Майбурд Е.М. Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА 24. БЕЗ ФОРМУЛ И ГЛАВА

Ведь есть очень сложные науки — о природе, об обществе....

Очень сложные. А математика — наука очень простая, она изучает самые простые вещи...

Б.Н. Делоне (из лекции в обществе "Знание"; тема лекции: "Топология и природа")

Маржинализм в Америке

В связи с так называемой "революцией маржинализма" в экономической науке чаще всего упоминаются имена Джевонса, Менгера и Вальраса. Но следует упомянуть и четвертое имя. Хотя и чуть позже остальных, предельный анализ был самостоятельно открыт еще одним ученым. Его имя — Джон Бейтс Кларк (1847—1938), и он американец.

В те годы США были научной провинцией. После колледжа Кларк учился в одном из университетов Германии. Конечно, там безраздельно царила Историческая школа, но Кларк не стал ее адептом По возвращении на родину в 1875 г. он стал развивать некоторые свои мысли и в 1884 г. издал книгу "философия Богатства". А в 1898 г. он выпустил вторую свою книгу — "Распределение Богатства".

Кларк сам дошел до идеи предельной полезности и ее приложения к вопросам производства и распределения. В настоящей главе мы будем говорить как раз об этих вещах, но не в связи с Кларком. У себя дома он оставался одиночкой.

Джон Бейтс Кларк

Ученая среда, в которой работал Кларк, не способствовала ни пониманию его идей, ни принятию их. По глубине и оригинальности Дж. Б. Кларк не уступал тем ученым, о которых мы будем говорить в настоящей главе. Однако в целом экономическая мысль Америки все еще оставалась, так сказать, деревней, где одеваются или по городской моде прошлого года, или в то, что горожане вообще не носят. В этом смысле "городом" была тогда Западная Европа.

Нельзя сказать, что в Европе новое направление экономической мысли было сразу принято 'на ура". И здесь тоже зачинатели 70-х годов столкнулись с непониманием и агрессивной враждебностью. Кругом были либо рикардианцы, либо "историки", либо социалисты. Немало помучились из-за этого и Джевонс, и Менгер. Но условия были иными. К новому течению потянулась научная молодежь. Видимо, и вправду настала новая эпоха в эволюции экономической мысли — эпоха, ощутившая неизбежность крутой ломки сложившихся представлений. Возникший помимо существующих научных школ, маржинализм стал формировать свою школу. Да не одну...

Развитие нового направления шло быстрее, чем мог осуществляться обмен идеями между различными странами. К тому же, не забудем, в каждой стране ученые писали на своем языке и пользовались различной терминологией. Унификация терминов состоялась гораздо позже.

Треугольник маржинализма

Как возникла новая теория в трех местах сразу, так она и развивалась, в общем, до первой мировой войны. Сформировались сразу три школы, которые принято называть так: Австрийская, Лозаннская и Английская (она же — Кембриджская). Слово "школа" здесь уместно как никогда: почти все ведущие ученые этого направления были профессорами в университетах. У них появлялись многочисленные ученики, из коих некоторые сами становились крупными учеными, продолжавшими развивать новое направление. Каждая из этих школ дала науке своих великих корифеев и своих блестящих продолжателей.

Австрийская школа, основателем которой явился Карл Менгер (1840—1921), далее представлена его учениками Визером и Бём-Баверком. Австрийцы с подозрением относились к математическим методам анализа, предпочитая логическое рассуждение в словесной форме. Характерным для этой школы был также безусловный акцент на экономический либерализм Они отвергали не только социализм в любой форме, но и любое государственное начало в экономике. Последнее качество Австрийской школы особенно ярко проявилось в позиции ее третьего поколения, которое возглавили Мизес и Хайек. Общим для австрийцев было противопоставление нового направления учению классиков, особенно Рикардо.

Лозаннская школа представлена была поначалу одним громким именем — Леон Вальрас (1834—1910). Далее в этом русле работал другой лозаннский профессор — Парето, а также итальянец Бароне, швед Кассель и многие другие, вплоть до американца Леонтьева. Здесь, напротив, на вооружение был взят могучий арсенал математики. Характерно виртуозное владение математическим аппаратом, но корифеи всегда умели за математическими формулами и преобразованиями видеть экономическое существо дела.

В Англии идеи Джевонса были подхвачены и стали обогащаться такими учеными, как УИКСТИД и Эджуорт. В том же русле, но независимо от Джевонса, работал Маршалл. Ему наследовал лучший его ученик — Пигу. В следующем поколении из этой Школы вышел Кейнс.

Для Английской школы характерен прагматизм в методе. Математику знали, ею пользовались по мере надобности, но могли обходиться и без нее, часто употребляя математические понятия как термины в словесном рассуждении. Например, автор мог говорить о поведении кривой спроса, не рисуя графиков и не прибегая к математической символике.

Прагматизм отличал англичан и в идеологии. Они меньше стесняли себя заранее заданными установками в отношении государства, социализма и т.д. Все рассматривалось с позиций экономической пользы.

Не ограничивали себя англичане и в отношении своем к классикам. Они синтезировали некоторые идеи Рикардо с новыми понятиями и получали интересные результаты. Наконец, англичане были настолько самостоятельны, что смогли со временем синтезировать достижения различных школ и внести решающий вклад в объединение неоклассической науки.

В целом, современная экономическая наука едина, что не мешает ей совмещать в себе множество подходов и направлений. Различаются они сегодня не по географическим или этническим признакам, а скорее по установившимся традициям для того или иного университета или кафедры, а также по темпераменту или личным склонностям профессоров. И лишь иногда в методе иного ученого можно разглядеть следы влияния одной из трех вышеупомянутых школ.

Карл Менгер: отдельный потребитель — всему голова

В экономической жизни все явления так тесно взаимосвязаны и переплетены, что всегда трудно определить, где причина и где следствие. Спрос и предложение, цена и издержки, прибыль и заработная плата — что первично и что вторично? Как выделить явление, не зависящее ни от чего, но зато влекущее за собой иные явления?

С такого вопроса, по существу, начинает Менгер. Вернее, начинает он с ответа на этот вопрос.

Человеческие потребности — вот откуда начинаются цепочки экономических причин и следствий. Организм человека должен приспосабливаться к окружающей среде. В состоянии полной приспособленности достигается равновесие. Когда чего-то не хватает, равновесие нарушается. Возникает потребность его восстановить. Потребности, считает Менгер, — это неудовлетворенные желания и стремления.

Определенные вещи или действия могут помочь удовлетворению наших потребностей. Эти вещи или действия поступают к нам порциями. Получение первых порций еще не удовлетворяет всю потребность, но ослабляет ее "конечную интенсивность". Последняя еще очень велика. Но по мере поступления новых порций она так или иначе сводится к нулю — потребность насыщена полностью. Так Менгер приходит к принципу убывающей предельной полезности.

Вещи или действия, которые удовлетворяют и насыщают наши потребности, носят название благ. Совершенно неважно, что собою представляют эти блага объективно. Например, овощи, отравленные ядохимикатами, являются благом, поскольку мы, не зная ничего, употребляем их в пищу и насыщаемся. Вещи, явно вредные для здоровья, психики и жизни (табак, алкоголь, наркотики, половые извращения...), также причисляются формально к благам с точки зрения экономической науки, если рассматривать их как объекты потребностей каких-то людей. Здесь нет места для неясностей. Сложнее обстоит дело с вещами другого рода.

Экскаватор, например, не является предметом человеческой потребности. Никакие людские потребности не удовлетворяются также станками, буровыми вышками, шахтами, плотинами, бетономешалками, цементовозами и т.д. и т.п. Как быть со всем этим? Это блага или нет?

Все это — блага, говорит Менгер. С их помощью производятся потребительские блага — жилища, тепло, свет, одежда, пища, мебель и все-все остальное, чем мы пользуемся в жизни. Потребительские блага — это блага "первого порядка", но для их изготовления употребляются блага второго, третьего и еще более высоких порядков.

Потребительские блага сами наделяют ценностью те производственные ресурсы, или факторы, которые участвуют в их изготовлении. Блага первого порядка сообщают ценность благам более высоких порядков, которые нужны, чтобы могли появиться на свет те первоочередные блага. В этой идее заключается знаменитая теория вменения Австрийской школы. Ценность вменяется производственным благам в силу их нужности для существования потребительских благ (сегодня экономисты называют последние предметами конечного потребления).

Карл Менгер

Чтобы превратить руду в дверную ручку, зерно — в батон хлеба, а плотину — в сигнал на экране телевизора, требуется известный промежуток времени, который Менгер называет производственным периодом. Такой промежуток становится все больше и больше по мере того, как нарастает число этапов переработки между благами самого высокого и первого порядков. Тут каждый может найти много примеров. А удлинение производственных периодов означает, что возможны ошибки и неточности, пока дело дойдет от экскаватора или доменной печи до предметов конечного потребления. Меняются численность и состав населения, его запросы, предпочтения, мода и пр. Со всем этим изменяется не только размер совокупного спроса, но и интенсивность различных потребностей.

В конечном счете получается, что преобладающее большинство благ предлагается на рынке в меньшем количестве, чем требуется по потребностям населения. Такие блага Менгер называет экономическими. Те же, которые имеются в большем количестве, чем потребность в них, называются неэкономическими (по нынешней терминологии: свободные блага — free goods). Твердой границы между обеими категориями нет, экономические блага могут переходить в неэкономические и обратно. А соотношение между потребностью и данным предложением блага определяет ценность этого блага.

Ценность — это то, что люди приписывают благам. 6 зависимости от соотношения между объемом, предложения и степенью удовлетворения потребностей. Каждая дополнительная единица данного блага получает поэтому все меньшую и меньшую ценность. От этой субъективной оценки зависит и меновая ценность каждой порции блага, которой располагает индивид. Важным становится соображение о том, что и в каком количестве можно получить в обмен на единицу данного (своего) блага (вспомним про Адама Смита — см. главу 14).

Явление товарного обмена Менгер рассматривал фактически на манер Сэя. Он не заявлял прямо, что продукты обмениваются на продукты, но подобно классикам исследовал простейший случай бартерного обмена. Далее он рассуждал так: стремление к обмену возникает тогда, когда для товаровладельца имеющиеся у него блага менее желательны, чем для другого, а у другого — то же самое в отношении его собственных товаров. Сам того не зная, Менгер заново открыл то, что когда-то несомненно подразумевал Адам Смит: обмен не эквивалентен, а взаимовыгоден. Отличие от Смита имеется по двум пунктам. Во-первых, Менгер дал явную формулировку этой идее, которая у Смита содержится в неявной форме. Во-вторых, Менгер мог опираться в этом рассуждении на понятие об убывающей предельной полезности. Соотношение предельных полезностей благ обусловливает пропорции их взаимного обмена.

Такова основа экономической теории Менгера. Исходя из соотношения между количествами различных благ, потребностями в них и принципа вменения, ставилась задача проследить движение ценности по всей хозяйственной системе.

Менгер категорически отверг понятие о трех факторах производства. Есть только блага высших порядков, и роль их, по существу, одинакова. Только процесс последовательного вменения (на основе убывающей предельной полезности) устанавливает пропорции, в которых распределяется вознаграждение между факторами, участвующими в производстве.

Данное положение позднее стали называть теоремой распределения. Вот ее современная формулировка: если доходы пропорциональны размерам производимой продукции, а оплата каждого фактора равна его предельному продукту, то общая сумма таких оплат равна совокупному продукту.

Позднейший анализ показал: эта теорема справедлива только тогда, когда, все факторы производства используются наилучшим (наиболее производительным) образом.

Мы видим, что до сих пор про издержки производства даже речи не 6ыло. Менгер действительно считал, что они не являются причиной каких-то важных экономических явлений. Явно отмежевываясь от рикардианства, он объяснял издержки как следствие тех основных причин, о которых только и вел речь. От ожидаемой ценности благ первого порядка получают оценку факторы производства, от предельной полезности предметов конечного потребления зависит количество используемых ресурсов производства — так и формируются издержки.

Конечно, у Менгера последующие ученые нашли массу упущений, неточностей, незавершенных идей. Но что бы делали эти ученые, если бы Менгер закрыл все вопросы? Судить нужно не по тому, что не было сделано, но по сделанному. А сделал Менгер вещь гигантского масштаба. Он выстроил контуры новой экономической теории, охватывающей поле от индивидуальных потребностей человека до хозяйства целой страны. В центре его системы оказалось решение проблемы использования ресурсов и распределения доходов.

Когда основные теоретические достижения Менгера были сформулированы на языке математики, стало очевидно, что всякая хозяйственная деятельность сводится к задаче на условный экстремум (см. главу 22). Всегда ищется максимум (дохода, прибыли, объема производства...) или минимум (издержек, потерь...) при данных объемах ресурсов.

Визер: с позиции всех

Фридрих фон Визер (1851—1926) сделал, помимо многого другого, две принципиально новые вещи. Он ввел термин, который закрепился и остался в науке навсегда: предельная полезность. И он разработал понятие, которое стало одним из краеугольных в неоклассической экономической науке. По-английски (а сегодня вся экономическая терминология имеется в английском языке) это называется opportunity cost. По-русски в разных переводных книгах можно встретить четыре варианта этого термина:

издержки альтернативных возможностей;

издержки упущенных возможностей;

альтернативная стоимость;

альтернативные издержки.

Мы остановимся на последнем варианте, помня, что в иных работах могут оказаться и другие.

Свою версию новой экономической теории Визер изложил в двух книгах. Одна называется "Происхождение и основные законы хозяйственной ценности" (1884). Другая — "Естественная ценность" (1889). В последующих работах Визер уточнял и развивал свои идеи в контексте более широких задач социальной науки.

В целом, можно сказать, что Визер разрабатывал ту "австрийскую" концепцию, основу которой заложил Менгер. Однако Визер, безусловно, был вполне оригинальным экономическим мыслителем. Его работы не написаны как дополнение к трудам Менгера, это самостоятельная теоретическая система. Если Менгер поставил во главу угла индивида с его субъективными потребностями и оценками, то Визер делает акцент на хозяйство в целом и объективные закономерности, которые складываются из множества индивидуальных оценок и предпочтений. Разумеется, Визер использует такие фундаментальные идеи Менгера, как убывающая предельная полезность (уже в ту пору связанная с именем Госсена) и вменение ценности факторам производства. Последняя идея получила у Визера значительное развитие.

Из конечной полезности благ проистекает ценность последней единицы всякого запаса. Заранее предполагаемая полезность лежит в основе издержек производства. Здесь Визер формулирует интересную концепцию родственных благ. Это такие продукты, в изготовлении которых был использован не менее чем один общий фактор производства. Примерами благ такого рода могут служить хлеб и мясо. При обмене между собой родственных благ, говорит Визер, пропорция устанавливается согласно соотношению затрат общего фактора производства на эти блага. Как видим, экономическая мысль не может позволить себе совсем откреститься от издержек производства в вопросах ценообразования. Однако в понятие издержек Визер внес совершенно новое содержание.

Альтернативные издержки

Для изготовления, например, шахмат требуются токарные станки (и соответствующий расход электроэнергии), деревянные заготовки, краски и лаки, а также известные затраты рабочего времени. Все это измеряется в денежных единицах, суммируется — и мы получаем величину издержек производства. Но почему тот или иной ресурс обходится нам в такую-то сумму, почему его единица стоит именно столько, а не еще сколько-нибудь? Концепция вменения ценности сама по себе не может ответить на такой вопрос Она объясняет, откуда берется, ценность производственных ресурсов вообще. Она говорит о ценности всей совокупности факторов, которые участвуют в производстве благ. Но она не объясняет, почему кубометр древесины обходится нам в 20 тысяч рублей, а электроэнергия — в 1 тысячу рублей за киловатт-час Таковы рыночные цены — вот все, что мы можем сказать по этому поводу. А почему они таковы?

Потому что при данном предложении покупатели согласны платить именно столько. Но ведь и мы тоже — покупатели. Почему мы согласны столько платить? Тем более что нашего согласия никто и не спрашивает. Цена (к сожалению!) не зависит от нашего мнения о ней.

Что же, ее устанавливают продавцы? Как бы не так! Никто из них не назначает почему-то цену на однородные товары выше, чем у соседей. А почему она такова у соседей? Ведь каждый из них сам по себе, и другие для него — соседи...

Забудем пока о производителе сувенирных шахмат, приглядимся к покупателю. Понятно, что это иностранный турист. Допустим, из США. Перед поездкой в загадочную Россию этот американец выделил определенную сумму на карманные расходы, в том числе на приобретение сувениров. Ну хотел привезти домой пару ложек хохломских да матрешку. И вдруг видит такие оригинальные шахматы.

Вот чем будет сражен Фредди, сосед, который по субботам приходит к нему сыграть пару партий. Да и компаньоны, сослуживцы — не меньше. Одна беда — цена этих шахмат. Мало того что матрешку уже не купить — еще придется отказаться от визита в Большой театр, да и, пожалуй, от пары вечеров в ресторане с водкой и икрой... Вот в чем состоит идея альтернативных издержек. Ценность оригинальных шахмат, приглянувшихся нашему туристу, определяется для него ценностью всего того, чем ему придется пожертвовать ради приобретения такого сувенира, — матрешки, посещения знаменитого театра, веселого времяпрепровождения на два вечера

Точно так же затраты на пиломатериалы, краски и лаки, электроэнергию — на все, что покупается производителем для изготовления тех же шахмат, — определяются ценностью данных ресурсов при иных возможных способах их употребления. Другими словами, издержки производства данного продукта зависят от альтернативных возможностей, которыми приходится жертвовать для того, чтобы производить этот продукт. Дерево, лаки, энергия, работа станков — все это может быть употреблено многими разными способами. Из всех таких альтернатив есть какая-то наилучшая, наиболее эффективная. И коли мы с вами решаем все же делать для продажи именно шахматы, мы обязаны платить за ресурсы по цене той самой наиболее эффективной альтернативы.

Допустим, оказалось, что производство сувенирных шахмат как раз и является такой наилучшей альтернативой. Они хорошо идут у иностранцев по весьма приличной цене. Потому мы, когда только затеяли такое производство, нуждаясь срочно в большой партии древесины определенного качества, предложили поставщикам этого товара цену на 10% выше той, по какой они продавали товар своим прежним покупателям — изготовителям матрешек. И теперь те, если они хотят по-прежнему делать матрешек, должны платить за древесину по цене наилучшей альтернативы, каковой оказалось изготовление шахмат.

То же самое наблюдается в области платы за труд. Приходит к менеджеру его работник и говорит: "Там-то и там-то мне предлагают на 25% больше, чем я получаю у вас". Работодатель обдумывает ситуацию. Хороший менеджер не спрашивает у собеседника, а чем ты будешь там заниматься ("небось, работа потруднее"), сколько часов в день будешь трудиться ("наверняка придется вкалывать сверхурочно") и т.д. Он прежде всего решает: нужен ли ему этот работник — такой, какой он есть, при той работе и загрузке, что он имеет здесь? Может ли менеджер найти ему эквивалентную замену? И если он решает, что этого работника целесообразно сохранить, он немедленно предложит тому столько же, сколько предлагают в другом месте. Наш менеджер таким образом оплачивает альтернативные издержки использования этого работника.

Вот одна из возможных формулировок закона издержек (закона Визера): действительная ценность какой-либо вещи есть недополученные полезности других вещей, которые могли быть произведены (приобретены.) с помощью ресурсов, потраченных на производство (приобретение) данной вещи.

Ясно, что понятие альтернативных издержек не может существовать без предпосылок о наличии множества продавцов, покупателей, производителей, потребителей. Оно может проявляться, правда, для какого-то отдельного индивида, но это общественное понятие. И оно было получено Визером потому, что он сместил угол зрения с индивида на общество. Другое условие, предполагаемое понятием альтернативных издержек, — это наличие конкуренции. Конкурирующие способы употребления производственных ресурсов, конкурирующие способы расходования запаса — все это предполагает конкурирующих производителей или потребителей, продавцов или покупателей. Только в условиях конкуренции издержки отражают ценность альтернативного (притом наилучшего из возможных) употребления ресурсов.

И наконец, третье. То, что имеется в избытке, не ценится людьми. Если какое-то благо доступно без ограничения, альтернативные возможности перестают регулировать употребление этого блага. Избыточность благ означает отсутствие конкуренции за обладание ими. Понятие альтернативных издержек имеет смысл только в тех случаях, когда имеются ограниченные и неизменные запасы тех или иных ресурсов. Это понятие применимо к задачам экономической статики (см. главу 22). Такие понятия, как кривая спроса и аналогичная ей кривая предложения (о которой речь впереди), тоже могут существовать лишь при статическом подходе. Ведь мы говорили, что из всех аргументов функции спроса меняется только цена, значит, время стоит на месте. Это, по-видимому, понять легко. Однако теперь мы должны и можем понять и еще кое-что.

Если еще раз просмотреть все сказанное выше про альтернативные издержки, можно увидеть, что кривые спроса (и предложения) выражают не что иное, как оценки альтернативных возможностей. Сколько чего покупается и сколько чего продается — все это зависит от человеческого выбора. А выбор людей определяется альтернативными издержками.

Бём-Баверк: капитал, прибыль и время

Ойген (Евгений) фон Бём-Баверк (1851—1919), как и Визер, написал немало книг, из которых две содержат наиболее полное изложение его варианта неоклассической теории, так сказать, венского розлива. Эти книги — "Основы теории ценности хозяйственных благ" (1886) и "Положительная теория капитала" (1889).

Одногодки, смолоду близкие друзья, а впоследствии еще и родственники, Визер и Бём-Баверк были всегда солидарны как в приверженности к Менгеру и его идеям, так и в отстаивании новой теории от нападок ретроградов. Все это, однако, не препятствовало каждому из них идти своим путем в науке, развивая взгляды, подчас несогласные со взглядами друга. Оба добились собственных оригинальных результатов. Каждый из них остался в истории науки звездой первой величины.

Одним из вопросов, где они разошлись, был такой: как измерить совокупную полезность запаса благ. Вспомним случай с пятью ведрами воды (гл. 21), и тогда разногласие двух великих ученых будет нам понятно. Визер рассуждал так. Если имеется пять ведер с водой, ценность каждого из них равна ценности последнего ведра. Значит, полезность совокупного запаса равна предельной полезности, умноженной на пять.

Бём-Баверк был согласен с тем, что полезность воды в каждом ведре равна ее предельной полезности. Но в отношении совокупной полезности всех ведер вместе он с Визером не согласился. Он рассуждал иначе. Когда к одному-единственному ведру мы раз за разом прибавляем еще по одному, на каждом шаге имеет место снижение предельной полезности, напоминал он. Если мы хотим вычислить совокупную полезность всего запаса, то для каждой отдельной порции нужно принимать в расчет ее собственную предельную полезность. Другими словами, каждое ведро фигурирует в совокупной полезности так, как если бы оно было последней, предельной порцией. В конце концов, наука признала верным рассуждение Бём-Баверка. Но мы можем увидеть наглядно, как непросто давались каждое понятие, каждая теорема новой теории.

Ойген фон Бём-Баверк

В разработках Бём-Баверка акцент делается на теорию ценности и теорию капитала.

Полезность вещи в смысле ее желаемости тесно связана с ее полезностью в смысле потребительских свойств, отмечает Бём-Баверк. Без второй не могло бы быть и первой: вещь, из которой нельзя извлечь пользы, не может быть предметом желания, потребности. Но для того чтобы эта вещь имела ценность, сказанного мало. Необходимо еще, чтобы вещь эта, так сказать, не валялась под ногами, т.е. необходимо условие редкости. Поэтому начальное состояние — это потребность, которую нельзя удовлетворить мгновенно, как мы удовлетворяем ежесекундно свою потребность в кислороде путем выдоха-вдоха.

Отсюда легко следует понятие о различной интенсивности потребности и ее убывании по мере насыщения. Закон убывающей полезности получает своеобразную формулировку: ценность блага пропорциональна интенсивности неудовлетворенной потребности при отсутствии данного блага. В итоге ценность равна предельной полезности.

В условиях множества покупателей и продавцов ценность данного блага ограничена двумя предельными парами. С одной стороны, это последний покупатель, который согласен купить данный товар, и первый продавец, который готов его продать, С другой стороны, это последний (самый слабый) продавец и первый покупатель среди тех, кто выбывает из процесса-торга.

Перед нами возникает уже знакомая картина "капустного рынка" (см. главу 21). Действительно, не кто иной, как Бём-Баверк построил эту модель рынка (у него товаром служили кони, все остальное — такое же). Таким способом Бём-Баверку удалось показать процесс установления рыночной цены, при которой совершается купля-продажа, т.е. достижение рыночного равновесия. И показал он это, не прибегая к инструменту кривых спроса и предложения.

Как мы уже знаем, характерной идеей Австрийской школы было положение о том, что не ценность и цена зависят от издержек производства, а, напротив, благодаря наличию ценности у потребительских благ образуются оценки производственных ресурсов, или факторов производства, — те оценки, которые формируют издержки производства и которые возникают в результате вменения ценности тем производственным благам, что требуются для изготовления данных потребительских благ. Мы также знаем уже, что вменение происходит на основе альтернативных издержек. Все это имеется у Бём-Баверка, который тем временем идет дальше, к уяснению — на новой основе — тех оценок факторов производства, которые принято называть оплатой труда, рентой и прибылью.

Три указанные категории принято называть по-разному, в зависимости от угла зрения. Их называют оценками производственных ресурсов, или факторными ценами, или вознаграждением факторов. Они возникают согласно рассматриваемой теории в результате вменения ценности факторам производства от ценности потребительских благ. Как это происходит, точнее, как образуется тот или иной уровень зарплаты, ренты и прибыли, — такой вопрос ставит Бём-Баверк.

Вспомним, какова трактовка этих трех категорий у классиков. В основе все сводится к издержкам производства. Оплата труда — это издержки по содержанию семьи рабочего. Прибыль — это разность между ценой и суммой материальных затрат и оплаты труда. Рента — остаток прибыли после вычета из нее дохода предпринимателя и процента по ссуде. Мы здесь слегка огрубляем, но, пожалуй, не искажаем взгляды классиков.

Очевидно, что такой подход не устраивал теоретиков нового направления. И понятно, почему. Издержки производства теперь перестали быть величиной, от которой можно оттолкнуться. Они превратились в нечто вторичное ("вмененное"). Учение о тяготении зарплаты к прожиточному минимуму тем более не состыковывалось ни с понятием о предельном продукте труда, ни с концепцией альтернативных издержек. Не годились теперь и представления классиков о тяготении прибыли к средней норме, о ренте как вкладе природы в суммарный продукт труда и т.п. Все нуждалось в перетолковании. И как раз здесь явилось поприще, на котором отличился Бём-Баверк.

Проблема распределения

Потребительский спрос на товары придает им рыночную ценность. Последняя сообщает ценность тем ресурсам, которые применяются для производства потребительских товаров. Ценность эта для фактора-труда воплощается в его оплате нанимателем, для фактора-земли — в земельной ренте, для фактора-капитала — в прибыли на капитал. Три названные категории оценок одновременно являются тремя источниками доходов для различных групп населения. Поэтому проблему установления цен на факторы производства принято называть проблемой распределения. Имеется в виду распределение чистого дохода общества в том смысле, как мы это проходили с Адамом Смитом в главе 14. Когда мы говорили о Тюнене, мы уже употребили выражение "теория распределения". Речь в обоих случаях — об одном и том же.

Немного поразмыслив, мы поймем, что указанная проблема имеет свою изнанку. От распределения доходов зависит спрос на потребительские товары. Таким образом, мы имеем два действия: 1) спрос обусловливает распределение; 2) распределение обусловливает спрос. Но эти два действия как бы разделены промежутком времени. УСЛОВНО говоря, сперва одно, потом другое. Сперва спрос, а от него — к распределению, или наоборот. Что считать первым, а что вторым — зависит от нас самих. Важно то, что логика позволяет рассматривать эти два действия по отдельности. В дальнейшем (глава 25) мы увидим, как их удалось рассмотреть совместно, а пока проследуем дальше по намеченному пути.

О том, что такое производственная функция, мы тоже говорили (в главе 23). Это функция, которая выражает технологическую связь между затратами факторов производства и размерами продукции этого производства. Той или иной комбинации факторов (тому или иному соотношению затраченных ресурсов труда, земли, капитальных благ) отвечает определенный объем выпуска продукции. С другой стороны, один и тот же объем выпуска может быть достигнут различными комбинациями факторов, а каждая комбинация дает определенную сумму издержек производства.

Примем во внимание, что мы сейчас находимся на уровне экономики не всей страны, а отдельной фирмы, выпускающей определенный вид продукта, на который имеется спрос на рынке, фирма поставляет этот продукт на рынок, выступая как продавец. Одновременно эта фирма выступает как покупатель на рынке факторов производства. Между двумя этими рынками фирма осуществляет равновесие (слово, которое мы теперь будем встречать все чаще). Она стремится издержки производства свести к возможному минимуму, а прибыль от реализации своей продукции — к возможному максимуму. Именно на рынке (лучше сказать на рынках, потому что каждый ресурс имеет свой рынок) факторов производства формируются цены труда, земли, капитальных благ. Отсюда возникает определенный характер распределения доходов.

И еще одну вещь полезно нагл вспомнить из главы 23. .Мы говорили о том, что наиболее выгодная комбинация факторов производства (такая, которая приносит максимальный чистый доход) достигается тогда, когда предельный расход каждого фактора производства равен его предельному продукту.

Бём-Баверк обратил особое внимание на одно обстоятельство. Продукт фирмы реализуется на рынке сегодня при том условии, что затраты на факторы были сделаны вчера или даже позавчера. Сперва фирма выступает как покупатель, а потом уже — спустя некий промежуток времени — становится продавцом.

Выше мы говорили о взаимодействии между спросом и распределением доходов. И хотя понятно, что в жизни оба эти действия происходят одновременно, мы допустили возможность рассматривать их врозь. В данном же случае речь идет о другом явлении, связанном с разрывом во времени уже не условно, а вполне реально. Это и есть производственный период по Менгеру. И существенно то, что фирма должна авансировать оплату труда, арендную плату за землю и те статьи издержек, которые потом должны быть покрыты за счет прибыли от продажи продукта этой фирмы.

Здесь даже трудно сослаться на то, что в жизни оба действия — и оплата факторов, и поступление доходов от продажи продукта — происходят одновременно. Внешне это так, однако если мы удовлетворимся подобным представлением, мы потеряем нечто важное — то, что нашел Бём-Баверк.

Даже когда производство уже налажено, когда в одно и то же время фирма несет издержки и получает доходы, не исчезает то о6стоятельство, что продукт можно продать только после того, как он уже произведен. И потому оплата факторов производства всегда носит характер авансирования. Не говоря уже о начальном этапе, когда фирма делает только первую партию своего товара.

А коли речь идет об авансировании, никуда не деться от явления и понятия ссудного процента.

Прибыль и процент

В современной науке, когда речь идет о чистом доходе на капитал, чаще всего имеется в виду процент. С этим нужно разобраться. Мы привыкли говорить в подобных случаях о прибыли на капитал. Мы знаем, что процент составляет часть прибыли, но не всю ее величину. В чем тут дело?

Дело в том прежде всего, что понятие "прибыль", оказывается, очень плохо поддается строгому определению. Это было замечено еще Адамом Смитом, который указывал, что прибыль часто смешивают с другими видами доходов. В дальнейшем обнаружилось, что дело обстоит еще сложнее.

Казалось бы, чего проще — берем валовой доход или выручку, вычитаем из него издержки производства, получаем чистый доход, или прибыль... Но вот вопрос: что включать в издержки?

Если предприниматель сам работает как управляющий, он, конечно, экономит на зарплате менеджера, которого мог бы нанять. Но эквивалентную сумму ему следовало бы начислять в издержки. Так говорит теория альтернативных издержек, и так правильно с экономической точки зрения.

Если мы арендуем помещение для мастерской, арендную плату (жилищную ренту) мы включаем в сумму издержек. Но если это помещение — наше, соответствующая сумма рассматривается нами как добавление к нашему чистому доходу. Тем не менее эту сумму следует включать в издержки по той же причине, о какой мы сказали в связи с зарплатой менеджера.

Если капиталист приобрел оборудование на деньги, взятые взаймы, то в состав издержек он правомерно будет включать процентные платежи по ссуде. Но если он купил это оборудование из средств своего сбереженного дохода, процентов он никому не платит и вообще никому ничего не должен. Тем не менее эквивалентные суммы он должен бы включать в состав издержек. Почему? По тому же самому Закону Визера. Деньги, потраченные на оборудование, он мог бы дать кому-то взаймы и получать ссудный процент. Этот доход он потерял, истратив деньги на оборудование. А упущенный доход наука сочла правильным считать издержками.

Мы все твердим "так правильно", "сочтено правильным" — что это значит? Почему?

Почему поступать по теории альтернативных издержек — это правильно, а по-другому — неправильно? Такой вопрос возникает только в том случае, если мы еще не освоились с Законом Визера.

Если постараться глубоко продумать понятие альтернативных издержек, подобные вопросы перестанут возникать. Дело в том, что именно это понятие помогает нам разобраться 6 категориях доходов и издержек. Если мы не станем следовать Закону Визера, мы просто запутаемся. Совершенно аналогичные потоки мы будем относить то к доходам, то к издержкам только потому, что они могут иметь разные наименования или иные внешние признаки. Конечно, в этом не будет большой беды, пока про свои калькуляции мы можем сказать: "Это наше дело и никого не касается". Но вот мы получаем на руки новые правила уплаты налогов на прибыль. И читаем там, что в облагаемую сумму включается весь остаток от выручки за вычетом прямых издержек производства, Тогда уже нам далеко не безразлично, что включать в издержки, а что не включать. И тут мы живо вспомним, что есть такой хороший, прямо замечательный Закон Визера. И будем очень возмущены, если окажется, что правительство про этот 'закон" знать ничего не хочет.

К примеру, возможен такой случай. В двух одинаковых фирмах два управляющих получают различную заработную плату. Каждый из них при этом владеет пятью акциями своей фирмы, дивиденды по которым тоже различны, но в обратную сторону. Так что заработная плата плюс дивиденд дают обоим одинаковый годовой доход. Но зато для обеих фирм такой порядок вознаграждения менеджеров имеет различные последствия. Заработная плата персонала исключается из суммы, облагаемой налогом на прибыль, а дивиденды из нее не исключаются. Поэтому одна фирма обязана платить более высокие налоги, чем другая. США до недавних пор полагалось (а может быть, и сейчас еще полагается) не включать в издержки фирм дивиденды, выплачиваемые держателям акций этой фирмы. Но проценты, выплачиваемые по облигациям той же фирмы, относили к категории издержек и не включали в сумму, облагаемую налогом .на прибыль корпораций. С точки зрения теории альтернативных издержек, однако, обе категории выплат идентичны и обе следует относить к издержкам.

Теперь, наконец, можно сказать самое существенное для нас по данному вопросу. Если очистить валовой доход (сумму выручки) от всех издержек, включая как реальные, так и альтернативные, то в остатке будет только процент на капитал1. Это и есть чистый доход. Не тот процент, конечно, который фирма в данное время реально выплачивает по ссудам. Имеется в виду процент, который можно было бы получить, если бы капитал был отдан кому-то в аренду или обращен в деньги и дан взаймы. Именно процент, численно равный рыночной ставке ссудного процента, составляет вознаграждение фактора-капитала (и соответствующий вид дохода), аналогичное ренте с земли и плате за труд. Поэтому в современной экономической науке принято говорить не о прибыли на капитал, а о проценте2.

1 Говоря более строго, нужно очистить валовой доход также и от всех побочных поступлений. Например, фирма может сама сдавать в аренду какие-то помещения, или иметь чужие акции и получать по ним дивиденды, или чем-то спекульнуть при случае и т.п.

2 Можно указать целый ряд типовых ситуаций, когда чистый доход на капитал будет явно больше величины рыночной ставки процента после вычета всех альтернативных издержек: 1) монополия, позволяющая получать сверхвысокие доходы; 2) использование нового изобретения или открытия, позволяющего взимать повышенную цену за продукт или снижающего какие-то издержки; 3) умелое использование ситуации неопределенности (например, по некоторым признакам я догадался, что вскоре правительство Москвы поднимет цены на пустые бутылки; я тут же открыл пункт приема стеклотары, а когда повышение цены состоялось, сдал накопленные бутылки на базу и получил навар). Каждая из трех этих типовых ситуаций имеет множество разновидностей (монополия может быть неполной, ситуация неопределенности может быть связана с известным риском и т.д.). Все эти ситуации так или иначе характеризуются возможностью продавца прямо или косвенно влиять на цену. Некоторые ученые поэтому предлагают все-таки использовать термин "прибыль" (Фрэнк Найт, США). Однако, по мнению других ученых, в каждом из подобных случаев имеет место повышенная величина либо заработной платы, либо ренты, либо процента.

Дисконтированный поток

Допустим, что у нас появилось правительство, которое сумело остановить инфляцию. Ну не совсем, конечно, просто свело ее к каким-нибудь 5% в год (по ценам). И вот перед нами простые родители, у которых единственный ребенок. И это ненаглядное чадо просит купить ему новую игрушку.

"Рано тебе еще в такие игрушки играть, — говорит папа 13-летнему сыну. — Вот стукнет тебе 18, тогда получишь". А сам прикидывает, подсчитывает. Через пять лет игрушка будет стоить миллион. Можно положить деньги в надежный банк под 10% годовых. Сколько же нужно положить сейчас, чтобы через 5 лет получить миллион рублей?

Через 5 лет образуется миллион, если через 4 года на счету будет:

1 000 000 : 1,1 = 909,1 тыс. руб. Но тогда через 3 года на счету должно быть: 909,1 : 1,1 = 826,5 тыс. руб. И так, идя обратным ходом, папа вычислил, что он должен немедля положить в банк на 5 лет 621 тыс. руб. Вычислительная операция "обратным ходом", которую проделал родитель, называется по-научному дисконтированием1. Он, вероятно, не знал, что можно обойтись без многоходовых вычислений, но мы усвоим это отныне и навсегда. Потому что есть простая формула дисконтирования. Если D — это сумма, которая набежит (или, как мы думаем, должна набежать) через t лет, i — ставка (норма) процента по ссуде или вкладам, a Dо — искомая первоначальная сумма, на которую будут начисляться проценты, тогда

Do = D / (1 + I)t (1)

Не забыть бы, впрочем, что i должно быть выражено не в процентах, а в абсолютных единицах (не 10%, а 0,1).

Тогда наш родитель мог бы считать так:

Do = (1*106) / 1.15 = 621 * 103

В знаменателе дроби формулы (1) находится легкоузнаваемая геометрическая прогрессия. В экономике, статистике, бухгалтерии такие выражения чаще называют сложными процентами. Ввиду чрезвычайно частого применения во многих учебниках, справочниках и других полезных книгах приводятся таблицы сложных процентов на много-много лет. Надо лишь не ошибиться и правильно найти нужную клетку в таблице (чтобы число и ставка процента были теми, какие вам нужны), а потом подставить готовое число в знаменатель дроби да произвести деление. Вот и все дисконтирование.

Дисконтирование — это оценка сегодняшней ценности будущих благ. Почему банки платят проценты своим вкладчикам?

Потому что один рубль сегодня ценнее, чем тот же рубль через год. Это справедливо без всякой инфляции. Она лишь повышает проценты по вкладам. В таких условиях банковский процент слагается из двух частей: из ожидаемой степени обесценения денег за год и нормальной ставки — вознаграждения вкладчику за то, что принес деньги в банк, а не истратил их на текущее потребление.

Процент — это цена, которую уплачивают за возможность иметь деньги сейчас, а не через какое-то время.. Это премия за согласие подождать. Ставка процента определяется отношением возвращаемой суммы к получаемой. Если вы даете взаймы (банку или другу) 100 рублей с условием, что через год вам вернут 110 рублей, ставка процента будет составлять 10% годовых. Тогда через два года возврату подлежит 110 х 1,1 = 121 рубль. И так далее. Когда речь идет не об одном годе, а о промежутке в t лет, мы получаем дисконтированный поток.

В литературе, даже художественной, можно встретить выражение "учет векселей". Оно означает то же самое, что и слово 'дисконтирование". Допустим, у Петрова есть вексель на Фокина. Там значится, что через 3 года г-н Ф. обязуется вернуть г-ну П. 10 тысяч рублей. А г-ну П. вдруг понадобились деньги сегодня. Или, еще проще, он совсем не уверен, что через 3 года найдет этого г-на Ф. и получит свои денежки. Что он делает?

Он несет свою ценную бумагу в дисконтный банк. Там этот вексель ему учитывают. Так это называется, а делается вот что. Банк дисконтирует 10 тысяч рублей на 3 года, исходя из действующей в это время ставки ссудного процента, допустим, 12% годовых. Легко сосчитать, что г-н П. в обмен на 10 тысяч рублей через 3 года получает немедленно наличными 7142 рубля 85 копеек. А уж банк найдет способ взыскать через 3 года с г-на Ф., где бы он ни был, 10 тысяч рублей. Или, в крайнем случае, засадит его в долговую тюрьму. Умение дисконтировать может очень пригодиться в жизни.

Допустим, вы решили купить простенький японский телевизор, фирма "Хоцукаки" предлагает вам купить его в рассрочку на 4 года. УСЛОВИЯ такие. Первый взнос сразу — 200 тысяч рублей, а затем еще три взноса, каждый из которых будет больше предыдущего на 20 тысяч рублей. Вы быстро прикидываете на карманном калькуляторе, что за 4 взноса набежит 200 + 220 + 240 + 260 = 920 тысяч рублей. Ну что ж, это можно, решаете вы и направляетесь в банк, чтобы взять 200 тысяч для первого взноса.

По дороге в банк вы замечаете большой рекламный плакат: "Мы возьмем на себя ваши расходы!" Тут же помельче напечатано, что некая фирма "Жулио" готова стать посредником в ваших кредитных операциях на взаимовыгодной основе. Вы звоните по указанному телефону. Щебечущий женский голосок, внимательно выслушав вас, предлагает вам сделку: вы вносите на счет "Жулио" сразу 800 тысяч рублей, а посредник будет расплачиваться с японцами на их условиях, т.е. выплатит им 920 тысяч в четыре приема. "Вы сэкономите 120 тысяч рублей, — объясняют вам, — а мы зато получим сразу приличную сумму. Выгода обоюдная. Приходите, мы быстро все оформим. Ждем вас завтра в 11 утра".

Но вы — тертый калач. Вы уже умеете дисконтировать. Вы даже успели уже понять, что, если нужно оценить будущую ценность сегодняшних благ, 'скидка" (дисконт) превращается в надбавку. И принимаетесь за расчеты. Вам предложили за каждый взнос ровно по 200 тысяч рублей, но сразу все. Первый взнос остается без изменения, на следующих вы вроде бы экономите. А так ли? Ведь есть и альтернативные издержки. Чтобы внести сразу 800 тысяч, вам придется продать немного "Полби", что вы успели купить. Акции "Полби" обещают 12% в год твердых дивидендов (помимо надбавок на инфляцию). На втором взносе вы, сэкономив 20 тысяч рублей, потеряете 24 тысячи рублей. И так далее. Вы вычисляете, что за три предстоящих взноса вы теряете 200 х (1,12)3 = =281 тысячу рублей, сэкономив при этом 120 тысяч. Ваш чистый убыток от сделки с "Жулио" составил бы, таким образом, 161 тысячу рублей.

Вознаграждение факторов производства

Вооруженные новыми понятиями, мы можем теперь вернуться к теории Бём-Баверка.

Прервались мы на том, что оплата факторов производства, по существу, имеет характер авансирования. Согласно неоклассической теории предельный доход факторов равен их предельному продукту. Но продукт появляется по окончании производственного периода, а доход свой факторы получают, условно говоря, в начале указанного периода. Чем длиннее этот период, тем ощутимее различие в оценке разновременных благ, приведенной к одному моменту времени.

Дело обстоит точно так же, как при учете векселей. Здесь тоже блага настоящей минуты даются в обмен на будущие блага. В качестве будущих благ выступают продукты каждого фактора, в качестве благ сиюминутных — доходы факторов.

В том и заключается идея Бём-Баверка. Оплата труда представляет собой дисконтированную ценность производимого им. продукта. То же самое — оплата услуг земли (рента). Ценность будущего предельного продукта данного фактора, умноженная на количество его продукции и дисконтированная по отношению к данному моменту времени, — вот что такое заработная плата или рента. В качестве дисконта выступает рыночная норма процента в данный момент.

Теория капитала Бём-Баверка

Что касается вознаграждения капитала, то здесь дело обстоит несколько сложнее. Доход на капитал — ведь это и есть процент, как мы выяснили недавно. Тот самый процент, который выступает как дисконт для зарплаты и ренты.

По мысли Бём-Баверка, капитал имеет иную природу, чем два других фактора. Труд и земля — это нечто первозданное, несводимое к иным экономическим благам. Капитал же — накопленный запас — есть благо производное. Капитал можно свести к труду и земле (напомним, речь идет не о почве или грунте, а о производительной услуге земли). Капитал — это промежуточный продукт, созданный трудом и природой ради повышения продуктивности производства.

Накопление капитала требует времени. Здесь уже речь идет не о производственном периоде, в течение которого услуги факторов превращаются в продукт. Здесь речь идет о разрыве во времени между созданием фактора и удовлетворением потребления. Создание капитала — сбережение, накопление — это процесс производства, который предшествует производственному периоду, когда услуги капитала становятся его продуктом А размеры капитала не имеют тех внеэкономических ограничений, которые существуют для количества труда и земли или ее продуктов. Рента и оплата труда суть разновидности арендной платы — платы за использование производительных услуг того или иного фактора. Капитальные блага тоже можно сдавать и брать в аренду. Ставки арендной платы определяются спросом на аренду, а спрос зависит от предельной производительности данных капитальных благ. В данном отношении капитал не отличается от труда и земли. Отличается он характером собственного дохода. Процент есть нечто иное по природе своей, чем зарплата и рента.

Допустим, транспортное агентство "Туда-Сюда" перевозит хлеб для булочных. Грузовики для своей деятельности агентство берет в аренду у автопарка "Бампер". Понятно, что часть выручки, которую "Туда-Сюда" получает от своих клиентов, оно по договору об аренде отдает "Бамперу". Понятно также, что другие доли выручки идут на оплату труда водителей грузовиков, оплату поставок бензина и других текущих расходов, оплату аренды помещений, занимаемых агентством.

Но никакое агентство не будет существовать при таких условиях, если бы вся оставшаяся выручка уходила на уплату аренды транспортных средств. Очевидно, что после этих платежей у Туда-Сюда" должен оставаться какой-то избыток — чистый доход предприятия. За вычетом всех необходимых платежей этот чистый доход будет — в пределе — стремиться к величине, которая равна рыночной норме процента на единицу капитала. Значит, процент очевидным образом не сводится к арендной плате. И если с экономической точки зрения арендные платежи "Бамперу" аналогичны оплате труда шоферов нашего агентства (то и другое — плата за наемные услуги), то процент на капитал под такое определение не подпадает.

Экономическое существо дела ничуть не изменится, если "Туда-Сюда" будет возить грузы на своих собственных машинах. По Закону Визера агентство должно рассматривать свои грузовики как взятые в аренду у самого себя. Обычно так и происходит. Хотя далеко не все знают о законе альтернативных издержек, как правило, владелец капитала всегда начисляет в составе своих издержек арендную плату самому себе за весь свой капитал. Эта арендная плата есть не что иное, как амортизационные отчисления, о которых мы говорили в главе 19. И в этом случае, по общему правилу, на руках у предпринимателя после вычета всех издержек должен оставаться чистый доход, равный проценту.

Что же выражает собой процент и из какого источника он проистекает?

Мы хорошо поступим, если вспомним, в какое время творил Бём-Баверк и каково было состояние вопроса в то время. В 80—90-е гг. XIX в. в первых рядах экономической науки оказался марксизм. И объявил' ' Прибавочная ценность — это неоплаченный труд". Многие вдумчивые и глубокие мыслители никак не могли принять такую трактовку. Но поскольку она имела много приверженцев, с ней было необходимо считаться.

Бём-Баверк не раз подвергал марксизм критическому анализу и даже написал на эту тему отдельную книгу. Там показаны многочисленные ошибки и натяжки в рассуждениях Маркса (некоторые из них упомянуты в нашей главе 19). Однако одна, весьма существенная, натяжка осталась им незамеченной. Мы имеем в виду то место, где Маркс хотел доказать, будто "относительная прибавочная ценность" тоже происходит из неоплаченного труда ("Капитал", т. I, гл. X). Эту натяжку не замечали практически до нашего времени. На самом деле "относительная прибавочная ценность" не может возникнуть ниоткуда, кроме производительной силы самого капитала. О том, какие страсти бушевали вокруг этого вопроса в первой половине XIX в., мы немного рассказали в главе 18. И мы видели, как Маркс заимствовал у левых рикардианцев тезис о непроизводительности капитала. Вот с этим-то положением, которое когда-то обреталось на периферии научного знания, марксизм вошел в большую науку.

Неоклассическая теория в это время делала свои первые шаги. Еще не были как следует осознаны достижения пионеров маржинализма. Еще далеко не все концы с концами были увязаны. Аппарат производственной функции, о котором мы говорили уже дважды, еще только складывался. Что такое ' предельный продукт капитала", откуда и как он возникает? На эти вопросы Бём-Баверк и намерен был дать ответы.

Окольные методы производства

Владелец нашего агентства "Туда-Сюда" г-н Шустров еще несколько лет назад ничего не имел, кроме одной ручной тележки. И он подрядился развозить у I на ней хлеб по окрестным булочным. Оправдывая свою фамилию (правда, его конкурент Федька Косой утверждал, что его настоящая фамилия — Шустер), он очень быстро крутился, успевая за день развезти 3 тонны хлеба. Он очень уставал от такой работы, но и зарабатывал неплохо. Он мог откладывать часть своего ежедневного заработка. За месяц набиралась сумма, на которую можно было посидеть разок в ресторане в теплой компании, да еще и прилично одеться, или обзавестись видеоаппаратурой, или, собрав сбережения за год, съездить отдохнуть в Сочи.

Однако деньги эти Шустров не трогал. Он нес их в надежный банк. Отказывая себе в том уровне потребления, который он мог бы себе позволить, он несколько лет копил средства, пока не смог купить на них грузовик.

Теперь он 3 тонны хлеба развозил за две ездки, а за день мог делать 10 таких ездок. Его доход вырос впятеро. Он уже может себе позволить и в ресторане отдохнуть изредка, и сберегать средства на второй грузовик. Так возникло его процветающее агентство "Туда-Сюда", и он уже подумывает о том, чтобы к перевозкам хлеба добавить новый вид услуг — перевозку расфасованного молока..

Сперва труд затрачивается на создание средств производства, которые затем используются для создания большего количества продукта производства. Такое применение труда Бём-Баверк назвал окольным процессом производства. В современной науке это название сохранилось, хотя иногда говорят о косвенном процессе. Иногда также говорят об окольных методах или косвенных методах. Все эти названия выражают одно и то же.

Конечно, о накоплении капитала как предварительном условии производства все знали давно. Бём-Баверк лишь выделил это явление как ключ к проблеме происхождения дохода на капитал. Придумав название "окольный метод производства", он логически связал процесс накопления капитала с процессом работы капитала. Теперь можно было сказать, что все современное ("капиталистическое") производство есть окольный процесс. Именно в этом можно было увидеть суть капитализма (а не в частной собственности, свободной конкуренции и т.п.). Чем больше, так сказать, степень окольности производства, тем больше создается потребительских благ. Но окольные методы возможны только при условии, если капитал приносит свой чистый продукт. Поэтому чистый продукт (процент на капитал) должен существовать при любой форме собственности, если в хозяйстве используются окольные методы.

Что касается вопроса, из-за которого затеяны все эти рассуждения, то на него Бём-Баверк дает такой ответ" процент есть дисконт с ценности будущего предельного продукта, производимого с помощью настоящих средств производства.

Некоторые последующие ученые высказывали мнение, что Бём-Баверку не удалось дать исчерпывающий ответ на вопрос о природе процента. В обоснование этого мнения приводятся довольно тонкие рассуждения, о которых мы здесь говорить не будем. Мы лучше попытаемся подвести итоги.

Теория Бём-Баверка внесла решающий вклад в дело научного обоснования положения о том, что капитал обладает своей собственной производительностью. Концепция "трех факторов" Сэя только постулировала тезис о производительности капитала. В таком качестве это положение могло быть оспорено, что и делалось различными представителями социалистической школы. И только после Бём-Баверка положение о производительности капитала, что бы там ни говорили его критики, стало научно достоверным.

Сегодня говорят так: капитал обладает чистой производительностью. Она появляется в виде остатка продукта производства, который (остаток) получается после вычета из продукта производства всех издержек и который может быть выражен в форме годовой нормы процента.

Небесполезное уведомление

С идеями о чистой производительности капитала и процента как платы за ожидание мы вступили на тонкий лед. Дело не только в том, что эти идеи, более-менее принятые сегодня, подвергались критике уже внутри нового направления в науке. Важнее то, что некоторые другие трактовки, предлагавшиеся этими критиками, тоже не были отброшены как ошибочные. Короче, мы вступили в область, где не все решено однозначно, — в область дискуссионных вопросов. И если какие-то решения называют общепринятыми, это может означать, что приняты они большинством ныне здравствующих ученых, но не обязательно всеми. И нет никакой гарантии, что завтра подобные представления не будут отброшены большинством ученых, уступая место иным теориям. Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Экономика и менеджмент