Лосев А. История античной эстетики. Ранний эллинизм

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть Вторая. ТРИ ОСНОВНЫЕ ФИЛОСОФСКО-ЭСТЕТИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ РАННЕГО ЭЛЛИНИЗМА

I. НЕОБХОДИМОСТЬ ТЩАТЕЛЬНОГО ПЕРЕСМОТРА ЭСТЕТИКИ ДАННОГО ПЕРИОДА В СВЯЗИ С НЕДОСТАТКАМИ ПРЕДЫДУЩИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

§2. Из русских досоветских работ по данному периоду

Эти работы весьма поучительны и часто даже талантливы, но по разным причинам, а особенно в связи с породившей их социально-исторической основой, они не смогли сделать все выводы, необходимые для специфики раннего эллинизма и особенно для понимания эстетических достижений данной эпохи.

1. Ор. Новицкий

Этот автор, написавший больше ста лет назад замечательное исследование по истории античной философии и несправедливейшим образом забытый, вполне отдает себе отчет в субъективизме этой эпохи. Вот его характеристика этой эпохи, не только удовлетворительная, но, можно сказать, даже блестящая.

"Субъективность теперешней философии, – говорит Ор. Новицкий, – была, конечно, отвлеченная и односторонняя, но иною и быть не могла, потому что понимала себя не с той стороны, с которой она находится в живой связи с миром и другими людьми, с которой воспринимает в себя внешние впечатления вещей и обратно действует на внешний мир; отвлекшись от предметности, она противопоставила себя природе и человеческому обществу, как нечто безусловно высшее, и ограничившись сама собою, признала себя вполне свободною и удовлетворенною, признала высшим благом и последнею для себя целью беззаботность и тишину самосознания в себе покоящегося"15.

Удивительная вещь: Ор.Новицкий, такой глубокий ценитель и тонкий аналитик античной философии, к тому же совершенно правильно увидавший специфику раннего эллинизма в теории абстрактной субъективности, в своем фактическом изложении этого периода совершенно забывает о такой своей вполне правильной установке. Он подробно и весьма красочно рисует пантеистический космос стоиков, забывая, что такой космос, вообще говоря, вполне традиционен для древних, или же практическую этику стоиков, не учитывая того, что специфика стоической этики определяется спецификой их логического учения. Логики же стоиков он вообще не касается ни одной строкой, хотя его общая установка в этой области16 не вызывает у нас в настоящее время никаких сомнений. Об эстетике стоиков, конечно, ни слова.

2. П.Г.Редкий

Этот автор, получивший большую славу своим семитомным изложением античной философии и тоже несправедливо у нас забытый, в своей характеристике всей раннеэллинистической философии не только рассуждает правильно, но даже употребляет и тот термин, который в настоящее время ближе всего характеризует основную установку раннеэллинистической мысли.

У этого автора читаем: "Стоическая философия, как и вся по-аристотелева философия, отличалась от предшествующих ей философских систем абстрактным субъективизмом, а от прочей по-аристотелевой философии она отличается преобладающим в ней практическим направлением"17. Здесь совершенно неправильно, что стоицизм отличается от эпикурейства и скептицизма своей более практической направленностью. Но то, что стоическая философия есть абстрактный субъективизм, это сказано великолепно. Тут можно добавить только то, что этим абстрактным субъективизмом не меньше стоиков отличалась также и эпикурейская и Скептическая философия. Самое же важное то, что из конкретного изложения у П.Г.Редкина этих трех раннеэллинистических школ совершенно не видно, в чем же, собственно говоря, проявился их абстрактный субъективизм. Все изложение этого периода излишним образом загромождено у П.Г.Редкина бесконечными моралистическими рассуждениями. И нет ни одного конкретного слова ни о логике стоиков или эпикурейцев, ни об их эстетике. Досадно также и то, что, выставивши в самом начале тезис об абстрактном субъективизме, этот исследователь ни разу не догадывается поставить вопрос о том, как же, собственно говоря, объединяется в этих раннеэллинистических школах их абстрактный субъективизм и их очень яркая и притом вполне объективистская космология. Писавший в те же годы Е.В.Амфитеатров18 совсем выбрасывает всякий эллинизм вообще.

3. Л.М.Лопатин

В своих лекциях 1900-1901 гг.19 Л.М.Лопатин рассматривает весь эллинизм как эпоху безнадежного разложения и упадка греческой жизни, а эпикурейство и вообще расценивает как весьма мелочное учение. Характеристика стоицизма содержит здесь ряд противоречий. То это упадок, а то это было попыткой преодолеть платоно-аристотелевский дуализм. Ни о логике стоиков, ни об их эстетике ни слова. Онтологическая проблема стоиков преподносится в виде общеантичного пантеизма, хотя, впрочем, употребляется термин "материалистический пантеизм". Весь стоицизм сводится здесь в конце концов на этику и на теорию мудреца. Но в чем специфика этического учения стоиков и, в частности, в чем специфика теории мудреца, об этом ничего не говорится.

Эпикурейцы и скептики, с точки зрения этого автора, еще менее оригинальны и теоретически еще более слабы. До некоторой степени можно согласиться с автором этих лекций, что для всех трех основных школ раннего эллинизма характерен материализм. Но материалистична в значительной мере и вообще вся античная философия. А в чем специфика этого раннеэллинистического материализма, об этом тоже ни слова.

4. С.Н.Трубецкой

В своем обстоятельном и весьма талантливом исследовании истории учения о логосе20 С.Н.Трубецкой высказывает много совершенно правильных мыслей о стоиках. Правильно то, что стоики хотели устранить платоно-аристотелевский дуализм идеи и материи, что то и другое сливалось для стоиков в одной огненной пневме, которую они и трактовали как логос.

С.Н.Трубецкой, но это более или менее случайно, договаривается даже до стоического имманентизма, который он, однако, не разъясняет при помощи принципа абстрактного субъективизма стоиков, выставленного, как мы видели выше, уже у Ор.Новицкого и П.Г.Редкина. С.Н.Трубецкой пишет: "Их особенность состояла в том, что они глубже других сознали этот логос имманентным миру и человеку и связали свою этику с этим представлением"21. Удивительным образом С.Н.Трубецкой, вопреки традиции, даже не выставляет этики у стоиков на первый план; но и логики стоиков, которая могла бы обнаружить подлинное место у них этики, С.Н.Трубецкой не касается ни одним словом, хотя она-то у стоиков как раз и была первоначальным учением о логосе, а не теорией той материальной и огненной пневмы, которую С.Н.Трубецкой и рисует к тому же традиционно пантеистически.

Стоит указать еще и на стоический аллегоризм22. Но он в представлении С.Н.Трубецкого объясняется не столько принципом абстрактного субъективизма стоиков, сколько их возвышенным пониманием божества, якобы и заставлявшим стоиков трактовать богов народной религии именно аллегорически.

Итак, исследование С.Н.Трубецкого во многом представляет собою большой шаг вперед. Но наши современные эллинистические проблемы в общем ему чужды.

Гораздо шире ставит С.Н.Трубецкой вопрос о стоицизме (куда он присоединяет на этот раз и две другие эллинистические школы) в своем курсе лекций по истории античной философии23. Опора стоиков на этику и на практические задачи жизни выдвигается на первый план, хотя некоторые последующие выражения С.Н.Трубецкого согласуются с этим не вполне. Кажется, впервые в сравнении с предыдущими изложениями стоицизма дается изложение логики стоиков. Но эту логику стоиков С.Н.Трубецкой понимает как противоречивую сенсуалистическую гносеологию в чрезвычайно наивном и примитивном виде. Самая же главная часть стоической логики, а именно формальное учение о мышлении, хотя и постулируется С.Н.Трубецким, но не излагается им ни в одной фразе. А это опять-таки мешает С.Н.Трубецкому распознать абстрактно-субъективистскую специфику стоиков, что и превращает его изложение стоицизма в нечто общеантичное. Логический, а следовательно, и эстетический принцип абстрактного субъективизма игнорируется также и для эпикурейцев и для скептиков. Необходимо только сказать, что старая историко-философская позиция, лишенная современной нам проблематики, изложена у С.Н.Трубецкого, пожалуй, гораздо лучше, чем у других излагателей раннего эллинизма.

5. А.М.Миронов

Не высказывая ровно никаких суждений об эллинистической эстетике вообще, А.М.Миронов ограничивается изложением эстетики стоиков, да и тем посвящает всего около шести страниц24. В стоической эстетике А.М.Миронов выдвигает в качестве основного учения теорию природы, в чем якобы стоики совпадают с Аристотелем.

"Они указывают на природу, как на единственную силу, которая сама, естественными побуждениями, заложенными ею в человеческом существе, заставляет таким образом человека подражать ей в творчестве и воссоздавать ее вторично в произведениях искусства"25.

Однако что же, собственно, понимали стоики под природой, А.М.Миронов не разъясняет. И уж тем более ему чуждо понимание этой категории в связи с основами стоического абстрактного субъективизма. Точно так же является непонятным и маломотивированным утверждение А.М.Миронова, что к эстетике стоиков примешивается их учение о морали, то есть о добродетели. Но сущность этой стоической морали опять не выясняется. Наоборот, тут же почему-то выставляется общее эстетическое (вовсе не только античное и вовсе не только стоическое) учение о гармонии, симметрии, пропорции на основе опять-таки чересчур в общей форме вводимой внутренней идейности.

"Наблюдение различных предметов природы, которые вообще принято называть предметами прекрасными, убеждало стоических философов в том, что, по-видимому, все такие предметы своим непременным условием имеют столько же порядок, пропорциональность, гармонию и симметрию своих внешних частей, сколько ту особенность, что внешние формы предмета находятся в полном прямом соответствии с внутренней идеей, внутренней сущностью вещи и ее природным назначением"26.

Выставляя подобного рода тезис, А.М.Миронов не отдает себе никакого отчета в том, что этот тезис не является ни специально историческим, ни даже специально античным.

6. Другие авторы

Н.В.Самсонов, отдавший дань некритической традиции падения эстетики и философии после Аристотеля, тоже из всего раннего эллинизма останавливается только на стоиках, но удивительным образом изложение стоической эстетики у Н.В.Самсонова представляет собою почти буквальное воспроизведение указанных выше лекций А.М.Миронова27. Тут тоже некритический термин "природа", тоже о смешении эстетики с этикой, тоже о совпадении формальной стороны искусства с его идейной стороной и все другое, о чем говорил А.М.Миронов.

Наконец, ряд ценных изложений античной философии в дореволюционное время просто не доходит до эллинизма, что объясняется или фактическими причинами, или принципиальными основаниями. А.Д.Гуляев28 просто не успел издать целиком свои лекции по античной философии и первую их часть закончил Сократом. Но этого никак нельзя сказать о двух других курсах истории древней философии, которые отличаются как известной глубиной, так и обстоятельностью изложения, но которые принципиально заканчивают все изложение Аристотелем, считая, что все дальнейшее представляет собой только упадок античной мысли, не содержит ничего нового и основано только на повторении предыдущего периода. Это курсы М.И.Карийского29 и А.И.Введенского30. А это очень жаль. Оба философа известны своими логическими исследованиями. И если бы они всерьез подвергли логическому анализу век эллинизма, то, несомненно, результат их исследования отличался бы гораздо большей глубиной, чем у тех авторов, которые специально не занимались логикой как самостоятельной дисциплиной.

7. Общий вывод

Таким образом, отдавая некоторую дань традиционному игнорированию эллинизма, русские исследователи прежнего времени все же установили некоторые специфические особенности эллинизма, хотя по условиям тогдашнего времени и не входили в более глубокий анализ этой специфики. Во всяком случае, то, что ранний эллинизм (а следовательно, и раннеэллинистическая эстетика) вырастал на почве абстрактного субъективизма, это было достаточно ясно формулировано и у Ор. Новицкого и у П.Г.Редкина. Другую особенность эллинистически-римской эстетики талантливо формулировали и Ор. Новицкий и С.Н.Трубецкой в плоскости традиционного античного онтологизма и материализма. Наконец, и некоторые специальные черты эллинистически-римской эстетики удалось сформулировать Миронову и Самсонову. К этому необходимо прибавить, что и западные исследователи ко времени первой мировой войны тоже сделали весьма немного. Очевидно, сама наука истории эстетики и сама наука классической филологии в те времена еще недостаточно созрела, чтобы исследовать и формулировать такую трудную и глубокую область античной мысли, как эллинистически-римская эстетика.