Старовойтова Галина. Национальное самоопределение: подходы и изучение случаев

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГРУЗИЯ

Случай Грузии, новой независимой закавказской республики, которая на годы была погружена в кровавую гражданскую войну, иллюстрирует огромные проблемы, которые появляются у возникающей суверенной нации, пытающейся утвердить свою территориальную целостность перед лицом требований самоопределения, выдвигаемых этническими меньшинствами.

Грузия разместилась на территории 69700 квадратных километров в западной части Закавказья. Ее население, насчитывающее в настоящее время 5,5 миллионов человек, этнически разнородно. Титульная нация - грузины составляет немного более 70 процентов населения. Наиболее многочисленными национальными меньшинствами являются армяне (8,1 процента), русские (6,3 процента) и азербайджанцы (5,7 процента). В последние годы, однако, серьезный вызов зарождающейся грузинской государственности исходит от менее крупных этнических групп, а именно от осетин, составляющих три процента, и от абхазов, чья доля в составе населения составляет менее двух процентов населения.

В отличие от некоторых других новых независимых государств, выделившихся из бывшего Советского Союза, Грузия имеет давние традиции независимой государственности, восходящие к древности (хотя, за исключением коротких периодов существования единого государства, страна обычно была разделена на региональные княжества). Лишь в конце XVIII века под давлением Персии и Турции Грузия начала терять свою независимость. Страна формально была инкорпорирована в состав Российской империи в ходе процесса, включившего несколько стадий: в 1783 г. по Георгиевскому трактату Грузия превратилась в российский протекторат, в 1801 Грузинское царство (Восточная Грузия) стало частью Российской империи, в 1864 г. закончилась инкорпорация Западной Грузии в состав империи.

В то время как официальная советская историография интерпретировала присоединение Грузии как добровольное, большинство грузинских историков считало его аннексией со стороны Российской империи. Все же в ХІХ – начале ХХ в. царский режим обращался с грузинами, большинство которых было православными, сравнительно благосклонно. Представители грузинской и армянской аристократии часто вступали в браки с российской знатью, включая царское семейство.

До 1917 года грузинские националисты, в общем, ограничивались одним требованием: автономия в пределах России. Однако сразу после революции 1917 года Грузия провозгласила независимость и была признана международным сообществом, также как и московскими большевистскими вождями. Эта вторая эра грузинской независимости продолжалась только три года, закончившись в 1921 году со вторжением Красной армии в Грузинскую республику. Несмотря на сопротивление народа, Грузия была вновь включена в состав образования, названного Союзом Советских Социалистических Республик, коммунистического наследника Российской империи. Таким образом, семь десятилетий спустя, когда Советский Союз был на грани развала, заявления Грузии о самоопределении и отделении от Союза имели солидное историческое оправдание.

Не будучи формально федерацией, Грузия при советском режиме обладала сложной национально-административной структурой. Относительно небольшая союзная республика Грузия включала три автономные территории: две автономные республики - Абхазию и Аджарию и автономную область - Южную Осетию. В то время как аджарская автономия была необычной для СССР, поскольку основывалось скорее на религии, чем на этничности (ее население состоит главным образом из грузиноязычных мусульман), Абхазия и Южная Осетия основаны по этническому принципу. Такое этнотерриториальное устройство сегодня может рассматриваться как характерная черта коммунистического режима в его усилиях по созданию постоянных источников межэтнического напряжения с целью использования классического принципа "разделяй и властвуй". На протяжении большей части советского периода эта основанная на этничности автономия никоим образом не гарантировала соответствующие меньшинства от угнетения и попыток ассимиляции. Грузинские коммунистические руководители продолжали более или менее энергично политику “грузинизации”.

С другой стороны, националистически настроенные грузины рассматривали само существование этих автономных территорий, охватывающих значительную часть исторических грузинских земель, как угрозу выживанию нации. С конца 1980-х годов было отчетливо видно, что Грузия, добиваясь собственного суверенитета, будет отрицать подобное право для республик, находящихся в ее составе. Нобелевский лауреат и борец за права человека Андрей Сахаров заметил как-то в прессе, что в перспективе Грузия с этой точки зрения может рассматриваться как "малая империя", соперничающая с более крупной империей - Советским Союзом в вопросе о неравноправном обращении с национальными группами. Наблюдатели сравнивают Грузию с матрешкой, поскольку она добилась отделения от СССР в то время, как два ее внутренних региона боролись за отделение от самой Грузии.

Национальная идея, основанная на воспоминаниях о независимости, никогда не теряла своей популярности, хотя до конца 1980-х гг. грузинские требования национального самоопределении и отделении от СССР открыто исходили только от небольшой группы диссидентствующих интеллигентов. Их призывы адресовались соратникам-диссидентам в других частях СССР и, разумеется, мировому общественному мнению. Международный отклик, однако, был минимальным. Советские диссиденты однако, поддерживая права Грузии на самоопределение, также принимали во внимание положение некоторых грузинских меньшинств, которые также страдали от нарушения прав человека, в частности положение турок-месхетинцев, которые были насильно высланы из южной Грузии в Центральную Азию в 1944 году. Требование "наказанного народа" разрешить вернуться на родную землю не поддержал ни один из членов грузинского национального движения.

В 1987 и 1988 годах, когда ветры отделения уже дули в Балтии и в некоторых других регионах Советского Союза, обстановка в Грузии оставалась сравнительно спокойной. Поворотным пунктом стал апрель 1989 года, когда советские войска грубо подавили мирную демонстрацию в Тбилиси, погубив нескольких невинных людей. Всеобщее негодование по поводу насилия вызвало резкий рост антикоммунистических чувств и усилило сепаратистские настроения. Между тем способность Москвы контролировать ситуацию в Грузии (и повсюду в многонациональной империи) быстро уменьшалась. В октябре 1990 года в Грузии проводились свободные парламентским выборы, выигранные сепаратистами из блока Круглый стол - Свободная Грузия, возглавляемого Звиадом Гамсахурдией, бывшим диссидентом, видной и противоречивой политической фигурой. Коммунистическое правление в Грузии закончилось. В апреле 1991 года, то есть через два месяца после грубого вторжения советских войск в столицу Литвы Вильнюс, парламент Грузии под председательством Гамсахурдия провозгласил независимость Грузии от СССР. Месяцем позже всенародным голосованием Гамсахурдия был избран президентом.

Гамсахурдия был харизматичным и популярным, но у него было много влиятельных врагов как в Грузии, так и за ее пределами. В результате последовала долгая и жестокая борьба за власть, кульминационным моментом которой стал военный переворот в декабре 1991 - январе 1992 г. и отставка Гамсахурдия. Верховную власть в стране вскоре взял Эдуард Шеварднадзе, который правил Грузией в качестве руководителя республиканской коммунистической партии в 1972-1985 гг.

Правление Шеварднадзе стало легитимным лишь после новых парламентских выборов в октябре 1992 г. Большинство западных правительств и международное сообщество в целом, тем не менее, не проявив намерения признать суверенитет Грузии во время правления Гамсахурдия, приняли грузинскую государственность почти немедленно после прихода к власти Шеварднадзе. Во время пребывания Гамсахурдия в должности президента Грузия рассматривалась как страна с недостаточной политической стабильностью, необходимой для дипломатического признания; тем не менее, после прихода Шеварднадзе Грузия едва ли стала более стабильной и демократичной. Представляется, что единственной причиной того, что международное сообщество признало государство, руководимое назначившим самого себя лидером, после отказа признать то же государство, возглавлявшееся законно избранным президентом, было то, что новый правитель был известен лучше и рассматривался международным дипломатическим сообществом как заслуживающий больше доверия. Шеварднадзе в 1985-1990 гг. был министром иностранных дел СССР. Данный случай иллюстрирует то, что нынешние модели признания новых государств, находящиеся в тесной связи с проблемами самоопределения, должны быть более логичными и последовательными. Политическая борьба в Грузии, которая так и не утихала после свержения Гамсахурдия, происходит на фоне насильственных этнополитических конфликтов, в которых грузинское этническое большинство сталкивается с требованиями самоопределения, исходящими от территориально автономных меньшинств осетин и абхазов.

Южная Осетия

В соответствии с последней советской переписью населения, проведенной в 1989 г., численность осетин в Грузии составляла около 164000 человек, из которых 65000 проживали в Юго-Осетинской автономной области, где они составляли около двух третей населения. Остальное население области было представлено в основном грузинами. Исторически заселение этого региона грузинами предшествовало притоку осетин (под этим предлогом в настоящее время многие грузины отвергают само понятие "Южная Осетия", вместо этого используя грузинские названия этих земель: "Шида Картли" или "Самачабло"). Тем не менее, вряд ли можно рассматривать осетин как недавних мигрантов, поскольку они живут на этой территории уже в течение нескольких сот лет.

При советском режиме грузинские осетины, особенно те, которые жили вне автономной области, были субъектами ассимиляционной политики, проводившейся тбилисским руководством. Напряженность выросла в конце 1980-х годов, когда южные осетины, не находя ответа на свои жалобы, поставили вопрос о самоопределении и изменении статуса территории. Движение за самоопределение, хотя и инициированное и руководимое государственным органом управления области (советом), в котором большинство составляла коммунистическая элита старого типа, пользовалось массовой поддержкой всех социальных слоев. Осенью 1990 года Южная Осетия провозгласила себя суверенной республикой в составе Советского Союза, явно имея целью окончательное воссоединение с Северо-Осетинской Автономной Республикой Российской Федерации. Обе территории разделены Кавказским хребтом, но их соединяет перевал через горы и туннель под горами. Требования Южной Осетии получили малую поддержку (если встретили эту поддержку вообще) Москвы, где боялись изменить любую границу или статус любой территории внутри многонационального государства под давлением ''снизу''.

В декабре 1990 года вновь избранный парламент Грузии упразднил территориальную автономию Южной Осетии и ввел в столице области Цхинвали чрезвычайное положение. Спикер незадолго до этого основанного законодательного органа Южной Осетии Торез Кулумбегов был арестован в Тбилиси во время переговоров и посажен в тюрьму более, чем на год, пока российские и осетинские борцы за права человека не добились его освобождения. Введение военного положения развязало на два с половиной года партизанскую войну, в ходе которой и грузины, и осетины были вовлечены в убийства гражданского населения, организацию блокад, этнические чистки и другие насильственные действия. Вначале Москва пыталась обуздать насилие, послав в регион внутренние войска, но им не удалось навести порядок.

После распада Советского Союза Южная Осетия активно искала поддержки России, но российское правительство, несмотря на сильное давление со стороны националистических политических сил и руководства Южной Осетии, воздержалось от признания отделения Южной Осетии от Грузии, поскольку это было бы равносильным российскому "аншлюсу" части грузинской территории. Выполнение этих требований могло бы вызвать требования аналогичных "аншлюсов" от других меньшинств: например, от русских в Крыму или из северо-восточной части Эстонии, или от лезгин на Северном Кавказе, часть из которых живет в России (Дагестан), а другая - за Кавказским хребтом в Азербайджане. Результаты плебисцита, проведенного в Южной Осетии, большинство из участников которого высказались в пользу присоединения к Российской Федерации, были проигнорированы российским руководством. Лишь в июне 1992 года было достигнуто подлинное прекращение военных действий в регионе, благодаря главным образом посредническим усилиям России. Вдобавок к этому Россия направила в регион небольшой отряд миротворческих сил. Эти миротворцы были усилены войсками из Северной Осетии и Грузии. В настоящее время наблюдение за действиями этих трехсторонних миротворческих сил осуществляется представителями Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). С тех пор в Южной Осетии насильственные действия больше не возобновлялись, но поскольку долговременное политическое решение проблемы все еще не достигнуто, то возможен новый взрыв враждебности. К тому же грузинские беженцы до сих пор не могут возвратиться в Южную Осетию.

Абхазия

Положение в Абхазии бросило еще более серьезный вызов территориальной целостности и внутренней стабильности Грузии. Грузино-абхазский конфликт также имеет далеко идущие международные последствия.

Абхазы - небольшая этническая группа, отчетливо отличающаяся от грузин. По языку и культуре они относится к горским народам Северного Кавказа и являются одними из старейших обитателей Западного Закавказья. В раннем средневековье Абхазское царство существовало в одно время с Грузинским царством. В 1860-х годах Абхазия была включена в состав Российской империи. Во время завоевания и вскоре после него значительная часть абхазского населения (которое исповедует смесь исламских, христианских и языческих верований) была либо выселена, либо самостоятельно переселилась в соседнюю Турцию. Несмотря на это, к началу двадцатого века абхазы все еще составляли большинство на своей исторической родине. После революции 1917 года Абхазия вошла в Советский Союз как суверенная республика в составе так называемой Закавказской Федерации, и этот ее статус был подтвержден в 1925 году во вновь принятой конституции Абхазии. Но в 1931 году этот статус был понижен до автономной республики в составе Грузии. Во время большей части советского периода (особенно при Сталине) Абхазия подвергалась массированной “грузинизации”: абхазы подвергались дискриминации во многих сферах, в то время как активно поддерживался въезд грузин из-за пределов автономии. Лаврентий Берия, глава грузинской коммунистической партии в 1930-е гг., играл очень активную роль в осуществлении этой политики. В результате этнодемографическое соотношение этнических групп в Абхазии резко изменилось на протяжении жизни двух поколений. К 1989 г. численность абхазов составляла около 93000 (18 процентов населения республики), в то время как грузин насчитывалось 24000 (45 процентов). Численность армян (15 процентов от всего населения) и русских (14 процентов) также существенно возросла.

Абхазское национальное движение возникло в конце 1970-х годов. В 1978 году проводились массовые собрания в поддержку плана выхода из Грузии и присоединения к Российской Федерации. Толчком к открытому выражению неудовлетворенности абхазов создавшейся ситуацией послужило обсуждение проекта новой конституции Абхазии, подготовленного тбилисскими властями. Согласно этому проекту не абхазский, а грузинский был обозначен как государственный язык. Движение, которым руководила интеллигенция и молчаливо поддерживала местная партийная элита, было поддержано всем абхазским народом. Его удивительная сплоченность до некоторой степени объясняется все еще важной ролью клановых структур в жизни народа. К тому же и другие этнические меньшинства поддерживали абхазские требования. Руководство было вынуждено изменить проект конституции (три языка были одновременно признаны официальными: абхазский, грузинский и русский), назначить новых руководителей Абхазии и предоставить автономной республике экономическую помощь.

В конце 1980-х гг. абхазы возобновили свои требования о предоставлении статуса союзной республики, что привело к грузино-абхазским столкновениям в 1989 году. Однако в это время насильственные действия имели спорадический характер. Абхазы все еще концентрировались на лоббировании Москвы с целью получить ее поддержку, пытаясь создать представление о себе как о лояльных советских гражданах, сопротивляющихся антикоммунистическому грузинскому национализму. Характерно, что Абхазия в противоположность остальной части Грузии, участвовала в проводимом Горбачевым в марте 1991 г. референдуме в поддержку Советского Союза как единого государства. Тем не менее, Гамсахурдия, который к тому времени уже пришел к власти в Тбилиси, повел более примирительную политику по отношению к абхазам, поскольку они (в отличие от осетин) официально рассматривались в качестве одного из "коренных народов" Грузии. Наиболее важной уступкой грузинской стороны стало то, что абхазы получили большую долю мест в Верховном Совете Абхазии, чем была доля абхазов в составе населения республики. Тем не менее, это не успокоило абхазов, потому что приблизительно в это же время Верховный Совет Грузии высказался в поддержку грузинской конституции 1921 года, которая не предусматривала за Абхазией статуса республики с собственной государственностью в составе Грузии. В июле 1992 года абхазский Верховный Совет постановил, что до принятия новой конституции в Абхазии в силе должна оставаться конституция 1925 года, согласно которой Абхазия была фактически независимой от Грузии. Эта "война декретов" стала вошедшей в поговорку последней каплей, которая вызвала вооруженный конфликт.

В августе 1992 года грузинские войска вторглись в Абхазию, штурмуя и захватывая ее столицу Сухуми. Абхазские лидеры, включая избранного президента Владислава Ардзинба, бежали на север республики в Гудауту, чтобы организовать вооруженное сопротивление. Враждебные действия длились около года, причем абхазцев прямо поддерживали этнически родственные и единоверные им северокавказские этнические группы (включая чеченский батальон). Есть основания полагать, что российские войска, расположенные в этом регионе, также поддерживали абхазов. Летом и осенью 1993 года абхазцы перешли в контрнаступление. Бывший коммунистический лидер Грузии Эдуард Шеварднадзе, взявший власть вскоре после смещения президента Гамсахурдия, лично прибыл в Сухуми, столицу Абхазии, чтобы возглавить ее оборону[3]. Однако абхазы, поддерживаемые российскими военными, вновь заняли всю территорию автономной республики. Большинство абхазских грузин были вынуждены бежать, и Грузия, в результате, столкнулась с животрепещущей проблемой беженцев. Добиваясь согласия с российским руководством, Эдуард Шеварднадзе подписал в 1994 году договор о вступлении Грузии в СНГ. Было также достигнуто соглашение, разрешающее дислоцирование российских военных баз в Грузии и соглашение о совместной охране грузино-турецкой границы.

Подозреваемая в проабхазской позиции Россия теперь проводит более сбалансированную политику. Вдобавок российский президент Борис Ельцин и грузинский руководитель Шеварднадзе подписали договор, о взаимном признании территориальной целостности России и Грузии. Но лидеры фракций в Государственной Думе России предупредили президента Ельцина, что они не утвердят двусторонний договор, пока грузинское руководство не предложит проект новой федеральной конституции Грузии. В марте 1994 года президент Шеварднадзе подписал с президентом США Биллом Клинтоном соглашение, содержащее заявление о территориальной целостности Грузии. Клинтон и Шеварднадзе обсудили вопрос о введении международных миротворческих сил на границу между Грузией и Россией, но такое решение представляется нереалистичным. Военные наблюдатели ООН и представители Верховного комиссара ООН по правам беженцев заняли позиции на границе между Абхазией и Грузией.

В то время, когда пишется эта часть книги (июнь 1997 года), в Абхазии нет массового насилия, но конфликт далек от разрешения, несмотря на продолжающиеся переговоры и посредничество ООН. Главной причиной конфликта является статус Абхазии. Абхазские руководители до сих пор воздерживались от открытого декларирования отделения от Грузии, но маловероятно, что они согласятся с простым восстановлением абхазской автономии в составе Грузии. С другой стороны, грузины никогда не примирились бы с отделением. Более того, отделение вызвало международные возражения как нарушение территориальной целостности Грузии, в силу того, что абхазы в течение длительного времени составляют в Абхазии численное меньшинство населения. Настоящее положение, когда большинство абхазских грузин вынуждены были покинуть Абхазию как беженцы, не может рассматриваться как окончательное решение вопроса. Представляется, что будущие переговоры должны сфокусироваться на выработке статуса Абхазии как суверенного государства в составе Грузинской федерации или конфедерации. Важно также, чтобы Абхазия гарантировала равенство всех этнических групп, включая грузин.

Летом 1995 года абхазское руководство разрешило приблизительно ста тысячам грузинских беженцев начать процесс возвращения в самый южный район Абхазии - Галийский, где грузинское население составляло существенное большинство населения. Незадолго перед этим грузинское руководство, несмотря на сильную оппозицию в парламенте, предложило в июне проект новой грузинской конституции, согласно которому страна должна официально стать федеративным государством с особым уровнем самоуправления в Абхазии, Аджарии и Южной Осетии.

Осенью 1996 г. в Абхазии проведены президентские и парламентские выборы, легитимность которых ставится под вопрос неучастием в голосовании многочисленных беженцев из республики. В то же время грузинские власти провели референдум среди беженцев из Абхазии, проживающих в Грузии. Как и следовало ожидать, подавляющее большинство участников референдума голосовало за предоставление Абхазии статуса в составе Грузии.

КРЫМ

Хотя Крым нельзя относить к постстоветским районам, в которых происходят насильственные этнополитические конфликты, недавно он стал одним из центров внутренней и международной напряженности, где раздаются противоречивые требования самоопределения, направленные против межгосударственных территориальных споров и нерешенных военно-политических вопросов.

Крымский полуостров расположен в северной части Черного моря, и включает территорию в 270000 квадратных километров. Его нынешнее население составляет приблизительно 2,7 миллиона человек, а наибольшими этническими группами являются русские (1,7 миллиона чел. или около 63 процентов населения), украинцы (650000 чел. или около 24 процентов) и крымские татары (250000-300000 или около 10 процентов). Этнополитическую ситуацию в Крыму сегодня, конечно, невозможно понять, не обратившись к истории региона.

В древности и в средние века население Крыма было чрезвычайно разнородным и включало потомков скифских, германских, тюркских и славянских племен, а также греческих и итальянских колонистов. В XV-XVIII вв. на полуострове находилось Крымское ханство, зависящее от Османской империи. Численно и политически доминирующим в ханстве было тюркоязычное население, постепенно консолидирующееся в отдельную этническую группу крымских татар. В 1783 году во время русско-турецкой войны Крымское ханство было присоединено к Российской империи. Этот факт был закреплен мирным договором между Россией и Турцией в 1791 году.

В XIX – начале XX в. этнодемографическая структура Крыма претерпела существенные изменения. Царизм проводил определенно антитатарскую политику, фактически заставляя многих крымских татар бежать в Турцию. В то же время, власти поощряли миграцию в Крым русских и украинцев. Вследствие этого к началу XX в. крымские татары составляли около одной трети населения региона, в то время как доля восточных славян достигла 50 процентов.

Крах Российской империи в 1917 г. привел к краткому периоду крымской полунезависимости, когда политическая организация татар играла важную роль в жизни региона. Уже в ноябре 1917 года был созван Курултай крымских татар (национальное собрание), принявший первую крымскую конституцию. В наше время лидеры крымско-татарского национального движения часто обращаются к опыту 1917-1920 годов для обоснования своих требований национальной государственности.

В 1921 году, всего через год после того, как Крым был отвоеван большевистской Россией, область получила территориальную автономию в составе Российской Федерации. Крымской Автономной Советской Социалистической Республики была основана в период проведения так называемой политики "коренизации", характерной для раннего периода коммунистической власти. Эта политика предусматривала поощрение языков и культур меньшинств, а также меры, сходные с политикой "утвердительного действия" по отношению к нерусским национальностям, но, разумеется, не допускала и малейшего вызова ведущей роли централизованной коммунистической власти. Действительно, в Крымской АССР крымские татары имели преимущества перед другими национальностями в сфере культуры и государственного управления. Однако, в ретроспективе представляется, что крымская автономия 1920-х-1930-х гг. не основывалась на этническом принципе в той же степени, как большинство других советских автономий в то время. В наши дни крымско-татарские активисты настаивают на том, чтобы Крымская АССР рассматривалась как форма крымско-татарской национальной государственности, в то время как их оппоненты в Крыму и за его пределами решительно убеждены, что это автономное образование имело чисто территориальный характер. Это историческое противоречие в значительной степени относится и к сегодняшней ситуации в Крыму.

Условия жизни крымских татар, как и других советских этнических меньшинств, резко ухудшились в 1930-х годах, когда начал осуществляться жестокий террор против так называемого "местного национализма". Настоящая трагедия разразилась в 1944 году, когда крымские татары, наряду с некоторыми другими национальностями (чеченцами, балкарцами и др.) были избраны для насильственного изгнания с родной земли в отдаленные районы Советского Союза (главным образом в Среднюю Азию). Эта полномасштабная акция геноцида, предпринятая под предлогом мнимого сотрудничества крымских татар с врагом во время германской оккупации Крыма в 1941-1944 гг., охватила примерно 240000 человек. Осуществленное с беспримерной жестокостью переселение привело к большим потерям от смертности: по некоторым оценкам почти половина выселенных людей умерла во время переселения или немного позже. После 1956 года крымские татары больше не рассматривались как "спецпоселенцы" (фактически как заключенные в зоне), но лишь начало проведения политики перестройки позволило им вернуться на родную землю. Свыше 40 лет этот народ был также лишен основных культурных прав и даже своей этнической идентичности; вплоть до конца 1980-х годов само название ''крымские татары'' никогда не появлялось в советской статистике населения.

В 1945 г. Крымская АССР формально была упразднена, а территория переименована в Крымскую область РСФСР. Строго говоря, как и раньше эта территория оставалась анклавом, отделенным от остальной части России украинской территорией. Существовали очевидные экономические и административные соображения для того, чтобы советское руководство решило передать Крым от России Украине. Вслед за соответствующими обращениями Президиумов российского и украинского Верховных Советов это решение было окончательно узаконено Президиумом Верховного Совета СССР в 1954 году, что совпало с трехсотой годовщиной принятия Украиной российской власти. В любом случае, в то время партийное руководство в Москве не очень беспокоилось о конституционной процедуре изменения республиканских границ. Крым оставался в СССР, а межреспубликанские границы не имели реального значения. Политические последствия акта 1954 года стали ясны только в конце 1980-х гг. с распадом многонациональной империи.

Национальное движение крымских татар набрало силу в начале 1960-х гг. Его лидеры рекрутировались из разных социальных слоев, а его приверженцами, фактически, был весь "наказанный народ". Первоначально требования движения ограничивались свободой возвращения в Крым и восстановлением Крымской АССР. Мирное и демократическое крымско-татарское движение долгое время пыталось сделать свои лозунги приемлемыми для советских властей: его многочисленные просьбы и обращения были адресованы главным образом московским партийным вождям, призывая их отказаться от сталинского наследия и восстановить "ленинские принципы национальной политики" применительно к крымским татарам. Тем не менее, многие лидеры и активисты движения встретили жестокое обращение со стороны властей. Как вопиющее нарушение человеческих прав и прав меньшинств положение крымских татар вызывало симпатию и озабоченность среди демократически мыслящей советской интеллигенции, так же как и среди западной общественности, особенно после того, как движение крымских татар попыталось заручиться поддержкой международных организаций по правам человека.

В связи с общим ослаблением политического контроля при Горбачеве много крымских татар вернулось в Крым. Процесс начался в 1987 году, когда советское руководство после некоторых колебаний признало существование крымско-татарской проблемы. Перепись населения 1989 года зафиксировала 38000 крымских татар в Крымской области. Это число устойчиво увеличивается и составляет теперь 250000-300000 человек, в то время как общее число крымских татар в постсоветских странах оценивается в пределах 360000-410000 человек. Возможно, в ближайшие несколько лет их возвращение будет завершено.

С возобновлением обратной миграции в Крым идеология крымско-татарского движения сдвинулась в направлении более радикальных требований, несмотря на заметную напряженность (а, возможно, благодаря ей) между пришельцами и местным населением. Не соглашаясь со статусом этнического меньшинства, радикалы из крымских татар настаивают теперь на национальном самоопределении в Крыму, на их древней родине. В июне 1991 года в Симферополе был созван национальный съезд, объявивший о суверенитете крымских татар и избравший представительный законодательный орган (меджлис). В декабре 1991 года меджлис одобрил проект конституции Крымской республики. Этот документ, пронизанный идеей этнического самоопределения, был направлен на создание крымско-татарской нации-государства, несмотря на тот очевидный факт, что доля крымских татар в составе всего населения полуострова не превышает 10-15 процентов (а возможно и не доходит до этой цифры).

Между тем, вместе с приближением Советского Союза к дезинтеграции новые политические факторы выступили на крымскую сцену. В 1990-1991 годах, когда Украина активно утверждала свой суверенитет и явно преследовала цель отделения от СССР, русское большинство Крыма сильно обеспокоилось своим будущим. Были страхи, что независимая Украина будет проводить ассимиляционную политику в русскоязычном Крыму. Эти опасения, в какой-то степени усиленные антирусской пропагандой украинских националистических организаций, оказались в основном необоснованными.

Поскольку реальная украинизация отсутствовала, антиукраинские чувства широко не распространились. В марте 1991 года парламент Украины предоставил Крыму статус автономной республики в составе Украины. 1 декабря 1991 г. в ходе национального референдума крымчане с небольшим перевесом проголосовали в поддержку украинской независимости. Это решение показало, что идея отделения в настоящий момент не пользуется широкой поддержкой.

В настоящее время на положение внутри Крыма серьезно влияет международная обстановка – прежде всего трения между Украиной и Россией. Большинство русскоязычных крымчан не выглядят очень несчастными из-за того, что живут в независимой Украине, но много людей в России, включая немногих влиятельных политиков, не желали принять ту идею, что Крым является частью соседнего государства. Представление о том, что Крым является исторической российской территорией, глубоко укоренилось в российском национальном сознании. Еще в ноябре 1990 года Россия и Украина заключили договор, в котором оговорено взаимное признание их территориальной целостности, а Россия стала заявлять свои претензии на Крым вскоре после развала СССР.

В мае 1992 года Верховный Совет России объявил акт 1954 г. о передаче Крыма Украине не действительным. В июле 1993 года другим решением парламента крымский город Севастополь был провозглашен частью территории России. Следует, конечно, отметить, что эти откровенно ирредентистские требования исходили от теперь уже распущенного Верховного Совета, в котором преобладали так называемые "коммуно-патриоты", в то время как президент России и исполнительная власть неоднократно повторяли, что они привержены соответствующим договорным обязательствам, касающимся территориальной целостности Украины. Тем не менее, Крым остается потенциальным объектом русско-украинского территориального спора, особенно в связи с продолжающимися разногласиями между обеими государствами относительно статуса Черноморского флота, базирующегося в Крыму. А поскольку националистические силы в настоящее время стали более влиятельными в российской политике, то не представляется невероятным, что разногласия по Крыму могут привести к серьезному международному конфликту.

Однако представляется, что политические события в Крыму определяются скорее внутренними причинами, чем международным окружением. На протяжении 1992-1993 гг. движение русских за отделение, хотя и поощрялось из России, все же сдерживалось лидерами Крымского парламента, которые начали переговоры с Киевом за предоставление большей автономии и экономических льгот после провала попытки объявить независимость от Украины в мае 1992 г. Получив значительные уступки от украинского правительства, крымские власти отложили планируемый референдум о статусе Крыма на неопределенный срок. К концу 1992 г. казалось, что вопрос о самоопределении Крыма отошел на задний план.

Тем не менее, проблема вскоре возникла вновь с быстрым ухудшением экономической ситуация на Украине, в то время как Россия, благодаря более последовательной политике реформ, оставалась в лучшей форме. Очевидный разрыв в жизненных стандартах между Украиной и Россией в уровне жизни населения на Украине и в России привел к тому, что большинство крымчан (фактически все русскоязычные и, несомненно, даже часть украинцев) стало более отзывчивым к призывам отделиться от Украины и в перспективе присоединиться к России. Единственным сегментом крымского населения, остающимся в сильной оппозиции к этой идее, являются крымские татары, все еще считающие украинское правительство гарантом своих политических и культурных прав. Крымские татары не желают принять, что принцип самоопределения применим ко всему населению Крыма и должен осуществляться всем этим населением; они рассматривают полуостров как свое историческое отечество и добиваются особых прав и привилегий. Но более важным является то, что они имеют веские причины опасаться, что отделение от Украины оставит их на милость местных властей, в то время как последние до сих пор выказывали безучастность даже к законным правам и к жалобам "наказанного народа".

Новый рост сепаратистских настроений в Крыму достиг кульминации на президентских выборах 30 января 1994 г. Бывший руководитель Крымской республики председатель Верховного Совета Николай Багров, который поддерживал компромисс с Киевом, легко был побежден начинающим политиком Юрием Мешковым, обещавшим провести референдум по вопросу о независимости Крыма как средства "вырваться на свободу из под руин украинской экономики". Хотя господин Мешков после инаугурации стал более осторожным в своих политических заявлениях, он и другие депутаты Верховного Совета Крыма, принадлежащие к фракции "Россия", оставались приверженцами идеи референдума о статусе полуострова – идеи, едва ли приемлемой для Украины.

В середине 1994 года настроение украинского общества начало изменяться до некоторой степени под давлением и влиянием этого стихийного движения крымчан, а также русских, большинство которых населяют промышленно развитую восточную часть Украины. Быстрый прогресс рыночной экономики в России также оказал влияние на общественное настроение. Президент Леонид Кравчук был сменен в ходе выборов 10 июля 1994 г. более пророссийски ориентированным Леонидом Кучмой. Это изменение вначале давало некоторую надежду на более мирное решение крымской проблемы, и ожидался более удовлетворительный ответ Киева на нужды русских в Крыму. Но в конце 1994 года российское правительство начало войну в Чечне, акцию, подорвавшую доверие в добрую волю российского руководства и усилившую давление со стороны украинских националистов, которые настаивали на решении проблемы Крыма силой. Украинское руководство, обеспокоенное военными действиями России и, опасаясь усиления сепаратизма со стороны русских, попыталось лишить Крым его автономного статуса.

30 марта 1995 года Верховная Рада (парламент) Украины потребовала, чтобы конституция Крыма была пересмотрена и чтобы несколько ее статей, которые устанавливали автономию региона, были приведены в соответствие с конституцией Украины. Действующая конституция, содержащая положение о должности президента, была тем временем упразднена. Российское консульство, организованное Министерством иностранных дел России и ответственное за прием заявлений по поводу предоставления российского гражданства от местных жителей, было выдворено с полуострова[4]. Местный парламент наметил проведение референдума на конец июня 1995 года, вопреки последнему решению киевского парламента, но последовавшие разногласия в крымских структурах власти не позволили им провести в жизнь это решение. Кроме того, дебаты между президентом, правительством и парламентом Крыма привели весной 1995 года к смещению Мешкова и de facto к приостановке института президентской власти.

Летняя встреча президентов России и Украины ускорила решение вопросов о разделении Черноморского флота и о положении Севастополя как базы российской части флота, но вопрос о статусе полуострова не стоял в повестке дня переговоров. В начале июня спикер крымского парламента был смещен на основании того, что он не проводил последовательно в жизнь платформу фракции "Россия", победившей на выборах.

Поскольку возникшая вокруг Крыма напряженность пока не привела к насильственному конфликту, международное сообщество не чувствовало необходимости реагировать на нее. Хотя по проблеме Крыма проводится много международных конференций, влиятельные региональные организации ООН пока недостаточно вовлечены в этот процесс. Я могу припомнить только круглый стол, проведенный ОБСЕ 11-14 мая 1995 г. в Локарно (Швейцария), который был посвящен проблемам разграничения власти между правительствами Украины и Крыма.

Более эффективный отклик от международного сообщества может потребоваться в ближайшем будущем. Очевидно, что территориальные требования России к Крыму были бы отвергнуты с международных позиций как грубое нарушение территориальной целостности Украины, какие бы исторические обоснования для этих требований ни выдвинула Россия (такие требования недавно выдвигали некоторые влиятельные политики в России; наиболее заметны требования, выдвинутые московским мэром Юрием Лужковым). Однако в конце мая 1997 г. российской правительство вновь подтвердило свое уважение к территориальной целостности Украины в договоре о дружбе и сотрудничестве между двумя странами, который был подписан президентами Ельциным и Кучмой).

С точки зрения международного права единственным приемлемым доводом для изменения статуса Крыма было бы самоопределение. Но в настоящий момент представляется, что самоопределение Крыма, включающее отделение от Украины, вряд ли получит международную поддержку, так как большинство наблюдателей согласны в том, что нынешние призывы к отделению, исходящие из Крыма, в основном мотивированы экономическими причинами, поскольку права русскоязычного большинства в Крыму не нарушаются украинскими властями. Представляется, что оптимальным решением было бы определение автономного статуса Крыма в составе Украины, возможно, включающее нечто наподобие "особых отношений" с Россией (двойное гражданство для крымчан, тесные экономические связи и так далее), без вызова суверенитету Украины. Посредничество международных организаций по правам человека было бы полезным в деле оказания помощи для разрешения этнополитической напряженности в Крыму гарантированием крымским татарам всех прав меньшинств, а также как и предоставления им больших возможностей для активного включения в продолжающийся процесс самоопределения Крыма.