Библиотека Гумер - Экономика и менеджмент

ТИПЫ ДОКАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ХОЗЯЙСТВА

ОГЛАВЛЕНИЕ

ЭКОНОМИКА ОХОТНИКОВ - это древнейший тип хозяйства имеет немалые заслуги перед историей: первый симбиоз человека с другим видом (приручение собаки); глобальное расселение человечества (это легко понять в свете современных спортивных достижений: оказывается, человеку вполне под силу переплыть Тихий океан на веслах, а Атлантический — и вовсе вплавь).
Охота на крупных животных требовала больших загонных ареалов. Поэтому слабыми местами данного типа экономики являлись: прозрачность огромных охотничьих зон для проникновения соседних народов (это породило бесконечные территориальные войны) и перепромысел, ведущий к истощению запасов диких зверей. Поисками нетронутых ареалов охоты и были вызваны миграции народов, приведшие к заселению всех континентов. В наше время охотничьи цивилизации сохранились только в экстремальных природных условиях — экваториальных тропических лесах (пигмеи Конго, индейцы Амазонии), частично в тундре Арктики, где охотничий промысел сочетается с оленеводством.

1. Кочевое скотоводство.

Данный тип экономики произошел от загонной охоты: группы охотников со своими собаками, попадая на естественные маршруты сезонных миграций диких животных, постепенно становились сначала пассивными (подобно некоторым хищникам — волкам, львам), затем — активными пастухами, производящими селекцию животных и управляющими движением стад. Следовательно, способ эксплуатации почвы скотоводы просто переняли у животных. Симбиоз человека с разнообразным одомашненным животным миром (особенно крупным и мелким рогатым скотом и лошадью) и породил очень своеобразный тип степной экономики, построенный на регулярных управляемых миграциях скота в места, где есть трава, из тех мест, где она уже выедена. В сути кочевой экономики далеко не все ясно, в частности, характер собственности на скот и пастбищную территорию. Но какова бы ни была собственность, при данном типе хозяйства обязательно преобладали мясомолочная пища, полигамия (многоженство), власть патриархов (при невысокой ценности человеческой личности).
Скотоводческий тип хозяйства благодаря своей мобильности (со скотом мигрирует весь народ) оказал огромное влияние на экономическое развитие всего мира. Кочевые скотоводческие народы особенно сконцентрировались на просторах Великой степи — огромной равнины, протянувшейся в Евразии — от Карпат до тунгусской тайги. Здесь сформировалось хозяйство тюрских, угро-финских, иранских народов. Отсюда некоторые из этих народов совершили поистине великие миграции — вплоть до черноморского, средиземноморского и даже атлантического побережий, что вызвало важные изменения в социально-экономической жизни целых континентов. Кочевой тюркоязычный народ хунну (гунны), стартовав во второй половине IV в. н.э. из Приуралья (все миграцирующие на Запад народы прошли через «ворота» между южными отрогами Урала и северным побережьем Каспия) и возглавив большой межэтнический союз племен, дошел почти до Атлантики и с великим трудом был отброшен войсками Римской империи и ее союзников на Дунай. Миграции печенегов, половцев и других тюркоязычных народов Великой степи в Северное Причерноморье в Х — XII вв. и их давление на Киевскую Русь привели к переносу центра государства восточных славян из Приднепровья во Владимиро-Суздальскую Русь, а нашествие монголов в XIII в. — к превращению Руси в полуколонию татаромонгольского государства Золотая Орда.
Миграция венгров в Х в. в Центральную Европу вызвала необходимость для отпора этому вторжению внести большие изменения в военную организацию и социально-экономическую структуру Германии. Сами венгры, потерпев поражение и перейдя к оседлому образу жизни, создали на Дунае свое государство, подчинившее на целые века ряд окружающих славянских народов — хорватов, словаков, русинов и др.
Но самые грандиозные историко-экономические последствия имела миграция турок в Малую Азию, где они осели и, образовав свое государство, в XIV — XVI вв. постепенно подчинили себе Ближневосточный, Балканский, Азово-Черноморский, Североафриканский регионы. Турецкая (Османская) империя стала огромным препятствием в средиземноморской торговле Европы со странами Востока и стимулировала поиски европейцами других коммуникаций, которые в конце XV в. привели к открытию Америки, морского пути в Индию и образованию мировой экономики.

2. Экономика населения горных долин (горские цивилизации)

В высоких горах, покрывающих значительную часть земной суши, расселение людей, значит, и ведение хозяйства, возможно только по склонам ущелий, которые являются природными акведуками ледников. Хотя хозяйство горцев включает обычные земледелие и скотоводство, оно имеет одну особенность, которая и делает его отдельным типом экономики. Эта особенность — неизбежный массовый отход молодежи в силу аграрного перенаселения как следствия дефицита пахотной и пастбищной земли. И в наше время для пашни там нередко используются плоские крыши жилых домов, а увеличение поголовья скота сверх определенных пределов влечет за собой полное исчезновение кормовых трав на горных лугах и зарастание их травами, которые скот не ест. Это обстоятельство было ярко продемонстрировано в экономике горного Карпатского региона, где после присоединения к Советскому Союзу произошло плановое увеличение поголовья скота.
В течение многих столетий отход горской молодежи носил исключительно характер военного найма юношей Швейцарии, Шотландии, Северного Кавказа. Из них состояли, в частности, гвардии целого ряда государств (Франция, Англия, Египет и др.) С развитием в Европе фабрично-заводской индустрии и железных дорог военный наем горской молодежи уступил место хозяйственному (широко известны кавказские, западноукра-инские и прочие строительные артели). Как бы там ни было, и в наше время местная экономика по-прежнему не в состоянии занять все население горных ущелий, что обусловливает его отходничество, создает ряд экономических и политических проблем, как на родине, так и в местах, куда направлен отход.

3. Ирригационные системы (речные цивилизации)

Остальные типы докапиталистического хозяйства основаны главным образом на растениеводстве (симбиозе человека с растениями), столь же древнего, как загонная охота. Один из самых древних типов растениеводства сложился в долинах великих рек Востока — Тигра и Ефрата, Нила, Хуанхэ, Аму-Дарьи и др. (а также в доколумбовой Центральной и Южной Америке). Режимы земледелия здесь полностью зависели от гидрорежима. Поэтому главным условием производства сельскохозяйственных культур и, следовательно, самого существования людей, было искусственное регулирование режима рек при помощи дамб и каналов для обводнения (гидромелиорации) исключительно плодородной почвы. При жарком климате это обеспечивало в нормальные (без стихийных бедствий) годы довольно высокие урожай злаков, овощей и фруктов.
В отсутствие механизации только коллективный труд больших масс людей мог справиться с исключительно трудоемким ирригационным строительством. Люди регулировали реки, но и вся их жизнь, в свою очередь, регулировалась реками. Ирригационная экономика являла собой, по-видимому, самый ранний пример командно-распределительной системы — без центрального управляющего и учетного органа невозможно было поддерживать гидромелиоративную сеть вдоль великих рек. Поскольку ручные земляные работы были исключительно трудоемкими (120 — 150 тыс. чел./час на 1 км канала), а материальные стимулы в условиях натурального хозяйства не действовали, управление этими работами должно было быть не только централизованным, но и обожествленным (цари вполне официально считались живыми богами). Отсюда — огромное значение в управлении хозяйством мифологии и жрецов как ее интерпретаторов, а также бюрократии — для контроля и учета (чтобы выдать работнику вавилонского государственного хозяйства пару сандалий, требовалось выписать 9 глиняных табличек-накладных). Государство, как распорядитель ирригационных работ и распределитель воды, являлось верховным собственником и всех орошаемых земель, которыми распоряжалось через царские (государственные) или храмовые хозяйства. Крестьянские общины имели право наследственного пользования за натуроплату, размер которой устанавливался не по амбарному, а по биологическому урожаю (определялся до жатвы чиновниками).
Итак, непосредственным производителем материальных благ в ирригационных системах был крестьянин, юридически свободный, но обязанный государству трудовой повинностью. Производственный труд рабов по самым элементарным экономическим причинам не мог применяться: не было не только дефицита, но существовал избыток трудовых ресурсов (населения в трудоспособном возрасте). В период разливов рек, когда сельскохозяйственные работы прекращались, эти избыточные трудовые ресурсы необходимо было занять. Поэтому-то древневосточные государства силами трудообязанных крестьян могли вести строительство грандиозных сооружений — египетских пирамид, вавилонских башен, великой китайской стены и пр. Такие сооружения в древности причислялись к «чудесам света». Поражают они и сейчас...
Рабство захваченных на войне и кабальных (несостоятельных должников) людей носило домашний, а не производственный характер, преследовало политические и идеологические цели. Огромные массы слуг в домах царей и знати, многонациональные гаремы — все это лишний раз подчеркивало престиж деспотии, ее безграничную власть. Поэтому правовое положение рабов не очень отличалось от положения свободного населения: фактически все были рабами государства.

4. Приоритет организации

Ирригационные системы Древнего Востока возникли на базе каменной техники. Через две-три тысячи лет эти страны стали родиной металлургии: сначала медной (воздуходувный мех, клещи для поддержания раскаленного металла во время ковки, глиняные формы для литья, легирование меди с оловом, т.е. получение бронзы, которая значительно тверже меди, и т.д-.), затем и железной (кричный метод — многократная ковка железных комочков (крицы), выделившихся из нагретой руды). Изделия из бронзы были столь дефицитны, что применялись лишь для производства вооружения и предметов роскоши. К середине первого тысячелетия до н.э. бронза значительно подешевела, ею стали заменять первобытные каменные лезвия мотыг. Кованые же стальные изделия, значительно более эффективные, чем бронзовые, благодаря большей прочности и более дешевому процессу производства (без литья), шли только для военных целей. В Египте, например, железо ценилось выше золота (найден кинжал с золотой рукояткой, инкрустированной железом).
Выше среднего уровня, кроме военной, была и гидротехника, особенно подача на верхние поля. Древнеегипетским журавлем (шадуф) можно было поднять в течение одного часа на высоту шести метров почти две тонны воды (при отсутствии насосной техники эффект значительный). В Месопотамии, с ее топкими болотистыми берегами, функционировала сложная система дамб и каналов для равномерного поступления воды на поля. При этом технология полеводства оставалась на первобытном уровне: мотыжная вспашка, ручной сев, после чего скот копытами втаптывал семена в землю, копытами производилась и молотьба.
Очень бедной (примитивной) была и технология строительства уникальных гигантских зданий. Египет, например, не знал колеса, и при строительстве пирамид не применялся даже такой простой подъемный механизм как блок. Сооружение пирамиды Хеопса (самое высокое здание в мире до появления Эйфелевой башни) продолжалось 20 лет. По расчетам современных специалистов, постройка подобной пирамиды во второй половине XX в. (в 1970 г. в мире был только один кран такой высоты) — заняла бы не менее 40 лет. Весь секрет заключался в организации труда. Современные инженеры пришли к выводу, что такое сооружение можно было создать за 20 лет только при условии выбора для каждой трудовой операции оптимального варианта, полностью исключающего простои. Высокий уровень организации возмещал примитивную технологию, гарантируя стабильное воспроизводство жизни (при натуральном хозяйстве повышение производительности не было обусловлено экономически, а на случай неурожаев государство создавало резервы).
Технологический прогресс касался в основном производства вооружения. Естественно, решающие преимущества на поле брани имели государства, располагающие стальным вооружением и лошадьми (запряженные парой боевые двуколки, где за щитами находились возница и два лучника, выполняли функцию маневренных ударных войск, что-то вроде танков своего времени). Благодаря этому Ассирия, расположенная в верхнем течении реки Тигр, нещадно эксплуатировала окружающие ирригационные системы, превращая их в свои колонии (причем войны начинались обязательно сразу после уборки урожая народом — объктом агрессии). Насилие являлось основой ассирийской экономики.
Завоевание ирригационных систем приводило к нарушению раз навсегда заданного ритма хозяйственной жизни. Ирригационные системы Месопотамии, Египта, Китая, Передней Азии неоднократно подвергались иноземным завоеваниям, приходили в упадок, но каждый раз возрождались, ибо без орошения не могло быть жизни.
Какое бы общественное устройство не приносили с собой завоеватели (Центральная Азия, например, завоевывалась в XIII в. монголами, в XIX в. — царской, в XX в. — большевистской Россией), — все равно под этой вывеской жила по своим законам, как и тысячелетия назад, ирригационная система со всеми своими атрибутами (собственность государства на землю и воду, командное распределение воды и т.д.). Проще всего древневосточная система сочеталась с колхозным строем, установленным советской властью, но колхозы непомерным орошением земли под хлопок разобрали воду Аму-Дарьи, еще не доходя до Аральского моря, которое стало высыхать; КНР нашла дополнительное применение лессовым толщам Хуан-хе, упрятав туда свою атомную промышленность.

5. Античная система хозяйства. Образование рабовладельческой экономики.

Данный тип хозяйства основан на производственном труде рабов-иностранцев, захваченных на войне (рабство соплеменников исключалось). Античная экономика сформировалась в масштабах небольших средиземноморских (прибрежных или островных) городов-государств (полисов). Отдельные полисы существенно различались между собой по экологии и характеру экономики: одни тяготели больше к сельскому хозяйству, другие — к промышленности. Однако образование рабовладельческой экономики везде исходило из одних и тех же предпосылок.
Формирование рабовладельческого хозяйства повсеместно началось с создания военной организации для воспроизводства. Как уже отмечалось выше, при тогдашнем уровне военной техники создать такую организацию можно было, только призвав к оружию всех граждан полиса (с. 18). У небольших государств не было средств для найма воинов. Поэтому каждый должен был служить за свой счет — в том роде войск, в котором позволяло его материальное положение — в пехоте (основная масса граждан полиса — люди среднего достатка), кавалерии, снаряжать корабли (две последние категории — самые богатые), а самые бедные граждане вооружались дротиками или просто камнями. Только воин считался гражданином полиса и имел право на участок земли.
По этой причине формирование античной экономики, как правило, начиналось с военно-экономических реформ, разделявших всех граждан на имущественные разряды для несения военной службы. В Афинах, по реформе Солона (594 г. до н.э.) стало четыре разряда, в Риме, по реформе Сервия Туллия (середина VI в. до н.э.) — шесть. Эти и подобные реформы создали античный военный строй — фалангу — колонну пехотинцев, вооруженных двухметровыми копьями. Удар колонны всегда приносил успех против войск, не знавших строя. Функционирование фаланги и обеспечивало функционирование и рабовладельческой экономики. А процветание фаланги, в свою очередь, зависило от процветания хозяйств пехотинцев — людей среднего достатка.
С военным типом воспроизводства рабочей силы связано основное правило рабовладельческого хозяйства: добиться у раба максимума производительности в кратчайший срок, после чего заменить его новой военной добычей, так как содержание детей рабов представляло бы собой накладные расходы на капитал.

6.Технологическая сфера античности

Античное производство базировалось почти исключительно на железной технике. Железный сельхозинвентарь первого тысячелетия до н.э. (топоры, лопаты, заступы, вилы, кирки, мотыги, косы, ножницы, двуручные пилы и пр.) позволил увеличить посевные площади за счет расчистки лесных массивов, улучшить обработку почвы, ввести стрижку овец (до этого овечью шерсть выщипывали), трехпольный севооборот (озимые — яровые — пар), пилораму. Более совершенные кузнечные мехи (гармоника), железные клещи, зубила, сверла, несколько видов молотов, — все это повысило уровень металлообработки. В горном деле широко применялись обрушение породы, подъемные ручные ворота. Плавка металла производилась в муфельной печи (муфель — вырезанная в печи коробка), вращение мельничных жерновов — при помощи водяного колеса. Технический прогресс происходил только в военно-промышленном комплексе или там, где нельзя было применить дешевый труд рабов (когда рабы подорожали, на полях кое-где появились жатвенная машина, даже механизированная молотилка — повозка с зубьями, выбивавшими зерно из колосьев).
Подавляющая часть металла шла на создание вооружения. Появились сложные метательные механизмы. Предмет особой заботы античных государств — военно-морской флот — исключительно дорогостоящий. Самым крупным военным тоннажем располагали Афины и Рим, но даже небольшие средиземноморские полисы имели десятки триер — двухмачтовых, трехпалубных парусно-гребных судов.

7. Хозяйство афинского полиса

Это хозяйство, обладавшее небольшими сельскохозяйственными площадями, но довольно плотным населением, представляет собой тип промышленной рабовладельческой экономики. Афинам не хватало своего хлеба, и в обмен на хлебный импорт они экспортировали непродовольственные товары. Основную массу товаров вырабатывали мелкие рабовладельческие ремесленные мастерские (эргастерии) в составе 3-12 рабов, при отсутствии разделения труда. В VI в. до н.э. Афины стали главным центром ремесленного производства в античном мире (основные отрасли — обработка металлов и керамики, спрос на которую определялся больше не техническими, а эстетическими качествами — гармонией форм, лаковой обработкой поверхности, секреты которой до сих пор не открыты). Благодаря своему высокому качеству продукция афинского ремесла в VI—V вв. до н.э. вытеснила изделия восточных стран на рынках Средиземноморья, оставив им монополию лишь на полотно (Египет), парфюмерию и стекло.
В середине V в. самой крупной торговой гаванью Средиземноморья становится афинский аванпорт Пирей. Через него идет афинский экспорт — оливковое масло, вино, медь, свинец, мрамор, шерсть, металлические изделия, керамика и пр., и импорт — важнейшие статьи — хлеб и рабы, а также рыба, скот, кожа, шерсть, парусина, пенька, корабельный лес и пр. Хлебный импорт представлял собой самое уязвимое место афинского хозяйства. Небольшая задержка ввоза хлеба немедленно вызывала панику на рынке. Поэтому государство регламентировало импортные цены. Не меньшую роль играла работорговля: крупные распродажи военнопленных, а в перерывах между войнами — людей, захваченных пиратами или проданных царьками небольших государств и вождями племен на Балканах, в Малой Азии, Сирии.
Товарное производство афинского полиса не могло обходиться без денег — и в качестве посредника обмена, и в качестве объекта торговли (ростовщичество). Разнообразие образовавшихся в античном мире валют вызывало нужду в обмене, за что менялы (трапезиты} брали плату. С расширением внешней торговли Афин появился безналичный расчет (переписывание со счета на счет), а меняльные пункты — трапезы превратились в банки, принимавшие вклады и производившие расчеты за товары, купленные вкладчиками. Скопившиеся в банках деньги предоставлялись в кредит торговцам. Операции афинских банкиров были довольно крупными. Например, трапеза некоего Пассиона в начале IV в. оперировала (в пересчете на российскую валюту начала нашего века) почти 100 тыс. золотых руб. Но не следует обольщаться относительно высоким уровнем древнегреческого товарно-денежного хозяйства: достаточно было прекратить постоянный приток новых рабов на рынок, чтобы нарушить воспроизводство и привести самую развитую экономику в рабов ладельческом мире в состояние коллапса. Так и случилось с хозяйством Афинского полиса в IV—III вв. до н.э., когда вследствие упадка его военной мощи, вызванного тяжелой борьбой за гегемонию среди греческих государств, число рабов, занятых в промышленности, стало резко сокращаться. Афины, как и другие полисы древней Греции, послужили сравнительно легкой до бычей иностранных завоевателей.
Законченный тип общинно-рабовладельческой экономики сложился в полисе Спарта на полуострове Пелопоннес: завоеванные спартиатами аборигены стали рабами всей спартанской общины (илотами) и содержали своим трудом завоеватели, которые так и остались навечно в режиме оккупационной армии, не работая. Мужчины день проводили совместно — в казармах, с общими трапезами и неустанной боевой подготовкой. Численность илотов регулировалась спартиатами при помощи массовых убийств (криптий). Знаменитый спартанский стиль жизни произвел, видимо, непревзойденный в истории усредненный тип профессионального солдата, но не создал высокой духовной культуры, чем прославилась древняя Греция.

8. Римский тип аграрного рабовладельческого хозяйства

Создание пехотной фаланги, наиболее крупной по тому времени (несколько десятков тысяч свободных граждан), обеспечило Римскому полису господство в Италии, а с подчинением Италии — во всем Средиземноморском бассейне. В результате беспрерывных захватнических войн Рим в середине II в. до н.э. превратился в центр колониальной рабовладельческой державы, включающую большую часть древнего мира. Значительная часть населения завоеванных стран обращалась в рабство и непрерывно пополняла контингент рабочей силы Рима. Во II—1 вв. до н.э. в Италии было сосредоточено 10—12 млн. рабов!
В древней Италии был создан законченный тип частновладельческого сельского хозяйства, обслуживамого трудом рабов. В античности существовали и общинные рабовладельческие хозяйства. Они возникали в результате полного завоевания одного родственного племени другим, например, греков-ахеян (победителей Трои) греками-дорянами.
В период образования и начала внешней экспансии Римского полиса в экономике италийского села главную роль играл обычный крестьянский двор, обслуживаемый трудом свободного крестьянина, его семьи и одного-двух рабов. Свободные крестьяне, составлявшие основу фаланги, своей кровью обеспечили гегемонию Рима. Оказалось, что это обрекло их на разорение и вытеснение из производства. Труд мелких крестьянских хозяйств не мог конкурировать с дешевым трудом рабов. Крестьяне покидали свои земельные участки, уходили в Рим и другие города и становились пролетариями, живущими за счет государства, обеспечивающего их бесплатными хлебом и зрелищами (цирковые бои рабов-гладиаторов). К концу I в. до н.э. в Италии проживало 500-600 тыс. пролетариев. Крестьянские земли рабовладельцы приращивали к своим владениям. Так возникли латифундии — обширные плантации; обслуживаемые трудом рабов, живших в казарменном режиме.
На первых порах перестройка на рабовладельческий лад отразилась благотворно на состоянии сельского хозяйства Италии. Трудом миллионов рабов вводились в сельскохозяйственный оборот большие земельные площади, италийские оливки, фрукты, овощи стали лучшими в Средиземноморье, были выведены новые продуктивные породы скота. Однако господство латифундий таило в себе все условия кризиса и упадка рабовладельческой экономики.
Разорение италийского крестьянства неминуемо должно было привести и привело к ослаблению римской фаланги. Она все более становилась наемной, а это, в свою очередь, столь же неминуемо вело к подрыву рабовладельческого воспроизводства. Рабский труд постепенно перестал быть рентабельным, число рабов, приобретаемых на войне, стало сокращаться, тогда как потребность в рабочей силе возрастала. В результате резко повысились цены на рабовладельческих рынках. Уже в середине I в. н.э. сельское хозяйство стало экономически невыгодным: виноградники давали 6,5% дохода, поля — 4,5%, а обычный процент с капитала составлял около 6%. Не только луга и пастбища, но даже леса (листья с деревьев срывали для корма скоту) стали более предпочтительными для собственников, чем виноградники. Аграрии стремились к удешевлению сельскохозяйственного производства — сокращали число работников, применяли поверхностную обработку полей и т.д. — это называлось «плохой способ, который хорош».
Изменилась социальная организация многих латифундий: там вообще отказались от применения рабского труда, а плантации стали разбивать на небольшие участки (парцеллы), которые отдавали в аренду рабам или свободным крестьянам, получившим название колонов. Постепенно колоны теряют свою свободу и из арендаторов превращаются в людей, прикрепленных к земле, которые могут быть проданы вместе со всей парцеллой. Так в недрах рабовладельческого хозяйства возникло поместье (сальтус), обслуживаемое трудом зависимых земледельцев — предшественников средневековых крепостных. А многие рабы, наделенные «пекулием» — участками земли и инвентарем, рассматривались как «почти колоны». С течением времени положение колонов и «почти колонов» все более сближалось: зарождалось зависимое крестьянство — компонент феодальной экономической структуры. Античная система хозяйства окончательно погибла с распадом Римского государства. В XVI—XVII вв. в американских колониях европейских стран вновь возникло плантационное хозяйство, обслуживаемое трудом рабов, вывозимых из Африки. От античного этот тип хозяйства отличался большой ролью семейного воспроизводства рабов.

9. Феодальная система хозяйства. Сущность феодальной экономики.

В отличие от рабовладельческой, феодальная система хозяйства явилась почти универсальной для Евразии: большинство народов этого материка прошло через систему феодализма либо находятся еще и сейчас на его различных стадиях. Непосредственный производитель при феодализме как бы нечто среднее между рабом и свободным фермером: он несвободен, как раб, но имеет собственное хозяйство, как фермер.
Внеэкономическое принуждение выражено в феодальной ренте: отработочной (барщина), продуктами (оброк) или деньгами. Однако размер ренты установлен раз и навсегда: взяв с крестьянина лишнее, можно, затронув семенной фонд, поставить под угрозу урожай будущего года. Твердо обусловленный размер ренты предоставлял непосредственному производителю определенную свободу при ведении собственного хозяйства. Это особенно сказывалось при коммутации — переходе к денежной ренте, когда крестьянин сам продавал продукцию своего хозяйства на рынке.
В этих условиях требовалось не только принуждение, но и моральное стимулирование труда. Моральный стимул давала монотеистическая религия (единобожие), в различных формах практически повсеместно господствовавшая при феодализме. В Европе — христианство, которое объявляет высшей ценностью не материальное, а духовное богатство, внутренний мир человека: честной, правдивой и скромной жизнью, любовью к ближнему человек может заслужить вечное блаженство души (спастись) в потустороннем мире. При стопроцентной искренней религиозности населения хозяйственная этика религиозных культов серьезно влияла на экономическую жизнь. Например, христианское запрещение иметь приплод с неживого (в том числе денежные проценты) привело к тому, что ростовщичество в Западной Европе вначале сосредоточилось в руках нехристиан, в частности, евреев. Ожидание вселенской катастрофы («конца света») в 1000 г. вело к хозяйственной пассивности людей и т.д.).
Но и сама церковь обязана была показывать пример жизни, достойной спасения. Поэтому в монастырях — общежитиях религиозных профессионалов для молитвы и труда — постоянно боролись две тенденции: к бедности и к богатству. Аскетическая, подлинно святая жизнь христианских подвижников неизбежно порождала ценные материальные дары (в том числе земельные) со стороны верующих, стремившихся таким путем обеспечить заступничество святых людей в спасении своей души. Эти дары перерождали всю монастырскую жизнь, превращая монахов в лицемерных тунеядцев. Но возникали новые аскеты и подвижники, появлялись новые, более строгие монастырские уставы, и все начиналось сначала.
Феодальное хозяйство было построено на более жестком функциональном разделении труда, чем рабовладельческое, где крестьянин был одновременно и воином. Здесь военное дело было монополией феодала, а монополией крестьянина являлся труд. Молитва была монополией духовенства. Это жесткое разделение труда было оформлено в обществе в виде сосуществования трех сословий: дворянства, духовенства и крестьянства (позже к этому сословию присоединились горожане). Сословные перегородки были непреодолимыми: человек уже от рождения считался благородным (феодал) или подлым (т.е. несущим повинности — это крестьянин).
Каждое сословие точно знало свои права и обязанности, но в этих пределах человек был свободен, большего, чем полагалось, от него никто не мог потребовать. Это давало непосредственному производителю определенную социально-экономическую защищенность и психологическую устойчивость: хотя он и зависел от феодала, но был защищен своей сословной принадлежностью от произвола. Осознание этого способствовало к формированию в феодальном обществе личностей, хотя и угнетенных, но исполненных человеческого достоинства. В этом заключалось очень важное условие того, что феодализм сумел обеспечить хозяйственный прогресс.

Типы феодального хозяйства

Управление феодальным хозяйством носило, как правило, децентрализованный характер. Феодальное поместье имело функции не только экономического, но и государственного управления. Феодал (сеньор — глава поместья) сам творил суд над подвластным населением, санкционировал брачные отношения и т.д. Юридическое положение поместья в феодальной системе могло быть различным:
а) полностью независимое наследственное владение (вотчина);
б) пожизненное владение при условии несения военной службы (бенефиций, в России — поместье);
в) наследственное, при условии принятия вассальной присяги сюзерену — вышестоящему феодалу (лен, фьеф или феод), присяга обязывала вассала воевать под командой сюзерена, но обычно не более 40 дней в году, и выкупать его при необходимости из плена. Единой экономической базой была феодальная рента.
Производственная сфера поместья состояла, как правило, из двух запашек: господской (домен) и крестьянской. Когда прибавочный продукт производился в крестьянской сфере, применялась в основном рента продуктами (оброк). Если он со временем коммутировался, феодальная зависимость крестьян обычно слабела или вовсе ликвидировалась (за выкуп). Подобного типа хозяйства преобладали в большинстве стран Западной Европы.
В хозяйствах с производством прибавочного продукта преимущественно в господской сфере (домене) обычно превалировала отработочная рента (не только полевая барщина, но и обслуживание барских мельниц и других предприятий — вплоть до вотчинных мануфактур или даже машинных фабрик, как это было в России в XIX в.), и феодальная зависимость доходила до прикрепления крестьян к земле (крепостничества). Для этого нужны были соответствующие экономические и политические условия, в первую очередь, выгодная для феодалов поставка местной сельхозпродукции (чаще всего хлеба) на более или менее отдаленный рынок, а также мощное централизованное государство, способное прикрепить крестьянство к земле. Хозяйства подобного типа преобладали в странах Восточной Европы, где эти условия были налицо.

Формирование феодальной экономики

Феодализм как система утвердился у народов, как входивших в рабовладельческую Римскую империю, так и никогда не знавших рабовладельческой экономики. Почему же одни народы прошли через рабовладельческую систему, а другие ее миновали? Античная система сформировалась в середине первого тысячелетия до н.э., феодальная - примерно через тысячу лет. За это время в хозяйственной и духовной жизни народов появилось много важных новшеств. Среди них было два, обладая которыми, любой народ, мог перестроить свой общественный строй на феодальный лад: в материальной жизни —тяжелое (рыцарское) вооружение; в духовной — единобожие (христианство, ислам). При этих условиях можно было перейти и от античного рабовладения, и от общинного строя к такой системе, где одни трудятся, другие воюют, а третьи молятся, т.е. к феодализму.
Именно эти достижения античности — тяжелое вооружение и христианство переняли у Римской империи германские и славянские народы, заселившие в первом тысячелетии до н.э. большую часть Европы. Они создали целый ряд государств: королевства франков (современная Франция), англо-саксов (Британия), лангобардов (Италия), славян — западных (Польша, Чехия) и восточных (Киевская Русь) и др. В рамках этих государств и происходило становление феодальной экономики.
Трудились здесь главным образом свободные крестьяне-члены сельских общин (в Британии таких крестьян называли керлами, в Киевской Руси — смердами), а управляли короли (на Руси — великие князья), опиравшиеся на военную дружину, которая играла роль и гвардии, и генштаба, и правительства. Жили дружинники сначала при дворе, на полном королевском довольствии, а средства для этого собирались из дани (на Руси в форме полюдья}, разных повинностей и судебных штрафов (на Руси — виры) за правонарушения (убийства, побои, оскорбления и пр.). Наибольшая статья госрасходов — приобретение для дружины дефицитного и дорогостоящего тяжелого (рыцарского) вооружения. В государстве франков полное вооружение одного кавалериста (шлем, цельнометаллический бронежилет или бронерубашка (кольчуга), поножи, щит, меч, копье и пр.) стоило столько, сколько стадо скота целой деревни. Известны случаи, когда только за коня и меч (самый сложный предмет кавалерийского вооружения вследствие сочетания оптимальной длины, прочности и профиля) отдавали большой участок земли. В Киевской Руси в.Х в. минимальная цена кольчуги равнялась примерно 20 кг серебра. Стремя, появившееся к VIII в. Европе, соединило всадника и лошадь в единый ударный боевой агрегат, неуязвимый для пешего воина с холодным оружием (примерно как танк для пехотинца). До появления артиллерии (XIVв.) тяжелая конница была основным родом войск. В XV—XVIII вв. ружейный и артиллерийский огонь сделал рыцарские доспехи анахронизмом, вроде вооружения Дон Кихота, и на смену феодальному ополчению пришла массовая, регулярная, состоящая из наемных солдат.
Каким же образом государственные повинности и дани превратились в феодальную ренту? Главным образом путем создания служилого войска, когда воины служат не за натуральный, а за земельный паек (королевским дружинникам раздаются земли и права на повинности и дани проживающего там населения). Этот процесс сильно подтолкнула необходимость защиты от нашествий VIII-X вв.: арабов — в государство франков, скандинавов — в Британию, венгров — в Германию. Для отражения нашествий королевская власть повсеместно создавала тяжеловооруженную конницу путем перевода дружинников на земельный паек. В государстве франков этот паек сначала (VIII в.) представлял собой пожизненный бенефиций (дословно «благодеяние»). Постепенно бенефиции превратились в феодов; бенефициарии — в феодалов; свободные крестьяне — в зависимых; дани и штрафы — в барщину и оброк.
В Германии для отражения нашествия венгров поступили еще проще: из каждых 10 крестьян в определенных деревнях одного делали воином, а 9 остальных должны были содержать его своим трудом. Западная Европа отстояла себя от чужеземных вторжений, но ценой крестьянской свободы. На Руси в силу ряда причин (возможно, дефицита тяжелого вооружения) создание служилого войска значительно запоздало и произошло только в XV в. В этом следует видеть одну из важных причин того, что страна не смогла в XIII в. отразить татаро-монгольское нашествие (необходимо было выставить одновременно несколько десятков тысяч защищенных железом всадников, что было не под силу Владимиро-Суздальской Руси).
Наряду с массовым, государственным, методом закрепощения существовал и индивидуальный (на Западе — прекарий, коменданция, на Руси — закупничество), который в общих чертах заключался в том, что свободный крестьянин, иногда за ссуду, добровольно вручал крупному землевладельцу (чаще всего монастырю) свою свободу и землю и становился зависимым от него человеком. Нередко здесь имело место скрытое насилие, оформленное в виде добровольного акта, но главную роль играла тотальная религиозность люден, искренне надеявшихся таким путем обеспечить упокой души в загробном мире. Тем более, что это происходило на Западе в первом тысячелетии н.э. под знаком ожидания вселенской катастрофы (второе пришествие Христа и Страшный суд над живыми и мертвыми, предсказанные Новым заветом). Церковь официально прогнозировала катастрофу в 1000 г. (на Руси — 1492 г.). Массовое катастрофическое сознание людей (эсхатология — ожидание конца света) на практике помогало формированию феодальной экономики.

10.Системы земледелия феодальной Европы

Основу феодального земледелия составлял обязательно индивидуальной полевой труд крестьянской семьи, а выпас скота мог быть и коллективным, и индивидуальным. В зависимости от этого применялись три вида землепользования:
а) открытых полей (самый распространенный вид, при котором существовали пахотные массивы, с межевым разделением на участки и коллективным выпасом);
б) средиземноморская (компактное, хуторское, расположение пашен и пастбищ в разрезе каждого хозяйства, с индивидуальным выпасом скота);
в) кельтская или атлантическая (преобладание пастбищ для коллективного выпаса при разделении полей на внутреннее — собственнно пашню и внешнее — нечто вроде потенциала, приобщаемого к пахотному ареалу путем подсеки.
Наибольшую экономическую свободу предоставлял земледельцу средиземноморский (хуторской) тип землепользования, а наибольшую экономическую роль общины олицетворял тип открытых полей. Но при любом типе земледелия европейская община коренным образом отличалась от азиатской: в Европе господствовал индивидуальный труд, а община была сообществом нетрудообязанных людей, а сельских соседей и решала вопросы справедливого пользования коллективными угодьями. На практике в масштабе одной страны могли применяться все перечисленные системы.
Прогрессивная тенденция феодального земледелия заключалась в медленном, но неуклонном наступлении с севера на юг континента давно известного в Азии трехпольного севооборота (озимое — яровое — пар; преимущество перед первобытным двупольным оборотом заключалось в большей площади под посевами и меньшем риске неурожая). В соответствии с этим происходило и распределение почвообрабатывающих орудий: на юге и в горных местностях европейских стран применялась в основном соха (легкий плуг), на севере, особенно при системе открытых полей — тяжелый колесный плуг с упряжкой до четырех пар быков. Постепенное улучшение технологии растениеводства позволило поднять несколько урожайность злаков (сам — 10 при расцвете римского хозяйства, сам — полтора при его упадке, примерно сам — пять в XI — XIII вв.).

Основные черты феодальной экономики Франции

Францию часто именуют классической страной феодализма, но это касается не столько экономики, сколько государственного устройства, Здесь получила законченное выражение характерная для феодализма иерархия в виде вассальной лестницы, экономический смысл которой заключался ^перераспределении феодальной ренты между сло,ями господствующего сословия. Возглавлялось государство королем (считался вассалом Бога). Королевскими вассалами были крупнейшие феодалы — герцоги и графы, их вассалами считались средние и мелкие феодалы, владельцы поместий — рыцари (вроде знаменитого д'Артаньяна). Вассал подчинялся только своему непосредственному сюзерену (по принципу: вассал моего вассала — не мой вассал). По команде, сюзерена того или иного масштаба все его вассалы за свой счет собирались в ополчение, которое и охраняло свои пределы от внешних врагов, и представляло аппарат внеэкономического принуждения крестьянства.
Эта система нередко давала сбои, и территория Франции становилась театром разорительных внутренних феодальных и национальных войн. Особенно тяжелые экономические последствия имели походы северофранцузских феодалов на юг страны (альбигойские войны XIII в.), а также периодические вспышки Столетней войны между Францией и Англией (XIV — XV вв.), которая велась на французской территории. Чтобы урезонить феодалов, военный разгул которых во время неудачной для Франции фазы Столетней войны (середина XIV в.) превзошел обычные рамки, потребовались восстания крестьян («жакерия») и парижан. Тяжелый удар нанесла стране и общеевропейская пандемия бубонной чумы, разразившаяся в 1347 г. Поэтому, хотя Франция и была самой населенной страной в Западной Европе, за 500 лет, прошедших после 1000 г., когда ожидался предсказанный Апокалипсисом конец света, темпы роста ее населения (с 9 до 15,5 млн. человек) были ниже, чем в Англии, Германии, Италии. Вместе с тем Столетняя война объективно ускорила освобождение французских крестьян от феодальной зависимости. Для освобождения страны от англичан французским королям требовалась массовая наемная армия с артиллерией, а необходимым ресурсом для такой армии (и в качестве солдат, и в качестве налогоплательщиков) могли стать только свободные крестьяне. Поэтому королевская власть всячески поощряла освобождение крестьян за плату, и к XV в. большинство населения северофранцузской деревни уже состояло из лично свободных земледельцев. Но экономическое положение крестьян вряд ли улучшилось, поскольку выкупные платежи и налоги с успехом заняли место феодальной ренты. Земля приносила свободному французскому крестьянину доход, не превышающий 10% ее продажной стоимости, из этого 20% уходило в пользу церкви и государства.
К XIV в. уже стали выделяться главные зоны сельскохозяйственной специализации: Северная и Центральная Франция — основная житница, Южная — база виноделия и пр. В это время четко проявилось экономическое превосходство Северной Франции, которое выражалось, в частности, в утверждении трехпольной системы. Однако главная причина носила не столько экономический, сколько политический характер — именно Южная Франция служила в основном театром военных действий.

Особенности феодальной экономики Англии

Первая особенность феодальной экономики этой страны состояла в гораздо большей, чем во Франции, централизации управления. Причиной тому было завоевание (1066 г.) страны собранными со всей Франции феодалами под руководством герцогов Нормандии, занявших английский престол. Завоеватели провели всеобщую перепись («Книга страшного суда»), которая показывает, что к этому времени создание системы феодальных поместий (маноров), обслуживаемых трудом зависимых крестьян, в стране уже завершилось. Но в отличие от континентальных феодалов владельцы английских поместий были вассалами не крупных феодалов — графов и герцогов, а непосредственно короля. Другая особенность касалась технологической базы английского поместья. Благодаря приморской экологии там процветало овцеводство и производилось большое количество сырой шерсти. Шерсть улучшала быт английских крестьян (одежда, матрасы и пр.) и служила важным промышленным сырьем.
Наибольший спрос на сырую шерсть предъявляли города Фландрии (современная Бельгия) — главного центра производства шерстяных тканей в средневековой Европе. Поэтому английские короли всячески мешали попыткам королей Франции распространить на Фландрию свою власть (в этом и причины начала Столетней англо-французской войны).
Торговля шерстью, которую вели не только феодалы, но и крестьяне, подрывала крепостное хозяйство: к концу XIII в. барщина и натуральные оброки все более заменяются денежной рентой, а труд крепостных —- наемным трудом. Средние и мелкие феодалы (в отличие от континентальных рыцарей) стали превращаться просто в крупных сельских хозяев, центр интересов которых находился не в войне, а в вывозе шерсти. Этот процесс несколько задержала феодальная реакция в середине XIV в.: после чумы («черная смерть»), унесшей не менее трети населения Англии, владельцы маноров (лорды), желая закрепить за собой рабочие руки, стали возвращаться к барщине.
«Феодальная реакция» лордов, усиленная тяготами бесконечной войны с Францией, вызвала широкое народное восстание под руководством Уота Тайлера (1381 г.). После восстания в английской деревне наступает почти полная коммутация, а затем и выкуп крестьянами феодальных повинностей. В XV в. практически все английские крестьяне стали лично свободными: копигольдерами, обязанными за свои земельные наделы уплатой денежной ренты, или фригольдерами — полностью свободными держателями земли.
В XV в. возникает новое дворянство (джентри), ведущее свое хозяйство уже исключительно на наемном труде. И хотя для английского крестьянина феодальная зависимость уже была позади, оставалась опасность, что при росте спроса на шерсть, джентри предъявят свои права на земли копигольдеров, чтобы расширить пастбища. Это и случилось в XVI в.

Особенности феодальной экономики Германии

Во-первых, это более позднее, чем в Англии и Франции, становление феодальной системы хозяйства. Во-вторых, Германия, в состав которой входили французские, славянские, итальянские регионы, не являлась национальные комплексом. В-третьих, отдельные части страны были оторваны экономически друг от друга. В-четвертых, в Германии так и не сложилось единое государство. В-пятых, движение немецких феодалов на Восток и захват земель западных славян, живущих по реке Лаба (Эльба), дало значительное приращение посевных площадей. Развернулась внутренняя крестьянская колонизация территорий восточнее Эльбы (на весьма льготных условиях при минимальной  зависимости от феодалов). Но в XV в. начался массовый вывоз хлеба через балтийские порты в Голландию и Англию. И феодалы Восточной Германии сумели взять это в свои руки. Они провели полное закрепощение крестьян (вчерашних льготных колонистов) и создали обширные господские запашки, согнав новых крепостных с земли и переведя их на барщину. Это явление приобрело массовый характер в XVI в. Позднее крепостничество, связанное с дальним вывозом господского хлеба', утвердилось в целом ряде стран Восточной Европы. Понятие «земля за Эльбой» стало как бы символом позднего феодализма.
Резкое ухудшение материального и юридического положения коснулось крестьян всей страны и вызвало в 1525 г. Великую крестьянскую войну — по сути, восстание всего германского народа. После подавления великого восстания во всей Германии воцарились самые жесткие формы крепостничества.

Становление феодальной экономики в России

Становление феодальной экономики в России произошло значительно позже. Служилое войско появилось в Московском го
сударстве только в XV в. и состояло из помещиков (дворян), которые владели поместьем (обычно 300 — 900 дес.) и пока служили — являлись на службу каждое лето за свой счет — конными, вооруженными и с подсобным персоналом, а по осени распускались по домам. После смерти служилого человека поместье передавалось его сыновьям. В стране сложилась поместная система: по Соборному уложению 1649 г. крестьяне бессрочно прикреплялись к поместьям, на территории которых проживали.
Таким образом, русские крестьяне стали крепостными в тот момент, когда их коллеги в Западной Европе уже были в основном свободными. Все большая доступность российских городских, а затем и зарубежных рынков для сбыта продукции поместий вела к усилению крепостного права, господству отработочной ренты — барщины, доходившей в XVII в. до четырех дней в неделю. Так сложилась социально-экономическая отсталость страны, которая стала догоняющей цивилизацией на всем протяжении своей истории. Вестернизация, погоня за Западом принимала самые различные формы, но чем выше были ее темпы, тем мучительнее это было для страны и ее народа.
В XV—XVI вв. дворянская конница стала основным видом вооруженных сил на Руси, силами которых московское княжество решило ряд важнейших геополитических задач — освобождение от татаро-монгольского ига, собирание всех русских земель, создание российской колониальной империи в Евразии — присоединение народов Поволжья, завоевание и колонизация суверенных Казанского, Астраханского и Сибирского ханств, овладение Волгой на всем ее протяжении, колонизация Черноземного Центра и т.д. За все это заплачено ценой крестьянской свободы. Однако решить геополитические проблемы на Западе (выход к морю через Балтию) силами дворянского конного ополчения оказалось невозможным без регулярной массовой стреляющей армии. Такая армия на базе феодальной крепостной экономики была создана в самом начале XVIII в.

Особенности феодальной экономики Японии

Хозяйство феодальной Японии во многом отличалось от европейское Во-первых, оно обходилась без господски,; (домени-альной^ запищки, а значит, без крепостного права и барщины. Преобладало ш ^кокрестьянское хозяйство, основанное на наследственном держании принадлежавшей феодалу земли, рента представляла собой натуральный (рисовый) оброк. Во-вторых, японское народное хозяйство функционировало в рамках многовековой феодальной раздробленности, породившей уникальную многочисленность феодального класса (каждый владетель феодального княжества имел собственное служилое войско, состоящее из рыцарей — самураев, которых в середине XIX в. насчитывалось 400 тыс., а вместе с семьями — более 2 млн. человек, что составляло примерно 7% от 30-миллионного населения Японии (крестьянство составляло 80%, остальные 13% — городские ремесленники и торговцы). Уникальным был и способ вознаграждения рыцарей. В отличие от европейских феодалов, многие самураи не имели своих поместий и получали от князей рисовый паек.
Хозяйство и японских, и европейских городов имело феодальное устройство: ремесленники объединялись в цехи (дза), а купцы - в гильдии (кабунакама), строго регламентирующие производственную деятельность и быт. Мануфактуры находились фактически в зачаточном состоянии, феодальная раздробленность препятствовала созданию всеяпонского рынка. До середины XIX в. Япония была закрыта для иностранцев, несмотря на все старания западных стран втянуть эту страну в сферу мирового хозяйства и открыть японский рынок для своих товаров и капитала. Первыми прорвали изоляцию Японии Соединенные Штаты Америки. В 1854 г. под угрозой бомбардировки с моря состоялось подписание неравноправного американо-японского договора, согласно которому Япония открывала для американских купцов порты Симоду и Хакодате. Вскоре последовали подобные договоры Японии с Англией, Францией, Россией и другими странами. Насильственное вхождение Японии в сферу мирового рынка, неэквивалентная торговля с Западом тяжело отразились на экономике страны, так как ремесленные японские изделия не могли конкурировать с фабричными импортными товарами, а японское сырье вывозилось за границу за бесценок. Следствием явилось массовое разорение японских производителей и торговцев. Тяжелое внешнеполитическое поражение, превратившее страну фактически в полуколонию, закономерно привело к насильственной перестройке японского народного хозяйства в конце 60-х гг. XIX в.

ЗАРОЖДЕНИЕ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ХОЗЯЙСТВА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ. СДВИГИ В ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ СФЕРЕ

В Европе в этот период происходили очень серьезные технико-экономические изменения. Прежде всего, резко возрос спрос на хлеб, металл и шерстяные ткани, связанный в основном с коренными преобразованиями в военной организации, которые последовали за применением огнестрельного оружия и созданием в странах Западной Европы массовых постоянных армий. Соответственно возросла потребность в металле для пушечных и ружейных стволов, пуль и ядер, в продовольствии и одежды для солдат и пр. Массовые наемные армии и непрерывные войны безвозвратно изымали из хозяйства много людей. В XVI—XVII вв. темпы роста населения во всех странах Европы заметно понизились. В этих условиях новшества в промышленной и аграрной технологии того времени приобрели особое экономическое значение.
Прежде всего, это технические сдвиги в энергетике и металлургии. Например, ветряной двигатель нашел широчайшее применение в мельничном деле и позволил резко увеличить выход муки. Верхнебойная конструкция водяного колеса с системой желобов позволила устанавливать его на некотором расстоянии от водных потоков. Особенно большой эффект дало применение такого колеса в металлургии: благодаря непрерывному действию мехов для дутья, температура плавки резко возросла и неожиданно вместо ковкой массы печь стала давать жидкий металл — чугун. При повторном нагревании с древесным углем он превращался в сталь. Так эмпирически был найден передел, ставший основой современной черной металлургии. В металлообработке стали применять движимые водой ковочные молоты, простейшие виды токарных, сверлильных и шлифовальных станков и т.д. Горнорудная промышленность оснастилась водоотливными насосами, подъемниками, углубились шахты, повысилась добыча.
Рост спроса на текстиль привел, наконец, в действие давно известную самопрялку, производившую одновременно крутку и намотку, а грубый, чисто ручной ткацкий станок снабдили ножным педальным аппаратом, что позволило высвободить руки ткача.
Огромное значение имело изобретение книгопечатания и организация первого полиграфического производства — будущей основы огромной индустрии массовых коммуникаций.
Технология сельского хозяйства развивалась значительно медленнее, однако и здесь произошли некоторые улучшения в области продуктивности скота, сортности плодовых деревьев и злаков; значительно выросли посевные площади путем дальнейшей расчистки земли, леса, осушения болот и даже отвоевания земли у моря (Голландия).
При использовании новых технологий, обслуживаемых исключительно наемным трудом, объем производства определялся не цеховыми правилами, а только спросом на выпускаемую продукцию. Но для этого нужны были следующие два условия: во-первых, чтобы будущие предприниматели накопили достаточно денег для постройки зданий, покупки техники и найма рабочих; во-вторых, чтобы рабочие были свободны лично и не имели своего хозяйства, т.е. нанимались на предприятия по чисто экономическому принуждению.

1. Первоначальное накопление капитала в Англии

Накопление денег, естественно, требовало от предпринимателей бережливости (особенно ею отличались предприниматели, принадлежавшие к появившимся как раз в эту эпоху протестантским конфессиям). Свобода будущих рабочих от средств производства нередко достигалась путем насилия — изгнания крестьян с земли. Классическим примером протекания процесса первоначального накопления служит экономическое развитие Англии в XVI-XVII вв.
К XVI в. Англия была небольшой, внешне типичной аграрной страной с населением 3-3,5 млн. человек (в 4 раза меньше, чем во Франции), в т.ч. лишь 20% городского. Городская цеховая промышленность была развита слабее, чем на континенте, а торговый флот намного уступал голландскому. Но именно XVI в. стал началом резкого подъема экономики, благодаря которому Англия через три столетия стала промышленным гегемоном мира. Это объясняется, в первую очередь, мощным развитием суконных мануфактур. Если в XIII—XIV вв. английская сыпая шерсть вывозилась для обработки на континент, то с XV в. производство сукна и шерстяных тканей развивается внутри страны. В XVI в. в шерстяной промышленности оказалась занятой чуть ли не половина английского населения. В середине XIV в. из Англии ежегодно вывозилось около 30 тыс. мешков сырой шерсти, а через 200 лет — только 5-6 тыс. мешков, но за это же время вывоз английского готового сукна возрос с пяти до 122 тыс. кусков. Производство сукна охватило сначала сельские местности, свободные от цехового режима — в этом и заключался секрет «деревенского вида» Англии.
Спрос на шерсть повышался, и разведение овец стало чрезвычайно прибыльным делом. Но для расширения пастбищ требовалось освободить земли от мелких крестьянских хозяйств, огородив новые пастбища частоколами, рвами, изгородями. Этот процесс обезземеливания крестьян получил название «огораживания». Бывшие крестьяне, лишившись средств к существованию, вынуждены были наниматься на предприятия.
Накопление крупных денежных сумм не обходилось без насилия — грабежа колоний, работорговли, пиратства. В начале XVIII в. англичане военным путем добились монополии на поставку рабов из Африки и за полстолетия вывезли в Америку около 3 млн. чел. В метрополии доходы от работорговли и морского разбоя превращались в капитал — закупалось сырье, оборудование, нанимались рабочие.
Государство, постоянно нуждавшееся в средствах на войну, занимало деньги у английских купцов под высокие проценты. Государственный долг оплачивался налогоплательщиками, но проценты получали купцы, открывшие на эти средства предприятия. Кроме того, Англия в XVI—XVII вв. ввела высокие пошлины на импорт готовых изделий. Такой протекционизм позволял предпринимателям удерживать высокие цены на свои товары. В результате к концу XVIII в. в Англии накопилось огромное по тем временам богатство — около одного миллиона фунтов благородных металлов.

2. Особенности первоначального накопления капитала в Голландии

Другой страной, в которой первоначальное накопление капитала привело к экономическому подъему, была Голландия. В середине XVII в. из приблизительно 20 тыс. кораблей суммарного европейского флота 15-16 тыс. принадлежало Голландии.
Голландская столица Амстердам заняла место Антверпена в качестве мирового центра торговли и кредита (голландские банкиры впервые снизили кредитные ставки и тем самым резко расширили рынок ценных бумаг). В процессе первоначального накопления в Голландии еще большую, чем в Англии, роль играл государственный долг. Ни в одной стране в то время не было такого количества прямых и косвенных налогов, таких высоких цен на предметы первой необходимости, но и таких высоких прибылей, как в Голландии. Но торговое господство Голландии далеко не соответствовало уровню ее промышленного развития, и в конце XVII в. страна постепенно стала утрачивать мировую гегемонию в торговле. На это место выдвигалась Англия, превосходившая Голландию в развитии промышленного производства. Англо-голландские войны XVII-XVIII вв. закончились поражением Голландии, и ее капитал все более стал переливаться в сферу иностранных займов.

3. Начало промышленности России.

В XVII в. в России происходила, образно выражаясь, «вялотекущая» вестернизация вооруженных сил и быта. Однако когда на рубеже XVII — XVIII вв. были созданы регулярные сухопутная армия и военно-морской флот, для их обслуживания государство организовало первый военно-промышленный комплекс, состоящий их целого ряда мануфактур (металлургия и металлообработка, кораблестроение, выработка парусины и пр). Различие с Западом состояло в том, что и новые вооруженные силы, и работающие для них мануфактуры были основаны не на наемном, а на принудительном труде. В армии и на флоте служили рекруты, сданные помещиками и сельскими общинами крепостные парни, а на предприятиях работали крепостные или приписанные («посессионные») рабочие (мануфактуры с наемным трудом, производящие предметы народного потребления, составляли меньшинство). Иными словами, происходила вестернизация несвободной социальной среды и это стало вплоть до наших дней смыслом многочисленных проектов обновления экономики, основанных на «особом» пути России.
Вестернизация XVIII в., оплаченная невиданным ростом налогов (подушная подать), оказалась довольно эффективной. Снаряженные отечественными крепостными мануфактурами рекрутские вооруженные силы (их преимущество перед западными наемными, состояло в однонациональном составе, а значит, более высокой дисциплине) сумели завоевать Прибалтику и Причерноморье, а в начале XIX в. — сокрушить гегемонию наполеоновской Франции, освободить Европу от ее владычества и обеспечить России почти на полвека положение супердержавы. Однако основанный на несвободной промышленности ВПК не мог преодолеть техническую отсталость, и знаменитый суворовский принцип «пуля — дура, штык — молодец», принесший России множество великих побед, оказался бессильным в Крымской войне, где столкнулись нарезное оружие и металлический паровой флот Запада и гладкоствольное оружие и деревянный парусный флот России. Почему Россия не произвела перевооружение своей армии своевременно, в первой половине XIX в.? Видимо, дело заключалось в психологическом упоении положением сверхдержавы, но главное — в крепостной экономике, перестройки которой российская элита не хотела.

.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Экономика и менеджмент