Рыжов К. Все монархи мира. Древняя Греция. Древний Рим. Византия

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВАСИЛИЙ I

Византийский император в 866 -- 886 гг. Основатель Македонской
династии. Умер 29 авг. 886 г.
Василий происходил из Македонии. Так как труд на земле приносил ему
малые и ничтожные доходы, он отправился в Константинополь на поиски своего
счастья. В столице он поступил на службу к некоему Феофилу, родственнику
кесаря Варды и императора Михаила Ш. Этот Феофил был человеком кичливым и
имел страсть собирать вокруг себя доблестных, красивых и рослых мужей,
отличавшихся мужеством и телесной силой. Василий очень приглянулся ему из-за
своей красоты, рассудительности и расторопности; он приблизил его к себе и
часто пользовался его услугами. После этого счастье уже не покидало Василия.
Однажды Феофил был на пиру у кесаря Варды вместе с какими-то знатными
болгарами. Среди этих болгар находился один отменный борец, которого до
этого не смог одолеть ни один соперник. Когда разговор о нем зашел за
столом, Феофил объявил, что у него есть слуга, способный побороться с этим
знаменитым болгарином. Он позвал Василия, велел приготовить все для поединка
и на виду у всех гостей велел ему бороться с богатырем. Василий,
набросившись на противника, легко поднял его над столом и отшвырнул словно
легкую охапку сена. Этим подвигом он всех поверг в изумление, так что слава
о нем стала распространяться по всему городу. Другой случай позволил ему
возвыситься еще больше. Во время охоты от императора Михаила сбежал конь,
которого никак не могли поймать. Только Василий сумел догнать его и со
своего коня ловко перепрыгнул на спину царского- Михаилу понравилась
ловкость Василия, соединенная с мужеством. Он тут же забрал его у Феофила,
зачислил в царские страторы, через короткое время произвел в простра-торы и,
наконец, сделал своим главным спальничим. Отмечая Василия все больше, он
пожаловал его в патрикии и женил на своей прежней любовнице Евдокии
Ин-герине. Влияние и могущество Василия после этого росло с каждым годом, но
особенно возвысился он после того, как в апреле 866 г. убил по приказу
Михаила кесаря Варду. Вскоре император усыновил его, возвел в магистры, а в
мае того же года провозгласил своим соправителем. Но, сделав по легкомыслию
этот роковой шаг, Михаил сейчас же пожалел о нем. Под влиянием клеветников
он стал удаляться от Василия и однажды объявил даже о своем намерении
сделать соправителем своего нового любимца Василикиана. Обеспокоенный
Василий 23 сентября 867 г. приказал царским воинам, охранявшим вход в
палаты, зарезать Михаила и сам стал самодержавным императором.
Как и следовало ожидать, он принял государственные дела в полном
расстройстве. Сообщают, что когда он вместе с несколькими сенаторами отворил
казнохранилище, то из огромных денежных груд, бывших там всего за десять лет
до этого, не нашел ничего, кроме трех кентинариев золота и девяти мешочков
милисиариев. Он потребовал расходную книгу, увидел, что деньги ушли на
подарки недостойным любимцам Михаила, и велел каждому из них вернуть в
царскую сокровищницу половину полученного. Таким образом он собрал триста
кентинариев, которые и принялся употреблять на срочные нужды.
Василий сместил многих прежних чиновников и судей, обвиненных во
взяточничестве, и постарался определить на их место людей достойных. Он и
сам часто покидал дворец и восседал на Гениконе, с великим тщанием и
непременным усердием рассматривая дела тех, кто обижен был чиновниками и
сборщиками налогов. Строгой взыскательностью и законными наказаниями он
вскоре отбил у обидчиков охоту к злоупотреблениям и совершенно искоренил
этот вид преступлений: явившись однажды в суд, он не нашел ни одного
жалобщика. Тогда Василий заплакал от радости и возблагодарил Бога. Во многих
гражданских законах он обнаружил неясности и путаницу. Сколько было
возможно, он их исправил, устаревшие законы устранил, а имеющие силу очистил
и объединил по главам в едином своде.
После того как были улажены внутренние дела, он повысил войску
жалование, пополнил новобранцами воинские списки, стал упражнять солдат и
обучать их искусству боя (Продолжатель Феофана: 5; 1, 7, 9, 12-13, 16-18,
25, 27-28, 30-31, 33, 36). Впрочем, его первый азиатский поход в 868 г.
против павликиан Тефрики и их правителя Хрисохира окончился тяжелым
поражением, а сам Василий едва не угодил в плен (Дашков: "Василий
Македонянин). В 873 г. Василий выступил на Мелитину и достиг берегов
Евфрата. Увидев, что из-за высокого уровня воды переправиться через него
невозможно, он велел строить мост и ревностно трудился вместе со всеми
воинами. Он не гнушался и самой изнурительной работы, причем грузы, которые
легко носил император, с трудом переносили три воина. Переправившись таким
образом, он разбил арабов, которые бросились ему навстречу, но приступить к
городу не решился из-за его мощных укреплений. Зато ромеи взяли с первого
приступа Запетры, разорили Самосату и захватили большой полон. В 876 г. у
арабов были отобраны Лул и Мелитина. Однако в то же время в Сицилии ромеи
терпели неудачи -- в 878 г. арабы овладели Сиракузами (Продолжатель Феофана:
39--40, 46, 69, 102). О смерти Василия рассказывают по-разному. По одной из
версий, в августе 886 г. он отправился на охоту в окрестности Апамеи и
Мели-тиады. Здесь охотники напали на стадо оленей. Василий, обогнав всех,
стал преследовать вожака -- крупного и сильного самца. Почувствовав вскоре,
что охотник один, тот оборотился, бросился на императора, поддел рогом за
пояс, сорвал с седла и понес. Один из фарганов с трудом догнал оленя и
перерубил пояс мечом, освободив таким образом Василия. Но, придя в себя,
император велел арестовать своего освободителя. Он сказал: "Не для того он
поднял меч, чтобы спасти меня, а для того, чтобы убить". У императора
мучительно болели внутренности, затем началось кровотечение из области
желудка, и через девять дней Василий умер ("Псамафийская хроника"; 1).

ВАСИЛИЙ II БУЛГАРОКТОН

Византийский император Македонской династии, правивший в 960--1025 гг.
Сын Романа II. Род. в 958 г. Умер 15 дек. 1025 г.
Василий был провозглашен императором уже в двухлетнем возрасте, но
допущен к управлению только в 976 г. после смерти Иоанна Цимисхия. Его
соправителем был младший брат Константин. Приняв власть над Ромейской
державой, Василий не пожелал делить с кем-либо посторонним свои заботы или
пользоваться чужими советами. Однако и положиться на самого себя он тоже
поначалу не мог, так как у него не было опыта ни в командовании войском, ни
в государственном управлении. Поэтому он приблизил к себе своего родича
паракимомена Василия, отличавшегося большим умом, и учился у него искусству
править. Но став старше и набравшись опыта во всех делах, он лишил его
власти и сослал. Отныне он сам принимал все решения, сам распоряжался
войском и гражданскими делами, управляя не по писаным законам, а по
неписаным установлениям своей необыкновенно одаренной от природы души.
Царствование его было заполнено изнурительными войнами и жестокими
мятежами. Уже в 976 г. в Малой Азии поднял восстание Вар-да Склир,
захвативший в короткое время все азиатские фемы. Узнав, что все
тяжеловооруженные воины стеклись к Склиру, император и его приближенные
решили сперва, что погибли, но затем, собравшись с духом, рассудили иначе и
вооружили против Склира опального Варду Фоку, племянника покойного
императора Никифора II, вверили ему оставшиеся силы и послали против
мятежников. В 978 г. Склир был побежден и бежал к арабам. Победитель Фока
поначалу удостоился немалых почестей и стал одним из ближайших к императору
лиц, но потом ему стали оказывать все меньше и меньше внимания, и он, поняв,
что ему грозит новая опала, в 987 г. провозгласил себя императором и поднял
против Василия мятеж. Решительное сражение с Фокой произошло в апреле 988 г.
у Авидоса. Заметив Василия, Фока со всей силой устремился к нему, но
внезапно сошел с коня, лег на землю и умер. Ходил слух, что подкупленной
императором виночерпий отравил его перед боем. Возглавивший мятежников Варда
Склир в том же году примирился с императором.
Под влиянием всех этих событий натура Василия сильно изменилась. В
юности он склонен был к распущенности и изнеженности, без стеснения
бражничал, часто предавался любовным утехам и увлекался дружескими
пирушками. Но тяжелые испытания и жестокие удары судьбы заставили его, по
словам Пселла, на всех парусах пуститься прочь от изнеженной жизни и со
временем совершенно изменить свой характер. С годами он сделался человеком
угрюмым, грубым, вспыльчивым и чуждым всякой роскоши. Он отказался от
украшений, не носил уже ни ожерелий на шее, ни тиары на голове, снял лишние
перстни, сбросил пестро украшенные одежды и был озабочен только тем, как
привести в гармонию дела своей державы. Перекрыв все каналы, через которые
утекали поступавшие деньги, он увеличил свою казну до двухсот тысяч
талантов. Он досконально изучил военное дело и поэтому безошибочно назначал
на все посты знающих и умелых помощников. Походы против варваров он совершал
совсем не так, как это в было в обычае у большинства императоров, которые
выступали в середине весны, а в конце лета уже возвращались. Он выносил
зимнюю стужу и летний зной, томясь жаждой, не сразу бросался к источнику и
был воистину тверд, как кремень, и стоек ко всем телесным лишениям. Открытых
сражений он не любил и побеждал больше коварством, чем доблестью (Пселл:
"Василий Второй"; 3--5, 8, 15--16, 19, 22-23, 27, 29, 31-34). В течение
двадцати лет Василий вел упорную войну с болгарами, совершая почти каждый
год походы за Дунай. Уже в первые годы войны ромеи взяли и разграбили
Плиску, Пре-славу, Видин. В 1014 г. болгары были разбиты в кровопролитном
сражении у Стримона (15 000 пленных Василий велел ослепить). В 1018 г.
сдалась болгарская столица Охри-да, а в следующем году ромеи овладели
последним болгарским городом -- Сирмием. Вновь, как и несколько веков назад,
Дунай сделался северной границей империи. Столь же успешны были войны против
других врагов -- в Азии, Закавказье и Италии. В конце 1025 г. Василий
задумал большую экспедицию в Сицилию, но внезапно захворал и умер (Дашков:
"Василий Булгароктон").

ВЕСПАСИАН, Тит Флавий

Римский император в 69--79 гг. Родоначальник династии Флавиев. Род. 17
ноя. 9 г. Умер 24 июня 79 г.
Веспасиан происходил из незнатного рода Флавиев. Дед его был
центурионом или даже простым солдатом в армии Помпея. Выйдя в отставку, он
нажил состояние сбором денег на распродажах. Тем же занимался и отец его,
который был сборщиком налогов в Азии. Дело это принесло ему не только
богатство, но и славу -- многие города воздвигли статуи в его честь с
надписью: "Справедливому сборщику". Род его матери был гораздо более
известным, и прозвище свое Веспасиан получил от деда с материнской стороны
Веспасия Поллиона, трижды войскового трибуна и начальника лагеря.
Будущий император родился в земле сабинов, недалеко от Реате, а детство
провел в имении своей бабки близ Козы в Эрутрии. Службу свою он начал еще
при Тиберии войсковым трибуном во Фракии и проходил ее быстро и успешно:
после квестуры ему были даны в управление Крит и Кирена, затем он избирался
эдилом, а в 39 г. получил претуру. Будучи эдилом, он, говорят, плохо
заботился об очистке улиц, так что рассерженный Гай Калигула однажды велел
солдатам навалить ему грязи за пазуху сенаторской тоги. Возможно, урок этот
пошел на пользу, так как в бытность претором Веспасиан не упускал ни одного
случая угодить Калигуле: в честь его германской "победы" он предложил
устроить игры вне очереди, а после казни Лепида и Гетулика потребовал
бросить их тела без погребения. Калигула удостоил его приглашением к обеду,
а Веспасиан произнес перед сенатом благодарственную речь. Тем временем он
женился на Флавии Доми-цилле, от которой имел всех своих детей. Когда же
жена умерла, Веспасиан снова взял к себе свою бывшую наложницу,
вольноотпущенницу Цениду, и она жила с ним как законная жена, даже когда он
стал уже императором.
Боевую славу Веспасиан приобрел в правление Клавдия. Сначала он служил
легатом легиона в Германии, а потом, в 43 г., был переведен в Британию, где
участвовал в тридцати с лишком боях с неприятелем, покорил два сильных
племени, более двадцати городов и остров Уайт. За это он получил
триумфальные украшения, понтификат и авгурство, а в 51 г. -- консульство.
Затем, опасаясь Агриппины, жены Клавдия, которая преследовала его за дружбу
с Нарциссом, он удалился от дел и десять лет прожил на покое, не занимаясь
никакими общественными делами. В 61 г., уже при Нероне, он получил в
управление Африку, которой, по одним сведениям, управлял честно и с большим
достоинством, а по другим -- напротив, очень дурно. Во всяком случае,
вернулся он из провинции, ничуть не разбогатев, потерял доверие заимодавцев
и вынужден был все свои имения заложить старшему брату, а для поддержания
своего положения заняться торговлей мулами. За это в народе его называли
"ослятником". Нерон поначалу обласкал Веспасиана и взял его с собой в
поездку по Греции. Но после того, как Веспасиан заснул во время выступления
императора, его постигла жестокая немилость: Нерон запретил ему не только
сопровождать себя, но и приветствовать. Веспасиан удалился на покой в
маленький городок, где жил в безвестности и страхе за свою жизнь, пока вдруг
не получил неожиданно провинцию и войско: в 66 г. Нерон поручил ему подавить
восстание в Иудее. Война здесь приняла необычайно широкий размах, и для
победы требовалось большое войско и сильный полководец, которому можно было
бы доверить такое дело без опасения; и Веспасиан оказался избран как человек
испытанного усердия и немало не опасный по скромности своего рода и имени. И
вот, получив вдобавок к местным войскам еще два легиона, он отправился в
Иудею (Светоний: "Веспасиан"; 1--5).
В Антиохии Веспасиан принял под свое командование армию и стянул
отовсюду вспомогательные войска. Свой поход он начал в 67 г., понимая, что
ему предстоит изнурительное и опасное предприятие. Иудеи не рисковали биться
с легионами в открытом поле, но укрылись за стенами городов и защищались с
чрезвычайным упорством. Прежде всего из Птолемаиды римляне вторглись в
Галилею и после тяжелой осады взяли Иотапату, большой и хорошо укрепленный
город на побережье. Все его население было предано поголовному истреблению.
Яффу захватили сходу, а Тивериада сдалась без боя. Жители Тарихеи пробовали
оказать сопротивление, однако город их был взят с первого приступа.
Веспасиан поначалу обещал пленным жизнь и свободу, но потом передумал. Всех
пришлых иудеев он отправил в Ти-вереаду, около тысячи было казнено и еще до
сорока тысяч продано в рабство (Флавий: "Иудейская война"; 3; 2, 7, 9, 10).
Расположенная неподалеку Гамала оборонялась с отчаянным упорством. Захватив
в конце концов город, римляне перебили в нем даже грудных детей. После этого
вся Галилея признала римское господство (Флавий: "Иудейская война"; 4; 1,
6).
Этот поход принес Веспасиану громкую славу и популярность в армии.
Действительно, в первых же сражениях он показал исключительную отвагу, так
что при осаде Иотапаты сам был ранен камнем в колено, а в щит его вонзилось
несколько стрел (Светоний: "Веспасиан"; 4). На марше Веспасиан обычно сам
шел впереди войска, умел выбрать место для лагеря, днем и ночью помышлял о
победе над врагами, а если надо, разил их могучей рукой, ел, что придется,
одеждой и привычками почти не отличался от рядового солдата, -- словом, если
бы не алчность, его можно было бы счесть за римского полководца древних
времен (Тацит: "История"; 2; 5).
Между тем в 68 г. получены были известия о волнениях в Галлии и о том,
что Виндекс с туземными предводителями отпал от Нерона. Эти известия
побудили Веспасиана поспешить с окончанием войны, ибо он уже прозревал
будущие междоусобицы и опасное положение всего государства и думал, что в
состоянии будет освободить Италию от ужасов, если раньше водворит мир на
Востоке. Весной он двинулся вдоль Иордана и разбил лагерь под Иерихоном.
Отсюда он разослал отряды в разные стороны и покорил все окрестные города и
селения. Он готов был уже приступить к осаде Иерусалима, когда узнал о
самоубийстве Нерона. Тогда Веспасиан сменил свою тактику и отсрочил
выступление, дожидаясь, какой оборот примут события. Томимый положением
всего государства, ожидающий потрясений римской державы, он с меньшим
вниманием относился уже к войне с иудеями и, страшно озабоченный судьбой
своего собственного отечества, считал нападение на чужих несвоевременным.
Между тем гражданская война в Италии разгоралась. Объявленный императором
Гальба был открыто умерщвлен на римском форуме, и вместо него провозглашен
императором Отон, который в свою очередь воевал с Вителли-ем и, разбитый им,
сам лишил себя жизни. В апреле 69 г. императором стал Вителлий.
Веспасиан последовательно признал всех троих и при каждом перевороте
приводил свои легионы к присяге на верность новому прин-цепсу. Хотя он умел
повиноваться так же, как и повелевать, все же известия о бесчинствах
вителлианцев в Риме привели его в негодование. Вителлия он от души презирал
и считал недостойным престола. Будучи проникнут самыми мучительными мыслями,
он чувствовал тягость своего положения как покорителя чужих земель, в то
время как его собственное отечество погибало. Но как не побуждал его гнев к
мщению, мысль о его удаленности от Рима, а также о мощи германских легионов,
на которые опирался Вителлий, удерживала его. Между тем военачальники и
солдаты на своих товарищеских сходках открыто совещались о перемене
правления, и все громче раздавалось требование провозгласить Веспаси-ана
императором (Флавий: "Иудейская война"; 4; 8--10).
Первыми присягнули Веспаси-ану 1 июля 69 г. Александрийские легионы.
Едва весть об этом дошла до Иудеи, как солдаты, сбежавшиеся к шатру
Веспасиана, радостно приветствовали его как императора. Тут же на сходке ему
присвоили титулы Цезаря, Августа и все прочие звания, полагающиеся
прин-цепсу. Сам Веспасиан в этих новых и необычных обстоятельствах оставался
таким же, как прежде -- без малейшей важности, без всякой спеси. Он
обратился к войску с несколькими словами, по-солдатски простыми и суровыми.
В ответ со всех сторон раздались громкие крики ликования и преданности.
Радостный подъем охватил также легионы, стоявшие в Сирии. Командовавший ими
Лициний Муциан тотчас привел их к присяге Веспасиану. Еще до июльских ид
присягу принесла вся Сирия. К восстанию примкнули Сохем со своим царством и
находившимися под его властью немалыми боевыми силами, а также Антиох
--самый крупный из местных, подчиненных Риму царьков. Все приморские
провинции, вплоть до границ Азии и Ахайи, и все внутренние, вплоть до Понта
и Армении, присягнули на верность новому императору.
Подготовку к войне Веспасиан начал с того, что набрал рекрутов и
призвал в армию ветеранов; наиболее зажиточным городам поручили создать у
себя мастерские по производству оружия, в Антиохии начали чеканить золотую и
серебряную монету. Эти меры спешно проводились на местах особыми доверенными
лицами. Веспасиан показывался всюду, всех подбадривал, хвалил людей честных
и деятельных, растерянных и слабых наставлял собственным примером, лишь
изредка прибегая к наказаниям. Он роздал должности префектов и прокураторов
и назначил новых членов сената, в большинстве своем людей выдающихся, вскоре
занявших высокое положение в государстве. Что до денежного подарка солдатам,
то на первой же сходке было объявлено, что он будет весьма умеренным, и
Веспасиан обещал войскам за участие в гражданской войне не больше, чем
другие платили им за службу в мирное время: он был непримиримым противникам
бессмысленной щедрости по отношению к солдатам, и поэтому армия у него
всегда была лучше, чем у других. К парфянам и в Армению были посланы легаты,
и были приняты меры к тому, чтобы после ухода легионов на гражданскую войну
границы не оказались незащищенными. Тит, сын Веспасиана, остался в Иудее,
сам он решил отправиться в Египет, -- было решено, что для победы над
Вителлием хватит лишь части войск и такого командующего, как Муциан, а также
славы, окружавшей имя Веспасиана (Тацит: "История"; 2; 79--82).
Итак, Муциан двинулся в Италию, а Веспасиан отплыл в Египет. Он считал
делом первостепенной важности обеспечить за собой эту провинцию, так как,
во-первых, он таким образом брал под свой контроль подвоз хлеба в Рим, а
во-вторых, оставлял себе место для отступления в случае поражения. Титу было
поручено окончание Иудейской войны (Флавий: "Иудейская война"; 4; 10).
Веспасиан провел в Александрии конец зимы и всю весну 70 г. Тем
временем Муциан взял Рим. Вителлий был убит, сенат, все провинции и легионы
присягнули на верность Веспасиану.
Возвратившись летом 70 г. в Италию, Веспасиан прежде всего навел
порядок в армии, так как солдаты дошли до совершенной распущенности: одни --
возгордившись победой, другие -- озлобленные бесчестием. Многих солдат
Вителлия Веспасиан уволил и наказал, но победителям тоже ничего не спускал
сверх положенного, и даже законные награды им выплатил не сразу. Он не
упускал ни одного случая навести порядок. Один молодой человек явился
благодарить его за высокое назначение, благоухая ароматами, -- он
презрительно отвернулся и мрачно сказал ему: "Уж лучше бы ты вонял
чесноком!" -- а приказ о назначении отобрал.
Столица после последней гражданской войны была обезображена пожарами и
развалинами. Капитолийский холм, где располагались древнейшие храмы Рима,
выгорел дотла. Веспасиан позволил каждому желающему занимать и застраивать
пустые участки, если этого не делали владельцы. Приступив к восстановлению
Капитолия, он первый своими руками начал расчищать обломки и выносить их на
собственной спине. Высшие сословия поредели от бесконечных казней и пришли в
упадок от давнего пренебрежения. Чтобы их очистить и пополнить, он в 73--74
гг., будучи цензором, произвел смотр сенату и всад-ничеству, удалил негодных
и включил в списки самых достойных из италиков и провинциалов.
После того как Тит взял Иерусалим и завершил Иудейскую войну, в 71 г.
был отпразднован триумф. За годы правления Веспасиа-на Ахайя, Ликия, Родос,
Византий, Самос вновь потеряли свободу, а горная Киликия и Комма-гена, ранее
находившиеся под властью царей, были обращены в провинции.
С первых дней правления и до самой смерти Веспасиан был доступен и
снисходителен. Свое былое низкое состояние он никогда не скрывал и часто
даже выставлял напоказ. К наружному блеску он никогда не стремился, и даже в
день триумфа, измученный медленным и утомительным шествием, не удержался,
чтоб не сказать:
"Поделом мне, старику: как дурак захотел триумфа, словно предки мои его
заслужили или сам я мог о нем мечтать!" Трибунскую власть и имя отца
отечества он принял лишь много лет спустя, хотя консулом за время своего
правления был восемь раз, а цензором -- один. Он был первым из принцепсов,
кто снял охрану у дверей своего дворца, а обыскивать приветствующих его по
утрам он перестал еще во время междоусобной войны. Находясь у власти,
вставал он всегда рано, еще до света, и прочитывал письма и доклады от всех
чиновников; затем впускал друзей и принимал приветствия, а сам в это время
одевался и обувался. Покончив с текущими делами, он совершал прогулку и
отдыхал с какой-нибудь из наложниц: после смерти Цениды у него их было
много. Из спальни он шел в баню, а потом к столу: в это время, говорят, был
он всего мягче и добрее, и домашние старались этим пользоваться, если имели
какие-нибудь просьбы. За обедом, как всегда и везде, был он добродушен и
часто отпускал шутки: он был большой насмешник, но слишком склонный к
шутовству и пошлости, доходившей даже до непристойности. Тем не менее
некоторые его шутки были очень остроумны. Говорят, одна женщина клялась, что
умирает от любви к нему, и добилась его внимания: он провел с ней ночь и
подарил ей 400 000 сестерциев, а на вопрос управителя, по какой статье
занести эти деньги, сказал: "За чрезвычайную любовь к Веспасиану".
Вольности друзей, колкости стряпчих, строптивость философов мало его
беспокоили. Обиды и вражды он никогда не помнил и не мстил за них. Никогда
подозрение или страх не толкали его на расправу. Ни разу не оказалось, что
казнен невинный -- разве что в его отсутствие, без его ведома или даже
против его воли. Никакая смерть его не радовала, и даже над заслуженной
казнью случалось ему сетовать и плакать. Единственное, в чем его упрекали
справедливо, это сребролюбие. Мало того, что он взыскал недоимки, прощенные
Гальбою, наложил новые тяжелые подати, увеличил и подчас даже удвоил дань с
провинций, -- он открыто занимался такими делами, каких стыдился бы и
частный человек. Он скупал вещи только затем, чтобы потом распродавать их с
выгодой; он без колебания продавал должности соискателям и оправдания
подсудимым, невинным и виновным без разбору. Даже нужники он обложил
налогом, и когда Тит упрекал отца за это, взял монету из первой прибыли,
поднес к его носу и спросил, воняет ли она. "Нет", -- ответил Тит. "А ведь
это деньги с мочи", -- сказал Веспасиан. Впрочем, многие думают, что жаден
он был не от природы, а из-за крайней скудости государственной и
императорской казны: в этом он сам признался, когда в самом начале правления
заявил, что ему нужно сорок миллиардов сестерциев, чтобы государство стало
на ноги (Светоний: "Веспасиан"; 8--9, 12--16, 21--24). В самом деле, при
Веспасиане в Риме было начато и закончено восстановление Капитолия, храма
Мира, памятников Клавдия, Форума и много другого; начато было строительство
Колизея. По всей Италии были обновлены города, прочно укреплены дороги, а на
Фламиниевой для создания менее крутого перевала срыты горы. Все это было
выполнено в короткий срок и без отягощения земледельцев, что доказывает
скорее его мудрость, чем жадность (Виктор: "О Цезарях"; 9).
Умер он так же просто и спокойно, как жил. В девятое консульство он,
находясь в Кампании, почувствовал легкие приступы лихорадки. Он отправился в
реатинс-кие пом'естья, где обычно проводил лето. Здесь недомогания
усилились. Тем не менее он продолжал, как всегда, заниматься
государственными делами и, лежа в постели, даже принимал послов. Когда ему
стал отказывать желудок, Веспасиан почувствовал приближение смерти и
пошутил: "Увы, кажется, я становлюсь богом". Он попытался встать, говоря,
что император должен умереть стоя, и скончался на руках поддерживающих его
(Светоний: "Веспасиан"; 25).

ВИТЕЛЛИН, Авл

Римский император в апр. -- дек. 69 г. Род. 7 сент. 12 г. Умер 21 дек.
69 г.
Вителлий происходил, как можно судить по противоречивым свидетельствам
о нем, из древнего всаднического рода. Дед его был управителем имений
Августа, а отец, Луций Вителлий, достиг высших должностей: был трижды
консулом и один раз цензором, но более прославился своей невероятной
льстивостью. Сенат почтил его погребением на государственный счет и статуей.
Детство и раннюю юность Вителлий провел на Капри, среди любимчиков
императора Тиберия, и на всю жизнь сохранил позорное прозвище Спинтрия;
думали даже, что именно красота его лица была причиной и началом возвышения
его отца. В последующие годы, по-прежнему запятнанный всеми пороками, он
достиг важного положения при дворе. Близок он был и к Гаю Калигуле -- за
любовь к скачкам, и к Клавдию -- за любовь к игре, а более всего к Нерону --
отчасти за то же самое, отчасти же за особую услугу: распоряжаясь на
Нероновых играх, он увидел, что Нерон очень хочет выступить в состязании
кифаредов, но не решается уступить общим просьбам и готов уйти из театра;
тогда он остановил его, словно по неотступному требованию народа, и этим дал
возможность его уговорить. Снискав таким образом милость трех правителей, он
был удостоен и почетных должностей, и высших жреческих санов: при Клавдии в
47 г. получил консульство, а при Нероне в 61 г. был назначен проконсулом в
Африке и попечителем общественных построек. Но на этих местах и дела его, и
молва о нем были разные: провинцией он управлял с редкой добросовестностью,
а на столичной должности, по рассказам, похищал из храмов приношения или
подменял их, ставя вместо золота и серебра олово и желтую медь. Женат он был
сначала на Петронии, дочери консуляра, которая развелась с ним, забрав с
собой и их сына. Потом он женился на Галерии Фундане, имел от нее сына и
дочь.
В конце 68 г. Гальба назначил Вителлин управлять Нижней Германией. При
этом он заметил, что меньше всего приходится бояться тех, кто помышляет
только о еде, и что, может быть, богатство провинции насытит его безмерную
глотку. Известно, что даже на дорогу у Вителлия не оказалось денег: он жил в
такой нужде, что для жены и детей, оставленных в Риме, снял какой-то чердак,
а весь свой дом отдал в наем; на путевые расходы он должен был заложить
жемчужину из серьги матери. Кредиторы преследовали его до самых границ
Италии, и он лишь с большим трудом отделался от них. Но в Германии его ждал
совсем другой прием. Тамошним легионам он сразу пришелся по душе, так как
был сыном троекратного консула, человеком в расцвете лет и сил, любезным и
щедрым. По дороге Вителлий целовался при встречах даже с простыми
солдатами, на постоялых дворах и в харчевнях был на диво любезен и с
попутчиками, и с погонщиками, а по утрам даже расспрашивал каждого,
завтракал ли тот, и рыгал, чтобы показать, что сам он уже позавтракал
(Светоний: "Вителлий"; 1--7).
Явившись в декабре в зимние лагеря нижнегерманских легионов, Вителлий
стал внимательно разбираться в положении, которое здесь создалось: вернул
многим прежние должности, сделал наказания менее унизительными, смягчил
взыскания. Движимый в большинстве случаев желанием добиться популярности, но
иногда и из чувства справедливости, он беспристрастно распределил воинские
должности, которые его предшественники производили за деньги или по грязным
соображениям. Перед людьми строгими и суровыми он заискивал, а среди своих
друзей слыл человеком славным и добродушным, потому что безрассудно и не
считая раздавал и свои, и чужие деньги (Тацит: "История"; 1; 52).
В начале января 69 г. верхнегерманские легионы, давно уже волновавшиеся
против Гальбы, отказались приносить ему присягу и на сходке решили
провозгласить императором Вителлия. В ту же ночь какой-то знаменосец
добрался до Вителлия в Агриппинову колонию и сообщил ему о случившемся. У
того как раз было много гостей. Весть быстро разнеслась по всему войску.
Утром начальник одного из легионов Фабий Валент прискакал во главе большого
отряда к Вител-лию и приветствовал его как императора. До тех пор Вителлий
решительно отвергал эту честь, страшась громадности императорской власти, но
тут, как рассказывают, он вышел к солдатам сразу после полуденной трапезы,
отяжелевший от еды и вина, и согласился принять имя Германика, титул же
Цезаря отклонил и на этот раз (Плутарх: "Гальба"; 22) .
Вскоре пришло известие, что Гальба убит в Риме, а его место занял Отон.
Провинции и войска должны были выбирать между двумя провозглашенными
императорами. К Вителлию присоединились легионы, расположенные в Реции и
Британии. Галлия признала его власть из страха, а Испания принуждена была к
этому наместником Клувием Руфом. После этого Вителлий, располагавший теперь
несметными силами и богатствами, поручил войну двум своим легатам: Фабию
Валенту и Цецине, а сам проводил все время в праздности, роскоши и пирах
(Тацит: *История"; 1; 60--62, 76). В апреле Отон был разбит в битве при
Бед-риаке и покончил с собой. Тогда Вителлий двинулся в Рим. Всех
сторонников Отона он простил, и даже полководцам сохранил определенные им
должности. Сам он никого не преследовал, но и войску не препятствовал
обогащаться по своему желанию. Рассыпавшись по Италии, его солдаты грабили
кого хотели, словно находились в завоеванной стране. Это не могло прибавить
Вителлию популярности. Да и в дальнейшем -- чем ближе его узнавали, тем
большим проникались к нему презрением.
Главным пороком нового императора была отвратительная, ненасытная
страсть к еде. Дороги, ведшие от обоих морей, дрожали под грохотом повозок,
доставлявших все, что могло еще возбудить его аппетит. В городах
устраивались пиры, своим великолепием разорявшие магистратов и истощавшие
городские запасы продовольствия. Армия, двигавшаяся к Риму, теряла силы в
распутстве и наслаждениях и все больше забывала воинскую дисциплину. Следом
за Вителлием шли 160 000 разнузданных и наглых солдат, еще больше войсковой
прислуги и обозных рабов, выделявшихся своей развращенностью даже среди
невольников, и свита, состоявшая из огромного количества официальных лиц и
знакомых императора. Со всех сторон сбегались шуты, лицедеи, возницы,
которых он встречал с радостью, многих приводившей в недоумение. Вся эта
масса войск опустошала не только колонии и муниципии, но даже усадьбы
земледельцев; нивы, уже колосившиеся новым урожаем, они вытаптывали, как
будто шли по земле врага (Тацит: "История"; 2; 56, 57, 60, 62, 69, 71, 87).
Еще более пышно отпраздновал он свое вступление в Рим. Пиры стали
устраиваться по три, а то и по четыре раза в день, и Вителлий на каждом из
них наедался до отвала. Его хватало и на завтрак, и на обед и на ужин, так
как он каждый раз принимал рвотное. В один день он напрашивался на угоще-ние
в разное время к разным друзьям, и каждому такое угощение обходилось не
меньше чем в 400 000. Самым знаменитым был пир, устроенный в честь его
прибытия братом: говорят, на нем было подано отборных рыб 2000 и птиц 7000.
Но сам Вителлий затмил и этот пир, учредив такой величины блюдо, что только
на серебро было потрачено миллион сестерциев. Здесь были смешаны печень рыбы
скар, фазаньи и павлиньи мозги, языки фламинго, молоки мурен, за которыми он
рассылал корабли и ко* рабельщиков от Парфии до Испанского пролива. Он не
знал в чревоугодии ни меры, ни времени, ни приличия -- даже при
жертвоприношении, даже в дороге не мог он удержаться: тут же у алтаря хватал
он и поедал чуть ли не на огне куски мяса и лепешек.
Правил он исключительно по прихоти и воле самых негодных актеров и
возниц, особенно же отпущенника Азиатика. Впрочем, в своих привязанностях он
был непостоянен и склонялся на сторону то одного, то другого. В делах не
было никакого порядка, а сплошь и рядом царили произвол и взяточничество.
Всех, кто подавал прошения о вознаграждении после смерти Гальбы, он велел
разыскать и казнить. С тем же упорством он преследовал откупщиков,
заимодавцев и менял, которые когда-либо взыскивали с него долг: вряд ли хоть
кого-то из своих бывших кредиторов Вителлий оставил в живых. Одного из них,
особенно злостно его преследовавшего, он велел заколоть немедленно у себя на
глазах, случайно столкнувшись с ним на улице.
На восьмом месяце такого правления против Вителлия возмутились войска в
Мезии и Панно-нии, а потом и за морем, в Иудее и Сирии: частью заочно,
частью лично они присягнули Веспасиану, под началом которого находились
легионы в Иудее. Чтобы сохранить верность остального народа, Вителлий не
желал уже ни своих, ни государственных средств. Объявляя в Риме воинский
набор, он обещал добровольцам после победы не только отставку, но даже
награды, какие лишь ветераны получали за полный выслуженный срок Враги
наступали по суше и по морю; Вителлий отправил против них с моря своего
брата с флотом, новобранцами и отрядом гладиаторов, а по суше -- полководцев
и войска, победившие при Бетриаке (Светоний: "Вителлий"; 12--15). Сам он
продолжал предаваться роскоши и развлечениям, даже не помышляя о том, чтобы
обеспечить себя оружием, закалять армию, обратиться к солдатам с речью,
показаться народу. Укрывшись в тени своих садов, Вителлий не заботился ни о
прошлом, ни о настоящем, ни о будущем. Вялый, неподвижный, сидел он в
Ариций-ской роще, когда пришла весть о переходе равенского флота на сторону
Веспасиана. Через некоторое время ему доложили о том, что Цецина, один из
ближайших его соратников, пытался передаться к врагу со своими легионами, но
солдаты схватили его и заковали в цепи. Однако после этого они все же
потерпели тяжелое поражение под Кремоной. Вителлий выслал против Веспасиана
своего второго легата -- Фабия Валента; солдаты шли воевать неохотно и
вскоре многие перешли на сторону флавианцев, а сам Валент попал в плен.
После этого дела Вителлия стали идти все хуже и хуже. Ему изменили испанские
легионы, отпала Галлия, а за ней и Британия. Только поле этого, понуждаемый
солдатами, он наконец приехал в армию, которая находилась в Умбрии. Но
невежественный в военном деле, неспособный что-либо предвидеть и рассчитать,
он не умел ни построить войско, ни собрать нужные сведения о противнике. Он
обо всем спрашивал совета у окружающих, при каждом новом известии ужасался,
дрожал, а потом напивался. Наконец лагерная жизнь ему надоела и он уехал в
Рим. Ничего, кроме позора, эта поездка ему не принесла.
Война тем временем приближалась к Риму. 18 декабря 69 г. Вителлий
узнал, что оставленный в Нар-нии легион вместе с приданными ему когортами
изменил своему долгу и сдался врагу. Тогда в страхе он решил сложить с себя
власть, облачился в черные одежды, окружил себя плачущими родными, клиентами
и рабами и спустился на форум. Он объявил, что в интересах мира и
государства отказывается от власти и просит сжалиться над ним и его
невинными детьми. Затем он стал протягивать своего ребенка окружающей толпе,
обращался то к одному, то к другому, то ко всем вместе. Рыдания душили его.
Отсюда он двинулся к храму Согласия с намерением там сложить с себя знаки
верховной власти. Но толпа и солдаты, потрясенные этим невиданным зрелищем,
преградили ему дорогу, умоляя не спешить со своим решением, и Вителлий после
некоторого колебания вернулся во дворец. Он даже снова воспрянул духом, хотя
всем уже было очевидно, что его положение безнадежно.
Спустя три дня флавианцы вступили в Рим, и на улицах города
развернулось ожесточенное сражение. Оставшиеся верными императору солдаты
заперлись в преторианском лагере и здесь не без славы все до последнего
человека пали в бою. Самого Вителлия схватили во дворце, когда он, покинутый
всеми, пытался спрятаться в постыдном месте. Со скрученными за спиной
руками, в разодранной одежде его повели по городу, подвергая ругательствам и
оскорблениям. Подталкиваемый со всех сторон остриями мечей и копий, Вителлий
вынужден был высоко поднимать голову; удары и плевки попадали ему прямо в
лицо, и он видел, как валятся с пьедесталов его статуи. Глумившемуся над ним
трибуну он сказал: "Ведь я был твоим императором", -- то были единственные
достойные слова, которые пришлось от него услышать. Произнеся их, он тут же
упал, покрытый бесчисленными ранами, и чернь надругалась над мертвым так же
подло, как она пресмыкалась перед живым (Тацит: "История"; 3; 36, 43, 44,
56, 67, 68, 82, 84, 85).

ГАЛЕРИЙ, Гай Валерий Максимиан

Римский император в 305--311 гг. Род. в 250 г. Умер 311 г.
Галерий родился в Дакии, на берегу Дуная, недалеко от Сарди-ки
(Евтропий: 9; 22). Родители его были сельскими жителями, и сам он в детстве
пас скот (Виктор: "О жизни и нравах римских императоров"; 40). В 293 г.
император Диоклетиан усыновил его и провозгласил своим соправителем с
титулом Цезаря. При этом Галерий вынужден был развестись со своей прежней
женой и женился на Валерии, дочери Диоклетиана (Евтропий: 9; 22). В
управление ему была отдана Иллирия и все побережье до Понтийского пролива.
Но когда Диоклетиан отправился воевать в Африку, Галерию было поручено
управлять также восточными провинциями, а вместе с тем дана на руки и
тяжелая война против персидского царя Нарсеса (Виктор: "О Цезарях"; 39).
Первое свое сражение в 296 г. он провел между Каллини-ком и Каррами
неудачно, проиграв более по неосторожности, чем по малодушию, ибо вступил в
сражение с небольшим войском против многочисленного противника. И вот,
разбитый, направился он к Диоклетиану. Рассказывают, что последний встретил
его так нелюбезно, что Галерий несколько миль бежал в императорском одеянии
за колесницей Диоклетиана. Но вскоре, собрав войска в Иллирии и Мезии,
Галерий двинулся в Великую Армению и на этот раз воевал с большим успехом
(Евтропий: 9; 24, 25). В 298 г. ему удалось заманить персов в подстроенную
им засаду, и так как те двигались толпою, не соблюдая порядка, то пришли от
внезапного нападения в сильное замешательство и были легко побеждены
(Лактанций: 9). Прогнав Нарсеса, Галерий захватил его лагерь, взял в плен
его жен, сестер и детей, а самого царя преследовал до пустынных пределов его
царства (Евтропий: 9; 25).
В дальнейшем влияние Галерия неуклонно возрастало, особенно в последние
годы правления Диоклетиана. Именно Галерий, по мнению христианских
писателей, уговорил своего тестя начать гонения на христиан (Евсевий:
"Церковная история"; 8; доп.). Разные писатели по-разному изображают
характер и образ его жизни. По свидетельству Аврелия Виктора, Галерий был
хотя и грубоват, но справедлив и заслуживал похвалы, он имел прекрасную
фигуру и был отличный и удачливый воин (Виктор: "О жизни и нравах римских
императоров"; 40). Евтропий находил, что он муж похвальных нравов и подлинно
велик в военном деле (Евтропий: 10; 2). Совсем другими глазами смотрели на
Галерия историки-христиане. Лактанций отмечал, что в нем заметна была
зверская свирепость, неведомая римлянам. Столь же ужасна была его внешность:
он отличался огромным ростом и чрезмерной толщиной. Самые забавы его носили
на себе печать изуверства -- Галерий выкармливал медведей такой же величины,
как он сам, приказывал приводить их к себе в покои и смеялся от души, видя,
как они раздирают предаваемых им людей. Провинции свои он разорил
непомерными поборами, а будучи судьей, отвергал всякого рода легкие
наказания -- ссылку, темницы, рудники. По его мнению, все провинности
достойны были сожжения на костре, распятия на кресте или растерзания дикими
зверями. Чтобы истребить всякое понятие о законности, он перебил и изгнал из
своих владений всех адвокатов и юристов, так что судьи его не зна-Ли другого
закона, кроме необузданного своеволия (Лактанций: 14, 21, 22). К тому же, по
словам Феофана, Галерий отличался таким Женолюбием, что придворные старались
скрывать от него своих жен (Феофан: 297).
В 305 г. императоры Диоклетиан и Максимиан добровольно отказались от
власти. Августами стали Констанций Хлор на западе и Галерий на востоке.
Цезарями были назначены Флавий Север и Мак-симин Даза, племянник Галерия.
Так как Констанций добровольно отказался от Италии и Африки, в руках Галерия
сосредоточилась власть над большей частью империи (Евтропий: 10; 1). Но
обстоятельства и недостаток твердости помешали ему править государством так
же самодержавно, как это умел делать Диоклетиан. Прежде всего, в 306 г.,
после смерти Констанция, легионы в Британии провозгласили императором его
сына Константина. Галерий вынужден был признать его Цезарем, так как знал о
великой любви к нему воинов. Однако Августом на западе он провозгласил не
Константина, а Флавия Севера. Италия также вскоре отпала от Галерия, после
того как он попытался обложить итальянцев налогами и ослабить влияние
преторианцев. В ответ римляне провозгласили императором Максенция, сына
Максимилиана.
На этот раз Галерий не собирался уступать без борьбы. Он отправил в
Италию Севера с большим войском, но тот был оставлен солдатами и вскоре
лишился жизни. Тогда в 307 г. Галерий сам двинулся на Рим. Подступив к
столице, он сообразил, что взять такой большой город ему не под силу. К тому
же некоторые из его легионов перешли на сторону Максенция, и Галерий
поспешно отвел войска обратно в свои провинции. Вместо Севера он объявил
Августом своего старого друга Лициния. Потом, чтобы успокоить племянника, он
даровал титул Августа также МаксиминуДазе. Максенция и Константина он велел
именовать сыновьями Августов, но вскоре принужден был и за ними признать имя
Августов. Таким образом, империя оказалась разделена между пятью
императорами (Лактанций: 25-27, 32).
В последние годы жизни Гале-рий был поражен тяжкой болезнью. Сначала на
тайных членах его появился нарыв, затем в глубине образовалась
фистулообразная язва, от которой началось неисцелимое разъедание всех
внутренних органов. Внутри кишели несметные черви, и невыносимый смрад шел
от тела. Еще до болезни Галерий стал от обжорства грузным и ожиревшим. По
словам Евсевия, невыносимым и страшным зрелищем была эта разлагающаяся масса
жира (Евсевий: "Церковная история"; 8; 16). Эта ужасная болезнь мучила
Галерия целый год. Наконец, изможденный страданиями, он обратился к Христу и
среди новых мучений обещал восстановить разрушенную церковь в Никомедии.
Тогда в 311 г. обнародован был указ, вновь разрешавший христианам открыто
исповедовать свою религию. Вскоре после этого Галерий скончался (Лактанций:
33, 34).

ГАЛЛ, Гай Вибий Требониан

Римский император в 251--253 гг. Род в 206 г. Умер 253 г.
Галл происходил с острова Ме-нинг, расположенного у берегов Ливии
(Виктор: "О жизни и нравах римских императоров"; 31). До принятия власти он
был сенатором в Перузии, в 245 г. получил консульство, а в 250-м --
наместничество в Мезии. После смерти Деция в июне 251 г. он был провозглашен
императором вместе с Гостилиа-ном, а сын его Волуциан получил титул Цезаря
(Виктор: "О Цезарях"; 30). Первой заботой нового императора было
освобождение иллирийских провинций от невыносимого угнетения со стороны
победоносных готов. Он согласился оставить в их руках плоды их победы --
громадную добычу и пленников, в изобилии снабдил их лагерь всем, что могло
смягчить их раздражение или способствовать их скорейшему отступлению; он
даже обещал им ежегодно выплачивать большую сумму денег с тем условием,
чтобы они впредь никогда не опустошали римскую территорию своими набегами
(Гибон: 10). Во время эпидемии чумы Галл заслужил любовь народа тем, что
заботливо и усердно хоронил всех, даже самых скромных граждан. Пока он
пребывал в Риме, Эмилий Эмили-ан подкупил солдат и захватил власть. Галл
вместе с сыном выступил против него, чтобы дать отпор, но при Интерамне оба
они были убиты своими солдатами, рассчитывавшими получить большие награды от
Эмилиана (Виктор: "О Цезарях"; 30--31).

ГАЛЛИЕН, Публий Лициний Валериан Эгнаций

Римский император в 253--268 гг. Род. в 218 г. Умер 268 г. Сын и
соправитель императора Валериана.
В 253 г. Галлиен был объявлен соправителем своего отца, а в следуюшем
году Валериан отправил его на рейнско-дунайскую границу. Здесь он в течение
нескольких лет более или менее успешно отражал набеги германцев (Виктор: "О
Цезарях"; 33). Впрочем, говорят, что большую часть времени он проводил за
вином и в трактирах, окружив себя сводниками, мимами и блудницами, и губил в
нескончаемых излишествах хорошие задатки, данные ему от природы. Только
доведенный до крайности он становился стремительным, храбрым, энергичным и
жестоким (Поллион: "Тридцать тиранов"; 9).
В 259 г. Галлиен разгромил алеманов, продвинувшихся почти до самого
Медиолана. Между тем пришла весть о поражении римлян под Эдессой и о
пленении Валериана. Сразу несколько полководцев в разных частях империи
провозгласили себя императорами, и Галлиену пришлось вести с ними упорную
борьбу. Из Галлии он спустился в Иллирик и разбил при Мурсии правителя
Паннонии Ингенуя, которого тамошние легионы объявили Августом (Виктор: "О
Цезарях"; 33). Пишут, что убив его, Галлиен стал ужаснейшим образом
свирепствовать против всех мезийцев, как воинов, так и граждан. Он не
оставил никого, кто не испытал бы на себе его жестокости, и был так суров и
дик, что в некоторых городах перебил всех мужчины. Многие мезий-ЦЫ бежали к
легату Иллирика Регаллиану и провозгласили его императором. Но в 260 г.
Галлиен победил и Регаллиана (Поллион: "Тридцать тиранов"; 9--10).
Когда все эти дела разрешились сверх ожидания благоприятно, Галлиен, по
свойственному людям обыкновению, стал слишком беспечен от удач и поручил все
управление государством воле судьбы (Виктор: "О Цезарях"; 33). Он погряз в
роскоши и пороках, не занимался ничем, кроме забав и кутежей. Передают, что
он был славен и как оратор, и как поэт и отличался во всех искусствах, но
эти качества не сделали из него хорошего императора. По свидетельству
Поллиона, он имел обыкновение устраивать спальни из роз и строил укрепления
из фруктов, столы всегда покрывал золотыми скатертями, а волосы посыпал
золотым порошком. Известия о мятежах, опустошительных набегах варваров,
эпидемиях и стихийных бедствиях он воспринимал с легкомысленными шутками
(Поллион: "Двое Галлиенов"; 4, 11, 16--17).
Пользуясь слабостью императора, на Западе устремился к захвату власти
Постум, стоявший во главе варваров в Галлии. В 259 г. он провозгласил себя
императором и вскоре завоевал всю Галлию, а потом покорил Британию и Испанию
(Виктор: "О Цезарях"; 33). Галлиен со своими полководцами Авре-олом и
Клавдием начал против Постума войну, которая велась с большим упорством.
Постум получил много вспомогательных отрядов от кельтов и франков. После
многочисленных сражений, имевших различный исход, победа оказалась на
стороне Постума, и он правил Галлией до самой смерти в течение десяти лет.
Среди стольких бедствий, причиненных войной, в 262 г. произошло еще
страшное землетрясение. Земля тряслась в Риме и Ливии, но еще большим это
несчастье было в городах Азии. Во многих местах образовались расщелины и
провалилось много зданий. Некоторые города оказались затоплены морями. Вслед
за тем вновь усилилась моровая язва, опустошившая весь римский мир. Только в
столице в один день погибало от болезни до пяти тысяч человек. Распад
империи между тем продолжался. Были потеряны все земли за Дунаем, а в 264 г.
Оденат провозгласил себя императором на Востоке (Полли-он: "Двое Галлиенов";
4--5, 7, 10). Полчища франков, разграбив Галлию, овладели Испанией, разорив
и почти разрушив город Таррако-ну, и, получив своевременно корабли, достигли
даже Африки. Готы в 267--268 гг. свободно проникли во Фракию и заняли
Македонию, Ахею и ближние земли Азии (Виктор: "О Цезарях"; 33). С большим
трудом они были побеждены сначала Венерианом, а потом афинянами и отступили
в Иллирик. Гал-лиен, обеспокоенный, наконец, общественными бедствиями,
встретился здесь с варварами и многих перебил (Поллион: "Двое Галлиенов";
13). Но от продолжения войны его отвлекла измена Авреола, который открыто
перешел на сторону Постума. В 268 г. Галлиен разбил мятежников и загнал их в
Медиолан. Оказавшись в такой крайности, Авреол решился на следующую
хитрость: он составил список имен командиров и военных трибунов Галлиена,
будто бы присужденных им к казни, и с величайшими предосторожностями тайно
сбросил этот список со стены города; случайно тот был подобран лицами, в нем
упомянутыми, и внушил им страх и подозрение по поводу назначенной им казни.
По этой причине среди полководцев Галлиена возник заговор.
Глубокой ночью, под предлогом будто бы начавшейся вылазки неприятеля,
император был вызван из своей палатки. Как это обычно бывает в суете и
тревоге, он остался безо всякой охраны и был пронзен копьем -- чьим именно,
осталось из-за темноты неизвестным. Когда Галлиен после обильной потери
крови из глубокой раны понял, что к нему приближается смерть, он отправил
знаки своей власти Клавдию, который в звании трибуна держал вспомогательный
отряд у Тицина (Виктор: "О Цезарях"; 33).

ГАЛЬБА, Сервий Сульпиций

Римский император в 68--69 гг. Род. 24 дек. 3 г. до Р.Х. Умер 15 янв.
69 г.
Гальба происходил из славного и богатого патрицианского рода
Сульпициев. В детстве он был усыновлен своей мачехой Ливией и прожил почти
всю жизнь, прозываясь Луцием Ливием. При Тиберии он стал избираться на
почетные должности: назначался претором, в 31 г. получил наместничество в
Аквитании, а в 33 г. -- консульство. Гай Калигула отправил его легатом в
Верхнюю Германию. Став во главе легионом, он показал себя суровым и
требовательным полководцем (Светоний: "Гальба"; 4, 6). Над хаттами,
прорвавшимися в 41 г. почти до самой Галлии, он одержал решительную победу
(Дион: 60; 8). Принцепса, посетившего его лагерь, Гальба порадовал хорошей
выучкой войск, а еще более тем, что после учений пробежал за его колесницей
целых 20 миль. При известии об убийстве Калигулы многие советовали Гальбе
воспользоваться случаем и захватить власть, но он предпочел остаться в
стороне. Этим он снискал великое расположение Клавдия, был принят в круг его
друзей и достиг такого почета, что из-за его внезапной и тяжкой болезни был
отсрочен даже поход в Британию. В 45 г. он получил без жребия проконсульство
на два года в Африке, чтобы навести порядок в этой провинции, неспокойной
из-за внутренних раздоров и из-за восстаний варваров; и он навел порядок с
усердной строгостью и справедливостью даже в мелочах. За свои заслуги в
Африке и Германии он получил триумфальные украшения и был избран жрецом в
три коллегии сразу. И с этих пор почти до середины правления Нерона жил он
большей частью в покое и даже на прогулки выезжал не иначе, как имея при
себе миллион золотом в соседней повозке. Наконец в 61 г. он получил
назначение в Тарраконскую Испанию. Этой провинцией он управлял восемь лет,
но непостоянно и по-разному. Поначалу он был суров и крут и не знал даже
меры в наказании за проступки. Так одному меняле за обман при обмене денег
он велел отрубить руки и гвоздями прибить их к столу; опекуна, который извел
ядом сироту, чтобы получить после него наследство, он приказал распять на
кресте, а когда тот стал взывать к законам, заверяя, что он -- римский
гражданин, Гальба, словно облегчая ему наказание, велел перенести его на
другой крест, выше других и беленый. Но постепенно он впал в бездеятельность
и праздность (Светоний: "Гальба"; 6--9).
Так обстояли дела, когда в 68 г. поднял восстание против Нерона претор
Галлии Юний Виндекс. Сообщают, что еще до открытого выступления к Гальбе
пришло письмо от Виндекса; он не дал никакого ответа, однако ж и не донес в
Рим. Но после того, как Виндекс начал открытую войну, он снова написал
Гальбе, призывая его принять верховное начальство и придать еще более силы
восстанию, -- возглавить Галлию, которая уже имеет 100 000 вооруженных
воинов и может выставить еще больше. Гальба созвал друзей на совет. Иные из
них считали, что надо ждать, пока не выяснится, чем ответит Рим на этот
переворот. Но Тит Виний, начальник пре-торской когорты, недолго думая,
вскричал: "Какие еще тут совещания, Гальба! Ведь размышляя, сохранить ли нам
верность Нерону, мы уже ему не верны! А если Нерон нам отныне враг, нельзя
упускать дружбу Виндекса. Или же в противном случае следует немедля
выступить против него с обвинениями и военной силой за то, что он хочет
избавить римлян от тирании Нерона и дать им в правители тебя".
После этого Гальба особым указом назначил день, в который обещал
освободить значительную часть узников; молва и слухи об этом
распространились заранее и собрали громадную толпу людей, жаждавших
переворота. Не успел Гальба появиться на возвышении, как все в один голос
провозгласили его императором. Гальба в тот раз императорского звания не
принял; произнеся обвинения против Нерона и оплакавши самых сильных и
знаменитых из числа его жертв, он согласился послужить отечеству, именуясь,
однако ж, не Цезарем и не императором, а полководцем римского сената и
народа. Многие наместники отпадали от Нерона, и почти все принимали сторону
Гальбы, но Вергиний, начальник германских легионов в Галлии, объявил, что он
и сам не примет верховного владычества и не позволит получить его никому
помимо воли и выбора сената. Он выступил против Виндекса и разгромил его в
упорном сражении. Потеряв 20 000 человек, Виндекс покончил с собой.
Обеспокоенный этим, Гальба вернулся в Испанию и стал ждать, чем все
кончится. В июне пришло известие, что Нерон покончил с собой, а сенат
провозгласил Галь-бу императором (Плутарх: "Гальба"; 4--7). Тогда Гальба
сложил звание легата, принял имя Цезаря и выступил в путь, одетый в военный
плащ с кинжалом, висящим на груди (Светоний: "Гальба"; 11). В Галлии к нему
присоединился Вергиний, который, согласно своему обещанию, получив сенатское
постановление, немедленно признал Гальбу императором и привел к присяге на
верность ему свои легионы.
Таким образом, все поначалу благоприятствовало Гальбе. В Риме его
ожидали с нетерпением. Когда префект преторианцев Нимфидий Сабин попытался
провозгласить себя императором, его немедленно убили. Прояви Гальба в этот
момент милосердие, он, возможно, смог бы упрочить свою власть, но он вместо
этого велел перебить без суда друзей Сабина. Это беззаконие насторожило
всех. Пошли слухи о его суровости, жестокости и скупости; своими поступками
Гальба подтвердил и приумножил эти слухи. Одним из первых его распоряжений
было разыскать и вернуть все ценные вещи, подаренные Нероном своим любимцам.
Поскольку веши эти уже успели не раз сменить владельцев, расплачиваться за
безумные траты прежнего принцепса пришлось людям совершенно посторонним и ни
в чем не виноватым. Розыскам не было конца, и они захватывали все более
широкий круг лиц, так что о Гальбе повсеместно стали говорить с презрением.
К тому же вскоре оказалось, что он слепо доверяет своим советникам --
друзьям и вольноотпущенникам -- и все делает по их указке. А те, все как на
подбор, оказались людьми алчными и жестокими (Плутарх: "Гальба"; 10, 14--
16). Гальба позволял им за взятку или по прихоти делать все, что угодно, --
облагать налогом и освобождать от налога, казнить невинных и миловать
виновных (Светоний: "Гальба"; 15). Так Виний за огромную взятку сохранил
жизнь Ти-геллину, одному из самых ненавистных приспешников Нерона (Плутарх:
"Гальба"; 17).
Даже внешность и привычки Гальбы вредили ему в глазах черни и солдат.
Он был невысокого роста и совершенно лысый, нос имел крючковатый, а руки и
ноги -- до того искалеченные подагрой, что он не мог ни носить подолгу
башмаки, ни читать, ни просто держать книгу. На правом боку у него был
мясистый нарост, так отвисший, что его с трудом сдерживала повязка. В
молодости Гальба был женат, но после ранней кончины жены никогда больше не
пытался связать себя узами брака, хотя многие женщины (и в их числе даже
Агриппина, мать Нерона) искали его благосклонности. Похоть он испытывал
больше к мужчинам, притом к взрослым и крепким. Много лет его наложником и
сожителем был вольноотпущенник Икел, которого после прихода к власти он
осыпал безмерными почестями и богатством.
Прошло всего несколько месяцев правления Гальбы, а он уже посеял семена
недовольства во всех сословиях. Но наиболее опасной была для него ненависть
солдат и преторианцев. Многие из них приняли участие в восстание против
Нерона, соблазненные щедрыми посулами своих начальников. Но за их измену
Гальба им ничего не заплатил. При нем не было ни раздач, ни подарков. Когда
же принцепсу сообщили о том, что солдаты недовольны и озлоблены его
скупостью, он отвечал, что привык набирать, а не покупать воинов. Этим он
восстановил против себя легионы во всех провинциях.
Однако громче всех роптали войска в Верхней Германии (Светоний:
"Гальба"; 16, 21--22). В январские календы 69 г. они открыто восстали и
провозгласили императором префекта Нижней Германии Вителлия. Когда Гальба
узнал о перевороте, он объявил соратникам, что нельзя более медлить с
назначением преемника. Эта мысль давно уже обсуждалась в близком ему кругу,
поскольку только таким образом надеялись упрочить положение принцепса.
Гальба знал, что немногие из его друзей стоят за Долабеллу, а все остальные
за Марка Отона. Но сам он не одобрял ни того ни другого. Друзьям он сказал,
что общее благо ставит выше собственных интересов и хочет назвать сыном не
того, кто будет всех приятнее ему самому, но того, кто принесет больше всего
пользы Риму. Считают, что Отона, который при захвате власти оказал ему
огромные услуги, он отверг из-за того, что тот был известный мот и
распутник, имевший долгов на пятьдесят миллионов. Итак, не слушая ни чьих
советов, Гальба послал за Пизоном, молодым человеком, от природы одаренным
всеми нравственными достоинствами, но особенно славившимся чистотой и
суровостью жизни, и усыновил его. Затем он отправился в лагерь преторианцев
и объявил Пизона своим преемником. Более всех эта новость поразила Отона.
Увидев крушение всех своих надежд, он из горячего приверженца Гальбы
обратился в его злейшего врага. Однако, обдумав свое положение, он решил,
что, действуя быстро и решительно, он может еще и теперь добиться своей
цели. В тот же день он вступил в переговоры с преторианцами и за четыре дня
успел подготовить заговор против Гальбы.
В назначенный для выступления день Гальба приносил на Палати-не жертву
в присутствии друзей. Услышав, что жертвы очень неблагоприятны для
принцепса, Отон вышел из храма. Преторианцы доставили его в лагерь, и здесь
он был провозглашен императором. О случившемся немедленно сообщили Гальбе на
Палатин. Некоторое время он колебался, не зная, что предпринять. Из города
приходили самые противоречивые слухи. Одни говорили, что мятеж разрастается
и что все столичные войска поддержали Отона, другие доносили, что, напротив,
войска сохранили верность Гальбе. Потом вдруг сообщили, что Отон убит в
лагере преторианцев. Один из телохранителей принцепса даже показал ему
окровавленный меч, которым он якобы зарезал Отона (Плутарх: "Галь-ба";
21--25). Все это была ложь. На самом деле легион морской пехоты без
промедления присоединился к преторианцам, точно так же, как иллирийский
легион. Только германские отряды готовы были выступить на стороне Гальбы, но
и они не успели ничего сделать (Тацит: "История"; 1; 31). Но Гальба поверил
благоприятным для него известиям, он сел на носилки и сквозь несметные толпы
народа отправился на форум. Только тут стало известно достоверно, что дело
принцепса проиграно и что столичный гарнизон целиком на стороне нового
императора (Плутарх: "Гальба"; 26). В это время мятежная конница ворвалась
на форум. Народ бросился врассыпную, а преторианцы кинулись к носилкам
принцепса. Носильщики выронили их из рук, и Гальба вывалился на землю.
Говорят, что окруженный со всех сторон врагами, он сам подставил им горло со
словами: "Убейте меня, если это нужно для государства". На него обрушилось
множество ударов -- достоверно не известно, кто нанес ему смертельную рану.
Даже после того, как он был мертв, солдаты продолжали рубить и колоть
обезображенное тело (Тацит: "История"; 41). Какой-то солдат отрубил у трупа
голову и, держа пальцами за челюсть (ведь волос на голове у Гальбы не было),
преподнес ее Отону. Отон отдал ее обозникам и харчевникам, и они, потешаясь,
долго носили ее на пике по лагерю (Светоний: "Гальба"; 20).

ГЕЛИОГАБАЛ, Марк Аврелий Антонин Бассиан

Римский император в 218--222 it Род. в 204 г. Умер 11 марта 222 г.
Антонин Гелиогабал по отцу принадлежал к сирийскому аристократическому
роду Вариев и от рождения именовался Бассианом Варием Авитом. Его прадед,
дед и отец были жрецами финикийского солнечного бога Эла-Габала, покровителя
Эмеса. С материнской же стороны Бассиан состоял в родстве с императорской
фамилией: его бабка, Юлия Меса, была родной сестрой Юлии Домны, супруги
императоров Септимия Севера и Каракаллы. Но, возможно, его связь с родом
Северов была еще ближе и непосредственнее: мать будущего императора, Юлия
Со-эмия, в юности состояла в любовной связи с Каракаллой, и говорили, что
сын ее родился именно от младшего Севера, а не от законного супруга
(Лампридии: "Антонин Гелиогабал"; 1).
В 217 г., после убийства Каракаллы, император Макрин велел Месе
возвратиться на родину и поселиться в своих имениях. С этого же времени
Бассиану, как старшему в роде Вариев, было вверено отправление культа
Эль-Габала. Он находился в цветущем возрасте и считался красивейшим из всех
юношей своего времени. Когда Бассиан священнодействовал и плясал у алтарей
под звуки флейт и свирелей, на него собирались смотреть толпы народа. Среди
зевак были и воины, поскольку под Эмесом располагался лагерь Третьего
Галльского легиона. Некоторые солдаты были клиентами Месы и находились под
ее покровительством. В то время азиатские легионы уже стали тяготиться
властью Макрина и с сожалением вспоминали Каракаллу, всегда пользовавшегося
горячей любовью воинов. Слух о том, что Бассиан -- сын Каракаллы, разошелся
по всему войску. Поговаривали также, что у Месы груды денег и что она охотно
отдаст их вce солдатам, если те помогут вернуть власть ее семейству. Много
толкуя между собой об этих предметах, легионеры наконец согласились
провозгласить Бассиана императором. Однажды ночью клиенты Месы впустили ее в
лагерь вместе с дочерьми и внуками, а сбежавшиеся воины сейчас же облачили
Бассиана в пурпурный плащ и провозгласили его Антониной.
Когда об этом сообщили Мак-рину в Антиохию, он выслал против Галльского
легиона войска, но те немедленно перешли на сторону Антонина. Тогда сам
Макрин двинулся в Финикию и 8 июня 218 г. встретился на ее границах с
мятежниками. Началось упорное сражение, однако еще прежде, чем определился
победитель, Макрин бежал. Легионы его перешли на сторону Антонина, а сам он
вскоре был убит (Геродиан: 5; 3--4).
Сенат утвердил выбор воинов, и в 219 г., покончив со всеми делами на
Востоке, Меса привезла внука в Рим. Народ приветствовал нового императора с
величайшим воодушевлением, возлагая на него все свои лучшие надежды. Однако
уже вскоре его поведение вызвало всеобщее недоумение, а потом и возмущение.
С первого же дня Гелиогабал явно показал, что намерен, как и прежде,
отдаваться служению своему богу. На Палатинс-ком холме вблизи дворца для
Эль-Габала был построен храм, который отныне должен был стать главной
святыней Рима. Сюда перенесли и лепное изображение Матери богов, и огонь
Весты, и Палладий, и священные щиты, словом -- все, что глубоко чтят
римляне. Гелиогабал добивался, чтобы в столице почитался только один его
бог. Он говорил, что сюда надо перенести и религиозные обряды иудеев, а
равно и христианские богослужения для того, чтобы жречество Эль-Габала
держало в своих руках все тайны культов. Всех остальных богов он называл
служителями своего бога: его спальниками и рабами (Лампридии: "Антонин
Гелиогабал"; 3, 7). Вместе с тем император стал предаваться всяким
неистовствам: он с упоением плясал около статуи бога, не признавал римские
одежды, облачаясь по своему обыкновению в пышные варварские наряды, украшал
себя золочеными пурпурными тканями, ожерельями и браслетами, а также
румянился и красил глаза. Каждое утро он закалывал и возлагал на алтари
гекатомбы быков и огромное число мелкого скота, нагромождая различные
благовония и изливая перед алтарями много амфор очень старого превосходного
вина. Затем он пускался в бурный танец под звуки кимвалов и тимпанов, вместе
с ним плясали женщины, его соплеменницы, а всадники и сенат стояли кругом
как зрители (Геродиан: 5; 5, 8). Не гнушался он и человеческими жертвами,
заклав в честь Эль-Габала нескольких знатных и красивых мальчиков. Многих он
принуждал участвовать в своих оргиях, возбуждавших в римлянах чувство
омерзения и негодования: специальные рассыльные разыскивали для императора в
общественные банях людей с большими половыми органами и приводили их к нему
во дворец для того, чтобы он мог насладиться связью с ними. Своих
любовников, людей самого низкого звания, он делал потом консулами,
префектами, наместниками и военачальниками. Префектом претория при нем был
плясун Эвтихи-ан, префектом охраны -- возница Кордий, префектом снабжения --
цирюльник Клавдий.
Все, что до него делали тайно, Гелиогабал стал совершать открыто, на
глазах у многих людей. Любовникам он оказывал прилюдно интимные знаки
внимания: так, своего любимчика Гиерокла он при встрече всегда целовал в
пах. Сам он, говорят, не имел такой полости тела, которая не служила бы для
похоти, и гордился тем, что к бесчисленным видам разврата прежних
императоров сумел добавить несколько новых. Иногда он появлялся на пирах
обнаженный в колеснице, влекомой голыми блудницами, которых он погонял
бичом. А пиры его часто устраивались таким образом, что после каждой смены
блюд полагалось совокупляться с женщинами. В бане он обычно тоже мылся с
женщинами и сам натирал их мазью для удаления волос (Лампридий: "Антонин
Гелиогабал"; 5, 6, 10-12, 29--31, 33). В 221 г. он объявил своей женой
девушку-весталку, хотя ей по священным законам положено было до конца жизни
хранить девство. Это была уже его вторая жена, и с ней он поступил так же,
как и с первой -- отослал от себя через короткое время для того, чтобы
жениться на третьей (Геродиан: 5; 6). Однако и с ней брак его не был долгим.
В конце концов Гелиогабал вышел замуж как женщина за своего любовника
Зотика, пользовавшегося во все время его правления огромным влиянием.
Роскошь и мотовство императора доходили до таких пределов, что он ни
разу в жизни не одел дважды одну и ту же одежду и даже одни и те же
драгоценности. А некоторые утверждают, что он ни разу не помылся дважды в
одной и той же бане, приказывая после мытья ломать их и строить новые.
Испражнялся он только в золотые сосуды, купался исключительно в водоемах,
заполненных душистыми мазями или эссенцией шафрана, а для согревания своих
апартаментов распорядился жечь индийские благовония без угольев. Роскошью
пиров Гелиогабал превзошел даже Вителлия. Не раз горох у него подавали с
золотыми шариками, бобы -- с янтарем, рис -- с белым жемчугом, а рыб вместо
перца посыпали жемчугом и трюфелями. Собак он приказывал кормить гусиными
печенками, а в ясли лошадям сыпать анамейский виноград (Лампридий: "Антонин
Гелиогабал"; 10, 29--33).
Видя все это и подозревая, что воинам не нравится подобная жизнь
государя, Меса убедила Гелиогабала объявить Цезарем и соправителем
Алексиана, другого ее внука от второй дочери Мамеи. В 221 г. Гелиогабал
усыновил своего двоюродного брата под именем Александра. Вскоре он, правда,
раскаялся в этом, потому что вся знать и воины обратили свои мысли к
Александру и стали возлагать лучшие надежды на этого мальчика, прекрасно и
разумно воспитывавшегося. Гелиогабал попробовал было отобрать у Александра
титул Цезаря. Но, узнав об этом, воины возмутились, и Гелиогабал, объятый
страхом, взял Александра в свои носилки и отправился с ним в преторианский
лагерь. Он, очевидно, хотел примириться с войском, однако, увидев с каким
воодушевлением легионеры приветствуют его соправителя, опять вспылил. Он
распорядился схватить тех, кто особенно пылко приветствовал Александра, и
наказать их как зачинщиков мятежа. Возмущенные этим приказом воины
набросились
на императора, умертвили его и его мать. Тела их они позволили тащить и
бесчестить каждому желающему; после того их долго таскали по всему городу, а
потом, изуродованные, бросили в сточные воды, текущие в Тибр. Императором
был провозглашен Александр (Геродиан: 5; 7, 8).

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история