Монтескье Ш. Размышления о причинах величия и падения римлян

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА II О военном искусстве у римлян

Так как римляне предназначали себя к войне и считали ее единственным истинным искусством, то они сосредоточили весь свой ум и все свои мысли на том, чтобы усовершенство вать это искусство. Без сомнения, говорит Вегеций, некий бог внушил им устройство легиона.

Они считали, что нужно дать солдатам легиона более силь ное и более тяжелое наступательное и оборонительное оружие, чем оружие любого другого народа.

Но так как на войне приходится делать много такого, на что не способен тяжело вооруженный солдат, то они вклю чили в легион легкий отряд, который мог выходить из легиона, чтобы завязать битву, и отступать обратно, когда этого требо вала необходимость. Легион имел еще кавалерию, стрелков и пращников, которые должны были преследовать бегущих и закреплять победу; он защищался всевозможными военными машинами, которые возил за собой; когда легион окапывался, то он представлял собой, как говорит Вегеций, нечто вроде укрепленного лагеря.

Римляне должны были особенно закалить себя, чтобы но сить такое оружие, тяжести которого не мог выдержать обыкновенный человек. Они достигали этого благодаря непре-

рывному труду, укреплявшему организм, и благодаря упраж нениям, развивавшим в них ловкость, которая есть не что иное, как правильное распределение своих сил.

Мы замечаем теперь, что наши армии теряют очень много людей вследствие того, что солдат заставляют слишком много работать; между тем римляне сохраняли свои войска именно благодаря усиленному труду. Я думаю, это объясняется тем, что они трудились непрерывно, в то время как наши солдаты от чрезмерного труда сразу переходят к полнейшему безделью: это и губит их больше всего.

Здесь я считаю нужным привести то, что наши авторы говорят о воспитании римских солдат. Их приучали ходить военным шагом, т. е. проходить в пять часов 20 миль , а иногда и 24. Во время этих маршей их заставляли нести на себе тяжести, весившие 60 ливров. Их приучали бегать и прыгать в полном вооружении; во время этих упражнений они имели при себе мечи, дротики и стрелы, имевшие двойной вес по сравнению с обыкновенными; эти упражнения производились систе матически.

Военной школой служил не только лагерь; в городе находилась площадь, где упражнялись граждане (Марсово поле). После военных занятий они бросались в Тибр, чтобы совер шенствоваться в плавании и смывать с себя пыль и пот.

Мы теперь не имеем правильного представления о телес ных упражнениях; мы пренебрежительно относимся к чело веку, который слишком много занимается ими, потому что большинство этих упражнений не имеет другой цели, кроме развлечения. Но у древних все они, вплоть до танцев, состав ляли часть военного искусства.

У нас даже дошло до того, что слишком большая ловкость в употреблении того оружия, которым мы пользуемся на войне, стала казаться чем-то смешным; ибо, после того как вошли в обычай поединки, фехтование стало рассматриваться как наука забияк или трусов.

Те, кто критикует Гомера 4 за то, что он восхваляет в своих героях силу, ловкость или проворство, должны находить смеш ным и Саллюстия, который хвалит Помпея за то, что он состя зался с другими в беге, прыганий и ношении тяжестей.

Всякий раз, когда римляне считали, что им угрожает опас ность или хотели исправить какой-либо ущерб, они начинали укреплять военную дисциплину. Когда нужно было объявить войну латинам — народу, столь же воинственному, как они сами, — Манлий позаботился о повышении авторитета коман дования и подверг казни своего сына за то, что тот победил врага вопреки его приказу. После поражения римлян при Нуманции Сципион Эмилиан немедленно лишил солдат всего,

что приводило их к изнеженности. Когда римские легионы прошли под игом в Hiy мидии, Метелл исправил этот позор тем, что восстановил старую дисциплину. Чтобы победить кимвров и тевтонов, Марий 5 начал с того, что отвел течение рек; точно так же Сулла заставил солдат своей армии, устрашившихся войны против Митридата, работать так много, что солдаты потребовали повести их в бой, суливший конец их мучениям.

Публий Мазика заставил своих солдат без всякой нужды строить флот; опасались праздности больше, чем врагов.

Авл Геллий неубедительно объясняет обычай римлян пускать кровь солдатам, совершившим какое-либо преступле ние. Истинная причина этого состояла в том, что поскольку сила составляла главное достоинство солдата, ослабить его значило унизить его.

Столь закаленные люди обыкновенно отличались хорошим здоровьем. Древние авторы не отмечают больших потерь от болезней в римских армиях, воевавших в странах с самыми различными климатами, между тем современные армии, ни разу не побывав в бою, можно сказать, тают в течение кам пании.

У нас очень часты случаи дезертирства, ибо солдат набирают из самых подонков каждой нации; так что нет ни одной нации, которая имела бы известные преимущества перед дру гими в этом отношении или считала бы, что она их имеет. У римлян дезертирство происходило реже; солдаты, набирав шиеся из среды столь надменного и гордого народа, столь уве ренного в том, что он должен господствовать над другими, не могли унизиться до такой степени, чтобы желать перестать быть римлянами.

Так как армии римлян были немногочисленны, то их легко было снабжать продовольствием: командир мог лучше знать своих солдат и скорее замечать ошибки и нарушения военной дисциплины.

Закалка, приобретенная благодаря упражнениям, и пре красные дороги, построенные римлянами, делали их способными быстро совершать большие марши. Их внезапное появ ление приводило в ужас врагов; излюбленным приемом их было атаковать после того, как они потерпели поражение, когда их враги становились беспечными вследствие победы.

В наших современных сражениях отдельный воин пола гается на толпу; но всякий римлянин, более сильный и закаленный в боях, чем его враг, рассчитывал всегда на самого себя; он имел природную храбрость, т. е. ту добродетель, ко торая состоит в. сознании своих собственных сил.

Римские отряды были всегда в высшей степени дисциплинированны, поэтому даже в самом неудачном сражении редко

случалось, чтобы они не сплотились на том или ином участке или чтобы не возникло расстройство в рядах врагов. Вот почему в их истории мы все время видим, что, если даже иной раз враги и одерживали верх над ними благодаря своему чис ленному перевесу или боевому пылу, в последнем счете рим ляне все-таки всегда вырывали победу из рук неприятеля.

Они обращали главное внимание на исследование того, в чем неприятель мог превосходить их, и быстро наводили порядок в этой области. Они приучались видеть кровь и раны в гладиаторских играх, которые они переняли у этрусков.

Острые мечи галлов, слоны Пирра захватили их врасплох только в первый раз. Они усилили свою кавалерию сначала тем, что уничтожили поводья, дабы ничто не могло противо стоять их натиску; затем они присоединили' к ней велитов. Когда они познакомились с испанским мечом, то отказались от своего. Они одержали верх над искусством лоцманов бла годаря изобретению машины, описанной Полибием 6 . Наконец, как говорит Иосиф, во время войны они размышляли, во время мира упражнялись.

Если какая-либо нация имела в чем-либо преимущество перед ними по своей nip ироде или благодаря своим учреждениям, то они вскоре перенимали его. Так, они сделали все, чтобы иметь нумидийских лошадей, критских лучников, балеарских пращников, родосские суда.