Березин И. Краткая история экономического развития

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 8. СОЦИАЛЬНОЕ РЫНОЧНОЕ ХОЗЯЙСТВО

Обеспечить исключительно высокий уровень жизни элите — задача элементарная.

Обеспечить высокий жизненный стандарт большинству населения — гораздо труднее.

Создать приемлемые условия жизни для всех — практически невыполнимая задача.

Джон Гэлбрейт

Немного хронологии

Окончание мировой войны (1945 г.). Режим Тито в Югославии (1945—80). Создание ООН (1945). План Маршалла (1947—52). Создание государства Израиль и Берлинский кризис (1948—49). Создание НАТО (1949). Война в Индокитае за независимость от Франции (1946— 54). Корейская война (1950—53). Смерть Сталина (март 1953). Война в Алжире за независимость от Франции (1954— 62). Антикоммунистические выступления в Венгрии (1956). Образование “Общего рынка” — ЕЭС (1957). Кубинская революция (1958—59). Президентство Де Голля (1958—1969). Строительство “Берлинской стены” (1961). Карибский кризис (1962). Индо-пакистанская война (1965—72). Вьетнамская война с участием США (1964—73). “Культурная революция” в Китае (1966—68). “Шестидневная война” (1967). Антикоммунистические выступления в Чехословакии. “Пражская весна” и студенческие беспорядки в Западной Европе. “Сексуальная революция” (1968). Война Судного Дня, резкое повышение цен на нефть (1973). Уотергейтский скандал. Отставка президента Никсона (1973—74). Смерть Франке (1975). Смерть Мао Цзедуна (1976). Исламская революция в Иране, война с Ираком, новое резкое повышение цен на нефть (1979). Война в Афганистане с участием СССР (1979—89). Антикоммунистические выступления в Польше. “Солидарность” (1980). Конфликт между Англией и Аргентиной из-за Фолклендских островов (1982). Резкое падение цен на сырую нефть. Катастрофа в Чернобыле (1986). “Отрезвление”, “ускорение”, “гласность”, “перестройка” в СССР (1985—89). Распад Югославии и гражданская межэтническая война (1989—96). “Буря в пустыне” (1990). Августовский путч и распад СССР (1991). Переходный период в России (1992—...).

Причины войны

Основными причинами раскручивания милитаристской истерии в конце тридцатых годов явились:

* столкновение интересов монополий Японии и США в Юго-Восточной Азии:

* стремление Германии к военному и политическому реваншу, захвату “жизненного” пространства — стратегического сырья, рынков сбыта, плодородных земель;

* желание руководства СССР (практически нескрываемое) “экспортировать” революцию в Европу и Азию, с установлением в перспективе “всемирной социалистической республики”;

* желание Англии, Франции и США уничтожить или существенно ослабить СССР, в котором они справедливо видели источник военной опасности и “гнездо подрывных элементов”, руками фашисткой Германии, с решительным ослаблением последней;

* столкновение интересов итало-германских и англофранцузских монополий в Северо-Восточной Африке и на Ближнем Востоке.

Стратегия Англии и Франции состояла в том, чтобы сначала усилить Германию, которой не только оказывали экономическую помощь, но позволили захватить Австрию, Чехию, и даже Польшу, затем натравить ее на Советский Союз, после чего — добить ослабленного победителя.

Стратегия “малых” европейских стран состояла в искусном лавировании между лагерями, которое должно было обеспечить им сохранение национальной независимости,

Стратегия Германии состояла в том, чтобы, воспользовавшись технической помощью со всех сторон, не допустить войны на два фронта, а в ходе молниеносных компаний (блицкригов) разгромить их по отдельности.

Стратегия Японии состояла во внезапном ударе по военным базам США и ликвидации их военного присутствия в Юго-Восточной Азии, в “доедании” Китая и Индокитая при сохранении нейтралитета со стороны СССР.

Стратегия США состояла в максимально длительном сохранении вооруженного нейтралитета, с тем чтобы воспользоваться плодами войны при минимальных финансовых и людских издержках.

Стратегия Советского Союза состояла в укреплении военном и техническом Германии, разделе с ней Восточной Европы, Прибалтики и Ближнего Востока, направлении всей ее военной мощи против Британии и Франции, а затем — в ударе в спину своему союзнику и приходе в Европу в качестве “освободителя”.

Все эти стратегии были реализованы лишь частично, а это равносильно провалу, что привело большинство европейских стран (за исключением Испании, Британии, Швейцарии и Швеции), а также Японию к национальной катастрофе.

Экономические системы и военный успех

Вторая мировая война стала не только столкновением военных машин и военно-промышленных комплексов участвующих стран, она стала также столкновением различных социально-экономических систем. И, таким образом, война стала проверкой этих систем на прочность и эффективность.

Наиболее эффективной оказалась американская система, основанная на демократии, рыночной экономике, среднем слое и ограниченном, но хорошо продуманном государственном регулировании. Она позволила достаточно оперативно мобилизовать не более 20% ресурсов для ведения войны, чего оказалось достаточно для одержания безоговорочной победы.

Существенно менее эффективной оказалась британская имперская система, которая, обладая весьма значительными материальными и людскими ресурсами, не сумела мобилизовать достаточное их количество (долю) для достойного противостояния Германии.

Довольно эффективными с точки зрения мобилизации ресурсов для войны оказались системы Германии и Японии. Направив на нужды войны около половины своих ресурсов, они четыре года противостояли экономически более мощным противникам. Любопытно, что если в США и Британии в годы войны действие рыночных механизмов было существенно ограничено и значительную роль играли механизмы планирования, регулирования и распределения, то в фашисткой Германии — напротив, были активизированы ранее подавленные рыночные механизмы и методы повышения эффективности.

Наиболее спорным является вопрос о военной эффективности советской системы. С одной стороны, удалось мобилизовать от 2/3 до 3/4 всех ресурсов на нужды фронта, а по отдельным показателям степень мобилизации достигала 100%. Была создана мощнейшая военная машина и военно-промышленный комплекс, который существенно превзошел по валовым показателям выпуск германской промышленности. С другой стороны — победа досталась чудовищно высокой ценой. Число погибших на фронте втрое превысило потери германской стороны. Страна-победительница лежала в руинах, а диспропорции в отраслевом развитии не удавалось ликвидировать в течение следующих 50 лет. Оборудование, снятое с германских заводов после победы, прослужило в Советском Союзе более 30 лет и не было полностью заменено даже к середине 90-х годов.

Экономические итоги войны

Более 55 миллионов человек погибло, более 100 миллионов осталось инвалидами. Совокупные расходы воюющих государств превысили 900 миллиардов долларов в текущих ценах. Европа к концу войны обеспечивала себе не более трети необходимого продовольствия, не более половины необходимого уровня производства промышленных товаров и от четверти до 60% сырья. Транспорт был полностью дезорганизован. Было уничтожено 90% японского флота, более 80% французского парка локомотивов, более 70% мостов и дорог. В Германии было разрушено 40% жилья, в Великобритании — 30%, во Франции — 20%, в Японии — 25%. Промышленное производство сократилось более чем на треть к предвоенному уровню, в том числе в Японии — в пять раз, в Германии — в 2,5 раза.

Численность занятых в США возросла с 54 млн. человек в 1940 г. до 64 млн. в 1945 г. Объем промышленной продукции возрос в 1,5 раза. К концу войны на долю США приходилось более половины мирового ВВП и промышленного производства и 2/3 мирового золотого запаса. ВВП Швеции увеличился за годы войны на 25%, Швейцарии — на 33%. К тому же швейцарские банки стали хранителями нацистского золота, сыгравшего не последнюю роль в превращении этой страны в мировой банковский центр. Политический нейтралитет оказался с экономической точки зрения весьма выгодным.

Страны Латинской Америки, обеспечивая поставки сырья и продовольствия антигитлеровской коалиции, добились некоторого изменения в свою пользу основных ценовых пропорций. Перед войной они предоставляли убежище эмигрантам, преследуемым нацистским режимом, после войны — нацистам и их сторонникам. Таким образом, эти страны получили приток весьма квалифицированных специалистов.

Крах японской и германской колониальных империй, а также ослабление метрополий — Англии, Голландии и Франции — повысило шансы колоний на достижение независимости. В течение 20 послевоенных лет колониальные империи прекратили свое существование. В мире осталось две империи: американская финансово-промышленная и советская ресурсно-территориальная. Сложившийся между ними баланс военных сил обеспечил остальным экономически развитым государствам 50 лет мирного развития при незначительных тратах на военные нужды.

В большинстве стран Запада во время войны установилось социальное согласие, которое удалось сохранить и в послевоенное время.

Послевоенная инфляция

К 1948 году цены по сравнению с 1937 годом возросли в США — на 66%, в Великобритании — на 80%, в Бельгии — в 3 раза, в Голландии — в 6 раз, во Франции — в 18 раз, в Италии — в 50 раз. Поскольку во время войны осуществлялся повсеместный контроль над ценами, но не над денежной массой — эмиссионное финансирование военных расходов дело обычное, основной инфляционный удар пришелся на 1946—48 годы, когда контроль над ценами был ослаблен или вовсе отменен.

Уже в конце 1944 года в Бельгии под руководством К. Гутта была проведена образцово-показательная денежная реформа, снизившая денежную массу со 140 до 25 млрд. франков. Менее радикальную реформу осуществила в 1945 году Голландия. Правительство генерала Де Голля во Франции пыталось осуществить контроль за ценами и производством в мирное время (первые пятилетние планы во Франции даже носили директивный, как в СССР, а не индикативный, прогнозный характер), но потерпело сокрушительное фиаско, так что в 1948 году пришлось девальвировать франк до 20% от уровня 1939 года.

В Германии, вопреки распространенному обывательскому мнению, инфляции — то есть постепенной потери покупательной способности денег не было. Просто рейхсмарки нацистского правительства в одночасье потеряли всякую покупательную способность, а в качестве всеобщего эквивалента использовались сигареты и бренди (виски).

В 1948 году под руководством Людвига Эрхарда была проведена денежная реформа, по которой каждый гражданин получил возможность обменять 40 наличных рейхсмарок на 40 наличных дойчмарок. Остальные 28 миллиардов имевшихся на руках рейхсмарок переводились на счета по курсу 10 к 1, причем 30% с каждого счета “замораживались”. Остальные 100 миллиардов рейхсмарок просто уничтожались. Таким образом, практически всем гражданам были обеспечены примерно равные стартовые условия, а денежная масса в стране сократилась до 4,5 млрд. марок.

В 1949 году была проведена всеобщая девальвация европейских валют по отношению к доллару и послевоенной инфляции был положен конец. Следующие 25 лет цены росли относительно умеренными темпами (1,5—3,5% годовых), что в сочетании с высокими темпами экономического роста (3,5—8,5% годовых) не создавало никаких проблем для устойчивого развития.

План Маршалла

К началу 1947 года в Европе сложилась весьма тревожная ситуация. Значительные разрушения военного времени, огромная задолженность, превышавшая 7 миллиардов долларов, холодная зима, апатия значительной части населения привели континент на грань голода и новых социальных потрясений. Коммунисты во Франции и Италии, активно участвовавшие в сопротивлении нацистам, существенно усилили свои позиции. Они получили значительную часть голосов на выборах в местные органы власти и вполне могли победить на национальных выборах. Красная Армия оккупировала Восточную Европу и, казалось, была готова двинуться в Западную.

С другой стороны — имелась довольно-таки развитая рыночная инфраструктура, богатые традиции предпринимательства еще не были забыты, рабочая сила не потеряла квалификацию, а буржуазные ценности, основанные на “священности” частной собственности, глубоко укоренились в психологии значительной части населения. Для восстановления экономического роста необходим был внешний импульс — единовременное “вливание” в экономику материальных и финансовых ресурсов, которое не только позволило бы запустить экономический механизм, но и восстановило бы психологические силы европейских наций, дав им “надежду на лучшее будущее”. Осуществить такое “вливание” могли в тот период только Соединенные Штаты.

В июне 1947 года госсекретарь США генерал Джордж Маршалл, выступая в Гарварде, выдвинул план помощи европейским государствам, включавший меры по преодолению разрухи, стабилизации финансового обращения, снятию напряженности в политической сфере. В апреле 1948 года Конгресс принял закон о помощи иностранным государствам, и осуществление плана Маршалла началось.

За четыре года (1948—51) западноевропейские страны (прежде всего Британия, Франция, Германия и Италия) получили помощь на 17 млрд. долларов в текущих ценах (более 150 млрд. в ценах конца столетия), из которых 70% пришлось на топливо и продовольствие. Американский экспорт за этот период возрос на 60%, европейский — на 50%. Производство важнейших видов промышленной продукции выросло в Европе на 60—200%. В 1951 году европейский ВВП на 15% превысил довоенный уровень.

Изначальными условиями предоставления помощи были: отказ от национализации промышленности, свобода предпринимательства, снижение таможенных тарифов.

Позднее к ним прибавились ограничения в торговле с соцлагерем и предоставление территорий для размещения американских военных баз.

Советскому Союзу также было предложено участвовать в плане Маршалла. Если бы он принял это предложение, то влияние США в Европе усилилось бы существенно в меньшей степени, а восстановление хозяйства СССР прошло бы намного успешнее. Но руководители СССР (Сталин и Молотов) совершили грубую политическую ошибку, отвергнув предложение помощи (на что американские политики, кстати говоря, очень рассчитывали) и втянув страну в 45-летнее противостояние с экономически более сильным противником.

План Маршалла является одной из наиболее успешных экономических программ в истории, поскольку были достигнуты практически все его явные и тайные цели:

* экономика стран Западной Европы была восстановлена;

* европейские страны смогли расплатиться по внешним долгам;

* влияние коммунистов и СССР было ослаблено;

* вокруг СССР был возведен “железный занавес”;

* США и Канада получили огромный рынок сбыта;

* был восстановлен и укреплен европейский средний класс — гарант политической стабильности и устойчивого развития.

“Обратный курс” Доджа— Макартура

Программа, аналогичная плану Маршалла для Западной Европы, была разработана для Японии советником генерала Дугласа Макартура Дж. Доджем — крупным банкиром и предпринимателем. В отличие от плана Маршалла программа Доджа не предусматривала оказания Японии мощной финансовой помощи, а делала ставку на возврат от милитаризма к либеральным ценностям и запуск механизма свободной конкуренции, за что и получила название “обратный курс”.

В соответствии с планом Доджа—Макартура были распущены дзайбацу — феодально-милитаристские кланы-корпорации, произведена демонополизация, объявлена свобода торговли, осуществлена земельная реформа, введено либеральное трудовое законодательство, проведена налоговая реформа.

Довоенный уровень был достигнут только в 1954 году, зато в течение следующих 15 лет экономика Японии росла в среднем на 11% в год, что является абсолютным рекордом в истории мировой экономики.

Бреттон-Вудская система

Первые международные валютные соглашения были заключены в 1944 г. в американском городе Бреттон-Вудсе.

Для стран — участниц Бреттон-Вудской системы — была введена система корректируемых фиксированных курсов валют. Курсы валют фиксировались на уровне, позволяющем странам реализовать свои внутренние программы развития. Если через какое-то время не удавалось привести равновесные курсы к фиксированным, фиксированный курс корректировался.

Курсы валют были привязаны к доллару США, доллар США к золоту (1 доллар = 1 грамм) и свободно на него обменивался. Однако при разных темпах экономического развития стран—участниц было тяжело поддерживать систему жестких курсов, что привело, в конечном счете, к ограничению международной торговли.

В 1971 г. доллар США девальвировался, Бреттон-Вудская система распалась. Была введена система управляемых плавающих курсов (отклонение до 2,5%). Но многие страны и сейчас не пускают свои валюты в “свободное плавание”, а стараются поддержать определенную связь между ними и одной из “главных” валют. Так, около 20 африканских стран входят в “франко-зону”. Центральная и Северная Европа ориентированы на немецкую марку. Страны Юго-Восточной Азии — на японскую иену. В Западном полушарии “главной” валютой является доллар США, по прежнему являющийся мировым резервом № 1.

Международный валютный фонд (МВФ) был создан на международной валютно-финансовой конференции в Бреттон-Вудсе в 1944 году и начал функционировать с марта 1947 года. Правление МВФ находится в Вашингтоне, а его европейское отделение — в Париже. Правление состоит из пяти главных департаментов: для Африки, Европы, Азии, Среднего Востока и Западного полушария.

Официальными целями МВФ являются содействие развитию международной торговли и валютного сотрудничества путем установления норм регулирования валютных курсов и контроля за их соблюдением, предоставление государствам—членам средств в иностранной валюте для выравнивания платежных балансов.

В настоящее время в МВФ входит более 170 стран, капитал фонда составляет более 150 млрд. долларов (около 30% приходится на долю США, по 5—6% на Великобританию, Францию, Германию и Японию, 4% на Саудовскую Аравию, по 2,5—3,5% на Италию, Канаду, Голландию и Китай), количество сотрудников превышает 2000 человек.

Советскому Союзу было предложено вступить в МВФ еще в 1946 году, с третьей по величине долей после США и Британии, но Сталин отверг это предложение, также как предложение использовать рубль в международных расчетах наряду с долларом, при курсе 1 к 1. Россия была принята в МВФ в 1992 году с шестой по величине долей участия.

Международный (Всемирный) банк реконструкции и развития (МБРР, или ВБРР). Специализированное учреждение ООН, межгосударственный инвестиционный институт, учрежденный одновременно с МВФ в соответствии с решениями международной валютно-финансовой конференции в Бреттон-Вудсе в 1944 году. Соглашение о МБРР, являющееся одновременно и его уставом, официально вступило в силу в 1945 году, но банк начал функционировать с 1946 г. Местонахождение МБРР — Вашингтон.

Высшими органами МБРР является Совет управляющих и Директорат как исполнительный орган. Во главе банка находится президент, как правило, представитель высших

деловых кругов США. Сессия Совета, состоящего из министров финансов и управляющих центральными банками, проводится раз в год, совместно с МВФ. Членами банка могут быть только члены МВФ, голоса определяются квотой страны в капитале банка. Хотя членами МБРР являются 155 стран, лидирующее положение принадлежит большой семерке.

Официальная цель деятельности банка — оказание финансовой и организационной помощи странам—участницам на компенсационной основе. Первоначально МБРР аккумулировал средства для стимулирования частных инвестиций в странах Западной Европы, экономика которых значительно пострадала во время второй мировой войны. С середины 50-х деятельность МБРР во все большой степени стала ориентироваться на страны Азии, Африки и Латинской Америки.

Источник средств — акционерный капитал, размещение облигационных займов, продажа облигаций.

Необходимо подчеркнуть, что банк покрывает своими кредитами лишь 30% стоимости объекта, причем наибольшая часть кредитов направляется в отрасли инфраструктуры: энергетику, транспорт, связь.

МВФ и Мировой банк иногда называют бреттон-вудскими сестрами.

Социальное рыночное хозяйство

В результате социально-экономических преобразований в США периода Великой депрессии, а в Западной Европе — послевоенного восстановления по плану Маршалла сформировался принципиально новый тип экономических взаимоотношений основных социальных слоев (труда, интеллекта и капитала), отличный как от традиционного капитализма свободной конкуренции (или его монополистической версии), так и от тоталитаризма советского, германского или иных образцов.

Отличительными чертами общества социально партнерских отношений являются:

* массовое производство потребительских товаров, значительная часть которых доступна всем слоям населения, хотя бы через систему долгосрочного кредита;

* преодоление антагонизма интересов труда и капитала на основе роста доли заработной платы в ВВП и участия работников в прибылях компаний и корпораций, через владение акциями;

* сохранение и развитие института частной собственности как базового экономического института общества;

* ограничение наиболее разрушительных форм конкуренции, при сохранении конкуренции и механизмов рыночного ценообразования в качестве основных элементов предпринимательской экономики, обеспечивающих устойчивый экономический рост:

* утверждение значительной роли государственного регулирования экономики и социальной сферы, осуществляемого посредством законодательной деятельности, налогообложения, государственных расходов и госпредпринимательства;

* достижение принципиального социального согласия в обществе на основе широких социальных программ, гарантирующих большинству населения равные экономические права и стартовые возможности (образование, здравоохранение, страхование), социальную защиту “слабым группам” (инвалидам, старикам, безработным, детям), учет интересов социальных, национальных, сексуальных меньшинств. Сочетание черт, присущих капитализму и социализму, позволяет назвать систему социального рыночного хозяйства — смешанной экономикой. Именно экономика такого типа демонстрировала первые 25 лет своего существования выдающиеся темпы экономического роста (4—8% годовых), а следующие 25 лет — умеренные, но вполне приемлемые темпы роста (1,5—3,5% годовых). Однако социальное рыночное хозяйство не лишено и внутренних противоречий.

Одно из самых существенных противоречий, иногда именуемых даже “фундаментальным культурным противоречием Запада”, состоит в том, что со стороны предложения смешанная экономика опирается на хорошо известные принципы протестантской трудовой этики: трудолюбие, скромность, аскетизм, самообладание, ответственность, инициативность, твердость. А вот со стороны спроса общество массового потребления использует и даже культивирует: экстравагантность, фривольность, чувственность, сексуальность, сибаритизм, леность, расслабленность, внушаемость.

Будущее смешанной экономики и общества социального партнерства напрямую зависит от того, удастся ли в дальнейшем удерживать баланс между этими противоречивыми тенденциями, используя противоречия в качестве движущей, а не разрушительной силы.

Энергетический кризис 70-х

Если 50-е годы именуются в экономической литературе Запада не иначе как “серебряные”, а 60-е — как “золотые”, то 70-е, безусловно, окрашены в темные тона. Неприятности начались уже в 1970 году, когда в большинстве стран Запада ускорился рост цен, спровоцированный избыточным ростом заработной платы в 1967—69 гг. Трудности усилились кризисом золото-долларового стандарта в 1971— 73 гг., приведшем к отмене фиксированного курса доллара по отношению к золоту и сокращению мировой торговли. А когда в 1973 году крупнейшие производители нефти, за исключением США и СССР, объединились в Организацию стран — производителей и экспортеров нефти (ОПЕК) и подняли цену сырой нефти с 2,5—3 до 10, а впоследствии — до 30 долларов за баррель (более 200 долларов за тонну), страны Запада испытали настоящий “нефтяной шок”.

Вслед за ценами на нефть выросли цены на бензин, авиационное топливо, электроэнергию, услуги транспорта. Темпы инфляции возросли до 8—14% годовых. Производство сократилось, а безработица существенно возросла. Усиленные нефтяным шоком циклические кризисы 1975—77 и 1980—82 годов обесценили кейнсианские рецепты экономической политики, основанной на выборе между инфляцией и безработицей, поскольку страны Запада столкнулись с явлением стагфляции — высоких темпов роста цен, при спаде производства и сокращении занятости, чего ранее никогда не наблюдалось.

В срочном порядке пришлось перестраивать экономические системы ведущих стран на ресурсосберегающие технологии.

От больших автомобилей пришлось отказаться, и наступила эпоха малолитражек. Японские автомобили начали теснить американские даже в самой Америке. Потребители включились в программу экономии энергии и сырья. Мощный импульс получили атомная энергетика и разработка “экзотических” способов получения энергии — ветряные, геотермальные, солнечные станции. Началась разведка и разработка ресурсов в ранее “неперспективных” районах — на Аляске, в Канаде, джунглях Амазонии, на шельфе Северного моря.

В экономической политике на смену кейнсианской школе пришла неолиберальная — монетаристская, рецепты которой состоят в снижении степени государственного вмешательства в экономику, снижении налогового бремени, сокращении избыточных социальных программ, поддержании стабильных и умеренных темпов роста денежной массы, освобождении предпринимательской инициативы.

Для преодоления последствий нефтяного шока потребовалось около 10 лет, после чего ведущие страны Запада вышли на траекторию устойчивого экономического роста, на которой они находятся вот уже 15 лет. Задействовав новейшие достижения науки, США сумели не только добиться очевидной и сокрушительной победы в экономическом соревновании с СССР, но и достичь невиданно высокого уровня жизни для 80% своего населения. Уровня жизни, к которому пока не может приблизиться ни одна крупная мировая или региональная держава.

Повышение цен на нефть привело к временному перераспределению доходов в пользу стран, расположенных в зоне Персидского залива, где сконцентрирована половина мировых разведанных запасов нефти. Одни страны — Кувейт, Саудовская Аравия, Бахрейн, Эмираты — успешно воспользовались сложившейся конъюнктурой, произвели модернизацию и шагнули из феодализма прямо в постиндустриализм. Этому способствовала не только грамотная экономическая политика правительств, но и относительно малое население этих стран. Другие — Иран, Ирак, Ливия использовали доходы от нефти для реализации милитаристских программ, что не позволило им покинуть “клуб” наименее развитых в экономическом и социальном отношении государств. Милитаризация же экономики и поддержка международного терроризма привели к бойкоту этих стран Соединенными Штатами, в любой момент грозящему перерасти в прямое военное вмешательство в их внутренние дела.

Для Советского Союза “нефтяная манна” имела противоречивые последствия, о которых будет сказано дальше.

Демографический взрыв

В середине XX века демографический переход в экономически развитых странах был завершен. Сформировалось так называемое стабильное население. Темпы естественного (за счет превышения рождаемости над смертностью) роста населения приблизились к нулю, а общая численность населения продолжала расти уже исключительно за счет миграции. В отдельных странах (Германия) наблюдается даже депопуляция — снижение численности населения.

И как раз в этот период начался демографический переход в слаборазвитых странах (Африка, Индия, Китай, Индонезия). Если смертность благодаря достижениям европейской медицины снижалась стремительными темпами, быстро приблизившись к европейским показателям, то рождаемость снизилась лишь незначительно. В результате темпы роста населения этих стран превысили и продолжают устойчиво превышать 2% годовых, а период удвоения населения сократился до 35—40 и даже — до 28—23 лет. Так, население Китая возросло с 1950 по 1995 год с 550 до 1200 миллионов человек (2,2 раза), население Индии — с 275 до 850 млн. чел. (3,1 раза), население обеих Америк выросло с 330 до 760 млн. чел. (2,3 раз), население Африки — с 215 до 750 млн. чел. (3,5 раза). В это же самое время население Европы возросло всего на 25% (с 400 до 500 млн. чел.), а население России — на 46% (со 101 до 148 млн. чел.)

Взрывной рост населения породил множество проблем, главная из которых состоит в том, что бурный рост населения способствует консервации низкого уровня развития и ведет к уничтожению невосполнимых ресурсов. Кроме того, несмотря на рост производительности сельского хозяйства, связанный с широким применением пестицидов, гербицидов и прочих удобрений, выведение особо продуктивных сортов зерновых и пород скота, голод на планете Земля усиливается в том смысле, что в конце XX века голодает больше людей, чем в его начале, а именно 750 млн. человек, или каждый восьмой землянин. Справедливости ради надо заметить, что самих землян стало втрое больше. Растет в абсолютных и относительных показателях неграмотность взрослых (число неграмотных уже превышает миллиард человек), а также доля лиц, живущих без элементарных санитарных удобств, — сегодня это каждый третий землянин (около 2 млрд. человек).

Правительства некоторых стран, и прежде всего Китая, осознают угрозу, исходящую от чрезмерного роста населения, и предпринимают меры для обуздания этого роста.

Среди поддерживаемых ООН мероприятий по снижению рождаемости: широкое распространение контрацепции, образовательные программы, программы планирования семьи и ответственного родительства. Не получили однозначной поддержки программы стерилизации и дискриминации многодетных семей. Весьма противоречиво в мире отношение к проблеме абортов.

Но в отдельных регионах мира (Индия, Африка) образовался порочный замкнутый круг — для того чтобы уровень жизни мог существенно возрасти, необходимо снизить рождаемость, а для того чтобы рождаемость существенно снизилась, нужно добиться экономического роста и повышения уровня жизни. Проблема избыточного роста мирового населения стала одной из глобальных проблем современности.

Экологический кризис

С появлением цивилизации, и особенно государства, деятельность человека стала наносить определенный вред окружающей его природной среде. Но до середины XX века этот вред был весьма незначительным и исправимым. Например, в раннее средневековье новые леса в Европе росли быстрее, чем человек успевал вырубать старые. Но взрывные темпы роста населения и еще более высокие темпы роста производства и потребления материальных благ положили конец этой идиллии.

Реальностью стали:

* деградация, вследствие злоупотребления удобрениями и химическими средствами борьбы с вредителями зерновых, миллионов гектар некогда плодородной земли:

* сведение на дрова тропических лесов — “легких планеты” и наступление пустынь:

* истощение озонового слоя из-за превышающих допустимые нормы выбросов в атмосферу фреонов:

* комплексное загрязнение воздуха, воды и почв токсичными и радиоактивными промышленными отходами;

* варварское уничтожение (на мясо и сырье) многочисленных видов животных и рыб.

В результате окружающей среде нанесен серьезный ущерб, который, в свою очередь, ведет к росту заболеваемости, особенно дыхательных путей и онкологической.

Ответственность за ухудшение окружающей среды несут прежде всего экономически развитые страны, ведь именно на их долю приходится более 2/3 всех потребляемых человечеством природных ресурсов и менее 20% населения.

Но и в развивающихся (слаборазвитых) странах соединение нищеты и стремительного роста населения наносит серьезный ущерб природе. В частности, рисовые поля и домашний скот, дающие пропитание двум миллиардам человек, служат основными источниками выбросов в атмосферу метанола, способствующего формированию “парникового эффекта”. Индустриализация и модернизация в этих странах проводится зачастую отнюдь не на базе новейших экологически чистых технологий.

Следует учитывать и тот факт, что некоторые виды ресурсов, например нефть, уголь, газ, руды металлов, исчерпаемы. Расчеты, произведенные в середине 70-х специалистами Римского клуба, едва не посеяли настоящую панику — по их данным, основные ресурсы должны были исчерпаться уже к 1995—2025 году. И хотя дальнейшие исследования показали, что ресурсов, о которых идет речь, хватит еще лет на 100, особых оснований для самоуспокоения у человечества нет. Экологические проблемы действительно остры и носят глобальный характер.

Если в XXI веке не будут найдены пути их эффективного решения, этот век действительно может оказаться последним в земной истории человечества.

Сексуальная революция

Господствующие в обществе сексуальные нормы, как и моральные вообще, носят исторический характер и связаны с условиями жизни и вырабатывающимися на их основе стандартами поведения наиболее активных социальных групп. Последние 200 лет такой группой была буржуазия, чьи моральные нормы сформировались под влиянием

протестантской трудовой этики. Последняя по отношению к сексуальной сфере имеет ярко выраженный репрессивный характер.

Но в середине XX века буржуазия как наиболее активный социальный слой была потеснена менеджерами и юристами, которые заняли руководящие посты в большинстве стран и корпораций. Появился даже специальный термин — “революция управляющих”. Управляющие отличались более либеральным отношением к различным сторонам социальной жизни, в том числе и к морали. Многие из них были скептиками и атеистами.

В это же время усилиями таких ученых, как X. Эллис, 3. Фрейд, В. Райх и, особенно, А. Кинзи, существенно расширились знания и представления о сексуальной жизни человека.

Свой вклад в либерализацию сексуальных отношений между людьми внесли искусство и художественная литература в лице В. Набокова, Г. Лоуренса, Г. Миллера. После второй мировой войны, как научная, так и художественная литература по сексуальной проблематике стали доступны широкой публике. Только отчет о специальном научном исследовании, проведенном Альфредом Кинзи, разошелся тиражом свыше миллиона экземпляров.

Существенно улучшились жилищные условия. К концу 60-х годов большинство семей в экономически развитых странах имело отдельное жилье — дом или квартиру, что повысило степень автономности семьи, в том числе в вопросах морали. Молодые люди в США и Западной Европе уже в 16—18 лет стали покидать “родительский дом” и начинали самостоятельную жизнь. Этот процесс охватил не только юношей, но и девушек, которые постепенно добились равных экономических прав и возможностей. Если перед войной работала лишь половина незамужних женщин трудоспособного возраста и менее четверти замужних, то к концу 60-х годов уже более 80% незамужних женщин имели самостоятельный источник дохода, а доля работающих замужних женщин возросла до 60%.

Значительного прогресса в послевоенное десятилетие достигли средства контрацепции, особенно после появления в 1948 году первых противозачаточных таблеток.

Таким образом, к тому моменту когда радикально настроенная часть общества, прежде всего молодежь, потребовала сексуальной свободы и принялась ее осуществлять на практике, все условия для совершения “сексуальной революции” были созданы. Провозглашенная в конце 60-х годов “свобода секса” предполагала прежде всего свободу:

* от неравенства и неравноправия мужчин и женщин в области интимных отношений, упразднения “двойного стандарта”;

* от материальной зависимости и меркантильных расчетов между партнерами;

* от пуританского третирования “естественных” стремлений человеческой природы;

* от чувства страха, стыда и вины;

* в принятии ответственных решений:

* в поиске и смене партнера, заключении и расторжении брака.

Требование сексуальной свободы, сопровождавшееся ростом потребления алкоголя и наркотиков, деструктивного поведения молодежи, встретило сопротивление со стороны “хранителей устоев” и привело к кризису поколений.

Молодые люди разрывали отношения со своими семьями, покидали свои города и даже страны, создавали молодежные общины коммунистического образца, движение хиппи захватило сотни тысяч людей. Во Франции кризис поколений перерос в настоящий политический кризис, приведший к отставке руководства многих университетов и даже президента Де Голля. В середине 70-х “сексуальная революция” пошла на спад. Общины хиппи распались, их участники вернулись к “нормальной” буржуазной жизни, и многие добились успеха.

Через 20 лет после “сексуальной революции” наступила “сексуальная контрреволюция” — возврат к традиционным буржуазным семейным ценностям, во многом ставший реакцией на эпидемию, вызванную вирусом иммунодефицита человека (СПИД).

Тем не менее “сексуальная революция” оказала существенное влияние на социальное и демографическое развитие стран Запада.

Во-первых, существенно снизился возраст начала сексуальной жизни как у мужчин, так и женщин, сегодня он приходится на 15—19 лет, а не на 20—28 лет, как в начале 60-х.

Во-вторых, существенно вырос средний возраст вступления в первый брак, особенно у женщин. Так, если в начале 60-х годов к 18 годам выходила замуж четверть девушек, а доля замужних женщин в США в возрасте 20—24 года составляла более 60%, то в конце 80-х соответствующие показатели составляли 8 и менее 40%.

В-третьих, существенно возросла доля граждан, никогда не вступающих в официальный брак, — с 5—7 до 12—15%. Таким образом, европейский тип брачности, начавший складываться еще в эпоху Возрождения, утвердился во всем западном мире.

В-четвертых, существенно — с 2—3 до 15—25% возросла доля семей, не регистрирующих официально своих отношений. Соответственно возросла и доля внебрачных детей — с 4—6 до 10—20%. В 90-е годы неформальные семьи добьются таких же социальных прав, прежде всего пособий, как и традиционные.

В-пятых, разводы стали массовым, а потому обыденным явлением. К концу 80-х, в результате развода в США распалось четверть браков, заключенных в 50-е годы, треть заключенных в 60-е и почти половина, заключенных в 70-е.

В-шестых, существенно возросло число абортов, которые пришлось легализовать в большинстве (даже католических) стран. Подавляющая доля их приходится на женщин от 15 до 20 лет.

В конце 80-х годов “сексуальная революция” в существенно смягченной форме докатилась и до России, где имела сходные социально-демографические последствия.

Эгалитарный брак

Произошедшие во второй половине XX века социальные изменения привели к трансформации брака как социального института, прежде всего в наиболее экономически развитых странах.

Женщины добились реального равноправия не только в политической и деловой сфере, но также и в области семейных отношений. В большинстве семей на Западе женщины имеют самостоятельный источник средств существования, а домашняя работа распределяется более справедливо, что иногда даже фиксируется в брачном контракте, который стал существенным элементом института эгалитарного брака. Существенно изменилось распределение собственности, в частности в США более 70% семейной собственности принадлежит женщинам. Браки, заключенные без официальной регистрации, стали пользоваться теми же правами что и официальные. Сексуальные меньшинства в некоторых наиболее развитых странах также добиваются равных прав в области семейных отношений.

Окончательно утрачена роль семьи как производителя материальных благ. Эти функции перешли к фирмам, среди которых на долю семейных приходится лишь небольшая часть. Соответственно исчезла роль детей как будущих “бесплатных” работников семейного хозяйства, тем более что использование детского труда было запрещено. Роль семьи как основного института воспитания и социализации молодежи перешла к школе, обучение в которой стало обязательным. Роль семьи как института страхования на случай несчастья или старости перешла к соответствующим государственным и частным институтам. С развитием сферы услуг существенно снизилась роль семьи как организатора потребления экономических благ, быта и досуга. Наконец, брак перестал быть единственной общественно одобряемой формой организации сексуальных отношений.

Соответственно возросли роль и значение психологических и ментальных факторов. В частности, созданный еще в средние века идеал романтической любви стал важным фактором, влияющим на процесс формирования семьи. Эгалитарный брак оказался весьма нестабильным. Его средняя продолжительность составляет около 10 лет. Менее половины браков, заключенных в 90-е годы, просуществует более 20 лет. Возросла доля повторных браков и так называемых “перекомпонованных” семей, в которых вместе с супругами живут дети от предыдущих браков.

Третья волна НТП

Экономически7й кризис 70-х годов и угроза исчерпания ресурсов активизировали поиск нетрадиционных путей развития. Наука достойно ответила на вызов времени. За 10—15 лет было сделано множество важных научных открытий и изобретений — больше, чем за всю предыдущую историю человечества. Эти открытия позволили сделать вывод о начале третьей научной революции и волне технического прогресса (первая — в конце XVIII века, вторая — в конце XIX века).

Началось хозяйственное освоение околоземного космического пространства, были синтезированы не существовавшие ранее в природе материалы, были созданы промышленные роботы, способные практически полностью заменить человека на производстве, персональный компьютер преобразовал и приумножил потоки информации, в медицине началась пересадка органов.

Достижения науки и техники в сочетании с высоким уровнем развития политических, экономических, социальных институтов позволили странам Запада выйти на невиданный доселе уровень экономического развития — уровень удовлетворения разнообразных, в том числе абсолютно новых, потребностей большей части своего населения.

Конец индустриализма?

Развитие техники привело к прогрессирующему вытеснению физического труда из промышленности и сельского хозяйства. К концу XX века в сельском, лесном и рыбном хозяйстве экономически развитых стран осталось работать не более 10% занятых в национальном хозяйстве (в среднем 5—7%) и около 10% ВВП. Труд работников сельского хозяйства в высокой степени механизирован, широкое применение имеют автоматизированные системы и компьютеры. В промышленности и строительстве занято не более 25% и производится не более 33% ВВП. Более же 65% занятых трудятся в сфере разнообразных услуг: информационных, деловых, социальных, бытовых, туризме и индустрии развлечений. Здесь производится от 55 до 65% ВВП.

Это позволило сделать вывод о завершении индустриального этапа в развитии западных стран: США, Великобритании, Франции, Германии, Японии, Швеции, Норвегии, Швейцарии, Голландии, Бельгии, Австрии, Израиля и др.

Но сокращению числа и доли занятых в промышленности этих стран способствовал также перенос производственных мощностей, особенно “экологически сомнительных”, в такие страны со средним уровнем экономического развития и относительно дешевой рабочей силой, как: Турция, Южная Корея, Индонезия, Бразилия, Мексика, Таиланд.

Страны Латинской Америки, Восточной Европы и Россия находятся на этапе перехода к постиндустриальной структуре производства и занятости.

Огромные Китай и Индия лишь недавно вступили в стадию зрелого индустриализма, а большинство африканских стран ее еще достигли. Поэтому говорить о завершении индустриального этапа в рамках всего человечества пока еще очень рано.

Индустрией становится мода

Портные всегда считались квалифицированными ремесленниками. Но начиная с издания в конце XVIII века первого журнала мод, создание одежды постепенно становится больше, чем просто ремеслом,

Законодателями моды по-прежнему оставались европейские королевские дома, чьи официальные поставщики, представлявшие из себя как отдельных мастеров (кутюрье), так и целые фирмы (например, “Фаберже”), набирали все большую силу.

В конце XIX века большое влияние на моду стали оказывать отдельные знаменитые личности: светские львы и львицы, актрисы, певицы, танцовщицы, куртизанки и т. д. и т.п.

В начале XX века на смену королевским домам как законодателям моды приходят профессиональные дома мод, становление которых связано с именем прекрасной француженки Коко Шанель, которая произвела революцию как в женском костюме, так и в организации “модной” индустрии. Она окончательно ликвидировала корсеты и нижние юбки, решительно укоротила платья и ввела в женский наряд все самые практичные элементы мужского костюма (пиджаки, брюки, жилеты, сорочки), сделав его максимально простым и удобным.

Именно эта простота кроя, при существенном сокращении расхода материала, позволила поставить производство одежды “на поток” и сделать покупку готового платья нормой, доступной абсолютному большинству людей.

Современная индустрия моды представляет собой трехступенчатую систему. На вершине пирамиды находятся несколько десятков кутюрье, которые возглавляют дома высокой моды или являются их официальными представителями.

Эти кутюрье несколько раз в год представляют коллекции “от кутюр”, где все изготавливается вручную и в единственном экземпляре — Балансиага, Живанши, Пако Рабан, Юдашкин и т. д. Деятельность большинства домов убыточна, и они держатся на плаву только благодаря “сдаче в аренду” парфюмерным, ювелирным, табачным и прочим высокодоходным компаниям смежных областей своего имени.

Далее идут фирмы, специализирующиеся на изготовлении готовой одежды в основном определенного направления — спортивной, деловой, джинсовой и т. д. Возглавляют или просто работают в них модельеры высокого класса, регулярно раскручивающие свои имена показами одежды класса “прет-а-порте” (готовое платье) — “Рокко Барокко”, “Келвин Кляйн”, “Том Клайм” и т. п. Доходы этих компаний, не столь уж и высокие, обеспечиваются за счет низкой эластичности спроса, обеспечивающей высокую норму прибыли — до 200% к базовым издержкам.

В основании же пирамиды находятся обычные фабрики, выпускающие крупные партии недорогой одежды, рассчитанной на массового потребителя. Норма прибыли здесь весьма, невысока — как правило, не более 25%, но за счет гигантского оборота масса прибыли исчисляется миллиардами долларов.

Люди, так или иначе занятые пошивом одежды и изготовлением аксессуаров, составляют весьма незначительную часть (10—15%) от общего количества занятых в индустрии моды. Остальные — журналисты, фотографы, модели, визажисты, реквизиторы, имиджмейкеры, исследователи спроса и вкусов потребителей, бухгалтеры и экономисты “лишь” способствуют продвижению товара от продавца к покупателю.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. Белл Д. Постиндустриальное общество. — М„ 1984.

2. Ван дер Bee Г. История мировой экономики 1945—90. — М., 1994.

3. Гелбрейт Дж. К. Новое индустриальное общество. — М„ 1969.

4. Ламперт X. Социальная рыночная экономика. — М„ 1993.

5. Эклунд К. Эффективная экономика. — М„ 1991.

3. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ “ЧУДЕСА” XX века

Нет ничего удивительного в том, что страны, прошедшие через период первоначального накопления и его издержки еще в средние века, в век Просвещения или Эпоху свободной конкуренции завершившие индустриализацию, исповедующие расовую и религиозную терпимость, сформировавшие широкий средний слой, избежали серьезных социальных потрясений и добились высокого уровня экономического развития и высокого жизненного стандарта для 85% своего населения.

Удивительно то, что ряд стран, в которых ни одно из вышеперечисленных условий к середине текущего столетия не было выполнено, также, хотя только во второй половине XX века, добились выдающихся экономических результатов.

Это было столь удивительно, что политики и экономисты окрестили произошедшее экономическим чудом.

Германия

Побежденная второй раз в мировой войне, потерявшая более одной десятой своего населения, более половины промышленного потенциала, значительную часть жилого фонда, разделенная на четыре зоны оккупации, деморализованная страна до конца 40-х гг. находилась в тяжелейшем экономическом положении,

“Биологически искалеченная, интеллектуально изуродованная, морально уничтоженная нация без продуктов питания и сырья, без функционирующей транспортной системы и чего-либо стоящей валюты, страна, где голод и страх убили надежду”, — так писал о своей стране Густав Штольпер в 1947 году.

Массовая безработица, обесценение денег, нехватка продовольствия, смягчаемая лишь помощью США, крайне низкий уровень деловой и высокий уровень спекулятивной активности. Достаточно отметить хотя бы тот факт, что к началу 50-х гг. многие развалины в центрах крупных городов оставались неразобранными.

С начала 50-х годов стала давать плоды экономическая программа, разработанная рядом видных немецких экономистов, при участии специалистов из США, под руководством министра экономики Баварии Людвига Эрхарда.

Реформа Эрхарда началась с непопулярной и даже довольно жестокой денежной реформы, которая заключалась в отмене хождения на территории Германии (а фактически на территории оккупационных зон Англии, Франции и США) рейхсмарки и замене ее дойчмаркой.

Каждый житель получил по 40 новых марок, потом к ним добавили еще 20. Половина наличности и сбережений можно было обменять по курсу 1:10, вторая половина позже обменивалась в соотношении 1:20. Через 3 дня после денежной последовала реформа цен, которые были отпущены на свободу. Разрегулирование цен и заработной платы проводилось постепенно, но быстрыми темпами, зачастую вопреки советам оккупационных властей. Между тем, правильность политики Эрхарда была вскоре подтверждена на практике. Буквально на глазах исчез “черный рынок”. Магазины заполнились товарами. Вместо поисков продуктов люди стали заботиться об их производстве. Инфляция почти не ощущалась.

Главная ставка в ходе дальнейших реформ была сделана на развитие малого и среднего бизнеса— “основы благосостояния для всех”, которому обеспечивались максимально благоприятные условия. Уже в 1953 г. на предприятиях с числом работников до 500 человек работало 50,8% всех запятых и производилась половина промышленной продукции.

Вмешательство государства в экономику было существенно ограничено. Также были ограничены расходы на оборону, поддержание безопасности и государственное управление.

Результаты реформы Эрхарда оказались потрясающими. Уже к началу 60-х гг. Германия вернулась в десятку наиболее экономически развитых стран мира. Уже 1953 год был назван “годом потребителя”, так как акцент народнохозяйственной энергии в это время был перемещен в сторону производства товаров народного потребления. В 1954 г. был вдвое превышен уровень производства 1936 г. Строительный сектор во всевозрастающем объеме справлялся с задачей предоставления нормального жилья миллионам беженцев и пострадавших от бомбардировок.

К середине 50-х годов ФРГ вышла на второе место после США по объему золотых запасов, что явилось подлинным доказательством не только внутренней силы немецкого хозяйства и динамичной экономической политики, но и неустанной работоспособности всех слоев немецкого народа.

Сельское хозяйство претерпело в 50—60-е гг. коренные изменения. После аграрной реформы 1947—49 гг. сократилось число юнкерских хозяйств, основная часть земельных угодий стала принадлежать средним и мелким хозяйствам. Высокая интенсивность данной отрасли экономики обеспечивалась применением удобрений и ядохимикатов. В ходе технического переворота, связанного с интенсификацией производства, усилился процесс укрупнения хозяйства.

Мелкокрестьянское землевладение начало уступать более крупному, более стойкому в конкурентной борьбе.

В 60-е и 70-е гг. несущей опорой экономического развития становятся крупные корпорации, повышается роль государства, которое провозглашает курс на построение общества социально-партнерских отношений, с высокой степенью социальной защиты населения, также “общества всеобщего благоденствия”. Основными факторами, под воздействием которых формировалось и развивалось народное хозяйство в это время, явились быстрое развитие научно-технического прогресса, усиление ориентации на внешний рынок и увеличение государственно-монополистического капитала.

К началу 90-х Германия становится самой мощной европейской державой, уступающей в мире лишь США, СССР, Японии и Китаю.

В начале 90-х Германия блестяще выдерживает новое экономическое испытание — объединение страны, потребовавшее перекачки из западных земель в восточные более триллиона марок.

Япония

Побежденная во второй мировой войне, подвергнутая массированным бомбардировкам, в том числе ядерным, оккупированная, лишенная заморских владений и доступа к ресурсам, пережившая четырехкратный спад производства Япония характеризовалась в конце 40-х гг. не иначе как “страна без будущего”.

В отличие от стран Западной Европы Японии не была предоставлена помощь, подобная плану Маршалла. Но позднее, когда США не удалось опереться в своей восточной политике на ставший коммунистическим Китай, они были вынуждены изменить направление своих действий.

Цель “обратного курса” состояла в обеспечении стратегического союза с японской буржуазией и превращением Японии в “мастерскую Азии”. Программа “обратного курса” была разработана представителями американского монополистического капитала Дж. Доджем и К. Шоупом. Реформированию в годы оккупации (1946—1952 гг.) подвергались все стороны общественно-хозяйственной жизни. Предстояло демилитаризовать и демократизировать Японию, осуществить переход от тоталитарного военного контроля к рыночной экономке.

Прежде всего была принята новая конституция, провозгласившая демократические права и свободы. Конституция запрещает Японии иметь собственные вооруженные силы. Главной из экономических реформ стал роспуск дзайбацу, то есть холдингов, державших акции закрытых вертикальных концернов. Акции были пущены в свободную продажу, таким образом, из-под контроля холдингов вышло много фирм, а благодаря разукрупнению гигантов образовались новые фирмы. Антимонопольным законом 1947 г. были запрещены картельные соглашения и различные формы рыночной дискриминации.

Была проведена аграрная реформа, в результате которой большая часть помещичьих земель (до 80%) за выкуп передана крестьянам. В 1950 г. по рекомендации управляющего Детройтским банком Дж. Доджа была осуществлена радикальная бюджетная реформа, в соответствии с которой вводились принципы строго балансирования статей бюджета и его бездефицитности.

Большую роль в экономической и социальной сфере имел принятый в 1948 г. закон о евгенической защите, который открывал доступ японским семьям к методам планирования семьи, включая и аборт. В течение пяти лет рождаемость сократилась с 3,5% в год до 1,8%. Одновременно создавались позитивные условия для сохранения здоровья. Продолжительность жизни стала неуклонно расти. В настоящее время средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении составляет в Японии около 80 лет для женщин и 78 лет для мужчин — это самые высокие показатели в мире.

Основная ставка в развитии страны делалась на новые (пусть даже заимствованные) технологии и развитие человеческого капитала. Япония одной из первых начала внедрять у себя современные методы организации труда. Еще до войны ведущими социологами мира была открыта так называемая неформальная группа. Японским менеджерам удалось задействовать ее потенциал и обратить его на благо развития производства. Коллективная форма стимулирования и ответственности нашла свое непосредственное применение в стране со старыми корпоративными традициями. Не секрет, что для японцев преданность фирме является одной из основных гражданских добродетелей. Система долгосрочного и пожизненного найма поддерживала связь работника с фирмой. Было задействовано множество методов, способствующих повышению производительности труда. В их числе:

* чередование рабочих мест, занимаемых работником в течение трудовой жизни в фирме, позволяющее работнику познакомиться со всей цепочкой операций и при перемещении на одну из руководящих должностей способствующее принятию наиболее оптимальных решений:

* расширение трудовых задач и самостоятельности каждого работника;

* обогащение содержания самого труда, при оснащении его самой современной техники и вспомогательными устройствами:

* перевод небольших рабочих групп на режим полуавтономной работы:

* так называемая диаграмма Исикавы, отражающая взаимосвязь причин и следствий производственного процесса, базирующаяся на четырех “М”: материалы, менпауа, методы, машины.

В начале 60-х гг. в Японии организуются первые кружки качества, в которые рабочие по собственной инициативе собирались после работы на 1—2 часа для обсуждения путей повышения качества продукции, сокращения издержек производства, экономии электроэнергии, повышения степени технической безопасности. В 1965 г. действовало около 5 тыс. кружков качества, которые объединяли 70 тыс. работников. К началу 80-х гг. кружков насчитывалось уже более 100 тыс. и объединяли они более 1 млн. работников, а в конце 80-х гг. действовало почти 300 тыс. кружков с 2,25 млн. занятых в них.

С учетом того, что промышленность работает на импортном сырье, Япония занимает одно из ведущих мест в современном мире, в черной металлургии, радиоэлектронике, судостроении, нефтехимии и автомобилестроении. По объему ВНП страна прочно занимает второе место в мире, а по уровню ВНП на душу населения — седьмое. Ведущую роль в экономике страны играют крупные корпорации, в первую очередь шесть финансово-промышленных групп: “Мицуи”, “Мицубиси”, “Сумитомо”, “Фудзи”, “Санва”, “Дайити кангин”.

Италия

После поражения фашисткой Италии во второй мировой войне в стране был не только ликвидирован тоталитарный режим, но и упразднена монархия, запятнавшая себя сотрудничеством с диктатурой Муссолини. Италия стала демократической республикой, чей политический режим, из-за частой смены состава правительства, называют “стабильной нестабильностью”.

В период с середины 50-х по середину 60-х Италия стала динамично растущей промышленной державой, но отличалась недоразвитостью социальной инфраструктуры. К тому же многие годы и даже столетия характерным для Италии был дисбаланс между состоятельным Севером и существенно более бедным Югом. В расчете на душу населения производство ВВП на Юге сегодня составляет лишь 55% уровня Центра и Севера.

Подобные межотраслевые диспропорции, относительная слабость научно-технического потенциала, безработица, высокие темпы роста цен вели к тому, что в период международных экономических потрясений Италия более чувствительно реагировала на возникающие трудности и медленнее других восстанавливала докризисные позиции. Так было, в частности, в середине 60-х годов, а также в годы “нефтяных шоков”.

Тем не менее сделанная в 50-е годы ставка на государственную поддержку крупных компаний в автомобилестроении, авиационной и химической промышленности, сельскохозяйственных кооперативов, индустрии моды и туризма, а также неполитизированных профсоюзов вполне себя оправдала. Сегодня Италия прочно входит в десятку наиболее развитых стран мира, несколько уступая лишь по показателям в расчете на душу населения.

Испания

Репрессивный режим, установившийся после победы Франке в Гражданской войне 1936—1939 гг., представлял собой в значительной степени традиционный авторитаризм. защищавший интересы торговой и помещичьей олигархии, старых средних слоев, армейской верхушки, католического духовенства. В течение почти двух десятилетий страна жила в состоянии автаркии. Лишь в 1951 г. были восстановлены дипломатические отношения Испании со странами Запада, а США предоставили ей заем, так как были крайне заинтересованы в военно-политическом союзнике в Западном Средиземноморье.

При Франке вся экономика, включая капиталовложения, ценообразование, кредитование производства и торговли, установление заработной платы, внешнюю торговлю, находилась под жестким контролем государства. Уровень жизни был крайне низким. 83% наемных работников до конца 50-х гг. получали лишь минимальную заработную плату. Государство регламентировало производство и сбыт сельскохозяйственной продукции, причем таким образом, что ресурсы из сельского хозяйства бессовестно перекачивались в промышленность. Ситуация усугублялась и “кадровой политикой” — назначения проводились по принципу идейно-политической лояльности режиму. Не хватало квалифицированных рабочих, инженеров, ученых и менеджеров. Постепенно расстраивалась финансовая система. К концу 50-х гг. Испанию стали захлестывать волны инфляции. Росло недовольство режимом со стороны разных слоев общества.

В этих условиях у каудильо (официальный титул Франке) хватило ума, политического мужества и практической сметки приступить к модернизации, которая началась с перемен в области идеологии. Франкистскую “перестройку” возглавили молодые технократы-прагматики из ордена “Опус Деи” (“Дело божье”). Они отвергали как либеральный капитализм, так и советский (социалистический) строй и выбрали “третий путь” — путь социального партнерства, солидарности между людьми, возвышения и самосовершенствования человека при участии обновленного католицизма.

Для этого в 1958 г. была восстановлена система коллективных договоров на производстве, а в 1959 г. вступил в силу План экономической стабилизации. Он предусматривал ослабление административного контроля за экономикой и усиление рыночных рычагов регулирования. Возрастали прямые и косвенные налоги, уменьшались государственные расходы. Был ограничен банковский кредит и повышен процент, из-за чего многие устаревшие предприятия закрылись. В то же время была заморожена заработная плата при возрастающей безработице.

В 60-е гг. в Испании начался бум иностранных капиталовложений, дополненный прямой помощью со стороны США, а также МВФ и МБРР. Капиталы направлялись прежде всего в передовые отрасли экономики: электронную, химическую, автомобильную промышленность. Усилению рыночных начал в экономике содействовал антимонопольный закон 1963 г., направленный против искусственных ограничений конкуренции. Обострение конкуренции заставило испанских промышленников совершенствовать производство и повышать качество своих товаров.

Одной из особенностей модернизации Испании с конца 50-х гг. стало бурное развитие туризма, одного из важнейших источников иностранной валюты. Бум начался стихийно, когда выросло благосостояние людей в США и Западной Европе. Испания привлекала невысокими ценами и благодатным климатом, а также высокой культурой обслуживания, Испанское правительство быстро сориентировалось в новой обстановке и занялось целенаправленным развитием туристских зон и координацией усилий частного сектора. За 20 лет (1952—1972 гг.) доходы от туризма выросли в 43 раза!

В начале 60-х стал действовать и такой фактор модернизации, как эмиграция рабочих рук в страны Западной Европы. Тогда из страны ежегодно выезжало на заработки более 100 тысяч человек. Денежные переводы семьям стали важным источником валюты для Испании.

Но самое главное, благодаря работе в других странах формировалось принципиально новое качество рабочей силы. Именно “человеческий фактор” был решающим для испанской модернизации. Тяжелая жизнь после Гражданской войны заставила людей быть собранными и рациональными. Установлению культа труда способствовало то, что люди видели результаты своих усилий — на протяжении жизни одного поколения благосостояние большинства испанцев существенно возросло.

Модернизаторские усилия технократов принесли свои плоды уже во второй половине 60-х. ВНП возрастал в 1961—72 гг. в среднем на 6—8%, промышленное производство на 8—13%. Реальная заработная плата увеличилась в 1,6 раза, хотя ее рост шел по затухающей.

В то же время изначальное отставание Испании от других стран Западной Европы было столь велико, что eiu нельзя было преодолеть за короткий период реформ. После полутора десятилетий успехов авторитарная модернизация исчерпала себя и общеевропейский кризис 1973—74 гг. для Испании оказался более болезненным, чем для других стран.

За два года (1975—1977) страна пережила бурные события: смерть диктатора, легализацию политических партий, первые за 40 лет свободные выборы. В этот период важную роль сыграла позиция короля Хуана Карлоса I, который поддержал демократические перемены в стране и нейтрализовал сопротивление реакции. В 1977 г. ведущие политические партии во дворце Монклоа подписали соглашение о мерах по стабилизации экономики и укреплению демократии, ставшее символом гражданского единения общества. В 1978 г. была утверждена конституция страны, которая провозглашала Испанию социально-правовым государством, а по форме правления — парламентской монархией. В 1982 г. произошла очередная смена правящей партии — ей стала Испанская социалистическая рабочая партия, которая оказалась партией постиндустриализации.

Им удалось приватизацию сочетать с развитием государственного предпринимательства, экономическую либерализацию с государственным регулированием, стимулирование частной инициативы с поддержанием высокого платежеспособного спроса. Социалисты уделили особое внимание обновлению сельского хозяйства, внедрению высоких технологий в индустрию и развитию научных исследований.

Многие госпредприятия удалось сделать рентабельными и конкурентоспособными. В результате число занятых в госсекторе сократилась, а его доля в ВВП возросла.

Модернизация Испании на протяжении трех десятков лет была нацелена на опережение развития, достигнутого не только страной, но и другими государствами. Это позволило Испании пройти за 30 лет путь, который иные страны и народы проходили за 60—70 лет.

Используя такой интересный фактор, как широкое распространение испанского языка в мире, Испания, вложив немалые средства в реформирование системы высшего образования, стала настоящей “кузницей кадров” для стран Латинской Америки, что впоследствии принесло немалые доходы.

Сегодня Испания является страной со средним уровнем экономического развития, постепенно приближающегося к уровню ведущих европейских стран.

Португалия

Португалия, как и Испания, в послевоенные годы оставалась захолустьем Европы. Начиная с 1974 г. страна освободилась от профашистского режима, но социально-экономическая обстановка оставалась весьма ненадежной. За 13 лет сменилось почти 20 правительств, в первую половину 80-х гг. бушевал перманентный финансово-экономический и политический кризис, население не столько работало, сколько митинговало и бастовало, черный рынок, как водится в таких условиях, быстро разрастался, а государственный аппарат был значительно коррумпирован. Но с 1974 г. идеи построения “реального социализма” были весьма популярны.

Росла эмиграция португальцев в другие страны (прежде всего во Францию и Южную Америку). Рецепты и кредиты МВФ не помогали улучшить ситуацию.

В 1985 и 1987 гг. победу на парламентских выборах одержала, достаточно неожиданно, социал-демократическая партия правоцентристского толка во главе с решительным и жестким технократом, последователем курса М. Тэтчер — Анибалом Силвой. В 1986 г. Португалия была принята в Общий рынок. В это время произошло резкое падение цен на нефть, от импорта которой полностью зависит португальская экономика. Правительство приняло курс на приватизацию нерентабельных государственных предприятий и местных аналогов колхозов, при общем курсе на либерализацию экономики и сокращение государственного контроля над ней.

Результатом стало увеличение до 4% годовых темпов роста ВНП — это один из высочайших показателей в Европе. Экономический бум вызвал потребительскую лихорадку, что является хорошим стимулом для инвестиций. Несмотря на сохраняющуюся на довольно высоком уровне инфляцию — около 10% в год, было возвращено доверие португальцев к своей национальной валюте — эскудо, курс которой за последние годы существенно вырос и, что особенно важно, стабилизировался. Кардинально улучшилось положение с занятостью, сократилась эмиграция, а приток рабочей силы в страну из Африки и Восточной Европы, напротив, многократно вырос.

Тем не менее в стране остается много болезненных проблем, в числе которых инфляция, дефицит государственного бюджета, отрицательное сальдо внешнеторгового баланса, позиция профсоюзов, тормозящих приватизацию, ведущую к безработице, угроза утраты самобытности страны в связи с широкомасштабной деятельностью международных корпораций.

Однако, по большому счету, метаморфоза, позволившая нищей стране стать экономическим “драконом” Старого

Света, кардинально улучшить жизнь народа, стабилизировать политическую ситуацию и занять достойное место среди “обеспеченных” стран Европы, с полным основанием может считаться маленьким экономическим “чудом”.

Бразилия

Огромная латиноамериканская страна, занимающая пятое место в мире как по численности населения, так и по территории, еще в середине 60-х гг. находилась в числе наиболее отсталых стран мира. Это было обусловлено царившей здесь анархией и бесхозяйственностью. Но в конце 60-х гг. к власти пришли военные, которые обеспечили необходимые условия для реализации программы “экономического оздоровления страны после анархии и хаоса”, проводить в жизнь которую препоручалось местным технократам и финансистам.

Были запрещены какие-либо организованные выступления трудящихся, разогнаны профсоюзы, замененные на послушные правительству “заводские комиссии”. Национальному конгрессу (парламенту страны) не возбранялось вмешиваться в ведение экономики и финансов, сдерживался рост заработной платы при сохранении его значительного отставания от роста темпов производительности труда. Но главным фактором в рождении “экономического чуда” стало привлечение в страну иностранного капитала и международных корпораций, которым после свержения президента Гуларта открывался карт-бланш на освоение новых сфер приложения капитала.

В считанные годы Бразилия превратилась в крупнейшего производителя многих высококачественных товаров: от самолетов до холодильников, от автомобилей до компьютеров. Борясь с недостатком иностранной валюты, страна, не взирая на последствия, начала наращивать долговые обязательства. Лозунгом стало “занимать, кто сколько сможет”, а занимали подо что угодно — от создания военной промышленности до строительства казарм, от строительства ГЭС до Трансамазонии, от строительства гигантских стадионов до основания новой столицы. Если в середине 70-х гг. долг составил примерно 50 млрд. долларов, то концу 80-х гг. он перевалил за 100 млрд.

Результаты экономического “чуда” также были весьма впечатляющи: валовой внутренний продукт в 70-е гг. рос в среднем на 9,2% в год — уровень, который до сих пор мало кому удалось превзойти, в автомобильной промышленности рост составлял 15% годовых, ВВП с 1968 по 1978 увеличился на 150% и достиг 200 млрд. долларов, что вывело Бразилию в десятку крупнейших индустриальных стран мира, доход на душу населения за это время почти удвоился, был создан многочисленный средний класс, включивший поднявшихся на волне “чуда” предпринимателей, разбогатевших аграриев Юга, служащих многочисленных филиалов транснациональных корпораций, интеллектуалов и квалифицированных рабочих.

Но имеется и другая статистика, которая до поры не играла существенной роли и не создавала проблем в стране, где футбол и карнавалы являлись разновидностью национального наркотика. Население страны за 10 лет увеличилось на 32%, а производство продуктов питания оставалось на прежнем уровне, что обусловило постоянный рост цен на них, которые за десятилетие увеличились более чем в 15 раз. Вслед за продовольствием росли цены и на остальные товары. Инфляция, измеряемая десятками процентов в год, подрывала инвестиционную привлекательность страны, что, в свою очередь, приводило к сокращению промышленного производства и росту безработицы. Одновременно происходила и резкая поляризация общества. К концу 70-х гг. доходы одного процента наиболее богатых бразильцев превысили доходы 50% наиболее бедных. Угрожающе нарастала задолженность Бразилии другим странам, прежде всего США. Все эти процессы ослабляли и подрывали позитивные результаты экономического “чуда”.

Окончательный удар экономике страны был нанесен повышением более чем в 10 раз оптовых цен на нефть на мировом рынке во второй половине 70-х гг.

В это время лишь 20% нефти, потребляемой в Бразилии, были местного производства. Начался энергетический голод, за которым последовали и “фасолевые бунты”. От такого удара страна уже не смогла оправиться, тем более, что к тому времени жесткие методы правления военных, которые поначалу стимулировали экономическое развитие и противодействовали коррупции, перестали быть эффективными, а напротив — начали сдерживать развитие страны. Правительство военных не смогло найти достойный ответ на экономический вызов 80-х гг., и к концу десятилетия им пришлось уйти.

Разросшийся за 20 лет правления военных государственный сектор стал рассадником коррупции и кормушкой для генералов и послушных им политиков, при неподотчетности демократическим институтам власти и ужасающей неэффективности. И с этой проблемой не смогли справиться уже два гражданских президента — Жозе Сарней и Колор ди Мела, последний сам оказался замешенным в финансовых махинациях.

Однако было бы несправедливо говорить, что все плоды экономического “чуда” пошли прахом. Бразилия покрылась сетью добротных автодорог, по объему ВНП страна продолжает держаться в рамках десятого места в мире, бразильская продукция соответствует лучшим мировым стандартам, города Сан-Пауло и Рио-де-Жанейро часто называют городами XXI века.

Мексика

Послевоенный период (1950 г. — начало 70-х годов) характеризовался положительными сдвигами в экономическом развитии Мексики. Но в начале 70-х годов страна вступила в полосу социально-экономического кризиса, выявившего высокие социальные издержки капитализации, осуществляемой на основе тесного сотрудничества с иностранным капиталом.

В середине 80-х гг. Мексика занимала второе место среди стран третьего мира по размерам внешнего долга, переживала резкий скачок инфляции, сопровождавшийся массовой безработицей и сокращением реальных доходов, при высочайших темпах рождаемости и, соответственно, роста населения. Мексиканские инвесторы в спешном порядке переводили за границу десятки миллиардов долларов, а страну покидали миллионы людей: от неквалифицированных рабочих до опытных профессионалов.

Естественно, в этих условиях процветала махровая коррупция, которая не миновала и правительственные круги.

В 1987 г. президентом страны был избран 44-летний доктор экономики Карлос Салинас де Гортари — кандидат

от правящей Институционно-революционной партии. Став президентом, Салинас начал экономическую реформу. Сценарий которой был выдержан в духе неолиберальной доктрины, основные постулаты которой состоят в:

* полной либерализации цен и их формировании на основе спроса и предложения;

* сужении до минимума вмешательства государства в хозяйственную деятельность и рыночные отношения:

* ориентации на максимизацию прибыли, развертывание между производителями свободной рыночной конкуренции и ликвидации всех видов государственных субсидий;

* открытой внешнеэкономической политике, выравнивании условий функционирования национального и иностранного капиталов.

Первое, что сделал Салинас, — распродал 195 малопроизводительных и зачастую погрязших во взяточничестве государственных компаний — от отелей до сталелитейных заводов. Полученные деньги были использованы для резкого сокращения мексиканского внутреннего долга и частично на социальные программы. Например, продажа мексиканской государственной авиакомпании позволила провести электричество в один из крупнейших трущобных районов Мехико — самого быстрорастущего города мира, в котором в начале будущего века будет жить более 25 млн. человек.

Правительство стремилось развить те отрасли, которые обеспечены местной сырьевой базой и ресурсами. Было прекращено финансирование ряда предприятий, в продукции которых хотя и нуждается страна, но не обеспеченных или слабо использующих местные сырьевые ресурсы.

Появление у Мексики крупных ресурсов нефти превратило Мексику в одну из крупнейших нефтедобывающих стран, что дало ей возможность более широкого выбора экономических партнеров в деле финансирования и кредитования проектов развития национальной экономики. Перспектива динамичного экономического роста восстановили доверие иностранных вкладчиков, а также увеличили предложение займов и кредитов как со стороны международных финансовых центров, так и со стороны государственных и частных иностранных банков. Воспользовавшись нефтяным бумом, в Мексику устремились западноевропейские, канадские, японские и арабские капиталы. Наиболее крупные займы и кредиты были получены государственной нефтяной корпорацией “Пемекс” на сумму II млрд. долларов сроком на II лет.

В 1991 г. темпы экономического роста в Мексике превысили аналогичные показатели почти всех индустриально развитых стран мира. Показатели фондовой биржи поднялись в 2,5 раза. Существенного сократился внешний долг и доля государственных предприятий в валовом внутреннем продукте. Началось формирование среднего класса. Считается, что с 1977 по 1981 гг. в стране создавалось в среднем по 900 тыс. новых рабочих мест. Повысился фонд заработной платы. Результатом явилось сокращение мигрирующих в США, а также приток сельских жителей в городские центры, сократилась эмиграция, уровень рождаемости и естественного прироста понизился на 10%.

Но эти сдвиги в экономике дались Мексике дорогой ценой и не освободили страну от структурной зависимости от иностранных монополий, прежде всего североамериканских. Тем не менее то, что происходило в Мексике, журнал “Форбс” называл настоящим экономическим “чудом” еще в середине 90-х годов. Однако во второй половине 90-х сильнейший валютно-финансовый кризис потряс до основания экономику страны. Началось массовое бегство иностранных капиталов, падение курса национальной валюты, инфляция, спад производства и снижение уровня жизни. Сегодня о мексиканском экономическом “чуде” специалисты говорят уже с существенно меньшим восторгом.

Южная Корея

Исторически Юг Кореи был развит значительно меньше, чем Север. В момент разделения страны ВВП на Юге был почти вдвое ниже, чем на Севере и не превышал 300 долларов в год на душу населения.

“История успеха” Кореи началась в начале 70-х гг. и связана с высокими темпами роста ВВП, которые составили 8,6% в период с 1962—1988 гг. и превращением страны из традиционно сельскохозяйственной в одну из индустриально развитых стран, занимающую 13 место в списке ведущих торговых государств мира. ВВП превышает 5000 долларов в год на душу населения.

Наиболее весомыми факторами, служившими движущей силой роста корейской экономики, явились государственное регулирование и заимствование зарубежных технологий при дешевой рабочей силе, уровень квалификации которой быстро повышался. Дисциплина и традиционное для стран Юго-Восточной Азии ответственное отношение к труду и бизнесу также сыграли весьма важную роль.

Достаточно авторитарное правительство Южной Кореи отложило демократические и политические преобразования в пользу экономического развития. Достижению финансово-денежной сбалансированности уделялось первоочередное внимание. Монополия в кредитно-финансовой системе и в валютной сфере давала возможность концентрировать финансовые и валютные ресурсы в руках государства, которое активно воздействовало на формирование основных пропорций общественного производства. При этом основная ставка делалась на всемерное поощрение экспорта. Государство использовало субсидирование национальных экспортеров, которым предоставлялись банковские льготы. По самым скромным оценкам, только в 70-е годы они ежегодно поглощали не менее 1/10 ВНП. Прямые же иностранные капиталовложения составляли менее 2% от совокупных валовых инвестиций. К правительству часто обращались с просьбами взять на себя риск, связанный с инвестиционной деятельностью частных предпринимателей. При этом нужно отметить, что кредиты концентрировались в потенциально наиболее эффективных сферах экономики. Начиная с 70-х годов специальными законами выделялись 7 отраслей первоочередного внимания: машиностроение, электроника, текстильная промышленность, черная и цветная металлургия, нефтехимия, кораблестроение. Льготы, предоставляемые государством, привели к образованию высоко-монополизированной производственной и особенно экспортной структуры. В первой половине 80-х годов доля 30 крупнейших южнокорейских конгломератов в обрабатывающей промышленности достигла 1/3, а в экспорте превысила 1/2.

Правительство Южной Кореи достаточно удачно применяло централизованное планирование с использованием средне- и долгосрочных планов и целевых программ, со строгой системой контроля хозяйственной деятельности и безжалостным экономическим уничтожением неудачников.

Выполнение кардинальных задач индустриализации упиралось в проблему заимствования и внедрения новейшей техники и передовой технологии. В период с 1962 по 1982 гг. между Южной Кореей и развитыми капиталистическими странами была зафиксирована 2281 сделка на приобретение технических “know-how” на общую сумму 681 млн. дол., что составило 47,7% суммы прямых инвестиций за тот же период. Львиная доля этих сделок заключалась с японскими бизнесменами (56%). За 10 лет (1967—1977) японские предприниматели получили 52 млн. дол. южнокорейских отчислений за используемую технику и технологию, ближайший соперник — Америка — в два раза меньше. При этом бывали случаи (причем далеко не единичные), когда японские фирмы продавали оборудование по спекулятивным ценам при том, что выпускаемая на этом оборудовании продукция не отвечала принятым стандартам. В результате в апреле 1979 г. корейские власти внесли очередные поправки в правила привлечения иностранной технологии. В частности, правила запрещали покупку технологий, если контрактом предусматривалось всего лишь простое использование образцов, фабричных марок и торговых знаков. Но выполнить это условие не позволили очередные Азиатские игры 1986 г. и Олимпиада 1988 г. Предвкушая огромный наплыв зарубежных гостей, власти моментально ослабили запрет на использование заграничных фабричных знаков. Как следствие этого, число фирм, использующих иностранные торговые марки за период с 1978 по 1983 год, увеличилось в 32,3 раза.

Постепенно правительство делало все большую ставку на привлечение самых совершенных технологий. Президент настаивал на том, чтобы все частные фирмы в обязательном порядке обменивались имеющимися в их распоряжении зарубежными технологиями. В свою очередь, министерство торговли и промышленности объявило, что оно будет поощрять внедрение мелкими и средними фирмами новых зарубежных технологий.

В настоящее время в области заимствования технологий заметен крен в сторону США и Западной Европы, которые, не видя в Южной Кореи потенциального конкурента, в отличие от Японии, поставляют самые современные технологии.

В сущности, экономике Южной Кореи удалось достаточно гармонично сочетать способы планового и рыночного

ведения хозяйства, что позволило в относительно сжатые сроки преодолеть барьер слаборазвитости.

Кризис 1997—98 годов, охвативший весь Азиатско-Тихоокеанский регион, за исключением Китая, больно ударил по южнокорейской экономике. Для его преодоления пришлось привлечь более 50 млрд. долларов экстренных кредитов международных финансовых организаций, что втрое увеличило внешний долг страны. Дальнейшие перспективы экономического развития страны остаются весьма туманными, но то, что при любом развитии событий Южная Корея не покинет “клуба” стран со средним уровнем экономического развития, очевидно. Очевидно также, что вступление страны в клуб наиболее развитых стран мира откладывается на неопределенный и, по-видимому, длительный срок.

Вьетнам

На долю Вьетнама в двадцатом веке выпала тяжелая судьба. Ему последовательно пришлось перенести китайскую, французскую и американскую оккупации. Долгое время страна была разделена на две части: Северную и Южную. Мир пришел во Вьетнам только в 1975 г. В июле 1976 г. после политического воссоединения Вьетнама была провозглашена Социалистическая Республика Вьетнам. Война принесла Вьетнаму страшные бедствия и привела страну к экономическому кризису, несмотря на огромную и льготную экономическую помощь стран социалистического лагеря и Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ), прежде всего СССР.

Попытка реформирования во Вьетнаме началась на рубеже 70-х и 80-х годов, но скорее на бумаге, чем в действительности.

Распад социалистической системы повлек за собой свертывание помощи и резкое сокращение объема внешнеэкономических операций Вьетнама. Если до 1989 г. страна ежегодно получала из СССР около 1 млрд. рублей (более миллиарда долларов), то в 1990 г. — всего 300 млн. рублей, а с 1991 г. экономическая помощь фактически прекратилась.

Наряду с этим действовало экономическое эмбарго, установленное США по отношению к Вьетнаму. Другие страны Запада и международные организации также не оказывали ему какой-либо ощутимой помощи.

В 1989 г. Вьетнам начал программу вывода своих войск из Камбоджи, отказавшись от вмешательства в ее внутренние дела. Это привело к снятию давления на Вьетнам со стороны международных организаций и ряда соседних государств. За два года до этого Национальное собрание приняло закон об иностранных инвестициях, который создал правовую основу для иностранных вложений. Началось реформирование банковской системы, госбанк был освобожден от функций коммерческих банков. Расширилось применение финансовых и денежных рычагов с целью снижения инфляции. Был реорганизован ряд предприятий, включая ликвидацию убыточных. В 1991 г. разработана и утверждена программа развития страны до 2000 г.

В 1992 г. принимается новая конституция страны, которая официально признает и защищает частную собственность и свободу предпринимательской деятельности.

В итоге, показатели в 1992 г. оказались очень высокими. Экономика страны полностью оправилась после шока, вызванного распадом социалистической системы.

Этот год отмечен первыми крупными успехами в экономике, которых страна сумела добиться собственными силами. Прирост ВВП достиг 8,3%, а уровень инфляции снизился до 17%, а затем до 10% в год. С 1988 г. экспорт из Вьетнама быстро и постоянно возрастал — в среднем на 30% ежегодно, что способствовало сокращению отрицательного сальдо торгового баланса в период с 1989 по 1992 гг. в шесть раз.

В последние годы природные условия оказались весьма благоприятными для развития сельского хозяйства, являющегося до сих пор самой крупной отраслью народного хозяйства. Производство продовольствия к 1992 г. на душу населения выросло в два раза. Вьетнам стал ведущим экспортером зерна в мире, на мировой рынок в 1992 г. было поставлено 2,4 млн. т. риса. Успех обеспечила земельная реформа. С 1988 г. крестьяне получили право пользования землей (она пока остается в государственной собственности) в течение 50 лет. Землю можно передавать в наследство или сдавать в аренду любому лицу.

Важным фактором экономического роста послужило появление нового источника доходов — экспорта сырой нефти, составившего в 1992 г. почти 9% ВВП.

К сожалению, природные условия Вьетнама не всегда благоприятны для сельского хозяйства. Запасы нефти также оказались не столь значительными, как предполагалось ранее. Поэтому сельское хозяйство и нефтедобывающая промышленности в будущем вряд ли останутся движущей силой развития экономики страны. Несмотря на успехи внешней экономики, кредиторская задолженность иностранным государствам продолжает составлять около 3,7 млрд. дол., большая часть которых — задолженность СССР и его правопреемнице России, Немало трудностей и в социальной сфере. Население Вьетнама составляет свыше 70 млн. человек и увеличивается более чем на 2% в год. Безработица стала хронической. Средняя заработная плата квалифицированного рабочего составляет менее 30 долларов в год.

Пик трудностей еще не преодолен. Тем не менее заметное оживление и улучшение экономического положения страны в условиях обвального крушения социалистического рынка говорит само за себя. Очевидно, Вьетнаму нужна еще более решительная и эффективная политика обновления для того, что совершить свое экономическое “чудо”.

Китай

В период после второй мировой войны в Китае было проведено несколько экономических реформ, значительно отличающихся друг от друга по своим задачам и методам.

Первыми в ряду реформ были преобразования, направленные на строительство социалистической экономики. Они начались в 1949 г., когда правительство КНР национализировало собственность китайской и иностранной буржуазии. С 1956 по 1958 гг. в Китае проводилась политика “большого скачка”, суть которой заключалась в попытке резко поднять уровень обобществления средств производства и собственности. Для этого периода характерными были постановка нереальных экономических задач и возведение в абсолют революционного энтузиазма масс как главного фактора экономического роста. В это время по всей стране были созданы народные коммуны, действующие как первичные хозяйственные единицы. С 1960 г. начался отход от политики “большого скачка”. Были официально признаны некоторые “левацкие ошибки”, прежде всего в сельском хозяйстве, сделаны попытки их исправить. Однако вскоре — в 1966 г. в стране началась “культурная революция”, продолжавшаяся до 1976 г., вновь затормозившая экономический рост. 10 лет “культурной революции” принесли самые большие потери после 1949 г. Страна потеряла 500 млрд. юаней национального дохода.

К концу 70-х годов сложились основные черты экономической системы Китая. Ее характерная особенность — сверхцентрализация. Тотальной была роль государства в экономике и других сферах жизни общества. Государство полностью изымало все доходы предприятий и покрывало все их расходы. Отрицалась роль рынка и товарная экономика. Обычным стал товарный дефицит. В стране оставался очень низкий жизненный уровень, большая часть населения была по-прежнему неграмотна.

В этих условиях восьмидесятилетним руководителям страны во главе с Ден Сяопином хватило политической мудрости не только не противиться переменам, но и возглавить движение к процветанию, осуществить мечту теоретиков о контролируемом переходе к рынку. Курс на реформы был принят на партийно-государственном уровне в 1978 г.

Первый этап реформы продолжался до 1984 г., в это время упор делался на сельские районы. Важнейшим элементом новой политики был переход на семейный подряд, в результате основной хозяйственной единицей в деревне стал крестьянский двор. Характерно, что эти преобразования не сопровождались ростом механизации. Экономический эффект был достигнут прежде всего благодаря изменениям в организации труда, улучшению землеустройства и структуры посева. За 6 лет ежегодные сборы зерна в Китае выросли на одну треть, вдвое увеличились сборы хлопка и масличных культур, что позволило Китаю стать крупнейшим в мире их производителем. Повысился жизненный уровень народа, доходы на душу населения увеличились почти в два раза.

Второй этап хозяйственных реформ в Китае начался с принятия в 1984 г. постановления о реформе хозяйственной системы. Было уделено внимание городской экономике и промышленности. Смысл реформ сводился к тому, чтобы усилить хозяйственную самостоятельность предприятий: при условии выполнения плана предприятию разрешалось

вести производство с учетом потребностей рынка. Важными были разрешение деятельности небольших частных и коллективных предприятий, кустарных мастерских, допуск частного предпринимательства прежде всего в сферу торговли и обслуживания, курс на привлечение иностранного капитала.

Среди стран, добившихся прорыва экономической безысходности, Китай занимает особое место. Это обусловлено тем, что экономический подъем в стране был связан ни с ослаблением режима политической власти коммунистической партии, ни со значительными социальными потрясениями, ни даже со временным ухудшением положения населения. Этого удалось достичь, проводя сбалансированный курс на трансформацию директивно-плановой экономики в рыночно-ориентированную. Параллельно решалась еще одна крупная социально-экономическая проблема — стабилизация, с последующим сокращением численности населения страны, которое в настоящее время перевалило за 1,2 млрд. и продолжает расти умеренными темпами. Остановить процесс бурного роста населения было весьма не просто, и руководству страны пришлось пойти на довольно жесткие меры, включая дискриминацию вторых и третьих детей, а также их родителей.

Успехи экономических реформ в Китае практически локализованы в отдельной провинции, отделенной от остальных частей страны настоящей границей с пограничниками и остальной атрибутикой. В провинции Гуандун проживает менее 6% населения Китая. По основным экономическим показателям Гуандун приближается к соседнему Гонконгу, который в 1997 году перешел под китайскую юрисдикцию.

Объединенное влияние Гонконга и Гуандуна на большой Китай может оказаться определяющим в будущем, поскольку уже сегодня Гуандун наглядно демонстрирует преимущество капитализма над социализмом на китайской земле.

Но поводов для эйфории и тем более для тиражирования китайской модели нет. Население миллиардной страны всего несколько лет назад перестало голодать, а по уровню ВНП на душу населения Китай занимает одно из последних мест в мире. Основным продуктом питания продолжает оставаться рис, а мясо и яйца практически недоступны для рядового китайца. Однако тот факт, что страна с таким многочисленным населением и сложнейшей, во многом трагической историей вышла на динамично высокий уровень экономического роста, сам по себе может считаться экономическим “чудом” XX века.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. История мировой экономики / Под ред. А. Н. Марковой — М., 1995.

2. Модернизация. — М., 1994.

3. Экономическая история зарубежных стран. — Минск 1996.

4. Ламперт X. Социальная рыночная экономика. — М„ 1993.

5. Забелина Т. К). Бразилия: до и после “чуда”. — М„ 1986.

6. Журнал “Эксперт” за 1997 год.

И. ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД В РОССИИ

Да чтоб ты жил в эпоху перемен!

Старое китайское проклятие

Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые,
Его призвали всеблагие,
Как собеседника на пир.

Федор Тютчев

Экономические последствия войны для СССР

Советский Союз потерял около 25 миллионов человек. Примерно половина из них была убита на фронте. Остальные умерли от голода, тяжелого труда и болезней в тылу или на оккупированных территориях. Косвенные потери — в связи с сокращением рождаемости составили еще 15 миллионов. Демографические последствия войны проявляются в России каждые 25 лет в формировании малочисленного поколения — детей, внуков и правнуков детей военного времени. Так уже было в конце 60-х годов, в начале 90-х, так будет в 2015—25 годах.

Около пяти лет потребовалось на восстановление полностью или частично разрушенного хозяйства и жилого фонда страны. Только в декабре 1947 года были отменены карточки на продовольствие и промышленные товары. Тогда же была проведена денежная реформа, состоявшая в обмене старых рублей на новые в пропорции 10 к 1, сопровождавшаяся директивным снижением цен и дифференцированной переоценкой вкладов.

К числу позитивных последствий войны можно отнести небольшое приращение территории и значительный рост влияния СССР в послевоенном мире. Полученное в качестве возмещения ущерба оборудование, демонтированное и вывезенное из восточных германских земель, позволило существенно обновить и модернизировать основные фонды промышленности. Часть этого оборудования до сих пор не выведена из эксплуатации, хотя устарела не только морально, но и физически. В первый год войны пришлось перебросить наиболее ценную часть промышленности и квалифицированных работников из западных регионов страны на Урал и в Западную Сибирь. Таким образом, был создан плацдарм для дальнейшего хозяйственного освоения этих регионов и Дальнего Востока. Особенно актуальной проблема освоения Востока страны становилась по мере исчерпания ресурсов центральной части и разведки нефти и газа на Северо-Востоке.

Уже в самом начале 50-х годов основные показатели экономического развития страны серьезно ухудшились. Но пока был жив Сталин, никто не смел сомневаться в правильности выбранного пути, памятуя о трагической участи всех его оппонентов. Только Берия выдвинул смелую идею продать Восточную Германию американцам за 10 миллиардов долларов — огромные по тем временам деньги — и на эти средства получше обустроить социалистический лагерь, содержание которого уже тогда обходилось Советскому Союзу недешево. Но она не нашла одобрения ни у Сталина, ни у Политбюро. Сразу же после смерти Сталина Берия своей властью остановил финансирование ряда наиболее крупных и сомнительных сооружений, строительство которых было вследствие этого заморожено. Он же поставил перед Политбюро вопрос об эффективности колхозного строя. Несколькими месяцами позднее Маленков предлагает подумать о том, как выровнять нарушенный еще в 30-е годы баланс между развитием легкой (обеспечивающей производство потребительских товаров) и тяжелой (машиностроение и оборонный комплекс) промышленностью. Он же инициировал вопрос об интенсификации сельского хозяйства, стимулировании труда, ослаблении ограничений на торговлю.

Это, по-видимому, был один из последних реальных моментов в истории России, когда ее дальнейшее развитие могло было быть направлено по так называемому “китайскому пути” — постепенной модернизации по западному образцу, допущению рыночных механизмов ценообразования, конкуренции, при сохранении единства державы, идеологии и ведущей роли коммунистической партии. Но возможность эта была упущена, поскольку к руководству партией и страной пришел Никита Сергеевич Хрущев.

Реформы Хрущева

Одним из основных направлений деятельности Хрущева стала реформа системы управления. Уже в 1954 году было сокращено более 200 главков и 150 трестов, а также 4500 управленческих организаций и 4000 различных дублирующих структур управления по 46 министерствам. В три раза была сокращена статистическая отчетность. В последующие два года 15 тысяч промышленных предприятий было передано в ведение союзных республик. В 1957 году министерства были ликвидированы и вместо отраслевой структуры управления возникла территориальная. Было образовано 102 совнархоза — Совета по управлению народным хозяйством.

Это ослабило централизацию в планировании и позволило шире задействовать инициативу на местах.

В 1958 году было решено передать (продать по остаточной стоимости с рассрочкой на 2—5 лет) технику, сконцентрированную в машино-тракторных станциях (МТС), колхозам. Колхозы выкупили более 85% техники, а МТС превратились в центры по ремонту и обслуживанию. В этом же году было принято решение о введении единой формы поставок сельхозпродукции — по госзаказу, по устанавливаемым государством твердым ценам, в фиксированных от средних величин объемах. Были установлены твердые тарифы оплаты труда колхозников, а в 1964 году введены для них пенсии. В результате различия между колхозами и совхозами стали символическими.

Другим важным направлением деятельности Хрущева стали конверсия ГУЛАГа и прекращение массовых репрессий. Если в начале 50-х годов более 30% ВВП страны производилось в “лагерном хозяйстве”, то к середине 60-х — менее 10%. После заявления на пленуме 1955 года о необходимости ускорения научно-технического прогресса происходит постепенная реабилитация социального слоя интеллигенции, получившая название “оттепели”. С целью повышения производительности свободного труда начинает проводиться активная социальная политика — снижается пенсионный возраст, увеличивается продолжительность отпусков, в том числе по беременности и родам. Крестьяне вновь, спустя 100 лет после манифеста Александра Второго, получают “вольную” — паспорта и право свободного передвижения. Однако система прописки сохраняется. Несомненной заслугой Хрущева является осуществленная в 1955—64 годах десятилетняя программа строительства пятиэтажных многоквартирных домов. За это время жилой фонд городов возрос на 80%. Большинство горожан смогли переселиться из бараков, общежитий и бывших доходных домов, в которых тридцать-сорок семей ютились на 300 метрах общей площади с одной уборной, в новые квартиры всего с двумя соседями. Следует заметить, что аналогичные программы строительства дешевого жилья для рабочих осуществлялись в этот период и позднее также в наиболее развитых западных странах.

Но нельзя не отметить и явных просчетов в экономической политике Хрущева. Прежде всего ее непоследовательности и волюнтаризма.

Имея в целом разумную зерновую концепцию, направленную на увеличение производства кормовых культур — прежде всего кукурузы, в ее реализации Хрущев дошел до абсурда и тем самым дискредитировал саму идею.

Настаивая на увеличении производства мяса, одобрил форсированные темпы развития мясного хозяйства — эксперимент в Рязанской области довел до введения продовольственных талонов и самоубийства первого секретаря Ларионова.

Заботясь о досуге и повышении культурного уровня горожан (вчерашних крестьян), запретил им ведение приусадебного хозяйства и огородничества, что привело к острому продовольственному кризису.

Понимая важную роль индивидуального жилья, отрицал значение индивидуального транспорта — производство “народного” автомобиля началось только в конце 60-х.

Денежная реформа 1961 года (деноминация в 10 раз) привела к повышению розничных цен на 5—10% и вызвала недовольство среди рабочих, так как сопровождалась снижением расценок заработной платы. Открытые проявления недовольства были подавлены карательными органами, но производительность труда снизилась. Усилились приписки.

Реформа Косыгина

Смещение Хрущева со всех руководящих постов в конце 1964 отрыло широкие возможности для дальнейших попыток реформирования социализма. Уже в 1965 году были повышены закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию, начались масштабные инвестиции в сельское хозяйство — на протяжении последующих 15 лет они будут составлять по 40 миллиардов долларов в год. Колхозникам были установлены стабильные денежные оклады, что наряду с прекращением репрессий привело к увеличению потерь урожая до 20—40%.

В этом же году были восстановлены министерства и усилено планирование, опирающееся на возросшие возможности экономико-математической науки — так называемый балансовый подход. Одновременно было сокращено количество директивно планируемых показателей.

Предприятиям было позволено создавать фонды материального поощрения, социально-культурного развития и самофинансирования. Повысилась роль “социалистической” прибыли. Был внедрен аналог рыночной эффективности — внутриотраслевой хозяйственный расчет. Это позволило последний раз увеличить заинтересованность работников и руководителей в результатах труда, а следовательно и производительность труда, и эффективность производства.

В дальнейшем следовало бы довести реформу до логического завершения — внедрить хозрасчет на каждом отдельном предприятии, прекратить финансирование убыточного производства, провести конверсию, освободить цены и заработную плату от жесткого регулирования. Но этого тогда сделать было нельзя по вполне очевидным политическим причинам, и реформа потихоньку пошла на спад.

В семидесятых годах рост экономики прекратился и начался застой. Но поток нефтедолларов, обрушившийся на Советский Союз после того, как началась эксплуатация месторождений в Западной Сибири, а на мировом рынке резко повысились цены на нефть, еще в течение целого десятилетия позволял создавать видимость экономического благополучия.

Но эти огромные деньги, а в конце 70-х СССР получал от экспорта нефти более 20 млрд. долларов в год, были бездарно растрачены на поддержку дружественных режимов сырьем и оружием, финансирование деятельности коммунистических партий по всему миру, гонку ядерных вооружений. Единственный шанс произвести модернизацию и постмодернизацию страны в относительно благоприятных условиях не был реализован. В наследство от несостоявшегося русского “чуда” остался долг в 150 млрд. долларов, большая часть которого приходится на страны типа Эфиопии, Кубы и Вьетнама. И никаких шансов получить хотя бы четверть этой суммы “живыми деньгами”.

Перестройка и крах командно-административной системы

В марте 1985 года умер последний представитель брежневской геронтократии К. У. Черненко и генеральным секретарем ЦК КПСС (высший пост в партии и государстве, дававший практически неограниченную власть) был избран “молодой” Михаил Горбачев.

Одним из первых шагов нового генсека стала развернутая с мая того же года мощная антиалкогольная кампания. В принципе, это была весьма своевременная мера. Уровень пьянства и алкоголизма в стране приближался к критической черте, за которой уже отчетливо виднелась окончательная моральная и физическая деградация нации. Пьянству были подвержены не только низы общества, но и среднее руководящее звено и даже культурная и научная элита. Однако способ борьбы с алкоголизмом был избран крайне неудачный — административное сокращение производства алкогольных напитков, сопровождавшееся варварским уничтожением элитных виноградников. В результате резко возросло подпольное производство самогона и суррогатов, приведшее впоследствии к “сахарному кризису”, а доходы государства от продажи алкоголя, приносившие до 20% доходов бюджета, резко сократились, что привело к возникновению дефицита бюджета и росту эмиссии необеспеченных денег. Если до начала кампании лишь четверть потребляемого алкоголя производилась кустарным способом, то через 1,5 года после ее начала — более 2/3. Справедливости ради необходимо отметить, что на короткое время улучшились некоторые социальные показатели: возросла рождаемость и ожидаемая продолжительность жизни, несколько снизилась заболеваемость, травматизм и смертность.

В 1986 году произошли сразу два события, резко осложнившие экономическое положение Советского Союза. В апреле случилась авария на Чернобыльской атомной станции, ликвидация последствий которой займет многие годы и обойдется в десятки миллиардов долларов, а на мировом рынке тем временем резко (практически вдвое) понизилась цена на сырую нефть. И в этом же году будет провозглашен лозунг на “ускорение социально-экономического развития” страны. Объявление политики “ускорения” в условиях нарастающего системного кризиса показало, что “молодое” руководство СССР не отдает себе адекватного отчета в происходящих экономических процессах.

Стремясь задействовать скудные “резервы прочности”, в 1987 году Горбачев объявил новую кампанию, лозунгами которой стали “гласность” и “демократизация”. Впервые после хрущевской “оттепели” в СМИ стали обсуждаться преступления сталинизма и “некоторые ошибки в ходе построения социализма”. Уменьшилась цензура, практически прекратились гонения на диссидентов, развернулась критика карательных органов — прежде всего КГБ, армейских порядков, что привело к деморализации силовых структур, которые более не являлись надежной опорой Политбюро.

По инициативе экономистов, принимавших участие еще в косыгинской реформе, был принят Закон “О государственном предприятии”, по которому трудовые коллективы наделялись большой самостоятельностью в принятии решений, вплоть до выборов руководства своего предприятия.

Самостоятельность была использована прежде всего для повышения заработной платы, не сопровождавшегося адекватным повышением производительности труда. Инвестиции же в новое оборудование и даже расходы на технику безопасности сократились. (Вот где кроются корни технологических катастроф конца 90-х.)

Развернулось кооперативное движение, сопровождавшееся быстрым ростом доходов незначительной части населения и некоторым снятием напряжения с потребительского рынка.

В 1989 году был принят Закон “Об аренде”, позволявший трудовым коллективам постепенно, за символический выкуп, приватизировать государственную собственность. Начали создаваться негосударственные банки. Тогда же по стране прокатилась волна шахтерских забастовок, под лозунгами и с требованиями рыночных реформ и повышения заработной платы. В том же году СССР завершил вывод войск из Афганистана, признав тем самым, что война проиграна.

Деморализация силовых структур, поражение в Афганистане, непризнанное, но очевидное поражение в “холодной войне”, сопровождавшееся выводом войск из Восточной Европы, дефицит государственного бюджета и нарастающие товарные дефициты привели к явному ослаблению Союзного центра. Усилилось стремление республик к проведению самостоятельной экономической политики или вовсе к отделению от формально добровольного Союза, особенно в Прибалтике. Конфликт между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха все увереннее перерастал в локальную войну, которую центр или не мог, или не хотел остановить. Республиканское руководство начало задерживать перечисление налоговых платежей в центральные органы.

В июне 1990 года Российская Федерация объявила о суверенитете в рамках СССР и снизила налоги с предприятий своей юрисдикции. Начался “парад суверенитетов” союзных республик. В ответ центр объявил о смягчении налогового режима, что еще более усилило дефицит бюджета и ухудшило экономическую ситуацию в стране.

В этих условиях было всего два пути дальнейшего развития событий. Надо было либо совершить решительный отказ от руководящей роли КПСС и мифических “завоеваний социализма” и совершить управляемый переход к регулируемой рыночной экономике (программа такого перехода “500 дней” была подготовлена группой академика Станислава Шаталина), либо попытаться силовым путем консолидировать власть и общество и свернуть на “китайскую модель”, за что выступали влиятельные силы в ВПК во главе с В. Павловым, сменившим Н. Рыжкова на посту премьер министра.

До последнего момента Горбачев колебался между этими альтернативами. Даже когда Павлов потребовал и не получил у Верховного Совета чрезвычайных полномочий для “наведения порядка” в экономике, президент СССР не обозначил явно своей позиции. Даже когда стало совершенно ясно, что удержать Союз невозможно и речь должна идти только о конкретных условиях разделения республик (без экономического разрыва), он все еще вел подготовку подписания нового союзного договора.

В марте-апреле 1991 года был произведен довольно-таки болезненный для населения (из за максимально короткого срока — всего три дня) обмен 100 и 50-рублевых купюр и осуществлено повышение розничных цен (в среднем в 2,5—3 раза, хотя объявлено было о 70%), сопровождавшееся символической компенсацией вкладов (40%). Это позволило на несколько месяцев стабилизировать ситуацию и снять напряжение с потребительского рынка. Ценой мягкости в отношении денежной и политики заработной платы стала стремительно нарастающая инфляция, грозящая к зиме перейти в гиперинфляцию.

Роль Горбачева в августовском путче 1991 года (ГКЧП) остается до конца непонятной. После путча стремительный развал СССР стал неуправляемым и необратимым. И 8 декабря договор 1922 года был денонсирован Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем, две недели спустя Горбачев ушел в отставку, а в России начался переходный период.

Сущность переходного периода.

Совершенно очевидно, что смена экономической, политической, социальной, правовой, идеологической и нравственной систем в любой стране, а уж тем более в такой, как Россия, — процесс болезненный и длительный.

Это в 1990 году Григорий Явлинский и большая группа серьезных экономистов полагали, что основные преобразования можно провести за 500 дней. В 1992 году Егор Гайдар и тогдашнее российское правительство отвели на программу “шоковой терапии” 9 месяцев, а на весь процесс трансформации — 2 года. В 1996 году, на пятом году реформ, президент Ельцин просил у народа на завершение начатого еще 4 года — итого восемь лет. Но многие обществоведы уверены, что переходный период займет несколько десятилетий и будет завершен только со сменой поколений.

Общепринятого определения термина “переходный период” пока не выработалось, но большинство исследователей понимают его как время институциональных преобразований, в смысле — преобразования общественной системы, включая все ее существенные составляющие: морально-нравственную, политическую, правовую, экономическую. В частности, в экономической сфере необходим переход:

От жесткого, административно-командного регулирования цен, заработной платы, производства, потребления, товарных потоков

От планового наделения ресурсами и постоянного государственного финансирования убыточных производств

От “мягких бюджетных ограничений”, когда руководитель предприятия, даже имея деньги на расчетном счету, не мог приобрести ресурсы, и наоборот — не имея денег, инвестировал

К свободному ценообразованию на основе спроса и предложения на товары, услуги, деньги, рабочую силу и фискально-финансовым способам влияния на цены и доходы;

К приобретению ресурсов на открытых регулируемых рынках, с обязательной возможностью (и неизбежностью) банкротства убыточных предприятий:

К жестким ограничениям по деньгам и нормальному правовому регулированию задолженности, вплоть до банкротства:

От практически 100%-ой государственной собственности на средства производства, 80%-ой доле в ВВП и 95%-ой доле в занятости (по сути — все граждане являлись госслужащими, в том числе и колхозники)

К ограничению государственного сектора 20-33%-ной долей:

От имитации экономического роста на основе хищнического использования ресурсов (в том числе и трудовых), добровольно-принудительного, административного изъятия прибыли предприятий и доходов граждан в бюджет

К реальному росту на основе преимущественно частных инвестиций, формируемых финансовой системой из частных же сбережений на основе добровольности и возмездности.

Нет и не будет единства в представлениях о том, общество какого типа россияне желают построить. Проблема усугубляется тем, что строительство это началось в России в 1992 году не с “чистого листа”, как, например, в послевоенной Японии, а в результате краха доказавшей свою принципиальную нереформируемость командно-административной. “социалистической”, плановой системы, оставившей после себя тяжелое наследство в виде:

1. Гиперконцентрации производства. Неэффективные, с избыточной занятостью, да к тому же и “градообразующие” промышленные гиганты — “мастодонты” раннего индустриализма.

2. Гипертрофированного ВПК. Попытка конверсии которого с треском провалилась еще в конце 80-х гг.

3. Производства отрицательной прибавочной стоимости. Когда цена готового продукта не покрывает даже базовых или средних переменных издержек на его производство.

4. Случайного размещения производства. Города-заводы строились преимущественно в местах, не пригодных для нормальной жизни — например, на крайнем Севере.

5. Недоразвитой инфраструктуры. Как транспортной — “В России нет дорог — только направления”, так и рыночной — “Нет сервиса — только обслуживание”, “Нет индустрии развлечений — только клубы”. Не было также нормальных банков, бирж и т. д.

6. Разбалансированного товарно-денежного обращения, проявлявшегося в виде дефицитов, талонов, купонов, открыток, очередей и спецраспределителей.

7. Нищеты подавляющего большинства населения. Совокупные денежные доходы составляли менее 40% реального ВВП, а совокупные сбережения — менее 30%.

8. Социально-психологического иждивенчества и инфантилизма, вскормленного госпатернализмом. Низкая дисциплина, производительность труда и ответственность.

9. Правового нигилизма. Проявляющегося в обыденном сознании в виде поговорок типа “Закон — что дышло”, “Суди не по закону, а по совести”, “От сумы да от тюрьмы не зарекайся” и прочих благоглупостях, а в повседневном поведении в виде перманентной готовности решать проблемы неправовым путем.

10. Институциональной недоразвитости. Ни один из трех фундаментальных институтов современного общества — семья, собственность, гражданское право — не был нормально развит. В хиреющем состоянии поддерживались такие важные институты, как здравоохранение, образование, армия, идеология.

11. Скрытой безработицы. Существовали и продолжают существовать миллионы (от 7,5 до 25) искусственных рабочих мест. Прежде всего в НИИ и заводоуправлениях, а также на планово-убыточных предприятиях.

12. Инфляции и спада производства. С 1961 по 1986 покупательная способность рубля снизилась в 2,5 раза, затем этот процесс ускорился. Экономический рост прекратился фактически в конце 70-х годов, и после короткого всплеска середины 80-х начался спад, который превысил 10% ВВП уже к осени 1991 года.

Решать все эти проблемы пришлось “на марше”, параллельно с реализацией основных переходных программ, а иногда и вместо них. А этих программ наберется десяток. И лишь успешное окончание их реализации подведет черту под вторым в XX веке переходным периодом в истории России.

1. Либерализация цен и хозяйственной деятельности, предполагающая освобождение подавляющего большинства цен от административного контроля, сведение количества лицензируемых видов деятельности к минимуму, замену “разрешительного” принципа создания и ликвидации предприятий на “уведомительный”.

Либерализацию цен провести удалось еще в 1992 году. Тут же была решена проблема дефицита и очередей. Однако количество лицензируемых видов деятельности продолжает неоправданно расти, а “уведомительного” принципа не было и в помине даже в 1997-м.

2. Разгосударствление, предполагающее приватизацию большей части государственной собственности, включая земельную. Сведение доли государства в национальном богатстве и ВВП с 95 до 25—33%. Так называемая малая приватизация — передача в частные руки прачечных, булочных, ремонтных мастерских, парикмахерских и т. п. была завершена уже в 1992-м. В 1993—94 гг. состоялся так называемый ваучерный этап большой приватизации. В 1995—96 гг. правительство предприняло попытку передачи госпредприятий в частное управление методом денежных залоговых аукционов. С 1997 года начались прямые продажи госсобственности на инвестиционных торгах и аукционах. Но бывшие госпредприятия в своем большинстве так и не получили эффективного собственника и “стратегического” инвестора, способного кардинально улучшить менеджмент. К тому же к концу 1997-го не был решен земельный вопрос. Формально едва ли не три четверти ВВП в 1997 году производилось в частном секторе. Фактически же государство продолжает прямо или косвенно контролировать более двух третей общественного производства. Не удивительно, что работники частных предприятий и акционерных обществ продолжают направлять свои требования по заработной плате не формальным хозяевам, а федеральному правительству.

3. Создание рыночной инфраструктуры — банков, бирж, торговых домов, аудиторских и консалтинговых фирм, рекламных и маркетинговых агентств, страховых и инвестиционных компаний, пенсионных и паевых фондов, современных средств связи и передачи информации. Рыночная инфраструктура была практически создана к началу 1995 года. В середине 1997-го в России уже было 2000 банков, 30 действующих бирж, 10000 рекламных агентств, 1000 страховых компаний, несколько сотен консалтинговых и аудиторских компаний. Началось создание аналогов взаимных фондов — паевых инвестиционных фондов.

4. Финансовое оздоровление. Предполагалось остановить инфляцию, стабилизировать национальную валюту, повысить скорость обращения денег и прохождения платежей, изменить структуру денежной массы таким образом, чтобы в ней преобладали безналичные средства, преимущественно инвестиционного характера. После четырех лет драматического падения, понизившего курс с 1,5 до 4500 рублей за доллар, с апреля 1995-го курс стабилизировался в границах 4500—5200 руб./доллар. Затем снижение возобновилось, но уже темпами, существенно уступающими темпам роста цен. В начале 1998 года покупательная способность доллара на российском рынке вернулась к уровню начала 1991 года. Инфляция сведена с 80 до 2—3% в квартал. Скорости обращения денег и прохождения платежей существенно возросли. А вот структура денежной массы значительно ухудшилась. В ней возросла наличная составляющая с 15 до 35% денежных агрегатов. Резко увеличились квазиденежные компоненты — неплатежи, зачеты и т. п., объем которых существенно (в два—три раза) превысил объем собственно денежной массы.

5. Маневр трудовыми ресурсами. Предполагалось перевести миллионы работников из государственного сектора — в частный, из трудоизбыточных регионов — в трудодефицитные, из умирающих, трудозатратных отраслей — в прогрессирующие, высокотехнологичные. Чтобы к концу перехода структура занятости в России соответствовала постиндустриальной — 7—9% в сельском хозяйстве, 18—25% — в промышленности, более 65% в сфере услуг. Доля занятых в госсекторе сократилась с 95% в 1991 году фактически — до 70% в 1997-м, (формально — до менее чем 40%). Маневр трудовыми ресурсами пока удается совершать без общего всплеска безработицы. Правда, в отдельных регионах (Иванове, Кузбасс, Северный Кавказ, Удмуртия) эта проблема уже вышла на одно из первых мест. Искусственные рабочие места продолжают сохраняться, только теперь там еще и месяцами не платят заработной платы.

6. Реструктуризация доходов и расходов семьи. Предполагалось увеличить долю денежных доходов населения в ВВП, снизить долю заработной платы в совокупных доходах семьи, увеличить объем и долю сбережений и расходов на услуги в текущих совокупных расходах, при снижении доли расходов на продукты питания и товары.

Доля денежных доходов населения возросла с 35—40% ВВП в конце 80-х до 60% в 1996—97 годах. Но реальные доходы понизились на 20—25% ввиду практически двухкратного падения самого ВВП. Доля текущих сбережений возросла с 3—5 до 19—23% в совокупных доходах и с 2 до 12% в ВВП. Доля заработной платы в совокупных доходах семьи сначала понизилась с 78 до 45%, а затем стабилизировалась на уровне 48—55%. Доля социальных трансфертов снизилась с 18 до 15%, а доля доходов от собственности, финансовой и страховой систем, предпринимательской деятельности возросла с 4 до 35%. Правда при этом надо учитывать тот факт, что часть, по сути, трудовых доходов, в силу особенностей российской налоговой системы, оформляется как доходы от финансовой и страховой систем.

Вместо того, чтобы снизиться, возросла доля расходов семьи на питание — с 33—35% до 42—44%, при этом снизилась доля расходов на непродовольственные товары — с 50 до 33%, особенно длительного пользования. Доля расходов на услуги возросла с 15—17% до 22—24%, и в ее составе возросли расходы на транспорт, содержание жилья и здравоохранение, при снижении доли расходов на бытовое обслуживание, питание вне дома, культуру, спорт, развлечения и отдых.

7. Создание эффективной системы социального сервиса. Предполагалось провести реформы:

а) пенсионного обеспечения — переход к накопительному принципу:

б) системы страхования — переход к добровольному и многофункциональному;

в) жилищного обеспечения — приватизация жилья и оплата коммунальных услуг населением при повышении их качества;

г) образования — обеспечение всеобщего бесплатного среднего (9—II лет), доступного профессионального (плюс 2—3 года), платного высшего (4—6 лет):

д) здравоохранения — гарантированный стандарт для всех, плюс система медицинского страхования, плюс система семейного врачевания.

Ситуация в социальной сфере на начало 1998 года может быть охарактеризована коротко — полный провал. Средняя пенсия не обеспечивает прожиточного минимума. Страхование носит выборочный и формальный характер. Лишь 10% граждан имеют возможность приобрести жилье и оплачивать коммунальные услуги в полном размере. Государственное “бесплатное” образование и здравоохранение погрязли в нелегальных поборах с населения и безответственности, частное — очень дорого.

8. Обустройство правового пространства. Предполагалось принять новые конституцию, гражданский, уголовный и налоговый кодексы, ввести суд присяжных, повысить роль адвокатуры в судебном процессе, а самой судебной власти — в системе разделения властей. Конституция принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года. В 1995 году введена в силу первая часть Гражданского кодекса, в начале 1996-го — вторая, в 1997 году появилась новая редакция Уголовного кодекса. Но дальше этого дело не пошло. Суд присяжных существует в нескольких регионах России лишь в виде эксперимента. Конфликтные ситуации в бизнесе по-прежнему решаются преимущественно во внесудебном порядке.

9. Налогово-бюджетная реформа. Предполагалось, что после принятия Налогового кодекса, сокращающего общее количество налогов и ограничивающего произвол властей всех уровней, а также упрощающего систему отчетности, будет введен 3—5-летний мораторий на изменения налогового режима. Декларировалось утверждение четкого процесса формирования сбалансированного бюджета, с небольшим (до 3% ВВП) или отсутствующим дефицитом. Бюджета, принимаемого за 1,5—2 месяца до начала нового года, основные параметры которого будут связаны с макроэкономическими показателями, а не благопожеланиями отраслей и регионов. Предполагалось, что власти всех уровней сами смогут поделить меж собой налоговые поступления и прекратят требовать от коммерсантов рассылать после каждой сделки по 20 платежных поручений в 20 инспекций. Шести лет оказалось недостаточно даже для того, чтобы начать исполнять эту программу.

10. Формирование среднего класса. Предполагалось, что едва ли не основной задачей переходного периода должно стать создание достаточно многочисленного слоя, объединяющего 60—80% совокупного населения страны, — гаранта политической стабильности, демографического воспроизводства населения, слоя собственников и наемных работников, экономически независимых граждан, ответственных избирателей, исправных налогоплательщиков, создателей массового спроса и держателей акций, облигаций и других ценных бумаг, участников страховых и пенсионных программ, обеспечивающих социальную стабильность и устойчивое экономическое развитие общества.

К концу 1997 года к среднему слою, с некоторыми оговорками, можно было отнести лишь около трети населения страны.