Хуземан Ф. Об образе и смысле смерти

ОГЛАВЛЕНИЕ

Проблема смерти в эпоху естествознания

Душа в старости

Описанный процесс превращения биологически активных эфирных сил в душевное содержание протекает на протяжении всей жизни, и если органы сознания не повреждены, может до конца жизни составлять основу здоровой и продуктивной душевной жизни. Похоже, что для сохранения духовной бодрости до глубокой старости принципиальное значение имеет воспитание, пробуждающее творческие силы ребенка. Такие люди любят деятельность, а если к этому присоединяется готовность к постоянному внутреннему превращению, то создаются условия для старости, которая пожнет плоды всей жизни.
Конечно, немногие сохраняют эту неутомимость до глубокой старости; многие умирают внутренне, приземлившись в работе, признанном положении или обывательской уверенности. Если же гений остается бодр, именно старость может привести к высшей человеческой и духовной зрелости. В своем прекрасном исследовании А.Э. Бринкман' показал, что поздние творения великих мастеров часто обнаруживают внутреннее единство и завершенность, каких нет в юношеских работах. Молодой художник склонен к чувственному освоению мира и к дифференциации в изображении; часто детали объединяются только внешне, за счет общей композиции. В поздних работах, напротив, такие детали, как форма и цвет, переплавляются в одно органическое целое, единство которого заключено не во внешней стороне, но в художественной идее. Подобно внутреннему огню идея охватывает художественный материал, раскаляет его и отливает творение неразрывной чувственности «как из жидкого металла». Какого проникновения достигают Тициан, Тинторетто и Эль Греко; какой свет струится от портретов стариков, которые, несмотря на крайнее затруднение, создавал в преклонном возрасте Рембрандт; какой магической властью сумел восьмидесятидевятилетний Микеланджело наделить
' А.Е Bnnckmann: Spatwerke grofier Meister Frankfurt 1925.

99

скульптуру Пьета Ронданини; и чем было бы творчество Гёте без второй части «Фауста»!
И снова мы имеем дело с превращением связанных с телом сил в душевные качества. Ту радость от чувственного мира, тот огненный темперамент, ту телесную воспроизводящую силу, которые молодой человек несет в себе, старый художник преобразует и передает своему творению: оно обретает собственную жизнь, оно дышит, оно окружает себя духовной атмосферой. Художник в духовно-реальном смысле продолжает жить в своем творении.
Конечно, не каждый может быть художником в полном смысле слова; хотя во всех можно было пробудить куда большие художественные способности, чем те, что проявляются при обычном воспитании. Однако процесс созревания в старости приводит некоторых людей к внутренней замкнутости, которая часто оставляет впечатление личностно-художественного качества. И способность к «рассказыванию», которая при здоровой внутренней жизни развивается с годами, делает старых людей естественными эпиками, что также связано с превращением пластических сил в образы памяти.
Старые люди, как известно, живут гораздо больше своими воспоминаниями, чем молодые. Даже в тех случаях, когда огрубение и сморшивание мозга привели к старческому слабоумию, можно наблюдать, что эти люди, хотя они почти ничего не помнят из непосредственно происходящего, прекрасно помнят свою юность и средний возраст. Это связано с тем, что с возрастом эфирное тело отделяется от физического; образы памяти становятся живее, душевная жизнь обретает самостоятельность и теряет (в далеко зашедших случаях) непосредственную связь с чувственным миром.
Если следовать мысли Гёте, то в течение жизни можно наблюдать метаморфозу: в начале физическое тело дает душевной жизни возможность развиться. Но в той мере, в какой она развивается и становится более самостоятельной, она предоставляет физическое тело самому себе. Постепенно «я» обретает способность к переживанию в относительно свободном от тела состоянии: теперь оно может переживать себя в воспоминаниях, подобно тому как в детстве оно переживало себя в мире чувственных восприятий. А значит,

100

действительно происходит метаморфоза: внешнее превращается во внутреннее.
Именно это имел в виду Гёте, когда Оттилия в «Избирательном сродстве» записывает в дневнике: «В какое положение себя ни поставь, всегда будешь представлять себя видящим... Возможно, что когда-нибудь наш внутренний свет выступит наружу, так что нам не будет надобности ни в каком другом свете»*. Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел культурология