Шипунов Ф. Истина Великой России

ОГЛАВЛЕНИЕ

УПРАВЛЕНИЕ ЛАГЕРЕМ

Веками Святая Русь славилась своими монастырями, где Абсолютная Правда
стереглась да истекала бесчисленными струйками в души россиян, направляя их
к духовному подвигу и спасению. Тот монастырский строй был прообразом их
мирского домостроительства.
Святая Русь как бы была продолжением монастыря, как Небесно-земного
мира. В ней духовный строй был главным устоем всякого строя -
государственного, общественного, национального, социального,
хозяйственного, природного и т. д. В Великой России, хотя
государственное и культурное строительство заслоняло духовное, однако
ж не настолько, чтобы Святая Русь совсем умалялась. Того не было: она
всегда присутствовала и в Великой Российской державе. Тем и
оберегалась радость бытия в душах ее россиян!
Незаконное отстранение Государя, как хранителя той Святой
Руси от наследственного, исторического, Богом данного престола,
расстроило мироустройство России и обрекло христианский народ на
бедствия и страдания, коих он не испытывал за многовековую свою
историю. На месте Святой Руси с ее сияющими красотой градами и
весями, наполненными Божьими храмами и пропитанными благодатью
Святого Духа, зачадили пристанища злых духов, заорудовали скопища
слуг дьявола. Главный из них - Ульянов-Ленин создал концлагеря для
мучений и растерзаний россиян в каждой губернии, а его последыши -
целую их тьму на обширных просторах России. Привыкли описывать ад
концлагерей по северным далям на болотах с колючей проволокой,
комендатурами, бараками, "операми", "вохрой" и подконвойными
человеческими тенями. Но только ли тот ад свирепел в пределах сих
душегубок? Нет, не только! А бесчисленные коммуны, тозы, колхозы,
совхозы, МТС, РТС, соввоенчасти, стройбаты, совпредприятия, стройки
коммунизма, "общаги" и совучреждения с их особотделами, секретными
частями, политотделами, парткомами и партбюро, массовиками,
политработниками, принудиловками, распредиловками, зачумленной
казарменностью и "начальством" разных рангов да бесчисленными
уполномоченными? А все эти советские академии, институты,
техникумы, ТУ, ПТУ, СПТУ, школы и курсы с их застылыми, погаными и
разлагающими вещаниями вожаков марксизма-ленинизма, социализма-
коммунизма, угнетающего материализма и воинствующего атеизма,
"проповедями" тупых политэкономов, "обучениями" невежественных
учителей и болтунов-проходимцев, которые изгаживали души россиян
десятилетиями? А столь же казарменные детясли, детсады, пионерлагеря
и детдома с их военизированной дисциплиной и боевыми линейками,
клятвами, политзанятиями, портретами "вождя всех угнетенных тварей и
людей" и его содельцев? Разве это не те же концлагеря? Еще какие -
уморители душ, особенно детских! Разве вся страна не была концлагерем
с его особым бесовским миром - доносительством, исканием врагов
народа и их истребительством? Она была все 70 лет именно таким
всеобщим концлагерем и с трудом выползает из него! Еще и ныне - куда
бы ни кинул взор - всюду видишь зловещие черты того концлагеря,
разбитого на зоны! Захватил тот концлагерь в свою орбиту и другие
страны, дав себе наименование социалистического. Вот для этого
всепоглощающего концлагеря и потребовалась чудовищная, небывалая в
истории система "управления".
Да, напомним, что же представляла собой истинная система
управления Российским государством. В ее основе лежала Царская
прерогатива, которая есть действие, определяемое самой сутью
Верховной власти, вне всего конституционно-условного, а по Царскому
естественному праву, то есть по нравственной воле и совести. Где такого
действия нет, там нет и Верховной власти. Ибо монархическое действие
может совершаться вне законом установленных норм, только по
соображению правды - нравственной, высшей, Божественной. Монарх
есть величайший орган общественной совести. Он, действуя юридически,
защищает закон, а поступая нравственно, блюдет правду. Он есть столп
утверждения самой основы жизни общества: обеспечения в нем
справедливости и недопущения на него посягательств преступных
элементов. Но в том лежит не закон, не кара, не власть наблюдающая, а
всенародная вера в правду, ее святость и всемогущество.
Никогда чувство закона не заменит чувства правды. Если это
произойдет, то исчезнет нравственность и возобладает правило: "Воруй,
но не попадайся!" И еще: если в государстве исчезнет носитель такой
правды, уполномоченный Богом, то общество превратится в ад, где люди
теряют чувство правды и развивают готовность к преступлению во
всякую минуту, когда считают себя огражденными от наказаний закона.
Тогда совесть угасает и заменяется развитием государственных, законных
сил подавления. Но как бы эти силы и я тужились, все бесплодно:
общественная бессовестность захватывает и самих "носителей власти".
Все это и произошло в Советском "государстве", ставшем исчадием ада
- разгулом всеохватных бессовестности и преступности.
Вот почему в государстве нужен и орган правды - Верховная
власть, и служебный орган законности - система управления, ибо правда
выше закона.
Монарх входит в систему управления как ее главный устой. Он,
находясь в ней, связан и с нацией, и с правительством, которое является
его службой, обеспечивающей волю монарха. Последняя направляется к
процветанию нации. Потому не может быть подданных правительству -
это ложь! Подданные могут быть только Верховной власти и по
свободному выбору. По отношению к правительству члены нации
выступают как граждане, но не подданные. Если общественные силы
способны сами поддерживать общеобязательные нормы жизни нации на
основе самоуправления, то действия правительственных учреждений
становятся излишними. Оттого система управления возникает лишь
тогда, когда не хватает сил нации в поддержании государственности. В
этом случае нация считает возможным и допускает государственное
управление, уповая на Бога и Верховную власть. И тогда-то возникает
сочетание сил самоуправления и сил государственных. Так бывало и в
Киевской Руси, и в Московской, и в Петербургской России. При этом
монарх играет роль не министерскую, а Верховную - властную, то есть
приводит в действие управленческий "механизм", а не превращается в
него. Он соблюдает общий закон управления: производит наибольшее
количество действий с наименьшими затратами сил, чем обеспечивается
Ему наибольшая возможность для исполнения непосредственных царских
задач. Именно монарх следит за соблюдением двух частных законов в
управительной области: предела действия силы и разделения труда.
Царская Верховная власть, как луч света, дробится в "призме"
управления на специальные власти (законодательную, исполнительную,
судебную), которые, разложившись, снова сливаются в нее. Монарх,
будучи Верховным законодателем, Верховным контролером и
исполнителем, Верховным судией, делегирует Свою власть органам
государственного управления. Он - источник всякой власти и
исполнитель ее по необходимости. Он - общий центр истекания и
схождения властей. По физической невозможности управлять Самому Он
и развивает передаточную власть, но соблюдает при этом монаршие
установления, которые необходимы для того, чтобы:
все отрасли управления не могли быть принудительно изъяты от
непосредственного вмешательства Верховной власти;
управительным органам была предоставлена возможно большая
часть дел по установленным законам;
Верховной власти была обеспечена полнота осведомления,
обсуждения и решения;
Верховной власти гарантирована полная возможность построения
управительных органов и совершенствования их действия.
Обратимся к последнему утверждению и раскроем его. Оно суть:
законность действия учреждений ("нет блага выше порядка"),
полномочия и отсутствие произвола. Оно также суть: разделение власти
на законодательную, исполнительную и судебную (по способу действия),
ведомственную (по предмету ведения), общегосударственную,
специальную и местную (по широте действия), ответственность за свои
действия под надлежащим контролем, дисциплина и иерархичность
подчиненности, но осмысленность исполнения долга, сочетание сил
аристократических и сил демократических, то есть делегированного вниз
самодержавия и самоуправления.
Но успешность и благотворность передаточности Верховной
власти возможны только при наличии единого высшего управительного
центра - правительства, ответственного пред Верховной властью.
Верховная власть и организует управление, которое несет в себе:
силу, разум, законность. Сила должна быть грозной и единой, такой, дабы
никто ей не осмеливался противиться, дабы всякое ей сопротивление
решительно прекращалось, дабы в обществе была тверда и незыблема
сила власти, дабы все знали, что власть действительно существует. Разум
власти определяется не только философски, отвлеченным
доказательством, но и практическим действием, дабы не дать силе
противников и ненавистников приводить страну к анархии и гибели.
Разумная власть воплощается как непреклонный приказ нации, как
действие ее силы и интересов. Такой власти нужен постоянный прилив
отечественной мысли и национальных запросов. Законность власти есть
обязательное условие для того, чтобы правительственная сила постоянно
поддерживалась всей нацией, никогда не ослабевая. Правительственные
учреждения должны обеспечивать; силу власти, не допускающую ей
скатываться к обессиливанию; практическую разумность власти, не
позволяющую ей отстраняться от интересов и стремлений наций;
законность действия власти, не дающую ей отклоняться от установленных
норм, одинаково обязательных как для правительства, так и для нации.
Как все это достигалось в России? Веками в ней содержалось не
физическое представительство при номинальном монархе или вовсе без
него, а нравственное - в единении с истинным монархом. Нравственное
представительство было неслиянным и нераздельным общением нации с
монархом, делегированным Богом и органически восполнявшим
социальное ее несовершенство. Такое общение являлось нравственным
потому, что нация и монарх исповедовали одну веру, служили одному
нравственному идеалу, а не поклонялись идолу раздора между ними -
физическому представительству иод видом "народной воли".
Иными словами, суть монархического общения с нацией
заключалась в представительстве ее духа, который и выражался самим
монархом. Здесь сам монарх и выступал органом национального
представительства, ибо идея Верховной власти была не проявлением
собственной Его воли, основанной на скоротечном и изменяющемся
мнении членов нации, а выражением ее цельного духа, народного идеала,
то есть того, что хотела бы нация, если бы стояла на высоте своей
собственной идеи. И ясно, что такая нация не требовала бы необходимого
монархического начала. В истории это трудно достижимо, потому
Верховная власть, остановясь у руля государства, находилась в атмосфере
творчества национального духа, который проявлялся в деятельности
чисто личной. Монарху же требовались люди созидательного,
охранительного слоя, цвет нации, источник ее живой силы. Монарх,
будучи Верховной властью, представлял сам идеал национальной жизни.
Вот, исходя из него, Он направлял всю государственную деятельность.
Представители же нации выступали тогда не депутатами "народной
власти", а "советными людьми", призываемыми Верховной властью либо
по выбору Ею самою, либо по выбору соотечественниками, либо тем и
другим способами вместе.
Монарху принадлежала воля национального духа, которая в
приложении к актам текущей политики исключала всякую ложь. Цель
нравственного представительства в монархии - "советных людей" -
объединение монарха с национальным умом, совестью, волей,
интересами и творческим гением, недопущение разъединения основных
устоев государства (Государя и нации) и подчинение его служебных сил
- чиновников от Государя и выборных от нации -
Верховной власти, дабы были они неспособными к узурпации как
Ее, так и чаяний и стремлений нации. В нравственном представительстве
монархии важна была не пропорциональность его чисел и не численность
депутатов, а доброкачественность, компетентность и всеобъемлемость
призванных. Это обеспечивалось тогда, когда нация обладала
социальным строем, то есть реальной организованной общественностью
- сословиями, которые и посылали своих подлинных выразителей,
представлявших не посредственные, часто низшие и даже преступные
элементы социальной жизни, как при общегражданских выборах, а ее
особо одаренные, нравственно-достойные. Оно возможно было тогда,
когда сословия и даже социальные группы хорошо знали своих
выдающихся деятелей, призывая их в "советные люди". Только в этом
случае все они могли выражать свои мысли пред Верховной властью, а
творчество всей нации вливалось в государственное строительство. Так, с
одной стороны, предотвращалась узурпация Верховной власти, а с другой
- никто не забывался в Ее помыслах и устремлениях.
Пропорциональность представительства становилась ненужной. Тем
сохранялось в силе единство основных устоев государства - государя и
нации, свободная воля государства в лице Государя и неугасимый
творческий гений нации. Тем нация не только приближалась к Верховной
власти, где она высказывала и проявляла свои мысли, потребности и
желания, но и входила в Нее, не сливаясь и не разделяясь с Ней, имея
возможность их осуществлять прямо, быстро, широко, привольно,
глубоко и сокровенно.
Когда государство пронизывали святая вера и совесть, дарившие
творческий гений нации и освещавшие ее подлинные интересы, тогда
становилась позорной и вредной, разлагающей и погибельной для него
"власть" количественного большинства с подсчетом голосов, но без
нравственного идеала и смысла жизни. Земские соборы России выступали
как высшие правительственные учреждения, но не как Верховная власть,
делегированная Богом. Они проявляли себя как органы общения
"советных людей", то есть нации, с Верховной властью. Они призывались
не из политиканов, а из представителей сословий и потому были
незаменимыми высшими органами управления государством. Они как
таковые, кроме непосредственного управления, готовили надлежащую
обстановку для действия Верховной власти, которая, опираясь на них,
организовывала средние и низшие управления, дававшие в свою очередь
почву для постановки высшего управления. Так вырастала система
законосовещательных и законосообразительных учреждений, стоявших в
полном авторитете и силе и не позволявших узурпировать Верховную
власть и развить деспотизм управительной. Исполнительная власть,
сохраняя самостоятельность действия в законных пределах, была
относительно подчинена властям законодательным и судебным также в
смысле предела действия контроля и ответственности.
Но Верховная власть сохраняла в себе все функции властей,
исполняя их или прямо, или посредством передаточных властей. В
Великой России наибольшее участие она принимала в законодательной
власти, представленной Государственным советом, решения которого
утверждались Ею Самою. Потому Закон Российский был проявлением
воли Верховной власти как выразителя духа нации. Правительствующий
сенат выступал хранителем законности и высшей судебной инстанцией,
органом Царского контроля. Воля монарха как Верховной власти
выражала идеальность, совестливость, разумность и полную
осведомленность, соответствующих духу нации, но никогда не подменяла
исполнительную власть. Государь никогда не становился в премьеры
правительства! Царское правительство имело право по указанному закону
действовать самостоятельно за собственной авторитетностью. Система
управления государством была подлинно сочетанной, в которой наряду с
бюрократией широко применялись принципы общественного
самоуправления. Они позволяли вводить в государственный
управительный строй учреждения общественные и сословно-классовые,
которые своими представителями дополняли общий круг этого строя.
Местные общественные учреждения вводились там, где возможно прямое
управление нации или передоверие ее полномочий в первой инстанции
(на малых территориях, при сплоченных общественных группах). В этом
случае им часто поручался тот размер дел, который им был доступен. За
этими пределами государственные учреждения, усиленные "советными
голосами" нации, вели все дела управления, Сословия и классы имели
свои представительства и в общественном, и в государственном
управлении, а количество представителей от них находилось в
пропорциональности с их числом, экономической и социальной
важностью. Всякое меньшинство имело право апеллировать к
государственной власти. Всякому общественному управлению
предоставлялась широчайшая компетенция. Так строилось не только
местное общественное управление - сельское и городское, но и
сословно-классовое - торговое, промышленное, рабочее, казачье-
воинское и т, п. Потому Великая Россия с точки зрения полноты и
широты общественного управления (самоуправления нации) была
подлинно демократической, недосягаемой ныне ни в одном государстве
мира. И, разумеется, она имела изъяны в системе управления, которые
постоянно убирались и погашались властной рукой Самодержца. Потому
ее управление все время совершенствовалось. В целом же Российская
система управления, находясь под скипетром Православного Царя,
поставленного Богом, представляла собой наивысший тип управления
государством, возможным на грешной Земле.
Но демократическое управление на местах (самоуправление
местное), сочетанное - аристократическое и демократическое - на
среднем уровне имели уязвимые звенья для узурпации его политиканами
под прикрытием "управления народной воли", которая проникала вначале
в управление местное, а затем и в среднее. Это последнее неизбежно
перекидывалось на высшие эшелоны управления. Именно потугами
приблизить эту "волю" к управлению государством можно объяснить
"попечительство" над разношерстными политиканами, которые
внедрялись в нацию. Кто же теперь не знает, как в дореволюционной
России злейшие ее враги, которые, как заразу, надо было искоренять,
гуманно опекались, получали государственное жалованье, отбывая за
антигосударственную и антиправительственную пропаганду "временную
отсидку", почти как на "курортах" и "домах отдыха". Ульянов-Ленин,
Свердлов, Голощекин, Сталин, Дзержинский и другие будущие вожаки
большевизма, отдыхая на такой вольготной "отсидке", пописывали
статейки против исторической России, ее Верховной власти и
правительства, свободно собирались, охотились, заводили любовниц и
постоянно убегали с нее, как в столицы, так и за границу. Ни один из них
не потерял и волоса за свои преступления. И как тут той заразе узурпации
было не влезть в органы управления, разлагая их!
Сам демократический принцип управления несет в себе глубокий
порок: демократия способна к прямому управлению на основе
непосредственного общения только в самых узких пределах. При
дальнейшем же расширении управления, когда границы общения
раздвигаются, возникает необходимость кого-нибудь выбирать,
передоверяя ему это управление. Но в огромном большинстве случаев
управления "народной воли" нет и его надо создавать. Этим и
занимаются "партии". Здесь и являются "политиканы" как организаторы
и вдохновители таких "партий". Они-то и ведут все управление за народ,
посредством захвата всех должностей - центральных, федеральных,
средних и местных. И главный стимул их деятельности - "добывание
средств". "Политиканы", добыв средства (часто нечестным и преступным
путем), получают должности "на жалованье". Таковы были "лидеры"
всех предреволюционных и революционных партий, в особенности
Ульянов-Ленин, который не гнушался прикарманивать денежки,
награбленные, скажем, Джугашвили-Сталиным, в банке города Тифлиса.
Такие "политиканы" овладевают в той или иной степени
"самодержавным народом", который становится бессильным пред ними,
пред развязанной ими газетной и рекламной пропагандой, пред грязной
властью денег и подкупом.
Так, якобы из "народной воли" создается государственное
управление. На самом деле - это ее псевдопредставительство! Почему?
Да, потому, что, создавая "власть", правящий класс политиканов
прикрывается фикцией этой "боли". Суть этой фикции такова. У каждого
гражданина якобы имеется в равном количестве "народная воля", что
дает возможность считать, сколько единиц этой "воли" приходится на
каждого искателя представительства, и те, кто скопил ее большую сумму,
становятся во имя ее "властью". Но с древних времен известно, что один
гениальный человек может выражать в себе "народную волю" в сотни-
тысячи раз больше, чем сотни и тысячи других. Даже миллионы людей не
содержат в себе никакой доли "народной воли", ибо ничего не понимают
в данном вопросе и не интересуются им, но тем не менее могут считаться
единицами "воли". Потому арифметический подсчет голосов не только
опасен, но и вреден, ибо большинство, как правило, оказывается на
стороне бездарных, менее совестливых и даже бессовестных, менее
творческих, менее влиятельных в народе. Он дает выражение не
нравственного подъема нации, а ее упадка, низкого нравственного
состояния. А всенародное голосование объявляется для того, чтобы иметь
хоть какую-нибудь власть! Так происходит узурпация не только
управительной власти, но и Верховной. Этому способствует и узурпация
их бюрократами, которая в минимальных проявлениях, имеет место при
Самодержавной Верховной власти, - некие зачатки абсолютизма,
слияние, пусть самое малое, понятий бюрократии и правительства,
Верховной власти и правительства. Тем-то и кладется начало зарождения
"расхищения Верховной власти правителями". Еще хуже то, что в этом
"расхищении" смыкаются и олигархи-бюрократы, и "политиканы",
которые, превращаясь в мафию, не допускают к управлению более
способных и честных людей. Тогда система управления подвергается
большой опасности, а вместе с ней и Верховная власть. То же имеет
место и тогда, когда общественные силы недостаточны для сочетания с
бюрократическим управлением. Все это имело место пред
революционными событиями. Этими несовершенствами в системе
управления и воспользовались ненавистники исторической России.
В феврале - марте 1917 года последние Государственный совет,
как высшая законодательная власть, Совет Министров, как высшая
исполнительная власть, и Правительствующий Сенат, как высшая
судебная власть, оказались не на высоте своего положения,
предуказанного им Государем, и фактически, не оказывая ни
законодательно, ни исполнительно, ни судебно сопротивления
самочинному "Временному правительству", руководимому разбойным
совдепом, упустили бразды управления государством и не сделали
решительных шагов к пресечению бунта ничтожной толпы
распоясавшихся солдат запасных батальонов и потерявших совесть
рабочих. Жестокая расплата за такое поведение Государственного совета,
Правительства и Правительствующего Сената длится более 70 лет на
несчастной русской земле!
А далее, начиная с октября 1917 года, события развивались как
по накатанной дороге. Шайка разбойников-большевиков и левых эсеров,
требовавшая еще в феврале - марте поставить себя на место Верховной
власти, преступно узурпировала не только Ее, но и государственное
управление. Съезды советов рабочих, солдатских и якобы крестьянских
депутатов, где заседали большевики и левые эсеры, представлявшие
ничтожное число населения России, были объявлены "Верховной
властью самодержавного народа", а избираемые ими ВЦИК -
"законодательной властью" и Совнарком - "исполнительной властью".
Ревтрибуналы исполняли роль "судебной власти". "Законодательная
власть" сосредоточилась в руках палача Свердлова, а "исполнительная"
- диктатора Ульянова-Ленина. Однако последний, будучи
непререкаемым идейным вождем "пролетариата" и его "авангарда" -
партии, и стал на место "Верховной власти". Бронштейн-Троцкий
захватил в свои грязные "лапы военную власть. Потому генсек и
руководимое им Политбюро и явились как псевдоверховная власть,
никому не подчиненная, ни перед кем не ответственная, "власть от себя",
от самочинности и произвола, от беззакония, от бессовестности и
преступности, то есть власть, делегированная демоническими силами. По
сути системы управления возникло государство-оборотень, Такое
псевдоуправление, не имея в себе созидательных сил, не могло охранять и
опекать нацию как главное достояние государства и потому могло
держаться до тех пор, пока не избило и не истерзало почти всех россиян
жесточайшим террором. Главная цель такой псевдосистемы управления
- паразитировать на нации и ее творении - Отечестве и Родине,
погружая их в разложение и ведя их к погибели.
Другими словами, "государственное управление" совдепии было
предназначено для уничтожения не только русской нации, но и всего
российского народа. Для тех же целей периодически проводилась
политическая "ревизия душ", которая и намечала "норму" их ликвидации.
"Красный октябрь" и был первым актом такой "ревизии". За ним
покатились одна за другой другие "ревизии": то всероссийские, то
местные, то выборочные. Например, одна из таких политических акций
по уничтожению россиян была пущена в ход решением ЦК ВКП(б) 13
мая 1935 года, в котором говорилось:
1. Создать "Оборонную комиссию" политбюро для руководства
подготовкой к возможной войне с враждебными СССР державами.
2. Создать "Особую комиссию безопасности" политбюро для
руководства ликвидацией врагов народа.
3. Провести во всей партии две проверки: а) гласную проверку
партдокументов и б) негласную проверку политического лица
каждого члена партии через НКВД.
4. Обратиться ко всем членам и кандидатам партии с закрытым
письмом о необходимости "повышения большевистской
бдительности", "беспощадном разоблачении врагов народа и их
ликвидации".
О том, как выполнялся первый пункт этого "верховного
решения", многое ныне стало известно: армия в первые месяцы 1941 года
оказалась на грани разгрома, а страна - в преддверии катастрофы. О
том, как были исполнены три его последних пункта, история узнала пока
крохи. Но ведаем только, что в результате двухлетней работы "Особой
комиссии безопасности" была проведена политическая "ревизия душ",
которая разделила все взрослое мужское и интеллигентную часть
женского населения на три группы: интеллигенцию, рабочих и крестьян.
Для каждой группы был установлен процент "убоя" и даже указаны сроки
его проведения. "Убою" подлежали:
бывшие дворяне, помещики, буржуи, чиновники и офицеры
царского времени и их дети (в какой раз!);
бывшие участники "Белого движения" и их дети (в какой раз!);
бывшие кулаки и подкулачники (в какой раз!)
бывшие участники антисоветских восстаний (в какой раз!);
бывшие партийные оппозиционеры (в порядке их добивания!);
бывшие члены национально-демократических партий в
национальных республиках (предлог для избиения наций и племен,
сочувствовавших россиянам!).
Как видим, в каждую категорию, подлежавшую уничтожению,
можно было отнести миллионы людей, а в целом по всем категориям -
почти всех россиян и им сочувствовавших, ибо все крестьянство было
объявлено еще "красным октябрем" кулацким и подкулацким, а в
антисоветских восстаниях участвовало не менее их половины, да и в
оппозиционерах ходила их большая часть. И, поскольку речь шла о
ликвидации десятков миллионов людей, то пропустить их даже через
подобие каких-либо правовых судов было никак невозможно. Но для
совдепии такая недомога была обычным делом! Сама советская "власть"
и была "властью" бесправия, насильствования, террора, и потому: о чем
ей было размышлять! Под рукой имелась созданная Ульяновым-
Лениным, опытная в кровавых делах ЧК. Ее укрепили, расширили,
модернизировали, придали ей новые функции, и истребительная система
заработала так же с новой силой. Иначе, для исполнения этой "великой
задачи" - убийства россиян - в структуру псевдоуправления были
включены гигантские карательно-истребительные органы. Они не были
ни ревтрибуналом, ни судом, ни прокуратурой, ни исполнительной и ни
законодательной властями. Они явились особым внутренним
псевдогосударством, в котором "копировались" и соединялись вместе все
органы псевдоуправления и даже псевдоверховной власти внешнего
ложного государства. Эти "органы" находились здесь в неслиянном и в то
же время нераздельном состоянии. Чека, ГПУ, ОГПУ, НКВД были
одновременно и "верховной властью" и "управительной властью" с ее
"законодательной, исполнительной и судебной отраслями". В них
творились и "закон", и "суд", и "расправа". Такого внутреннего "ядра",
объединяющего вокруг себя все псевдогосударство, не бывало никогда не
только в России, но и во всем мире. В него набирались особые "люди" -
садисты и мстители, палачи и насильники, утратившие человеческий
образ, готовые идти на все самое подлое и гнусное. Им и поручалось
уничтожение "эксплуататорских классов", "врагов народа", особенно
потенциальных, то есть нации и всего российского народа. Но не только
этим ограничивалась их задача.
Всякий, кто к ним попадал в "лапы", прежде подвергался
ограблению без каких-либо ограничивающих условий. Потому в то
"ядро" псевдогосударства входила огромная узаконенная банда
грабителей, методы действия которой были утверждены секретной
конференцией Чека в июле - августе 1918 года. В решении этой
конференции говорилось: "деньги, отобранные при обыске, вносятся
впредь до полного выяснения дел на текущий счет ЧК". С ноября 1918
года ЧК вменялось в обязанность соблюдение декрета по борьбе с
контрреволюцией (то есть тысячелетней историей России), спекуляцией и
преступлениями по должности. Чека установила "закон, суд и расправу"
инструкцией, разосланной на места, где она вторилась: "Виновные в
скупке, сбыте или хранении с целью сбыта, в виде промысла, продуктов
питания, монополизированных республикой, подвергаются наказанию не
ниже лишения свободы, на срок не менее 10 лет, соединенный с
тягчайшими принудительными работами и конфискацией всего
имущества". И как такой инструкции не появиться? Огромные
расходы, связанные с исполнением задач мировой революции, требовали
поголовного грабежа частных лиц, то есть всех россиян: и подлежавших
уничтожению, и остававшихся в живых. Потому Чека была всевластной,
всебеспощадной, всеохватной грабительской бандой мирового масштаба!
Дзержинский, Менжинский, Ягода, Ежов, Берия и другие и являлись
главарями этой банды. Именно ей была поручена работорговля
россиянами, ибо они переходили в собственность ЧК, ГПУ, ОГПУ,
НКВД, МГБ, которые распределяли бесплатную рабсилу по
многочисленным наркоматам, министерствам и ведомствам. Какие тут
сделки производились, что вытворяли карательно-истребительные
органы? - уму непостижимо! Мир такого рабовладения еще не знал!
Метастазы такой "раковой опухоли", загнанной внутрь
псевдогосударства, расползлись по лику России, образовав всеобщую
душегубку нации и российского народа - единый всеобщий концлагерь.
Методы "управления" подобным адом - внутренним "ядром"
псевдогосударства - расширялись, совершенствовались и захватывали
всю обширную бывшую Российскую державу, ставшую сверхложным
государством - РСФСР - СССР.
Так была создана чудовищная антисистема "управления"
государством-оборотнем, начало которой просматривается с октября 1917
года в первых советских органах "управления".
Что же пришло на смену исторической управительной власти в
Советской республике?
Напомним еще раз, что в Российском государстве
законодательная власть, исходя от Верховной власти и утверждаясь Ею,
передавалась Государственному совету, который был органом
действительного нравственного представительства российского народа. В
1910-1917 годах в Государственном совете состояло 117 назначенных
Государем членов и 95 выборных членов, в том числе 6 - от
духовенства, 18 - от дворянства, 5 - от академии наук и университетов,
6 - от губерний царства Польского, 34 - от земских собраний, 14 - от
съездов землевладельцев, 6 - от торговли и 6 - от промышленности.
Это было сосредоточие подлинного "гласа земли". В дореволюционное
время Государственный совет возглавляли выдающиеся государственные
деятели, такие, как А. Н. Куломзин, М. Г. Акимов и И. Г. Щегловитов.
Ворвавшаяся в законодательную систему России,
Государственная дума, как зловещая буря, являла собой не нравственное
представительство, а материально-физическое под видом фикции "воли
народа". Последний ее состав включал 340 выборных депутатов, многие
из которых горланили с трибуны, вводили в смуту общество, мешали
законодательному творчеству Государственного совета и особенно
Верховной власти. Из наиболее оголтелой, интернациональной,
инородческой, леворадикальной ее части выползла затем вся "власть"
совдепии. Председатель думы - М. В. Родзянко - был бездарным
деятелем, предавшим историческую Верховную власть. Он, видимо,
стремился стать первым президентом демократической республики, как
когда-то мечтал быть им же граф Витте.
И вот большевики захватили "власть" и вместо нравственного
представительства, связывавшего Государя и нацию, пришли жуткие
"политиканы", засевшие во ВЦИКе, объявившем себя "законодательной
властью". Этот самочинный "законодатель" состоял вначале из 34
членов, к которым россияне никакого отношения не имели, никогда их не
знали и не разумели: "кто они, откуда родом, чьи сыны?" Все они были
пришлыми, глубоко чуждыми России, нерусскими, злыми духами
мирового интернационала. Вот их поименный список: Председатель
"рабочего-крестьянского" ВЦИКа - Свердлов, члены - Абельман,
Вельтман-Павлович, Аксельрод, Цедербаум-Мартов, Красиков-Павлович,
Лундберг, Гольдштейн-Володарский, Цедербаум-Левицкий,
Радомысльский-Урицкий, Ульянов-Ленин, Анфельбаум-Зиновьев,
Бронштейн-Троцкий, Сирота, Гиммер-Суханов, Ривкин, Цейбуш, Ратнер,
Блейхман-Солнцев, Гольденгудин, Хаскин, Ландер, Аранович, Кац,
Фишман, Абрамович, Гольдштейн, Фрих, Лихач, Книтштук, Берлинраут,
Дистнер, Черниловский, Смидович. Заправилами ВЦИКа были Свердлов,
Ульянов-Ленин, Анфельбаум-Зиновьев, Радомысльский-Урицкий,
Гольдштейн-Володарспий, Бронштейн-Троцкий, Гиммер-Суханов. ВЦИК,
избранный на V конгрессе совдепа, был увеличен до 61 члена, где, кроме
перечисленных вожаков, активную роль стали играть Бухарин, Иоффе,
Розенфельд-Каменев, Крыленко, Луначарский, Петерс, Смидович,
Стучка, Вейнберг, Петерсон, Розин, Штейнман, Скрипник, Сосновский,
Теодорович, Фельдман, Фрумкин, Цюрупа, Карахан, Радек-Собельсон и
Аванесов. Кто вспомнит, какие они издавали "законы", как, опираясь на
них, терзали беззащитных россиян и разоряли их Отечество, тот сделает
вывод, что под "рабоче-крестьянским" ВЦИКом скрывалась шайка не
только злейших его ненавистников, но свирепых изуверов и громил,
прибывших в него творить дьявольское дело - уничтожение последнего
Православного царства.
Напомним также, что в нормальном государстве исполнительная
власть должна выполнять только одну функцию - защищать нацию от
внутреннего и внешнего зла, а не заниматься хозяйственной
деятельностью и тем более управлением душами его граждан.
Хозяйственная активность принадлежит самой нации, ее усилиям и
объединениям, а бережение душ от злых соблазнов находится у духовной
власти. Для обеспечения правительственных служб требуется всего 10-
12 министерств я ведомств. Последнее правительство Государя Николая
II состояло всего из 11 министров, обер-прокурора, Государственного
контролера, и двух главноуправляющих. Вот их поименный перечень:
Председатель Совета Министров - кн. Н. Д. Голицын; министры:
внутренних дел - А. Д. Протопопов; иностранных дел - Н. П.
Покровский; финансов - П. Л. Барк; путей сообщения - Э. Б.
Войновский-Кригер; земледелия - А. А. Риттих; торговли и
промышленности - кн. В. Н. Шаховской; юстиции - Н. А.
Добровольский; народного просвещения - II. К. Кульчиский;
Императорского Двора - гр. В. Б. Фредерике; военный - ген. М. А.
Беляев; морской - адм. И. К. Григорович; обер-прокурор св. Синода -
Н. П. Раев; Государственный контролер - С. Г. Феодосьев;
Главноуправляющие государственным здравоохранением - Г. Е. Рейн и
государственным коннозаводством - Вел. кн. Дмитрий Константинович.
Это было правительство Великой России, которому Государь
передоверял исполнительную власть. Оно было уполномочено
действовать на благо Отечества по законам предела действия и
разделения труда. Оно выступало служебным органом законности и
порядка, ответственным перед Верховной властью. В его ряды входили
выдающиеся специалисты, знатоки своего дела. Однако последний состав
Российского правительства не исполнил своего долга пред Государем в
решающие дни истории государства.
Все гигантское хозяйство страны, ее финансы и кредит, торговля
и промыслы, промышленность и сельское хозяйство, вся самобытная ее
культура, все пышно расцветавшее ее творчество были предоставлены в
распоряжение самого российского народа на правах его самоуправления
и саморазвития, самопредпринимательства и самоконтроля, которые
истекали из нравственного служения Отечеству и Родине.
И что же получила Россия взамен исторической исполнительной
власти после смуты 1917-го? Она получила Совет Народных Комиссаров.
Это было самовольное, само себя создавшее правительство незаконной,
навязанной россиянам Советской республики! Перво-наперво, оно, кроме
"председателя", включало 19 комиссаров, возглавлявших столько же
наркоматов. Наименование сих заведений совдепии даже и поныне
приводит в дрожь всякого, кто имеет элементарное понятие о
правительстве, основанном на нравственных началах, истекавших от
Верховной власти. Вот эти первые "народные" комиссары во главе с
"председателем" и управляемые ими наркоматы: Председатель Совета
Народных Комиссаров - Ульянов-Ленин; президент Высшего
экономического совета - Лурье-Ларин; комиссары: иностранных дел -
Чичерин; по делам о национальностях - Джугашвили-Сталин; по
восстановлению - Шлихтер; земледелия - Протиан; государственного
контроля - Ландер; армии и флота - Бронштейн-Троцкий;
государственных земель - Кауфман; общественных работ - Шмит;
общественного снабжения - Лилина-Книгисен; народного просвещения
- Луначарский; вероисповедания - Шпицберг; внутренних дел -
Анфельбаум-Зиновьев; общественной гигиены - Анвельт; финансов -
Гуковский; печати - Гольдштейн-Володарский; по делам о выборах -
Радомысльский-Урицкий; юстиции - Штейнберг; по эвакуации -
Фикигштейн. Как видим, в Совнаркоме ряд комиссариатов повторили
министерства Царского правительства (иностранных дел, финансов,
юстиции). Но, кроме них, появились жуткие (даже но названию)
наркоматы. Так, наркомат по делам национальностей явно
предназначался для разжигания национальной розни, раздувания
"пожара" сепаратизма, суверенизации и автономии, то есть для
расчленения исторической России, а Наркомат общественных работ -
для эксплуатации "эксплуататоров" или для введения, государственного
рабовладения. В целях изобильного питания нового, растущего, наглого в
своих требованиях "правящего класса" был создан Наркомат
общественного снабжения. Цель наркомата вероисповеданий заключалась
в том, чтобы постоянно душить Православную веру и ее носителей и,
наоборот, благоприятствовать развитию и распространению других
вероисповеданий, особенно иудаизму, исламу, католицизму и
протестантизму. С первых дней своего существования наркомат печати
проявил себя как орган всеохватного контроля и удушения всей печатной
продукции, кроме большевистской. Чтоб всюду господствовали
большевики - в местных, средних и высших органах "управления", -
был воздвигнут наркомат по делам о выборах. Еще был создан наркомат
по эвакуации: кого, куда, зачем, но скорее всего для переселения всей
русской нации.
Зная даже небольшую часть злодеяний "председателя"
Совнаркома, его подручных - наркомов, поименованных 4 списке,
можно утверждать, что под "рабоче-крестьянским правительством"
скрывалась банда подлых и гнусных ненавистников России, негодяев без
чести и совести, вероломно ее захвативших. Недаром же их до сих пор
скрывают под прозвищами. Подлинные имена многих из них доныне
неизвестны! Ясно, что самочинное "правительство" брало в свои руки и
под неусыпный контроль всю жизнь нации, в том числе духовную. На
первых порах "управление" хозяйственной деятельностью россиян только
намечалось наркоматами земледелия, госземель, общественных работ и
общественного снабжения, восстановления и Высшим экономическим
советом. Но затем, к концу 20-х годов, это "управление" захватило все
стороны жизни оставшихся в живых россиян, подчинив их диктату
госаппарата и погрузив их во всеохватное рабство: все, даже малейшее,
дыхание их бытия было регламентировано. Более 14 крупных наркоматов
и десятки ведомств только в центре заправляли не только духовной
жизнью россиян, но и материальной, удушая ее своими инструкциями,
приказами, положениями, разнарядками, отнимая у нее последние
живительные соки.
И от десятилетия к десятилетию росло количество наркоматов,
затем министерств, главуправлений, комитетов и ведомств в СССР. В
брежневские времена только в центре насчитывалось более сотни
министерств и ведомств, а с республиканскими - до 900! Среди
министерств были просто разбойные мафии, такие, как Минводхоз,
Минэнерго, Минатомэнерго, Минбиопром, Минлеспром, и другие. Дело
дошло до того, что создавались министерства по виду продукции, скажем
плодоовощное! Десяток министерств носили названия строительных!
Еще на заре советской "власти" только в Москве госаппарат составлял
более 200 тысяч бездельников, а по всей стране - многие миллионы. К
70-м годам он возрос почти до 20 миллионов! Этот гигантский
непомерный груз всеохватного "управления" сдавил удушливой петлей
российский народ, из которой он доныне не выбрался. Об этом
свидетельствует "Закон о перечне министерств и других центральных
органов государственного управления СССР", принятый 1 апреля 1991
года. В нем только в высшем эшелоне "управления" было утверждено 52
министерства, комитета и комиссии. "Государственная управительная"
кабала так и не оставила россиян. Все 70 лет, как и в наши дни,
нормальное управление государством было подменено всеохватным
госхозяйствованием, которое вылилось в полнейшее бесхозяйствование.
Но иначе и не могло быть, ибо управительные законы предела действия
силы и разделения труда не осуществлялись. Все делалось наоборот:
разделение труда исполнительной власти дошло до крайних пределов, до
неразумности, а действие управительной силы стало беспредельным,
рассыпалось так, что и "концов не найдешь"! Исполнительная власть
погрузилась в мерзость нравственного запустения, безответственности и
произвола.
Укажем на то, что в России передаточная от Государя высшая
судебная власть находилась в ведении Правительствующего Сената,
который включал департаменты: 1-й и 2-й судебные, герольдии,
уголовный и гражданский. Он состоял из 138 назначенных Государем
сенаторов, являвшихся нравственным представительством российского
народа. Ему предоставлено было право не только гражданского суда, но и
управления и исполнения, подчинения всех установлений в государстве,
кроме Государственного совета. Государственной думы, Совета
Министров и Совета государственной обороны, охраны общественного
спокойствия и тишины в державе, а также прекращения незаконных
действий во всех подчиненных ему установлениях. Его департаменты
возглавляли выдающиеся государственные деятели - В. И.
Тимофеевский, А. Г. Вишняков, В. Н. Мамонтов, В. А. Желеховский и П.
А. Юренев.
И вот после погромного 1917 года на место Правительствующего
Сената, как высшей судебной и контрольной власти, пришел вначале
совдеповский ревтрибунал, а затем - "Верховный суд и прокуратура".
Ревтрибунал назначался из самых отъявленных бандитских элементов в
основном инородческого состава. Бывший прапорщик Крыленко стал
первым "якобинцем" Советской республики. Его сменили по времени
подобные же ему злодеи, среди них были Акулов, Сольц, Ширвинт,
Леплевский, Сигал, Вышинский и другие. Миллионы россиян,
отнесенные к "эксплуататорским классам, контрреволюционерам,
саботажникам, спекулянтам, оппозиционерам, белякам и повстанцам", а
также к тем, кто не творил действенно совдепию, кто не был к ней близок,
то есть просто был русским, пошли по "суду" ревтрибунала, по
приговорам "Верховного суда" на мучения и эшафот. Эти "судилища"
выступили как бесправное орудие мести русской нации, всем россиянам!
Однако ревтрибунал как высшая "судебная власть" совдепии был
всего-навсего ширмой для внесудебной расправы над россиянами,
которую вершила Чека, созданная даже не в совдепии, а "при совдепии".
Она исполняла функции, поставленные ей не столько совдепией, сколько
зловещими силами, стоявшими за нею. Впоследствии такой же ширмой
были "Верховный суд и прокуратура", которые прикрывали злодеяния
ГПУ, ОГПУ, НКВД, МГБ и КГБ. Тогда становится понятным назначение
всей "системы управления" совдеповским концлагерем. Оно суть:
уничтожение не только самой русской нации и всего российского народа,
но и всех условий их исторической, нравственной, свободной, творческой
и счастливой жизни.
Такова узурпация высшей управительной власти, происшедшая в
России после "красного октября". Что же пришло на смену
управительной власти на местах в расползшейся по стране совдепии?
Вместо губернаторов, стоявших во главе губернских управлений
или областных, приравненных к губернским, и осуществлявших волю
Верховной власти, засели сатрапы РКП (б) - ВКП(б) - секретари
губкомов со своими "партийными управлениями". На губернские
управления возлагались обязанности обнародования законов и
распоряжений правительства и исполнения административно-судебных
дел (разрешение пререканий между правительственными
установлениями, административные взыскания и предание суду
чиновников). Главным же образом они должны были представлять собою
высшее полицейское место в губернии, управлять делами благочиния и
правопорядка, общим благоустройством, поскольку все эти дела не
вверялись учреждениям общественным. Пришедшие им на смену органы
местного "партийного управления" занялись окончательным развалом
тысячелетнего государственного строя на местах и насильственным
внедрением нового "управления" местными концлагерями, которые
должны были подпирать всеобщий концлагерь в стране. Вместо
губернских и уездных земских собраний, как учреждений местного
самоуправления, появились губернские и уездные совдепы и их
исполкомы. Впоследствии губернии и уезды были ликвидированы и
накроены края и области, делившиеся на автономии и районы. В
последние была делегирована свыше "партийная власть" - райкомы,
которые в свою очередь делегировали туда совдепию - райсоветы.
Российские низшие административные и хозяйственные единицы -
уезды с их полицией - делились на волости крестьянского
самоуправления, станы полицейского исправника (станового), участки
земских начальников, судебных следователей и т. д. Все они были также
ликвидированы. Самоуправления губернские и уездные - земские
собрания и их управы, а также городские - думы городов и их управы -
были уничтожены. Вековое местное самоуправление, выработанное
гением русской нации, было развалено до основания, и после того
местное "управление" перешло в руки краевых, областных, районных и
сельских совдепов под руководством крайкомов, обкомов, райкомов
партии, сельских партбюро и секретарей парторганизаций. Но ни местные
партийные, ни совдеповские-совнардеповские "власти", беря пример с
высших "партийных" и "управительных властей", не хотели сами марать
руки в антинародном, политически грязном "управлении" и потому
передоверили его особым органам принуждения к исполнению такого
"управления". Ими и стали краевые, областные, районные управления и
отделы НКВД и их уполномоченные во всех градах и весях. Эти
последние, в свою очередь, находились под негласным и гласным
контролем дублирующей иерархии органов "госбезопасности".
Вместо простого, стройного судебного устройства России
"красный октябрь" заложил громоздкие, хаотические бессудебные и
бесправные органы расправы над ее нацией и народом. Как высший
кассационный суд - Сенат, так и независимые друг от друга местные
судебные учреждения - мировые и общие суды с их судами первой
инстанции и апелляционными были разогнаны. Выборность мировых
судей исчезла. Общие суды, состоявшие из Окружного суда и Судебной
палаты и распространявшие свою подсудность соответственно на
губернию и на несколько губерний, с участием в них присяжных
заседателей были закрыты. Непосредственное высшее судебное
управление в России было сосредоточено в Министерстве юстиции,
министр которого считался Генеральным прокурором. Он имел своих
представителей в Окружных судах, Судебных палатах и Сенате. На них
возлагались: охранение силы закона, раскрытие и восстановление всех
нарушений судебного порядка, защита интересов государства и таких
лиц, которые сами не способны защитить свои права, обвинение
преступников по уголовным долам. Это высшее судебное управление
было упразднено, а Минюстиции вообще было признано совдепией не
нужным! А ведь еще были суды сословные и частью специальные.
Таковы суды: военный, духовный, коммерческий, крестьянский
(волостной), инородческий. Совершенное отделение судебного
устройства от других отраслей управления, полная независимость суда от
этих последних, широкая гласность, суд присяжных как суд
общественной совести для важнейших уголовных дел, мировые суды для
дел незначительных и возможное упрощение всего порядка
судопроизводства - вот те принципы, которые делали Российский суд
самым совершенным, нравственно высочайшим, направляемым благой
волей Государя. И такой суд сгубил "красный октябрь"! Вместо него
зашагал по стране насильственный, вероломный, преступный
совдеповский и совнардеповский "суд". На местах он был представлен
краевыми, областными и районными "нарсудами", в которых "судили"
тройки во главе с "выборными судьями и заседателями". Сословные и
частью специальные суды как бы перешли к "особым совещаниям" при
НКВД, а на местах - к "особым тройкам".
Нельзя не сказать также и того, что между "управлениями"
высшим и местным совдепия создала еще промежуточное звено -
автономные "управления" - областные, республиканские и союзные,
которые были предназначены для развала Российского государства,
создания на его месте многих самостоятельных "государств" и для сгона
русской нации, как носителя единой государственности, в резервацию с
последующим ее уничтожением. Об этом речь пойдет далее.
А теперь рассмотрим смысл совдепии как новой формы
"государственного управления". Что такое советы? "Советные люди"
Земских соборов, советы общественные, сословные и даже
государственные (последние Государственный совет, Государственная
дума по предначертаниям Государя, местные думы - тоже советы!)
существовали в России века. Но чем отличались эти советы от
появившихся после ее захвата большевиками? Исторические советы были
всегда законосовещательными и законосообразительными учреждениями,
как постоянная и неразрывная связь Верховной власти и нации. Но после
"великого октября" народное понимание советов как органов
демократического самоуправления на местах и учреждений "советных
людей" в высшем управлении государством вступило в коренное
противоречие со стремлениями большевиков и его вождя - Ульянова-
Ленина передать советам не только демократическое управление на
местах и в центре, но и Верховную власть от имени "самодержавной
народной воли". Многие россияне не могли сразу понять того факта, что
Ульянов-Ленин и его подручные, прикрываясь вековым понятием
советов, в этом стремлении шли к жесточайшему, кровожадному
деспотизму. Это был не просто расчет большевиков для захвата ими
власти любой ценой, а коварный их замысел! Отбросив все моральные и
нравственные нормы, они ринулись на страшный обман как основное
средство для воздействия на психику некоторой неустойчивой в
национальном самосознании части россиян. В мутной и зловонной среде
этого обмана и появились новые "советы". Именно в этих "советах" с их
крайне примитивным устройством большевики получили
неограниченную возможность фальсификации "народной воли".
Выкидывая лозунг "Вся власть Советам", они облегчали себе
подготовку к захвату России. Мало того, именно этим они исключали
всякий риск, сопряженный с этой подготовкой, используя "невесомый",
психический фактор, который Бронштейн-Троцкий назвал "советской
легальностью". Он говорил: "Придя в Петроградском Совете к власти,
мы, большевики, только продолжили и углубили методы двоевластия...
мы прикрыли традициями и приемами легального двоевластия
фактическое восстание Петроградского гарнизона". Так что в
"советах" скрывалось такое понятие "легальности", которое отличалось
от правительственного. Это означало, что нарушать установленный закон
"советами" не считалось "нелегальным"! Недаром же Петроградский
"совет" проверял и исправлял действия "Временного правительства", и
это являлось как бы "законным" и входило в норму существующего тогда
"государственного режима".
"Советы" объявлялись "народной властью", но им отпускалось
столько власти, сколько необходимо для обмана россиян. Следовательно,
за "советами" стояла неусыпная, неумолимая, жестокая, зловещая
"власть"! "Советы" становились ширмой, за которой действовала
инородная, пришлая, захватническая, антиисторическая сила!
Итак, "советы" по их идейному истоку возникли от фиктивной
"самодержавной народной воли", прикрываясь которой большевики и
делегировали их для своих далеко идущих планов. По внутреннему
содержанию они состояли из самых худших, безнравственных элементов
общества. По замыслу они - органы двоевластия, за которыми
скрывались ложь "управления народного" и правда действенного
тиранического и погибельного "управления" закулисными, темными,
антинародными силами. "Советы" - это двоевластие, состоявшее из
явного народного безвластия и скрытого зловещего всевластия этих сил.
Оно не избыто в России и свирепствует в ней с новой силой в наши дни.
Потому совдепия как мировое явление - это "управительная власть",
узурпировавшая и "Верховную" и предназначенную для покорения и
тирании русской нации и российского народа, согнанных в обширную
"резервацию" - всеобщий концлагерь! Совдепия есть небывалая в
истории антисистема "управления", созданная для уничтожения
Российского государства и его судьбоносной нации - русской - самыми
темными и зловещими силами мира сего!
СССР демонстрировал себя как страшное чудовище, в котором
на месте исторической Верховной власти восседала "руководящая и
направляющая сила" сатрапов партии. Именно они делегировали от себя
органы "управления": высшие "законодательные" - Верховные Советы,
"исполнительные" - Советы Министров, "судебные" - ревтрибуналы,
Верховные суды и прокуратуру, местные "законодательные - край-, обл-
и райсоветы, "исполнительные - край-, обл- и райисполкомы,
"судебные" - край-, обл- и райнарсуды. А над всем стоит большая Чека,
смененная по времени ГПУ, ОГПУ, НКВД, МГБ, КГБ, как движущая
пружина "государственной внешней и внутренней политики", как
страшный механизм избиения и угнетения прежде русской нации, развала
ее самобытной государственности, как очаг захвата в сети той
антисистемы "управления" всего мира, руководимой сплоченным союзом
озлобленных ненавистников исторической России всех мастей, всей гнуси
человечества, которые столько лет были насильниками над самой чистой
духом и совестью, самой кроткой, незлобливой, добродушной нацией в
мире и ее кровожадными палачами.
"Верховоды" РСФСР - СССР, будучи самыми оголтелыми
политиканами, не обладавшими элементарной культурой и знанием
истории, начиная с Ульянова-Ленина, не признавали отличия Верховной
власти от управительной. Более 70 лет в несчастной России не было
Верховной власти, но существовала лишь узурпаторская "управительная
власть", как делегация "партийной", пытавшаяся создать из себя не
только "Верховную власть", но и "духовную" (антицерковь!), чадившую
из преисподней. Но такая "управительная власть" есть ложная власть.
Истинная управительная власть исходит от Верховной власти,
делегированной Богом и только Им поставленной. Она не истекает ни от
мира людей, ни от республики, ни от какого-либо другого. Советская
"управительная власть", не истекая от Верховной, не выражает
национального нравственного идеала, являясь безнравственной и потому
безнациональной, а отсюда - сверхтиранической. Это указывает на то,
что на месте исторической России более 70 лет не было истинного
государства, без которого не могло быть и подлинной жизни нации, ибо
она есть его вторая "ипостась". Как нет государства без нации, так и нет
нации без государства, что и подтвердилось существованием РСФСР -
СССР.