Лазутина Г. Профессиональная этика журналиста

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть первая. ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ЭТИКА ЖУРНАЛИСТА КАК НАУКА И ПРАКТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

Глава II. «СМЕШНО ГОВОРИТЬ ОБ ЭТИКЕ ПРИМЕНИТЕЛЬНО К САМОЙ

КОНЪЮНКТУРНОЙ ПРОФЕССИИ!»

Каков «возраст» журналистской морали?

Эпизод , о котором пойдет речь , не касается конкретно профессиональной морали журналиста . Но он имеет отношение к профессиональной морали в целом и потому заслуживает внимания .

В сборочном цехе крупного автомобильного завода произошли события , о которых газета , где я работала , собиралась рассказать читателям , и сделать это выпало мне . Один из тех , с кем требовалось побеседовать по поводу случившегося , был занят , и у меня появилось с полчаса свободного времени . Уже

слегка уставшая , я стояла у конвейера , рассеянно провожая глазами проплывавшие мимо кузовы автомашин , к которым рабочие ловко приваривали какие - то детали . И вдруг сквозь лязганье металла у самого своего уха услышала женский голос : « На Свету Морошко засмотрелись ?.. Я тоже , бывает , подойду вот так и гляжу на нее . Как будто завораживает , да ?» Я проследила , куда был направлен взгляд женщины . На конвейере стояла рыжеволосая высокая девушка с таким же , как у всех , инструментом в руке . Чуть подняла руку , коснулась инструментом днища машины , чуть опустила ... Чуть подняла ... Чуть опустила ... В ее движениях , действительно , был завораживающий ритм .

« И как рука у нее только не устает ?.. — захотелось мне поддержать беседу . — Паяльник - то этот , небось , тяжелый ». — « Устает ! Еще как устает . А вот сменить — ни за что не сменит ! Все одной ...» — « Почему ?!» — « Да спросите у нее , почему ...» Я и спросила . Дождалась конца смены , подошла и пригласила ее кофе попить , когда обе освободимся , благо , кафе — сразу за воротами проходной . Девушка засмеялась , но согласилась . И вот какой вышел у нас разговор . Собственно , интересен не сам по себе разговор , а то , что сказала Света . Ее слова я и приведу , насколько они мне запомнились :

— Одной рукой , говорите ?.. Меня часто об этом спрашивают ... Наверное , оттого , что боюсь ошибиться . Другая рука — другой размах . Мазанешь , чего доброго ... А так я уверена . Левой подаю деталь , правой привариваю .

Знаете , когда я пришла в цех , я этот конвейер с ужасом восприняла , вспомнить смешно . И скучно , и нудно , и напряг жуткий — ведь не отойдешь ... И этот страх ошибиться — он уже тогда был . Настя Петрова виновата , наверное , — она меня « наставляла ». Раз в раздевалке села рядом и спрашивает : « Мама твоя машину водит ?» Нет , говорю . А она : « Счастливая ! Моя — водит . И у меня все время за нее сердце болит : вдруг ее « тачку » какая - нибудь недотепа клепала ?» Я , конечно , сразу себя недотепой почувствовала , уйду , говорю , от вас к чертовой бабушке ... Она смеется : « Ты что , я же не про тебя ... Ты у нас , похоже , талант конвейерный , ритм в тебе есть , небось , аэробикой занималась ?»

Так что Вы думаете ?! Эта дура , я то есть , целый месяц потом дома под музыку тренировалась — сочиняла свой « конвейерный танец ». И вот уже пятый год танцую ... Но все равно иногда себя недотепой чувствую . Как - то пришла на смену после ночной дискотеки — как подменили меня . И такой страх напал : вдруг чего наклепала такого , что ОТК не заметит , а кто - нибудь потом пострадает . Дело-то наше какое— вроде железки, но ведь с жизнью людей связано!

А теперь давайте подумаем : входят ли в данном случае « нравственные отношения в саму плоть трудовой деятельности » 70 или не входят , как считает Д . С . Авраамов ? Полагаю , что любой согласится : бесспорно , входят . Света Морошко и ее наставница Настя Петрова , на мой взгляд , — олицетворение профессиональной морали в действии . Не морали вообще , а именно профессиональной морали , ведь она направлена на согласование интересов профессиональных групп и общества — интересов, точкой пересечения которых является продукт деятельности этих групп 71 .

Именно отношение к продукту деятельности представляется мне основным профессионально - нравственным отношением , поскольку в нем проявляется принципиальное совпадение интересов любой профессиональной группы и общества, определяющее характер их взаимодействия . С одной стороны , любая деятельность вызывается к жизни общественной потребностью в ее продукте , следовательно , общество озабочено поддержанием этой деятельности . С другой стороны , будучи заказчиком продукта , общество озабочено и его качеством , что естественным образом влияет на статус производящей его деятельности , престиж профессии , благосостояние ее представителей . Так же естественно , в свою очередь , и то , что для любой трудовой группы забота об удовлетворении общественных потребностей в производимом ею продукте есть одновременно забота о собственном статусе , престиже и благосостоянии .

Для того чтобы обеспечить интересы обеих сторон , только лишь добросовестного отношения к труду , задаваемого моральной установкой индивида , отнюдь недостаточно . Требуется еще некая страховка качества продукта со стороны профессиональной группы— она одновременно выступает как страховка благополучия и для всей группы, и для каждого ее члена. Функцию такой страховки и берет на себя профессиональная мораль , ориентируя членов трудовой группы на стандарты профессионального поведения , проверенные опытом деятельности и реакциями общества .

Все сказанное относится и к профессиональной морали в журналистике . Главным профессионально-нравственным отношением здесь тоже является отношение к продукту. Оно - то и дает нам возможность увидеть , когда и как началось формирование профессиональной журналистской морали , какие обстоятельства влияли на процесс ее становления и почему .

В научной литературе насчет времени появления профессиональной морали журналиста существуют две точки зрения . Согласно одной , она моложе профессии : возникла тогда , когда профессия стала массовой и журналисты осознали себя единой общностью 72 , стало быть , где - то к середине прошлого века . Согласно второй , она едва ли не старше самой профессии . И . А . Кумылганова пишет по данному поводу следующее :

Исторический экскурс показывает , что с момента возникновения самой журналистики профессиональная мораль являлась неотъемлемым ее компонентом . То есть в процессе формирования специфических функций печати в системе социальных реалий , в процессе выделения журналистики в самостоятельную отрасль трудовой деятельности складывалось и нравственное сознание работника этой отрасли 73 .

Правы , пожалуй , оба исследователя , как ни парадоксально это на первый взгляд .

Развитое общество знает две формы организации деятельности : любительство и профессионализм . Рождается же всякая деятельность как любительская . Любительство — первая фаза развития деятельности и первая , исходная форма ее организации .

Любительская деятельность отмечена тем , что осуществляется человеком по личной склонности , вне рамок каких - либо должностных обязанностей , без специальной подготовки , без жесткой ответственности за результат . А профессиональная деятельность формируется в процессе общественного разделения труда на базе любительской , однако не поглощает ее — они и в наше время существуют параллельно . Став для человека основным родом занятий , профессиональная деятельность приобретает новые черты . Она протекает в виде исполнения соответствующих должностных обязанностей в рамках сотрудничества с другими ее участниками , связана с ответственностью за результат ( продукт ), требует специальной подготовки , — словом , превращается в профессию . Таким образом , получается , что профессия ( причем любая профессия !) всегда моложе деятельности, с которой она связана .

У журналистики тоже была первая фаза ее развития , и очень длинная , растянувшаяся на века , точнее — даже на тысячелетия . Первые признаки того , что общество нуждается в информационном продукте , который бы оперативно ориентировал людей в происходящих событиях и расширял опыт отдельного человека , обнаружились очень давно . Материалы культуры античного мира сохранили немало свидетельств на этот счет , они широко известны . Обычно мы рассматриваем в качестве предформ журналистики подобие газеты в Древнем Китае , гипсовые доски с известиями для сената и для народа в Древнем Риме , сообщения , рассылавшиеся корреспондентами - доброхотами знатным римлянам , когда те отлучались из города ( между прочим , это была уже работа за плату !). Практиковалось еще и устное распространение новостей .

Не менее интересны данные , говорящие о том , что потребность в подобных продуктах и подобной деятельности осознавалась. К примеру , у Плутарха читаем :

Говорят , что Цезарь первым пришел к мысли беседовать с друзьями по поводу неотложных дел посредством писем , когда величина города и исключительная занятость не позволяли встречаться лично 74 .

Неважно , что речь в данном случае шла о переписке с друзьями ; фактом является то , что в этих словах отражается осознанная потребность в оперативном опосредованном общении по поводу неотложных дел.

Переписка знатных римлян тоже содержит в себе примеры осознания аналогичных потребностей . В этом смысле особенно любопытны « разборки » с недобросовестными корреспондентами . В таких письмах всякий раз говорится о том , чего хочет « заказчик » от корреспондентских отчетов , — иначе говоря , запрашивается определенный тип продукта.

Пройдет еще очень много времени , прежде чем появится профессия « журналист ». Но потребность общества в продукте , который ее вызовет к жизни , заявлена , и уже начался поиск пути к его созданию — поиск способа деятельности. Вот так параллельно и предстоит развиваться на громадном историческом пространстве этим двум процессам : осознанию обществом качеств необходимого ему конкретного продукта и становлению способа его производства .

XV век , с которым историки журналистики связывают появление рукописных известий , рассылавшихся за определенную плату конкретным заказчикам , не оставил надежных свидетельств , способных помочь нам представить себе , что именно нужно было тогда от поставщиков таких «aviso». Но по тому , как менялось их содержание , можно уверенно предположить , что здесь мы имеем дело с реакцией на запросы, на пожелания или требования заказчиков . Комментируя исторические факты такого рода , Д . С . Авраамов пишет :

Если в XV в . наравне с важными сведениями об императорском дворе , с театра военных действий , о распространении реформации в известиях встречаются наивные и легковерные сообщения о политических пророчествах , чудесах , уродах , кометах , кровяном дожде , которые сопровождаются всякого рода опасениями , пожеланиями и надеждами , то в XVI в . в газетах преобладает уже объективный , трезвый и деловой тон отчета . В них много политических сведений , реже попадаются сообщения о торговле . От излюбленных россказней о чудесах и привидениях не осталось следа . Тенденция к правдивому изложению событий просматривается при таком сравнении с достаточной определенностью .

Скорее всего , первые газетчики руководствовались при публикации новостей не отвлеченными нравственными соображениями , а потребностями читателя . Основным потребителем информации в те годы являлась буржуазия , остро нуждавшаяся в объективном знании для решения своих революционных задач . Тенденция к правдивому изложению событий отвечала этой объективной потребности 75 .

Наличие такой связи между потребностями общества и изменениями в характере продукта говорит о том , что формирующееся профессиональное сознание складывающейся трудовой группы 76 уже ведет «селекционную работу» по отбору критериев качества продукта и эффективных профессиональных действий (а возможно, и определенных проявлений личности при их осуществлении), отдавая предпочтение тому , что способствует « правдивому изложению событий ».

В высшей степени интересно то обстоятельство , что зарождавшаяся Журналистика была изначально ориентирована не просто на создание отдельного текста , а на подготовку некой панорамы действительности. Все эти сводки новостей — «Zeitungen», «'newsletters», «aviso» ( равно как их древние предшественники «Acta diurna populi romani» и «Acta senatus») — вполне могут рассматриваться в качестве первобытия информационных потоков . Видимо , панорамность и поступательный характер отражения действительности были в числе первых черт, осознанных обществом как необходимое свойство «запрашиваемого» продукта. И в том , что издатель этой « панорамы » был одновременно ее автором , редактором , составителем , а часто и распространителем , не только просматривается синкретизм 77 неразвитого явления , но и угадывается будущее журналистской профессии , связанной с двумя продуктами , с двумя гранями способа деятельности . Приведем интересные замечания на этот счет Л . Г . Свитич . Она пишет :

Наряду с такой чисто репортерской и комментаторской ветвью предшественников журналистики , мощные потоки в нее шли от летописцев-историков, от ученых-популяризаторов, от религиозных проповедников, от гуманистов-просветителей, от литераторов-публицистов. Эти виды деятельности самым непосредственным образом влияли на зарождение и формирование журналистской профессии , на ее функции и роли , сливаясь , как ручейки , в единое могучее русло журнализма как самого мощного и полифункционального явления социальной жизни . Все они формировали профессиональный журнализм 78 .

XVII век открыл в истории журналистики следующую страницу . Продукция « составителей новостей » постепенно выходила на все более широкую аудиторию и обретала такое свойство , как периодичность . Политические институты общества , и прежде всего государственная власть , начинали понимать , что с помощью нового информационного продукта они могут решать и свои задачи , которые прежде решались в основном с помощью устного слова . Именно тогда окончательно и определилось место журналистики в социуме : она включилась в оба контура регулирования жизнедеятельности общественного организма .

Однако очень скоро претензии властных структур на то , чтобы диктовать ей свои требования к продукту , стали жесткими и корыстно окрашенными . Возникла серьезная опасность дезориентации деятельности, потери того курса, который был задан объективными причинами, определившими ее рождение. Такая угроза была тем более реальной , что суть происшедших перемен еще не осознавалась складывавшейся профессиональной общностью журналистов . В свете данных обстоятельств принципиальное значение имел факт публикации в середине XVIII в . работы М . В . Ломоносова « Рассуждение об обязанностях журналистов при изложении ими сочинений , предназначенных для поддержания свободы философии » 79 .

В журналистской среде нередко говорят об этом произведении как о начале научной разработки профессионально - этических проблем журналистики в нашей стране . Оно действительно содержит положения , актуальные для профессиональной этики журналиста и сегодня , так что такую интерпретацию не хочется оспаривать . Примечательны , однако , обстоятельства , при которых « Рассуждение ...» появилось .

Непосредственным поводом , побудившим Михаила Васильевича выступить на эту тему , стала опубликованная лейпцигским научным журналом неправильная информация о работе Ломоносова . Претензии ученого к продукту труда незадачливого автора были так велики , что он с присущей ему основательностью засел за изучение

вопроса. В результате международная общественность получила текст в виде диссертации и письма к Л . Эйлеру , в которых высокообразованный представитель профессиональной общности ученых М . В . Ломоносов изложил свои взгляды на продукт, ожидаемый обществом от журналистов, и на личные качества журналистов, благодаря которым может быть создан такой продукт. Взгляды эти свидетельствуют о том , что М . В . Ломоносов был не просто глубоким и дальновидным исследователем . Он проявил себя и как гражданин, т.е. член гражданского общества, очень тонко чувствующий его потребности и проблемы. В данном случае великий русский ученый выступил с обоснованными требованиями и к журналистам , и к продуктам их деятельности с позиции высоко морального представителя гражданского общества. Тем самым он создал противовес стремительно распространявшемуся отношению к журналистике как к придатку властей . Он фактически предварил тот подход к ней , который несколько позже привел к борьбе за ее независимость « отцов - основателей » свободной американской прессы . Один из них , Томас Джефферсон , спустя 33 года написал :

Если бы мне пришлось решать , что лучше , иметь правительство без газет или газеты без правительства , я , не колеблясь , выбрал бы последнее 80 .

Вместе с тем именно тот факт , что Журналистика стала использоваться властью в качестве средства управления , подтолкнул развитие ее технической базы и расширение границ аудитории , сделав ее массовой . Одновременно массовый характер приобрела и профессия журналиста . Знаковым явлением , закрепившим превращение журналистики в устойчивый социальный институт , стала « грошовая пресса » — дешевые издания для широких слоев населения , почти разом появившиеся во многих странах на исходе первой трети XIX в .

Можно считать , что к моменту своего утверждения в общественной жизни Журналистика как вид деятельности подошла уже с определенным опытом , а следовательно , со сложившимся в основном , хотя еще и не осознанным в достаточной мере , « сдвоенным » способом деятельности . Обучение ему шло на практике ( из уст в уста ) через формировавшиеся профессиональные традиции , причем включало в себя не только технологическую , но и профессионально - нравственную ориентацию . В соответствии с представлениями общества о необходимом характере журналистского продукта в профессиональной журналистской среде поддерживались , поощрялись те проявления личности , которые способствовали созданию такого продукта , а значит , и укреплению престижа и благополучия членов журналистской общности . Проявления личности , служившие помехой решению данных задач , естественно порицались и осуждались .

Однако разнонаправленность общественных требований к продукту , значительно усилившаяся в результате того , что Журналистика включилась в управленческий контур регулирования жизнедеятельности социума , не могла не привести к размытости критериев качества продукта . Из - за этого возник разнобой и в оценках личностных проявлений его создателей . Поскольку членов профессиональной общности журналистов ( как и любой другой ) в принципе характеризовал разный уровень моральности , подобная размытость критериев и оценок профессионального поведения оборачивалась фактором риска. Самое главное , что это был фактор риска не только для журналистского содружества , но и для общества в целом : ведь оно могло получать в таких случаях от журналистики « дисфункциональный продукт », обладающий вредоносной силой .

Надо полагать , именно это обстоятельство и вызвало к жизни процесс , которому предстояло стать постоянной линией борьбы журналистского « цеха » за единство профессионально - нравственной позиции в своих рядах , а вместе с тем и за

незыблемость общественного значения журналистики , за высокий престиж и авторитет профессии , — процесс кодификации норм поведения и внутригруппового контроля за их соблюдением.

На первый взгляд , этот момент кажется во многом формальным ( тем более что между писаными кодексами и реальным поведением журналистов всегда существует разрыв ). Между тем в нем проявляется сущность профессиональной морали как особого звена в системе моральной регуляции социума : в отличие от моральных отношений в целом , профессионально - нравственные отношения предполагают институционально организованное вмешательство профессиональной общности в поведение ее членов .

Все это говорит о том , что начало кодификации норм можно считать , с одной стороны , свидетельством возникновения профессионально - этических воззрений , а с другой — подтверждением того , что наконец - то завершилось 81 продолжавшееся века формирование профессиональной журналистской морали и она начала функционировать с достаточной степенью результативности . Последнее , правда , относится к тем странам , где шло естественное развитие цивилизации, без деформации переплетенных контуров регулирования общества как кибернетической системы . Россия не входит в их число .

Ведущие идеологи Коммунистической партии , претендовавшие на признание марксистско - ленинского учения подлинно научным и потому единственно верным , дали впечатляющий анализ истоков несправедливого распределения благ в обществе . На этой основе они выработали социальную утопию, весьма соблазнительную в качестве практической программы переустройства общественной жизни . Полигоном испытания этой программы выпало стать нашей стране . С 1917 г . ее развитие , таким образом , стало определяться превышением роли субъективного фактора в объективных процессах функционирования социума , заметной произвольностью вмешательства человека в естественно - исторические механизмы . Это сказалось и на отношениях с природой , и на организации жизни людей . На '/ 6 части Земли возникло руководимое Коммунистической партией государство , ориентированное на осуществление задуманной идеологами программы общественного переустройства , предполагающей направленное формирование определенного типа личности (« коммунистическое воспитание »). В этой программе было немало ценных с точки зрения развития общества идей , в том числе и относительно моральных отношений , но намерение « осчастливить человечество во что бы то ни стало » изначально было чревато насилием и несло в себе угрозу деформации общественной морали — механизма , основанного на доброй воле индивидов. Именно потому для реализации властных функций государства потребовалась развернутая командно - административная система , снабженная мощным аппаратом принуждения , направленного , главным образом , на инакомыслящих .

Пресса в этих условиях превратилась в « подручного партии » — стала составной частью административно - командной системы , и это на десятилетия фактически вывело журналистский корпус России за рамки мировой профессиональной общности журналистов . Профессионально - нравственные отношения были настолько трансформированы партийной зависимостью журналиста , что потеряли самостоятельное значение . Скажем , содержание профессионального долга работников прессы в Уставе Союза журналистов СССР определялось исключительно задачами , которые ставила перед собой КПСС , практически без учета специфики журналистики 82 . Ни о каких кодексах , декларирующих моральные принципы профессионального поведения советского журналиста , до конца 80- х гг . речи не велось . Зачастую оставались не известными в среде сотрудников наших редакций и международные документы , имевшие отношение к журналистской этике . Профессиональная этика как учебная дисциплина считалась несовместимой с принципом партийности

журналистики , определявшим ее функционирование , и в учебных планах отсутствовала .

Если учесть , что законодательства о печати до 1991 г . тоже не существовало , то можно представить себе , сколь трудно было отечественной журналистике сохранить верность своему исконному предназначению , не утратить определяющие черты профессии . В случаях , когда журналисты решались работать в соответствии со своим спонтанно сложившимся представлением о профессиональном долге , от них требовались поистине героические усилия и недюжинная изобретательность для того , чтобы их материалы могли увидеть свет . Однако такие примеры немногочисленны . В большинстве своем представители журналистского « цеха » приспосабливались к обстоятельствам , иронизируя на предмет нередких расхождений своей практики с требованиями общей морали и отнюдь не заботясь о том , чтобы соответствовать высоким образцам профессионального долга и профессиональной чести , глашатаями которых чаще всего становились диссиденты . Это и питало отношение к профессии журналиста как к самой конъюнктурной .

Ориентация на гласность и плюрализм , заявленная в 1985 г . в качестве доминанты новой политической линии властных структур СССР , объективно означала для журналистики возвращение ей права быть самой собой . Пресса вышла из - под гнета Коммунистической партии и коммунистической идеологии . Свобода слова , свобода творческого самовыражения была не просто провозглашена , а закреплена законодательно . Но она - то и оказалась первым серьезным испытанием профессионально - нравственной зрелости нашего журналистского корпуса . Обнаружилось , что в этом плане мы изрядно отстали от коллег из многих стран . В упоении открывшимися творческими возможностями журналисты российской прессы начали то и дело выходить за границы этического коридора , которым определяется свободное творческое пространство . Свобода творчества все чаще стала оборачиваться журналистским произволом — такой формой профессионального поведения в тексте или непосредственном общении, при которой оно не согласуется ни с нормами морали, ни с интересами общества, ни с чем, кроме личного «хочу». А тут еще подоспело и второе испытание : на смену идеологической и экономической зависимости журналистики от КПСС пришла экономическая несостоятельность СМИ , подталкивающая к новым формам зависимости . И это испытание тоже выдержали далеко не все

В чем же именно выразилось отставание ?

Процесс кодификации профессионального этоса журналистов , начавшийся в демократических государствах в XX в ., сопровождался интенсивной деятельностью по контролю за соблюдением норм со стороны редакционных коллективов , а также специально создававшихся внутрипрофессиональных структур , в том числе международных . К концу века этот процесс привел к нескольким отчетливо видимым результатам .

Во - первых , « отстоялся », « выпал в осадок » пласт профессионально - нравственных представлений , в которых отражаются объективно сложившиеся обязанности журналистики в обществе и объективно необходимые качества продукта журналистики , о чем говорит содержание кодексов , принятых международными журналистскими организациями и отдельными редакционными коллективами .

Во - вторых , определились алгоритмы , т . е . сложившиеся в практике правила действия профессиональной морали и формы влияния профессиональной общности на своих членов , о чем свидетельствуют множественные прецеденты из практики журналистских организаций в разных странах мира .

В - третьих , в общих чертах обозначился своеобразный профессионально - нравственный облик журналиста . Для него характерны достаточно высокий уровень общей моральности , глубокая преданность профессиональному долгу и острое чувство

профессиональной ответственности . Мы могли убедиться в этом не раз , наблюдая работу зарубежных коллег в нашей стране во время чрезвычайных событий ( путч 1991 г ., октябрьские события 1993 г ., вооруженный конфликт в Чечне ).

Сказанное не означает , что ситуация в журналистике мирового сообщества приобрела благостный характер и редакционные коллективы навсегда избавились от неумелых или недобросовестных сотрудников , а конфликты морального свойства полностью исчерпали себя . Дело в другом : в журналистских кругах установился профессионально-нравственный климат, стимулирующий уважительное отношение членов редакционных коллективов к профессиональным стандартам поведения. Журналисты увидели в них средство укрепления престижа профессии и своего личного престижа , упрочения законным путем своего материального благополучия . Пренебрежение профессиональными стандартами становится при таком положении для нарушителя « себе дороже », оборачивается существенными потерями и в моральном , и в материальном плане .

Справедливости ради надо сказать , что в отдельных странах замечается избирательное отношение к нормам этики , рождающее терпимость к нарушениям некоторых из них . Данные российско - американских исследований личности журналиста показывают , например , что американские журналисты склонны относиться более терпимо , чем их российские коллеги , к нарушению этических норм при получении информации. Ученые объясняют это следующим образом :

Условия конкурентной борьбы , делающие задачу сообщить информацию первым , получить сенсационный материал практически вопросом выживания средства массовой информации , ориентация на расследовательскую функцию сформировали в США более напористый по сравнению с российским тип журналиста 83 .

Возможно , что у таких нарушений этических норм имеются и причины , лежащие более глубоко . Предположить это заставляет тот факт , что в подобном отношении к нормам определенного типа просматривается общая позиция национального содружества журналистов, а это уже повод для размышлений . Как бы то ни было , и в американской журналистике формированию устойчивого профессионально - нравственного климата уделяется самое пристальное внимание . В том же исследовании отмечается , что процесс формирования представлений о журналистской этике в США « подвергается воздействию комплекса факторов » 84 и достаточно результативен .

Мировому журналистскому сообществу присуща еще одна довольно ярко выраженная тенденция . Для тех журналистов , уровень профессионально - нравственной зрелости которых достигает высшей отметки , следование профессиональным стандартам становится самоценным. Профессионально - нравственные мотивы у них начинают доминировать в структуре мотивации деятельности , « перевешивая » материальный интерес , так что в ситуациях морального выбора этичность поведения оказывается предпочтительней, даже если она не ведет к экономическому успеху.

К сожалению , ни одно из перечисленных обстоятельств для нашей журналистики в сколько - нибудь значительной мере не характерно , хотя кодексы начали создаваться и у нас . В историю отечественных СМИ войдут и « Кодекс профессиональной этики журналиста » ( 1991 г .), и « Декларация » Московской хартии журналистов ( 1994 г .), и « Кодекс профессиональной этики российского журналиста » ( 1994 г .), и « Хартия телерадиовещателей » ( 1999 г .), и многие другие подобные документы . Однако сказать , что они уже « работают », значит серьезным образом погрешить против истины . Это с определенностью подтверждают результаты обсуждения « Кодекса профессиональной этики российского журналиста », которое было проведено Исследовательской группой Российско - американского информационного пресс - центра в ноябре — декабре 1994 г . в

пяти крупных региональных центрах России 85 .

Картина , которую они рисуют , в общих чертах выглядит так :

— профессиональный этос , т . е . набор фактически действующих в практике некодифицированных норм , существует , однако этическая рефлексия в сознании журналистов представлена минимально ;

— представления об этических и правовых нормах и соответствующих механизмах их реализации в сознании журналистов смешаны , выделение специфически этических проблем в профессиональной деятельности затруднено ;

— есть признаки « негативной идентификации » журналистов с фактически действующим профессиональным этосом , имеющим крайне противоречивый характер . В сознании журналистов одновременно отражены фрагменты этики и « официозной » (« государственной ») прессы , и зарождающейся « независимой » (« свободной ») прессы ;

— очень велико сомнение журналистов в действенности каких бы то ни было этических документов без основательного обеспечения правовой базы для их принятия . Что касается кодификации этических профессиональных норм в общероссийском масштабе , то эта идея представляется нереалистичной .

Давая диагноз проблемной ситуации , сложившейся в российских СМИ , авторы отчета об исследовании ( они называют его обследованием ) обращают внимание и на то , что журналистам , по всей вероятности , не хватает стратегий личного профессионального выбора, у них отсутствуют навыки принятия автономных решений в непростых профессиональных ситуациях , когда надо полагаться на личную ответственность или собственный риск . Выводы после общения с журналистами звучат так :

Традиционное мышление « должностного лица », находящегося на государственной службе , и постепенное осознание своей социальной миссии как представителей независимой « четвертой власти » порождают внутренне противоречивую конфликтную ситуацию в сознании участников . Она , в частности , проявляется во взаимоисключающих требованиях к этическому профессиональному Кодексу . С одной стороны , настойчива потребность в получении авторитарных инструкций « что можно , что нельзя », выполнение которых гарантирует « правильное » поведение в ситуациях этического выбора и , соответственно , избавляет от необходимости принятия на себя моральной ответственности за собственные действия . С другой — постепенно складывается понимание , что этичное профессиональное поведение журналиста неразрывно связано со способностью и умением осознанно совершать личный выбор в ситуациях , не поддающихся правовому регулированию . Острота описанного внутреннего конфликта обусловлена , в частности , размытостью , неопределенностью нормативной этической ориентации 86 .

Все это весьма прискорбно сказывается на практике российских средств массовой информации . Заметно снижается качество совокупного журналистского продукта и падает авторитет журналистики ; а вместе с тем журналистская корпорация обнаруживает беспомощность в борьбе за сохранение так трудно давшегося ей права выполнять свои профессиональные обязанности в полном объеме , в полном соответствии с предназначением журналистики . Борьба эта обостряется и по экономическим , и по политическим причинам .

В ходе акционирования российских СМИ экономика информационного производства оказалась тесно связана ( а точнее — сращена ) с экономикой материального производства . Это поставило прессу в зависимость от крупных промышленных и финансовых структур , что вызвало , по меньшей мере , два тяжелых последствия :

— возникла гипертрофия товарных отношений в сфере журналистики , повлекшая за собой ориентацию на доходность во что бы то ни стало, а соответственно и резкое « пожелтение » изданий и программ , проявившееся в погоне за « жареными фактами » и потакании вкусам той части аудитории , которая не может похвалиться высокой культурой ;

— средства массовой информации стали интенсивно использоваться для « разборок » конкурирующих экономических группировок и связанных с ними политических сил , что положило начало « войне компроматов » в прессе , росту ангажированности и коррумпированности среди журналистов и прочим нездоровым с точки зрения профессиональной нравственности явлениям .

Государственная власть устранилась от протекционизма рынку прессы и материальной поддержки СМИ , а в ответ на попытки журналистики утвердиться в качестве независимого критика властных структур отработала набор политических , экономических и административных методов , позволяющих осуществлять ощутимый нажим на нее . Союз журналистов России вынужден был даже обратиться в 1977 г . к общественности страны с докладом о критическом состоянии российских средств массовой информации , в котором , охарактеризовав современное положение журналистов , специально подчеркнул :

Чинятся препятствия в исполнении ими ( журналистами . — Г.Л.) профессиональных обязанностей со стороны властных структур , в той или иной форме возрождается цензура . Давление на « неудобных » журналистов оказывается и путем различных материальных ограничений , ущемления их гражданских прав . Преследования журналистов ведутся и в судебном порядке ...

... Нормой отношения к журналистам становится насилие . Участились случаи нападения на них , издевательств и оскорблений . В их адрес раздаются угрозы , множатся факты жестокой расправы с ними , вплоть до убийств 87 .

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел журналистика