Библиотека Гумер - история

Содержание книги
ЛУИ-ФИЛИПП
из книги К.Рыжов. Все монархи мира. Западная Европа


     Король Франции в 1830--1848  гг. Сын герцога Орлеанского Луи-Филиппа  и
Аделаиды  Бурбон- Пентьеврской, Ж.:  с  1809  г. Мария Амелия,  дочь  короля
Сицилии Фердинанда I (род. 1782 г. Умер  1866 г.). Род. 6 окт. 1773  1. Умер
26 авг. 1850 г.
     Отец  Луи-Филиппа, герцог  Орлеанский,  приходившийся по  прямой  линии
праправнуком    Людовику   XIII,   был   весьма   неоднозначной   личностью.
Высокообразованный, смелый офицер  и прожигатель жизни, он попал в оппозицию
к  Людовику  XV  и был отлучен  от двора.  Своим детям он  дал необычное для
высокородного   дворянина  образование,  основанное  на  идеях  просвещения.
Наставницей юного Луи-Филиппа (с 1785 г. он носил титул герцога Шартрского),
его братьев и сестер стала знаменитая писательница г -жа  де Жанлис.  Будучи
восторженной последовательницей идей Руссо, она внушала своим  воспитанникам
любовь   к  простой  и  здоровой  жизни.   Под  ее  руководством  Луи-Филипп
основательно  изучил как древние, так и  современные языки (впоследствии  он
очень хорошо владел г реческим,  латынью, английским, итальянским, испанским
и  немецким).  Большое  внимание  уделялось также  математике,  естественным
наукам, музыке и танцам.
     В 1789 г. на собрании Генеральных Штатов герцог Орлеанский был одним из
немногих представителей дворянства,  вступившим  в сотрудничество  с третьим
сословием. В дальнейшем он вошел в якобинский клуб и после  свержения короля
в  1792 г. принял имя  Филиппа Эгалите, дабы  подчеркнуть свои революционные
настроения.  Будучи  депутатом партии Горы в Национальном Конвенте, он зашел
настолько далеко, что в январе 1793  г.  проголосовал  за казнь Людовика XVI
Пример отца во многом определил в эти годы судьбу юного Луи-Филиппа. Он тоже
был членом якобинского клуба,  но  политической карьере предпочел военную. В
1791  г.  он  отправился в  свой 14-й  драгунский  полк, расквартированный в
Вандоме, командиром которого, как принц крови, он числился с дореволюционных
времен.  В  мае  1792  г. Луи-Филиппа произвели  в бригадные  генералы, а  в
сентябре -- в дивизионные. В сражении при Вальми он командовал второй линией
армии и с большим мужеством отбил все атаки пруссаков. В ноябре он отличился
в сражении при Иемманне, где руководил центром армии. Последним сражением, в
котором он принял  участие,  была оборона Тирлемона. После  измены  генерала
Дюмурье был прислан приказ  арестовать  герцога  Шартрского.  Но  Луи-Филипп
сумел избежать расправы. В апреле 1793 г. он бежал через линию фронта в Монс
на  главную  квартиру  принца  Кобургского.  Его отец  вскоре был  схвачен в
Париже, обвинен в подготовке переворота и казнен в ноябре того же года.
     Разойдясь  с  революцией,  Луи-Филипп,  однако,  не  примкнул  сразу  к
роялисткой  эмиграции.  Отправившись в  Швейцарию,  он в течение  нескольких
месяцев  странствовал  по  г  орам,  переходя  из  одного  кантона в другой.
Наконец, в октябре он смог устроиться в Гри-зоновское училище в  Рейхенау  и
под именем Шабо-Латура занял место учителя иностранных языков, математики  и
естественных наук.  В  июне 1794 г.  он  перебрался в Гамбург, объездил  всю
северо-западную Германию, затем отправился  в  Данию, Норвегию,  Лапландию и
через  Швецию   возвратился   опять  в  Гамбург.  Правительство   Директории
потребовало, чтобы он покинул  Европу, и обещало в этом случае освободить из
заключения обоих его братьев  и мать. Осенью 1796 г. Луи-Филипп отправился в
США,  сначала  жил в  Филадельфии,  потом  в Нью-Йорке  и  Бостоне За  время
путешествия  он  между  прочим  свел  знакомство  с  Джорджем Вашингтоном. В
феврале 1800  г.,  Луи-Филипп отправился в  Англию,  где  в  это время  жили
бежавшие  из  Франции  Бурбоны.  Семья  не  сразу   приняла   в  свое   лоно
возвратившегося "блудного сына".  Когда Луи-Филипп, принявший титул  герцога
Орлеанского, отправился к графу д'Артуа, младшему  брату казненного Людовика
XVI, тот поначалу встретил его очень холодно. В  конце концов примирение все
же состоялось, но отчужденность и неприязнь между  двумя ветвями бурбонского
дома  сохранились на  долгие  годы.  В  1808  г.,  Луи-Филипп  переселился в
Палермо.  В ноябре  1809 г. он  вступил в брак с  принцессой Марией Амалией,
дочерью  сицилийского  короля.  От  этого  брака,  основанного на  г лубоком
взаимном чувстве, между 1810 и 1824 гг. родилось десять детей.
     В мае 1814 г., после отречения Наполеона,  герцог возвратился в  Париж.
Людовик XV11I тотчас передал  ему прежние  владения  семьи, г ак что в конце
сентября  Луи-Филипп  с  женой  и  детьми  смог переехать  в  Пале-Рояль. Но
пребывание  в  Париже  оказалось коротким.  Во  время  "Ста дней" Орлеанское
семейстьо поспешно уехало в Англию и прожило там три  года. Оно возвратилось
во  Францию  только   в  1817  г.,  когда  положение  Бурбонов  окончательно
укрепилось. Поселившись в Пале-Рояле, Луи-Филипп жил уединенно  и держался в
стороне  от  придворной  жизни.  Все  силы  он  отдал восстановлению  своего
состояния. Ему быстро удалось привести в порядок пошатнувшиеся дела, а потом
умелым управлением значительно преумножить свое состояние. К концу 20-х  гг.
герцог Орлеанский считался одним из  самых крупных землевладельцев  Франции.
Праздность,  легкомысленные забавы и роскошь были ему  совершенно чужды.  Он
редко посещал обедню, не  ездил на охоту и  никогда не появлялся в Опере. Он
не  питал,  по словам  Гюго,  слабости к  попам, псарям  и  танцовщицам, что
являлось одной из  причин его популярности среди буржуа. И в самом деле, как
по  образу  жизни,  так и по  своим привычкам  Луи-Филипп  очень  походил на
буржуа. В нем не было пожирающего  честолюбия, которое так часто встречается
у людей, стоящих близко к трону. Своих детей он  отдал в общественную школу,
а сам,  выходя на  улицу, всегда  держал  под  мышкой  зонтик. Он знал  цену
деньгам и времени, был известен как образцовый супруг и заботливый отец.  За
все эти буржуазные добродетели он был вознагражден в 1830 г., когда Июльская
революция окончательно низвергла с французского трона Бурбонов.
     30 июля палата предложила Луи-Филиппу занять освободившийся престол. 31
июля  он приехал в Париж  из своей летней резиденции в Неки и немедленно был
провозглашен  королем. Далеко не  все,  впрочем,  были рады  такому повороту
событий. Народ и студенты, три дня  простоявшие на баррикадах, были уверены,
что сражаются за республику. Они толпами обступили Отель-де-вилль, дожидаясь
удобного момента, чтобы провозгласить  ее. Генерал  Лафайет должен был стать
ее президентом. Зная об этом, Луи-Филипп решил лично отправиться в  отель во
г  лаве  депутатов.  Лафайет  почтительно встретил  его  и  передал  герцогу
трехцветное  знамя. Луи-Филипп  развернул его, вместе с Лафайетом  подошел к
открытому  окну,  обнял  и  поцеловал  генерала.  Этим  он  выиграл  дело: к
восклицаниям   "да  здравствует  Лафайет!"  присоединились  "да  здравствует
герцог!" 7 августа, после принятия  поправок к Конституции, был принят закон
о  передаче  королевской  власти  герцогу Орлеанскому. 9  августа  он принес
присягу.
     Своим  возникновением  Июльская  монархия была обязана  революции.  Это
наложило неизгладимый  отпечаток на ее суть и на ее внешний облик. В отличие
от  Бурбонов,  которые  основывали   свою  власть   на  Божественном  праве,
Луи-Филипп получил  королевские регалии  от  палаты  депутатов.  Конституция
рассматривалась  в  качестве  договора между французским народом  и свободно
избранным  им королем,  который  был обязан  теперь  уважать права и свободы
граждан. Самой  трудной задачей  правительства  в первые дни было обуздать и
успокоить народный  дух.  Сначала  все были довольны падением старшей  линии
Бурбонов,  и  новый король пользовался большой популярностью. С первых  дней
Луи-Филипп вполне вошел в  роль короля-гражданина и отлично выполнял ее: как
и прежде, он запросто разгуливал по улицам  Парижа с зонтиком  под мышкой  и
при встрече с тем  или другим блузником -- воином  дней  Июльской революции,
останавливался, ласково протягивал руку и простодушно разговаривал с ним как
настоящий  французский  буржуа.  Всякий придворный  блеск и великолепие были
уничтожены, не стало придворного церемониала и королевской г вардии, сыновья
короля по-прежнему учились в общественных учебных заведениях.
     Но вскоре всеобщее воодушевление сменилось  разочарованием. В характере
и  образе жизни  Луи-Филиппа  стали  видеть  больше отрицательных  черт, чем
положительных.  Его  мещанская  прозаическая  натура,  его  расчетливость  и
житейское  благодушие,  мелочная  забота о  собственной  выгоде  так открыто
выступили наружу, что сделались объектом едких нападок и ядовитых карикатур.
Самой известной была карикатура Шарля Филиппа 1831  г., на которой г олова и
физиономия   короля   благодаря  трансформации  некоторых  черт   постепенно
превращалась  в  г рушу. Вопреки ожиданиям, Июльская революция  не привела к
гражданскому миру, а лишь открыла собой новый период гражданских распрей, то
и  дело  принимавших  форму республиканских,  бонапартистских  и роялистских
восстаний и заговоров. Королю пришлось  бороться с ними старыми методами:  с
помощью пушек и репрессивных законов. Добившись в начале 30-х гг. некоторого
умиротворения страны,  Луи-Филипп решился на  проведение либеральных реформ:
были приняты законы о выборности муниципалитетов, о  национальной г вардии и
о  новой  системе выборов в палату  депутатов.  Последний закон вдвое снижал
избирательный ценз  и  увеличивал  круг  граждан,  обладавших  избирательным
правом с 90 до 166 тысяч. На дальнейшее расширение избирательных прав король
шел с большой неохотой (к 1848 г. число избирателей достигло 250 тысяч). Ему
не по вкусу была  настоящая  конституционная  монархия  с настоящим народным
представительством. Все  внимание  правительства было  обращено на  денежную
аристократию, с которой Луи-Филипп  был  тесно связан еще до  революции:  на
высших чиновников, банкиров, крупных торговцев и промышленников, для которых
создавались самые благоприятные условия в  политике и бизнесе. В жертву этим
денежным тузам постоянно приносились интересы многочисленных низших классов.
Но по мере  того,  как увеличивался разрыв между нищетой и богатством, росло
социальное напряжение. Даже экономической подъем, который Франция пережила в
начале  40-х  гг.,  не  укрепил  режим, а  напротив,  обострил  общественные
противоречия.  Повсеместно  распространилось  убеждение,  что  избирательная
система  должна  быть  изменена.  В  палате   все  чаще  звучало  требование
распространить избирательное право  на  всех налогоплательщиков.  Но  король
упорно отвергал  всякую мысль о  политических  изменениях.  Эти настроения в
Луи-Филиппе  поддерживал самый  влиятельный министр  последних  семи лет его
царствования -- Франсуа Гизо, ставший  в 1847 г. во г лаве кабинета. На  все
требования палаты  снизить  избирательный ценз  хотя бы до  ста франков Гизо
отвечал циничными отказами. Слишком уверенный в прочности своего  положения,
он просмотрел момент, когда  надо было пойти на уступки. Это сделало падение
режима неизбежным.
     Политическому   кризису   Июльской    монархии   предшествовал   острый
экономический  кризис,  разразившийся  в  начале  1847 г. Начались  массовые
банкротства,  увольнения  и  рост безработицы.  Недовольство  народа  росло.
Единственным  выходом  из  кризиса  казалось расширение избирательных  прав.
Летом   1847  г.   зародилось  движение   так  называемых  банкетов:   чтобы
пропагандировать  реформы, прежде  всего  избирательного  права, и при  этом
обойти строгие  запреты союзов и собраний, сначала в  Париже,  а  затем  и в
крупных провинциальных городах  организовывались  обеды.  В  произносившихся
речах г ромко  г  оворили  о реформах и  резко критиковали правительство.  В
общей сложности  состоялось  около  50  таких банкетов. Раздраженный Гизо 21
февраля  1848  г.  запретил очередной  банкет,  назначенный  в  столице. Это
незначительное событие послужило толчком для революции.
     День  22   февраля,  намеченный   для  праздника,  прошел   без  всяких
происшествий, но во внутренних кварталах города  к  вечеру  стали собираться
толпы народа и было построено несколько баррикад.
     23  февраля, вопреки  ожиданиям,  оказалось,  что волнения усиливаются.
Восклицания: "долой министерство!"  становились громче, и в народе появились
вооруженные.  Встревоженное правительство  призвало  на  помощь национальную
гвардию.  Однако либеральная буржуазия была  явно недовольна  министерством.
Она собиралась  неохотно. В  разных местах  стали  заметны  демонстрации,  в
которых  национальные   гвардейцы  принимали   участие   вместе  с  народом.
Настроение гвардии  открыло глаза королю. В тот  же день он принял  отставку
Гизо.  Известие об  этом было встречено с  полным  восторгом.  Толпы  народа
продолжали оставаться на  улицах, но настроение парижан изменилось -- вместо
грозных  восклицаний  слышались  веселый  говор  и  смех.  Но тут  случилось
непредвиденное --  поздно  вечером  толпа  народа  сгрудилась  перед зданием
Министерства  иностранных  дел.  Находившийся здесь  караул  линейной пехоты
открыл  огонь  по  собравшимся.  Кто  приказал  стрелять,   так  и  осталось
неизвестным,  но  этот  инцидент  решил  судьбу  Луи-Филиппа.  Трупы  убитых
положили на повозки и повезли по улицам, толпа разъяренного народа с криками
и ругательствами следовала  за  ними.  Раздавались возгласы:  "К оружию!"  С
колокольни Сен-Жермен-о-Пре понеслись звуки набата. В  одно мгновение  улицы
перегородили  баррикады. Утром 24  февраля Луи-Филипп согласился  распустить
палату  и  произвести  избирательную  реформу. Но эти меры  уже не произвели
никакого  впечатления. Восставшие  взяли штурмом  Пале-Рояль. Король  сел на
коня и в сопровождении сыновей проехал по рядам войска, защищавшего Тюильри.
Повсюду он встречал глухую враждебность: солдаты на его приветствия отвечали
молчанием, а  национальная гвардия  кричала: "Реформы!"  Смущенный король не
смог  произнести  ни  одного  слова,  способного  возбудить  в  них  чувство
преданности и верности своему  долгу. Он  возвратился  во  дворец печальный,
взволнованный и упавший духом. Журналист  Эмиль Жирарден первым  посоветовал
королю отречься от престола. Некоторое время Луи-Филипп колебался, но вскоре
и другие обступили его с этой же просьбой. Король взял перо и тут же написал
акт  об отречении в  пользу  своего  внука. Затем  он  переоделся в статское
платье, сел  в  наемную карету и  под  охраной  эскадрона кирасир  ускакал в
Сен-Клу.
     Надежда  сохранить трон  для Орлеанского дома  с  помощью  отречения не
оправдалась.  В Париже  была провозглашена Республика и с  одобрения  палаты
депутатов создано Временное правительство. Луи-Филипп  вначале  отправился в
Дре,  а 3  марта  с  согласия английского  правительства  отплыл  из Гавра в
Англию.  Здесь изгнаннику  и  его  семье  помог  устроиться их  родственник,
бельгийский  король  Леопольд   I.  Он  предоставил  в  полное  распоряжение
Луи-Филиппа  свой  замок  Клермонт,  в котором низложенный король  прожил до
самой смерти.




<<назад Содержание дальше >>