Библиотека Гумер - культурология

Содержание книги

из книги Джон Гриндер, Ричард Бэндлер. Структура магии (том 2)


Чтение мыслей оказывается часто  результатом  переворачивания обращения
(reversal)   процесса,    связанного    с    семантической   неправильностью
Причина-Следствие.  Пациент  воспринимает  информацию  через  визуальные или
аудиальные каналы и представляет ее как телесные ощущения -- кинестетическую
репрезентацию. В случае  чтения мыслей  мы  обнаруживаем, что  пациент берет
свои телесные ощущения  -- свою кинестетическую репрезентацию  -- и искажает
информацию, поступающую к  нему извне аудиально и визуально,  таким образом,
что она  согласуется с  его телесными ощущениями.  Пусть,  например, пациент
подавлен  и  чувствует свою  никчемность  во  взаимоотношениях с  человеком,
который для  него очень много значит. Этот человек, совершенно не подозревая
о чувствах нашего пациента, приходит домой, сильно устав после рабочего дня.
Она входит в комнату,  где находится наш  пациент, едва машет рукой и тяжело
вздыхает. Основываясь на своих чувствах подавленности и никчемности, пациент
истолковывает  самый слабый  жест  и  тяжелый  вздох,  как  реакцию  на  его
присутствие в комнате, и, обращаясь к психотерапевту, заявляет:
     Вы видите, я же говорил вам, что она думает, будто я совсем никудышный,
как она вздохнула?
     Мы наблюдаем  в данном  случае  пример того,  как пациент  читает мысли
своей   подруги   --  он   интерпретирует  (или,   пользуясь   классическими
психологическими терминами, -- проецирует) определенные аналоговые сообщения
своей  подруги  (слабый  взмах  рукой  и  вздох)  в  качестве  визуальной  и
аудиальной информации о том, что подруга считает, что он ни на что не годен,
ибо это чувство он сам испытывает в данный момент.
     Таким   образом,  пациент  искажает  воспринимаемые  им   визуальные  и
аудиальные части информации  таким образом, чтобы  она согласовывалась с его
чувствами. Способ, посредством которого  каждый  из нас искажает информацию,
которую  мы  получаем  визуально  и  аудиально,  не  случаен. Напротив,  эта
информация искажается таким  образом,  чтобы она максимально соответствовала
тому, как  мы  чувствуем себя в данный  момент времени. Другими словами,  мы
эксплуатируем наши схемы чувствования-видения и чувствования-слышания 3).
     
     Что же делать?
     Случается,   что  люди,  приходящие  к  нам  как  к  психотерапевтам  и
стремящиеся  получить помощь  в  беде,  оказываются  во  власти своих  схем,
связанных  с  нечеткими  функциями,  вроде  схемы  "вижу-чувствую",  "слышу-
чувствую и  т.д.  Результатом этих нечетких  функций является  семантическая
неправильность.
     Причина-Следствие Чтение мыслей

     вижу-чувствую или слышу-чувствую чувствую-вижу или чувствую-слышу.
     Или, если представить эти два процесса наглядно, мы имеем:
     Семантическая неправильность Причина-Следствие Чтение мыслей Визуальные
и аудиальные Визуальные и  аудиальные входные каналы пациента входные каналы
пациента

     Кинестетическая
     репрезентация
     Кинестетическая
     репрезентация

     Результатом    неконтролируемых   нечетких    функций,    связанных   с
семантической  неправильностью Причина-Следствие, оказывается во-первых, то,
что у  пациента в  буквальном смысле  нет выбора, относящегося к его способу
чувствования,  а во-вторых,  он  утрачивает  контакт (в буквальном смысле) с
собственным  кинестетическим опытом,  потому что основу его  чувств образует
информация,  воспринимаемая им  визуально и  аудиально, а  не то, что  он  в
данный  момент  испытывает  кинестетически.  С  другой стороны,  результатом
неконтролируемых нечетких функций, связанных  с Чтением Мыслей, является то,
что пациент искажает  свои входные каналы: он  создает  опережающую обратную
связь или подпитку  предстоящего  опыта (forward feedback), о чем шла речь в
"Структуре   магии  I",   и   оказывается  в  ловушке   самоосуществляющихся
пророчеств,   трудно  поддающихся  изменению  и  лишающих   его  возможности
непосредственно воспринимать мир и людей.
     Многие из психотерапевтов, которых мы обучали распознавать это явление,
сомневались  в   нем   даже  больше,   чем  в  возможности  идентифицировать
репрезентативные  системы  по  употребляемым предикатам  английского  языка.
Теперь мы обратимся к работе Пауля Бах-И-Риты, чтобы показать вам, что схемы
нечетких функций не только существуют, но и  могут быть как  большим благом,
так и основой семантически неправильных репрезентаций.
     Исследования  Бах-И-Риты  относятся  к  области сенсорной  субституции.
Вместе  со  всеми  сотрудниками  он  разработал  устройство,  осуществляющее
перевод визуальной входной информации в кинестетическое  ощущение,  стремясь
предоставить слепым некоторые из  ресурсов, имеющихся в распоряжении зрячих.
Слепые,  обученные  пользоваться  этим устройством, способны  довольно умело
пользоваться информацией, имеющейся в распоряжении зрячих- Группа Бах-И-Риты
разработала, кроме того, еще одно устройство, переводящее аудиальные входные
сигналы в  кинестетические  ощущения.  В  своей  книге  "Механизмы  мозга  в
сенсорной  субституции"  (1965)  он пишет не  только об  успешной реализации
задуманного,  но  и  о  нейрологических  механизмах,   положенных  в  основу
предложенных разработок.
     "Действительно, сообщалось, что зрительные реакции появляются сначала в
соматической (кинестетической) коре, а лишь затем в специфической зрительной
коре (Krendler Ceigrel, Stoica and Sotrisen, 1963).
     Подобным же образом, те реакции на тактильную стимуляцию обнаруживаются
в  чрезвычайно   разнообразных  областях  коры,  включающих  "специфическую"
соматосенсорную кору,  ассоциативные области и даже зрительную кору (Murata,
Kramerand Bach-I-Rita, 1965).
     В исследовании первичных кортикальных зрительных клеток у кошек (Murata
et  al 1965)  было показано,  что даже  клетки  были полисенсорными,  причем
примерно 37 процентов этих клеток реагировали на аудиальную, 46 процентов --
на  тактильную стимуляцию,  а  70 процентов реагировали на применяемые  нами
зрительные  стимулы.  Большая часть  единиц,  реагирующих  на  аудиальную  и
визуальную  стимуляцию,  реагировали также и на тактильную стимуляцию... Эти
результаты показывают,  что  зрительная  кора  (кора,  считающаяся  наиболее
специализированной  из  областей  сенсорной  проекции)  получает  наряду  со
зрительными сигналами входные сигналы из других сенсорных модель-гостей, что
свидетельствует  о  том,   что,  по  крайней  мере,  некоторые   из  клеток,
находящиеся в этой области, играют ассоциативную или интегративную роль.
     Бах-И-Рита не только доказывает существование перекрестных связей между
различными схемами, но и находит способы их  использования, как  для слепых,
так и для глухих. Значимость этих схем для психотерапии, возможно, не вполне
ясна  читателю,  поэтому   вернемся   к  обсуждению   вопроса  семантической
неправильности.
     Применяя технику  направленной фантазии,  то  есть предлагая  пациентам
закрыть  глаза  и  представить в  воображении  образы  того,  что  описывает
психотерапевт, он фактически просит пациента пользоваться нечеткой функцией:
а  именно -- взять  слова и аудиальные  сигналы в качестве входного (канала)
сигнала и создавать по ним визуальные репрезентации. Когда пациент с ведущей
визуальной репрезентативной системой говорит:
     Я  вижу,  что  вы говорите,  он часто  создает  себе  картину  из  слов
психотерапевта. Как  говорилось в части I, убедиться в  этом  можно,  просто
спросив у ваших друзей и знакомых, услышав от них подобные высказывания. Это
также  нечеткие  функции.  Этот  тип  активности  назван термином  "нечеткая
функция" не потому, что это, якобы, плохая активность  -- на самом деле, как
об  этом  свидетельствуют  результаты  Бах-И-Риты   применения  направленной
фантазии в психотерапии,  -- она  может  явить собой фантастический  ресурс.
Название "нечеткая  функция"  дано этому  конкретному способу  моделирования
потому,  что  многие  люди  не  сознают  ни  наличия   данного  явления,  ни
возможностей  контролировать  эти способы  создания репрезентаций. Как часто
нам  приходилось слышать,  как  одни люди  упрекают других за то,  что у них
нечеткая функция отличается от  собственной. Так, например, однажды авторы -
читали  цикл лекций в одном из колледжей. Перед самым началом одна студентка
упрекала  своего друга за то, что он, якобы,  лишен способности чувствовать.
Она  считала его  бесчувственным,  потому, что ему не  было плохо,  когда на
занятиях   по   биологии   он   проводил   анатомирование   кошки   (он   не
вижу-чувствовал). Он, в свою  очередь, обвинял ее  в отсутствии  чуткости за
то, что она не посочувствовала ему, когда  он сказал, как глубоко обидело ее
обвинение  в   бесчувственности  (она  не  была  слышу-чувствующей)  .  Этот
межличностный конфликт и был предметом  и сосредоточением нашей лекции, пока
обе стороны не поняли, наконец, что ни одна из этих  карт ни была правильным
способом репрезентировать мир, напротив, каждая из них состояла, фактически,
из тех именно различий, которые мы постепенно начинаем принимать во внимание
и ценить в других  людях. Оба  спорщика узнали, кроме того, что-то новое для
себя  относительно  имеющихся  у  него  возможностей  выбора  того или иного
способа поведения (способа репрезентировать мир). Мы помогли этой  студентке
усвоить  вижу-видение   и   вижу-чувствование,   так  что  у  нее  появилась
возможность  пройти  курс по  биологии, а также выполнять  множество  других
задач, которые оказались бы для  нее слишком тяжелыми, располагай она только
возможностью вижу-чувствования. Многие участники наших семинаров, научившись
пользоваться  всеми нашими входными каналами и  репрезентативными системами,
множеством  различных способов, высоко  оценили  приобретенные ими умения  и
возможности  выбора.  Например,   многие  психотерапевты,  слушая   рассказы
пациентов  о своих проблемах и  различных  мучениях  этих  людей, испытывают
сильное страдание. Само  по себе это свойство не недостаток: фактически, оно
может  быть   очень  большим  достоинством.  Но   некоторые  психотерапевты,
участвовавшие  в работе нашего семинара, рассказывали,  как у них  возникает
чувство страдания, боли и подавленности, доходящее до такой степени, что они
практически  уже  не  способны  оказать им  какую-либо помощь.  Когда  схемы
вижу-чувствую  и слышу-чувствую выходят  из под контроля и психотерапевт или
пациент  не  имеют возможности  выбора,  результаты  могут  быть  совершенно
разрушительными. Мы  считаем,  что  все  может закончиться  так  называемыми
соматическими заболеваниями.
     В  будущем  мы  планируем исследовать, какие  конкретно различия каждой
сенсорной системы (например, для зрения: цвет, форма, интенсивность, яркость
и т.д.) могут  отображаться на какую репрезентативную систему  и  какие  при
этом  получаются  результаты как в поведенческом, так  и  в  психологическом
аспектах. Мы думаем, что определенные сочетания нечетких функций в случае их
жесткого   употребления  могут  приводить  к  конкретным   психосоматическим
заболеваниям.  В  настоящее же время обратимся к рассмотрению, как  нечеткие
функции могут быть использованы в психотерапии.
     Невозможно переоценить  важность понимания нечетких функций и  работы с
ними.  Когда психотерапевты  впервые сталкиваются с этим подходом к описанию
человеческого  поведения,  они часто  удивляются : "Прекрасно,  но  с  какой
стороны  это касается меня? Как я-то мог применить все это?"  На этот вопрос
есть несколько ответов.
     Первый   ответ:   "Необходимо   понять,  что   люди,   обращающиеся   к
психотерапевту, -- это не  больные, свихнувшиеся с ума, порочные или  дурные
люди,  это люди, совершающие  выбор  из возможностей, имеющихся в их  модели
мира. Возьмем для примера Марту. Это молодая женщина 28 лет была осуждена за
избиение собственного ребенка. Она была опозорена не только  в глазах судей,
родителей и  друзей, но, и что самое главное,  в  собственных глазах.  С ней
работали несколько  клиницистов, много раз беседовал  с ней ее  священник. И
тем не  менее,  она не  доверяла самой  себе,  она не нравилась  самой себе.
Однажды она пришла на семинар,  проводившийся под  руководством авторов этой
книги.  Ее не приглашали, и она выказывала смущение  и стеснительность, в то
же время помощь ей была жизненно необходима. Когда  мы спросили ее, 'как она
попала к нам, она извинилась и сказала, что сейчас уйдет. Почти одновременно
оба мы спросили ее,  чего бы она  хотела.  Она  сразу  же  начала плакать  и
рассказала нам свою историю.
     Она рассказала  о  раннем замужестве,  ребенке, мальчике,  которого она
очень любила,  и  в то же  время жестоко  избивала, что сама же обратилась к
властям,  единственно,  чтобы   не  потерять  сына  и   получить   "законное
наказание". Она рассказывала:
     "Я чувствую,  что  на пределе. Я  не вижу, как бы  я  могла чувствовать
по-другому. Я просто теряю контроль и  не могу остановить себя.  Я  не вижу,
где выход,  чтобы чувствовать себя  по-другому. Иногда, когда я вижу сына, я
чувствую  в себе такую гордость,  но только он скажет что-нибудь  не так,  я
чувствую  такой гнев, я начинаю ругать его,  а потом он как-нибудь посмотрит
на меня --  я даже не знаю --  я завожусь все больше и больше, пока не ударю
его, а потом... Я просто не знаю, что случилось, я теряю контроль и бью его,
как если бы сошла с ума".
     Авторы  немедленно опознали некоторые привычные  паттерны, хотя нам еще
не приходилось  работать  с  женщиной, которая  избивает  своего ребенка. Мы
услышали необычное употребление предикатов.
     Я не вижу, как бы я смогла чувствовать по-другому.
     Это  один из наиболее  четких примеров предикатов видения-чувствования.
Кроме того, она высказывала такие утверждения:
     Мой сын  казался  теплым. Судья показался мне холодным  человеком. Я не
вижу, с какого конца взяться за свои проблемы. Ясно, что это било тяжело для
меня.
     Во   всех   вышеприведенных   утверждениях   присутствует   пересечение
предикатов, связанных с кинестетической репрезентацией  визуального входного
сигнала. Эта  женщина была вижучувствователем.  Мы приступили к исследованию
ее  модели  мира с  помощью Метамодели.  Мы  внимательно  наблюдали за  ней,
прислушивались к  ее речи, стремясь  понять,  каким образом вижу-чувствующая
нечеткая функция этой женщины вызвала такой результат, как избиение ребенка,
ведь у большинства людей такого не происходит. По мере того, как мы выявляли
полную  репрезентацию  или  модель опыта,  процесс,  благодаря  которому это
происходило, раскрывался перед нами. Важные параметры. которые мы постепенно
установили (в терминах  информации,  которую мы  изложили до сих пор в  этом
томе  и  в томе I)  можно  представить  следующим образом.  Главным  входным
каналом этой  женщины  был  визуальный канал. Фактически, она сталкивалась с
большими трудностями коммуникации, так как не слышала многих из обращенных к
ней  вопросов и просила  вас повторять их по  много раз. Она  легко понимала
вещи, только если  в них применялись  кинестетические  предикаты: ее ведущей
репрезентативной  системой  была  кинестетическая  система.   Большую  часть
времени  она  плакатировала  (от  термина  "плакатор"  в  системе В.Сейтер),
употребляла в  своей речи много  номинализаций. Главный  выходной канал  при
общении  у  нее был,  по-видимому, кинестетический,  она  легко пользовалась
жестами, при ответе она пользовалась различными  выражениями лица: улыбалась
или хмурилась.  Иногда мы  спрашивали ее,  какие  чувства  она испытывает по
отношению  к  чему-либо.  Вербальные  ответы   произносились  ее  скрипучим,
голосом,  причем  словами  она отвечала только  после того,  как мы начинали
требовать от  нее именно  вербальных ответов. Когда мы  просили  описать еще
раз, как она начала бить своего сына, то, по ее описанию, получалось, что ее
действия  во  многом  совпадали  с  действиями  ее сына (хотя  мы  не  имели
возможности убедиться в этом).
     Таким  образом,  вопрос  о  том,  как  эта молодая женщина  вдруг стала
человеком,  избивающим собственного ребенка, оставался  пока без ответа. Тем
не менее, мы уже располагали определенной информацией, которую можно было бы
представить следующим образом (см. таблицу, МАРТА I).
     Визуальная  информация,  поступающая  на  вход,  репрезентатирована как
телесные   ощущения,   номинализированное    вижу-чувствование,   выраженное
кинестетически  как  плакатирование.  Постепенно   мы  начали  подходить   к
пониманию   того,  посредством   какого  процесса   эта   женщина  пришла  к
насильственному поведению. Если  вы  припомните, что говорилось в разделе  о
проигрывании полярностей,  вы вспомните, что  проигрывание одной  полярности
выявляет  другую  непроигрываемую полярность,  в случае  этой женщины  такой
полярностью является блаймирование (от термина "бламер" в системе В.Сейтер),
которое   также  выражалось   кинестетически  (как   правило,  блаймирование
выступает   как   противоположная  позиция   плакатированию).  Более   того,
кинестетическое  блаймирование  в его  наиболее  ярко  выраженной форме есть
насилие.  Один из  авторов сыграл полярность, которую играла Марта. Он начал
более  конгруэнтно,  чем  получалось   у  нее  самой.  Он  обеспечил   также
согласование тона голоса, который она,  по-видимому, не замечала.  Затем  он
скопировал ее плакатирующую позу, попросив ее же тоном не быть такой строгой
к самой себе. По-видимому, тон голоса она не услышала, но,  пристально глядя
на  него,  она сначала скосила глаза в сторону, сжала руки в кулаки,  начала
водить ими вверх и вниз. Затем отведя взгляд до предела в сторону, она резко
разволновалась,   взорвалась,  начала   что-то  невнятно,  но   пронзительно
выкрикивать и, приближаясь к насмешнику, с силой размахивала кулаками.
     Отвлекшись от Марты  на момент,  посмотрим,  что мы  имеем в результате
вмешательства.
     Иногда  Марта  таким  образом  изменяла  некоторые  аспекты  того,  как
репрезентирует она свой мир,  что  у  нее появлялась  возможность совершения
актов насилия. Когда  она с  криками приближалась  к нам, мы заметили, что в
качестве  входного  канала  у  нее  по-прежнему  выступает  визуальный, а  в
качестве репрезентативной системы -- кинестетическая система. Кроме того, из
ее  речи  исчезли  номинализаций, щеки  покрылись румянцем, и впервые за вес
время  нашего  общения  с  нею  она  начала  дышать  глубоко.  Семантическая
неправильность   Причина-Следствие   сохранялась,   но  пациентка   уже   не
плакатировала.  Скорее, она  начала  с  силой  блаймировать, причем основным
выходным каналом у  нее  был кинестетический  канал  (см.  схему  МАРТА 2  в
таблице).
     Результатом  этого  процесса  репрезентации  было  физическое  насилие.
Рассмотрим,  каким  образом  возникает  этот  результат.  Обычно  визуальная
информация у Марты поступала внутрь и репрезентировалась в качестве телесных
ощущений,   которые   в   номинализаций    представлены   как   не-движсние.
(Номинализация  -- это процесс,  посредством которого  глагол  естественного
языка  превращается  в событие  или вещь,  "овеществляется").  Номинализация
кинестетической репрезентации -- это  движение,  застывшее в виде  положения
тела.   Так  как  один  из  авторов   начал  играть  полярность  Марты,  она
вижу-почувствовала  свою  собственную  полярность.  В  результате  она  была
деноминизирована   следующим   образом:  контуром  обратной   биосвязи   она
почувствовала,  что именно  она делала  со своим собственным телом, так  как
психотерапевт представлял  ей  в этот момент  зеркальное отражение се самой,
поэтому, когда она увидела-почувствовала его. то она почувствовала и то, что
происходило в  ее  собственном  теле. Кроме того,  психотерапевт  сыграл  ее
доминирующую  полярность более  конгруэнтно, поэтому  она ответила тем,  что
начала  выдавать  пара-сообщения,  связанные  с   менее   сильно  выраженной
полярностью   --  бламированием.  В  результате  происходит  кинестетическая
деноминализация  --  сообщения  Бламера  выдаются   кинестетически,   что  и
представляет  собой прямое насилие.  Рассмотрим еще раз ситуацию Марты.  Она
жестко  вижу-чувствует,  ругает  своего   сына  жестким  голосом,  скрипучим
голосом,  причем  сама  не  осознает качество своего  голоса.  Ребенок у нее
слышу-чувствует,  и  в  ответ  плакатирует,  как это произошло  с  одним  из
авторов, причем  в  ответ на это у нее происходит  деноминализация  и  взрыв
кинестетического  блаймирования  она  бьет  сына, становящегося в  ответ еще
более плакативным. Такая реакция только усиливает токи, проходящие по  схеме
вижу-чувствую  Марты,  в  результате  происходит  нарастание  насильственных
действий,  которые контролировать Марта не  может, не  располагая  для этого
необходимыми ресурсами.
     Здесь, рискуя создать впечатление излишней скрупулезности, мы бы хотели
отвлечься от  Марты на некоторое время,  чтобы  подготовить вас к  пониманию
последующего изложения. Прежде  чем продолжать обсуждение  ее случая, мы  бы
хотели уяснить с вами две вещи. Первая -- это теория разрушения паттерна. По
опыту  мы  знаем  о  том,  как  важно  помочь  пациенту  разрушить  паттерны
эскалации,  особенно  паттерны эскалации кинестетического  выражения  гнева.
Многие   психотерапевты   признают  опасность   неконтролируемой   эскалации
кинестетического  выражения гнева, нарастания этого процесса. Чтобы нарушить
паттерн нарастающего  усилия  насилия, они  либо прибегают  к  лекарственным
средствам, либо  связывают  пациента.  Мы считаем  такое  решение совершенно
неудовлетворительным. Лекарства  не разрушат  паттернов  вижу-чувствования и
слышу-чувствования таким образом, который бы давал  пациенту  новые  способы
репрезентировать мир и общаться в будущем. Кроме того, лекарства и ремни  не
помогают  интегрировать  в  единое  целое  обе  ценные  части  человеческого
существа. Они  помогают лишь подавлять одну  из  полярностей, как  это Марта
делала всю жизнь. Но до тех пор, пока она будет продолжать вижу-чувствовать,
когда-нибудь  в будущем  она  обязательно  взорвется, причем весь цикл будет
повторяться вновь и вновь.
     Пичкай пациентов лекарствами  и  связывая их, мы не принимаем в  расчет
удивительных способностей человека к  усвоению новых способов взаимодействия
с миром и  его  репрезентациями. Но самое  главное  в  том, что  в  подходах
данного типа  не используется  вся  та динамическая  жизненная сила, которая
представлена взрывом такой природы, а ее можно обратить на пользу, превратив
в источник интегративного опыта. Мы не собираемся обрушиваться с упреками на
психотерапевтов,  применяющих  подобные  методы,  Мы  понимаем,  что  каждый
психотерапевт  выбирает  лучшее  решение  из  имеющихся  у  него  в  наличии
определенных инструментов и умений. Мы понимаем, что психотерапия -- молодая
область  деятельности,  что нам  еще  предстоит  много  узнать  о  громадном
потенциале,  которым располагает человек, потенциале, который позволяет  ему
учиться   и   расти,   перестраивать  процессы,   посредством   которых   он
репрезентирует  и сообщает  свой опыт.  Нам  еще  много предстоит  узнать  о
способностях людей  изменяться  при  наличии  соответствующих  ресурсов.  Мы
уверены,  что  некоторые  психотерапевты, осознавшие природу  этого  выбора,
обратились к  полярно противоположному  решению  традиционной  психотерапии,
позволяя  своему пациенту  доходить  в  своем взрыве до  полного  исчерпания
физических сил, потому что они считают это  гневным выражением своих чувств.
Пациент  может  разрядиться  от  них  навсегда.  К  сожалению, как  об  этом
свидетельствует  наш  опыт,  все  это  не  разрушает  схему  вижу-чувствую и
слышу-чувствую  и  не помогает  интегрировать или перевоспитывать  пациентов
так, чтобы  они  сумели по-новому представлять или сообщать свой опыт.  Хотя
это,  возможно,  лучше для пациента, чем  лекарства, эффекты которых нам  не
известны, тем не менее,  фундаментальный паттерн остается неизменным. Какими
же другими возможностями располагают психотерапевты в подобных ситуациях?
     Мы  хотим  подсказать  психотерапевтам  попытаться  испробовать  другую
альтернативу  --  прервать  взрыв  гнева  таким  образом,  который  позволит
пациенту применить для себя разряжаемую в процессе взрыва динамическую
     энергию,  жизненную  силу,  и тем  самым интегрировать выражаемые  пара
вообще ни я -- использовать эту энергию, чтобы разрушить схему вижу-чувствую
и слышу-чувствую таким  способом, который  создает пациентам  новые  выборы,
отличающиеся  устойчивостью  и  позволяющие  им  организовывать   свой  опыт
по-другому.  Конечно, легче такое заявить, чем осуществить на  деле,  хотя и
это не так трудно, как могло бы показаться на первый взгляд. Рассмотрим нашу
проблему по этапам.
     Входной канал
     Репрез. система
     Выходной канал
     Категория по Сейтер
     Семантическая неправильность
     ОДИН
     Причина-Следствие
     Нарушение по
     Метамодели
     Результат
     Инконгруэнтная неустойчивая система

     Полярное




     V
     К
     К
     1









     г
     ПОЛЯРН
     СТЬ ДВА
     Причина-Следствие

     Конгруэнтное насилие

     V
     К
     К
     2





     Во-первых,  в рассматриваемом случае  мы имеем дело с  вижу-чувствующим
пациентом.  Ее  взрыв  явился  результатом  того,  что  психотерапевт  начал
проигрывать  полярности, чтобы  прервать  паттерн  эскалации,  психотерапевт
имеет в своем распоряжении ряд возможностей. Он может начать играть обратную
полярность. Это потребует от психотерапевта максимальной конгруэнтности, ибо
он  должен  представить  себя в качестве  более сильного  Бламера, чем  сама
пациентка. Психотерапевт может, кроме того, потребовать  от пациентки, чтобы
та  закрыла   глаза,  отсекая  тем  самым  схему  вижу-чувствую.  Трудность,
связанная  с  этим  ходом,  состоит  в  том,  что  пациентка  может  создать
визуальный  образ  в  собственном сознании,  а  этот визуальный образ  будет
переведен  в кинестетическую репрезентацию. Чтобы предупредить эту опасность
(пациент) психотерапевт должен  постоянно требовать  от пациентки, чтобы  та
глубоко дышала. Он может также, применив какой-нибудь  конгруэнтный  способ,
потребовать  от  нее,  чтобы  она  переключила  репрезентативные  системы  и
сдвинула то, что она чувствует кинестетически,  в  визуальную репрезентацию.
На  схеме  наглядно  показано, что  происходило,  когда психотерапевт  играл
полярность.
     Если  вы  сравните  две  приведенные  на  этой схеме репрезентации,  вы
заметите,  что  оба  этих выбора,  или  карты мира,  производят  впечатление
довольно  неудовлетворительных способов представления  опыта  Марты,  но  не
только  это.  Они к тому же  представляют  собой (по критериям,  описанным в
части  второй данной  книги) плохо отсортированные и плохо отделение друг от
друга  полярности. Чтобы процесс интеграции у Марты мог начаться, она должна
иметь большие возможности выбора, касающегося ее опыта. В описываемый момент
времени  она может репрезентировать  свой опыт  мира  только  в виде чувств.
Психотерапевтическая цель N1 состоит в том, чтобы создать  опыт, который  бы
позволил   Марте   использовать   какую-либо   еще   из  имеющихся   у   нее
репрезентативных  систем.  Цель   N2   будет  состоять  в  том,   чтобы  эта
репрезентативная  система  выдавала  свой  материал  через  выходной  канал,
позволяющий ей безопасным способом осуществлять деноминализацию себя самой.
     Когда Марта,  крича и размахивая кулаками, приближалась к нам,  мы  оба
одновременно твердо и конгруэнтно прервали ее взрыв, когда он начал доходить
до степени  неистовства, потребовав от нес тоном Бламера прекратить все это,
закрыть  глаза и сделать так, чтобы то, что она  чувствует, оформилось в  ее
воображении  в  визуальный образ.  Она приостановилась,  как  если  бы  была
ошеломлена. Мы с  силой  и еще  более конгруэнтно повторяли свое требование.
Глаза  у нее закрылись, и она начала щуриться. Психотерапевт: Что  вы сейчас
чувствуете? Марта: (с визгом) Ничего (голос ее начал слабеть). К черту...
     Психотерапевт: Смотрите лучше, пока не увидите!  Марта: Я не могу. Я не
могу (с плачем в голосе, но руки по-прежнему сжаты в кулаки).
     Психотерапевт: (он сказал ей дышать  глубоко, она подчинилась, так  что
напряжение в ее  теле должно было выйти из нее,  как визуальный образ. Голос
его становится мягче, он уговаривал ее до тех  пор, пока, наконец, выражение
ее лица слегка изменилось). Ну, а теперь что вы видите?
     Марта:  Да,  я  не  могу  сказать,  что  это...  это  как  в  тумане...
Психотерапевт:   Вздохни   глубже,   пусть    картина   прояснится,   смотри
внимательнее, пусть она станет четче.
     Марта: (начинает всхлипывать).  Дерьмо...о-о-о,  дерьмо  (она  начинает
сжимать руки в кулаки, похоже, припадок возобновляется).
     Психотерапевт: Нет,  сейчас не надо вмешиваться, пусть идет как  идет и
просто смотрите. Вы  слишком долго  избегали этого,  слишком  часто испытали
боли, потерпите на этот раз немного, и вы поймете (мягким голосом).
     Марта: (громко плача) Мой ребенок, о-о-о, мой ребенок... (рыдает).
     Психотерапевт:  Расскажите  мне, что вы видите, опишите  свой образ как
можно более ясно.
     марта: Он кажется таким  испуганным, ему так плохо... (расплакалась, но
начинает сжимать руки в кулаки).
     Психотерапевт: Нет, просто  смотрите и наблюдайте и описывайте. Хотя бы
только однажды.  Вы слишком долго тянули на себе этот груз. Просто  смотрите
на то, что вы видите и описывайте это мне.
     Здесь  Марта  начала  описывать  своего сына, каким  испуганным  он  ей
кажется, каким жалким. Она непрерывно всхлипывала при этом.
     м
     Вход
     Репрезентативная Система
     Выход
     Позиция
     Сейтер
     Семантическая неправильность
     Наиболее частое нарушение правиль

     А










     ности ло

     Р










     Мета-

     Т










     модели



     Визуальный
     Кинестетическая
     Кинесте-тическая
     Плакати-рование
     Номина-
     лиэация
     Причина-Следствие



     V
     К
     К
     К
     Norn
     С-Е

     М
     А
     Входной канал


     Выход
     Категория по Сейтер
     Семантическая
     непра
     Нарушение по Мета-

     Р
     Т








     вильность
     модели

     А









     II
     Визуальный


     Кинестетическая
     Блайми-рование
     Деноми-
     нализация
     Причина-Следствие



     V
     К
     К
     2
     Norn
     С-Е


     Это  лишь начало, но  довольно  часто, как  свидетельствует  наш  опыт,
психотерапевты здесь останавливаются и позволяют всей этой энергия исчерпать
себя.  Мы  стремились  оказать  Марте  более  действенную  помощь.  У  Марты
произошло обращение процесса: теперь она берет кинестетические репрезентации
и создает по ним визуальные  образы. Вижу-чувствующий цикл, по крайней мере,
прерван, временно прерван.
     Марта   начала   процесс   изменения.   После   этого   мы   попытались
рассортировать   входные  каналы  в   соответствии  со  связанными   с  ними
репрезентативными системами. Осуществляя  это, мы предлагали Марте наблюдать
образ своего ребенка, мы придавали ее телу положение, из  которого она ранее
плакатировала. Манипулируя  ее телом,  мы просили ее внимательно смотреть на
образ в своем воображении. Этот образ изменялся. Сначала это ее напугало, но
мы успокоили ее. Она описала, как она видит себя, по ее словам, она казалась
сердитой  и мерзкой.  По ее описанию  у  нее  было злое лицо  и  напряженный
взгляд.
     Психотерапевт: Глядя на эту часть себя, посмотрите на нее  пристально и
скажите ей, как вы себя  чувствуете при ее виде, постарайтесь, чтобы картина
была яркой, и внимательно смотрите ей в лицо, высказывая ей все это.
     Эта  просьба  основывалась на допущении, что  пациентка будет  выражать
свои  кинестетические ощущения вербально, удерживая  одновременно визуальную
репрезентацию.
     Марта: Пожалуйста, не заставляйте меня...
     Психотерапевт:  (перебивая ее)  Скажите ей,  что  вы чувствуете,  когда
видите ее в своем воображении.
     Марта: Я чувствую себя испуганной (Я боюсь).
     Психотерапевт: Скажите ей конкретно.
     Марта: Ты...
     Психотерапевт:  Следите за  ней, за ее лицом' Что вы видите?... Как она
выглядит?
     Марта: Видно, что ей противно.
     Психотерапевт: Как конкретно?
     Марта:  Она насупила брови, мотает головой из стороны в  сторону (Марта
мотает головой, не соглашаясь)-
     Психотерапевт:  Опишите, что вы видите. А этого не  надо (психотерапевт
прекращает движение головы у Марты). Она продолжает мотать головой?
     Марта: Да.
     Психотерапевт: Вы смотрите на нее, слушаете, что она говорит?
     Марта: Я ничего не слышу...
     Психотерапевт: Слушайте внимательно, внимательнее.' Ну,  как,  слышите?
Вы видите, как у нее движутся губы? И что же она говорит вам при этом?
     Марта:  (склонив  голову,  как  бы прислушиваясь  к  словам,  она глупо
ухмыляется).
     Психотерапевт: Что  она  вам  сказала?  Марта:  (Хихикая)  Что  я  дура
набитая, чтобы перестала ныть и защищалась.
     Психотерапевт:  Что  здесь  смешного? Марта: Ну, это я,  но слова те же
самые, что  у  моей  матери,  она  все  время мне  это  говорила  (хихикание
переходит в всхлипывание). Я поклялась, что никогда не буду походить на нее.
К черту, все! (по-прежнему и тихо, и невнятно).
     Психотерапевт: Ну,  а теперь, Марта, внимательнее смотри на нее. Смотри
и скажи  ей, что ты не похожа на нее. Внимательно смотри на нее и слушай все
это время. Скажи: "Марта..."
     Марта: Марта,  я  не похожа на  тебя. Я.-.я.-.ям-м-м хорошо отношусь  к
людям, и вообще мягкая, добрая, не обижаю их...
     Психотерапевт:  Вы  смотрите на нее, что  она вам  говорит? Внимательно
слушайте.
     Марта: ...Она говорит, что я слишком слабая и что люди пользуются этим.
     Психотерапевт: Как она выглядит, когда говорит все это?
     Марта:  Теперь  она  не кажется злой, она кажется  озабоченной, похоже,
беспокоится за меня.
     Психотерапевт: Скажи ей, что ты волнуешься за нее, беспокоишься за нее.
Смотри при этом и слушай.
     Марта: Ты...Э-э-э...я тревожусь за тебя. Ты обижаешь людей, появляешься
так неожиданно, так подло... а потом опять  остаешься  одна. Даже я борюсь с
тобой, чтобы ты не высовывалась.
     Психотерапевт: Теперь слушай  внимательно, как  никогда,  и  хорошенько
следи за ней.
     Марта: (улыбаясь с озабоченным выражением лица) Она выглядит  отважной,
понимаете, что я хочу сказать. Она говорит, что ей это по плечу... )
     Психотерапевт: Какие чувства вы испытываете к ней теперь, глядя на нее?
     Марта:  Да,  это  пожалуй  впервые,  чтобы,  ..ну-у-у...  она  мне хоть
сколько-нибудь нравилась.
     Психотерапевт:  Внимательно смотри на нее  и спроси, что  конкретно она
хочет.
     Марта: (перебивая его) Чего ты  хочешь? Она хочет, чтобы я позволила ей
помочь мне  выпрямиться, чтобы ...м-м-м,  чтобы ей не выходить  из себя. Она
хочет, чтобы я  поняла,  что мне вовсе не обязательно быть такой размазней и
хлюпиком.
     Психотерапевт; Тебе бы этого хотелось?  (Марта кивает  головой  в  знак
согласия). Скажи ей, скажи ей.
     Марта: Я чувствую, что ты нужна мне не  вся сразу, но мне действительно
надо быть смелее и сильнее. Надо.
     Психотерапевт: Скажи ей, чего ты хочешь для себя. Смотри на нее и скажи
ей, что ты хочешь для себя.
     Марта: Я  хочу  от тебя...ну-у...хорошее, но  я  хочу  быть доброй и не
обижать никого... физически,  и не  терять  полностью  власть над  собой, ты
понимаешь?
     Психотерапевт: Марта,  вот теперь вы видите, как она улыбается, сильная
и смелая, она не стремится  подчинить вас  себе,  она знает,  что  вы можете
вместить в себя и ее силу, и свою нежность, и то  и другое  необходимо  вам,
пусть ваши руки подымутся,  протяните их вперед, медленно и глядя ей  в лицо
(Марта по-прежнему с  закрытыми глазами. Она поднимает руки и хватает что-то
невидимое в  воздухе примерно в 40  сантиметрах  от  тела). Теперь, медленно
глядя  на  неб,  ощущая   себя  саму,   медленно   потяните  ее  на  себя...
медленно...пока не почувствуете, как она вошла в  вас  и стала частью вас, и
стала видеть  то, что вы видите, и чувствовать  то, что вы чувствуете. Вот и
все. (Марта медленно притягивает руки к телу, пока они, наконец, не касаются
груди. Тут  она  глубоко  вздыхает,  делает один  вздох,  еще один,  тело ее
расслабляется, она улыбается).  Что вы чувствуете,  чувствуя, что она  стала
вашей частью?
     Марта: Я чувствую,  что  в груди немного  покалывает,  какой-то звон...
хорошее чувства... но...
     Психотерапевт: Пускай это  расходится  во все стороны, пока не заполнит
вас целиком. Ну, а пока это происходит, что вы чувствуете?
     Марта: Бобби (ее сын). Мне не хватает его... Психотерапевт: Как вы себя
чувствуете? Марта: Все  еще  слегка  пощипывает  и покалывает,  но теперь по
всему телу.
     Психотерапевт:  Теперь, Марта,  откройте  глаза, медленно ощутите  свое
тело, всматриваясь в то, что вы видите, ощущая  себя...медленно...вот так...
скажите, чТОБЫ видите?
     Марта: Я вижу людей... Они такие яркие... Я хочу сказать, краски, цвета
такие яркие, я вижу вас (обращаясь к одному из нас).
     Психотерапевт: Как вы чувствуете себя, глядя на меня?
     Марта: Все еще покалывает. Хорошее чувство. Я так расслабилась, но в то
же время я такая бодрая. Хорошо себя чувствую.
     Психотерапевт:  Марта,  нередко  результат  кажется прекрасным,  но  не
всегда он такой на самом деле. Можно проверить вас?
     Марта: Что?  Нет-нет, я  все слышала. Как?  Психотерапевт:  Может  быть
плохо.  Вы мне доверяете? Марта:  Да (в смущении откидывает голову назад, но
по-прежнему вся сияющая и с улыбкой на лице, глубоко дыша).
     Психотерапевт:  (Здесь   психотерапевт  начинает   проигрывать  ту   же
полярность, которая вызвала столь сильную реакцию, образ обращаясь к Марте в
стойке плакатера и упрашивая ее (скрипучим голосом) не относиться к себе так
строго.
     Марта: Марта весело хохочет,  а затем с улыбкой смотрит на  психиатра и
шутливым тоном произносит: "Вы совершенно  невыносимы. Вам определенно нужна
помощь".
     Хотя никто из нас  с  Мартой больше не встречался и  хотя в ней имеется
множество  частей,  которые  только выиграли  в  результате терапевтического
вмешательства,   этот  случай  может  служить  примером  того,   как  велики
способности  людей к  изменению. Дважды она звонила  нам по телефону, первый
раз, чтобы сообщить, что жива и здорова, и чувствует себя хорошо.
     Она  была  счастлива и  стремилась начать новую  жизнь.  Второй раз она
позвонила нам через полгода и радостно сообщила нам, что сын ее снова с ней,
поблагодарила  нас за те два часа, которые  мы  ей уделили,  и пообещала нам
купить  нашу  книгу.  Мы  не  утверждаем,  что  пациенту  достаточно  одного
единственного сеанса  психотерапии, мы хотели  бы  лишь показать, как  много
может   произойти  за   очень   короткий   промежуток  времени,   если   мы,
психотерапевты, принимаем в расчет способность пациента к  росту и изменению
при наличии  необходимых для этого ресурсов. Самое же  важное: мы бы хотели,
чтобы вы поняли то, как они будут представлять свой мир, в особенности, если
у них выработаны жесткие паттерны нечетких функций.
     Вернемся теперь к Марте и посмотрим, чему мы можем научиться на примере
данного сеанса психотерапии. В последнем изменении, обсуждаемом  нами  выше,
Марта  репрезентировала  мир  с  помощью  следующего  процесса (см. таблицу,
строка 1).
     Когда психотерапевт придал телу Марты положение, когда она оказалась  в
позе   плакатера,  единственная   возможность  изменения  была   связана   с
содержанием  ее визуального  канала, визуальной репрезентации  ---она как бы
оказалась на  месте  своего  сына  (см.  ту же схему,  строка 2). Это  такой
процесс   репрезентации,   который   деноминализировать   уже   не   опасно.
Психотерапевт  помогает  пациентке  в  деноминализации,  переводя  движения,
действие и процесс в  визуальную репрезентацию, одновременно он работает над
созданием    кинестетической   репрезентативной   системы.   В   итоге    он
рассортировывает инконгруэнтности Марты на две конгруэнтных модели мира (см.
строки  3 и 4). Затем  эти полярности были интегрированы  одновременно как в
визуальной,  так  и  в кинестетической  репрезентативной системах. Результат
представлен строками 5 и 6.
     Хотя   во   многих   аспектах   жизни   Марты   остались   неправильные
репрезентации,  тем  не менее  у нее  появилась новая  референтная структура
вижу-видеиия и чувствую-чувство-вания, происходящих одновременно. Это сильна
поможет ей в разных ситуациях,  когда  она решит употребить в дело усвоенное
ею  в течение этого  занятия. Можно ли требовать большего от  пары часов  да
случайной встречи.
     Вышеописанный   случай   с   Мартой   не   представляет   собой  ничего
исключительного  Мы  обнаружили, что нечеткие функции в основе болезненных и
неадекватных стратегий взаимодействия  с миром у многих  наших  пациентов. В
случае  садизма,  например, это  схемы вижу-чувствую, в некоторых визуальный
канал  входной,  информация,  возникающая при  виде  боли другого  существа,
репрезентировалась,  как  кинестетическое  ощущение   наслаждения.  В  нашей
практике  встречались  пациенты, у  которых астма возникла от  того,  что их
вижу-чувствующая, слышу-чувствующая репрезентация  агрессии, направленной на
них со стороны других лиц, хранилась в их собственных телах (преимущественно
в шее и горле).


     Входной
     Репрезен
     Выходкой
     Катего
     Семанти
     Наруше



     канал
     тативная
     Кана-п
     рия по
     ческая
     нии по





     система


     Сейтер
     непра
     Мета-











     вильность
     модели

     1
     К
     V
     А
     1
     M.R
     Ф

     2
     К
     V
     Л
     !
     M.R
     Ф

     3
     К
     К
     А
     1
     M.R
     Del







     Внешний -
     Внешний





     4
     А
     V
     А
     2
     СЕ
     Del







     Внутренний







     5
     К
     к
     К







     6
     V
     V
     V








     Ценность работы  с  нечеткими функциями состоит  в том, что в итоге  мы
можем  предоставить  нашим  пациентам  выбирать,  когда  и  где  им  следует
применять  эти  нечеткие  функции -- что  само по себе  представляет большой
потенциал  для  психотерапии.  Это,  однако,  не  единственный  выигрыш   от
понимания этих  процессов. Очень  часто в ходе  психотерапии  именно  тогда,
когда часто что-то начинает  происходить, пациент как бы  теряет способность
слышать   и  видеть,  или  то  и  другое.  Иногда  его  охватывает  какое-то
возбуждение, которое  останавливает  его  продвижение  вперед, в развитии  и
росте  новых  возможностей.  Мы убедились на  практике,  что часто для того,
чтобы обратить  эти  задержки, необходимо всего  лишь  обратить  внимание  и
изменить позу наших пациентов. Мы  обнаружили,  что нечеткие  функции  часто
тесно  связаны  с  различными  положениями   тела.   Положения   эти   могут
варьироваться  в зависимости  от того  или иного пациента,  однако в  каждом
случае они  довольно  наглядны.  В  ситуациях  напряженности,  в  стрессовых
ситуациях  некоторые  пациенты  задирают  подбородки, другие  выставляют  их
вперед, третьи подымают плечи, четвертые  начинают  щуриться и т.д.  Все это
типичные  явления.  Результат  во  всех  случаях один --  такие  особенности
помогают идентифицировать функцию. Мы обнаружили, что иногда достаточно лишь
вернуть  тело  .  пациента  в  прежнее,  более  расслабленное  положение или
попросить  его  начать  часто  дышать  --   и   психотерапевтический   сеанс
возвращается на  путь,  который  куда-то  ведет.  Иногда  такой маневр может
вызвать   очень  сильную  реакцию   со   стороны   пациента.   Если  пациент
видит-чувствует сильное  чувство и  пытается  отсечь эту эмоцию, вытягивая и
напрягая  шею, то,  когда  мы возвращаем  его в прежнее положение, он  прямо
соприкасается с чувствами,  явившимися для него источником больших жизненных
трудностей.
     В этой области имеются очень интересные результаты.
     Джеральд  Шухман и Эрнст  Дж.Берджи  публиковали в  1971 году статью, в
которой отмечали, что положение нижней челюсти оказывает сильное воздействие
на   слух.   Изменяя  положение  нижней  челюстной  кости,  можно  увеличить
чувствительность к тональным сигналам. Например, пороговую  чувствительность
удавалось увеличить  в  среднем в 1,5  дБ. Для  психотерапевта из сказанного
ясно, что, изменяя положение нижней челюсти  пациента, он может улучшить его
способность  слышать.  Обращая  пристальное  внимание  на  положение  нижней
челюсти пациента,  психотерапевт может определить,  когда он нас  слышит,  а
когда -- нет.
     Альтшуллер и  Комалли сообщали  о результатах,  касающихся  взаимосвязи
между  наклоном  тела   и  способностью   к   локализации  источника  звука.
Исследований такого рода произведено множество.
     Знакомясь с подобными результатами, мы, психотерапевты, должны пытаться
каждый  по-новому  взглянуть на собственный опыт. Вот, попробуйте, например,
такое:  попросите кого-нибудь,  чтобы  он вам о чем-нибудь  рассказал. Когда
разговор  не требует от вас  ответа,  попытайтесь  изменить положение нижней
челюсти, обращая внимание  : на  то, как это  отразится на вашей способности
слышать.
     Всем  нам  довелось  испытать чувство,  что  голос собеседника  как  бы
затихает.  Но  обращали ли вы когда-нибудь внимание  на то, каким образом вы
изменили положение собственного тела, чтобы придти к такому результату?  Тут
имеется возможность узнать что-либо новое не только о самом себе, но  и том,
как ваши пациенты  используют различные  позы для  того, чтобы  регулировать
слух- Вы можете испытать различные сочетания движения головы  справа налево,
наклонив тело,  поднимания  плеч  --  в общем самые разные  сочетания, какие
только придут  вам  в голову. Вы бы могли испытать, например, позу одного из
ваших  пациентов,   который  как   вам  кажется,  прекрасно  вас  слышит,  и
посмотреть, как изменение позы повлияло на ваш слух.
     Изменение  способности слышать  будет представлено  в ваших пациентах в
акцентировании ситуации стрессов или  при обсуждении проблем с эмоциональным
зарядом. В  этих ситуациях многое  может  дать ваше вмешательство. Вы можете
помочь  им  сохранить  правильное  дыхание,  обрести  такое положение  тела,
которое позволит им хорошо  вас слышать.  Однажды  Вирджиния Сейтер заметила
одному из  своих  пациентов:  "Легко испытывать  подавленность,  придавливая
собственный взгляд к земле". Рекомендуем вам испытать в течение часа, какова
жизнь с постоянно устремленным в землю взглядом, и вы убедитесь в истинности
ее слов. Имеется  множество приемов создания хорошего  настроения  с помощью
изменения положения тела, которыми  мы  пользуемся в своей работе. О  них мы
подробно и  точнее расскажем  в одной из своих следующих книг. Большую часть
этих методик вы можете обнаружить при  желании сами, занявшись исследованием
на самом  себе,  как  это  делаем  мы.  Люди,  привыкшие постоянно щуриться,
жалуются, что у них большие трудности со зрением (слухом).  Часто они просто
заявляют: "Я не вижу, что вы говорите".
     


<<назад Содержание дальше >>