраля 1258 г. и впоследствии потерял свое значение в качестве одного из центров мировой торговли. В руки победителей попали огромные сокровища халифата, которые Хулагу-хан отправил в Азербайджан для хранения в казнохранилище на г. Шахи близ оз. Урмия. Сам же халиф был казнен. Дальнейшее продвижение монголов на запад остановили египтяне, оказав упорное сопротивление и разбив их в Сирии в 1260 г.
Несмотря на то, что монголам в результате неоднократных попыток на протяжении десятков лет так и не удалось завоевать Сирию, тем не менее, за короткое время им удалось утвердиться на обширной территории Передней Азии. На территории завоеванного Ирана Хулагу основал собственное государство, столицей для которого он определил Марагу, а затем Табриз, т. е. в качестве центральной его области был выбран Азербайджан. В состав государства вошли Армения, Грузия, Азербайджан, большая часть Малой Азии, Месопотамия и другие страны. В 1261 г. Хубилай-хан признал его правителем этих земель и пожаловал титул «ильхана» (т. е. владыки народа или племени). С того момента и вспыхнула вражда между Джучидами и Хулагуидами.
Из многих источников известно, что среди войск, выделенных Хулагу-хану для похода, имелись и золотоордынские войска, которые принимали участие во всех указанных завоеваниях. Как отметил А.А. Али-Заде, «из материалов этих историков явствует, что после того, как взаимоотношения между золотоордынским ханом Беркаем и Хулагу-ханом ухудшились, эти войска по указанию Беркая должны были вернуться обратно в Золотую Орду. Часть из них покинула территорию ильханов и, пройдя границу, вступила в земли египетских мамлюков, а некоторые из них, пройдя Дербент, вернулись в Золотую Орду» [2]. Таким образом, Берке счел нужным отозвать свои войска, поскольку не был уверен в их безопасности. «Как известно, – писал
А. А. Али-Заде, – египетский султан действительно оказал прибывшим золотоордынским войскам самый радушный прием: он приказал своим наместникам снабдить их всем необходимым и направить в Каир, куда отправился и сам для их встречи. Золотоордынцы были размещены в домах, специально построенных для них в ал-Луке. В их честь было устроено пиршество, султан наградил их почетными одеждами, лошадьми и деньгами, военачальников их сделал эмирами, а всех прочих включил в число «бахриев» (или бахритов). Первые отряды золотоордынских войск, покинувшие лагерь Хулагу, прибыли в Египет в 660 год Хиджры (1261/62 г.). Золотоордынские отряды продолжали прибывать в Египет и в дальнейшем, и были также радушно там приняты» [3].
А.Ю. Якубовский считал, что, вероятно, Берке, оказывая военную помощь ильхану при завоевании Ирана и взятии Багдада, рассчитывал, что за это он получит от него в качестве своей доли территорию Азербайджана, где имелись прекрасные пастбища и богатая «ремесленная промышленность, преимущественно текстильная, которой славились города и селения Азербайджана» [4]. Об интенсивной торговле между Золотой Ордой и иранским Азербайджаном и о том, какое большое значение ей придавали Джучиды и Хулагуиды, свидетельствуют Вассаф, Киракос Гандзакеци и другие авторы. Однако в результате переговоры по этому вопросу ни к чему не привели. По мнению Н.И. Веселовского, Джучиды, так же как и Чагатаиды, должны были содействовать походу Хулагу. В случае успеха это обычно вознаграждалось наделением участка из завоеванной территории. Очевидно, именно поэтому Берке-хан и стал претендовать на Арран и Азербайджан, поскольку это соответствовало его экономическим и стратегическим интересам. «Но обе эти провинции остались за Гулагу, почему золотоордынский хан и счел себя обиженным» [5]. Во всяком случае, отсутствуют какие-либо документальные сведения о том, что между Хулагу и Берке существовала какая-либо договоренность по данному вопросу [6].
По мере ухудшения взаимоотношений ильханов с Улусом Джучи все более благоприятные условия создавались для союза последнего с египетскими султанами. Они часто обменивались посольствами и драгоценными подарками. Под предлогом защиты ислама подстрекали друг друга к войне против Хулагуидов. Как известно, Берке первый в Улусе Джучи принял ислам и старательно распространял его в своих владениях. Ислам в данном случае выполнял и роль определенного идеологического средства, которое Берке использовал для завоевания симпатий тех мусульман, которые находились на территории, подвластной ильханам, а также для заключения союза с египетским султаном, т. е. для привлечения внутренних и внешних врагов ильхана.
«Можно сказать, что одной из причин принятия ислама ордынским ханом Берке, братом и наследником Бату-хана, была его вражда с Хулагуидами и союз с противниками последних – египетскими султанами. Наоборот, как это ни странно на первый взгляд, ильханы долго не принимали ислам, т. е. религию, которую исповедовало большинство их подданных. Сам Хулагу вообще покровительствовал христианам, его старшая любимая жена (кереитка), как сообщает Рашид ад-Дин, была христианкой. Но то же самое делали и прочие Чингизиды, пока Монгольская империя не стала клониться к распаду. Пока шли упорные войны Джучидов и Хулагуидов (60–80-е годы XIII в.), ильханы оставались язычниками [7], и их основной опорой были кочевые племенные ополчения, пришедшие в Иран еще с Хулагу» [8].
Таким образом, дипломатические отношения Улуса Джучи с Египтом были обусловлены важными политическими факторами и представляли собой результат продолжительного и тесного союза между столь различными по культуре странами на протяжении от середины XIII до конца XIV в. В связи с этим важно отметить, что инициатива в установлении взаимно комплиментарных отношений в основном исходила именно от Египта, так как он чаще «кровно был заинтересован» [9] в могуществе Улуса Джучи и в военном союзе с ним против своего непримиримого врага – иранских монголов. В Египте хорошо сознавали выгоду стравливания Золотой Орды с их непосредственным соседом – хулагуидским Ираном ради того, чтобы, в конечном счете, ослабить оба государства, в потенциале способных стать противниками египетских правителей. Более того, усилия последних были направлены на поддержание постоянной вражды между ними с целью отвлечения внимания Хулагу от завоевания Сирии. Джучиды, со своей стороны, также были в этом заинтересованы, так как не желали выхода Хулагуидов к Средиземному морю и захвата ими приморских сирийских городов для установления торговых связей с Европой.
В сочинениях арабских авторов имеются ценные сведения о переписке между ханами Улуса Джучи и египетскими султанами. Так, секретарь египетского султана ал-Малик аз-Захир Рукн ад-Дина Байбарса I, Ибн Абд аз-Захир, оставивший летопись современных ему событий, написал с его слов письмо Берке, подстрекая того для выступления против Хулагу, объясняя это тем, что для него «обязательна священная война с татарами (Хулагуидами)… ислам не состоит только в одних словах; священная война есть одна из [главных опор] его» [10]. Как указывает Салих Закиров, это письмо послужило началом для целой серии подстрекательств против Хулагуидов, которыми постоянно сопровождались дипломатические отношения между Египтом и Улусом Джучи. Так, например, арабский историк ан-Нувайри сообщает: «В месяце рамазане упомянутого года (9 июля – 7 августа 1263 г.) султан Эльмалик Эззахыр отпустил послов его (Беркая) обратно и написал ему (письмо), возбуждая его против Хулагу и подстрекая его к войне с ним» [11].
Как справедливо отметил А.Ю. Якубовский, «расчеты мамлюкского султана Бейбарса были чрезвычайно просты. Хулагуидский Иран являлся соседом Египта, владевшего также и Сирией. Границы пролегали в Месопотамии [12]. Сильный Иран – угроза мамлюкским султанам. Что может быть более действенным средством, чем вражда двух монгольских государств? Вот почему основной задачей всей внешней политики мамлюкского Египта и являлось – всячески поддерживать, а если можно, и усилить эту вражду» [13].
В начале XIII в. (в течение 40 лет) до тех пор, пока Хулагуиды не приняли ислам, козырной картой в руках мамлюкских султанов были призывы к «священной войне» против неверных. Так, например, арабский историк аз-Зехеби сообщает, что «одною из главных причин возникновения войны [14], происшедшей между ним (золотоордынским ханом Берке – А. А.) и Хулагу было умерщвление (последним) халифа» [15]. Аналогичные сведения приводят и другие арабские историки. Однако уже Хулагуид Токудар (1282–1284), а затем и Газан-хан (1295–1304) приняли ислам. Вражда между
ильханами и их соседями-мусульманами вовсе не прекратилась, а только разгорелась. Таким образом, очевидно, что она носила характер не религиозных, а именно политических противоречий [16].
Военное противостояние золотоордынских ханов и иранских ильханов, которое продолжалось на протяжении почти ста лет (1262–1357) и изредка прерывалось периодами непрочного мира, началось уже при Хулагу (1256–1265) и Берке (1257–1266) [17] – брате Бату-хана, т. е. после образования ильханского государства. Берке, как сын Джучи, считал себя старшим в роде и по праву требовал от Хулагу подчинения. При жизни Бату, который до появления в Персии Хулагу распоряжался монгольскими силами в Закавказье, сохранялись дружественные отношения. Сыновья Джучи и Тули даже совместно участвовали в возведении на трон Менгу-хана в 1251 г., однако вскоре после завоевания Багдада и образования государства Хулагуидов ситуация резко изменилась, усилились противоречия между членами ханского дома. Дружба перешла в открытую вражду, поскольку Хулагу-хан стал ханом тех стран, которые раньше принадлежали Бату-хану. Арабский историк ал-Омари заметил, что до смерти Бату Золотая Орда имела политическое влияние над странами Передней Азии, что Азербайджан и Иран входили в ее владения и что Джучиды противились походу Хулагу-хана на запад, главным образом, завоеванию Багдада [18]. Когда власть в Улусе Джучи перешла к Берке-хану (1256–1265), Хулагу стал действовать независимо от него.
Рашид ад-Дин сообщает, что Хулагу был недоволен «своевластием Берке». Со своей стороны, Берке осуждал Хулагу за то, что тот «уничтожил халифа без совещания с родичами», и всячески наставлял и укорял его. «Но в виду того, – добавляет Рашид ад-Дин, – что Берке был старшим в роде [ака], Хулагу-хан переносил все это…». Вскоре, однако, это стало ему досаждать и, как передает тот же Рашид ад-Дин, он сказал: «Хотя он [Берке] и старший в роде [ака], но так как он далек от пути скромности и мягкости и обращается ко мне с угрозой и насилием, то далее оказывать ему уважение я не хочу…» [19]. Возможно, Берке, пользуясь своим авторитетом, хотел поставить Хулагу в зависимое от себя положение. Хулагу же, стремившийся к независимости, со своей стороны, намеренно лишил его тех некоторых доходов, которые он получал до образования государства ильханов.
Таким образом, причинами этой войны, как указывал В.В. Бартольд, явились притязания Джучидов на Арран и Азербайджан; высокомерие Берке, старшего в роде, в его сношениях с Хулагу [20]; смерть джучидских царевичей в Иране (Берке подозревал, что их отравили); к тому времени ставший мусульманином Берке объявил себя защитником приверженцев ислама от притязаний Хулагу [21].
Салих Закиров заметил, что основные причины этого противостояния часто «оказываются скрытыми за очень многими второстепенными причинами, так как каждый историк и летописец, описывая ход событий, придерживался своих взглядов и выдвигал в качестве главной ту или иную причину, наиболее вескую с его точки зрения» [22]. В некоторых дошедших до нас документах имеются сведения о границах Улуса Джучи и государства Хулагуидов, в них говорится и о причинах ухудшения взаимоотношений между ними, что было связано с территориальными притязаниями золотоордынских ханов к ильханам [23].
Персидский историк XIII–XIV вв. Вассаф, определяя границы Золотой Орды и Хулагуидов, писал, что «до окраин Дербенда Бакинского он [Чингиз-хан – А. А.] предназначил старшему сыну Туши. Что позади Дербенда, называемого Демир-капук (Железные ворота), то всегда было местом зимовки и сборным пунктом разбросанных частей войск (Туши); по временам они делали набеги до Аррана и говорили, что Арран и Азербайджан также входят в состав владений и становищ их (Джучидов)… Вот почему с обеих сторон, хулагидской и джучидской, – продолжает вышеуказанный автор, – стали проявляться одна за другой причины раздора и поводы к озлоблению» [24]. Из этого сообщения, а также из ряда других арабских и персидских источников очевидно, что ханы Золотой Орды не без основания претендовали на земли Закавказья, так как по завещанию Чингиз-хана они были выделены старшему сыну Джучи, но затем были захвачены Хулагуидами. Большинство же средневековых историков считают границы золотоордынского государства начиная от Дербенда и далее к северу. «Таким образом, – заметил А. А. Али-Заде, – …можно констатировать, что Дербенд (Баб-ал-абваб, Демир-капу) вошел в состав Золотоордынского государства, а ильханы владели Ширваном, Арраном и вообще Азербайджаном. Фактом, подтверждающим это положение, является то, что налоги, взимавшиеся с этих областей, поступали в центральную казну ильханов, о чем имеются материалы у Хамдаллаха Казвини. Как известно, последний в своем географическом произведении приводит общую годовую сумму налоговых поступлений из этих областей в государственную казну ильханов» [25].
Собственно, основным камнем преткновения для обоих государств был Азербайджан с центром в Табризе, в котором, благодаря его выгодному географическому положению, находился один из главных узлов торговых караванных путей между восточными и западными странами [26]. Фактически после образования ильханского государства торговые связи между Джучидами и Хулагуидами были нарушены.
В своем повествовании о путешествиях по Азии Марко Поло дает свое суждение о причинах войны «между Алаем, царем левантским, и Баркою, царем запада». По его мнению, война возникла из-за пограничной области. «Каждому хотелось ею завладеть, – писал Поло, – и ни один не хотел уступить ее другому: почитали они себя оба сильными и могущественными. Вызывали друг друга и говорили: “Пойду и возьму ее и посмотрю, кто у меня ее отнимет”» [27]. Это объяснение ближе к реальности, чем объяснение ал-Муффаддаля и армянского историка Киракоса Гандзакеци, писавших, что Берке поддерживал Ариг-Буку против Хубилая, а Хулагу «огорчился этим» и выступил против Берке [28].
Между тем, все же очевидно, что дело не ограничивалось только узкими пограничными спорами и в основе этих, глубоко зашедших, противоречий лежали более крупные интересы, а именно ожесточенная борьба за области, очень важные в экономическом и стратегическом отношении.
Указанный выше ал-Муффаддал, ссылаясь на некоего Ала ад-Дина ибн Абдаллаха ал-Багдади, отметил, что причиною войны был раздел доходов с завоеванных стран, который, по установлению Чингиз-хана, должен был делиться на пять частей, из которых две части отдавались Великому хану, две части – войску и одна часть должна была поступать хану из дома Бату [29]. «Когда Бату умер и на престол вступил Берке, Хулавун удержал его долю» [30]. Таким же образом объяснял причины войн Ибн Васил,
указывавший на то, что по постановлению Чингиз-хана, с каждой покоренной области по третьей части должно было идти в пользу дома Берке, дома Чингиз-хана и войска. Хулагу перестал выполнять это постановление [31]. Персидский историк Джузджани, бывший современником этих событий, писал, что Хулагу после захвата Багдада только «кое-что в виде подарка и доли отослал к Берке» [32].
Однако из сообщения арабского автора ал-Омари можно сделать иное заключение о финансовых счетах между Джучидами и ильханами. «Оказывается, что содержание вспомогательных корпусов, посланных в Персию на помощь Хулагу, было обеспечено доходами с богатых промышленных городов Мераги и Тавриза. Следовательно, когда ильханам предъявлялись претензии, то дело шло не о пятой или третьей части добычи или доходов, в качестве компенсации за участие в походе, а о покрытии расходов по военным издержкам» [33]. Можно согласиться с азербайджанским автором М. А. Сейфеддини, который писал, что еще «до образования Ильханидского государства Золотая Орда свободно распоряжалась торговыми путями и обширными пастбищами Азербайджана, Грузии, а также частью Малой Азии. Кроме того, ввозимые ею товары не облагались налогами. Появление нового государства, которое стремилось овладеть торговыми путями, ведущими от Черного моря в южную часть Азербайджана, естественно ущемляло ее интересы» [34]. Отсюда понятно, что военные действия между этими государствами становились неизбежными. Как писал И. П. Петрушевский, «борьба за обладание Закавказьем между Хулагуидами Ирана и Джучидами Золотой Орды была в немалой степени борьбой за обладание путями караванной торговли с Европой, пролегавшими через Закавказье» [35].
Золотоордынские ханы, заинтересованные в поддержании непосредственных и беспошлинных торговых и политических отношений с восточными и западноевропейскими странами и в получении дохода с этой территории, стремились укрепиться в Азербайджане. «Таким образом, господство ильханов над некоторыми важнейшими торгово-караванными путями сообщения являлось одной из основных причин, заставлявших золотоордынских ханов предъявлять претензии на Азербайджан и время от времени совершать набеги на эту территорию» [36]. Кроме того, здесь находились исключительные пастбища, столь излюбленные монголами, и важные естественные ресурсы.
Непосредственным поводом к войне между Джучидами и Хулагуидами стали отзыв Улусом Джучи своих вспомогательных подразделений из армии Хулагу-хана в 1261/62 г. и гибель трех командиров (царевичей – племянников Бату-хана) [37]. Поскольку все завоевания монголов осуществлялись всем народом, то и все приобретения становились собственностью всего царского дома, что налагало определенные обязанности ханов улусов друг к другу и к монгольскому императору. Как было отмечено, когда Хулагу-хан отправился для покорения ряда областей Передней Азии, ему из каждого улуса были выделены войска, среди которых имелись и золотоордынские под командованием некоторых царевичей и крупных феодалов. По данным Рашид ад-Дина, все три командира этих отрядов – царевичи Балакан, сын Шейбана, Тутар, сын Бувала, и Кули, сын Орды, т. е. внуки Джучи и племянники Бату, которые непосредственно участвовали в расширении Монгольской империи и требовали своей доли,
при разных обстоятельствах были умерщвлены в улусе Хулагу [38]. Один из царевичей – Тутар – был обвинен в колдовстве и заговоре против Хулагу, подвергнут допросу и признан виновным. Хулагу в знак уважения к Берке отправил его к нему. Берке же, со своей стороны, убедившись в правоте обвинения, согласно ясе Чингиз-хана, вернул его обратно к Хулагу, который приказал его казнить. Другие золотоордынские феодалы, по Рашид ад-Дину, умерли естественной смертью, однако, Берке подозревал Хулагу-хана в их умышленном отравлении. Семьи этих трех царевичей бежали в Иран, достигли Дербента и оттуда прибыли в Улус Джучи. Об оценке этого инцидента современниками можно судить из слов Рашид ад-Дина: «…когда родственников его (Берке – А. А.): Тутара, Балагу и Кули постигла беда (смерть), то между ними (Хулагу и Берке) появилась вражда и озлобление, которое с каждым днем все усиливалось» [39]. Золотоордынские отряды, принимавшие участие в завоевании Ирана, покинули ряды армии ильханов. Небольшая часть их перешла в Египет, враждебный Хулагуидам, другая через Хорасан или через Дербент ушла в Улус Джучи и стала активно участвовать в борьбе против Хулагу. Об этих событиях по-своему повествуют армянские средневековые историки. Так, например, инок Магакия так сообщал причину раздора между Хулагу и Берке: император Мунке повелел аргучиям (судьям) возвести Хулагу на ханство в завоеванных им землях, но некоторые царевичи возмутились против него. «Как только ханские сыновья узнали о том, что Гулаву намерен возсесть на ханский престол, то четверо из них пришли в ярость и не захотели повиноваться Гулаву. Такудар и Бора-хан подчинились, а Балаха, Тутар, Катаган и Миган не согласились признать его ханом. Когда аргучи Мангу-хана убедились в том, что эти четверо не только не желают повиноваться, но еще намерены сопротивляться Гулаву, то приказали: подвергнуть их ясаку, т. е. задушить тетивой лука: по их обыкновению, только этим способом можно было предавать смерти лиц ханского происхождения….После того аргучи приказали армянским и грузинским войскам идти на войска мятежников и перебить их, что и было исполнено. Народу было истреблено столько, что от убитых татарских трупов зловоние распространилось по горам и полям. Только двое из предводителей, Нуха-куун и Аратамур, проведав заблаговременно об опасности, взяли с собой сокровища, золото, превосходных лошадей, сколько могли, и бежали с 12 всадниками. Переправившись через великую реку Кур, они воротились в свою сторону. Не довольствуясь тем, что спаслись, они возстановили против Гулаву Берке, брата Саин-хана, и в течение 10 лет производили страшное кровопролитие» [40]. Киракос Гандзакеци в главе «Кровопролитная война между Гулаву и Беркаем» также описывает эти события. «…Великий Гулаву, при котором находились великие и знатные князья равного с ним происхождения, родственники Бату и Беркая – Кули, Балаха, Тутар, Меган, сын Кули, Хатаган и многие другие, истребил их всех вместе со всеми их войсками, не щадя ни стариков, ни детей, потому что они вмешивались в его распоряжения. Только немногие из них и то лишенные жен, детей и имущества, успели бегством спастись к Беркаю и к другим своим родственникам. Узнав об этом, Беркай собрал многочисленное войско и приготовился к походу против Гулаву, чтобы отмстить ему за смерть родственников» [41].
За указанные сто лет войн между Джучидами и Хулагуидами военная и политическая инициатива переходила от одного государства к другому. Соответственно выделяются три периода: 1262 г. – 70-е годы XIII в., когда инициатива находилась в руках Улуса Джучи, 70-е годы XIII в. – 1318 г., инициатива в руках Хулагуидов, 1318–1357 гг. – инициатива опять в руках Улуса Джучи. «Проявления этой инициативы, – по мнению А. Е. Криштопы, – со стороны золотоордынцев носили в основном военный характер (походы с целью завоевания – впрочем, неудачные) ввиду территориальных претензий Джучидов; активизация Хулагуидов находила выражение преимущественно в политических и экономических мероприятиях» [42].
Таким образом, политическое и военное противостояние Улуса Джучи и державы Хулагуидов было связано с их борьбой за очень выгодные для обоих государств в экономическом и стратегическом отношении территории. Эта борьба во многом определяла историческую ситуацию в обширном регионе, включавшем Дашт-и-Кыпчак, Закавказье, Иран, Хорасан, Азию, Египет, и в целом определенно имела большое влияние на мировой исторический процесс.

Примечания

1. См.: Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М.; Л., 1941. Т. II. С. 67; Петрушевский И.П. Иран и Азербайджан под властью Хулагуидов (1256–1353) // Татаро-монголы в Азии и Европе. 2-е изд. М., 1977. С. 231.
2. Али-Заде А.А. Социально-экономическая и политическая история Азербайджана XIII–XIV вв. Баку, 1956. С. 304.
3. Там же. С. 39.
4. Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. М.;Л., 1950. С. 76.
5. Веселовский Н. И. Хан из темников Золотой Орды Ногай и его время // Записки Российской академии наук. 1922. Сер. VIII. По отделению исторических наук и филологии. Т. XIII, № 6. С. 4.
6. См.: Али-Заде А.А. Указ. соч. С. 305.
7. «И еще построил [Хулагу] обиталища для огромных идолов, собрав там всяких мастеров и по камню, и по дереву, и художников. Есть [у них] племя одно, называемое тоинами. Эти [тоины] – волхвы и колдуны, они своим колдовским искусством заставляют говорить лошадей и верблюдов, мертвых и войлочные изображения. Все они – жрецы, бреют волосы на голове и бороды, носят на груди желтые фелоны и поклоняются всему, а паче – Шакмонии и Мадрину. Они обманывали его [Хулагу], обещая ему бессмертие, и он жил, двигался и на коня садился под их диктовку, целиком отдав себя на их волю. И много раз на дню кланялся и целовал землю перед их вождем, питался [пищей], освященной в кумирнях, и возвеличивал его более всех остальных. И поэтому он собирался построить храм их идолов особенно великолепным. А старшая над его женами, Тохуз-хатун, была христианкой. Она, хотя и неоднократно укоряла его, однако не смогла оторвать от волхвов; сама же она, поклоняясь богу, защищала христиан и помогала им». (Киракос Гандзакеци. История Армении / Пер. с древнеарм., пред. и комментарий Л. А. Ханларян. М., 1976. С. 238).
8. История Востока. Т. II. Восток в средние века. М., 1995. С. 414.
9. Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Указ. соч. С. 78.
10. Цит. по:Тизенгаузен В.Г. Сборник… М.;Л., 1941. Т. 1. Текст с. 47, пер. с. 55.
11. Цит. по: Тизенгаузен В.Г. Сборник... М.;Л., 1941. Т. 1. Текст с. 131–132, пер. с. 152.
12. Государство ильханов граничило с самыми крупными государствами того времени: с Улусом Джучи, управлявшимся потомками Джучи-хана, с государством
мамлюкских султанов Египта и с государством, управлявшимся потомками сына Чингиз-хана – Чагатая. Все эти государства находились во враждебных отношениях друг к другу.
13. Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Указ. соч. С. 78. А.А. Али-Заде, подробно рассмотревший этот вопрос по материалам персидских и арабских источников, пришел к выводу, что после того, как Хулагу захватил Ирак арабский и уничтожил Аббасидский халифат, мамлюкские султаны делали все, чтобы не дать Хулагу-хану продвинуться вглубь Сирии, старались вернуть себе захваченные сирийские города, а затем захватить Ирак арабский и территории Малой Азии и т. д. Ильханы, в свою очередь, также стремились к захвату всей Сирии и полному ее подчинению. «Если учесть большое торговое, хозяйственное, стратегическое значение Сирии, Ирака арабского, Рума и прилегающих к ним стран, то станут понятными причины вражды между мамлюкскими султанами и ильханами. В целях эксплуатации оседлого населения, а также для господства над караванными путями и для расширения торговых отношений с восточными и западными странами, ильханы стремились установить свой контроль над этими территориями и укрепить свою власть. Кроме того, территории Ирака арабского, Рума и прилегающих областей являлись весьма удобными районами для развития скотоводства, ведения кочевого хозяйства и земледелия. Не случайно, что территория Ирака арабского (Багдад) так же, как и Арран (Карабаг) с обширными степными пастбищами, считались кышлагами (местами зимних кочевок). После того как при правлении Хулагу-хана его военачальник Кайтубуга (или Китбука) был побежден, взят в плен и казнен египетским султаном Кудузом, ильханское правительство видело в египетских султанах противников, с которыми приходилось серьезно считаться. Для захвата богатых территорий Сирии и Египта ильханы стали искать сближения с противниками египетских мамлюков, которые, в свою очередь, стали союзниками противников ильханов – золотоордынских ханов». (Там же).
14. А.А. Али-Заде резонно считает, что на самом деле факты уничтожения аббасидского халифа и уничтожение принадлежавших мусульманам городов являлись не столько причиной, сколько поводом для начала военных действий. См.: Али-Заде А.А. Указ. соч. С. 311.
15. Цит. по: Тизенгаузен В.Г. Сборник... СПб., 1884. Т. I. С. 205, арабск. текст, с. 202.
16. См.: Али-Заде А.А. Указ. соч. С. 300.
17. Благодаря арабскому историографу Ибн ал-Муфаддалю, давшему описание посольства египетского султана Бейбарса к Берке-хану, мы имеем его физический портрет: «В это время царю Берке было от роду 56 лет. Описание его: жидкая борода; большое лицо желтого цвета; волосы зачесаны за оба уха; в [одном] ухе золотое кольцо с ценным [осьмиугольным?] камнем; на нем [Берке] шелковый кафтан; на голове его колпак и золотой пояс с дорогими камнями на зеленой булгарской коже; на обеих ногах башмаки из красной шагреневой кожи. Он был опоясан мечом, но на кушаке его черные рога витые, усыпанные золотом». Именно с именем этого хана связаны не только крупное городское строительство в районе Поволжья, расширение торговли с Европой, но и тяжелейшие войны с Хулагуидами. С последними теснейшим образом была связана дипломатическая активность в отношениях с мамлюкским Египтом.
18. См.: Тизенгаузен В.Г. Сборник… М.;Л., 1941. Т. I. С. 246.
19. Там же. Т. II. C. 73–74.
20. Берке, считавший себя старшим в роде, справедливо требовал от Хулагу беспрекословного подчинения и уважения.
21. См.: Бартольд В.В. Очерк истории Семиречья // Бартольд В.В. Соч. Т. II. Ч. 1. С. 59–60.
22. Закиров С. Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом. М., 1966. С. 9.
23. См.: Ичалов Г.Х. Дагестан – арена военных столкновений Хулагуидов и ханов Золотой Орды в XIII–XIV вв. // Вопросы истории Дагестана (досоветский период). Махачкала, 1975. Ч. III. С. 172.
24. Цит. по: Тизенгаузен В. Г. Сборник... СПб., 1884. Т. II. С. 80–81.
25. Али-Заде А. А. Указ. соч. С. 310.
26. Там же. С. 316.
27. Минаев И. П. Путешествие Марко Поло / Пер. со старофр. текста. С. 338.
28. См.: Тизенгаузен В. Г. Сборник… Т. 1. СПб., 1884. С. 187–189.
29. По Ибн Василю, причиной войны, которая Н.И.Веселовскому показалась «довольно странною», состояла в том, что «будто бы Чингиз-хан предписал, чтобы с каждой области, которая будет завоевана, треть доходов доставалась дому Берке, треть дому Чингиз-хана треть войску Чингизову. Когда Чингиз-хан умер, то никто из татар не отступился от решения его и от того, что им было предписано, но Хулавун все оставил себе». См.: Веселовский Н. И. Хан из темников Золотой Орды Ногай и его время // Записки Рос. АН по отд. ист. наук и филологии. Т. XIII, № 6. Пг., 1922. С. 4.
30. Тизенгаузен В. Г. Сборник… М.; Л., 1941. Т. I. С. 187–188.
31. Там же. С.73.
32. Там же. Т. II. С. 19, прим. 3.
33. Козьмин Н. Н. Экономические причины войн между Чингизидами // Изв. Иркут. гос. пед. ин-та. М.; Иркутск, 1935. Вып II. С. 97.
34. Сейфеддини М. А. Монетное и денежное обращение в Азербайджане XII–XV вв. Баку, 1981. Кн. 2. С. 72–73.
35. Петрушевский И. П. Хамдаллах Казвини как источник по истории Восточного Закавказья // Изв. АН. Отд. общ. наук. 1937. № 4. С. 912.
36. Али-Заде А. А. Указ. соч. С. 316.
37. См.: Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Л., 1946. Т. 2. С. 81–82; Т. 3. С. 54.
38. Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.;Л., 1960. Т. 2. С. 81–82.
39. Цит. по: Тизенгаузен В. Г. Сборник… М.;Л., 1941. Т. II. С. 74. Об этом же писал армянский автор Киракос Гандзакеци: «…А великий Хулагу беспощадно и безжалостно истребил всех находившихся при нем и равных ему по происхождению знатных и славных правителей из рода Батыя и Беркая: Гула, Балахая, Тутхара, Мегана, сына Гула, Гатахана и многих других вместе с их войском – были уничтожены мечом и стар и млад, так как они находились при нем и вмешивались в дела государства. И лишь некоторые из них, и то с большим трудом, спаслись, одни, без жен, детей и имущества, убежали к Беркаю и другим своим сородичам. Узнав об этом, Беркай собрал бесчисленное и несметное войско, чтоб прийти отомстить Хулагу за кровь сородичей своих». См.: Киракос Гандзакеци. История Армении / Пер. с древнеармян., пред. и комментарий Л. А. Ханларян. М.,1976. С. 237.
40. История Монголов инока Магакии, XIII века / Пер. и объяснения К. П. Патканова. СПб., 1871. С. 31–32.
41. Цит. по: История Монголов по армянским источникам. СПб., 1874. Т. I. С. 62–63.
42. Криштопа А. Е. Дагестан XIII–XIV вв. по сообщениям восточных авторов // Вопр. ист. и этногр. Дагестана. Махачкала, 1974. Вып. V. С. 98 .

Обратно в раздел история