Карамзин Н. История государства Российского

ОГЛАВЛЕНИЕ

Том 2

Глава 5. ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ВСЕВОЛОД. г. 1078-1093

Междоусобия. Олег в Родосе. Подвиги Мономаха. Убиение Ярополка. Нападение Болгаров на Муром. Засуха и мир. Землетрясение. Видения. Набеги Половцев. Слабость Великого Князя. Кончина его. Дочь Всеволода за Генриком IV. Митрополит Иоанн. Его сочинение. Крестильницы. Праздник 9 Маия. Сношения с Римом.

Не сын Изяслава, но Всеволод наследовал престол Великокняжеский. Дядя,

по тогдашнему образу мыслей и всеобщему уважению к семейственным связям,

имел во всяком случае право старейшинства и заступал место отца для

племянников. - Сей Государь утвердил Святополка на Княжении Новогородском:

другому сыну Изяславову, Ярополку, отдал Владимир и Туров, а Мономаху

Чернигов.

Роман Святославич, Князь Тмутороканский, желая отмстить за Олега и

Бориса, немедленно начал войну междоусобную, которая стоила ему жизни.

Половцы, его наемники, заключили мир со Всеволодом у Переяславля и на

возвратном пути умертвили Романа; а брата его, Олега, неволею отправили в

Константинополь.

Пользуясь несчастием Святославичей, Великий Князь прислал в Тмуторокань

наместника своего, Ратибора. Но сия область Воспорская, убежище Князей

обделенных, скоро была завоевана Давидом Игоревичем и Володарем

Ростиславичем, внуком и правнуком Великого Ярослава, которые также недолго в

ней господствовали. Изгнанник Олег, жив два года на острове Родосе, славном

в Истории своими древними мудрыми законами, Науками, великолепием зданий и

Колоссом огромным, возвратился в Тмуторокань и, вероятно, с помощию Греков

овладел им; казнил многих виновных Козаров, его личных неприятелей, давших

совет Половцам умертвить Романа; а Володаря и Давида отпустил в Россию.

Всеволод любил мир, и видел беспрестанное кровопролитие. Полоцкий Князь

осадил Смоленск: Владимир спешил туда с Черниговскою конницею; не застал

Всеслава, но Смоленск, зажженный неприятелем, еще дымился в пепле. Мономах,

в наказание врагу своему, огнем и мечом опустошил его землю, и чрез

несколько времени взяв Минск, отнял всех рабов и скот у жителей. Таким

образом сей несчастный город вторично пострадал за своего Князя. -

Мужественный сын Всеволодов не выпускал меча из рук: победил Торков,

обитавших близ Переяславля; два раза ходил усмирять беспокойных Вятичей, и

везде гнал неутомимых злодеев России, Половцев, на берегах Десны, Хороля;

пленял их Вождей, отбивал добычу. Но сии успехи не могли утвердить

государственной безопасности, и Князья Российские междоусобием своим

усиливали внешних неприятелей.

[1084-1086] Ростиславичи, воспитанные, кажется, в доме у Ярополка,

бежали от него и в отсутствие дяди, который гостил у Всеволода в неделю

Пасхи, вооруженною рукою заняли Владимир. Всякой знаменитый мятежник, обещая

грабеж и добычу, мог собирать тогда шайки усердных помощников:

доказательство, сколь правление было слабо и своевольство народа

необузданно! Всеволод, оскорбленный несчастием племянника, велел Мономаху

идти на Ростиславичей: их выгнали, и Ярополк возвратился в свой Удел с

честию. - В то же время Давид Игоревич, скитаясь в южной России и вне

пределов ее, завладел Олешьем, Греческим городом близ устья Днепровского, и

нагло ограбил там многих купцов: Всеволод, призвав его к себе, дал ему

Дорогобуж в Волынии.

Сам Ярополк, облагодетельствованный Всеволодом, не устыдился быть

врагом его:

Князь слабый, послушный коварным советникам и скоро наказанный за свою

безрассудность. Дядя, сведав о злых намерениях сего неблагодарного,

предупредил их опасное исполнение; и слух, что Мономах идет с войском,

заставил Ярополка бежать в Польшу. Владимир нашел в Луцке мать его, супругу,

дружину, казну; возвратился с ними в Киев, а владение Ярополково отдал

Давиду Игоревичу. - Но Ярополк, не сыскав заступников вне России, скоро

умилостивил Всеволода искренним раскаянием и, заключив мир с его сыном,

Мономахом, в Волынии, получил обратно свое Княжение. Судьба не дала ему

времени заслужить великодушие дяди или снова быть неблагодарным. Он чрез

несколько дней погиб от руки злодея, на пути в Червенский Звенигород: сей

преступник, именем Нерядец, ехал за ним верхом вместе с другими Княжескими

Отроками и вонзил саблю в бок своему Государю, покойно лежавшему на

колеснице. Ярополк встал, извлек из себя окровавленное железо, громко

сказал: "Умираю от коварного врага" - и скончался. Летописец не объясняет

тайной причины злодейства, сказывая только, что убийца бежал в Перемышль к

Рюрику, старшему из Ростиславичей, которым Всеволод уступил сей город в Удел

и которые, приняв изменника, навлекли на себя гнусное подозрение, более

несчастное, нежели справедливое. Отроки Ярополковы привезли тело убиенного в

Киев, чтобы воздать ему честь погребения там, где лежали кости его родителя:

Всеволод, Мономах, Ростислав (меньший сын Великого Князя), Духовенство

и народ встретили оное с искренним изъявлением горести. - Летописец говорит,

что Ярополк, добродушный подобно отцу своему, давал всегда церковную

десятину в храм Богоматери, исполняя завещание Владимира Великого; завидовал

святости Бориса и Глеба и желал также умереть мучеником. Давид Игоревич

наследовал область Владимирскую.

[1088 г.] Между тем как Всеволод занимался восстановлением порядка и

тишины в ближних областях, Камские Болгары взяли Муром. Не имея духа

воинского, любя торговлю, земледелие и в случае неурожая питая восточный

край России, они хотели, вероятно, отмстить жителям Муромской области за

какую-нибудь обиду или несправедливость: по крайней мере сия война не имела

дальнейшего следствия, и взятый ими город недолго был в их власти.

[1092 г.] Великий Князь не мог утешиться всеобщим спокойствием.

Междоусобие прекратилось; но бедствия иного рода посетили Россию. От

беспрестанных, неслыханных жаров везде иссохли поля, и леса в болотных

местах сами собою воспламенялись, к ужасу сельских жителей; голод, болезни,

мор свирепствовали во многих областях, и в одном Киеве умерло от 14 Ноября

до 1 Февраля 7000 человек.

Воображение несчастных видело во всем страшные знамения гнева

Божеского: в самых обыкновенных метеорах, в затмении солнца, в легком бывшем

тогда землетрясении. К сим случаям естественным суеверие прибавило нелепые

чудеса: рассказывали, что огромный змей упал с неба в то время, как Великий

Князь забавлялся ловлею зверей; что злые духи в Полоцке ночью и днем скакали

на конях, невидимо уязвляя граждан, и что множество людей от того умерло.

Народ стенал, Государь был в унынии, Половцы грабили; на обеих сторонах

Днепра дымились села, обращенные в пепел сими жестокими варварами, которые

взяли даже несколько городов: Песочен на реке Супое, Переволоку близ устья

Ворсклы, и нигде, кажется, не находили сопротивления. Наконец Василько

Ростиславич, правнук Ярославов, уговорил их оставить Россию и вместе с ним

воевать Польшу, ослабленную внутренними раздорами. Сей Князь, по смерти

брата своего, Рюрика, наследовал часть Перемышльской области: скоро увидим

его великодушие и злосчастие.

Всеволод, огорчаемый бедствиями народными и властолюбием своих

племянников, которые, желая господствовать, не давали ему покоя и

беспрестанно требовали Уделов, - с завистию воспоминал то счастливое время,

когда он жил в Переяславле, довольный жребием Удельного Князя и спокойный

сердцем. Не имев никогда великодушной твердости, сей Князь, обремененный

летами и недугами, впал в совершенное расслабление духа; удалил от себя Бояр

опытных, слушал только юных любимцев и не хотел уже следовать древнему

обычаю Государей Российских, которые сами, в присутствии Вельмож, судили

народ свой на дворе Княжеском. Сильные утесняли слабых; Наместники и Тиуны

грабили Россию как Половцы: Всеволод не внимал жалобам. - Чувствуя

приближение конца, он послал за большим сыном в Чернигов и скончался [1093

г.] в объятиях Владимира и Ростислава, орошенный их искренними слезами:

Христианин набожный, человеколюбивый, трезвый и целомудренный от самой

юности; одним словом, достохвальный между частными людьми, но слабый и,

следственно, порочный на степени Государей.

Великий Ярослав желал, чтобы любимый сын его, со временем наследовав

законным образом Киевскую область, был и во гробе с ним неразлучен: воля

нежного отца исполнилась, и Всеволода погребли, на другой день кончины его,

там же, где лежали Ярославовы кости - в Софийском храме, - с обыкновенными

торжественными обрядами и в присутствии народа, который погребал тогда

Государей как истинных отцов своих, с чувствительностию и слезами, забывая

их слабости и помня одни благодеяния.

Всеволод оставил супругу второго брака, мачеху Владимира, и трех

дочерей, Янку, или Анну, Евпраксию и Екатерину; первые две отказались от

света и заключились в монастыре. Мы знаем, что Император Генрик IV в 1089

году женился на Российской Княжне Агнесе, или Адельгейде, вдове Маркграфа

Штаденского, которая после умерла Игуменьею: она могла быть дочерью

Всеволода. В то же время другая Россиянка, именем Евпраксия, была за сыном

Болеслава, отравленным в цветущей юности; но Историки Польские называют сию

Княжну родною сестрою Святополка Изяславича.

При Всеволоде был Митрополитом Грек Иоанн, муж знаменитый ученостию и

Христианскими добродетелями, ревностный наставник Духовенства и друг

несчастных.

"Никогда" (сказано в летописи) "не бывало у нас такого и не будет!" Мы

имеем его сочинение, названное Церковным правилом, в коем он с великою

ревностию осуждает тогдашнее обыкновение Князей Российских выдавать дочерей

за Государей Латинской Веры; доказывает всякому гостю или купцу, сколь

грешно торговать крещеными рабами в земле язычников (Половцев), даже ездить

туда, и для выгод сребролюбия оскверняться их нечистыми яствами; налагает

епитимью на тех, которые совокупляются с правнучатными или женятся без

венчания, думая, что сей обряд изобретен единственно для Князей и Бояр;

отлучает от церкви иереев, благословляющих союз мужа с третьею женою; велит

им и Монахам служить для всех людей примером трезвости; наконец, в

дополнение к гражданским законам, уставляет духовное покаяние для

преступников благонравия и целомудрия. Сей Митрополит, наименованный от

современников Пророком Христа, святил церковь Феодосиева монастыря

Печерского, о коей написано столь много чудесного в Патерике Киевском.

Византийские художники, украсив оную, не захотели уже возвратиться в

отечество и кончили жизнь свою в Печерской Обители: доныне показывают там

гробы их. - B 1089 году, когда преставился Митрополит Иоанн, дочь

Всеволодова, Янка, ездила в Константинополь и привезла с собою нового

Митрополита, скопца, именем также Иоанна, но человека весьма обыкновенного,

слабого здоровьем и столь бледного, что народ прозвал его мертвецом: он

через год умер. Третий Митрополит Всеволодова княжения был Ефрем, Грек, по

известию новейших летописцев; другие же называют его Монахом Печерским.

Нестор сказывает только, что Ефрем, скопец подобно Иоанну, жил в

Переяславле, где находилась тогда Митрополия, и что он, создав многие храмы

каменные, первый начал в России строить при церквах крестильницы. Сей

Митрополит, как пишут, уставил торжествовать 9 маия пренесение мощей Св.

Николая из Ликии в Италиянский город Бар: праздник Западной Церкви,

отвергаемый Греками, и доказательство, что мы имели тогда дружелюбное

сношение с Римом. Нестор молчит, но Летописец средних времен говорит о

каком-то Святителе Феодоре, приезжавшем к Великому Князю от Папы (Урбана II)

в 1091 году.

Властолюбивые Наместники Св. Петра без сомнения всячески старались

подчинить себе Церковь Российскую.