Хачатурян В. История мировых цивилизаций с древнейших времен до конца XX века

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава X
XX век: к постиндустриальной цивилизации

Двадцатый век... И черная, земная кровь,
Сулит нам, раздувая вены, Все разрушая рубежи,
Неслыханные перемены, Невиданные мятежи
Александр Блок

Мир вступал в XX век в обстановке укрепления индустриальной цивилизации и нарастающего расширения ее границ. Определились ведущие страны, первыми осуществившие модернизацию, их спешили догнать другие государства. Промышленность и сельское хозяйство во многих странах переживали подъем, постепенно повышался уровень жизни. Казалось, что перед человечеством открываются обнадеживающие перспективы.
Тогда, в начале века, никому и в голову не могло прийти, что уже в 1914 г. планету потрясет страшная мировая война, а спустя четверть века — другая, еще более разрушительная. Никто не знал, что достижения науки и техники не только поднимут возможности человечества на немыслимые ранее высоты, но и создадут угрозу самому существованию жизни на Земле.
XX век стал временем неслыханных экономических кризисов и взлетов, рождения одних государств и распада других, горьких разочарований и пылких надежд. Столетие, завершающееся на наших глазах, и его значение для развития мировой цивилизации в полной мере еще предстоит осмыслить историкам будущего. Но об основных процессах и явлениях XX в. можно судить уже сейчас.

§1
МИРОВЫЕ ВОЙНЫ

На всем протяжении истории человечества ее неизбежным спутником были войны. Еще в античные времена они порой охватывали огромные пространства. В течение средневековья и нового времени войны становились все масштабнее и продолжительнее, а в XX в. они приобрели глобальный характер и потому получили название мировых. XX столетие было также насыщено войнами менее значительного масштаба и локальными конфликтами, но они носили качественно иной характер, чем две величайшие катастрофы, потрясшие мир в 1914—1918 и'в 1939—1945 гг.

Вызов гуманизму
В чем же заключаются отличительные особенности мировых войн, под знаком которых прошла вся первая половина XX в.? Прежде всего это их поразительные, неслыханные ранее масштабы. В первой мировой войне принимали участие 38 стран, под ружье было поставлено более 70 млн человек, а общие потери воевавших стран составили примерно 10 млн убитых и 20 млн раненых.
Во вторую мировую войну оказалось втянуто 61 государство, в которых проживало (с учетом их колоний и зависимых территорий) до 80% населения планеты. Военные действия велись не только на суше, но и на всех океанах, охватив гигантские области Евразии, Северной Африки и Океании. В армии было призвано примерно 110 млн человек. Погибло около 65 млн че-

Глобальный — от латинского слова «шар» — относящийся к территории всего земного шара, охватывающий весь земной шар; всемирный, всеобщий, универсальный.

431
ловек, приблизительно половину из которых составили жертвы среди гражданского населения, страдавшего от массированных обстрелов, бомбардировок с воздуха и карательных акций.
Мировые войны отличались от предшествовавших еще и тем, что по времени они совпали с бурным развитием науки и техники. В результате воевавшие страны как бы соревновались друг с другом, вводя в действие все новые и новые виды вооружения, обладавшие огромной разрушительной мощью. Уже в годы первой мировой войны довольно активно использовались танки, подводные лодки, авиация, дальнобойная артиллерия. Впервые в истории человечества появились средства, предназначенные для массового уничтожения. В первой мировой войне Германия применила отравляющие газы, а в конце второй мировой войны в США было создано ядерное оружие. Его разрушающую силу в полной мере испытали на себе жители японских городов Хиросима и Нагасаки, которые США в августе 1945г. подвергли атомной бомбардировке. Всего две бомбы привели к мгновенной гибели более 100 тыс. японцев, и еще примерно 400 тыс. получили смертоносную дозу облучения.
Тяготы мировых войн легли и на плечи мирного населения. В большинстве воевавших стран была введена трудовая повинность, удлинился рабочий день, продукты стали распределяться по карточкам. Следствием этого стало появление «черного рынка» и расцвет спекуляции. Мирное население страдало от бомбежек, голода и холода. На оккупированных территориях завоеватели вводили жесткий режим, основанный на насилии и ограблении коренного населения. Концентрационные лагеря, которые в годы первой мировой войны использовались преимущественно для военнопленных, во второй мировой войне стали пунктами массового уничтожения не только солдат, но и гражданского населения противника. К концу войны в Германии и оккупированных ею странах действовало до 1,1 тыс. таких «фабрик смерти». За несколько лет через них прошло около 18 млн человек, примерно две трети из которых погибли.
Мировые войны имели ярко выраженный антигуманный характер. Конечно, было бы странно говорить о «гуманности» и прежних войн: ведь любовь и уважение к людям несовместимы с их сознательным истреблением. И тем не менее уже первую мировую войну большинство ее современников восприняли как кризис гуманизма. Вера в прогресс, в поступательное развитие цивилизации умирала в окопах под залпы орудий.
Это мучительное осознание было особенно болезненным потому, что на протяжении XIX в. в обществе возникли и постепенно крепли надежды на возможность создания гуманной структуры отношений между народами и государствами. Казалось, что ожесточенность, свойственная кровопролитным религиозным войнам, фанатичной инквизиции, процессам ведьм и т. п., ушла в далекое прошлое. Общество становилось все более цивилизованным и терпимым, предпринимались попытки установить определенные нормы ведения войны, набирали силу пацифистские движения. После Крымской войны (1853—1856) был заключен ряд конвенций о гуманном обращении с военнопленными, о защите жизни и имущества гражданского населения на оккупированных территориях, об охране памятников истории и культуры и т. д. По обоюдным договоренностям единственной целью войны стало считаться ослабление либо сокрушение военных сил противника, прочие же проявления насилия должны были всемерно предотвращаться.
Пацифизм — от латинского «умиротворяющий» — мировоззрение, осуждающее всякие войны, независимо от их характера и цели, и требующее мира на Земле. Конвенция — в переводе с латинского означает «договор», «соглашение». Международный договор по специальному вопросу.

Разумеется, соглашения подобного рода далеко не всегда удавалось реализовать на практике, однако нельзя сказать, что они оставались пустыми словами. Тексты конвенций включались в учебники для военных академий и училищ, офицеров приучали сознавать, что неоправданная жестокость — это нарушение норм морали, порочащее честь их мундира.
Но уже в начале первой мировой войны нормы международного военного права были беззастенчиво попраны. Особенно «отличилась» в этом плане Германия. Помимо использования ядовитых газов, немцы активно применяли диверсии и саботаж, причем не только в тылу противника, но и на территории нейтральных государств. Германия развернула подводную войну, не делая при этом различий между военными и гражданскими судами. Подобные бесчинства получили и своего рода идеологическое обоснование в виде теорий о превосходстве «нации господ» (т. е. немцев) над «менее ценными народами». Война в этих теориях рассматривалась как нечто вроде «очистительной психотерапии», пробуждающей людей от спячки.
И все же в годы первой мировой войны национальная идея — при всей ее значимости для роста немецкого милитаризма — еще не вызрела до идеи мирового господства. В 1914—1918 гг. Германия, как и другие великие державы, вела борьбу за передел мира, за новые рынки сбыта, источники сырья и сферы влияния, которые обеспечивали бы более благоприятные условия для национального предпринимательства.
В преддверии второй мировой войны идеологами фашизма был выдвинут тезис об изначальном, природном неравенстве рас и народов, которое будто бы предопределяло и их разные права. Подлинными «хозяевами» Европы объявлялись германцы, а представителей других национальностей фашистские «теоретики» считали второсортными и «расово неполноценными». Из этого следовало, что в Европе нет места маленьким либеральным государствам и что насильственным, военным путем должен быть решен вопрос о «новой организации европейского пространства», иначе говоря, о переходе Европы под власть Германии.
Захватнические планы немецкого милитаризма были обращены и на восток. Еще в печально известной работе А. Гитлера «Моя борьба» говорилось о необходимости завоевания «нового жизненного пространства на востоке и его решительной германизации». Позднее этот тезис выдился в конкретные планы превращения значительной части СССР в колонию Германии. «Германизация» завоеванных территорий, по сути дела, предусматривала превращение славян в рабов и физическое истребление их «излишков». Гитлер писал: «Славяне должны работать на нас, а в случае, если они нам больше не нужны, пускай умирают. Прививки и охрана здоровья — излишняя роскошь для них. Славянская плодовитость нежелательна... образование опасно».
Фашисты вынашивали грандиозные проекты колонизации Восточной Европы и СССР. При этом предполагалось насильственное переселение (депортация) в Сибирь нескольких десятков миллионов человек из Польши, Прибалтики, Украины, Белоруссии, Крыма и других областей. Остальным «неполноценным» было уготовано полуголодное, нищенское существование и малооплачиваемый принудительный труд.
Гитлеровцы подвергли планомерному массовому истреблению еврейское население СССР, Польши и других стран Европы. К исходу второй мировой войны фашистами было физически уничтожено примерно 6 млн европейских евреев — в основном это было мирное гражданское население.
Эти ужасающие антигуманность и цинизм властей гитлеровской Германии также получили философское «обоснование». Один из главных идеологов фашизма А. Розенберг в книге «Мифы XX века» пропагандировал право немцев на «генетическую» избранность, превозносил культ силы, нетерпимость, национальный эгоизм. «Идея национальной морали, безусловно, стоит выше идеала любви к ближнему», — утверждал Розенберг.
Идею создания гигантской колониальной империи пыталась реализовать и Япония — союзница Германии, еще в начале 30-х гг. взявшая курс на агрессивную внешнюю политику. К лету 1942 г. Японии удалось оккупировать Индокитай, Таиланд, Филиппины, Бирму, Малайю, Индонезию, ряд островов Океании. На западе японские войска вышли к границам Индии, а на юге находились в опасной близости от берегов Австралии. Кроме того, японцы продолжали удерживать огромные территории Китая, оккупированные еще в 30-е гг. Действия японских войск также отличались крайней жестокостью, в том числе и по отношению к мирному населению.
Следует отметить и другое: мировые войны сопровождались не только гибелью многих миллионов людей, но и создавали вполне реальную угрозу разрушения тех основ цивилизованной жизни, которые на протяжении нескольких тысячелетий создавало человечество. Это показало, что еще не в полной мере разработан механизм обуздания агрессоров, который позволил бы гасить очаги напряженности в самом их зародыше, не давая им разрастись и привести к глобальной катастрофе.

Цивилизация против войн
К началу первой мировой войны тенденция к соглашению и обоюдовыгодному компромиссу окончательно уступила место тенденции к силовому, военному разрешению конфликтов. Оба возникших к тому времени военных блока (Тройственный союз и Антанта), как и подавляющее большинство примкнувших к ним в ходе войны стран, в конечном счете преследовали захватнические цели. И это касалось не только политической, но и промышленно-финансовой элиты. Более того, националистические настроения охватили самые широкие круги общественности во многих странах. активно шла запись добровольцев, жаждавших отправиться на фронт. Эти настроения не миновали даже II Интернационала, правые лидеры которого выступили в поддержку своих правительств, вопреки решениям Штутгартского, Копенгагенского и Базель-ского конгрессов, равно как и вопреки общему духу этой организации международного пролетариата. Лозунг «защиты отечества» побеждал повсеместно. Призыв В. И. Ленина, лидера русских большевиков, бороться за «поражение своих правительств» (с целью последующего превращения войны в гражданскую и социалистической революции) не получил популярности среди народных масс воюющих стран, к которым он был обращен.
После первой мировой войны был сделан ряд шагов для стабилизации международной обстановки. В 1919г. была учреждена Лига Наций — международная организация, призванная поддерживать мир и пресекать агрессию в самом ее зародыше. В обществе значительно усилились пацифистские настроения. Да и «сценарий» возникновения второй мировой войны оказался принципиально иным, чем в 1914г. Если тогда в войне были заинтересованы — в большей или меньшей степени — практически все ее участники, то в 1939 г. многие страны не хотели войны и были втянуты в нее насильно, волей обстоятельств. Эти страны даже пытались создать систему противодействия агрессии, очевидным источником которой были Германия (на западе) и Япония (на востоке). Но процесс создания такой системы развивался слишком медленно и непросто. Определенную роль в этом сыграло соперничество западных держав, пытавшихся преодолеть последствия мирового экономического кризиса 1929—1933 гг. и потому озабоченных в первую очередь своими внутренними проблемами. Кроме того, масштабы надвигавшейся на человечество катастрофы стали ясны далеко не сразу. Вплоть до конца 30-х гг. еще трудно было воспринять всерьез планы мирового господства, вынашиваемые Гитлером и его окружением.
Отрицательную роль в предотвращении фашистской агрессии сыграло и отсутствие взаимопонимания между СССР и ведущими капиталистическими державами Запада. Взаимное недоверие их лидеров вело к несогласованным и отчасти стихийным акциям. Многие западные руководители поначалу видели в фашизме своего рода «щит» против угрозы большевизма. А советские лидеры, в свою очередь, рассматривали все прочие страны как единый враждебный лагерь, «капиталистическое окружение». И в итоге все попытки взаимного сближения оказывались безрезультатными.
Проводимая западными державами политика «умиротворения» агрессора, по сути дела, вела все к новым уступкам растущим притязаниям Германии. Своего рода венцом этих уступок стало позорное Мюнхенское соглашение (сентябрь 1938 г.), открывшее фашистам путь к захвату Чехословакии. А в августе 1939 г. СССР прервал зашедшие в тупик переговоры с Англией и Францией, а затем заключил пакт о ненападении с Германией. Этот пакт сопровождался секретными протоколами, предусматривавшими раздел Восточной Европы между СССР и Германией. И только после нападения Германии на СССР (июнь 1941 г.) стало возможным образование антигитлеровской военно-политической коалиции трех великих держав — США, Англии и СССР. В результате объединенных усилий, основная доля которых легла на нашу страну, гитлеровская Германия и милитаристская Япония потерпели поражение.
Вторая мировая война с ужасающей наглядностью показала, сколь быстро может произойти откат от цивилизации к варварству, если отвергаются нормы традиционной морали. Атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки стала своего "рода рубежом, после которого производство ядерного, химического и бактериологического оружия приобрело массовый характер, поставив под угрозу существование не только цивилизации, но и самой жизни на Земле. В этих условиях одной из важнейших задач, стоявших перед человечеством, стало создание эффективной системы, коллективной безопасности.
Для осуществления этой задачи в 1945 г. была создана Организация Объединенных Наций (ООН), в известной мере ставшая преемницей Лиги Наций. Основные цели ООН состоят в поддержании мира и безопасности, в укреплении дружественных отношений между странами, в решении всех спорных проблем путем переговоров и взаимного согласия. Как правило, ООН не вмешивается во внутренние дела государств, однако в исключительных ситуациях, когда возникает угроза миру и стабильности, у Совета Безопасности ООН есть право вводить против агрессора различные санкции, вплоть до экономической блокады и даже применения военной силы.
В дальнейшем появились и другие международные организации, способствующие укреплению связей между странами и народами: Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО), Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), Международная организация труда, Продовольственная и сельскохозяйственная организация, Детский фонд ООН и пр.
Полвека существования ООН показали, что она стала более мощной силой в сравнении со своей предшественницей — Лигой Наций. ООН принимает самое активное участие в сдерживании военных конфликтов и примирении враждующих сторон, стремится не допускать распространения оружия массового поражения. В 1991 г. под эгидой ООН была проведена опера-
Санкции — в международном праве — меры воздействия (экономические, военные и др.) против государств, нарушивших международные договоры.
439
ция «Буря в пустыне», позволившая пресечь агрессию Ирака и освободить оккупированный его войсками независимый Кувейт. Войска ООН периодически направляются в наиболее «горячие» точки планеты, где они помогают гасить пламя зарождающегося военного пожара.
Но, к сожалению, далеко не все локальные войны последних десятилетий удалось предотвратить с помощью усилий ООН. Так, длительное арабо-израиль-ское противостояние привело за минувшие полвека к пяти довольно крупным войнам и ряду менее значительных конфликтов. Затяжные кровопролитные войны вызвало вмешательство США в борьбу Северного и Южного Вьетнама, а затем — вмешательство СССР во внутриафганский конфликт. Вот уже несколько лет почти не затихают военные действия на территории распавшейся Югославии, несмотря на присутствие там войск ООН. И все же влияние и авторитет этой ведущей международной организации постепенно становятся все значительнее.
Если попытаться оценить мировые войны бесстрастно, условно оставив в стороне морально-этические категории, то нельзя не заметить, что эти войны яви лись порождением оформившейся индустриальной цивилизации, многие процессы внутри которой в XX в. приобрели всемирный характер. Но если глобальность большинства из этих процессов положительно сказалась на укреплении цивилизации, то «глобализация» войн чревата ее полным уничтожением.
Не меньшие опасения вызывает и кризис традиционной морали, который до начала XX в. ограничивался, как правило, бунтом одиночек. К сожалению, в дальнейшем — во многом под влиянием мировых войн — идея вседозволенности, возможности «переступить грань» довольно глубоко проникла в массы. Вот почему наряду с борьбой за предотвращение новых войн в круг основных задач современного общества входит и укрепление норм традиционной морали.

Вопросы и задания
1. В чем принципиальное отличие двух мировых войн XX в от всех предшествовавших войн, в том числе и самых крупных и продолжительных^
2. Виновны ли были в развязывании двух мировых войн какие-либо конкретные страны (или их лидеры)7 Или существовали объективные причины, делавшие мировые войны неизбежными7
3. Что позволяет мировому сообществу уже более полувека не допускать новых мировых войн7 Можно ли сказать, что существует гарантия (или нечто, близкое к ней) от возникновения подобных войн в будущем7

§2
ТОТАЛИТАРИЗМ

В период между первой и второй мировыми войнами в ряде стран мира сформировались политические режимы, получившие название тоталитарных. Тоталитаризм — особое явление, присущее только XX в., он качественно отличается и от древних восточных деспотий, и от диктаторских режимов (в том числе и современных ему).

Природа тоталитаризма
У историков и политологов пока не сложилось единого мнения по поводу природы и сущности тоталитаризма: это довольно сложный феномен, за кажущейся простотой которого крылись многообразие и определенная гибкость. Кроме того, в разных регионах и ти-
•   Феномен — от греческого «являющееся» — в философском смысле явление, в котором обнаруживается сущ кость чего-либо; редкое, необычное явление.
441
пах цивилизаций тоталитарные режимы существенно отличались друг от -друга, что также затрудняет единую характеристику тоталитаризма. Тем не менее ряд отличительных признаков тоталитаризма уже выявлен.

Тоталитарные режимы всегда стремятся к полному господству над личностью и обществом в целом. На практике это означает жесткое централизованное регулирование экономики и политики, средств массовой информации, системы образования и культуры; сращивание государственной власти и какой-либо одной партии (как правило, единственной в стране); господство одной жестко сформулированной идеологии; поглощение личности коллективом и полное подчинение личных интересов «общественным» (фактически интересам государства); жесткий контроль над обществом с помощью разветвленного репрессивного аппарата; культ личности лидера («вождя»).
Впервые слово «тоталитарный» (всеобщий, полный) применительно к политическому режиму стали использовать глава итальянских фашистов Б. Муссолини и их идеолог Д. Джентиле в середине 20-х гг. Определяя этим термином свою политику, Муссолини подчеркивал, что намерен обеспечить единство личности, партии и государства во имя торжества высшей, национальной идеи. В лексиконе противников фашизма термин «тоталитарный» сразу же приобрел негативный смысл, стал синонимом слов «репрессивный», «антидемократический» и т. д.
Почему же и как возник тоталитаризм? Его появление вряд ли можно объяснить тем, что какая-либо партия или политический лидер вдруг решили добиться абсолютной власти. Тоталитаризм — явление мирового масштаба, обусловленное конкретными историческими условиями.
Важнейшей задачей всех обществ, вставших на путь тоталитаризма, было ускоренное экономическое развитие, завершение или переход к модернизации в сфере экономики. Это было, по сути дела, единым и даже непременным признаком тоталитарных обществ. Италия и особенно Испания и Португалия в 20—30-е гг. оставались полумодернизированными странами и значительно отставали от передовых западноевропейских стран. Россия, Германия и Япония еще на рубеже XIX—XX вв. сумели войти в число наиболее сильных мировых держав, однако их развитие уже тогда отличалось неравномерностью и несбалансированностью, типичными для стран «молодого» капитализма. А вот их политические цели были весьма различны, а порой и полярно противоположны, как, например, в Германии и СССР.
На формирование тоталитарных обществ оказали влияние не только внутренние, но и внешние факторы. Так, на экономике Германии тяжело сказались первая мировая война и весьма обременительные условия Версальского договора. Россию потрясла революция 1917г., затем на страну обрушилась кровопролитная Гражданская война, страшный урон экономике принесла и политика «военного коммунизма». Нельзя забывать и о тяжелейших последствиях мирового экономического кризиса 1929—1933 гг. (Великой депрессии), от которого пострадали практически все страны Запада, а в наибольшей степени — отстающие, отличавшиеся крайне низким уровнем жизни населения.
Как уже говорилось, решение основной задачи — быстрого восстановления и дальнейшей модернизации экономики — преследовало в разных странах и различные политические цели. Например, Германия и Япония стремились с помощью милитаризации экономики в кратчайшие сроки подготовиться к новой войне.
Специфическая ситуация сложилась в СССР, которому предстояло завершить процесс модернизации, и в первую очередь провести индустриализацию хозяйства. Становление тоталитарного режима в стране проходило одновременно с началом социалистически! строительства, которое требовало кардинальной пере-' стройки социально-экономической, политической и культурной сфер цивилизации. А поскольку в 20-е гг. принципы формирования нового строя еще не были до конца определены, теории приходилось как бы на ходу «подстраиваться» под практику.
В результате на долю советского тоталитаризма выпало одновременное выполнение двух задач: перевод страны в разряд передовых индустриальных держав и построение в ней социализма. Хотя некоторые ученые склонны отождествлять социализм и тоталитаризм, строго говоря, это во многом разные феномены. Но конкретные обстоятельства сложились так, что в СССР в конце 20-х гг. была выбрана модель ускоренного тоталитарного перехода к социализму. Это было связано не только с необходимостью быстро решить целый комплекс сложных внутренних проблем, но и с заметно обострившейся международной обстановкой — зарождением фашизма, ростом угрозы новой «большой» войны и, наконец, жестким противостоянием СССР и капиталистических держав.
Можно ли сказать, что для СССР и других стран тоталитаризм на определенном этапе был неизбежен и даже необходим? Теоретически альтернатива ему существовала: органичное, равномерное развитие, исключающее форсированные и чреватые риском «скачки». Конечно, это более долгий и медленный путь, зато, как показала история, он приносит более надежные и основательные результаты, не требуя при этом от общества исключительных усилий, а нередко и тяжелых (в том числе и человеческих) жертв. Однако не только Германия и СССР, но и ряд других стран избрали для решения своих проблем именно тоталитаризм, и это свершившийся факт.
Исторический процесс слишком сложен и слишком насыщен событиями, тесно связанными друг с другом незримой цепочкой причин и следствий, чтобы можно было полагаться на гипотетические «сценарии» развития, так и не осуществившиеся на практике. Никто не в состоянии точно сказать (по сути дела, угадать), каким, например, было бы сегодня наше общество, если бы развивалось по иным схемам — скажем, по той, которую наметил В. И. Ленин в последние годы жизни, или по модели, предлагавшейся Н. И. Бухариным. Впрочем, на предположения мы имеем право и, используя его, заметим, что в случае замедленного осуществления модернизации военно-промышленный потенциал СССР к 1941 г. мог бы оказаться иным, что скорее всего привело бы и к иному исходу войны с Германией.
Как же утверждались и функционировали тоталитарные режимы, на какие силы* они при этом опирались? Факты убедительно говорят, что тоталитаризм, как правило, пользовался массовой, а на некоторых этапах даже практически всеобщей поддержкой населения. В ряде стран переход к тоталитаризму совершался на основе демократических выборов, как, например, в Италии и Германии. Это, конечно, не означало, что на момент такого перехода в обществе царило полное единодушие. И итальянские, и немецкие коммунисты, и социалисты в свое время резко возражали против ввода фашистов в правительства и парламенты. Однако партии Муссолини и Гитлера опирались на растущую поддержку масс.
Чем же объяснялась эта поддержка? Во-первых, тем, что партии и лидеры тоталитарного толка демагогически предлагали населению мобилизовать все силы для решения действительно актуальных проблем, важность которых в той или иной степени осознавалась обществом. Во-вторых, расчеты тех, кто пролагал пути к тоталитаризму, строились на умелом использовании чувств и настроений толпы — как благород-
Демагогия — от греческого «управление народом» — преднамеренное искажение фактов, лживые обещания, лесть, используемые для достижения своих целей.

445
ных, так и низменных. В итоге подавляющее боль шинство населения тоталитарных государств (в том числе и в СССР) искренне ощущало себя жителями некоего исключительного общества и создателями еще более замечательного «светлого будущего», ради которого не страшно идти на любые жертвы. В СССР, например, без этой веры вряд ли можно было осуществить столь мощный рывок вперед, позволивший стране одержать победу в Великой Отечественной войне и стать сверхдержавой.
В государствах фашистского толка (в особенности в Германии) всячески -поощрялись националистические и шовинистические настроения. Мечты о «Великой Германии», демагогическая игра на чувстве национальной гордости, ущемленном поражением в первой мировой войне, разжигание антисемитизма — все это увеличивало поддержку фашистов массами, одновременно пробуждая в обществе самые темные варварские инстинкты.
Эти тенденции проявились довольно рано. Не случайно уже в 1923 г. русский философ Н. Бердяев, не по своей воле покинувший родину, писал: «Гуманизм новой истории изжит и во всех сферах культуры и общественной жизни переходит в свою противоположность, приводит к отрицанию образа человека».
Отметим, что в преддверии своего прихода к власти итальянские и немецкие фашисты активно использовали растущее социальное недовольство масс. Они критиковали правительство за неспособность обеспечить выход из экономического кризиса, решить проблему безработицы и повысить жизненный уровень населения. При этом выдвигались и такие, например, лозунги: «Землю тем, кто ее обрабатывает».
Важно учитывать и то, что тоталитаризм утверж дался в государствах, где традиции демократии был слабы либо отсутствовали вообще, то есть там, где ело' жились прочные традиции сильной централизованно; власти, располагающей отработанными механизмами давления на общество. Вот почему тоталитаризм в принципе не мог восторжествовать в таких государствах, как Англия или США. Правда, в 30-е гг. государство и там (в особенности в США) усилило контроль над экономикой, борясь с последствиями Великой депрессии и стихией рынка. Однако в нетоталитарных странах процесс «огосударствления» имел определенные рамки и не перерос в систему, основной принцип которой Муссолини сформулировал так: «Все в государстве и ничего вне государства».

Сила и слабость тоталитарных систем
Установление тоталитарных режимов приносило весьма неоднозначные результаты, причем не только отрицательные. В Италии, например, государство широко финансировало машиностроительные и металлургические предприятия, что спасало их от банкротства в годы Великой депрессии; власти давали средства на проведение геологических изысканий, на развитие тяжелой, добывающей и синтетической промышленности, энергетики. Еще в 20-е гг. удалось решить зерновую проблему, а до этого Италия была вынуждена ввозить из-за границы до 20% потребляемого хлеба. Но за счет повышения таможенных пошлин, централизованных закупок зерна, освоения целинных земель страна стала обходиться собственными ресурсами. Затем, уже в 30-е гг., в Италии была создана система социального страхования, введена семейная надбавка к заработной плате, которая также постепенно повышалась.
Безусловные экономические успехи были достигнуты и в Германии. Уже к 1936 г. в стране была полностью ликвидирована безработица, а уровень развития тяжелой индустрии в сравнении с 1928 г. вырос на 18,5%. При этом шла усиленная милитаризация экономики, но на соответствующих предприятиях уровень заработной платы был особенно высок, что, разумеется, могло вызвать у населения только поддержку.
Беспрецедентный прорыв в индустриальную цивилизацию совершил Советский Союз. К началу Великой Отечественной войны (начиная, по сути дела, с 1928г.) был создан ряд новых отраслей промышленности (станкостроительная, авиационная, тракторостроительная, автомобильная, химическая и др.), построено до 9 тыс. крупных предприятий. Рост промышленного производства в этот период стабильно держался на уровне 15—18% в год. В результате СССР удалось достичь экономической независимости от Запада в области стратегических поставок, страна приблизилась по производству нефти, угля, электроэнергии, стали, цемента и т. д. к ведущим европейским державам, а по некоторым показателям даже опередила их. Был достигнут значительный прогресс в социальной сфере, активно велись научные разработки в авиастроении, машиностроении, химии и т. д. Весьма успешно развивалась и военная промышленность, где были созданы современные (в том числе и оригинальные) виды вооружений, началась разработка ракетной техники.
Тем не менее ценность достижений тоталитарных режимов была весьма относительной. Во-первых, экономическое развитие шло неравномерно: предпочтение отдавалось, как правило, тяжелой индустрии и военной промышленности. Мощные прорывы в этих сферах производства осуществлялись в ущерб развитию легкой промышленности и сельского хозяйства. Яркий тому пример — серьезные диспропорции в экономике СССР, дающие себя знать и сегодня.
Во-вторых, впечатляющие «скачки» вперед реализовались не только за счет государственного планирования и энтузиазма масс (хотя и эти факторы имели большое значение). Весьма активно использовались и механизмы насилия. В Германии, например, после установления тоталитарного режима рабочие довольно быстро были лишены права на забастовки, им запрещалось самовольно менять работу и место жительства, выезжать за границу. А в Италии еще в 1928 г. крестьянам было запрещено покидать землю без разрешения властей. Примерно тогда же и в СССР крестьяне были фактически закреплены за колхозами, вплоть до 50-х гг. им не выдавали паспортов. В тоталитарных государствах, как правило, лишались самостоятельности профсоюзы, запрещались все партии, кроме правящей. Государство прибегало к массовым репрессиям против инакомыслящих и даже тех, кто лишь подозревался в инакомыслии.
Жесткий контроль государства над обществом особенно активно применялся в фашистской Германии и в СССР. Этот контроль, порождавший в обществе атмосферу страха и неуверенности, не уравновешивался даже значительными достижениями в сфере социального обеспечения, плоды которых были доступны далеко не всем. В СССР, например, колхозное крестьянство пользовалось заметно меньшими социальными и прочими благами, чем горожане.
В-третьих, сосредоточение огромной власти в руках одного лидера (или небольшой кучки правящей элиты) нередко приводило к военным, политическим или экономическим авантюрам. За тяготы второй мировой войны, развязанной фашистским руководством Германии во главе с Гитлером, пришлось заплатить дорогую цену всему миру (в том числе и самим немцам). Хорошо известно, какой урон был нанесен нашему обществу в годы тоталитарного правления. И дело не только в подавлении любого инакомыслия с помощью расстрелов или водворения в ГУЛАГ и весьма условном характере демократических прав, провозглашенных на бумаге. Силовые методы в области экономики привели, например, к хроническому - кризису в сельском хозяйстве уже в годы массовой коллективизации. А объявление генетики и кибернетики «лженауками» крайне пагубно отразилось на развитии некоторых отраслей советской науки, в целом переживавшей явный подъем. Эти и другие бессмысленные акции наносили вред и самой тоталитарной власти, но, как ни парадоксально, были «побочным» следствием ее природы.
Как показало время, тоталитаризм не в состоянии довести до конца и решение своей главной задачи — модернизацию. Модернизировалась не экономика в целом, а лишь ее отдельные (хотя и весьма важные) отрасли. На развитии тоталитарных государств отрицательно сказывалось и то, что их власти постоянно прибегали к методам принуждения в сфере политики и социальных отношений, а это не соответствовало требованиям современной эпохи цивилизационного развития и самой сути модернизации (см. с. 312— 315). За внешней мощью тоталитарного государства скрывается органически присущая ему внутренняя слабость, что рано или поздно приводит его к гибели.
Вторая мировая война привела к крушению тоталитарные режимы в Германии и Италии. Фашистский вариант тоталитаризма оказался наиболее нежизнеспособным. Правда, в Испании и Португалии режимы фашистского типа существовали еще три десятилетия, но, как считают многие историки, тоталитаризм в этих странах с самого начала был «умеренным», а после 1945 г. постепенно изменялся в сторону демократизации.
Иначе обстояло дело с тоталитаризмом в СССР. Его позиции и внутри страны, и на международной арене укрепились после победы во второй мировой войне. Вдоль границ СССР в Европе и Азии возник социалистический лагерь, который охватила своего рода «вторая волна» тоталитаризма. Во многом это происходило под влиянием и в результате прямого вмешательства СССР, но также и в силу тех внутренних причин, о которых уже шла речь. Следует также учитывать, что политический режим новых социалистических стран не был буквальной копией советского: его «родовые» черты имели свои вариации и не всегда отличались жесткостью.
Длительное существование советского тоталитаризма объясняется тем, что, несмотря на все его теневые стороны, в его основе сохранялось гуманистическое ядро, связанное с идеалом социализма. Вопреки довольно распространенному, особенно на Западе, мнению о внутреннем сходстве фашизма и советского тоталитаризма, это, конечно, явления разного порядка. В СССР при всех искажениях идеи самого справедливого общества одновременно шла и адаптация к ней. Кроме того, после смерти И. В. Сталина (1953) советский тоталитаризм приобрел более мягкие формы, что и продлило его существование. Крушение тоталитаризма в СССР и других социалистических странах на рубеже 80—90-х гг. стало важнейшим событием конца XX в. Сегодня тоталитарные режимы в различном виде еще сохраняются в Северной Корее, Ираке, на Кубе, в некоторых других странах. И хотя несостоятельность их, казалось бы, убедительно доказана историей, вряд ли кто-либо рискнет сказать, что тоталитаризм как явление изжил себя окончательно.

Тоталитаризм — один из горьких плодов индустриальной цивилизации. Он стал возможен в эпоху, когда люди поверили во всемогущество социальной инженерии, то есть «плановой», полностью регулируемой перестройки структуры общества: когда человек, сам того не замечая, постепенно превращался в «колесико и винтик» производственной и государственной машины. Отсутствие у индивида способности самостоятельно принимать решения стало основой для появления тоталитаризма.
Не случайно Известный психолог и философ Э. Фромм даже в самых демократических государствах видел ростки тоталитаризма:
«Мы не замечаем, что стали жертвами власти нового рода. Мы превратились в роботов, но живем под влиянием иллюзии, будто мы самостоятельные индивиды... Индивид живет в мире, с которым потерял все подлинные связи, в котором все и вся инструмен-тализированы; и сам он стал частью машины, созданной его собственными руками. Он знает, каких мыслей, каких чувств, каких желаний ждут от него окружающие, и мыслит, чувствует и желает в соответствии с этими ожиданиями, утрачивая при этом свое «я»...»

Вопросы и задания
1. Дайте определение тоталитарного режима
2. В странах какого типа возникал тоталитаризм9 Какие для этого требовались условия?
3. Почему массы на определенном этапе перестают поддерживать тоталитарный режим7 Почему именно фашизм явился самым недолговечным и нежизнеспособным видом тоталитаризма9

 §3
КАПИТАЛИЗМ В XX ВЕКЕ

На протяжении XX в. капиталистическая система претерпела значительные изменения и в экономике, и в сфере социальных отношений, и в политической структуре. Это происходило в процессе напряженной борьбы с несовершенством самой системы, наглядно проявившейся в XX столетии.
Кризисы капитализма
Серьезные недостатки капиталистической системы обнаружились уже в ходе первой мировой войны, от которой более всего пострадала Европа. В целом последствия войны в экономике удалось преодолеть примерно к середине 20-х гг., но не везде. Так, в Англии довоенный уровень был достигнут лишь к 1929г.
На исходе первой мировой войны и сразу же после нее произошли революции в России, Германии и в различных национальных областях развалившейся Австро-Венгрии. В ряде стран восставшие выдвигали требования провести социалистические преобразования и установить диктатуру пролетариата. На практике такая программа была реализована только в России, но уже само по себе растущее влияние идей социализма говорило о глубоком недовольстве масс господствовавшим тогда строем. В последующие годы социал-демократические и коммунистические движения активизировались, причем не только в Европе. В то же время наметилась явная активизация и полярного движения — фашизма.
Не случайно в 1918 г. О. Шпенглер в своей нашумевшей книге «Закат Европы» утверждал, что Западная Европа, по сути дела, завершает свой жизненный цикл и вскоре должна погибнуть. Тревожные предчувствия великого философа имели веские основания. Зарождавшийся в 20-е годы фашизм действительно угрожал подорвать основы западноевропейской и мировой цивилизации в целом. А возникновение первого в мире социалистического государства наглядно показало, что капиталистическая система недостаточно прочна и совершенно иной, полностью противоположный ей строй может появиться не только в теории, но и на практике.
Относительная стабилизация, наступившая примерно в 1924—1925гг., была недолгой. В 1929г. начался затяжной экономический кризис — уникальный по масштабам, продолжительности и глубине воздействия на жизнь общества. Кризисы перепроизводства довольно часто происходили и прежде, но они никогда не имели такого глобального характера, а главное — спад производства быстро сменялся подъемом. Экономический кризис 1929—1933гг., названный Великой депрессией, в той или иной степени охватил едва ли не все государства Европы, Азии и Америки, включая колонии и зависимые страны: ведь рынок более не нуждался в поставках сырья. Только СССР, новые экономические структуры которого были практически независимы от Запада, остался не затронутым кризисом.
В годы Великой депрессии промышленное производство капиталистических стран было отброшено к уровню начала века. Несколько десятков миллионов человек стали безработными, а отсутствие социального страхования и других мер социальной защиты делало их положение совершенно невыносимым. Власти не были готовы к такому трагическому повороту событий, ибо в XIX в., в эпоху свободной конкуренции, преобладало мнение, что правительство не должно вмешиваться в экономику.
В этой тяжелейшей ситуации власти некоторых стран сумели найти выход, прибегнув к новой социальной политике, в определенной мере опиравшейся на теории видного английского экономиста Джорджа Кейнса. В книге «Теория занятости, процента и денег» Кейнс дал свое объяснение причины возникновения кризисов и изложил методику борьбы с ними. Кризис перепроизводства, по Кейнсу, вызван диспропорцией между новейшими технологиями, позволяющими осуществить массовое производство продукции, и покупательной способностью масс, доходы которых весьма невелики. Преодолеть или смягчить это противоречие способно только государство: оно должно снижать уровень безработицы, давать пособия терпящим банкротство предприятиям, регулировать цены. Кейнс не отказывался от идеи рыночной экономики, но он полагал, что нельзя делать ставку только на стихийную работу ее механизмов — их необходимо дополнять и корректировать методами государственного регулирования. Теория Кейнса сыграла и продолжает играть огромную роль в современном капиталистическом мире. Именно с ее помощью капитализм, потрясенный Великой депрессией, получил новый импульс к развитию.
Но тогда, в 30-е гг., далеко не все страны, охваченные кризисом, воспользовались советами Кейнса. Попытки изменить капиталистическую систему «сверху», с помощью либеральных реформ, были сделаны лишь в нескольких странах, прежде всего в США, государствах Скандинавии, Франции и Испании. При этом далеко не везде удалось достигнуть достаточно ощутимых результатов. В лидирующем положении оказались США и Скандинавия (особенно Швеция).

«Новый курс» Ф. Рузвельта
Франклин Рузвельт, бывший президентом США в 1933—1945гг., стал инициатором целого комплекса реформ, призванных не только устранить последствия кризиса, но и оздоровить американское общество в целом. В рамках «нового курса» Рузвельта была организована помощь нуждающимся, миллионы безработных получили возможность принять участие в общественных работах, субсидировавшихся государством. Предпринимателям разрешалось объединяться по отраслям и договариваться об условиях конкуренции, если при этом соблюдались стандарты занятости, а рабочим предоставлялось право на коллективную защиту своих интересов. Был установлен контроль за выпуском ценных бумаг, принят закон о социальном обеспечении, предусматривавший страхование безработных, введение пенсий, государственную помощь вдовам, сиротам и инвалидам. Закон о трудовых отношениях окончательно закреплял право рабочих на забастовки и организацию профсоюзов, кроме того, закон устанавливал систему государственного регулирования трудовых отношений. Правительство получало право устанавливать минимальную почасовую ставку заработной платы и максимальную продолжительность рабочей недели. С целью более справедливого распределения национального дохода были повышены налоги на наследства, сверхприбыль и т. д.
В целом благодаря «новому курсу» индивидуализм, присущий американскому капитализму, был скорректирован, а население страны получило право на социальную поддержку государства.

Шведская модель
Курс реформ был успешно осуществлен и в Скандинавии, прежде всего в Швеции. Особенность так называемой шведской модели состоит в том, что в ее реализации важнейшую роль сыграла социал-демократическая партия, почти бессменно правившая страной в 1932—1982 гг. Кроме того, в отличие от США в Швеции к 30-м гг. уже была создана определенная база для либеральных реформ. Социал-демократы, имевшие внушительное представительство в риксдаге (парламенте Швеции), добились к этому времени всеобщего избирательного права, страхования от несчастных случаев на производстве, выплаты пенсий, признания профсоюзов и т. д.
Этот же курс продолжали и реформы, принятые после прихода к власти социал-демократов. Буквально за несколько лет было введено государственное страхование по безработице, пенсионное обеспечение, двенадцатидневный оплачиваемый отпуск, отпуск по беременности, право на получение пособий на детей и т. д. Важной мерой гармонизации социальных отношений стало соглашение между центральным объединением профсоюзов Швеции и объединением предпринимателей, согласно которому условия коллективных договоров (в первую очередь тех, что касались заработной платы) должны были составляться только при участии обеих сторон.
В результате в Швеции контроль государства над экономикой заметно усилился (хотя и не в такой степени, как в США). Это особенно касалось сельского хозяйства: правительство давало крестьянам субсидии, ограничивало ввоз зерна из-за рубежа.

Реформы рузвельтовского «нового курса» и реформы социал-демократов в Швеции в конечном счете сыграли значительную роль не только в преодолении экономического кризиса. Они имели гораздо более важное и долговременное значение, ибо благодаря им начали разрабатываться механизмы создания государства всеобщего благосостояния, то есть демократического государства, выражающего интересы не какого-либо одного класса, а общества в целом и смягчающего чрезмерное социальное неравенство.
Менее удачными оказались попытки оздоровления общества во Франции и в Испании, где в середине 30-х гг. к власти пришли так называемые Народные фронты — коалиционные правительства, в которых были представлены самые различные партии, включая социалистов и коммунистов. Целью Народных фронтов являлась не только борьба с последствиями кризиса, но и решительное противостояние угрозе фашизма. Народные фронты осуществляли реформы по социальной защите населения, близкие «новому курсу» Рузвельта и шведской модели. Но все эти преобразования проводились непоследовательно, а затем были прерваны. Во Франции Народный фронт, не сумев справиться с инфляцией и внутренними противоречиями, прекратил существование уже в 1938г. А в Испании вспыхнула гражданская война, которая в 1939 г. завершилась победой профашистских сил и установлением диктатуры генерала Ф. Франко.

К государству всеобщего благоденствия?
В целом либеральный реформизм потенциально представлял собой мощный противовес фашизму, од-

•   Инфляция — от французского «вздутие» — означает чрезмерное увеличение находящейся в обращении мае сы бумажных денег по сравнению с объемом товаров и связанное с этим обесценение денег.
•   Либеральный реформизм означает приверженность к парламентскому строю, свободе предпринимательст ва, гражданским и политическим правам и свободе личности.
457
нако в 30-е гг. его возможности еще не были реализованы в полной мере. Капиталистическая система не сумела собственными силами справиться с ею же порожденным злом. Но после окончания второй мировой войны и разгрома фашизма либеральный реформизм обрел новую силу. Установка на создание государства всеобщего благосостояния стала стержневой для всех капиталистических стран. И такой курс позволил добиться определенных успехов.
Немалую роль сыграло и то, что уже с 1944 г. стали приниматься меры для предотвращения экономического хаоса, казалось бы, неизбежного по завершении столь разрушительной войны. Введение Бретонвуд-ской системы кредитного финансирования, устанавливавшей фиксированное золотое содержание доллара, на который ориентировались курсы других валют; создание Международного валютного фонда (МВФ) и Международного банка реконструкции и развития (МБРР) (оба они предоставляли обширные кредиты); финансовая помощь США пострадавшим от войны странам в рамках «плана Маршалла» — все это позволило государствам Западной и Центральной Европы довольно быстро восстановить хозяйство.
В 50-е гг. в Западной Европе стали крепнуть тенденции к отчасти наметившейся еще ранее экономической интеграции. Благодаря этому новому процессу укреплялись международные экономические связи, создавался емкий рынок для торговли. Возникли Европейское объединение угля и стали, Европейское экономическое сообщество, Европейская ассоциация свободной торговли и пр. Эти процессы во многом стимулировались соперничеством с СССР, особенно обострившимся в годы «холодной войны», и в конечном счете явились своего рода ответом на насущные требования, предъявляемые индустриальной цивилизацией.
К началу 50-х гг. Европа в основном вернулась к довоенному уровню производства. В дальнейшем темпы роста экономики были довольно быстрыми, в ФРГ они в 50—60-е гг. составили примерно 8%, в Италии — 6%, неплохими были показатели у Франции, Голландии, Бельгии и других стран. Одновременно утверждались новые принципы государственного регулирования экономики и стабилизации социальных отношений.
В результате в 50—60-е гг. в ведущих капиталистических государствах сформировался новый тип общества. Вот его характерные признаки: довольно высокий уровень жизни и соответственно массового потребления, социальная защищенность, соблюдение основных демократических принципов. Одним из критериев роста материального благополучия стало в те годы наличие личного автомобиля: если в 1945 г. в Европе было всего 5 млн владельцев машин, то к началу 80-х гг. — уже 100 млн. Но значительное улучшение материального положения трудящихся в целом, разумеется, еще не означало полной ликвидации проблемы социальных контрастов. И все же уровень жизни современных рабочих на Западе и в США, которые нередко являются акционерами своего предприятия, разительно отличается от уровня жизни практически нищих, полуголодных пролетариев второй половины XVIII—XIX в.
Уже в первые послевоенные годы многие тоталитарные фашистские режимы в Европе уступили место демократическим. Позднее всего переход к демократии осуществился в Испании и в Португалии — лишь к середине 70-х гг. Социалисты и социал-демократы заняли прочное положение в парламентах, нередко эти партии становились и правящими. Значительную роль в общественной жизни играли профсоюзы. В конституциях, помимо традиционных демократических прав, законодательно закреплялись права на труд, на забастовки, социальное обеспечение, образование и отдых.
Интеграция постепенно стала приобретать не только экономический, но и политический характер. Вслед за межправительственным Советом Европы, созданным еще в 1949 г., появился Европейский парламент (1957), полномочия которого к концу столетия заметно возросли. Большое значение в жизни Европы приобрело международное право, в том числе акты о правах человека, обязательные для исполнения всеми странами, подписавшими Всеобщую декларацию прав человека (1948).
И все же, удалось ли создать государство всеобщего благоденствия в рамках капиталистического общества? На этом пути, безусловно, были достигнуты весьма значительные результаты, однако сам идеал так и не был реализован. Это было связано с целым комплексом причин.
Во-первых, в начале 70-х гг. темпы экономического подъема заметно пошли на убыль, а в 1974 г. разразился новый мировой кризис, вызвавший резкое падение уровня производства (до 14—15%) и массовую безработицу. Причем в отличие от прежних кризисов перепроизводства на этот раз цены не снижались, а росли. Застой в производстве сопровождался инфляцией (это явление породило специфический термин — стагфляция). Кроме того, экономический кризис совпал с энергетическим и цены на нефть возросли почти в 10 раз. Стала разрушаться и прежняя валютно-финансовая система, основанная на гегемонии доллара. В 1973 г. ведущие капиталистические страны подписали соглашение о введении «плавающих» курсов валют и отмене официальной цены на золото. А 1980—1982 гг. ознаменовались еще одним кризисом, окончательно подорвавшим надежды на стабильное экономическое процветание.
Изменившаяся ситуация потребовала от правительств и предпринимателей поиска новых решений. Подорожание сырья заставило обратиться к созданию энергосберегающих технологий, глобализация мировой экономики побудила ввести регулирование хозяйственных проблем не только на национальном, но и на международном уровне. Пока еще трудно сказать, насколько эффективными и долгосрочными окажутся меры подобного рода. Кроме того, безусловное лидерство Запада среди капиталистических стран заметно пошатнулось. Помимо Японии, в последние десятилетия успешно соперничающей с США, ФРГ, Англией и другими недавними лидерами (большинство которых Япония уже оставила позади), в полосу расцвета вступили и другие страны азиатского Востока: Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Малайзия. Западному полюсу ведущих капиталистических стран (включая США) ныне противостоит восточный, стремительно набирающий силу. И хотя, казалось бы, непримиримых противоречий между ними нет, экономическое соперничество порой принимает весьма острые формы.
Серьезные сбои стала давать и демократическая система, в частности понизилась эффективность программ социальной защиты. Так, для США затяжная конфронтация с СССР, войны в Корее и затем во Вьетнаме создавали значительные трудности при осуществлении социальных программ. А это наряду с агрессивной внешней политикой вызывало у части американцев недовольство правительством и разочарование в самой системе демократии. Президентские администрации (в частности, при Р. Никсоне и Р. Рейгане) порой прибегали к наступлению на профсоюзы, заставляя их смириться с падением реальной заработной платы. Но ни жесткие, ни перемежающиеся с ними либеральные меры пока не позволяют американской демократической системе справиться с целым рядом проблем: коррупцией, наркобизнесом, ростом преступности и т. д.
Во многом сходные проблемы стоят и перед европейскими капиталистическими странами. К концу века поколебался авторитет даже «шведской модели», которая долгое время служила своего рода эталоном. Современная Швеция уже не может позволить себе тратить 50—60% бюджета на нужды социального обеспечения. В 1990 г. был принят закон о замораживании заработной платы и запрете стачек на два года.
Большинство населения страны расценило это как покушение на права человека.
Наступающее столетие покажет, сумеет ли капитализм переродиться в какое-то новое, более высокое качество или же возникнет принципиально иная система, которая, возможно, включит в себя и определенный позитив, накопленный в рамках социалистического опыта.
Вопросы и задания
1. Что, по-вашему, было сходного в «новом курсе» Ф. Рузвельта и «шведской модели»? В чем состояло их различие? Чем была вызвана необходимость реформ?
2. Попробуйте на основе прочитанного материала назвать основные «плюсы» и «минусы» капиталистической системы, проявившиеся после второй мировой войны
3. Почему не удалось создать государство всеобщего благоденствия? Какие препятствия вставали на этом пути перед Западом?

§4
РОССИЯ: НА ПУТИ К ПОСТРОЕНИЮ СОЦИАЛИЗМА

Октябрьская революция 1917 г. в России положила начало грандиозному социальному эксперименту, какого еще не знала история человечества. Руководство Советской России во главе с В. И. Лениным провозгласило своей целью достижение идеала социальной справедливости и создание совершенного общества, лишенного эксплуатации и основанного на всеобщем равноправии. Подобные идеи, обобщенно именуемые социалистическими, в разных формах существовали на протяжении почти двух тысячелетий. Но в СССР впервые в мире была сделана попытка осуществить социалистическую идею на практике в масштабах целой страны.

Формирование тоталитарного социализма
Еще до революции в среде российской социал-демократии вызревали теории создания и функционирования социалистической экономики. Предполагалось, что это будет экономика нерыночного типа, в которой при отмене частной собственности на средства производства и их полном обобществлении хозяйственные связи будут основываться не на товарно-денежных отношениях, а на централизованном административном распределении товаров. В соответствии с этим уже в первые послереволюционные месяцы было объявлено о национализации всей крупной промышленности, а также земли. Приняв решение о введении продовольственной диктатуры, новые власти начали отправлять в деревню чрезвычайные продовольственные отряды для изъятия у зажиточных крестьян излишков хлеба.
Однако умозрительная теория централизованного производства и распределения столкнулась с суровой реальностью: в стране свирепствовал голод, изнуренная первой мировой, а затем Гражданской войнами экономика находилась в состоянии разрухи. Промышленная продукция в 1920г. составляла всего 22% от уровня 1913г., а продукция сельского хозяйства — 67%. В этих условиях и крестьяне, и рабочие стали выражать растущее недовольство политикой новых властей.
Это стало причиной замены уже в 1921 г. политики «военного коммунизма» на новую экономическую политику (нэп), которая имела смешанный, рыноч-но-административный характер. Ленин рассматривал нэп как своего рода обходный путь к социализму: предполагалось, что на протяжении довольно долгого времени социалистический уклад будет сочетаться с другими (капиталистическим, мелкотоварным, патриархальным), при этом постепенно вытесняя их и неизменно сохраняя ключевые, ведущие позиции. Результаты нэпа были достаточно впечатляющими: уже к 1925г. валовой сбор зерна превысил уровень 1913г. на 21%; промышленность достигла довоенных показателей несколько позже, к 1926—1927 гг.
Однако как раз в эти годы советское руководство во главе с И. В. Сталиным отказалось от политики нэпа и повернуло к линии на всеобщее обобществление. В 1925г. был провозглашен курс на индустриализацию, а в конце 20-х гг началась массовая коллективизация сельского хозяйства. К этому времени в стране в основном уже сложилась «классическая» тоталитарная система, укрепившаяся в последующие годы.
В результате индустриализации и коллективи зации, а также жестких норм регулирования общественной жизни в СССР оформилось общество особо го типа. Произошло практически полное огосударствление средств производства, хотя формально в стране существовало два вида социалистической собственности — государственная и колхозно-кооперативная. В управлении экономикой воцарился жесткий централизм, было введено административно-командное распределение ресурсов и готовой продукции. Цены определялись не на основе рыночного спроса и предложения, а по указанию «сверху». Товарно-денежные отношения сохранялись, но также жестко регулировались, носили «свернутый» характер.
Социально-классовая структура общества состояла теперь из трех основных групп: рабочего класса, значительно увеличившегося за счет выходцев из деревни; колхозного крестьянства и кооперированных кустарей; социальной «прослойки» служащих и интеллигенции. В 1940 г. эти три группы насчитывали соответственно 34, 47 и 16,5% всего населения. Сохранялся также небольшой слой крестьян-единоличников и некооперированных кустарей (2,5% населения).
Руководство страны широко использовало различные методы внеэкономического принуждения. Помимо введения паспортного режима, крайне жестких мер по борьбе с расхищениями социалистической собственности и нарушениями трудовой дисциплины, повсеместно использовался и принудительный труд заключенных. Историки до сих пор не пришли к единому мнению относительно общего числа людей, пострадавших от репрессий, называются самые разные цифры. Однако достоверно известно, что труженики ГУЛАГа (Главное управление трудовых лагерей и трудовых поселений) давали до половины добываемых в СССР золота и хромо-никелевой руды, примерно треть платины и древесины. Силами заключенных строились целые города (Магадан, Норильск, Ангарск и др.), каналы (Москва — Волга, Беломорско-Балтий-ский и др.), железные дороги.
В ходе репрессий, набравших особую силу с середины 30-х гг., крайне возросла роль и власть органов внутренних дел и государственной безопасности, которые осуществляли непосредственный контроль за всеми сферами жизни общества. Не только коммунистическая партия, но и многочисленные общественные организации (Советы, профсоюзы, комсомол, пионерские дружины, творческие союзы и т. д.) были предельно идеологизированы и подчинены диктату партийно-бюрократического аппарата.
Возникшее в СССР общество тоталитарного социализма имело мало общего с моделью, разработанной в свое время основоположниками марксизма. Тем не менее именно такой «жесткий» вариант развития позволил стране в беспрецедентно короткие сроки осуществить модернизацию в экономике и превратиться в мощную индустриальную державу. К началу второй мировой войны СССР, опередив все европейские страны, вышел на второе место в мире (после США) по объемам промышленного производства. К этому времени в распоряжении руководства страны были идеально отработанные механизмы, дававшие возможность мобилизовать все силы общества для решения той или иной важной задачи. Это в значительной мере обеспечило наряду с другими факторами победу СССР в Великой Отечественной войне.
Вместе с тем форсированные методы управления экономикой (независимо от того, что они во многом диктовались объективными причинами) вели и к серьезным потерям. Возникла, например, опасная диспропорция между уровнями развития промышленности и сельского хозяйства, которое быстро превратилось в отсталую отрасль экономики и перестало обеспечивать потребности страны в продовольствии. Понеся серьезный урон в годы принудительной коллективизации, деревня в дальнейшем постоянно подвергалась насильственной перекачке огромных ресурсов и средств в «приоритетные» сферы экономики, по сути дела, став их придатком. Уровень жизни населения, особенно крестьянства, был весьма низким. Капиталовложения в легкую промышленность, производящую предметы массового потребления, были на несколько порядков ниже, чем в тяжелой промышленности.
В СССР был проведен широкий круг важных и принципиально новых социальных преобразований. Однако в условиях тоталитарного режима возможности, заложенные в этих преобразованиях, были реализованы далеко не полностью. И все же сделано было немало. Вскоре после Октябрьской революции были упразднены сословия, женщины получили равные права с мужчинами, введены бесплатное медицинское обслуживание и образование, восьмичасовой рабочий день, система охраны труда женщин и подростков. Даже в самые трудные годы большие средства вкладывались в сферу науки и духовного развития общества. Значительные усилия были направлены на ликвидацию безграмотности: если в 1913 г. лишь 27% жителей России умели читать и писать, то к концу 30-х гг. этот показатель вырос до 80%. Система бесплатного образования и преимущества, предоставленные рабочим и крестьянам при поступлении в вузы, впервые в истории России открыли возможность реализовать свои творческие способности огромной массе людей.
В результате произошла существенная переориентация в системе ценностей: стали значительно выше, чем прежде, оцениваться созидательный труд масс, их роль в истории. Вполне естественно, что в этих новых условиях подавляющее большинство членов общества искренне ощущали свое единство с государственной властью и активно участвовали в социалистическом строительстве. Однако, как уже говорилось в разделе о тоталитаризме, социальными благами пользовалось в СССР далеко не все население (крестьяне, например, и в этом отношении оказались в наиболее ущемленном положении); творческая инициатива личности искусственно приспосабливалась к задачам, определяемым государством; в условиях репрессий и искусственно раздуваемой борьбы с так называемыми «классовыми врагами» индивид не был социально защищен в главном — в личной свободе, неприкосновенности имущества, а подчас и жизни. Сфера культуры была жестко идеологизирована, «классовый подход» применялся даже к науке, в результате чего было, например, приостановлено развитие таких ее принципиально важных направлений, как генетика и кибернетика.
В стране была создана внешне демократическая система управления (Советы народных депутатов), позволявшая осуществлять широкое народное представительство в высших органах власти, выборы стали всеобщими, равными и прямыми, голосование — тайным. Однако деятельность Советов контролировалась центральной властью, а сами выборы в условиях однопартийной системы и подбора кандидатов «сверху», по сути дела, носили безальтернативный недемократический характер.
Помимо названных и множества других диспропорций, тоталитарный режим создавал в развитии страны принципиально важное противоречие между идеалом построения социализма, самого гуманного и справедливого общественного строя, и реальностью. Долгое время история как бы бросала СССР от одной экстремальной ситуации к другой (причем далеко не все из них возникали по объективным причинам), и это отчасти смягчало внутренние противоречия в обществе. Не только власти, но и массовое сознание «списывали» многие сложности развития на счет вековой отсталости России, необходимости борьбы с внешними и внутренними врагами и т. д. Однако такое положение не могло длиться вечно.
В результате победы СССР во второй мировой войне его позиции на международной арене значительно укрепились. Целый ряд стран Восточной Европы и Азии приступили к строительству социализма, в целом следуя советской модели, но не всегда автоматически копируя ее. Возникновение мощного социалистического лагеря во главе с СССР кардинально изменило геополитическую ситуацию в мире и послужило поводом наряду с другими причинами для начала затяжной «холодной войны». В ходе этой «войны», длившейся до конца 80-х гг., социалистическая и капиталистическая системы активно соперничали в самых различных сферах — от вооружений и экономики до идеологии и культуры. В этой обстановке вплоть до смерти И. В. Сталина (март 1953 г.) наблюдалось явное ужесточение тоталитарного режима в СССР и в его странах-союзницах.
Но, как и в 30-е гг., отрицательные стороны этой жесткой централизации (усиление давления на крестьянство, гонения на интеллигенцию и пр.) были сбалансированы положительными: в кратчайшие сроки восстановлено разрушенное войной хозяйство, уже в 1947г. отменена карточная система, появилась тенденция к повышению уровня жизни населения (прежде всего горожан). И все-таки в целом сталинский вариант тоталитаризма уже исчерпал свои внутренние возможности, и не случайно он завершился с физической кончиной вождя. Соратники Сталина осознавали необходимость серьезной коррекции прежнего жесткого курса.

Обновление тоталитаризма?
И уже в августе 1953 г. возглавивший правительство Г. М. Маленков поставил вопрос о повороте экономики лицом к человеку, о повышении благосостояния народа путем ускоренного развития сельского хозяйства и легкой промышленности. После 1953 г. были приняты меры по улучшению материального положения крестьянства, проведены преобразования и в других областях жизни. Многое было сделано для расширения хозяйственной самостоятельности предприятий и колхозов. На XX съезде КПСС (февраль 1956 г.) были официально осуждены репрессии и культ личности Сталина.
Но можно ли сказать, что тогда, в середине 50-х гг., тоталитарный режим в СССР прекратил существование? Нет, исчезла лишь «жесткая» разновидность режима, который пытался реформироваться изнутри. Реформы 50-х гг., в целом направленные в сторону демократизации, в определенной мере оздоровили режим и позволили продлить его существование. Новое руководство СССР во главе с Н. С. Хрущевым всерьез верило в возможность победы в экономическом соревновании с США, и темпы прироста продукции вплоть до середины 60-х гг. давали основания для подобных надежд.
Однако тоталитарная суть режима не изменилась ни при Хрущеве, ни после того, как в 1964 г. к руководству партией и страной пришел Л. И. Брежнев. Это проявлялось и в непродуманных волевых решениях, и в чрезмерном разрастании бюрократического аппарата, и в грубых силовых акциях во внешней политике (вмешательство во внутренние дела Чехословакии, война в Афганистане и пр.). А нерациональное и нередко некомпетентное использование богатейших природных ресурсов страны и ее экономического потенциала в целом в 70—80-е гг. привело к падению и фактической остановке темпов роста производства, а затем и к «откату».
Признаки серьезного экономического кризиса вынудили советское руководство во главе с М. С. Горбачевым во второй половине 80-х гг. предпринять меры к оздоровлению экономики и жизни общества в целом.
Но если в общественной сфере правящая партия по-' шла на значительные уступки (переход к альтернативной системе выборов, сведение к минимуму политической цензуры и пр.), то попытки внедрения в плановую экономику рыночных элементов носили робкий и непоследовательный характер.
Тем не менее в результате этих шагов «сверху» был разбужен потенциал общества. Искусственное сдерживание в течение ряда десятилетий самых разных инициатив породило своего рода эффект «пружины». Собственнические инстинкты (в принципе вполне естественные), освободившись от ряда административных запретов, стали перехлестывать через край: неуправляемая тяга к обогащению вела к широкомасштабной коррупции и росту преступности. В национальных республиках СССР возникли центробежные тенденции, нередко порождавшие тяжелые конфликтные ситуации. Между тем ожидаемого подъема в экономике так и не произошло.
В этой обстановке в декабре 1991 г. по инициативе руководства России, Украины, Белоруссии и других союзных республик было принято решение о прекращении существования СССР. На его территории возникло 15 (по числу бывших республик) самостоятельных государств. Все они переживают сейчас болезненный и слржныи период перехода от социалистической экономики к рыночной, происходит своего рода «врастание» посттоталитарных обществ в современную индустриальную цивилизацию.
Этот процесс осложняется тем, что по времени он совпал с кризисом самой индустриальной цивилизации. Она, как будет сказано в конце главы, в определенном смысле также исчерпала свои возможности и сейчас стоит на пороге серьезных и пока еще не вполне ясных преобразований. Таким образом, население России и других постсоветских государств, как и большая часть человечества, нелегким методом проб и ошибок ищет наиболее благоприятные пути развития экономики и общества в целом.
К концу 80-х гг. социалистический эксперимент был прекращен почти повсеместно. Большинство вчерашних социалистических стран предпочли традиционный путь капиталистического развития. Чрезвычайно интересен опыт Китая (и в меньшей степени Вьетнама), где коммунистическая партия, сохранив за собой власть и ключевые механизмы регулирования экономики, сумела осуществить переход на рыночное ведение хозяйства. Это привело к стремительному росту темпов развития производства, значительно выросли его объемы и качество продукции, а вслед за этим начался и рост уровня жизни'населения страны, численность которого уже давно превысила 1 миллиард. При этом властям удалось сохранить основные завоевания социализма в социальной сфере. Видимо, в XXI в. поиски новых экономических и общественно-политических структур в определенной мере будут учитывать и китайский опыт, и тот непростой путь, по которому сейчас идут Россия и другие постсоветские страны. Во всяком случае, очевидно, что социалистический эксперимент, не удавшийся в полном объеме, все же не оказался бесполезным для развития современной цивилизации.

Вопросы и задания
1. Что помешало построить в СССР «классический» социализм? Почему его формы на практике оказались тоталитарными?
2. В чем состояли реальные достижения социализма в СССР и других социалистических странах? Могли ли эти достижения, по-вашему, быть применены и в рамках капиталистической системы или нет? Аргументируйте свой ответ.
3. С чем, по-вашему, связано то, что именно на рубеже 80— 90-х гг. Россия (СССР) и страны Восточной Европы отказались от социалистического эксперимента? Какие причины при этом преобладали — объективные или субъективные?
4. Какую роль сыграла социалистическая система в истории XX в.?

§5
ПУТИ РАЗВИТИЯ СТРАН «ТРЕТЬЕГО МИРА»

Термин «третий мир» возник в период активного противостояния двух систем, капиталистической и социалистической. Поскольку многие государства остались в стороне от непосредственного участия в этой борьбе (но косвенно они в той или иной степени были в нее вовлечены), их стали условно именовать «третьим миром». Существовал и другой термин — «развивающиеся страны». К государствам «третьего мира» обычно относят бывшие колониальные и зависимые страны Азии, Африки и Латинской Америки, в том числе и те из них, которые (как, например, латиноамериканские государства), довольно давно завоевав формальную независимость, так и не смогли добиться финансовой и экономической самостоятельности.
Таким образом, существование «третьего мира» тесно связано с развернувшимся в XX в. крушением колониальной системы. Уже в первые его десятилетия волна национально-освободительных движений и революций прокатилась по ряду стран Востока. Правда, после полного распада к концу первой мировой войны Османской империи ее национальные «окраины» (Египет, Сирия, Ливан, Иордания и др.) не получили независимости и фактически стали колониями Франции и Англии под видом так называемых мандатных территорий. Но и там вскоре началась борьба за полное освобождение. А в Турции, центре бывшей империи, в результате революции 1918—1923 гг. развернулась активная модернизация во всех сферах жизни.
Следует отметить, что на том этапе Советская Россия (СССР) оказывала не только моральную, но также дипломатическую и финансовую поддержку Турции, Персии (Ирану), Афганистану, Китаю и другим странам Востока, боровшимся за укрепление своей самостоятельности. Конечно, руководство СССР преследовало при этом свои цели, но для многих жителей стран Востока развернувшееся в СССР социалистическое строительство было мощным стимулом для демократических преобразований и в своих государствах.
Весьма своеобразную форму «ненасильственного сопротивления» приняло национальное движение в колониальной Индии. Во главе его встал выдающийся политический деятель Мохандас (Махатма) Ганди, руководствовавшийся духом буддизма и отчасти идеями Л. Н. Толстого о непротивлении злу насилием. Ганди и его ближайшие соратники периодически организовывали всеиндийские акции гражданского непо виновения: отказ от сотрудничества с британскими колониальными властями, различные массовые бойкоты и т. д.
Тем не менее почти до середины XX в. колониальная система в целом оставалась незыблемой. Но после второй мировой войны начался новый подъем национально-освободительных движений, принявший необратимый характер. Ослабленные изнурительной войной державы Запада с трудом противостояли этому натиску. Кроме того, в ряде стран (Индокитай, Филиппины, Малайя, Бирма, Индонезия), оккупированных в годы войны милитаристской Японией, развернулась мощная антияпонская борьба, которая в дальнейшем приняла антиколониальный в целом характер и привела к завоеванию независимости.
Но дело было не только в ослаблении колониальных держав в итоге войны. Власти бывших метрополий порой предпочитали добровольно «даровать» независимость своим владениям, не без оснований рассчитывая в дальнейшем извлекать из них такие же (или даже большие) барыши путем финансово-экономического воздействия. Так, Англия, предоставив независимость Индии (1947), добилась разделения страны по религиозному признаку. В результате возникли индуистская Индия и мусульманский Пакистан, между которыми не раз вспыхивали конфликты и даже войны, ведущие к их взаимному ослаблению. Это, естественно, пагубно влияло на развитие обеих стран и долгое время позволяло Англии и другим капиталистическим державам сохранять свои экономические позиции в регионе.
Попытки других колониальных держав силовым (военным) путем спасти свои империи от крушения ни к чему не привели. Голландия после нескольких лет кровопролитной войны вынуждена была предоставить независимость Индонезии (1949). Потерпела крах и Франция в двух тяжелейших войнах в Индокитае (1946—1954) и в Алжире (1954—1962). А к середине 70-х гг. рухнула и старейшая колониальная империя, португальская, хотя до этого метрополия всеми силами старалась сохранить свои владения в Африке (Анголу и Мозамбик). С завоеванием независимости Намибией (1990) закончилась история колониализма.
В результате деколонизации, принявшей наиболее бурные темпы в 60-е гг., на планете возникло несколько десятков новых государств «третьего мира», во многом разных по своим цивилизационным особенностям и уровню развития. Но проблемы, стоявшие перед ними, имели немало общего. Долгие годы колониальной (или иной) зависимости расшатали либо даже подорвали традиционные структуры этих стран. Их изолированное от внешнего мира существование стало практически невозможным. И следовательно, втягивание стран «третьего мира» в современные интеграционные процессы сделалось в определенном смысле неизбежным.
Взаимодействие бывших колониальных и зависимых стран с высокоиндустриальными державами является, по сути дела, их столкновением с «вызовом» индустриальной цивилизации (причем на стадии ее перехода в новую, постиндустриальную фазу). Развивающимся странам, конечно, непросто дать достойный «ответ» на такой «вызов»: им приходится создавать новую экономическую структуру, искать оптимальные формы государственности, включаться в весьма непростые международные политические (и прочие) отношения, учиться взаимодействовать с «чужими» культурными традициями, не утрачивая при этом своей национальной самобытности.
Страны «третьего мира» можно с известной степенью условности разделить на несколько групп (блоков), основываясь на их цивилизационной специфике. Что же это за группы?

Тропическая Африка
На этой довольно компактной территории Африки возникло более 40 государств, границы которых в основном совпадают с границами бывших колоний. В не столь давнем прошлом эта часть континента была населена множеством первобытных и полупервобытных племен, среди которых кое-где встречались очаги ранней, незрелой государственности. В Африке и сегодня насчитывается до 500 различных этнических групп (от многомиллионных до совсем малочисленных), с собственным языком и самоидентификацией, т. е. со своего рода делением мира на «своих» и «чужих».
В этой многоликости и кроется источник почти непрерывных внутренних конфликтов, которые сотрясают молодые африканские государства, где бок о бок сосуществуют этнически неродственные племена, враждующие между собой. Власти этих стран находятся в крайне сложном положении: ведь они вынуждены постоянно поддерживать хрупкий баланс сил. Самым распространенным типом государственного устройства стала парламентская республика во главе с президентом, с обязательным представительством в парламенте всех этнических групп. Без этого невозможна политическая стабильность, механизмы поддержания которой, впрочем, все еще не отработаны. Поэтому военные перевороты и гражданские войны пока остаются в этом регионе обычным явлением, а внешне демократические формы правления далеко не всегда наполнены реальным содержанием и способны спасти от военной диктатуры.
Еще большие трудности связаны с экономическим развитием, которое пока непосредственно зависит от природных ресурсов, распределяющихся в разных странах континента весьма неодинаково. Так, в Южно-Африканской Республике (ЮАР), наиболее развитой африканской державе (ее правильнее относить не к «третьему миру», а к развитым капиталистическим странам), достигнут довольно высокий уровень жизни не только белого, но и африканского населения (в сравнении с другими странами региона). Крупные залежи нефти открывают хорошие перспективы развития перед Нигерией, Конго, Габоном, неплохие природные ресурсы есть и у ряда других стран. Большую роль играет и вывоз такой продукции, как кофе, чай, какао-бобы, каучук и пр. Темпы экономического роста стран Тропической Африки, еще в 80-е гг. державшиеся в среднем на уровне 3—4% в год, имеют тенденцию к росту.
Но в этом регионе есть и страны, обделенные природными ресурсами, что наряду с другими причинами отрицательно сказывается на их развитии. Ряд таких стран в свое время (не без влияния СССР) отдали дань так называемой социалистической ориентации. Однако полное огосударствление экономики, принудительная кооперация крестьянства, искусственные попытки создания «пролетариата» без должной экономической базы, как правило, не приносили положительных результатов. Порой, правда, удавалось создать «смешанные» модели, где в капиталистическую по сути экономику вкрапливались элементы социализма. Но в целом подавляющее большинство государств региона сегодня отдают предпочтение рыночной модели, и это уже начинает приносить первые плоды.
Тем не менее общая неразвитость экономики стран Тропической Африки, низкая производительность труда и культура (в целом) вызывают озабоченность мирового сообщества. Ведь в Африке наблюдается огромный прирост населения, и к 2010 г. численность африканцев может возрасти до 1 миллиарда. Но пока лишь немногие страны континента способны прокормить себя сами. Это, в свою очередь, увеличивает задолженность африканцев Западу (и, следовательно, зависимость от него), но в конечном счете Африке предстоит решать проблемы развития прежде всего за счет мобилизации собственных внутренних сил.

Арабские страны
Многомиллионный и пестрый арабский мир включает в себя ряд стран Африки (Египет, Судан, Алжир, Тунис, Ливия, Марокко, Мавритания) и Азии (Ирак, Иордания, Сирия, Ливан, Йемен, Саудовская Аравия и др.). Все они в значительной мере сплочены на основе этнической общности и мощных цивилизационных традиций, ведущую роль в которых играет ислам. Однако уровень социально-экономического развития арабских стран трудно назвать однородным.
В преимущественном положении находятся страны, обладающие огромными запасами нефти (в особенности небольшие аравийские государства). Уровень жизни там довольно высок и стабилен, а некогда нищие и отсталые аравийские монархии благодаря потоку нефтедолларов превратились в процветающие страны с высочайшим уровнем доходов на душу населения. И если поначалу они лишь эксплуатировали щедрые дары природы, то уже сегодня психология «рантье» уступает место здравой и рациональной стратегии. Яркий пример тому — Кувейт, где миллиарды нефтедолларов вкладываются в программы социально-экономических преобразований, в покупку новейшей техники и т. д. На этот же путь вступили Саудовская Аравия и некоторые другие страны.
На противоположном полюсе находятся, например, Судан и Мавритания, по уровню развития практически не превосходящие бедные африканские страны. Несколько смягчает эти контрасты система взаимопомощи: изрядное количество нефтедолларов из аравийских государств перекачивается в наиболее бедные арабские страны для их поддержки.
Разумеется, успехи арабских стран зависят не только от наличия природных запасов нефти, но и от избранной ими модели развития. Арабы, как и некоторые государства Африки, уже миновали стадию «социалистической ориентации», и сегодня речь о выборе между социализмом и капитализмом уже не идет. Гораздо актуальнее и острее воспринимается ныне в арабском мире вопрос о сохранении традиций ислама и сочетании этого с отношением к западным ценностям, к влиянию западной культуры.
Исламский фундаментализм (т. е. крайне консервативное течение в той или иной религии), заметно оживившийся в последней четверти XX в. и охвативший наряду с другими регионами практически весь арабский мир, призывает вернуться к чистоте учения пророка Мухаммеда, восстановить утраченные нормы жизни, которые предписываются Кораном. За этим стоит и нечто большее: с одной стороны, стремление укрепить свою цивилизационную самобытность, а с другой — противопоставить незыблемость традиции натиску современного мира, меняющегося на глазах. В некоторых странах (например, в Египте), несмотря на участившиеся в 90-е гг. всплески фундаментализма, избран еврокапиталистический путь, который ведет к неизбежному изменению традиционных устоев. В других государствах (в частности, в аравийских монархиях) глубокая приверженность исламу сочетается с усвоением лишь внешних стандартов западной жизни, причем далеко не всем населением. Наконец, есть и третий вариант: полное отторжение всего, что несет с собой влияние Запада. Так, например, обстоит дело в Ираке. Там воинствующий фундаментализм в сочетании с агрессивной внешней политикой (вызвавшей, кстати, отпор даже у ряда арабских стран) нанес в 80—90-е гг. тяжелый удар по экономике государства и серьезно затормозил его развитие.
Отчасти сходная ситуация возникает и в странах, связанных с арабскими единой религией — мусульманством (Турция, Иран, Афганистан). Различия между ними также во многом определяются их отношением к западной модели. Если Турция последовательно продолжает идти по еврокапиталистическому пути, то в Иране курс на модернизацию и европеизацию, начатый шахом Резой Пехлеви еще в середине 20-х гг., спустя полвека привел к массовому недовольству. В результате Иран был провозглашен исламской республикой (1979) и стал одним из главных оплотов фундаментализма. Наступающее столетие покажет, какое будущее ждет исламский фундаментализм и сумеют ли его приверженцы найти особый путь развития, не подвергая при этом свои страны экономическим и политическим бедствиям.

Индо-буддистско-мусулыманский «блок»
В эту группу стран входят Индия, Пакистан, Бангладеш, Непал и Шри-Ланка. Здесь образовалась своеобразная смесь индуистско-буддистских и мусульманских цивилизационных традиций. Правда, степень ис-ламизации не везде одинакова. Наиболее высока она в Пакистане, а также в Бангладеш, ранее являвшейся его частью, но в 1971 г. завоевавшей независимость в результате очередной индо-пакистанской войны. Явная тенденция к еврокапиталистическому пути развития сочетается в Пакистане с довольно сильным элементом фундаментализма, а это приводит к внутренним конфликтам и политической нестабильности, характерной для исламских государств.
По-иному складывается судьба Индии и тяготеющих к ней в цивилизационном отношении Непала и Шри-Ланки. Несмотря на раздел Индии в 1947г., в стране на сегодняшний день проживает до 100 млн мусульман, что создает важнейшую проблему устранения национально-религиозной розни. Но в целом в стране побеждает индо-буддистская традиция, и это оказывает влияние на многие сферы жизни. Немалое значение имеет и то, что зачатки процесса модернизации проявились еще в эпоху колониальной зависимости Индии. В экономике страна избрала еврока-питалистический путь, а в политическом устройстве органично усвоила британскую демократическую парламентскую систему, которая, впрочем, и поныне сочетается с весьма архаичной и недемократической кастовостью (хотя официально она давно отменена).
Индия продолжает оставаться государством, где большая часть населения находится на грани нищеты и даже голода. Помимо решения национально-религиозных проблем, перед страной стоит задача добиться не формального, а реального равенства всех индийцев вне зависимости от их касты, приостановить быстрый рост рождаемости с тем, чтобы наконец прокормить свое население. В целом же пока буддистско-индуист-ские нормы жизни (и даже пресловутая кастовая система) помогают Индии сохранить политическую стабильность и не допускать роста социальной напряженности.

Конфуцианский «блок»
К этой группе стран обычно относят Южную Корею, Тайвань, Сингапур и Гонконг (последний в 1997г. вошел в состав Китая), которые развиваются по японской модели капитализма. К ним примыкают Таиланд, Малайзия, Индонезия и Филиппины — своего рода «второй эшелон», уже достигший определенных успехов, но пока отстающий от первой четверки наиболее преуспевающих стран.
Южная Корея и Тайвань в последние десятилетия XX в. совершили поистине фантастический рывок вперед, пройдя, как и Япония, через фазу жестких авторитарных режимов, которые энергично поддерживали частное предпринимательство. Особенно поражает южнокорейское «чудо»: экономика страны успешно соперничает с японской, ее фирмы занимают почетное место в ряду самых известных и богатых корпораций мира. По мнению специалистов, сейчас Южная Корея отстает в своем экономическом развитии от Японии примерно на 10—15 лет, и этот разрыв будет, по-видимому, сокращаться и в будущем.
В чем же секрет этих «чудес», демонстрируемых названными странами Юго-Восточной Азии? Здесь также очень многое зависит от цивилизационнои традиции, складывавшейся в этом регионе под сильным влиянием конфуцианства, которое поощряет соревновательность, личное самосовершенствование и одновременно — стремление к улучшению благосостояния. Иными словами, конфуцианство по сравнению с исламом дает возможность более органично вписаться в процесс модернизации. Важную роль сыграли и внешние обстоятельства: Южной Корее, например, значительную помощь оказывали США и Япония, а Сингапур и Гонконг удачно использовали все преимущества своего географического положения на пересечении главных торговых морских путей. И в результате ведущие страны конфуцианского «блока» довольно быстро перешли из «развивающихся» в разряд передовых высокоиндустриальных стран.

Латинская Америка
Государства этого региона, казалось бы, имели благоприятные возможности для проведения модернизации и дальнейшего развития: ведь практически все они завоевали независимость еще в начале XIX в. Тем не менее молодые латиноамериканские государства сразу же оказались в орбите финансово-экономического влияния США (а также ряда ведущих держав Запада) и долгие десятилетия были обречены на роль сырьевого придатка. Отрицательно сказывалась на развитии Латинской Америки и политическая нестабильность: до 60—70-х гг. XX в. регион сотрясали государственные перевороты (в основном военные), мятежи и даже гражданские войны. Это нередко приводило к вводу американских войск то в одну, то в другую страну Латинской Америки, что, в свою очередь, еще больше усиливало их зависимость от США.
После первой мировой войны в государствах региона нарастает движение за укрепление национальной самостоятельности. Постепенно (примерно с 30-х гг.) и США меняют свою тактику отношений со странами Латинской Америки, предпочитая довольно жесткому давлению (а порой и прямому диктату) более гибкое взаимодействие с ними в экономической, политической, культурной и других сферах.
Этот процесс, развивавшийся более или менее мирно, привел к тому, что уже в 50—60-е гг. в ряде латиноамериканских стран не только наметился стабильный экономический подъем, но и произошло качественное изменение всех сфер производства и жизни в целом. К концу XX в. Бразилия, Чили, Мексика, Аргентина, Венесуэла и некоторые другие страны вышли в число вполне развитых стран, в экономике которых в зависимости от местной специфики разумно сочетаются индустриальный и аграрный секторы.
В политическом отношении страны региона ориентированы на уже проверенные историей модели, в основном на американскую. Многие из них в свое время «переболели» стадией диктаторских режимов, в процессе которой наметился любопытный феномен: такие режимы, сменяя либеральные правительства, добивались заметных позитивных сдвигов не только в экономике, но и в социальной сфере. Относительно природы этого феномена у историков нет единого мнения.
Несколько попыток привить в Латинской Америке социалистическую модель успехом не увенчались. Лишь на Кубе с 1959 г. стабильно существует социалистический режим во главе с Ф. Кастро. Но и там в последние годы власти вынуждены были сделать шаги в сторону рыночной экономики и пойти на некоторые демократические изменения.
В целом же «третий мир», несмотря на его сохраняющееся отставание от ведущих индустриальных держав (а также другие проблемы), представляет сегодня огромную силу. Бывшие колониальные и зависимые страны, которые Запад длительное время рассматривал как сырьевую базу, заманчивый объект дележа, твердо заявили о своей решимости развиваться самостоятельно и уже добились заметных успехов на этом пути. Примеры Южной Кореи, Тайваня и ряда других стран убедительно говорят о том, что «третий мир» стоит на пороге постиндустриальной фазы цивилизации и способен успешно вписаться в нее. Сам термин «третий мир», как бы указывающий на второстепенность (и даже «третьесте-пенность») этих государств по отношению к ведущим, постепенно отходит в прошлое, становится условным не только по форме, но и по существу.
Ведущие развивающиеся государства Азии, Африки и Латинской Америки уже в наши дни в ряде отраслей хозяйства составляют конкуренцию основным европейским державам и США. В XXI веке этот процесс, безусловно, будет развиваться, поэтому важно, чтобы он не приводил к конфликтам, а оставался в рамках именно деловой конкуренции.

Вопросы и задания
1. Как вы понимаете термин «третий мир»? Попробуйте самостоятельно найти синонимы этому понятию.
2. Какие проблемы стоят перед «третьим миром» в целом? Можно ли сказать, что в одних его регионах эти проблемы решаются более, а в других менее успешно? Обоснуйте свой ответ.
3. Какие «блоки» (группы) стран можно выделить в «третьем мире»? На чем основывается именно такое деление, согласны ли вы с ним?
4. Как на различных этапах истории менялись отношения между ведущими капиталистическими странами и «третьим миром»? С чем были связаны эти изменения?

§6
НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС: ПОТЕРИ И ПРИОБРЕТЕНИЯ

Двадцатое столетие можно по праву назвать эпохой торжества научно-технического прогресса. Под его влиянием произошли большие изменения и в материальной культуре, и в сознании людей, и в окружающей нас природной среде. Технический прогресс практически полностью определяет развитие современного мира. Техногенная (индустриальная) цивилизация, контуры которой еще только наметились в XIX в., в течение XX столетия оформилась окончательно.
Основой для такого цивилизационного прорыва стало слияние науки и техники, науки и производства. Конечно, эти области в той или иной степени были связаны и раньше, но все-таки они существовали обособленно, сохраняя свою автономность. Современный технический прогресс осуществляется за счет внедрения новых идей, и в то же время прогресс науки невозможен без производства новых машин и приборов, которые в свою очередь дают возможность выйти на более сложный виток научных исследований.

Первая НТР
Развитие научно-технического прогресса шло волнообразно, переживая своего рода «приливы» и «отливы». Наиболее существенные и масштабные скачки вперед, в результате которых наука и производство претерпевали качественные преобразования, получили название научно-технических революций (НТР). Первая НТР в полной мере развернулась в 50—60-е гг., хотя в основе ее лежали научные открытия, сделанные значительно раньше. В процессе первой НТР стала целенаправленно осваиваться энергия атома; развивалась квантовая электроника, позволившая создать лазерную технику и электронные преобразователи энергии; успехи в области кибернетики и вычислительной техники дали человечеству первые поколения электронно-вычислительных машин (ЭВМ). И это лишь наиболее важные направления НТР, которая, разумеется, охватывала и другие области, поскольку носила широкомасштабный, комплексный характер.
Результаты первой НТР были поистине ошеломляющими. Появились автоматические линии и автоматизированные системы управления производством; бурно развивалось производство синтетических материалов (синтетических смол, пластмасс, химических волокон и др.); в сельском хозяйстве произошла так называемая «зеленая революция» — благодаря применению пестицидов и гербицидов резко повысилась урожайность; началось строительство атомных электростанций; достижения в биологии и медицине позволили создать первые поколения антибиотиков, помогавших бороться со многими болезнями и побеждать их.
Но, пожалуй, наивысшим достижением первой НТР стало освоение космоса. В октябре 1957 г. в СССР был запущен первый в мире искусственный спутник Земли, а в апреле 1961 г. был выведен на орбиту советский космический корабль с первым в истории человечества космонавтом — Юрием Гагариным. Затем в «космической гонке» больших успехов добились и США, в июле 1969 г. осуществившие высадку космонавтов на Луне, а позднее создавшие космические корабли многоразового использования. При этом обе сверхдержавы осуществляли не только научные исследования, но преследовали и военно-стратегические цели.
Именно в годы первой НТР стали стремительно расти престиж науки и ее роль в обществе. Быстро увеличивалось число ученых, в научные исследования вкладывались огромные средства. Многие в те годы верили, что научно-технический прогресс поистине всесилен и с его помощью можно решить любые проблемы. Казалось, наступала эра торжества человеческого разума и сбывались пророчества великого русского ученого В. И. Вернадского, который еще в 1944 г., в разгар второй мировой войны, создал теорию ноосфе ры, получившую мировое признание. Вернадский считал, что активное воздействие цивилизованного человечества на биосферу Земли на протяжении вот уже нескольких тысячелетий не могло пройти бесследно. Под влиянием научной мысли и человеческого труда биосфера трансформируется в качественно новое состояние — ноосферу (то есть сферу разума), и этот постоянно нарастающий процесс дает наиболее ощутимые результаты в XX в.
Исторический процесс на наших глазах меняется. Впервые в истории человечества интересы народных масс — всех и каждого — и свободной мысли личности определяют жизнь человечества, являются мерилом его представлений о справедливости. Человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой. И перед ним, его мыслью и трудом встает вопрос о перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человечества как единого целого. Новое состояние биосферы, к которому мы, не замечая этого, приближаемся, и есть ноосфера.
Тогда, в середине XX в., было еще трудно предположить, что создание ноосферы имеет не только положительные, но и отрицательные стороны, представляющие угрозу для самого существования человека и природы. Все это весьма наглядно стало проявляться уже в 60—70-е гг.
Интеграция науки и производства приносила двойственные результаты. С одной стороны, она позволила ускорить внедрение новых научных идей в практику. С другой стороны, наука, существующая в основном за счет государственного бюджета, стала терять свою независимость, все больше подчиняясь интересам производства и государственной власти, которая уже многократно использовала достижения человеческой мысли не только в мирных, но и в военных целях.
В условиях «холодной войны» накопление атомного, термоядерного, бактериологического и химического оружия шло катастрофически быстрыми темпами. Одновременно совершенствовались «традиционные» виды вооружений (танки, авиация, артиллерия и пр.), возросла роль военно-морского флота, где появились авианосцы и атомные подводные лодки. Угроза третьей мировой войны, последствия которой были бы необратимыми, приобрела особенно реальные очертания в период Карибского кризиса (октябрь 1962г.). Но и после этого население планеты продолжало жить в страхе перед новой страшной войной и «ядерной зимой», которая уничтожила бы все живое.
Кроме того, острый характер приобрели и проблемы экологии, ранее не слишком тревожившие человечество. Загрязнение окружающей среды (прежде всего в промышленных регионах), вымирание многих видов животных и растений, истощение природных ресурсов — вот своего рода расплата за достижения научно-технического прогресса, который (как, впрочем, и все в истории) имеет свою «обратную» сторону.

Вторая НТР
Вторая НТР, охватившая последнюю четверть XX в., носит иной характер. Ей, по прогнозам некоторых ученых, удастся преодолеть многие негативные последствия первой НТР, так как одной из важнейших задач является теперь сбережение природных ресурсов. Основные направления второй НТР — развитие микроэлектроники, биотехнологии и информатики. На этом этапе, как и в 50—60-е гг., на основе научных открытий происходит преобразование всех сфер производственной техники. Появились программируемые производства, гибкие производственные системы и системы автоматизированного проектирования, робототехника и т. д. Современная наука пытается овладеть новыми, поистине неисчерпаемыми источниками энергии: солнечной, ветровой, энергией морских и океанских приливов и отливов. Однако «энергетическая революция», в которой остро нуждается человечество, пока еще остается делом отдаленного будущего.
Сегодня в производстве все чаще используются искусственные материалы, обладающие заранее заданными качествами (керамика, пластмассы, синтетические смолы, изделия из металлических порошков и т. д.). Они сменяют железо, которое служило основным производственным материалом на протяжении почти трех тысячелетий. Осваиваются новые технологии — малоотходные или безотходные, позволяющие ускорить производственный процесс и осуществлять его с минимальными затратами. Развитие микроэлектроники дает возможность значительно уменьшить размеры машин и потребление энергии, удешевить продукцию.
В сельском хозяйстве на первый план постепенно (хотя и чересчур медленно) выдвигается производство экологически чистых продуктов. Очевидно, с течением времени будет сокращаться использование пестицидов, гербицидов и других химических удобрений. Разрабатываются новые технологии для получения программируемых урожаев. Но пока и эта важнейшая для человечества задача остается нерешенной.
Начинается эра промышленного освоения космоса. Выяснилось, что в космосе можно применять уникальные биотехнологии, выращивать кристаллы. Но если это пока является задачей завтрашнего дня, то без регулярно запускаемых Россией, США и другими странами специальных спутников уже невозможно представить современные системы связи.
Поистине революционные преобразования принесла в жизнь общества компьютерная техника. Первые компьютеры, появившиеся еще в середине века, были несовершенными и чрезвычайно громоздкими. Но в 80-е гг. начинается массовое производство компьютеров нового (пятого) поколения. Размеры персональных компьютеров становятся все меньше, спрос на них неуклонно возрастает. Компьютер, позволяющий любому человеку после несложной подготовки сохранять и обрабатывать огромный объем информации, совершает победоносное шествие по планете. Во многих странах (в том числе и в России) персональные компьютеры уже прочно вошли в быт населения наряду с холодильниками, телевизорами и прочей техникой.
Компьютеры, разумеется, активно применяются практически во всех областях производства, включая сельское хозяйство. С их помощью, в частности, совершенствуется программирование, что помогает неуклонно сводить к минимуму процент неоправданных решений: ведь электронный мозг может просчитывать самые различные варианты от начала и до конца.
Современное общество не случайно называют информационным. Это означает, что все стороны его жизни, все виды трудовой деятельности непосредственно связаны с новейшими видами связи (телекоммуникации, спутниковая связь, компьютерные сети, электронная почта, сотовая телефонная связь и пр.), позволяющими в минимально короткий срок получать любую необходимую информацию. Новейшие информационные технологии используются, например, для маркетинговых исследований, для гибкого формирования цен и даже для анализа сложных социальных процессов.
Весьма значительными были к концу XX в. прорывы в области генетики и биотехнологии. Генная инженерия сегодня активно применяется в сельском хозяйстве и в медицине.
Успехи второй НТР, безусловно, огромны, и есть все основания считать, что с ее помощью будут решены по крайней мере некоторые из тех сложных проблем, которые принесла человечеству эпоха индустриальной цивилизации. Но в какой именно степени может измениться мир под влиянием научно-технического прогресса? Не принесет ли современный этап НТР какие-то новые, еще неизвестные нам отрицательные последствия? Ответы на эти вопросы пока остаются открытыми.
Следует помнить, что на сегодняшний день все еще сохраняется опасность экологического и энергетического кризисов. А ведь эти кризисы, подобно мировым войнам, могут нанести сильнейший удар по индустриальной цивилизации, породившей их. Кроме того, научно-технический прогресс, разумеется, не распространяется по всем регионам мира равномерно. Благоприятные условия для его успешного развития существуют только в ведущих странах. Научно-технический прогресс самым тесным образом зависит от общего уровня социального и материального благополучия общества. Поэтому пока его плодами могут в полной мере пользоваться лишь жители наиболее развитых стран (и, разумеется, не все в равной степени), то есть примерно 10—12% населения нашей планеты.
Вопросы и задания
1. Какие преимущества дал союз науки и производства9 Поясните, что вы понимаете под понятием «НТР» Назовите основные достижения первой и второй НТР
2. Какие негативные последствия имела первая НТР9 Чем в этом и других отношениях вторая НТР отличается от первой9
3. Какие проблемы поставила перед человечеством в XX в индустриальная цивилизация7 Почему проблемы такого рода не могли возникнуть в традиционной (доиндустриальной) цивилизации9

§7
ПОСТИНДУСТРИАЛЬНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ: УТОПИЯ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?

Современный мир стоит на пороге третьего тысячелетия. Человечество подошло к этому важному рубежу с большими приобретениями и большими потерями. Какое будущее нас ждет? По какому пути будет развиваться цивилизация в XXI в.? Прогнозировать историю трудно, и неудивительно, что ученые дают разные ответы на эти вопросы.
Некоторое время назад появилась теория, согласно которой эпоха индустриальной цивилизации закончилась, и человечество (по крайней мере, часть его) вступает или даже уже вступило в следующий этап развития — постиндустриальную цивилизацию. При этом последняя четверть XX столетия считается переходным периодом, периодом противоборства старых и новых тенденций.
Что же представляют собой эти новые тенденции, позволяющие хотя бы в общем виде обрисовать контуры будущего витка цивилизационного развития?
Большие надежды связываются с научно-техническим прогрессом, успехи которого, видимо, могут преобразовать всю систему производства. Оно в большей степени будет ориентировано на удовлетворение потребностей человека; тяжелый и монотонный труд, превращающий человека в придаток машины, сведется к минимуму. Зато максимально активизируются творческие возможности личности, от которой потребуются обширные знания, умение самостоятельно принимать решения, быстро реагировать на изменение ситуации. Исчезнут гигантские заводы — порождение и символ индустриальной эпохи, наносящие огромный ущерб окружающей среде. Технические устройства будут приобретать все более миниатюрные размеры, а следовательно, значительно уменьшатся и материальные расходы. Безотходные технологии, замена природного сырья синтетическим, новые источники энергии, строгое соблюдение экологических норм — все это позволит преодолеть катастрофическое противоречие между ноосферой и естественной средой, которое является еще одним неизбежным результатом индустриализации.
Ученые предполагают, что благодаря информационной революции и развитию микроэлектроники в производстве возрастет роль небольших предприятий, «мягкие» формы объединений которых (ассоциации, торгово-промышленные группы) позволят быстро реагировать на перемены в рыночном спросе и при необходимости перестраивать механизм производства. Огромные транснациональные компании, которые держат в своих руках львиную долю производства тех или иных видов продукции (от добычи нефти до радиоэлектронной аппаратуры), очевидно, сохранятся еще долгое время, но вынуждены будут потесниться с ростом мелкого и среднего бизнеса, который уже сейчас производит более половины валового национального продукта в Японии, Италии, Франции и других развитых странах.
Вполне вероятен и бурный процесс деурбаниза-ции — оттока населения из городов. На протяжении всей истории цивилизации города были административными, экономическими и культурными центрами. Индустриальная эпоха превратила их также в промышленные центры. Гигантские «города-спруты» (так их стали называть еще в конце XIX в.) с многочисленными заводами, фабриками, верфями втягивали в себя огромные массы сельского населения, уходившего из родных мест в поисках работы. Современные мегаполисы, в которых живет по 10—15 и даже более миллионов человек (Токио, Нью-Йорк, Мехико, Москва и др.), страдают от перенаселенности, загрязнения атмосферы, переизбытка транспорта и многих других проблем.
Характерно, что в последнее время в высокоразвитых странах возникла «обратная» тенденция: люди, работающие в крупных городах, предпочитают жить в более или менее удаленных от них предместьях сельского типа. Эта тенденция, по всей вероятности, будет усиливаться. И это вполне естественно для информационного общества, в котором человек, даже находясь дома, не чувствует себя оторванным от внешнего мира и с помощью компьютера и прочих средств связи может не только отдыхать, но и заниматься делами. Конечно, значительную роль в этом сыграет и декон-центрация (т. е. разукрупнение) производства.
Существенные изменения произойдут также в социально-экономической и политической сферах. Социалистическая система оказалась несостоятельной, однако и капитализм — по крайней мере, в формах, существующих сегодня, — в будущем претерпит значительные изменения. Ученые пока не имеют единого мнения по поводу нового типа общественных отношений. Некоторые его черты уже сегодня вырисовываются в «шведской модели» развития. Для этой модели характерны исчезновение крайних форм противоборства (и серьезных противоречий) между различными социальными группами, усиление их сотрудничества во имя совместного решения стоящих перед обществом проблем. Государство при этом все меньше вмешивается в экономику и общественную жизнь в целом, занимаясь в первую очередь охраной прав человека, урегулированием различных конфликтов, поддержанием порядка и законности. Расширятся права региональных и муниципальных органов. 'Децентрализация власти сделает ее более демократичной, приблизит ее к нуждам человека.
Наконец, в постиндустриальную эпоху, судя по многим признакам, произойдет своего рода «революция духа». Кризис системы ценностей, начавшийся еще в прошлом столетии, в XX в. достиг своего апогея. Охватив огромные массы людей, разочаровавшихся в гуманистических идеалах и ни во что не верящих, этот кризис поистине стал знамением нашего времени. Но уже в последние годы проявляется и противоположная тенденция. В самых разных странах стремительно возрождается угасший под влиянием рационализма интерес к религии, которая на протяжении тысячелетий была источником духовной силы человека и хранительницей цивилизационных традиций. В обществе усиливается и тяга к «высокой» культуре. Так, в США, стране, где необычайным спросом пользуется «массовая культура», за последние десятилетия примерно втрое увеличилась посещаемость музеев. Это и многое другое говорит о том, что прогнозы о приближении этапа духовного обновления человечества имеют под собой вполне реальную основу.
Еще одна важнейшая тенденция современного мира, которая, видимо, во многом будет определять его дальнейшее развитие, — это глобализация, т. е. возрастающая целостность мира. Многие ученые видят в глобализации признак начала формирования единой планетарной цивилизации.
Предпосылки для ее появления создала в конечном счете индустриальная эпоха, научно-технический прогресс. На протяжении XX в. экономические, политические, культурные, коммуникационные и прочие связи между различными странами и целыми континентами становились все более прочными. Заметно усилилась взаимозависимость локальных цивилизаций, которые в наши дни уже не могут вести «отдельное», изолированное существование. События, происходящие в той или иной стране, нередко влияют и на судьбы ее соседей, а порой и мира в целом.
При этом такое влияние не всегда оказывается положительным. Мировые войны, крупные экономические кризисы, опасность применения оружия массового уничтожения — далеко не полный перечень примеров такого рода. Но у процесса глобализации, конечно, есть и другие стороны, внушающие оптимистический взгляд на будущее. Это формирование системы всемирного хозяйства с «разделением труда» между странами и континентами, ведущее к созданию мирового рынка; тесно связанное с этим возрастание роли региональных экономических союзов (таких, как Европейский союз); укрепление авторитета международных организаций (ООН, ЮНЕСКО и др.); интенсивный обмен культурными ценностями и научными знаниями; «экспорт» оптимальных форм экономической, социальной и политической жизни; решительные ограничительные меры в сфере военного производства, уже приведшие к фактическому прекращению гонки вооружений.
Разворачивающаяся глобализация в принципе отнюдь не означает, что в будущем мир станет однообразным, унифицированным. Своеобразие культур, разумеется, должно сохраниться. И тем не менее современной тенденции к формированию планетарной цивилизации противостоит прямо противоположная тенденция — сепаратистская. Об этом убедительно говорят самые разные по своей сути явления — например, распад СССР и Югославии, исламский фундаментализм, движение за отделение провинции Квебек от Канады и т. д. Стремление «отделиться», обособиться, освященное лозунгами (порой искусственно раздуваемыми) сохранения политической, культурной, религиозной самостоятельности, стало знамением времени.
Нельзя забывать и о трагической неоднородности мира в социально-экономическом отношении, о резком противостоянии двух полярных зон, в одной из которых человек пользуется всеми благами и достиже-
Сепаратизм   —   от   латинского   «отдельный», бый» — стремление к отделению, обособлению.
495
ниями цивилизации, в то время как в другой, гораздо более обширной, царят нищета, голод и болезни, нередко оборачивающиеся массовыми эпидемиями.
Какая же из двух тенденций — глобалистская или сепаратистская — победит в будущем? Сумеет ли человечество найти пути к сбалансированному развитию, отыскать равновесие между всеобщим и локальным? Ответы на эти вопросы может дать только беспристрастная история.
Новый виток цивилизационного развития, как бы мы его ни называли — постиндустриальной, глобальной или какой-либо иной цивилизацией, — фактически еще не начался (хотя на этот счет есть и другие мнения). Пока появились лишь некоторые признаки, указывающие на то, что в недалеком будущем могут сформироваться новые цивилизационные основы. И это очень важно, ибо, как продемонстрировал опыт XX в., индустриальная цивилизация таит в своих недрах угрозу самоуничтожения. Если перестройки цивилизационных основ не произойдет, над самим существованием человечества нависнет серьезная опасность и «сценарий» будущего окажется весьма мрачным.
Апокалипсис или золотой век? Выбор за нами. И по мере приближения третьего тысячелетия вся наша деятельность, которая в конце концов и определит наш выбор, даст ответ и на другой вопрос: что значит быть человеком?
Из книги американских футурологов Дж. Несбитта и П. Эбурдин «Мегатенденции: год 2000.1 Десять новых направлений на 90-е годы», 1990 г.\
Вопросы и задания
1. Назовите основные тенденции, характерные для постин- \ дустриальной цивилизации
2.   Какие   недостатки   индустриализма  должна  устранить | постиндустриальная цивилизация?
3. Наступил ли уже, по-вашему, этап постиндустриальной цивилизации? Или мы переживаем сложный переходный период противоборства двух разных цивилизационных тенденций? Аргументируйте свой ответ.

ТЕМЫ ДЛЯ СЕМИНАРСКИХ ЗАНЯТИЙ

Тема 1
ГЛОБАЛЬНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ ИЛИ СТОЛКНОВЕНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИЙ?
1. С. Хантингтон. Столкновение цивилизаций
Статья известного американского политолога написана в 1993 г.
Я полагаю, что в нарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Нация-государство останется главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разными цивилизациям. <...> Линии разлома между цивилизациями — это и есть линии будущих фронтов. ...Почему?
Во-первых, различия между цивилизациями не просто реальны. Они наиболее существенны. Цивилизации несхожи по своей истории, языку, культуре, традиции и, что самое важное, — религии. Люди разных цивилизаций по-разному смотрят на отношения между Богом и человеком, индивидом и группой, гражданином и государством, родителями и детьми, мужем и женой, имеют разные представления о ...значимости прав и обязанностей, свободы и принуждения, равенства и иерархии. Эти различия складывались столетиями. Они не исчезнут в обозримом будущем. Они более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и политическими режимами. Конечно, различия не обязательно предполагают конфликт, а конфликт не обязательно означает насилие. Однако в течение столетий самые затяжные и кровопролитные конфликты порождались именно различиями между цивилизациями. <...>
В-пятых, культурные особенности и различия менее подвержены изменениям, чем экономические или политические, а вследствие этого их сложнее разрешить либо свести к компромиссу.
В классовых и идеологических конфликтах ключевым был вопрос: «На чьей ты стороне?» И человек мог выбирать, на чьей он стороне, а также менять раз избранные позиции. В конфликте же цивилизаций вопрос ставится иначе: «Кто ты такой?» Речь идет о том, что дано и не подлежит изменениям. И, как мы знаем из опыта Боснии, Кавказа, Судана, дав неподходящий ответ на этот вопрос, можно немедленно получить пулю в лоб. Религия разделяет людей еще более резко, чем этническая принадлежность. Человек может быть полуфранцузом или полуарабом и даже гражданином обеих этих стран. Куда сложнее быть полукатоликом и полумусульманином. <. >
2. К. Ясперс. Смысл и назначение истории
Сегодняшний мир с его сверхдержавами — Америкой и Россией, с Европой, Индией и Китаем, с Передней Азией, Южной Америкой и остальными регионами земного шара, постепенно в ходе длительного процесса, идущего с XVI в., благодаря развитию техники фактически стал единой сферой общения, которая, несмотря на борьбу и раздробленность, во все возрастающей степени настойчиво требует политического объединения, будь то насильственного в рамках деспотической мировой империи, будь то в рамках правового устройства мира в результате соглашения.
В доисторическое время в объединенных группах людей, лишенных сознания своей взаимосвязи, происходило лишь повторяющее воспроизведение жизни, еще очень близкой природной. Вслед за тем в нашей короткой, предшествовавшей сегодняшнему дню истории произошло как бы соприкосновение, объединение людей для свершения мировой истории, духовное и техническое оснащение перед началом пути. Мы только начинаем.
Тема 2
ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС И ПРОГРЕСС ЦИВИЛИЗАЦИЙ
3. А. Тойнби. Смысл и постижение истории
(текст адаптирован)
<...> Попробуем рассмотреть вопрос о том, является ли завоевание природной среды достаточным критерием роста цивилизации. Очевидный признак прогресса в этой области — совершенствование техники Легко можно допустить, что существует определенное соответствие между технической вооруженностью общества и успехами в деле покорения Природы. Однако удастся ли обнаружить элементы соответствия между совершенствованием техники и социальными достижениями общества?
Концепция современных западных социологов такое соответствие признает как само собой разумеющееся. В их умозрительной схеме развитие человечества представляется чередой «эпох», различающихся своим технологическим характером: палеолит, неолит, медно-каменный век, медный век, бронзовый век, железный век с кульминацией его в машинном веке. <...>
<...> Такая схема не может охватить весь обозримый мир. Даже в настоящее время, когда экспансия Запада и сопутствующая ей вестернизация мира зашли очень далеко, можно увидеть живых представителей каждой ступени развития техники — от современной машинной, которая придала западному обществу невиданную мобильность, и кончая техникой каменного века, которой до сих пор пользуются эскимосы и австралийские аборигены.
Обзор ряда фактов и ситуаций выявит с неизбежностью случаи, когда техника совершенствовалась, а цивилизации при этом оставались статичными или даже приходили в упадок; будут и примеры противоположного свойства, когда техника не развивалась, а цивилизация между тем была весьма динамичной.
<...> Многие технические и технологические достижения приходили в различные части мира в различном порядке, а некоторых обществ определенные волны технического прогресса вообще никогда не достигали. Например, египетское общество так и не вышло за рамки бронзового века, а общество майя — каменного. И ни одно из известных обществ, кроме западного, не прошло пути из железного века в машинный. Однако едва ли правомерно измерять рост цивилизаций по этим параметрам и ставить тем самым нашу на самый высокий, а цивилизацию майя на самый низкий уровень.
Тема 3
ТЕХНОГЕННАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ И ЕЕ КРИЗИС
4. Г. Г. Дилигенский. «Конец истории» или смена цивилизаций?
Статья современного российского социолога написана в 1993 г.
Для цивилизаций, нередко называемых «традиционными», характерна высокая степень зависимости от природных условий бытия... Другая особенность этих цивилизаций, обусловленная уровнем их экономического и социального развития, — особо жесткая связь индивида со своей социальной группой, будь то сельская или городская община, этнос или сословие. Индивид, сформированный в условиях этих цивилизаций, является преж-. де всего «групповым человеком». Высший принцип функционирования этих цивилизаций... является воспроизводство, сохранение биологических и социальных условий жизни. <...>
Основополагающий цивилизационный принцип самосохранения и стабильности сменился радикально иным принципом лишь в эпоху позднего средневековья в результате эволюции западноевропейской цивилизации. Исходным стимулом этого сдвига стало развитие и выдвижение на первый план человеческой деятельности — тэхне, способности к умножению знаний и изобретению нового. Мобилизуя и развивая свой творческий гений, человек стремится порвать зависимость от природы, превратиться в ее господина, преобразовать ее в своих интересах. Высшими принципами жизни человека и общества становятся обновление, рост, прогресс; циклическое развитие сменяется поступательным. Развитие техники, технологии, научных знаний превращается в ведущий детерминант общественного развития. Свобода и исходное равенство людей, независимость статуса индивида от его социального происхождения являются принципами общественной жизни... Однако... эти принципы в действительности имеют не самоценное, а инструментальное значение: они являются лишь средством, обеспечивающим выявление индивидуальных способностей, полноправное участие каждого в конкуренции, результатом которой оказывается воспроизводство фактической зависимости и неравенства. Тем не менее и утверждение этих принципов в общественном сознании, и прогресс практических форм их воплощения (демократия, социальная защита, права личности) являются с точки зрения «человеческого измерения» одним из величайших достижений техногенной цивилизации. <...>
Пока страны бывшей социалистической системы и «третьего мира» ищут путей приобщения к техногенной цивилизации, в странах, где она достигла наивысшего расцвета, умножаются признаки ее разложения. Нарастает ощущение исторического перелома, вступления общества в какую-то новую фазу с неясными еще очертаниями. <...>
Наиболее очевидный исторический предел техногенной цивилизации образуют обострение экологического кризиса, изобретение и распространение оружия массового уничтожения... девальвации подверглась и такая присущая ей цель, как материальное обогащение за счет эксплуатации природы, и пронизывающий ее приоритет групповых — государственных, национальных, классовых интересов над интересами общечеловеческими. <...>
Цивилизационный кризис —это утрата прежнего смысла существования человека и общества, ставящая их перед необходимостью найти новый смысл. <...>
Это относится, в частности, к советскому обществу. Раздирающие его проблемы невозможно свести к созданию современной, эффективно работающей экономики, хотя эта задача является первоочередной и наиболее трудной. Стремление к свободе личности во многих слоях советского общества выходит далеко за пределы простого протеста против тоталитаризма. Это стремление не удастся удовлетворить в рамках «правил игры», выработанных техногенной цивилизацией; чем дальше, тем острее оно будет ставить проблему более высокого уровня гуманизации общества.
Все это свидетельствует о том, что ни история стран и народов, ни история человечества не кончаются вместе с концом техногенной цивилизации. Правильнее сказать, что он знаменует начало совершенно новой истории. Той, в которой централь: ную роль будут играть не государства, классы и партии, не войны и классовые конфликты, но сам человек, развитие человеческой личности и отношений людей.
Тема 4
ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
5. Ю. В. Яковец. «История цивилизаций»
Книга современного российского экономиста вышла в свет в 1997 г.
Сейчас все согласны, что Россия переживает переходный период. Но это удивительное в наше бурное время единогласие сразу же оканчивается, как только вопрос переводится в конкретную форму: от какого общества мы уходим и к какому идем? Из разноголосицы мнений выберем два наиболее характерных.
1. Переход от «развитого социализма» к «развитому капитализму». Этот модуль перехода прочно засел в головах многих теоретиков и политиков, видящих идеал будущего страны в возврате к непреходящим ценностям зрелого капитализма, слегка очищенного от крайностей, чтобы походить на модель социально-рыночного капитализма немецкого или шведского образца. <...>
Однако против такого понимания сути переходного периода имеются весомые аргументы. Повернуть ход истории, вернуться к капитализму середины прошлого века или середины нынешнего века никому не дано, исторические циклы необратимы. Капитализм свободной конкуренции и государственно-монополистический капитализм, равно как и государственный социализм (в том виде, как он утвердился в СССР, странах Восточной Европы, некоторых азиатских странах), — пройденные этапы исторического развития, системы, исчерпавшие свой потенциал и перерастающие в новое общество, которое отражает новый виток спирали исторического прогресса <...>
2. Переход от индустриального общества к постиндустриальному в общем ритме смены мировых цивилизаций Это пожалуй, наиболее точное определение сути переходного периода, раскрывающего главную линию, стержень всего огромного и длительного (примерно на полвека) переходного периода, его структуру — на общем фоне переживаемого всем человечеством перехода к будущей цивилизации
Что говорит в пользу такого ответа на поставленный вопрос? Во-первых, Россия, хотя и с некоторым опозданием против эпицентра, примерно с середины XIX в. приступила к формированию индустриального общества, значительно деформированного помещичье-феодальными пережитками. < . > С середины 20-х годов XX в. осуществлялась политика форсированной индустриализации, правда, в уродливой, милитарист-ско-государственной форме, что позволило ценой чрезвычайных жертв достичь военно-технического равновесия с лидерами индустриального общества И хотя такого перенапряжения сил однобоко развивающаяся экономика долго выдерживать не могла, факт наличия в бывшем Советском Союзе (и России как его главной наследнице) мощного научно-технического, производственного и кадрового потенциала, свойственного стадии позднего индустриального общества, отрицать трудно.
Во-вторых, Россия как одна из крупных мировых держав находится в русле общемирового движения всего человечества от индустриальной к постиндустриальной цивилизации. Единственный для нее выбор — оказаться либо среди лидеров, либо в хвосте длинной вереницы стран и народов, идущих по этому пути. <...>
В-третьих, только с позиций трудного и длительного перехода к новой цивилизации .. возможно поставить обоснованный диагноз современных кризисов, выработать надежный набор антикризисных стратегий а главное —дать людям новый идеал, великую идею, разумную и реальную цель, ради которой стоит напрягать силы для себя и потомков.
Сейчас такой идеей, объединяющей и воодушевляющей миллионные народные пласты, может стать осознание общей опасности национальной катастрофы, отбрасывающей Россию на дальнюю периферию мирового прогресса, выстраданный идеал стать одним из лидеров, по крайней мере, в духовной сфере формирования постиндустриальной гуманистической цивилизации...

Вопросы и задания
1. Прочитайте тексты 1 и 2. Какая из двух точек зрения относительно возможности создания единой, планетарной цивилизации кажется вам наиболее верной? Аргументируйте свой ответ. Какие события, происходящие в современном мире, в том числе и на постсоветском пространстве, подтверждают точку зрения С. Хантингтона? Можете ли вы подобрать доводы против? Какие процессы (экономические, политические, культурные) противостоят тенденции к сепаратизму? Возможно ли, по вашему мнению, гармоническое соотношение между национальными культурными традициями и культурными ценностями, усвоенными от других цивилизаций? Приведите примеры.
2. Прочитайте текст 3. Какие доводы приводит А. Тойнби в пользу того, что технический прогресс — отнюдь не главный показатель успехов развития цивилизации? Согласны ли вы с этим? Аргументируйте свой ответ. Что технический прогресс дал человечеству в XX в.? Подумайте, какие еще признаки (помимо технического прогресса) можно считать показателями уровня развития цивилизации.
3. Прочитайте текст 4. Перечислите основные черты, отличающие индустриальную (техногенную) цивилизацию от традиционной. Какие тенденции в современном мире позволяют говорить о кризисе индустриальной цивилизации? Кризис цивилизации всегда сопровождается кризисом системы ценностей. Как он проявляется в наши дни? Какими вы представляете себе идеалы новой цивилизации?

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история