Диль Ш. История Византийской империи

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава III Династия Ираклия. Арабская опасность и преобразование империи в VII веке (610—717).

I. Восстановление империи Ираклием.— II. Арабская опасность.— III. Религиозная политика и Запад.— IV. Преобразование империи в VII в.— V. Конец династии Ираклия и упадок империи (685—717)

В истории Византии седьмой век — один из самых мрачных периодов. Это эпоха серьезного кризиса, тот решительный момент, когда самое существование империи ставится под вопрос. Извне на истощенную империю обрушивается грозная опасность, сначала со стороны персов, а вскоре, еще более ужасная, со стороны арабов. Внутри завершается глубокое преобразование, которое придает новый облик византийскому обществу и государству. До сих пор, несмотря ни на что, монархия оставалась Римской империей всемирного характера; латынь была там официальным языком, и благодаря римской традиции были сохранены без изменений прежние звания, установленные еще Римом. В начале VIII века, напротив, образовалась чисто византийския империя, силы которой концентрируются вокруг Константинополя, а характер делается все более и более восточным. {46}

I ВОССТАНОВЛЕНИЕ ИМПЕРИИ ИРАКЛИЕМ

В тот момент, когда Ираклий (610—641) вступил на трон, положение империи могло казаться почти безнадежным. Ежегодно персы добивались все новых успехов: в 612 г . они захватили Антиохию, Апамею, Кесарию; в 614 г . — Дамаск; в 615 г . они заняли Иерусалим, откуда перенесли в Ктесифон святой крест и наиболее знаменитые христианские реликвии; в 617 г . они завоевали Египет и дошли в Азии до Халкидона. В это время перед Константинополем появились авары (619); лангобарды завоевали области Италии, и империя окончательно потеряла свои испанские владения. Сраженный столькими несчастьями, Ираклий стал было думать о том, чтобы покинуть Константинополь и перенести столицу в Африку. Патриарх Сергий, человек неукротимой энергии, чье могущественное влияние отражалось на всей политике царствования, поднял его дух. Ираклий — впечатлительный и нервный, склонный к бурным подъемам и внезапным упадкам, полный пламенной религиозной веры и горящий желанием отомстить персам за оскорбления, нанесенные ими христианству, к тому же храбрый солдат, хороший администратор и крупный полководец — вновь овладел собой. Патриарх предоставил в его распоряжение сокровища церкви; Ираклий сам неустанным трудом восстановил армию. В 622 г . он был готов к борьбе.

В продолжение шести лет, не давая себя отвлекать ничем, даже грозной атакой, совместно предпринятой персами и аварами против Константинополя (626), он сражается с войсками «великого царя», перенося войну на вражескую территорию, в Азербайджан (623) и в персидскую Армению (625), одерживает победы при Ниневии (627) и у ворот Ктесифона (628) и входит в легенды как первый крестоносец. Смерть Хосроя II (628) и последовавшее за ней восстание заставили персов принять унизительный мир, по которому они отказались от всех своих завоеваний и прежде всего возвратили святой крест, вновь торжественно водруженный Ираклием в Иерусалиме (629). {47}

После этих крупных военных успехов Ираклий попытался своей религиозной политикой вернуть империи внутреннее единство. Чтобы опять привлечь монофизитов Сирии и Египта, он совместно с патриархом Сергием и Киром Александрийским занялся выработкой примирительной формулы, которая привела бы раскольников к православию. Отсюда родилось учение монофелитов, сформулированное императором в изложении веры, известном под названием Эктесис (638), на почве которого он стремился примирить монофизитов с римской церковью.

В результате этих усилий империя казалась восстановленной; ее престиж на Востоке был вновь упрочен; ее влияние, благодаря обращению в христианство хорватов и сербов, снова простиралось на северо-запад вплоть до Балканского полуострова.

Но эта блестящая внешность плохо скрывала действительное истощение. Состояние финансов было плачевным; сепаратистские тенденции, способствовавшие успехам персов, отнюдь не были искоренены.

Арабское нашествие в несколько лет уничтожило все плоды побед Ираклия, а его религиозная политика в то же время положила начало длительным разногласиям и серьезным конфликтам.

II АРАБСКАЯ ОПАСНОСТЬ

Начало VII в. было отмечено великим событием — зарождением ислама. За двадцать лет, в результате необычайной экспансии, новая религия завоевала огромную часть восточного мира и за счет Персии и Византии распространилась от берегов Окса до побережья Великого Сирта.

В 634 г . армия халифа Омара вторглась в Сирию. Византийские войска были разбиты при Аджнадайне (634); Дамаск оказался в руках мусульман (635); разрушение Ярмука (636) заставило Ираклия навеки распроститься с Сирией. К тому же население, враждебное грекам, спешило переходить на сторону победителя. Иерусалим капитулировал в 637 г ., Антиохия — в 638 г . Затем пришла {48} очередь Месопотамии (639) и Египта, который Амир завоевал в два года (640—642), не встретив большого сопротивления; и Ираклий, старый и больной, умер в отчаянии. При его наследнике Константе II (642—668) арабы продолжали преуспевать. Киренаика, Триполитания попали в их руки (642—643); в 647 г . они в первый раз захватили северную Африку. Они опустошили Малую Азию (651), подчинили Армению (653). Наконец, создав флот, они стали грозить преобладанию, сохранявшемуся до этих пор Византией в восточных морях. Они завоевали Кипр (649), ограбили Родос (654) и у берегов Ликии (655) нанесли греческим эскадрам, которыми командовал сам император, памятное поражение. Сам Константинополь был в опасности, и Констант II, считая Восток потерянным, вынужден был провести последние годы своей жизни (663—668) на Западе.

Это облегчило предприятия халифов Омейядов, которые с 660 г . правили в Дамаске. Отныне арабы ежегодно стали предпринимать опустошительные нападения на Малую Азию; в 668 г . мусульмане проникли вплоть до Халкидона. Одновременно они возобновили наступление на западе, укрепились в северной Африке, где основали Кайруван (669) и грозили Сицилии. Наконец, в 673 г . они, напрягая все свои силы, попытались атаковать Константинополь. Но новый император, Константин IV (668—685), был энергичным государем. Тщетно в течение целых пяти лет (673—678) арабы осаждали византийскую столицу с суши и с моря; им не удалось ею овладеть.

Греческий флот, которому недавнее изобретение греческого огня обеспечило неоспоримое превосходство, вынудил мусульманские эскадры к отступлению и нанес им в водах Силлеума жестокое поражение. На суше войска халифа были разбиты в Азии. Муавия должен был решиться подписать мир (678). Впервые натиск ислама был остановлен. Константин IV мог гордиться своим делом. Престиж империи был восстановлен до такой степени, что все противники Византии склонились перед ней, «и великое спокойствие, — говорит хронист Феофан, — воцарилось на Востоке и на Западе». {49}

III РЕЛИГИОЗНАЯ ПОЛИТИКА И ЗАПАД

Одновременно император восстановил мир и в церкви.

Религиозная политика Ираклия имела серьезные последствия. Монофелизм вызвал в Африке и в Италии сильное недовольство, выразившееся в восстаниях против императорской власти экзархов Карфагенского (646) и Равеннского (650), в возраставшей враждебности итальянского населения, в ярой оппозиции римских пап. Напрасно Констант II обнародовал для успокоения умов эдикт, названный Тип (Типос) (648); напрасно он повелел арестовать и осудить папу Мартина I (653); напрасно он самолично явился на Запад. Правда, Рим должен был покориться; но в результате всего этого лангобарды добились новых завоеваний. Константин IV понял, что необходима иная политика. Потеря Египта и Сирии делала отныне бесполезной попытку установить согласие с монофизитами; восстанавливая же религиозное спокойствие в союзе с Римом, государь надеялся сразу вновь прочно присоединить к империи то, что еще оставалось от Италии, и найти время, чтобы целиком посвятить себя военным и политическим делам.

Константинопольский вселенский собор (680—681) имел поэтому своей задачей установление религиозного единства, и в полном согласии с папой он осудил ересь монофелитов и восстановил православие.

Это было большим успехом. Когда в 685 г . умер Константин IV, империя, казалось, вышла из кризиса, грозившего ей гибелью. Положим, она вышла из него чрезвычайно уменьшенной, а ее экономическое процветание было серьезно подорвано потерей Египта, рожь которого служила одним из средств существования империи, Сирии, чья цветущая промышленность была одним из источников ее богатств, и портов Александрии, Газы, Бейрута, Антиохии — центров оживленной торговой деятельности. Правда, новая черная туча поднималась на горизонте: с 679 г . болгары, перейдя Дунай, обосновались между этой рекой и Балканами. Но в целом империя сумела оказать сопротивление яростному натиску {50} ислама; защита территории была обеспечена благодаря крупной административной реформе; и империя, более сплоченная, более однородная, избавленная от опасности распада на Востоке и от мертвой тяжести Запада (в 698 г . она потеряла Африку, подобно тому как она уже потеряла Испанию и половину Италии), казалась крепким организмом, способным жить в новом, совершенно восточном облике, который она приняла на протяжении VII в.

IV ПРЕОБРАЗОВАНИЕ ИМПЕРИИ В VII ВЕКЕ

Действительно, в империи произошли глубокие перемены.

В первую очередь следует отметить этнографическое преобразование. На опустошенном и обезлюдевшем Балканском полуострове постепенно стали обосновываться новые народности. На северо-западе Ираклий должен был допустить поселения хорватов и сербов с условием принятия ими христианства и превращения их в вассалов империи. В другие районы также проникали славяне. В Мизии, Македонии, вплоть до границ Фессалоники, образовались заселенные славянами области, которые эти племена завоевали в результате многих набегов. Славяне встречались в Фессалии, центральной Греции, вплоть до Пелопоннеса и островов Архипелага; хотя было бы преувеличением говорить подобно Фальмерайеру о полной славянизации этих областей, тем не менее несомненно, что многочисленные пришлые инородные элементы смешивались с греческим населением и что эти завоеватели доставляли много хлопот императорам VII в., которым с большим трудом удалось их подчинить и ассимилировать. Далее, на северо-востоке полуострова в большом количестве поселились болгары; благодаря соседству обосновавшихся в стране славян они сами постепенно ославянились и основали прочное государство. Все это, естественно, представляло серьезную опасность для империи; но вместе с тем из этого смешения рас проистекало и одно преимущество: с притоком новой крови империя омоложалась. {51}

К этому же времени завершилось и чрезвычайно важное административное преобразование.

Начиная с царствования Юстиниана, система управления, установленная Римом, была в некоторых провинциях изменена посредством объединения в одних руках гражданской и военной власти. После Юстиниана практика эта в целях лучшей защиты границ стала повсеместной. Именно с этой целью к концу VI в. Маврикий создал Африканский экзархат против берберов и Равеннский — против лангобардов. Наконец, в VII столетии такие же меры были приняты на востоке против вторжения арабов и болгар. Ираклий и его преемник установили округа, которые назывались фемами; это слово первоначально означало войсковую часть, а затем стало применяться и к территории, занятой этой войсковой частью; в этих округах власть вверялась военачальнику, стратигу, при котором существовала и гражданская власть, но на подчиненном положении. Так родились фемы: в Азии — Армениак, Анатолик, Опсикий; в Европе — Фракия. Так же точно были организованы приморские области и острова; они образовали морские фем ы.

К концу VII в. империя вместо эпархи й, на которые она делилась в римскую эпоху, состояла из шести или семи фем значительных размеров. Система фем, дополненная и расширенная императорами VIII столетия, просуществовала столь же долго, как и сама империя; она отмечает в военном отношении эволюцию, типичную для всех государств средневековья.

Но наиболее характерной чертой VII в. был процесс эллинизации империи. Именно в правление Ираклия, в 672 г ., впервые в имперском протоколе на месте старинного римского титула появляется греческое наименование «верный богу басилевс» (???? ? ? ?? ????????), которое отныне присваивается всем византийским императорам. Одновременно греческий язык становится языком официальным. Еще Юстиниан, считавший латынь «национальным языком» империи, снизошел до опубликования большинства своих новелл, дабы сделать их более понятными, на «общедоступном греческом языке». {52}

В VII столетии все имперские указы и правительственные постановления издаются на греческом языке. В администрации старинные латинские титулы или исчезают или эллинизируются, и их место занимают новые названия — логофет ы, эпарх и, стратиг и, друнгари и. В армии, где преобладают азиатские и армянские элементы, греческий язык становится языком, на котором отдается команда. И хотя Византийская империя до последнего дня продолжала называться «Римской империей», тем не менее там совершенно не понимали латыни, и слово «‘???????» означало греков. Наконец вместо изящного и несколько искусственного языка писателей V и VI вв., продолжавшего традиции классической литературы, появляется простонародный греческий язык, ставший разговорным для большинства населения империи.

В то самое время, как происходила эллинизация империи, все более глубоким делался тот религиозный отпечаток, которым она всегда была отмечена вследствие растущего влияния церкви на общественную жизнь.

В государстве религиозные вопросы играют существенную роль; войны Ираклия одновременно являются крестовыми походами, и богословские проблемы живо интересуют умы императоров. С этого времени православие соединяется в Византии с народностью. Кроме того, патриарх константинопольский, ставший после завоевания арабами александрийской, антиохийской и иерусалимской патриархий единственным главой византийской церкви, оказывается чрезвычайно важным лицом, и часто его влияние в правительстве бывает всесильным. Развитие монашества, многочисленность и богатство монастырей, влияние монахов на души верующих, уважение, окружающее их, а также почитание святых икон, которыми владеют их монастыри, — факты не менее значительные.

С конца VI в. исчезло язычество, а вместе с ним и античный дух; с начала VII в., византийская литература принимает почти исключительно религиозную и народную форму; с точки зрения интеллектуальной и художественной этот период — один из самых бедных в истории Византии. Но благодаря этому греческий язык, всегда бывший на Востоке языком церкви, окончательно {53} завоевал империю; честолюбие константинопольских патриархов, задевавшее щепетильных римлян, религиозная политика императоров, воевавших с папами и оскорблявших их, нарастающие разлад и вражда между Западом и Востоком подготовляли разрыв между двумя мирами и содействовали тому, что Византийская империя отодвигалась на восток. С этого времени империя обретает две могучих опоры, которые обеспечат ее существование в дальнейшем и придадут ей в течение веков ее специфический характер: это — эллинство и православие.

V КОНЕЦ ДИНАСТИИ ИРАКЛИЯ И УПАДОК ИМПЕРИИ (685—717)

Достаточно было бы могучей руки, чтобы сделать цветущей преобразованную таким образом империю. К несчастью, неосторожность и сумасбродство Юстиниана II (685—695) испортили все результаты деятельности его отца. Вновь началась война с болгарами (689) и со славянами; возобновилась также и оказалась гибельной для империи война с арабами (692); с другой стороны, религиозная политика привела к разрыву с Римом и вызвала восстания в Италии. В 695 г . в результате переворота была свергнута династия Ираклия, и начался двадцатилетний период, анархии (695—717). Шесть императоров сменили один другого на троне; военные перевороты, завершившие эти смуты, привели к тому, что византийская Африка окончательно попала в руки мусульман (693—698). На Востоке, несмотря на старания и временные успехи Тиверия III (698—705), арабы опустошили Малую Азию, вторглись в Армению, восставшую против Византии (703), в Киликию (711), захватили Амасию (712) и Антиохию у Писидии (713), разорили Галатию (714), осадили Аморий (716) и овладели Пергамом. В то же время в Европе болгары, хан которых Тервель в 705 г . восстановил Юстиниана II на троне, вторглись в империю (708) и появились перед Константинополем (712). Империя находилась в отчаянном положении.

Внутреннее положение было отнюдь не лучше. В обществе этого времени наблюдается страшный моральный {54} и интеллектуальный упадок. За время гражданских войн повсюду распространился дух одичания, жестокости, предательства. Непрестанные смуты, разнузданное честолюбие, восстания, вспыхивающие повсюду от Италии до Херсонеса, — все это свидетельствует об отсутствии верности и лояльности по отношению к центральной власти. Огромные успехи делает суеверие: поклонение мощам, вера в чудотворные свойства икон, в чудеса и сверхъестественное; достаточно вспомнить о роли, приписываемой богородице при осаде Константинополя в 626 г ., или о вмешательстве, приписываемом св. Димитрию Фессалоникскому при защите Фессалоники; в эту эпоху душами овладевает склонность к фатализму; все, что известно о нравах как духовенства, так и мирян, свидетельствует о невероятной деморализации.

Другой причиной волнений было влияние, которым пользовались монахи, и возбуждение, которое они поддерживали. И многие современники были вполне обоснованно встревожены и возмущены всем происходившим.

Империя призывала спасителя и главу. Эта роль выпала на долю Льва Исавра. Когда в 717 г . стратиги Анатолии и Армениака совместно поднялись против императора, провозглашенного войсками Опсикия, и направились к Константинополю, все — сенат и народ, патриарх и солдаты — высказались в пользу Льва. Исаврийской династии, пришедшей отныне к власти, предстояло восстановить порядок и безопасность империи и блестящим образом реорганизовать ее. {55}