Липатов В. Краски времени

ОГЛАВЛЕНИЕ

ХУДОЖНИКИ О ХУДОЖНИКАХ

Г. Г. МЯСОЕДОВ. Из очерка жизни и деятельности Товарищества передвижных художественных
выставок

Когда я поселился в Москве, среди московских художников более заметным
и влиятельным был В. Г. Перов, около которого группировались художники.
Благодаря влиянию Перова мне удалось собрать подписи к написанному мною
проекту устава Товарищества передвижных художественных выставок...
Перебравшись из Москвы в Петербург, там я нашел Н. Н. Ге, несколько
постаревшего, но по-прежнему живого, впечатлительного и увлекающегося. Идея
внести искусство в провинцию, сделать его русским, расширить его аудиторию,
раскрыть в нее окна и двери, впустив свежего и свободного воздуха, была
Николаю Николаевичу весьма по сердцу, и он взялся за нее горячо и увлек
Крамского, который в то время относился к Ге с большим почтением. Дело
Товарищества снова поднялось на ноги, собраны были подписи, между которыми
были подписи Гуна, Клодта М. К., Прянишникова, Перова, К. Маковского,
Корзухина, В. Якоби и др.
Вначале дело передвижения по России велось без помощи посторонних сил,
члены сами сопровождали выставку, исполняя обязанности артельщика, кассира и
т. д. Это был героический период Товарищества. Общество принимало выставки
картин с большим интересом, как новинку...
В то время когда мы решились пойти своей дорогой, не было уже
недостатка в людях, сделавших себе некоторую известность работами
самостоятельного характера, а за ними вслед пробивались молодые побеги,
стремившиеся к свету и правде. Новые общественные условия, одновременно
отодвинувшие меценатство на второй план, освободили место, к счастью, не
оставшееся пустым. Мецената заменил любитель, не платонический любитель и
знаток, готовый всегда осудить художника просвещенным советом, но
любитель-покупатель, любитель-коллектор, симпатизирующий всему
отечественному и совершенно свободный от культа формы или стиля, главным
образом ценивший в искусстве его живое начало. Запросы его встретили ответ
во всем, что не умело или не желало улечься в одобренные формы. И в русской
школе образовалось небольшое самостоятельное течение, то течение, которому
любители писать о художествах усвоили потом название нового искусства, не
поясняя, что должно означать это название. Мне кажется, что новость его
заключается главным образом в его искренности: оно решилось говорить о том,
что ему близко и хорошо известно, с чем рядом оно родилось и выросло: оно
решилось быть правдивым, или, как принято говорить, реальным, не допускать
подделок и подражаний, не желая казаться более того, чем оно есть, при
помощи чужих пьедесталов. Во имя этой наклонности к искренности новое
искусство навлекло на себя немало упреков и порицаний: упреков в крайнем
реализме, отсутствии высших стремлений, отвращении ко всему прекрасному и
идеальному и т. д. В этих упреках сказывалось то древнее воззрение на
искусство, которое отводило ему роль утешителя в скорбях, вытекающих от
излишеств благ мира, роль забавы досужих людей, лучшего после мебели
украшения барских стен и пр.
Товарищество, сложившееся в период перелома, объединило почти все, что
умело, или только хотело быть искренним и правдивым по мере сил и таланта.
Это произошло само собой, в силу обязательства, которое оно на себя
приняло, - знакомить Россию с русским искусством, а не с теми имитациями,
которые, как бы ни были искусны, останутся бесследными для русской школы.
Это реальное направление мало-помалу проникло почти всюду, не только в
сознание художников, но также в сознание публики, которая начала относиться
к искусству с меньшей легкостью и предъявлять более серьезные требования.
Подъем национального чувства в России создал новые точки опоры и дал доступ
новому искусству на все выставки, не исключая выставок Академии художеств.
Последние потерпели, в свою очередь, заметное изменение, потеряв казенный
распорядок, в котором авторы произведений играли пассивную роль, и, перейдя
через несколько метаморфоз, эти выставки приняли до некоторой степени
общественный характер, при котором нашлось место для участия в устройстве и
их распорядке самим авторам...
Нахожу весьма для нас знаменательным то, что дело наше, начатое в 1870
году, ныне переживает 26-й год официального существования. Четверть века мы
работаем в одном направлении, не чувствуя ни усталости, ни разочарования и
не сомневаясь в полезности нашего дела...
Члены Товарищества вступили в него в таком порядке: Мясоедов, Перов,
Каменев, Саврасов, Аммосов, Аммон, Ге, Крамской, М. П. Клодт, М. К. Клодт,
Прянишников, Шишкин, Боголюбов, Гун, В. Е. Маковский, Максимов, Брюллов,
Савицкий, Куинджи, Бронников, Беггров, Киселев, Ярошенко, В. М. Васнецов,
Литов-ченко, Лемох, Н. Е. Маковский, Репин, Поленов, Волков, К. Е.
Маковский, Леман, Суриков, Неврев, Харламов, Кузнецов, Бодарев-ский,
Дубовской, А. М. Васнецов, Светославский, Шильдер, Архипов, Левитан,
Остроухое, Загорский, Лебедев, Степанов, Позен, Касаткин, Милорадович,
Шанкс, Серов, Богданов-Бельский, И. П. Богданов, Корин, Ендогуров, Нестеров,
Бакшеев, Орлов, Ко-станди.
За последние 10 лет в Товарищество вступили 23 члена. В настоящее время
оно состоит из 42 членов и неопределенного, постоянно меняющегося числа
экспонентов......То скромное дело, которому мы служим, оставит свой след и
поможет русскому искусству возвратиться на родную почву, выработать свой
язык, свои приемы, свое мировоззрение, без которых всякие стремления к
высокому, идеальному и прочее останутся упражнениями в живописи, лишенными
серьезного значения.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел культурология