Монтгомери Х. История порнографии

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть 3. ДОБРОДЕТЕЛЬ ПРОТИВ ГАЛАНТНОСТИ

ГЛАВА 1

Под влиянием христианства мораль и нравы
Римской империи начали постепенно менять-
ся. До сексуальной свободы было еще далеко, но-
вая религия проповедовала целомудрие мужчин и
женщин, что находило отражение в литературе
эпохи. Римляне, как и греки, считали сексуальную
распущенность естественной, сочинения писателей-
сатириков Овидия, Ювенала, Петрония и Марци-
ала изобилуют яркими описаниями сексуальных
сцен, но классическая римская литература свобод-
на от порнографии. Христианская церковь не могла
игнорировать проблему отношения полов, хотя и
не была первой религией, проповедовавшей воз-
держание.

Императрица Феодора, вышедшая замуж за
Юстиниана и правившая вместе с ним двадцать
лет, до самой своей смерти в 547 году, в молодо-
сти была наездницей в цирке, а потом куртизан-
кой, прославившейся многочисленными любовни-
ками. Однако позже она устремилась в объятия
добродетели и начала бороться с пороком и раз-
вратом с безжалостностью неофита. Однажды в
Константинополе она приказала забрать с улиц и
из борделей пятьсот женщин и запереть их в "дом
раскаяния" на противоположном берегу Босфора.
Не было ничего удивительного в том, что многие
из них от отчаяния утопились в море. Феодора

66 ИСТОРИЯ ПОРНОГРАФИИ

превратилась в жестокую ревнительницу нравствен-
ности, почти садистку. Прокопий и многие другие
писатели описывали, как она отправила на пытку
одного из своих прежних любовников и приходила
в застенок, чтобы насладиться наказанием. Мало
кто осмеливался ослушаться ее приказов. "Если
будете плохо выполнять мои приказания, я велю
спустить с вас шкуру, клянусь Богом!" - кричала
Феодора. Из-за ее мимолетного каприза человека
могли запороть до смерти: так случилось с мужем
одной из ее любимиц, который заявил, что невеста
его не была девственницей.

Идею чистоты и целомудрия Церковь внедряла
двумя методами. Во-первых, умерщвлением плоти,
и любимейшим инструментом здесь была розга.
Отшельники и анахореты, монахи и монахини хле-
стали себя и друг друга с ревностным усердием,
убежденные, что изгоняют дьявола. Если в монас-
тыре кого-нибудь из монахов уличали в "недопус-
тимой близости с женщиной", его наказывали,
сажая на два дня на хлеб и воду или приговаривая
к двум сотням плетей. (Самые закоренелые чрево-
угодники сами выбирали порку.) Раннехристианс-
кий римский историк Палладий в сочинении "Рай
Святых Отцов" описывает храм в окрестностях
Александрии, возле которого росли три пальмы, и
на каждой висело по хлысту. Один предназначался
местным отшельникам, другой - разбойникам,
а третий - случайным прохожим, если бы вдруг
их понадобилось выпороть. Без дела они не висели.

Вначале провинившихся пороли только по спи-
не и плечам, но со временем Церковь решила, что
наказание должно быть более суровым, нанося
человеку физическое увечье, и пороть стали по
ягодицам. Как это ни смешно, наказание преврати-
лось в физическое удовольствие, которое получали
и палач, и жертва, особенно если хорошенькую
молодую послушницу "наказывал" похотливый

Добродетель против галантности 67

священник. Иногда наказание оборачивалось фар-
сом. Некий священник выслушал исповедь замуж-
ней женщины, отвел ее за алтарь, там она разде-
лась, и он приготовился к экзекуции. В этот момент
появился ее муж, движимый ревностью и последо-
вавший за женой в церковь. Увидев приготовления
к порке, он проникся жалостью и предложил заме-
нить жену собой. Супруга не мешкая приняла это
предложение и использовала обстоятельства в свою
пользу. "О падре, - воскликнула она, - .бейте
крепче: я великая грешница!"

Если верить свидетельствам агиографов, святые
редко отпускали грехи прелестницам без телесных
наказаний. Так, Эдмунд, епископ Кентерберийс-
кий, учась в Париже, был искушаем одной юной
красоткой, которая открыто демонстрировала ему
свои прелести. Не в силах вынести этого, он зата-
щил девицу в комнату, сорвал с нее одежду и
задал такую порку, что все ее тело покрылось руб-
цами. Другой монах-капуцин, брат Матфей из
Авиньона, поступил так же, когда одна молодая
женщина ночью вошла к нему в келью. Святой Бер-
нардин из Сиенны, гуляя по городу, был пригла-
шен одной женщиной к ней-в дом. Воспользовав-
шись отсутствием мужа, она стала его домогаться,
и Бернардин вначале поддался, но, поборов иску-
шение, жестоко отделал ее монашеским посохом.
"Она еще больше полюбила святого, - замечает
автор, - равно как и своего мужа, когда тот узнал
всю историю!"

Порка стала любимым занятием священников,
папа Адриан IV в VIII веке вынужден был своим
эдиктом запретить эту практику. Клемент VI пятью
веками позже издал буллу против порки. Но папс-
кие запреты не слишком повлияли на ситуацию -
порка оставалась самым распространенным наказа-
нием за грехи плоти. Один дровосек, например,
стал свидетелем того, как аббатиса старательно

68 ИСТОРИЯ ПОРНОГРАФИИ

хлестала березовыми розгами по голым ягодицам
своего епископа, и, судя по выражению их лиц,
оба получали удовольствие. Очень распространено
было самобичевание, особенно среди монахинь-
кармелиток. Святая Тереза любила сечь розгами себя
и других, Святая Мария Магдалина из Пацци пла-
кала слезами умиления от счастья, когда приоресса
монастыря, связав ей руки за спиной, жестоко
учила ее посохом в присутствии других монахинь.
Она часто каталась по колючкам и камням и хле-
стала себя цепью - классический образец сексу-
альной извращенки. (Мария Магдалина умерла в
1607 г., была причислена к лику святых в 1626-м и
канонизирована в 1668 г. Подробности о жизни этой
святой можно найти в книге Дингуолла "Необыч-
ные люди", вышедшей в 1950 г.)

Церковь романтизировала добродетельность и
целомудрие, поясняя, что награда за это будет дана
верующим в иной жизни. Ранние христиане часто
жили вместе, как братья и сестры, деля порой не
только комнату, но и постель, так что полное воз-
держание не становилось тяжким испытанием. Как
пишет Хэвлок Эллис, ранняя христианская цер-
ковь прокляла эротизм языческого мира и изгнала
его самым действенным способом - создав соб-
ственный, более утонченный эротизм.

Святой Григорий Турский, летописец VI века,
живший в Оверни и получивший за утонченный стиль
повествования прозвище "Геродот варваров", расска-
зывает очаровательную историю добродетельной люб-
ви в "Истории франков". В двух знатных семьях было
по одному ребенку, родители уже в детстве предназ-
начили их друг другу. Когда наступил день свадьбы и
молодые отправились в постель, невеста отвернулась
к стене и горько заплакала. Испуганный супруг спро-
сил, в чем причина ее горя. Она ответила, что даже
если станет плакать все оставшиеся ей дни жизни, то
не смоет печаль, ибо дала обет "посвятить свое чи-

Добродетель против галантности 69

стое тело, не тронутое мужчиной, Господу", а теперь
вынуждена быть супругой простого смертного. Свою
длинную речь она произнесла с "большим достоин-
ством", и жених, побежденный ее аргументами, за-
явил, что "если она желает избежать сношений пло-
ти, то и он не возражает". Молодые уснули, сцепив
руки, и много лет прожили вместе, в целомудрии и
невинности деля общую постель. Когда они умерли,
их похоронили в разных могилах, но случилось чудо,
"дарованное Господом за силу их добродетельной
любви": тела супругов оказались в одной могиле. До
сего дня, свидетельствует Григорий, искренне верив-
ший в эту трогательную историю, они известны миру
как "любящие из Оверни".

Языческая свобода сексуальных отношений на-
шла свое выражение в стихах бродячих студентов
Х11-ХШ вв. в Англии, Франции и Германии, про-
славивших вино и женщин и составляющих так
называемую голиардскую литературу. (Некоторые
песни - наиболее приличные - мы находим в ре-
пертуаре современных студентов.)

Пусть моя Венера прославится:
По ее велению красавица
Дар желанный,
Долгожданный
Мне дала, влюбленному!
Предчувствую, предведаю
Блаженную победу я:
Стиснул тело
Оробелой
Властно я.
Впился в губы
Лаской грубой,
Страстною, -
И вот вхожу
В Венерины чертоги.

Особенно разыгрывалось воображение школяров
при мысли о женской груди.

70 ИСТОРИЯ ПОРНОГРАФИИ

Грудь у нее была хороша и на вид, и на ощупь,
Твердо стояли соски, трижды милей оттого.
А под покатою грудью покатый живот округлялся,
Плавно переходя в плавно изогнутый бок.

"Дай мне руку", - она говорит. Даю я ей руку.
Руку прижала к груди: "Что здесь в руке у тебя?"
Стиснув упругую грудь, отвечаю красавице милой:
"Плод, вожделенный давно, нынче сжимаю в руке".

Дальше скользнул я рукой, ее стройные ноги ощупал,
Прикосновения к ним мне были слаще, чем мед.
Страстно тогда я вскричал: "Ты всего мне на свете

дороже!
Соединим же тела, сольемся в любовном объятьи!
Пусть в нас каждая часть делает дело свое!"

Легенды о средневековых рыцарях, воинах с
чистым сердцем в сияющих доспехах, спасающих
прекрасных девушек из неприступных замков, были
вытеснены реалистической литературой и живопи-
сью эпохи Возрождения, описывавшими то, что
рыцари хотели делать с дамами и часто весьма ус-
пешно осуществляли: насиловали их.

ГЛАВА 2

Суровый идеал целомудрия и аскетизма сильно
поблек в конце средневековья. Монах Одерик Ви-
талий, живший в XI веке, описывал "похотливость"
жен норманнских завоевателей Англии, которые,
оставшись в одиночестве дома, отправляли посла-
ния мужьям, что, если те не вернутся, они найдут
себе новых. Крестоносцы, отправлявшиеся из За-
падной Европы воевать с "неверными" в Святой
Земле Палестины, так сильно сомневались в вер-
ности жен, что изобрели "пояс верности", запира-
ли его на ключ и увозили с собой в поход. Что до
священнослужителей, то принцип целибата уко-

Добродетель против галантности 71

ренялся с большим трудом, неизбежным его след-
ствием стала развращенность нравов. Священники
покушались на монахинь, и в эпоху Реформации,
по свидетельству одного из папских куриев, неко-
торые обители превратились в бордели.

Именно тогда, в эпоху упадка нравственности
светского и церковного миров, увидело свет пер-
вое порнографическое сочинение - "Декамерон"
Джованни Боккаччо, сочиненный между 1348 и 1353
годами и впервые опубликованный в Венеции в
1371 году. Величайшая ценность книги заключается
не только в изумительном слоге и стиле повество-
вания, но и в том, что она стала одним из первых
печатных произведений и распространилась гораз-
до шире, чем все более ранние эротические и
порнографические сочинения, существовавшие
только в рукописной форме и, естественно, в ог-
раниченном количестве экземпляров.

Внебрачный сын тосканского купца и францу-
женки, Боккаччо мальчиком был отправлен в Не-
аполь, где вырос и поступил 'На службу ко двору
неаполитанского короля Роберта. Его любовницей
стала прекрасная белокурая дочь короля Мария
д'Аквино, которую он обессмертил в стихах и прозе
под именем Фьямметты. Позже Боккаччо поступил
на дипломатическую службу в Ватикан и смог рас-
ширить свои знания о мире, выполняя задания
папы. Он поселился в окрестностях Флоренции -
и там создал свой шедевр, "изобразив жизнь та-
кой, какова она есть".

"Декамерон" состоит из серии новелл в рамках
общего повествования. Подобную структуру пове-
ствования мы встречаем в целом ряде фривольных
сочинений: в английских "Кентерберийских расска-
зах", французском "Гептамероне", персидских
"Арабских ночах". В начале книги Боккаччо описы-
вает страшную эпидемию чумы, разразившуюся во
Флоренции в 1348 году. Желая избежать болезни,

72 ИСТОРИЯ ПОРНОГРАФИИ

семь молодых женщин и три юноши из знатных
семей запираются на роскошной вилле в окрестно-
стях города и коротают время, рассказывая друг
другу истории: 100 повестей за 10 дней - отсюда
и название книги. Рассказы эти описывают не толь-
ко эротические приключения - некоторые вообще
лишены сексуальной основы, - но в большинстве
случаев автор тонко высмеивает понимание добро-
детельности, бытовавшее тогда в Италии.

Боккаччо даже заставляет своих героинь крас-
неть от стыда. В первом рассказе повествуется о
монахе, который так шумел, занимаясь любовью с
хорошенькой крестьянкой, которую затащил к себе
в келью, что его слышит аббат. Прогнав нечестив-
ца, он тоже предается амурной игре. Обитательни-
цы виллы мягко укоряют рассказчика, заявляя, что
"не следует рассказывать подобное дамам" (первый
день, четвертая новелла). Читатель, однако, совер-
шенно убежден в формальности протеста. Боккаччо
непристоен, но невероятно остроумен.

Многие новеллы описывают разнообразные си-
туации соблазнения замужних женщин, хотя в каж-
дой обязательно содержится "моралите", как, ска-
жем, в 8-й истории дня восьмого, где муж, запер-
тый в сундуке, слышит, как жена его совокупляется
с любовником. Главной мишенью насмешек писа-
теля становится Церковь. Одна из самых веселых
историй повествует об аббатисе, которую ночью
будят монахини, сообщая, что одна из сестер -
Изабетта - привела к себе в келью юношу. Сама
же аббатиса проводит время со священником. Бы-
стро встав и одевшись в темноте, она по ошиб-
ке накидывает на голову вместо вуали его штаны.
Сурово отчитывая провинившуюся сестру Изабет-
ту, аббатиса внезапно обнаруживает промах и,
"понимая, что его не скрыть, заключает, что от
вожделений плоти уберечься невозможно, и пусть
каждая сестра развлекается как хочет, но тайно".

Добродетель против галантности 73

Отпустив девушку, она возвращается к своему
любовнику, а Изабетта идет к юноше, которого
потом много раз снова приводит в свою келью
назло завистницам. "Те же, у которых прежде не
было любовников, теперь тайно пытают удачи,
и многие - успешно".

Только в одной новелле - 9-й десятого дня -
мы находим некоторые садомазохистские краски.
Одна из дам начинает ее следующей присказкой:

Доброму коню и ленивому коню надобна погонялка,
Хорошей женщине и дурной женщине - палка.

Это история о Джозефо, который приводит сво-
его приятеля Мелиссо домой поужинать и встреча-
ет очень холодный прием от жены. Оставшись не-
довольным поданной едой, он вырезает дубовую
палку, хватает жену за волосы, швыряет ее на пол
и принимается колотить изо всех сил. Она просит
пощады, умоляя не убивать ее, и вдобавок "обеща-
ет никогда более не противоречить его желаниям".
Но он продолжает бить ее. Пока "не осталось у
жены ни одного местечка на спине, которое не
было бы помято", а он не выбился из сил. На сле-
дующее утро она покорно спросила, что ее муж и
господин хотел бы получить на завтрак, и, когда
Джозефо с другом садятся за стол, они "находят
все отлично приготовленным, как и было приказа-
но". Рассказчица поясняет, что "все женщины по
природе слабы и капризны, потому для исправле-
ния тех из них, кто дозволяет себе переходить гра-
ницы приличий, требуется палка, которая бы их
покарала. Чтобы поддержать добродетель слишком
робких, необходима палка, которая бы их поддер-
жала и внушила страх".

Неудивительно, что сия новелла "вызвала ропот
у дам и смех среди молодых людей".
Одна из самых знаменитых историй "Декамеро-

74 ИСТОРИЯ ПОРНОГРАФИИ

на" повествует о том, "как загнать дьявола в ад"
(третий день, десятая новелла). "Прелестные дамы,
вы, вероятно, никогда не слышали, как "загоняют
черта в ад, - начинает рассказчик. - Желая спо-
собствовать спасению ваших душ, спешу сообщить,
что, хотя Амур охотнее посещает веселые дворцы
и роскошные покои, он не прочь показать свою
власть и в густой чаще лесов, среди суровых гор и
пустынных пещер, из чего вы можете заключить,
что все мы в его власти".

Прекрасная юная новообращенная язычница
Алибек из Туниса спрашивает юношу-христиани-
на, как лучше служить Богу. Тот отвечает, что луч-
ше всего отрешиться от мира и его забот, как это
делают отшельники в пустыне Фиванды. Она уда-
ляется в пустыню, где встречает молодого отшель-
ника по имени Рустико. Пораженный ее красотой,
он приглашает ее в свою келью. Желая "просве-
тить" девушку, он начинает с пространной лекции
о великой борьбе между Богом и Сатаной и сооб-
щает, что Бог, осудив дьявола на пребывание в
аду, признает самым достойным то служение, ког-
да люди "его туда загоняют". "Вскоре ты это узна-
ешь, следуй моему примеру", - говорит Рустико,
снимает с себя всю одежду и падает на колени,
будто бы собираясь молиться. Потом он велит об-
нажившейся девушке тоже встать на колени.

В большинстве ранних английских изданий "Де-
камерона" рассказ о случившемся дальше дан на
средневековом итальянском. Впервые весьма тон-
кий перевод на английский язык был сделан в 1886
году Джоном Пейном.

"Когда он стоял таким образом и вожделение
его разгорелось пуще прежнего, совершилось вос-
стание плоти, увидев которую, изумленная Алибек
сказала: "Рустико, что это за вещь, которую я у
тебя вижу, что выдается наружу, а у меня ее нет?"
"Дочь моя, - ответил Рустико, - это и есть дья-

Добродетель против галантности 75

вол, о котором я тебе говорил, видишь ли, он
причиняет мне теперь такое мучение, что я едва
могу вынести". Девушка изумляется: "Хвала тебе,
ибо я вижу, что мне лучше, чем тебе, потому что
этого дьявола у меня нет". На что Рустико тут же
объясняет: "Ты права, но у тебя есть другая вещь,
которой у меня нет". "О чем ты говоришь?" - спра-
шивает Алибек. И Рустико поясняет: "У тебя - ад.
Думаю, ты послана сюда для спасения моей души,
ибо, если этот дьявол будет досаждать мне, а ты
захочешь настолько сжалиться надо мной, что до-
пустишь, чтобы я снова загнал его в ад, ты дос-
тавишь мне величайшее утешение, а Небу великое
удовольствие, ведь ты пришла в пустыню, дабы
служить Богу". Девушка простодушно отвечает:
"Отец мой, коли ад у меня, то пусть это будет,
когда вам угодно". И Рустико: "Дочь моя, да бу-
дешь ты благословенна! Пойдем же и загоним его
туда так, чтобы потом он оставил меня в покое".
Так сказав и поведя девушку на одну из постелей,
он показал ей, что следует делать, чтобы "зато-
чить" этого проклятого.

Девушка, до того никогда не "загонявшая ника-
кого дьявола в ад", в первый раз ощутила некое
неудобство и сказала Рустико: "Правда, отец мой,
ужасное создание, должно быть, этот дьявол -
настоящий враг Божий, потому что и аду, не то
что другому, больно, когда его туда загоняют".
Рустико замечает: "Дочь моя, так не всегда будет".
И, дабы этого не случилось, они, прежде чем сойти
с постели, "загнали его туда раз шесть, так что на
этот раз так выбили ему гордыню из головы, что
он охотно остался спокойным". Когда же впослед-
ствии "он часто поднимал голову, девушка всегда
оказывалась готова наказать врага, и игра эта стала
ей нравиться. Она говорила Рустико: "Вижу я, прав-
ду говорили те почтенные люди в Капсе: подвиж-
ничество - сладкая вещь. Не помню, чтобы я де-

76 ИСТОРИЯ ПОРНОГРАФИИ

дала что-либо еще, что было бы мне таким удо-
вольствием и утехой, как "загонять дьявола в ад".
Она сама приходила к Рустико и говорила: "Отец
мой, я пришла сюда, чтобы служить Господу, а не
отдыхать, пойдем загонять дьявола в ад". А еще она
наивно спрашивала: "Рустико, я не понимаю, по-
чему дьявол бежит из ада? Ведь мой ад так охотно
принимает и держит его!"

Девушка так изнурила Рустико "подвижниче-
ством", что порой его пробирала дрожь. Он стал
говорить ей, что дьявола следует наказывать и за-
гонять в ад лишь тогда, когда он от гордыни под-
нимает голову, сейчас же мы так его "усмирили",
что он долго не воспрянет. Однажды девушка ска-
зала ему: "Рустико, твой дьявол наказан и более
тебе не надоедает, но мой ад не дает мне покоя,
потому ты хорошо сделаешь, если при помощи
твоего дьявола утешишь бешенство моего ада, как
я моим адом помогла сбить гордыню с твоего дья-
вола". Рустико, питавшийся корнями злаков и во-
дой, не мог соответствовать ее желаниям, вслед-
ствие чего девушка, которой казалось, что она не
достаточно усердно служит Богу, начала роптать.

"Декамерон" не был немедленно запрещен Цер-
ковью, как этого можно было бы ожидать. Лишь в
конце пятнадцатого столетия книгу отправили в
пламя "костра суетных вещей" Савонаролы, но то
было уже время фанатиков. Только в середине сле-
дующего века, когда в Европе усилилось влияние
Реформации, папа Павел IV поместил книгу в
"Свод запрещенных сочинений" ( этот запрет не
распространялся на издания с подправленными ме-
стами), но вовсе не из-за ее непристойности, а
"по причине богохульного внимания автора к про-
ступкам духовенства, а именно жадности и лживо-
сти".

Книгу "исправили", превратив развратных мо-
нахов в фокусников, заблудших монахинь - в бла-

Добродетель против галантности 77

городных дам, аббатиса стала графиней, а архан-
гел Гавриил - волшебным королем.

Через пять веков после создания сочинение
Боккаччо было запрещено в США и Великобрита-
нии. В 1922 году почтовое ведомство Цинциннати
арестовало экземпляры исправленного издания, и
окружной судья оштрафовал книгопродавца на 1000
долларов. Пять лет спустя американская таможня
задержала книгу, отпечатанную в Англии, и верну-
ла ее "Мэгз Брос", известной фирме, торговавшей
редкими книгами. В Англии книга часто попадала
под запрет. В период между 1951 и 1954 годом судьи
восемь раз приговаривали книгу к уничтожению на
основании "Акта о непристойных публикациях"
1857 года. Последний запрет вызвал общественный
скандал, когда приговор суда в Суиндоке был об-
жалован. В Австралии до сих пор запрещены деше-
вые массовые издания "Декамерона". Книгу осуж-
дают пуританские общественные организации Аме-
рики, она до сих пор состоит в "черном списке"
Национальной организации за приличия в литера-
туре США.

Как метко пишет сам Боккаччо в эпилоге, "ни
один испорченный ум никогда не понял ни одного
слова правильно, благочестивые речи не идут ему
на пользу. Здравому же уму не повредят и рассуж-
дения малопристойные. Так грязь не может зама-
рать ни красы солнечных лучей, ни величия Неба".

ГЛАВА 3

Первым образчиком порнографии в Англии приня-
то считать "Книгу Экзетера", антологию стихотво-
рений и загадок, созданную, скорее всего, в мона-
стыре. Манускрипт был подарен Экзетерскому со-
бору его первым настоятелем Леофриком около
девяти столетий назад. Специфический юмор неко-

78 ИСТОРИЯ ПОРНОГРАФИИ

торых загадок не претерпел изменений за прошед-
шие века и до сих пор пользуется успехом у неко-
торых мужчин.
Загадка № 44 вопрошает:

"Что за странная штука свисает у мужчин
возле бедра под одеждой? Спереди она острая,
жесткая и твердая. Приподнимая одежду выше
колена, человек хочет, чтобы головка этой ви-
сящей штуковины вошла в близкое отверстие,
куда, если оно ровного размера, она прежде
часто попадала."

Правильным ответом, на удивление целомудрен-
ному читателю, является "ключ", как полагают
ученые, изучавшие этот вопрос.
Загадка № 54 еще более двусмысленна:

"Молодой человек подошел туда, где она
стояла в углу. К ней издали приблизился здоро-
вый холостяк, приподнял свою одежду и сунул
что-то жесткое ей под покрывало, он был силь-
но возбужден. Оба задрожали. Он спешил, в чем-
то ему помог верный слуга и, хотя он был си-
лен, тоже устал и вымотался быстрее, чем она.
У нее под покрывалом начало расти то, что
людям в душе нравится и за что они готовы
платить деньги".

Знатоки говорят, что правильный ответ - "ме-
сить тесто".

Оригинал рукописи, до сих пор хранящийся у
настоятеля собора, не содержит отгадок. Каждый мог
строить свои предположения, хотя все верные реше-
ния относятся к повседневной домашней жизни.

Незадолго до смерти Боккаччо, наступившей в
1373 году, во Флоренцию с дипломатической мисси-
ей прибыл молодой английский поэт. Его имя было

Добродетель против галантности 79

Джефри Чосер. Встречались ли они, нам неизвестно.
Впрочем, очевидно, что поэт был знаком с творени-
ями знаменитого порнографа и они оказали на него
сильное влияние - две истории Чосер просто поза-
имствовал у Боккаччо. Чосер был лириком и воспе-
вал любовь во всех ее проявлениях - человеческих и
божественных. Он вернулся в Англию, чтобы пода-
рить миру бессмертное поэтическое сочинение -
"Кентерберийские рассказы". Рассказ ведется от лица
пилигримов, идущих из харчевни "Табард" в Соуерке
к усыпальнице Святого Фомы в Кентербери. Юмор
отдельных историй весьма сомнительного свойства.
Одна замужняя дама из Бата описывает пять своих
замужеств, больше всего она любила последнего, хотя
он регулярно колотил ее.

Теперь о пятом рассказать вам надо.
Душа его да не узнает ада,
Хоть был он изо всех пяти мужей
Несносней всех, сварливей всех и злей
(Ах, до сих пор болят и ноют ребра), -
А поцелует - сразу станет добрый.
И уж в постели так был свеж и весел,
Что, сколько бы ударов не отвесил,
Хотя б кругом наставил синяков, -
Я не считала слез и тумаков.
Сдается мне, что я его любила
Тем крепче, чем ему любовь постылей
Со мной казалася.

В пятнадцатом веке итальянский Ренессанс дал
миру знаменитого автора непристойностей в лице
ученого и гуманиста Поджо ди Гуччо Браччоилини.
Многие годы он служил секретарем епископа. Его
"Фацетиями" наслаждались епископы, кардиналы и
даже сам папа. Типичным примером его иронии мо-
жет служить рассказ о молодой жене, обвинившей
мужа в том, что он "недостаточно оснащен" (№ 43).
На пиру вскоре после свадьбы подружки супруги
выразили ей сочувствие по поводу того, что мужское

80 ИСТОРИЯ ПОРНОГРАФИИ

достоинство ее супруга оставляет желать лучшего.
Услышавший это муж на виду у всех вынул свой
член и выложил его на стол перед гостями, его вид
произвел на гостей обоего пола сильное впечатле-
ние, и они стали упрекать жену за обвинения. "По-
чему вы осуждаете меня?" - спросила она и приня-
лась объяснять, что видела в поле осла, который
всего лишь зверь, а имеет то же самое вот такой
длины - тут она вытянула руку, - в то время ее
муж, человек, имеет член в половину меньше осли-
ного! По своей наивности юная женщина полагала,
что человек должен быть в этом отношении лучше
оснащен, чем одно из грязных животных!

Столетие спустя во Франции увидел свет "Гекта-
мброн", принадлежавший перу выдающейся покро-
вительницы муз Маргарите Валуа, жене короля Ген-
риха IV Наваррского. Впервые книга была напечатана
в 1558 году, через несколько лет после ее смерти.
Сочинение планировалось как подражание "Декаме-
рону", но не было закончено. Семьдесят две корот-
кие истории рассказаны женщинами и мужчинами,
отрезанными наводнением от остального мира в аб-
батстве в Пиренеях. Все повествование посвящено
плотской любви. Книге, возможно, не хватает утон-
ченности Боккаччо, но написана она вполне искусно.
Особый интерес представляет тот факт, что это один
из образцов эротической литературы, вышедших из-
под пера женщины. Прошло два столетия со дня
выхода "Декамерона", но многие истории повеству-
ют о развратных священниках, соблазнениях мона-
шек монахами и тому подобном.

Три литератора современника королевы Наваррс-
кой - француз и два итальянца, - в чьих произве-
дениях встречались порнографические эпизоды, за-
служивают упоминания в нашей книге. Это Франсуа
Рабле, Пьетро Аретино и Бенвенуто Челлини.

Рабле был монахом, священником и врачом.
Термин "раблезианский" означает "грубо-иронич-

Добродетель против галантности 81

ный". Он был другом и протеже королевы Марга-
риты. Его книги "Пантагрюэль" (1532 г.) и "Гар-
гантюа" (1534 г.) так шокировали власть, что их
немедленно включили в Сорбоннский реестр зап-
рещенных сочинений, хотя этим они были обяза-
ны не непристойности, а скорее явным неуваже-
нием Рабле к Церкви. (Дружба с королем Францис-
ком 1 спасла Рабле от неприятностей, книги очень
нравились монарху). Рабле, например, предлагал,
чтобы городские стены соорудили из женских ге-
ниталий, ибо они дешевле камня. ("...Так вот, из
этих женских частей и следовало бы выстроить
стены, причем расставлять их следовало бы в пол-
ной архитектурной симметрии: большие ставить в
первые ряды, дальше - поднимая на два ската -
средние, и, наконец, маленькие. Потом нашпиго-
вать затвердевшими шпагами, населяющими мона-
стырские гульфики".) Другая типично раблезианс-
кая история повествует о мужском органе, кото-
рый оказывал возбуждающее действие на любого
поблизости. Стоило его владельцу появиться в
театре, как актеры и зрители, ангелы и черти,
люди и животные принимались совокупляться
друг с другом.

Аретино объявлял себя незаконнорожденным
сыном аристократа, хотя в действительности его
отец был сапожником. Он, как и Поджо, был
любимцем папы, но впал в немилость и был вы-
нужден покинуть Рим и переехать в Венецию. Дело
было в его непристойных сонетах, проиллюстри-
рованных порнографическими рисунками Джулио
Романо, на которых изображались различные
позы для занятий любовью. (Английский король
Карл II говорил, что его любовница леди Касл-
мейн знала поз больше, чем Аретино.) В Вене-
ции поэта ждало общественное признание, дво-
рец с гаремом куртизанок, известных как "аре-
тинки", которые нарожали ему кучу детей, но

82 ИСТОРИЯ ПОРНОГРАФИИ

обманывали его с другими любовниками и об-
крадывали. Именно в Венеции Аретино, называв-
ший себя "божественным" и "бичом князей",
написал знаменитые "Раджионаменти" - диало-
ги между римскими куртизанками Наиной и
Антонией, обсуждающими нравы знаменитых
современников и современниц и дающих уроки
любовного искусства молодой женщине по име-
ни Пиппа. ("Знаешь, Пиппа, если женщина, за-
ведшая любовника, будет знать хотя бы десятую
часть того, чему я тебя научу, она сумеет выта-
щить из него деньги более хитрым способом, чем
шулер игрой в кости и карты".) По некоторым
сведениям, Аретино умер в 1556 году, услышав
непристойный рассказ о сестре. Он так хохотал,
что упал со стула и сломал шею.

Нельзя назвать чистой порнографией "Автоби-
ографию Бенвенуто Челлини", в которой великий
итальянский скульптор и ювелир красочно описы-
вает свои амурные похождения. Интересен эпизод
его отношений с Катериной, красивой францужен-
кой, служившей ему моделью. Челлини посетил
Фонтенбло по приглашению Франциска 1. Однаж-
ды он застал девушку с благородным итальянским
юношей Паоло Миччери, служившим у него биб-
лиотекарем, и пинками и толчками выставил ее
вместе с матерью за дверь. В отместку Катерина
обвинила его в соитии с ней "итальянским спосо-
бом", т.е. в содомии, что во Франции считалось
серьезным преступлением, и Челлини предстал
перед судом. Он сумел обернуть дело против самой
' Катерины, убедив судью следующими словами:
"Скорее уж это был французский способ, ибо она
его знает, а я нет".

Скульптор заставил Катерину и Паоло дать ему
слово пожениться. Кроме того, в наказание Кате-
рина должна была позировать ему обнаженной

Добродетель против галантности 83

долгие часы перед завтраком, а в ответ на ее
жалобы, что она голодна, Челлини насмехался
над ней и мужем и совокуплялся с ней. Катерина
отомстила, заявив, что муж превосходит его в
постели. Челлини так разъярился, что схватил ее
за волосы и принялся таскать по мастерской, "на-
граждая таким количеством пинков и ударов, что
сам устал". Скульптор вышвырнул девушку, но
угрызения совести заставили его послать эконом-
ку лечить ее ушибы. Когда женщина вернулась,
Челлини снова послал ее к Катерине - умолять
вернуться и позировать, ведь ему необходимо
было закончить работу. Экономка ответила хозя-
ину, что он не знает женщин. Катерина обяза-
тельно вернется сама еще до захода солнца, а
если за ней послать или пойти уговаривать, она
вообще не придет.
Послушаем рассказ Челлини:

"Когда настало утро, эта самая Катерина
пришла к моей двери и принялась так яростно
стучать, что я побежал посмотреть, кто это -
какой-то сумасшедший или кто-то из домаш-
них. Когда я отворил дверь, эта сука, смеясь,
бросилась мне на шею, обнимала меня и це-
ловала, а потом спросила, сержусь ли я еще. Я
сказал, что нет. Она попросила: "Тогда дайте
мне хорошенько закусить". Я дал ей хорошень-
ко закусить и поел с нею в знак мира. Затем
принялся ее лепить, мы утешили плоть и тут
она так меня разозлила - точно в тот же час,
что и вчера, что мне пришлось надавать ей
колотушек, и так несколько дней кряду. Нако-
нец я закончил скульптуру и приготовился
отлить ее из бронзы. Вышла она отлично, та-
кого прекрасного литья я никогда в жизни не
делал".

84 ИСТОРИЯ ПОРНОГРАФИИ

ГЛАВА 4

Одной из фрейлин Маргариты Наваррской
была баронесса де Бурдель, чей сын Пьер вырос
при дворе. Закончив образование, он мог стать
каноником, например, в аббатстве Брантом (та-
ков будет его псевдоним), но он не мечтал о
карьере проповедника и стал военным. Служба
позволила ему побывать при многих европейских
королевских дворах, он участвовал во многих сра-
жениях. Прискорбный случай в 1589 году - паде-
ние с лошади - вынудил его выйти в отставку.
Оставшиеся двадцать пять лет жизни он провел
за написанием мемуаров. Они очень точно пере-
дают картину придворной жизни той эпохи, не
чуравшейся откровенного распутства. Особенно
интересен том "Жизнь галантных дам", где при-
ведено множество порнографических анекдотов.
Приведем несколько образцов.

"Одна замужняя женщина никогда не позво-
ляла любовнику целовать себя в губы, ибо имен-
но рот обещал ее мужу хранить честь, и она не
хотела портить его репутацию. Но что касается
лона, то "оно не проронило ни слова и ничего
не обещало, поэтому могло себе позволить все
удовольствия, не было ничего зазорного в том,
чтобы представить его в распоряжение любовни-
ку..."

"Другая очень скромная и серьезная дама,
предаваясь радостям со своим другом, всегда
занимала положение сверху и клала партнера под
себя, никогда не отступая от этого правила. Она
объясняла это так: если муж что-то заподозрит,
она сможет все отрицать, утверждая - не по-
грешив против Бога, - что никто не ложился
на нее".

Добродетель против галантности 85

Брантому было что рассказать и о лесбиянках при
французском дворе. Подобно аристофановским Ли-
систрате с подругами, они увлекались специальными
olisbos, по-французски godemiche, для особенных
наслаждений. Однажды во время войны гвардейский
капитан, обыскивая покои Лувра в поисках оружия,
обнаружил на груди одной дамы не пистолеты, но
четыре большие искусно изготовленные "godemiches",
"что дало повод для большого веселья, а дама, на-
верняка хорошенькая, сконфузилась". В другой раз
принц неожиданно наткнулся на двух дам, забавля-
ющихся этим инструментом. Брантом говорит, что
"одна из них, к удивлению своему, хорошо преуспе-
ла в этом деле, прикрепив здоровенную штуку себе
между ног с помощью лент, так что это было похоже
на натуральный член. Ее застигли врасплох, и она не
успела его снять, принц же велел показать, как они
это делают".

Брантом пишет о порнографии как о сильном
стимулирующем средстве. Одна дама, хранившая у
себя в комнате с разрешения мужа томик Аретино,
признавалась любовнику, что "книги и другие вы-
думки хорошо ей служат". Некий придворный по-
дарил своей любовнице альбом с картинками,
изображающими аристократок во всех любимых
Аретино двадцати семи позах. Книга обошла весь
королевский двор и произвела любопытный эф-
фект. Одна из дам просматривала ее с двумя под-
ругами и так возбудилась, что "впала в любовный
экстаз на виду у присутствующих и не смогла пой-
ти дальше четвертой страницы, лишившись чувств
на пятой".

Пока Брантом собирал материал о похожде-
ниях порядочных и галантных француженок,
Шекспир в елизаветинской Англии сделал воло-
китство темой пьес и сонетов. Монопольное пра-
во на издание книг имела компания "Стейже-
нер", причем вся ее продукция подвергалась цен-

86 ИСТОРИЯ ПОРНОГРАФИИ

зурированию. Как и папский "Индекс", цензоры
обращали внимание только на богохульную и
кощунственную литературу, но не на порногра-
фию. Открытые непристойности Шекспира и его
современников не возмущали пуритан семнадца-
того века. Позднее в обществе возникли возраже-
ния против пьес и танцев, провоцирующих сек-
суальную распущенность, но одновременно оно
защищало притеснявшегося цензорами Джона
Мильтона. Именно его борьба за свободу слова
помогла снять все ограничения к концу семнад-
цатого века. Намек на порнографию присутствует
в двух драмах Шекспира о гетеросексуальной
страсти и похоти - "Троил и Крессида" и "Ан-
тоний и Клеопатра". Если характер Пандара, чье
имя стало в английском языке синонимом свод-
ника, не очень разработан, то эротическое жела-
ние, которое могла разжигать египетская царица,
лучше всего выражено в строчках:

Над ней не властны годы. Не прискучит
Ее разнообразие вовек.
В то время как другие пресыщают,
Она тем больше возбуждает голод,
Чем меньше заставляет голодать.
В ней даже и разнузданная похоть -
Священнодействие.

А вот как в той же пьесе Шекспир описывает
сексуальные устремления евнуха:

Клеопатра: Эй, евнух! Мардиан!
Мардиан: Чем угодить
Я твоему величеству могу?

Клеопатра: Уж только не твоим пискливым пеньем.
Мне евнух угодить ничем не может.
Как счастлив ты, скопец: твоим желаньям
Стремиться некуда. Скажи мне, знаешь
Ты, что такое страсть?
Мардиан: Да, госпожа.
Клеопатра: Как? В самом деле?

Добродетель против галантности 87

Мардиан: Не совсем. Не в деле.
Я в деле не на многое способен.
Но страсть знакома мне. Люблю мечтать
О том, чем Марс с Венерой занимались.

Шекспир вполне порнографичен в описаниях
соблазнения прекрасного юноши Адониса Венерой
в "Венере и Адонисе" и насилия римского импера-
тора Тарквиния над Лукрецией в поэме "Лукре-
ция". Прокравшись в спальню Лукреции, злодей
грозит, что, если она не уступит ему добровольно,
он овладеет ею силой.

Он смолк и факел погасил ногою:
Всегда разврату ненавистен свет,
Злодеи дружат с темнотой ночною,
Чем гуще тьма, тем жди страшнее бед!
Волк разъярен - овце спасенья нет!
Ей рот рукой он плотно зажимает,
И вопль в устах безгласно замирает.

Волнующейся пеленой белья
Он заглушает жалкие рыданья,
Не охлаждает чистых слез струя
Тарквиния палящее дыханье,
Неужто же свершится поруганье?
О, если бы святость слез ее спасла,
Она бы слезы целый век лила!

Утраченное жизни ей дороже,
А он и рад бы все отдать назад...
Покоя не нашел злодей на ложе,
За миг блаженства мстит нам долгий ад!
Оцепенелые желанья спят,
Ограблена невинность беспощадно,
Но нищ и чести похититель жадный.

Насилие над Лукрецией и ее самоубийство ради
искупления бесчестья вызвали падение династии
Тарквиния. Эти события легли в основу восхвале-
ния поэтом Добродетели. В действительности же
современники Шекспира частенько предпочитали

88 ИСТОРИЯ ПОРНОГРАФИИ

добродетели ветренность. Даже сама "девственная"
королева имела любовников, а размер их генита-
лий живо обсуждался в ее окружении. Пуритане
следующих поколений были строги не только на
словах, они преследовали физическую распущен-
ность, особенно у женщин. Но с реставрацией
Стюартов в 1660 году снова воцарилась любвео-
бильность. Распущенность нравов двора Карла II
принято объяснять долгой ссылкой веселого мо-
нарха и его придворных во Францию. В таких пье-
сах, как "Деревенская жена" (1675 г.) Уильяма
Уичерли и "Любовь за любовь" Уильяма Конгрива
(1695 г.), изобилующих непристойными намеками,
очень точно отражено изменившееся настроение
эпохи. Пьесы эти типично французские по замыс-
лу, современный "фарс в спальне" продолжает их
традицию. Сам монарх писал стихи об удовольстви-
ях и неудобствах внебрачной любви.

Все твержу про себя про ее красоту,
Но она у другого, и все в пустоту!
Смеясь надо мною, так сладостно лгать,
И с прежним искусством другого ласкать!
И трудно помыслить ужасней удел,
Чем безоглядной любви беспредел.

Но стоит подумать о сердце без зла,
Как черные мысли волна унесла.
Боюсь вдруг обидеть, лелею мечту,
Что душу кристальную в сердце я чту.
И нет, как на звезды вприщур не смотри,
Светила блистательней нашей любви.

Одним из близких друзей короля был сэр Чарльз
Седли, чья дочь Катерина стала любовницей коро-
левского брата графа Йорка (позже король Джеймс
II), который сделал ее графиней Дорчестер. В днев-
нике Пепия описывается, как в 1663 году Седли с
двумя приятелями напился в таверне "Петух" на
Боу-стрит, разделся, вылез на балкон и помочился

Добродетель против галантности 89

на собравшуюся внизу толпу, ругаясь при этом
такими словами, что толпа пыталась взломать дверь
таверны, чтобы расправиться с ним. (Эта выходка
закончилась для него штрафом в 500 фунтов по
приговору Королевского Суда.) Впрочем, все это
не мешало королю отзываться о друге как о чело-
веке, "получившем от природы патент на красоту
Аполлона", и утверждать, что "его стиль в письме
и речах создает стандарт английского языка".

Седли писал любовную лирику, обращенную,
скорее всего, к другу-королю. Одно из стихотворе-
ний - "Юный Коридон и Филлида" - начинается
так:

Коридон и Филлида
На ложе из трав.
Все ими забыто
Средь неги забав.
Но не все я посмею поведать вам...

И так восемь строф. Стихотворение кончается так;

Любовь веселится,
Природе верна.
В объятиях спится
Об руку рука.
Но не все я посмею поведать вам...

Пуритане Оливера Кромвеля оказали влияние не
на аристократию, а на средний класс и до некото-
рой степени - на простонародье. Это привело к
тому, что сексуальное наслаждение стали считать
чем-то постыдным. Упомянутый Пепий частенько
украдкой целовал служанку жены и даже при слу-
чае спал с ней, но всегда испытывал чувство вины,
как после чтения "Школы для девочек" ("Самая
развратная из всех книг, которые я когда-либо
читал"). Прочитав, он сжег ее, стесняясь хранить в
своей библиотеке.

90 ИСТОРИЯ ПОРНОГРАФИИ

Стыд - плод скромности, которая в викторианс-
кую эпоху превратилась в напускную стыдливость. В
начале восемнадцатого столетия стало обычным де-
лом использование пунктира и звездочек для обозна-
чения неприличных слов и выражений. Впервые этот

способ применил Свифт, использовал его и Стерн.
Актер Джеймс Босуэлл вспоминал, что его подруга
Луиза не отказалась провести с ним ночь в "Черном
Льве" на Флит-стрит, но не захотела раздеться в его
присутствии и отослала из комнаты.

Вот как двадцатидвухлетний Босуэлл, далеко не
такой стыдливый, как Пепий, описывает ночь, про-
веденную с нежной Луизой (12 января 1763 года):

"Я быстро вошел в комнату, в сладостном ис-
ступлении скользнул в постель и немедленно очу-
тился в кольце белоснежных рук и был прижат к
ослепительно белой груди. Боже мой, мы дали себе
волю в любовных играх! Темнота по-дружески
скрывала наш румянец. Вихрь любви подхватил
меня и по доброте моей подруги я удостоился
праздника сладострастия. Гордясь своей божествен-
ной мощью, я вскоре возобновил благородную
искру. Я был окрылен. Никогда еще не было у
меня такой ночи. Пять раз я растворялся в экстазе.
Луиза была от меня без ума и твердила, что я
чудесен. Она спрашивала, насколько это обычно
для мужчин. Я ответил, что мог бы и удвоить счет,
хотя это было далеко не так. В душе я собой гор-
дился. Она заявила, что гордиться нечем. Я сказал,
что это мое дело. Она ляпнула, что и звери делают
такое. Ну нет, ответил я, мы сильно преуспели в
наслаждении чувств, и спросил, а сколько бы ей
хотелось. Она мягко пожурила меня за такой воп-
рос, но ответила, что пару раз...

Ей все хотелось поспать, и наконец я сдался и
погрузился в дрему в ее объятиях, а она в моих...
В ней была удивительная смесь деликатности и

Добродетель против галантности 91

сладострастия, доставлявшая мне особое удоволь-
ствие. Впрочем, мысленно я странствовал по объя-
тиям других дам, воображая их во всех красках. Но
Луиза давала всем сто очков вперед. Она пробор-
мотала, что так устала, что не может шевельнуть
ни рукой, ни ногой, умоляла не презирать ее и
выражала надежду, что чувство мое не будет ско-
ротечным. Эту ночь я описал совершенно искрен-
не, я был само Наслаждение".

ГЛАВА 5

Покуда молодой Босуэлл сочинял первые рассказы
о своих похождениях в Лондоне, столицу посетил
благородный итальянец, чьи приключения сделали
его самым знаменитым любовником Европы и ав-
тором самой известной эротической автобиографии.
Его имя было Джованни Джакомо Казанова. Он
был отпрыском аристократа и красивой дочери
венецианского башмачника. Казанова был журна-
листом, проповедником, дипломатом, но прежде
всего - повесой. Он был не развратником, а ис-
кусным любовником, дарившим наслаждение бес-
численным женщинам, но разбившим немногие
сердца. "Моя жизнь, - писал он за год до смерти,
в 1797 году, - это история холостяка, чьим глав-
ным делом было услаждение чувств". Казанова на-
деялся, что читатели разделят его радость, именно
поэтому он рассказал миру об амурных приключе-
ниях. "Люди скажут, что книга, оскорбляющая
добродетель, это дурная книга. Возможно, поэтому
я не советую читать ее тем, кто больше всего це-
нит добродетель и содрогается при мысли о на-
слаждении, дарованном любовью, тем, кто верит,

что подобного рода чувство оскверняет душу, тоже
лучше воздержаться от чтения".
Хотя первое французское издание "Истории" Ка-

92 ИСТОРИЯ ПОРНОГРАФИИ

зановы в двенадцати томах появилось между 1826 и
1838 годами, только в нашем веке увидел свет автор-
ский, несокращенный вариант, причем некоторые
части так и не были опубликованы. Хотя многие от-
рывки совершенно порнографичны, автор нигде не
употребляет ни грубых, ни непристойных слов или
выражений. Рассказывая об уроке сладострастия, ко-
торый он преподал двум девицам, Казанова называ-
ет свой пенис "главным орудием сохранения челове-
ческой расы", а женское влагалище - "храмом люб-
ви", где приносится приличествующая "жертва".

Вот как он описывает соблазнение юной маде-
муазель Терезы де ла Мур в Париже:

"Она провела меня в свою комнату, и я уви-
дел чудесную постель, аналой и большое распя-
тие. Я сказал, что кровать ей мала, она отвечала,
что нет, и в доказательство вытянулась на ней
во весь рост. Какая прелесть будет у меня жена!

- Ах, Бога ради, не двигайтесь! Позвольте
мне расстегнуть платье, оно скрывает тайну,
к которой мне не терпится прильнуть.

- Милый друг, я не в силах сопротивляться,
но вы потом не станете меня любить.

Расстегнутое платье позволяло увидеть только
половину ее прелестей, и она, не устояв перед
моими мольбами, дозволила мне обнажить их
все, впиться в них губами и наконец, сгорая,
как и я, от страсти, раскрыла объятия, взяв
клятву, что я не трону главного. Чего не пообе-
щаешь в такую минуту? Но какая женщина, если
она и впрямь влюблена, потребует от любовника
сдержать обещание, когда страсть в ней вытес-
няет рассудок?"

В другой раз, когда Казанова был в Женеве, ему
случилось развлечься с тремя девицами, и он вос-
пользовался случаем, чтобы продемонстрировать

Добродетель против галантности 93

новый контрацептив, обладавший рядом интерес-
ных преимуществ.

Казанова и городской синдик рассуждают о
скромности.

"По пути он рассуждал о стыдливости, не
позволяющей выставлять напоказ части тела, ко-
торые нас с детства приучили скрывать. Стыдли
вость проистекает из добродетели, но сия доб
родетель еще слабее, нежели сила воспитания.
ибо не умеет противостоять нападению, когда
задирщик с умом берется за дело. Самый про-
стой способ - не обращать на добродетель вни-
мания, ни во что не ставить ни на словах, ни на
деле, осмеивать ее. Надо застать врасплох, пере-
прыгнуть через баррикады стыда - и победа
обеспечена, бесстыдство нападающего враз
уничтожит стыдливость атакованного.

Климент Александрийский, ученый и фило-
соф, говорит, что стыдливость, каковая должна
обитать в голове женщины, на самом деле нахо-
дится в ее рубашке, ибо как с них все снимешь,
так тени стыдливости не увидишь".

Казанова с приятелем застали девиц на софе в
легких одеяниях и сели напротив них. После изыс-
канного ужина, орошенного шампанским, компа-
ния приступила к серьезному вечернему делу. Спут-
ник Казановы извлек сверток с тонкими английс-
кими "чехольчиками". Они были знакомы девушкам
и не вызывали у них возражений, сами же они
веселились, глядя, какую форму принимает наду-
тое приспособление. Но Казанова отверг их ради
более эффективного средства.

94 ИСТОРИЯ ПОРНОГРАФИИ

- Вот, - сказал я, доставая из кармана три
золотых шарика, - что охранит вас от всех не-
приятных последствий. Пятнадцатилетний опыт
позволяет уверить, что с этими шариками вам
нечего опасаться и не нужны будут сии жалкие
чехлы. Почтите меня вашим полным доверием и
примите от венецианца, обожающего вас, этот
скромный дар".

Прежде чем они погрузились в опыт, которому
"отдались с интересом и охотой", знаменитый лю-
бовник объяснил, что "шарик должен всего-навсего
находиться в глубине алтаря любви во время поедин-
ка", другими словами, его нужно было ввести в ва-
гину до самой матки. Шарики, каждый весом в две
унции, Казанова заранее изготовил у местного юве-
лира и вымочил их в спиртовом растворе. Именно
такое сочетание мер, по его мнению, лучше всего
предохраняет от беременности, но не препятствует
удовольствиям любовной игры. Он уверил девушек,
что нет опасности шарикам выпасть до окончания
"жертвы", если девушки примут нужную "позицию".
(На самом деле шарик выпал до того, как Казанова
кончил заниматься любовью с первой девицей, но
она ничего не сказала.)

Такие металлические шарики, известные во Фран-
ции в восемнадцатом веке как "яблоки любви", по-
пали в Европу с Востока, возможно, из Индии, куда
в свою очередь были завезены из Японии. Помимо
роли контрацептива, шарики доставляли женщинам
особое удовольствие при мастурбации, особенно
когда вслед за первым шариком в вагину вводили
второй. Движение шариков, вызываемое раскачива-
нием в гамаке или кресле-качалке или движением
таза и бедер, обеспечивало сладострастное возбужде-
ние и приводило к вершинам оргазма.

Ретиф де ля Бретон, современник Казановы,
приводит описание мастурбирующей женщины.

Добродетель против галантности 95

Однажды он наблюдал, как молодая женщина,
обучавшаяся в монастыре, глядела из окна на сим-
патичного юношу. Внезапно она сильно возбуди-
лась. "Я приблизился и едва поверил своим ушам,
услышав, как она бормочет ласковые слова. Дол-
жен заметить, что она сильно покраснела, потом
глубоко вздохнула и замерла, вытянув напряжен-
ные ноги, как-будто испытывала боль". Ретиф под-
черкивает, что ее руки "не скучали".

У Казановы были основания подарить девушкам
золотые шарики. Он знал, что они происходили из
благородных, но обедневших семей, и могли с
пользой употребить золото.

Великолепный язык и точность деталей превра-
щает мемуары Казановы в очень ценное свидетель-
ство нравов того века, в котором процветала га-
лантность, пока его не захлестнули волны полити-
ческой и промышленной революции. Знаменитый
авантюрист замечательно описывает побег из тюрь-
мы венецианского дожа, перечисляя прелести мно-
гочисленных любовных забав, будь то оральный
секс или "устричная игра". Эротический реализм
его автобиографии откровенно порнографичен, но
остается бесценным историческим свидетельством.
"Найдутся люди, которые будут утверждать, что
мне должно быть стыдно за эти мемуары, - писал
он в конце своей бурной жизни. - Возможно, но
я этого не чувствую". По словам Хэвлок Эллис,
"Казанова был превосходным мастером изложения
недостойного опыта". Как говорил он сам, "я жил
как философ и умер как христианин".