Липатов В. Краски времени

ОГЛАВЛЕНИЕ

СВЕТ В ЛАДОНЯХ

Он любил природу и стремился... обогатить ее полетом мысли и украсить
фантастическими парадоксами.
Ядвига Чюрлёните

Микалоюс Константинас Чюрленис (1875 - 1911) - композитор, художник -
родился и жил в Друскининкае (Южная Литва). Картины его декоративны,
насыщены экспрессией, им свойственно космологическое содержание.

Судьба не щадила этого человека - он умер, когда ему не исполнилось и
тридцати шести лет. Судьба вдвойне была к нему жестока: столь богато одарив,
дала надежду и не позволила совершить небывалое, просто вложила в грудь
нежное, сострадающее сердце, усыпала путь терниями и не отрядила
охраняющих...
Микалоюс Константинас Чюрленис жестокость эту понимал.
"Любовь - это дорога к солнцу, вымощенная острыми жемчужными
раковинами, по которым ты должен идти босиком".
Он понимал и все же пошел по дороге любви. Босиком. Есть люди, которые
не идти не могут. В разные времена их сжигали на кострах, им рубили головы,
травили голодом... Парадоксальная ситуация: обыватель-толстосум,
полноправный гражданин империй и буржуазных республик, демонстративно
отворачивался от их творчества, более того - мешал, чтобы впоследствии,
затравив, платить за картины, поэмы, симфонии втридорога. Здесь есть
умышленное, но есть и природное непонимание. Картины Чюрлениса, например, не
потешали и не утешали, но приглашали к мысли, к путешествию, не так уж и
близко - к звездным мирам; заставляли задуматься о загадке бытия, о добре и
зле, об истине, наконец... И обыватель не мог связать "Звездную сонату", где
упруго клубились, переплетались, мягко вспыхивали, еще не виданные никем за
пределами земли, миры, - и вечно торопящегося по музыкальным урокам
Чюрлениса. У него ведь зимней порой из рукавов пальто торчали голые кисти
рук - не было перчаток...
У Чюрлениса не было перчаток, а он упорно не хотел служить. А
предлагали довольно сносные и оплачиваемые должности - к примеру, директора
музыкальной школы. Но вместо этого он предпочитает заниматься композицией,
сочиняет фуги, прелюды, симфоническую по:му; является одним из учредителей
Литовского художественного общества, устраивает художественные выставки,
дирижирует. Наконец, он пишет картины, стараясь живописать музыку бытия.
Николай Рерих впоследствии говорил: "Он принес новое, одухотворенное,
истинное творчество. Разве этого недостаточно, чтобы дикари, поносители и
умалители не возмутились... Он был не новатор, а новый". Да, ко всему
прочему, он был совершенно новый. Он не был революционером, хотя в дни
революции 1905 года относился к разряду сочувствующих и писал с горечью:
"Большой результат дают солдатские карабины". Он не был революционером, но
был новым, что в какой-то степени одно и то же.
Чюрленис стремился к тому, чтобы живопись зазвучала, а краски
подчинились музыкальному ритму. Он создает живописные сонаты, приравнивая
каждую картину цикла к составной части этой музыкальной формы, называя
картины "Аллегро", "Анданте", "Скерцо", "Финал"...
Поэт Э. Межелайтис услышал в синем цвете - тихий звук, пиано; в
зеленом - громкое форте.
Суть не только в том, что Чюрленис выступил проповедником синтеза
искусств, он путешествует "по далеким горизонтам взращенного в себе
мира...". Его "путевые картины" ласковы, певучи, добры, чрезвычайно
динамичны. Финал "Солнечной сонаты": молчащий колокол заткан паутиной. За
ней дремлют на своих тронах старые литовские короли. Ночь. Покой. Но
вспыхивает крошечное солнышко - и мрак покоя уже колеблется.
Чюрленис показывает отличный от существующего мир, в котором были и
сказки, и предания, и литовский характер. Там радостно катился морской
прибой, унизанный жемчужной пеной, весело проносились ласточки над
распластавшимися по ветру огнями свечей, сияло множество солнц, да и могло
ли быть иначе - Чюрленис солнцепоклонник, его девиз "Гимн солнцу!".
В картинах воля, и некоторая беспечность, и остережение: то пролетит
птица - "страшный птеродактиль", и стрелец нацелит на нее свой лук; то море
поднимется своей многопалой лапой, грозясь потопить маленькие кораблики...
В полотнах Чюрлениса космос воспринимается художником как нечто
близкое, существующее - он и сам словно отдаляется в космос, чтобы увидеть
оттуда землю - и она появляется на его полотнах... Объяснять их подчас
трудно, они насыщены символами. Да и вряд ли это необходимо; просто следует
расположиться к доброму, участливому. Одна из картин Чюрлениса посвящена
именно этому - "Дружба": женщина протягивает на ладонях неопаляющий шар,
тепло своей души, сгусток света...
"...Как это чудесно - быть нужным людям и чувствовать свет в своих
ладонях". Он шел дорогой любви и бережно нес этот свет. Когда говорят об
этом удивительном литовском мастере, емкое понятие "свет" присутствует
обязательно, "разливая вокруг себя какой-то свет". Нежный, доверчивый,
опекающий, беззащитный, очень внимательный и радующийся простым людям, не
приспособленный к жизни - таким был Чюрленис, проносящий свет, излучающий
свет своей мысли и сердца, свет добра. Любящий свою Литву. Он шел по жизни,
сочинял музыку, пел литовские народные песни и писал картины, в которых
тогда лишь немногие видели "умение заглянуть в бесконечность пространства".
Работал по "24 - 25 часов в сутки". А наградой - полуголодное
существование. Приехав в Петербург, вынужден был обходиться без мольберта,
собирать крохи осыпавшейся пастели... Несмотря на это, он борется,
путешествует, размышляет над жизнью... Он пишет "Истину": выплывает
напряженное, остро наблюдающее лицо, знающее, провидящее, на что-то
решившееся... Человек держит в руках свечу, а к ней устремляются и,
обжигаясь, гибнут мотыльки. К истине не стремиться невозможно, возможно ли
не погибнуть?
"У меня здоровые крылья, но я прибит и очень устал... Я накоплю силы и
вырвусь на свободу... Я полечу в очень далекие миры, в края вечной красоты,
солнца, сказки, фантазии, в зачарованную страну..." Но вырваться не удается.
Все чаще на его картинах появляется вестник беды - черное солнце. Вместо
прекрасного замка - отталкивающий зловещим молчанием город, где один
владыка - демон. Нужда, неуверенность, . непризнание приводят художника к
болезни. Он делает последнюю попытку - убегает из больницы на любимую
природу, в зимний лес.
"...Слышишь, как тихо переговариваются звезды..."
И больше не возвращается к жизни.
Есть в Арктике горы Чюрлениса (названные членами полярной экспедиции
Седова), есть пик Чюрлениса на Памире. Есть в Литве два бережно хранимых
музея, где мы можем видеть его работы.
Известны напутственные слова В. И. Ленина сестре художника Валерии
Чюрлёните: "Каждый народ должен хранить своих гениев" [Из статьи В. Сидорова
"Чюрленис". - "Огонек", 1975, №37].
Видится город Чюрлениса - несущий на своих стенах гигантские фрески,
отражающие безбрежный мир небольших картин мастера. На стенах зданий, в
огромных залах картины-символы, будящие мысль, жажду познания и душевного
тепла. Об огромных фресках, которые был способен осуществить гениальный
литовский мастер, говорил еще Ромен Роллан, почитавший его "магическое
искусство".
Чюрленис - путник в маленьком челне, затерявшемся на многоцветной
неяркой глади безбрежного моря. И одновременно он капитан на корабле-гиганте
в многоцветном же неярком небе. Над кораблем развевается знамя его веры,
надежды, любви...
Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел культурология