Ливанова Т. История западноевропейской музыки до 1789 года (Эпоха Возрождения): Учебник

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Непреходящее значение эпохи Ренессанса для культуры и искусства Западной Европы давно осознано историками и стало общеизвестным. У истоков литературы Возрождения, на грани со средними веками возвышается гениальная личность Данте, а завершает эпоху великий Шекспир, связывая ее с последующим развитием духовной культуры. В истории изобразительных искусств проявление духа Ренессанса ранее всего ощутимо в живописи Джотто; итоги же блистательного и мощного художественного движения по-разному дают о себе знать в искусстве многих итальянских живописцев, скульпторов, архитекторов во главе с Микеланджело, а также в творчестве крупнейших немецких и нидерландских мастеров. Музыка эпохи Возрождения, в свою очередь, представлена рядом новых и влиятельных творческих школ, славными именами Франческо Ландини во Флоренции XIV века, Гийома Дюфаи и Иоханнеса Окегема в XV веке, Жоскена Депре в начале XVI столетия и плеядой классиков строгого стиля в итоге Ренессанса - Палестриной, Орландо Лассо.

Названные имена выдающихся музыкантов - всего лишь единицы среди великого их множества, ярко одаренных, пытливых, изобретательных, оригинальных, сложившихся в благотворной художественной атмосфере Ренессанса. Это произошло отнюдь не одновременно в разных странах Европы. В Италии начало новой эпохи наступило для музыкального искусства в XIV веке. Нидерландская школа сложилась и достигла первых вершин в XV, после чего ее развитие все ширилось, а влияние так или иначе захватывало и мастеров иных национальных школ. Признаки Возрождения отчетливо проявились во Франции в XVI веке, хотя ее творческие достижения были велики и бесспорны еще в предыдущие столетия. К XVI веку относится подъем искусства в Германии, Англии и некоторых других странах, входящих в орбиту Возрождения. И все же со временем новое творческое движение стало определяющим для Западной Европы в целом и по-своему отозвалось в странах Восточной Европы.

Итак, в музыкальном искусстве западноевропейских стран явные черты Возрождения выступают, хотя и с некоторой неравномерностью, в пределах XIV-XVI веков. Для всей этой эпохи в целом характерны непрестанное интенсивное движение, борьба, а порой и взаимопроникновение отдельных направлений, и все же она обладает в итоге исторической цельностью именно как эпоха в истории духовной культуры человечества. Соотношение Ренессанса и средних веков по-разному оценивается историками искусства: одни отрицают даже существование исторического рубежа между ними, другие, напротив, склонны игнорировать какие бы то ни было связи между культурой Возрождения и предшествующих столетий. Для новейшего искусствоведения капиталистических стран в значительной мере характерна так называемая медиевизация Ренессанса, то есть стирание реальных граней между подлинным Ренессансом как определенным историческим периодом и собственно средними веками как таковыми. Однако прямо противоположная точка зрения, полностью исключающая исторические связи Ренессанса с наследием средних веков, тоже была бы не диалектичной, а следовательно, не правомочной в науке. Художественная культура Ренессанса, в частности музыкальная культура, вне сомнений не отвернулась от лучших творческих достижений позднего средневековья. Новые художественные направления не только противопоставляли себя старым, но ив известной мере развивали, преображая, например, полифоническую традицию прошлого. Начало Возрождения в ряде стран (кроме Италии) в особенности трудно отделить от того, что непосредственно ему предшествовало. Однако уже возникновение ранней итальянской школы Ars nova, ход дальнейшего развития и, более всего, итоги его в XVI веке всецело побуждают оценивать всю эпоху как особый исторический период, знаменующий конец средневековья и переход к новому времени.

Заметим, что и сами современники осознавали себя деятелями нового периода в развитии искусств. Так, немецкий ученый гуманист Глареан, прославленный своими музыкально-теоретическими трудами, утверждал в середине XVI века, что современная музыка существует всего около семидесяти лет: последняя треть XV века была порой ее детства, начало XVI - временем созревания и, наконец, вторая- четверть столетия отмечена зрелостью совершенного искусства. Тем самым Глареан, видимо, просто не принимал во внимание более раннюю традицию: она в его глазах как бы не существовала для музыки. Выдающихся же музыкантов своего времени он хорошо знал и высоко ценил, сопоставляя, например, Жоскена Депре с Вергилием, Обрехта - с Овидием, Пьера де ла Рю - с Горацием. Духом Ренессанса проникнуты эти характерные параллели с античностью.

Историческая сложность эпохи Возрождения коренилась в том, что феодальный строй еще сохранялся почти повсюду в Европе, а в развитии общества происходили существенные сдвиги, разносторонне подготовлявшие наступление новой эры. Это выражалось в социально-экономической сфере (утверждение товарно-денежных отношений, зарождение мануфактур в Италии); в политической жизни (растущее значение городов, образование крупных монархий); в расширении кругозора современников - географического (открытие новых земель), научного, художественного; в преодолении духовной диктатуры церкви, в подъеме гуманизма, росте самосознания значительной личности. С особой яркостью признаки нового мировосприятия проступили и утвердились тогда в художественном творчестве, в поступательном движении различных искусств, для которых исключительно важной оказалась та «революция умов», какую произвела эпоха Возрождения.

Хорошо известно определение Энгельса, данное эпохе и ставшее классическим для оценки ее высших достижений, ее вершин. На страницах того же Введения к «Диалектике природы», в котором оценивается исторический период в целом, речь идет и об искусстве: «В спасенных при падении Византии рукописях, в вырытых из развалин Рима античных статуях перед изумленным Западом предстал новый мир - греческая древность; перед ее светлыми образами исчезли призраки средневековья; в Италии наступил невиданный расцвет искусства, который явился как бы отблеском классической древности и которого никогда уже больше не удавалось достигнуть. В Италии, Франции, Германии возникла новая первая современная литература. Англия и Испания пережили вскоре вслед за этим классическую эпоху своей литературы». (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 345-346) . К деятелям эпохи Возрождения, в том числе и к представителям искусства, относятся крылатые слова Энгельса:

«Это был величайший прогрессивный переворот из всех, пережитых до того времени человечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености» (Там же, с. 346) . Так характеризует Энгельс, в частности, Леонардо Винчи, Альбрехта Дюрера, Лютера. Мы могли бы в значительной мере распространить эту характеристику на некоторых крупнейших представителей музыкального искусства, в первую очередь на Орландо Лассо. Если многосторонность выдающихся музыкальных деятелей Ренессанса, в силу их специфики, не столь очевидна, как у Леонардо или Микеланджело, то сила мысли, страсть, характер, подлинная ученость в своем деле, вне сомнений, присущи лучшим из них. Их творческая мысль одновременно и вдохновенна и остро аналитична, что в высшей степени характерно именно для ведущих направлений в музыкальном искусстве того времени.

Общепризнанные свойства и черты духовной культуры Ренессанса, по-своему проявившиеся в художественном творчестве эпохи, выразились, разумеется, тогда и в творческой деятельности музыкантов ряда западноевропейских стран. Естественно, однако, что, характеризуя «ренессансное начало» в специфически музыкальном его воплощении, нам придется оценивать как общие определяющие признаки и тенденции прогрессивного движения, так и особенности этого процесса именно в сфере музыки.

Возросшая и все возрастающая роль искусства в культурной жизни общества, при дворах итальянских властителей, французских королей и герцогов, в кругах гуманистической интеллигенции, во многих частных домах, в городском быту, в церковных центрах, признание художественной образованности важной стороной развития знатного человека, условием хорошего воспитания - все это оказалось существенно в эпоху Возрождения едва ли не для любых видов художественно-творческой деятельности. Но музыка среди них обладала, пожалуй, особенно широкими возможностями общественного воздействия. Более других искусств она была всепроникающей: неизменной частью быта простых людей, достоянием многих групп странствующих по Европе музыкантов, нехитрым развлечением в домашнем кругу скромного горожанина (пение, игра на лютне), пышным и громкозвучным сопровождением больших придворных празднеств, серьезной, проникновенной и «ученой» участницей церковного богослужения, поэтически-изысканным, порою рафинированным искусством в кругах гуманистической художественной интеллигенции, импульсивной, картинно-изобразительной, внутренне театрализованной французской полифонической песней, современной Рабле... Необычайно сложное мастерство многочисленных полифонистов XV-XVI веков, их подлинная ученость, виртуозная техника не исчерпывали музыкальной действительности: рядом, совсем поблизости существовало яркое и свежее искусство итальянских лауды, фроттолы, вилланеллы, испанского вильянсико, многочисленных танцев и других местных жанров бытового распространения. Взаимодействие «ученого», высокопрофессионального - и бытового, популярного начал в музыкальном искусстве, по-своему столь важное для средневековья, еще более значительно и специфично для эпохи Возрождения.

Нет сомнений в том, что гуманизм в его «возрожденческом» понимании влил огромные свежие силы в искусство своего времени, вдохновил, художников на поиски новых тем, во многом определил характер образов и содержание их произведений. Для музыкального искусства гуманизм означал прежде всего углубление в чувства человека, признание за ними новой эстетической ценности. Это способствовало выявлению и реализации сильнейших свойств именно музыкальной специфики. Вместе с тем образное воплощение личности как нового человека, обладающего самосознанием своей ценности, автономности внутреннего мира, свободного от власти догм и схоластики, критически мыслящего, прекрасного духовно и физически, естественно, не могло быть всесторонне доступным одному лишь музыкальному искусству. Литература, поэзия с большей конкретностью и понятийной точностью раскрыли ряд свойств этой новой личности; изобразительные искусства с большей пластичностью и красочностью воплотили ее облик. Музыка же сочетала новое эмоциональное начало со своеобразным выражением интеллектуализма в крупных полифонических формах - таков был ее гуманизм.

Сугубо личностное начало проявлялось в музыкальном творчестве далеко не на всех этапах Возрождения. Оно было выражено со свежестью чувств на пороге нового периода, у флорентийцев XIV века, с новой силой проступало в XV у Дюфаи и Данстейбла и, после иных течений, явно возобладало у итальянских мадригалистов в конце XVI столетия. Тем не менее в XV и XVI веках в музыке крупнейших полифонистов очень многое определялось скорее внеличностным характером образности и тематизма, словно они еще были связаны с художественными традициями средневековья и представляли своего рода «готическую» струю в искусстве Ренессанса. На самом же деле это в большой мере объяснялось и условиями существования их искусства, общественной средой, в которой и для которой оно возникало и действовало. Наиболее серьезные и крупные музыкальные жанры того времени - месса, мотет - могли быть предназначены либо для церкви (в мастерском исполнении хорошо организованной хоровой капеллы), либо (мотет) для двора того или иного короля, князя, герцога (в художественной передаче средствами придворной капеллы). Эта церковная или придворная по назначению музыка не слишком располагала к выражению собственно личностного начала. Лишь со временем, когда в гуманистических кругах сложилась иная эстетическая атмосфера, лирика и драматизм получили более широкое и свободное воплощение сначала в итальянском мадригале, а затем в ранних образцах нового жанра - «драмы на музыке», то есть итальянской оперы.

Хорошо известно, что живопись и скульптура Ренессанса как тематически, так и «территориально» были в большой мере связаны с церковью своего времени, хотя сильнейшие художники внутренне и освобождались от этой зависимости. Серьезной же музыке в крупных, формах было попросту негде повседневно звучать, кроме церковных капелл, обычно и возглавляемых лучшими ее создателями. Поэтому неудивительно, что при всем внутреннем обновлении, «обмирщении», по-разному характерном для художественного творчества в XV-XVI веках, музыкальное искусство оказывалось еще не вполне свободным от воздействия церковной идеологии.

Особо стоит вопрос о возрождении античности как об одном из главнейших культурных стимулов Ренессанса. Если это возрождение в принципе нельзя понимать буквально (античность лишь вдохновляла художников, а ее мотивы и сюжеты были всецело преображены в их творчестве), то для музыкального, искусства оно имело в действительности наименьшее значение. Подлинная музыка древних Греции и Рима оставалась еще неизвестной деятелям Ренессанса, а художественные образы и эстетические идеи античных авторов хотя и привлекали внимание музыкантов-гуманистов (особенно в Италии), но реально воздействовали на них по преимуществу на исходе эпохи: тому свидетельство - «размеренная музыка» ("musique mesuree") авторов из круга академии Баифа, некоторые опыты итальянских мадригалистов, хоры Андреа Габриели к трагедии Софокла «Эдип», поставленной в Виченце в 1585 году, наконец зарождение оперы во Флоренции.

Таким образом, музыка в ряду искусств эпохи Возрождения занимала несколько особое место как в силу ее специфики, так и в зависимости от условий ее существования в обществе. Тем не менее она была искусством своего времени, выражала его, испытывала характерные для него трудности и противоречия, вырабатывала в соответствии с ним свой стиль, одерживала немыслимые ранее победы и завоевывала новые творческие успехи.

Одной из сильнейших сторон музыкального развития европейских стран в XV-XVI веках было заметное углубление связей между различными творческими школами и возникновение новых, широкоохватных связей, особенно знаменательных для эпохи. История одной лишь нидерландской школы весьма показательна в этом смысле. Само ее формирование совершалось на основе синтеза достижений фламандских, французских, итальянских, английских мастеров. В дальнейшем тех или иных воздействий этой школы, завоевавшей огромный авторитет в Европе, в свою очередь не избежало, по существу, ни одно из крупных творческих направлений XVI века. Нельзя не поражаться тому, как постоянно поддерживалась эта атмосфера творческого общения между мастерами далеких стран - в условиях трудных передвижений с севера на юг, с запада на восток, при отсутствии нотопечатания в XV веке и еще редких нотных изданиях в XVI. Да и вся историческая обстановка в те времена была отнюдь не идиллической: войны, междоусобицы, крестьянские восстания, династические столкновения, религиозные распри, тяжелые эпидемии, вне сомнений, затрудняли далекие путешествия музыкантов и, казалось бы, не располагали к тому, чтобы трогаться в путь без крайней необходимости. И однако подавляющее большинство музыкальных биографий того времени изобилует сведениями о передвижениях крупных мастеров из страны в страну, об их работе то в одной, то в другой известной капелле, о частом общении представителей разных национальностей и т. п. В итоге музыкальное искусство эпохи Ренессанса характеризуется не только достижениями национальных и местных (например, римской, венецианской и др.) творческих школ, но и близостью (порою даже единством) важных творческих тенденций.

Для всей эпохи в целом характерно явное преобладание вокальных жанров, в частности вокальной полифонии, представленной различными творческими школами. Лишь очень медленно, постепенно инструментальная музыка обретает некоторую самостоятельность, но ее непосредственная зависимость от вокальных форм и от бытовых истоков (танец, песня) будет преодолена лишь несколько позднее. Крупные музыкальные жанры остаются связанными со словесным текстом. Это не означает, впрочем, полной несамостоятельности музыкальных образов или принципов формообразования, как мы увидим далее. Но, понятно, не означает также полной специфичности чисто музыкальной образности или собственно музыкальной композиции: это придет только в будущем.

Начавшееся в позднем средневековье развитие полифонических форм продолжалось на новой основе в XV-XVI веках. При этом некоторая «готичность» французской традиции была смягчена итальянскими влияниями, а затем как бы переплавлена, переработана в широком русле нидерландской школы. И все же для композиторского мышления эпохи Ренессанса, сколь бы оно ни эволюционировало, следует признать характерными определенные принципы понимания музыкального тематизма, полифонического развития, формообразования в целом, что, в свою очередь, связано с типами музыкальной образности в те времена, как и с самим отношением творца к своему «материалу». Широко распространенный в XV-XVI веках принцип обращения к заимствованному извне тематизму (песенного происхождения, например из французской chanson) в полифоническом вокальном произведении означал, вне сомнений, малоиндивидуализированный подход к становлению образности: на одни и те же, ставшие популярными, мелодии разными авторами создавались десятки композиций. Со временем вошли в композиторскую практику так называемые мессы-пародии, возникшие как свободная переработка других многоголосных сочинений, в том числе светских. Эта опора на уже существующее, на своего рода образец, из которого можно исходить, сочиняя музыку, была обусловлена, с одной стороны, несколько внеличностным отношением к творческой фантазии, с другой же стороны, перенесением акцентов на мастерство, изобретательность, виртуозность развития в пределах большой композиции. Возможно, что подобные художественные принципы коренились в конечном счете в традициях средневековья. Однако в процессе поступательного движения усилиями крупнейших мастеров удалось в итоге достигнуть гармоничности целого даже при опоре на заимствованный исходный материал и - что в особенности важно - подчинить его целям новой, самостоятельной образности - например, образности Палестрины или Орландо Лассо. На этом пути немаловажную роль сыграло ладогармоническое развитие, характерное для эпохи Ренессанса - в отличие от средних веков. К концу XVI века гармонические закономерности, «вертикаль» становятся все более существенными даже в полифоническом движении, а система модальных ладов уже колеблется благодаря предпочтениям полярных мажора и минора, что создает и обостряет новые выразительные возможности. Об этом свидетельствует не только музыкальная практика, но и развитие теоретической мысли.

Большой путь музыкального искусства, пройденный от XIV. к концу XVI века, отнюдь не был простым и прямолинейным, как и вся духовная культура Возрождения не развивалась только и единственно по восходящей прямой. Опыт истории итальянских городов, борьбы Нидерландов за независимость, многих событий во Франции, Испании, Германии, Англии, религиозных войн, политики католической церкви (особенно в условиях контрреформации) - все это отнюдь не побуждает воспринимать Ренессанс как сплошной карнавал, пышное празднество или осуществленную поэтическую идиллию какого-либо художника-гуманиста. Как исторический переход от средних веков к новому времени, ставший именно переворотом, Ренессанс означал героическую борьбу за новое общество и новую его культуру. Духовные победы, одержанные в. эту эпоху, великие ее художественные свершения доносят нам через века ее немеркнущий свет. Но давались эти победы ценой именно титанических усилий и путь к вершинам искусства изобиловал трудностями, столкновениями старого и нового, средневекового и возрожденческого. В музыкальном искусстве, как и в смежных областях, существовали, и своя «готическая линия», и свое, устойчивое и цепкое, наследие средних веков. Лишь в итоге длительного развития творческие идеи Ренессанса полностью возобладали - вопреки даже наступлению контрреформации.

К новому рубежу музыкальное искусство западноевропейских стран подошло в многообразии итальянской, нидерландской, французской, немецкой, испанской, английской и иных творческих школ и одновременно при отчетливо выраженных общих тенденциях. Уже была создана классика строгого стиля, шла своего рода «гармонизация» полифонии, усиливалось и движение к гомофонному письму, возрастала роль творческой индивидуальности художника, крепло значение музыки быта и ее воздействие на профессиональное искусство высокого уровня, образно обогащались и индивидуализировались светские музыкальные жанры (особенно итальянский мадригал), к порогу самостоятельности приближалась молодая инструментальная музыка. Все это XVII век непосредственно воспринял от XVI - как наследие Ренессанса.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел культурология