Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Нибур Р.X. Христос и культура

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава I. Вечная проблема

3. К определению культуры

От этого не вполне удовлетворительного определения значения личности Христа перейдем к задаче столь же несовершенным образом определить культуру как таковую. Что имеется в виду, когда мы употребляем это слово, говоря, что христианская церковь постоянно сталкивается с проблемой Христа и культуры?
Определение термина «культура», даваемое теологом, с неизбежностью должно иметь светский характер, поскольку он не может брать на себя смелость вторгаться в проблемы, рассматриваемые профессиональными антропологами. В то же время, по крайней мере на начальном этапе, это должно быть определение явления без какой бы то ни было теологической интерпретации, поскольку как раз теологическая интерпретация и является спорным моментом у христиан. Для некоторых из них культура по сути безбожна в чисто светском смысле, как не соотносящаяся с Богом Иисуса Христа ни позитивно, ни негативно; для других она безбожна в негативном смысле, как направленное против Бога идолопоклонство; третьим представляется, что культура надежно покоится на основании естественного и разумного постижения Бога или Его закона. Христианской непредубежденностью запрещается принятие какого-нибудь одного из этих определений, по крайней мере на первых порах.
Культура, которую мы теперь рассматриваем, не может быть просто культурой какого-то определенного общества, как греко-римская, средневековая или современная западная. Некоторые теологи, как и некоторые антропологи, на самом деле

33

полагают, что христианская вера является неотъемлемой составляющей западной культуры, независимо от того, будет ли под этой последней пониматься одно непрерывно существовавшее в истории общество, возникшее не позднее 1 в. до н.э., либо совокупность отдельных, но связанных между собой цивилизаций, как в теории Тойнби. Так, Эрнст Трёльч считает, что христианство и западная культура настолько тесно связаны между собой, что христианин очень немногое может сказать о своей вере представителю какой-либо другой цивилизации, а встреча последнего с Христом, в свою очередь, может произойти исключительно как с представителем западного мира30. Тем не менее, сам Трёльч очень хорошо знал о той напряженности, которая характеризовала отношения между Христом и западной культурой, так что даже для человека Запада Иисус Христос никогда не является просто членом его культурного сообщества. Кроме того, христиан на Востоке, а также тех, кто ожидает прихода новой цивилизации, занимает не только западный Христос, но тот, которого возможно отделить от западной веры в него, тот, кто имеет значение для жизни в других культурах. Поэтому культура, которой мы теперь заняты, есть не частное явление, но явление общее, хотя и проявляющееся только в конкретных формах и хотя западный христианин не может мыслить об этой проблеме как-то иначе, нежели в терминах западной культуры.
Не следует нам определять культуру и в суженном аспекте, рассматривая некую особую стадию общественной организации человечества и его достижений. Это происходит, когда проблема формулируется в терминах отношения Христа к науке и философии, как в вопросе об откровении и разуме, или его отношения к политическому устройству общества, как в вопросе о церкви и государстве. То же случается и когда, как это делает Якоб Буркхардт, «культуру» отделяют и от религии, и от государства. Он рассматривает эти три силы - религию, государство, культуру как «силы в высшей степени разнородные». В понимании Буркхардта, культура отделена от других двух сил по причине своего неавторитарного характера. Она есть «сумма всего того, что спонтанно возникает ради прогресса материальной жизни и как выражение жизни духовной и нравственной — все общественные связи, технологии, искусства, литература, науки. Это — царство переменчивого и свободного, не обладающего неизбежной всеобщностью, всего того, что не может заявить о своих претензиях на принудительную власть»3'. Буркхардт отмечает, что язык — острие этой культуры, а наи-

34

более рельефно ее дух проявляет себя в искусствах. Нет сомнения в том, что связь Христа с этими аспектами цивилизации являет собой особую проблему, и, тем не менее, мы не в состоянии четко провести линию водораздела между ними и теми, что возникают в обществе политическом и религиозном; да и авторитаризм и свобода не распределены так, как это видится Буркхардту. И вообще очень произвольным и нечетким будет определение культуры с исключением из нее религии, как и определение религии в таком виде, словно в нее включен Христос. Ибо проблемы, которые мы здесь рассматриваем, зачастую наиболее сложны именно в сфере религии, когда мы должны задаться вопросом о связи Христа с нашими общественными верованиями. И, опять-таки, в наших целях, это — очень узкое определение культуры, если она будет отделена от цивилизации - последним термином пользуются для обозначения более продвинутых, быть может, в большей степени городских, технизированных, даже дряхлеющих форм общественной жизни32.
Когда мы говорим о Христе и культуре, мы подразумеваем тот глобальный процесс человеческой деятельности, а также глобальный результат этой деятельности, которому в обычной речи иногда присваивается название культуры, иногда же — цивилизации33. Культура есть «вторичная, искусственная окружающая среда», которую человек налагает на первичную природу. Она включает язык, обычаи, идеи, верования, привычки, социальную организацию, унаследованные от прошлого создания материальной культуры, технологические процессы, системы оценок34. Это «социальное наследство», эта «реальность sui generis»3', которую часто подразумевали новозаветные авторы, говоря о «мире», проявляющаяся во многих формах, под которые неизбежно подпадают как христиане, так и все прочие люди, и есть то, что имеем мы в виду, говоря о культуре.
И хотя мы не отважимся определить «сущность» этой культуры, мы можем описать некоторые главные ее аспекты. С одной стороны, она неразрывно связана с жизнью человека в обществе: она всегда социальна. «Сущностным фактом культуры, таким, который мы_можем вывести как из нашего жизненного опыта, так и из научных наблюдений, — пишет Малиновский, — является организация людей в постоянные группы»35. Неважно, будем ли мы считать этот факт за сущностный или нет, во всяком случае это есть сущностная часть факта. Индивидуумы могут пользоваться культурой по-своему, они могут изменять элементы этой культуры, но все, чем они пользуются и что

35

изменяют, по своей природе социально36. Культура — это общественное достояние, получаемое индивидуумами и передаваемое ими дальше. То, что является сугубо частным делом, что не входит в социальную жизнь и не ведет от нее свое происхождение, не является частью культуры. И наоборот, социальная жизнь всегда культурна по характеру. Похоже, антропология окончательно разделалась с романтической идеей существования естественно-природного общества, где отсутствуют резко друг от друга отграниченные усвоенные привычки, обычаи, формы общественной организации и т. д. Культура и социальное бытие идут рука об руку.
Во-вторых, культура является человеческим достижением. Мы отличаем ее от природы, видя в ней свидетельство человеческих усилий и результат целенаправленного труда. Река это природа, канал - культура, кусок кварца - природа, наконечник стрелы - культура, стон природен, слово - достояние культуры. Культура - есть произведение ума и рук человека. Независимо от места и времени это такая часть общечеловеческого достояния, которая преднамеренно и старательно созидается и передается нам другими людьми, т.е. передается не посредством неких нечеловеческих существ либо человеческих — постольку, поскольку они действовали, не имея в виду конкретных результатов либо не владея процессом. Поэтому культура включает в себя язык, образование, традиции, мифы, науку, искусства, философию, управление, право, ритуалы, верования, изобретения, технологию. Более того, если одна из особенностей культуры есть то, что она является человеческим достижением, другая ее особенность — то, что никто не может ею овладеть без приложения собственных усилий. Природные блага достаются людям, как и распространяются, непреднамеренно и бессознательно, но дарами культуры невозможно овладеть без приложения усилий со стороны реципиента. Чтобы овладеть речью, необходимо приложить старания, управление невозможно осуществлять без постоянных усилий, научные методы должны заново вводиться в действие и переподтверждаться с каждым новым поколением. Даже материальные результаты культурной деятельности человека могут оказаться бесполезными, если их дальнейшее существование не будет сопровождаться процессом обучения, позволяющим воспользоваться вещами так, как имели в виду их создатели. Пытаемся ли мы истолковать знаковую систему античной культуры или решать проблемы современной цивилизации, наше внимание всегда будет концентрировано на все той же характер-

36

ной особенности: мы имеем дело с тем, что создавалось человеком умышленно, с тем, что человек хотел или мог создать. Таким образом, миром культуры является мир, сотворенный человеком, или мир, который человек намеревался сотворить.
В-третьих, все эти человеческие достижения имели свою цель или цели; мир культуры является миром ценностей. Спорен вопрос о том, следует ли подходить с какими-нибудь оценками к природе или произносить ценностные суждения по поводу природных явлений. Но в отношении явлений культуры такой вопрос даже не возникает. Мы должны исходить из того, что все, что сделали и делают люди, направлено к некоей цели; все это предназначено для того, чтобы служить во благо37. Никогда нельзя говорить о явлении культуры безотносительно к целям, имевшимся у тех, кто его создавал или использовал. Первобытное искусство интересует нас, поскольку демонстрирует интерес человека к форме, ритму и цвету, к смыслу и символу и потому, что этими же предметами интересуемся и мы. Глиняные черепки изучаются потому, что они могут нам открыть, к чему стремился древний человек и какими методами он при этом пользовался. Мы всегда выносим суждения о науке и философии, технологии и образовании в их• прошлом и настоящем в соответствии с теми ценностями, которые подразумевались ими, и с теми, которые привлекают нас ныне. Конечно, те цели, которым служат достижения людей, могут изменяться: то, что было задумано для разрешения утилитарной задачи, может в дальнейшем быть сохранено для получения эстетического удовольствия или обретения социальной гармонии; и все же, всякий раз при столкновении с культурой нам не избежать ценностной оценки.
Далее, ценностью, на которую главным образом направлены эти человеческие достижения, является благо человека. Философы, принадлежащие к разным культурным обществам, могут спорить относительно того, являются ли цели, которым служит культура, идеальными или естественными, есть ли они ценностные идеи, усвоенные духовным видением, или же естественные блага, т. е. такие, что представляют интерес для человека как для биологического существа. Как бы то ни было, по-видимому, философы согласны в том, что человек должен служить своему благу, что он есть мера всех вещей38. Определяя те цели, достижению которых должна послужить его деятельность в культуре, человек начинает с себя, как с главной ценности и источника всех других ценностей. Благо есть то, что благо для него. Поэтому самоочевидным для культуры являет-

37

ся то, что животные истребляются либо приручаются тогда, когда это служит благу людей; что Богу либо богам поклоняются тогда, когда это необходимо или желательно для поддержания и улучшения жизни людей; что идеям и идеалам следует служить ради человеческой самореализации. Но хотя преследование блага для людей доминирует в культурном процессе, все же не возникает впечатления, что антропоцентризм этот исключает все остальное. Не только вполне мыслимо то, чтобы человек нес труды и что-то производил ради блага других существ; верным представляется и то, что в рамках своих культур люди нередко стремятся служить целям, выходящим за пределы человеческого существования. От тотемического общества и до современного люди идентифицируют себя с порядком бытия, включающим в свой круг не одного только человека. Они рассматривают себя в качестве представителей жизни, так что и общественные организации, и законодательство, а также искусство и религия выказывают некоторое почтение к жизни даже в существах, не являющихся людьми. Люди определяют себя в качестве представителей разумных существ и пытаются уяснить, что является благом для разума. Служат они также и богам. И все же прагматическая тенденция делать все это исключительно ради людей представляется неодолимой. Необходимо, однако, тут же добавить, что нет культуры, которая бы являлась гуманистической в широком смысле этого слова, потому что все это — лишь частные культуры, и в рамках каждой из них частное общество или же частный класс этого общества пытается рассматривать себя в качестве центра и источника ценности, стараясь достичь того, что является благом для него, хотя и оправдывая эти свои устремления притязаниями на свой особый статус как представителей чего-то всеобщего.
Наконец, культура во всех своих формах и видах занята временным и материальным воплощением универсальных ценностей. Сказанное не означает того, что блага, которые человек стремится реализовать, непременно временны или материальны, как бы ни велика была озабоченность ими в рамках достижений культуры как таковых. Ошибкой было бы считать культуру материалистичной в том смысле, что люди трудятся исключительно-в целях удовлетворения их потребностей как существ материальных и преходящих. Даже в экономических истолкованиях культуры признается, что помимо материальных благ, т.е. относящихся к физическому существованию человека, помимо еды, питья, одежды, потомства и экономического порядка человек в культуре стремится обрести и менее осяза-

38

емые ценности. Но и нематериальные блага должны быть воплощены во временной и материальной форме: даже для таких чисто человеческих качеств, как разум и индивидуальность, следует найти надлежащее место и определение. Престиж и слава, с одной стороны, красота, истина и благо — с другой, если мы воспользуемся весьма неудовлетворительной символикой духовно-ценностной теории, представляются чувствам, воображению, интеллектуальному видению человека, и его усилия обращаются на то, чтобы поскорее воплотить в прочных, осязаемых, видимых и слышимых формах то, что выделило воображение. Те гармонии и пропорции, форму, порядок и ритм, значения и идеи, которые человек интуитивно осознает и прослеживает при своем соприкосновении с природой, социальной жизнью и миром грез - все это человек должен своим нескончаемым трудом запечатлеть на стене или холсте, напечатать на бумаге как научную или философскую систему, вырезать в камне или отлить в бронзе, пропеть в балладе, оде или симфонии. Видение порядка и справедливости, упование славы должны ценой многочисленных страданий воплотиться в писаные законы, драматические действа, структуры управления и власти, в жизнь аскетов.
Так как вся эта актуализация целей достигается в преходящей и обреченной гибели материи, культурная деятельность почти также озабочена сохранением ценностей, как и их созданием. Большая часть энергии, которую затрачивают люди любых обществ в любое историческое время, уходит на непростое дело сохранения того, что они унаследовали и осуществили сами. Их дома, школы и храмы, их дороги и машины постоянно нуждаются в починке. Пустыня и джунгли угрожают каждому возделанному участку земли. Еще больше угроза разрушения, нависающая над менее материальными достижениями прошлого. Системы законов и свобод, навыки общественных связей, методы мышления, институты образования и религии, технология искусства, языка и самой морали - все это не может быть сохранено простым поддержанием в исправном состоянии стен и документов, являющихся их символами. Необходимо, чтобы каждое новое поколение восстанавливало их заново «на скрижалях своих сердец». Стоит только образованию и обучению сделать пропуск в одно поколение, и все огромное здание прежних достижений обращается в руины. Культура - это социальная традиция, сохранять которую следует в мучительной борьбе не столько с безличными силами природы, сколько с революционными и критическими энергиями в че-

39

ловеческой жизни и в человеческом мышлении39. Идет ли речь об обычаях или о материальных памятниках, культура может поддерживаться лишь в том случае, если люди посвящают труду ее сохранения значительную часть своих усилий.
Наконец, следует обратить внимание также и на проблему плюрализма, характерного для всякой культуры Многочисленны ценности, которые стремится создать культура повсюду и во все времена. Никакое общество не в состоянии даже попытаться воплотить все свои многосторонние возможности• любое общество в высшей степени сложно устроено и образовано многочисленными институтами, имеющими множественные цели и взаимно переплетающиеся интересы40. Целей много отчасти потому, что много людей. Культура озабочена тем, что является благом для мужчин и женщин, для детей и взрослых, для правителей и подданных; благом, предназначенным людям, относящимся к разным профессиям и группам, в соответствии с привычными представлениями о таковом благе. Более того, все люди обладают собственными притязаниями и интересами, всякий индивид является сложным существом с присущими ему влечениями тела и разума, с мотивами, связанными с учетом собственных интересов и интересов других людей, с отношениями, в которых он находится с другими людьми, с природой и надприродными существами. Даже если стоять на позициях экономической или биологической интерпретации культуры, единственно, что может при этом провозглашаться, это то, что биологические и экономические ценности являются основополагающими, но при этом должна быть признана обширная надстройка иных интересов41. Но в той культуре, с которой мы имеем дело и в которой живем, не видно даже того единства, на которое претендуют эти интерпретации. Ценности, которые мы ищем в наших обществах и находим воплощенными в них, велики числом, несоразмерны и часто несравнимы, так что общественные институты всегда предпринимают большие или меньшие усилия для того, чтобы удержать воедино в состоянии терпимого конфликта многочисленные действия людей, принадлежащих к разным группам, направленные на достижение и сохранение многих благ. Культуры вечно стремятся к соединению мира с процветанием, справедливости с порядком, свободы с благосостоянием, истины с красотой, научной истины с моральным благом, технических навыков с житейской мудростью, святости с обыденной жизнью, и этого всего — со всем прочим. Среди такого разнообразия ценностей находится место и Царствию Небесному,

40

хотя едва ли в качестве наибольшей драгоценности. Иисус Христос и Бог-Отец, Евангелие, церковь и жизнь вечная могут войти в комплекс культуры, но только в качестве элементов в пределах широкого плюрализма.
Вот некоторые очевидные характеристики той культуры, которая предъявляет собственные требования к каждому христианину и во власти которой он живет, даже ощущая над собой власть Иисуса Христа. Хотя основная проблема человечества иногда формулируется нами как проблема соотношения благодати и природы, в пределах человеческого опыта все-таки нет природы, существующей отдельно от культуры. Как бы то ни было, выйти из культуры нам не легче, чем из природы, потому что «природный человек (Naturmensch) попросту не существует»42, и «нет человека, который смотрел бы на мир первозданным взором»43.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел культурология












 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.