Рыжов К. Все монархи мира. Древняя Греция. Древний Рим. Византия

ОГЛАВЛЕНИЕ

АНГЕЛЫ

Византийская императорская династия, правившая в 1185--1204 гг.
Андроник

АНДРОНИК I КОМНИН

Византийский император, правивший в 1183-1185 гг. Род. ок. 1120 г. Умер
1185 г.
Андроник был сыном севасток-ратора Исаака, младшего брата императора
Иоанна II, и приходился двоюродным братом Мануилу I. В 1143 г., во время
охоты, он был захвачен турками и провел у них в плену долгое время. Мануил,
только что получивший престол, не торопился его выкупать (Хониат: 2; 1; 1).
Возвратившись наконец в Константинополь, Андроник повел себя независимо и
вольно. Он был искусный воин, имел острый язык, был богат и всеми почитаем.
Его всегдашняя свобода в речах, его сила, которой он превосходил многих, его
прекрасная наружность, достойная императорского сана, и его неукротимый
характер делали из него опасного соперника. Кроме того, он был страстный и
горячий любовник, по которому сходили с ума многие знатные женщины. Евдокия,
одна из племянниц императора, лишившись мужа, жила с Андроником в преступной
связи и делала это не тайно, а явно, у всех на виду. Когда Андроника
упрекали за эту связь, он, шутя, говорил, что подданные любят подражать
своему государю и что люди одной крови всегда бывают похожи один на другого.
Этим он намекал на Мануила, который жил с дочерью своего родного брата (в то
время как Андроник -- только двоюродного). Подобные шутки бесили
родственников Евдокии. Естественно поэтому, что против Андроника затевали и
строили множество козней и тайно и явно, но он, по словам Хониата, благодаря
своему мужеству и уму уничтожал их, как нити паутины, и рассеивал, как
детские забавы на песке. Не раз случалось, что враги нападали на него силою,
но он обращал их в бегство.
Наконец, он навлек на себя гнев самого императора. Андроника,
управлявшего Враницовой и Белградом, обвинили в том, что он тайно соединился
с сербами и условился с их вождем лишить Мануила власти. В оковах его
препроводили в Константинополь и заключили в одной из башен Большого дворца,
где он провел довольно долгое время, не переставая искать путей для бегства.
Вскоре он убедился, что башню охраняют очень строго и скрытно покинуть ее
нет никакой возможности. Однако, осмотрев внимательно свою темницу, он
обнаружил старинный подземный ход, заваленный на большей части своей длины.
Руками он прочистил отверстие для выхода и входа. Чтобы лаза не было видно,
он заставил его какими-то домашними вещами и спрятался в нем. Когда настал
час обеда, стражники отворили двери тюрьмы, но нигде не нашли узника. Об
этом объявили всем сановникам и вельможам. Всюду начались розыски, в
провинции были разосланы грамоты, объявлявшие о бегстве Андроника. Схватили
между тем и его жену, как соучастницу в побеге, и посадили в ту же башню,
где прежде сидел он. Ночью Андроник выбрался из подземелья через проделанный
проход и встретился с женой. Сначала она приняла его за демона и сильно
испугалась, но, когда он обнял ее и заплакал, она его узнала. Таким образом
они достаточно долго прожили вместе в темнице (вследствие супружеских связей
она сделалась беременной и родила потом сына Иоанна). Поскольку стражи
теперь не так бдительно охраняли темницу, Андроник в конце концов сумел из
нее бежать. Но когда он прибыл в Мелангии, один солдат узнал его, и Андроник
опять был схвачен. На этот раз его заключили в темнице в двойных железных
кандалах и учинили строгий надзор (Хониат: 2; 3; 1--2).
Но и из этого заключения Андроник тоже сумел бежать. Он притворился
больным, и ему назначили в услужение молодого наемного слугу из иностранцев,
плохо говорившего по-гречески. Этому слуге Андроник поручил унести
потихоньку ключи от дверей башни в то время, когда стража, порядочно
подвыпив, уснет после обеда, и с этих ключей сделать из воска точные слепки.
Невольник исполнил приказание и передал слепки сыну Андроника, Мануилу.
Мануил сделал из меди такие же ключи и переслал их отцу в амфоре с вином
вместе с льняной веревкой, клубком ниток и тонкими шнурками. Ночью Андроник
отпер все замки и с веревкой в руках вышел из темницы. Остаток ночи и два
следующих дня он провел в густой и высокой траве, которой поросли некоторые
места дворцового двора. Когда искавшие его угомонились, Андроник устроил из
палок лестницу и, спустившись со стены между двумя башнями, сел в лодку,
ожидавшую его по уговору. Едва они отплыли от берега, их задержала
вуколеонская стража. Однако удивительная изобретательность спасла Андроника
и на этот раз. Сменив греческий язык на варварский, он изобразил из себя
беглого раба, которого хозяин везет после наказания. Его сообщник подкупил
стражу дарами, и был ею отпущен. Добравшись наконец до берега, Андроник смог
избавиться от кандалов. Домашние снабдили его лошадью и подорожными
документами. Из столицы он отправился во Фракию. Конечной же целью его была
Русь, где Андроник надеялся получить убежище и защиту. Ему удалось
благополучно проехать большую часть пути, но в Болгарии его опознали и
заключили под стражу. Зная, что Андроника разыскивает император и надеясь на
большую награду, несколько болгар повезли его обратно в Константинополь.
Чтобы обмануть своих стражников, Андроник притворился, что страдает поносом.
Он часто сходил с лошади, отходил от спутников и готовился к отправлению
естественной нужды. Много раз он проделывал это днем и ночью и наконец
обманул своих стражей. Однажды, поднявшись в темноте, он воткнул в землю
палку, на которую опирался в дороге, как человек больной, надел на нее
хламиду, положил сверху шляпу и таким образом сделал нечто похожее на
человека, присевшего для отправления естественной нужды. Предоставив стражам
наблюдать за этим чучелом, он тайком пробрался в росший неподалеку лес и
бросился бежать. Наконец он добрался до Галицко-го князя Ярослава Осмомысла,
был принят им с распростертыми объятиями и прожил у него довольно долго. Он
так сумел привязать его к себе, что вместе с ним охотился, заседал в совете,
жил в одном с ним доме и вместе обедал. В 1165 г. Мануил, считая длительное
отсутствие двоюродного брата опасным для себя, вызвал его в Константинополь
и примирился с ним. В том же году он сопровождал императора при осаде
Зевгмина и соорудил удивительную метательную машину такой силы, что камни,
запускаемые из нее, сокрушали стену.
В 1166 г. Мануил назначил Андроника правителем Киликии и отправил в
Таре. Здесь он часто вступал в битвы с Торусом, владетелем Армении, но
потерпел от него несколько поражений. Вскоре, однако, он отвлечен был от
ратных подвигов новым романом: Андроник влюбился в антиохийскую Княжну
Филиппу, сестру второй жены императора Мануила. Прибыв В Антиохию, он с
увлечением отдался роскоши, доходил до безумия в нарядах, с торжеством ходил
по городу в сопровождении свиты телохранителей, вооруженных серебряными
луками. Этим он старался пленить ту, которая его пленила, и тотчас успел
очаровать ее, завлечь в любовную связь и возбудить в ней страсть еще сильнее
той, которой страдал сам. Она склонилась на брачное ложе, забыла дом и
отечество и последовала за своим любовником в изгнание. Андроник узнал, что
император Мануил гневается на него, и счел за лучшее перебраться из Антиохии
в Иерусалим. Здесь он вступил в связь с Феодорой, вдовой иерусалимского
короля Балдуина и родной племянницей императора Мануила. Рассерженный
император отправил правителям Сирии приказ схватить Андроника и лишить его
зрения. Но грамота эта попала к Фео-доре, которая предупредила своего
любовника об опасности. Вместе они бежали из Иерусалима и после долгих
странствий добрался до Салтуха, султана Колонии (в Каппадокии). Здесь он
поселился с Феодорой и двумя прижитыми от нее детьми -- Алексеем и Ириной.
Мануил много раз пытался заполучить Андроника, но все его попытки были
безуспешны (Хониат: 2; 4; 2--5). Наконец, в 1177 г. при помощи Никифора
Палеолога, владевшего Трапезундом, императору удалось захватить Феодору.
Тогда Андроник, увлекаемый страстной любовью к ней и детям, отправил к
Мануилу послов и просил прощения за все свои поступки. Мануил разрешил ему
вернуться. Перед тем как явиться к императору, Андроник надел на шею тяжелую
цепь, спускавшуюся до самых пят, и скрыл ее до времени под одеждой.
Допущенный к трону, он тотчас растянулся на полу во всю длину своего
огромного роста и со слезами на глазах пламенно и трогательно попросил
прощения.
Мануил, изумленный этим зрелищем, прослезился и приказал поднять его.
Но Андроник встал не прежде, чем Исаак Ангел протащил его за цепь по
ступеням престола. Вследствие этого Андроник был прошен, принят
блистательным образом и удостоился великолепного угощения. Потом его
переправили в Эней, с тем чтобы он поселился там и отдохнул от бродячей
жизни.
В 1180 г. Мануил умер. Власть после него наследовал малолетний сын
Алексей II. Но в действительности делами распоряжалась его мать императрица
Мария, которая стала править на пару со своим любовником протосевастом
Алексеем Комнином. В делах сразу начались беспорядки, казна расхищалась.
Громко говорили о том, что Алексей, согласившись с императрицей,
рассчитывает свергнуть юного императора и сам сделаться обладателем царства.
Андроник, узнав о смерти Мануила, стал раздумывать над тем, как
овладеть императорской властью. Прежде всего он ополчился на протосеваста
Алексея Комнина, стал рассылать повсюду письма, возмущаясь его поведением и
негодуя на его связь с императрицей. Так как Алексею все завидовали, то
многие соглашались с Андроником и склонялись на его сторону. Вскоре он
объявил о своем намерении защищать права маленького Алексея, покинул Эней и
двинулся в столицу. При этом известии взоры всех недовольных (а их было
большинство) обратились к Андронику. Его прибытия, по словам Хониата, ждали
как светильника во мраке и как лучезарной звезды.
Вельможи через тайные письма заверяли его, что никто не будет ему
противодействовать, что никто не будет противиться даже его тени, но все
примут его с распростертыми объятиями. Особенно же одобряла его и побуждала
идти к своей цели Мария, сестра императора Алексея II по отцу, ненавидевшая
мачеху и ее любовника. Склонив на свою сторону тех из своих родственников, в
которых была уверена, она составила заговор против протосеваста. Но заговор
был раскрыт, а все участники его оказались в темнице. Сама Мария с мужем
кесарем успела бежать в Софию и объявила, что ищет убежища от мачехи,
которая питает к ней непримиримую вражду, и от ее любовника. Сам патриарх и
весь народ немедленно прониклись к ней сочувствием. Ее сторону приняли даже
иноземцы-наемники. В столице вспыхнуло восстание.
Узнав о начавшейся войне, Андроник начал поход на Константинополь.
Никея, где находился Иоанн Дука, не приняла его. Иоанн Комнин, управлявший
фра-кисийцами, тоже сохранил верность протосевасту. Но никомедий-цы
передались на сторону Андроника. Около крепости Херакса с ним вступил в бой
Андроник Ангел, но был совершенно разбит и, боясь наказания, перешел на
сторону мятежников. Протосеваст отправил к победителю послов и уговаривал
прекратить войну. Он предлагал ему возвратиться в Эней и все споры решить
миром. Андроник гневно отвечал, что готов уйти, но пусть прежде протосеваст
будет свергнут со своего места и даст отчет в своих беззаконных делах, пусть
мать императора удалится в уединение и пострижется, а император станет
править по отеческому завещанию и не будет стеснен правителями. Эта
демагогия имела огромный успех. Прославленный полководец Андроник
Контосте-фан первый изменил протосевасту и перешел вместе со всем своим
флотом на сторону Андроника Комнина. Весть об этой измене совершенно
сокрушила дух императрицы и ее любовника. Их враги целыми толпами бежали
через пролив к Андронику и, по словам Хониата, упивались медоточивостью его
речей, удивлялись его росту, величественной красоте и почтенной старости и
принимали все, что он вещал им, как полевая трава принимает дождь. Лишь
немногие с первого взгляда сумели разглядеть в нем волка, покрывшегося
овечьей шкурой.
Вскоре германские наемники заключили протосеваста под стражу в его
покоях. Затем его отправили к Андронику и ослепили. Так как придворные дела
устроились по желанию Андроника, он сам сел на корабль и в апреле 1183 г.
переехал в столицу. Явившись перед юным императором, он отдал ему глубокий
поклон, обнял его ноги и зарыдал. Императрице он лишь холодно поклонился.
Затем Андроник стал по своему усмотрению распоряжаться общественными делами,
а императору предоставил тешиться псовой охотой и проводить время в других
забавах. На высшие должности он поставил или собственных сыновей, или людей
ему верных, а многих из прежней знати сместил и заключил в темницу. Сделано
это было так, что они сами не знали никакой, явно возводимой на них, вины.
На самом деле одни пострадали за то, что имели знатное происхождение, другие
-- за красивую наружность, третьи -- за какие-то прежние мелкие оскорбления,
нанесенные некогда Андронику. Подверглись гонениям не только заведомые
противники Андроника, но и многие из усерднейших его слуг. С теми, кому
вчера подносил он лучший кусок хлеба, кого поил благовонным вином и включал
в кружок своих приближенных, сегодня он поступал злейшим образом. Не раз
случалось и так, что один и тот же человек был в один и тот же день
награжден и казнен. Прежде, пока он не достиг власти, никто не мог
заподозрить Андроника в отрави-тельстве, но потом оказалось, что он большой
мастер растворять смертельные чаши. Прежде других отравлена была кесариса
Мария, дочь Мануила, которая раньше всех и больше всех желала возвращения
Андроника в отечество. Вслед за своей супругой скончался и муж ее кесарь.
Императору Алексею Андроник предложил короноваться самодержцем, и сам,
на виду у многих тысяч людей, принес его на своих плечах на амвон Софии.
Казалось, он любил его больше отца и был его правою рукой. Но этой
коронацией он расчищал путь к трону для самого себя. Желая удалить прежде
всего мать императора, он не переставал обвинять ее и наконец принудил
патриарха изгнать Марию из дворца. После этого Андроник Ангел, Андроник
Контостефан и 16 их сыновей, все в расцвете лет, дромо-логофет Каматир и
многие другие составили заговор против Андроника. Узнав об этом, он велел
схватить Ангела, но тот счастливо спасся вместе со своими сыновьями. Зато
Контостефан, четыре его сына и Каматир были заключены в темницу и ослеплены,
равно как и все те, о ком удалось узнать. Одних Андроник заключил в тюрьму,
других осудил на изгнание. Расправившись таким образом со своими врагами, он
учредил суд над императрицей. Ее обвинили в сношении с врагами государства и
в том, что она побуждала к войне против Андроника венгерского короля,
низложили, заключили в монастыре св. Диомида и подвергли там многим лишениям
и унижениям. Но так как она медлила умирать, Андроник собрал против Марии
второй суд и на этот раз приговорил к смерти: императрица была задушена в
тюрьме.
Когда все враги Андроника были уничтожены, ничего не мешало больше
осуществлению его тайных планов. В сентябре 1183 г. толпа приверженцев
провозгласила его императором. Столичная чернь встретила эту весть с
ликованием, а маленький Алексей, услышав во дворце радостные крики, пришел
уговаривать дядю царствовать вместе с собой. Андроник поначалу жеманился и
шутил, но несколько жарких приверженцев схватили его и посадили на
златотканое ложе, другие облачили его в царские одежды. На следующий день он
был коронован, а спустя всего несколько дней убийцы напали ночью на Алексея
и удавили его тетивой от лука. Голову мальчика принесли Андронику, а тело
бросили в море (Хониат: 3; 1--6, 10--11, 13--14, 16, 18).
После этого злодеяния Андроник вступил в брак с женой убитого,
тринадцатилетней принцессой Агнессой, которая хотя и была повенчана с
Алексеем, однако по малолетству еще не жила с ним (Хониат: 4; 1; 1). Многим
этот брак казался непристойным, но Андроник не обратил на это внимание.
Сладострастию, как и в юности, он был предан до неистовства, и чтобы
укрепить свои детородные члены, прибегал к различным мазям и снадобьям. Негу
и роскошь он тоже любил, подобно Сардана-палу (Хониат: 4; 2; 2). Свое
правление новому императору пришлось начать с подавления мятежей. Исаак
Ангел, Феодор Кантакузин и многие другие его враги бежали в Никею. Собрав
войска, Андроник долго осаждал город и ничего не мог поделать против
мужества осажденных. Камнеметные машины и тараны, которые он строил,
защитники сжигали и разламывали. Андроник приказал привезти из столицы мать
Ангела, Евфроси-нью, и ставил ее вместо прикрытия перед машинами, а иной раз
сажал на таран и в таком виде придвигал орудие к стене. Эти выдумки не
принесли ему, впрочем, никакой пользы: выйдя ночью, ни-кейцы сожгли все
осадные орудия, а Евфросинью доставили в город. Только после гибели
Кантакузина дух защитников упал, и они сдались, выговорив почетные условия.
Ангела Андроник простил и отослал в Константинополь, а сам пошел на Прусу.
Здесь война оказалась такой же ожесточенной, как в Никее. Однако, после того
как осаждавшие разбили машинами стену, этот город также покорился Андронику.
Многие жители были перебиты и казнены (Хониат: 4; 1; 2--4). Царствование
Андроника вообще было отмечено казнями и жестокими репрессиями, в
особенности в последние месяцы его правления. Тогда, не разбирая вины, он
велел умертвить всех заключенных в темницах, а затем обратил свой гнев на их
родственников. Было составлено несколько проскрипционных списков, в которые
судьи по приказу императора занесли всех подозрительных с указанием казни
для них назначенной (Хониат: 4; 2; 2, 7--8). Ближайшие приспешники
императора должны были опасаться за свою судьбу ничуть не меньше его врагов.
Так Андроник велел побить камнями Константина Макродука и Андроника Дуку
после того, как Исаак Комнин, за которого они поручились, изменил императору
и захватил Кипр. Зятя своего, Алексея Комнина, он ослепил, заподозрив во
властолюбивых замыслах. Та же судьба постигла его любимца Константина
Трипсиха (Хониат: 4; 1; 6, 10--11). Но при Андронике было сделано и немало
хорошего. По свидетельству Хониата, он обуздал хищничество вельмож, стеснил
руки, жадные до чужого, строго карал произвол сборщиков податей, был
доступен для всех, кто приходил жаловаться на самоуправство и насилия. Кроме
того, он потратил огромные суммы на то, чтобы восстановить старый водопровод
и снабдить город здоровой водой.
Однако все эти достоинства не спасли Андроника от гнева сограждан.
Возмущение против него вспыхнуло неожиданно в сентябре 1185 г. Все началось
с того, что попытались схватить и предать смерти старого врага Андроника
Исаака Ангела. Ангел бежал в храм святой Софии и попросил зашиты у народа.
Огромная толпа, сбежавшаяся к храму, провозгласила его императором. В это
время Андроника не было в городе. Когда же он приехал, то застал столицу в
сильнейшем возбуждении. Поначалу он был полон воодушевления: собирал
стражников, хотел вступить в бой с толпой и сам сквозь щели башни пускал
стрелы в мятежников. Убедившись вскоре, что обуздать возмущение уже
невозможно, он вступил с осаждавшими в переговоры и объявил, что отречется
от власти в пользу сына Мануила. Но народ от этих слов еще более
ожесточился. Чернь разломала ворота и ворвалась во дворец. Увидев, что все
потеряно, Андроник скинул пурпурные сапоги и обратился в бегство. На царской
триере он отплыл в Милудийский дворец, взял там двух женщин -- жену Агнессу
и любовницу Мараптику, которую он страстно и до безумия любил, и велел плыть
в Азию. Исаак между тем занял дворец и послал вслед за Андроником погоню.
Низложенного императора захватили в Хиле, одели ошейник и в таком виде
отправили к Исааку. Ангел выдал его на поругание толпе. Чернь неистово
надругалась над своим прежним повелителем: несчастному вырвали все волосы,
выбили зубы, отрубили правую руку и вновь бросили в тюрьму. Спустя несколько
дней Андронику выкололи левый глаз, посадили на паршивого верблюда и возили
по городу. Потом на ипподроме его повесили за ноги между двух столбов.
Какие-то подонки обнажили Андроника и терзали его детородный член. Один
латинянин вогнал ему в задние части ятаган, другой -- вонзил меч в горло.
Наконец, после множества мучений император с трудом испустил дух (Хониат: 4;
2; 3, 5, 10-12).

АНДРОНИК II ПАЛЕОЛОГ

Византийский император в 1272-- 1328 гг. Сын Михаила VIII. Род. ок.
1260 г. Умер 13 февр. 1332 г.
Андроник начал свое самостоятельное правление в 1282 г. с умиротворения
церкви и приведения в порядок церковных дел, запутанных его отцом. Всех
противников унии, подвергшихся гонениям при Михаиле, он вернул из ссылки.
Патриарх Иоанн Векк, более всего радевший о соединении церквей, сам оставил
престол и затворился в обители Парахранта. Другой заботой императора стали
внешние войны и внутренние смуты, потрясавшие страну во все время его
правления. Первые признаки кризиса и ослабления государства, заметные при
Михаиле лишь немногим внимательным наблюдателям, при его сыне стали очевидны
для всех. Главной бедой империи стал быстрый и полный развал ромейской
армии. Сам Андроник был виновен в этом больше других. Еще в первые годы его
самостоятельного правления советники уговорили императора сократить издержки
на флот, так как миновала угроза со стороны Карла и со стороны Италии. Совет
этот был принят и оказался гибельным: в скором времени ромеи были не в
состоянии защититься не только от венецианцев и генуэзцев, но и от пиратов,
которые чрезвычайно усилились и сделались грозой всех островов и прибрежных
городов. С другой стороны, после мятежа, поднятого в Азии Филанфропином и
поддержанным его войском, Андроник стал очень подозрительно относиться к
ромейской армии. По словам Григоры, одни римские вожди находились под
несправедливым подозрением, другие встречали в императоре одну холодность.
Гораздо охотнее он пользовался услугами наемников. Но, сделав выбор в пользу
иноземцев, он только показал свою недальновидность. Собственная национальная
армия вскоре перестала существовать, а наемники превратились в настоящее
бедствие для государства -- складывалось впечатление, что вместо того, чтобы
держать врагов на границах, император пригласил их внутрь страны. Сначала
для войны против турок Андроник нанял 10 000 алан. Чтобы их снарядить и
вооружить, он обложил тяжелыми податями всю страну. Но, едва дело дошло до
битвы, аланы обратились в бегство, а затем своими набегами и разбоями
превратили Азию в настоящею пустыню (Григора: 6; 1, 3, 8, 10). Турки между
тем вышли к морю и укрепились на его берегах. В 1303 г. император нанял 2000
каталонцев во главе с Рожером де Флор. Едва этот знаменитый кондотьер прибыл
в Константинополь, Андроник выдал за него свою племянницу Марию и возвел его
в достоинство великого дукса, а потом кесаря. Денежные издержки на одежду,
подарки и годовое содержание каталонцев были до того огромны, что
государственная казна в короткое время опустела. Явившись в Азию, весь этот
сброд стал угнетать ромеев ничуть не хуже турок. Правда, в сражении при
Филадельфии Роже нанес туркам жестокое поражение и изгнал их за старые
границы империи, но скоро пришло известие, что наемники бесчинствуют в
отвоеванных городах. Андроник знал об этом, но ничего не мог поделать: его
собственные полки возбуждали смех своей малочисленностью. Ограбив всю Азию,
Рожер переправился во Фракию В 1305 г. он был убит по приказу Михаила, сына
Андроника. Но его смерть положила начало гораздо большим бедствиям.
Каталонцы перерезали всех ромеев в Каллиуполе и. укрепив стены, превратили
его в свое убежище. Отсюда они стали делать набеги на Фракию, опустошая ее
днем и ночью. Армия Михаила была наголову разбита ими под Апрами. Наконец,
когда все окрестные земли были разорены, каталонцы переправились в Грецию,
захватили Афины и Фивы и поселились там. После их ухода страну стали
разорять турки, которые, переправляясь через Босфор, грабили и захватывали
то, что еще осталось целым. Михаил, вступив с ними в сражение неподалеку от
Геллеспонта, опять потерпел поражение. Вообще, хотя Михаил и был никуда не
годным полководцем, он всегда оставался примерным сыном, и под его защитой
Андроник, человек любезный и кроткий, мог спокойно отдаваться ученым
занятиям в Константинополе (Григора: 7; 1, 3--4, 7, 13). Гораздо хуже пошли
его дела, когда в 1320 г. Михаил скоропостижно скончался. После него остался
сын, тоже Андроник, непутевый молодой человек, которого дед поначалу
безмерно баловал, а потом, когда его пороки стали совершенно нестерпимы,
попытался заключить в темницу. В 1321 г.
Андроник Младший бежал во Фракию и поднял там мятеж. Так как он обещал
свободу от налогов всем фракийским городам, в короткое время под его знамена
стеклась огромная армия. (Потеряв надежду победить турок, император
откупался от них ежегодной данью, для уплаты ее ему приходилось постоянно
увеличивать поборы с населения, в конце концов они сделались совершенно
нестерпимыми.) Когда Андроник Младший явился с этим войском под стенами
столицы, император, понимая, что городская чернь не останется в покое и
взбунтуется, если увидит перед городскими воротами мятежников, пошел на
значительные уступки. Договорились, что Андроник Младший будет самодержавно
управлять Фракией и Македонией. За стариком остались столица с округой,
острова и право принимать зарубежных послов. Так как из-за отпадения
северных территорий поступления в казну сократились, Андронику для изыскания
средств пришлось продать украшения древних императоров. В 1325 г. Андроник
Младший во второй раз подступил к столице с фракийским войском, принудил
деда объявить его соправителем и венчать на царствие (Григора: 8; 6, 10, 11,
14).
В 1328 г. началась третья гражданская война. Близ Мавропотама фракийцы
разбили столичные войска, после чего и простой народ, и синклитики, и даже
близкие Андроника II перешли на сторону победителя. Стража открыла перед ним
ворота столицы. Глубокой ночью старик-император вдруг услыхал шум и крики,
вскочил с постели и стал звать на помощь, но никто не пришел к нему. Поняв,
что его предали, он как за последнюю надежду ухватился за икону Божьей
Матери. Андроник готовился к самому худшему, но внук, войдя в покои, обнял и
поцеловал деда. Старику были оставлены знаки царского достоинства, разрешено
было оставаться в покоях, но от участия в делах он был отстранен совершенно.
От печали Андроник потерял прежнюю бодрость тела и сперва стал худо видеть
одним глазом, а через некоторое время ослеп и на второй. Слуги и рабы
донимали его остротами и бесстыдными ругательствами, так что он сделался
игрушкой для всех. В 1328 г. Андроник III тяжело заболел и все ожидали его
смерти. Старика заставили отречься от царской власти и постричься в монахи.
Умер он через четыре года в бедности и крайней нужде (Григора: 9; 1, 5--8,
10, 14).

АНДРОНИК III ПАЛЕОЛОГ

Византийский император, правивший в 1325 --1341 гг. Сын Михаила IX.
Род. в 1297 г. Умер 15 июня 1341 г.
По свидетельству Григоры, император Андроник II так горячо любил своего
внука Андроника и так восхищался им, что всех первородных и непервородных
сыновей, дочерей и внуков ставил после него и, если бы представился случай,
не затруднился бы променять их всех на него одного. Любил он его так и за
его душевные качества, и за его красивую наружность, и, может быть, за одно
с ним имя. По всем этим причинам дед воспитывал его по-царски при себе и
постоянно, днем и ночью, любовался и восхищался им. Между тем Андроник,
войдя в юношеский возраст, попал под влияние разнузданных молодых людей,
неудержимо ищущих удовольствий. Они стали приучать его к прогулкам, театрам
и псовой охоте, а потом и к ночным похождениям. Все это требовало больших
денег, которых не легко было достать, потому что дед отпускал Андронику
дневное содержание очень умерено. Чтобы иметь возможность кутить и удивлять
других роскошью, Андроник вошел в сношения с генуэзцами, живущими в Га-лате,
и много занимал у них. С ранней юности он стал нетерпеливо ожидать, когда же
верховная власть наконец окажется в его руках. Не желая быть в детском
подчинении у деда-императора и выполнять чужую волю подобно дитяти, он искал
царской самостоятельности и довольства, чтобы иметь достаточно для себя и
одаривать других. Некоторое время дед не замечал пороков внука, но один
случай раскрыл ему глаза. Андроник имел сильную страсть к известной гетере
и, узнав, что у нее есть еще один любовник, расставил вокруг ее дома
стрелков с приказом убить его. Но случилось так, что брат Андроника, Мануил,
разыскивая его, заехал к этой гетере и был по ошибке убит людьми Андроника.
Потрясенный этой смертью короткое время спустя умер и отец Андроника --
император Михаил.
С этого времени отношения между дедом и внуком сделались очень
напряженными. Андроник Старший стал подумывать о том, чтобы сделать
наследником другого внука. В 1321 г. он хотел обличить Андроника Младшего
перед патриархом и сенатом, а потом заключить его в темницу, но тот пришел
на свидание в сопровождении вооруженных друзей. Император побоялся напасть
на него и сделал вид, что примирился с внуком. Однако Андроник узнал от
патриарха, что его собираются схватить, и решился бежать из столицы. Сделав
вид, что отправляется на охоту, он прискакал в Адрианополь, где его уже
ожидали сообщники -- Сиргиан и великий доместик Иоанн Кантаку-зин с верными
войсками. Мятежники провозгласили освобождение всех фракийских городов от
налогов. После этого фракийцы тотчас вооружились и встали на сторону
молодого Андроника. Собрав в короткий срок большую армию, он повел ее на
Константинополь. Дед, застигнутый врасплох этим выступлением, завел с внуком
переговоры Под влиянием обстоятельств он вынужден был передать ему в
управление Фракию и Македонию, а себе оставил столицу и острова. В 1325 г.
внук во второй раз подступил к столице и вынудил Андроника II на другие
уступки: старик объявил внука своим соправителем и венчал его на царствие
(Григора: 8; 1, 3, 5-6, 11, 14). Однако Андроник Младший видел, что старик
еще крепок и бодр, и поэтому через три года решил окончательно лишить его
власти. Когда он в третий раз начал поход на столицу, все добровольно
переходили на его сторону: и простой народ, и синклит, и даже близкие
Андроника II. Избегая лишних жертв, Андроник не стал приступать к
Фессалонике, а въехал в город в одежде частного человека. Затем, скинув ее,
он неожиданно предстал перед горожанами как император. Тотчас сбежался к
нему почти весь народ и все отдали ему царскую честь. Затем ему без боя
передались Серры. Близ Мавропотама Андроник победил армию своего деда и
подступил к Константинополю. Стража впустила победителя в столицу. Андроник
II был лишен власти, хотя сохранил императорский титул.
В 1329 г. Андроник отправился в Азию, чтобы начать войну с турецким
султаном Орханом, осадившим Никею. В ромейском войске большую часть солдат
составляли ремесленники и торговый люд. Император дошел до Филокрина и
узнал, что турецкий лагерь находится неподалеку. На следующий день эмир
послал к ромейским рядам стрелков и легкую конницу. Они обстреливали
императорское войско и легко ускользали от его атак. Измотав таким образом
роме-ев, Орхан после полудня атаковал их основными силами. Ромеи отразили их
первый натиск, а потом начали постепенно отступать. Тем не менее день не
выявил победителя, и с наступлением ночи турки отступили, оставив 300
всадников наблюдать за противником. Андроник поехал в Филокрины, чтобы
врачевать полученную рану. Заметив это, ромеи не разобрали, в чем дело, и
ударились бежать. 300 турок захватили брошенный лагерь. Не зная, как
поправить дело, Андроник сам отплыл в Константинополь. Оставленная без
помощи Никея пала в 1331 г., а в 1337 г. турки взяли Никомедию (Григора: 9;
1, 4--7, 9, 13). Отвлеченный войнами в Европе Андроник был уже не в
состоянии противостоять им. Воспользовавшись смутами в Болгарии, он захватил
приграничные крепости. Болгарский царь Александр выступил против ромеев
и-встретился с Андроником возле крепости Русокастра. Император отважно
вступил в бой, но воины его не выдержали натиска болгар и бежали в крепость.
Здесь они оказались в крайне тяжелом и стеснительном положении. Только
благодаря мягкости Александра, предложившего мир, император избежал плена
(Григора: 10; 1). Вскоре после этого татары страшно опустошили Фракию и
угнали с собой до 500 000 пленных. Но зато успешной для Андроника была война
против Эпира -- в 1337 г. Эпир был покорен. Из этого похода Андроник
возвратился тяжело больным и вскоре умер. По словам Григоры, он имел
приятное и располагающее к себе лицо, характер мягкий и добрый. Во всех
делах он любил полагаться только на свой смысл и знания. Поэтому был скрытен
и неразговорчив. Простой по характеру, он никогда не был озабочен поддержкой
своего царского величия и тяготился дворцовым этикетом: не любил приемов,
зрелищ и торжественных процессий. Зато обожал охоту и держал огромное
количество собак и птиц. Большей частью он обходился без стражи и
телохранителей, так как уверен был, что жизнь человеческая находится в руках
Божьих (Григора: 11; 3, 6, 9, 11).

АНДРОНИК IV ПАЛЕОЛОГ

Византийский император, правивший в 1376 -- 1379 гг. Сын Иоанна V. Род.
11 апр. 1348 г. Умер 1385 г.
До 1371 г. Андроник считался наследником престола. Но после того, как
он отказался выручить отца из заключения у венецианцев, Иоанн лишил его прав
на престол и передал их младшему сыну Ма-нуилу. В 1373 г. Андроник попытался
поднять против отца мятеж. За это он был ослеплен на один глаз и заключен в
башне Анеме. Вскоре он бежал из темницы, укрылся в Галате, а в 1376 г. с
помощью турок взял Константинополь и сверг отца с престола. В 1379 г. Иоанн,
освободившись из тюрьмы, изгнал сына из столицы. Спустя два года султан
потребовал, чтобы Иоанн вновь объявил Андроника своим наследником, а пока
дал ему в удел северные города Мраморного моря Родосто и Селибрию. В 1385 г.
Андроник в третий раз восстал на отца, был разбит и вскоре умер (Дашков:
"Андроник IV" ).

АНТЕМИЙ, Прокопий

Римский император в 467--472 гг. Умер 11 июля 472 г.
Род Антемия выделялся среди византийской знати своим богатством и
родовитостью (Прокопий: "Войны Юстиниана"; 3; 6). Одним из его предков был
знаменитый узурпатор Прокопий. Его отец был комитом и патрицием, а дед с
материнской стороны -- регентом Феодосия II и управлял Восточной империей в
годы его малолетства. Сам Антемий был женат на Евфи-мии, дочери Маркиана, и
получил при этом императоре звания главного начальника армии, консула и
патриция. Как полководец он прославился благодаря своим победам над гуннами
на берегах Дуная. После того как в Риме скончался император Ливий Север,
Рицимер, властвовавший над Италией, более года никого не возводил в
императоры. Опорой его власти была мощная варварская армия. Однако, не имея
флота, он был не в состоянии отразить набеги вандалов, разорявших берега
Италии. В конце концов Рицимер вынужден был просить помощи у византийского
императора Льва. Лев не отказал ему в поддержке, но потребовал, чтобы Рим
принял из его рук нового императора. Рицимер должен был согласиться на это
условие, и Лев провозгласил императором Антемия. Римский сенат, народ и
варварские союзники одобрили этот выбор. Чтобы связать себя с местной знатью
более тесными узами, Антемий выдал свою дочь за Рицимера. Но вскоре между
двумя правителями начались раздоры. Рицимер удалился в Медиолан, а император
продолжать править в Риме. В 472 г. вражда переросла в междоусобную войну.
Рицимер во главе варварской армии подступил к Риму и начал его осаду. С
согласия Льва он провозгласил императором сенатора Олибрия (Гиббон: 36). В
столице вскоре начался такой голод, что солдаты императора принуждены были
питаться кожами (Феофан: 464). Через пять месяцев варвары ворвались в Рим и
подвергли его третьему за это столетие разгрому. Антемий был схвачен и убит
по приказу своего зятя (Скржинская: 570).

АНТИГОН I ЦИКЛОП

Царь Азии в 306--301 гг. до Р.Х. Родоначальник младшей ветви
Македонских царей. Род. в 384 г. до Р.Х. Умер 301 г. до Р.Х. Ж.: Стратоника.
Антигон проявил себя блистательным воином еще в юности, когда
участвовал в походах Филиппа И. При осаде Перинфа в 341 г. до Р.Х. стрела из
катапульты попала ему в глаз; он не позволил ее вытащить и не оставил
сражения, пока не оттеснил врага и не запер его в городе. Так, подобно
своему царю, он стал одноглазым (Плутарх: "Александр"; 70). Талантливым
полководцем он показал себя гораздо позже.
Когда Александр завоевал в 334 г. до Р.Х. Лидию, он оставил здесь
Антигона. После битвы при Иссе часть персидской армии пыталась проникнуть
сюда, но была рассеяна Антигоном (Курций Руф: 4; 1, 34--35). Затем он водил
македонцев в Ликаонию, но вообще во время восточного похода Антигон не был
на виду (Курций Руф: 4; 5; 13). Плутарх упоминает его лишь раз при следующих
неблаговидных обстоятельствах. В Сузах, уже по возвращении из Индии,
Александр велел заплатить из собственных средств долги своих воинов. Тогда
Антигон обманом занес себя в число должников: он привел какого-то человека,
который сказал, будто одолжил ему денег. Деньги ему выплатили, но потом он
был уличен в обмане, и Александр в гневе прогнал его из дворцовой среды и
отнял у него командование войском. Антигон тяжело переживал свое бесчестие;
ясно было, что он в печали и отчаянии покончит с собой. Царь испугался
этого, смирил свой гнев и велел ему оставить деньги себе (Плутарх:
"Александр"; 70).
Когда после смерти Александра диадохи стали делить его державу,
Антигону была вручена власть над Ликией, Памфилией и Великой Фригией (Курций
Руф: 10; 10; 2). Некоторое время после этого Ан-типатр и Пердикка выжидали,
усиленно вербуя себе сторонников. Антигон по зрелым размышлениям больше
склонялся на сторону Антипатра. Опасаясь его, Пердикка решился на убийство,
но Антигон объявил, что намерен оправдаться в возводимых на него обвинениях.
Ночью он сел на корабль и отплыл в Македонию. Явившись к Антипат-ру, который
воевал в это время с этолийцами, он рассказал ему обо всех планах Пердикки и
в том числе о намерении его жениться на Клеопатре, сестре Александра. (Таким
образом, Пердикка хотел добиться в глазах македонцев права на наследование
Александру.) Встревоженный Антипатр заключил мир с этолийцами и сосредоточил
все силы на войне с Пердиккой. Было решено, что Антипатр останется в Европе,
а Кратер поведет войска в Азию (Диодор: 18; 23, 25).
В последовавшей затем войне Антигон в союзе с Кратером, Антипатром и
Птолемеем боролся против Пердикки, на стороне которого был Эвмен. Сам
Пердикка с большим войском двинулся в Египет, а Эвмену поручил противостоять
в Азии Кратеру и Антигону. Его поход окончился полным крахом: Пердикка был
убит. Зато Эвмен в удачном сражении разгромил Кратера, одного из самых
прославленных полководцев Александра. После того как македонцы узнали о
смерти Кратера, они объявили Эвмена врагом государства и поручили вести с
ним войну Антигону (Юстин: 13; 6; 8). Антигон получил в управление Сузиану и
был провозглашен главным военачальником царского войска. Прибыв в Кападокию,
он встретил Ев-мена при Оркиниях. Несмотря на то, что Антигон имел пехоты в
два раза меньше, чем Эвмен, ему удалось одержать победу, главным образом
из-за измены подкупленного Антигоном Аполлонида. В разгар битвы Аполлонид
перешел на сторону Антигона со всею конницей. После этого Эвмен сначала
хотел бежать в Армению, но потом почел за лучшее укрыться в Норах (322 г. до
Р.Х.). Присоединив к себе войска Эвмена, Антигон приобрел такую силу, что
мог уже при желании стать серьезным противником Антипатра и Птолемея
(Диодор: 18; 39-41).
Осада Нор тянулась долго. За это время Антигон предпринял поход против
брата Пердикки Алкета и его неарха Аттала, которые, имея много войска,
оставались самыми важными полководцами после смерти Пердикки. Из Кападокии
Антигон переправился в Писидию, где находился Алкет. Двигаясь ускоренным
маршем, войско за 7 дней прошло 2500 стадий и прибыло к Критскому городу.
Алкет никак не ждал его, и поэтому Антигон занял высоты и труднодоступные
места. Алкет, развернув фалангу с конницей, повел нападение на эти высоты.
Последовало жестокое сражение. Сам Антигон во главе 600 всадников разбил
подходившие резервы и ударил в тыл вражеской коннице. Алкет с большим трудом
пробился из окружения. После этого Антигон двинул на врага свою фалангу и
слонов. У него было 40 000 пехоты и 7000 конницы, в то время, как Алкет имел
всего 16 000 пехотинцев и 900 всадников. Поэтому в сражении Антигон одержал
полную победу, взяв в плен многих знатных военачальников. Разбитый Алкет
укрылся в Термисе. Всех пленных Антигон распределил по своему войску,
поступив с ними весьма снисходительно, и тем умножил свои силы. Затем
Антигон подступил к Термису и стал требовать, чтобы ему выдали его врага.
Когда Алкета попытались схватить, тот закололся. Антигон отправился во
Фригию и здесь узнал о смерти Антипатра и о том, что верховная власть и
регентство перешли Полисперхонту (Диодор: 18; 44--46).
Вскоре пришла весть (в 319 г. до Р.Х.) о всеобщем смятении, которое
вызвала распря Полисперхонта с Кассандром, сыном Антипатра. Забыв о своих
прежних скромных надеждах, Антигон начал думать о владычестве над Азией. Он
уже имел Под своим началом 60 000 пехоты, 10 000 конницы и 50 слонов.
Взвесив свои силы, Антигон решил не покоряться Полисперхонту, а наоборот --
поддержать его врагов. Своим друзьям он обещал богатые сатрапии и тем
склонил их на свою сторону. Он отправил также историка Иеронима в осажденные
Норы к Эвмену, предлагая тому забыть ради успеха в будущих предприятиях
былые обиды и разногласия и заключить союз. Эвмен для вида согласился и,
воспользовавшись удобным случаем, бежал из Нор. Вскоре он вступил в
переговоры с Олимпиадой и персидским сатрапом Певкестом. От них он получил
деньги и собрал большое войско (Плутарх: "Евмен"; 8--18).
Но и Антигон не терял времени. Он вступил в Лидию и изгнал из нее
тамошнего сатрапа Клита. Частью городов он овладел путем переговоров,
другими завладел силой. Кассандра, который обратился к нему за помощью, он
охотно снабдил войском и деньгами. В ту пору всем уже стало ясно, что
Антигон помышляет о захвате власти. Полисперхонт выслал против него Клита с
флотом. В первом морском сражении у Византия флот Антигона и Кассандра
потерпел неудачу, но затем Антигон, посадив в перевозные суда достаточное
число пращников и стрелков, направил их на европейский берег. Они внезапно
напали на солдат Клита, сошедших на берег, и обратили их в бегство. На
рассвете Никанор, неарх Касандра, напал на корабли Клита в море, некоторые
потопил, у некоторых обломал весла. После недолгого сопротивления все
корабли Клита сдались. Сам он бежал на берег, пытался пробраться в
Македонию, но по дороге был убит (318 г. до Р.Х.).
От моря Антигон вновь двинулся в глубь Азии на покорение глубинных
сатрапий. Большинство сатрапов сохранило верность царям и поддержало Эвмена,
которому Полисперхонт и Олимпиада вверили верховное командование над
азиатской армией. Лишь Селевк, сатрап Вавилонии, и Пифон, уже изгнанный
другими сатрапами из Мидии и Парфии, оказали поддержку Антигону. Перезимовав
в Месопотамии, Антигон переправился через Тигр и вошел без боя в Сузы.
Здешним сатрапом он сделал Се-левка и велел ему вести осаду крепости. Сам
он, преследуя Эвмена, добрался до реки Копрот, притока Тигра, и начал
переправу. Когда переправилось уже более 7000 человек, вдруг внезапно явился
Эвмен и напал на них. Быстро сломив сопротивление солдат Антигона, он частью
прогнал их обратно за реку, а более 4000 захватил в плен. Антигон видел этот
разгром, но ничем не мог помочь своим из-за недостатка судов. Отказавшись от
переправы, он пошел к городу Ва-даке. Поскольку стоял изнурительный зной,
войско стало быстро изнемогать. Тогда Антигон решил не преследовать больше
Эвмена, а идти в Мидию на Экбатаны.
В Мидию вели две дороги: одна длинная, но хорошая, через горы, другая
трудная и узкая, пролегавшая через землю косеев. Она была заметно короче и
проходила по более прохладным местам. Антигон выбрал вторую и послал впереди
себя пелтастов во главе с Неархом. Сам он с фалангой шел следом, а
арьергардом командовал Пифон. Переход был очень тяжелым. Особенно много
людей в стычках с кос-сеями потерял Неарх. В теснинах коссеи сбрасывали на
головы солдат камни и расстреливали их из луков. Солдаты начали роптать на
Антигона. Но через девять дней войско вышло в Мидию. Ласками и быстрой
доставкой всего необходимого Антигон сумел пресечь мятеж в войске. Пифону он
велел собрать по всей Мидии скот и конницу. Вскоре тот доставил ему 2000
всадников и еще 1000 лошадей.
Внезапное появление Антигона в Мидии вызвало растерянность в рядах его
врагов. Эвмен предлагал идти на Антигона с тем, чтобы дать ему битву, но
многие сатрапы считали, что надо, напротив, сосредоточить силы на защите
верхних сатрапий. Чтобы погасить раздор, Эвмен разделил войско. Наименее
боеспособных он оставил с сатрапами, а с остальными отправился в Персию.
Здесь армия царей остановилась на отдых.
Антигон повел войско из Мидии в Персию. Две армии сошлись в неудобном
месте, где из-за теснин нельзя было дать правильного сражения, и поэтому
разошлись без боя, проведя только четыре дня в легких стычках. На пятый день
Антигон двинулся к Габиенам. Город этот был удобен для зимовки из-за обилия
припасов, а также из-за того, что его защищали реки и болота. Евмен
распустил слух через перебежчиков, что намерен ночью напасть на Антигона, а
сам с войском поспешил к Габиенам другой дорогой.
Когда Антигон понял, что его провели, он немедленно бросился в погоню
за Эвменом с одной конницей, а главные силы поручил вести Пифону. Вскоре он
настиг Эвмена и напал на задние ряды его армии. Эвмен развернул строй и стал
готовиться к битве. Он имел 35 000 пехоты, 6000 конницы и 114 слонов. В
центре он поставил фалангу, перед ней -- 45 слонов и пелтастов, на флангах
-- конницу и слонов. Лучшая конница и большая часть слонов находились на
правом фланге. Антигон тоже поставил лучшую часть конницы на левом фланге и
поручил здесь командование Пифону. На правом фланге тысячей, так называемых,
доброхотов предводительствовал сын Антигона Деметрий, который в этом бою
должен был первый раз командовать. Здесь же находился сам Антигон с 300
отборными всад- никами и лучшими слонами. Левое крыло должно было принять на
себя главный удар Эвмена и, сдерживая его, отступать, а правое -- прорвать
строй врага. Когда сражение началось, Пифон, обойдя правый фланг, ударил в
бок неприятелю. Эвмен перевел часть конницы с левого фланга и вместе со
слонами ударил на Пифона. Пифон отступил к самым горам. Между тем фаланги
сошлись и долго бились друг с другом. Ударную силу со стороны Эвмена
составляли аргирас-пиды. Они сражались с таким жаром и упорством, что вскоре
стали теснить солдат Антигона и прогнали их до самых подошв гор. Тем
временем Антигон на своем фланге пробился сквозь ряды неприятеля и обратил
его в бегство. Эвмен, узнав об этом, остановил фалангу. Таким образом,
солдаты Антигона хотя и отступили, но не были разбиты и опять построились
для боя. Тем временем наступила ночь. Эвмен хотел продолжить битву, но воины
стали кричать, что надобно идти к обозу, который остался далеко позади, и
Эвмену пришлось подчиниться. Антигон потерял в бою 3700 человек. Эвмен --
около 600.
Утром, похоронив мертвых, Антигон приказал отступать. Эвмен не погнался
следом, так как войско было очень утомлено. Похоронив павших, он продолжил
путь к Габиенам и встал здесь на зимовку. Армии зимовали на расстоянии шести
дней пути друг от друга. Не осилив Эвмена в открытом бою, Антигон хотел
попытать счастье по-другому. Он велел солдатам тихо сняться с лагеря и
скрытно двигаться к лагерю Эвмена. При этом он распустил слух, что
собирается совершить вторжение в Армению. Но поскольку стояла сильная стужа,
солдатам пришлось жечь костры, и огонь выдал продвижение армии к Габиенам.
Эвмен успел стянуть из деревень своих воинов и укрепить лагерь.
На этот раз обе армии расположились друг от друга на расстоянии 40
стадий и стали готовиться к решающей битве. Антигон поручил левое крыло
Пифону, а правое -- сыну Деметрию. Сам он расположился здесь же с конницей.
В центре стояла фаланга, а перед ней -- слоны с легковооруженными. Всего у
него было 22 000 пехоты, 9 000 конницы и 65 слонов. Эвмен стал на левом
фланге против Антигона. Здесь же он поставил лучших сатрапов с отборной
конницей. Перед строем располагалось 60 слонов с легковооруженными. В
пехотной фаланге Эвмен расположил впереди щитоносцев, за ними --
аргираспидов, а далее -- чужеземцев, вооруженных на македонский манер. На
правом фланге находилась посредственная конница во главе с Филиппом. Ему
было приказано после начала сражения отступать и сделать вид бегства. Всего
у Эвмена было 36 700 пехоты, 6000 конницы и 114 слонов.
Когда началось сражение, Антигон послал индийскую конницу напасть на
Эвменов обоз. Поскольку сражавшиеся подняли облако пыли, этот маневр никто
не заметил, и мидийцы легко овладели обозом, расположенным в 5 стадиях от
места битвы. Едва началась битва, Певкест, сатрап Персии, отступил со всей
своей конницей, увлекши за собой еще до 1500 человек других, но с остальными
Эвмен вступил в жестокий бой против конницы Антигона. Видя, наконец, что
здесь его побивают, Эвмен с остатками конницы переместился на другое крыло,
к Филиппу. Другой исход имело сражение фаланг. Неудержимая атака
аргираспидов снесла фалангу Антигона. Потеряв до 5000 человек, та отступила.
Эвмен хотел довершить победу разгромом конницы, стал призывать к себе
Певкеста, но тот, отойдя на большое расстояние, так и не явился. Поэтому
аргирас-пиды, построившись в каре, отступили.
Вечером Эвмен собрал совет. Сатрапы предлагали отступать в верхние
провинции. Эвмен советовал оставаться на месте и продолжать сражение,
поскольку фаланга врага разбита, а конной решительной битвы так и не было.
Македонцы, однако, возразили, что не будут слушаться ни тех ни других,
потому что неприятель завладел их обозом, пленил их жен и детей, и они не
намерены ничего предпринимать до тех пор, пока не вернут свои семьи (Диодор:
18). И действительно, воины Эвмена, удрученные пленением своих семей и
потерей имущества, вскоре обратились к Антигону с просьбой вернуть обоз.
Взамен Антигон потребовал выдать ему Эвмена. Распад и разложение среди
македонской армии были уже так велики, что большинство солдат согласилось
выдать своего полководца, только что одержавшего победу, в обмен на свои
пожитки (Плутарх: "Евмен"; 8--18). Но и аргираспидам их предательство не
принесло большой пользы. Антигон, прежде все* го, велел схватить Антигена,
их вождя, положить его в гроб и сжечь заживо. Также он велел казнить
некоторых других своих недругов. Самого Эвмена он велел казнить по прежнему
приговору, которое македонское войско вынесло после смерти Кратера. Кости
его он приказал собрать в сосуд и отослал домашним. Иероним-историк, друг
Эвмена, после этого сделался другом Антигона.
Покончив, таким образом, с самым упорным и энергичным из своих врагов,
Антигон отступил в Мидию и стал на зимовку неподалеку от Экбатан (316 г. до
Р.X.). Здесь он узнал, что Пифон уговорами и убеждениями переманивает на
свою сторону его воинов. Антигон сделал вид, что не верит доносам на Пифона,
и ругал тех, кто пытался на него донести. Вместе с тем он распространил
слух, будто хочет оставить его с большим войском для зашиты верхних
сатрапий. После этого он вызвал Пифона к себе (тот зимовал отдельно в
дальних местах Мидии). Пифон, которому сообщили о дружбе к нему Антигона,
приехал. Антигон велел его схватить и отдал на суд своим друзьям, которые
приговорили его к смертной казни. Сатрапом Мидии Антигон назначил мидянина
Орон-товата. При нем он оставил полководцем Иппострата с 3500 наемников. Сам
же со всем войском пошел к Экбатанам, взял там 3000 талантов серебра и
двинулся на Персию.
В Персеполе его встречали с царскими почестями. Собрав друзей, он
совещался тут о сатрапиях. Многие прежние сатрапы, поддержавшие, как уже
говорилось, Эвмена, лишились своих владений. Певкеста Антигон лишил власти,
несмотря на сильную любовь к нему персов. На его место он поставил
Асклепиодара. Из Персепо-ля Антигон повернул к Сузам. Хранитель царской
казны Ксенофил, которому Селевк велел во всем слушаться Антигона, допустил
его в крепость. Антигон взял множество ценных вещей на 15 000 талантов.
Кроме того, по всей Мидии ему собрали еще до 10 000.
В 314 г. до Р.Х. Антигон вступил с войском в Вавилон. Селевк почтил его
царскими дарами и задал пир для всего войска. Впрочем, дружеские отношения
между ними продолжались недолго. Антигон потребовал от Селевка отчет в
доходах с вавилонской земли. Селевк отказался дать такой отчет и, опасаясь
за свою жизнь, бежал в Египет к Птолемею. Антигон сначала радовался, что ему
не пришлось убивать друга. Но халдеи предсказали ему, что Селевк завладеет
всей Азией, а Антигон в борьбе с ним лишится жизни. Антигон послал погоню,
но та не смогла настичь беглецов. Вообще, Антигон ни во что не ставил
предсказателей, но это пророчество запало ему в душу, поскольку именно эти
халдеи предсказали в свое время смерть Александру.
Селевку удалось скрыться. Прибыв в Египет, он возбудил всех ди-адохов
соединиться против Антигона. Когда Антигон вступил в Верхнюю Сирию, к нему
пришли послы от Птолемея, Кассандра и Лисимаха и стали требовать, чтобы
Антигон отдал Кападокию и Ликию Кассандру, Фригию при Геллеспонте --
Лисимаху, Сирию -- Птолемею, а Вавилонию -- Селевку; сокровища также он
должен был разделить между всеми. В противном случае ему грозили войной.
Антигон сурово отвечал, что уже готов к войне с Птолемеем, и послы ушли ни с
чем.
От угроз полководцы перешли к делу (Диодор:, 19). Чтобы казалось, будто
он начинает справедливую войну против бывших своих друзей, Антигон
распространил слух, что Хочет отомстить за смерть Олимпиады, убитой
Кассандром, и освободить из заключения сына своего царя Александра и его
мать. Едва Птолемей и Кассандр узнали об этом, они заключили союз с
Ли-симахом и Селевком и начали ревностно готовиться к войне на море (Юстин:
15; 1). К этому времени Антигон вступил уже в преклонный возраст, стал
грузен и непомерно тяжел. Поэтому он все чаще поручал ведение войны
полководцам и сыну Деметрию, которого нежно и горячо любил.
Закончив все приготовления, Антигон двинулся в Финикию. Поскольку враги
его господствовали на море, он решил для начала обзавестись флотом.
Приступив к осаде Тира, он призвал к себе финикийцев и сирийцев, велел им
собирать корабли и готовить хлеб для войска. На рубку леса в горах Ливана он
отправил 8000 человек. Пристанями своими он назначил Триполи, Библ и Сидон.
Четвертая была в Киликии, куда лес свозили с Тавра. Родосцы также позволили
строить у себя корабли из привезенного леса. Сам Антигон, оставив часть
войска под Тиром, с боем взял Иоппию и Газу. Находившихся там воинов
Птолемея он распределил по своему войску. Затем, собрав уже построенные
корабли, осадил Тир с моря, пресек подвоз хлеба и стоял под городом год и
три месяца. Наконец, он заключил с гарнизоном договор, выпустил солдат
Птолемея с их пожитками и ввел в Тир свой гарнизон. В то же время к Антигону
пришли 60 кораблей, собранных с Геллеспонта и Родоса, и еще 80 привел
Диос-корид, племянник Антигона, сын его брата Птолемея. Кроме того, у
Антигона уже было 120 кораблей, построенных в Финикии.
В 312 г. до Р.Х. Кассандр направил свое войско в Карию. Антигон поручил
сыну Деметрию Финикию, сам же двинулся к Геллеспонту. Овладев Азией, он стал
готовиться теперь к переправе в Европу для завоевания Македонии и Эллады.
Вперед Антигон послал войско во главе с полководцем Птолемеем, который
изгнал македонский гарнизон из Халкидики и провозгласил здесь свободу
греческих городов. Переправившись затем в Беотию, он выбил македонцев из
Кад-меи, заключил дружественный союз с афинянами и выгнал кас-сандровы
гарнизоны из Фокиды.
Но как раз в то время, когда Антигон вел успешную войну на западе,
Деметрий потерпел поражение от Птолемея под Газой. Развивая наступление,
Птолемей захватил Сидон и Тир. Селевк же, взяв у Птолемея 1000 солдат,
двинулся на Вавилон. В короткое время Месопотамия и все дальние восточные
сатрапии отпали от Антигона и в конце концов были завоеваны Се-левком.
Антигон вывел армию из Фригии, где находился все это время,
переправился через Тавр и соединился с сыном. Из всех его многочисленных
владений он сохранил только Малую Азию и Северную Сирию, однако не потерял
надежды все-таки победить своих врагов. И действительно, как только Птолемей
узнал, что не юный Деметрий, а уже сам Антигон готовится сразиться с ним, он
решил не испытывать судьбу и велел отступать из Сирии, разоряя захваченные
города. Антигон в короткий срок восстановил свою власть в Сирии и Финикии.
После этого в боевых действиях наступила передышка. В 311 г. до Р.Х.
Кассандр, Птолемей и Лисимах помирились с Антигоном на следующих условиях:
Кассандр будет главным полководцем в Европе, до совершеннолетия Александра
IV, сына Александра Македонского, каждый из полководцев сохранит за собой
завоеванные земли, и Лисимах будет править Фракией, Птолемей -- Египтом и
Африкой, Антигон -- Азией, Кассандр -- Македонией, а греки должны жить на
своих правах. Никто не собирался исполнять этих условий, и первый подал
пример Кассандр, который в том же году велел убить Александра IV и его мать
Роксану.
В 310 г. до Р.Х. Птолемей обвинил Антигона в том, что, вопреки
договору, он не возвращает грекам вольности и держит в городах свои
гарнизоны. Поскольку Антигон не обратил на это внимания, Птолемей объявил
ему войну. В Киликию он отправил войско во главе с Леонидом, но Деметрий
нанес ему поражение и возвратил все отпавшие города. В 309 г. до Р.Х. сам
Птолемей из Египта прибыл с флотом к Фасилиде и взял этот город. Отсюда он
переправился в Ликию, овладел Ксанфом, затем приступил к Кавну и принял его
сдачу (Диодор: 20).
В следующие годы главным театром войны стала Эллада. В 307 г. до Р.Х.
Деметрий с большим флотом переправился из Эфеса в Афины и с переменным
успехом, но в целом благополучно повел войну против Кассандра. В 306 г. до
Р.Х. он прибыл с флотом на Кипр и победил в морской битве Менелая, сатрапа
Птолемея, а затем и самого Птолемея, выступившего против него (Павсаний: 1;
6).
Эта блестящая череда успехов внушила современникам надежду, что именно
Антигону суждено стать приемником Александра и объединить под своей властью
всю его державу. Тогда и народ впервые провозгласил Антигона и Деметрия
царями. Отца друзья увенчали диадемой немедленно, а сыну Антигон отправил
венец вместе с посланием, в котором называл Деметрия царем. В ответ Египет
поднес царский титул Птолемею, а дух соперничества заставил последовать
этому примеру и остальных преемников Александра (Плутарх: "Деметрий";
18--19).
Воодушевленный подвигами Деметрия на Кипре, Антигон без промедления
выступил против Птолемея. Он вызвал к себе из Греции Деметрия, предполагая
начать поход на Египет. С ним было 80 000 пехоты, 8000 конницы и 83 слона.
Флот он поручил Деметрию, который имел 150 триер и еще 100 транспортных
судов с припасами и оружием. Деметрий отплыл из Газы и несколько дней шел
при тихой погоде, но потом был застигнут свирепым штормом. Множество
кораблей потонуло, другие вернулись к Газе, и лишь с небольшой частью судов
Деметрий добрался до Касия. Пристать здесь было невозможно. Волнение
продолжалось, а припасы и пресная вода совсем вышли. Вскоре подошел Антигон
с войском, и армия, продолжая путь, пришла на берег Нила. Люди Птолемея,
плавая вдоль берега, предлагали перебежчикам награду, рядовому -- две мины,
а офицеру -- талант. Много солдат Антигона переходило к неприятелю. Деметрий
попробовал высадить войска в одНом из рукавов Нила, но нашел здесь сильные
отряды египтян и катапульты, которые не позволили ему приблизиться.
Попытались высадиться в другом рукаве, но также безрезультатно. Деметрий
вернулся к великой досаде Антигона, так как тот не мог ничего поделать,
будучи отрезан полноводной рекой. Вскоре в огромной армии стал ощущаться
голод. Собрав совет, Антигон выслушал мнения полководцев. Все советовали
возвратиться в Сирию. Так и пришлось поступить (Диодор: 20).
Деметрий опять отправился в Элладу. Кассандр и прочие вожди враждебной
партии увидели, что Антигон будет одерживать победы над каждым из них
поодиночке, пока они ведут войну каждый в отдельности и не хотят помочь друг
другу, как будто победа является частным делом каждого, а не их общим делом.
Обменявшись письмами, они назначили место, время и условие встречи и общими
силами стали готовиться к войне. Так как Кассандр не мог принять в ней
участия вследствие того, что был занят войной с соседями, он послал на
помощь союзникам Ли-симаха с огромным войском. К ним троим в последний
момент присоединился Селевк, только что вернувшийся из похода в Индию
(Юс-тин: 15; 2; 4).
Антигону было уже без малого восемьдесят лет, но он готовился к войне с
таким честолюбием и рвением, какого трудно было ожидать в его годы. Между
тем представляется вероятным, что, если бы Антигон пошел хоть на малые
уступки и несколько умалил свое непомерное властолюбие, он до конца держал
бы главенство среди царей и передал бы его сыну. Однако, суровый и спесивый
от природы, столь же резкий в речах, как и в поступках, он раздражал и
восстанавливал против себя многих молодых и могущественных соперников. И в
тот раз он хвастливо говорил о своих врагах, что без труда разгонит их
сборище, как одним единственным камнем или криком вспугивают птиц,
слетевшихся клевать зерно. У Антигона было собрано свыше 70 000 пехоты, iO
000 конницы и 75 слонов. У неприятелей было на 500 клинков больше конницы,
400 слонов и 120 боевых колесниц; пехоты, правда, всего 64 тысячи. Когда оба
войска сошлись при Ипсе (302 г. до Р.Х.), настроение Антигона изменилось,
надежды его поколебались, но намерения остались неизменны. Прежде в битвах
он бывал всегда самоуверен и неприступно горд, говорил громко и надменно, а
нередко отпускал язвительные остроты даже во время рукопашной, выказывая
этим твердость духа и презрение к врагу. Теперь, напротив, его видели
молчаливым и задумчивым, он представил Де-метрия воинам и назвал его своим
преемником. Когда пехота уже выстроилась к бою, Антигон, выходя из палатки,
споткнулся, упал ничком и сильно расшибся. Поднявшись на ноги, он простер
руки к небесам и просил у богов либо победы, либо внезапной и безболезненной
смерти до поражения. Завязался бой, и Деметрий во главе многочисленной и
отборной конницы ударил на Антиоха, сына Селевка. Он сражался великолепно и
обратил неприятеля в бегство, однако слишком увлекся преследованием и
неуместное это честолюбие сгубило победу, ибо и сам Деметрий, возвратившись,
уже не смог соединится с пехотой -- путь ему успели загородить вражеские
слоны, и фаланга осталась без прикрытия, что, разумеется, не укрылось от
взора Селевка, который, однако, не нападал на пехотинцев, а только теснил
их, грозя нападением и как бы призывая перейти на его сторону. Так оно и
вышло: значительная часть фаланги сдалась, остальные пустились бежать.
Теперь враги тучей устремились на Антигона, и кто-то из приближенных
воскликнул: "Царь, они метят в тебя!" "Какая же еще может быть у них цель?
-- возразил Антигон. -- Но Деметрий подоспеет на выручку". Эту надежду он
сохранял до конца и все озирался, ища глазами сына, пока не пал, пронзенный
сразу несколькими пущенными в него копьями. Все слуги и друзья тут же
бросили мертвого.
После битвы цари-победители расчленили всю державу Антигона, словно
некое огромное тело, и присоединили новые сатрапии к своим прежним
владениям. Лисимах получил Малую Азию, а Селевк -- Сирию (Плутарх:
"Деметрий"; 28--29).

АНТИГОН II ГОНАТ

Царь Македонии в 278--239 гг. до Р.Х. Сын Деметрия I. Род. в 318 г. до
Р.Х. Умер 239 г. до Р.Х. Ж.: 1) дочь сирийского царя Селевка I Фила; 2)
Демо.
В 290 г. до Р.Х Деметрий, отправившись походом во Фракию, оставил
наблюдать за Грецией Антигона. Не успел он удалиться, как беотийцы
отложились от Македонии. Антигон разбил их в открытом бою, а затем осадил
Фивы (Плутарх: "Деметрий"; 39). В 288 г. до Р.Х. Деметрий потерпел поражение
во время похода в Азию Лисимах немедленно вторгся в Македонию, в решительном
сражении победил Антигона и завладел страной (Павсаний: 1; 8; 2). Антигон
был очень привязан к отцу- Узнав, что тот попал в плен к Селевку, он был в
страшном горе, облачился в траурные одежды и писал всем царям и самому
Селевку, моля о помощи и милосердии и предлагая, если только он согласится
освободить Деметрия, в заложники самого себя и все остатки своего достояния.
Когда же Деметрий умер в плену (в 283 г. до Р.Х.), он так убивался и
обливался слезами, что вызвал искреннюю скорбь у окружающих (Плутарх:
"Деметрий"; 51, 53).
Антигону пришлось испытать немало превратностей, прежде чем он сумел
вернуть себе свое царство. После смерти Лисимаха и Селевка Антигон в 280 г.
до Р.Х. выступил против другого претендента на Македонию -- Птолемея II, но
был разбит им. В следующем году Птолемей погиб, сражаясь с гала-тами, и
Антигон вернулся в Македонию. Против него выступило новое войско галатов.
Как и прежде, они отправили к царю посольство, чтобы предложить ему мир за
выкуп Антигон с царственной щедростью пригласил послов на невероятно пышный
пир Но галаты, изумленные видом громадного количества золота и серебра и
подстрекаемые надеждой на большую Добычу, возвратились к своим в более
враждебном настроении, чем пришли к Антигону. Царь велел показать галатским
послам слонов, чтобы испугать их непривычным для варваров видом этих
животных, а также корабли с посаженными на них солдатами. Но послы, дивясь
всему этому, заметили также, что лагерь македонцев не укреплен ни рвом, ни
валом и что враги оставили всякую заботу о военной защите. Их рассказы
разожгли еще более страсти к добыче в сердцах этого жадного племени.
Собравшись, галаты с общего согласия сделали ночью набег на царский лагерь у
Лисимахии. Антигон, предвидя такую беду, еще накануне отдал приказ, чтобы
солдаты, захватив с собой все имущество, укрылись тайком в ближайшем лесу.
Галаты, видя, что все брошено и нигде нет не только защитников, но и
сторожей, подумали, будто враги не бежали, а пустились на какую-то хитрость.
Поэтому они долгое время опасались войти в лагерные ворота. В конце концов
они заняли лагерь. Забрав с собой то, что им удалось найти, они повернули к
берегу и принялись грабить корабли. В то время как они предавались грабежу,
македонцы внезапно напали на них и перебили (277 г. до Р.Х.). Избиение
галатов было столь ужасно, что слух об этой победе не только доставил
Антигону мир с галатами, но и избавил его от свирепости соседей (Юстин: 24,
1; 25, 1--2). Он нанял 9000 галатов и с ними выступил против Антипатра,
племянника Кассандра, который объявил себя македонским царем. Летом того же
277 г.. все Македонское царство уже перешло под его власть. С сирийским
царем Антиохом I он тогда же заключил мир, вернул ему Карию и взял себе в
жены его сестру Филу. Он с тем большей легкостью отказался от азиатских
владений, что собственные домашние дела требовали от него всей энергии и
самых сосредоточенных усилий. Вследствие нашествия галатов и анархии в
Македонии всюду господствовало опустошение, смятение, разорение; необходимо
было укрепить границы, восстановить порядок внутри, вновь заселить
опустевшие области; пришлось как бы вновь создавать царство (Дрой-зен: 3; 1;
3).
Войны с соседями мешали Антигону сосредоточиться на всех этих делах. В
274 г. до Р.Х. вернулся из Италии Пирр и немедленно пошел на Македонию.
Напав в узком ущелье на Антигона, он поверг в смятение все его войско.
Только многочисленный отряд галатов в тылу у Антигона упорно сопротивлялся,
и в завязавшемся жестоком бою большинство их было перебито. После этого
пехотная фаланга перешла на сторону Пирра (Плутарх: "Пирр"; 26). Антигон с
небольшим отрядом всадников удалился в Фессалию. Набрав галатских наемников,
он вскоре вновь начал войну, но был разбит наголову сыном Пирра Птолемеем.
После поражения он бежал с семью спутниками, не имея уже надежды на
возвращение своего царства, а ища потаенного убежища для спасения жизни. Тем
временем неугомонный Пирр замыслил захватить всю Грецию и Азию и прежде
всего выступил против спартанцев (Юстин: 25; 4). Но война в Лаконике
затянулась, и Антигон подчинил опять своей власти македонские города, а
потом направился в Пелопоннес: он знал, что Пирр, если ему удастся покорить
Лаконику и большинство пелопонесских областей, пойдет не в Эпир, но опять в
Македонию, для продолжения войны. Когда Антигон собирался вести свое войско
из Аргоса в Лаконскую область, сам Пирр явился к Аргосу (Павсаний: 1; 13;
6).
Антигон успел занять высоты над равниной близ Навплии. Пирр послал к
нему вестника с предложением спуститься на равнину и сразиться за власть.
Антигон отвечал, что на войне для него важнее удобный момент, чем сила
оружия, и что если Пирру не терпится умереть, то для него открыто множество
путей к смерти. Ночью доброжелатели открыли Пирру ворота Аргоса, но
захватить его незаметно не удалось. Завязался ночной бой; аргосцы обратились
за помощью к Антигону, и он отправил в город войско под командованием сына
Алкионея. Днем бой продолжался. Вскоре пришла весть о смерти Пирра (Плутарх:
"Пирр"; 31--34).
После гибели Пирра, не только в Македонии, но также в Азии и Греции
вспыхнули новые крупные войны. Жители Пелопоннеса вследствие предательства
перешли под власть Антигона. Одни города были опечалены смертью Пирра,
другие ей радовались -- в зависимости от того, надеялись ли они на помощь
Пирра или боялись его. Теперь одни вступили в союз с Антигоном, а другие
вследствие взаимной ненависти подняли оружие друг против друга. (Это была
так называемая Хремонидова война 267--262 гг. до Р.Х.) Антигон был вынужден
одновременно вести войну с египтянами и со спартанцами. Нахлынул еще и новый
враг -- восставшие галатские наемники. Оставив небольшой отряд в якобы
укрепленном лагере для защиты от прочих врагов, он с главными своими силами
пошел против галатов к Мегарам и предал их почти полному истреблению (в 265
г. до Р.Х.). Узнав об исходе этой битвы, египтяне и спартанцы, уклоняясь от
встречи с победоносным вражеским войском, отступили в более безопасные
области. Антигон, узнав об их отступлении и стремясь использовать еше не
остывший после недавней победы пыл своих солдат, выступил против афинян
(Юстин: 26; 1--2). Афиняне в течение очень долгого времени оказывали сильное
сопротивление. Наконец Антигон заключил мир на том условии, что введет к ним
гарнизон и поместит его в Мусейе. В дальнейшем он сам добровольно вывел этот
гарнизон (Павсаний: 3; 6; 3). Над египтянами Антигон одержал решительную
победу в битве при Косе (Дройзен: 3; 1; 3). Но в то время как Антигон был
занят этой войной, эпирский царь Александр, желая отомстить за смерть отца
своего Пирра, начал опустошение Македонии. Когда же Антигон возвратился из
Греции и выступил против Александра, то солдаты Антигона перешли на сторону
врага, а вместе с войском он потерял и македонское царство. Сын его
Демет-рий, еще подросток, в отсутствие отца вновь набрал войско и не только
добыл обратно потерянную Македонию, но даже отобрал Эпирское царство у
Александра (в 264 г. до Р.Х.) (Юстин: 26; 2).
Это была последняя превратность судьбы, испытанная Антигоном. С этого
времени Македония окончательно закрепилась за ним и его потомками. Кроме
того, хотя и с немалым трудом, Антигону Удалось сохранить гегемонию над
Элладой (Плутарх: "Арат"; 16--17).

АНТИГОН III ДОСОН

Царь Македонии в 229--221 гг. до Р.Х. Род в 263 г. до Р.Х. Умер 220 г.
до Р.Х. Ж.: Хризеида, вдова Деметрия II.
После смерти Деметрия II остался малолетний сын Филипп. Опасаясь
беспорядков, первые вельможи Македонии призвали Антигона, двоюродного брата
умершего, женили его на матери Филиппа и сначала назначили опекуном государя
и полководцем, а затем, убедившись в кротости и умеренности его нрава, видя
пользу, которую его труды приносят государству, провозгласили царем. Этого
Антигона прозвали До-соном ("собирающимся дать") за то, что он щедро давал
обещания, но скупо их выполнял (Плутарх: "Эмилий Павел" ; 18).
Антигону пришлось воевать с этолянами, которых он победил в сражении и
большей частью перебил. Однако после этого, чтобы не допустить соединения
этолийцев с ахейцами, он уступил им юг Фессалии. У Египта он отнял в Малой
Азии Карию (228 г. до Р.Х.) (Дройзен: 3; 3; 1). Некоторое время спустя
произошло сильное восстание, и Антигон был осажден в царском дворце. Не
смутившись этим, он вышел без телохранителей к народу и, бросив в толпу
диадему и пурпурный плащ, потребовал, чтобы народ передал их другому -- или
такому, который не станет ничего приказывать им, или такому, которому они
сами умеют повиноваться. Он же до сих пор от этой ненавистной царской власти
испытывает не удовольствие, а одни только труды и опасности. Затем он
напомнил о своих благодеяниях: о том, как он покорил отложившихся союзников,
усмирил дарданов и фес-салийцев, обрадовавшихся смерти царя Деметрия, как он
не только защитил достоинство македонцев, но и вознес его еще выше. Если они
всем этим недовольны, он слагает власть и отказывается от своего сана, так
как, очевидно, они ищут себе царя, над которым сами будут властвовать. Когда
народ, пораженный стыдом, постановил, чтобы Антигон снова взял власть, он до
тех пор отказывался, пока зачинщики мятежа не были выданы ему для казни
(Юстин: 28; 3).
В 225 г. до Р.Х. глава Ахейского союза Арат пригласил Антигона в
Пелопоннес, где ахейцы вели безуспешную войну против спартанского царя
Клеомена III. Антигон уже давно с тревогой наблюдал за быстрым возвышением
лакедемонян: ведь одолев ахейцев, они стали бы хозяевами на Пелопоннесе, а
объединившись потом с этолий-цами, могли склонить против Македонии всю
Элладу. Поэтому Антигон охотно выступил в поход и в 223 г. до Р.Х. явился с
войсками к Коринфу. Клеомен в ожидании македонцев занял удобную позицию
вблизи Коринфа, но восстание ар-госцев заставило его отступить в глубь
Пелопоннеса. Антигон беспрепятственно занял Акрокоринф и, не теряя времени,
явился в Аргос, а оттуда отправился походом в Аркадию. Он выгнал гарнизоны
из тех укреплений, которые были недавно заложены Клеоменом, и явился в Эгий
на собрание ахейцев. Здесь он дал отчет в собственных действиях, высказался
о мерах относительно будущего и вслед за тем был выбран вождем всех
союзников. Некоторое время после этого он оставался на зимовке в
окрестностях Сикиона и Коринфа, а с наступлением весны (в 222 г. до Р.Х.)
повел войско дальше. На третий день пути он прибыл к городу тегейцев, куда
навстречу ему вышли также ахейцы. Антиох расположил войска вокруг города и
начал осаду. Македонцы во всех отношениях ревностно вели дело, особенно
подкопы, так что тегейцы быстро потеряли надежду на спасение и сдались.
Обеспечив за собой этот город, Антигон немедленно двинулся в Лаконику. Когда
он приблизился к Клеомену, стоявшему на границе своей земли, то старался
тревожить его и дал несколько легких схваток. Узнав, однако, от своих
соглядатаев, что на помощь Клеомену идет войско из Орхомен, Антигон тотчас
снялся со стоян ки и поспешно отступил. Он взял приступом Орхомен, а затем
начал осаду города мантинейцев, расположившись кругом лагерем. Так как
македонцы навели ужас и на мантинейцев, то Антигон скоро покорил и этот
город. После этого на его сторону перешли Герея и Телфусея.
Летом 221 г. до Р.Х. Антигон, собрав до 30 000 солдат, предпринял новый
поход в Лаконику. Клеомен с 20-ю тысячами поджидал его у Селласии. По
прибытии к этому городу Антигон увидел, что местность укреплена самой
природой, а Клеомен заблаговременно занял удобные для обороны пункты.
Расположившись неподалеку станом, Антигон провел несколько дней в изучении
свойств местности. Главные силы лакедемонян расположены были на вершинах
двух холмов -- Эве и Олимпе. Они были ключом ко всей позиции, и именно
против них Антигон направил свой главный удар. Сравнительно легко его
солдаты захватили Эву, которую оборонял Эвклид, брат Клеомена.
В то же самое время конница ахейцев стала теснить лакедемонян на
равнине. Оказавшись перед угрозой окружения, Клеомен вынужден был срыть
укрепления на Олимпе и вывести своих воинов прямо против неприятеля. Начался
упорный бой тяжеловооруженных воинов. Антигон, имевший значительный
численный перевес, выстроил своих воинов двойной фалангой, и это дало
македонцам желанную победу.
С первого набега овладев Спартой, Антигон поступил со спартанцами
великодушно и человеколюбиво во всех отношениях: восстановил у них исконное
государственное устройство и через несколько дней двинулся с войском из
города, потому что получил известие о вторжении иллирийцев в Македонию и о
разорении страны. Поспешив в Македонию, он захватил врагов еще в своих
пределах, дал им правильное сражение и одержал победу. Во время битвы,
однако, он так надрывался в громких криках, что у него пошла горлом кровь
(царь был болен чахоткой) и он умер (Полибий: 2; 51-- 54, 65-70).