Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Диль Ш. Основные проблемы византийской истории

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА I?. СОЦИАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА

На византийском Востоке, как и на латинском Западе, в первые века средневековья бросается в глаза одно явление: постепенное исчезновение свободной мелкой собственности и свободных людей. В эту эпоху, среди всеобщей тревоги и неуверенности, маленькие, слабые люди охотно ищут защиты у более сильных соседей, отдаются под их патронат, «коммендируют» себя в обмен на преимущества, которые надеются получить. Они превращаются в клиентов, вассалов этих покровителей и часто признают за ними право на свои земли. Крупные владельцы стремятся то запугиванием, то силой наложить свою руку на земли мелких держателей. Так образуются большие домены, принадлежащие могущественным сеньорам. Новеллы Юстиниана ясно показывают, с какой быстротой совершалась в VI в. эта социальная эволюция и какие последствия она имела. Император то и дело упоминает об этих сеньорах, действия которых, особенно в азиатских провинциях, сильно нарушают порядок в империи. Эти крупные сеньоры, владельцы огромных доменов, окруженные бесчисленными клиентами, без стеснения и боязни нарушавшие распоряжения правительственных агентов, создавали в империи беспокойную атмосферу, тревожившую императора. Мы видим, как в некоторых провинциях крупные фамилии, например фамилия Апионов в Египте, {103} действуют на своих землях как полновластные повелители и не всегда подчиняются приказам правительства. Тщетно пытается Юстиниан оздоровить эту атмосферу, тщетно исаврийские императоры стараются предотвратить дальнейшие захваты земель, запретив патронат. В IX в. кризис обострился. Вырастала серьезная социальная проблема, противопоставившая друг другу два класса, бедных — ??????? и сильных — ???????, и опасность была так велика, что императоры IX и X вв. не жалели усилий, чтобы разрешить эту социальную проблему.
Законодательные тексты точно определяют, что такое ???????. Это, говорит одна императорская новелла, «те, кому бог дал управлять, те, которые своей славой и богатством вознесены над простыми смертными, те, которые командуют и управляют, стоят на высоких гражданских или военных постах». Крупные сеньоры пользовались этими источниками влияния и авторитета и злоупотребляли ими, «считая бедных своей добычей, жадно набрасываясь на их имущество, предаваясь неистовому грабежу, нападая на них, как чума, и надевая на шею своих подчиненных тяжелое ярмо физического и морального угнетения». К таким сильным выражениям прибегают авторы новелл X в., характеризуя этих крупных сеньоров, алчно «поглощающих имущество бедных»; для них все средства хороши — и покупка за принудительно установленную дешевую цену, и обещание хорошей арендной платы, которая, естественно, никогда не выплачивается. «Отсюда происходит, — говорится в одном документе этой эпохи,— беспорядок во всех делах, отсюда бесчисленные несправедливости, безграничная нищета бедняков, отсюда их стоны, эхо которых доходит до бога». Другой документ добавляет: «для всех тех, кто может это понять, рост власти «сильных» есть нечто такое, что приведет к непоправимой гибели госу-{104}дарства». И действительно, последствия захватов земли не замедлили сказаться. Исчезновение свободных мелких собственников влекло за собой сокращение числа налогоплательщиков и ослабляло финансовые ресурсы империи. Захваты военных участков разрушали военную организацию и приводили к уменьшению численности армии, ибо «все рушится,— говорится в одной новелле, — за недостатком людей». Но рост могущества крупных сеньоров повлек за собой еще более тяжелые политические последствия. В Малой Азии образовались особенно крупные земельные владения, принадлежавшие таким фамилиям, как Фока, Склиры, Малеины, Комнины, Дуки, Палеологи. Замкнувшись в своих замках, эти сеньоры жили почти независимыми царьками, окруженные всеобщим почетом, который создавали им их подвиги, щедрость, значение их покровительства. Занимая высокие посты в армии, они были уверены в поддержке солдат, благоговевших перед ними. Наконец, эти крупные землевладельцы, тесно соединенные общностью интересов, часто связанные друг с другом семейными узами, были уверены в том, что при всех обстоятельствах смогут сплотить вокруг себя людей своего класса, не считая тех, кто без колебания становился на их сторону, надеясь извлечь выгоду из их победы. Все эти гордые феодалы были для императора непокорными подданными, они неоднократно пытались навязать государю свою волю, а если он сопротивлялся, готовы были прибегнуть к открытому восстанию. Становится понятным поэтому беспокойство, которое эти крупные феодалы причиняли правительству. «Неужели мы не окажем сопротивления, — восклицает Василий II, — замыслам этих людей? Неужели мы оставим в их руках имущество бедняков, которых они бесчестно ограбили?» Императоры без колебания решились на борьбу с феодалами, чтобы устранить возникшую опасность, и во всей социальной {105} истории Византии эта борьба X в., вероятно, была самым значительным явлением.
С самого вступления на трон Македонской династии Василий I стремился приостановить феодальные захваты. Он хотел, чтобы «отныне бедные не были угнетаемы богатыми». Он стремился отсечь «эти жадные руки, всегда протянутые к имуществу других». Он прилагал усилия к восстановлению мелкой собственности и, по словам одного современного историка, старался «вернуть беднякам жизнь, которую до него всячески угашали». Его преемники действовали не менее энергично: Роман Лекапин издал новеллы об охране мелкого землевладения в 922 и 934 гг., Константин VII — в 947 г.; Роман II и Никифор Фока тоже покровительствовали мелким собственникам. Но аристократия оказывала им сильное сопротивление. КонстантинVII сам поведал нам о трудностях, с которыми сталкивалось правительство в своем стремлении «сдержать тиранию и алчность ненасытных людей». Несколько позднее Иоанн Цимисхий, возвращаясь из Сирии во главе победоносной армии и увидев при переходе через Малую Азию огромные владения крупных феодалов, горько жаловался на то, что все усилия солдат ни к чему не приводят, так как плоды их пожинают лишь немногие. То обстоятельство, что императоры постоянно возвращаются к этой проблеме, принимая все новые и новые меры против феодалов, показывает, как растет опасное могущество последних; об этом еще яснее свидетельствуют события второй половины ? в.
В это время в Азии разыгрывалась настоящая «фронда». В 971 г. Варда Фока, племянник императора Никифора, поднялся против Иоанна Цимисхия и увлек за собою всю Азию. Вторично он поднял восстание против Василия II, и вся аристократия Анатолии провозгласила его императором. Другой крупный феодал, Варда Склир, сделал то же самое в 976 г. Потерпев поражение и проведя 7 лет в плену {106} в Багдаде, он снова появился на сцене в 987 г., и понадобилась вся энергия Василия II, чтобы его одолеть. Византийские историки в любопытных документах указывают на причины, обеспечивавшие быстрый успех феодальных восстаний. Естественно, что вся азиатская аристократия объединялась вокруг человека своего класса, а солдаты, обожавшие Склира, спешили ему на помощь. Его влияние и авторитет завоевали ему многочисленных сторонников и в других слоях общества: одни давали ему деньги в надежде, что в день победы они будут возвращены с лихвой; другие, всегда готовые примкнуть к восстанию, надеялись на звезду Склира и становились на его сторону из любви к приключениям. Даже по ту сторону границы, вплоть до арабского мира, находились люди, привлеченные именем Склира. Эмиры Амиды и Майферката посылали ему на помощь отряды кавалерии; армяне становились на его сторону — вce предвещало успех его предприятию. Однако после нескольких лет борьбы Склир вынужден был покориться. Пселл в любопытном отрывке рассказал драматическую сцену свидания победившего императора с побежденным вассалом. У входа в свою палатку Василий ожидал Склира и, видя, как тот медленно приближается, постаревший, изнуренный, почти слепой, он не удержался от восклицания: «Вот тот, кого я так страшился, кто всех нас повергал в трепет. Он идет ко мне с мольбой на устах, его ведут за руку». И между двумя противниками завязалась беседа, почтительная со стороны феодала, сердечная со стороны императора, который долго допрашивал Склира и даже советовался с ним. Пселл рассказывает, какие именно советы дал императору феодал: «не терпеть слишком могущественных сановников; не позволять никому из крупных военачальников владеть большими богатствами, обременять их произвольными налогами, заставляя их таким образом посвящать все свое время част-{107}ным делам, не доверяться никому и лишь немногим открывать свои замыслы». Император, вероятно, не забыл этих советов, что видно из новеллы 996 г., где в некоторых фразах чувствуется рука государя, тяжело ложившаяся на крупных византийских феодалов. Им не только запрещались всякие новые приобретения, но даже была предпринята строгая перепись с целью установить, чтo именно было ими захвачено в прошлом. Их права собственности были подвергнуты тщательной ревизии, из которой не исключались даже пожалования, незаконно сделанные от имени императора. Это был реванш короны в ответ на восстания в Анатолии.
Империя, казалось, победила. В последние годы своего правления Василий II воспользовался плодами одержанной им победы. Указ 996 г. осуществлялся со всей строгостью. Был нанесен тяжелый удар крупным феодалам Анатолии, в особенности Евстафию Малену, который играл видную роль в феодальных восстаниях X в. и пышное гостеприимство которого беспокоило государя. Василий II конфисковал все огромное имущество, оставленное его бывшим первым сановником, паракимоменом Василием. Но когда в 1025 г. Василий II умер, все изменилось. Чтобы продолжать его политику, нужна была твердая рука. А трон после него занимали слабые, неспособные императоры, опиравшиеся на отдельные группы. Так начался долгий кризис, продолжавшийся от 1025 г. до 1081 г. и чреватый роковыми последствиями. Престол занимал Роман Аргир, принадлежавший к знатной аристократической фамилии. Первой его заботой было упразднить в интересах представителей своего класса тяжелое бремя, лежавшее на феодалах в виде налога аллиленгия1. Указ {108} 996 г. перестал применяться, узурпации крупных сеньоров за счет мелких собственников и солдат — держателей воинских участков — возобновились со всеми последствиями как для финансов, так и для обороны империи. За короткий срок крупная провинциальная аристократия снова приобрела все, что было ею потеряно, — и политический вес, и экономическое могущество. Слабость правительства была так велика, что его агентам запрещено было проникать во владения крупных феодалов. Для борьбы с провинциальными феодалами в Константинополе создалась партия, вербовавшая в свои ряды представителей всесильной при дворе гражданской бюрократии. Сенат, двери которого были широко открыты для членов этой партии, снова получил значение, давно им утерянное, и при Константине Мономахе можно наблюдать исключительное для Византии явление — правительство, составленное целиком из гражданских лиц, где под руководством Константина Лихуда соединились Иоанн Ксифилин, Пселл, Иоанн Мавроп. С целью ослабления знатной провинциальной аристократии эта гражданская партия стремилась отнять у нее мощную поддержку армии. Был предпринят ряд военных реформ. Рекрутский набор по областям был упразднен, личная служба могла заменяться военным налогом. В фемах была ослаблена абсолютная власть стратегов, рядом с ними поставлены представители гражданской власти с титулом преторов. Военный бюджет был сокращен, проводилась решительная мирная политика. Авторитет военачальников умышленно подрывался, и, по словам одного современного историка, «воинам приходилось снять с себя доспехи и стать адвокатами или юристами». Особенно широко стали поль-{109}зоваться наемниками, которые казались правительству менее опасными, чем местные территориальные войска. Все эти меры, однако, не помешали вступлению на трон императоров из военачальников — Исаака Комнина, Романа Диогена. И хотя гражданской партии удалось от них избавиться, хотя она правила империей при Константине Дуке и Михаиле VII, все же в конце концов борьба между столицей и крупной провинциальной аристократией не привела к желательным результатам. Мы снова видим вспышки феодальных восстаний Никифора Вриенния, Никифора Вотаниата, приведшие империю к кризису, закончившемуся в 1081 г. приходом к власти знатной феодальной фамилии Комнинов.
Комнины, несмотря на свое происхождение, сдерживали рост феодалов. Императоры династии Комнинов стремились восстановить императорскую власть во всей ее силе и достигли в этом направлении успеха. Но по существу положение мало изменилось. Когда после династии Комнинов к власти пришла слабая династия Ангелов, всюду начали возникать почти независимые государства со знатными аристократическими фамилиями во главе. Фамилия Гавров образовала независимое государство в Трапезунде, Лев Сгур — в Греции, а после расчленения империи в 1204 г. возникли Эпирский деспотат и феодальные образования в Анатолии. Один весьма характерный факт позволяет нам составить представление о совершившейся в Византийской империи социальной эволюции. Когда в 1204 г. на Восток пришли крестоносцы, они нашли там общественные отношения, аналогичные известным им на Западе. Они различали здесь два класса, из которых один без колебаний называли «вилланами», а другой — «дворянами».
Этот восточный феодализм, разумеется, никогда полностью не совпадал с западным и никогда не знал той строгой иерархии, которая превращала западное феодальное общество в длинную цепь {110} сеньоров и вассалов. Но до конца византийской истории наличие на Востоке этой мощной аристократии было постоянной причиной социальной борьбы и смуты. Мы наблюдаем это в XIV в., когда разгорелась борьба между крупными вельможами и низшими классами, особенно в Адрианополе, где вспыхнуло восстание против архонтов. Иоанн Кантакузин в своих мемуарах изобразил вихрь революционного движения, охватившего всю империю, когда все города поднялись против динатов и начались волнения, грабежи и убийства. Характерный образец такой ожесточенной, страстной социальной борьбы представляет история коммуны Фессалоники, это трагическое столкновение, известное в истории под названием революции зилотов, когда демократическая партия почти в течение семи лет вела беспощадную кровавую борьбу против аристократии. Все это ясно показывает, что крупная аристократия была причиной разложения империи. Социальная проблема, несмотря на все усилия, приложенные императорами для ее разрешения, была одной из самых тяжелых — одной из тех, которые привели империю к упадку и гибели. {111}

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история











 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.