Лурье С.В. Историческая этнология

Учебное пособие для вузов

ОГЛАВЛЕНИЕ

Гл. 20. Методология историко-этнологических исследований

Основные теоретические положения, лежащие в основании историко-этнологических исследований

О теоретических положениях, лежащих в основании историко-этнологических исследований мы говорили на протяжении всей книги, демонстрировали их применение в наших сюжетах и поясняли в методологических комментариях к сюжетам. Сейчас повторим те из них, которые имеют ведущие методологическое значение.

Во всех историко-этнологических исследованиях мы исходим из следующих посылок:

Этнические константы являются неизменными на протяжении всей жизни этноса и едиными для всех членов этноса. Однако на основании одних и тех же этнических констант могут формироваться отличающиеся друг от друга этнические картины мира. Различие этнических картин мира внутри единого этноса обусловлено, во-первых адаптационными потребностями, во-вторых различиями в ценностной ориентации разных внутриэтнических групп. Если мы рассматриваем смену мировоззрения этноса в протяжении истории, то следует исходить из того, что меняются ценностные доминанты, а не этнические константы.

В основании всех этнических процессов лежит взаимодействие различных внутриэтнических групп, которое имеет определенную структуру (функциональный внутриэтнический конфликт). В соответствии с этим положением в тех случаях, когда исторические события не могут быть объяснены социологическими, демографическими, экономическими закономерностями, мы можем попытаться рассмотреть их, конечно, без гарантии на успех, в качестве функционального внутриэтнического конфликта и представить в форме особого рода взаимодействия различных внутриэтнических групп. Особенности этого взаимодействия состоят прежде всего в том, что оно носит на протяжении всей истории этноса единый, с точки зрения формальных черт, характер, не имеет эксплицитной идеологической базы, и представляет собой в значительной сере синхронное параллельное действие различных частей этноса.

Этнос обычно имеет основную культурную тему (которая в протяжении жизни этноса может меняться). Ее можно представить в качестве идеологемы, имеющей некоторое значительное количество вариаций и обычно связанную с религиозными положениями, исповедуемыми этносом. Эта культурная тема не может рассматриваться в качестве ценностной доминанты — напротив, будучи воспринятой различными внутриэтническими группами, она оказывается связанной с разными ценностными системами. Комплекс реинтерпретаций единой культурной темы, осуществленных различными внутриэтническими группами, является базой, на основании которой в каждом конкретном случае реализуется внутриэтнический конфликт. При изучении этнических процессов следует выделять такую культурную тему и ее интерпретации.

Состояние смуты само по себе не связано с потерей центральной культурной темы этноса — смута может быть функциональной. Она служит сбросу излишнего накопившегося напряжения этнической системы. Смута может быть функциональна и в том смысле, что через ее посредство всегда (в более или менее заметной для внешнего наблюдателя форме) происходит смена культурной темы этноса. Однако и в том, и в другом случае после прекращения смуты этническая система возвращается в рамки, характерные для традиционного социума, как мы его определили в главе 9.

Потеря культурной темы или восприятие этносом культурной темы недостаточно гибкой для того, чтобы стать основой для необходимого множества интерпретаций, а следовательно, основой функционально внутриэтнического конфликта, приводит к дисфункциональной смуте, которая может продолжаться несколько десятилетий. Такого рода смута ведет к нарушению сложившейся на протяжении жизни этноса схеме внутриэтнического конфликта. Последнее не ведет однозначно к этнической деструкции. Напротив, этнос может неожиданно приступить к спонтанному самоструктурированию этноса, одновременно воспринимая новую (или реконструируя старую) этническую культурную тему, и реализуя нарушенный было функциональный внутриэтнический конфликт. Однако и этническая деструкция в данном случае не исключена.

Стабильность той или иной этнической картине мира придают члены этноса, которых мы определили в качестве носителей личностного сознания. Именно они внутри каждой из внутриэтнических групп сознательно поддерживают присущую ей интерпретацию культурной темы и помогают возвращению, после периодов смуты, этнической системе в нормальное состояние. Они же в других случаях способствуют смене культурной темы этноса и его спонтанному самоструктурированию. Нехватка в обществе таких лиц приводит к тому, что этнос не может не пережить функциональную смуту, ни воспринять новую культурную тему. Изучая любой этнический процесс, мы должны иметь ввиду деятельность носителей личностного сознания. Она, в частности, может приводить к тому, что этнос действует вопреки своей сиюминутной прагматической выгоде.

В заключении следует отметить, что вопреки может быть сложившемуся у читателя представлению, применение этнологического методик изучению исторического материала является весьма трудозатратным. Данный подход требует знакомства с огромным массивом литературы, поскольку никогда невозможно сказать заранее, где и когда исследователь столкнется со “странностями” в поведение этноса, а затем — изучение каких сфер жизни этноса, каких страниц его истории могут помочь эти странности объяснить. Приведенные выше теоретико-методологические положения играют только вспомогательную роль, поскольку, например, никогда заранее нельзя сказать на какие внутриэтнические группы можно условно разделить этнос и как протекает взаимодействие этих групп. Однако те тезисы, которые мы выше привели, могут рассматриваться в качестве принципов интерпретации исторического материала, аналогичные по своему значению тем принципам, которые мы привели в главе 1 относительно эволюционистской, диффузионистской и функционалистской этнологических школ. Ведь несмотря на трудоемкость историко-этнологического метода, его применение дает возможность объяснить феномены, необъяснимые никаким иным образом.

Вопросы для размышления

1. Как метод эмпатии можно применить к изучению исторического материала?

2. Возможно ли для изучения этнических констант применение формализованных методик?

ПРИМЕЧАНИЯ ГЛАВА 20

[1] Роджерс К. К науке о личности. // История зарубежной психологии. М.; изд-во Московского университета, 1986, с. 209.

[2] Hall E. The silent language. Greenwich, Conn.: Faweett, 1970, р. 31.

[3] Malinowski В. Argonauts of the Western Pacific. New York, E.P. Dutton, 1922, р. 23.

[4] Waud H. Kracke. Reflections on the Savage Self: Introspection, Empathy, and Anthropology. In: M.M. Suerez-Orozco. (ed.) The Making of Psychological Anthropology II. Harcourt Brace College Publisher, 1994.

[5] Цит по: Tedlock, Barbara. From Participant Observation to the Observation: The Emergence of Narrative Ethnography. // Journal of Anthropological Research. 1991, Vol. 47, No 1, р. 237.

[6] Hall E. The silent language, р. 32.

[7] Этноботаника исследует народные представления о растительном мире, этногеография — народные представления о географии. Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история