Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Байджент М., Лей Р., Линкольн Г. Священная загадка

ОГЛАВЛЕНИЕ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПОТОМСТВО

11. СВЯТОЙ ГРААЛЬ

Да, одна деталь от нас ускользнула. Мы выбрали ошибочное направление,
мы не уделили достаточного внимания одному факту, быть может,
незначительному на первый взгляд, но имеющему серьезные последствия. Однако,
мы были убеждены, что не пренебрегли ни одной датой, ни одним историческим
событием, прямо или косвенно связанным с нашим расследованием. Мы сознавали,
что очень тщательно следовали всем фактам, но, возможно, песчинку, на
которую мы не обратили внимания, следовало искать не на этом уровне, а в
другом месте, в сферах, лежащих ниже официальной Истории, неизвестных ей и,
однако, неотделимых от нее, спрятанных в самом сердце тайной истории мира.
Так, с самого начала наших поисков мы встречались, сталкивались и
расходились с темой, которая возвращалась через определенные промежутки
времени, но очень ненавязчиво, чтобы не привлекать нашего внимания. Это тема
Святого Грааля.
Святой Грааль... Предполагаемое сокровище катаров, сохраненное
мужественными рыцарями Храма, воспетое знаменитыми романами, родившимися при
дворе графов Шампанских, которые сами были тесно связаны с основанием ордена
Храма... Грааль, облеченный той же таинственной властью, как и обладатели
головы, которой поклонялись тамплиеры во время церемоний; слывущий
источником всякого богатства и плодородия на земле.
Мы снова встретились с ним в более близкое к нам время - в конце XIX
века - в оккультных кружках Жозефена Пеладана и Клода Дебюсси. И снова,
углубляясь во Время, мы замечали, что Грааль опять притягивает лишь к себе
одному безграничную и фантастическую тень чудесного цикла средневековых
романов, носящего его имя; безусловно, это цикл легенд, но он носит
отпечаток реальности: Годфруа Бульонский стал сыном Лоэнгрина, рыцаря с
лебедем, а отцом Лоэнгрина был Парцифаль, или Персеваль - в разных странах
это имя произносили по-разному. Наконец, мы обнаружили Грааль на юге
Франции, в землях, принадлежавших средневековому принцу Гиллему де Желлону,
другу Карла Великого, а также под пером Вольфрама фон Эшенбаха, который
объявляет своего героя потомком одного очень таинственного семейства...
Были ли эти регулярные появления в наших поисках случайными или же,
напротив, они являлись выражением одной из их основных составляющих? Каковым
бы он ни был, этот Грааль, но был ли он связан с загадкой Ренн-ле-Шато? Но
тогда чем же именно он был? Существовал ли он на самом деле или же это была
всего лишь химера, мечта, порожденная ненасытным воображением Средних Веков,
вскормленных мистикой? Или он был использован как символ какой-то более или
менее конкретной истины, которую трудно было определить и очертить ее
границы?
Все это были захватывающие вопросы и радужные перспективы, которые, к
несчастью, грозили увлечь нас слишком далеко в сферы обманчивых
умозрительных рассуждений. Но, по крайней мере, мы могли, может быть, хоть
на несколько мгновений остановиться на романах, посвященных этой легенде,
многочисленных романах, сложных по своей сути, поднимающих множество
вопросов.
По одним источникам, Грааль был кубком, которым пользовались Иисус и
его ученики во время тайной вечери; по другим - он был чашей, в которую
Иосиф из Аримафеи собрал кровь Иисуса, пригвожденного к кресту. Третьи
считают, что он был и тем, и другим одновременно. Однако, нас насторожил
один момент. Если Грааль существовал и был так тесно связан с личностью
Иисуса, то почему в течение более чем тысячелетия о нем молчали? Почему ни
малейшего следа его нет ни в фольклоре, ни в устных преданиях первых десяти
веков нашей эры? Был ли он в течение всего этого времени если не утерян, то,
по крайней мере, забыт или сознательно изъят из недр человеческого сознания?
Даже принимая то, что этот священный предмет, трудноопределяемый, но
так близко касающийся христианской веры, мог исчезнуть таким образом, то как
можно объяснить то, что он внезапно вновь появился на поверхности земли, а
именно: в самый разгар эпохи крестовых походов, в тот самый момент, когда
франкское королевство в Иерусалиме находилось в своем апогее, когда орден
Храма был на гребне своей власти, а ересь катаров была наиболее сильна и
грозна, чем когда-либо?
Цикл романов о Граале должен был помочь нам понять, было ли это
случайным стечением обстоятельств или же, напротив, повторяющиеся появления
этого таинственного мифа на нашем пути имели свой смысл.

Легенда о Святом Граале

Литературное происхождение ее, связанное с основным циклом смен времен
года и с их вечным возвращением, является, главным образом, языческим.
Несомненно, в начале его лежит некое подобие культа природы, вдохновленного
прямо или косвенно тайнами, окружающими на Ближнем Востоке Таммуза, Аттиса,
Адониса или Озириса. Со своей стороны, галльская и скандинавская мифологии
изобилуют намеками на смерть, возрождение и возобновление, на этот
постоянный цикл то бесплодной, то плодородной земли. В XIV веке это
центральная тема английской поэмы "Сэр Ивэйн и зеленый рыцарь"; это также
тема "Мабиногиона" - одного из самых выдающихся прозаических произведений
галльского Средневековья, современного французским "артуровским" рассказам,
но дополняющего более древние фольклорные темы. Мы находим там и
таинственный "котел воскресения", куда в сумерках бросали мертвых воинов,
чтобы утром на заре они вышли оттуда ожившими. Котел принадлежит великому
Брану, который обладает также огромным блюдом, на котором без конца
появляется пища, какую только пожелаешь - как раз одна из чудесных сил,
приписываемых Граалю. Однако, в конце своей жизни Бран был обезглавлен, а
его голова почиталась как талисман и была перевезена в Лондон, где за ней
признали множество магических способностей, например, удобрять землю или
даже отпугивать захватчиков...
Большинство из этих тем, как мы видим, вновь возникает в романах о
Граале, и чары, припысываемые голове Брана, позже станут приписываться
рыцарям Храма своим таинственным головам-талисманам.
Многие эрудиты прошлых веков и настоящего времени, в частности Джеймс
Фрэзер в своей "Золотой ветви", постарались определить языческие источники
цикла романов о Граале. Но, как кажется, никто особенно не заинтересовался
странной манерой, с которой между серединой и концом XII века языческий миф
изменился, чтобы выкристаллизоваться и прочно утвердиться в христианском
мире через чашу, собравшую в себя кровь Христа. И поэтому нам кажется, что
здесь в действительности идет речь о процессе более тонком, чем прививка
христианских преданий на древо языческих легенд.
Во всяком случае, романов, построенных на основе темы Грааля,
мистических воспоминаниях об Иисусе очень много, и их чудеса и феерии до сих
пор поражают воображение и приводят в восторг. Действительно, начиная с 1188
года, когда произошел разрыв между орденом Храма и Сионской Общиной,
фантастический фейерверк продолжается до того времени, которое можно
расположить между 1291 годом (датой падения франкского государства в
Иерусалиме) и 1307-1314 годами - период, в течение которого тамплиеры были
уничтожены. Затем - полная тишина до 1407 года, когда в Англии за эту тему
вновь берется Томас Мэлори в своем знаменитом произведении "Смерть Артура".
С тех самых пор и до сегодняшнего дня Грааль не уходит из всех западных
литератур и, наверное, из всех культур, ибо под разными обличьями он
присутствует и в Англии, и во Франции, и в Италии, и в Испании, и в
Германии, и в Норвегии... Дошло даже до того, что во время последней войны
немцы, убежденные в его "материальном" существовании, решили приступить к
археологическим раскопкам на юге Франции и постараться его найти.
Во времена Мэлори Грааль уже был чашей с тайной вечери, в которую Иосиф
из Аримафеи собрал кровь Иисуса. По некоторым рассказам, Иосиф из Аримафеи
увез ее в Англию, в Гластонбери; по другим - ее взяла с собой во Францию
Магдалина, как свидетельствуют об этом легенды IV века, намекая на ее побег
из Святой Земли и высадку на берег недалеко от Марселя, где до сих пор
почитаются ее мощи. Позже средневековая литература будет изобиловать этими
темами, видя в Магдалине женщину, которая привезла священный предмет.
Наконец, в заключение вспомним интерес, проявленный Рене Анжуйским к этой
чаше, которой, по его утверждениям, он обладал в XV веке. Вернемся к Мэлори
и отметим, что он отождествлял Грааль с кубком и на этой основе выстроил
чисто рыцарский роман, из которого по большей части были исключены
мистические и символические аспекты древних легенд.
Но самый древний роман, посвященный этой теме, датируется эпохой около
1188 года; он называется "Персеваль или сказка о Граале" и был написан
Кретьеном де Труа, трувером и клириком двора графов Шампанских.
О Кретьене известно мало, в основном то, что его поэтическая карьера
началась при Марии Шампанской, королеве сверхблестящего двора, богатого
молодыми дарованиями; именно ей он посвятил большую часть своих
произведений, которые, впрочем, не затрагивали тему Грааля, например,
"Ланселот, или Рыцарь Телеги" и "Ивэйн, или рыцарь со Львом".
Только в последнем его романе появляется еще довольно туманная тема
поисков Грааля. И посвящен он не Марии Шампанской, а Филиппу Эльзасскому,
графу Фландрскому[104], и в начале романа Кретьен уточняет, что
написан он был специально для Филиппа, который первым рассказал ему эту
легенду. Его героя зовут Персеваль, "сын Вдовы" - наименование, напомним,
принадлежащее дуалистическим и гностическим ересям, обозначавшее кого-либо
из пророков, либо самого Иисуса, и которое позже перейдет во франкмасонство.
Итак, покинув свою вдовую мать, Персеваль отправляется ко двору короля
Артура. С ним приключается множество историй, и однажды ночью в замке
короля-рыбака, который предоставляет ему кров, перед ним появляется Грааль.
Однако, Кретьен не дает на этот счет никаких уточнений; мы узнаем только,
что его приносит "очень красивая, стройная и нарядная" девушка, и что он
"сделан из чистейшего золота" и украшен "разными каменьями, самыми богатыми
и драгоценными, какие только можно было найти под водой и на земле". А на
следующий день Персеваль покинет замок, не задав вопроса о Граале, которого
от него ждали, о его происхождении и смысле его существования, о том, "кто
им пользуется" - двусмысленная формулировка, которую можно понимать
буквально или аллегорически; этот вопрос должен был снять заклятие. Как бы
там ни было, Персеваль продолжает свой путь и узнает, что он принадлежит к
семейству Грааль, и что дядя его - тот самый король-рыбак, который обладает
Святым Граалем.
Кретьен де Труа умер, не закончив своего романа. Таким образом, мы
никогда не узнаем конца, если таковой и существовал. Кое-кто, однако,
думает, что он сгорел во время пожара Труа в 1188 года, пожара, который
совпал с весьма подозрительной смертью поэта.
Весь интерес, который представляет "Персеваль", заключается в том, что
это было первое произведение, посвященное Граалю. Действительно, в течение
всего следующего пятидесятилетия поэты будут приукрашивать и умножать
интерпретации этой темы, родившейся однажды при дворе в Труа, и которая
захватит всю Европу также быстро, как огонь сухую солому. Но если некоторые
из этих вариантов, бесспорно, ведут свое происхождение от Кретьена, то
другие, более поздние романы о Граале, будут черпать свои сюжеты в эпохе,
предшествовавшей той, во время которой жил шампанский автор; одни выведут на
сцену короля Артура, другие - Иисуса.
Среди этих многочисленных поздних версий наше внимание привлекли три.
Первая - это "Роман об истории о Святом Граале", написанный Робером де
Бороном, клириком из Франш-Конте, между 1190 и 1199 годами. Благодаря этому
новому рассказу, в котором автор старается выделить символическое значение
мифа, этот последний становится специфическим христианским символом;
пользуясь источниками, существовавшими до его предшественника, Робер де
Борон в самом деле намекает на чисто христианский характер Грааля и на некую
"великую книгу", секреты которой были ему открыты[105].
Произвел ли эту христианизацию Грааля поэт из Франш-Конте или же это
сделал его предшественник? Очень многие принимают сейчас вторую гипотезу, и
однако, первым точным определением Грааля мы, бесспорно, обязаны Роберу.
Это, объясняет он, чаша с тайной вечери, которую затем Иосиф из Аримафеи
наполнил кровью распятого Христа и которая тем самым приобрела магическую
силу. После распятия члены семьи Иосифа стали ее хранителями, и в романах о
Граале рассказывается об их приключениях и превратностях их судеб. Так,
Галаад был сыном Иосифа из Аримафеи, а его зять Брон получил Грааль, увез
его в Англию и сам стал королем-рыбаком. Как и в поэме Кретьена де Труа, так
и в этой версии Персеваль является сыном "вдовы", но он также был внуком
короля-рыбака, а не племянником.
Во всяком случае, в обоих романах Персеваль - член семьи Грааль, только
по более прямой линии в повествовании Робера де Борона, который более точен
в хронологии, чем Кретьен де Труа, ибо он помещает действие в Англию во
времена Иосифа из Аримафеи, а не в неопределенное место "артуровского"
времени, как шампанский автор.
В одно время с "Романом об истории о Святом Граале" появился -
возможно, в Англии - другой роман, в прозе, - "Перлесваус", - посвященный
именно поискам Персеваля. Но, в противовес убеждениям своей эпохи, его автор
предпочел остаться неизвестным, и из этого можно заключить, что он
принадлежал к монашескому или военному ордену, где этот род занятий считался
непристойным. Впрочем, как считают некоторые специалисты по средневековой
литературе, "Перлесваус" вполне мог бы быть произведением пера тамплиера.
Действительно, рыцари Тевтонского ордена поддерживали и поощряли многих
анонимных поэтов, и, несомненно, так же поступали тамплиеры, ведь некоторые
фрагменты в романах обращают на себя внимание тем, с каким исключительным
знанием дела описаны военная действительность, оружие, экипировка, маневры,
стратегия и получаемые раны. Сомневаться не приходится: автор хорошо был,
знаком с полем битвы и сам имел военный опыт.
Как бы то ни было, но даже если роман и не был написан тамплиером,
повсюду чувствуется тень рыцарей: замок, где находится не Грааль, а конклав
"посвященных", церемония, на которой Персеваля приняли двое "мастеров",
хлопающие в ладоши и окруженные тридцатью тремя другими мужчинами, "одетыми
в белое и носящими на груди красный крест и кажущимися одного возраста";
наконец, утверждение одного из этих таинственных "мастеров" о том, что ему
хорошо известен род Персеваля и что он лично видел Грааль - привилегия, коей
удостоены были лишь немногие.
Как и предыдущие романы Кретьена де Труа и Робера де Борона,
"Перлесваус" также настойчиво проводит линию рода, потомства: Персеваль
много раз назван там "самым святым"; в другом месте он принадлежит "к роду
Иосифа из Аримафеи", а дальше - "этот Иосиф был дядей его матери, бывшим
воином Пилата в течение семи лет".
Однако, действие "Перлесвауса" происходит не в эпоху Иосифа из
Аримафеи, а, как и у Кретьена, во времена короля Артура. Впрочем, хронология
не всегда соблюдается точно, раз упоминаемая там Святая Земля вернулась
вновь в руки неверных, тогда как в действительности это событие произошло
лишь два века спустя после царствования короля Артура.
Кроме поля битвы анонимный автор "Перлесвауса", кажется, хорошо знает и
магический мир заклинаний и обращений. Например, можно прочесть там - и это
удивительно - многочисленные намеки на алхимическую работу, а именно: на
двух мужей, "сделанных из меди, благодаря искусству нигромансии"; здесь явно
присутствует отголосок некоторых тайн, окружавших тамплиеров; затем слова,
обращенные к Персевалю, одного из "мастеров", одетых в белое, напоминающие о
загадочной голове из ритуалов ордена: "Есть головы, сделанные из серебра, и
головы, сделанные из свинца, и тела, которым эти головы принадлежали; я
говорю тебе, что ты должен вызвать сюда головы Короля и Королевы".
Безусловно, это намеки на магию, а также на ереси и язычество. И не
только Персеваль обозначен таковым, как "сын вдовы", но все действие романа
целиком разворачивается в атмосфере странных церемоний, неожиданных для
христианского контекста: король принесен в жертву, его дети зажарены и
съедены - преступление, в котором часто обвиняли тамплиеров, - над лесом
поднят красный крест, чудесное белое животное на глазах у Персеваля
раздирают в клочья собаки; затем на сцену выходят рыцарь и девушка, они
несут золотую посуду и принимаются собирать в нее изуродованные куски мяса,
прежде чем поцеловать крест и исчезнуть. Что касается Персеваля, то он
преклоняет колена перед крестом, а затем, как и все остальные, в свою
очередь целует его.
Это отношение к кресту сильно напоминает обвинения, выдвинутые против
тамплиеров, записанные в различных протоколах процессов Инквизиции; но оно
напоминает также дуализм катарской мысли, отрицающей крест, и еще
гностическую философию; и та, и другая распространяются здесь и на сам
Грааль. Ведь если для Кретьена де Труа Грааль лишь неопределенный предмет из
золота и драгоценных камней, а для Робера де Борона - это чаша, в которую
собрали кровь Христа, то в "Перлесваусе" он принимает совсем другие и очень
любопытные размеры, заключая в себе идею тайны, относящуюся к Иисусу и
приоткрытую лишь для небольшого числа людей. "Ты не должен раскрывать тайн
Спасителя, - говорит священник Ивэйну, - и тех, кому они были доверены, и ты
тоже должен скрывать их".
Так, когда Ивэйн, наконец, находит Грааль, то сначала "ему кажется, что
в центре него он видит лик ребенка", потом "Грааль во плоти", а затем, как
он думает, "коронованного Царя, пригвожденного к кресту!". Далее, в ходе
мессы, Грааль, наконец, появляется "в пяти разных образах, о которых никто
не имеет права говорить, ибо секреты этого таинства не должны быть раскрыты,
и говорить о них имеет право только тот, кому Бог доверит их. Король Артур
видит пять различных превращений, и последнее из них -
потир[106]".
Итак, согласно анонимному автору "Перлесвауса", Грааль принимает
различные формы, и эти превращения могут быть истолкованы по-разному. Их
эзотерическое значение очевидно: Грааль - это чаша, кубок или потир; но если
принять это как аллегорию, то он символизирует потомство, или, быть может,
тех, кто его составляет, или же еще представляет собой в некотором роде
мистический опыт, одно из духовных открытий, каковые были известны катарам и
разным дуалистическим сектам.

История, рассказанная Вольфрамом фон Эшенбахом

Из всех романов, посвященных Граалю, самым известным и наиболее
типичным по жанру, бесспорно, остается "Парцифаль" Вольфрама фон Эшенбаха,
написанный между 1195 и 1216 годами. И тем не менее, Вольфрам, будучи по
происхождению баварским рыцарем, родился, как нам казалось сначала, слишком
далеко от мифа, чтобы смочь приняться за роман со знанием дела. Но вскоре мы
изменили свое мнение.
Действительно, сразу же после прочтения первых страниц отдаешь себе
отчет в том, что это единственная достоверная версия истории о Граале. В
противовес другим, эта основана на информации из "первых рук" - от некоего
Киота Провансальского, который, в свою очередь, получил ее от некоего
Флегетаписа.
Вот цитата из текста Эшенбаха по этому поводу:
"Если бы кто-нибудь из вас еще недавно спросил меня об этом и
рассердился по причине моего отказа ответить ему, открыть эти тайны, он
заслужил бы серьезное порицание. По примеру Киота, мне надо было их еще
скрывать... Но теперь о них нужно рассказать.
Киот, известный мастер, нашел в Толедо среди брошенных рукописей основу
этой истории, написанную по-арабски. Ему сначала надо было научиться
различать буквы, но он совсем не собирался посвящать себя черной магии...
Один язычник по имени Флегетанис был очень уважаем за его ученость.
Этот большой знаток природы происходил от Соломона; его родители
принадлежали к одной израильской семье в очень давние времена, когда святое
крещение еще не оберегало людей от адскою огня. Это он написал историю
Грааля. Флегетанис родился от отца-араба; он поклонялся тельцу...
Язычник Флегетанис умел предсказывать исчезновение каждой звезды и
момент ее возвращения... Все земные события определяются движениями светил.
Изучая созвездия, язычник Флегетанис открыл глубокие тайны, о которых он
говорил с трепетом.
Он говорил, что существовал предмет, именуемый Граалем. Это имя он ясно
прочитал по звездам. Войско ангелов положило его на землю. С тех пор о нем
должны были заботиться люди, ставшие христианами, и такие же чистые, как
ангелы. И охранять Грааль призывались только люди, имеющие высокие заслуги.
Киот, мудрый учитель, поискал тогда в латинских книгах, где мог жить
народ достаточно чистый и в достаточной мере склонный к жизни отрешенной,
чтобы стать хранителем Грааля. Он читал хроники королевства Бретань,
Франции, Ирландии и многих других стран, пока в Анжу он не нашел то, что
искал. В очень правдивых книгах он прочел историю Мазадана. И он нашел
продолжение его рода".
Четыре пункта из этого текста достойны того, чтобы их отметили: первый
- это то, что история Грааля ассоциируется с семьей некоего Мазадана. Второй
- важную роль играет здесь дом герцогов Анжуйских. Третий - то, что
оригинальная версия, кажется, пришла через Пиренеи из мусульманской Испании,
а точнее, из Толедо - важного центра, иудейских и мусульманских
эзотерических учений; наконец,[ ]последний пункт, но не последний
по значимости, состоит в том, что приключения Грааля имеют еврейское
происхождение. Это неожиданно, ведь если Грааль, как мы видели, это
христианская тайна, то почему она была передана посвященными-евреями и
почему еврейские писатели имели доступ к христианским текстам, неизвестным
самим христианам?
Очевидно, что этот текст поднимает первый и серьезный вопрос: кто такие
Киот и Флегетанис? По этому поводу велись многочисленные споры; одни
считали, что это вымышленные персонажи, другие - что они действительной
существовали. Что касается нас, то в пользу наших исследований о тамплиерах
мы выбираем вторую гипотезу, по крайней мере, насчет Киота Провансальского.
В самом деле, по нашему мнению, речь почти наверняка идет о Гилоте де
Провэне, монахе и трубадуре, жившем в Провансе, который писал любовные
песни, сатирические стихи, направленные против Церкви, и произведения во
славу ордена Храма, одним из глашатаев которого он являлся. К тому же
известно, что в 1184 году по случаю праздника Троицы он отправляется в
Майнц, где в этот день император Священной Римской Империи Фридрих
Барбаросса посвящал своих сыновей в рыцари. На церемонии, конечно же,
присутствовали поэты и трубадуры со всего Христианского мира, и среди них не
мог не быть Вольфрам фон Эшенбах, рыцарь Священной Римской Империи. Человек
большой культуры, он, по всей вероятности, встречался с поэтом Гиотом де
Провэном, который был счастлив побеседовать с таким достойным собеседником
и, несомненно, доверил ему в символической форме кое-какие секретные
сведения о Граале...
Что касается Флегетаниса, то все заставляет нас верить, что если Киот
Провансальский существовал в действительности, то и он тоже должен был
существовать. В крайнем случае, всегда можно думать, что либо Эшенбах, либо
Гиот, либо оба вместе придумали его со всеми его характерными чертами с
вполне определенной целью.
В своей истории о Граале Вольфрам фон Эшенбах важное место отводит
тамплиерам, ибо они являются хранителями Грааля и его семейства. Конечно,
здесь вполне может идти речь о той свободе, которой в ту эпоху пользовались
поэты, не слишком требовательные к хронологии, но не следует забывать о том,
что и "Перлесваус" содержал много намеков на тамплиеров. Было бы очень
удивительно, если бы автор "Перлесвауса" и автор "Парцифаля" были бы оба
виноваты в одном и том же несоблюдении хронологии; зато более вероятно то,
что, приобщая так явно орден Храма к тайнам Грааля, они оба пытались
заставить нас что-то понять. Ведь если тамплиеры были представлены как
хранители Грааля, то это значит, что он существовал не только во время
короля Артура, но и в эпоху крестовых походов, когда были написаны романы.
Следовательно, Грааль не принадлежал только прошлому. Он был также частью
современной действительности, и именно это сообщение было общим для обоих
романов.
Как мы видим, фон в поэме Эшенбаха имеет очень большое значение, и роль
тамплиеров, так же как и личности Киота и Флегетаниса могли бы - по крайней
мере, мы на это надеялись - прояснить тайну Грааля. Но, к сожалению, ничего
полезного в тексте "Парцифаля" на этот счет мы не нашли: автор утверждает,
описывает, но в конечном счете никогда ничего не объясняет, довольствуясь
только тем, что настаивает на серьезности своего произведения, являющегося
неким подобием "посвященческого документа" в сравнении с фантастической
сказкой, придуманной Кретьеном де Труа. Тайны Грааля, напоминает он без
экивоков, скрывают различные явления действительности, спрятанные за
внешними проявлениями; нужно уметь читать между строк, ибо то, что там
скрывается, может иметь серьезные последствия; но нужно также быть достойным
этого, ибо Грааль открывается не всем. Это - тайна, и он должен оставаться
тайной:
"... Ибо никто не может найти Грааль, не будучи так любим Небесами, что
они сверху указывают на него, чтобы принять в свое окружение...". Его
охраняют те, "на кого указал сам Бог"... Что же такое Грааль для Вольфрама
фон Эшенбаха? Во-первых, и в особенности, это таинственный предмет, едва
замеченный Кретьеном де Труа:
"... Она была одета в аравийские шелка. На зеленом бархате она несла
такой величественный предмет, равного которому не нашлось бы даже в Раю,
совершенную вещь, к которой нечего было прибавить и которая одновременно
являлась корнем и цветком. Этот предмет называли Граалем. Не было на земле
такой вещи, которую бы он не превосходил. Дама, которой сам Грааль поручил
нести себя, звалась Репанс де Шой (Repance de Schoye - "Не знающая гнева").
Природа Грааля была такова, что тот, кто о нем заботился, должен был быть
человеком совершенной чистоты и воздерживался от всякой вероломной мысли".
Затем он становится неким подобием рога изобилия, заключающем в себе
все счастье и все радости мира:
"Сто пажей получили приказ явиться с почтением к Граалю и собирать
хлеб, который они затем уносили, завернув в белые салфетки... Мне рассказали
и я повторяю вам... что у Грааля сотрапезники находили все кушанья, какие
они могли только пожелать, готовые совершенно к употреблению...
Но, скажут мне те, кто меня слушает, никогда на земле не было видано
ничего подобного. Не нужно ни в чем сомневаться. Ибо Грааль - это цветок
всякого счастья; он приносит на землю такую полноту благодеяний, что его
заслуги были почти равны тем, каковые можно увидеть лишь в Царствии
Небесном".
И здесь все еще речь идет о земном, материальном и без специфической
власти предмете. Но позже Парцифаль услышит из уст своего дяди-отшельника
совершенно иное определение Грааля, несущее в себе отзвук гностической
мысли:
"Доблестные рыцари живут в замке Монсальваж, где охраняют Грааль. Это
тамплиеры, которые часто уезжают в далекие края на поиски приключений. Каков
бы ни был исход их битв, слава или унижение, они принимают его с открытым
сердцем, как искупление их грехов... Все, чем они кормятся, приходит к ним
от драгоценного камня, сущность которого - чистота... Его называют "lapis
exillis". Это благодаря камню Феникс сжигает себя и становится пеплом; это
благодаря камню Феникс линяет, чтобы затем вновь появиться во всем своем
блеске, прекрасным, как никогда. Нет такого больного, который перед этим
камнем не получил бы гарантию избежать смерти в течение всей недели после
того дня, когда он его увидел. Кто видит его, тот перестает стареть. Начиная
с дня, когда камень появился перед ними, все мужчины и женщины принимают тот
вид, какой они имели в расцвете своих сил... Этот камень дает человеку такую
мощь, что его кости и плоть тут же находят вновь свою молодость. Он тоже
называется Граалем".
Итак Грааль стал камнем, и его интерпретации имели очень много более
или менее достоверных толкований слов "lapis exillis". Действительно, в нем
можно увидеть "laipis ex caelis" ("камень, пришедший с небес"), "lapsit ex
caelis" ("упавший с небес"), "lapis lapis ex caelus" ("камень, упавший с
небес"), и, наконец, "lapis elixir", знаменитый и сказочный философский
камень алхимиков. В самом деле, весь этот отрывок, как и весь роман Эшенбаха
в целом, кишит алхимическими символами, например, Феникс, хорошо известный
как знак возрождения, и в средневековой иконографии - эмблема умершего и
воскресшего Иисуса.
Камень... Иисус... Не в первый раз мы встречаем эту двойную аллегорию.
Петр - ученик, Петр - скала, на которой Иисус воздвиг свою Церковь. Наконец,
камень - это сам Иисус, "камень, коим пренебрегли строители", отброшенный
камень, основа Храма, скала Сион... И так как она была "основана на скале",
королевская традиция, равная царствующим династиям Европы, появилась на свет
с Годфруа Бульонским.
Однако, в дальнейшем камень заменяется распятием, затем появляется
Магдалина за символом голубки:
"Сегодня страстная пятница; это день, когда можно увидеть голубку,
плавно спускающуюся с неба; она несет маленькую белую просфору и кладет ее
на камень... Каждую страстную пятницу приносит она священный предмет,
который дает камню силу доставлять самые лучшие напитки и яства, аромат
которых когда-либо распространялся в этом мире... Кроме того, камень достает
для его хранителей различную дичь... это доход, который, благодаря своим
тайным силам, Грааль доставляет рыцарственному братству".
Наконец, за этой таинственной и необыкновенной когортой следуют те,
кого Грааль призывает к себе на службу:
"Что касается тех, кто призван предстать перед Граалем, я хочу сказать
вам, как их узнать. На краю камня появляется таинственная надпись, которая
называет имя и род тех, кто, будь то юноша или девушка, предназначены
свершить это блаженное путешествие... Счастлива та мать, которая произвела
на свет ребенка, коему судьбой назначено однажды послужить Граалю! Бедные и
богатые радуются одинаково, когда им сообщают, что им надлежит послать детей
своих в ряды святого воинства; с тех пор и навсегда они защищены от
греховных мыслей, которые рождают стыд, и они получают на небесах чудесное
вознаграждение...".
Так как хранителями Грааля являются тамплиеры, соответственно, его
владельцы являются членами особенного семейства с многочисленными ветвями,
рассеянными по всему миру; некоторые из них даже не знают, кто они такие на
самом деле. Одна из этих ветвей живет в замке Грааля, Мунсальвеше, в будущем
- легендарной крепости катаров Монсальва, у которой была та же роковая
судьба, что и у замка Монсегюр. Этот замок был населен загадочными
личностями: хранительница и носительница Грааля Репанс де Шой и Анфортас,
король-рыбак, как и у Кретьена де Труа - дядя Парцифаля, владетель этих
мест, имеющий такую рану, что не может ни родить, ни умереть. И когда в
конце поэмы проклятие будет снято, наследником замка Грааля станет
Парцифаль.
Служители Грааля также должны быть посвящены в некую тайну; иногда их
посылают в мир, чтобы действовать во имя его, а в будущем занять трон, ибо
Грааль обладает властью создавать королей:
"Счастливую долю часто дарует рыцарям Грааль: они помогают другим, и им
самим помогает судьба. Они принимают в свой замок молодых людей, красивых
лицом и происходящих из знатного рода. Иногда какое-нибудь королевство
оказывается без хозяина; если народ этого королевства подчиняется Богу и
если он желает иметь короля, выбранного из войска Грааля, его желание
выполняется. Нужно, чтобы народ почитал таким образом выбранного короля; ибо
его защищает благословение Божье...".
В другом месте, мы, кажется, понимаем, что в прошлом семейство Грааль
навлекло на себя божественный гнев, и намек на "гнев Божий по отношению к
ним" вызывает в памяти множество текстов, написанных в Средние Века о
евреях. Он также вызывает в памяти таинственную работу, неотделимую от имени
Никола Фламеля: "Священная Книга Авраама, Иудея, Принца, Священника, Левита,
Астролога и Философа Еврейского племени, которое вследствие гнева Божьего
было рассеяно среди галлов". Флегетанис, предполагаемый автор оригинального
рассказа о Граале, был, если верить Эшенбаху, потомком Соломона. В таком
случае, вполне может быть, что семейство Грааль имело еврейское
происхождение.
Было ли оно проклято в прошлом или нет, во времена Парцифаля оно
открыто наслаждается божественной милостью и очень большой властью. Однако,
оно не должно приоткрывать свою личность: "Бог отправляет своих избранников
тайно... ".
Как правило, женщины могут раскрывать свое происхождение, но мужчинам
это абсолютно запрещено, и они даже не должны разрешать ни одного вопроса на
этот счет. Это важная деталь, так как Вольфрам фон Эшенбах возвращается к
ней в конце своей поэмы:
"На Граале появилась надпись. Она гласила: если когда-либо Бог укажет
на одного из тамплиеров, чтобы он стал царем другого народа, то этот рыцарь
должен будет потребовать, чтобы никто не пытался узнать ни его имени, ни из
какой семьи он происходит. Как только ему зададут подобный вопрос, он уйдет
и не вернется".
Все это, естественно, приводит нас к Лоэнгрину, сыну Парцифаля,
уехавшему от своих на колеснице, запряженной лебедями, когда его жена
спросила о его происхождении. Снова вопрос: какова же все-таки причина
подобной секретности? Почему такая тайна вокруг семьи Грааль? Потому что она
еврейского происхождения? Но разве это объяснение? Действительно, история
Лоэнгрина может заставить думать так, ведь звали же иногда Лоэнгрина
Гелиосом, но также Илией или Эли...
В романе Робера де Борона, так же как и в "Перлесваусе", Персеваль
принадлежит к святому еврейскому роду Иосифа из Аримафеи; но, кажется, что
для Вольфрама фон Эшенбаха эти детали второстепенны и гораздо менее важны,
чем средства, использованные для того, чтобы показать себя достойным
называться его потомком. Прежде всего, Персеваль должен подчиниться
требованиям своего рода - требование, позволяющее оценить крайнюю
значительность, придаваемую поэтом этой крови.
Ибо все внимание Вольфрама фон Эшенбаха уделяется этой семье, роду
Грааль. Он придает ему особое значение. Он становится центральной темой
"Парцифаля" и других его произведений, захватывая весь его интерес, все его
заботы, и его хранители и их генеалогия в конце концов в его глазах имеют
большее значение, чем доверенный им таинственный предмет.
Сначала не так уж и трудно набросать генеалогическое древо... Герой -
племянник короля-рыбака Анфортаса, владельца замка Грааль, сам он является
сыном Фримутеля и внуком Титуреля. Затем род запутывается. Он, возможно,
восходит к некоему Лазильезу, быть может, Лазарю из Нового Завета, Брату
Марты и Марии. Что касается родителей Лазильеза, предков семьи Грааль, то их
зовут Мазадан и Терделашой - немецкий эквивалент французского выражения
"Terra choise["107]. Зато происхождение Мазадана более неясно.
Быть может, его имя происходит от "Ahura Mazda" Зороастры - дуалистического
начала света, но его фонетика может также - и скорее всего - вызвать в
памяти Мазаду - бастион первого еврейского сопротивления римскому завоеванию
в 68 году нашей эры.
К сожалению, имена членов семьи Грааль не могут сообщить нам ничего в
плане историческом. Нам уже давно известен главный "ориентир" этого рода в
лице Годфруа Бульонского, но о его предках, реальных или вымышленных,
которые хранили свое происхождение в глубоком секрете, мы не знаем ничего.
Как мы уже сказали, по Вольфраму фон Эшенбаху, Киот Провансальский нашел
рассказ о Граале в архивах дома герцогов Анжуйских, и в жилах самого
Парцифаля текла Анжуйская кровь. А Анжуйский дом, как мы помним, был тесно
связан с тамплиерами и Святой Землей. Фульк Анжуйский станет тамплиером
(частично, по крайней мере), затем, в 1131 году, женившись на легендарной
Мелузине, племяннице Годфруа Бульонского, он станет королем Иерусалима.
Наконец, согласно "документам Общины", владетели Анжу - Плантагенеты - были
связаны с меровингским родом, и их имя, возможно, было отзвуком имени
"Плант-Ар" или Плантар.
Конечно, эти связи очень непрочны... но ими, тем не менее, нельзя
пренебрегать, ведь Вольфрам фон Эшенбах помещает действие своей поэмы во
Франции, а двор Артура, Камелот, в противовес некоторым будущим летописцам,
в Нанте, на западной границе старого меровингского королевства в самом цвете
его славы[108].
В одной из рукописей Кретьена де Труа Персеваль, напротив, заявляет,
что родился в "Скаудоне" или "Синадоне", в горах; согласно Вольфраму фон
Эшенбаху, герой явился из "Валейса". Очень соблазнительно было бы
отождествить - и вскоре это было сделано - "Валейс" (Waleis) и Уэльс
(Wales), страну гэльцев, а "Синадон" со Сноудоном. Но как объяснить тогда,
что в различных романах о Граале персонажи курсируют между Валейсом и двором
Артура в Нанте и другими областями Франции, не пересекая нигде никакого
водного пространства и слыша повсюду один и тот же язык? Это пренебрежение
со стороны многих авторов или просто ложный путь, ибо "Валейс" не
соотносится с Уэльсом?
Не имеем ли мы дело с названием "Валуа" (Valois), регионом старой
Франции на левом берегу Уазы? Но, в свою очередь, Валуа имеет, в основном,
плоскую поверхность, несравнимую с описаниями Вольфрама, и поэтому на нем не
следует серьезно настаивать. Тогда, после многочисленных поисков на ощупь,
Валейс был помещен в горном районе, подходящем под все описания. Это Вале
(Valais) в Швейцарии, на берегу озера Леман, к востоку от Женевы. Что
касается Синадона, то это был Сидоненсис, древняя столица Вале, современное
название которой звучит не иначе, как... Сьон.
Таким образом, следуя Вольфраму, можно установить, что двор Артура
находился в Бретани, в районе Нанта, и что Парцифаль мог родиться в
Швейцарии. Ну а семья Грааль? А замок?
Вольфрам фон Эшенбах ответил на оба вопроса в очень важном своем
произведении, не законченном при жизни - "Младший Титурель", в которое он
вносит множество уточнений по поводу генеалогии Грааля и размеров,
материалов, конфигурации его замка, например, часовни, круглой, как часовня
тамплиеров. А замок расположен в Пиренеях.
Наконец, одна из последних поэм Вольфрама, также незаконченная,
"Виллехальм", посвящена Гиллему де Желлону, меровингскому главе маленького
княжества близ Пиренеев. В ней он приобщен к семейству Грааль и,
единственный из всех персонажей поэмы, может быть идентифицирован в
историческом плане. И однако, Вольфрам фон Эшенбах в своих произведениях
показывает себя удивительно точным. В данном случае, кажется, он ссылается
на нескольких реальных индивидуумов, а не мифических или вымышленных, на
семью, существовавшую в действительности и, что вполне естественно,
собравшуюся вокруг Гиллема де Желлона. "Парцифаль" был признанием того, что
автор кое-что скрывает, не будем это забывать. По нашему мнению, мы имеем
дело не с простым романом, а с произведением "посвященческим", располагающим
некоторыми тайнами, раскрыть которые должен суметь читатель.

Грааль и Кабала

Итак, для Вольфрама фон Эшенбаха, еще более, чем для анонимного автора
"Перлесвауса", Грааль определяется как символ внутреннего опыта, состояния
бытия и сознания, включая в себя поиск и превращение, озарение, мистическую
связь. Здесь можно говорить о посвященческом действии и, перенеся его в
гностический контекст, который ему, естественно, присущ, увидеть в нем
специфическое выражение кабалистической мысли. Она же в ту эпоху, когда
появились на свет романы о Граале, уже была широко распространена; в Толедо,
где Киот Провансальский услышал историю о Граале, имелся знаменитый центр по
ее изучению; имелись и другие центры в Жероне, Монпелье и в различных других
городах юга Франции. Но еще один - и это крайне важная деталь - имелся в
Труа, в 1070 году, во времена Годфруа Бульонского, и управлял им Раши, самый
знаменитый средневековый кабалист.
Так как в пределах этой главы невозможно подробно рассказать содержание
Кабалы, удовольствуемся тем, что определим ее связи с романами, посвященными
Граалю.
Скажем лишь несколько слов, чтобы коротко напомнить, что Кабала - это
специфическое еврейское эзотерическое и символическое толкование библейских
текстов. Но на языке оккультизма этот термин стал синонимом метафизического
действия, мистического опыта, в ходе которого сознание подвергается циклу
испытаний и превращений, действия, которое можно найти также, например, в
индийских религиях, буддизме и даоизме, и в некоторых формах йоги и дзена.
Кабалистический опыт включает серию ритуалов, который поэтапно ведут
посвященного к более высокому уровню сознания и знания. Эти этапы могут быть
по-разному воспроизведены, но они скрывают одну и ту же единственную
реальность. Так, "Тиферет" - степень этого посвященческого действия, когда
индивидуум, покидая мир форм, проникает в мир абстракций, "возвышается над
своим "я", выражаясь современным языком. Убивая свое "я", жертвуя им в
какой-то степени, он превосходит свою собственную личность, что бы
возродиться в другом мире, в мире совершенных гармонии и единения;
христианская адаптация кабалистической науки ассоциирует этот "Тиферет" с
личностью Иисуса.
Во времена Средневековья многие специфические символы были связаны со
степенью "Тиферет" кабалистического посвящения. Среди них фигурируют
отшельник, проводник или старый мудрец, король, ребенок, принесенный в
жертву бог, к которым позже добавятся усеченная пирамида, куб, красный
крест. Бесполезно уточнять явные связи, существующие между этими
аллегорическими знаками и романами о Граале; например, старый и мудрый
отшельник, дядя Парцифаля, или Персеваля, и его духовный проводник; куб -
возможный "камень" фон Эшенбаха; и особенно, как бы за различными
проявлениями Грааля в "Перлесваусе" - последовательные этапы посвящения в
степень "Тиферет".
Таким образом, можно видеть, что Грааль и Кабала сближаются в одном и
том же индивидуальном действии, стремящемся к совершенству. Грааль, вначале
являющийся христианским символом, мало-помалу превратился в символ
еврейский[109].

...Где мы играем со словами...

Итак, юный рыцарь в течение серии "испытаний на прочность" посвящается
в тайну исключительной важности. Эта тайна находится под охраной ордена -
рыцарского на первый взгляд, но также связанного с этой особенной семьей. То
ли в результате брачного союза, то ли по праву наследования, то ли по обеим
причинам одновременно, герой становится сеньором Грааля и его мира ...
Вот вкратце основная сюжетная линия романов о Граале, и снова мы должны
констатировать значение, которое придается понятиям рода и наследства,
потомства и генеалогии. Также удивительно видеть, что эти скорее абстрактные
понятия сталкиваются и пересекаются с некоторыми историческими реалиями
нашего расследования, например, с домом герцогов Анжуйских, с Гиллемом де
Желлоном или, опять же, с Годфруа Бульонским. В этих условиях можем ли мы
предположить, что Сионская Община или Ренн-ле-Шато тоже связаны с Граалем?
Неужели мы, не подозревая об этом, идя по следам Персеваля, вели наши
собственные поиски современного Грааля? К какому удивительному открытию мы
приближались? Куда же, наконец, увлекал нас "Святой Грааль"?
Saint Graal... San Graal... разные названия одного и того же и
единственного символа; выражение "Sangraal" или, как у Мэлори, "Sangreal"
одинаково часто употреблялось в первых версиях романов, ему посвященных. Но,
если правильно расчленить это слово, как оно не было расчленено в
последующих версиях, мы получим уже не "San Graal", а "Sang Raal" или "Sang
Real", что на современном языке означает ни что иное, как "Sang Royal" -
"королевская кровь"...
Итак, мы снова вернулись к понятию потомства, королевского потомства, и
Грааль, являясь кроме всего прочего, чашей, мог содержать в себе кровь,
кровь какого-то рода. Но о чьей крови шла речь и о каком роде?..

Потерянные короли и Грааль

В одно время с романами о Граале во Франции и в Германии конца XII и
начала XIII веков появлялись другие многочисленные произведения, ставшие
такими же знаменитыми. Таковы "Тристан и Изольда" - шедевр великого
эльзасского поэта Готфрида Страсбургского, "Эрек и Энида" Кретьена де Труа,
или же куртуазные романы Хартмана фон Ауэ, которые, не будучи явно посвящены
Граалю, развивались в одно и то же историко-мифическое время, ибо в разной
степени в них затрагивается тема короля Артура. А Артур, как мы знаем, жил в
конце V - в начале VI веков, то есть в расцвет меровингской эпохи, и был
современником Хлодвига, который был тогда на вершине славы, разделяя с
королевским родом одинаковое название "Урсус" - "Медведь", и вместе с ним,
быть может, часть тех сил, которые ему приписывались.
Но эпоха Меровингов - фон романтических циклов, посвященных Артуру и
Граалю, - послужила также декорацией к литературе, вдохновленной другими и
самыми разными событиями, например, написанной во времена крестовых походов.
Это случай знаменитого немецкого эпоса "Песнь о Нибелунгах", в котором
в XIX веке Вагнер черпал вдохновения для своей великой лирической тетралогии
"Кольцо Нибелунга". Как всегда, мифы и легенды в ней сплетаются с Историей,
но будет небезынтересным напомнить, что слово "Нибелунг" обозначало
германское племя, жившее в конце эпохи Меровингов, и что некоторые имена
"Песни о Нибелунгах" - Зигфрид, Брюнхильда, Кримхильда или Зиглинда -
подлинно меровингские. Также как и многочисленные эпизоды немецкой поэмы
относятся к событиям, происходившим во времена Меровингов.
Все наводит на мысль о том, что эта эпоха обладала прямо-таки чарующим
воздействием на воображение XII и XIII веков. Во-первых, поэтическая
привлекательность бесчисленных великолепных легенд, хлынувших одновременно
изо всех земель Европы, но также и привлекательность исторических
подробностей, содержащихся в них. Таковы "Поиски Святого Грааля", написанные
между 1215 и 1230 годами, события которых явно относились к тому, что
происходило четыреста пятьдесят четыре года спустя после воскресения Иисуса.
Ведь если Иисус умер в 33 году нашей эры, сага о Граале, следовательно,
должна разворачиваться в 487 году, в самом начале меровингской эпопеи и за
девять лет до крещения Хлодвига.
Кроме того, вспомним, что Вольфрам фон Эшенбах и все остальные романы о
Граале вместе с ним располагали двор короля Артура в Нанте, а не в Англии,
как мы довольно долго думали, и действие его поэмы разворачивается в
пределах Галлии. Примем во внимание, наконец, и то, что все средневековые
предания рассказывали о том, что Магдалина привезла Грааль из Иерусалима в
Марсель, город, который тоже расположен в Галлии.
Так, без всякого риска ошибиться, мы могли бы поместить события,
поведанные романами о Граале, во времена Меровингов и в Галлию, на
континенте, а не в Англии, как говорили многочисленные комментаторы этих
романов[110]. Быть может, уже тогда сам Грааль был связан с
королевской кровью меровингской династии, кровью, которую считали священной
и наделенной магической и чудодейственной властью.
Быть может также, романы о Граале в символической или аллегорической
форме рассказывали об определенных событиях меровингской эпохи, встреченных
нами - а почему бы и нет? - в ходе нашего расследования. Например, эта очень
древняя свадьба, после которой родилась легенда о двойном происхождении
Меровея; или же история семьи Грааль, символизирующая тайное выживание
меровингского потомства, королей, "потерянных" в горах и пещерах Разеса; или
же их изгнание в Англию около конца IX - начала Х веков; или же эти тайные
династические браки, благодаря которым меровингская лоза, как и древо
Грааля, расцветет пышным цветом в Годфруа Бульонском или в Лотарингском
доме. А "медведь" Артур был случайно нарисован в виде кельтского или
галло-римского вождя, на самом же деле он был "Урсусом", а авторы романов о
Граале завладели легендарным и героическим Артуром из хроник Джефри де
Монмауса, чтобы сделать его проводником некоего предания, совсем другого по
смыслу и очень секретного... Тогда все могло принять новое значение,
объясняющее, например, что тамплиеры, названные Сионской Общиной хранителями
меровингского потомства, были объявлены хранителями Грааля и его семьи...
Действительно, если семья Грааль и меровингское потомство совпадали во
времени и пространстве, то не было ничего удивительного в том, что тамплиеры
охраняли ее в эпоху, когда создавались посвященные Граалю романы, и в их
присутствии, следовательно, не было ничего анахронического.
Соблазнительные гипотезы, в которых феерия легенд сплеталась с
исторической действительностью, в которых потомство Грааля сольется в одну и
ту же и единственную ветвь с потомством Меровея. Да, но...
Если действие романов о Граале разворачивалось в меровингскую эпоху, то
они, как мы уже видели, были связаны с Иисусом, Иосифом из Аримафеи и
Магдалиной. Даже очень тесно связаны, раз Робер де Борон видел в Галааде
сына Иосифа из Аримафеи и раз "Поиски Святого Грааля" называли его, как и
Иисуса, отпрыском царя Давида. Впрочем, для многих средневековых писателей
имя Галаада было производным от Гилеада, мистического наименования Иисуса.
Если Грааль должен быть идентифицирован с меровингским родом, то как он
связан с Иисусом? Как примирить две связи, отдаленные друг от друга четырьмя
долгими столетиями и множеством различий? Какая нить может привязывать
Грааль, с одной стороны, к эпохе Меровингов, а с другой - к приезду в Галлию
Магдалины, привезшей с собой таинственный сосуд?
Если, как говорит предание, в этом сосуде находилась кровь распятого
Христа, то почему и каким образом надо было приобщать ее к меровингской
династии, именно в эпоху крестовых походов, в момент, когда она носила на
голове венец королевства Иерусалимского, защищаемая орденом Храма и Сионской
Общиной?
Кровь Иисуса и кровь Меровингов... На каком неизвестном уровне
находится их связь? Явно очень удаленные одна от другой во времени,
пространстве и историческом контексте, они где-то соединялись, сталкивались
или совпадали. Пока мы на этот вопрос ответить не могли. Однако, кое-что
общее между ними существовало. В этом мы были почти уверены...

Синтез

Почему мы были первыми, кто произвел синтез этих отношений, так
трудноустановимых, между личностями, датами и несчетным количеством фактов,
принадлежащих то ли мифам, то ли реальности, то ли и тем, и другой?
Различные элементы этого огромного целого существовали в течение столетий,
они были более или менее хрупкими или явными, и всегда рассеянными по разным
культурным и географическим областям, но никто, однако, насколько мы знаем,
не догадался собрать их в связное целое. Почему вдруг такой прокол?
С начала XVIII века западную культуру и знания, как известно всем,
называют эпохой Просвещения, отмеченной больше аналитическим духом, чем
синтетическим. Это и есть причина того, что сегодня мы видим это
безжалостное расслоение знаний по понятиям "отдельных дисциплин" и "узкой
специализации" - это знак нашего времени, проявляющийся во всех областях -
культурной или научной, школьной или университетской.
Литературная традиция следует тем же законам. Она разгорожена, что мы
констатируем ежедневно, на строго отдельные сферы, на закрытые области,
четко определенные "специалистами", "экспертами", склонными обрабатывать
свою собственную территорию, бросая лишь подозрительный или презрительный
взгляд на участок своего соседа. Межнаучный поиск для них не существует,
эклектика тоже, и они совершенно сознательно отказываются от мысли поискать
в другом месте, недостающую частичку знания...
Эта немного карикатурная, но удручающая картина явно применима и к
нашим собственным поискам. Имея корни, уходящие в самые различные земли и в
самые отдаленные эпохи, затрагивающие человеческие реальности, не имеющие
никаких явных связей, общих культур и образов мыслей априори несовместимых,
загадка, которую мы решили разъяснить, еще задолго до нас возбуждала
любопытство многих, которые никогда не были объединены, но не вызвала
углубленных и глобальных исследований.
Работы, посвященные изучению Грааля, многочисленны, серьезны и
замечательны в своем разнообразии, и этот источник, кажется, еще не иссяк;
также многочисленны, серьезны и увлекательны работы, посвященные тамплиерам
и крестовым походам. Однако, в первом случае специалисты - не историки не
думали о том, чтобы искать в эпопее крестоносцев возможные литературные
последствия; во втором - историки, приверженные больше к событиям, описанным
на бумаге, чем к устным преданиям, являющимся источником всех легенд,
отбрасывали романы о Граале, мифы, сказки, символические интерпретации,
обыкновенные плоды мечты и воображения, а следовательно, бесполезные для
науки, называемой точной. Искать историческую правду в романах о Граале?
Ересь!.. И, тем не менее, разве каких-нибудь сто лет тому назад Шлиман не
нашел Трою, благодаря старательному изучению текстов Гомера?
Правда, несколько попыток все же было сделано, чтобы придать
правдоподобие легендам, приписывающим тамплиерам роль мистических хранителей
некоего неопределенного Грааля, но ни одно серьезное доказательство не
привело к серьезным выводам. Тамплиеры были исторической реальностью, Грааль
принадлежал к области фантастики, поэтому они были априори и надолго
несовместимыми.
Подобное отношение XIX и XX веков, очень возможно, было таким же, как и
во времена Средневековья. Действительно, плохо представляется специалист XII
века, черпающий свои доказательства из многочисленных романов о Граале, так
же как сегодня не известен ни один летописец меровингской эпохи, упомянувший
легенды из "артуровского" цикла, которые, однако, могли бы быть ему
чем-нибудь полезны.
Все эти размышления, впрочем, точно так же применимы к изучению Библии.
Последующие века исследовали, разобрали, разложили на части, разрушили, а
потом восстановили, определили тем или иным образом личность Иисуса в
историческом контексте Нового Завета. Но никто никогда по этому поводу не
вспомнил Грааль. Один принадлежал к истории религий и находился на Ближнем
Востоке; другой, сочиненный в Западной Европе спустя более тысячи лет, вырос
на фантастической поэзии. И поэтому не следовало объяснять одно другим.
Но почерпнутые случайно из различных культурных наследий многочисленные
примеры могут, если в этом есть нужда, свидетельствовать об узости и
ограниченности подобного интеллектуального отношения. Действительно, начиная
с Гомера, упомянутого выше, с древних ирландских саг, запечатлевших в себе
переход от матриархата к патриархату, и до "Войны и мира" - картины жизни
России в наполеоновскую эпоху, - многочисленные произведения доказывают, что
роман, как и История, может быть источником точных знаний. Никакой материал
не должен быть отброшен априори, и в том, что касается поисков, нужно
принимать все открытия, представлять все возможности, стараться хоть
как-нибудь, даже если это явно невозможно, сопоставлять события, даты,
личности и реальности всякого рода.
В особом случае, каковым является наше исследование, рамками которого
была целая западная цивилизация, а эпохой - тысячелетия, тем более не надо
было колебаться прыгать из III в XII, а потом в ХХ век, или же искать связь,
существующую между такими разными документами, как тексты Нового Завета,
романы о Граале, меровингские, хроники и сочинения франкмасонов. Таким
образом, мы должны были открыть, что вторые проясняли первые, а в
особенности - жизнь и личность Иисуса. Не правда ли, здесь присутствует
относительно распространенный феномен считать, что современный документ
иногда объясняет более древнюю действительность?
Пусть нас простят специалисты, но исторический факт сам по себе не
является достаточным. Его корни уходят в глубокое прошлое, его ответвления
простираются далеко во времени и в пространстве, причем проявляются иногда в
неожиданных формах, например, в виде мифа или легенды. Осмелимся сравнить
эти факты с камнями, брошенными в огромный океан Истории; они исчезают в
глубине, и только движущиеся круги, расширяясь и перепутываясь на
поверхности, отмечают место, куда эти камни упали.
С нашей стороны, мы посмотрели, как образуются и разглаживаются эти
многочисленные круги на поверхности Истории; теперь надо было найти камень,
покоящийся более двух тысячелетий в глубине вод...

Гипотеза

Как мы знаем из средневековых легенд, Магдалина приехала в Галлию,
привезя вместе с собой Святой Грааль или "королевскую кровь". Тесно
связанный с образом Иисуса, этот Грааль, как кажется, был очень близко
связан с неким потомством. Он вдохновил авторов многочисленных романов,
действие которых было помещено в эпоху Меровингов, и написанных после
Годфруа Бульонского, мнимого "отпрыска" семьи Грааль, но реального -
меровингского рода, взошедшего на трон Иерусалима, не имея, однако,
королевского титула.
Если бы речь шла о любой исторической личности, кроме Иисуса, то мы,
без сомнения, не колеблясь и без обиняков сформулировали бы выводы,
спровоцированные этими последовательными размышлениями. Но речь шла об
Иисусе, и наше взрывоопасное заключение не преминуло бы накалить страсти. В
этих условиях более мудрым было представить его как простую гипотезу. Вот
она:
Магдалина, таинственная личность из Евангелия, была в действительности
женой Иисуса. У них был ребенок или несколько детей, и после распятия
Магдалина тайно добралась до Галлии, где, как ей было известно, она могла
найти убежище в одной из еврейских общин, обосновавшихся на юге страны.
Таким образом, прямое потомство Иисуса пустило свои корни в Галлии, ибо
Магдалина привезла с собой этих детей или ребенка, и эта в высшей степени
"королевская кровь" непрерывно продолжалась в потомстве в самой строгой
тайне в течение почти четырехсот лет - нормальный промежуток времени для
высокого рода. Последовали многочисленные династические браки с другими
еврейскими семьями, а также с римлянами и вестготами. В V веке потомство
Иисуса, слившись с франками, породило династию Меровингов.
Если все эти предположения, являющиеся, напомним, простыми гипотезами,
оказались бы точными, то многие моменты нашего исследования получили бы свое
объяснение: поклонение, предметом которого во времена крестовых походов была
Магдалина, и исключительный статус, предоставленный меровингским королям;
рождение легендарного Меровея, сына морского существа "из моря", может быть,
символизированное, как и Иисус, мистической рыбой; пакт между римской
Церковью и потомками Хлодвига, в действительности происходящими от Иисуса -
идеальный договор для Церкви, возведенной на его имени; реабилитация
Дагоберта II после его убийства, когда Церковь стала сообщницей не только
цареубийства, но и некоей формы богоубийства; ярость, с которой пытались
стереть имя Дагоберта со страниц Истории, а потом - ярость, с которой
Каролинги пытались узаконить себя как императоров Священной Римской Империи,
сливаясь с меровингской династией.
Потомство Иисуса, продолжающееся в Дагоберте, могло также объяснить и
существование семьи Грааль, ее загадочное сияние и ореол тайны,
короля-рыбака, больного и не могущего царствовать, Персеваля, наконец, как
наследника замка Грааль. Одновременно это потомство объясняло мистическое
происхождение Годфруа Бульонского, сына или внука Доэнгрина, который, в свою
очередь, был внуком или правнуком Персеваля, то есть членом семьи Грааль. А
если Годфруа Бульонский происходил от Иисуса, то взятие им Иерусалима в 1099
году было чем-то большим, нежели просто победа над неверными, оно принимало
совсем другое значение: вся эта война объяснялась тогда желанием отвоевать
священное наследство.
Кроме того, многочисленные намеки на виноградарство, встреченные в ходе
нашего исследования, - символ различных династических союзов, - тоже
принимали смысл продолжения потомства Иисуса, часто отождествляемого,
причем, даже им самим, с виноградной лозой. Эту гипотезу подтвердило бы и
новое открытие: резная дверь, представляющая Иисуса в виде грозди винограда.
А дверь эта находится в Швейцарии, в Сьоне...
Итак, как мы видим, наш сценарий не был лишен ни связности, ни
интереса. Но, несмотря ни на что, мы угадывали в нем какую-то хрупкость,
слабость в структуре, мешающую ему выразить себя со всей желательной нам
силой. Мы чувствовали, что нашим доказательствам, чтобы им быть до конца
убедительными, не хватало какого-то неопровержимого аргумента, который помог
бы нам разрешить необъяснимые детали, сомнения, нерешенные вопросы. Только
тогда мы смогли бы твердо и определенно остановиться на этой гипотезе и
представить ее на всеобщее рассмотрение.
В этой перспективе нам теперь надо открыть и просмотреть Евангелие,
тщательно изучить весь исторический контекст Нового Завета и писания первых
отцов Церкви...

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история

Список тегов:
легенда король артур 











 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.