Боффа Дж. История Советского Союза

ОГЛАВЛЕНИЕ

КНИГА ПЕРВАЯ. РЕВОЛЮЦИЯ

VII . КРАСНАЯ АРМИЯ И БЕЛЫЕ ГЕНЕРАЛЫ

Гражданская война

23 апреля 1918 г . Ленин заявил: «Гражданская война в основном закончена» 1 . Через два с небольшим месяца она вновь полыхала not всей стране, и казалось, что установленная Октябрем власть находится на волосок от гибели. Это мнение, кстати, разделяли и немногие остававшиеся в России иностранные наблюдатели. Летом того года большевистское правительство, лишившееся своих единственных политических союзников, оказалось в трагическом положении.

Такое резкое ухудшение обстановки обусловили два фактора. Первый и решающий — внешнего порядка — состоял в том, что июньское выступление хорошо вооруженного корпуса чехословацких пленных, все еще находившихся в России, дало военной интервенции Антанты ту ударную силу, которой ей недоставало в предыдущие месяцы. Тем самым менялся характер войны, она снова становилась как бы международной. Под воздействием этой перемены вновь разгоралось пламя гражданской войны. В то же время был и второй, не менее важный фактор: хлебные реквизиции породили кризис, поч ти разрыв между городом и деревней, то есть между двумя главными силами, обеспечившими победу Октября, — рабочими и крестьянами. Происходило это к тому же в момент, когда голод и хозяйственная разруха сотрясали опоры новой власти в самом рабочем классе.

Мятеж чехословацких войск был отчасти порожден многими недоразумениями, зачастую искусственно раздутыми. Войска размещались вдоль Транссибирской магистрали и готовились к отправке во Владивосток. Там им предстояло погрузиться на суда и отплыть в Европу, где они изъявили желание продолжать войну против централь ных держав на западных фронтах. Правомерен вопрос: можно ли было избежать мятежа чехословаков, проявив по отношению к ним большую осмотрительность, если бы, например, после инцидентов, возникших у них с местными Советами, не был отдан приказ разоружить их? Вопрос этот задавали себе в те трагические месяцы и руко водители большевиков. Однако и по сей день, похоже, на него нет иного, кроме, по сути дела, отрицательного, ответа, который они дали тогда 2 . Агенты союзников подстрекали чехословаков к восстанию, распространяя всякого рода слухи; к ним добавились к тому же противоречивые приказы из Парижа.

Отсутствие на местах боеспособных вооруженных сил и полней шая российская неразбериха превращали чехословацкий корпус, насчитывавший 60 тыс. хорошо обученных и организованных солдат, во внушительную военную силу 3 . Он легко взял верх над многими Советами Сибири и Урала. Его выступление сделало реальными пла-

92

ны вторжения в Сибирь, уже несколько месяцев обсуждавшиеся дипломатией Антанты. Оно дало относительно, благовидный, чтобы не сказать «приличный», предлог западным лидерам, и в первую оче редь американскому президенту Вильсону, официально одобрить решение о военной интервенции в России. Сложившееся соотношение сил вдохнуло новую жизнь в сопротивление казачьей Вандеи и в контрреволюционный мятеж на юге, где положение белогвардейцев уже упрочилось благодаря поставкам немецкого оружия генералу Краснову.

Так обрисовались главные фронты гражданской войны, сохра нившиеся в основном до самого ее конца: Восточный — к востоку от Волги, и Южный — по границе степей. В разные периоды к ним прибавлялись другие, в том числе Северный, где высаживались англичане и американцы. Вскоре фронты сомкнулись кольцом вокруг цент рального ядра из трех десятков однородно русских губерний, которые составляли самую существенную и неколебимую часть осажденной советской крепости.

Впрочем, линия фронта сложилась не сразу, а на некоторых участках так никогда и не стала сплошной. Это характерно для вся кой гражданской войны, но особенно рельефно проявлялось на бес крайних русских просторах, открывавших возможность для маневра. Если не считать обширных территорий, оккупированных немцами, то первыми советская власть потеряла те обширные и, как правило, слаборазвитые в промышленном отношении районы, где аграрный вопрос в силу отсутствия помещиков не стоял так остро, как в других местах. В первую очередь это была Сибирь, которая не знала круп ных поместий и где главным образом были распространены хозяйства зажиточных или богатых крестьян-собственников, нередко объеди ненных в кооперативы с преобладающим влиянием эсеров. Это были также земли казачества, где борьба, ко всему прочему, осложнялась сектантством, отличавшим их поведение как на первом, так и на по следующих этапах гражданской войны 4 . Несмотря на тщательное различие, которое большевики стремились проводить между бедными и богатыми для привлечения первых на свою сторону, в револю ционном лагере росло убеждение, что казаки представляют собой сплошную реакционную массу и бороться с ней нужно беспощадно. Хотя часть казаков сражалась против белых, подавляющее большин ство их — и это была трагедия для самого казачества — осталось на стороне контрреволюции.

Летом 1918 г . деревня, в том числе и сельские районы, которые больше всего всколыхнула аграрная революция, стала ареной новых схваток. Почти повсюду вспыхивали мятежи против новой власти, против большевиков, против местных руководителей. Особенно серьезный характер они имели в Поволжье, где влияние эсеров бы ло — и отчасти оставалось — более сильным. Мы говорим здесь не только о вооруженных выступлениях в начале июля (которые совпали по времени, но которые, насколько можно судить по нынешним исто-

93

рическим данным, не были организационно связаны с восстанием ле вых эсеров) в таких городах, как Ярославль, Муром и Рыбинск. Этими попытками переворота руководили заговорщики, возглавляемые лидером эсеров — Савинковым, а вдохновляли их французские агенты, рассчитывавшие таким образом облегчить соединение англо-американских интервенционистских войск, высадившихся на севере, с чехословацким корпусом. Ослабленной Советской власти с трудом удавалось подавлять эти мятежи: понадобились две недели вооружен ной борьбы с применением артиллерии. Куда более серьезной была политическая проблема, поставленная крестьянскими бунтами.

Позже советские историки назовут эти бунты «кулацкими мятежами». Но в ту пору определения были менее категоричными. Возможно, их инициаторами действительно являлись более зажиточные крестьяне, возможно, они даже осуществляли политическое руковод ство восстаниями. Но главная опасность состояла как раз в той мас совой поддержке, которую они находили среди самых широких слоев сельского населения. Зачастую инициатива шла от сельских сходов. С этого момента отношения с крестьянством — и прежде всего с крестьянами-середняками — сделались решающей политической проб лемой гражданской войны. Мятежи в деревне продолжались вплоть до ее окончания. Но наиболее напряженной была обстановка в пе риод между июнем и августом 1918 г .: только в 20 губерниях зарегистрировано 245 случаев мятежа 5 . Между Уралом и Волгой они смыкались с наступлением чехословацкого корпуса. В двух случаях рабочие перешли на сторону белогвардейцев: восстания в Воткинске и Ижевске. Даже в Москве ораторы-большевики с трудом добива лись, чтобы их выслушивали на заводах 6 . Лето 1918 г . было периодом наибольшей слабости революции.

Террор и военные сражения

У гражданской войны свои беспощадные законы, которые при дают своеобразную окраску и самим политическим проблемам. Преж де всего это действительно война, и вести ее приходится по-военному. «Весь вопрос российской социалистической революции, — сказал Ленин в конце июля, — свелся к вопросу военному... Хотим мы этого или нет, но вопрос так поставлен: мы находимся в войне, и судьба революции решится исходом этой войны» 7 . Исход же не оставлял широких возможностей для выбора. «Смерть или победа!» — про возгласили в этих условиях руководящие советские органы 8 . Когда подобные фразы читаешь в книгах, они не производят большого впечатления, но в то время этот лозунг выражал единственно реаль ную альтернативу. Вот почему на протяжении двух с лишним лет он пронизывал всю большевистскую агитацию. «Все для войны!», «Все для победы!» — таковы были два постоянно повторяющихся лозунга 9 .

Лишь тогда революция ожесточилась. Разумеется, она и раньше

сопровождалась насилием и вооруженной борьбой. Правы, однако, те — ив первую очередь советские историки, — кто утверждает, что вплоть до этого момента революция проводила довольно мягкую по литику по отношению к своим противникам. Отныне с мягкостью было покончено. Да и враги ее не отличались мягкосердечием. 21 июня 1918 г . была восстановлена отмененная в октябре смертная казнь. С самого начала гражданская война была отмечена эпизодами зверств белых, жестокого истребления красных как на юге, так и на территориях, оккупированных чехословаками. То же самое произо шло и в Ярославле. Правда, не менее жестокими были здесь и ответ ные репрессии: 350 расстрелянных. На нападение русская револю ция отвечала решительно. Ее вождей вдохновлял великий пример Французской революции. В середине июля в Екатеринбурге, на Урале (позже переименован в Свердловск), при приближении чехословацкого корпуса был расстрелян бывший царь Николай вместе со всей императорской семьей. Советская версия, по которой этот акт был совершен якобы по местной инициативе, оспаривается некоторы ми историками 10 . Как бы то ни было, смысл решения ясен: вырвать у сил реставрации символ, вокруг которого она могла бы сплотиться.

Впрочем, скоро стало уже не до символов. Деятели партии эсеров вернулись к своим террористическим традициям, стали организовы вать покушения на жизнь руководителей большевиков. Были убиты Володарский, один из наиболее популярных петроградских вождей, и Урицкий, занимавший командный пост в ЧК. 30 августа тяжело ра нили Ленина в момент, когда он выходил из одного московского завода, где только что перед тем воскликнул: «Победа или смерть!». На эти террористические акты Советское правительство ответило провозглашением «красного террора», систематического и организо ванного в массовом масштабе. «Нет невинных, — писала одна из петроградских газет. — Каждая капля крови Ленина должна стоить буржуям и белогвардейцам сотен мертвых» 11 . В Петрограде расстреляли 500 человек, столько же в Кронштадте. Были взяты заложни ки из рядов старых имущих классов и политических противников. Самая жестокая полоса террора продлилась до ноября, после чего наиболее буйные и самодеятельные его проявления были ограничены.

Тем не менее изначально непримиримая жестокость конфликта, развивавшегося подобно трагической спирали, ни на одном витке ко торой не достигалось «равновесия насилия», продолжала требовать жертв, причем не только на полях сражений. В условиях гражданской войны эффективна лишь смертная казнь: это знали организа торы контрреволюции, но теперь это было известно и руководителям большевиков 12 . Невозможно подсчитать, сколько человек погибло с той и с другой стороны. И все же в заявлениях, которыми вожди революции — будь то Ленин, Троцкий или новый министр иностранных дел Чичерин — отвечали на протесты из-за границы (особенно когда протесты эти исходили от тех, кто сам поддерживал войну), слышались жестокие мотивы исторической правды. Так, в одной из

94

95

первых дипломатических нот Советского правительства после напоминания о миллионах безоружных людей, убитых в миро вой войне, при подавлении угнетенных народов, в районах где свирепствовал «белый террор» (причем никто и не думал выра жать негодование по этому поводу), говорилось: «Мы заявляем перед лицом пролетариата всего мира, что никакие лицемерные протесты и просьбы не удержат руку, которая будет карать тех, кто поднимав, оружие против рабочих и беднейших крестьян России, кто их хочет заморить голодом, кто их хочет погнать на новые войны во ил интересов капитала» 13 .

7 августа на Восточном фронте пала Казань: там находился госу дарственный золотой запас. Наряду с утратой Урала это был один из жесточайших ударов для большевиков. В свою очередь, возвращение Казани 10 сентября — золота, правда, там уже не оказалось — было первой по-настоящему значительной победой молодых частей Крас ной Армии, воодушевленных Троцким. Эта победа ознаменовала также переход от разрозненных стычек с участием отрядов, порой весьма походивших на банды, к серьезной маневренной войне.

Остальные главные операции, развертывавшиеся на протяжении последующих полутора лет войны, проходили следующим образом. Осенью 1918 г . между противниками еще не произошло четкого и окончательного территориального раздела, ибо как на востоке, так и на юге вооруженные столкновения происходили и за линией фронта. Пополнение регулярных частей осуществлялось в ходе самих сраже ний. После Казани наступление красных на восток продолжалось. Противник был оттеснен к Волге. Зимой советские войска продви нулись к подножию Урала (Уфа), а также в направлении Туркеста на. Однако севернее, у Перми, они потерпели поражение. На юге контрреволюционные армии заняли Донбасс и развивали наступле ние, но были остановлены под Царицыном (городом, который позже переименуют в Сталинград). Окончание мировой войны и поражение центральных держав позволили советской власти вернуть себе боль шую часть территорий, утраченных с Брестским миром. Однако и здесь ей пришлось столкнуться со старыми и новыми противниками, занявшими место немцев. Война, выступавшая в тысячах обличий, захлестнула всю страну: были районы, где бои велись более или менее интенсивно, но не было ни одного оазиса мира.

Самым ужасным годом войны, годом, когда разыгрались решаю щие битвы, был 1919-й. С той и с другой стороны сражались теперь настоящие регулярные армии. Определились и их полководцы: у белых — адмирал Колчак на востоке и генерал Деникин на юге. Маневренная война началась в марте наступлением Колчака. Наце ленное на Волгу, а точнее — на города Казань и Симбирск, и далее с целью соединения с войсками Антанты на севере, это наступление увенчалось вначале некоторыми крупными успехами. Советское контрнаступление развернулось в конце апреля; в июне оно ознаме новалось наибольшими успехами, а в июле был освобожден весь

96

Урал. Но тем временем перешли в наступление войска Деникина. Они захватили Украину и нацелились на Москву. Главное наступле ние они развернули летом, когда оставили далеко позади рубеж, постигнутый в 1918 г . Предпринятое в августе советское контр наступление, ослабленное из-за разногласий по стратегическим вопро сам между руководителями армии и партии, не принесло успеха. В октябре Деникин захватил Воронеж, Курск и дошел до Орла, от стоящего от Москвы на каких-нибудь 400 км . Его продвижение на этот раз сочеталось с наступлением на северо-западном направлении другой армии, организованной непосредственно Антантой и отданной под командование генерала Юденича. Этой армии удалось подойти к пригородам Петрограда.

Если летом 1918 г . большевики проявили наибольшую политическую слабость, то осенью 1919 г . неминуемой казалась военная катастрофа. На случай поражения Ленин предусматривал даже возврат в подполье: были подготовлены фальшивые паспорта и круп ные суммы денег 14 . Но и тогда большевики не пали духом. Более того, именно в это время руководимые ими Советы одержали решающие победы. Петроградский пролетариат напряг все силы, и Юденич был отброшен. Деникин в свою очередь был разбит, а после попытки закрепиться в цитаделях казачества окончательно разгромлен в пер вые месяцы 1920 г . Одновременно продолжалось преследование уце левших колчаковских войск в Сибири, пока наконец сам адмирал не был захвачен в плен, судим и расстрелян в Иркутске.

Троцкий и вооруженные силы

Сколь бы существенна ни была история военных операций, все же это только одна сторона гражданской войны, и ее нельзя понять в отрыве от другой. В первую очередь война потребовала создания вооруженных сил. Мало того, это стало решающим испытанием для новой власти: ей пришлось поступиться некоторыми из своих прин ципов. Первоначально предусматривалось создание не регулярной и постоянной армии, а милиции — то есть вооружение народа, всех прежде угнетавшихся классов. Именно такими концепциями вдохнов лялись создатели Декрета об организации Рабоче-Крестьянской Красной Армии, принятого 15 (28) января 1918 г . 15

Однако от декрета к действительности вел долгий и нелегкий путь. В качестве исходной базы для строительства новых вооруженных сил были взяты скорее отряды Красной гвардии, нежели сохранившиеся части старой армии. Вначале, в драматические недели брестских пере говоров, ставка делалась на запись добровольцев и обязательное военное обучение всех трудящихся (всевобуч). Требования дисцип лины вынудили вскоре отказаться от принципа выборности командиров. Противоборство с такой хорошо организованной силой, как чехословацкий корпус, заставило пойти еще дальше по этому пути. В июне 1918 г . впервые был осуществлен обязательный призыв в

армию. Сначала он распространялся в соответствии с классовым принципом лишь на рабочих и крестьян-бедняков и только в Москве, Петрограде и еще нескольких губерниях. Затем, в сентябре, перешли к призыву целых возрастных контингентов и, наконец, в апреле 1919 г . — к всеобщей мобилизации.

Этот переход совершался одновременно с определением структуры регулярной армии, со своим командованием, штабами, округами, оперативными соединениями. Отсутствие военного опыта побудило обратиться за помощью к офицерам — унтер-офицерам прежнего режима. Добровольно или под угрозой им было предложено отдать свои знания новому строю. А для того, чтобы они не были предостав лены самим себе, создавалась совершенно новая, типичная для Крас ной Армии фигура — политический комиссар, представитель револю ционной власти, призванный контролировать действия «спецов» из числа старых офицеров и в то же время воодушевлять и политически воспитывать войска, которым предстояло сражаться за революцию.

Формирование Красной Армии — один из самых трудных и мучи тельных процессов того периода. Потребовались месяцы, прежде чем первые недисциплинированные и незнакомые с принципом единона чалия отряды, подчас способные на невиданный героизм, но легко поддающиеся панике, превратились в организованную силу, подразде ленную на армии и дивизии. Оба критерия, лежавшие в основе пре образования, — регулярная, а не «партизанская», армия и использование старых офицеров — встретили резкое сопротивление в больше вистской партии. Для многих большевиков это означало чуть ли не подрыв самих основ их мировоззрения. В Центральном Комитете велись бесконечные споры 16 . На VIII съезде партии в марте 1919 г . разногласия обострились до крайности. «Тезисы» Троцкого, который при поддержке Ленина был главным проводником нового курса, с трудом собрали необходимое большинство и были одобрены как вре менные, вынужденные меры 17 . А тем временем рождалась армия.

В конце 1918 г . на службе числилось уже 22 тыс. бывших офицеров и генералов и 128 тыс. бывших унтер-офицеров. Они составляли, разумеется, лишь малую часть командного состава старой армии, но в то же время это было не такое уж ничтожное меньшинство 18 . Их путь не назовешь легким. Все или почти все они находились под подозрением: кто-то оказался изменником, кто-то колебался, не слишком веря в дело, ради которого сражался. Впрочем, в конечном счете многие честно выполнили то, что от них требовалось, а то и превратились в убежденных сторонников новой системы. Конечно, несравненно большее мобилизующее воздействие на войска оказыва ли политические комиссары, но их было мало: около 6 тыс. во второй половине 1919 г . 19 Что касается рядового состава, то его боеспособ ность определялась тем, что в каждом подразделении должно было быть ядро из рабочих и коммунистов, способных влиять на других силой примера и зрелого классового сознания. Их одних, однако, было недостаточно для формирования армии. Нужно было мобили-

98

зовать более многочисленные массы. Советские источники свидетель ствуют, что в Республике Советов находилось под ружьем 378 тыс. человек в середине 1918 г ., 1700 тыс. — к его концу, 4400 тыс. — к концу 1919 г . наконец, 5300 тыс. — в 1920 г . Цифры эти не сле дует принимать буквально, ибо в каждый конкретный период числен ность действительно боеспособных войск была значительно меньше 20 . Тем не менее не подлежит сомнению, что в конце концов была создана весьма многочисленная армия. В большей части своей она состояла из крестьян, организованных вокруг более стойкого революционного ядра.

У Красной Армии были и свои прославленные вожди. Среди по литических деятелей ее главным, хотя и не единственным, был Троц кий. Во время войны его назначили председателем Реввоенсовета — органа, созданного осенью 1918 г . для руководства вооруженными силами. Такова была его официальная функция. В действительности он играл гораздо большую роль. Троцкий использовал большевиков для распространения в армии политической сознательности; для того, чтобы вдохнуть в нее якобинскую, пролетарскую душу, он сделал больше, чем любой другой из вождей большевиков. Выдаю щийся агитатор масс, он составлял на различных этапах войны пламенные воззвания, достойные занять место в идеальной антологии воинствующей партийной литературы. Если уже в 1917 г . он был рядом с Лениным как один из главных творцов Октября, то теперь, в годы войны, он все более выступает как второй по значению деятель революции. Он обладал необычайной способностью пробуждать в лю дях энергию. Всегда готовый примчаться на своем знаменитом бронепоезде туда, где всего труднее, он по меньшей мере в двух критических ситуациях — в Казани в сентябре 1918 г . и под Петроградом годом позже — лично добился перелома в безнадежных, ка залось бы, условиях. На каждом шагу он подчеркивал важность дис циплины и профессиональной компетентности. Случалось, он ошибался в своих стратегических расчетах. Но он обладал не только выдающимся умом, но также железной хваткой и властностью, в которых нашел свое выражение новый, суровый и решительный облик революции. Тем не менее его методы вызывали озлобление и враж дебное к нему отношение как в рядах партии, так и в армии, куда было направлено немало крупных руководителей и выдающихся пар тийных деятелей.

В ходе сражений выдвинулись также новые военачальники, спо собные вопреки всем ожиданиям одерживать верх над профессио нальными военными. Это были люди самого разного происхождения: бывшие офицеры, уже дослужившиеся в старой армии до высоких чинов, вроде первых двух главнокомандующих, Вацетиса и Каменева (не путать с однофамильцем, известным партийным руководителем); обер-офицеры, внезапно взлетевшие на самые высокие командные посты, вроде Тухачевского и Блюхера (первого орденоносца в Крас ной Армии); профессиональные революционеры вроде Фрунзе,

99

Склянского и Ворошилова; партизанские командиры, с трудом при- обретавшие навыки и опыт командования, наподобие Буденного или Чапаева (героя, погибшего в 1919 г .).

Банкротство «демократической контрреволюции»

Однако прежде, чем одержать военную победу, требовалось завое-; вать победу политическую. Летом 1918 г ., когда большевикам приходи лось отражать главным образом наступление чехословацкого корпуса и крестьянские мятежи, противостоявший им полюс борьбы на краткое время обрел облик «демократической контрреволюции», как его на зовут позже 21 . В различных окраинных районах образовались само званые правительства, или квазиправительства: в некоторые моменты их насчитывалось до 18. Самым представительным или, во всяком случае, самым «левым» среди них был так называемый Комуч (ле то— осень 1918 г .) — Комитет членов Учредительного собрания в Самаре, на Волге, составленный в основном из эсеров — депутатов «учредилки» и считавший себя законным преемником распущенного Учредительного собрания. В период своего недолгого правления он распространил власть на довольно обширную территорию, пытаясь внедрить на ней, проводя в то же время кровавые антибольше вистские репрессии, демократические порядки со свободой печати, профсоюзов и даже Советов. Комуч пользовался при этом революционными лозунгами годичной давности и раздавал красные кокарды. В действительности, однако, он не правил; ему не удалось ни умень шить хаоса, ни — что еще важнее — сколотить сколько-нибудь действенную вооруженную силу. Поэтому стоило ему вступить в контакт с другими политическими группами, комитетами или «минис терствами» Сибири, Урала, Севера, как он начал приносить в жертву одну за другой свои программные позиции. Целью контактов было образование правительства, которое смогло бы реально противостоять большевистскому в качестве единого российского правительства.

Такое правительство, возникшее в результате бурного совещания в сентябре 1918 г . в Уфе, получило отнюдь не демократическую фор му директории из пяти человек 22 . Но и в таком виде оно просу ществовало лишь несколько недель, а затем было свергнуто и заменено единоличной диктатурой Колчака. Не многим отличалось развитие событий в других окраинных районах, также вырванных из-под контроля большевиков. Аналогичное положение сложилось на севере, в Архангельске и Мурманске, оккупированных англичанами и американцами. Что касается юга, то там с самого начала правление было в руках военных и откровенно правых сил.

Основное ядро антисоветских армий с начала и до конца составляли бывшие офицеры, которых разбросало по стране после развала старой армии. Именно эти люди верили, что достаточно будет удач ного военного переворота, чтобы вернуть все утерянное ими в Октябре, и именно они принимали участие в замышлявшихся с первых же месяцев бесчисленных заговорах против власти Советов. Первые кол-

100

чаковские части были сформированы целиком из офицеров; офицеры и впоследствии составляли в них значительную часть личного соста ва 23 . Высоким был их удельный вес также в добровольческой армии Деникина. Отсюда подчеркнуто белогвардейский характер этих фор мирований. Многие офицеры были откровенными монархистами. Другие уже летом 1917 г . с симпатией относились к идее военной диктатуры. Зачастую они ненавидели эсеров и меньшевиков не мень ше, чем большевиков. Поэтому вокруг них группировались неприкры тые сторонники буржуазной и помещичьей реставрации. Там, куда они приходили, возвращались также — хотя это и не было прямо зафиксировано в их программах — старые хозяева, помещики или фабриканты, старые порядки, старые городовые. Всех их обуре вало желание отомстить и раз и навсегда проучить тех, кто посмел поднять голову. В занятых ими городах и селениях проводились жестокие репрессии и массовые казни.

Однако для образования достаточно крупных армий одних офи церов было мало. Белые вынуждены были, в свою очередь, призывать крестьян, объявляя всеобщую мобилизацию. Но ее приходилось осуществлять силой, поскольку они не гарантировали крестьянам соб ственность на землю; мало того, они сами отбирали ее у них. Кадеты, остававшиеся в московском подполье, сочли нужным обратиться в 1918 г . к своим друзьям в Сибири с просьбой уточнить позицию белогвардейского правительства по аграрному вопросу . Ответа они не получили, да и не могли получить, если принять во внимание, какие социальные силы группировались вокруг Колчака. Лидеры белых в конечном счете восстановили против себя крестьян даже в тех районах, например в Сибири, где крестьяне на первых порах со блюдали нейтралитет по отношению к ним.

Еще прежде, чем это произошло, обнаружилось другое, более важное явление. Оно проявилось сначала в прифронтовых или пере ходивших из рук в руки районах, где крестьяне, только что почувст вовавшие себя обладателями земли, осознали, что белые стремятся к реставрации прежних аграрных отношений. Сельские массы, пресловутые «крестьяне-середняки», силой обстоятельств вновь сблизились с рабочими и большевиками, то есть вернулись к первоначаль ному союзу Октября. Разумеется, поворот произошел не внезап но. Это был сложный и противоречивый процесс.

Важное значение имело то, что процесс этот воздействовал в особенности на промежуточные партии, на их отношения с большевика ми. С известной точностью начало его можно датировать осенью 1918 г . Но это не было водоразделом. Крестьянские восстания про тив большевиков происходили и после этого: в частности, на террито риях между Волгой и Уралом в марте 1919 г . в сочетании с наступле нием Колчака. И все же именно в это время обозначилась перемена, которую тотчас же уловил Ленин, быстро выздоравливавший после покушения 25 . Для большевиков она означала первую передышку после тягчайшего летнего кризиса.

101

Крестьяне: солдаты или партизаны?

В известном смысле история Красной Армии и ее победы в гражданской войне есть история этого процесса. Сами большевики с осени внесли изменения в свою политику в деревне 26 . Но как бы они ни изменяли ее, они были не в силах удовлетворить все крестьянские запросы. Они могли предложить им лишь защиту полученной земли. В этом была сила их позиции, и она в конечном счете одержала верх. Крестьяне, впрочем, склонны были толковать тезис о защите земли буквально. Они готовы были сражаться с белыми на месте, в собст венной деревне или волости, но не вступать в армию, которая могла привести их на поля сражений, весьма далекие от родного дома. К тому же они по-прежнему готовы были воспротивиться мерам большевиков, когда эти меры не позволяли им свободно распоря жаться плодами собственного труда или самой землей. Многие из них не являлись по повесткам призывных комиссий, другие дезертировали при первой возможности. Для их рекрутирования требовались как политическая агитация, так и принуждение, порядок, жестко навязанный рождающимся государством. Ради превращения этой армии, сформированной преимущественно из крестьян, в регулярную, боеспособную и маневренную вооруженную силу оказалась необхо димой «дисциплина железа.., дисциплина, осуществляемая, между прочим, пролетариатом над средним крестьянством...» 27 .

Стихийным выражением поведения крестьянской массы в целом в ходе гражданской войны явилось партизанское движение — парти занщина, как тогда говорили. Партизаны не в силах были самостоятельно сопротивляться белым армиям, однако им принадлежала не маловажная роль в их разгроме. Особенно широкий размах движение получило в Сибири и на Украине.

На Украине партизанское движение родилось при немецкой оккупации как выражение стихийного сопротивления деревни; боль шевики действовали главным образом в крупных городах. Револю ция на Украине не успела произвести того переворота в аграрных и индустриальных структурах и учреждениях, какой после Октября произошел в России. С уходом немцев образовался вакуум, который заполнили различные силы; их столкновения, вооруженная борьба захватили все и вся на протяжении двух с лишним лет. Граждан ская война здесь носила иной, чем в других местах, характер: более беспорядочный и ужасный. С юга наступали новые оккупанты — французы, высадившиеся на берегах Черного моря. Украинский на ционализм, находивший выражение в прежней Раде, теперь доверил ся руководству нового вождя и полководца — Петлюры. Позже, в ходе наступления на север в середине 1919 г ., большую часть Украи ны заняли белые войска Деникина. Но еще до этого большевики предприняли наступление с целью восстановить здесь советскую власть. В довольно обширных районах им это удалось благодаря тому, что партизанское движение — пока в основном революцион-

102

ное — оказалось для них ценным союзником, обеспечившим многие их победы.

Классовая дифференциация в украинской деревне была более рез ко выражена, чем в русской. Кулаки здесь были сильнее, что на кладывало свой отпечаток на действия многочисленных вооруженных групп крестьянства. Складывавшиеся в схватках отряды приобретали самую разнообразную и крайне переменчивую политическую окраску. Даже те из них, которые по своим позициям были ближе к боль шевикам, приносили с собой в армию — когда их удавалось в нее включить — недисциплинированность, нежелание подчиняться при казам, легкомысленное отношение к порученному делу, неожиданное проявление крайней жестокости, не оправданное с точки зрения глав ных целей войны. Некоторые партизанские вожаки, например Гри горьев, сначала сотрудничали с большевиками, а потом восставали против них и поворачивали фронт на 180 градусов. Очень часто такие отряды представляли собой лишь местные банды, ненавидев шие Советы и находившиеся под командой самозваных главарей, называвших себя по-старинному «атаманами». Их призванием был неприкрытый бандитизм, а их грубый национализм приобретал чаще всего антисемитскую направленность. Атаман Петлюра, например, вместе со своими приспешниками был, наряду с белыми Деникина, виновен в десятках варварских еврейских погромов. Неопределен ность исхода военного противоборства способствовала дроблению войны на множество частных конфликтов: к декабрю 1919 г . Киев уже 13 раз переходил из рук в руки, а Екатеринослав (ныне Днепропетровск) — 17 раз 28 . Происходила «мексиканская смена власти».

Вместе с тем в украинском партизанском движении имелось и более самобытное крестьянское течение, которое возглавил Махно. Его линия не была ни националистической, ни антисемитской. Опорой ему служила Левобережная Украина, то есть ее более развитая часть. Его политическая линия носила расплывчато анархистский характер, а его политические убеждения оставались в рудиментарно- неоформленном виде. Махно был наделен незаурядным военным талантом. Его армия обладала большой мобильностью; его отряды совершали сокрушительные набеги. В период наивысшего успеха он командовал десятками тысяч людей и контролировал обширную тер риторию. Во время боев за освобождение Украины в конце 1918 г . и годом позже при разгроме Деникина махновцы были ценными союз никами Красной Армии. Однако они тоже вполне подпадали под формулировку, которой большевик Раковский характеризовал все повстанческое движение на Украине: «полупартизанство, полубандитизм» 29 . Включить себя в Красную Армию махновцы так и не позво лили. За каждым их соглашением с большевиками следовало столкно вение. После разгрома белых Махно продолжал воевать с советской властью на свой страх и риск; ликвидирована махновщина была в

103

В Сибири партизанское движение началось позже, в 1919 г ., и носило характер нарастающего крестьянского восстания (какого здесь не было во время борьбы за землю в деревне в 1917—1918 гг.) против белых и интервентов. По некоторым данным, в нем участво вало 140 тыс. человек 31 , но большевики руководили им лишь отчасти. Не исчезло оно и после разгрома Колчака.

Именно в силу своей крестьянской природы партизанщина нашла свое место в военных действиях. Отдельные части Красной Армии, вступая в соприкосновение с партизанскими отрядами, порой превра щались в банды. Партизанщина, скажет позже Троцкий, была «военным выражением глубинных крестьянских слоев революции» и «находила отклик даже в рядах партии». Борьба против нее была «борьбой за пролетарскую государственность против разъедающей ее мелкобуржуазной анархической стихии» 32 . Истоки этого явления восходили к самому героическому началу Красной Армии, к тем на скоро сколоченным отрядам, которые отражали первые вылазки контрреволюции, со своими выборными командирами без различия чинов и званий. Подобная организация оказалась несостоятель ной, когда дело дошло до столкновения с подлинно профессиональными армиями. Однако партизанщина продолжала держаться на поч ве колоссального распада, порожденного во всех социальных слоях неслыханными бедствиями гражданской войны. Тогда большевист ская партия противопоставила ей свою организацию и волю к победе. Правда, сама партия пришла к пониманию новых военных задач пу тем мучительной внутренней переоценки. Дискуссия на VIII съезде о дисциплине, военспецах, единоначалии или коллегиальном командо вании представляла собой кульминационный пункт этой внутрипар тийной борьбы.

Хотя в этих спорах верх взяла линия на максимум организа ции и централизации, Красная Армия сохранила многие черты, отражающие ее революционное происхождение: от упразднения старых званий до ликвидации внешних знаков различия. Помимо того, на ряду с единым оперативным командованием в ней имелись такие коллективные органы, как реввоенсоветы. Наконец, она нашла четко выраженный политический характер, ей был свойствен классовый, якобинский дух, привитый ей партией и ее комиссарами.

Гражданская война представляла собой сложнейшее переплете ние, головокружительный круговорот множества глубинных течений, вырвавшихся из недр российского общества, потрясенного до самых основ. Она добавилась к без малого четырем годам мировой войны, которая не только истощила Россию, но и выбила из колеи куда бо лее могущественные государства как из числа победителей, так и из числа побежденных. Война, неслыханная по жестокости и кипению страстей, велась в условиях голода, эпидемий, отсутствия всего само го необходимого, что, казалось, приведет к уничтожению самих основ какого бы то ни было упорядоченного существования. Несмотря на

104

иностранную помощь войсками и средствами, белые генералы потер пели поражение. Они так и не нашли сколько-нибудь длительной поддержки ни у одной массовой силы. При наступлении их тылы вы ходили из повиновения. Даже казаки не желали идти с ними, ради них отрываться от родных мест. Вместе с генералами были оконча тельно сокрушены старые господствующие классы России: вместе с остатками белогвардейских войск, отброшенных к морю, эмигрирова ло 2 млн. человек 3 .

Большевикам приходилось завоевывать победу в крайне трудных условиях. Красная Армия была тем орудием, с помощью которого они добились успеха, объединив под своим твердым руководством противоречивую коалицию обездоленных классов. Коалиция эта не могла быть такой же широкой, как та, что пошла за ними в Октябре, хотя именно оттуда и шли ее корни. Исход противоборства не раз был настолько неопределенным, что казалось, все безвозвратно уте ряно. Война велась на фронтах, общая протяженность которых достигала 8 тыс. км 34 . Когда она начиналась на востоке, линии оборо ны не существовало: ее пришлось сооружать из редкого, как сито, заслона, спешно перебрасывая еще только формировавшиеся части с запада, где они были оставлены на случай постоянной немецкой угрозы. В дальнейшем большевики почти всегда испытывали крайний недостаток в резервах, с помощью которых можно было бы ликвидировать опасность, возникавшую то на одном, то на другом конце страны. В этом смысле обширность российских просторов, смягчав шая тяжесть и стремительность ударов и дававшая возможность маневра, была одним из факторов победы. Отсюда значение и драма тическая ответственность стратегических решений сосредоточить глав ные силы то на юге, то на востоке, то на одном направлении, то на другом. Подлинного превосходства в силах, необходимого для окончательного успеха, удалось достичь лишь в 1919 г ., когда была воссоздана коалиция с середняком, пускай даже возвращавшимся к ней с неохотой. История этого пути, пути к победе, и цены, которую за нее пришлось заплатить, требует анализа некоторых других аспектов.

1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 36, с. 233—234.

2 П. Виноградская. Последний рейс. Воспоминания о Я. М. Свердлове. —
«Новый мир», 1963, № 8, с. 216.

3 История СССР, т. 7, с. 412.

4 Ныне по этому вопросу, получившему широкую известность благодаря страни­ цам шолоховского «Тихого Дона», мнения советских историков совпадают. История КПСС, т. 3, кн. 2, с. 301; Л. М. Спирин. Классы и партии в гражданской войне в России (1917—1920). М., 1968, с. 242.

5 П. Г. Софинов. Указ, соч., с. 88.

6 История КПСС, т. 3, кн. 2, с. 88.

7 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 37, с. 15.

8 Декреты Советской власти, т. 3, с. 108.

9 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 41, с. 121.

к |0 В своей известной биографии Троцкого Исаак Дойчер с сомнением относится |'К этой версии на основании записи, оставленной самим Троцким; L. Trotsky. Diario d'esilio, 1935. Milano, 1960, p. 84—85.

11 V. Serge. Op. cit., p. 268.

12 L.Trotsky. Lenin. Roma, 1964, p. 126.

13 Документы внешней политики СССР, т. 1, с. 472—475.

14 Е. Д. Стасова. Воспоминания. М., 1969, с. 173; Ю. А. Поляков. Московские
удящиеся в обороне советской столицы в 1919 г. М., 1958, с. 84.

15 Декреты Советской власти, т. 1, с. 356—357.

16 Ленинский сборник, т. 37, с. 139.

17 О дискуссии, там же, с. 135—142; Восьмой съезд РКП(б). Протоколы. М., 1959, Ее, 143—159. О тезисах Троцкого, там же, с. 412—423 и L. Trotsky. Comment la revo-flution s'est armee, p. 220—223.

18 История КПСС, т. 3, кн. 2, с. 102, 103.

I 19 Ю. П. Петров. Коммунистическая партия — организатор победы в годы военной •Интервенции и гражданской войны (1918—1920 гг.). — «Вопросы истории», 1972, 10, с. 27.

20 С. М. Кляцкин. Некоторые статистические данные о мобилизации трудящихся > Красную Армию в 1918—1920 годах. — «Вопросы истории», 1964, № 7, с. 207—211. Что касается оценки численности реально боеспособных частей, см. John Erickson. Jtoria dello stato maggiore sovietico. Milano, 1963, p. 721.

§ 2> Выражение было удачно найдено одним из видных деятелей этого движения, |Майским, в тот период меньшевиком, позже ставшим большевиком, известным совет- им дипломатом и академиком. См. И. М. Майский. Демократическая контрреволю- ия. М., 1923.

I 22 Об этом важном эпизоде политической борьбы в России, упоминающемся во •Многих мемуарах, см. недавно вышедший отличный очерк В. В. Гармиза. Банкротство [.Политики «третьего пути» в революции. Уфимское государственное совещание И918 г. —«История СССР». 1965, № 6, с. 3—25.

23 L. Trotsky. La mia vita. Milano, 1961, p. 335; Л. М. Спирин. Указ, соч., с. 205.

24 Л. М. Спирин. Указ, соч., с. 256.

25 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 38, с. 324.

26 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 39, с. 316—317.

27 Ленинский сборник, т. 37, с. 137.

28 Восьмая конференция РКП(б). Протоколы. М., 1961, с. 97 [далее: Восьмая
Конференция РКП (б)].

29 Там же, с. 97.

1 30 Среди последних советских работ о Махно выделяется обилием информации (Очерк: С. Н. Семанов. Махновщина и ее крах. —«Вопросы истории», 1966, № 9, :С. 37—60; здесь же приведена основная литература по вопросу.

| 31 Л. М. Спирин. О деятельности Сибирского бюро ЦК РКП (б) в годы гражданской войны. —«Вопросы истории КПСС», 1961, № 2, с. 110—112.

32 L. Trotsky. Comment la revolution s'est armee, p. 28.

33 История СССР, т. 7, с. 671.

34 История КПСС, т. 3, кн. 2, с. 289.