Чернявская Ю. Народная культура и национальные традиции

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 1. Что такое “этнос”?

§ 1. Понятие этноса

Прежде чем говорить об этносах и их культурах, следует определить, что же подразумевается под словом “этнос”. В переводе с греческого оно имеет множество значений, среди которых: народ, племя, толпа, группа людей, язычники, стадо... Что объединяет все эти значения? То, что все они имеют смысл совокупности существ, чем-то похожих. Уже к 5 в. до н. э. выделяются два основных значения этого термина — “племя” и “народ”, и постепенно второе вытесняет первое. Казалось бы, все ясно: этнос — это народ. Но в таком случае, почему же к сегодняшнему дню учеными накоплено несколько сотен определений этого понятия и ежегодно появляются все новые?

Начнем с того, что само слово “народ” многозначно и часто используется для наименования разных видов человеческих общностей. Оно может обозначать “население страны”, “толпу”, “множество людей”. Оно нередко употребляется в качестве антонима к слову “интеллигенция” или даже служит обиходной заменой слову “ребята” (“Ну, народ, куда теперь пойдем?”) Из всего изобилия значений более всего нам подходит то, которое отчетливо проступает в словосочетании “народы мира”. Но ведь в этом смысле можно говорить и о нациях, и о народностях, и о племенах!

Между всеми этими понятиями есть существенные различия, речь о которых впереди. Дело в том, что в культурологическом аспекте термин “этнос” употребляется в узком и широком смысле. В широком смысле “этнос” — понятие собирательное, включающее в себя все типы этнических общностей (от крошечного племени до многомиллионной нации). Этносы - это как бы основные единицы этнической классификации человечества, наряду с которыми можно выделить этнические общности большей или меньшей сложности. Такое понимание предполагает, что каждый человек относится к какой-либо этнической общности и к какой-либо этнической культуре. А в узком смысле слова этнос — это одна из форм этнической общности; исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая межпоколенная общность людей, обладающих относительно стабильными особенностями культуры, психики и самосознанием, позволяющим членам данного этноса отличать себя от всех других этнических образований.

1. Формы этнической общности. Этнос и нация

Первобытность была безэтнична. Ни в сообществах предлюдей, ни в древнейших человеческих коллективах не было, да и быть не могло этнического разграничения. Образ жизни, трудовые действия, орудия были еще слишком примитивны, чтобы отличаться в разных коллективах. А главное, не было важнейшего разграничителя разных культур — языка. И лишь начиная с эпохи верхнего палеолита, когда предлюди стали превращаться в людей, и по виду, и по разуму подобных современным, когда у них появилась членораздельная речь, а вместе с ней - и умение создавать составные орудия труда, когда первобытное стадо сменилось родовой организацией, и род стал жить сравнительно оседло — тогда появились зачатки этничности.

Первая форма этнической общности — племя . Племена уже имеют свои собственные имена (самоназвания), свою территорию, свой язык, свои верования. Они воспринимают себя как сородичей, а свое племя - как большую семью, и потому жен берут из соседних племен. Это очень важный факт, доказывающий, что древние люди уже отличали свою общность от всех подобных. Культура таких племен была еще очень сходной, а если и различалась, то исключительно в соответствии с природно-климатическими условиями. Но даже и в этих случаях можно обнаружить сходство: так, утварь, орудия, наскальные рисунки, найденные в пещерах Франции и в пещерах Казахстана удивительно похожи. Этнографы предполагают, что соседние племена говорили на понятных друг другу языках, многие же считают, что племена сосуществовали не вполне раздельно, а в виде своеобразной “конфедерации” - “ соплеменности” (С.Арутюнов) .

Затем началась “неолитическая революция”. Именно в это время человек освоил земледелие и приручил “братьев наших меньших”. Произошел первый в истории “демографический взрыв”: если в эпоху палеолита население планеты исчислялось сотнями тысяч, то в период неолитической революции оно сразу подскочило до десятков миллионов. Племена стали, с одной стороны, более устойчивыми за счет связи с землей, а с другой — более уязвимыми: ведь если с кочевников и взять-то нечего, то у земледельца всегда есть запасы пищи и домашний скот. Начинаются военные конфликты, грабежи, захват обжитых территорий.

Страх толкает людей друг к другу - и возникают союзы племен , обладающие общими органами власти. Входящие в них племена зачастую продолжали говорить на разных языках и существенно различаться в культурном отношении. У некоторых племен такие союзы продержались до нашего века, например, группы “братских племен” у бедуинов Северной Аравии. Распространяясь по обширной территории, племенные союзы подчиняли себе отдельные племена и целые соплеменности, ассимилировав их. Ассимиляция— этнический процесс, в результате которого происходит постепенное поглощение более мелких народов более крупными путем мирного или насильственного усвоения чужого языка и культуры. Таким образом отдельные племена воссоединялись в мощные племенные объединения, обладавшие большим военным потенциалом, комплексной земледельческо-скотоводческой экономикой и высокой мобильностью, потому что для езды использовали прирученных животных.

Но параллельно с объединением шел и процесс дифференциации (разъединения): племена и племенные союзы, которые обладали однородной речью, материальной культурой, верованиями, попав в разные природные ландшафты, впитав религиозные представления и культурные установления ассимилированных племен, дали начало новым соплеменностям - кельтской, индоарийской, древнегерманской и др. Так возникли великие цивилизации в долинах Нила и Двуречья, Инда и Хуанхэ, общества, обладавшие государственной структурой, городами, а главное, письменностью. Именно ее появление и знаменует небывалый подъем коммуникации — коммуникации не только с современниками, но и с предками: так возникает письменная этническая традиция.

Родо-племенное деление ушло в прошлое, взамен утвердилось деление населения по территориальному признаку. Постепенно уменьшались и даже утрачивались племенные различия, отмирали языки, стирались культурные особенности племен. Основной этнической единицей становилась народность . Во многом эта форма этнической общности определялась государством: государственные границы обусловили экономические связи между отдельными областями, участие жителей этих областей в совместных военных действиях, общие правовые нормы. Все эти факторы значительно уплотнили коммуникацию членов таких обществ и упрочили небывалые до сих пор представления людей, принадлежащих к одному государству, об их единстве. Можно говорить о том, что признаками народности являются: наличие единого языка и письменности, общность верований, принявших форму религии, и, как правило, территориальная общность в рамках одного государства . Для народности характерно гораздо большее единство культуры и социально-психологических особенностей; здесь уже можно говорить о формировании некоего общеэтнического характера.

Еще сильнее эти отличительные признаки углубились и проявились на следующей ступени развития этнической общности: при переходе к капитализму основной формой бытования этноса становится нация .

Движение от уровня народности к уровню нации связано с появлением единого рынка и соответствующих экономических связей, распространением грамотности, общенационального языка и единой национальной культуры. Движение это осуществлялось не одномоментно и не планомерно, а происходило постепенно и скачкообразно, иногда в течение десятилетий, а порой и столетий. Так, например большая часть наций западной Европы сформировалась к 17 в., тогда как в России - лишь к 19 в. Некоторые нации (вьетнамская, кхмерская) сложились лишь в 20 столетии, а в Лаосе и Индонезии этот процесс тянется до сих пор.

Иногда нация формируется на основе одной народности (как это произошло со шведами), а иногда в этом движении задействованы несколько разных народностей: так, изначально в состав французской нации входили северофранцузская, провансальская, нормандская, гасконская и бургундская народности. Такое соединение нескольких этнических групп в массив нации всегда связано с их ассимиляцией. Этому способствует и общенациональный литературный язык, и городская культура. Если раньше можно было легко отличить вестфальца от баварца по диалектным особенностям, деталям костюма, орнамента, головного убора, то теперь признаки этнической принадлежности человека не столь явны: они кроются в глубинах психики - в системах ценностей, в том, что принято называть “национальным характером”, “ментальностью”.. Но, в отличие от других видов этнических общностей, нация невозможна без государства или без автономии в рамках какого-либо государства .

В соответствии со знаменитым определением М.Вебера, “государство — это такая организация внутри общества, которая владеет монополией на законное насилие” [ 21, 67 ] в качестве крайней меры по поддержанию порядка. Не все нации имеют собственные государства: так, британский социоантрополог Э.Геллнер утверждает, что в мире насчитывается более 8000 языков и всего около 200 государств. Но нация всегда стремится к утверждению собственной державности или национально-культурной автономии. А государственность в любом случае связана с ассимиляцией народностей, входящих в государство. Здесь действует тенденция “сплавления” новой этносоциальной общности, известная как “плавильный тигль” - тенденция нивелирования этнических черт за счет общности черт социокультурных. Этой цели служат и соответствующая система образования, и СМИ, и экономические средства убеждения. Кроме того, официальная культура, насаждаемая государством, в отличие от культуры национальных меньшинств является престижной, а это побуждает сами меньшинства стремиться к полной или частичной ассимиляции или образованию собственной державы. Таким образом, при том, что основой нации являются народы, входящие в нее, она вынуждена бороться с их самобытностью как элементом, нарушающим ее цельную структуру. Нация является одной из форм существования этноса (если понимать термин “этнос” в широком смысле). Но она же во многом ему противостоит (если понимать “этнос” в узком смысле слова), “размывая” этнические черты в социокультурных. Очень выразительно такое положение дел было определено французским политологом Ж.Тириаром: “Не французы создали Францию, но Франция создала французов” [ 44, 126 ] . Если членами этноса рождаются, то людьми нации можно стать: как стали американцами иммигранты — пуэрториканцы, армяне, евреи, вьетнамцы, итальянцы, немцы, ирландцы.

Так чем же близки и в чем различаются понятия “народ” и “нация”? В первую очередь, их близость обусловлена уже самой их этнической природой. Во-вторых, и народ, и нация определяются тождественным набором признаков - общностью языка, общностью исторической судьбы и культуры, традициями, ценностями, единым самосознанием членов определенного этноса или нации и др. Но если со словом “этнос” или “народ”, в основном, связаны представления о языковых, бытово-психологических и отчасти культурных особенностях, то нация находится на стыке этнического и социального, в частности, как правило, предполагает движение за удовлетворение своих государственно-политических интересов. В явлении нации синтезированы этническое (язык, формы материальной культуры, народное искусство, традиции, нравы, обычаи, особенности психического склада людей) и социальное (система правовых отношений, политические институты, экономическая сфера общественного развития, господствующая культура, создаваемая профессиональной интеллигенцией). Поэтому если традиции этноса передаются, в основном, через народную, бытовую культуру, фольклор, семью, то национальные традиции чаще транслируются через средства массовой коммуникации и социальные институты. Этническое — определенный каркас нации, ее “начало”, а нация — это вся совокупность развившегося и накопленного конкретной этнической или межэтнической общностью в ходе ее исторической эволюции. Значит, национальное можно считать итогом, результатом культурно-исторического развития народа. Нация — категория историческая, этнос — скорее, вневременная.

Замечательно образно пишет об этом Г.Гачев: “Собственно — нацию никто не ощущает. Это более отвлеченное понятие, взгляд на меня и мой народ извне: со стороны человечества, многонационального государства, цивилизации... — Какой вы нации? — мы спрашиваем у чужого человека. Недаром в паспорте спрашивается: национальность, а не “к какому народу принадлежите?”

Национальность требует удостоверения. А народ — другое. Он достоверен для меня, самоочевиден. Его доказывать и объяснять не надо. Нация — понятие из сферы доказательств. Понятие “народ” — лежит в сфере аксиом. Народ — это атмосфера и почва, природа, материя моей жизни... Да, народ- это моя природа, мое природно- общественное существование. Нация — это чисто общественное, производственно-историческое существование...Нация — это обязательно территория (даже не “мать -сыра земля”, а именно научно-учено: “территория”). Народ — это прежде всего тела людей, т.е. вложен в более прочную (в некотором роде) и независимую материю. Народ может перемещаться (как кочевые), изгоняться, рассеиваться — и все же быть и ощущаться как бессмертная целостность” [ 20, 21 ] .

Таким образом, можно сделать вывод о том, что нация — это этническое или многоэтническое социокультурное единство, обладающее государством или стремящееся к его созданию и объединенное интенсивной социальной коммуникацией.

Внутри одной нации могут существовать различные этнические группы: либо сохраняющие свой язык и особенности самобытной культуры (немцы, французы и итальянцы в составе единой швейцарской нации), либо же использующие два языка — общенациональный и свой этнический и сохраняющие определенные бытовые и психологические особенности (англичане, шотландцы, валлийцы в составе Британии; значительная часть ирландского, латиноамериканского, еврейского населения США, которые одновременно считают себя представителями американской нации и при этом осознают себя особой этнической общностью).

2. Многообразие признаков этноса. Этнос и раса

Большинство исследователей сходится на том, что наиболее существенными признаками, по которым можно распознать этническую общность, являются: общий язык, общая территория, строго очерченный ландшафт и соответствующая ему природная среда, происхождение от общего предка, т.е. кровное родство и общие религиозные либо мифологические верования.

Общий язык. Нет спора, общий язык является важнейшим объединяющим началом для членов того или иного этноса, одним из этнических определителей, но можно ли считать его главным признаком? Как правило, люди, относящиеся к одному народу, говорят на собственном, родном языке, но существует и немало самостоятельных, разных народов, говорящих на одном и том же языке, причем, для некоторых из них он является родным, а для других — заимствованным. Так, например, по-английски разговаривают не только сами англичане, но и 180 млн. американцев, 11,25 млн. англо-канадцев, 5,8 млн. шотландцев, миллион с лишним ольстерцев, а также англо-австралийцы, англо-новозеландцы и др. Всего английский язык считают родным свыше 380 млн. человек, из которых на Европу, где он, собственно, и сложился, приходится не более 17%. Подобно этому, испанский язык - родной не только для самих испанцев, но и для колумбийцев, мексиканцев, венесуэльцев, чилийцев, перуанцев и др. По-французски говорят не только французы, но и франко-канадцы, франко-швейцарцы, валлоны Бельгии. Множество различных этносов считают арабский язык и хинди своими собственными.

Корни такой ситуации – всегда исторические, хотя причины достаточно разнообразны: это и миграции народов, и колонизаторство, и миссионерство, и особенности географического положения, а также культурное и экономическое давление более сильных народов на более слабые.

Нередко встречается обратная картина: существует немало народов, отдельные группы которых говорят на различных языках. К примеру, шотландцы в общей массе говорят по-английски. Но в горах Шотландии сохранилась небольшая группа населения, которая в быту наряду с английским пользуется особым языком кельтской группы (так называемым гэльским). В Великобритании живет и другой народ кельтской языковой группы – валлийцы, который тоже является двуязычным (разговаривает и по-английски, и по-валлийски). Или, например, мордва: половина этого народа использует язык эрзя, немногим более трети говорит на мокшанском, а остальные группы перешли на русский язык. А на территории Беларуси, помимо разговорных белорусского и русского языков, также существует и ятвяжский.

Следовательно, язык, являясь важнейшим признаком этноса, все же не определяет этноса целиком.

Общая территория. Многие этнографы считают, что этнос – это группа людей, живущая на одной территории . Конечно, для возникновения общности, говорящей на одном языке, ее члены должны были длительное время находиться между собой в определенных связях, которые могли возникнуть единственно в том случае, если группа людей, давшая начало народу, жила на определенной территории, так называемой “территории формирования”. Но с того давнего времени ситуация изменилась, и территория формирования этноса вовсе не обязательно является территорией его обитания в данный момент. Можно вспомнить и племена, кочевавшие между Уралом и Дунаем, а впоследствии добравшиеся на остров Крит, тех самых ахейцев, которые и дали начало удивительному народу и удивительной культуре, которую мы называем древнегреческой. Если при расселении какого-либо народа происходит географический разрыв между отдельными его группами, что часто случается при переселении морским путем, то от основного “материнского” народа отделяются новые самостоятельные этносы. Именно так случилось с англичанами, французами, испанцами, португальцами при их расселении в колониальный период на захваченных землях Северной и Южной Америки, Африки, Австралии и Океании.

Нередко этнические территории сокращались из-за истребительных войн, эпидемий, тяжелых условий труда и быта. Однако, главную роль в этом играли процессы ассимиляции.

Бывает и так: какой-либо народ, сложившись на определенной территории, в дальнейшем частично (а то и полностью) покидает ее, расселяясь по различным странам. Пожалуй, наиболее яркий и печальный пример такого народа-изгнанника – евреи. В результате войн с Египтом, Ассирией, Вавилоном и Персией, а затем и восстаний евреев против римских властей евреи были полностью вытеснены со своей родины. Не менее ярким примером потери первоначальной этнической территории могут служить цыгане – потомки выходцев из Северной Индии, которые начали выселяться оттуда в западном направлении в конце I тыс. н. э. и в 14 в. достигли Европы.

Итак, и территория обитания народа – отнюдь не основополагающий его признак.

Географическое положение и природные условия. На протяжении столетий считалось, что главный толчок к формированию народа, его характера и культуры дают природные условия , в которых этот народ исторически обитает. “Народы жарких климатов робки, как старики; народы холодных климатов отважны, как юноши”, - писал французский мыслитель 18 века Ш.Монтескье [ 24, 8 ] . А Г.-В. Гегель: “Неизменность климата, вся совокупность свойств и особенностей страны, в которой та или иная нация имеет свое постоянное местопребывание, способствует неизменности ее характера... Особенно важна при этом связь с морем. Внутри коренной Африки, окруженной высокими горами, вплотную подходящими к побережью, и тем самым наглухо отгороженной от моря - этой свободной стихии, дух туземцев остается нераскрытым, не чувствует никакого стремления к свободе, не противясь, переносит всеобщее рабство ” [ там же, 10 ] . Со временем в социологии и этнографии сложилось целое направление, которое так и называлось — “географическим”. Исторический и социокультурный аспекты в трудах его представителей практически игнорировались; человек и человеческое сообщество считались полностью детерминированными внешней средой.

Конечно, климат, характер почвы, рельефа существенно повлияли на род занятий ранних человеческих обществ, их культуру. Раннее разделение жителей Египта на сословия — земледельцев и воинов — ученые объясняют периодическими разливами Нила: все мужчины не могли одновременно оставить поселение, уйдя на войну. Система плотин нуждалась в постоянном внимании, иначе страна могла погибнуть.

А Н.А.Бердяев говорил о влиянии необъятных российских просторов на “русскую душу”: “В русскую психологию вошли безграничность русского государства и безграничность русских полей. Русская душа ушиблена ширью, она не видит границ, и эта безграничность не освобождает, а порабощает ее. И вот духовность русского человека вошла внутрь, в созерцание...” [ 11,234 ] . Далее Бердяев пишет о том, что небольшая компактная территория Германии породила в немце желание все упорядочить, расставить по местам в отличие от русского, в ком необозримые просторы Родины воспитали отсутствие чувства меры и неумение справиться с собственной судьбой.

Известно, что в некоторых французских деревнях дети, ссорясь, дразнят друг друга “известняком” или “ржавой землей”: даже сама почва несет в себе эмоциональную ценность. Такое отношение к земле зародилось в глубокой древности. Древние белорусы клали новорожденного на землю— чтоб набрался силы. Австралийцы верили, что в земле находятся эмбрионы людей. По Библии, человек сотворен из праха. Рождающая земля Моунямы у нгансан, земля - женщина у кетов... “Мать — сыра земля” — в древнерусских языческих представлениях... Относиться к земле, к территории должно с превеликим почтением. Территория - мать, защита, и для того, чтобы она выполняла свои функции надлежащим образом, о ней необходимо заботиться.

“Поверхность земли, - пишет социальный географ Н. Джонстон, - видится каждой личностью исключительно через призму своей культуры. Каждый из нас - художник и архитектор своего ландшафта, созидающий порядок и организующий пространство, время, причинность в согласии с нашими восприятиями и склонностями” [ 29, 37 ] . В каждой культуре есть свои общепринятые стереотипы, и любая культура пытается воссоздать среду сообразно своему стереотипу. Некоторые элементы ландшафта становятся национальным символом народа: береза в России, сакура у японцев.

Все эти примеры доказывают, что природа играла и продолжает играть огромную роль для психологического склада этноса. Но определяющую ли? На ранних стадиях существования этнических общностей так оно во многом и было.

Однако, на протяжении всей своей истории человек занимался тем, что по мере сил и возможностей приспосабливал к себе природу, обустраивал ее соответственно своим непрерывно возрастающим потребностям. В настоящее время жизнь людей даже в наименее развитых экономически странах гораздо более зависит от уровня техники, от созданных человеком материальных и духовных богатств и ценностей, чем от природы. Можно сказать, что история человечества и есть процесс все меньшей зависимости от первичной природной среды и все большей зависимости от среды “вторичной”, созданной на протяжении веков самими людьми. В этом смысле мы живем не столько в природе, сколько в цивилизации. И даже сама природа, как это ни парадоксально звучит, сегодня все более становится творением человека, порождением культуры (в широком смысле слова), т.е. всего, что создано человеком, в отличие от первоначальных природных условий его обитания.

“Лишь стрекоза, как первый самолет,

О новых временах напоминает,”

пишет Арсений Тарковский. Не самолет сам по себе напоминает о новых временах, а то обстоятельство, что мы, глядя на стрекозу, вспоминаем о самолете.

Сама психика человека и психология народов меняется, главным образом, под воздействием истории, которая по своей человеческой сути представляет собой процесс социокультурного творчества. Поэтому даже по отношению к народам классической Греции и Рима или европейского Средневековья, не говоря уже о нациях Нового времени, мы не можем считать природный фактор главным или даже одним из главных системообразующих признаков этноса.

Общее хозяйствование. Глобальным признаком определения этноса не является и общее хозяйствование и род занятий данного народа . Этнос при его формировании складывается из племен, находившихся в реальном экономическом общении. Взять хотя бы племенные союзы кривичей, дрыговичей и родимичей, торговавших и охотившихся совместно. Или австралийские племена, которые устраивали совместные облавы на кенгуру, обменивались определенными видами сырья или готовых изделий, посещали друг друга для проведения праздников и обрядов инициации (посвящения). Впоследствии многие из таких племен объединились в этносы. Но в наши дни этот процесс зашел гораздо дальше: теперь уже самые разные народы по типу экономики и уровню жизни различаются независимо от этнической и национальной принадлежности. Сейчас не существует, пожалуй, ни одного народа и ни одной локальной группы, которые были бы экономически и хозяйственно изолированы от соседей. Кроме того, если бы род занятий был характерным признаком этноса (что, повторюсь, отчасти и было при его возникновении и формировании), то мы вынуждены были бы считать, что русские крестьяне Подмосковья, поморы и сибирские охотники – разные этносы, а японцы американцы и народы Западной Европы — один этнос.

Религия и мифология. Что же касается той точки зрения, что основной признак, конституирующий этнос – религиозные либо мифологические верования , то это тоже не вполне так (см. гл. II) . Они необходимы для формирования и функционирования этноса, но не являются его фундаментом, особенно в наше не слишком-то религиозное время. Кроме того, существовало и существует немалое количество разноконфессиональных этносов: китайцы, среди которых есть и даосы, и конфуцианцы, и дзен-буддисты; белорусы, исповедующие и католичество, и униатство, и православие; японцы, которые, помимо исконного синто, восприняли и идею “сяо” (из учения Конфуция), и буддизм, и даосизм, а с недавних пор — и христианство.

Происхождение от общего предка. Этнос и раса. В древние времена считалось, что каждый этнос возник от одного реального или фантастического предка. Для тюрок и римлян это была волчица-кормилица, для уйгуров – волк, оплодотворивший царевну, для тибетцев – обезьяна и самка лесного демона (ракшаса), для вавилонян – общая прародительница, она же дракон — Тиамат. Но чаще это был человек, облик которого легенда искажала до неузнаваемости – праотец евреев Авраам, его сын — предок арабов Исмаил. Эти архаические воззрения до сих пор влиятельны, только на место человека или зверя в качестве предка ставится какое-либо племя. Понятие этноса при этом подменяется понятием расы или же кровного родства .

Раса - это значительная группа людей, обладающая некоторыми общими физическими свойствами, передаваемыми по наследству и поддерживающимися в данной группе в ходе отбора. Средство передачи таких признаков — ген. Механизм существования рас кроется в передаче генетической информации. В отличие от рас механизм существования этносов основан на передаче совершенно другого типа информации - коммуникативной. Ведь вся жизнь человека напрямую связана с общением, а общение - в свою очередь, с передачей какой-либо информации. Эта информация всегда имеет этнический характер, ибо нет человека, который бы не ощущал себя представителем какого-нибудь народа. И если люди определенной расы связаны тем, что называется “родством по крови”, то члены этноса - тем, что можно было бы назвать “родством по культуре”. Кроме того, нельзя упускать и того факта, что в процессе своего развития расы постоянно смешивались.

Некогда расовые термины были удобны, т.к. во многих случаях понятие расы и кровно-родственной общности с достаточной степенью вероятности указывали не только на физический тип, но и на географическое происхождение, язык и культуру. Но на всем протяжении истории происходило смещение рас: достаточно вспомнить эпоху великого переселения народов. Можно утверждать, что ни один народ Европы уже к середине Средних веков не состоял из представителей одной кровно-родственной общности. Так, англичане уже к 12-13 векам представляли собой народ, состоявший из бывших племенных общностей бриттов, англов, саксов, норманов, которые даже в расовом отношении не были однородны (арийская и кельтская расы).Так что благодаря метисации (смешиванию представителей различных рас), постоянным подвижкам населения ( миграциям ) и социальным изменениям, использование термина “раса” в отношении к этносам ведет к неверным и опасным умозаключениям.

Расовые и национальные предрассудки всегда связаны с поиском “козлов отпущения”. Когда безопасность какой-то человеческой общности находится под угрозой, всегда ищут (и часто находят) “козлов отпущения”. Люди, выглядящие иначе — легкоузнаваемый объект для агрессии. А когда под рукой есть какая-нибудь псевдонаучная теория, доказывающая ущербность или зловредность отличающейся в расовом отношении группы, можно получить массу удовольствия, срывая на “низшей расе” зло и не чувствуя при этом вины.

Что касается этноса, то нередко его представители - результат смешения нескольких рас (около 40% населения мира), а кроме того, значительная часть народов состоит из людей, принадлежащим к разным расам (например, большинство латиноамериканских этносов). Из всего этого можно сделать вывод о несовпадении расового и этнического деления человечества.

Но как же тогда понимать часто прилагаемый к понятию ”этнос” фразеологический оборот “кровное родство ?

Основное смысловое значение , связанное с понятием “крови” — начало жизни. Именно эту роль она играет в древних обрядах инициации, в магии плодородия, в жертвоприношении. Именно поэтому символ крови ассоциируется с “началом” этноса. Но символ остается символом. Этническая общность не предполагает обязательного “родства по крови”, т.е., генетического. Скорее образ “крови” в этом контексте означает близость поведенческих характеристик членов этноса, общность языка, культурное родство и этническое самосознание.

В современном понимании эта метафора означает не происхождение от единого предка, а то, что можно назвать “характером”, или “нравом” народа.

Из всего, изложенного выше, следует неминуемый вывод: этносы – разные, и формируются они по-разному. Все названные признаки необходимы, но не достаточны. Этнос изменяем, ибо этногенез – не одномоментно свершившийся факт, но процесс, в каждом отдельном случае протекающий иначе, нежели в другом. Поэтому фундамент, конституирующий этнос в каждом случае иной, нежели фундамент, конституирующий другой этнос.

Примером может послужить хотя бы Китай, где иноземец, овладевший каллиграфией, церемониалом, знанием заповедей “сяо”, вполне может стать своим, а китаец, живущий среди “варваров”, будет считаться сородичами чужаком. Однако, чужеземец, захотевший сделаться индусом, изучивший Веды и обряды, практически не мог войти в индийское общество (во всяком случае, это было бесспорно до 60-80 гг. нашего века). Дело в том, что для китайца более фундаментальным признаком общности является образ жизни, в то время как для индийца – данные богами варны и касты.

Но существуют ли в таком случае некие общие факторы, формирующие этнос и нацию?

3. О факторах формирования и бытия этноса

В первую очередь, особенности национального характера и народной культуры определяются исторически . Можно привести следующий пример. В 15-16 вв. молдаване проявили чудеса храбрости и отваги в оборонной борьбе. А в летописях 17 в. отмечается их трусость, склонность к измене, к бегству. Неужели за один лишь век психология народа так непоправимо изменилась? Ничуть не бывало! Летописи следующего века вновь восхваляют доблесть и мужество молдаван. Причина этого – сугубо историческая. Отсутствие храбрости в 17 в. было закономерно, ибо в это время Молдавия находилась под властью Оттоманской Порты, и молдавским солдатам приходилось воевать за чуждые им интересы. А в 18 в. молдаване воюют уже против турков за собственную независимость, поэтому меняется сам настрой народа.

Нельзя умолчать еще об одном аспекте – о влиянии на формирование национального характера социокультурного фактора .. По определению П.Сорокина, “сущность социального явления – это взаимодействие людей, устанавливающееся не в случайной, а в более или менее постоянной группе” [63, 531]. При этом в отличие от инстинктивного взаимодействия животных, имеется в виду взаимодействие сознательное, т.е. коллективный опыт (обмен ощущений, представлений, чувств, эмоций и т.д.). Этот коллективный социальный опыт передается из поколения в поколение, причем каждое последующее поколение прибавляет к нему собственный, впитавший новые исторические и культурные понятия, и таким образом сумма коллективного опыта постоянно растет.

Сущность культуры (а также цивилизации, человечества) есть “мир понятий” (П.Сорокин). Но поскольку человечество – это народы, и культура существует в виде множества разных культур, то сами “миры понятий” для различных этносов не тождественны. Сущность каждого этноса определяется его собственным опытом, а следовательно, набор фундаментальных понятий этого этноса отличается от “мира понятий” другого этноса. Именно поэтому формы искусства и культуры в целом, а следовательно, образ и формы жизни каждого народа и каждой эпохи различны. Более того, даже в одно и то же время (к примеру, в эпоху Ренессанса) голландская живопись абсолютно отличалась от итальянской – вследствие различий в коллективном опыте этих народов.

Такие различия легко заметны даже в бытовых мелочах. Для англичанина до недавнего времени было немыслимо мытье под проточной водой – ему был необходим умывальник с пробкой, ведь многие поколения его предков умывались, окуная лицо в тазик – спартанский образ жизни, предполагающий, однако, такую примету городской цивилизации прежних веков, как кувшин с водой и тазик. Славянин же привык обмываться проточной водой, да чтоб жена подливала воду из ведра – это указывает на сельскую, патриархальную в прошлом культуру.

Привычки, обычаи, образ жизни этносов возникают в пространстве истории и культуры.

Под словом “культура” в данном контексте подразумевается совокупный исторический опыт человечества, воплощенный в произведениях и умениях, и творчество как процесс его духовного и социального развития.

Но культурную специфику народов не следует понимать только в “этнографическом” смысле — как совокупность традиционно-бытовых особенностей материальной и духовной культуры, сложившихся в прошлом. Речь идет о культурных достижениях того или иного народа в целом, о его особенном вкладе в мировую культуру.

Культура рождается из потребности передать последующим поколениям опыт, нажитый предыдущими. А это значит, что она существует только внутри коммуникации. И поскольку все мы изначально члены какой-либо этнической общности, культура изначально этнична . Могут существовать народы, живущие на одной территории, имеющие общую экономическую базу и говорящие на одном языке, но нет и не может быть двух народов с совершенно одинаковой культурой . Если народ утрачивает свою культурную специфику, он перестает существовать как отдельный самостоятельный этнос. Именно это произошло со многими народами, которые хотя и не вымерли биологически, но исчезли с исторической арены, так как в культурном отношении полностью слились с соседними, более сильными этносами. Так случилось, например, с самодийскими народами (моторами, камасинцами и отчасти карагасами), вошедшими в состав хакасов. То же произошло и с некоторыми западнославянскими племенами в бассейнах Эльбы (Лабы) и Одера (Одры), которые в средние века были ассимилированы немцами.

Следовательно, культурная специфика должна рассматриваться как основной признак всякого этноса, позволяющий во всех без исключения случаях отграничить его от других этносов. Более того, все те признаки, о которых говорилось выше (как то: язык, верования, общественное устройство, образ жизни и т.п.), входят в понятие культуры в целом и, следовательно, в культуру этносов. Каждый этнос надо рассматривать как исторически сложившийся коллектив людей вместе с созданной им культурой и языком, который эту культуру выражает.

Но исчерпывается ли этим все бытие этноса? Нет ли еще каких-либо факторов, необходимых для его полноценного существования? Факторов, которые лежали бы у самых истоков его возникновения? Ведь для того, чтобы народ родился, нужно, чтобы его члены, по крайней мере, почувствовали себя общностью . А для того, чтобы он продолжал жить, нужно, чтобы это чувство сохранялось. Ведь если его нет — нет и этноса: он безболезненно ассимилируется с другим. Выходит, в основе этнической диагностики лежит ощущение?

Большинство исследователей на этот вопрос отвечают положительно. “Объединиться в этнос” по собственному желанию нельзя, так как принадлежность к тому или другому народу воспринимается самим субъектом непосредственно в силу того, что он принадлежит с младенчества именно к этому, а не к какому-нибудь иному народу и с самых ранних лет осознает эту принадлежность, тем более, что она принимается окружающими как факт, не подлежащий сомнению.

Этнос – это осознанная социокультурная общность, изначально выделяющая себя из всех других общностей.