Библиотека Гумер - Экономика и менеджмент

ГЛАВА 28 ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ Н.Д. КОНДРАТЬЕВА

ОГЛАВЛЕНИЕ

• Экономическая наука на переломе
• Краткая характеристика научного наследия Кондратьева.
Методологический подход к общей теории экономической динамики
• Теория длинных волн и дискуссия вокруг нее
• Проблемы регулирования, планирования и прогнозирования

1. Экономическая наука на переломе

Социальный слом, произошедший после Октябрьской революции, затронул все сферы общественной жизни, в том числе и науку. Экономическая наука оказалась в эпицентре радикальных преобразований. Стоящие на классовых позициях большевики исходили из необходимости подчинения экономической науки интересам пролетариата и ожидали от нее рекомендаций по достижению политически определенных целей. Подобные устремления отчасти основывались на марксистской политэкономии, утвердившей принцип классового подхода в науке. Однако если у Маркса и его последователей и можно было почерпнуть некоторые, пусть и весьма нечеткие, представления о картине социалистической экономики, то проблема перехода от капитализма к социализму оставалась, по существу, даже не поставленной. Ведомые жесткой хозяйственной необходимостью текущего момента большевики, хотя и стремились следовать марксизму, были вынуждены экспериментировать на практике и одновременно создавать теорию. Это оставляло некоторый простор для анализа, тем более что речь шла об экономической политике нового типа.
Другим аспектом, определяющим специфику политэкономии этого периода, было некоторое продолжение прежних научной и педагогической традиций. Несмотря на то что многие из экономистов того времени негативно восприняли захват власти большевиками, они не только были востребованы советской властью, но и сознательно пошли на сотрудничество с ней. И дело не только в давлении физической необходимости — отъезд за границу или отказ от профессиональной деятельности были возможны, но и в привлекательности для профессионалов принципиально новых задач, которые возникали в процессе перехода к социализму, в надежде на востребованность имеющихся знаний и их использование в интересах народного хозяйства (что было не типично для предшествовавшей власти). Для тех, кто хотя бы немного доверял большевикам и испытывал симпатию к социалистической идее, сотрудничество с новой властью становилось возможным. И хотя история показала наивность подобных надежд, 20-е годы оказались очень плодотворными для отечественной экономической науки. Пример Н.Д. Кондратьева является в этом отношении одним из наиболее показательных: воспитанник Петербургской школы политической экономии, активный политический и общественный деятель в период революции 1917 г., он проявил себя как ученый именно в 20-е годы. Трудно сказать, под влиянием каких обстоятельств Кондратьев изменил свое резко критическое отношение к большевикам, высказанное им, например, в статье «По пути к голоду» . По-видимому, определенную роль сыграло то, что большевикам удалось реализовать некоторые экономические меры, которые пыталось, но не смогло реализовать Временное правительство, большое значение имели и социалистические взгляды самого Кондратьева. Последние определяли не только его политические симпатии, но и позицию по таким вопросам, как роль государства в экономике, политика распределения доходов и т.д.
Кондратьев вошел в историю мировой экономической науки как автор теории больших циклов конъюнктуры (длинных волн, циклов Кондратьева) , вместе с тем его вклад значительно больше и распространяется на области исследования экономической динамики, планирования и прогнозирования, экономики переходного периода, аграрных вопросов и проблем сельского хозяйства.
Н.Д. Кондратьев родился в 1892 г. в Костромской губернии в бедной крестьянской семье. Учился в церковно-приходской школе, учительской школе, училище садоводства, в 1911 г. окончил (экстерном) Костромскую гимназию и в том же году поступил на юридический факультет Петроградского университета. После окончания университета и до Октябрьской революции активно работал в общественных и государственных организациях, занимавшихся вопросами продовольственного снабжения, в Совете крестьянских депутатов, Лиге аграрных реформ, Главном земельном комитете. Был избран в Учредительное собрание от Костромской губернии по списку партии эсеров (в этой партии с 1906 по 1919 г.). Занимал пост товарища министра продовольствия в третьем и последнем кабинете Временного правительства. После разгона Учредительного собрания отошел от политической деятельности и переехал в Москву.
С 1919 г. был профессором Петровской (Тимирязевской) сельскохозяйственной академии, в 1920 г. стал директором вновь созданного Конъюнктурного института ( полное название — Институт по исследованию народнохозяйственных конъюнктур), вошел в состав ряда комиссий при Наркомземе, Наркомфине, Госплане. В августе 1922 г. был арестован и осужден по делу так называемого Тактического центра, провел несколько месяцев в лагере под Москвой, что, впрочем, не слишком сказалось на его карьере и не стало препятствием для длительной командировки за рубеж — в США, Великобританию, Канаду, Германию, для изучения организации сельского хозяйства и сельскохозяйственной политики, а также тенденций мирового рынка сельскохозяйственной продукции с точки зрения перспектив СССР на нем.
Работы возглавляемого Кондратьевым Конъюнктурного института получили высокую оценку за рубежом, о чем свидетельствовали отзывы С. Кузнеца, У. Митчелла, И. Фишера, Дж.М. Кейнса. Признанием личного вклада Кондратьева было избрание его членом ряда авторитетных иностранных научных сообществ, например Американской экономической ассоциации, Лондонского статистического и социологического общества, а также его участие в редколлегии ряда экономических журналов.
В середине 20-х годов Кондратьев активно работал в области планирования и прогнозирования. Он был одним из авторов проекта перспективного плана развития сельского и лесного хозяйства, так называемой «сельскохозяйственной пятилетки Кондратьева», участвовал в обсуждении проекта первого пятилетнего плана и всего комплекса народнохозяйственных проблем, связанных с определением плановых ориентиров (темпы индустриализации, пропорции народного хозяйства, ценовая и налоговая политика и т.д.).
В феврале 1926 г. в Институте экономики Кондратьев сделал доклад «Большие циклы конъюнктуры», в котором, подводя итог многолетним исследованиям циклических процессов в капиталистической экономике, высказал тезис о существовании длинных периодов смены конъюнктуры, тем самым положив начало целому направлению современной экономической теории.
Дискуссии о планировании и о больших циклах неизбежно затрагивали вопросы политического характера, что придавало специфический оттенок характеру обсуждения. Поэтому, когда политическая линия стала ужесточаться и началось свертывание нэпа, научные дискуссии и обсуждения практических вопросов стали принимать характер партийных проработок. В этой ситуации позиция Кондратьева, отстаивавшего более сбалансированный подход к вопросу о темпах и методах индустриализации, выступавшего за поддержку среднего крестьянства и развитие рынка, его теория больших циклов, которая при определенной политической ангажированности легко могла быть истолкована как противоречащая марксистской теории развития капитализма, а также его прошлая деятельность в буржуазном правительстве — все это было поставлено в вину ученому и имело далеко идущие последствия. В мае 1928 г. он был уволен с поста директора Конъюнктурного института, а в июне 1930 г. арестован. В начале 1932 г. Н.Д. Кондратьев вместе с рядом крупных специалистов-аграрников (А.В. Чаянов, А.Н. Чслинцев, Н.П. Макаров, А. Г. Дояренко и др.) был осужден по делу так называемой Трудовой крестьянской партии на 8 лет лишения свободы с отбыванием срока в Суздальском политизоляторе.

2. Краткая характеристика научного наследия Кондратьева. Методологический подход к общей теории экономической динамики

В научном наследии Кондратьева можно выделить следующие направления: экономическая динамика, включая теорию больших циклов; планирование, прогнозирование, регулирование; аграрные вопросы, включая вопросы, касающиеся рынка сельскохозяйственных товаров и сельскохозяйственной кооперации; историко-экономические работы, включая политические выступления.
Мы остановимся на двух направлениях его исследовательской деятельности, связанных с развитием теории статики и динамики и проблемами регулирования экономики, включая вопросы планирования и прогнозирования (вопросы, связанные с сельским хозяйством, затронуты в гл. 26—27).
Все исследования отражают его философскую позицию — убежденность в существовании объективных закономерностей в социально-экономической области, изучение которых он считал задачей общественных наук в целом и экономической науки в частности; только знание этих закономерностей, по мнению ученого, могло стать надежной основой для регулирования, составной частью которого является прогнозирование.
Стремление к всестороннему изучению объективных закономерностей развития экономики отразилось в подходе Кондратьева к исследованию проблем экономической динамики. Эта тематика является сквозной для всего наследия ученого, что становится особенно наглядным, если взглянуть на это наследие сквозь призму разработанного ученым плана — проекта общей теории динамики.
Согласно этому плану, разработанному ученым уже во время его тюремного заключения, общая теория экономической динамики должна была состоять из следующих разделов: общеметодологической части, анализа тренда, теории больших циклов, теории малых циклов и кризисов, теории социально-экономической генетики, или развития.
Из всего плана оказалась реализованной лишь часть, посвященная тренду, которая, к сожалению, была утеряна , и примерно половина общеметодологической работы, рукопись которой долгие годы хранили жена и дочь ученого и которая была опубликована лишь в 1991 г. под названием «Основные проблемы экономической статики и динамики» .
В этой работе Кондратьев систематизировал и развил идеи, касающиеся методологии исследования экономических процессов, в том числе содержания базисных понятий: равновесия, статики, динамики, высказанные в предыдущих работах.
Кондратьев разрабатывал указанные проблемы в период, когда на Западе был осуществлен качественный скачок в развитии теории общего равновесия: было впервые строго математически доказано существование равновесия в системе типа Вальраса, введены новые понятия (межвременного равновесия, стационарного состояния), несколько сформулированы условия устойчивости (см. гл. 13). Усиление формально математического подхода к анализу равновесия привело к тому, что интерес к содержанию понятий, лежащих в основе теории равновесия, заметно снизился. Вместе с тем были осознаны ограничения, которые связаны с принципиально статическим характером теории равновесия, преодоление которых западные ученые связывали с введением новых понятий, таких, как межвременное равновесие, ожидания, неопределенность и т.д.
Вызовом статическому видению экономического мира стали «Общая теория занятости, процента и денег» Дж. Кейнса, в которой центральным моментом является понятие ожиданий, отражающее особенности поведения инвесторов в условиях неопределенности; «Теория экономического развития» Й.Шумпетера, в которой динамика связывалась с появлением нового как результата творческой активности человека.
В противоположность указанным экономистам Кондратьев не отказывался от равновесного подхода, а скорее пытался продемонстрировать его когнитивные возможности, прежде всего связанные с использованием статистико-вероятностного подхода к определению основных понятий. Последний хорошо вписывался в его представление об основной задаче экономической науки, которую он определил как выявление устойчивых закономерностей в сфере хозяйственной жизни. Проявление устойчивых закономерностей Кондратьев связывал с действием закона больших чисел. При этом он исходил из того, что вероятностный характер закономерностей отражает объективную ограниченность человеческого знания, которая уменьшается по мере накопления научного знания.
Как и многие экономисты, Кондратьев определял статику и динамику, противопоставляя их как теории, изучающие экономические явления, соответственно, как неизменные во времени (и тогда центральным понятием является «понятие равновесия взаимосвязанных между собой элементов») и как «процесс изменений экономических элементов и их связей» . Естественно, что первым шагом при создании общей теории динамики было изучение понятий равновесия, статики и динамики и их соотношения. Именно так была поставлена задача в главе 9 книги «Основные проблемы экономической статики и динамики». Но, к сожалению, ни данная глава, ни указанная работа не были завершены, поэтому нет не только целостного изложения точки зрения Кондратьева по данному вопросу, но не всегда можно с уверенностью говорить о направлении его предполагаемых рассуждении. Более или менее понятна точка зрения Кондратьева по проблеме равновесия и статики.
Кондратьев с самого начала предложил рассматривать понятие равновесия применительно к экономике определенного типа — экономике свободной конкуренции, где действуют независимые, рациональные индивиды, максимизирующие свои целевые функции, и которая представлена набором некоторых «элементов хозяйственной жизни». К последним относятся цены, объем спроса/предложения, уровень доходов, производства, размеры сбережений и потребления. В зависимости от того, система каких элементов рассматривается, определяется и равновесие этой системы — как состояние, когда отсутствует внутренняя тенденция к изменению соответствующих элементов. Кондратьев выделял два так называемых концентра. Один включал спрос, предложение и цены при фиксированных сверху объемах предложения и спроса, второй — также уровень производства, издержки и доходы, при фиксированных объемах факторов. Равновесие, относящееся к первому и второму концентрам, он называл равновесием первого и второго порядка. Подобная классификация в целом соответствовала предложенной Маршаллом классификации равновесия в рамках короткого и длинного периодов (см. гл. 17).
Рассуждая в целом в духе Маршалла, Кондратьев внес два существенных новшества: использовал статистико-вероятностный подход к определению понятия равновесия и признал важность ожиданий в процессе достижения равновесия. Он отказался от вальрасианского процесса определения равновесных цен, прежде всего от предпосылки о том, что аукционист определяет равновесные цены и сообщает их участникам обмена, тем самым ставя их в условия полного знания. Именно предпосылка о совершенном знании экономических субъектов была, по мнению Кондратьева, самой слабой стороной теории равновесия Вальраса. И сегодня эта оценка является общепринятой. Наконец, Кондратьев подошел к вопросу об устойчивости равновесия, в связи с чем ввел понятие нейтрального (по современной терминологии, а у Кондратьева — «безразличного») статического равновесия. Суть этого понятия в том, что в случае изменения внешних условий система придет в новое состояние равновесия, в котором будет пребывать до нового возмущения. Поэтому он понимал устойчивость как способность рынка находить равновесие: «Устойчивым является не равновесие рынка, а тенденция найти положение равновесия, если последнее нарушено» . Здесь он как бы сделал шаг в сторону сравнительной статики, но сравнение равновесных состояний пока его не интересует. Содержательный анализ проблемы устойчивости, по-видимому, был оставлен будущей, увы, не созданной теории экономической динамики. И все-таки некоторый переход к динамике уже был намечен.
Процесс поиска равновесия у Кондратьева отличается от предложенного в модели Вальраса по нескольким пунктам: во-первых, не предполагалось совершенное знание экономических субъектов, а следовательно, допускалась возможность заключения сделок по неравновесным ценам; во-вторых, равновесие — в виде равновесных значений цен и количеств - представлялось не результатом расчетов кого бы то ни было (экономические агенты эти значения не знают, а аукциониста не существует), а средней (точнее, модой) значений, которые характеризуют сделки, совершенные на рынке; в-третьих, тип распределения вероятностей значений соответствующих переменных (а точнее, то, что они распределены по нормальному закону) определен большим числом участников, их незначительной экономической силой и тем, что они действуют в собственных интересах. При таком подходе равновесие некоторой системы элементов при определенных условиях — это «то состояние этой системы, которое наиболее вероятно и, следовательно, изменения которого наименее вероятны» . В этом, собственно, и состоит суть статистико-вероятностного подхода Кондратьева.
Методологическое значение этого подхода определяется тем, что в нем проявилось представление Кондратьева о закономерности как о результате действия закона больших чисел. В рамках этого подхода специфика социально-экономических явлений по сравнению с явлениями физического мира, а следовательно, и особенности социального знания по сравнению со знанием естественным определены двумя обстоятельствами. Во-первых, хотя исследователь общественных явлений имеет дело с большим числом событий, оно несопоставимо меньше числа событий, с которыми имеет дело исследователь природных процессов. Во-вторых, исследователь-обществовед глубоко «погружен» в исследуемую среду, является участником исследуемых процессов, в то время как ученый-естественник выступает в роли внешнего наблюдателя. В силу этих обстоятельств, подчеркивал Кондратьев, обществовед чаще всего воспринимает явления как единичные события, за которыми ему трудно увидеть закономерности.
Таким образом, можно сказать, что, с точки зрения Кондратьева, во-первых, суть научного знания составляет установление устойчивых закономерностей; во-вторых, эти закономерности неизбежно, в силу специфики познавательных способностей человека, имеют вероятностный характер; в-третьих, в силу характера общественных процессов установленные закономерности менее надежны, чем закономерности, касающиеся природных явлений.
Таким образом, уже само понимание целей науки и ее объекта Кондратьевым позволяет сделать вывод о том, что для него область научного знания — это область процессов и явлений, к которым применимо понятие вероятности. Речь идет, следовательно, об области повторяемых явлений. Поэтому совершенно естественным для Кондратьева является концентрация внимания на циклических процессах вообще и долговременных, в силу их меньшей изученности, в частности.

3. Теория длинных волн и дискуссия вокруг нее

Впервые Кондратьев упомянул о существовании наряду с обычными промышленными циклами продолжительностью 7—11 лет 50— 60-летних циклов в работе «Мировое хозяйство и его конъюнктура во время и после войны» (Вологда, 1922). Подобное упоминание ни в коей мере не было неожиданным. Для ученого, который занимался анализом обычных деловых циклов — а именно о таких циклах, а конкретнее, о цикле, который завершился кризисом 1920—1921 гг., и шла речь в данной книге, — подобное расширения горизонта рассмотрения изучаемого явления вполне закономерно. Более того, можно сказать, что к этому времени идея больших циклов назрела в экономической науке.
В конце XIX — начале XX в. многие экономисты, занимавшиеся исследованием промышленных циклов, упоминали о возможности существования циклов намного большей продолжительности, чем обычные торгово-промышленные циклы. Среди западных экономистов следует упомянуть Р. Гильфердинга, К. Каутского, Г. Мура и др. Но наиболее отчетливо мысль о том, что капиталистической экономике присущи циклические колебания большой продолжительности, была высказана А. Гельфандом (1901) и Я. ван Гельдереном (1913), А. Пьетри Тонелли (1921), С. де Вольфом (1924) .
Гораздо менее известны русские предшественники Кондратьева, за исключением, быть может, М.И. Туган-Барановского. Первым среди русских экономистов о существовании длинных периодов (более 20 лет) однонаправленного движения цен упомянул А.И.Чупров и при этом указал на возможную связь этих процессов с научно-техническим прогрессом. Хронологически следующее (1894) указание на большие циклы мы находим у М.И. Туган-Барановского: «Наряду с такими мелкими колебаниями, повторяющимися с известной правильностью каждое десятилетие, могут быть и более крупные колебания, охватывающие несколько десятков лет: 30-летие 1820—1850 гг. было эпохой падения товарных цен вследствие неблагоприятных международной торговли, а 20-летие 1850—1870 гг. было временем поднятия товарных цен вследствие того, что международная торговля оживилась» . В работе «Бумажные деньги и металл» он не только повторил тезис о существовании долговременных колебаний товарных цен, но и высказал точку зрения, согласно которой природа этих колебаний та же, что и у краткосрочных . Другие русские экономисты также писали о длинных циклах. В. Мукосеев указывал на два периода роста цен — 1850—1870 и 1895—1912 гг. , М. Бунятян дополнил эту периодизацию указанием на две полные волны в движении цен: 1785—1850 и 1850—1896 гг., именно он впервые употребил очень популярное у всех исследователей больших циклов выражение, что обычные, малые циклы «нанизываются» на волны больших циклов . О долгосрочных колебаниях упоминали и некоторые современники Кондратьева, например, С. Фалькнер, в какой-то степени признавал их существование и Л.Троцкий , который, в отличие от многих других экономистов, не ограничивался рассмотрением динамики цен, а считал долгосрочные колебания явлением, присущим капиталистическому хозяйству в целом. Несмотря на эти и другие многочисленные упоминания о долговременных колебаниях, именно Кондратьеву принадлежит заслуга создания основы теории больших циклов.
В отличие от перечисленных экономистов, которые в основном ограничились высказываниями о существовании больших циклов, причем главным образом в движении цен, Кондратьев дал развернутое эмпирическое обоснование гипотезы о существовании больших циклов хозяйственной конъюнктуры в целом. Он предложил периодизацию больших циклов с конца XVIII в., выделил ряд характерных явлений, так называемых эмпирических правильностей, указывающих на включенность больших циклов в процесс социально-экономического развития, наконец, предложил объяснение механизма большого цикла.
Для эмпирического доказательства существования больших циклов Кондратьев исследовал движение индексов товарных цен, курсов некоторых ценных бумаг, депозитов, заработной платы в ряде отраслей, внешнеторговых оборотов, добычи и потребления угля и производства чугуна и свинца. Он использовал данные по Англии, Франции, Германии, США. Максимально длинный эмпирический ряд индексов товарных цен в Англии, выраженных в золоте, охватывал период с 1780 по 1925 г. Для выявления долгосрочных колебаний Кондратьев прибегал к анализу не первичных, а полученных в результате несложных преобразований эмпирических рядов. Процедура преобразования предусматривала отнесение абсолютных данных к численности населения, очищение данных от тренда (использовались кривые первого или второго порядка) и выравнивание остатков по методу 9-летней скользящей средней (с целью устранить влияние небольших циклов). Полученные в результате подобной процедуры ряды обнаруживали явно выраженный циклический рисунок с периодичностью в 50-60 лет. В итоге Кондратьев выделил следующие циклы в динамике мировой экономики:

Сопоставление динамики названных показателей с большим массивом исторических фактов позволило Кондратьеву сделать заключение о существовании следующих закономерностей:
в течение двух десятилетий перед началом повышательной волны наблюдается оживление в сфере технических изобретений, которые в массовом порядке внедряются в производство в начале повышательной фазы; тогда же происходит расширение сферы мировых связей и изменения в добыче золота и денежном обращении;
повышательные фазы больших циклов отмечены значительными социальными потрясениями в жизни общества (войны, революции и т.д.);
понижательная фаза сопряжена с длительной депрессией в сельском хозяйстве;
большие циклы оказывают влияние на средние циклы: в понижательной фазе последние характеризуются большей длительностью и глубиной падения, краткостью и слабостью подъема, напротив, в повышательной фазе большого цикла подъемы средних циклов более значительны и продолжительны, а спады — короткие и неглубокие.
Все это привело Кондратьева к убеждению о большой вероятности существования циклов конъюнктуры периодичностью 50—60 лет. Однако для того, чтобы можно было говорить о теории больших циклов, необходимо было предложить объяснение лежащего в их основе механизма. Кондратьев, по его собственным словам, сделал первую попытку объяснения этих циклов, используя идею подвижного равновесия и маршалловский подход равновесия различного типа в зависимости от длительности рассматриваемого периода. Кондратьева интересовало, если использовать терминологию Маршалла, равновесие третьего порядка, устанавливающее равновесие в распределении изменившегося запаса капитальных благ, срок службы которых исчисляется десятками лет. Изменение этого запаса, его отклонение (как неравномерный процесс) от уровня равновесия (которое в свою очередь меняется) и проявляется как большой цикл конъюнктуры.
Теоретическая модель большого цикла, предложенная Кондратьевым, сводится к следующему. Повышательная волна связана с обновлением и расширением запаса капитальных благ. Предполагается, что к ее началу накопление капитала как в натуральной, так и в денежной форме достигло внушительных размеров; что созданы предпосылки продолжения процесса накопления, опережающего процесс текущего инвестирования: капитал сконцентрирован в мощных финансовых и предпринимательских центрах, и он дешев. Наличие этих условий создает возможности массового внедрения накопившихся изобретений. Начинается повышательная волна конъюнктуры, происходит расширение мирового рынка и усиление конкурентной борьбы на нем, это ведет к обострению противоречий между странами, внутри стран также происходит усиление социальной напряженности.
Что определяет изменение направления кривой конъюнктуры? Кондратьев отвечает: превышение спроса на капитал над его предложением. Таким образом, он отчасти принимает идею исчерпания свободных капиталов, высказанную Туган-Барановским при объяснении причин возникновения кризиса в ходе обычного делового цикла (см. гл. 24).
Депрессивное состояние стимулирует поиски более дешевых производственных процессов, толкает к техническим изобретениям. В этот период спрос на капитал резко снижается и в то же время аккумуляция капиталов в руках промышленно-финансовых структур продолжается благодаря сбережениям групп с фиксированными доходами, а также за счет сельского хозяйства, которое не так резко, как промышленность, реагирует на изменение конъюнктуры, но и труднее приспосабливается к новой ситуации. Происходит удешевление капитала, которое стимулируется увеличившимся притоком золота, произведенного в условиях более благоприятного для золотодобывающей промышленности соотношения издержек и цены. Создаются условия для нового подъема.
Кондратьев изложил свою концепцию больших циклов в статьях 1925 и 1926 гг. , а также в докладе, представленном в феврале 1926 г. в Институте экономики. Доклад Кондратьева, контрдоклад Д.И. Опарина и другие выступления в ходе дискуссии были опубликованы в 1928 г. в книге «Большие циклы конъюнктуры: доклады и их обсуждение в Институте экономики» .
В ходе обсуждения как в Институте экономики, так и на страницах ряда изданий были высказаны весьма разноречивые, но в основном критические мнения по поводу концепции Кондратьева. Однако характер критики был различным. Достаточно обстоятельные и заслуживающие внимания возражения содержались в контрдокладе Опарина, который подверг критике статистико-математическую процедуру обработки эмпирических рядов, применявшуюся Кондратьевым. Он указал на достаточно произвольный выбор вида трендовой кривой и на несоответствие между длиной циклов и имеющихся статистических рядов, которые в принципе могут «вместить» самое большее — два с половиной больших цикла. Опарин согласился с существованием больших циклов лишь для показателей, относящихся к сфере денежного обращения, объяснение которых, по его мнению, не требует специальной теории и вполне укладывается в теорию денег Касселя. Опарин также не согласился с большинством эмпирических правильностей Кондратьева.
Вместе с тем критика Опарина, а также ряда других участников вполне вписывалась в рамки научных дискуссий, однако уже и тогда выявилась тенденция к политизированной интерпретации содержания концепции. Некоторые экономисты стали рассматривать ее через призму марксистского тезиса о неминуемой гибели капитализма и, не найдя подтверждение этого тезиса у Кондратьева, увидели в его концепции отклонение от марксизма , другие отказывались признать какие-либо иные циклы, кроме тех, что исследовал Маркс . Весьма усложнил ситуацию и тот факт, что марксистский подход к явлению больших циклов уже был сформулирован Л. Троцким, который хотя и признавал наличие долговременных колебаний, но отказывал им в периодичности, а причину их видел во внешних факторах, в том числе «надстроечного» характера. В итоге, несмотря на большой интерес к проблеме больших циклов в советской экономической науке второй половины 20-х годов, достаточно быстро эта проблема исчезла со страниц отечественных журналов. Исследования переместились на Запад, где, хотя и не сразу, проблема больших циклов определила целое направление исследований.
Впервые статья Кондратьева о больших циклах на немецком языке была опубликована в 1926 г., в 1935 г. — на английском. Книга Кондратьева о больших циклах была переведена на английский язык в 1984 г., в 1992г. вышло обширное издание на французском языке, включающее не только книгу 1928 г., но и важнейшие статьи Кондратьева по проблеме экономической динамики, наконец в 1998 г. в Англии был с опубликовано 4-х томное издание, в которое вошли основные работы! Кондратьева, представляющие все грани его научного наследия.   
На Западе пик интереса к проблеме больших циклов пришелся! на 70—80-е годы. Сдвиги в тенденциях развития мировой экономи-1 ки, прежде всего замедление темпов экономического роста, привели! к изменению акцентов в экономической науке и сделали привлекательной концепцию больших циклов, позволяющую рассматривать ситуацию 70-х годов в общем, контексте экономического развития. Некоторые вопросы, впервые поставленные в ходе дискуссии 20-х годов, вновь оказались в центре внимания. Прежде всего, это вопросы, связанные с влиянием научно-технического прогресса на процесс накопления капитала и структуру промышленного производства, динамику экономического роста. Немецкий экономист Г Менш сосредоточился на анализе различного типа нововведений (базисных и улучшающих), процесса их распространения в производстве и связи этих процессов с движением конъюнктуры соответствующих рынков, он ввел понятие «техногологического пата», или технологического тупика, когда экономические возможности сделанных ранее нововведений исчерпаны, а новые еще не появились . Несколько в ином ключе рассматривал влияние научно-технического прогресса английский экономист К. Фримен. В центре его внимания и внимания его коллег - движение занятости в связи с изменениями, вызванными техническим прогрессом, которое рассматривается как на уровне все и экономики, так и применительно к специфически заданной структуре отраслей — «молодых» и «зрелых» .                       
Наряду с исследованиями, в которых в центре внимания — производство и влияние на него технического прогресса, существуют исследования, сосредоточившиеся на сфере обращения. Наибольшую известность среди них приобрели работы американского экономиста У. Ростоу, который интересовался прежде всего динамикой относительных цен (прежде всего «базисных», сырьевых и продовольственных товаров) в контексте изменений в различных секторах промышленности. В связи с этим он затрагивает некоторые демографические процессы, а также процессы, происходящие в сельском хозяйстве .
Многочисленные работы по теории больших циклов не привели к выработке единой концепции, единого механизма, который давал бы целостную картину циклического процесса, затрагивающего не только сферу экономики, но и политику и социальную сферу Не был до конца решен даже вопрос о периодизации больших циклов, и существующие схемы часто дают расхождения в 10 и более лет. По-прежнему идут дискуссии о математическом инструментарии и о надежности статистической базы. Хотя можно сказать, что здесь достигнуты заметные успехи. Например, для выделения тренда сегодня наряду с техникой наименьших квадратов используются методы спектрального анализа .
Так или иначе, есть все основания утверждать, что концепция Кондратьева послужила толчком к длительной и плодотворной дискуссии, имевшей большое теоретическое, а в ряде случаев и практическое значение, связанное прежде всего с новыми возможностями долгосрочного прогнозирования, которые открыла теория Кондратьева и которые были развиты в последующие десятилетия.

4. Проблемы регулирования, планирования и прогнозирования

Теоретические задачи, которые Кондратьев ставил перед наукой, а именно установление устойчивых закономерностей между хозяйственными явлениями, тесно связаны с его представлениями о практических задачах экономической науки, важнейшую из которых Кондратьев связывал с прогнозированием как основой регулирования. Здесь Кондратьев, по его собственному утверждению, следовал формуле Конта: «Знать, чтобы предвидеть; предвидеть, чтобы управлять» . Не случайно, вопросы, философско-методологического, характера, о которых говорилось выше, обсуждались им в связи с проблемами предвидения, а в ряде случаев и планирования .
Закономерно, что в условиях становления новой системы управления экономикой вопросы, касающиеся сущности планирования, возможностей целенаправленного воздействия на экономику и механизмов этого воздействия, находились в центре внимания как ученых-экономистов, так и практиков.                         
Вопросы о масштабах и методах регулирования экономики, стратегии экономической политики государства оставались в центре внимания Кондратьева на протяжении всего периода его активной политико-экономической деятельности.
Впервые Кондратьев обратился к этим проблемам в 1916—1917гг., когда на основании анализа экономического положения России в  целом и в области продовольственного дела в частности он выступил с идеей усиления регулирующей функции государства, имея в виду фактический отказ от рыночных методов регулирования хозяйства и введение прямого государственного контроля над производством и распределением предметов первой необходимости, прежде всего хлеба  (введение жестких цен на хлеб, рационирования потребления хлеба и т.д.); осуществление жесткой и социально направленной финансовой политики, включающей увеличение налогов на высокие доходы и прибыли, замораживание цен на промышленные товары, покупаемые крестьянами, и заработной платы рабочих; усиление регулирования в промышленности, вплоть до образования синдикатов, находящихся под управлением государства, и введения трудовой повинности. Он предлагал также расширение функций местных органов управления, прежде всего продовольственных комитетов, осуществляющих контроль над частным капиталом и поддержку кооперации, на которую в решении продовольственного вопроса Кондратьев возлагал особые надежды .
После завершения периода «военного коммунизма» проблема регулирования экономики приобрела специфическое содержание. Государственная собственность на основные средства производства, концентрация политической власти в руках большевистской партии создавали основу для развития системы регулирования, принципиально отличной по масштабам и характеру вмешательства от системы, существующей при капитализме, прежде всего тем, что методы косвенного регулирования уступают место непосредственному регулированию. Последнее, однако, не исключает применения некоторых методов косвенного регулирования хотя бы уже потому, что в период перехода к социализму рыночные отношения сохранялись. В связи с этим объективно возникала проблема сочетания методов прямого и косвенного воздействия на экономику и связанная с этим проблема методологии планирования. В ходе обсуждения этих проблем, в котором принимали участие многие ученые-экономисты и практики, выявились существенные разногласия, касавшиеся степени и характера сочетания позитивного и нормативного принципов, или генетического и телеологического подходов, субъективного и объективного факторов при разработка планов, императивного и индикативного принципов регулирования.
Представители телеологического подхода (Г. Кржижановский, С. Струмилин, В. Мотылев и др.) видели в хозяйственном плане прежде всего целевые установки, определенные классовым подходом. Суть этого принципа с предельной ясностью выразил Струмилин, который писал, что в условиях СССР хозяйственный план является лишь календарным воплощением партийной программы . С методологической точки зрения это означает призыв идти от цели к средствам, от следствия к причине. Вместе с тем, по крайней мере на уровне риторики, сторонники телеологического подхода не исключали научный анализ, в частности для выяснения степени надежности предполагаемых причинно-следственных связей, например, того, являются ли предлагаемые меры достаточными для реализации принятых целей. Говоря предельно кратко, здесь речь шла о плане-задании. Очевидно, что подобному принципу планирования отвечали директивные методы управления, которые определяют сущность административной системы.
Представители генетического подхода, прежде всего Н. Кондратьев, В. Базаров, В. Громан и др., отстаивали идею плана, целевые установки которого определяются исходя из вероятных и в то же время желательных тенденций развития той или иной отрасли, рынка, сферы хозяйства или хозяйства в целом. Отправной точкой построения плана предполагался, таким образом, прогноз, предвидение, анализ объективных тенденций развития.
Подобная точка зрения определяла подход к планированию, целью которого Кондратьев считал разработку реалистичных и обоснованных планов, основанных на анализе объективных тенденций, т.е. планов, «на которые можно было бы опираться в руководстве народным хозяйством » и которые являются выражением желательных
результатов в рамках возможного. Достижение этой цели предполагает следующие принципы построения планов и их трактовки: соответствие горизонта планирования характеру и масштабу задач и определение круга показателей, которые в принципе могут подлежать вероятностной оценке при существующем уровне знания; определение границ количественного анализа, в особенности при перспективном планировании, и вероятностных характеристик оцениваемого показателя; отношение к плановым показателям скорее как указаниям желательного направления, чем жесткой директиве; разграничение на качественном уровне планов различного типа, особенно выявление специфики перспективного планирования и особое внимание к анализу тенденций развития народного хозяйства при построении подобных планов, а также к качеству плановой работы в этой области.
Эти положения, сформулированные в работе «План и предвидение», определяли общий подход к планированию . Вместе с тем они допускали различия систем планирования и регулирования для секторов экономики, находящихся под контролем государства, и тех, где регулирующая функция рынка сохраняется. С особой остротой вопрос о специфике сельского хозяйства и методов его регулирования встал в связи с проблемой индустриализации, ее темпов и методов и связанной с ней проблемой коллективизации.
С точки зрения этих принципов Кондратьев подверг критическому рассмотрению проект первого пятилетнего плана, разработанного под руководством Г. Струмилина и являвшегося, как известно, планом индустриализации. В работе «Критические заметки о плане развития народного хозяйства» Кондратьев показал, что предложенный план является нереалистичным из-за заложенных в нем структурных несоответствий, касающихся ориентиров относительно динамики потребления, накопления, экспорта, роста продукции промышленности и ее отраслей, а также несогласованности между динамикой промышленности и сельского хозяйства.
Кондратьев исходил из того, что осуществление индустриализации предполагает высокую норму накопления. Источником накопления в сложившихся условиях является сельское хозяйство, причем в основе своей частнокапиталистическое. Все это предъявляет весьма высокие требования к политике в отношении сельского хозяйства которая должна быть политикой не директивного управления, а косвенного регулирования, учитывающего реальные возможности достижения плановых заданий. Он исходил из необходимости в интересах роста всего народного хозяйства обеспечить интенсивное накопление капитала в сельском хозяйстве, увеличение объемов товарной продукции, повышение интенсивности сельскохозяйственного производства, культуры земледелия и т.д. Реализация этих целей предполагала развитие легкой промышленности, без чего невозможно включение крестьянства в хозяйственный оборот, уменьшение ножниц цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию, расширение национального рынка сельскохозяйственной продукции и его связи с мировым рынком.
Среди общеэкономических задач Кондратьев называл сбалансированность платежеспособного спроса и производства предметов потребления, как сельскохозяйственных, так и промышленных, и в связи с этим увязку роста заработной платы с повышением производительности труда.
В «Критических заметках», в выступлении в связи с разработкой законопроекта «Об основных началах землепользования и землеустройства», в докладной записке в ЦК «Задачи в области сельского хозяйства в связи с развитием народного хозяйства и его индустриализацией» Кондратьев пытался отстоять принцип сбалансированности в развитии промышленности и сельского хозяйства, не допустить чрезмерного перераспределения ресурсов в пользу промышленности и подрыва сельского хозяйства; он пытался противостоять утверждению директивного метода управления. Все это в конце концов вызвало крайне негативную реакцию со стороны партийного руководства. Ведущий свою собственную политическую игру, уже потесненный с важных партийных постов Г. Зиновьев, по существу, развернул кампанию разоблачения Кондратьева и его единомышленников, назвав представленный доклад «манифестом кулацкой партии». Зиновьев, очевидно, имел в виду стремление Кондратьева противостоять готовившемуся удару по деревне, который неминуемо приводил к нарушением макроэкономических пропорций, подрыву экспортных возможностей страны, снижению уровня благосостояния всех трудящихся. Столь же резкую отповедь вызвало требование ученого привести в соответствие рост заработной платы в промышленности с ростом производительности труда; и другие очевидно верные с точки зрения экономической науки тезисы о методах воздействия на экономику .
То, что произошло дальше с Кондратьевым и его научным наследием, является проявлением в концентрированном виде тенденции к крайней идеологизации экономической науки, которая установилась у нас в стране с начала 30-х годов. Результатом этой идеологизации стала изоляция отечественной науки от мирового процесса роста экономического знания, что, как со всей очевидностью показала практика, не пошло ей на пользу. В течение нескольких десятилетий отечественная экономическая наука исходила из того, что существует истинная — марксистская политэкономия, и вся остальная — буржуазная, ошибочная. Однако подобная оценка нисколько не остановила развития последней, но пагубно сказалось на первой. И, как и предсказывал сто лет назад С. Франк, нам самим приходится стыдиться этой оценки. Последствия изоляции еще долго будут довлеть над отечественной наукой, хотя существование в ее истории таких фигур, как Кондратьев, дает основание для умеренного оптимизма относительно ее будущего.

Рекомендуемая литература

Кондратьев Н.Д. Проблемы экономической динамики. М.: Экономика, 1989.
Кондратьев Н.Д. Основные проблемы экономической статики и динамики. М.: Наука, 1991.
Kondratiev N.D. Collected works. Vol. 1- 4. L.: Pickering Chatto, 1998.
К 100-летию со дня рождения Н.Д. Кондратьева// Вопросы экономики. 1992. № 10.
Долговременные тенденции в капиталистическом воспроизводстве. М.: ИНИОН, 1985.

.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Экономика и менеджмент