Библиотека Гумер - Экономика и менеджмент

Глава 7 Экономическая теория К. Маркса

ОГЛАВЛЕНИЕ

• Принцип историзма 
• Продолжение классической традиции
• Теория прибавочной стоимости
• Теория воспроизводства
• О природе средней нормы прибыли
• Закон тенденции средней нормы прибыли к понижению
• Основы теории экономических кризисов
• Политэкономия - наука о производственных отношениях
• Отчуждение труда
• Товар как вещное отношение
• Капитал и превращенные формы прибавочной стоимости
• Капитал как вещное отношение 
• Судьба капитализма

Карл Маркс (1818-1883) родился в Германии, там же получил философское образование, однако большая часть его самостоятельной жизни прошла в эмиграции: сначала во Франции и Бельгии, затем - в Англии, где он жил и работал с 1849 г. Идеи Маркса оказали мощное воздействие на многие области обществознания – историю, социологию, политологию, политическую экономию. На основе этих идей формировались влиятельные политические партии и общественные движения, оказавшие заметное влияние на историю ХХ в. В Советском Союзе упрощенная версия марксизма, роль использовав качестве основы государственной идеологии, в Китае она выполняет эту и поныне.
Для Маркса экономическая теория никогда не была самоцелью. Он обратился к ней как социальный философ, искавший в экономике пружины общественного развития. Это случилось в 40-е годы XIX в., когда классическая политическая экономия была синонимом экономической науки, хотя высшая точка в ее развитии уже миновала, и тон в ней задавали эпигоны. Маркс не был удовлетворен тем, что нашел в экономической литературе, это и подтолкнуло его к собственным политико-экономическим исследованиям. Свою теорию рассматривал как альтернативу классической школе, однако в исторической ретроспективе именно марксизм оказался наиболее последовательным хранителем ее интеллектуальной традиции в XX в. Сочетание преемственности и самобытности в экономической мысли Маркса отразило главную особенность ее происхождения: она сформировалась как синтез политической экономии Д. Рикардо и философии Г. Гегеля. В своем представлении об экономике как объектепознания Маркс следовал за Рикардо; в своем подходе к осмыслению этого объекта он руководствовался методом Гегеля.
Отражением первого этапа экономических исследований Маркса может служить брошюра «Нищета философии» (1847) - полемическая реакция на книгу П.-Ж. Прудона «Философия нищеты» (1846). второй и главный этап работы Маркса над проблемами политической экономии относится к периоду 50-60-х годов XIX в. Рукописи, содержащие результаты этой работы, составили при их публикации девять томов по 500 и более страниц каждый. Однако лишь небольшая часть этих материалов была подготовлена к печати самим Марксом: это брошюра «К критике политической экономии* (1859) и I том «Капитала» (1867) - главной книги автора, полное название которой «Капитал: Критика политической экономии». Рукописи II и III томов «Капитала» были изданы ближайшим другом, соратником и соавтором Маркса Фридрихом Энгельсом (1820-1895) соответственно в 1885 и 1894 гг. Остальные экономические рукописи Маркса увидели свет только в XX в., сначала благодаря ученикам Маркса из числа немецких социал-демократов, затем - после передачи рукописей в Советский Союз - усилиями специалистов московского Института К. Маркса и Ф. Энгельса (впоследствии Института марксизма-ленинизма). Неудивительно, что многие важные идеи Маркса вошли в научный оборот с большим опозданием, и составить полное представление о его научном творчестве стало возможным только сравнительно недавно, во второй половине XX в.
«Капитал» Маркса положил начало марксистской политической экономии - течению экономической мысли, объединяющему уже несколько поколений исследователей по всему миру, в частности в России. Интерес к марксизму усилился в 60-е годы XX в. на волне леворадикальных настроений в странах Запада; сегодня в мире существует несколько школ экономической мысли марксистской ориентации.

1. Принцип историзма

Главное, что Маркс воспринял у Гегеля, - это историзм. Человеческая история, согласно Марксу, это череда типов общества, которые с закономерной последовательностью сменяют одна другую. Иными словами, история - это естественноисторический процесс. Вэтой характеристике заключался парадокс, который, тем не менее, точно характеризовал мысль Маркса. История воспринималась в то время, прежде всего как продукт разума и в этом смысле как процесс неестественный. Маркс соглашался с тем, что историю творят j наделенные разумом, но подчеркивал, что их деятельность поставлена в жесткие рамки. С одной стороны, заданы объективные ус этой деятельности, включая те, что созданы предшествующими поколениями, с другой - она упирается в противоречивость интересов людей, и это диктует логику событий, над которой индивиды не властны. Именно поэтому Маркс говорил о собственной, объектив» и в этом смысле естественной - логике истории. Это процесс неравномерный, проходящий различные фазы и стадии, но, тем не & закономерный и потому доступный объективному познанию.
Вслед за Гегелем Маркс видел в общественной системе органическое целое и рассматривал социальную историю как закономерную смену общественных «организмов», которые он назвал «общественно-экономическими формациями». Как всякий организм, общественная формация проходит жизненный цикл от своего рождения до своей гибели. Все формации, кроме первичной, имеют структуру, главными элементами которой выступают общественные классы, т.е. группы людей со сходным социальным положением и общими интересами. Отношения между основными классами каждой формации определяют возможности и границы общественного прогресса в рамках данной формации и, в конечном счете, ее судьбу. Так, когда рабский труд стал проигрывать в конкуренции с трудом самостоятельного крестьянина, рабовладельческая формация ушла с исторической арены вместе с ее основными действующими лицами - раб рабовладельцами. Самостоятельный крестьянин из второстепенной фигуры рабовладельческого общества превратился - наряду с собственником земли - в главное действующее лицо новой, феода общественно-экономической формации. Точно так же в недрах феодализма зародилось «третье сословие» - купцы, ремесленники подмастерья, которые в дальнейшем стали ядром следующей, талистической формации, пришедшей на смену феодальным отношениям.
Маркс распространил эту логику и на капитализм – главный объект своего анализа. Он считал, что формация, основанная на капиталистической рыночной экономике - отнюдь не окончательное в воцарение разума, как верили многие «классики», а очередной, такой же преходящий, как все остальные, этап истории. Переосмысливая классическую политэкономию, он вместе с исторической школой (см. гл. 8) отверг ее претензии на открытие истин, не зависимых от условий времени и пространства, но - в отличие от исторической школы – онзнал ее в качестве теории одной из формаций – капиталистической. Таково Марксово решение конфликта между историзмом и научностью: экономические законы действуют и могут служить объектом знания, но они историчны, т.е. их общезначимость ограничена отдельными ступенями развития общества.
Во многом, следуя за экономистами-классиками, Маркс, однако, сместил фокус своего внимания. Его особенно интересовали те закономерности функционирования и развития капитализма, которые подрывают его устойчивость и превращают в препятствие общественного прогресса. Если Смит исходил из гармоничности рыночной экономики с ее «невидимой рукой», направляющей частные интересы к общественному благу, то Маркс, напротив, искал в капитализме противоречия и конфликты, полагая вслед за Гегелем, что именно познание противоречий дает ключ к пониманию тенденций развития изучаемого объекта. Марксова критика классической политической экономии имела, соответственно, два аспекта:
Маркс выступал ее внутренним критиком и продолжателем - в этом качестве он выявлял слабые точки доктрины и предлагал пути ее укрепления; одновременно он был ее внешним критиком, который сквозь призму внутренних противоречий капитализма обнажал пласт экономической реальности, вовсе ускользавший от внимания экономистов-классиков, и тем самым демонстрировал принципиальную ограниченность их подхода.

2. Продолжение классической традиции

Теория прибавочной стоимости

Марксова теория прибавочной стоимости - пример решения одной из проблем рикардианской теории. При объяснении «естественной» цены труда важнейшие для классической политэкономии принципы: трудовой стоимости, с одной стороны, и эквивалентности обмена - с другой, оказывались во взаимном противоречии. Если богатство создается трудом, а труд обменивается по эквивалентной цене, то откуда взяться доходу капиталиста? Маркс решает проблему, вводя новое понятие - «товар рабочая сила». В отличие от классиков, которые полагали, что товаром выступает сам труд, Маркс утверждает, что рабочий продает не труд, а рабочую силу, т.е. свою способность к труду. Как и всякий товар, рабочая сила, по Марксу, имеет потребительную стоимость и стоимость. Стоимость этого товара соответствует стоимости жизненных средств, необходимых для воспроизводства рабочей силы, а вот его потребительная стоимость win покупателя-капиталиста определяется способностью рабочей силы производить
большую стоимость, чем составляет стоимость самой силы. Эта разница и образует, по Марксу, прибавочную стоить источник дохода капиталиста.
Маркс детально прослеживает процесс создания прибавочной стоимости. Начинает он со структуры рабочего времени: если чий нанят на 10-часовой рабочий день, а чистый продукт, соответствующий своей заработной плате, он создает за 6 ч, то его рабочего время делится на б ч необходимого и 4 ч прибавочного труда, т.е. труда пользу его нанимателя. Продукт, создаваемый за необходимое и  прибавочное время - это, соответственно, необходимый и прибавочный продукт, а стоимость последнего - прибавочная стоимость. Именно присвоение прибавочной стоимости капиталистом служит основой эксплуатации труда капиталом.

Теория воспроизводства

Своей теорией воспроизводства во II томе «Капитала» Mapкс продолжил дело, начатое Экономической таблицей Ф. Кенэ: модёлирование кругооборота общественного продукта.
Предпосылки теории. Основу теории составляют Марксовы схемы воспроизводства - абстрактные теоретические модели, построенные на целом ряде упрощающих предпосылок.
Во-первых, Маркс оперирует «естественными» величинами, пользуясь стандартной для классической политэкономии предпосылкой о соответствии рыночных цен стоимостям (естественным ценам, в терминах Смита), что эквивалентно условиям долгосрочного рыночного равновесия при неизменности технического уровня производства и потребительских предпочтений. В то же время в самом с определения стоимости заключается первая принципиальная особенность Марксовой теории. Стоимость товара (q) распадается, по Марксу, на три части, из которых только одна имеет прямой эквивалент в формуле цены Смита (см. гл. 4):
q = с + v + т,
 где с - затраты постоянного капитала, соответствующие затратам средств производства, израсходованным при производстве дат товара (у Смита это гипотетическая четвертая составная часть к отвергнутая им при рассмотрении структуры цены как суммыдоходов); v - затраты переменного капитала, соответствующие затратам на заработную плату рабочих (прямой эквивалент заработной платы в формуле Смита); т - прибавочная стоимость, составляющая конечный доход самих капиталистов (соответствует сумме прибыли и ренты в формуле Смита).

Во-вторых, экономика разделена на два сектора (подразделения):
производство средств производства (I подразделение – q1) и производство предметов потребления (II подразделение – Q2), в рамках которых создается весь общественный продукт. Таким образом, стоимость общественного продукта может быть представлена как сумма стоимости продуктов двух подразделений:
Q1 = С1+ К1+ М1,
Q2=C2+V2+M2.
В-третьих, Маркс лишь в особо важных для него случаях проводит различие между авансированным капиталом (запасом) и потребляемым капиталом (потоком капитальных затрат). Как прав исходит из предположения, что годовые затраты постоянного и переменного капитала совпадают по величине с их запасом по состоянию на начало соответствующего периода.
Наконец, Маркс предполагает закрытую экономику (без внешней торговли) и «чистый капитализм» - общество, состоящее только из двух классов: капиталистов и рабочих. При этом в соответствии с классической традицией подразумевается, что рабочие целиком используют свой доход на потребление. Что касается способа расходования дохода капиталистов (прибавочной стоимости), то Маркс пользуется двумя гипотезами на этот счет и, соответственно, строит два варианта своих схем воспроизводства. Схема простого воспроизведет моделирует повторяющийся кругооборот общественного продукта неизменном масштабе - в этом случае предполагается, что инвестиции отсутствуют и вся прибавочная стоимость идет на личное потребление капиталистов. Схема расширенного воспроизводства, напротив, строится на предположении, что часть прибавочной стоимости сберегается от потребления и становится источник накопления капитала,
Простое воспроизводство.В схемах воспроизводства каждый элемент выступает в двоякой роли: с одной стороны, как часть совокупного продукта и, соответственно, предложения; с другой – как часть совокупного дохода и, соответственно, спроса. Например, М1 - эточасть произведенных за год средств производства и одновременно - сумма личных доходов капиталистов, производящих эти средства производства. Двойственность продуктов и доходов в схеме простого воспроизводства создает лаконичную и вместе с тем емкую картину взаимосвязей, характеризующих народнохозяйственный оборот.
Так, из схемы видно, что национальный доход (НД) как  совокупность всех первичных доходов создается во всех звеньях экономики независимо от подразделения (V1+ V2 + М1 + М2), тогда как чистый общественный продукт как набор продуктов в натуральном выражении (величина, эквивалентная по стоимости национальному доходу) создается не всеми звеньями, а лишь II подразделением (С2 + V2 + M2):

Иначе и быть не может, поскольку при отсутствии чистых инвестиций чистый общественный продукт состоит исключительно из потребительских благ. Соответственно, I подразделение в этом случае  работает исключительно на возмещение использованных средств Производства (С1+ V1 +М1 = С1 + C2):

Если из получившихся в обоих случаях равенств вычесть «внутренний оборот» (спрос, покрываемый продукцией «своего» подразделения), то получим условие пропорциональности обмена между двумя подразделениями: V1+ M1 = С2, или на схеме:

Для Маркса это условие пропорциональности было, с одной стороны, доказательством принципиальной возможности полной реализации общественного продукта при капитализме (вопреки выводам Сисмонди и Мальтуса), с другой - свидетельством крайней сложности и невысокой вероятности достижения такого результата - ведь необходимо, чтобы были четко скоординированы, в частности, такие разнородные процессы, как формирование доходов в I подразделении и выбытие средств производства во II подразделении.
Расширенное воспроизводство. Главной темой исследования Маркса было накопление капитала, так что абстракция простого воспроизводства была для него не более чем промежуточным логическим этапом на пути к более важной цели - анализу расширенного воспроизводства. Однако, выигрывая в реалистичности, схема расширенного воспроизводства заметно уступает в наглядности. Здесь нет четкой увязки между подразделениями и видами доходов: прибавочная стоимость обменивается на продукцию обоих подразделений, а чистый продукт охватывает не только фонд потребления, но и фонд накопления.
Механизм расширенного воспроизводства Маркс иллюстрировал условными численными примерами, приняв ряд дополнительных Допущений: инвестиции осуществляются внутри каждого подразделения, структура дополнительного капитала (его деление на постоянный и переменный) воспроизводит сложившиеся пропорции, в накопление идет половина прибавочной стоимости I подразделения, тогда как норма накопления во II подразделении пассивно пру сабливается к условиям воспроизводства. При структуре продукта принятой в примере Маркса, и с учетом приращения капитала за счет накопления прибавочной стоимости схема воспроизводства трансформируется следующим образом:

Накапливаемая половина прибавочной стоимости I подразделения (500m) распределяется между постоянным и переменным капиталом в пропорции 400:100; в результате доходы, предъявляющие спрос на товары II подразделения, составляют 1600 ед. (1000v + 100 m/ приращение переменного капитала/ + 500m/доходы капиталистов, оставшиеся для личного потребления); этой величине спроса на-1 меты потребления по условию пропорциональности должно соответствовать предложение со стороны II подразделения, предъявляющее в свою очередь спрос на средства производства: такое предложение складывается из 1500с (первоначальный фонд возмещения средств производства II подразделения) + 100т вновь накапливаемого и постоянного капитала из прибавочной стоимости II подразделения. Наконец, этому дополнительному постоянному капиталу сопутствует ременный капитал в размере 50т из того же источника. После трансформации формации схема примет вид, отражающий готовность, экономической системы к началу функционирования в режиме расширен воспроизводства:

4400 + 1100 + 500 = 6000 (I подразделение)
1600 + 800 + 600 = 3000 (II подразделение).

По окончании первого цикла расширенного воспроизводств личина годового продукта составит 9800 ед. (против 9000 ед. в на периода), а его структура с учетом перераспределения инвестируемой прибавочной стоимости перед вторым циклом кругооборота будет выглядеть следующим образом:

Теория воспроизводства Маркса позволила «развязать» ряд теоретических трудностей, проявившихся в полемике вокруг закона Сэя (см гл. 5), и на многие десятилетия предвосхитила формирование таких разделов экономической теории, как моделирование экономического роста и анализ межотраслевых связей методом «затраты-выпуск».

О природе средней нормы прибыли

В теориях прибавочной стоимости, воспроизводства и в целом в первых двух томах «Капитала» Маркс исходил из предпосылки, что каждая единица усредненного рабочего времени создает равную величину прибавочной стоимости, независимо от сферы производства. В то же время он разделял общее убеждение в том, что рыночная конкуренция ведет к усреднению норм прибыли между отраслями. Оба эти условия могут выполняться одновременно только при допущении, что соотношение затрат на заработную плату и прочих капитальных затрат (соотношение переменного и постоянного капитала, по Марксу) также едино во всех сферах экономики. Однако такое допущение заведомо нереалистично. В I томе «Капитала» Маркс ограничился констатацией важности проблемы и обещанием обстоятельно рассмотреть ее позднее, в третьей книге своего сочинения.
Решение проблемы, предложенное Марксом в III томе «Капитала», вытекало из общей логики его анализа капитализма: первоначальным объектом такого анализа была лишь базовая структура общества - отношения между основными его классами (труд-капитал), и лишь на последующих этапах рассмотрение переходило на более конкретные уровни, в частности включало в свою орбиту внутреннюю структуру капитала и, соответственно, отношения внутри класса и капиталистов. Согласно этой логике вопрос о выравнивании норм прибыли относился к сфере конкуренции капиталов между собой. Для Маркса это был вопрос перераспределения прибавочной стоимости в условиях и под воздействием такой конкуренции. Чтобы убедиться в логическом единстве теории, для него было достаточным констатировать равенство общей суммы прибавочной стоимости и обще мы прибыли. При этом описание и объяснение самого меха межотраслевой конкуренции и формирования на его основе единой нормы прибыли не противоречило канонам классической школы.
Разъяснения Маркса убедили далеко не всех, что вызвало большой, до сих пор не исчерпавший себя поток дискуссионной литературы о противоречии между I и III томами «Капитала», или  по так называемой проблеме трансформации - логической и теоретической обоснованности перехода от системы равновесных цен стоимостного типа (пропорциональных затратам труда), лежащей в основе I тома «Капитала», к системе равновесных рыночных цен, пропорциональных издержкам производства («цен производства» - в терминах самого Маркса), используемой в III томе .

Закон тенденции средней нормы прибыли к понижению

Еще одна традиционная проблема, для которой у Маркса нашлось альтернативное Рикардо, решение, - это объяснение динами-
средней нормы прибыли. Тенденция к снижению средней нормы прибыли отмечалась многими авторами. Рикардо, как нам уже известно (см. гл. 4), видел в ней угрозу остановки экономического роста вследствие падения стимулов к инвестированию. Причину такого развития событий он усматривал в перераспределении чистого дохода в пользу земельных собственников вследствие общей ограниченности плодородных земель и неизбежной, как он считал, тенденции к их удорожанию. Слабым пунктом рикардианского прогноза была предпосылка о неизменности технического уровня земледелия.
Маркс развернул постановку проблемы на 180°, поставив динамику средней нормы прибыли в прямую связь с техническим прогрессом. Для Маркса прогресс техники всегда выступал источником динамики капиталистической системы, а заодно и «нарушителем спокойствия» - фактором дестабилизации нормального хода воспроизводственного процесса. Отдавая должное капитализму за его способность ускорять технический прогресс, Маркс, тем не менее, пришел к выводу, что именно этот фактор в конечном счете заводит капитализм как экономическую систему в исторический тупик. Для капиталиста внедрение новой техники - это средство извлечения дополнительной прибыли, но одновременно это фактор, вызывающий снижение средней нормы прибыли. Отсюда диагноз Маркса - иной, чем у Рикардо, но не менее тревожный - дело не в аппетитах земельных собственников, речь идет о внутренней проблеме капитализма: капитал, подстегивая технический прогресс, ведет в конечном счете к подрыву стимулов, к его же - капитала - дальнейшему накоплению.
В обосновании этого тезиса Маркс опирался на свою теорию воспроизводства. Главным индикатором технического прогресса он считал рост фондовооруженности труда, оценивая его по динамике отношения постоянного (с) и переменного (v) капитала, или в терминологии самого Маркса, ростом органического строения капитала (c/v). Если принять как эмпирический факт, что отношение с/v растет, и далее, вслед за Марксом, предположить, что отношение m/v, или норма прибавочной стоимости, со временем не меняется, то легко видеть, что норма прибыли, измеренная как отношение прибавочной стоимости к издержкам производства (r= т/с + v), находится в обратной зависимости от органического строения капитала и, следовательно, должна снижаться:

.

Эту зависимость Маркс назвал законом тенденции средней нормы прибыли к понижению. Формулировка была не случайной: она подчеркивала, как закономерный характер снижения нормы прибыл и условность, неабсолютность такой тенденции. Во всяком случае,  обосновав этот закон, Маркс сразу же перешел к характеристике факторов, которые ему противодействуют. Наиболее существенные них - это, во-первых, вероятный рост нормы прибавочной стоим как результат того же технического прогресса, удешевляющего жизненные средства и, следовательно, рабочую силу, и во-вторых, возможность капиталоэкономного технического прогресса, не сопряженного с ростом органического строения капитала. Собственно теоретический анализ не давал основания для определенного вывода относительной силе факторов, влияющих на уровень средней нормы прибыли. Формулировка закона отражала как сам факт наличия ответствующей тенденции во времена Маркса, так и уверенность сохранении в будущем.
В отличие от многих других теоретических утверждений Маркса, имевших скорее качественный характер, закон тенденции средней мы прибыли к понижению фиксировал количественную зависимость допускал ее эмпирическую проверку. Это привлекло к закону  повышенное внимание, а после того как в динамике нормы прибыли произошел перелом от устойчивого падения в XIX в. к длительной нации в XX в., он стал одним из главных поводов для критики экономической теории Маркса .

Основы теории экономических кризисов

Кризисы перепроизводства - одно из самых ярких свидетельств противоречивости капитализма - не могли не привлечь пристального внимания Маркса. Постоянство, с которым они повторялись редине XIX в., и социальные потрясения, которыми они сопря дались, служили для Маркса свидетельством того, что капитализм носитель общественного прогресса себя исчерпал, и эпоха его господства подходит к концу.
Анализ различных аспектов экономических кризисов можно найти во многих работах Маркса, в том числе во всех томах «Капитала». Хотя эти разбросанные фрагменты так и остались, по вырази Й. Шумпетера, «ненаписанной главой» в теоретическом наследии  Маркса, впоследствии они стали отправной точкой для многих исследователей темы экономических кризисов и циклов.
Эта тема, так же как тема технического прогресса, относилась числу крайне неудобных для классической школы. Истинным предметом теории в глазах экономистов-классиков была экономика в состоянии «покоя», или долгосрочного равновесия, - мир «естественных цен». Даже когда речь заходила об экономической динамике, подразумевалось прежде всего изменение характеристик этого равновесного состояния под воздействием естественных внешних причин, таких, как плодородие почвы и демографические тенденции. Непосредственным теоретическим выражением этой позиции был закон Сэя, который попросту постулировал равновесие на макроуровне при сознательном абстрагировании от его нарушений как от чего-то случайного и потому не составляющего предмет науки.
Исходная позиция Маркса была более гибкой: важно не только осмыслить условия, при которых спрос и предложение на макроуровне могут поддерживаться в сбалансированном состоянии (теория воспроизводства), но и выявить те системные, внутренне присущие капитализму факторы и механизмы, которые препятствуют движению экономики по траектории сбалансированного роста. К решению этой задачи Маркс подходил с нескольких сторон.
Во-первых, на всем протяжении «Капитала» он тщательно отслеживает «узкие места» хозяйственного капиталистического механизма - все, что может нарушить нормальный ход воспроизводственного процесса. Так, сопоставляя натуральный (бартерный) обмен с денежным, Маркс сразу же обращает внимание на то, что в этом случае между продажей и покупкой появляется разрыв во времени, и это создает возможность экономического кризиса. Вводя, далее, в анализ кредитные отношения, он не забывает вернуться к этой теме, отмечая, что развитие кредита увеличивает этот временной разрыв и повышает вероятность кризиса. Переходя от индивидуального капитала к общественному, Маркс обращает внимание на переплетение и взаимозависимость оборота индивидуальных капиталов и фиксирует этот момент как фактор, усугубляющий разрушительный характер возможного кризиса.
Во-вторых, Маркс пытается проследить внутреннюю логику развертывания экономического кризиса. Ключевую роль играют при этом три положения:
- зависимость инвестиционной активности от нормы прибыли;
- обратная зависимость между уровнем заработной платы и нормой прибавочной стоимости (прибыли);
- наличие «резервной армии труда», т.е. постоянное превышение предложения над спросом на рынке рабочей силы.
Логику рассуждений Маркса можно реконструировать следующим образом:
а) период экономического подъема характеризуется на-, стимулов к накоплению капитала и, следовательно, растущие сом на рабочую силу, который ведет к сокращению безработицы, повышению заработной платы и снижению нормы прибыли ;
б) подъем обрывается кризисом перепроизводства, когда нормы прибыли достигает такой точки, что стимулы к накоплению капитала перестают действовать и чистые инвестиции прекращаются; кризис проявляется в резком падении совокупного спроса де всего инвестиционного;
в) кризис ведет к резкому увеличению «резервной армия» следствие падению реальной заработной платы, а также снижению цен и обесцениванию накопленных капитальных запасов;
г) снижение зарплаты и обесценение запасов в свою очередь вызывают повышение нормы прибыли, что восстанавливает стимулы, накоплению капитала, возвращая ситуацию к исходной точке.
Подобный воспроизводственный цикл позволил Марксу совместить в единой теоретической схеме идею регулярности воспроизводственного процесса с идеей системной обусловленности экономических кризисов.
В-третьих, Маркс обратил внимание на то, что, раз начавшись подобный цикл закономерно приобретает повторяющийся, регулярный характер, поскольку получает материальную основу в вид цикла обновления основного капитала. Кризис синхронизирует выбытие оборудования, а с началом фазы подъема аналогичным образом создает условия для его новых единовременных массовых закупок соответственно, синхронизации процессов его изнашивания, дующего выбытия и новых массовых закупок. Выделение материальной  основы 10-летних циклов развития производства при капитализме - важное теоретическое достижение Маркса.

3. Политэкономия - наука о производственных отношениях

Отчуждение труда

Главный конфликт капитализма Маркс определил для себя еще по того, как приступил к интенсивным занятиям экономикой. Собственно, стремление объяснить его и было важнейшим побудительным мотивом к таким занятиям. Проблему, ставшую центральной в его творчестве, Маркс четко сформулировал, когда ему было 26 лет, - в работе, известной под названием «Экономическо-философские рукописи 1844 года». Это была проблема отчуждения труда.
«Отчуждение» - понятие гегелевской философии. Непосредственно Маркс заимствовал его у своего современника немецкого философа-гегельянца Л. Фейербаха, который использовал это понятие при анализе религиозного сознания. По Фейербаху, религия - продукт творческого воображения человека. Но, будучи однажды придуманными, боги затем начинают «жить» собственной жизнью - становятся предметом веры, обретают своих служителей; те в свою очередь организуются в церковную иерархию, обзаводятся землями, имуществом и банковскими счетами. В результате религия, будучи сама продуктом человеческой фантазии, обретает власть над сознанием людей. Это превращение продукта в нечто господствующее над его творцом Фейербах и называл отчуждением.
Маркс увидел здесь аналогию с социально-экономическими явлениями, а именно с отношениями между трудом и капиталом. Как и почему богатство общества, его прогресс - все то, что создано трудом человека, - оказывается чуждым, часто враждебным самим рабочим? Почему, например, фабричный труд (наиболее производительный во времена Маркса) действовал на рабочих отупляюще, превращая их в простой придаток машин; почему замена ручного труда машинами нередко оборачивалась лишь ростом безработицы; наконец, почему созданное человечеством материальное и культурное богатство находится в частной собственности меньшинства, тогда как его действительные творцы - трудящиеся лишены не только контроля над ним, но часто и доступа к нему?
Анализируя этот процесс отчуждения, Маркс начинает с простого. рабочий трудится на фабрике, но продукт фабрики принадлежит не ему, а владельцу средств производства - капиталисту. Продукт труда оказывается чужим для его создателя - это первая, простейшая форма отчуждения труда. Но вслед за этим чужой и чуждой рабочему становится и его собственная производственная деятельность -, заинтересован в том, что делает; его труд вынужденный, он приходит на фабрику только для того, чтобы заработать себе на  жизнь. Эта жизнь начинается для него лишь за воротами фабрики. В результате происходит еще одно превращение: рабочий не воспринимав фабричный труд как нечто значимое, как свое участие в созидании общественного богатства. Это ведет к утрате общественного, общекультурного смысла человеческой деятельности. Тем самым жизнь человека как полноправного представителя человечества или, по выражению Mapкса, родовая жизнь человека - низводится до роли средства для поддержания его индивидуальной жизни.
Всеобщее отчуждение рабочего от окружающего его общее составляет главную тему экономических исследований Маркса. «Капитал» - это развернутый ответ на вопросы, поставленные им в теории отчужденного труда. В своей теории эксплуатации труда Маркс прослеживает всю «историю» прибавочной стоимости: каким образца формируется из продукта труда, как она возвращается в производство  в виде нового капитала и как замыкается этот цикл «самовозрастания» капитальной стоимости. Маркс показывает, что «самовозрастание» капитала - это особая, присущая капитализму форма общественного прогресса. В ее рамках собственник капитала не только получает власть над трудом нанятого им рабочего, но и подчиняв им целям сами условия его труда и найма: технологию и организацию производства, направленность технического прогресса, даже характер потребительского спроса. Извлечение прибыли становится самоцелью, подчинение труда капиталу приобретает устойчивый сторонний характер.

Товар как вещное отношение

Отчуждение, власть, господство и подчинение - темы, необычные для классической политической экономии, и в то же время центральные для Маркса. Именно с их разработкой связана специфика марксистской политической экономии как теории, имеющей свой особый предмет - производственные отношения.
Первоначально свой подход Маркс демонстрирует при анализе товара как элементарной формы богатства в рыночной экономике. На примере понятия «товар» Маркс выделяет три уровня рассмотрения экономических явлений.
Первый уровень - физическое бытие товара. Для обыденное знания всякий товар - это прежде всего некоторая полезная вещь, конкретная потребительная стоимость. Изготовление (заготовка) таких вещей - конкретные технологические процессы, будь то сбор лесных ягод, выпечка хлеба, отливка металла или постройка дома. В любом случае это процесс труда, или, по определению Маркса, «целесообразная деятельность для созидания потребительных стоимостей, всеобщее условие обмена веществ между человеком и природой, естественное вечное условие человеческой жизни» .
Второй уровень рассмотрения товара - стоимостный. В этом случае отдельный товар выступает уже не сам по себе - он понимается как составная часть совокупного продукта труда общества. Как стоимости все товары соизмеримы независимо от их натуральной формы. Величина их стоимости определяется количеством труда, затраченного на их производство. Данный подход - не что иное, как рикардианская трудовая теория стоимости, наиболее совершенная для своей эпохи попытка осмыслить внутреннюю взаимосвязанность рыночного хозяйства. Но как мы уже знаем (см. гл. 4), это была теория «естественного состояния», т.е. теория, описывающая мир, в котором труд распределен между различными видами производств пропорционально, товары обмениваются на рынке в соответствии с их стоимостями, а затраты труда разного вида и качества сведены к единой мере. Короче говоря, отношения между людьми (товаропроизводителями) представлены здесь как технологически взаимно согласованные отношения их продуктов, а отношения между основными классами общества - как соотношение долей общественного продукта. Вспомним, что долгосрочная динамика нормы прибыли у Рикардо определяется изменением именно технической пропорции - ростом удельных затрат в земледелии. Эту же систему жестких пропорций явно имеет в виду и Дж.Ст. Милль, когда пишет о независимости законов производства от воли людей.
Экономисты-классики знали, что в хозяйственной практике теоретические предпосылки, как правило, не соблюдаются, но они верили, что «естественное состояние» - это точка устойчивого равновесия, к которой силы рыночной конкуренции подталкивают реальную экономику. Сам механизм рыночной конкуренции был интересен для них лишь постольку, поскольку он подтверждал, как предполагалось, их веру в «естественное состояние», а следовательно, и значимость их теории.
Согласно Марксу, оба эти уровня рассмотрения товара недостаточны, так как они применимы к продукту труда при любом типе общества и не отражают специфику товара как предмета рыночного обмена. В дополнение к этим подходам Маркс развивает принципиально иной взгляд на товар, представляя его как произведет отношение между людьми. Его трактовка товара включает два аспекта, которые можно условно назвать структурным и функциональным.
В структурном аспекте взаимоотношения товаропроизводителей Маркс противопоставляет отношениям между участниками производства в нерыночных экономиках. В любом обществе производство совокупности благ, удовлетворяющих человеческие потреба складывается из определенного набора взаимосвязанных трудовых функций. Соответственно, в любом обществе возникает задача координации этих функций, прежде всего пропорционального распределения между ними совокупного рабочего времени. В гипотез ком хозяйстве Робинзона на необитаемом острове эта задача сводилась бы к распределению его собственного времени, а ее решение было бы в его исключительной воле. В феодальном поместье и патриархальной крестьянской семье аналогичные трудовые фу распределялись между разными людьми, так что координация функций перерастала в координацию их исполнителей. Впрочем, в обоих случаях, как и у Робинзона, координатором выступала единая воля, будь то хозяина-феодала или главы семьи. Но здесь уже в отличие от хозяйства Робинзона воля координатора была отделена от воли координируемых, и между участниками производства складывались определенные общественные отношения, будь то отношения господства и подчинения между феодалом и его крестьянином или отношения семейного старшинства в крестьянском хозяйстве. И в том и в другом случае речь шла об отношениях личной зависимости, установившихся вившихся до и независимо от выполнения их участниками каких-либо  производственных функций.
Иначе обстоит дело в обществе товаропроизводителей. Здесь, как и в предшествующих случаях, труд каждого товаропроизводителя это звено в общественном разделении труда, частица совокупного общественного труда, поэтому каждый товар изначально предназначен для продажи, и каждый товаровладелец жизненно заинтересован в его обмене на другие товары, удовлетворяющие его собствен потребности. Однако в этом случае разделение труда не подкрепляется какой-либо координирующей волей. Речь идет об отношениях людей-атомов, лично друг от друга не зависящих, как правило, даже незнакомых. Единственный и непременный посредник в таких отношениях - товар. Координация деятельности осуществляется здесь лишь косвенно и задним числом, после того как произведенные вары вынесены на рынок. Именно в этом смысле продукт, принимающий форму товара, предполагает особые отношения между участниками производства - отношения атомизированных частных производителей. Это структурный аспект товарного отношения.
Мысль Маркса не сводится ни к банальному выводу, что рынок - необходимый механизм координации в условиях разделения труда, ни к столь же банальному наблюдению, что рыночная конкуренция имеет стихийный характер. Главный тезис Маркса состоит в том, что в обществе товаропроизводителей производственные отношения закономерно принимают форму вещных отношений (в противовес личным отношениям в прежних типах хозяйства). Причем речь идет вовсе не о стандартном приеме экономистов-классиков, сводивших отношения людей к соотношению их продуктов. Вещи в данном случае - не представители людей, а активные посредники в их взаимоотношениях. В этом случае товарное отношение рассматривается в аспекте его функционирования в процессе рыночной конкуренции.
Интерес к механизму рыночной конкуренции был характерен не только для Маркса. Инициаторы маржиналистской революции (см. гл. 10), приведшей, в конечном счете, к формированию современной микроэкономики, также стремились к теоретическому осмыслению этого явления. Однако их главный интерес был связан с процессом формирования рыночных цен, тогда как Маркс фокусировал внимание на другой стороне дела - на динамике отношений между самими товаропроизводителями. Колебания спроса и предложения, ведущие к установлению равновесной цены, сопровождаются драматическими процессами расслоения производителей: обогащением одних, массовыми разорениями других. Именно в этих процессах вещи (товары) как бы отделяются от их владельцев и начинают жить собственной жизнью: в рыночную конкуренцию вступают не сами товаровладельцы - только их товары. Судьба же товаровладельцев становится всего лишь ставкой в этой конкурентной борьбе. Маркса постоянно интересует вопрос о том, насколько устойчивы выявленные им производственные отношения, каковы механизмы, которые их закрепляют в динамичной хозяйственной среде или, напротив, подрывают, предопределяя направленность их эволюции или трансформации. Так, говоря об обществе товаропроизводителей, Маркс часто отталкивается от гипотезы простого товарного производства - экономического строя, в котором каждый товаропроизводитель создает свои продукт собственным трудом. Анализ этого гипотетического строя дает Марксу пример неустойчивой системы производственных отношении. В таком обществе те, кто в результате расслоения обогатился, не смогли бы развивать свое производство без привлечения Дополнительной рабочей силы, а те, кто разорился, оказались бы просто без средств существования. Только возможность покупать дополнительную рабочую силу - для первых, и возможность ее продавать для вторых открывает путь к разрешению противоречия на рыночного хозяйства. Но это значит, что производственные отношения, складывающиеся между однородными контрагентами-товаропроизводителями, закономерно эволюционируют в сторону капиталистических производственных отношений, перерождаясь в отношения неоднородных контрагентов: тех, кто нанимает, и тех, кого нанимают.

Капитал и превращенные формы прибавочной стоимости

По Марксу, капитализм - это зрелая форма рыночного хозяйства. Его специфику Маркс подчеркивает сопоставлением с вышеупомянутым простым товарным производством. В условиях такого гипотетического строя смысл рыночного обмена сводится к тому, бы товары, произведенные разными производителями, нашли своих потребителей. Это обмен по формуле «деньги - товар – деньги»:

Т-Д-Т.

Продажа товара за деньги - здесь всего лишь промежуточный акт, облегчающий общее перераспределение товарной массы. Формула капиталистического обмена иная:

Д – Т - Д1,  где  Д1 > Д.

Смысл такого обмена состоит не в том, чтобы получить нужный для жизни товар, а в том, чтобы деньги, вложенные в дело, вернул назад к тому, кто их и вложил, причем непременно с прибылью.
Формула Д - Т – Д1 - удобная отправная точка для прослеживания логики теоретической системы Маркса. Прежде всего он показывает, что приращение Д – Д1 нельзя объяснить, оставаясь в сфере обращения. Как все «классики», он исходил из того, что прибавочная стоимость создается в производстве. В результате исходную формулу он расшифровывает как формулу кругооборота капитала:

Д – Т –  П… - Т1 – Д1,

где Д, Т и П... - соответственно денежный, товарный и производительный капиталы. Чтобы подчеркнуть повторяющийся характеру кругооборота капитала, эту формулу можно представить в виде cxeмы:

В теории капитала Маркс повторяет логику исследования, примененную им при рассмотрении товара. На уровне физического бытия капитал - это предметные условия применения производительного труда, прежде всего средства производства (это представление Маркса - продукт эпохи промышленного капитализма, подобно тому  какассоциация капитала с фондом жизненных средств, характерная для экономистов-классиков предшествующих поколений, отражала опыт земледельческого капитала).
Стоимостное бытие капитала нашло отражение в Марксовом делении капитала на постоянный и переменный и в его теории воспроизводства, объяснившей механизмы возмещения и накопления капитальной стоимости.
Капитал как производственное отношение - это неоднородная структура агентов производства, их устойчивое разделение на тех, кто имеет собственные средства производства, и тех, кто их не имеет и потому вынужден продавать собственную рабочую силу. В этом контексте дополнительный смысл приобретает и Марксова теория воспроизводства общественного продукта: показывая, как может быть реализован весь продукт, Маркс показывает, как одновременно воспроизводится капиталистическое отношение. Речь идет не только о принципиальной возможности возмещения и накопления капитала, но и способе распределения его прироста между классами общества.
В отличие от анализа товара исследование капитала Маркс распространяет на его внутреннюю структуру, показывая, как воспроизводятся различные виды капитала. Вернемся к формуле кругооборота капитала: Д - Т - П... - Т. - Д . Каждый ее элемент обозначает фазы кругооборота, которые последовательно проходит каждый индивидуальный капитал. Сначала капитал авансируется в денежной форме. Затем, когда на эти деньги закупаются факторы производства, он переходит в товарную форму, далее эти факторы вступают в производственное взаимодействие - это фаза производительного капитала, именно здесь создается прибавочная стоимость и происходит приращение капитала. Результатом производства выступает товарная масса, и капитал снова обретает товарную форму. После реализации товаров капитал возвращается в исходную, денежную, форму.
Разумеется, реальный капитал фирмы распределен одновременно между всеми этими формами: в виде запасов сырья, производственных фондов, остатков готовой продукции и, наконец, денежных активов. Идея кругооборота подчеркивает единство всех этих внешне разнородных элементов.
Далее Маркс переходит, говоря современным языком, с микроуровня на макроуровень: от индивидуального капитала к капиталу общественному. Формула кругооборота капитала как бы накладывается на все общественное производство, и каждая фаза кругооборот ступает уже как специализированная форма общественного капитала: производительной форме капитала в формуле кругооборот соответствует производственный капитал общества: фабрики, мануфактуры, другие предприятия и индивидуальные производители; той форме - торговый капитал: оптовые и розничные магазины вместе с их товарными запасами, склады и т.д.; наконец, денежной форме банковский капитал.
Рассматривая воспроизводство общественного капитала в единстве всех его форм, Маркс последовательно ведет свою главную тему. Подобно тому как на уровне индивидуального капитала прибавочная стоимость создается только в фазе производительного капитала точно так же на уровне общественного капитала ее создание локализовано там, где действует производственный капитал. Все друг капиталы рассматриваются как отпочковавшиеся от производственного капитала, а все формы дохода на капитал, такие, как торговая быль или банковский процент, - как превращенные формы прибавочной стоимости.
Тем самым Маркс предлагает свою разгадку еще одной проблемы мы: если прибавочная стоимость создается трудом производительного работника, то откуда берется прибыль у торговца или банкира согласно Марксу, речь идет о перераспределении прибавочной cmouмости между капиталами разных специализаций. Так, производственный капитал может передать часть своих функций, например сбыт продукции, специализированному торговому капиталу, при этом в качестве платы за услугу он уступает последнему часть полученное прибавочной стоимости. В результате таких перераспределений производственного капитала также остается только часть прибавочной стоимости - предпринимательская прибыль. Тем самым прибыльоказывается еще одной из превращенных форм прибавочной мости.
Аналогично Маркс прослеживает и происхождение из прибавочной стоимости такого дохода, как земельная рента..
Таким образом, выстраивая свою теоретическую систему, Маркс подводит к мысли, что процесс капиталистического воспроизводства в общественном масштабе - это прежде всего воспроизводство самих капиталистических отношений, т.е. постоянное воспроизведение исходного конфликта: рабочему достается только его заработная плата, а вся прибавочная стоимость оседает у разных агентов капитала.

Капитал как вещное отношение

Есть ли, однако, основание говорить о неравноправии в отношениях капиталиста и рабочего? Разве это не отношения свободного и эквивалентного обмена между двумя самостоятельными агентами - продавцом и покупателем рабочей силы?
Известный современный американский экономист П. Самуэльсон в развитие этой мысли однажды заметил, что в экономике с эффективно действующим рыночным механизмом, включающим рынки труда и управленческих услуг, никакие значимые экономические решения не должны зависеть оттого, кто кого нанимает: капиталист - рабочих или рабочие (трудовые коллективы) - управляющих . При этом теоретическая логика Самуэльсона предполагает, что во власти конкуренции находится даже разделение дохода капиталиста на потребляемую и сберегаемую части: рост его потребления выше уровня рыночной платы за управление обрекает его на разорение. Аргумент Самуэльсона справедлив, если теорию капиталистической эксплуатации свести к «естественным» отношениям найма и распределения доходов.
Однако для Маркса капиталистическое отношение не сводится к таким отношениям. Подобно тому как товар - это вещное отношение товаропроизводителей, так и капитал в теории Маркса - это производственное отношение с непременным вещным посредником в виде средств производства. В процессе функционирования капиталистического отношения этот посредник оказывается активным его участником.
Маркс разграничивает формальное и реальное подчинение труда капиталу, показывая, что формальным оно было только на заре капитализма, когда по своему содержанию труд наемного рабочего не отличался от труда независимого ремесленника. По мере развития капитализма, особенно с распространением машинного производства, ситуация качественно меняется, причем капитал как вещь выступает активным фактором таких изменений. Маркс выделяет три этапа в развитии капиталистического производства:
а) простую кооперацию, когда материальная база производства еще не отличается от ремесла и функция капитала в самом процессе производства сводится к управлению;
б) мануфактуру, которая резко усиливает внутрипроизводственное разделение труда, предполагающее, по выражению Маркса, «безусловную власть капиталиста над людьми, которые образуют простые звенья принадлежащего ему совокупного механизма» . Именно на этапе подчинение труда капиталу становится реальным, а экономическое превосходство мануфактурного производства над ремесленным придает этим отношениям необратимость: «если первоначально рабочий продает свою рабочую силу капиталу потому, что у нега материальных средств для производства товара, то теперь соли индивидуальная рабочая сила не может быть использована до тех) пока она не запродана капиталу» ;
в) машинное фабричное производство, когда капитал, воплощенный в орудиях производства, полностью подчиняет себе рабочего: «В мануфактуре рабочие являются членами одного живого механизма. На фабрике мертвый механизм существует независимо от них, И присоединены к нему как живые придатки» . Переход к машина производству знаменует для Маркса еще один важный рубеж: те прогресс производства связан почти исключительно с обновлением и совершенствованием его технической базы. В результате происходит «отделение интеллектуальных сил процесса производства от  физического труда» , и капитал ставит себе на службу не только труд; их рабочих, но и науку.
Неудивительно, что, возражая Самуэльсону, современные американские марксисты продолжили именно эту линию Марксова анализа, показывая, что сегодня и в развитии структур управления современными фирмами, и в технической политике развития производства критерии эффективности далеко не всегда являются определяющими - отношения на производстве строятся так, чтобы закрепить подчиненное положение рабочих .
Таким образом, для Маркса эксплуатация труда капиталом отнюдь не сводилась к формальному присвоению капиталистом части продукта. Маркс не раз прямо указывал, что, принуждая к прибавочному труду, капитал способствует развитию производительных сил и в этом заключается «одна из цивилизаторских сторон капитала» . Для Маркса проблема эксплуатации - это прежде всего проблема контроля над прибавочной стоимостью как ресурсом общественного прогресса. Почему этот решающий для развития общества ресурс оказывается в распоряжении капитала и используется только в его интересах? Почему большая часть общества не имеет голоса при распределении инвестиций и формировании технической политики и, следовательно, отчуждена от определения стратегии его развития? В рамках капитализма Маркс не видел позитивного ответа на эти вопросы.

Судьба капитализма

Вопрос об исторической судьбе капитализма был для Маркса вопросом самоисчерпания потенциала данной социально-экономической системы. Отслеживая внутренние противоречия капитализма, он рассчитывал выявить те конфликты, которые сделают этот строй нежизнеспособным. В текстах Маркса имеется по меньшей мере два сценария такого развития событий.
Один содержится в I томе «Капитала» и стал хрестоматийным. Он связан с основной схемой рассуждении Маркса: прибавочная стоимость аккумулируется классом капиталистов, т.е. на одном полюсе общества; в силу конкуренции капиталов одновременно растет степень их концентрации. Это ведет к обострению конфликта, который Маркс называл основным противоречием капитализма - между общественным характером производства и частным характером присвоения его результатов. Если в условиях конкурентного капитализма частные интересы ограничивались неподконтрольным для них рынком, то постепенно, по мере концентрации капиталов общественное производство перестает быть стихийным, и контроль над ним сосредоточивается в руках крупного частного капитала. Для Маркса такое положение было признаком того, что общественное производство технически и организационно созрело для общественного контроля и, следовательно, для смены экономической системы, т.е. для перехода к социализму
Именно эта концепция Маркса лежала в основе многих политических программ на рубеже XIX-XX вв., в том числе программы большевиков в русской революции 1917г.
Попытки реализации данного сценария дали совсем не те результаты, на которые Маркс рассчитывал (причем не только в России, где развитие капитализма явно не достигло того уровня, который предполагался в теории). Сценарий не прошел в значительной мере потому, что тенденция к концентрации капитала оказалась не столь всеобъемлющей: одновременно возникали все новые и новые мелкие капиталы. Базовая предпринимательская прослойка сохранялась, имеете с ней и соответствующая рыночная среда.
Второй Марксов сценарий самоисчерпания капитализма совершенно другую основу и долгое время оставался неизвестным. Он содержался в черновой рукописи «Капитала», написан» в 1857-1859 гг., но опубликованной первоначально только годы, причем в виде отдельных фрагментов, а целиком - те 60-е годы XX в. Этот сценарий опирался на тенденции научно-технического прогресса. Еще в середине XIX в. Маркс обратил внимание на то, что за простым ростом фондовооруженности труда начинает просматриваться нечто большее, а именно тенденция к нению непосредственного человеческого труда из процесса производства. Работник перестает быть прямым его участником, сохраняя за собой роль контролера и регулировщика производственного процесса. С развитием такой тенденции логика системы, пост ной на эксплуатации этого непосредственного труда, разрушает. Такой труд отходит на второй план, уступая место главного общественного богатства труду научному. Прогресс выражается не столько в расширении производства, сколько в постоянном совершенствовании его технологической базы. Поскольку же издержки тиражирования и распространения знаний незначительна сравнению с затратами на их создание, постольку казалось, что механизм рынка не будет способен эффективно регулировать эту особую сферу человеческой деятельности. Новый источник богатства явно не вписывался, по Марксу, в механизмы капиталистического рыночного хозяйства. Этим сценарием Маркс предвосхитил очень многие тенденции, которые сегодня мы связываем с научно-технической революцией.

Рекомендуемая литература

Маркс К. Капитал. Т. 1-3 // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23-26.  Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 42.
Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 46. Ч. I, II.
Негиши Т. История экономической теории. М.: Аспект-пресс, 1995. Гл. 1 и 6.
Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М.: Экономика, 1995.
Багатурия Г.А., Выгодский B.C. Экономическое наследие Карла Маркса. М.: Мысль, 1976.
Caravale G.F. (ed.) Marx and Modern Economic Analysis. Vol. I-II. Aldershot, Elgar, 1991.
Moseley F. Marx’s Economic Theory: True or False? // Heterodox  Economic Theories. True or False? Elgar, 1995.
Locating Marx after the Fall. Minisymposium // History of Political Economy. 1995. Vol. 27(1).

.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Экономика и менеджмент